Начало XXI века обозначило востребованность общества в социологическом знании новой динамики феноменов небезопасности, безопасности и культуры безопасности.
В личном и общественном восприятии ситуация небезопасности сопоставляется с высоким уровнем неопределенности и нестабильности в различных сферах жизнедеятельности людей.
Анализ дуальной категории «небезопасность — безопасность» приводит к необходимости более пшрокого синтеза гуманитарного знания, в контексте которого данная категория может рассматриваться как базовая.
Осмысление ее с учетом современных новаций в разных областях общественной практики позволяет использовать в научных исследованиях новую информацию и новые методологические инструменты, дающие возможность определить новую логику взаимодействия факторов, детерминирующих безопасность и ее новое качественное состояние, а именно, культуру безопасности. Понимание последней предполагает соотнесение ее с новой гуманитарной парадигмой XXI века'.
Актуальность исследования. Информация накопленная как социологией, так и другими науками, позволяет сделать вывод о многомерности феномена культуры безопасности. Изучение ее генезиса и эволюции, ее зависимости от изменяющихся условий, появления новых вызовов и угроз требует комплексного системного подхода и институционализации социологического знания в этой сфере на уровне специальной социологической.
Россия федеративная: проблемы и перспективы. — М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2002; Яновский Р. Г. Социальная динамика гуманитарных перемен: Социология Шанса для России на достойную и безопасную жизнь ее народов. — М.: Книга и бизнес, 2001; Левада Ю. Варианты адаптивного поведения // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2002. — № 1- Дубин Б. Модельные институты и символический порядок: элементарные формы социальности в современном российском обществе // Там жеБойков В. Историческая память российского населения: состояние и проблемы формирования // Государственная служба. — 2002. — № 1. теории среднего уровня — социологии культуры безопасности, что во многом определяет характер и сущность проблемной ситуации.
Среди причин, имеющих особое внимание для социологической науки к анализу процесса формирования культуры безопасности, одной из главных является необходимость в достоверном знании о самом процессе, его этапах, особенностях, проблемах и противоречиях и, что особенно важно, о его перспективах.
Культура безопасности определяется теснейшим взаимодействием внутренних и внешних факторов, знание о которых, с одной стороны, может дать, используя имманентные ей методы и подходы, социология, а с другой, научный инструментарий иных наук.
В условиях радикальных изменений внутри российского общества влияние на них внешних факторов, выяснение последствий этого влияния становится предметом постоянного социологического изучения.
Степень разработанности проблемы исследования. Анализ отечественной и зарубежной литературы показал, что проблема социологии культуры безопасности в прямой постановке и достаточно целостно до настоящего времени не исследовалась и не рассматривалась как самостоятельное направление научного анализа и приоритетная задача социальной практики.
Наиболее близкими разработками в русле этой темы можно назвать три направления.
В рамках первого рассмотрены важные аспекты предметной области исследования и понятийного аппарата. Это главным образом работы К. Манхейма* и Л.Г.ИонинаЛ.
Второе направление мы соотносим с работами, посвященными концептуальным, методологическим и прикладным вопросам социологии рисков. В них рассмотрены важные вопросы анализа, динамики и управл Манхейм К. Избранное: Социология культуры. — М.- СПб.: Университетская книга, 2001. л Ионин Л. Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: учебное пособие. Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Изд. корп. «Логос», 2000. ления рисками, что имеет фундаментальное значение для продолжения исследований социологии вызовов, угроз, опасностей, небезопасности. Основополагающими в этой сфере являются работы M. Дуглас, А. Вилдавски, У. Бека, Н. Лумана, Э. ГидденсаЛ Среди российских ученых могут быть выделены работы A.B.Mозговой, Е. В. Шлыковой, А. И. Городничевой, M.Ю.Eлимовой, В. И. Зубкова .
Исследования авторов третьего направления посвящены созданию и развитию нового направления в российской социологии — социологии безопасности, социологии национальной безопасности. Это труды Г. В. Осипова, Р.Г.ЯНОВСКОГО, В. Н. Иванова, А. Т. Хлопьева, В. К. Левашова, Ю. И. Дерюгина,.
A. C. Kairro, В. В. Серебрянникова, Г. Г. Силласте, Н. Н. Ефимова, M.С.Савина,.
B. И. Ковалева, В. И. Тепечина, Ю. Л. Кутахова, О. В. Бурьянова, Ю. А. Косарева, В. И. Добренькова, Ю. Г. Спицына, В. Я. Нечаева, О. В. Золотарёва, Е.^Ю^итро-хиной, В. Е. Потапова, А. В. Агошкова, ФМугуловаЛ. Douglas M. Wildavsky А. Risk and CultureAn Essay on Selection of Technological and Environmental Dangers. Berkley (Cal.), 1982; Douglas M. Risk Acceptability According to Social Sciences. London, 1985; Bee K.U.Die Erfindung des Politischen. Frankfurt a.M.: Suhr Kamp, 1993; Luhmann N. Soziologie des Risikos. Berlin, N.Y., 1991; Giddens A. Modernity and Self — Identity. Cambridge: Polity Press, 1991. л Риск в социальном пространстве / Под ред. А. В^озговой. — M.: Изд-во Института социологии РАН, 2001; Зубков В. И. Риск как предмет социологического анализа // Социологические исследования. — 1999. — № 4. л Осипов Г. В. Социальное мифотворчество и социальная практика. — M.: Изд-во HОРMА, 2000; Яновский Р. Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. -M.: Academia, 1999; Иванов В. Н. Россия: обретение будущего (размышления социолога). Изд. 3-е, доп. — M.: РИЦ ИСПИ РАН, 1998; Серебрянников В., Хлопьев А. Социальная безопасность России. — M.: 1996; Левашов В. К. Устойчивое развитие общества: парадигма, модели стратегия. — M.: Academia, 2001; Серебрянников В. В., Дерюгин Ю. И., Ефимов Н. Н., Ковалев В. И. Безопасность России и армия. — M.: 1995; Серебрянников В. В. Социология войны. — M.: Научный мир, 1997; Капто А. С. Генезис и становление культуры мира // Безопасность Евразии. 2000. № 1- Силласте Г. Г. Женщина как объект и субъект социальной безопасности // Социологические исследования. 1998. № 12- ТепечинВ.И. Социология национальной безопасности как «новая» парадигма социологического знания // Безопасность. 1995. № 3−4- Кутахов Ю. Л., Яв-чуновская Р. А. Человек. Полиэтнический мир. Безопасность (опьгг социолого-политологического анализа). — СПб., 1998; Ковалев В. И. Безопасность: социально-биологические аспекты. — M.: РИЦ ИСПИ РАН, 2001; Бурьянов О. В. Социальная безопасность российского общества. — Ростов-на-Дону, 1999; Ефимов Н. Н. Приоритеты государственной политики в сфере информационной безопасности Российской Федерации. — M.: «АГРО-ПРИНТ», 2000; Нечаев В. Я. Принципы построения модели.
Анализ тематики 149 диссертационных работ на соискание ученой степени доктора социологических наук, утвержденных ВАК России за 1998;2000 г. выявил первые три диссертации (2000 год), посвященные социологии безопасностиЛ Это исследования О. В. Бурьянова, Ю. А. Косарева и Ю.Г.СпицынаЛ.
При рассмотрении общих тенденций в исследованиях авторов, представленных трех направлений, можно выделить такие особенности. Во-первых, в отечественной социологии создана серьезная теоретическая, методологическая и эмпирическая база для социологического анализа институтов, процессов, структур обеспечения безопасности человека, народа, общества и государства, социальных систем различной природы. Особо значимо то обстоятельство, что в Институте социально-политических исследований РАН сложилась плодотворная оригинальная российская школа социологии безопасности. Полагаем возможным и необходим и мым отметить и два незримых колледжа создания новых знаний, инноваций в сфере разработки социологии безопасности в гуманитарной сфесоциологического мониторинга информационной безопасности региона России / Глобальная информатизация и безопасность России. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001; Доб-реньков В.И. Теоретико-методическое обоснование модели социологического мониторинга информационной безопасности региона России // Личность. Культура. Общество. 2000. № 3- Золотарёв О. В. Некоторые особенности развития религиозной ситуации в Вооруженных Силах Российской Федерации // НАВИГУТ. 2000. № 1- Мугу-лов Ф. Безопасность личности в современной России: эмпирическое исследование социальных параметров проблемы // Безопасность Евразии. 2001. № 4- Яновский Р., Агопшов А. О проблемах социологии национальной безопасности // НАВИГУТ. 2002. № 1- Митрохина Е. Ю. Социальная классификация угроз информационной безопасности личности в современных условиях // НАВИГУТ. 2002. № 1- Потапов В. Е. Власть и социальная безопасность // НАВИГУТ. 2002. № 1. Такие материалы публикуются с 1999 года в журнале «Социологические исследования» <1999;№ 7- 2000.-№ 7- 2001;№ 8).
Л Бурьянов О. В. Безопасность общества: социально-структурный и институциональный аспекты. Специальность 22.00.04- Косарев Ю. А. Концептуальные модели государственного социального страхования как формы социальной защиты и национальной безопасности общества в пореформенный период. Специальность 22.00.04- Сшщьш Ю. Г. Военный социум и образование как фактор национальной безопасности России. Специальность 22.00.06. Составлено по: Докторские диссертации по социологии, утвержденные ВАК в 2000 г. // Социологические исследования. -2001. — № 8. — С. 138−140. ре. Мы имеем в виду авторов более 200 статей по социологии безопасности, опубликованных в 1992;2002 годах в рубрике «Философия и социология безопасности» Информационного сборника (журнала) «Безопасность», который издает Международный общественный фонд «Фонд национальной и международной безопасности» (Главный редактор в 19 921 994 гг. — Г. М. Сергеев, с 1995 по настоящее время — Л.И.Шершнев). Соискатель с 1992 года по настоящее время участвует в создании этой рубрики как автор статей, обзоров, как организатор и редактор. Вторая научная школа «социологии культуры безопасности» формируется соискателем в журнале «Безопасность Евразии» с 2000 года.
Во-вторых, можно утверждать, что в сфере социологического анализа институтов, процессов и структур безопасности остается много концептуальных и методологических, прикладных вопросов, требующих теоретического осмысления. Практически отсутствуют целостные и комплексные работы, посвященные прежде всего теоретико-методологическим проблемам социологии безопасности: системе категорий, гуманитарным технологиям, особенностям типологии, мотивации, динамики в сфере обеспечения безопасности. Актуальность проблемы, ее востребованность практикой жизнеобеспечения народов России в социологическом контексте обусловили выбор темы соискателем.
Научная проблема. 1. Оформилась научная проблема преодоления обозначившегося несоответствия имеющегося социологического, теоретического и эмпирического знания процесса безопасности новым требованиям к формированию механизмов решения задач обеспечения безопасности в XXI веке. 2. Анализ состояния безопасности посредством выяснения различных по существу интересов социальнык групп, общества, государства, современной цивилизации ведет практически в методологический тупик. Трудно социологически доказательно анализировать динамику перемен через изучение вызовов, рисков и угроз интересам. Неопределенно много угроз, количество интересов постоянно умножается и дифференцируется.
Мы попали в ситуацию «методологической ловушки» американской социологии и политологии, разработанной Гансом Моргентау в первой половине XX века для анализа состояния безопасности США через анализ угроз их интересам. Проблемная ситуация может быть позитивно раскрыта, если перейти к методологии анализа вызовов и угроз целям, идеалам и ценностям человека, семьи, общества и государства. Такой подход предполагает и анализ динамики безопасности через динамику развития человека, семьи и общества. Эта методология не игнорирует категорию интереса, но значительно расширяет исследовательское поле. Исходное состояние безопасности, начало отсчета в социально-экономических переменах, их динамика, мотивация, смысл и эффективность определяется преимущественно социологическими методами.
За основу исследования и решения научной проблемы полагаем возможным взять следующую логику исследования: первый шаг — построение системы понятий, технологийобоснование логики процесса обеспечения безопасности в XXI векевторой — операционализация этих ключевых понятий, позволяющая осуществить новое понимание структуры современного общества, раскрыть динамику отношений в пространстве взаимодействия объектов и субъектов безопасности в условиях обострившихся рисков и угрозтретий — возможная в перспективе опе-рационализация определившейся системы понятий, отражающая результаты социологических исследований. Это позволяет определить систему индикаторов состояния самого феномена культуры безопасности.
Объект исследования: основные институты и процессы, обусловливающие становление и функционирование феномена «культура безопасности».
Предмет исследования: условия и факторы, формирующие культуру безопасности, ее динамику и социальные механизмы.
Цель исследования: разработать основы социологической концепции культуры безопасности как качественно новой безопасности XXI века.
В соответствии с поставленной целью, объектом и предметом диссертационной работы предполагается решить следующие исследовательские задачи:
1. Проанализировать актуальные методологические проблемы социологии безопасности.
2. Обобпрггь теоретическое знание и эмпирические данные в области социологических исследований проблем безопасности в условиях трансформирующегося общества в России и происходящих глобальных изменений.
3. Определить сущность, структуру, принципы функционирования новой безопасности ХХЗ века.
4. Выделить систему индикаторов анализа состояния культуры безопасности.
5. Определить доминирующие тенденции в становлении культуры безопасности.
6. Обосновать новую методологию и концептуальные основания становления социологии культуры безопасности.
Гипотезы исследования:
Гипотеза 1. Возможно, что новым резервом для позитивных изменений в структуре и содержании институтов безопасности мог бы стать учет нового потенциала взаимодействия международных субъектов. Речь идет о Сети, сетевых сообществах, сетевом подходе.
Гипотеза 2. Вероятно, что важным этапом на пути разработки и утверждения новых подходов к преодолению опасностей XXI века могла бы стать целенаправленная работа по движению к «культуре предотвращения». Понимать ее следует как фактор и мотивацию формирования культуры безопасности в целом, отражающей диалектику внутренних и внешних механизмов нейтрализации опасностей и угроз (их минимизации) с учетом того, что россияне в настоящее время живут в обществе тотального риска.
Гипотеза 3. Анализ опыта обеспечения безопасности, интеграция научных знаний в этой области создаст объективные возможности для становления социологии культуры безопасности. Имеются в виду как методологические новации, так и введение в научный оборот методик, инструментария, накопленных ресурсов исследований социокультурных последствий функционирования самих институтов безопасности.
Гипотеза 4. Институционализация социологии культуры безопасности обеспечивает органическую связь безопасности и развития, культуры мира и диалога между цивилизациями, культурами и народами. В таком контексте социология культуры безопасности может быть, в значительной степени, реализована с опорой на интеллектуальные ресурсы фундаментальной научной базы социологии устойчивого развития.
Теоретико-методологической основой исследования являются общенаучные принципы познания, фундаментальные положения социологии, социальной философии, политологии и концепции национальной безопасности, объясняющие диалектику взаимосвязи субъективных и объективных факторов в детерминации конфликтного взаимодействия и возможностей его нейтрализации. Комплексный и междисциплинарный характер проблемы культуры безопасности личности, общества и государства обусловливает многообразие использования базовых общенаучных принципов: объективности, научности, историзма, системности и развития, единства сознания, деятельности и общения, научного диалога.
Важной методологической основой диссертационного исследования послужили знания, сформированные путем синтеза идей, принципов и научных подходов из различных областей научного знания. Такая комплексная проблема, как безопасность человека, общества и государства, может быть исследована лишь на основе применения различных методологических парадигм, которые проанализированы и учтены автором. В работе использован методологический инструментарий, интегрируюпщй исследовательские возможности методов социологии, политолопш и ряда других наук, объединенных принципами и подходами сравнительно-исторического, структурно-функционального, системно-информационного и институционально-сетевого изучения исследуемой проблемы. Расширение возможностей методологии исследования достигалось на основе комплексного рассмотрения проблемы глобальной безопасности на рубеже XX и XXI веков.
Достоверность полученных результатов определяется:
• исходными теоретическими посылками, опирающимися на фундаментальные отечественные и зарубежные исследования в различных отраслях социологии;
• привлечением в качестве аргументов результатов репрезентативных эмпирических исследований, осуществленных в различных областях общественной практики;
• способом отбора использованных для анализа итогов исследований, осуществленных российскими социологами;
• логическими критериями.
Эмпирическая база, направления и этапы исследования. Эмпирической базой работы являются результаты исследований, проводившихся поэтапно в нескольких направлениях.
Первый этап: изучение процесса становления социологии безопасности в общем контексте гуманитарных, научных и технических аспектов проблем безопасности. В рамках данного направления соискатель выступил как автор и организатор нового направления социологических исследований в двух проектах:
• исходный проект — создание рубрики «Философия и социология безопасности» в Информационном сборнике «Безопасность», которая функционирует с 1992 года по настоящее время. В качестве автора (и в соавторстве) соискатель подготовил и опубликовал 6 статей по проблематике социологии безопасности;
• новый проект — учреждение рубрик «Социология безопасности» и «Культура безопасности» в журнале «Безопасность Евразии», которые существуют с 2000 года по настоящее время. В качестве автора соискатель опубликовал 7 статей.
Второй этап: исследование формирования социологии культуры безопасности в ходе научно-исследовательских работ (ЕНР'ов), которые были посвящены социально-экономическим аспектам деятельности газовой промышленности России и динамике изменений ведущих международных организаций, ориентированных на решение гуманитарных проблем. В этих исследованиях соискатель выступил в качестве научного руководителя НИР’ов и автора:
• НИР «Разработка (составление) Проекта Оригинал-макета рукописи книги (коллективной научной монографии «Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Безопасность и устойчивое развитие газовой промышленности». Заказчик — Международный общественный фонд «Фонд национальной и международной безопасности» Код — «ИСИ-26/3» от 25.02.2000 г.). Время исполнения: с 25.02.2000 г. по 15.06.2000 г.
• НИР «Анализ состава, функций и результатов деятельности международных гуманитарных органов и организаций». Заказчик — Центр стратегических исследований Гражданской защиты МЧС России. Код -«Сотрудничество-2001». Государственный контракт № 3.8.4.-1. Время исполнения: с 26 января 2001 года по 14 мая 2001 года.
Третий этап: подготовка и проведение трех социологических исследований по анализу формирования социологии гуманитарной безопасности:
• социологическое (пилотное) исследование «Москвичи о проблемах современной ситуации в России и о способах их решения» проведено как репрезентативный опрос москвичей. Руководителем исследования выступил соискатель. В опросе приняли участие 800 человек;
• общероссийское социологическое исследование «Культура безопасности современного российского общества». (Диссертант — зам. руководителя исследования). Опрошены 1557 респондентов. Исследование проведено 20−28 февраля 2002 года (далее — базовое исследование) в 10 регионах России (Москва, Вятка, Ижевск, Краснодар, Воронеж, Омск, Калуга, Воркута, Екатеринбург, Иркутск);
• опрос экспертов по теме «Социальное самочувствие граждан и проблемы безопасности» (диссертант — зам. руководителя исследования) в марте 2002 года, в роли которых выступили отобранные по специальной методике ученые высокой квалификации в количестве 100 человек (в основном доктора наук).
Методика исследования. В данной работе автор использовал такую исследовательскую схему: небезопасность безопасность культура безопасности w.
Для сопоставления итогов пилотажного, базового и экспертного исследований 2002 года с социологическими исследованиями ИСПИ РАН, ВЦИОМ, ФОМ’а, РОМИР’а и других российских и зарубежных научных центров использован метод сравнения.
Научная новизна работы и полученных результатов исследования заключаются в том, что данная работа является одним из первых в отечественной социологии исследований, где комплексно изучена такая фундаментальная общегуманитарная проблема как культура безопасности российского общества в XXI веке.
— На основе авторской методологии рассмотрена сущность новой безопасности, новые условия и факторы, влияющие на процесс обеспечения безопасности.
— Разработана теоретико-методологическая позиция в осмыслении движения от культуры мира к культуре безопасности, включающая мотивацию и механизм динамики институциональных преобразований в сфере жизнеобеспечения населения страны.
— Выявлены смысловые и супщостные составляюпще теоретических оснований формирования концептуального каркаса новой безопасности XXI века. Это принципиально меняет категориальный аппарат реально работающей в настоящее время теории национальной безопасности России, основанной на анализе вьфаботки адекватньк ответов на вызовы, риски, опасности и угрозы основным интересам личности, общества и государства.
— Раскрыто и доказано, что наиболее оптимальным путем к новой парадигме безопасности является движение к культуре безопасности, опирающейся на культуру предотвращения опасных для общества процессов и явлений.
— Обосновано, что феномен безопасности XXI века может и должен быть рассмотрен в органическом единстве с категорией «мир», что принципиально меняет представление о самом феномене безопасности.
— В сущностную характеристику безопасности впервые введены два ключевых фактора: доверие и сотрудничество. Эти факторы полностью определяют и сущность категории «мир» во взаимодействии с категорией «безопасность».
— Получены и обобщены новые научные данные, доказывающие, что реальное достижение безопасности России в XXI веке может быть осуществлено на основе концепции культуры безопасности, определяющей поэтапное движение к достижению поставленных целей.
— Исследован и обоснован новый вид технологий — высокие гуманитарные технологии, которые представляют итог нового гуманитарного синтеза и обеспечивают связь высоких технологий с гуманизацией современной науки.
— Разработана теоретическая основа и методика анализа связи культуры безопасности с внешней и внутренней средой. Впервые феномен безопасности рассмотрен вместе со средой безопасности.
— Доказано и разработано, что в условиях XXI века оформилась институционально-сетевая методология, которая проявляется в анализе институционализации феноменов безопасности в условиях деловых сетей, сетевого подхода.
— Представлено новое обоснование социальной структуры современного общества, выразившееся в выявлении его новых сегментов. Такая инновация позволяет более точно и полно характеризовать субъекты и объекты культуры безопасности.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В новьпс исторических условиях социально-экономических перемен, осуществляемых в России, необходима фундаментальная и работающая теория обеспечения безопасности как отдельных граждан, так и народов страны, общества и государства. Наиболее оптимальный и эффективный путь к миру и безопасности, к диалогу между цивилизациями, народами и людьми лежит через культуру безопасности.
2. Культура безопасности как ключевая категория новой гуманитарной парадигмы XXI века сущностно может быть рассмотрена через анализ вызовов, угроз, рисков и опасностей для национальной цели, социального идеала, основным ценностям и жизненно важным интересам общества.
3. Становление и динамика культуры безопасности содержательно раскрываются во взаимодействии феномена безопасности и среды безопасности через социальные механизмы адаптации к происходящим внутренним и внещним изменениям. Новая институционализация сложившейся системы принципов, функций и смыслов безопасности XX века выявила возможность и необходимость учета феномена Сети, сетевого подхода, сети в качестве внешней среды.
4. Способом, механизмом соединения процессов институционали-зации и сетиализации становится новый гуманитарный синтез. Катализатором такого синтеза выступает новый класс технологий: высокие гуманитарные технологии. Именно они помогают оформиться новому качеству методологии безопасности: институционально-сетевой методологии. Такое новое свойство и обеспечивает движение от безопасности XX века к безопасности XXI века — к культуре безопасности.
5. В качестве осмысления свойств социального пространства и свойств времени, которые являются сферой реализации культуры безопасности выступает новое структурирование современного общества. Это позволяет более глубоко понять условия генерации угроз, вызовов, рисков и опасностей.
6. Социология культуры безопасности институционализируется как теория среднего уровня. Вместе с тем данное новое самостоятельное направление в социологической науке уже обеспечило приращение нового знания и для широкого спектра гуманитарных наук: философии, экономики, политологии, экологии. Это достигается за счет того, что впервые обосновывается социальный механизм соединения фундаментальной науки и практики в движении от культуры реагирования на состояние небезопасности к культуре предотвращения опасных для общества явлений — к культуре безопасности.
7. Динамика поэтапного движения к культуре безопасности на исходной стадии (дуальная оппозиция: небезопасность — безопасность) достаточно полно анализируется на основе индикаторов устойчивого развития, анализа социально-политической ситуации в России (итоги трех социологических исследований). Развитие социологии культуры безопасности предполагает исследование возможности применения взаимообусловленных индикаторов, определяющих культуру безопасности в органическом взаимодействии с культурой мира и диалогом между цивилизациями. Автор имеет в виду их возможную структуру на перспективу. Такими индикаторами социологии культуры безопасности трансформирующейся России в XXI веке могли бы стать: удовлетворенность жизнью, законность, доверие (межличностное и к институтам общества), сотрудничество, ориентация на диалог, индекс развития человеческого потенциала, индекс взаимодействия со средой (природной, социокультурной, макроэкономической, политической).
Теоретическая значимость данного исследования заключается в разработке самостоятельного и качественно нового направления в социологии общей теории безопасности. На основе новых научных данных автором были разработаны и концептуально оформлены предложения по подготовке исходных документов, способствующих определению ключевых смысловых блоков евразийской и азиатской безопасности. Это позволяет осуществить прирост интеллектуального потенциала России в разработке фундаментальных проблем новой безопасности XXI века.
Автор разделяет подход известного финского социолога А. НОРО о различении двух типов социологических теорий: общие и исследовательские. «Разница заключается в том, — отмечает А. НОРО, — что общие теории являются общими в том смысле, что они ставят и пытаются ответить на вопрос: как конституированы «общество», «социальное» или «культура"'. Исследовательские теории — «это тип теоретизирования, прямо связанный с эмпирическими данными, полученными в ходе исследования"^.
HOPO А. «Диагноз Времени» как третий жанр социологической теории // Социологические исследования. — 2002. — № 2. — С. 3. А Там же.
С этих позиций, учитывая, разумеется, определенную условность такого деления, теория безопасности (и теория национальной безопасности) может рассматриваться как общая, а социология культуры безопасности — как исследовательская. Конечно, и та и другая теории тесно «взаимодействуют» и зависят друг от друга.
Практическая значимость работы заключается в возможности содействовать определению внешнеполитического курса России, ее потенциальных союзников и партнеров, повышению эффективности преподавания курса основ безопасности жизнедеятельности в средней школе, в средних специальных учебных заведениях, в высшей школе. Непосредственным результатом применения теоретических обобщений может стать их использование в разработке содержания курсов всеобуча населения для лучшей подготовки в условиях чрезвычайных ситуаций, в противодействии криминалу и организованной преступности.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные результаты представленного исследования обсуждались на заседаниях Центра социологии национальной безопасности ИСПИ РАН, в ходе работы постоянно действующего научно-методологического семинара «Высокие гуманитарные технологии — XXI», на ряде научных конференций и круглых столов. На три научные монографии соискателя в научных журналах в 2001;2002 гг. опубликованы рецензии.
Основные теоретические положения диссертационного исследования излагались соискателем в докладах на следуюпщх научных конференциях:
• Всероссийская научная конференция «Армия в социально-политических отношениях трансформирующегося общества» (Москва, 6 апреля 2000 г.);
• IV Международная Кондратьевская конференция «Диалог и взаимодействие цивилизаций Востока и Запада: альтернативы на XXI век» (Москва, 15−16 мая 2001 г.);
• Всероссийская научно-практическая конференция «Роль и место таможенной службы России в развитии экономики и обеспечении экономической безопасности страны в условиях глобализации внешней торговли» (Москва, 19 октября 2001 года);
• на заседании круглого стола «Человек. Патриотизм. Культура. Безопасность» (Орёл, 30 марта 2002 года).
Полученные результаты были использованы в подготовке материалов и организации комплекса работ по выпуску изданий в научно-издательском Проекте «Безопасность Евразии»: с 1999 года выходит научный альманах высоких гуманитарных технологий «НАВЖУТ» (вышло 8 номеров) — научного журнала «Безопасность Евразии» (6 номеров) — серии научной и учебной литературы «За Нашу и Вашу безопасность» (с 1998 года издано 5 научных монографий). Для Совета Безопасности России соискателем подготовлена аналитическая записка «О важности участия России в разработке концепции Коллективной безопасности в Азии» (апрель 2001 года).
Основные итоги исследований соискателя по теме диссертационной работы отражены в публикациях 1992;2002 года (3 научные монографии, 2 брошюры, 21 статья: обш-ий объем — более 70 п.л.).
Наши выводы могут быть изложены в следующем тезисе: исходя из содержания целей и приоритетов деятельности Газпрома именно проблемы обеспечения экологической устойчивости становятся «интеллектуальным ядром» выбора стратегических направлений развития экологически чистой энергетики, газовой и нефтяной промышленности.
В силу этих условий механизм ориентирован на обеспечение устойчивого развития Корпорации, повышения уровня ее конкурентоспособности и безопасности, на гармонизацию общегосударственных и корпоративных интересов: это способ, технология органического сочетания материальных и нематериальных факторов, определяющих эффективное развитие Корпорации.
Достоинства полезного и надежного механизма реально проверяются способностью влиять на преодоление препятствий устойчивому развитию:
• устойчивое развитие требует инвестиций, которые не скоро дадут отдачу. Однако финансовые рынки заинтересованы в инвестициях с быстрой отдачей;
• усилия Корпорации, направленные на экоэффективное развитие, часто сокращают текущие прибыли в расчете на будущие преимущества. Финансовые рынки отдают предпочтение компаниям с высокими текущими доходами, а не тем, чей финансовый потенциал рассчитан на будущее;
• при низких ценах на ресурсы и способности компаний выводить стоимость экологического ущерба за пределы финансовой отчетности, их заинтересованность в том, чтобы стать экоэффективными, снижается. Финансовые рынки все еще продолжают отдавать предпочтение не экологически эффективным компаниям;
• устойчивое развитие требует крупных инвестиций в развивающиеся страны. Финансовые рынки устанавливают высокие премии за риск на инвестиции в развивающиеся страны;
• высокие налоги на занятость способствуют повыщению производительности труда, таким образом увеличивая безработицу, в то время как низкие цены на природные ресурсы не способствуют их эффективному использованию;
• системы бухгалтерского учета и финансовой отчетности не отражают настоящего или возможного экологического риска. Финансовые рынки вынуждены принимать рещения, основанные на необъективной информации;
• устойчивое развитие озабочено будущим. Финансовые рынки абсолютно игнорируют будущее.
Таким образом главным вектором механизма Программы становится реальный интеллектуальный потенциал Корпорации, качество ее человеческих ресурсов, качество и профессионализм ее управленческих кадров.
В способе существования интеллектуального вектора могут быть выделены две сторон. Во-первых, это объективно необходимый процесс нематериальных отношений, складывающихся при разработке экологически устойчивого развития. Всю сферу отношений, складывающихся в таком процессе можно разграничить на три подсистемы: экологическое планирование, экологическое регулирование и экологический контроль. Именно здесь представлены отношения, обусловленные содержанием понятий: экологическая политика, экологическое лицензирование, экологическая сертификация, экологический контроль, экологическая экспертиза, экологическое страхование, экологический аудит, экологическое предпринимательство, экологический мониторинг.
Во-вторых, механизм стратегии является и сводом, сочетанием конкретных действий, субъективным регламентированием системы эколого-экономических отношений. Именно в этом звене механизм стратегии безопасности органично может быть включен в Программу долгосрочного устойчивого развития ОАО «Газпром» .
Экологическая политика в механизме стратегии определена как совокупность научно обоснованных и экономически целесообразных тактических и стратегических правовых действий ОАО «Газпром» — как ключевой принцип, влияющий на всю его деятельностьобеспечивающий охрану здоровья и безопасность его работников, минимизацию воздействия на окружающую среду, охрану окружающей природной среды.
Обоснованность тактических действий при осуществлении экологической политики играет важнейшую роль для обеспечения конкурентоспособности Корпорации, так как именно в этой фазе сохраняется и улучшается довериепредъявляется как внутри, так и вне России свойство прозрачности фирмы, обосновывается добротность заработанных рублей и зарубежной валюты.
Особенности самой Корпорации — ее транснациональный характер усложняют механизм самой экологической политики в части необходимости учета особенностей экологического законодательства тех стран, на которые ориентированы ее продукты и услуги. Поэтому именно стратегическая компонента обеспечивает возможности привлечения интеллектуальных и финансовых ресурсов для реализации транснациональных аспектов экологической политики ОАО «Газпром». и и и с".
Стартовый, самый главный шаг в такой стратегии это повседневная сложнейшая работа по обеспечению экологической безопасности.
Газпром первым в России пересмотрел свои позиции в отношении охраны окружающей природной среды, положив в основу своей деятельности принципы устойчивого развития, и предпринял радикальные, энергичные меры по экологическому оздоровлению предприятий отрасли. Однако несмотря на ощутимые позитивные результаты последних лет, единая, системная методическая база для решения экологических проблем и всеобъемлющий контроль за состоянием природной среды на территории многочисленных объемов отрасли и их функционированием пока находятся на стадии становления.
В большинстве случаев решение проблем охраны окружающей среды ориентируется на меры по сокращению последствий уже имеющихся воздействий, что объясняется, главным образом, нехваткой материальных ресурсов. Это идет вразрез с глобальной экологической политикой и как правило приводит к объективным экологическим трудностям и экономическим потерям.
Радикальной мерой является превентивный подход, переход к стратегии экологически обоснованного устойчивого развития экономики и общества, учитьгоающего интересы не только человека, но и природной среды.
Конкретные результаты деятельности Газпрома по решению этих жизненно важных проблем и новых подходов к реализации экопо-литики компании свидетельствуют о серьезности намерения и экологической ответственности персонала всех уровней.
Участие российской газовой промышленности в обеспечении национальной безопасности России XXI века имеет очень важный и ответственный вектор — ее внешнеэкономическая и внешнеполитическая деятельность. Здесь решаются две неразрывно связанные задачи: во-первых, вклад ОАО «Газпром» в безопасность и развитие России, стран СНГ, европейских государств, стран Азии. По существу речь идет о позитивных переменах в евразийской и международной безопасности. Во-вторых, развитие и безопасность самой газовой промышленности России определенно связаны с ее деятельностью за рубежами нашей страны.
Отношения с сопредельными государствами Европы и Азии — важнейший фактор энергетической безопасности России. Энергетическая безопасность России будет тем надежнее и прочнее, чем крепче и взаимовыгоднее будут ее отношения с этими государствами. В первую очередь это относится к странам СНГ, с которыми Россию связывают общие исторические судьбы, единое экономическое пространство, сложившаяся система инфраструктуры.
§ 3. Тенденции становления социологии культуры безопасности как ядра новой безопасности России XXI века.
Сотрудничество негосударственных и государственных структур в развитии экономических и культурных связей, в формировании новых институтов безопасности начинает проявляться в становлении элементов, звеньев, структур и технологий новой безопасности XXI века.
В реальности обеспечение безопасности в Евразии, в других регионах мира последние пять лет осуществляется по схеме:
• есть вызов — есть или будет ответ;
• есть угроза — есть или будет ответ;
• есть опасность — есть или будет ответ;
• есть риск — есть или будет ответ.
Такая логика обеспечения безопасности заложена в Концепции национальной безопасности Российской Федерации (1997 год), в Хартии европейской безопасности (1999 год), во многих выступлениях государственных деятелей, ученых и журналистов в связи с необходимостью борьбы с международным терроризмом после 11 сентября 2001 года.
Вместе с тем, именно уязвимость запщты населения, культуры, образа жизни в рамках вьппеобозначенной тактики и стратегии, социологии и философии безопасности четко проявилась в событиях 11 сентября 2001 года.
Как мы полагаем, главная причина в следующем: истощился ресурс фундаментальной интеллектуальной гуманитарной теории, на основе которой быто построено «здание», «институт» европейской и международной безопасности.
Таким образом, речь идет о необходимости определения ядра новой международной безопасности для XXI века: мы считаем, что таким ядром может стать евразийская безопасность. А теория и методология осмысления проблем становления самого ядра — это интеллектуальный прорыв: мы имеем в виду новую институционализацию, новый сетевой подход.
Тем самым методологией евразийской безопасности может стать институционально — сетевая методология, адекватная сетевому (по преимуществу) характеру евразийской среды безопасности.
В мировом сообществе линия анализа продвижения народов к достойной жизни на рубеже XX и XXI веков через безопасность и развитие наиболее полно представлена в материалах Организации Объединенных Наций. В Годовом докладе о работе ООН за 1999 год «Предотвращение войн и бедствий: глобальный вызов растущих масштабов», представленном Генеральным секретарем ООН Кофи А. Аннаном, выделены шесть разделов. Их последовательность: обеспечение мира и безопасностисотрудничество в целях развитиявыполнение обязательств в гуманитарной областипо пути глобализациимеждународный правопорядок и права человекауправление процессом преобразований'. Ключевой тезис, на наш взгляд, представлен во введении к Отчету: «Справедливое и устойчивое развитие, — отмечает Кофи А. Аннан, — является одним из необходимых условий обеспечения безопасности, однако обеспечение минимальных стандартов безопасности, в свою очередь, является одной из предпосылок развития. Стремление решить одну задачу в отрыве от другой не имеет большого смысла» .
В проекте доклада Кофи А. Аннана на осеннем саммите (2000 г.) в Нью-Йорке, посвященном началу нового тъюячелетия «Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке», вьщелены семь разделов. Их после.
См.: Аннан АКофи. Предотвращение войн и бедствий: глобальный вызов расхупщх масштабов. Годовой доклац о работе ООН за 1999 год. Нью-Йорк, 2000. л См. там же.-С. 17. дователъность: новое столетие, новые вызовыглобализация и управлениеизбавление от нуждыизбавление от страхаобеспечение устойчивости нашего будущегообновление Организации Объединенных Нацийна рассмотрение Саммита'.
Вьщелим самое важное направление в этом докладе: впервые поставлен вопрос о необходимости нового этапа институционализации на глобальном уровне в интересах безопасности и развитияА.
В ходе декабрьского (2001 г.) интервью Президента Российской Федерации Владимира Путина британской газете «Файнэншнл тайме» ему был задан вопрос об отношении России к выходу США из Договора по ПРО. «Мы выступали против одностороннего выхода Соединенных Штатов, — ответил Президент, — это правда, но не потому, что боялись за свою безопасность, а потому, что мы придерживаемся другой концепции, другой философии строительства международной системы безопасности'^. (Выделено нами. — В.К.).
Полагаем, что правомерно говорить в таком контексте и о «другой социологии строительства международной системы безопасности XXI века» .
Первый шаг новой социологии строительства безопасности XXI века Президент России Владимир Путин обозначил в этом же интервью. «Совсем недавно у нас задолженности по выплате заработной платы, — подчеркнул он, — составляли по несколько месяцев в некоторьк отраслях экономики и в некоторых регионах страны. Это вызывало серьезное социальное напряжение. Сегодня мы не только погасили все эти задолженности, в том числе и в Вооруженных Силах, но пока скромно, но все-таки уверенно повьппаем.
См.: Аннан А.Кофи. Мы — народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке // Безопасность Евразии. — 2000. — № 1. — С. 205−268. а См.: там же. — С. 259−262. а Приведено по: Буш меня никогда не обманывал: Из интервью Президента Владимира Путина британской газете «Файнэншнл тайме» // Российская газета, 2001. — 18 декабря. — С. 1. жизненный уровень населения. Реальные доходы пенсионеров выросли на 22 процента. Заработная плата выросла примерно на 19 процентов. Реальные доходы на душу населеком выросли где-то на 6,5 — 7 процентов. Рост ВВП в этом году, составит где-то 5,7 процента" '.
О важности и необходимости именно социологического подхода к решению новых глобальных проблем безопасности (в духе Пипфима Сорокина) убедительно свидетельствует известный итальянский публицист Джулетто Кьеза. «Уже в июле этого года, — отмечает Дж. Кьеза, — самые прозорливые аналитики на Западе начали внимательно прислушиваться к отдельным критическим замечаниям антиглобалистов относительно путей развития цивилизации, навязьгоаемых всему миру Соединенными Штатами. Вовсе не обязательно быть ашикапиталистом, чтобы осознать, к примеру, что парниковый эффект — это явление таких воистину глобальных масштабов, с которым не справиться в рамках ньшепшего професса, если не прийти к новой системе международных отношений, — размышляет Дж. Кьеза по существу о культуре безопасности ''социологически'', — определяющей правила, которым должны следовать все без исключения.
После событий 11 сентября и американцам, и европейцам, и даже приверженцам глобализации стало очевидно, что движение протеста, зародившееся в Сиэтле, — ничто по сравнению с той реальной угрозой, которую несет в себе потерявший равновесие мир. надо быть глухим и слепым, чтобы не заметить, что тот, кто обрушил небоскребы, всегда может рассчитывать на мощную поддержку миллиардов людей из стран «третьего мира» .
Мне кажется, что самым мудрым в данной ситуации было бы задуматься о том, как устроить мир, в котором не было бы места тысячам ка Приведено по: Сделать Россию стабильной и процветающей. Интервью Президента Российской Федерации Владимира Пугина британской газете «Файнэншнл тайме» (публикуется в сокращенном варианте) // Российская бизнес-газета, 2001. — 18 декабря.-С. 1. микадзе, готовых уничтожить нас. Я отдаю себе отчет в том, что это не самая простая задача. «.
Второй шаг действительно ориентирует на решение проблем безопасности «социологически». Президент России Владимир Путин обосновал его так. «Я считаю, — вьщелил он ключевое звено, — что безусловным, важнейшим базовым условием нормального существования страны является благоприятная внешняя среда, к чему мы настойчиво будем стремиться. Но при этом мы не намерены забьшать проблемы экономического развития и социальной политики. И думаю, что это самое главное» л.
Третий шаг — тесный союз России с Китаем в решении новых щзоблем безопасности, оформление азиатской компоненты международной безопасности XXI века. Такой контекст необходимости выработки концепции безопасности XXI века бьш обсужден 2 июня 1999 года в ходе встречи председателя Госдумы Геннадия Селезнева с заместителем председателя Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК) Сунн Цзянем1.
Роль и значение азиатской компоненты особо подчерюшает известный аналитик Леонид Радзиховский: «.сегодня впервые у России появляется осознанная геополитика. Геополитика евразийская, только прямо противоположная тому, о чем гоюрили профессиональнью «евразийцы». Россия абсолютно европейская страна по своему социальному устройству, культуре, общественным ценностям, расположенная в том числе в Азии. Поэтому в руках президента России не просто ядерный чемоданчик, а ключ к судьбе мира.
С того момента, как именно Азия стала эпицентром всемирного «землетрясения», Россия становится ключевым звеном нового мирового порядка" '*.
Кьеза Дж. Давосский цирк // Компания. — 2001. — № 92. 5 ноября. — С. 14. л Приведено по: Сделать Россию стабильной и процветающей. — С. 1. л См.: Спикер Думы заявляет о необходимости вьфаботки концепции безопасности XXI века // Сегодня, 1999. — 3 июня. — С. 2.
Радзиховский Л. Возвращение Державы. Третий мировой порядок вместо Третьей мировой войны // Итоги, 2001. — 23 октября. — С. 30.
Четвертый шаг «оконтурили» российские политологи 20 сентября 2001 года в ходе заседания Клуба «Гражданские дебаты». По их мнению «в мире нет места новому аналогу Римской империи», но нужен лидер. Таковым может стать Путин, если он: а) не позволит втянуть свою страну в войну, б) выстухшт с обьединяющими инициативами, в) сформулирует интересы и линию поведения России. Политологи «Гражданских дебатов» вчера хфобо-вали сформулировать новые задачи для российского истеблишмента.
Эксперты, если можно так выразиться, близкие к выработке решений власть имупцими, предложили создать новую систему безопасности. Она сводится к нескольким пунктам.
Во-первых: современные (в том числе политические) институты, во многом наследники «холодной войны», показали, что не способны ответить на новые угрозы. Нужно реформировать НАТО, ООН и ее Совет Безопасности, который за счет принятия новых членов «должен быть лишен статуса вашингтонского обкома» .
Во-вторых. Система безопасности может быть только коллективная, без «гегемона», но с лидером, которым может стать В. В. Путин, а участниками — цивилизованнью страны. «Подразделом» в этой системе должно стать плотное сотрудничество спецслужб в части обмена информацией. А поскольку информации такого рода у России много, она сможет здесь выступать на равных с ведущими державами, прежде всего с США.
В-третьих. Нужны новые инициативы и новые мозги, иначе так и будем оставаться в оковах внешней политики времен князя Горчакова и пытаться противостоять «новым угрозам старьпли методами» '.
Важно отметить, что западные аналитики ведут по существу «социологический мониторинг «дЛшкешт России в направлении формирования новой системы международных отношений, новой системы глобальной бетопасно.
Бабаева С. Требуется лидер. Путину предлагают стать отцом новой системы безопасности мира // Известия, 2001.-21 сентября. — С. 4. ста XXI века (см. табл. 58). В статье с характерным названием «Устремление вперед» и любопытным подзаголовком «В то время как Владимир Путин удивляет Запад, Россия меняется медленно» московские авторы журнала «Экономист» осуществили полномасштабное социологическое исследование деятельности российского руководства в сентябре—ноябре 2001 года'.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Подводя итоги осуществленного диссертационного исследования можно сделать следующие выводы.
Прежде всего целесообразно отметить высокую степень подтверждения того обстоятельства, что сформулированная нами научная проблема о преобразовании исходной парадигмы безопасности через угрозы интересам, получила значительное подтверждение: согласно итогам трех социологических исследований именно вызовы, угрозы и опасности целям, идеалам, ценностям обусловливают реальность предметного поля изучения безопасности как актуальнейшего феномена трансформирующейся России.
О степени подтверждения выдвинутых нами гипотез по итогам диссертационной работы считаем возможным сформулировать такие соображения.
1. Первая гипотеза относительно институционализации процесса безопасности как объективной основы формирования социологии культуры безопасности подтвердилась в результатах анализа. Для доказательного подтверждения гипотезы считаем необходимым затронуть две важные проблемы.
Прежде всего отметим, что процесс институционализации органично соединил в целостную совокупность: кооперативное взаимодействиецелерациональное действиесвободу в позитивном контексте и ответственность как желательную необходимую ценностьдоверие и согласиеобязательность заботы о безопасности Другогобезусловное подчинение закону. Таким образом, мы имеем реальную основу создания идеальных типов (в смысле М. Вебера) основных институтов обществаосновных институтов обеспечения безопасности человека, семьи, общества, государства, современной цивилизации. В итоге гуманитарная наука, социология прежде всего, обретает конкретные условия для исследования самого широкого спектра институциональной динамики, т. е. перемен в состоянии безопасности институтов.
Во-вторых, уже сама острота дискуссии в российском обществе в первой половине 2000 года по вопросам методологии развития Россиицелям, субъектам и объектам развитияресурсам развития, темпам и предполагаемым результатам на этой стадии анализа позволяют, на наш взгляд, перейти от понятия «безопасность развития» к понятию «безопасность через сотрудничество» .
Все вышеизложенное позволяет нам сделать следующее заключение: институционализация процесса анализа и обеспечения безопасности действительно оформляет фундаментальные основы для становления социологии культуры безопасности.
Перспективы, учитывающие возможности сетевого подхода, наиболее полно подтвердилась в результатах анализа. Действительно широкое развитие сети неправительственных объединений (НПО) как «третьего сектора» придает новое позитивное качество взаимодействию людей между собой, с властными структурами, с бизнесом. Полагаем, что представленное рассуждение подкрепляют итоговый тезис о том, что сетевой подход, сетевая методология способны обогатить изучение проблем безопасности качественно новым информационным подходом, доказательными технологиями участия самого человека в обеспечении своей безопасности и безопасности Другого человека.
2. Вторая, гипотеза о возможности и целесообразности воплощения «культуры предотвращения» через формирование культуры безопасности нашла подтверждение как в итогах базового социологического исследования, так и в анализе динамики институционализации самой безопасности на рубеже XX и XXI веков.
3. Третья гипотеза о роли социокультурных последствий функционирования самих институтов безопасности, в основном, подтвердилась именно в ходе анализа возможности и реальности нового гуманитарного синтеза, что позволяет использовать накопленный потенциал социологии устойчивого развития.
4. Четвертая гипотеза подтвердилась частично, так как на этапе становления социологии культуры безопасности реально проявляется органическая связь развития и безопасности, особенно в контексте устойчивого развития. Вместе с тем, здесь много проблем нуждается в обстоятельном анализе, и прежде всего речь идет о таких феноменах как «диалог между цивилизациями», «культура мира». Их опыт находится на исходной стадии гуманитарного анализа.
Соискатель предлагает:
— развернуть теоретическую разработку проблем культуры безопасности (социология рисков, вызовов, угрозстановление интегральной гуманитарной безопасности);
— активизировать исследования условий, стимулирующих гуманитарный синтез;
— выделить особую актуальность теоретических исследований становления и функционирования феноменов «культура мира», «культура предотвращения», «диалог между цивилизациями», «культура глобализации» как базовых категорий социологии культуры безопасности.
Основы формирующейся социологии культуры безопасности диссертант представляет следующим образом:
1. По результатам исследований в диссертации обосновывается возможность уже в настоящее время представить концепцию социологии культуры безопасности как некую теоретическую целостность.
Как принципиально новый конструкт она является важнейшей характеристикой состояния национальной безопасности.
2. Культура безопасности становится важнейшей характеристикой (доминантой) реального процесса жизнеобеспечения человека, общества и государства.
Ее сущностные черты;
• она неразрывно и динамично связана с феноменом «культуры мира», а смысл категории «безопасность» обусловлен постоянной позицией («позиционированием») в единстве и взаимосвязи с категорией «мир» ;
• культура безопасности более определенно и наглядно связывает состояние безопасности в прошлом, настоящем и будущем: т. е. носит интегрирующий характер;
• культура безопасности неразрывно связана со средой безопасности, зависит от ее социальных характеристик, от происходящих в ней изменений (трансформаций).
3. В анализе типологии культур безопасности (основание: человек, социальная группа, общество, государство, цивилизация) автор выделяет:
• индивидуальную культуру безопасности можно обозначить как форму ее существования, детерминированную статусными и ролевыми характеристиками граждан, их установками и готовностью действовать определенным образом;
• групповую (например, семейную) культуру безопасности определяют особенности внутригрупповых отношений, их устойчивость, ценностные ориентации, мотивация, социальное самочувствие;
• общественную (или культуру безопасности общества) определяют особенности динамики составляющих социальную структуру элементов, наличие противоречий между ними, степень поляризации социума;
• цивилизационный аспект культуры безопасности, тесно связанный с формами самосохранения, саморазвития и самозащиты цивилизации, ее культурных традиций, ценностей и норм. Применительно к российской цивилизации автор разделяет точку зрения Ю. Г. Волкова и И. В .Мостовой, утверждающих, что «объектом национальной безопасности и базовым элементом ее стратегии становится защита культурно-цивилизацион-ной, социально-исторической самобытности России» '. См., подробнее: Волков Ю. Г., Мостовая И. В. Социология. — М., 1998. — С. 292−293.
4, В структуре культуры безопасности необходимо вычленить в содержательном плане несколько важнейших элементов. В их числе:
• социокультурная самоидентификация, аккумулирующая историческую память (прошлое), реализующая потребность в самосохранении;
• оценка и самооценка своего социального статута, своей социальной и культурной роли, осознание их возможных изменений под влиянием определенных факторов и обстоятельств, детерминирующие в своей совокупности механизм саморазвитияв этом осуществляется институционализация настоящего.
В структуре культуры безопасности могут быть вьщелены социокультурные ожидания и притязания, которые проявляются в требованиях, программах, протестных и иных движениях, в которых оформляется готовность к самозащите целей, идеалов, ценностей и интересов в ситуации возникновения для них угрозы потери социальных перспектив их реализации, — здесь осуществляется институционализация будущего (синтез перспектив),.
В качестве самостоятельного элемента культуры безопасности может быть обозначена социокультурная позиция, основу которой составляет мировоззрение. Здесь осзпществляется оценка социокультурного опыта: обеспечивается связь времен — прошлого, настоящего и будущего, реализуется историческая преемственность в деятельности поколений,.
5, В системе социологических категорий понятие «культура безопасности» соотносится прежде всего с категориями: «культура мира», «социология национальной безопасности», «согласие», «солидарность», «сотворчество», «социокультурная динамика», «социальные перемены», «диалог», «терпимость», «социально-ценностные ориентиры деятельности» ,.
6, Субъекты культуры безопасности: человек, социальная группа (семья), общество, государство, организации и институты. Особо выделены неправительственные организации и новые, сетевые субъекты. Отдельно необходимо вьщелить субъекты антиобщественного действия — организованную преступность и международный терроризм (седьмой сектор).
7. Объекты культуры безопасности: различные способы и формы деятельности субъектов безопасности, их образ жизни, среда жизнеобеспечения, основные институты, организующие деятельность субъектов безопасности.
8. Классификационные характеристики культуры безопасности:
• Предметность: культура безопасности обладает предметной и и 1 и и направленностью, связанной с определенной сферой общественной жизнедеятельности: экономика, политика, культура.
• Ее формы отличаются значительным разнообразием и зависят от многих обстоятельств, в том числе от масштабов общественной дезорганизации, господствующих в обществе настроений, состояния общественного мнения, распространения различных фобий (страх, паника, истерия и т. п.).
• Степень интенсивности: выражает пространственные и временные масштабы становления культуры безопасности.
• Характер культуры безопасности: ориентированная на диалог (слабо, умеренно, сильно) — оптимистическая или пессимистическаяактивная или инертнаякризисная или развивающаяся.
• Условия и факторы культуры безопасности могут быть выделены посредством изучения взаимодействия субъекта с микросредой, мезосредой и макросредой. Вместе — это среда жизнедеятельности. Здесь микросреда — взаимодействие человека с условиями жизни в личном окружениимезосреда — социокультурная среда и сфера трудамакросредаобщественное окружение в целом.
9. Особенности функционирования культуры безопасности.
Зависят от характера и вектора направленности происходящих в обществе изменений, стремительного роста нематериальных компонент, формирования экономики знаний, влияния человеческого капитала, сетевых реальностей (информации) — скорости взаимодействий и обратных связей, роли предотвращенияуровня анализа состояния опасностей, их динамики и трансформаций среды (как внутренней, так и внешней).
Утверждение культуры безопасности прямо зависит от отношения населения (в том числе и в региональном аспекте) к общенациональным целям, идеалам, ценностям в ситуации восприятия (поддержки) или отторжения.
10. Социальные механизмы и показатели становления и динамики культуры безопасности.
Культура безопасности в процессе своего функционирования (в т. ч. и на стадии становления) формирует готовность к определенному типу деятельности, измеряемой с помопц. ю системы показателей (индикаторов). Деятельность субъекта осуществляется изначально при осмыслении и восприятии цели (идеала, ценности) — тогда проявление феномена «культура безопасности» становится способом защиты цели (идеала, ценностей) в процессе ее достижения.
Сам механизм выступает здесь как устойчивая структура взаимодействий, отношений, связей социальных субъектов по поводу предупреждения, реагирования и защиты общества от неприемлемых угроз, вызовов, рисков и опасностей.
Необходимо отметить, что накопленный в настоящее время теоретический и эмпирический материал не дает исчерпывающих ответов на все вопросы, связанные с содержанием и процессом институционализа-ции социологии культуры безопасности. Но анализ научной информации, которая уже есть, дает возможность ответить на основные (в настоящее время) вопросы, что и было сделано в диссертационной работе.
