Диалог Севера и Юга в международных отношениях

Спад политико-идеологического противостояния Востока и Запада ввиду завершения эпохи холодной войны на один из передних планов международной проблематики выдвинул вопросы отношений Севера и Юга. Однако, проблематика цивилизационного и геополитического противостояния по линии Восток-Запад не исчерпала себя, а, скорее, переместилась в план экономических противоречий и взаимных ожиданий. До 90-х годов XX века доминантой отношений Восток-Запад являлась их политическая составляющая, и именно в структуре этих отношений заключался источник всеобщей идеологизации международной жизни. Сейчасс ростом значимости экономической компоненты во взаимосвязях Восток-Запад наблюдается приглушение идеологических мотивов и в сфере отношений Север-Юг. При определенных условиях комплекс противоречий между Севером и Югом может стать основным противоречием наступающей эпохи. Формированию этих условий способствуют следующие обстоятельства:

1. Дальнейшее усиление экономической компоненты противоречий Север-Юг при параллельном «приглушении» их политической составляющей. Точнее, политическая составляющая будет играть роль некой «оправы» для экономических проблем развивающихся стран. А это представляется вполне логичным и естественным с позиции реалистической политологии, как таковой.

2. Оформление такой объективной реальности, при которой другие проблемы современности — например, построение (как самоцель) многополюсной структуры международных отношений, международный экстремизм и терроризм, экологическая проблема — окажутся неспособными обрести роль и качество очага основного противоречия эпохи. Здесь следует заметить, что основные экономические проблемы современности лежат именно в зоне развивающихся стран. И важнейшим, стержневым значением в отношениях Север-Юг становятся именно вопросы экономического I развития Юга и хозяйственного взаимодействия его с государствами Севера.

3. Обретение Югом способности к саморазвитию, таких механизмов участия в мировой хозяйственной и политической жизни, которые бы позволили Югу сохранить собственное экономическое лицо и «нишу» в международном разделении труда. В этом случае экономика Юга, не растворяясь в мировой хозяйственной жизни, стала бы весомым аргументом в противостоянии Северу, а Юг в целом приобрел бы дополнительные характеристики единой мировой силы. Уже сейчас государства развивающейся зоны представляют собой резервную базу мирового экономического развития, постоянно эволюционирующую политическую и мирохозяйственную силу, поэтому диссертант полагает, что комплекс противоречий между Севером и Югом представляет собой серьезнейшую, значимую проблему, способную нести роковую угрозу для судеб человечества. В то же время он является и источником мирового развития на новом витке диалектической спирали.

Как ярко об этом написал Генри Киссинджер: «В каждом столетии, словно следуя некоему закону природы, похоже, появляется страна, обладающая могуществом, волей, а также интеллектуальными и моральными стимулами, необходимыми, чтобы привести всю систему международных отношений в соответствие с собственными ценностями. В XVII веке Франция при кардинале Ришелье предложила новый тогда подход к вопросу международных отношений, основывавшийся на принципах государства-нации и провозглашавший в качестве конечной цели национальные интересы. В XVIII веке Великобритания разработала концепцию равновесия сил, господствовавшую в европейской дипломатии последующие двести лет. В XIX веке Австрия Меттерниха реконструировала „европейский концерт“, а Германия Бисмарка его демонтировала, превратив европейскую дипломатию в хладнокровную игру силовой политики» 1.

На закате XX века вице-президент Брукингского института в Вашингтоне Р. Хаас, определяя цившгазационные особенности современного миропорядка после распада СССР, констатировал: «Очевидная реальность состоит в том, что Соединенные Штаты — самая могущественная страна в, а неравном себе окружении». На этом фундаменте основывался тезис: «Соединенные Штаты — единственное в мире государство с потенциалом глобальной проекции мощиони способны осуществлять базирующееся на наземных плацдармах доминирование на ключевых театрахони обладают единственным в мире всеокеанским военно-морским флотомони доминируют в воздухеони сохраняют способность первого ядерного удара, продолжают инвестировать в системы контроля, коммуникаций и разведки. Кто-то, возможно, думает, что природу мировой политики изменили демократия и глобализация. Другие же признают: любая попытка непосредственно соперничать с Соединенными Штатами безнадежна. Да никто и не пытается"3.

Большинство исследователей в США убеждают политиков и ученых в том, что это американское превосходство сохранится еще на долгий период, что Соединенные Штаты не упустят исторический шанс, что главенствующей геополитической чертой мирового сообщества станет мощная попытка формирования однополярной мировой структуры. Вашингтон ощутит себя подлинной столицей мира, имеющей свое видение наиболее стабильной структуры миропорядка, свое предназначение осуществлять эту миссию, базируясь на адекватных средствах реализации такой структуры. А если кто-то задастся вопросом о цели поддержания подобной фактической гегемонии, то в ответ в качестве аргументов ему укажут, «во.

1 Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997.С.9.

2 Haas R. What to Do With American Primacy // Foreign Affairs. Sept./Oct. 1999. P.37.

3 Wohl forth W. The Stability of a Unipolar World'// International Security. Summer 1999. P.18: первых, на непредсказуемость российского развитияво-вторых, на китай/ ское самоутверждениев третьих, на распространение ядерного оружия, а также на то, что существует бесконечная череда малых конфликтов, требующих американского внимания и, возможно, военного вмешательства"1.

Бедные страны Юга, сравнительно недавно сбросившие иго колониализма и ставшие независимыми, по существу, стали сейчас заложниками апологетов однополярного мира. Об этом свидетельствуют последние действия США: решимость Вашингтона применить силу в Ираке, демонстрация силы в Тайваньском проливе, расширение Североатлантического союза, свержение прежних и водворение желательных США правительств в Гаити и Панаме, вмешательство в конфликты в Сомали и Руанде, навязанное решение боснийской проблемы, активизация посредничества в арабо-израильском конфликте, проектирование своих интересов на основные мировые регионы, выделение враждебных государств с их последующим преследованием вплоть до постоянного силового наказания (Ирак), экономического эмбарго (Куба), открытого давления (Иран, Северная Корея, Ливия).

Любой мировой порядок по-разному воспринимается различными участниками международных отношений — США и Мексикой, Францией и Россией, Индией и Китаем и т. п. То, что для одних является воплощением порядка, другими может восприниматься как совершенно нетерпимый беспорядок или, хуже того, как «новый порядок» со всеми негативными ассоциациями, связанными с этим понятием. Как не без иронии отметил в этой связи Г. Киссинджер, «Буш и Клинтон говорили о новом мировом порядке, словно он находится за ближайшим углом. На деле он все еще проходит период вызревания, и окончательно его формы станут зримы лишь в пределах будущего столетия"2.

1 Parker J. Two New Presidents. // The World in 2000. The Economist Publication. P. 14.

2 Киссинджер Г. Дипломатия. С.733−734.

Контуры нового миропорядка во многом определяются особенностями формирующейся глобальной экономики. Наиболее тревожной тенденцией в этом смысле становится появление так называемого «глубокого Юга», которое свидетельствует о реальной опасности полной деградации целого ряда государств в результате последовательного сокращения бюджетных расходов на элементарное воспроизводство социальной и политической инфраструктуры1. Таким образом, последствия глобализации оказываются весьма неоднозначными и противоречивыми. С одной стороны, очевидный рост взаимозависимости различных стран и регионов мира. С другой стороны, геоэкономическое соперничество, цель которого — создать условия для непрерывного и достаточно динамичного экономического 2 роста .

Современные процессы мирового развития придали новое измерение широкому кругу международных проблем. К их числу относится и проблема отношений Север — Юг, которую принято связывать с общими условиями межцивилизационного взаимодействия промышленно развитых и развивающихся стран. Вопросы этого взаимодействия впервые встали на повестку дня после распада колониальной системы и изначально трактовались почти исключительно под углом зрения экономической помощи молодым независимым государствам. Однако в дальнейшем термин «СеверЮг» не только занял прочное место в политическом лексиконе, но и стал часто фигурировать как синоним противоречий между «богатыми» и «бедными» странами, как вектор глобальной конфронтации XXI века.

Президент Российской Федерации В. В. Путин, выступая на саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС) в Брунее 15 ноября 2000 года, говорил: «По уровню развития мир, как известно, условно разделен на Север и Юг. На так называемый «золотой миллиард» и ос.

1 См.: Хорос В. Г. Глобализация и Периферия // Постиндустриальный мир и Россия. М., 2000. С.260−270- Эльянов А. Я. Проблемы и противоречия глобализации // Постиндустриальный мир и Россия. С.271−284.

2 См.: Жан К., СавонаП. Геоэкономика: М. 1997. тальное человечество. Такая же разделительная линия проходит внутри I.

АТЭС. Видимо, было бы правильным для правительств и международных организаций возобновить диалог «Север — Юг» и найти пути сокращения разрыва в развитии"1. Надо полагать, что этот тревожный и разумный призыв будет, наконец, услышан в странах «золотого миллиарда», у которых в стратегической перспективе вряд ли есть иная альтернатива кроме полноправного взаимодействия с «мировым Югом».

Глобализация на ее нынешнем этапе ведет к неравномерности развития государств и целых регионов. Все более отчетливым становится расслоение мировой экономики на «зоны роста» и «зоны застоя». Так, на рубеже столетий на десять ведущих государств — получателей прямых иностранных инвестиций р «третьем мире» приходилось 70% их общего объема, в то время как для стран с низким уровнем развития этот показатель составлял менее 7%. На долю стран Черной Африки в 1998 г. приходилось 1,2% общего объема иностранных инвестиций по государственной и частной линии2. О растущей маргинализации большей части развивающихся стран говорит и снижение объемов официальной помощи на цели развития: вместо 0,7% ВНП промышленно развитых стран, предусмотренных решениями ООН, она в 90-е годы упала до 0,2%. Неравномерность развития мировой экономики в условиях глобализации проявляется в странах Юга в гипертрофированном развитии одних ее секторов в ущерб другим. В первую очередь это относится к кредитно-финансовой сфере, если ранее она обслуживала реальный сектор экономики, то в 80−90-е годы стала приобретать самодовлеющее значение. Показателем этого служит, в частности, углубление хронического финансового кризиса большого числа развивающихся стран Юга — от Аргентины до Индонезии. Этот фактор усиливает непредсказуемость развития международных финансовых рын.

1 Российская газета. 2000. 17 ноября.

2 Иванов И. С. Внешняя политика России в эпоху глобализации: Статьи и выступления. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С.8: ков, тормозит экономическое развитие обширных регионов, отнесенных международным деловым сообществом к «зонам рискованных инвестиций».

2001 год останется в новейшей истории мирового сообщества как год, когда были совершены масштабные террористические акты против США — одного из крупнейших государств цивилизованного мира, сильнейшей сверхдержавы, претендующей на роль мирового гегемона. В то же время это был «Год диалога между цивилизациями», провозглашенный специальной резолюцией Генеральной ассамблеи ООН в ноябре 2000 года.1.

В резолюции содержалось обращение к правительствам, неправительственным организациям, подразделениям ООН продолжить и активизировать реализацию программ в культурной, образовательной и социальной сферах в духе диалога между цивилизациями. Сами по себе принятые решения говорили в первую очередь о том, что делегации государств-членов, руководящие круги и аппарат ООН разделяют многоцивилизаци-онную картину современного мира. В выступлениях представителей государств — членов ООН иногда упоминался С.Хантингтон. Говорилось о том, что диалог будет способствовать предотвращению «столкновения цивилиУ заций» в духе его концепции. Такие действия Генеральной Ассамблеи были вполне понятными. Именно этническое, расовое и культурное многообразие стран-членов ООН объясняет естественность принятия многоциви-лизационной картины современного мира.

Руководящие круги ООН многоцивилизационную картину мира разделяют с существенными оговорками. В частности, в начале 2001 года, открывая «Год диалога между цивилизациями», генеральный секретарь ООН.

1 Without Vote, Assembly Adopts Resolution on Dialogue Among Civilizations, 13.1 L2000. General Assembly’s Plenary — 3 — Press Release GA/9819. Инициатива провозглашения «Года диалога между цивилизациями» принадлежит Ирану и была высказана им на ГА ООН в 1998 году.

2 См.: Самуйлов С. М. Неизбежно ли столкновение цивилизаций? // США — ЭПИ. 1995. № 1,2.

К.Аннан подчеркнул, что глобальная цивилизация «основана на убеждеi нии в том, что следует приветствовать, разнообразие человеческих культур, а не опасаться его». Многие войны возникали из-за того, что люди боялись тех, кого считали отличными от себя, и «только путем диалога можно преодолеть такие страхи"1. «.

После сентября 2001 года генеральный секретарь, другие высокопоставленные деятели ООН перестали употреблять термин «глобальная цивилизация» в своих публичных выступлениях. Вместо него в их политическом лексиконе появился термин «человеческая семья». В то же время резко возросла актуальность диалога между цивилизациями. По мнению спецпредставителя Генсека ООН Дж. Пикко, «диалог. в философском смысле противоположен терроризму. Террористы полагают, что разнообразие равноценно враждебности, а те, кто, считает, что диалог должен быть проведен, верят в прямо противоположное». Пикко также считал, что дебаты в рамках диалога между цивилизациями могли бы стать «мягким «инструментом дипломатии», нацеленной против терроризма.

В ноябре 2001 года, выступая на заседании Совета Безопасности ООН, Госсекретарь США Колин Пауэлл прямо заявил, что США нуждаются в поддержке «всех наших партнеров по международному сообществу». Особенно он выделил сферы сотрудничества таких политических партнеров, как полицейские силы, разведывательные органы и банковские системы с тем, чтобы «изолировать и искоренить наших общих противников, где бы они не скрывались"3.

В ноябре 2001 года Генеральная Ассамблея ООН посвятила два дня своей 56-й сессии заключительным дебатам в рамках Года диалога. Весьма примечательным было выступление постоянного представителя США в.

1 Idea of «Dialogue Among Civilizations» Rooted in Fundamental UN Values, Says Secretary-General In: Seton Hall University Address, 6.02.2001 (http://www.un.org/).

2 Terrorism Key Topic for UN General Assembly’s «Dialigue Among Civilizations», 2.11.2001 (http://www.un.org/).

3 Secretary of State Colin L. Powell Statement to the United Security Council. 12.11.2001 (http:// www.un.int/usa/htm).

ООН Дж.Негропонте. В нем он, во-первых, фактически признал многоци-вилизационность современного мира и даже попытался дать определение понятию «цивилизация», в то время как другие докладчики избегали этого. Негропонте определял цивилизацию как «модель общественного существования, которая выражает наилучшие качества и наибольшие таланты какого-либо народа». В то же время он подчеркнул, что в современном «глобализирующемся и взаимозависимом мире ни одна цивилизация — ни одна культура, ни одна религия, ни один этнос — не могут жить в изоляции».

Выступивший на сессии Генеральной Ассамблеи 10 ноября 2001 года президент США Дж. Буш был близок к традиционному европоцентристскому мировосприятию, отстаивающему существование одной цивилизации в мире. Он заявил: «Сама цивилизация, ценности которой мы разделяем, находится под угрозой». Буш также использовал такие термины, как «каждая цивилизованная нация», «цивилизованный мир"2. Вместе с тем президент США напоминал с трибуны ООН, какая, по его мнению, цивилизация и какая страна выступают лидерами современного мира.

Неравноправие Севера и Юга в международных политических и экономических отношениях действительно имеет место, но в эшелон «новых индустриальных стран» вырываются именно те государства, которые обрели адекватную своим условиям модель социально-экономического развития. Простое перераспределение материальных ресурсов и слепой перенос иностранных моделей хозяйствования и социального строительства на почву стран Юга по сути дела означает замену их цивилизационного уклада чуждым укладом и посему контрпродуктивным. Только при сохранении собственной цивилизационной основы (и обогащении ее в случае необходимости достижениями других цивилизаций) возможен успех составляю.

1 Statement by Ambassador John D. Negroponte, United States Permanent Representative to the United Nations, on the United Nations Year of Dialogue among Civilizations in the General Assembly. 9.11.2001 (http:// www.un.int/usa/htm).

2 George W. Bush, President of the United States of America Statement to the 56-th Session of the United Nations General Assembly. 10.11.2001 (http:" // www.un.int/usa/htm). щих зону Юга стран. Пример Японии, Южной Кореи и ряда стран ЮВА, I да и самого Китая, органично соединивши^ или соединяющих в способе своего бытия достижения западной технической мысли и собственные традиции и конфуцианские воззрения (в частности, отношение к труду и коллективу, уважение авторитета) — непосредственное свидетельство этому. Наибольшим успехом в своем экономическом развитии и лучшими шансами на приобретение статуса развитой страны на настоящий момент обладают именно те государства Юга, эволюция которых происходит на уже оформившейся цивилизационной основе. Основной массив наименее развитых стран (Less Developed Countries — LDC) приходится на «черную» Африку еще и потому, что там дольше всех происходил, да и происходит до сих пор процесс формирования географически прослеживаемой единой цивилизации1.

Драма большинства стран Юга заключается в том, что они стремятся достичь западноевропейского или североамериканского качества жизни, не пройдя своего собственного длительного и болезненного пути развития на основе местных, а не привнесенных западной цивилизацией условий и реалий. Многим из этих стран безвозмездное перераспределение финансовых и иных материальных ресурсов между Севером и Югом (естественно, в пользу последнего) представляется достаточным условием для их хозяйственного роста.

Группа среднеразвитых стран Юга, к которой по многим социально-экономическим показателям пока можно причислить и Китай, склонна рассматривать противостояние Севера и Юга как обоюдоострую проблему, в разрешении коей равным образом должны быть заинтересованы обе стороны. И, наконец, наименее развитые страны, в частности, некоторые государства так называемой «черной» Африки, наиболее драматично оценива.

1 Сафронова Е. И. Некоторые современные проблемы отношений «Север-Юг» и позиция КНР. И Восток — Россия — Запад. К 70-летию академика В. С. Мясникова. М., 2001. С.704−705. ют сложившееся для Юга положение, что, принимая во внимание реальное состояние их экономик, вполне понятно. Именно среднеразвитые в наименее развитые страны Юга наиболее склонны объяснять трудности своего экономического развития особенностями исторического прошлого: колониальной и постколониальной эксплуатацией их со стороны развитых государств.

Как следует из изложенного выше, «третий мир» (если употреблять эту название для обозначения развивающихся стран), представляет собой неоднородный, многоуровневый феномен. В свое время некоторые аналитики полагали, что становление «третьего мира» как глобального социально-политического явления было бы невозможно без выхода на мировую арену новых субъектов международных отношений в лице бывших колоний, обретших независимость в результате национально-освободительного движения и распада колониальной системы, и что одним из решающих факторов формирования «третьего мира» стала конфронтация между мировыми системами1. То есть и эти исследователи, и руководители КНР в 60−80-е годы были склонны рассматривать феномен «третьего мира» как порождение политико-идеологического противостояния двух мировых социально-экономических систем.

В самом общем виде, сейчас все исследователи сходятся в том, что «третий мир» — это те страны Земли, которые наиболее остро подвержены воздействию единых для них внешних обстоятельств и реагируют на это воздействие сходным образом. Причем, конечно же, эти страны обладают некими общими для них всех характеристиками. И справедливо отмечает Е. И. Сафронова, что «третий мир» (или, как сейчас более принято, «развивающийся мир») приобрел черты единого целого благодаря тому, что сообща он является великим мировым носителем феномена «слаборазвито-сти». 1 Думается, что термин «третий мир» может быть сохранен для упот.

1 См.: Костиков С., Тарасов И. Третий мир: понятие и реальность // Мировая экономика и международные отношения. 1990. № 11. С.21−32. ребления в научном обороте, поскольку какие бы события ни происходили i на международной арене, «первый мир» в лице одного или более государств, несомненно, останется, ибо в мире всегда будут государства, приобретшие большее политико-экономическое влияние и поэтому обладающие правом «первого Голоса» в международном сообществе. «Второй мир», состав которого также может варьироваться с, изменением исторических реалий, тоже продолжит свое существование, ибо всегда есть и будут страны средней мировой степени экономической развитости и промежуточного политического влияния. Поэтому можно сказать, что «третьему миру» в лице стран догоняющего развития (набор которых тоже может меняться), а проще говоря, стран развивающихся, уготовано длительное будущее.

Внушительный состав стран Юга и влиятельность входящих в него государств, широта спектра обсуждаемых в рамках развивающегося мира проблем, накопленный в ходе деколонизации опыт многостороннего практического взаимодействия делают отношения Север-Юг важным объектом научного изучения. Исследование становления и деятельности стран Юга и возможность их политического диалога с Севером — неотъемлемая часть анализа основных тенденций развития международной системы на этапе перехода от биполярной конфигурации мира к новой, еще только формирующейся.

Тема диссертационного исследования приобретает дополнительную актуальность, если учесть, что вокруг возможности политического диалога Север-Юг ведется острая идейно-политическая дискуссия по вопросу о путях развития «третьего мира», о выборе базовой внешнеполитической ориентации «южных» государств.

Объект исследования — основные сферы межцивилизационного взаимодействия, оказывающего возрастающее влияние на международные отношения.

Во-первых, это народнохозяйственное взаимодействие, в основе которого лежит совершенствование планетарного и регионального разделения труда и рыночных отношений.

Во-вторых, политическое и военное взаимодействие, когда одни локальные цивилизации заимствуют у других более эффективные формы власти и управления, военно-технологические достижения, формы социально-политического контроля.

В-третьих, это взаимодействие в духовной сфере.

В-четвертых, социально-демографическая сфера, где протекают грандиозные миграционные потоки не только регионального, но и межконтинентального характера, следствием чего является появление цивили-зационных массивов гибридного типа, изменение этнического состава целых государств, вовлеченных в межцивилизационные взаимодействия.

Предметом исследования стали те процессы, которые можно назвать вызовами глобализации, в том числе деградация, а возможно, свертывание и исчезновение отдельных цивилизационных массивов в условиях «великих потрясений» и «революции международного рынка».

Рабочая гипотеза основана на том, что глубокий комплексный анализ постколониального мира и тенденций его развития невозможен без уяснения функций, роли и места Юга в международной системе и характера взаимодействия с богатым Севером, всестороннего изучения эволюции развивающихся стран в отношении индустриально развитых государств, в особенности составляющих «Группу восьми», включающую сегодня и Россию.

Цель исследования: анализ цивилизационных особенностей современного миропорядка и выявление стратегии межцивилизационного взаимодействия Севера и Юга, причин неравномерности его хозяйственного развития, определение этапов развития постколониального мира, особенностей его статуса в нынешнем мироустройстве. Эта цель предполагает решение следующих задач:

— выявление проблем установления нового международного эконоi мического порядка и мотивов углубления разрыва в уровне развития стран Севера и Югаобобщение существующих современных взглядов на критерии «слаборазвитости» как одного из глобальных вопросов современности;

— анализ содержания и итогов дискуссии по узловым вопросам, касающимся всех стран развивающегося мира, играющих, по мнению диссертанта, вспомогательную роль относительно центров мирового экономического влияния;

— периодизация становления постколониального мира, роли Социн-терна, комиссии «Север-Юг». Движения неприсоединения и политических сил стран Севера как выразителей заботы о Юге;

— исследование причин экономического рывка отдельных стран Юга и расслоения мирового Юга, формирования в его рамках интеграционных тенденций и новых экономических индикаторов взаимодействия Севера и Юга;

— оценка противоречий Севера и Юга и их регионального противостояния, а также уровня конфликтности в международных отношениях, путей стабилизации отношений Севера и Юга в глобальном и региональном измерениях;

— исследование противоречий Севера и Юга на историческом пространстве России и опыта РФ по урегулированию конфликтов по ее южному флангу, возможностей России в преодолении противостояния Севера и Юга посредством переговорного процесса.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XX века до начала нового столетия, положивший начало становлению и эволюции постколониального мира. Наиболее подробно изучен период последнего десятилетия, когда освободившиеся государства Юга воплотили в себе силы национального и социального обновления, дремавшие веками.

Научная новизна диссертационной работы и результаты, полученные лично автором, определяются в первую очередь тем фактом, что предметом развернутого исследования впервые в отечественной политической науке стало изучение новых возможностей политического диалога Севера и Юга в международных отношениях как важного элемента формирования современного миропорядка. Также впервые в научный оборот вводится фактический материал, раскрывающий мотивы, становление и развитие подходов Запада и российской стороны к политическому и экономическому взаимодействию со странами Юга. Разработан прогноз развития взаимоотношений Севера и Юга на среднесрочную (3−5 лет) перспективу.

Методологическую основу исследования составил междисциплинарный подход. Проблемно-хронологический анализ истории становления и развития политического и экономического взаимодействия развивающегося мира с «золотым миллиардом», а также Россией автор дополнил изучением ключевых социально-политических проблем, которые на разных этапах стояли в центре взаимоотношений Севера и Юга. При анализе взаимодействия стран «Группы восьми» с «третьим миром» автор использовал аналитический инструментарий, разработанный в рамках цивилизационно-го подхода и концепции «центр-периферия». Существенную помощь оказал понятийный аппарат и методы исследования, применяемые в рамках теории глобализации и взаимозависимости.

Экономическая тематика, без которой невозможно раскрыть роль стран Юга, потребовала применения диссертантом приемов сравнительного экономического анализа.

Источниковую базу исследования составляли в первую очередь официальные документы и материалы ООН, такие, как Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, выступления Генерального секретаря ООН К. Аннана по проблемам Север-Юг, Движения неприсоединения, Организации солидарности народов Азии и Африки, международных организаций системы ООН (например, Конференции ООН по торговле и развитию — ЮНКТАД), Организации африканского единства i.

ОАЕ), международного сотрудничества в области прав человека, саммитов «семерки» и «восьмерки» и т. д. Подход российской стороны к отношениям Севера и Юга отражен в посланиях президента Российской Федерации В. В. Путина Федеральному собранию, в его выступлениях по внешнеполитическим вопросам, прежде всего в речи на заседании Совета Безопасности ООН в Нью-Йорке 7 сентября 2000 г., посвященном «Саммиту тысячелетия», в Концепции внешней политики Российской Федерации, а также в выступлениях и статьях министров иностранных дел исследуемого периода.

Полезным источником (с необходимой поправкой на субъективный фактор) явились также мемуары зарубежных государственных деятелей, участвовавших в организации политического диалога Север-ЮгЗ.Бжезинского, Г. Киссинджера, Дж. Буша-ст. («Глядя в будущее»), государственных секретарей США Дж. Бейкера («Политика дипломатии») и Дж. Шульца («Смятение и триумф: мои годы в качестве государственного секретаря»), ближайшего помощника президента Б. Клинтона по России С. Тэлботта («Советник по России: Воспоминания о президентской внешней политике»), Г.-Д.Геншера, В. Жискар д’Эстена, Ф. Миттерана, Г. Шмидта, В. Брандта1.

Представления о том, что мир нуждается в некоем более справедливом устройстве и лучшей организации, возникли отнюдь не в 90-е годы XX века. Теоретические изыскания, ориентированные на усиление роли ООН в системе международных отношений и формирование на фундаменте этой.

1 Bush G. Looking Forward. N.Y., 1988; Baker J. The Politics of diplomacy. N.Y., 1995; Shultz G. Turmoil and Triumph: My Years as Secretary of State. N.Y., 1993; Talbott S. Russia Hand: A memoir of the Presidential Foreign Policy. N.Y., 2002; Kissinger H. White House Years. Boston-Toronto: Little, Brown & Company, 1979; Киссинджер Г. Дипломатия. M., 1997; Brzezinski Z. Power and Principle. Memoirs of the national Security Adviser. 1977;1981. L., 1983; Giscard d’Estaing V. Le pouvoir et la vie (Power and Life). P., 1988; Schmidt H. Men and Powers: A Political Perspective. N.Y., 1989; Брандт В. Воспоминания. M., 1991. международной организации нового, более справедливого мирового порядка для стран Юга, основанного на принципах международного права, велись западными исследователями, по крайней мере, с 60-х годов. Достаточно вспомнить работы Г. Кларка, С. Мендловица, Р. Фалька и др. В США существуют исследовательские центры, специализирующиеся на изучении различных аспектов отношений между Севером и Югом, такие как Фонд Азии, Институт Брукингса (Вашингтон), Центр изучения АТР и российского Дальнего Востока (Гавайи), Департамент проблем Севера и Юга при Американском предпринимательском институте во главе с Дж. Лили, бывшим послом США в КНР, «Фонд наследия» (Вашингтон) и др. Подобные «мозговые центры» по проблемам отношений Север-Юг и имеются также в Англии, ФРГ, Франции, Японии, КНР, Индии и ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки.

В фокусе внимания зарубежных ученых — история рождения постколониального мира, эволюция его отношений с Севером и роли Юга в современном мире. Эти проблемы освещены в работах Ф. Бергстена, Р. Хааса, У. Вахлфорса, Дж. Паркера, Ф. Закариа, С. Хоффмана, С. Хантингтона, М. Хааса, М. Салливена, Ч. Краутхаммера, И. Карра, Дж. Берковича, М. Брауна, Дж. Бартона, К. Коллинза, в речах К. Аннана и экс-президента-МВФ М. Камдессю1. Весьма подробно изучена роль МВФ, МБРР и ТНК для развивающихся стран в работах Р. Тиле, М. Вибельта, К. Фишера и.

1 См. :Haas R. What to Do With American Primacy // Foreign Affairs. Sept./Oct. 1999; Wohl-forth W. The Stability of a Unipolar World // International Security. Summer 1999; Parker J. Two New Presidents // The World in 2000. The Economist Publication. L., 2001; Zakaria F. The Challenges of American Hegemony // International Journal. Winter 1998;1999; Hoffman.

S. Primacy of World Order. N.Y., 1980; Huntington S. American Politics: the Promise of Disharmony. Cambridge, 1981; Krauthammer Ch. The Unipolar Moment // Foreign Affairs. 1991. SummerCarr E. The Twenty Years' Crisis 1919;1939. An Introduction to the Study of International Relations. L., 1939. (Цит. по: Полис. 2000. № 3.) — Bergsten F. The World Economy. Wash. (D.C.), 2001; Huntington S. The Clash of the Civilization // Foreign Affairs. Summer 1993; Bercovitch J. Social Conflicts and Third Parties: Strategies of conflict Resolution. Boulder, Colo., 1984; Brown M.E. (ed.). Ethnic conflict and International Security. Princeton. N.J., 1993; Camdessus M., Sutherland P., et al. Global Governance. Our Responsibility to Make Globalization an Opportunity for All. Brussels, 2001; Annan K. We, the Peoples. The Role of the United nations in the 21st Century. N.Y., 2000.

П.Уриха1. Авторы пишут о программах международных финансовых инI статутов, разработанных в начале 80-х годов и направленных на выравнивание платежных балансов и оживление экономики развивающихся стран.

Диссертант также опирался на накопленный отечественной наукой богатый опыт исследования теоретических проблем международных отношений и внешней политики СССР и России применительно к диалогу Север-Юг и поиску путей преодоления противостояния между этими двумя полюсами мировой политики. При изучении теоретико-методологических аспектов проблемы использовались в первую очередь работы отечественных исследователей, посвященные становлению постколониального мира в 70-е-90-е годы прошлого столетия и в начале нового века. Среди них следует прежде всего выделить труды Н. Н. Иноземцева, Е. М. Примакова, В. В. Журкина, В. И. Гантмана, В. А. Кременюка, А. С. Дзасохова, Н.А.Косолапова2.

1 См.: Тиле Р., Вибельт М. Судьба программ МВФ и МБРР для развивающихся стран. (Thiele R. Wiebelt М. Sind die Anpassimgsprogramme von IMF und Weltbank gescheitert?: Eine Bilanz der Erfahrunger von zwei jahrzehten. Kiel: IWF, 2000) — Fisher K., Urich P. TNCs: Aid agents for the new millennium? // Development in practice. Oxford, 2001. Vol. 11. № 1.

2 См.: Гантман В. И. Типы, содержание, структура и фазы развития международных конфликтов // Международные конфликты. М., 1972; Кременюк В. А. Политика США в развивающихся странах. Проблемы конфликтных ситуаций. М., 1977; его же: США и конфликты в странах Азии. М., 1979; его же: Кризисная стратегия империализма. Киев, 1979; Косолапое Н. Конфликты постсоветского пространства и современная конфликтология // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 10- Соловьев Э. Г. Новый мировой порядок: толерантный мир или апофеоз конфронтационности // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2002. № 3- Жур-кин В.В. США и международно-политические кризисы. М., 1975; Международные экономические отношения. М., 2001; Дзасохов А. С. «Третий мир» и урегулирование глобальных проблемы современности. М., 1996; его же: Становление и эволюция постколониального мира. Вторая половина XX века. М., 1997; Ли Вл.Ф. Теория международного прогнозирования. М., 2002; Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996; Илларионов А. Основные тенденции развития мировой экономики во второй половине XX века. М., 1997; Кулагин В. Рождение мирового порядка // Международная жизнь. 1996. № 4- Симония Н. Север — Юг. К конфронтации или сотрудничеству // Азия и Африка сегодня. 1992. № 2- Фадеев И. Ловушки модернизации // Азия и Африка сегодня. 1997. № 3- Широков Г. «Третий мир» — стратегия развития // Азия и Африка сегодня. 1992. № 3.

Более фундированному исследованию российского подхода к диалогу Севера и Юга помогли работы историков и политологов, анализирующие процесс формирования и принципиальные направления внешней политики России в отношении развивающегося мира. Здесь следует выделить работы Е. П. Бажанова, А. А. Громыко, Вл.Ф. Ли, А. В. Торкунова, А. И. Уткина, М. А. Чешкова. особое внимание было уделено работам, подготовленным на кафедре внешнеполитической деятельности России РАГС при Президенте РФ. Стержень этих трудов состоит в том, что международная обстановка, сложившаяся к началу XXI века вокруг взаимоотношений Севера и Юга, включая Россию как участника современного переговорного процесса по урегулированию конфликтов этих двух полюсов и по ее южному флангу, потребовала переосмысления общей ситуации, связанной с Российской Федерацией, приоритетов российской внешней политики в отношении стран Юга.

Практическая значимость работы заключается в том, что материалы и выводы диссертации могут найти применение во внешнеполитичёской деятельности Российской Федерации. Главные усилия, по мнению диссертанта, должны быть направлены на формирование пояса добрососедства по периметру российских границ, содействие устранению’имеющихся и предотвращению возникновения потенциальных очагов напряженности и конфликтов в прилегающих к РФ регионах.

Данные исследования могут быть использованы в различных гуманитарных курсах в вузах.

Апробация результатов исследования была проведена на кафедре внешнеполитической деятельности России Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, в выступлении автора на научном семинаре «Политическая динамика открытого мира», проведенного Региональным общественным фондом поддержки науки и политики в декабре 2002 года, а также в публикациях автора.

Структура работы обусловлена логикой проведенного исследования. I.

Диссертация состоит из введения, трех глав, (семи параграфов), заключения, списка использованных источников и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В последние десятилетия глобализация экономических, социальных, политических и культурных процессов проявляется все более четко. Пожалуй, впервые в истории человечества потоки информации, товаров, услуг, капиталов, а в какой-то мере и людей, со все более возрастающей скоростью охватывают весь мир. Однако поскольку государства современного мира различаются по масштабам и уровню социально-экономического развития, можно предположить, что результаты воздействия глобализации на отдельные страны и группы стран также далеко не одинаковы. Основная линия раздела между развитыми и развивающимися странами достаточно условна, ибо в реальной действительности при подобной группировке государства мира образуют своеобразный континуум.

1 См.: Фридман J1.A., Кузнецова С. И. Глобализация: развитые и развивающиеся страны // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 10. С.3−13. «.

Различия между странами Севера и Юга в зависимости от уровня их развития, несомненно, сохранятся в обозримом будущем. Хотя нельзя преуменьшать последствия сохранения значительного числа неблагополучных стран, тенденции последних десятилетий убеждают, что отношения между более развитой и менее развитой частями мира не способны превратиться в новую ось глобальной конфронтации. Более вероятными представляются усиление разнообразия отношений между Севером и Югом, расширение региональных интеграционных процессов в зоне развивающихся стран, укрепление позиций потенциальных региональных лидеров. Мир начала третьего тысячелетия действительно будет разделен, но не по линии Восток — Запад или Север — Юг, а на регионы и страны, которые участвуют в процессах глобализации, пользуются их плодами, и те, которые не смогли включиться в этот процесс.

В результате эволюции отношений между Севером и Югом формируются новые условия сотрудничества России с развивающимися странами. И хотя они отличаются большим разнообразием не только на региональном, но и на субрегиональном уровне, представляется, что определяющими станут следующие моменты:

1. Независимо от традиционного уровня отношений всех великих держав со странами Юга двусторонние связи в возрастающей степени будут дополняться взаимодействием с региональными и международными институтами. Эти связи будут ориентироваться не только на повышение эффективности усилий по преодолению отсталости, но и на противодействие любым попыткам установления асимметричного влияния в «третьем мире», откуда бы они ни исходили.

2. Баланс интересов, ставший императивом современного мира, предполагает взвешенный подход всех членов мирового сообщества к стратегии и тактике политики в отношении развивающихся регионов. Рецидивы межгосударственной конкуренции в зоне Юга чреваты консервацией там нестабильности и увеличением социальных издержек отсталости I в глобальном масштабе.

3. Политика России в формировании отношений между Севером и Югом в начале третьего тысячелетия может и должна стать более активной. Конструктивные решения в этом плане могут быть найдены не в плоскости геополитического раздела глобального пространства, а в поддержке магистральных направлений мирового развития.

Распад СССР, а также структур СЭВ и Варшавского договора, принимавших на себя немалые обязательства, связанные с практической ликвидацией колониализма, создал новую геостратегическую ситуацию в постколониальном мире. Эти события повлекли за собой процессы радикального пересмотра и нормализации отношений России с ее восточными и южными соседями преимущественно на условиях конъюнктуры общемирового финансового, товарного и технологического рынка. Однако этот поворот не дает оснований говорить о том, что Россия якобы утратила свой интерес к афро-азиатскому миру. В действительности в российской внешней политике и дипломатии ведутся трудные поиски качественного обновления и модернизации этих отношений, придания им характера взаимосвязанного и устойчивого международного разделения труда. Надо полагать, что в этих поисках сыграет свою позитивную роль и общероссийская «народная дипломатия».

4. Грядущий XXI век отнюдь не сулит быстрых и тем более легких решений вопросов урегулирования антагонизмов между Севером и Югом, точнее, между великими державами — бывшими метрополиями и все еще мало развитой бывшей колониальной и полуколониальной «периферией». Лишь перед небольшим числом постколониальных стран ныне открывается реалистическая перспектива успешного преодоления рубежа бедности и вхождения в число среднеразвитых стран планеты. В целом же подавляющее большинство стран Азии и Африки с особой остротой продолжает испытывать на себе нерешенность всего комплекса глобальных проблем нашего времени: продовольственной, демографической, экологической и др. Однако наряду с традиционными социальными бедствиями афроазиатский мир оказался перед лицом новых геополитических вызовов, к числу которых относится, прежде всего, современный гиперэтнизм, сеющий семена конфронтации, недоверия и подрывающий, в сущности, современные основы демократии и прогресса. Надо полагать, что есть лишь один эффективный путь к отражению такого рода «нетрадиционных» угроз — дальнейшее углубление взаимопонимания и взаимодействия всех народов, культур, социальных движений и других гуманитарных общностей. Постконфронтационная эпоха в международных отношениях, наступившая после десятилетий холодной войны, открывает новое геополитическое пространство для поиска действенных решений современных проблем, стоящих перед цивилизацией.

5. Окончание холодной войны повлекло за собой кардинальные перемены с точки зрения придания более открытого характера современной структуре международных отношений. Рухнули барьеры, искусственно разделявшие мир на замкнутые блоки, полностью дискредитированными оказались модели развития, основанные на самоизоляции. Переход подавляющего большинства государств к открытой рыночной экономике и либерализация мировых торгово-экономических обменов стали качественным скачком к преобразованию мира в единое экономическое и цивилиза-ционное пространство. Как бы мы ни воспринимали глобализацию, ясно одно: данный фактор оказывает все более ощутимое воздействие на все сферы жизни и деятельности человечества. Это проявляется в дальнейшей интернационализации мировых процессов, в росте взаимозависимости государств. Однако реальные последствия этого воздействия далеко не однозначны.

Появляется все больше свидетельств того, что нерегулируемая международным сообществом глобализация не сокращает, а, наоборот, увеличивает разрыв между полюсами богатства и нищеты внутри отдельных стран и в масштабах всего мира. Так, согласно докладу ООН «Глобализаi ция с человеческим лицом» (1999), разрыв доходов между пятью богатейшими и пятью беднейшими странами в 1960 году составлял 30:1, в 1990 -он уже достиг соотношения 60:1, а в 1997 году — 74:1.

6. У многих государств вызывает беспокойство связанная с последствиями глобализма чрезмерная «экономизация» международных отношений, когда доминирующей силой в них становится слепая рыночная стихия, а традиционные политические и социальные мотивы принятия решений, не говоря уже о гуманитарных, этических, оттесняются на задний план. Волна финансовых кризисов, прокатившаяся по миру в 1998 году и столь болезненно ударившая по России, — яркий пример того, насколько уязвимой становится в условиях глобализации экономическая безопасность государств и целых регионов.

Весьма тревожным симптомом является тот факт, что в условиях нарастающего отставания беднейших стран международная помощь на нужды развития в целом сокращается. Снижается внимание к социальной проблематике развивающихся стран, от которых требуют лишь одного — проведения либеральных рыночных реформ. Однако хорошо известно, что это отнюдь не гарантирует притока иностранных инвестиций. Напротив, львиная доля капиталовложений идет во все те же развитые страны.

В итоге вместо общего пространства процветания разрастается «пространство нищеты» и социальной деградации, которое становится питательной средой для таких современных вызовов, как международный терроризм и организованная преступность, незаконная торговля наркотиками и оружием, национальная и религиозная нетерпимость. Причем разрастание этих явлений порой идет гораздо быстрее, чем развитие процессов интернационализации в тех областях, где это могло бы принести реальную пользу человечеству: здравоохранение, образование, наука, культура.

7. Международная система, основанная на столь разительных несоответствиях и противоречиях, не может быть стабильной. Положение усугубляется тем, что в условиях глобализации развитый Север все менее в состоянии «отгородиться» от отстающего Юга, создать замкнутую зону экономического процветания. Об этом говорит, в частности, такой феномен, как массовая иммиграция в развитые страны Европы и Америки: ее давление все сильнее испытывает на себе социальная структура этих стран. Одновременно утечка «мозгов» и квалифицированных кадров больно бьет по и так ослабленной экономике развивающихся государств.

Одной из наиболее сложных проблем, которые возникают в процессе глобализации, является определение адекватной роли суверенных государств в международных отношениях. Действуя под лозунгом возведенного в абсолют права наций на самоопределение, сепаратисты взрывают изнутри многонациональные государства, сеют национальную ненависть и нетерпимость, создают очаги межэтнических конфликтов, с трудом поддающихся урегулированию. При этом сепаратизм отнюдь не ограничивается рамками нестабильных или экономически неблагополучных государств, а находит почву и в развитых странах.

8. В этой связи доктрины «гуманитарного вмешательства» и «ограниченного суверенитета» заведомо предполагают неравенство и «двойные стандарты» в отношениях между государствами. Очевидно, что они отнюдь не предназначены для применения против наиболее богатых и сильных в военном отношении стран. По сути дела, речь идет о попытках создать международную систему, в которой углубляющееся экономическое неравенство государств было бы подкреплено узаконенным неравенством и в сфере международных отношений.

9. Формирование стратегического партнерства между Россией и ЕС-США в сфере безопасности может рассматриваться не просто в качестве одного из перспективных направлений сотрудничества, но как серьезный сдерживающий фактор для определенных кругов, делающих ставку на силовую мусульманскую экспансию со стороны Юга. При этом речь идет не только о юго-восточной периферии СНГ. Осознание единства европейской.