Актуальность исследования.
Во все времена чрезвычайно дискуссионными были вопросы о том, как формируются новые знания. В связи с этим, в философии науки и в философии языка все большее развитие получают вопросы, связанные с анализом научного языка и его роли в познании окружающего мира. К сожалению, экстралингвистическая действительность отражается в языке не адекватно. Данные о действительности считаются, по мнению К. Поппера [1, с.20], всего лишь интерпретациями, прочитанными гипотетическими ожиданиями. Не может быть чистых данных о действительности и не может быть чистого языка наблюдений. Язык капитулирует перед сложностью мира, неспособностью объяснить все явления, отсюда и размытость языка, размытое языковое поле I слова [2, с.16]. Если бы язык отражал действительность адекватно, мы бы давно получили ответ на вопрос, как устроен мир.
Чтобы язык не стал препятствием на пути познания мира, требуется комплексный подход к его изучению. Так, философия может решить некоторые проблемы языка, которые лингвистике не под силу. Например, только философия способна раскрыть связь языка и реальности.
Интерес к языку науки все более возрастает. Это объясняется и тем, что происходят постоянные трансформации в языке науки. Форма выражения научного знания все более усложняется. Требуется выявление единых приемов и способов описания в различных науках. До сих пор не сформировалась единая методология философского анализа языка науки. Проблемы, с которыми столкнулись в своем развитии логика и математика, заставили более внимательно взглянуть на роль языка в научном познании.
Человечество пережило ряд поражений научных теорий, поэтому сейчас мы опасаемся выражать что-либо категорично. Вероятностность, неопределенность, потенциальность считаются свойствами объективной реальности. В связи с этим, любая наука строит свои теории в гипотетическом дискурсе. Научные теории представляют собой предположения, которые, однако, могут быть подвергнуты строгим критическим проверкам. В этом проявляются серьезные попытки обнаружить истину.
В связи с таким положением дел, все более актуальным становится изучение гипотетического знания и его выражение в языке. Гипотеза рассматривается как вероятностное предположение о наблюдаемых или ненаблюдаемых фактах, как понятие, заключающее в себе нечто, не соответствующее действительности, в более широком смысле, как обнаружение возможности в любом явлении, событии действительности.
Понятие гипотетичности рассматривается по отношению к гипотезе несколько в ином ракурсе. Это широкое понятие, включающее различные оттенки, объединенные общим значением нефактичности, неактуализированности, потенциальности. Гипотетическим называется то, что не осуществлено на момент речи и является пока нереальным. Гипотетическим считается то, что вероятно, возможно, необходимо или находится под сомнением [3, с. 23]. Понятие гипотетичности раскрывает смысл ирреальности, степени возможности, представляет ли говорящий описываемую ситуацию как соотносимую с действительностью или же он выбирает иной виртуальный мир, маркируя его соответствующий образом [4, с. 128−133]. Таким образом, понятие «гипотетичности» шире понятия «гипотеза», оно определяется как набор средств, объединяющих то, что еще неактуализированно, не является фактом, потенциально. Гипотетичность порождается гипотетичностью научного мышления.
В ходе изучения гипотетического знания и его роли в науке возникают некоторые проблемные ситуации.
Во-первых, из-за многообразных гипотетических конструктов, используемых в любой науке, возникает важнейшая философская проблема соответствия теоретических объектов реальному положению вещей. Имеют ли гипотетические утверждения объективное значение или же они представляют собой некоторые субъективные построения ученого? Мы не имеем права приписывать реальное существование тем вещам, которые описываются нами гипотетически. Можем ли мы назвать реальными те вещи, которые описываются предположениями, а не истинными высказываниями?
Во-вторых, возникает проблема адекватной передачи мысли в языке. Говоря о выражении гипотетичности в языке, мы полагаем, что проблема сопоставления мысленного содержания идеи и реального его воплощения в предложении, навсегда останется актуальным вопросом и для философии, и для лингвистики. Связь языка и реальности может быть чрезвычайно многообразной. Несмотря на известную максиму: «все, что может мыслиться, может быть выражено», противоречие между содержанием и формой выражения мысли продолжает существовать и готово проявиться каждый раз, когда живая действительность подводит нас к необходимости решать проблему адекватной передачи мысли в языке. Так, до сих пор нет однозначного ответа, есть ли в языке канонизированные средства передачи гипотез и законов или они взаимозаменяемы? Всегда ли можно пользоваться детерминистической концепцией «если ., то» при оформлении гипотезы лингвистически?
Для того, чтобы предложение могло утверждать факт, должно быть что-то общее между структурой предложения и структурой факта [5, с. 12]. А общее между ними — логическая форма. Мы рассматриваем логическую форму через модальность. Модальность призвана определять отношение суждения или предложения к действительности.
В-третьих, проблема определения влияния средств выражения гипотетичности на специфику интерпретации философских категорий становится актуальной, поскольку язык способен выразить любые ненаблюдаемые в реальной действительности явления и тем самым несколько трансформировать восприятие философских категорий.
Таким образом, актуальность проблемы, поднятой в диссертации, определяется недостаточной разработанностью теоретических основ понятия гипотетичности в философии, необходимостью раскрытия методологии выражения гипотетичности в языке, и важностью определения влияния языковых способов передачи гипотетичности на философские категории.
Степень теоретической разработанности проблемы.
Исследование проблемы гипотетичности находится на стыке многих наук — философии, логики, лингвистики, методологии научного знания. Данная проблема широко дискутировалась, разрабатывалась в философии уже давно и не является проблемой только сегодняшнего дня. Но и в настоящее время проблема гипотетического знания не утратила своей актуальности и ее развитие отражено в многочисленной литературе. И хотя систематических исследований проблемы не предпринималось, человечество постоянно обращало внимание на гипотезы в научном исследовании. Можно отметить различия в интерпретациях проблемы, связанные с разными временными периодами, но все исследования гипотетического знания связаны с проблемами реальности, действительности, возможности. Практически для всех определений гипотезы характерно упоминание о предположении.
Для определения статуса и роли гипотезы в науке, а также для выяснения вопроса о категории «возможного» и понятия «возможные миры», необходимые для интерпретации гипотетических утверждений, в диссертации широко используются идеи Аристотеля, Н. Кузанского, Г. В. Лейбница, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, М. Н. Эпштейна, Я. Хинтикки, Е. Д. Смирновой. Их взгляды дополняются представлениями М. Вебера, В. А. Звегинцева, В. В. Налимова, К. Поппера, У.В. О. Куайна, М. А. Парнюк, В. В. Целищева.
Вопросы, связанные с важностью определения статуса гипотезы в науке разрабатывались еще в античные времена. Аристотель дает объяснение, почему так широко пользуются гипотезами. Он связывает гипотетические выводы с реальной действительностью. Ученым приходится иметь дело не с чистыми сущностями, но с их материей, им приходится принимать во внимание условия существования объектов, широко пользоваться гипотезами.
Гипотеза является формой развития науки. Вопросы, связанные с выдвижением, разработкой, доказательностью гипотез, затрагивают вопросы индукции и дедукции. С этой точки зрения, гипотезы рассматриваются философией и методологией науки. Существуют различные подходы к определению гипотезы — формально-логический, гносеологический, психологический, логико-методологический. Среди большого количества определений гипотезы общим для всех является утверждение о том, что гипотеза — это: предположение, допущениепредположительное, вероятностное знание, еще не доказанное логически, которое просто принимается и выдвигается в целях объяснения существования, свойств и причин исследуемых явлений (А.А. Ивин, П. В. Копнин, М.Н. Эпштейн).
Невозможность обойтись без гипотезы в научном исследовании заставляет философов науки обращать пристальное внимание на роль гипотезы в научном познании, а также активно разрабатывать требования, предъявляемые к научным гипотезам. Этот процесс особенно заметен в советском периоде в философии, где проблемами гипотезы активно занимались Н. К. Вахтомин, Н. В. Блажевич, А. А. Старченко, А. Д. Иоселиани, Д. П. Горский.
Необходимо отметить взгляды зарубежных исследователей о гипотезе. Стоит упомянуть К. Поппера и его идеи о гипотетичности всех знаний в науке. Знание так навсегда и остается гипотезой, так как не существует путей, ведущих от правдоподобных предположений к истине. То, что считается истинным знанием, является всего лишь совокупностью гипотез. Б. Рассел трактует все человеческое знание как недостоверное, неточное и частичное. Отсюда важность изучения гипотезы как формы научного знания.
Довольно пристальное внимание к гипотезам и активная разработка терминологического аппарата, связанного с гипотезой приводит к тому, что гипотеза рассматривается в разных ипостасях: и как форма развития знания, и как система знаний, и как форма познания, и как особый способ выдвижения и доказательства предположений.
Важность употребления в науке предположительных идей заставляет ученых обратить свое внимание на целый ряд похожих, но различающихся по сущности феноменов. Это — предпосылочное знание, предвидение, прогнозирование, неявное знание. Надо отметить, что не выработаны четкие характеристики, детерминирующие отделение одного понятия от другого. До сих пор не были разработаны специфические характеристики гипотезы и, тем более, гипотетического знания.
Пристальное внимание философов науки, лингвистов к попыткам дать специфические характеристики гипотезы приводят к сравнительному анализу гипотез и законов, гипотез и теорий. Н. К. Вахтомин, М. В. Ляпон отмечают, что довольно трудно разграничить эти понятия не только содержательно, но даже в языковом проявлении. Единственный параметр разграничения — это оценка их с помощью вероятностных и истинностных параметров.
Будучи предметом размышлений на протяжении долгого времени, гипотетическое знание становится предметом философского анализа именно в t.
XX веке, когда наука и философия строят свои высказывания именно в гипотетическом дискурсе, когда признается вероятность, неопределенность как проявление объективной реальности. Наиболее влиятельная позиция основана на взглядах К. Поппера о гипотетичности всего знания.
Тем не менее, выделяется нечеткость в интерпретации сути гипотезы. С одной стороны, гипотеза признается как феномен, дающий объяснение существования, свойств и причин исследуемых явлений (А.А. Ивин, А. Н. Голубев, А. А. Старченко, Л.Б. Баженов). На другом полюсе рассуждений о гипотезе признается только ее описательный характер, без объяснений качественных и количественных характеристик ситуаций будущего (Б.А. Яхонтов).
С.К. Шаумян, А. В. Иванов, Г. И. Рузавин, С. Кордонский исследую i гипотезу с точки зрения ее рациональности. Вопрос об абстракциях и идеализациях, на которых построены гипотезы, занимают пристальное внимание этих ученых. Благодаря абстракциям и идеализациям признаются некоторые ненаблюдаемые факты. Поэтому исследователи активно разрабатывают вопросы абстракции, идеализации и их роль в процесс формирования гипотез.
Предположительный характер философского знания соответствует возможности как его специфическому предмету. Следует отметить, что изучение «возможного» и его роль в познании разрабатывается в философии уже давно. Платон применяет категорию «возможного» в качестве концептуального средства для построения модели космогенеза. Первую метафизику «возможного» создает Н. Кузанский. Идея «возможного» и «возможных миров» восходит к Г. В. Лейбницу, которому необходимо было обосновать свободу Бога в сотворении мира.
Далее, в ходе истории начинают складываться интерпретации категории «возможного» и понятия «возможные миры», представляющие диаметрально противоположные точки зрения. С одной стороны, номиналисты отрицают существование возможных миров. «Возможное» — это фикция, необходимая для анализа существующего мира. С другой стороны, существует реалистическая точка, зрения, согласно которой все возможные миры действительны, поскольку «действительность» и «возможность» — свойства одного и того же мира. По сути дела, «возможное» — это реальное, каким, оно видится наблюдателю, принадлежащему к другому миру. Есть еще одна точка зрения, согласно которой «возможное» — не есть фикция и не особая реальность. «Возможное» — особый модус «можествования», который выводит за пределы реальности (М.Н. Эпштейн).
Если знание не дано раз и навсегда, если все проблематично, то это проблематическое знание нужно доказывать. Так в философии складывается направление, которое рассматривает возможные миры для уточнения понятия истинности высказывания. Здесь нужно упомянуть работы Я. Хинтикки, Е. Д. Смирновой, В. В. Целищева. Возможные миры задают направления деятельности. Несмотря на недоверие к понятию «возможного мира» (У.В.О. Куайн), их объективность признается практически всеми исследователями.
Применение категории «возможного» позволяет перейти к рассмотрению модальности. Философская концепция модальности состоит в раскрытии характера отношения мысли к действительности. Категория модальности включает слишком много характеристик и компонентов, что трудно заключить, что из них существенно. Из огромного числа определений модальности можно выделить перечисление трех модальных категорий: «действительное», «возможное» и «необходимое». Категория модальности перешла в сферу лингвистики, где она активно разрабатывается. Вклад лингвистов в разработку этой категории огромен. Стоит упомянуть положения Г. А. Золотовой, А. В. Бондарко о доминирующих признаках внутри категории I модальности. По их мнению, этими признаками являются отношение суждения или высказывания к оппозиции «реальность / ирреальность». Переходное состояние между этими полями есть пространство возможности или гипотетичности. Интересен взгляд И. С. Бедриной, которая рассматривает гипотетичность как отдельную категорию, присущую тексту. Гипотетичность реализуется через два микрополя: потенциальности и предположения. В категорию гипотетичности включаются многие значения: побудительности, желательности, потенциальности, сомнения, полагания и другие. Однако существующие точки зрения о месте гипотетичности в категории модальности не могут быть расценены как утвердившиеся и занимающие устойчивую однозначную позицию. Их большое количество значительно затрудняет вопрос о средствах передачи гипотетических идей в языке. I.
Гипотетическое знание реализуется в научном тексте. Несмотря на множество исследований научного текста (Н.М. Разинкина, Н. Д. Данилевская, Е. А. Баженова, В. Е. Чернявская и ряд других исследователей), проблема выражения научного языка остается открытой. Наблюдается и противоречивость взглядов иа уместность использования модальных высказываний в научном тексте, где логичность и аргументированность не оставляет места модальности (И.Р. Гальперин).
В целом,' проблема гипотетического знания при всей обширности, разнообразии ракурсов не до конца изучена. Нет самостоятельного исследования, объединяющего философские проблемы гипотезы с планом выражения гипотетического знания в языке. Немногочисленные исследования модальности гипотетичности, некоторые попытки дать ей характеристику в рамках узкодисциплинарной проблематики относят модальность гипотетичности к разряду наименее исследуемых проблем. Неослабевающий интерес к проблеме философско-научного знания вообще и к гипотетическому знанию, в частности, сочетается с ограниченностью представлений о роли гипотетичности при формировании философских категорий. Наблюдается рассогласованность понимания сущности гипотезы и это свидетельствует о том, что тема гипотетического знания на сегодняшний день нуждается в проработке.
Указанные проблемные ситуации определили проблему исследования, которая состоит в несогласованности представлений о гипотетичности, проявляющуюся, прежде всего, в противоречии между внеязыковой реальностью и реальностью конструируемых теоретических объектов в рамках научно-философского дискурса, а также в невозможности однозначно выразить в языке гипотетическое знание.
Обозначенная проблема находит разрешение в следующей гипотезе. Если рассматривать категорию «возможного» в качестве методологического основания при изучении гипотетического знания, то проблема соответствия теоретических объектов реальному положению вещей решается путем построения высказываний в многообразных возможных мирах, где многочисленные гипотетические идеи, свойственные научному дискурсу, обретают качество цельности, реальное содержание и могут быть признаны истинными.
Данная гипотеза может быть подтверждена при условии целостного осмысления феномена гипотетичности, основанного на философском рассмотрении данного понятия и анализе языковых средств выражения гипотетичности. Философская экспликация проблемы гипотетичности дала бы возможность проанализировать степень адекватности представлений о ее значимости, рассмотреть философские категории, которые бы объяснили применение гипотетических идей в научном дискурсе. Обращение к языку позволило бы определить средства выражения гипотетичности.
Объектом исследования диссертации является современное научно-философское знание.
Предметом исследования выступает специфика языкового выражения гипотетической модальности научно-философских категорий.
Целью диссертационного исследования является охарактеризовать специфику проявления гипотетической модальности в языке научно-философского дискурса.
В соответствии с целью, объектом, предметом и выдвинутой гипотезой были поставлены следующие задачи:
1. Изучить существенные характеристики гипотетического знания и определить отличительные особенности гипотетического знания от схожих понятий, выражающих предположения.
2. Раскрыть категорию «возможного» в философии как способ интерпретации, через которую проходят гипотетические идеи.
3. Выявить способы проявления гипотетичности в научных, философских текстах и разработать методологический аппарат для исследования гипотетической модальности.
4. Установить влияние языкового выражения гипотетичности на интерпретацию философских категорий.
Теоретико-методологические основы исследования.
Методологическая основа исследования представляет собой сочетание системно-структурного метода, с одной стороны, и критико-аналитического метода, с другой. Системно-структурный метод согласует достижение философского знания, включающего описание проблемы гипотетического знания, его определения, характеристики, характер проявления в реальности. Критико-аналитический метод проявляется в анализе существующих точек зрения на предмет нашего исследования, в рассмотрении противоположных концепций и выборе рационального зерна на сущность и проявление гипотетического знания.
Приемы герменевтической методологии сыграли свою роль в нашем исследовании. Они позволили истолковать различные знания о гипотетичности и привести их в упорядоченное состояние.
В процессе анализа мы опирались на работы ряда отечественных и зарубежных исследователей. Так, при исследовании в области категории «возможного» мы опирались на взгляды Аристотеля, Н. Кузанского, Г. В. Лейбница, М. Н. Эпштейнапри исследовании в области возможных миров — на труды Я. Хинтикки, Е. Д. Смирновоймы использовали теорию JI. Витгенштейна о логическом отображении реальности посредством языкаконцепцию функционально-семантико-стилистической категории гипотетичности в изложении И. С. Бедринойконцепцию И.Р. Гальперина об авторской модальности текста, образующей модальное поле текста.
Научная новизна исследования.
1. Выявлена важнейшая характеристика понятия «гипотетичность», которой является способность не совпадать с действительностью и способность быть проблематическим знанием, которое уже не является полным незнанием, а выражает такое предположение, которое может оказаться реальным фактом и быть истинным, если описывающее его высказывание истинно.
2. Предложено новое объяснение широкого использования гипотетического знания в научном дискурсе с помощью понятий «возможное» и «возможные миры». Проблема реальности теоретических объектов из-за многообразных гипотетических конструктов решается путем построения высказываний в многообразных возможных мирах, где мыслимое содержание идеи получает экстенсиональную трактовку и реальное содержание.
3. Систематизированы и детализированы средства выражения гипотетичности в языке научных и философских текстов, обеспечивающие функционирование гипотетических идей в научном мире и способность убеждать адресата научного текста в их истинности. Разграничены языковые средства создания убедительности текста, а также средства объективно-истинностного содержания текста, проявляющиеся в использовании средств субъективной и объективной модальности.
4. Раскрыта системная связь между разными областями понимания существенных характеристик гипотетического знания и его проявлением в языке. Выявлено влияние средств выражения гипотетичности на философские категории (на примере категории небытия), заключающееся в возможности выразить в языке 'Некоторые конструируемые и неосуществимые в наблюдаемой действительности феномены.
Положения, выносимые на защиту.
1. Гипотеза, описанная в философии как вероятное предположение, которое не может быть пока доказано, предлагает своему адресату определенные возможности и рассматривает их во всех возможных мирах. Эта гипотеза расширяет свои границы, будучи пропущенная через модальность возможного, в ходе чего выясняется вопрос об отношении содержания высказывания к явлениям действительности. Происходит оценка правильности или неправильности отражения объективной реальности или выяснение вопроса об истинности или ложности суждения. В связи с этим, гипотетическое предположение не является недоказанным знанием.
2. Гипотетические идеи приобретают истинностный статус, составляя основу нашего знания, благодаря выявленным характеристикам понятий «возможного» и «возможные миры», способным выводить за пределы реальности, порождать объекты в гипотетических модальностях, специфицируя состояние дел в реальном мире, и быть сферами, в пределах которых осуществляется истинность высказываний. Гипотетические идеи, опережая действительность, все возможные сомнения и вопросы к ней, актуализируются в возможном мире и делают возможным то, что невозможно в нашем мире. Сомнения в истинности гипотетических идей только подтверждает их существование.
3. Наличие в языке многочисленных форм выражения гипотетичности, способных отражать нечто, ненаблюдаемое в реальности, I приводит к отстраненности от действительности, а это ведет к невозможности адекватно выразить положения науки. Однако гипотетическая модальность позволяет вероятное объявить как вариант достоверного. Гипотетическая модальность, проявляющаяся через субъективную модальность предположения и объективную модальность потенциальности, обеспечивает истинность высказываний в научно-философском дискурсе.
4. Выявленные средства выражения гипотетического знания позволили детализировать сущность философских категорий. Множество значений, выраженных в гипотетической модальности, влияют на понимание понятия «небытия». Небытие как феномен, означающий ничто, замыкающийся сам на себе, в языке может быть выражен. Поэтому небытие рассматривается как род бытия.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты расширяют и углубляют представления о средствах выражения гипотетичности в языке научных, философских текстов на английском и русском языкахконкретизируют методологию научного исследования по обработке гипотетических идей с помощью категории «возможного» и понятия «возможные миры», применимое для интерпретации явлений, не соответствующих пока действительности. Выявление различных типов возможного, проявляющихся в сфере языка, дает основание для диалога лингвистики и философии и позволяет определить влияние языка на философские категории. Представленная система описания средств передачи гипотетических идей как риторических приемов для создания убедительности в научных текстах позволяет применять ее при написании научных статей и любых других текстов научного жанра.
Основные идеи диссертации вносят вклад в философское осмысление понятия гипотетического знания в качестве базиса построения научных теорий. Выявление существенных характеристик проявления гипотетической модальности в языке и отпечаток этого проявления на интерпретации философских категорий дает основание для междисциплинарного исследования, конкретизации отдельных аспектов исследуемого понятия на едином уровне.
Данные исследования позволяют рассматривать проблему гипотетического знания в едином ключе, основываясь на философских представлениях и языковых исследованиях. Полученные результаты могут быть использованы в спецкурсах по анализу языка научного текста, а также в учебном процессе преподавания курса философии.
Апробация результатов исследования.
Результаты исследования обсуждены и получили одобрение на конференциях разного уровня, в том числе: I Научная конференция сотрудников и слушателей Центра повышения квалификации по филологии и лингвострановедению (С.-Петербург, 13 декабря 2005) — Научная сессия факультета гуманитарного образования Новосибирского государственного технического университета (Новосибирск, 2006, 2007, 2008) — II Копыловские чтения (Новосибирск, 2008).-'.
Публикации.
Основные положения диссертационного исследования опубликованы в 6 печатных работах общим объемом 3,5 п.л.: одна научная статья — в рецензируемом издании, вошедшем в перечень, рекомендованных ВАК РФ, две научных публикации — депонированы в ИНИОН РАН, три научных статьи — в сборниках научных трудов.
1. Шевченко О. Г. Проблема выравнивания диссонансов в гипотетическом дискурсе [Текст] / О. Г. Шевченко // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 38 (82): Аспирантские тетради. Часть I. (Общественные и гуманитарные науки): Научный журнал. — СПб., 2008. — 408 с. — С. 394 — 399.
2. Ивлева О. Г. Вопросы как средства выражения диалогичности в научном тексте (на материале английского языка) [Текст] / О. Г. Ивлева II Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: Межвуз. сб. науч. статей. Вып. I.
— Тамбов: ТОГУП «Тамбовполитграфиздат», 2006. — С. 192- 196.
3. Ивлева О. Г. Гипотеза, гипотетическое знание и обзор языковых средств выражения гипотетичности в научном тексте [Текст] / О. Г. Ивлева // Сб. научных трудов НГТУ. — Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2006. — Вып. 4 (46). С. 99 — 104.
4. Ивлева О. Г. Гипотеза как форма научного знания и средства ее выражения в языке [Текст] / О. Г. Ивлева // Социальная онтология России (Сборник научных статей по докладам I Всероссийских Копыловских чтений).
— Новосибирск, 2007. -510 с. Деп. В ИНИОНРАН № 60 327 от 27.06.07. — С. 141.
— 157.
5. Шевченко О. Г. Актуализация категории модальности в научном тексте (на материале английского языка) [Текст] / О. Г. Шевченко // Сборник научных трудов НГТУ / Новосиб. гос. техн. ун-т. — Новосибирск, 2007. — Вып. 4 (50). -176 с.-С. 105−111.
6. Шевченко О. Г. Роль абстракций и идеализации в лингвистике [Текст] / О. Г. Шевченко // Социальная онтология России (сб. науч. статей по докладам II Всероссийских Копыловских чтений) Новосиб. гос. техн. ун-т. -Новосибирск, 2008. — 387 с. Деп. В ИНИОН РАН № 60 543 21.04.2008. — С. 355 -368.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников из 174 наименований и изложена на 173 е., включая список использованных источников.
Выводы.
При всем разнообразии подходов к анализу проявления гипотетического знания, мы придерживается мнения, что, так как гипотетичность входит в информационное поле нереальности, значит нужно рассматривать операторы г именно нереальности. Мы убедились, что методик анализа выражения гипотетичности действительно очень много и иногда нельзя разграничить операторы объективной и субъективной модальности, однако, мы пришли к следующим выводам:
1. Гипотетичность в научном тексте выражается через модальную рамку высказывания, которую образуют два оператора: реальности и ирреальности.
2. В научном тексте можно найти множество проявлений ирреальности. t.
3. Разграничить способы передачи объективной и субъективной модальности сложно, однако, в основном, объективная модальность выражается на уровне синтаксического членения предложения. Это наклонения и модальные глаголы. Субъективная модальность выражается на уровне логико-грамматического членения предложения. Это слова с модальным значением. Однако одни и те же языковые средства могут выражать и тот и другой тип модальности. Алетическая модальность выражается грамматическими средствами, деонтическая модальность выражается модальными глаголами. Тем не менее, несмотря по схожесть средств проявления объективной и субъективной модальности, разница все же есть:
Операторами объективной модальности на морфологическом уровне являются следующие средства: сослагательные наклонениями II, III. Они передают разные оттенки ирреальности,' - действия воображаемые и действия, полностью не соответствующие действительностиглаголы в будущем времени will + инфинитив, will + перфектный инфинитив и would + инфинитив или перфектный инфинитивмодальные глаголы + сослагательное наклонение IIсоюзы, относящиеся к средствам проявления нереальности.
На синтаксическом уровне операторами объективной модальности являются следующие средства: местоимения 1 -го лица + глаголы в личной формевопросы (нет сведений об истинности, как и у гипотезы) — модальные глаголы + инфинитивмодальные слова в синтаксической функции вводных слов perhaps, probably. В русском языке это вводные слова несомненно, вероятно, должно быть, может быть, говорят, что, как известно, собственно говоря, разумеется, по-видимому, сложноподчиненные предложения с придаточным условия в изъявительном наклонении.
К лексическим средствам выражения объективной модальности относятся: лексемы со значением гипотетичностиколичественные наречия и наречия модально-оценочного характеранеопределенные местоимения и наречия. I.
Операторами субъективной модальности являются следующие средства:
ППО знания: глаголы: examine, see, find, showсуществительные: fact, evidence, finding, observation.
ППО мнения проблематической достоверности: модальные глаголы, модальные слова, существительные и глаголы со значением гипотетичностислова, выражающие допущение: perhaps, assumeслова, выражающие вероятность: suggest, predict, expectслова, выражающие прогнозирование: predict, anticipate.
ППО мнения категорической достоверности: модальные глаголы + I выражение in fact, really, actuallyмодальные слова, которые выражают высокую степень вероятности: certainly, obviously, undoubtedly, clearly.
4. Отдельно следует сказать о наклонениях. Наклонение — основной i грамматический способ выражения объективной модальности возможности. Сослагательное наклонение относит пропозицию как базис предложения к одному из возможных миров, одновременно указав условие. Форма наклонений есть и у модальных глаголов, они эксплицируют нереальность. Однако есть противоположное мнение, что в научном тексте может употребляться только изъявительное наклонение, поэтому преобладает модальность реальности.
5. По нашим собственным наблюдениям, даже для научного текста характерны сослагательные наклонения. Они преобладают. Затем идут модальные слова и глаголы, затем лексемы со значением гипотетичности.
6. Проявление гипотетичности рассматривается в динамике, в структуре целого текста, так как модальное значение присуще только конструкции в целом. Это позволяет исследовать общие закономерности модальности, не проявляющиеся на уровне предложения.
7. В ходе анализа нескольких целостных научных текстов было выявлено преобладание сослагательных условных предложений для передачи гипотетических идей в английских текстах. В русском языке преобладают лексические средства выражения, а также модальные глаголы.
8. Авторы научных текстов пользуются различными приемами для продвижения своих ргаотез и утверждения в научном мире: идентификация с научным авторитетом, переформулировки, интерпретации, конкретизации, уточнения, вариативные повторы концептуально значимых мыслей, опровержение мнения противника.
9. Этапы мыслительной деятельности ученого хорошо прослеживаются в тексте. Развитие авторской гипотезы эксплицируется различными языковыми средствами. Авторские идеи проходят ряд последовательных этапов от догадок до сформулированной гипотезы. Текст представляет коммуникативную целостность, проявляющуюся в тщательном делении текста на сегменту, облегчающие восприятие его читателем. Текст представляет и структурную целостность. Гипотеза — центр текстопостроения.
10. Прослеживая проявление гипотетичности на разных уровнях (семантическом, синтаксическом), мы имеем возможность проследить логическое отображение реальности посредством языка.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Исследование гипотетического знания, важность его изучения трудно переоценить. Начать с того, что философия признала потенциальность и неопределенность в качестве проявления объективного бытия. Все наше знание носит гипотетический характер.
Заключение
любой теории только вероятно. Любой закон лишь вероятен. Крупные научные и философские концепции строят над своими понятиями вероятные аксиомы, не имеющие точного смыслового значения. Подтверждений тому множество. О вероятности знания пишут многие исследователи: К. Поппер, Б. Рассел, В. В. Налимов, Рейхенбах, М. Н. Эпштейн и многие другие.
Вероятность, говорят ученые, в самой сути мира. Философия претерпела огромные изменения в способе познания: от догматических установок и теорий до гипотетических утверждений на современном этапе. Философия пользуется гипотетическим дискурсом, отличающимся своей способностью не совпадать с действительностью. Следует признать гипотетичность как особый тип мышления, самодостаточный и зрелый, который черпает свои собственные возможности. Мы готовы видеть мир не вмещающимся в логические конструкты. Мы признаем право видеть мир в вероятностной манифестации. Наша культура признала тот факт, что для объяснения явлений строи 1ся множество гипотез. Сейчас уже признается право не выбирать одной гипотезы из множества, а оперировать всей совокупностью рабочих гипотез.
Однако главная забота философии, все-таки, поиск истины. Несмотря на мнение релятивистов и эпистемологов о том, что принципиально нет, и не может быть истинного знания, что истина не имеет никакого отношения к реальной науке, мы придерживаемся мнения, что узнать истину можно посредством предположения, даже если оно вскоре окажется ложным. Мы можем сказать, что предполагаемый факт является реальным фактом, если описывающее его высказывание истинно. Значит все дело в языке. Мы пытаемся найти истинные теории, которые лучше соответствуют фактам.
Научный текст целиком и полностью пропитан гипотетичностью, вероятностью, а значит, в нем нет сведений об истинности. Но нельзя говорить t о замене истинности понятием «вероятность». Хотя авторы научных текстов отстаивают свои гипотетические идеи, основанные на обоснованных, проверенных предположениях. Но это говорит лишь об использовании риторических приемов убедительности, что является только одним из условий истинности высказываний и фактов. Но, возвращаясь к нашим рассуждениям об истинности, помним, что гипотетический характер знания не уменьшает его тенденции к описанию чего-то реального. Условие успешности гипотезыпредложить адресату определенные возможности, рассмотреть их во всех возможных мирах. Задача лингвиста — выяснить, в каком отношении стоит Л содержание высказывания к явлениям действительности. По сути, это выяснение вопроса об истинности или ложности суждения. Субъективная модальность предположения создает многообразные возможности через внешнюю модальную рамку передать истинность высказывания в зависимости от степени осведомленности автора. Это так называемая истина «для нас», она может быть обличена в различные формы — мнения, веры и так далее, но существует еще и истина «сама по себе».
Объективно-истинное содержание высказывания — это другой вопрос, не входящий в риторические рамки создания убедительности текста. Насколько I истинно само содержание по себе? Проблема объективного содержания знания трансформируется в проблему его обоснования. Использование внутренней модальной рамки в языке отражает объективное положение дел для данного фрагмента действительности. Однако непременным условием содержания гипотетичности является отсутствие сведений об истинности. Гипотеза — это еще не истинное знание.
Хорошо разработанная в лингвистике категория модальности позволяет прояснить понятие «гипотеза», данное в философии. Согласно некоторым философским представлениям, гипотеза — это определенное состояние знания, t которое можно назвать возможным миром, гипотеза отражает только вероятно.
Но модальность — категория, описывающая отношения между предметами, различающимися по наличию или отсутствию условий на уверенность в их истинности. Истинность же высказывания реализуется объектом в зависимости от его осведомленности. Лингвистика разработала средства, позволяющие отнести высказывание! к области знания, или мнения, или предположения различной степени вероятности, гипотетическое высказывание о возможности относится к разнообразным полям, поэтому такую гипотезу уже нельзя назвать недоказанным знанием, как приписывается ей философией. Гипотетическое предположение в какой-то степени можно назвать истинным высказыванием в рамках определенных предположений. Гипотеза существует в рамках такой истины, которая характеризуется различной степенью субъективного отношения к истине. Можно признать истинность такой гипотезы, если есть качественные основания. А наличие оснований в научном положении — это и есть истина.
То, что философия перешла к признанию гипотетичности всех знаний, отразилось и на других науках, например, па лингвистике, где целый ряд исследований посвящен изучению выражения гипотетичности, вероятности в) языке. Это работы Е. А. Зверевой [152], Е. И. Беляевой [97], И. В. Прокофьевой [167], О. Д. Шляховой [153], Н. М. Агашиной [120], М. В. Миновой [168], А. В. с.
Федосеевой [169], И. А. Названовой [170], М. В. Мельниковой [171], А. С. Дубровой [150], М. В. Ляпон [149] и многих других. Не говоря уже о фундаментальных исследованиях В. В. Виноградова, > А. В. Бондарко, Г. А. Золотовой.
Большинство исследователей признают за гипотезой вероятное предположение о наблюдаемых или ненаблюдаемых фактах. За гипотезой закрепилось право не отражать действительность, а, более того, с ней не совпадать. В этом ее отличие от других предположений — предвидения, прогноза, предпосылочного знания, неявного знания.
Науки основаны на гипотетических понятиях, на абстракциях и идеализациях. Наличие абстракций составляет предпосылку для образования гипотезы. Мы вынуждены отвлекаться от ограниченности наших возможностей, а этот процесс называется абстракцией потенциальной осуществимости. Наука вся от начала до конца состоит из абстрактных понятий. Отсюда проблема реальности теоретических объектов: имекл ли теоретические конструкты объективное содержание или представляют собой лишь субъективные построения ученого? Но как иначе объяснить суть многих явлений, если не признать существующими некоторые пока ненаблюдаемые I факты. Абстракции и идеализации, может быть, несколько и искажают действительность, но являются необходимыми для построения гипотез. А выводы, сделанные из гипотетического предположения, отличаются вероятностью и не категоричностью. Именно это и отличает гипотезу от других видов предположений. Гипотеза исходит из всех наличных фактов и учитывает все наличные логические связи. На основе этого гипотеза выдвигает возможность другого бытия, отличного от старого.
Проблема возможного волновала умы еще древнегреческих ученых. Возникали споры о первичности возможного или действительного. Но уже I.
Платой ставит потенциальное в начало всех начал. И на рубеже Нового времени возникает первая философская апология возможного. Затем категория возможного рассматривается в работах Фр. Шлегеля, Шеллинга, Ницше, Бердяева, Хайдеггера, Сартра. В XX веке проблема «реальности» стала одной из центральных проблем философии. Наблюдаемое перестает отождествляться с реальным. Во всем присутствует вероятностный подход.
Возможное" признается как особый род бытия, имеющего свою собственную реальность. «Возможное» совместимо с нашим миром и постоянно его преобразует. «Возможное» порождает объекты в гипотетических I модальностях. «Возможное» рассматривается как форма познания, как предпосылка новой деятельности. «Возможное», преломляя мир, порождает мир возможного. В философии такой мир рассматривается как мир, созданный для взаимодействия с реальностью. В нем осуществляется объяснение фактов. Множество возможных миров можно отождествить с мыслимыми положениями дел. В эт, ом случае мыслимое положение дел в возможном мире получает реальное содержание. Под возможными мирами понимаются состояния мира в некоторый момент или просто моменты времени. На множестве возможных миров фиксируется некоторое отношение достижимости.
Существование возможного имеет и другие объяснения. Например, чтобы выжить любой организм должен быть готовым к возможным изменениям. Мы должны опережать возможные изменения среды. Равно как и научная теория опережает действительность ценой сознательного искажения фактов. Кроме того, в высших отделах головного мозга формируются модели действия. В мозге формируется аппарат оценки возможных результатов действия. Таким образом, человеческий организм, психологически готов к восприятию, пониманию «возможного».
Если человек оперирует вероятностными представлениями, то возможно ли ввести эту систему представлений непосредственно в наш язык? Теории вероятностей привели к созданию языка вероятностей. Теории вероятности определяют парадигму, позволяющую нам описывать наблюдаемый мир языком. Проанализировать связь языка и реальности чрезвычайно сложно. Тем не менее, Э. Сепир роворит: «Язык служит руководством к восприятию социальной действительности» [172, с. 4]. Для того, чтобы мысль воплотилась в языке, между мыслью и языком должно быть нечто общее. Но то, что может быть общего у предложения и факта, не может быть сказанным в языке. Это основной тезис Л. Витгенштейна. Восприятие закодировано языком, а язык не бывает «буквальным». Философия призвана изучить переход идей в язык. Законность того, что мы выражаем в языке, дается не структурой языка, а способом, которым мы пользуемся, чтобы выразить утверждение.
Восприятие мира начинается с распознавания образа. Затем мы ищем ему слово. Предложение н, е имеет с образом ничего общего, кроме логической формы. Материальный знак предложения и его мыслимое содержание имеют некое единство, которое обеспечивается сохранением логического изоморфизма знака с фактом. Логическая форма предложения связывает материальную структуру знака с мысленным содержанием предложения и с отображаемым фактом. Логическая форма — это существенная характеристика предложения. Логическую форму предложения исследует модальная логика. Категория модальности принадлежит к той области языковых явлений, где их связь с логическим строем мышления оказывается наиболее непосредственной. Модальность рассматривает, прежде всего, отношение суждения или предложения к действительности. А это и было целью нашего исследования — привести предложения определенного дискурса к единому знаменателю пониманияпропустить предложения через возможные миры, интерпретировать их, разложить на составные части и соотнести с действительностью, с реальным миром.
Модальность — это квалификация предложений и логических суждений, согласно которой они различаются как действительные, возможные, необходимые, случайные.
Мы попытались рассмотреть, как «возможное» проявляется в сфере языка. Для этого мы исследовали язык научного текста в модальном аспекте. Лингвистический аспект реальности науки выявляется в середине XX века. Вслед за этим философия начинает осознавать значение языка 'науки в познании окружающего мира. Сегодня активно развивается философия языка, анализирующая язык как основу представлений о' структуре окружающего мира. Кроме того, изучение языка — один из способов познания мышления. Анализ языка необходим для изучения механизмов научного поиска. Анализировать язык науки закономерно в научном тексте. В нем прослеживаются и этапы мыслительной деятельности ученого.
Модальность, перешедшая из логики, в сферу лингвистики, считается там категорией настолько неоднозначной, многоаспектной, разносторонней, что, действительно, трудно найти однозначную интерпретацию ее в научных исследованиях. Существуют общепризнанные определения и объяснения, но выражения модальных суждений в языке, деление предложений на различные модальные типы не имеет однозначного статуса.
Центром модальности признается отношение к оппозиции «реальность / ирреальность». Нередко термин «ирреальность» заменяется потенциальностью. Впрочем, потенциальность рассматривается вполне независимо, как звено, соединяющее реальное и нереальное.
Результаты нашего исследования показывают, что гипотетичность занимает свое место в структуре категории ирреальности. Мы также придерживаемся мнения, что удобно рассматривать проявление гипотетического знания через категорию гипотетичности, недавно выделенную лингвистами, в качестве текстовой категории при изучении научных текстов. Эта категория отличается от категории модальности меньшим размахом значений. Она выражает лишь такое действие, которое не соответствует действительности. Суть категории гипотетичности выражать предположение.
Если придерживаться общей классификации модальности по видам, то, как в логике, так и лингвистике, модальность подразделяется на объективную и субъективную. В диссертационном исследовании мы рассматривали проявление гипотетичности через объективную модальность потенциальности и субъективную модальность предположения. В ходе анализа мы пришли к следующим выводам:
1. В научном тексте часто встречается субъективная модальность предположения. Выражается через модальную рамку высказывания, внутри которой помещается пропозиция «модус знания» или «модус мнения». ППО знания — это употребление особых глаголов или существительных, показывающих, как автор опирается на уже разработанные теории и признанные мнения. Такие средства необходимы научной речи для того, чтобы установить авторитет автора, показать, что он знаком со всем предшествующим знанием.
Но в большей степени для научного текста характерны ППО мнения: l.
А) ППО мнения проблематической достоверности. Здесь очень много градаций значений, выражающих допущение, вероятность, гипотетичность, прогнозирование.
Б) ППО мнения категорической достоверности. Это слова, выражающие высокую степень вероятности высказывания.
2. В научном тексте встречаются и показатели объективной модальности, выражающие отношения возможности и необходимости. Возможные и необходимые отношения выражаются на морфологическом уровне: в английских научных текстах мы отмечаем преобладание условных I сослагательных наклонений II и 111 типа. В русских научных текстах наклонения встречаются реже, в основном, это модальные глаголы. Объективная модальность выражается и на синтаксическом уровне через модальные слова и вопросы.
3. В настоящее время разработаны методики выявления нереальности, но все они, в какой-то степени, переплетаются, взаимозаменяются и чрезвычайно трудно выделить преобладание одних средств над другими. Однако с достоверностью можно сказать, все, рассмотренные нами тексты, насыщены модальностью гипотетичности, которая проявляется в использовании I нереальных наклонений, модальных слов, союзов и так далее.
4. Мы посчитали целесообразным исследовать проявление гипотешчиости в комплексе на протяжении всего текста. Исследование показало, что гипотетичность выступает формообразующим средством научного текста, его эпицентром, где все средства направлены на выражение гипотетичности: начиная от догадок до аргументированной гипотезы, основанной на фактах, на анализе предшествующего материала.
5. В научном тексте прослеживаются этапы развертывания теории или мыслительной деятельности автора: предпосылки теоретического поиска I идеи-догадки — проблема — идеи-решения — гипотеза — теория. Авторская гипотеза реализуется в процессе развертывания текста, текст отличается структурной и коммуникативной целостностью. Гипотеза представляет центр текстопостроения, определяя всю динамику текстовой деятельности.
Средства выражения гипотетической модальности настолько многообразны, что язык готов отнести каждое высказывание по их принадлежности к реальности или ирреальности, между которыми существует целый диапазон значений. Действие может полностью не соответствовать реальности, либо действие может быть передано в языке как воображаемое и полностью осуществимым оно не является, либо действие может наслаиваться на реальность и ирреальность, но не совпадать с ними. В плане гипотетичности реализуются многообразные значения потенциальности, возможности, предположения и другие. Гипотетичность может рассматриваться как недействительность. Философия обвиняет язык в двусмысленностях, в бесконечных апориях, но до сих пор нет единого философского языка науки, который бы отрегулировал язык и заставил его работать правильно.
Наоборот, язык посредством модальности способен отнести высказывания к тому или иному полю реальности или ирреальности. Языковой анализ выявляет некоторые философские нюансы. Язык может выражать любые философские понятия — возможности, необходимости, гипотетичности, небытия в рамках определенного модуса. Так, «возможное», согласно философским представлениям, может быть, а может не быть. Язык же знает множество способов выражения возможного, равно как и невозможного, то есть небытия.
Множество значений, включенных в гипотетическую модальность, позволяют конкретизировать понятие небытия. В философии небытие не даег осуществиться бытию, небытие — это ничто. Виды небытия — виртуальная реальность, симулякр — закрыты, замыкаются сами на себе, однако, в языке они способны быть выраженными. Симулякр выражает в слове невыразимый внутренний опыт. Поэтому небытие рассматривается как род бытия, один из модусов возможности.
Модальность — языковая категория, в пределах которой происходит трансформация сведений об истинности высказывания и в рамках объективной модальности, и в рамках субъективной модальности. Но истинность гипотетических идей нельзя полностью верифицировать.
Анализ многообразных средств передачи гипотетических идей I показывает, что язык содержит такие формы, которые переступают за грань познаваемой реальности, расширяют ее. С другой стороны, чрезмерность таких форм приводит к отторженности от действительности. Все это приводит к тому, что положения науки фактически нельзя проверить, более того, даже адекватно выразить. Однако мы придерживаемся мнения, что гипотетизм — это узкий путь, лежащий между достоверностью и недостоверностью. Пусть мы выражаем все на вероятностном языке, но обоснованном и вытекающем из фактов. Гипотетическое мышление стремится к тому, чтобы вероятное стало достоверным.
