История российского освоения Центрального Предкавказья в конце XVIII — начале XX века в отражении погребальных памятников

Актуальность темы

исследования. Избраннаядля диссертации тема представляет научную актуальность. Осмысливая прошлое, изучая свои достижения и заблуждения, приобретения и потерн, люди увереннее представляют завтрашний день. Основным условием объективности в изучении прошлого является опора исторических построений на прочный фундамент подлинных фактов. Частью исторических фактов являются материальные памятники, сохранившиеся как реальные следы свершившегося (Кулемзин. 1992. С 3). Погребальные памятники (кладбища) российских городов и сел неразрывно связаны с отечественной историей и являются ее неотъемлемой частью.

В наши дин российское общество пребывает в глубоком системном кризисе. Яркие его симптомы — забвение и практически повсеместное варварское отношение к памятникам истории и их важной части городским и сельским некрополям. Современная, чрезвычайно, сложная экономическая ситуация не оставляет времени для промедления в деле изучения и сохранения исторических кладбищ. Вместе с тем в отечественной историографии нет ни одного монографического исследования, специально посвященного погребальным памятникам южнороссийских регионов и их тесной связи с местной историей.

На территории центральной области Предкавказья называемой обычно районом Кавказских Минеральных Вод расположено несколько городов и крупных сел, имеющих давнюю историю и разнообразие исторические погребальные памятники (рис. 1).

История Пятигорска, являющегося городом историческим может считаться типичной для северо-кавказского и в более широком смысле южно-российского региона. Поскольку, многие события исторт-1 нашего отечества с конца XVIII века оставили яркие страницы в более, чем 200-летней летописи Пятигорска — всероссийского курорта.

Главной ценностью кавминводских некрополей, в том числе и Пятигорского, является сохранение целостности культурно-исторического облика городов-курортов. Здешние кладбища содержат в себе многие памятные места, связанные с известными деятелями культуры, науки, здравоохранения, видными военачальниками. Часть надгробных памятников являются произведениями искусства и архитектуры. Надписи на могилах могут служить ценнейшими историко-биографическнм и социологическим источниками. Без сомнения почитание живших до нас и сохранение связи времен — необходимая часть духовности, нравственных устоев общества.

Время безжалостно к памятникам истории в том числе и к старым кладбищам. Многое безвозвратно утрачено на курортах Кавказских Минеральных Вод и в их окрестностях. Основательно разрушены кладбища наших городов. Вспомним хотя бы практически полностью уничтоженные исторические некрополи Железноводска, Кисловодска, станиц Кисловодской и Ессентукской. Старинные кладбища Пятигорска не являются полностью разрушенными. Местным краеведам многое удалость сохранить. Потому важно зафиксировать то, что осталось на сегодняшний день, собрать все касающееся старых кладбищ — архивные источники, публикации и попытаться их осмыслить.

Таким образом, исследование отражения северо-кавказской истории в памятниках местных некрополей является непременным и важным условием современного этапа изучения истории российского присутствия на Кавказе, закономерностей развития южнороссийских городов.

Историография темы. Избранная для исследования: тема подразумевает соединение исторической и источниковедческой составляющих. История российского освоения Центрального Предкавказья (района Кавказских Минеральных Вод) во второй половине XVIII — начале XX века вполне может быть темой для самостоятельного весьма объемного монографического исяедовзшш. Разнообразные аспекты этой темы уже рассматривались предшественниками диссертанта. По этой чисто исторической теме к настоящему времени опубликовано множество работ, в том числе и монографий (Потто. 1994., Фадеев. I960, Чекменев. 1967., История. 1988, Напсо, Чекменев. 1993, Кабузан. 1996, Белозеров. 1997 ж т.д.). При написании настоящей работы использовано основное число публикаций по истории российского освоения Предкавказья в исследуемый период. Приводить здесь историографию этой общей темы мы не имеем возможности из-за ограничения в оЬьеме.

Вместе с тем при обилии работ по истории северо-кавказского региона — работы по исследованию важной части здешнего исторического наследия — погребальных памятников второй половины XVIIIначата XX века крайне редки и не носят сколько-нибудь объемного и систематического характера. Потому диссертант вынужден сконцентрировать основные усилия на историографическом обзоре источниковедческой (кладбищенской) составляющей части избранной темы.

Историографический раздел настоящей работы включает две части общероссийскую и касающуюся непосредственно кладбищ Центрального Предкавказья.

Обстоятельная историография изучения российских кладбищ XVIII-XX столетия, прежде всего столичных опубликована Петербургскими исследователями (Кобак, Пирютко. 1993. С 8−60). К сожалению сведения о провинциальных городских кладбищах в этой работе практически отсугствз^ют. В объемном справочщше-пугеводителе 'Исторические кладбища Санкт-Петербурга", где помещена указанная выше работа, опубликован также ряд статей по эволюции надгробных памятников, архитектуре кладбищенских церквей, эпитафиям петербургского некрополя и отдельным кладбищам северной столицы (Исторические кладбища. 1993. 640 €.). Книга богато иллюстрирована, содержит массу полезной для сопоставления (аналогий) информации по истории санкт-петербургских кладбищ ХУШ-ХХ веков и является своеобразным образцом для подготовки подобных монографических исследований по провинциальным историческим кладбищам.

Основное количество исследований, посвященных отечественным кладбищам, условно возможно разделить на несколько больших тем:

— история кладбищ,.

— кладбище кате явление, общий взгляд,.

— справочники, историко-родословные исследования, путеводители по кладбищам,.

— проблема сохранения кладбищ, кладбища как часть историко-культурного наследия,.

— этнографический аспект исследования кладбищ, похоронно-поминальная обрядность,.

— кладбища как объекты применения некоторых методов, используемых в археологии,.

— кладбища н медико-санитарные проблемы,.

— архитектурные памятники кладбищ,.

— правовая и обрядовая регламентация существования кладбищ.

Ташм образом, изучение истории кладбищ является многогранным (порой междис1Щ1гошарным) исследованием.

В середине XVIH — первой половине XDC века вопросам санитарного состояния кладбищ, особенно столиц, были посвящены многочисленные работы. В прошлом неправильное ведение кладбищенского дела, переполнение кладбищ давали повод к санитарным неурядицам и справедливым жалобам со стороны окрестных жителей на заражение воздуха и почвы. В литературе встречались также сведения о том, что вблизи кладбищ во время эпидемий наблюдалось усиление заболеваний чумой, холерой и т. д. Таким путем развилось и укоренилось довольно распространенное мнение о том, что кладбища представляют известную опасность для общественного здоровья (Зрисман, Яновский. 1895. С 278). Еще в 1732 году императрица Анна Ионановна утвердила особый доклад Синода о «погребальных местах» в Петербурге, где было сказано, что «. где чинятся погребения, места весьма низкие и водяные, а затем могилы копать глубоко никак не возможно .Л такое тела в землю кладутся недалеко, которое уже там положено великое, отчего (для известных резонов) имеется и опасение» (РГИА, ф. 796, он. 13, д. 406, лл. 14−15).

Позже европейскими учеными с научной целью были проведены специальные исследования. Б результате чего установлено, что при соблюдении санитарных требований кладбища не могут представлять опасности общественному здоровью. Пробы почвы и воды, взяше на кладбищах города Москвы показывают напраеноеть всяких опасений (Эрнсман, Яновский. 1895 С. 279−281).

В середине XIX вежа российские вжастн щюявяяяи интерес к улучшению работах кладбищ, раньше всего столичных. В частности, в Петербурге в 1854 и 1868 годах работают специально созданные комиссии. По результатам работы таковых была вылущена книга «О кладбищах Санкт-Петербурга», содержащая сведения о 24 городских кладбищах. Приводятся сведения о времени основания, размерах, наличии разрядов, общем числе погребений. Названные комиссии больше всего интересовало санитарно-гжнешгческое состояние кладбищ тогдашней столицы. Большая часть названной книги посвящена техническим вопросам устройства нового Преображенского кладбища (Беляев. 1872).

Еще один важный аспект изучения истории кладбищ — это 1″ связь с таким ярким явлением как эпидемии. Зш-щемии коренным образом изменяли функционирование всего городского организма и сильно влияли на кладбища, как бы придавая им большее значение и вес е жизни города. Нередко эпидемии приводили не только к быстрому разрастанию существующих кладбищ, но и к возникновению новых.

К сожалению эпидемии, как явления масштабные (решонэльные или даже общегосударственные) изучаются, как правило, также масштабно (Васильев, Сегал. 1960). Хотя темой для отдельного исследования могла бы стать история эпидемий в конкретном городе, пусть даже и небольшом как Пятигорск.

Работ, посвященных непосредственно истории кладбищ, не много. В основном, краткие очерки истории кладбища сопровождают публикацию других его материалов (путеводитель, справочник или собрание зштафий). Есть и обобщающие исторические обзоры по кладбищам Москвы (Шамурии. 1911) и Петербурга (Кобак, Пнрютжо. 1993). i> качестве типичного примера можно привести обзорную статью Н. Розанова, посвященную истории московских кладбищ середины.

XVIII — первой половины XIX века. В ней повествуется о процессе реформ деятельности православных кладбищ Москвы в середине XVIII века и создании в 1750 году первого городского (Лазаревского) кладбища за пределами Москвы. Приводится: также много сведений об порядках и обычаях, связанных с функционированием кладбшц в Москве. Особо рассматривается вопрос о судьбе и необходимости сохранении закрытых московских некрополей (Розанов. 1868. С 1−16).

Огромная работа по изучению столичных некрополей в конце.

XIX — начале XX века проводилась Владимиром Ивановичем Саиговым (1849 — 1938 годы). Его трудами создан свод Петербургского некрополя — списки с десятками тысяч эпитафий, содержащих массу исторических, биографических, генеалогических сведений до конца XX столетия. Подобные издания при его участии осуществлялись по Москве и провинции. Эта большая работа по составлению российских некрополей в начале века проводилась под руководством великого князя Николая Михайловича (Сайтов. 1883, Сайтов, МодзалеЕскнй. 1907 — 1908, Сайтов. 1912 -1913).

Крупными шагами в изучении российских кладбищ было издание в 1907 — 1908 годах «Московского некрополя» (Сайтов, Модзалев-ский. 1907 — 1908), а также начало издания «Русского провинциального некрополя» и «Заграничных русских некрополей». Эта работа была прервана начавшейся в 1914 году войной, а затем революцией (Шереме-тевский. 1914., Андерсон. 1915, Черноголов. 1908;1913).

Значительное количество работ, посвященных кладбищам, опубликованы в форме справочников и путеводителей. Причем справочные издания типа собраний эпитафий носили еще функцию истори-ко-родослоЕных исследований и характерны для второй половины XIX — начала XX столетия. Путеводители более характерны для советской эпохи, хотя есть и исключения. Досоветские издания материалов отдельных погребальных и связанных с ними культовых памятников также могут рассматриваться в качестве справочной литературы. Таких изданий было множество, и, как правило, касались они в основном столичных и окрестных кладбищ. В 1993 году было опубликовано объемное и уже упомянутое нами выше исследование по историческим кладбищам Санкт-Петербурга. Многочисленные разделы этой коллективной работы посвящены отдельным кладбищам бывшей столицы. Издание выполнено в форме справочника-путеводителя. Приложены схематические планы кладбищ и списки наиболее известных захоронений. Охвачены не только православные кладбища, но также лютеранские, других конфессий, некоторые мемориальные кладбища советской эпохи, уничтоженные кладбища, кроме того есть раздел, посвященный отдельным (вне кладбищ) захоронениям в Санкт-Петербурге (Исторические кладбища. 1993).

Со второй половины XIX века кладбища воспринимаются уже и как хранилища уникальной исторической и генеалогической (отчасти юридической) информации — эпитафий. В 1870 году историк С.Н. Шу-бинский опубликовал статью «Кладбищенская литература», где указал, что эпитафия «может служить отчасти источником для характеристики современного ей общества» (Шубинский. 1870. С 794−806).

Проблемы сохранения кладбищ также затрагивались во многих, практически во всех известных нам работах по погребальным памятникам. Отдельных же работ здесь немного. Следует отметить публикации б журнале «Наше наследие» начала 1990;х годов. Эта волна возраж-дающетося интереса к российской истории, в том числе к отечественным историческим некрополям, в настоящее время, к сожалению, схлынула, оставив нам в качестве результатов, разве что прекрасную работу по петербургским кладбищам (Исторические кладбища. 1993).

Публнкаиии, избирательно посвященные вопросам сохранения кладбищ, находим в основном в журналах и газетах. Они соответственно, как правило, не велики по объему. В советскую эпоху кладбища редко отделялись от массива памятников истории и культуры, поэтому общие исследования памятникоохранительной направленности, к сожалению, немногочисленные, также могут содержать информацию по истории функционирования отечественных кладбищ.

В обобщающей работе А. М. Кулемзина (1992) освещена история охраны памятников в Российской Федерации. На фоне разнообразия памятников истории и культуры в книге есть сведения и о памятниках погребальных.

В дореволюционных изданиях нередко указывалось на необходимость сохранения исторических кладбищ Кавказа, к которым относится и Пятигорский некрополь. Например, в 1878 году военный министр ДА. Мшштан рекомендовал в своем письме наместнику Кавказа: «. Чтобы могилы на чужой земле сохранили бы в своей неприкосновенности, на память многих и многих поколений». В 1887 году командующий войсками на Кавказе М. А. ДондукоЕ-Корсаков в армейском приказе отмечает: 'Преступно забывать, что на кладбищах этих покоятся останки наших славных братий.. словно чтить их память, бережно охранять место их вечного упокоения — есть высоконравственный долг." (Памятникивремен. 1906).

В конце XVIII — начале XIX веков внимание историков привлекали высокие художественные достоинства надгробных памятников столичных некрополей (Чекалевский. 1792 С 98−99, Campenhausen. 1797 S 111−113, Свиньин. 1817). В начале XX века искусствовед H.H. Врангель открывает новый интересный аспект изучения Российских кладбищ. В его работе обращается внимание на художественное совершенство надгробий старых кладбищ. Изучение этих памятников, по мнению автора, необходимо для понимания путей развития русского классицизма. H.H. Врангель впервые поставил вопрос об авторстве и стилевых особенностях художественных надгробий. Заслугой исследования стало и то, 410 он обратил внимание читающей публики на удручающее состояние многих кладбищ, где гибнут художественные ценности (Врангель. 1907 С 355−511).

Кладбищенский быт в современной отечественной науке воспринимается как составная часть полной этнографической характеристики любой группы населения. Соответственно, исследователями-этнографами собирались и обобщались сведения о кладбищах как явлении, имеющем непосредственное отношение к погребально-пошшальной обрядности.

Программа сбора материала по похоронно-поминальным обычаям и обрядам предложена И. А. Кремневой. В программе-вопроснике, предназначенной для сбора этнографических сведений среди русского (славянского) населения имеются разделы: погребение, кладбище, могила Эта программа на наш взгляд с некоторыми коррективами, касающимися местной специфики, вполне может быть использована для сбора сведений о старинных и ныне действующих кладбищах на территории Северного Кавказа. Сбор такого материала представляется нам чрезвычайно актуальным (Кремлева. 1989. С 307−326).

В советское время югадбшценсжнй быт, несмотря на некоторое обрядовое упрощение и забвение некоторых (прежде всего религиозных) традиций, продолжал эволюционировать. В частности, были попытки властей привести сугубо религиозный процесс по своей сути, похоронный процесс в строгие идеологические рамки советского общества и эти попытки не были совсем безрезультатными (Социалистическая обрядность. 1986).

Интересно, то что вещественная часть погребального обряда, его материальное воплощение — создание погребального памятника, наиболее детально изучена учеными археологами. Этнографические исследования, за редким исключением, ограничиваются рассмотрением обрядов погребального цикла (Кремлева. 1989), устраняясь от детального изучения самих погребальных памятников. Возможно, это связано с тем что этнография в меньшей степени подвержена влиянию формализации (математизации).

Однако, в поле зрения археологов находятся лишь древние и средневековые памятники. Коллеги, как ни странно, редко обращаются к более поздним погребальным памятникам1, хотя есть и похвальные исключения.

Поздними погребальными памятниками е настоящем исследовании называются могильники (кладбища) датируемые второй половиной XVIII века и позднее, то есть относящиеся к российской эпохе истории Предкавказья.

Археологам нередко приходится сталкиваться с поздними погребениями в процессе полевых исследований. Обычно это происходит во время разведок или новостроечных работ. Еще в самом начале 1950;х годов Т. М. Минаева открыла Байталчапханский грунтовый могильник оставленный кубанскими ногайцами в ХУН-ХУШ веках (Минаева. 1954. С 296−298). Позднее мусульманское кладбище было изучено В. Г. Петренко при раскопках кургана эпохи бронзы близ поселка Иноземцево (Кореневский, Петренко. 1982).

Особенностью погребальных памятников горных районов Северного Кавказа можно назвать длительное (в течении веков) функционирование семейных (родоБых) могильникоЕ-склепов. Нередко склепы, сооруженные в XVII веке и ранее, функционировали до XIX века и позднее (Джадтиев. 1976. С 54−67- Мизиев. 1981. С 46−55- Му~ жухоев. 1979. С 125−150). В горах Ингушетии и Ичкерии средневековые склеповые сооружения в некоторых случаях продолжали использоваться для погребений до 1943 года." '.

Сохранность органических материалов в каменных склепах (особенно надземных и полуподземных) достаточно высока и существует возможность изучения предметов быта ХУШ-ХГХ вв., например одежды (Абдуявахабова. 1987. С 89−97). В этом отношении каменные склепы некоторых российских некрополей XIX — начала XX вв. также, по нашему мнению, могут представлять научный интерес (ЖА. ф. Р-5666, о.1, д. 170- Ткачев. 1993; Книга поступлений Пятигорского музея л Благодарю за консультацию кандидата исторических наук Е.И. На-рожного.

Определенный опыт в исследовании поздних погребений накоплен сибирскими археологами. В местных изданиях нередки публикации результатов раскопок туземных могильников Х? И-Х1Х вв., этнокультурной и хронологической интерпретации находок (Боброва, Петрова. 1991. С 174−175- Зайцев, Свинин, Харинский. 1994. С 233−251). Нужно также отметить, что некоторые сибирские археологи считают необходимым отражение памятников ХУШ-ХЗХ вв. на археологических картах (ПалашенкоБ. 1991. С 156−181).

При строительных и других земляных работах на территории городов, столичных (Панова. 1989) и провинциальных, нередки находки поздних погребений. Находки эти, как показывает практика, могут быть незаурядными. Так, в 1990 году в городе Азове при изучении слоя золотоордынского времени были раскопаны 20 погребений 60−70-х годов XVIII века. Это небольшое кладбище, судя по особому7 погребальному обряду, возникло во время эпидемии среди населения форта Азовской крепости (Гудименко. 1991. С 14).

Фактов находок и исследования поздних погребальных памятников в нашем регионе и сопредельных областях археологами можно привести значительно больше. Однако они, как правило, носят случайный (несистематический) характер.

Юридическая сторона кладбищенского дела начала проявляться в столицах нашего государства б связи с разрастанием и переполнением тамошних кладбищ. Так, указ Петра! от 10.10.1723 предписывал «мертвых человеческих телес, кроме знатных персон внутри городов не погребать, а погребать их в монастырях и приходских церквах вне городов» (Полный свод. Т 7. С 130).

Законоположения о кладбищах в России были в основном разработаны во время правления Екатерины П. Изложены они главным образом в Уставе врачебном (приложение N 3). Российское законодательство того времени проводит тот же основной принцип, что и европейские законодательства — умершие погребаются лишь на особо отведенных для того кладбищахпогребения при церквах или внутри костелов допускались лишь в виде исключения.

Важными также оказались санитарные и обрядовые требования к процессу погребения и устройству кладбищ. В итоге к началу XX столетия российское законодательство пополнилось положениями, касающимися фуншзиогофованию кладбищ (приложение 3).

В советское время устои кладбищенского быта, сложившегося на протяжений веков были основательно изменены, что соответственно закреплялось юридически (Декреты. 1968). В настоящее время юридические требования (в основном санитарного характера) существенно упрощены, однако их выполнение остается строго обязательным.

Таким образом, изучение российских кладбищ на протяжении более чем двух столетий, привело к созданию обширного круга публикаций и рукописных материалов. Часть сведений, содержащихся в работах о кладбищах имеют, непосредственное отношение конкретно к истории Отечества (история кладбищ, эпитафии и др.). Другая часть связана с вшомогательными историческими дисциплинами — более тесно с этнографией, менее с археологией и др. Третья часть публикаций также может осмысливаться исторически — история санитарии и медицины, история архитектуры и искусав и т. п.

Вторая часть историографического обзора настоящего исследования посвящена непосредственно погребальным памятникам изучаемого района и, прежде всего, основном}? памятнику — Пятигорскому городскому некрополю. Другие кладбища Центрального Предкавказья связаны с возникновением и функционированием крепостей, городов, сед и других населенных пунктов, к сожалению, сохранились гораздо хуже, и их материалы используются в настоящем исследовании в значительно меньшей степени.

Отдельной монографической работы погребальным памятникам Центрального Предкавказья второй половины XVIII — начата XX века нашими предшественниками посвящено не было.

Нам известны лишь три публикации результатов непосредственного исследования Пятигорского городского некрополя (1824−1959 годы/:

Чернопятов В. И. Некрополь нескольких мест Кавказа // Летопись йсторико-родословиого общества в Москве. Том IV. М. 1913. 79 г*.

Некрополь. Пяшгорск. 1993. 36 С.

Известные захоронения дореволюционного Пятигорского кладбища // Бекскнй дом. Дворянская история Пятигорска. М.- Пятигорск. 1996. С 9−11.

Охарактеризуем названные публикации.

В 1913 году была опубликована работа В. И. Черноголова «Некрополь нескольких мест Кавказа». Известно, что В. И. Чернопятов — автор и составитель многих щ^бликаций российских некрополей. К 1913 Дата начала фунщионирования этого некрополя установлена условно по времени погребения генерала Карла фон Сталя в 1824 году (Некрополь. 1993). году среда его работ есть некрополь Крымского полуострова (1910) и трехтомник русского некрополя заграницей (1908а). В. И. Чернопятовтакже известен как исследователь истории российского дворянства, автор многотомного издания о дворянском сословии Тульской губернии (ЧернопятоБ. 1908).

В 1913 году ВН. Чернопятов по стечению обстоятельств оказался на Кавказских Минеральных Водах. Кроме того, эти обстятельсгва были таковы, что он мог достаточно много времени посвятить изучению местных некрополей.4.

Перейдем непосредственно к характеристике работы В. И. Черноголова о Кавказских некрополях. В ней собраны сведения прежде всего о дворянских погребениях на Кавказе, совершенных большей частью в XVIII — начале XX века (до 1912 года). В Закавказье учтено '72 могилы, во Владикавказе почта вдвое больше. В городах Кавказских Минеральных Вод также были собраны достаточно подробные сведения: Пятигорск — 515 погребений, Кисловодск — около 200 могил, Ессентуки -72 захоронения, Железноводск — 27 погребений.

История сбора материала описана очень коротко — известно, что В. И. Чернопятов собирал кавминводские материалы в течении нескольких месяцев, приехав на место в 1911 году. Для своей публикации он дополнительно использовал сведения протоиерея Ессенгукской церкви И. Попова, которому дает весьма лестный эпитет — «знаток архивов Кавказа» .

4 В названной публикации В. И. Чернопятов указывает, что в Ессентуках 18.06.1912 умерла его жена AA. Чернопятова после неудачной операции (и вероятно длительного лечения на курорте — В.Ф.).

Важно, что работа «Некрополь нескольких мест.» носит документальный характер, т. е. в ней достоверно зафиксированы сотни намогильных надписей XIX — начала XX века. Фактически работа является алфавитным каталогом. Вероятно, намогильные надписи приводятся без искажений, в некоторых случаях указаны полные эпитафии.

К существенным недостаткам этого исследования следует отнести то, что в большинстве случаев не указывается конкретное кладбище, где был погребен тот или иной усопший. Так, в Пятигорске в XIX-начале XX века функционировали несколько кладбищ: городское у церкви Лазаря четверо дневного, кладбище Константиногорской слободы, небольшие кладбища у храмов различных конфессий. В.И. Черно-пятое во всех случаях указывает лишь на город Пятигорск.

В работах современников В. И. Чернопятова, например известного составителя петербургского некрополя В. И. Сантова, использовались те же сокращения и наблюдаются те же упущения, что и у автора кавказского некрополя. Полные цитаты даны лишь для стихотворных и оригинальных прозаических эпитафий5. Традиционные формулы «здесь погребен», «покоится тело» и т. п. опускались.

Отбор имен для составления некрополя в те времена производился по «сословному принцип}'». Большинство имен — это представители дворянства, которое по словам исследователя, «имело наибольшее значение в политической и общественной жизни России». Избирательно.

Удивительно, но среди пятигорских эпитафий мы встретили только одну полную — со стихотворением (могила генерала К. А. Карангозова). Тоща как полные надписи (в том числе со стихами) на надгробиях в других городах цитировались В. И. Чернопятовым нередко. включены лица духовного звания, «члены именитых фамилий» и наиболее известная: часть купечества. Ез прочих сословий выделялись «только выдающиеся из своей деятельности лица» (Кобак, Пирютко. 1993. С 11−12).

К сожалению В .И. Чернопятова — автора публикации 1913 года не интересовали могилы «простых смертных» (не дворян), нет в его списке также женских и детских погребений. В работе совершенно не дается характеристика надгробных памятников. Иллюстративный материал по кладбищам городов Кавмннвод в этой книге отсутствует. Нет также даже кратких описаний конкретных клабдищ. Это не позволяет составить сколько-нибудь полное представление о местных кладбищах той эпохи.

Несмотря на отдельные недостатки, работа В. И. Чернопятова чрезвычайно важна для истории нашего региона. Здесь, например, приводятся сведения о многих изветных в свое время (до 1911 года) людях, нашедших свой покой на кладбищах северокавказских городов. Например, на кладбищах города Пятигорска по сведениям В. И. Чернопятова были похоронены многие высокопоставленные люди — князья, графы, бароны, камергер двора, большое число генералов, вице-адмирал, действительные статскихе советники и другие крупные чиновники, нестолько докторов медицины, профессора множество людей купеческого звания, почетных граждан Пятигорска и других российских городов.

Материал, опубликованный в работе В. И. Чернопятова чрезвычайно интересен и заслуживает дальнейшего глубокого изучения.

Работа непосредственно посвященная Пятигорскому некрополю, выпита в 1993 году. К сожалению, автор брошюры оказался неуказанным. Хотя при сравнении рукописной работы журналистки В. В. Вайнберт и краеведа П. Н. Никитина (1974), хранящейся в фондах Пятигорского краеведческого музея, с брощюрой, вышедшей в 1993 году стало очевидно, что за основу взят текст рукописи названных авторов. Однако ссылки на их работу мы в публикации не нашли (Некрополь. 1993).

Эга небольшая работа охватывает весь период функционирования старого кладбища города Пятигорска. Характер изложения материала очень далек от научного и наиболее более близок к дшерахурно-художественому. К том}' же весьма краткий фактический материал по истории кладбища и биографические сведения о людях, здесь похороненных, не подтверждены ссылками на публикации или архивные исто-ричники. К положительным сторонам этой работы следует отнести наличие нескольких графических иллюстраций (автор В.П. Васин) и приложение общей схемы некрополя с указанием мест расположения более полусотни наиболее интересных с точки зрения авторов захоронений. Кратко рассказано об истории здешних кладбищенских церквей.

В небольшой брощюре «Бекский дом. Дворянская история Пятигорска», составленной ГО.А. Асадовым опубликованы два списка захоронений на Некрополе (список дворянских могил и список погребений советского периода). Оба списка весьма кратки, а фактическая информация не имеет указаний на первоисточники.

Непосредственное отношение к избранной мною теме имеет работа историка-архивиста H.H. Шабловского, именно здесь на материалах города Георгиевска показана теснейшая связь местной военной, хозяйственной и культурной истории с погребальными памятниками.

Приводится характеристика двух старинных кладбищ этого города (Шаблшсжнй. 1914).

Нужно отметить, что в местной периодической печати в разное время было опубликовано множество небольших работ, посвященных истории Пятигорского некрополя и некоторых других некрополей городов района Кавказских Минеральных Вод, проблемам их сохранения и музеефикации. Однако, сколько-нибудь исчерпывающего представления об истории функционирования какого-либо кладбища изучаемого района упомянутые работы не дают (см. список газетных публикаций в приложении I к настоящей работе).

Таким образом, в разрозненных публикациях, имеется значительный материал по истории кладбищ региона Центрального Предкавказья и, прежде всего, городов Георшевска и Пятигорска, необходимость систематизации и осмысления которого совершенно очевидна.

Определяя цели и задачи исследования необходимо соотносить их со спецификой изучаемого материала. Особенность изучаемого материала состоит в том, что исторические кладбища длительное врет (в советскую эпоху) практически не рассматривались отечественными учеными как самостоятельный объект для научного изучения.

Целые исследования было поставлено изучение российского освоения Центрального Предкавказья в отражении погребальных памятников, как динамичной части исторшсо-культурного наследия второй половины XVIII — начала XX века, а также выявить синхронные и днахронные связи этих паыкгаиков на Северном Кавказе и в столицах Российского государства.

В задачи работы входило:

1. выяснение характера исторической информации, которую смогли извлечь предшествующие исследователи из изучения погребальных памятников конца XVIII — начала XX века,.

2. рассмотрение основных этапов российского военио-администразивного, хозяйственно-экономического, конфессионального и крьтурио-просветательского освоения региона в исследуемый период,.

3. исследование характера и специфики отражения истории освоения Центрального Предкавказья в местных погребальных памятниках,.

4. рассмотрение погребальных памятников Центрального Предкавказья на фоне синхронных памятников Северного Кавказа и столичных городов, выявление черт сходства и различна: между ними, характера преемственности развития и сохранения местных погребальных памятников.

Методологическую основу диссертации составляют фундаментальные принципы исторической науки — объективность и историзм с применением системного, логического и конкретно-исторического методов анализа. Исторический подход в диссертации сопряжен с культуролошческжм и археологическим. Приняты во внимание религиозность и обрядность. Осуществлены сравнения и обобщения.

Предметом исследования является история Центрального Предкавказья, отраженная в погребальных памятниках расположенных на территории современных городов, станиц и поселков региона. Особое внимание в настоящей работе уделяется памятникам города Пятигорска. Этот город длительное время являлся административным центром (уезда, отдела, области, края, района), поныне остается культурным центром региона. Кладбища Пятигорска имеют наибольшую сохранность во всей округе.

Погребальные памятники являются неотъемлемой частью памятников истории и культуры. В рамках нашей работы мы различаем следующие типы погребальных памятников:

По количеству погребений выделяются кладбища и одиночные могилы. Сам термин кладбище определяется как территория, специально отведенная для захоронения покойников (Канатов. 1973. С 260). По размерам и сложности пространственно-архитектурного комплекса различают памятники обычные и мемориальные сооружения, отличающиеся монументальностью (т.е. значительностью размеров) (Словарь. 1997. С 334−335).

Источниковую базу диссертации образует совокупность опубликованных материалов, изданных в сборниках документов, научных трудов, краеведческих (научно-популязжых) и периодических изданий6. Однако, главной базой при написании работы явились архивные материалы и документы, хранящиеся в фондах местных музеев. Прежде всего использованы документы, связанные с историей российского освоения Центрального Предкавказья.

При работе над темой автором в раде случаев развиваются и уточняются: положения, высказанные ранее другими исследователями. Однако, наибольшее внимание в диссертации, естественно уделено проблемам, не рассматриваемым прежде, либо не получившим в исторической литееатуве достаточного освежения.

А -/ Д. г" *.

Кроме того, диссертантом использовались архивные источники с прямыми иди косвенными свидетельствами о жизни старых кладбищ (например, сведения об отводе мест, планировке и переустройстве кладбищ, сооружении отдельных надгробий, часовен, церквей).

Использованы материалы, хранящиеся в центральных государственных архивах. В Российском государственном историческом архиве автором исследования были использованы следующие фонды: фонд 37 — Горный департамент Министерства торговли и промышленности, фонд 219 — Департамент железных дорог Министерства путей сообщения, фонд 350 — Планы и чертежи по сооружению железных дорог в России, фонд 1287 — Хозяйственный департамент Министерства внутренних дел, фонд 1297- Медгщгшский департамент Министерства Внутренних Дел, а также материалы других фондов этого архива и фондов Российского государственного военно-исторического архива.

В Государственном архиве Ставропольского края представляют интерес фонды: фонд 87 — Канцелярия гражданского губернатора Кавказской губернии, фонд 103 — Ставропольская губернская строительная комиссия, фонд 932 — Гражданский архитектор при главноначальст-вующем на Кавказе и в Грузии И. Ф. Руска, фонд 1016 — Управление Кавказских Минеральных Вод, фонд 1300 — Комиссия наделения кавказского линейного казачьего войска землями, фонд 288 — Строительная комиссия при КМВ, и материалы других фондов. Документы, имеющие непосредственное отношение к избранной теме, хранятся также в Государственном архиве Республики Северная Осетия — Алания.

Значительный массив информации получен нами в местных архивах: Пягагорерчом городском архиве, архиве отдела ЗАГСа администрации города Пятигорска Важный источник — материалы фондов Пягагорского краеведческого музея, Государственного музея-заповедника М. Ю. Лермонтова (город Пятигорск), а также других музеев городов региона Кавказских Минеральных Вод: Железноводского, Кнсловодского, Минераловодского, Георгиевского, Ессентукского краеведческих музеев.

В фондах Государственного музея-заповедника М. Ю. Лермонтова в архиве С И. Недумова хранится значительный материал по истории Пятигорского городского некрополя середины XIX века.

В 1976;1977 годах в связи с намечавшимся благоустройством была проведена полная инвентаризация сохранившихся к тому времени' погребений этого кладбища, и составлена опись включающая около 9 тысяч могил.

В 1983 году краеведы П. Н. Никитин и Г. В. Григорьев составили около 60 паспортов на наиболее известные захоронения Пятигорского некрополя. Эти материалы хранятся в Пятигорском городском архиве.

В наши дни большую работу по сбору сведений по истории Некрополя города Пятигорска проводят сотрудники Пятигорского краеведческого музея, Государственного музея-заповедника М. Ю. Лермонтова.

В начале 1997 года ТОО «Реставрация» была составлена научно-проектная документация на проведение реставрационных работ на тер

По нашим предварительным подсчетам около половины погребений, учтенных в описи, относятся к периоду 1945;1959 годов. Количество определяемых захоронений, датирующихся временем до 1918 года явно не превышает нескольких процентов. Тогда как надгоробий середины XIX века уцелели единицы. ритории этого некрополя. К документам приложена архивная: справка об истории кладбища, список захоронений, подлежащих реставрации с кратким описанием надмогильных сооружений (более 340 погребений) и некоторые другие материалы.

Чрезвычайно ценными для изучения истории Некрополя являются хранящиеся в Пятигорском городском архиве церковные метрические книги различных конфессий (православных, лютеранской и римско-католической и армяно-григорианской церквей)*, содержащие сведения об умерших в Пятигорске людях (середина XIX — начало XX века). В том же архиве хранятся метрические книги Ширванского полка, погребения служащих которого располагались на особом участке кладбищау.

Из опубликованных источников наибольшее значение для избранной мною темы имеет многотомное издание «Актов, собранных Кавказской археографической комиссией», содержащее документы из архива Главного управления наместника на Кавказе, охватывающие.

Книги эти имеют непосредственное отношение к Пятигорскому городскому7 некрополю потом}', что горожане всех перечисленных конфессий и исповедующие ислам хоронили своих умерших на территории этого кладбища.

Возможно существуют и метрические книги других полков, расквартированных в Пжгагорске в ХШ-начале XX вв. Известно, что у них таге же были особые угасни дм захоронения на городском кладбище.

Х?Ш-Х1Х вв.1и. Некоторые материалы из различных архивов, относящиеся к изучаемой теме, содержатся и в других изданиях11.

Территориальные рамки, Настоящая работа охватывает регион Центрального Предкавказья, границы которого приблизительно совпадают с известным курортным районом Кавказские Минеральные Воды, расположенным в южной части Ставропольского края. В работе анализируются сведения о кладбищах здешних городов Георгневск, Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки, Железноводск, а также местных станиц и поселков. В качестве аналогий использованы материалы столичных и южно-российских некрополей.

Хронологические рамки работы включают период с конца.

XVIII по начало нынешнего столетия. Отправная точка исследования связана с окончательным юридическим вхождением Кабарды в состав Российской империи по условиям Кючук-Кзйнарджшгского мира в 1774 году. С этого времени начинается планомерное российское освоение региона Центрального Предкавказья. Не позднее рубежа XVIII и.

XIX веков на территории Пятигорска возникают и первые российские кладбища.

Конечная дата работы — 1917 год, обусловлена октябрьской революцией и последовавшим началом гражданской войны, приведшей к коренному изменению социальной и конфессиональной структуры населения Центрального Предкавказья. Дальнейшая история погребальных памятников региона рассматривается более кратко и тесно увязывается с проблемами сохранения историко-культурного наследия.

10 Акты. 1904.

11 Например: Адыги. 1974; Пятигорск. 1985; Кисловодск. 1998.

В ряде случаев контекст исследуемых процессов делает необходимым выход за выше обозначенные хронологические и территориальные рамки.

Научная новизне и значимость исследования. Работа имеет теоретическое значение для углубления представлений об истории многонационального северо-кавказского региона Полученные результаты ценны для региональной культурологии.

— Впервые исследован характер и специфика российского освоения Центрального Предкавказья второй половины XVIII — начата XX века на материалах погребальных памятников.

— Дана обширная сводка н детальное описание погребальных * памятников одного из исторических городов России — Пятигорска.

— Разработана исторшсо-хронологическая схема эволюции погребальных памятников в изучаемую эпоху на территории региона Центрального Предкавказья. Интерпретирована их хронологическая и сословная (социальноопределенная) принадлежность.

— Выявлены общие закономерности возникновения, функционирования и сохранения погребальных памятников на территории города Пятигорска и региона Центрального Предкавказья конца XVIII — начала XX века Отмечены отличительные особенности погребальных памятников Пятигорска и других городов и сел региона от сопредельных и столичных регионов. На этой основе намечены пути эволюции местных погребальных памятников, обоснованна их культурно-историческая преемственность.

Практическая ценность работы. Результаты работы могут быть использованы в краеведческой и музейной работе, при написании обобщающих работ по истории городов Кавказских Минеральных Вод и всего северо-кавказского региона, а также в программах исторических, кужхуродогичесжих и краеведческих курсов ВУЗов. Особое значение полученные в настоящем исследовании результаты могут: иметь в работе по военно-патриотическому воспитанию молодежи и школьников города Пятигорска и Ставрополья. Часть материалов диссертации уже использована автором в создании экспозиции музея Центра военно-патриотического воспитания (Поста N1) города Пятигорска в 1997 году. Использованная методика исследования может быть применена при изучении кладбищ других территорий.

Настоящая диссертация может рассматриваться в качестве справочника по погребальным памятникам XIX — начала XX века города Пятигорска и отчасти соседних городов и курортов (Железноводск, Кисловодск, Минеральные Воды, Ессентуки, Геортиевск).

Апробация результатов исследования проведена в виде докладов и сообщений на республиканских и региональных научно-пржшческих конференциях. Работа обсуждена на заседаниях кафедры социатьно-тгашггарных наук Пяшгорского технологического университета, методического совета Пятигорского краеведческого музея. Положения и выводы настоящего исследования нашли отражение в ряде опубликованных работ. Диссертантом были прочитаны доклады по избранной теме на региональных научно-пракплеских конференциях: Топонимика района Кавказских Минеральных Вод (Пятигорск, 1999) и Историческое регионоведение Северного Кавказа — ВУЗу и школе (Сла-вшск-на-Кубанй, 1999). Краткое содержание докладов опубликовано в виде тезисов.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. В приложения вынесены: список архивных маге.

Основные выводы исследования, которые выносятся на защиту;

1. Историографический анализ показывает, что погребальные памятники могут служить источником разнообразной информэтщн в том числе и исторического характера. В этой области можно выделить четыре основных направления исследований: историко-родословное (история кладбищ и кладбищенских церквей, некрополи — сборники эпитафий), санжгарно-эпидемиолопгческое (история санитарии, история эпидемий), социально-демографическое (история заселения, социальная история), эрхжектурно-искусствоЕедческое (история архитектуры и художественных стилей). Таким образом, клад бища являются полноценным историческим источником, к сожалению, мало востребованным современными исследователями.

2. Проведенное диссертантом исследование со всей отфеделенностъю показало, что история российского освоения Центрального Предкавказья находит четкое отражение в местных погребальных памятниках. Особый интерес вызывают некрополи прежних административных центров — Пятигорска и Георгаевска. Вместе с тем следует отметить, что кладбища всегда выражали четкую классово-сословную и конфессиональную определенность. Потому и в досоветский и в советский периоды имелись определенные перегибы в изучении и освещении материалов погребальных памятников.

3. Полнота отражения истории российского освоения изучаемого решена в погребальных памятниках имеет определенную специфику связанную прежде всего с различною сохранностью кладбищ, их участков и отдельных захоронений. Тем не менее в местных потребальных памятниках конца XVIII — начала XX века рельефно отразились три основных периода российского освоения Центрального Предкавказья: строительство и активное Функционирование участка Кавказской линии (1777 — 1830 годы), административное выделение региона (создание Пятигорского уезда) и развитие здесь особого рекреационного района ориентированного прежде всего на лечение раненных на Кавказе воинов (1830 — 1875 годы), бурное развитие и расцвет мощного российского курорта и его сельскохозяйственной окрути (1875−1917 годы).

4. Выделенные и охаржтеризованные диссертантом основные периоды российского освоения Центрального Предкавказья связаны с соответствующими изменениями в функционировании местных кладбищ. Для первого периода характерно существование кладбищ горских степных аулов, возникновение российских военных кладбищ, первых городских (Георгиевск и Пятягорск) и сельских некрополей. Это объясняется вооруженным противостоянием местного населения и российских войск, расположенных на Кавказской линии, что привело к постепенному вытеснению горского населения на периферию и за пределы региона. Для этого же периода характерна высокая смертность от эпидемий и различных лихорадок. Второй период характеризуется прекращением фушгщоннрования большинства кладбищ местного населения и военных российских кладбищ, развитием городских некрополей, усложнением их структуры. Примером может служить формирование национальных участков на Пятигорском некрополе. Появляются и новые кладбища во > вновь созданных немецких колониях, казачьих станицах и русских селах. Для третьего периода, специфично еще большее усложнение структуры Пятигорского городского некрополя, резкое увеличение погребаемых здесь (рост городского населения и числа приезжих на курорты), возникновение кладбищ новых населенных пунктов (городских слобод и окрестных сельских поселений).

5. Погребальные памятники изучаемого региона при соблюдении общероссийских обычаев в конце XVIII — начале XX века имеют определенную специфику обусловленную многими факторами: особый полготиишшй и поликонфессионатный состав населения, частые эпидемии и в целом значительная смертность российских и иностранных переселенцев, обшше погребений приезжих из различных губерний на лечение на Кавказские Воды и военнослужащих на Кавказе (большей частью отставных).

6. Современная социально-экономическая обстановка в России настоятельно требует разработки научной концепции изучения, сохранения и использования погребальных памятников региона для историко-культурного воспитания населения. В качестве безошагательных мер в этом направлении автор предлагает предпринять: Создать координационные центры по изучению и сохранению кладбищ на базе местных музеев с привлечением краеведческой общественности, национальных общин, казачества, духовенства. Провести полную инвентаризацию погребальных памятников региона начиная с кладбищ досоветской эпохи. Создать компьютерный банк данных по отдельным погребениям, используя регистрационные журналы и метрические книги.

Для предотвращения разрушения ценных в историко-культурном отношении надгробий рекомендовать прекратить подзахоронешш на старых кладбищах или их отдельных участках. Рекомендовать проведение музеями и экскурсионными бюро экскурсий на местных памятниках по историко-краеведческой тематике. Положительный опыт в этом направлении имеется в Государственном музее-заповеднике М. Ю. Лермонтова (город Пятигорск).

• Рекомендовать при музеефикацин исторических кладбищ по необходимости применять археологические методы (составление детальных планов, расчистка просевших надгробных плит и т. п.).

Провести региональную научно-практическую конференцию по изучению погребальных памятников XVIII — XX веков с приглашением историков, краеведов, археологов, этнографов, искусствоведов, архитекторов, социологов и других специалистов.

Реализация этих и других мер позволит сохранить важную часть историко-культурного наследия и создаст условия позволяющие современному историческому кавказоведению полноценно использовать материалы погребальных памятников XVIII — XX веков.

Использование материалов кладбищ ХУШ-ХХ веков позволит решать ряд социально-исторических задач, проверяя, подтверждая и конкретизируя другие (письменные) источники. Так, становится вполне возможным получение более детального, нежели мы имеем в настоящем, описания минувшей исторической действительности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.