В современном литературоведении творчество Евгения Ивановича Замятина (1884−1937) оценивается по-разному, как, впрочем, и личность самого писателя. И это понятно: отношение к человеку, родившемуся в семье священнослужителя, а впоследствии приобретшему репутацию еретика, не может быть однозначным. Сложна творческая эволюция Замятина-писателя, нелегок путь Замятина-человека, вечно ищущего и борющегося против любых застывших форм. Бесспорно то, что это один из самых интересных художников XX столетия. Прозаик, сценарист, драматург, переводчик, критик, публицист и теоретик литературы, во всех сферах литературной деятельности он проявил себя как яркая творческая личность. Учитывая сравнительно небольшой объем наследия писателя, мы убеждаемся в справедливости суждения, высказанного о Замятине его другом A.M. Ремизовым: «Замятин не болтун литературный. за 29 лет литературной работы осталось — под мышкой унесешьно вес — свинчатка» [1].
В отечественном и зарубежном литературоведении творчество Замятина представлено достаточно полно. Изучению творчества писателя посвящены монографические работы А. Гилднер (Польша), С. А. Голубкова, Р. Гольдта (Германия), Г. З. Горбуновой (Казахстан), Т. Т. Давыдовой, В. Н. Евсеева, Н. Ю. Желтовой, Кан Бён Юна (Южная Корея), H.H. Комлик, Т. Лахузен, Е. Максимовой и Э. Эндрюс (США — Россия), Е. Г. Мущенко, Б. А. Ланина, Е. А. Лядовой, Л. В. Поляковой, И. М. Поповой, Р. Рассела (Великобритания), Е.Б. Скороспело-вой, O.E. Чернышовой, Л. Шеффлер (Германия), А. Шейна (США), Н.В. Шен-цевой, Л. И. Шишкиной, коллективные труды с материалами международных симпозиумов в Тамбове и Лозанне (Швейцария) [2].
Защищены докторские диссертации И. М. Поповой «„Чужое слово“ в творчестве Е. И. Замятина (Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский)» (М., 1997) — В. Н. Евсеева «Художественная проза Е. И. Замятина: творческий метод. Жанры. Стиль» (М., 2000) — М. Ю. Любимовой «Творческое наследие Е. И. Замятина в истории культуры XX века» (СПб., 2000) — Т. Т. Давыдовой «Творческая эволюция Евгения Замятина в контексте русской литературы 19 101 930;х годов» (М., 2001) — H.H. Комлик «Творческое наследие Е. Замятина в контексте традиций русской народной культуры» (Тамбов, 2001) — многочисленные кандидатские диссертации. Кроме того, защищены докторские диссертации, где анализу творчества Замятина отведены самостоятельные главы и разделы: диссертации Голубкова С. А. «Поэтика комического в русской прозе первой трети XX века» (Воронеж, 1994) — Желтовой Н. Ю. «Проза первой половины XX века: поэтика русского национального характера» (Тамбов, 2004) — Ха-тямовой М.А. «Формы литературной саморефлексии в русской прозе первой трети XX века» (Томск, 2008).
В художественном мире Замятина, писателя и инженера, сфокусированы основные интеллектуальные тенденции его времени: достижения философской мысли (актуализированная социологическая теория обособленных культурно-исторических типов цивилизации Н. Я. Данилевского и историко-культурная концепция «причинности и судьбы» в развитии мировой культуры О. Шпенглераницшеанская теория жизнестроительных аполлонического и дионисий-ского началучение об Антихристе в русской религиозной философии) — научные (геометрия кривых плоскостей Н. И. Лобачевского, теория относительности А. Эйнштейна, квантовая механика, второй закон термодинамики) и новаторские поиски в искусстве («цветовые симфонии» А. Н. Скрябина, творчество художников-авангардистов, полотна Ю. П. Анненкова, Б. Д. Григорьева, Б. М. Кустодиева, новаторский театр В.Э. Мейерхольда). В системе мировосприятия Замятина все это суть революционные открытия, смещающие и определяющие общую парадигму мышления человечества на длительную перспективу.
Замятин оказывается определяющей, знаковой фигурой для целого столетия. JI.B. Полякова, оценивая масштаб личности художника, отмечает, что ему удалось отразить, пожалуй, «все перипетии народной жизни и наиболее характерные поиски искусства не только на отрезке своего творческого пути, но и в перспективе»: «Его личность, творческое поведение, особенности прозы, драматургии, публицистики, критики и теории настолько уникальны и вместе с тем столь характерны для русской литературы не только первой трети, но и всего столетия, что обращение к наследию и творческой биографии этого писателя оставляет возможность скорректированного взгляда на весь литературный процесс столетия» [3].
Замятин, наряду с другими писателями, принимал активное участие в поисках новых художественных форм, закономерно вступая в диалог со своими современниками, творцами и теоретиками: А. Блоком, А. Белым, Вяч. Ивановым, П. Флоренским. Обнаруживается связь замятинской литературной теории с концепциями «серапионовых братьев» и русской формальной школы: В. Б. Шкловского, Ю. Н. Тынянова, Б. М. Эйхенбаума. Писатель аккумулировал творческий потенциал эпохи, который естественным образом переплавился в целостную эстетическую систему.
Синтетизм Замятин рассматривал как ведущий принцип, способствующий углублению и расширению возможностей искусства в целом. Он написал ряд статей «О синтетизме» (1922), «Новая русская проза» (1923), «О литературе, революции, энтропии и о прочем» (1923), «О сегодняшнем и современном» (1924), «Закулисы» (1929), в которых смело предложил конкретные решения проблемы русского реализма, создал собственные оригинальные теории интегрального образа, синтетического образа, «спирали искусства», обосновал концепцию неореализма. Неореализм стал для него одним из путей воплощения синтезирующего принципа литературы.
Е.И. Замятин значительно повлиял на современный ему литературный процесс, и об этом написана большая научная литература. Однако не менее масштабной оказалась его роль для потомков, что остается предметом специального изучения.
Актуальность диссертационного исследования определяется его принадлежностью к приоритетному направлению современного литературоведения, изучению духовных и эстетических ценностей отечественной литературы в современном осмыслениинеобходимостью предметного и детального исследования системы контекстных связей, анализа в едином историко-культурном национальном пространстве процесса взаимодействия современной литературы с художественными ценностями классического наследияконкретной и фундаментальной оценкой роли художественных открытий Замятина в развитии литературы второй половины XX — начала XXI веков, способствующей формированию и формулированию наших представлений о путях функционирования закона историко-литературной преемственности в одном из сложнейших ее типов — ресурсностипроведением диссертационного исследования в рамках работы научно-исследовательского коллектива «Ведущая научная школа Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина «Исследование русской литературы в национальном культурном контексте» по программе «Замятиноведение».
Пауза в общении российского читателя с Замятиным возникла тогда, когда отечественная критика, по словам художника, сделала из него «черта советской литературы». «Для меня, как для писателя, именно смертным приговором является лишение возможности писать, а обстоятельства сложились так, что продолжать свою работу я не могу, потому что никакое творчество немыслимо, если приходится работать в атмосфере систематической, год от году все усиливающейся, травли» [4], — заявляет Замятин в письме к Сталину. Несмотря на тяжелые условия жизни, он просит не о помощи, а о возвращении возможности писать, справедливо оценивая лишение такой возможности как смертный приговор.
Особенность влияния Замятина на литературный процесс в России XX века заключается в том, что его имя оказывается трижды по-разному вписанным в художественный контекст: в первые десятилетия, когда он заявил о себе как о своеобразном художнике, «новом Гоголе" — в период насильственного забвенияна рубеже веков, когда вновь стали публиковаться произведения писателя. Однако и в период почти полувековой «безвестности» на родине Замятин все равно, пусть и как бы незримо, однако чрезвычайно активно присутствовал в историко-литературном процессе и даже определял самостоятельный вектор литературного движения. Реализуются его художественные предвидения, наиболее значимые концепции получают дальнейшее развитие: учение о синтетизме, энтропии и энергии в художественном творчестве, циклическом характере движения искусства. Универсальный принцип бесконечности развития получает реальное эстетическое воплощение.
Писателю удалось во многом спрогнозировать тенденции развития литературы в сфере, например, научной фантастики, в направлении развития реализма, в области функционирования стилей, жанров, типологии характера и конфликта послевоенной литературы.
Война представляет собой переломный момент истории, который требует мобилизации духовных и физических сил, способствует обострению национального самосознания. Не исключено, что именно Замятин, с его укорененностью в русской культуре, вниманием к «вечному в человеке», вписался в русло общего мироощущения именно после Великой Отечественной войны.
Первым «возвращением» Замятина стал выход в 1986 году в Воронеже сборника его избранных произведений с предисловием О. Н. Михайлова. Затем последовал ряд отдельных публикаций, были изданы «Записные книжки», рукописное и эпистолярное наследие писателя. В основном это были произведения откровенно «еретического» содержания (замятинские сказки с их едкой иронией, статьи «Я боюсь», «О сегодняшнем и современном», «Новая русская проза», письмо Замятина Сталину). Обнародование их представляло колоссальный интерес не только для участников и свидетелей литературного процесса конца XX века. С одной стороны, это позволяло убедиться в том, насколько оправданными оказались замятинские прогнозы. С другой — отвечало настроению переломной эпохи, сходной с революционным взрывом первых десятилетий XX века, когда Замятин смело выдвигал свои сентенции.
В 1988 году в журнале «Знамя» (№№ 4,5) опубликован роман «Мы», который с этого момента становится центральным произведением едва ли не каждого из многочисленных изданий замятинского «Избранного». Во многом от этого романа идет дальнейшее знакомство наших современников с Замятиным. Судя по публикациям 1988;1989 годов, появляется интерес к замятинским концепциям мира, истории, человека, предпринимаются попытки осмыслить роль писателя в истории литературы. Живой интерес представляет замятинская оценка современников, литературно-теоретическая основа его культурного наследия. Произведения Замятина стали фактом историко-литературного процесса последних десятилетий ХХ-ХХ1 веков. Это стимулировало научный интерес к вопросу о возможном воздействии открытий писателя на литературу периода, так сказать, «потаенного» присутствия Замятина в отечественной литературе, начиная с 1950;х годов.
Важно подчеркнуть, что Замятин показал меру художественных возможностей литературы своего времени и тем самым оказал общее влияние на дальнейшее культурное развитие. Любой перечень следов литературного влияния лишь в малой степени обнаруживает их значение для литературы последующего периода. Следует изучить не только произведения двух или более авторов, но и весь контекст, в котором был взращен художник. Только проанализировав разные художественные смыслы произведений, можно открыть глубокое, подлинное, а не формальное усвоение художественной традиции. Это непростая задача, поскольку на смену внешнему, формальному, очевидному следованию традиции приходит более сложная и утонченная традиционность внутренних форм и представлений. По словам Н. К Пиксанова, «при изучении влияний необходимо строго различать случайное совпадение, внешнее сходство, простое заимствование, прямое подражание, наконец, органически переработанное возбуждение — истинное влияние» [5]. О том же говорит Д. С. Лихачев: «Формы традиционности становятся в литера! уре более совершенными и постепенно теряют свою „жесткость“. Шаблон уступает место более высокой устойчивости в области эстетических представлений. Сама традиция при этом не исчезает — она становится лишь менее заметной, но переходит при этом в более значительную область общих эстетических представлений и в область общего накопления опыта всего мирового развития литературы» [6].
Собственно, все вышесказанное способно объяснить разнообразие типов наследования художниками, чьи имена представлены в работе. Связь между ними глубинная. Здесь в диалог вступают эпохи, выразителями и посредниками которых выступают Замятин и его последователи второй половины XX — начала XXI веков.
В диссертационном исследовании внимание сконцентрировано на прозе обозначенного периода, поскольку именно проза оказывается наиболее восприимчивой к творческим открытиям Замятина, именно в прозе можно наблюдать естественную родовую преемственность, обусловившую, хотя бы и спустя десятилетия, несомненное родство литературного наследия писателя и его последователей в содержании, проблематике, типах конфликтов и характеров, чертах сходства языковых, стилевых и жанровых компонентов.
Влияние Замятина, естественно, не ограничивается кругом только представленных в диссертации писателей. Выбор имен, начиная с «оттепели», мотивируется наиболее очевидной близостью их творческих поисков к замятин-скому наследию, влиянием их на текущий литературный процесс, масштабностью творчества и значимостью в истории литературы. Эстетический ресурс способен перерастать в традицию посредством глубинного осмысления, интуитивной трансформации полученного в наследство художественного богатства. Помимо историко-культурных условий, благоприятствующих развитию замя-тинских идей, важная роль принадлежит творческой личности, способной стать эпицентром механизма их актуализации. Такими художниками, пусть с разной степенью мастерства, однако яркими представителями своего литературного поколения, являются, на наш взгляд, представленные в работе авторы: И. Ефремов, А. и Б. Стругацкие, В. Распутин, Ч. Айтматов — киргизский писатель, оказавший колоссальное влияние на русскую литературу, В. Маканин, В. Вой-нович, В. Аксенов, В. Пелевин, П. Крусанов, Л. Петрушевская.
Анализ художественных поисков и очевидных открытий этого периода, в свою очередь, способствует раскрытию в замятинском наследии дополнительных граней, закрытых в свое время от читателей-современников спецификой эпохи.
Материалом диссертационного исследования является художественная, публицистическая, теоретическая проза Замятина с привлечением его рукописного и эпистолярного наследия, а также проза и публицистика писателей второй половины XX — начала XXI веков: И. Ефремова, А. и Б. Стругацких, В. Распутина, Ч. Айтматова, В. Маканина, В. Войновича, В. Аксенова, В. Пелевина, П. Крусанова, Л. Петрушевской и некоторых других. В основу отбора материала и последовательности анализа художественных текстов положены концептуальные и значимые художественные, эстетические, естественнонаучные, историософские постулаты Замятина, нашедшие отражение в творчестве наиболее ярких представителей его литературной эпохи и в поисках наших современников.
Становясь реципиентами идей Замятина, современные писатели остаются яркими творческими индивидуальностями. Рассмотрение их поисков и открытий в свете замятинских воззрений, многогранного наследия мастера, ни в коем случае не нивелирует вклад в сокровищницу русской литературы каждого из них, оставляет возможность говорить о разной степени их близости к Замятину, художнику-классику.
Объектом анализа является идейно-художественная структура произведений писателей 1950;2010;х годов в свете культурологических открытий Замятина. Предмет исследования — художественные открытия Замятина, наиболее продуктивные для продолжения и развития другими писателями в другое историческое время.
Цель исследования заключается в осмыслении места и роли творческого наследия Замятина в литературных поисках второй половины XX — начала XXI вековраскрытии путей влияния писателя на формирование отдельных творческих индивидуальностей, художественных систем, ряда литературных направлений этого периодарассмотрении творческого наследия Замятина в качестве эстетического ресурса для литературы второй половины XX — начала XXI веков, позволяющем проследить процессы актуализации сконцентрированных в наследии Замятина литературных, философских, естественнонаучных достижений первых трех десятилетий XX века.
Целью обусловлены основные задачи диссертации: проанализировать творческое наследие Замятина как феномен литературы, отразивший органическое взаимодействие достижений писателя, мыслителя и теоретикавыявить его художественные открытия, способные стать фундаментом культурного ресурсасформировать системный подход к осмыслению замятинского наследия через анализ творчества наиболее ярких представителей разных литературных направлений и поколений писателей второй половины XX — начала XXI вековпредложить и обосновать теорию ресурсности, раскрыть понятие эстетического ресурса, заключающееся в особом способе функционирования художественного текста в качестве потенциала для литературы последующих отдаленных периодовуточнить сущность творческого метода и тип художественного мышления Замятина на основе анализа его прозы и теоретических построений самого авторарассмотреть пути функционирования в художественной практике писателя явлений неореализма и синтетизма, скорректировать границу этих понятий в соответствии с их эстетической дифференциациейпроследить развитие метода неореализма, его творческой стратегии в литературе второй половины XX — начала XXI веков;
— рассмотреть ключевые положения философско-эстетической системы Замятина: концепцию циклического развития искусстваучение об энтропии и энергии в немфилософию «скифства» — в качестве ресурса для литературы второй половины XX — начала XXI веков, выявить продуктивность их реализации в художественных системах литературы обозначенного периода;
— проанализировать специфику мифотворчества Замятина, прояснить категориальную основу его мифологической системы, выявить процесс создания авторского неомифаобосновать причину массового обращения к мифу писателей 1950;2010;х годов, продемонстрировать трансформацию замятинских воззрений и принципов авторского мифотворчества в литературе этого историко-литературного периода;
— выявить наиболее концептуальные персонажи Замятина, воплотившие в себе знаковые типы литературы первой трети XX века, осмысленные и развитые писателями 1950;2010;х годов в соответствии с духовными и культурными потребностями этой эпохи.
Методологическая база диссертации сформирована с учетом того, что воззрения Замятина о человеке и свободе лежат в основе гуманистической платформы всей русской литературы. Однако Замятин, со свойственной художнику проницательностью и с учетом революционного характера эпохи, осмысливает концепцию человеческой свободы не только в параметрах проблем «человек и государство», «человек и власть», но экстраполирует ее на будущий историко-культурный процесс в соответствии с растущими темпами технического и социального прогресса. В оценке закономерностей исторического и культурного развития творческая мысль Замятина резонирует с трудами известных отечественных и зарубежных мыслителей: H.A. Бердяева, JI.H. Гумилева, Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, Ф. Ницше, B.C. Соловьева, А. Тойнби, Н. С. Трубецкого, П. А. Флоренского, Г. В. Флоровского, О. Шпенглера. Их историко-культурные концепции отражены в диссертации.
Методология исследования представлена и концепциями литературной преемственности Н. С. Арсеньева, М. М. Бахтина, А. Бёма, С. Г. Бочарова, A.C. Бушмина, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, Ю. Н. Тынянова, В. Б. Шкловского, Б. М. Эйхенбаума.
Выведенная Замятиным «спираль искусства» помогает определить разновидности реализма второй половины XX — начала XXI веков, его многочисленные типы (нео-, мета-, пост-, гиперреализм, «магический», «мифологический» реализм и другие модификации).
Открытие, к которому пришел Замятин, стало началом новой художественной траектории в истории русской литературы" [7], — пишет Н.Л. Лейдер-ман, имея в виду замятинский неореализм. Модификация реализма 1950;2010;х годов сформировалась в виде новой художественной стратегии, вобравшей в себя черты модернизма с его восприятием мира как хаоса, и в то же время черты классического реализма с его целостным пониманием мира и человека в нем. Это заново переплавленный опыт предшественников, приобретающий новое эстетическое качество.
Неореализм, и синтетизм как основополагающий принцип нового искусства, и циклический характер развития искусства, на котором настаивал Замятин, становятся объектами литературной полемики XX века. В начале столетия оппонентами писателя были его современники В. Б. Шкловский, Ю. Н. Тынянов, Б. М. Эйхенбаум, к концу века в диалог вступают теоретики отечественного постмодернизма Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий, И. С. Скоропанова, М.Н. Эп-штейн. Их оценки нашли отражение в диссертации.
Плодотворной оказывается мысль Замятина о борьбе энергии и энтропии. Оригинальность и ценность этой философско-эстетической концепции писателя — в создании особой культурологической парадигмы, которая оказалась востребованной в XX веке, во внедрении специальной терминологии. Мы пользуемся понятиями «социальная энтропия», «энтропия мысли», «языковая энтропия».
Начиная со второй половины XX века, главным образом, с «оттепели», наиболее восприимчивой к замятинской гуманистической и социальной проблематике, к прогнозированию действительности и способам конструирования художественного мира оказывается фантастическая литература. Свобода жанра позволяет осмыслить личность человека во всем ее масштабе, открыть возможности для поиска нового героя, осмыслить роль и место человека в условиях принципиально иного мира, в реальности отдаленного будущего, и вместе с тем возвращает читателя к размышлениям о «вечном в человеке». Замятин не только одним из первых в России обратился к социальной фантастике (роман «Мы», «Рассказ о самом главном»), но ему удалось вполне реалистично спрогнозировать сценарий ее развития. Выявленные Замятиным тенденции, вошедшие в основу отечественной фантастической прозы, подтверждают в своих трудах известные исследователи: Е. П. Брандис, В. И. Дмитревский, А. Г. Громова, В. М. Маркович, Н. И. Черная. Ряд их наблюдений оказался ценным для автора диссертации.
Опосредованному влиянию писателя на литературный процесс способствовала русская формальная школа. И Замятин, и формалисты сходились в понимании искусства как целой и саморазвивающейся системы. Б. Эйхенбаум, высоко оценивая мастерство Замятина, подчеркивал тесную взаимосвязь в творчестве писателя его теоретических построений и художественной практики. Собственные эксперименты художника, открытия формалистов в его прозе проявляются гипертрофированной образностью, полифункциональной стилистикой, имеющим место в затрудненном для восприятия тексте.
Другим проявлением незримого присутствия Замятина в русской литературе второй половины XX века становятся романы-антиутопии О. Хаксли «Прекрасный новый мир» (1932) и Дж. Оруэлла «1984» (1949). Оба произведения отталкиваются от замятинской схемы построения общества будущего. Их появлению предшествовала публикация романа «Мы» на Западе. Замятин предупреждал об опасности тоталитаризма и гипертрофированной власти машин.
Хаксли и Оруэлл, сохранив замятинскую идейную платформу, опосредованно заставили русского читателя размышлять о том, что в тот период волновало его больше всего: о взаимоотношении личности и системы. Умаление индивидуальности, потеря исторической памяти, разрыв цепи родовой и духовной преемственности — основные проблемы, сконцентрированные в жизни и искусстве к концу XX века. Именно эти проблемы как наиболее вероятные болезни грядущей эпохи в первой трети прошлого столетия отмечал Замятин.
Е. Замятин предложил один из путей освоения мифологической культуры. Создавая авторский неомиф, в основе которого лежит универсальный закон революции, борьба энтропии и энергии, писатель выстроил собственную этическую систему, базирующуюся на определенных, значимых для него категориях, среди которых на первом месте — категории «памяти» и «забвения». Они оказались особенно продуктивными для эпохи, вынужденной восполнять пробелы в исторической памяти. Исследование на страницах диссертации особенностей мифа XX века, его модификаций в фантастической прозе, альтернативной истории, авторском неомифе проводится с опорой на мифологические концепции и теории А. Н. Афанасьева, А. Н. Веселовского, А. Ф. Лосева, Е. М. Мелетинского, К. Г. Юнга.
В основу методологии исследования положен комплексный анализ. Использованы историко-литературный, культурно-генетический, сравнительно-типологический, системный, интерпретационный методы и подходы.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Творческое наследие Е. И. Замятина для литературы второй половины XX — начала XXI веков целесообразно рассматривать в качестве эстетического ресурса — совокупности художественных компонентов, способных реализоваться в определенной художественной системе при благоприятных культурных условиях. В соответствии с историческими и художественными потребностями эпохи востребованными оказываются своеобразие историософии Замятина, особенности творческого метода, различные положения его теоретической системы, разработки в области типологии конфликта, типологии характера, в сфере языка художественной литературы.
2. Творческое наследие Замятина способствует определению векторов развития искусства второй половины XX — начала XXI веков, пониманию закономерностей такого развития. Культурологические концепции писателя действуют как своеобразные литературные коды, которые поддаются объемной расшифровке лишь спустя десятилетия, когда оказывается возможным проверить своевременность и состоятельность социально-художественных прогнозов Замятина (циклический характер движения искусства, явление синтетизма, учение об энтропии и энергии, концепция бесконечности развития).
3. Осознание бытия как борьбы противоположных и равнодействующих сил, взаимопроникновение мифа и реальности, новое содержание традиционных мифологем, их интерпретация в соответствии с персональными эстетическими воззрениями, свобода индивидуального сознания в качестве основного принципа создания авторского неомифа, постижение самого механизма его создания — все это легло в основу мифотворчества Замятина и способствовало существенному расширению сферы мифологии и самого понятия мифа в осмыслении их художниками XX века. Аспекты замятинского мифотворчества получили развитие во второй половине XX столетия, в период массового обращения писателей к мифу (В. Распутин «Последний срок», «Прощание с Матёрой" — Ч. Айтматов «Буранный полустанок" — В. Маканин «Лаз" — П. Крусанов «Дневник собаки Павлова», «Ночь внутри" — рассказы Л. Петрушевской, произведения В. Пелевина). Мифология выступает средством борьбы против нравственной дезориентации массового человека, сферой интуитивного постижения действительности, областью сохранения моральных категорий (памяти, долга, пути, служения) и взаимосвязи человека с миром.
4. В первой трети XX века Замятин одним из первых обратился к социальной и научной фантастике (роман «Мы», «Рассказ о самом главном»), к изучению фантастической прозы (статьи «Герберт Уэллс», «Генеалогическое древо.
Уэллса"). Отечественная фантастика, по его оценке, всегда развивается в соответствии с законами нового времени, демонстрируя поворот к фабуле, сюжету, интриге. В то же время фантастическая проза органично вписывается в традиции классической русской литературы, вбирая в себя основные ее тенденции: гуманистический пафос, широту общественной проблематики, сатиру и иронию, попытку социального предвидения. Развитие научной фантастики в середине XX века происходило во многом в соответствии с художественными прогнозами Замятина. Гуманистическая и социальная проблематика, логически обоснованный прогноз характеризуют творчество И. Ефремова («Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «Час Быка»), А. и Б. Стругацких (цикл произведений «Полдень XXII век», «Хищные вещи века», «Град обреченный»). Фантастика служит средством социальной сатиры в произведениях В. Аксенова («Остров Крым»), В. Войновича («Москва 2042»).
5. Роман Замятина «Мы» в творчестве писателя — произведение принципиально программное, доминантное. В нем обобщены основополагающие положения замятинской историософии, проблемы личности, индивидуальной памяти, взаимоотношения личности и государства. В основу произведения заложены перспективы развития отечественной антиутопии, двух ее типов, в которых общество будущего представляет собой либо диктатуру власти, либо мир всеобщего благоденствия. Отдельные авторы второй половины XX века (И. Ефремов, братья Стругацкие, В. Аксенов, В. Войнович) обращаются непосредственно к жанру романа-антиутопии, творчество ряда других (В. Маканин, В. Пелевин, Л. Петрушевская) явственно демонстрирует эстетику антиутопии.
6. В творчестве Замятина сфокусированы гуманистические идеи первых десятилетий XX века: статус и роль человека в мире, поиски ядра личности, центра и основы его бытия. Знаковые герои Замятина воплощают типы «слабого» и «сильного» человека, «интеллигента» Куковерова и Благодетеля. В соответствии с замятинскими интегральными для XX века образами Благодетеля и массового человека, «нумера» (роман «Мы»), писатели 1950;2010;х годов пытаются постичь природу сверхличности, проблему свободы и ответственности, взаимоотношения человека и системы («Стол, покрытый сукном и с графином посередине» В. Маканина, «Улитка на склоне», «Трудно быть богом» братьев Стругацких, «Укус ангела», «Бом-бом», «Американская дырка» П. Крусанова).
Научная новизна исследования обусловлена тем, что имя Е. И. Замятина впервые вписывается в общий контекст современной литературы. С этой целью не только выявлены и охарактеризованы пути, особенности, закономерности функционирования замятинского текста в литературе второй половины XX — начала XXI веков, но и предложено новое прочтение произведений самого Замятина, репродуцируемое в творческих поисках И. Ефремова, братьев Стругацких, В. Распутина, Ч. Айтматова, В. Маканина, В. Войновича, В. Аксенова, В. Пелевина, П. Крусанова, Л. Петрушевской.
На страницах диссертации разработана теория ресурсности в художественной литературе. По оценке автора диссертации, традиция и ресурс находятся в одной плоскости исследовательской проблематики, они соотносятся с процессом художественного наследования, однако механизмы движения, развития традиции и активизации, актуализации ресурса существенным образом различаются. Литературная преемственность проявляется как естественная связь между предшествующим опытом и новыми открытиями. Художественное наследование осуществляется путем непрерывного процесса перехода от предшественника к преемнику (традиция) и возникает в связи с потребностью в том или ином конкретном художественном материале, контексте (ресурс).
Теоретическая значимость исследования состоит: в фундаментальном освещении роли Замятина в процессе формирования современной жанрологии, типологии литературного героя и характера, теории контекста и художественных методов, направлений, системсформулированной Замятиным «спирали искусства», способствующей определению разновидностей реализма второй половины XX — начала XXI веков, его многочисленных типов (нео-, мета-, пост-, «гиперреализм», «магический», «мифологический» реализм и другие модификации) — решении конкретных задач, способствующих уточнению единой научной концепции истории русской литературы XX — начала XXI вековнаучном обосновании теории литературной преемственности, художественной ре-сурсности.
Практическое значение работы. Основные положения и конкретные результаты диссертации могут быть использованы в процессе разработки концептуально-теоретических аспектов общего литературоведения, истории русской литературы XX — начала XXI вековмонографическом освещении творчества Замятина и ряда современных писателейв процессе написания справочных и библиографических пособийв общих вузовских курсах по истории русской литературы XX века и современной русской литературы.
Апробация исследования. Апробация идей диссертационного исследования осуществлялась в докладах на кафедре истории русской литературы ТГУ им. Г. Р. Державина, научных конференциях, в том числе международных, в Москве, Санкт-Петербурге, Тамбове, Воронеже, Челябинске, Белгороде, Ростове-на-Дону, Саратове, Архангельске, Мичуринске, Астрахани, Ульяновске. Содержание диссертации изложено в двух монографиях (Борода Е. В. Отечественная фантастика как реализация эстетического ресурса русской литературы начала XX века: братья Стругацкие и Евгений Замятин. Монография. Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2007. — 174 е.- Борода Е. В. Художественные открытия Е. И. Замятина в контексте поисков русской литературы второй половины XX — начала XXI веков. Монография. Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2010. — 370 с.) и 39 других работ, из которых 11 опубликованы на страницах изданий, рекомендованных ВАК.
Структура работы включает Введение, четыре главы, Заключение. Приложен Список использованной литературы.
Заключение
.
1. Замятин Е. И. Скифы ли?. С. 25.
2. Там же. С. 33.
3. Крусанов П. В. Легионеры Незримой Империи. С. 55.
