Ключевые образы Великой Отечественной войны в историко-политической мысли в условиях общественных перемен: конец XX — начало XXI вв

Актуальность исследования образов войны в контексте истории пропагандистского обеспечения Победы, специфики мобилизационных механизмов СССР и Германии в период войны объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, она связан с современным этапам историознания и динамики развития социогуманитаристики с ее тяготением к междисцип-линарности и интегративности сфер познания. Разработка этого направления исследований предполагает обращение к теме образов войны.

Образы войны выступают обобщённым отражением действительности, комплексом представлений, формируемых пропагандой враждебных сторон. Образы войны — чувственно-рациональное воспроизведение прошлого, запечатленное в литературе, публицистике, структурно перекликающееся с историческим повествованием, не будучи ему тождественным. В научной литературе утвердились понятия образов Германии, образа врага, образа Родины, образа народа, Победы. Образы войны в той чдсти, что формировалась «сверху» советской стороной, базировались на идеологе-мах интернационализма, коллективной безопасности, пролетарской солидарности, патриотизма.

Значимость историко-политических аспектов изучения образов Великой Отечественной войны обусловлена такжеактуализацией проблем коллективной памяти. Вопросы трансформации и преломления в. общественном сознании объема, содержания и структур памяти, превращении этой памяти в арену политической борьбы и весомую ставку геополитических игр послевоенных десятилетий имеет значение для современного образа России. Изучение пропагандистских механизмов мобилизации населения СССР в годы войны, содержание и процесс формирования образов, смыслов противостояния призвано способствовать преодолению. ложных аспектов западного стереотипа восприятия России. с.

Анализ событий и реалий Второй Мировой войны подтверждает значимость коллективной исторической памяти, возводящей сконструированные образы до уровня идеологем и мифологем. Последние воспринимаются массовым сознанием как архетипы, практически лишенные динамического потенциала, и это обуславливает необходимость их дальнейшего исследования. В послевоенные десятилетия специалисты-гуманитарии предрекали затухание споров и конфликтов по поводу образов второй мировой войны по мере вымирания поколений, переживших войну. Эти прогнозы не сбылись, и в большинстве европейских стран подобные споры обостряются1.

Историческая память способна удерживать в сознании людей основные исторические события минувшего вплоть до превращения исторического знания в различные формы мировоззренческого восприятия прошлого опыта, его фиксации в легендах, сказках, преданиях. По мнению ряда западных исследователей, ныне и в Европе, и в России термин память подвергся инфляции. Данная ситуация по перекройке исторически сложившихся образов войны связана с социокультурными особенностями современного постиндустриального общества.

Одним из проявлений «инфляции» и даже ревизии памяти служит неадекватное, фабрикуемое современными государственно — политическими структурами ряда стран восприятие прошлого, включая период Второй Мировой и Великой Отечественной войн. В современном мире — прежде всего в странах Балтии и на Украине — налицо попытки реабилитировать фашизм и даже отстаивать псевдогипотезу о цивилизаторской миссии фашизма. Диапазон колебаний ценностного отношения к образу Родины, Победы, врага чрезвычайно широк и включает представления, колеблющиеся в спектре от принципиально нестыкующихся до полярно-оценочных.

1 Вельцер X. История, память и современность прошлого // Неприкосновенный запас. — 2005.-№ 2−3.-С. 28.

Напряду с этим актуальность изучения образов Великой Отечественной войны определяется тенденциями современного исторического сознания россиян. На смену культу общественного служения Отечеству пришло отрицание общественного долга, вплоть до позиционирования асоциально-сти жизненных установок. Обращение к патриотическим и гражданственным традициям военного времени, стихийного и осознанного культа служения Родине, ответственности перед будущим служит контрастным идеалом для современной идентичности и самосознания россиян.

За период, прошедший с окончания Великой Отечественной войны, ей посвящено огромное количество публикаций и исследований. Однако число невыясненных сюжетов и белых пятен практически не уменьшилось, а противоречивость версий и трактовок истории войны даже возросла. Это связано не только с различием авторских позиций. Причиной оценочных нестыковок, мозаичности интерпретаций образов войны кроется в самом масштабе наиболее кровопролитной в мировой истории войны, ее влиянии на траекторию последующего развития человечества, в глобальности ставок воюющих сторон. Если история и ход военного противостояния в годы войны изучены достаточно детально, то история, противостояния пропагандистских структур, пропаганды как проводника и механизма формирования образов, мировоззрений, мифов изучена либо недостаточно, либо односторонне, либо объектом изучения выступает история отдельных регионов и республик.

Большой массив трудов и публикаций, изданных после 1945 г., официальные оценки войны отягощены реалиями холодной войны, а также традициями восприятия образов войны, сформированных под влиянием сталинских оценок1. Схематизм постановки проблемы личностно — граж.

1 За период 1942;1953 гг. сборник речей И. В. Сталина «О Великой Отечественной войне Советского Союза» выдержал 40 изданий общим тиражом более 4 млн. экземпляров (Автор выражает благодарность И. В. Федотову за предоставление сведений из его неопубликованных материалов). данского поведения, мотивов действия участников событий Великой Отечественной войны не преодолен до конца и поныне. Нового смысла и содержательного наполнения требует тезис о морально — политическом единстве советского общества, включающий проблему соотношения социального и патриотического компонентов общественного сознания. Анализ эволюции и динамики концептуальных версий Великой Отечественной войны предусматривает синтез военно-исторического и историко-политического ракурсов и приёмов исследования.

Повышенное значение обретают новые методологические концепты анализа исторической памяти, которая выступает' средством преодоления травматических состояний общественного сознания. Через осмысление истории происходит освоение новых ценностных ориентиров, преодолеваются кризисы исторической памяти1. Интерпретация смыслов и образов войны, ее истоков была затруднена, по мнению И. Б. Ванникова, в известной мере из-за «практиковавшегося тогда обсуждения и решения тех или иных л важных государственных вопросов без протокольных записей». Совсем недавно для исследователей открылся доступ к ранее неизвестным документам истории войны, требующим анализа и осмысления.

Системный кризис современного индустриального человека связан с «расщеплением» личности на интеллектуальную составляющую с одной стороны и эмоционально-волевую с другой. В индустриальной культуре духовно-нравственная составляющая находится на периферии человеческой ментальности3. Одним из проявлений этого служит неадекватное восприятие исторического прошлого, включая трагически-героический период Великой Отечественной войны. Одной из причин тому служит мно.

1 См.: Калиметов И. К. О предмете социокультурной истории // Казанский университет как исследовательское и социокультурное пространство: Сб. науч. статей и сообщений. — Казань, 2005. — С.329−336.

2 Ванников Б. Л. Записки наркома // Знамя. — 1988. — № 1. — С. 133.

3 Делокаров К. Ф., Комиссарова Г. И. Образование и динамика социокультурных ценностей. -М., 2000. —С.4, 54 гообразие историографических версий, по спектру оценок подчас диаметрально противоположных трактовок образов войны. Эта тенденция прослеживается и в СМИ, и в научных трудах, что является одной из причин того факта, что в России большинство молодых людей не причисляют себя к патриотам.

Исследование образов войны находится в русле изучения идеологии как феномена общественного сознания, технологии и реализации установок по формированию представлений о войне.

В начале XXI в. историческая наука оказалась в ситуации кризиса, во многом обусловленного дифференциацией научного знания и спецификой общественно-политической ситуации в России — правопреемнике СССР, державы — победителя. Подвергся «обструкции» идеологический компонент пропаганды, обозначились попытки игнорировать идеологическую составляющую Второй Мировой войны. Однако идеология — это часть духовной культуры, содержащая мировоззренческие составляющие, пространство смыслов. Она тесно сопряжена с понятиями интересов, власти, идентичностибез идеологии невозможно оценить стратегические цели-развития социума, без учета феномена идеологии нельзя реализовать социально-антропологическое направление анализа. «Идеология как социальный феномен проявляет себя практически во всех сферах социальной жизни», а проблема ее интерпретации в терминах истинности/ложности — одна из главных1.

Механизмы формирования идеологических, образов и стереотипов многократно усложнились по мере нарастания тотальной экспансии средств массовой информации в XX — начале XXI вв. Современные лингвисты определяют идеологическое воздействие как социальное действие,.

1 Тузиков А. Р. Идеологическое значение истории и общественных наук в современном российском обществе // Историческое образование в вузах Казани: Матер, научно-практич. конф.20−21 октября 2006 г. — Казань, 2006. — С.12—13. цель которого состоит в «модификации структуры убеждений человека и изменение его социального поведения в последующем"1. Фактором конструирования образов войны является и состояние современного общественного сознания с его мифологемами и критериями оценки прошлого.

Под мифом и мифологией современные исследователи понимают древнейший тип социального кодирования, свойственный всем этапам развития человеческой цивилизации. В мифологии они усматривают способ социально-психологической компенсации, который в эпоху кризиса, переживаемого российским обществом, начинает действовать на уровне коллективной интуиции, смягчая удары резких перемен в впривычном социопсихологическом укладе2.

Изучение образов войны с позиций современных методологических подходов находится ныне в начальной стадии. Оно связано со спецификой пропагандистских задач и технологий их реализации противоборствующими сторонами-СССР и Германией. Не вдаваясь в подробный анализ степени изученности темы, с тем, чтобы не предвосхищать основную часть диссертации, упомянем специальные работы и написанные в последние годы диссертации. Существуют отдельные статьи3, а также сборники4, однако публикаций по изучаемой теме крайне мало, включая диссертации.

Исследованию военно-исторической антропологии-нового направления анализа Великой Отечественной войны посвящены работы Е. С. Сенявской, которая рассматривает идеолого-психологическую конструкцию «образа врага» как феномен массового сознания XX в., характерный для России. Отмечая деликатность темы, являвшейся ранее прерога.

1 Каменева В. А. Лингвокогнитивные средства выражения идеологической' природы публицистического дискурса (на материале американской прессы): Автореф. дис.док. филол. наук. — Кемерово, 2007. — С.8.

2 Мифы и мифология в современной России / Под ред. К. Аймермахера, Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. — М., 2000. — С.10,12.

3 Моисеева И. Ю. Тема войны и образ врага: опыт реконструкции по материалам солдатских писем 1941;1945 гг. // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии: сб. ст. — Челябинск, 2004. — С. 186−197.

4 См., например: Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа. — М., 2005. тивой спецслужб, решавших задачи спецпропаганды и психологической войны, автор справедливо замечает, что лишь в постсоветский период этот пласт проблем стал активно освещаться в теоретическом и историческом ракурсах1.

По материалам круглого стола, организованного информационно-аналитическим каналом Полит.ру и издательством ОГИ в ноябре 2002 г., а также текстам, написанным специально для альманаха, недавно был опубликован сборник «Образ врага», часть статей которого посвящена теме обо раза врага в период Второй Мировой войны .

Достоинством диссертации Г. А. Болсун — одной из немногих, примыкающих к рассматриваемой теме, — представляется попытка сознательно акцентировать внимание на изучении пропагандистской деятельности противника, а не советской стороны. Автор поднимает кадровые, финансовые аспекты технологии деятельности немецкой пропаганды на оккупированной белорусской территории. Советско-партийной пропаганде периода войны посвятила свою диссертацию Н.М. Галимуллина4.

Замысел диссертанта предельно широк, простираясь от аналиаза пропаганды среди населения СССР и в Красной Армии и пропаганды среди населения оккупированных территорий до рассмотрения пропагандистского воздействия советско-партийной пропаганды на противника, страны союзников и даже нейтральные государства. Своей целью Н. М. Галимуллина ставит историко-политический анализ советско-партийной пропаганды периода Великой Отечественной войны в контексте особенностей пропаганды как формы коммуникационных технологий. Диссертация вы.

1 Сенявская Е. С. Противники России в войнах XX века. Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. — М, 2006. — С.3,5.

2 Образ врага /сост. Л.Гудковред.Н.Конрадова. — М., 2005.

3 Болсун Г. А. Противостояние немецкой и советской пропаганды на оккупированной территории Беларуси (1941;1945 гг.): Автореф. дис.канд. ист. наук: 07.00.02. -Минск, 1999.

4 Галимуллина Н. М. Советско-партийная пропаганда периода Великой Отечественной войны как историко-политическая проблема: Автореф. дис.канд. ист. наук:23.00.01 — Казань, 2005. строена на историко-политическом изучении преимущественно архивных материалов. Таким образом, тема ключевых образов войны, отраженных и представленных в литературе 1990;2000;х гг., не получила специального освещения.

Образу врага в советской пропаганде 1945;1954 гг. посвятил свое исследование А. В. Фатеев, однако рассматриваемый диссертантом период хронологически выходит за рамки Второй Мировой и Великой Отечественной войн1. Из исследований, посвященных формированию образов войны, наиболее тесно примыкает к изучаемой нами проблеме диссертация О. И. Григорьевой. Ученый заключает, что с 1933 по 1941 гг. образ фашистской Германии испытал трансформации несколько раз: 1933;август 1939 гг. — образ Германии как врага при разделении нацистского государства и немецкого народаавгуст 1939;май-июнь 1941; снятие антифашистских акцентовмай 1941;22 июня 1941 г.- возвращение в пропаганду образа фашистской Германии как врага в предвоенных условиях.

На основании изучения различных по характеру источников, в том л числе писем во власть, автор заключил, что сформированный советской пропагандой образ врага в лице Германии, нацистской верхушки и фашизма — но не немецкого народа — явился важным фактором морально-политической подготовки СССР к войне. Существеннейшей составляющей советской пропаганды стало резкое неприятие расизма, фашизма, антисемитизма и шовинизма как проявление общечеловеческой составляющей ценностных акцентов3. При всех достоинствах диссертации она не касается периода 1941;1945 гг.

Исследователи историографии войны отмечают, что если основные аспекты историографии войны, состояние экономики и финансов, единства.

1 Фатеев A.B. Образ врага в советской пропаганде 1945;1954. — М., 1999.

2 Мировые войны XX века: в 4 кн. / Ред. В. А. Золотарев и др. — М.

3 Григорьева О. И. Формирование образа Германии советской пропагандой в 1933;1941 гг.: Автореф. дис.канд. ист. наук. -М., 2008. — С.27−28 фронта и тыла, межнациональных отношений и культура в последние годы не претерпели существенных изменений1, то изучение динамики и интернационализации исторической памяти представляет собой новое направление исследования. Историко-политическое изучение ключевых ' образов войны в период общественных трансформаций 1990;2000;х гг. не стало объектом специального анализа и получило лишь фрагментарное-освещение, что делает актуальным обращение к теме.

Объектом изучения выступают современные историко-политические исследования, посвященные теме образов войны.

Предметом являются современные версии ключевых, наиболее значимых образов Великой Отечественной войны, включая трактовки технологии формирования исторических образов, эволюции форм, степень эффективности пропагандистского противостояния СССР и Германии. Под ключевыми образами войны подразумеваются наиболее значимые ментально-идеологические конструкты — представления о Родине, войне, враге, немецком народе, советском народе. Все они находятся во взаимосвязи. Образы врага и войны как чрезвычайной реалии определенногопериода переплетаются с проблемой истоков войны, и поэтому их изучение требует обращения к особенностям пропагандистских установок в предыдущий период-в 1939;1941 гг.

Целью диссертации является анализ современных историко-политических версий образов войны в контексте изучения пропаганды противоборствующих сторон в годы Великой Отечественной войны. Данная цель предполагает постановку и решение ряда задач: — выявить тенденции и основные дискурсь1 по проблеме образов войны в историко — политической мысли постсоветского периода;

1 Смирнов Ю. П. Многоаспектность проблематики основные аспекты исследования истории Великой Отечественной войны // Мы победу приближали, как могли: материалы научной конференции, посвященной Великой Отечественной войны / Под общей ред. В. С. Порохни. — М., 2003. — С. З охарактеризовать современные трактовки механизма и степени эффективности советской пропаганды в контексте разработки и реализации образов войны;

— проследить особенности формирования образов войны, формируемые немецкой пропагандой. обрисовать круг ключевых образов войны в современной исторической литературеобобщить и систематизировать тенденции современного историко-политического изучения образов Великой Отечественной войны, а так же основные подходы в изучении таких компонентов образа войны, войны, как коллаборационизм, конформизм и патриотизм.

Хронологические рамки охватывают период с конца 1980;х до начала XXI в., когда сложились условия для свободного обмена концепциями и версиями пропагандистской подоплеки противоборствующих сторон в годы Великой Отечественной войны. Условно изучаемый временной отрезок можно разделить на периоды. Первый охватывает 1990;е гг., когда на книжный рынок, на каналы СМИ выплеснулись многочисленные мемуарные, публицистические, научные издания, смысловой и оценочный вектор которых преимущественно был выстроен по алгоритму от противного. Он был диаметрально противоположен официально устоявшимся официально — героизаторским акцентам, присущим предыдущему этапу освещения образов войны. Второй этап начался с рубежа ХХ-ХХ1 вв., когда происходит своеобразная реабилитация образа Родины, роли СССР в войне, образа советского народа.

Методология исследования определяется её целью и задачами. Объект и предмет исследования предполагают обращение к методам конструирования и реконструкции образов. Автор использовал системно-структурный, сопоставительный, проблемно-хронологический методы. Востребованным представляется социально-антропологический .подход, поскольку он предполагает конструирование новых моделей прочитывания смыслов индивидуального и коллективного поведения в экстремальной ситуации. Автор придерживается теории конструктивного исторического познания. Тенденция абсолютизации индивидуального фактора как универсального критерия и фокуса оценки исторических событий, увлечение феноменологическим подходом к изучению эпопеи войны угрожают «похоронить» историю под обломками релятивистских оговорок.

Новизна исследования обусловлена самой, постановкой вопроса и его результатами. Образы войны не были предметом специального исторического изучения. В предлагаемом ключе исследования представлен новый ракурс подхода к истории пропагандистского обеспечения военных действий и мобилизации сил на победу. Анализ трактовки образов войны в громадном количестве публикаций, изданных в последние два десятилетия, требует не только изучения и переосмысления источников различного рода, но и междисциплинарного взгляда.

Сочетание методологического инструментария политической истории и смежных наук позволяет наметить направления концептуального осмысления самой страшной в истории человеческой цивилизации, войны в контексте эволюции ее образов. Научная значимость работы состоит также во введении в оборот новых источников. Впервые предпринимается комплексный анализ историко-политической литературы позволяющий проследить особенности идеологической работы по формированию образов войны и победы на местном материале.

Положения, выносимые на защиту: в 1990;2000;е гг. расширился жанровый диапазон исследований по истории Великой Отечественной войны, спектр дискурсивного анализа современных публикаций.

— анализ эволюции, динамики и концептуальных новаций в изучении образов Великой Отечественной войны предполагает синтез военно-исторического и политического анализа.

— методологический арсенал историко-политической науки пополнился методами социальной антропологии, социальной психологии, рассматривающих психологические и идейные установки рядовых участников войны.

— ключевые образы войны, формируемые советской и немецкой пропагандой, эволюционировали под воздействием ситуации на фронтах, решений верховной власти и выступлений политических лидеров;

— историко-политическое изучение образов войны в 1990;2000;е гг. отмечено расширением спектра оценочных и методологических подходов, дискуссионностью режима обсуждения проблем истории в духе плюрализма, расширением сотрудничества и диалога с зарубежными,^ прежде всего немецкими историками.

Источниковая база работы. Источники можно подразделить на два комплекса: опубликованные и неопубликованные. Опубликованные источники частично содержатся в электронных ресурсах.

Опубликованные источники делятся на ряд групп.

1.В первую очередь, это историко-политические публикации, анализирующие круг и содержание ключевых образов войны и особенности технологий создания образов в контексте идеологического противостояния. В них наметился поворот от истории событийной к истории народной.

2. Опубликованные официальные документы Коммунистической партии и правительства содержат основные решения, влиявшие и регулировавшие процесс формирования образов войны. Это «Директива СНК и ЦК ВКП (б) от 29 июня 1941 г.», в которой враг назван «коварным, хитрым, опытным в обмане и распространении ложных слухов», а нападение фашистской Германии «вероломным». Так закладывались основы формирования образов войны в экстремальных условиях1. Постановление «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г. формулировало установки, адресованные органам пропаганды и агитации, населению национальной тыловой республики в завершающий • период войны2. Без директивных документов подобного рода невозможно понять^{векторы} выстраивания образов войны на протяжении четырех трагических лет испытаний.

3. Периодическая печать была ведущей формой советской пропаганды, отражавшей как точку зрения официальных властей, так и массовые настроения. Образ войны как новой страшной реалии июня 1941;1942 гг. на оккупированной территории Белоруссии, а также образ врага отражают официальные республиканские газеты Республики, первой принявшей на себя удар противника3.

4. Мемуарная группа источников содержит воспоминания советских и немецких военачальников, где, в зависимости от времени создания и публикации с разной степенью «раскованности», приведены описания психологического состояния участников сражений и населения тыла. Наибольшую ценность имеют мемуары Г. К. Жукова, А. М. Василевского, К. К. Рокоссовского, Н. Г. Кузнецова и др4. Мемуары офицеров гитлеровских войск Э. Манштейна, Ф.Гальдера. Э. Мидельдорфа, Г. Гудериана позволяют сопоставить моральное состояние войск противника, их воспри.

1 Директива СНК и ЦК ВКП (б) партийным и советским организациям прифронтовых областей и мобилизации всех средств на разгром фашистских захватчиков// КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК. — Т.7. 1938;1945. — М., 1985. — С.221−223.

2 Там же.-С. 513−520.

3 Звязда. — 1941 — 30.06- Большевик Полесья. — 1941. — 24.06- Советская Беларусь. -1942. — 19.02- 13.08- 15.08- 19.09- 23.09.

4 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. — М., 1971; Василевский A.M. Дело всей жизни. — М., 1978; Рокоссовский К. К. Солдатский долг. — М., 2002; Кузнецов Н. Г. Курсом к победе. — М., 2000.

4 Ванников Б. Л. Записки наркома// Знамя. — 1988. — № 1. — С. 133 ятия войны на разных ее этапах1. Ценным источником служат свидетельства иностранных политиков, дипломатов, наблюдателей, посещавших Советский Союз или наблюдавших за населением тыловых районов СССР2.

Своеобразной подгруппой эпистолярных источников, в серии «новые письма о войне» в жанре, обозначенном как документальный роман3, предстают письма, присланные в газету «Известия» с начала периода перестройки очевидцами и участниками Великой Отечественной войны. Из нескольких тысяч таких писем составители выбрали для публикации несколько сот. По мнению авторов проекта, они пронзительнее, чем 'предшествовавшие им по причине «неоткорректированности сверху». Думается, такой вывод является преувеличением: пронзительных писем опубликовано в советский период немало. Достоинством современного проекта можно считать попытку создать образ защитников Родины, объединенных главной приметой настроений солдат и офицеров всех войн «Никто не хотел умирать». По большому счету, попытка создать образ солдата невозможна без таких отфильтрованных временем писем-воспоминаний4.

5.Документальные материалы в последние годы пополнились ценными сборниками как центральными или изданными в сотрудничестве с немецкими учеными, так и региональными. Очередным изданием серии является очередная книга серии «Документы советской истории», посвященная советской пропаганде в годы войны. Источниковой базой последнего сборника предстают материалы центральных архивов — Государствен.

1 Манштейн Эрих. Утерянные победы. — М., 2002; Франц Гальдер. Военный дневник. -М., 2004; Роковые решения: Воспоминания немецких генералов. — Смоленск, 2001; Мидельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. — М., 2002. Гудериан Г. Воспоминания солдата. Электронный ' ресурс http://militera.lib.ru/шemo/geгшan/guderian/index.html.

2 Война. Взгляд со стороны // Диалог. — 1991. № 7. — С. 77−87- Бережков В. С дипломатической миссией в Берлин. 1940;1941 гг. — М., 1966.

3Проект предпринят в рамках программы «Институт толерантности» ВГБИЛ при поддержке «Института Открытого общества» (Фонд Сороса) ¦

4 Я это видел. .Новые письма войне. — М., 2005. — С.4. ного архива РФ и Российского архива социально-политической истории1. Некоторые материалы архивных фондов Татарии также воспроизведены в сборниках документов и привлечены в исторических исследованиях2.

6.Для понимания технологии пропагандистской работы, анализа её форм и степени эффективности важное значение имеют визуальные источники: картины, рисунки, плакаты, карикатуры военных лет, фотоматериалы, в том числе недавно переданные чехословацкой стороной российской 3 стороне .

Они активно использовались пропагандой противоборствующих сторон: плакаты, карикатуры, фотоматериалы. Они опубликованы ныне в сборниках, частично представлены в периодической печати.

Неопубликованные источники включают в себя источникиличного происхождения и делопроизводственные источники. В фонде 15, созданном недавно в Центральном Государственном архиве историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГАИПД РТ), хранятся докладные записки, планы работы отделов пропаганды районных комитетов ВКП (б) Татарии периода Великой Отечественной войны. Ценными для раскрытия темы автор считает коллекции фонда 26 музея КГТУ, содержащие пропагандистские материалы, собранные на материале фронтовых газет и отражающие динамику изображения и приемы формирования образа врага средствами пропаганды4.

1 Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: «коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы/Авторы-сост. А. Я. Лившин, И. Б. Орлов. — М., 2007.

2 Летопись борьбы и свершений: Хроника партийной организации Татарии. Кн. вторая 1938;1985. -Казань, 1985; Родина. — 1991.-№ 6−7.

3 Пропуск в рай. Сверхоружие последней мировой /авторы-составители Л. Белоусов, А.Ватлин. — М., 2007.

4 в числе коллекций музея находится тетрадь студента химико-технологического института, ушедшего на фронт и собравшего из фронтовых газет вырезки, которые он отобрал в соответствии со своим отношением к судьбоносности войны для страны и его лично.

В числе вновь вводимых в научный оборот — материалы личных архивов1, в том числе материалы о жизни и подвиге студентки КХТИ Валентины Хлоповой, расстрелянной немцами за подпольную деятельность в оккупированном Таганроге 2.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в процессе создания трудов по проблемам идеолого — политической жизни в СССР в период 1941;1945 гг., историографии войны, при подготовке пособий" по истории Великой Отечественной войны. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов Отечественной истории, истории Татарстана, при подготовке научных трудов по отечественной истории советского периода, а также в изучении исторических аспектов пропаганды.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политической истории КГУ. Основные положения отражены в выступлениях на итоговых научных конференциях КГТУ (2006,2007 гг.), на межрегиональной научной конференции в КГТУ (июнь 2007 г.), на всероссийской научно — практической конференции в КГТУ им. Н. И. Туполева «Роль истории в формировании патриотизма и толерантности"(31 октября — 2» ноября 2007 г.), на. научной конференциив КГУ, посвященной памяти профессора С. М. Михайловой (октябрь 2008 г.).

1 Личный архив Л. И. Коршуновой. — Письмо И. Г. Гусева Гусевым от 20 июля 1941 г.

2 В числе архивных материалов, собранных студенческой группой «Поиск» в середине 1970;х гг. Это фотокопии письменных воспоминаний родственницы Валентины Елены — соратницы по подполью, клятва подпольщиков, под которой стоят 638 подписей и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В современных исторических школах распространены подходы, оформившиеся под влиянием постструктурализма и постмодернизма.. Обозначилась тенденция абсолютизировать индивидуализацию как превалирующий способ познания, апеллирующий к феноменологии, герменевтике и деконструкции традиционных исторических представлений, реабилитации событий как канвы исторического повествования в пику увлечения структурами и функциями.

Общественные перемены конца 20-начала 21 вв. тесно связаны с переходом на правила игры информационного сообщества. С одной стороны это сделало общество более открытым. С другой — информация стала главной ценностью в том или ином материальном объекте, главным элементом политического, идеологического, военного воздействия.

Новым направлением изучения войны. является технология формирования, содержание и влияние на общественное сознание ее образов. Спектр этих образов был разным и в годы войны — от примитивно-классовых штампов до стихийно-почвеннических, народных образов. Анализ образов и идеологем войны неотделим от осмысления и нового прочтения понятия исторической памяти и связанных с ней феноменов патриотизма.

Изучение образов войны в современных условиях дает новый взгляд на мотивацию советских людей, позволяет сопоставить пропагандистские технологии нацистской Германии и СССР. Новые возможности этого изучения открывает публикация огромного мемуарного, документального, иллюстративного материала. Однако налицо незавершенность концептуального осмысления истории войны и в* контексте противоборства идеологем и мифологем. Это также становилось стимулом интереса к Великой Отечественной войне.

Вторая мировая и Великая Отечественная война своими истоками восходят к политизации международных отношений, их сверхидеологизации. Выявление, «сепарирование» геополитических, идеологических, ментально-временных факторов, породивших эту катастрофу, позволяет выявить новые ракурсы социологии войны1.

Историческая память — это конструкция, результат сознательного и бессознательного взаимодействия разнонаправленных персоналий и сил, вбирающих в себя прошлое в виде интенций. В понятии память объединена совокупность представлений о прошлом, которые в данный момент становятся доминирующими и образуют нечто вроде разделяемого большинством «здравого смысла». Память предстает источником национальной идентичности, чувства причастности конкретному социуму, которое благодаря характерным для него общим ощущениям и мифам узнает себя в общем прошлом и настоящим. 1.

В формировании памяти участвует пропагандистский аппарат, военная реальность и повседневность. Сообщаемая в тыл фронтовиками, контрпропаганда противника. В числе основных идеологем, .менявших лексическое оперение и менявших акценты на протяжении военных летфашистские постулаты о расовом превосходстве, оправданности попрания международного права, нежизнеспособности советского политического строя. С советской стороны трактовка причин, особенностей войны, истоков победы, факторов сплочения населения, армии и тыла менялась. Происходил постепенный отказ от предвоенных «гипотез» о неизбежности мировой революции, легковесных оценок перспектив развития (военного противостояния в случае вступления в мировую войну СССР и т. д. В годы Великой Отечественной войны происходила своеобразная либерализация — а, точнее, нарастание реалистических тенденций в оценке роли религии и.

1 Думается, что понятие культуры войны малопродуктивно’для анализа истории Второй мировой войны по причине специфики фашизма как человеконенавистнической идеологии и практики церкви, вековых исторических традиций России как многонациональной империи со своими геополитическими интересами, особенностями.

Если 1990;х гг., когда обозначились попытки кардинального пересмотра роли СССР в войне, в 2000;е гг. все четче обознается стремление к комплексному анализу историко-политических аспектов войны. Можно провести условную разделительную линию между публикациями, выполненными в русле традиционно-советского, порой плакатного пафоса, затрудняющего стереоскопическое видение прошлого, полярность подходов уступает место трудам, взвешенной потональности, инновационным по методологическим подходам.

С другой стороны, имеющиеся попытки принизить роль СССР/России во второй мировой войне, обретшие в международном псевдопространстве i функцию психологического и геополитического вытеснения, Россииотражение актуальности и важности, адекватного изучения идеологем и образов Великой Отечественной войны.

Исследование публикаций по проблемам образов войны • позволяет заключить, что ключевые образы войны в период 1941;1945 гг. претерпели метаморфозы. Особенно резкие перемены в пропагандистских установках, программных партийных и государственных документах, кинофотоматериалах наблюдались в начальные недели и месяцы войны. Вначале достаточно абстрактный образ враг — фашистской клики Германии-вскоре обрел облик конкретных солдат, офицеров Вермахта и Люфтваффе, карателей, гестаповцев.

Образ Родины стал прямо ассоциироваться с образом своей семьи, родного города или села, историческими персонажами-героями и защитниками Отечества в минувшие века. Менялся и образ войны как новой реалии жизни: от эйфории побед в канун июня 1941 г. через несколько месяцев не осталось следа. На образы войны влияют публикации по повседневной истории и быту не только блокадного Ленинграда или тыловых районов, но и оккупированных территорий.

В историко-политической трактовке и подаче темы образов войны наметилась тенденция к детализации сюжета, усилению рефлексии и анализа по сравнению с предыдущим периодом, включая литературу 1980;х гг. Ключевые образы войны по этой причине стали более «размытыми». Приметой 1990;2000 гг. стало сотрудничество историков России и Германии — специалистов по истории второй мировой и Великой Отечественной войн.

Тенденцией ряда публикаций конца 1980;х-1990;е тт. стало появление сенсационных версий, ставивших под вопрос вину Германии за развязывание войны, что означало переворот в образе Германии. Это породило острые дискуссии в исторических кругах не только в России. Дискуссионный режим обсуждения и изучения проблем, связанный с образами войны, способствовал активизации исследований.

Историко-политическое изучение истории' войны в 1990;2000;е гг. показывает, что образ фашистской Германии как врага в целом был к 1939 г. сформирован, так что заключение пакта о ненападении не могло кардинальной повлиять на представления о Германии как потенциальном враге. И в канун войны, и в ее период советский образ Германии формировался при четком разделении и отделении немецкого народа от правящей верхушки и нацистской идеологии. Таким образом, гуманистический аспект советских образов войны несомненен. Факторами формирования и развития в динамике образов войны были: обстановка на фронтах, степень критичности ситуации 1941;1942 гг., объективно гуманистическая миссия СССР в войне, масштаб людских и материальных жертв СССР, мобильность пропагандистских структур^ размах ' использования культурно-пропагандистских средств, иллюстративных, кинофотоматериалов, материалов, степень их адекватности реальной обстановке.

Нюансы и динамика образов войны в период с 80-х гг. XX века до начала века ХХ1-го находились в прямой связи с интенсивностью вовлечения в оборот новых материалов по истории войны, плакатных материалов, изучения кинофотохроники военного времени. Разумеется, до сих пор в арсенале историков отсутствуют эпистолярные источники по истории войны, хранящиеся в личных архивах граждан России, Украины, Белоруссии. На образы войны влияет и геополитический фактор, в частности, отношения между Россией и Украиной, отношение к ветеранам войны в западных республиках бывшего СССР.