Данная работа посвящена известному общественному и государственному деятелю России XIX века князю Петру Андреевичу Вяземскому (1792−1878). Жанр научной биографии давно и заслуженно завоевал авторитет среди исследователей. События прошлого принимают окончательный вид под воздействием конкретных личностей. Поэтому, занимаясь изучением любых процессов, историк неизбежно знакомится с людьми, сыгравшими в них значительную роль. Индивидуальный подход позволяет более глубоко проникнуть в атмосферу изучаемого периода. Многие детали, неразличимые при общем рассмотрении, выходят на первый план в жизнеописании отдельных деятелей. Это в свою очередь позволяет уточнить существующие характеристики эпохи, прийти к более точным, насыщенным информацией выводам.
При таком подходе обращение к биографии П. А. Вяземского выглядит вполне оправданным. Чем ближе знакомишься с личностью князя, тем больше и больше поражаешься обилию и значимости событий нашей истории, соучастником которых он был, при этом редко, когда его роль ограничивалась лишь наблюдением за современными событиямипочти всегда Петр Андреевич был в их центре. Участник Бородинского сражения и член знаменитого литературного содружества «Арзамас», один из ближайших помощников при составлении конституционных проектов Александра I и товарищ министра народного просвещения в правление Александра II, ближайший друг знаменитостей — Николая Михайловича Карамзина, Василия Андреевича Жуковского, Александра Сергеевича Пушкина.
П.А.Вяземский принадлежал к поколению дворян, воспитанных в духе французского просвещения. Эти идеи, по сути, определили все развитие отечественной общественной мысли первой трети девятнадцатого века. Причем вариантность течений исходящих из одного источника, уже интересна сама по себе. Одни вышли на Сенатскую площадь, другие стали идеологами николаевского режима. И это только две крайности, а сколько еще самобытных судеб ждут своего исследователя. Блестящую плеяду молодежи объединило уже упомянутое общество «Арзамас». Практически каждый его член оставил заметный след в истории России. Цель предлагаемой работы изучение политической биографии и общественно-политических воззрений «арзамассца» князя Петра Андреевича Вяземского 30−50-х годов девятнадцатого века.
В научной литературе о Вяземском безусловно, преобладают труды филологов и первое обращение к личности Вяземского было обусловлено литературной известностью князя. В 1880 году в очередном томе «Сборника Отделения Русского языка и Словесности Императорской Академии Наук» были опубликованы статьи в память об умершем в 1878 году Вяземском1. Известные исследователи литературы отдавали дань ушедшему писателю. Эти публикации представляют из себя по сути традиционные некрологи. Особняком стоит библиографический указатель, подготовленный С. И. Пономаревым. Перед нами первая попытка научной систематизации опубликованных произведений князя.
В последующие годы катализатором интереса к личности Вяземского служили очередные юбилейные даты. Публикации, вышедшие к столетию со дня рождения князя, довольно схожи. Это биографические обзоры, не ставящие перед собой каких-либо исследовательских задач2. Вместе с тем некоторые выводы общего характера выглядят.
1 Грот Я. К. Князь П.А.Вяземский. НекрологПономарев С. И. Памяти князя П. А. Вяземского (библиографический указатель) — Сухомлинов М. И. Князь П.А.Вяземский. // Сборник Отделения Русского Языка и Словесности Императорской Академии Наук. Т.ХХ. СПб., 1880. См. также: Милюков А. П. Князь П.А.Вяземский. //Исторический вестник. 1880. N 1.
2 Бартенев П. И. Столетие князя П. А. Вяземского. // Русский Архив. 1892. Кн. 8- Бестужев-Рюмин К. Н. Памяти князя П. А. Вяземского. // Русская Старина. 1892. N 8- Трубачев С. С. Вяземский как писатель 20-х годов. // Исторический вестник. 1892. N 8- Шереметев С. Д. Князь П.А.Вяземский. // Русский Архив. 1891. Кн. 4- Языков Д. Д. Князь П.А.Вяземский в русской литературе. // Библиографические записки. 1892. N 6. справедливыми и столетие спустя. Например, С. С. Трубачев четко сформулировал главную особенность мировоззрения князя: «По складу своих литературных и общественных, князь Вяземский в течение всей.
•з своей жизни оставался человеком и писателем двадцатых годов" .
Первой же работой имевшей конкретный предмет исследования следует признать статью В. Д. Спасовича «Князь Петр Андреевич Вяземский и его польские отношения и знакомства» 4. Как видно уже из названия, автор остановился на изучении контактов князя с представителями польского общества. Тенденция отказа от кратких биографических обзоров проявилась и в статьях, вышедших в 1804 году к !/ 25 летию со дня смерти Вяземского. Н. П. Барсуков в работе «Князь Вяземский и Пушкин» 5 рассмотрел эпизоды взаимоотношений двух писателей. Другой исследователь, Д. Д. Языков, продолжил свои библиографические изыскания, итогом которых стало приложение «Библиография произведений Вяземского и произведений о нем» к его очерку «Князь П.А.Вяземский» 6. Изучению критических воззрений писателя посвятил свою, вышедшую в том же 1904 году, статью «Князь Петр Андреевич Вяземский как критик» Н.К.Кульман7. Обращение к этой теме подтолкнуло автора к расширению изучаемой проблематики и отказу от углубленного рассмотрения одного лишь деятеля. В 1908 году публикуется статья «Из истории общественного движения в России в о царствование Александра I». К сожалению, изменение предмета изучения привело к тому, что взгляды самого Вяземского показаны очень кратко.
3 Трубачев С. С. Ук.соч. С. 443−444.
4 Спасович В. Д. Князь П.А.Вяземский и его польские отношения и знакомства. // Спасович В. Д. Сочинения. СПб., 1896. Т.VIII.
5 Барсуков Н. П. Князь Вяземский и Пушкин. // Старина и Новизна. 1904. N 8.
6 Языков Д. Д. Князь П.А.Вяземский. М., 1904. См. также: Грот К. Я. К автобиографии князя П. А. Вяземского. // Старина и Новизна. 1904. Кн. 8.
7 Кульман Н. К. Князь П.А.Вяземский как критик. // Известия Отделения Русского Языка и Словесности. Т. IX. Кн. 1.1904.
8 Кульман Н. К. Из истории общественного движения в России в царствование императора Александра I. // Известия Отделения Русского Языка и Словесности. Т. XIII. Кн. 1. СП6., 1908.
Следует отметить, что в дореволюционных работах Вяземский фигурирует более как друг и соратник Пушкина9. И изучение оригинальных воззрений самого Вяземского в эти годы начато не было.
Первой из советских ученых к изучению личности П. А. Вяземского обратилась В. С. Нечаева. В 1923 году вышла ее статья, посвященная детским годам князя10. Эта работа написана на основе архивных фондов и по информативности приводимых в ней сведений до сих пор не утратила своего значения. Нечаева всю жизнь занималась изучением материалов Остафьевского архива и заслуженно считается одним из крупнейших специалистов биографии Вяземского. К сожалению, автором так и не создано обобщающего труда, но большое количество научно значимых ее публикаций внесли существенный вклад в изучение рассматриваемой проблемы11.
По существу первым трудом, в котором научному анализу были подвергнуты собственно общественно-политическая биография и взгляды.
Вяземского, безусловно, следует считать опубликованную в 1932 году.
10 статью Н. Кутанова «Декабрист без декабря». Автор исследовал период жизни Петра Андреевича с 1818 по 1830 годы, то есть от приезда в Варшаву до возвращения на службу при Николае 1. Само название работы на десятилетия вперед определило место князя среди общественных течений этого времени. И хотя исследователь опирался только на опубликованные источники, но обилие использованного материала позволило сделать вполне обоснованные выводы. Вяземский, по мнению Кутанова, типичный представитель либерально настроенного дворянства;
9 См.: Фомин А. Г. К вопросу об авторстве неподписанных статей А. С. Пушкина и П. А. Вяземского в «Литературной газете». // Русский библиофил. 1914. N 4- Розанов И. Н. Князь Вяземский и Пушкин. М., 1915.
10 Нечаева B.C. Отец и сын. // Голос минувшего. 1923. N 3.
11 См. статьи В. С. Нечаевой: Отец и сын. // Голос минувшего. 1923. N 3.: Пушкин в письмах П. А. Вяземского жене. 1830−38. // Литературное наследство. Т. 16−18. M., 1934. П. А. Вяземский в Париже 1838−39 г. г. // Литературное наследство. Т. 31−32. М., 1937. П. А. Вяземский — цензор Некрасова. // Литературное наследство. Т. 52−54. М., 1949. П. А. Вяземский как пропагандист творчества Пушкина во Франции. // Литературное наследство. Т. 58. М., 1952. П. А. Вяземский в Италии. // Вопросы литературы. 1965 N11.
12 Кутанов Н. (Дурылин C.H.). Декабрист без декабря. //Декабристы и их время. Т. 2. М., 1932. в Варшаве он был практически исполнителем воли Александра I, как раз осуществлявшего там свои реформаторские замыслы: «Все давало ему право на уверенность, что он является исполнителем прямых велений и намерений императора. Вяземский был вправе считать умеренные заповеди своего либерализма параграфами правительственной, явной и ц13 тайной программы .
1821 год — рубеж в биографии Вяземского. Отход императора от либеральной политики обернулся для князя опалой. Приводя пессимистические высказывания князя относительно бесплодности оппозиции, Кутанов называет позицию Вяземского в 1821 — 1825 годы «аристократическим фрондерством». Князь считал, что классовые интересы дворянства требуют реформ, и поэтому был твердо убежден в необходимости продолжения преобразований. Показывая резкую критику Вяземским реакционного курса, исследователь задает вопрос, почему же он не стал декабристом? И дает ответ, с которым следует согласиться. Опережая, пожалуй, всех современников в обличительном запале, он не мог сделать из него радикальных, революционных выводов: «Для него невозможно было самое участие в политической организации, противопоставляющей себя правительству. Тайное общество, в его мнении, предопределяло явное и насильственное выступление против правительства» 14.
Кутанов считает, что независимое положение Вяземского было напрямую связано с его имущественной самостоятельностью: «Опала» -всегда политическая пассивность: действий опального изгнанника не бывает, зато слов бывает много, и иногда они могут отягчить и удлинить бремя и время опалы. Совершенно так было и с Вяземским. Его аристократическое фрондерство хорошо было обеспечено независимым крупным состоянием, заключавшимся в далеко еще не растраченном.
13 Кутанов Н. Ук.соч. С. 204−205.
14 Там же. С. 239. богатстве его наследственных вотчин" 15. Развивая это положение, автор приходит к выводу, что именно финансовые проблемы положили конец активной общественно-политической деятельности Вяземского. Апрель 1830 года, время вынужденного возвращения на службу, перелом в биографии князя.
Несмотря на то, что, на наш взгляд, не совсем заслуженно Вяземскому было отказано в передовой общественной позиции уже с 1830 года, статья Кутанова заслуживает самой высокой оценки, даже за первую попытку обобщения материала. Более того, до конца пятидесятых годов эта работа оставалась самым значительным обращением к биографии князя. Основные ее выводы полностью определили отношение отечественной историографии этих лет к личности Вяземского. Это видно на примере исследования Н. И. Мордовченко «Русская критика первой четверти XIX в.» 16. В разделе, посвященном Вяземскому, автор в целом повторил выводы Кутанова, дать более обоснованную трактовку причин перехода князя на консервативные позиции. В соответствии с итоговым выводом, этот процесс, по мнению Мордовченко, следует начинать с поражения восстания декабристов. То есть изменение позиции Вяземского связывалось не с его личными проблемами, а с общим ходом развития общественно-политической ситуации в стране. Мнение Мордовченко.
17 утвердилось в историографии этого периода .
Но подобные разночтения не могли изменить общего господства концепции Кутанова. И конечно связано это в первую очередь с длительным отсутствием исследований, посвященных биографии и мировоззрению Вяземского. Вместе с тем не следует считать 1930;50-е годы периодом полного забвения этого деятеля. Именно тогда впервые были изданы многие стихотворения писателя, его записные книжки и.
15 Там же. С. 236.
16 Мордовченко Н. И. Русская критика первой четверти XIX века. М.-Л., 1959. (Посмертная публикация диссертации 1948 года).
17 См. например: Мейлах Б. С. Пушкин и его эпоха. М., 1958. письма жене 1830−1832-х годов. Авторами ценных вступительных статей к этим публикациям были крупные литературоведы М.С.Боровкова-Майкова, Л. Я. Гинзбург, В.С.Нечаева18. С другой стороны, активное изучение наследия А. С. Пушкина возродило упомянутую нами тенденцию дореволюционной историографии, когда во многих трудах Вяземский фигурировал как близкий друг великого поэта. Преобладали в эти годы работы, показывающие позицию князя в дуэльной истории Пушкина и его пропагандистскую деятельность сразу после 29 января 1837 года19.
После опубликования в 1955 году капитального труда М. В. Нечкиной «Движение декабристов» стала ясна необходимость серьезного изучения и представителей общественности России, не входивших в тайные общества. Много места подобные деятели занимают лл в работах В. В. Пугачева. Пытаясь выработать единую классификацию, исследователь создал концепцию «буржуазно-дворянского либерализма»: «Либералы начала XIX века были, в основном, дворянами. Но идеология их была буржуазной» 21. Разумеется, В. В. Пугачев никак не мог пройти мимо фигуры Вяземского. И хотя специальной статьи, посвященной ему, не было, но делая обобщения, он выразился вполне определенно: «Типичными представителями буржуазно-дворянского русского.
18 См. вступительные статьи к публикациям: П. А. Вяземский. Старая записная книжка. Л., 1929; П. А. Вяземский. Письма к жене за 1830 год. // Звенья. Т. 6. М., 1936. П. А. Вяземский. Стихотворения. М., 1958; П. А. Вяземский. Записные книжки. М., 1963.
19 См.: Бельчиков Н. Ф. П. А. Вяземский об авторе анонимного пасквиля на Пушкина. // Из истории русских литературных отношений XVIII — XX в.в. М.-Л., 1959; Богословский Н. Спор Пушкина с Вяземским об Озерове. // Красная новь. 1937. N 1- Светлова М. К. Кому было написано письмо П. А. Вяземского о кончине Пушкина. // Московский пушкинист. Т. 2. М., 1930; Щеголев П. Б. Дуэль и смерть Пушкина. М.-Л., 1928.
20 См. статьи В. В. Пугачева: Предыстория Союза Благоденствия и пушкинская ода «Вольность». II Пушкин. Исследования и материалы. Т. IV. М., 1962; А. И. Тургенев в 1825—1826 годы. // Ученые записки Горьковского университета. Вып.58. Горький. 1963; С. И. Тургенев. // Ученые записки Горьковского университета. Вып. 58. Горький. 1963; К вопросу о политических взглядах С. С. Уварова в 1810-е годы. // Ученые записки Горьковского университета. Вып. 72. Горький. 1964.
21 Пугачев В. В. Из истории русской общественно-политической мысли начала XIX в. // Ученые записки Горьковского университета. Вып. 57. Горький. 1962. С. 21. либерализма начала XIX века были А. И. Тургенев, П. А. Вяземский, А.П.Куницын" 22.
Вывод этот стал как бы основой для работ, предметом изучения которых были взгляды уже непосредственно Петра Андреевича Вяземского. Само появление подобных трудов не в последнюю очередь было связано и с тем, что к шестидесятым годам двадцатого века слово «либерал» перестало звучать как обвинительное заключение. В опубликованной в 1960 году статье «П. А. Вяземский и движение декабристов» Ю. М. Лотман озвучил новую историографическую тенденцию осмысления роли общественных деятелей, не принадлежащих к декабристскому движению: «Либеральный лагерь в начале 1820 годов в определенной своей части еще не исчерпал до конца своих прогрессивных возможностей. Деятели этого лагеря, все более резко расходясь с декабристами, вместе с тем, могли еще двигаться не по пути сближения с к23 правительственной реакцией, а в ином направлении .
Обозначив, таким образом, несомненную значимость обращения к личности П. А. Вяземского, Лотман рассматривал деятельность князя именно через призму его оппозиционности. По мнению исследователя, князь весьма скептично оценивал реформаторские намерения Александра I и главной своей задачей считал объединение оппозиционных сил. Основные положения статьи в общем виде сводятся к следующему: Вяземский мечтал об организационном центре, которым и стал «Арзамас» — во время службы в Варшаве князь ощущал себя посланником «арзамасского» братства и болезненно переживал распад обществаего деятельность по консолидации усилий единомышленников нашла свое отражение в попытке создания общества по освобождению крепостныхнаконец, Лотман считает, что Вяземский преднамеренно ознакомил.
22 Там же.
23 Лотман Ю. М. П. А. Вяземский и движение декабристов. // Ученые записки Тартусского университета. Тарту. Вып. 98. 1960. С. 115.
С.И.Тургенева с проектом Уставной грамоты, используя его в качестве посредника для передачи информации из Варшавы.
На наш взгляд исследователь все же преувеличивает организационную деятельность Вяземского. Петр Андреевич постоянно искал в своих друзьях и политических союзников, но вряд ли это можно > рассматривать как целенаправленную деятельность с его стороны. Он сторонник совместных действий дворянства, но скорее участник, а не организатор, тем более, что это противоречило и свойству его натуры. Вспомним, что идея общества по освобождению крепостных принадлежит князю, но всю подготовительную работу проделали братья А.И. и Н. И Тургеневы.
Хронологически рамки работы ограничены поражением декабристов. Кратко оценивая последующую эволюцию воззрений Вяземского, Ю. М. Лотман в общем повторил мысль о постепенном «поправении» князя, но в оценке причин этого процесса оказался ближе к истине, чем предыдущие исследователи: «Позиция Вяземского было лично благородна, но исторически бесперспективна. Его сломила не реакция, он устоял перед искушениями и твердо перенес угрозы, — но он не смог перенести демократизации литературы и общественной жизни. Выход на общественную арену представителей народа отбросил его сначала в ряды умеренных консерваторов, а затем толкнул в объятия правительства» 24.
Почти одновременно с работой Ю. М. Лотмана была опубликована статья С. С. Ланды, послужившая в дальнейшем основой для его монографии «Дух революционных преобразований» 26. Книга эта одно из самых авторитетных исследований по проблеме формирования идеологии.
24 Там же. С. 142.
25 Ланда С. С. О некоторых особенностях формирования революционной идеологии в России. 1816−1821. (Из политической деятельности П. А. Вяземского, Н.И. и С. И. Тургеневых, М.Ф.Орлова). // Пушкин и его время. Исследования и материалы. Вып 1. Л., 1962.
26 Ланда С. С. Дух революционных преобразований. М., 1975. декабристов. В центре работы вопрос о путях преодоления декабристами либеральных мечтаний. Вяземский показан как один из типичных представителей либералов. Хронологические рамки работы предопределили рассмотрение взглядов только периода службы князя в Варшаве, но с другой стороны именно эти годы стали определяющими при формировании его мировоззрения.
Цели Вяземского как представителя либеральных кругов определяются С. С. Ландой следующим образом: «Борьба прогрессивных сил русского общества за постоянно колеблющегося императора приобретала, по его мнению, первостепенное значение, поскольку, как считал Вяземский, она могла в конечном результате привести к установлению в России конституционной системы» .
Довольно резко полемизируя с другими авторами, в первую очередь с работой Кутанова, С. С. Ланда дает свое толкование причин неприятия Вяземским революционных методов действия: «Он не разделял идеи тайного антиправительственного общества не из-за своей пассивности, скептицизма либо материально независимого положения русского барина, способного разве лишь «уйти в опалу», а потому, что был убежден, что в России любые активные политические действия, идущие не от власти, неминуемо развяжут инициативу крепостных масс ло населения. Исследователь еще неоднократно упоминал о серьезном отношении Вяземского к проблеме крепостничества, поэтому некоторые его выводы выглядят довольно противоречиво. Так, мы не можем согласиться с его утверждением: «Вяземский не считал социальную проблему решающей в деле государственного устройства. Его не смутило то обстоятельство, что в Уставной грамоте полностью снимается вопрос об отмене крепостного права» 29.
27 Ланда С. С. Дух. С. 39.
28 Там же. С. 220.
29 Там же. С. 38.
Но в целом следует признать, что именно работами С. С. Ланды, равно как и Ю. М. Лотмана, был совершен качественный скачок в изучении общественно-политических взглядов Петра Андреевича Вяземского. Именно с начала шестидесятых годов XX в. существенной корректировке подверглась формула «декабрист без декабря». Пожалуй, как общее для обоих исследователей можно считать заключение Ланды: «В целом либеральная доктрина Вяземского в 20-е годы была явлением прогрессивного значения: в историческом споре молодой революционной России с силами феодально-крепостнического мира Вяземский был на стороне первой. Он был союзником (не единомышленником) декабристов на всех этапах движения первых русских революционеров» 30.
Публикации статей этих авторов сразу определили и дальнейшие задачи исследователей. Во-первых, изучению подверглись взгляды князя только периода движения декабристов, а их дальнейшей эволюции не было пока посвящено ни одной работы. Во-вторых, не было даже начато изучение политической биографии Вяземского. К сожалению, первая попытка приступить к выполнению этих задач не имеет отношения к достижениям отечественной историографии.
Еще в середине пятидесятых годов австрийский ученый Вытженс рядом статей обозначил свой интерес к личности русского писателя и.
31 общественного деятеля. Итогом исследовательской деятельности и стала вышедшая в 1961 году монография «Петр Андреевич Вяземский» 32. Автор поставил перед собой цель описать весь жизненный и творческий путь Вяземского. Он очень ответственно подошел к формированию источниковой базы исследования, что в конечном итоге нашло отражение в самой полной на тот момент библиографии произведений Вяземского, составляющей отдельный раздел книги. Многое было сделано.
30 Там же. С. 249.
31 См. статьи: Vjazemskij und Gogol. // Wiener slavistisches Jahrbuch. В. IV 1955; Vjazemskij und Polen. // Wiener slavistisches Jahrbuch. В. VI. 1957;58.
32 Wytrzens G. P.A.Vjazemskij. Wien. 1961. австрийским ученым впервые, но наиболее ценна на наш взгляд разработка следующей тематики: служебная деятельность князя в Министерстве финансов и на посту товарища министра народного просвещениявзаимоотношения с представителями общественных и литературных направлений 40−70-х годовтворчество позднего Вяземского, его мемуарная и публикаторская деятельность. И по сей день по указанным проблемам практически полностью отсутствует исследовательская литература.
Главная трудность, возникшая при создании монографии, определялась Вытженсом следующим образом — обширность и несвязанность материала. Это обусловило и недостатки книги. Пытаясь дать общую картину, автор был вынужден ограничивать объем отдельных ее частей. Практически каждый параграф рассматриваемого труда может быть существенно расширен и дополнен новыми сведениями. Но, думается, что с поставленной задачей автор справился, и появление книги, безусловно, стимулировало возрастание интереса к личности Вяземского. Из трудов иностранных ученых также необходимо отметить монографию «Италия в жизни и творчестве П.А.Вяземского» итальянской исследовательницы Н. Каухчишвили, в приложении к которой опубликованы письма князя, отправленные им из-за границы в разные.
33 годы .
Единственной же монографией, посвященной Вяземскому в отечественной историографии, является изданный в 1969 году труд ленинградского филолога М. И. Гиллельсона «П. А. Вяземский. Жизнь и творчество» 34. По количеству собранного в ней материала эта книга является бесценной для всех интересующихся личностью князя. Конечно, М. И. Гиллельсон сделал акцент на литературной деятельности Вяземского. Например, очень важный с общественно-политических позиций.
33 Kauchtschischwili N. L’Italia nella vita et nell’opera di P.A.Vjazemskij. Milano. 1964.
34 Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский. Жизнь и творчество. Л., 1969. варшавский период жизни князя освещен очень кратко, всего на нескольких страницах. Но исследователь метко заметил: «История общественной мысли близко соприкасается с историей литературы и особенно с историей критики» 35. Действительно сюжеты, связанные с общественно-политической борьбой, занимают в работе одно из центральных мест.
Наибольшая заслуга М. И. Гиллельсона в разработке им истории содружества просветительски настроенных дворянских писателей36. Он совершенно справедливо указал на обособленную позицию этого объединения: «После поражения декабристов на Сенатской площади передовая дворянская интеллигенция оказалась между двух огней: справа ее атаковали журналисты правительственной ориентации, слева — выходцы из новых общественных группировок37. В оценке мировоззрения Вяземского исследователь ссылается на труды Ю. М. Лотмана и С.С.Ланды38, но вряд ли его концепцию можно признать тождественной выводам указанных авторов. Говоря о литературном объединении, М. И. Гиллельсон на первый план выставляет именно единую общественно-политическую платформу писателей, а выражается она в примате идеологии Просвещения. В то же время в работе не упоминается термин «либерализм». А у С. С. Ланды и Ю. М. Лотмана единомышленники Вяземского зачислены как раз в не получивший четкого определения лагерь либералов. Таким образом, внутри общего направления М. И. Гиллельсон выделяет отдельное течение дворянских писателей, сторонников просветительской доктрины, и прослеживает судьбу этой группировки с момента ее зарождения до распада пушкинского круга писателей. «Близость общественных взглядов является той.
35 Гиллельсон М. И. Ук.соч. С. 127.
36 См. следующие работы Гиллельсона М. И.: Материалы по истории арзамасского братства. // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 4. М.-Л., 1962. Молодой Пушкин и арзамасское братство. Л., 1974; От арзамасского братства к пушкинскому кругу писателей. Л., 1977.
37 Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский. С. 170. демаркационной линией, которая отделяет писателей пушкинского круга от иных литературных группировок, направлений, течений" 39.
Монография М. И. Гиллельсона заслуживает самой высокой оценки, но необходимо отметить, что 1840−70-е годы в жизни Вяземского показаны очень кратко, и задача их более тщательного изучение по-прежнему не получила должного решения в отечественной историографии. Кроме того, упомянутые исследования убедительно продемонстрировали обоснованность обращения к истории «пушкинского круга писателей». Вообще биография любого «арзамасца» заслуживает быть написанной полностью. Тема эта совершенно не разработанна в отечественной историографии, хотя и по обилию источниковой базы, и по исторической значимости рассматриваемых деятелей, заслуживает самого пристального к себе внимания.
В 1960;80-е годы плодотворно работали в первую очередь филологи. Можно выделить не менее десятка работ внесших заметный вклад в изучение литературной деятельности Вяземского40. Историко-литературная концепция писателя стала предметом изучения в диссертации И.Н.Сиротинского41. Статьи же, посвященные политической биографии князя, лишь повторяли общие клише, утвердившиеся в.
АО историографии. Вместе с тем появляются труды, показывающие различные стороны истории взаимоотношений Вяземского с такими деятелями, как В. Г. Белинский, В. А. Жуковский, А.С.Пушкин43. В статье.
38 Там же. С. 126−127.
39 Гиллельсон М. И. От арзамасского. С. 12.
40 См. например: Обухова Э. А., Фризман Л. Г. Пушкинские традиции в поэзии позднего П. А. Вяземского. //Поэтика жанра. Орджоникидзе. 1980; Стефанович В. Д. Французские просветители XVIII века в переводах П. А. Вяземского. // Русская литература. 1966. N 3- Ходакова Е. П. Каламбуры у А. С. Пушкина и П. А. Вяземского. // Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. М., 1964.
41 Сиротинский И. Н. Историко-литературная концепция П. А. Вяземского. // Вопросы русской литературы. Вып. 16. Львов. 1971; Он же. П. А. Вяземский — историк русской литературы. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Львов. 1973.
42 Давыдов M.H. Верный друг декабристов. // Нева. 1976. N 2- Рассадин С. Т. «Несчастный друг». // Вопросы литературы. 1983. N 4.
43 Курилов A.C. В. Г. Белинский и историко-литературная концепция П. А. Вяземского. // Русская литература.
В.Г.Бухерина приводятся ценные данные о послужном списке князя до его отъезда в Варшаву44.
На общем историографическом фоне этих лет выделяется статья латвийского ученого Е. А. Тоддеса «О мировоззрении П. А. Вяземского после 1825 года» 45. Отдельного упоминания она заслуживает уже хотя бы потому, что остается единственной работой рассматривающей взгляды князя в постдекабристский период. Анализируются высказывания тридцатых годов, посвященные следующей тематике: роль монарха в государственной системе Россиисочетание русофильства и западничества в оценках Вяземским национальных проблемразличия в толковании Вяземским и Пушкиным самоназвания «литературная аристократия». Проведенное исследование убедительно показало неизученность общественно-политических взглядов князя. Даже первое обращение к этой теме сразу позволило, говоря словами автора: «.расширить и детализировать представление о его мировоззрении после 1825 года, преимущественно 30-х годов, и в частности — показать более сложный, чем принято думать, нецелостный характер отдельных сегментов системы его воззрений» 46.
Е.А.Тоддесу удалось очень точно охарактеризовать степень изученности общественно-политической биографии и взглядов П. А. Вяземского и соответственно оценить перспективность обращения к этой теме. «Однако введенный в оборот материал (в том числе давно опубликованный) настолько обилен и настолько насыщен оценочными и афористическими суждениями, «многозначными» идеологическими.
1972. N 3- Лебедева О. Б., Янушкевич A.C. В. А. Жуковский и П. А. Вяземский. К истории личных и творческих отношений. // Проблемы метода и жанра. Вып. 13. Томск. 1986. Петрунина H.H. Вяземский — биограф Фонвизина и Пушкин — историк Пугачева. // Русская литература. 1980. N 4.
44 Бухерин В. Г. П. А. Вяземский — служащий Межевой канцелярии. // Советский архив. 1989. N 1.
45 Тоддес Е. А. О мировоззрении П. А. Вяземского после 1825 года. // Ученые записки Латвийского университета. Т. 215. Рига. 1974.
46 Тоддес Е. А. Ук.соч. С. 123. построениями, характеристиками и самохарактеристиками, что не покрывается выработанными концепциями" 47.
Говоря о работах последнего десятилетия, следует отметить, что освоение упомянутого латвийским ученым материала продолжается. Отдельные сюжеты биографии Вяземского служат предметом изучения статей, посвященных самой разнообразной тематике48. В 1993 году вышла в свет научно-популярная биография князя «Звезда разрозненной плеяды» В. Перельмутера49. Наконец, в том же году была защищена кандидатская диссертация рязанского историка П. В. Акулынина «Политические взгляды и деятельность П. А. Вяземского (10−30-е г. г. XIX в.)» 50. Это самое крупное на сегодняшний день исследование специалистом — историком проблематики вынесенной в заголовок работы.
Учитывая особенности историографии, уже показанные нами, Акулынин попытался дать общую картину общественно-политической деятельности князя и его взглядов. Несопоставимость существующего фонда источников и объема диссертации привела к ограничению хронологических рамок исследования. В итоге автор отказался от изучения практически неисследованных в биографии князя 1840−70-х годов и попытался обосновать свою концепцию перехода Вяземского в 1810−30-е годы от просветительства к легитимизму. Такая постановка проблемы вызвана на наш взгляд в первую очередь недостаточной смысловой наполненностью терминов применяемых при изучении общественного движения первой половины XIX века.
Мы уже говорили, что в работах С. С. Ланды, Ю. М. Лотмана и В. В. Пугачева П.А.Вяземский назван типичным представителем раннего.
47 Там же.
48 См. например: Ивинский Д. П. Князь П.А.Вяземский и 1812 // Социум. М., 1994; Самовер Н. В. Пушкин, Вяземский и Жуковский: три взгляда на крепостничество (1819). // Россия и реформы. Вып. 2. М., 1993.
49 Перельмутер В. Звезда разрозненной плеяды. М., 1993.
50 Акулыпин П. В. Политические взгляды и деятельность П. А. Вяземского. (10−30-е г. г. XIX в.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Москва. 1993. русского либерализма. Однако определение этого течения было сделано лишь в самом общем виде как стремление к реформам и неприятие революционных методов борьбы. По сути, в лагерь либералов зачисляли по принципу взаимного отталкивания от правительственного, консервативного и декабристского, революционного направлений. Но общепринятое толкование либерализма как буржуазной идеологии и разработка истории отечественного либерализма второй половины XIXначала XX веков делало применение данного термина к общественному движению начала XIX века весьма некорректным. Поэтому в историографии чаще начинает употребляться другое определение -" просветительство" 51. Подытоживая дискуссии по этому поводу, П. В. Акулыпин дает следующую трактовку: «В широком смысле под «просветительством» понимается определенный этап в развитии общественной мысли и общественного движения в период перехода от традиционного феодального общества к новому, на котором внутри носителей новых идей отсутствует четкая политическая и идейная.
52 дифференциация" .
Однако при изучении политической биографии Вяземского применение термина «просветительство» также вызывает ряд вопросов. Конечный рубеж «русского просветительства» связывается с поражением декабристов. Остается неясным, как охарактеризовать общественную платформу передовых дворянских писателей тридцатых годов. П. В. Акулыпин применяет термин «легитимизм» введенный в научный г л оборот Н. В. Минаевой. Но следует признать, что это определение пока не получило дальнейшего обоснования в научной литературе. Наша работа не ставит перед собой задачу обоснования терминологических.
51 См.: Моряков В. И. Русское просветительство второй половины XVIII века. М., 1994; Эймонтова Р. Г. К спорам о просветительстве. // История СССР. 1988. N 6.
52 Акулыпин П. В. Политические взгляды. С. 12.
53 См.: Минаева Н. В. Европейский легитимизм и эволюция политических представлений Н. М. Карамзина. // История СССР. 1982. N 5. определений различных общественных течений первой половины XIX века, но так как и обойтись без них невозможно, представим свою точку зрения.
Дворянских писателей, сгруппировавшихся вокруг «Арзамаса», а затем эволюционизировавших до «пушкинского круга писателей», объединяла общественная позиция, выражавшаяся в приоритете ценностей французского Просвещения. В данной конкретно-исторической ситуации она получила отражение в идеализированном восприятии системы «просвещенного абсолютизма» Екатерины II. Равенство всех перед законом, развитие просвещения в стране, уничтожение «рабства» -задачи просветительски настроенного дворянства первой половины XIX века. Однако у членов содружества, и особенно у Вяземского, уже с тридцатых годов прослеживаются и черты сословной ограниченности, обусловленные продворянской политикой второй половины XVIII века. Поэтому, никоим образом нельзя отождествлять «литературных аристократов» с либеральным движением. Именно идеи Французского Просвещения в интерпретации Екатерины II стали основой для мировоззрения членов рассматриваемой в работе группировки дворянских писателей.
Ознакомившись с литературой, посвященной П. А. Вяземскому можно сделать однозначный вывод о явно недостаточной изученности его политической биографии и общественно-политических взглядов. До сих пор не вышло ни одной работы, предметом исследования которой были бы 1840−1870-е годы в биографии Петра Андреевича. Также практически вне сферы научных интересов остается служебная карьера князя. Внимание привлек только период его службы чиновником по особым поручениям при имперском комиссаре в Варшаве54. Первым шагом к комплексному рассмотрению указанной проблематики следует признать.
54 См.: Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX века. Саратов. 1982; Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. М., 1989. диссертацию П. В. Акулынина, которая опять же хронологически ограничена только 10−30 годами девятнадцатого века.
Биографию Вяземского можно четко разделить на несколько периодов. Детство и молодостьслужба в Варшаве (1818−1821) — «опальное» проживание в Москве (1821−1829) — возвращение на службу (1830−1858) — последние годы, проведенные преимущественно за границей (1858−1878). Учитывая историографические особенности и стремясь придать исследованию целостный характер, хронологические рамки работы целесообразно определить как 30−50-е годы XIX века. Внешняя жизнь князя в это время зависела от служебных обязанностей, выполнение которых обусловило преимущественное проживание в Петербурге. Поэтому, можно сказать, что в работе рассматривается «петербургский период» биографии Вяземского. Весьма интересны эти годы и с позиции оценки мировоззрения князя. Взгляды Вяземского в основном сформировались к рубежу первых двух десятилетий девятнадцатого века. Таким образом, мы увидим события тридцатых — пятидесятых годов девятнадцатого столетия глазами одного из ярких представителей эпохи Александра I.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) Изучить изменения в общественно-политической позиции Вяземского, связанные с деятельностью «литературных аристократов» и последующим распадом дворянского объединения писателей.
2) Проследить эволюцию восприятия основных проблем государственного устройства страны и системы крепостного права.
3) Исследовать служебную карьеру князя.
4) Показать специфику профессиональных взглядов как составной части мировоззрения Вяземского.
Еще при жизни П. А. Вяземского рядом известных литературоведов (в том числе Н. П. Барсуковым и Я.К.Гротом) была начата кропотливая работа по собиранию обширного творческого наследия писателя. Итогом стало двенадцатитомное Полное собрание сочинений князя Вяземского55. Петр Андреевич написал к нему автобиографическое введение и успел подержать в руках первый том издания. В четырех томах его помещены стихотворения Вяземского, три тома занимают литературно-критические статьи и биографические очерки, три тома составляет старая записная книжка князя. Кроме того, два отдельных тома содержат монографию «Фонвизин» и «Письма русского ветерана 1812 года о восточном вопросе» .
При работе с этим изданием следует учитывать ряд обстоятельств. 1) Несмотря на наименование «Полное» в собрание сочинений не были включены многие работы, не обнаруженные к тому времени. 2) Отсутствуют антиправительственные стихи и памфлеты, расходившиеся в рукописях. По цензурным условиям они не могли быть опубликованы в 1878 году. 3) Опубликованные произведения также были подвергнуты цензурной правке. 4) Готовя свои статьи к публикации, Вяземский в 1877 году вносил в них изменения с позиции прошедших лет. Таким образом, зачастую отражается точка зрения не времени создания произведения, а времени опубликования.
За сто с лишним лет, истекших с момента выпуска последнего тома собрания сочинений, отдельные произведения, вошедшие в него, неоднократно переиздавались56. В советское время были опубликованы.
СП материалы, не пропущенные цензурой. Кроме того, благодаря исследовательской работе ученых (в первую очередь М. И. Гиллельсона, Л. Я. Гинзбург, Ю. М. Лотмана, В.С.Нечаевой) источниковая база.
55 Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского. СПб., 1878−86. Т. 1−12.
56 Вяземский П. А. Стихотворения. Воспоминания. Записные книжки. М., 1988; Вяземский П. А. Эстетика и литературная критика. М., 1984.
57 Вяземский П. А. Сочинения. М., 1982. Т. 1−2- Вяземский П. А. Стихотворения. М., 1935. пополнилась новыми публицистическими произведениями и стихотворениями, извлеченными из архивов58.
Отдельно следует сказать о записных книжках Вяземского. Дневниковые записи он вел с 1813 года и до конца жизни. Но записные книжки князя это не просто ежедневники. Он заносил на страницы одних книжек свои мысли по общественно-политическим темам. Другие книжки служили литературными альбомами. Одна тетрадка могла быть путевой, и записи в ней первоначально имели краткий характер, но позже на страницах другой книжки они превращались в развернутые размышления. Кроме того, помимо личных рассуждений, князь зачастую переписывал заинтересовавшие его отрывки из прочитанных книг и журнальных статей.
Впервые выдержки из записных книжек были опубликованы еще в «Московском телеграфе» и сразу завоевали читательский интерес. В 186 070-е годы Вяземский сам отбирает материал для публикаций в «Русском архиве» под общим названием «Старая записная книжка». Всего сохранилось 36 записных книжек, напечатанных в Полном собрании сочинений. К сожалению, эта наиболее полная по сей день публикация дневников Вяземского была осуществлена без должной научной подготовки, что весьма затрудняет решение исследовательских задач. В 1929 году Л. Я. Гинзбург переиздала часть записных книжек, при этом отрывки отбирались ученой произвольно без датировки и соблюдения хронологии.59 Вышедшая публикация, таким образом, была очень интересна для чтения, но весьма затруднительна для использования в исследовательских целях.
Задача подлинно научного издания дневников Вяземского была.
58 См.: Гиллельсон М. И. Неизвестные публицистические выступления П. А. Вяземского и И. В. Киреевского. // Русская литература. 1966. N 4- Лотман Ю. М. Два слова постороннего — неизвестная статья П. А. Вяземского. // Вопросы изучения русской литературы XI — XX веков. М.-Л., 1959.
59 Вяземский П. А. Старая записная книжка. Л., 1929. выполнена в 1963 году В.С.Нечаевой60. Автор поставил перед собой конкретную задачу: обратившись к хранящимся в архиве записным книжкам, напечатать их именно в том виде, в каком они были написаны. Было опубликовано 14 наиболее ценных записных книжек, охватывающих период с 1813 по 1848 годы. Записи расположены в том порядке, в котором заносились самим Вяземским, по мере возможности датированы и снабжены обширными комментариями. Исследовательская деятельность В. С. Нечаевой в этом направлении продолжения пока не получила. Оставшиеся ненапечатанными записные книжки по-прежнему хранятся в архиве. В 1992 году публикация В. С. Нечаевой была переиздана61.
Другим важным массивом источников является обширная переписка Вяземского. Письма князя — бесценные документы, воссоздающие ту эпоху, когда они создавались, и личности их авторов. Сам Вяземский кратко, но очень точно охарактеризовал значение его эпистолярного наследия: «Письма в жизни других эпизод, а у меняистория моей жизни». Подолгу находясь в разлуке с друзьями, Петр Андреевич заменял перепиской минуты общения с ними. Но его послания это не просто дружеская беседа, зачастую они исполняли роль не подлежащих цензурному просмотру публицистических произведений, а иногда и программных документов. Именно невыдержанность в переписке послужила причиной высылки князя из Варшавы, а затем стала основой неудовольствия Николая I. Но, зная о перлюстрации писем, Вяземский сознательно не смягчал выражений, пытаясь таким образом донести свою позицию до власть предержащих.
Самым обширным изданием эпистолярного наследия П. А. Вяземского является пятитомный «Остафьевский архив князей.
60 Вяземский П. А. Записные книжки. М., 1963.
61 Вяземский П. А. Записные книжки. М., 1992.
62 Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского. СПб., Т. 2. 1879. С. 86.
Вяземских" 63. Первые четыре тома содержат переписку с А. И. Тургеневым от первого письма, датируемого 1812 годом, до последнего, написанного в год смерти А. И. Тургенева — 1845 год. Еще одна публикация писем двух друзей, не вошедших в «Остафьевский архив.», была осуществлена в архиве братьев Тургеневых64. Пятый том «Остафьевского архива.» в основном заполнен письмами Вяземского к жене. М.С.Боровкова-Майкова также опубликовала письма князя к супруге за 1830−1832 годы65. Вернувшись на службу, Петр Андреевич переехал в Петербург, тогда как семья осталась в подмосковном имении Остафьево. Отправляемые несколько раз в неделю послания являются уникальным источником по одному из переломных периодов в жизни Вяземского.
Среди компактных публикаций писем можно еще выделить переписку князя с В. А. Жуковским и А.С.Пушкиным66. Вообще же обширная переписка Вяземского драгоценной россыпью рассеяна на страницах популярных дореволюционных изданий — «Русского Архива», «Русской Старины», «Старины и Новизны» 67.
Таким образом, исследователь биографии Вяземского может использовать обширный опубликованный материал, позволяющий решать любые научные задачи. Вместе с тем, отнюдь не утратила своей значимости исследовательская работа в архивах. И центральное место, безусловно, занимает фонд Вяземских в Российском Государственном Архиве Литературы и Искусства, созданный на основе документов.
ГО знаменитого Остафьевского архива. Архив содержит памятники истории и культуры, собранные тремя поколениями князей Вяземских, и назван по.
63 Остафьевский архив князей Вяземских. СПб., 1899−1913. Т. 1−5. В настоящее время осуществляется факсимильное переиздание.
64 Архив братьев Тургеневых. Вып. 6. П., 1921.
65 Вяземский П. А. Письма к жене. 1830 год. // Звенья. Т. 6. M., 1936; То же. 1831 -1832 годы. // Звенья. Т. 9. M., 1951.
66 Вяземский П. А. Переписка с В. А. Жуковским. // Русский Архив. 1900. Кн. 1. Вып. 2,3- Памятники культуры. 1979. Л., 1980; Пушкин A.C. Переписка. // Пушкин A.C. Полное собрание сочинений. M., 1937;49. Т. 13−16.
67 См. раздел «переписка» списка источников настоящей работы.
68 РГАЛИ. Ф. 195 (Вяземских). родовому имению Остафьево. К сожалению, в советские годы из фонда извлекались документы, а сам он неоднократно перемещался, пока в 1941 году не поступил в РГАЛИ. Здесь также находятся личные фонды Д. Н. Блудова, Булгаковых, Глинок, В. А. Жуковского, и А.И.Тургенева69. Помимо этого личные фонды П. А. Вяземского находятся также в Отделах рукописей Российской государственной библиотеки и Государственной публичной библиотеки71. В последней находятся личные фонды.
А.С.Норова и Шереметевых. Кроме того, личный фонд Шереметевых, а также Д. В. Дашкова, размещены в Российском Государственном Историческом Архиве. Важную информацию содержат фонды государственных учреждений России из этого же архива74.
Работа по изучению указанных архивных фондов позволила выявить ряд неизвестных документов. Это докладная записка П. А. Вяземского «О задачах цензуры при рассмотрении журнальных статей по крестьянскому вопросу» 1856 года. Две неопубликованные заметки пятидесятых годов: «О „новой школе“ в русской литературе» 76, «Некоторые замечания по проекту о мерах к предотвращению развития.
77 коммунистических идей". Также впервые в научный оборот вводится.
78 переписка П. А. Вяземского с А. С. Норовым .
69 РГАЛИ. Ф. 72 (Д.Н.Блудова), Ф 79 (Булгаковых), Ф 141 (Глинок), Ф 198 (Жуковского), Ф 501 (А.И.Тургенева).
70 Отдел рукописей РГБ. Ф. 63 (П.А.Вяземского).
71 Отдел рукописей ГПБ. Ф. 167 (П.А.Вяземского).
72 Там же. Ф. 531 (А.С.Норова), Ф. 855 (Шереметевых).
73 РГИА. Ф. 1008. (Шереметевых), Ф. 1630 (Д.В.Дашкова).
74 РГИА. Ф. 19 (Департамента внешней торговли Министерства финансов), Ф. 560 (Общей канцелярии министерства финансов), Ф. 733 (Департамента народного просвещения), Ф. 772 (Главного управления цензуры), Ф 777(Санкт-Петербургского цензурного комитета), Ф 1162 (Государственной канцелярии Государственного совета), Ф. 1409 (Собственной Его Императорского Величества канцелярии).
75 РГАЛИ. Ф. 195 (Вяземских). On. 1. Ед.хр. 729.
76 РГАЛИ. Ф. 195 (Вяземских). On. 1. Ед.хр. 956А.
77 РГАЛИ. Ф. 195 (Вяземских). On. 1. Ед.хр. 1099.
78 РГАЛИ. Ф. 195 (Вяземских). On. 1. Ед.хр. 737,1286.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
1830 год знаменовал собой начало нового этапа в жизни Вяземского. Закончилось почти десятилетнее его проживание в подмосковном имении Остафьево. И хотя перемена места жительства была вызвана вынужденным возвращением на службу, но год можно назвать своеобразным рубежом, исходя не только из этого фактора. Выход «Литературной газеты» оформил объединение дворянских писателей. Именно на ее страницах получили отражение идеалы новой общественно-литературной группировки. «Писатели пушкинского круга» четко противопоставили себя как зарождающейся демократической прессе, так и изданиям «торгового направления». Князь, как мы видели, воспринимался современниками одним из соредакторов газеты. И недаром. Ведь именно его перу принадлежит манифест «литературных аристократов». П. А. Вяземский, В. А. Жуковский и А. С. Пушкин составляли своеобразное идеологическое ядро объединения. Единая общественная позиция авторов породила и совместные выступления, наиболее ярким из которых стала борьба за реабилитацию И. В. Киреевского. Общей в это время была мысль об издании частного журнала в духе правительства. С подобным предложением неоднократно обращались все лидеры дворянских писателей. Понимая как велико значение общественного мнения для процветания страны, Петр Андреевич вместе с друзьями убеждали власть в том, что одними запретительными мерами невозможно добиться положительных результатов в этой сфере.
Настойчиво предлагая союз трону, «литературные аристократы» стояли на позициях «просвещенной монархии», отстаивая принцип главенства закона. Исходя из такой посылки, развиваются и взгляды Вяземского на проблему государственного устройства. В записных книжках тридцатых годов особенно много места отведено личности.
Николая I. Князь старался увидеть в отдельных конкретных деяниях императора проявление черт идеального, в его представлении, монарха, зачастую выдавая желаемое за действительность. Вызвано это было значимостью фигуры самодержца в государственной системе страны. Оптимальной формой правления России князь признавал ", ± одной стороны такое устройство сохраняло монархические устои, с другой предоставляло больше прав дворянскому сословию, интересы которого Вяземский неизменно отстаивал. Необходимость реформ Петр Андреевич обосновывал и нарастающей демократизацией общественной жизни. По его мнению, инициатором преобразований должен выступить император, а проводить их в жизнь призваны лучшие представители высшего сословия.
Подобный подход отразился и в отношении к осваиваемой в эти годы экономической тематике. Вяземский был принципиальным сторонником проводимой протекционистской политики. Логическая схема подобного отношения становится ясной, зная, что князь именовал развитие промышленности «практическим просвещением». Таким образом, по его мнению, способствуя процветанию промышленности, император покровительствует и просвещению. Петр Андреевич использовал пример с экономическим развитием для иллюстрации возможной мудрой политики и в других сферах. Вместе с тем следует отметить, что Вяземский не ограничивался рассуждениями общего характера. Его работа «Тариф 1822 года» написана достаточно профессионально с умелым использованием цифровых показателей. За короткий срок князь успешно освоил совершенно чуждую ему специфику материалов финансового характера.
Этим обуславливается и успешное начало его служебной карьеры чиновника министерства финансов. Едва освоившись с особенностями профессиональной деятельности, Вяземский выдвигает ряд проектов просветительской направленности (создание библиотеки департамента, популяризация «Коммерческой газеты»). В практической сфере это находит отражение в редактировании ведомственного издания. Несмотря на противоречащий способностям род занятий, Петр Андреевич пытался и на государственной службе быть максимально полезным Отечеству. Подобный настрой не видится чем-то исключительным. Служебная инициатива князя входила как составляющая общей энергичной позиции дворянских писателей первой половины тридцатых годов. Даже смерть дочери в 1835 году не прервала череду новаторских проектов, выдвигаемых Вяземским. Вместе с тем, уныние, охватившее Петра Андреевича в связи с этим трагическим событием, по времени практически совпадает с уменьшением общественно-политической активности членов «пушкинского круга писателей». Даже история «Современника» показала безысходность попыток воплощения в жизнь проповедуемых ими идеалов. Это нашло отражение и в карьере князя по Министерству финансов. Пессимистичный настрой, вообще характеризующий Вяземского пятого десятилетия девятнадцатого века, получил конкретное отражение в полном отсутствии продвижения по служебной лестнице. Отставка в 1844 году расположенного к князю министра финансов Е. Ф. Канкрина окончательно поставила крест на перспективах Вяземского в этом ведомстве.
Сороковые годы девятнадцатого века вообще время тяжких раздумий. Признав в начале десятилетия свое поражение, князь отстранился от современного хода общественной жизни. Вместе с тем он ни на секунду не усомнился в правоте своих общественно-политических убеждений. Неприятие априори новых идей делало позицию Вяземского все более консервативной. Так, он резко отрицательно встретил известие об увлечении своего старого друга А. И. Тургенева новейшей немецкой философией. При таком настрое немудрено, что главным собеседником стала записная книжка. На ее страницах Петр Андреевич безапелляционно отказал новым поколениям в способности проведения разумной политики. Наиболее ярко это отразилось в эволюции воззрений князя по проблеме крепостного права. Взгляд на «рабство» как главный порок российской действительности не претерпел изменений. Более того, Вяземский приходит к выводу об опасности безземельного освобождения крепостных. Но, признавая сложность разрешения стоящей перед правительством задачи, он предостерегает от поспешных решений, по сути, предлагает отложить вопрос на неопределенное время. Таким образом, Вяземский по-прежнему считал крепостничество главной проблемой политического бытия России, но теперь возможные реформы заранее признавал еще большим злом.
Столь же категоричны выводы и в сфере литературы. Эпоха настоящих писателей прошла, наступила пора безвременья. Подобные постулаты неизбежно порождали призывы к более строгой оценке творений современных авторов, а значит, князь невольно начинал мыслить в одном направлении с императором. И как подтверждение этому — приглашение войти в состав только что созданного Бутурлинского комитета. Поводом послужила докладная записка, составленная Петром Андреевичем в 1848 году. Нет, конечно она не была «насквозь реакционна», даже наоборот, призывала к цензурным реформам. Неэффективность цензурных мер обуславливалась Вяземским двумя основными причинами: несовершенством цензурного устава и дробностью цензуры на ведомственные подразделения. Но, несмотря на обширную позитивную часть записки, общее ее направление сразу выдавало противника новых веяний. С умом составленная программа противодействия их пагубному влиянию и была оценена наследником престола. Вяземский отказался, демонстрируя свое независимое положение, но практически он уже становился союзником самодержавия.
Это особенно четко выразилось чуть позже — в ходе Крымской войны, когда князь сознательно использовал в своих патриотических произведениях триаду официальной народности. Ранее он весьма щепетильно отстаивал независимость собственной позиции, теперь же считает возможным заложить в основу патриотических статей идеологическую платформу николаевского режима.
Вывод об окончательном переходе на охранительные позиции очень удачно венчал бы концепцию эволюции общественно-политических взглядов Вяземского. Но Петр Андреевич решился стать товарищем министра народного просвещения, и однозначность наших возможных суждений сразу стала бы уязвимой. Деятельность главы цензурного ведомства никак не вяжется с представлением о реакционном курсе. В переходный период, когда еще не был до конца ясен курс нового императора, князь решительно начал осуществлять свою программу в жизнь. Петр Андреевич остался верен себе. Ослабив мелочную придирчивость цензоров, он не допускал послаблений в принципиальных вопросах, что мы могли видеть на примере с запрещением статей, посвященных проблеме крепостного права. Но даже весьма умеренный курс нового товарища министра вызвал резкое противодействие со стороны реакционной верхушки общества. Еще большее неприятие вызывал князь у демократических кругов во главе с А. И. Герценом. Замыслив цензурную реформу, Вяземский быстро понял, что он не только полностью лишен поддержки со стороны общественности, но даже столь высокое его положение не обеспечит беспроблемного утверждения разрабатываемых проектов высшими государственными учреждениями России. Он достойно ушел в отставку, доверив продолжение дела молодым и энергичным поколениям.
Рассмотренные в работе три десятилетия стали временем расцвета «пушкинского круга писателей» и ухода его членов с передовых позиций общественного движения страны. Вяземский являлся одним из лидеров упомянутого объединения, его идеологом. В условиях николаевского режима борьба «литературных аристократов» за идею «просвещенного абсолютизма» носила, несмотря на свою утопичность и черты сословной ограниченности, прогрессивный характер. Однако демократизация литературы, появление новых течений, неизбежно демонстрировало устарелость отстаиваемых концепций. Петр Андреевич на протяжении всей жизни оставался верен идеалам начала века. Негибкость такой позиции неуклонно усиливала противоречия с демократическим лагерем и сближала князя со сторонниками официальной идеологии. Отсюда и прочно утвердившееся в историографии представление о переходе князя на консервативные позиции. Вместе с тем следует признать, что консерватизм Вяземского был весьма разумным и не имел ничего общего с реакционным курсом последних лет правления Николая I. Лишь в период Крымской войны князь сознательно использовал постулаты теории официальной народности, но его деятельность на посту товарища министра народного просвещения убедительно показала прежнюю независимость позиции Петра Андреевича Вяземского.
