Когнитивные аспекты интерпретации современной музыки: На примере творчества азербайджанских композиторов

Цели, задачи и перспективы когнитивного музыкознания.

Концептуальная система и когнитивные модели.

Во второй половине XX века произошёл подлинный переворот в понимании музыкальной выразительности, самого музыкального языка. Индивидуальные проекты авангардистов сменились открытой формой в алеаторике, минималистские паттерны заменили собой классическую лексику, слияние тембра, фактуры, пространственности привело к новым принципам композиционной организации. Открытие «иного» синтаксиса и отказ от классицисткой каузальности с насущной необходимостью поставил перед музыкознанием вопрос: что же стало организующим началом в музыкальном языке и как должен измениться метаязык, т. е. само музыкознание, чтобы овладеть новой культурной ситуацией?

Ещё более актуальны поиски способов интерпретации, связывающих логико-структурный и процессуальный планы музыки с её смыслом. Вновь насущным становится решение вопроса о связи семантики и стиля, реальности и музыки, языка культуры и «языков» человеческого сознания. Это тем более необходимо, что и в методологии гуманитарного знания произошёл кардинальный переворот. Если в период, когда доминировала абсолютизация языка как самодостаточной автономной сущности, смысл часто выступал лишь как некоторое факультативное явление, находящееся на периферии интересов исследователей, то при обращении к речи, тексту, дискурсу смысл начинает фигурировать как одна из наиболее фундаментальных категорий.

В свою очередь, интерес к смыслу повлёк за собой проникновение во все сферы гуманитарных наук принципов когнитивного анализа Когнитивные исследования популярны в западном музыкознании.1 Однако, если.

На Западе проблемам когниции в музыке посвящены отдельные исследовательские программы: Music Research at Sony Computer Science Laboratories in Paris. The Centre for Computational Musicology современная когнитивная наука (как свод междисциплинарных исследований) ориентируется на достижения лингвистики, философии мышления и психологии, то когнитивное музыкознание в США и Европе — прежде всего — на психологию (нейропсихологию) и информатику. Круг интересов ведущих западных музыковедов-когнитивистов сосредоточен на исследовании тональной функциональности (Krumhansl С. L., Shepard, R. N.), корковой топографии тональных структур (Janata Р, Birk JL, Van Horn JD, Leman M, Tillmann В, Bharucha JJ.). Ряд исследований посвящен математическим и вычислительным методам анализа музыкального языка (J.J.Bharucha), психологии восприятия звуковой и тембровой акустики (Stephen McAdams).

Работ, изучающих взаимозависимость смыслообразующих моделей и стиля художественных произведений на сегодняшний день крайне мало. Этой проблематике — анализу когнитивной специфики музыкального мышления — целиком посвящена данная диссертация. В центре нашего внимания оказались не поиски определённых музыкально-языковых единиц с закрепившейся за ними в слуховом опыте семантикой (чем и занималась долгие годы музыкальная семиотика), а проецирование слышимой музыки на образно-понятийные системы человеческого сознания. Актуальность исследования обусловлена назревшей необходимостью перехода от анализа and Computer Music at the University of Limerick. The Centre for Computer Research in Music and Acoustics (CCRMA) at Stanford. The Centre for New Music and Audio Technology (CNMAT) at Berkeley. The Centre for the Study of Music Cognition at Ohio State University. The Centre for Research into Music Performance and Perception (CRMPP) at the University of Sheffield. The Computer-Based Music research group at the Austrian Research Institute for AI. The Computer Music research group at the University of Huddersfleld. The Computer Music Project at CMU., работа целых институтов: The European Society for the Cognitive Sciences of Music (ESCOM). The International Computer Music Association (ICMA). The Society of Music Perception and Cognition (SMPC). The Society for Education, Music and Psychology Research (SEMPRE). специализированные издания, журналы: The Computer Music Research Lab in Lyon. The Information Structures in Music research group at Karlsruhe University. The Institut de Recherche et Coordination Acoustique/Musique (IRCAM) in Paris. The Machine Listening Group at the МГГ media lab. The Music Informatics research group in the Division of Informatics, University of Edinburgh. The MJ Group in the Faculty of Music, University of Edinburgh. The Music, Minds and Machines research group at the Nijmegen Institute for Cognition and Information. The Music Psychology research group at the University of Leicester. The Psychology of Music research group at Royal Holloway, London. The Unit for the Study of Musical Skill and Development at the University of Keele. The Music Cognition Group at the University of Jyvaskyla, Finland. Journals Computer Music Journal. Journal of New Musical Research. Leonardo. Music Perception. стилевых систем, отдельных направлений, течений и школ — к анализу когнитивно обоснованных механизмов зарождения и функционирования того или иного способа смыслообразования (а значит — стилеобразования). Сам акт смыслополагания мы трактуем как динамический процесс. По определению А. В. Смирнова: «.устойчивым здесь является не „форма“, не „идея“, не конкретное содержание, а способ его выстраивания, который, в свою очередь, представляет собой не фиксированный способ выстраивания вот-этого-содержания, а указание на способность трансляции (как оказывается, бесконечной) этого содержания в другие».(273,24). И далее: «Смысл — это становящееся содержание. .Этот процесс становления назван процедурой смыслополагания».(273,35).

Данная установка позволяет сформулировать и основную идею нашей монографии: стилевые особенности формируются не только различными принципами смыслополагания, приоритетными в той или иной культуре, но и «способами» мышления, характерными для конкретной авторской личности. Поэтому предметом нашего исследования становится не художественный стиль как таковой, а когнитивно обусловленные принципы его образования.

Существует много терминов, используемых для определения разных уровней интерпретации: образ, представление, понятие, абстракция. Тем не менее, сам процесс зарождения и оформления впечатлений в познавательную схему еще не объяснен удовлетворительным образом. Подобного рода задачу и ставит перед собой когнитология — сфера междисциплинарных наук,' изучающая процессы смыслообразования.

Анализ процессов познания и отражения действительности всегда занимал центральное место в гносеологии, философии, логике и психологии, но с появлением когнитологии многие из проблем, изучаемых в рамках упомянутых научных дисциплин, стали ставиться и решаться по-новому, были переформулированы с более широких позиций. Что же такое когнитология сегодня и что она может дать музыкальной науке? Что обозначает само название, и какие возникают коннотации из анализа его внутренней формы? Как соотносятся здесь латинское COGNITIO — (knowledge, cognition, acquaintance, consideration, conception, notion, idea — знание, познание, знакомство, постижение, рассмотрение, концепция, понятие, идея) и SCIENTIA — (knowledge, scientific knowledge, science — знание, умение, наука), то есть знание и наука?

Когнитология — это наука об общих принципах, управляющих мыслительными процессами. Своей первостепенной задачей приверженцы новой методологии считают выявление способов, которыми человек перерабатывает и трансформирует огромные массивы знаний в крайне ограниченные промежутки времени.

Основные идеи и принципы, которыми автор руководствовался (или которые автор принимал во внимание) в общетеоретическом плане принадлежат сразу трём отраслям когнитивной науки: когнитивной лингвистике, антропологии и психологии. Кратко изложим основные, ставшие уже классическими, положения когнитологии.

В исследованиях когнитивного толка смысл уравнивается с концептуализацией.(393,394). Язык не отражает действительность, как это предполагалось почти до середины XX века, а выражает мир отражённый, т. е. строение концептуальной системы человека. В когнитивной грамматике подчеркивается, что значение целиком относится к ведению когнитивной переработки, — это и есть концептуализация. Отсюда и имеющий далёкие методологические последствия вывод: на сегодняшний день самой предпочтительной единицей измерения взаимообусловленности смыслообразования и стилеобразования в языках искусства является понятие концепта. Почему? Концепты — это не только представления, отражающие наше понимание мира. Прежде всего, концепты — это мыслительная потенция, свёртки и «растягивания» процессов смыслообразования, для которых допустим спектр разных путей развития. Сами способы развития (это должен учитывать интерпретатор!) определяются особенностями мышления. Поэтому можно сказать, что конкретные модели смыслополагания определяют собой индивидуальные (авторские) предпочтения в строении текста. Другими словами, понятие концепта объемлет собой не только наиболее употребительные контексты «слов» в той или иной художественной системе — национальной, этнической, но и особенности «внутреннего» — концептуального лексикона автора. Таким образом, в когнитивном характере процесса смыслообразования обнаруживайся три плана: не только привычные в семиотике выражения и содержания, но и план интерпретации.

Сам факт существования концептуальной системы ныне признаётся и описывается как в научных трудах с четко выраженной когнитивной ориентацией, так и в исследованиях, далёких от проблем когнитологии. В какой степени акцент на особенностях функционирования концептуальной системы облегчает разговор о смыслообразовании в музыке, чем подтверждаются когнитивные составляющие музыкального искусства как языка?

Общие закономерности интеллектуальной деятельности человека, которые взяла на себя смелость изучать когнитология, следует понимать достаточно широко: саму когницию не следует ограничивать сферой мышления — знаниями, отложенными в памяти, логическими выводами, умением классифицировать и т. д. Искусство и лежащий в его основе творческий акт предполагают более «земные», не умозрительные, а связанные с эмоциональным тонусом компоненты: это сомнения и вера, полёт фантазии и игра смысловой многозначностью в двоении (троении) возможных миров. Поэтому цель и актуальность данного исследования заключается в определении взаимосвязи и взаимозависимости отношений не только между миром и человеком, но и между мыслью и чувством. Если семиотические системы анализа в какой-то мере игнорировали знания человека о мире, то когнитология, совершив революционную замену основного аналитического инструментария — «концепт» вместо «знака» — и саму семантику стала рассматривать под углом зрения эпистемологии, т. е. того, что принадлежит внутреннему миру человека — его представлениям, верованиям, предположениям и даже ошибкам.

Концептуальный анализ произведения искусства основан на интерпретации не только текста, но и тех энциклопедических знаний, неявно подразумеваемых ещё до акта восприятия художественного явления. В терминологии аналитической философии эти знания называются пресуппозициями (Р. С. Столнейкер: 288, 419−438) у Г.-Г. Гадамера та же самая предрасположенность человека к восприятию произведения искусства именуется пред-рассудком. Таким образом, когнитивный анализ многоаспектен и может совмещать в себе как стерильно-точный лингвистический аппарат, так и одухотворённый и одушевлённый теплом любви к человеку (к творцу и зрителю-слушателю) герменевтический подход.

Из признания концепта планом содержания языкового знака следует, что он включает в себя, помимо предметной отнесенности, всю коммуникативно-значимую информацию. Современное философское знание также постулирует мультистабильность концептуальных структур, проявляющуюся вопреки суперподвижности его бытия: «В концепте всегда есть составляющие, которыми он и определяется. Следовательно, в нем имеется шифр. Концепт — это множественность, хотя не всякая множественность концептуальна. Не бывает концепта с одной лишь составляющей. Всякий концепт является как минимум двойственным, тройственным и т. д.». (90,26).

Еще одним немаловажным компонентом концепта является 'этимологическая', она же 'культурная', она же 'когнитивная память слова' — смысловые характеристики языкового знака, связанные с системой духовных ценностей носителей языка, их менталитетом.

Основополагающим принципом когнитивного подхода является мысль о том, что функции языка как орудия коммуникации и как орудия познания мира связаны неразрывно. (Р. Лангаккер, Дж. Лакофф, А. Вежбицка, Р. Джекендофф и др.) Культуре данного этноса, отношениям в данном социуме противостоит не просто язык как таковой, а присущая человеку целостная информационно-когнитивная система, которую образуют тесно взаимосвязанные друг с другом мышление, сознание и язык. Занимаясь изучением способов приобретения, переработки и хранения информации специалисты по когнитивной науке выдвинули идею о существовании неких форм репрезентации этих способов в мозгу человека — в виде определенных структур сознания.

За каждым поверхностным и единичным фрагментом текста лежат глубинные и универсальные проявления, носящие когнитивный характер (это так называемые ментальные модели — фреймы, схемы, сценарии, семантические пространства).

Используя понятие фрейма, Ч. Филлмор определяет его как когнитивную структуру, знание которой предполагается (ассоциировано с) концептом, представленным тем или иным словом.(367,59−81) В настоящее время фреймовая семантика — это метод исследования взаимодействия семантического пространства языка (языковых значений) и структур знания, мыслительного пространства. (Проблематике принципов зависимости стиля от способов действия когнитивных моделей посвящена первая глава диссертации — «Принципы, методы, матрицы когнитологии»).

Современные модели памяти возникли на стыке двух мощных течений, вызванных к жизни самим когнитивным «духом времени»: компьютерной наукой (разработками по созданию машинного интеллекта) и лингвистикой. Какие же существуют когнитивные модели строения семантической системы? Их несколько: сетевая, кластерная, прототипическая. Попробуем обрисовать некий инвариант, не противоречащий этим концепциям по своему составу.

Семантическая память в когнитивных моделях представлена в виде сложной сети узлов и линий. Узлы означают понятия или события, а линии — смысловые связи. По мнению сторонников данной концепции, понятия существуют в памяти как независимые единицы, объединённые в сеть. Сама мыслительная деятельность человека определяется тем, что сами эти концепты хранятся и воспроизводятся в сложной системе взаимосвязанных пропозиций — отношений. Таким образом, с точки зрения когнитивной психологии, пропозиция — принцип упорядоченности в памяти человека (его информационном тезаурусе) содержимых «единиц». (342,261−295).

В лингвистике пропозицию принято трактовать как абстракцию, которая передаёт фразу и похожа на неё. Но скорее, это мыслительная структура, связывающая идеи, понятия и даже образы. Долговременная память человека представляет собой огромную сеть взаимопересекшощихся пропозициональных деревьев, каждое го которых включает некоторый набор узлов памяти с помеченными связями. Благодаря препозиционной сети с таким концептом (узлом) соединены все связанные с ним знания.(342).

Назначение долговременной памяти человека — записывать информацию о мире и обеспечивать доступ к хранимым данным. Основная форма записи информации в пропозициональных репрезентациях — это конструкция «субъект-предикат». Наряду с семантическими сетями долговременная память включает в себя образные репрезентации — прототипы, в которых фиксируются выделяющиеся свойства некоторых типичных, образцовых примеров нечётких понятий.

Когнитивные модели — образные схемы, фреймы пропозиции, сценарии и концептуальные метафоры — имеют самое непосредственное отношение к проблеме интерпретации. Исследователи в рамках разных дисциплин — когнитивной психологии, лингвистики и антропологии — пришли к общему выводу, что адекватное описание культурных символов от словесного уровня до уровня широких систем познания требуют объяснения основных когнитивных схем, которые стоят за этими стимулами. Культуры и субкультуры различаются в области опыта, который предполагает манипуляции с приобретёнными и специфично организованными моделями, следовательно, индивиды, принадлежащие к различным культурам, «мыслят» по-разному. Теория когнитивных моделей способна дифференцировать приемлемые или неприемлемые в данной культуре принципы смыслополагания. (352, 47).

Главная роль, которую играют ментальные схемы в мышлении, — это категоризация, позволяющая группировать объекты, имеющие определенные сходства, в соответствующие классы. Способы классификации по-разному структурируют смысл в естественных языках и стиль — в художественных системах. В диссертации подробно исследуется взаимообусловленность родовидовых классификаций в классическом европейском искусстве, фреймовых — в восточном, также анализируются кластерные модели — столь характерные для пограничных (во временном и пространственном отношении) культурных регионов.

Какие факторы допускают применение когнитивного подхода к проблемам музыкальной науки?

С первых дней существования когнигологии, основная область её интересов была определена как исследование познания через анализ вербальной и невербальной информации в человеческом сознании. То, что музыкальное искусство давно и плодотворно рассматривается в своей языковой (хоть и не вербальной) ипостаси — факт, ныне не требующий доказательств.

Провозглашавшийся совсем недавно тезис о неразрывной связи языка и мышления — ныне значительно поколеблен. И если раньше основные формы мышления — суждения и умозаключения — рассматривались только лишь сквозь призму языка, то теперь эта традиция, значительно модифицировавшись, формулируется иначе: какие когнитивные структуры моделируют эти процессы? Само собой при этом подразумевается, структуры эти не всегда имеют вербальный характер.

В настоящее время сфера интересов когнитивной психологической науки сосредоточена на репрезентационных моделях сознания. Сами ментальные репрезентации событий реальности рассматриваются как некое символическое пространство, в котором разворачиваются процессы мышления. Таким образом, ментальные репрезентации — то, что мы знаем, думаем о реальных событиях, — детерминируют процессы мышления. Если раньше наука обращала внимание на знания об объектах и отношений между ними, то для когнитивного анализа объекты и отношения являются компонентами событий — более целостных структур, имеющих динамическую природу и развивающихся во времени. (400,3). Во главу угла исследовательской стратегии становятся структурная целостность и изменения структурных отношений во времени — т. е. в онтологической ипостаси музыки как вида искусства.

Очень часто интересы когнитологии бывают сфокусированы на том «эмбриональном» уровне — уровне порождения речи — когда ещё не известен «пол» будущего высказывания, то есть на том жизненесущем (и смыслообразующем) этапе, который необходим и для литературы, и для музыки, и для живописи. Поэтому можно сказать, что с помощью новой методики можно заглянуть туда, где нет возможности для определений, потому что там нет готовой содержательности — она ещё только формируется. Лингвокультурологии (одному из ответвлений новой когнитивной науки) удалось показать, как различная содержательность продуцируется в ходе одних и тех же моделей смыслополагания.(См. работы Воркачёва, Карасика, Масленниковой, Слышкина).

Что мы можем ещё противопоставить в защиту своей позиции потенциальным противникам возможности когнитивного подхода в музыкознании? Когда говорят, что в музыке главное — эмоция, образность, а не смысл, следует привести в качестве контраргумента высказывание Г.-Г. Гадамера: «Бытие могущее быть понятым, есть язык. Не может быть ничего, что не говорило мысли о чём-то». ?7>7, 60).

Композитор, создавая произведение, использует знания не только общефоновые (энциклопедические), но и, конечно же, определённого имманентно-музыкального рода: знания особенностей строения и организации музыкального языка — его грамматики, интонационного словаря, композиционных структур, видов процессуальности. С другой стороны, классическое положение эстетики — сколько людей, столько и произведений искусств, — непоколебимо, но верно лишь до определённого предела. Так как и здесь существуют объективные (подчеркнём — когнитивные) закономерности смыслообразования и понимания, которые позволяют прогнозировать разницу восприятий художественных явлений. Прежде всего, это особенности ментального характера — возраст (следовательно, обогащённая временем культурно-историческая память), точка нахождения (пространственная локализация) в культурном ареале реципиента и т. д.2 Такой подход к закономерностям творческих систем и интерпретирующего сознания обеспечивает комплексный характер освещения широкого круга проблем как культурного, так и интеллектуального характера. Именно на пересечении этих общечеловеческих и личностных закономерностей и находятся предмет и область применения когнитивного подхода в музыкознании.

Отдавая решающую роль в процессе коммуникации различного типа знаниям, прошлому опыту (на основе которого ведётся обработка дискурса и конструируется его ментальное представление), когнитивная наука подчёркивает вместе с тем первостепенную и фундаментальную значимость.

2Л.Г.Бергер констатирует: «Исследования 80-х годов показали, что для слухового восприятия человека необходим целостный образ — гештальт, и наш мозг создаёт его. Со всей очевидностью было доказано, что проблема слухового восприятия — когнитивная, а не психо-акустическая». (51,.338). языка как системы, основополагающей для получения, хранения и развития наших знаний о мире и о себе. Добавим, что верно для языка вербального — в к той же степени закономерно и в сфере «действия» языка музыкального, ибо в этом виде искусства существуют свои (во многом — те же) принципы функционирования (отображения и воспроизведения) человеческого опыта — чувственного и интеллектуального, но опыта слухового. Объективный характер этих мыслительных актов (ментальных репрезентаций) для всех родов языков, как естественных, так и художественных — языков искусств — (музыки, живописи, литературы и архитектуры) заключается в том, что все они отражают и выражают закономерности не только окружающего мира — мира реальных объектов и физических процессов, а мира — (вот в чём новизна когнитивного подхода!) — отражённого, мира, проецируемого нашим сознанием3.

Одна из последних новаций в методологии гуманитарного знания основывается на том допущении, что между духовной и материальной культурой нет непроходимой границы: духовным смыслом обладают не только слова, но и «вещи». Поэтому вводится в понятие «концептуализированной предметной области»: это такая сфера культуры, «в которой объединяются в одном общем представлении (культурном концепте) — слова, вещи, • мифологемы и ритуалы.». (286, 74−75).

Таким образом, насущная необходимость введения в методологический аппарат музыкознания понятия концепта (и всего смыслового объёма этого термина, т. е. его значимости) определяется двояко: от человека (здесь концепт выступает как мыслительный элемент концептуальной системы), и от мира культуры, в котором даже материальные предметы несут духовный смысл.

3 В этом контексте весьма показательна эстетика постмодернизма, утверждающая, что всё • принимаемое за действительность, на самом деле не что иное, как представление о ней. Как пишет.

Жак Лакан «.то самое, что в информации является избыточным, в речи выполняет функцию резонанса. Ибо функция языка не информировать, а вызывать представления». (157,69).

В плане методологии и принципов исследования автор исходил из поиска возможного единства различных философских и лингвистических методов, иногда даже противоположных по отправным посылкам, но приводящим к сходным или взаимно проецируемым результатам. В общефилософском плане базу монографии составляют исследования в области философии языка и мышления, в которых подробно рассматривается диалектика идеи и вещи, рода и вида, эйдоса и логоса, внутренней и внешней формы в разных культурных и исторических традициях.

Между тем, и в музыковедении накопилось немало идей, предвосхищающих программные положения когнитивной науки. С позиций когнитологии совершенно в новом ракурсе видятся работы М. Г. Арановского, В. В. Медушевского, Е. В. Назайкинского, А. С. Соколова, Ю. Н. Холопова, в которых рассматривается природа художественного мышления. Ассимиляция некоторых идей музыкознания в лоно когнитивной парадигмы науки — задача сегодня не только возможная, но даже необходимая. Поэтому в данном исследовании когнитивный анализ музыки опирается на классические положения из трудов виднейших российских музыковедов.

Удивительный феномен, связывающий в единый смысловой узел философские, семиотические и музыковедческие дискурсы — это интерпретация — бесконечно интересный процесс, свершающийся между текстом и его интерпретатором. Именно искусство толкования и те текстуальные стратегии, которые оказываются вовлеченными в эту систему смыслополагания, создают то проблемное поле, на котором будет исследоваться творчество современных композиторов. Следует также уточнить, что под «контекстом» в данном случае имеется в виду не общий социокультурный фон или культурно-историческая ситуация определенного периода и определённого ареала и даже не столько the state of the art — состояние проблемы рецепции музыкального текста в теории музыки в 1980—90-х гг., сколько эволюция взглядов современной науки на проблемы художественного дискурса и его интерпретации. «*.

Понимание музыкального языка-как* когнитивного процесса стало возможным благодаря новой методологической установке, утверждающей присутствие вербализованных и невербализованных знаний в сознании человека. Новая когнитивная исследовательская парадигма принципиально ставит знак равенства между энциклопедическими знаниями о мире и знаниями о языке. Иными словами, значение и знание начинают изучаться совместно, в их соотнесённости и постоянном взаимодействии. А это значит, что невозможно анализировать произведение музыкального искусства, закономерности музыкального творчества и искусства интерпретации вне обращения к миру и к энциклопедическим знаниям человека о мире. В этом смысле когнитивный подход, с его приравниванием значения (слова, выражения, текста) к концептуализации, может дать музыкознанию ключ к пониманию процессов смыслообразования и в музыкальном языке, и в интерпретации художественных явлений.

Цель исследования состоит в определении общих методологических принципов анализа художественных явлений (в особенности — музыкальных) на основе когнитивного подхода, определении природы механизмов, управляющих процессами мышления и интерпретации, исследование^ зависимости различных способов стготеобразования от разных процедур смыслополагания.

Интерес диссертации сфокусирован не на форме, не на идее, и даже не на конкретном содержании того или иного произведения, а на способах его выстраивания — неодинаковых в различных стилевых системах. Более всего нас интересовало: как возможен смысл в бессловесном произведении искусства, как взаимообусловлены (и подчиняются одним и тем же законам) принципы смыслообразования в различных языках искусства? Допустимы (и насколько) альтернативные модальности интерпретаций? Каким образом чувственные данные взаимодействуют с моделями восприятия (концептуальными или семантическими)? В какой мере процессы (слухового) восприятия зависят от нашего когнитивного аппарата и от структуры музыкального языка? Как протекает процесс концептуализации и как впоследствии он отражается на особенностях музыкального семиозиса?

Так трактуемые цели и задачи исследования заключаются не в познании особенностей музыкального языка, а в анализе специфических (интеллектуальных и перцептивных) механизмов, связанных с его использованием. Иными словами, это интерпретация музыкальной речи — как способа художественного бытия в едином ансамбле функционирования человеческого мышления, языка и сознания.

Осуществление подобной задачи предполагает анализ архетипических оснований современной культуры, которая, несомненно, унаследовала определенные способы мыслительных практик не только от предшествующих эпох, но и многообразные модели — от разных пространственных локусов (Восток-Запад), культурно-исторических ареалов (классическое искусство и культура постструктурного общества).

Таким образом, проблема пределов интерпретации здесь выступает как проблема границ понимания, которые определены культурой (не только доминирующими в этой культуре текстами, но и приоритетными когнитивными моделями осмысления действительности).

Объём поставленной задачи и стремление к её комплексному решению определили полиглоссный тип исследования и обобщающий взгляд «сверху» на многие художественные явления в музыкальном искусстве XX века. По своей методологической сущности данную работу можно отнести к жанру междисциплинарных исследований. Установка на межи мультидисциплинарный подход объясняется стремлением сохранить связь между специализацией и разъединением областей, совпадающих по своим объектам, проблемам или методам. Использование данных когнитивной психологии, философии и лингвистики, доказывает принадлежность многих категорий (не только вербальных, но и имманентно музыкальных) нашему когнитивному аппарату.

Но подобная постановка проблемы отнюдь не снимает вопроса о том, какова роль отдельных наук и научных направлений в формирующейся когнитивной парадигме. Для музыковеда это означает необходимость определения своего места и возможного вклада в решении ставящихся проблем.

Ещё одно важное методологическое «последствие» когнитивного подхода Как известно, в прошлой — сугубо структуралистской научной парадигме — сама семиотика подразделялась классификационной сеткой, предложенной ещё Ч. Моррисом, на семантику, синтаксис и прагматику. Однако на сегодняшний день (и это соответствует духу времени) дифференциация эта перестаёт быть актуальной. В научных изысканиях когнитивной волны (Р.Лангаккера, А. Вежбицкой, Ч. Филлмора) размываются границы между разделами семиотики (между семантикой и прагматикой, семантикой и синтаксисом). Поэтому само содержание данного исследования структурируется исходя из позиций неделимости (даже теоретической) того, что раньше мыслилось как самостоятельные разделы семиотики. Главы так и называются: Вторая — «Между семантикой и прагматикой», Третья — «Между семантикой и синтаксисом» .

Как гласит один из основополагающих постулатов когнитологии, знание антропоцентрично и этноцентрично: язык отражает не только общие свойства человеческой природы, но и ориентирован на данный этнос. В этой связи представляется весьма заманчивым в качестве материала когнитивного исследования использовать произведения современных азербайджанских композиторов, в творчестве которых воплотились не только стилевые (речевые), но и общекультурные (языковые) явления XX века.

Когнитивная наука, ориентированная не только на язык, но — прежде всего — на ментальные модели и сами принципы смыслополагания, как нельзя лучше соответствует анализу того, что называется художественной картиной мира. Обращение же к музыке одного ареала, культурной среды перспективно по нескольким причинам.

Культурно-исторические реалии Азербайджана таковы, что в его музыкальном искусстве воплотилось большинство тенденций, так или иначе затронувшие искусство XX века. Это традиционное противопоставление Запада и Востока, синтезируемое в творчестве родоначальников композиторской школы. Фольклор и додекафония, неоклассицизм в лоне «социалистического реализма», некоторые элементы суфийской философии, причудливо просвечивающие в минималистских произведениях. На небольшом промежутке исторического времени композиторская школа прошла путь от зарождения опусной музыки до освоения современных композиторских технологий и стилевого соответствия общемировому уровню дня сегодняшнего. Эту стилевую разнохарактерность нельзя сбросить на свободу и принципиальную «всеядность» современного постмодернистского дискурса. Сам постмодернизм, как показала научная рефлексия последнего десятилетия, — достаточно предсказуем, потому как — даже внешняя «непричёсанность» егоопределяется довольно прозрачными законами функционирования. И тут когнитивная методология просто незаменима. Универсализм, ей присущий, позволяет заглянуть и высветить сам принцип сосуществования разных стилевых систем в лоне одной культурной традиции в период её слома и нового возрождения, какими стали в музыкальном искусстве Азербайджана возникновение и развитие национальной композиторской школы западного толка.

Анализ произведений азербайджанских композиторов рассредоточен по страницам диссертации. В работе содержатся развёрнутые творческие портреты ведущих представителей азербайджанской композиторской школы — Кара Караева, Хайяма Мирзазаде, Фараджа Караева, Рахили Гасановой, Исмаила Гаджибекова. Причём новейшие тенденции в стилистике произведений многих авторов, как-то: коллажи ая техника, стилизация и сама эстетика постмодернизма, — объясняются принципами смыслополагания, продуцирующими разницу в подходе к интерпретации одних и тех же культурных явлений. В этом смысле цель и задачи когнитивного исследования лучше всего иллюстрирует древнейший афоризм: «Все близки по природе, далеки по привычкам». («Луньюй», VII, 2). В этой лаконичной формулировке выражена квинтэссенция концептуального подхода к анализу явлений искусства: не только то, что является инвариантом и лежит в объективной реальности, но и «привычки» , — каждый раз новый ракурс видения и интерпретации.

В другое время и в другом пространственном локусе ту же идею сформулировал Э. Кассирер в самом начале XX столетия, когда ещё самого когнитивного подхода в науке и искусстве не существовало. Это свидетельствует о нетленности проблематики и извечной актуальности исследования познавательных процессов в художественном мышлении: «Мы стремимся к анализу и постижению фундаментальных способов мышления, схватывания, представления, воображения и воспроизведения в языке, мифе, искусстве, религии и даже в науке. Вместо того чтобы следовать за одними фактами, нанизывать их на нить истории, вместо того, чтобы рассматривать их в последовательности или в причинно-следственной связи, мы проникаем в сущность тех различных функций, от которых зависят данные явления, взятые в целом. Нас более не интересуют отдельные произведения искусства, продукты религиозного или мифологического мышления, нас интересуют те движущие силы, та ментальная активность, которая требуется для их создания». (132,147).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Может ли быть смыслонесущим сам слуховой опыт? Положительный ответ на данный вопрос на сегодняшний день не вызывает сомнений. Существует давняя традиция интерпретировать человеческую направленность на объект (интенциональность), или — наоборот — репрезентацию объектов внешнего мира в человеческом сознании, на примере градуированной шкалы от чувственного — к интеллектуальному. Вспомним «два пути» Парменида (путь истины и открывающийся через чувства путь мнения), или учение о двух истинах мадхьямиков. Сама возможность совпадения взглядов на проблему представителей разных философских школ и культурных традиций указывает не на их тождественность, а на одни и те же когнитивные процессы в самосознании человека, продуцирующие сходные взгляды на интеллектуальную деятельность.

Что же может почерпнуть для себя искусствознание в новой, когнитивной науке, в которой человеческое сознание пытается себя описать, открывая законы восприятия и мышления?

Прежде всего — понимание языка любого искусства как процесса, основанного на использовании знаний уже «оплотнившихся» в ментальном пространстве человека в структуре самой памяти. Цель и актуальность использования этой методологии заключается в открывшейся возможности определения связей между принципами смыслополагания и стилем в той или иной культуре, взаимозависимости не только между миром и человеком, но и между мыслью и чувством. Ведь если вербальные, визуальные, акустические модусы мышления используют различные виды когнитивных структур, можно предположить, что разные когнитивные структуры (ментальные схемы), в свою очередь, могут быть связаны с конкретными видами образности и.

эмоциональности. На этом и держится конституционная основа данного исследования. Все виды искусств равны — все языки имеют шкалу сравниваемости, на одном конце которой — явления, подводимые под рубрику антропоцентризма, т. е. общие для всех людей принципы восприятия и структурирования (осмысления) окружающей действительности, на другом конце — языковый этноцентризм — специфические особенности картины мира данного этноса. Используя лексику привычной эстетики, эту дихотомию можно выразить категориями общего и особенного. Соответственно, и данное исследование развивалось по двум направлениям: поиск когнитивных параметров смыслообразования в музыкальном искусстве и анализ субъективных закономерностей во всякого рода стилевых, жанровых и т. д. отклонениях от норм языка (эпохи, школы, направления и т. д.), вызванных пребыванием в определённом этнопространстве. Точки пересечения этих направлений и дают возможность сравнивать и объяснять стадиальность развития и смену стилевых тенденций.

Первая глава исследования посвящена анализу предмета и методов когнитивной науки, основные положения которой можно сформулировать следующим образом: человек интерпретирует (а не отражает) окружающую действительность. Ментальное пространство (концептуальная система) человека — динамическая система, в которой не пребывает, а определённым образом структурируется (и переструктурируется, постоянно видоизменяясь) поступающая по разным каналам (зрительным, слуховым, тактильным и т. д.) извне информация. Под ментальным пространством при этом понимается определенная мыслительная область, область концептуализации, которая может охватывать наше понимание реальных ситуаций, прошлого и будущего, гипотетические ситуации и ситуации возможных миров, абстрактные категории. Ментальные пространства структурируются с помощью различных когнитивных моделей: образно-схематических (вместилище, препятствие, связь, притяжение, часть — целое, слияние, сходство, источник — путь — цель и т.

п.), фреймовых, пропозициональных, родовидовых, метафорических, метонимических, символических.

Культуры и субкультуры различаются не только сферой опыта, но и определяющими (для данного этноса в данный момент времени) когнитивными моделями, лежащими в основе тех или иных принципов смыслополагания. Следовательно, индивиды, принадлежащие к различным культурам, отличаются по «способам» рассуждения. Задача когнитивного анализа произведений искусства — решить вопрос о приоритетных в данной культуре способах организации смысла. В первой главе диссертации анализируется целый ряд проблем, которые невозможно эксплицировать без осознания того, как особенности тех или иных когнитивных моделей в той или иной культуре по-разному структурируют мир, дискурс, стиль.

Вторая глава монографии ещё более дифференцирует зависимость стиля художественного явления от когнитивной интерпретирующей стратегии. В основе всех интерпретирующих систем лежит сравнение. Когнитивная наука исходит из того, что определяющим фактором в процессе смылообразования является референция, но сам процесс референции двояк: одинаковой референциальной способностью обладает и денотат (предмет) и ноэма (сигнификат). Между мышлением образами и грамматическими категориями не лежит пропасть — это континуальная область. В переводе на привычный язык «смысл» музыкального произведения формируется не только содержанием, но и формой. Сравнивающая стратегия также разнится от культуры к культуре, от индивида к индивиду. В качестве ядра, типизирующего смысл концепта, может выступать прототип. Другую модель смыслообразования характеризует идентификация стереотипов.

В третьей главе рассматривается определённость синтаксиса от языка и способов предицирования. В естественных языках (и языках культуры), ориентированных на объективную действительность, преобладает.

глагольность, временные процессы, в языках, ориентированных на ментальный мир — пространственные отношения, логические системы (культура ислама, постмодернизм).

Исторический контекст проблемы подводит нас к тому, что категориями старой эстетики (как науки о прекрасном) нельзя объяснить многих процессов, происходящих в искусстве XX века Начиная с неоклассицизма в музыке, постмодернизма в живописи и архитектуре, появилась тенденция взаимодействия искусств не на видовом, а на языковом уровне. Смыслообразование может теперь строиться не на взаимодействии литературы и музыки, как это было, например, в опере и балете, а гораздо интимнее, как это происходит в инструментальном театре, где словам может отводиться фоническая роль, а музыка способна организовывать смысл имманентно музыкальными средствами. Это повышает состоятельность, в какой-то мере — необходимость когнитивного подхода к проблемам интерпретации. Теоретический интерес монографии был сосредоточен на анализе того этапа порождения речи, на котором ещё отсутствует деление на различные языки, но уже существуют закономерности смыслообразования, которые только позднее — в произведениях музыкального искусства — обязательно скажутся на особенностях стиля, воплощаясь в различных формах и композиционных схемах. Когнитивные структуры, которые были использованы в данном исследовании в качестве классифицирующих матриц искусствознания — это фреймы и пропозиции. Широко известны их исторические прародители и формы проявления: на уровне онтологии — это тождество и подобие, в восприятии человека дифференцирующиеся на акты идентификации и уподобления, на уровне мышления — предикация и номинация, на речевом уровне — метафора и метонимия. Эти три уровня иллюстрируют постепенный переход от смысла — к стилю (от закономерностей мышления — к особенностям стилеобразования и формообразования), на котором и должно быть сфокусировано поле интересов новой методологической парадигмы.

В основе когнитивного анализа в данном исследовании — явления художественной культуры, а это предполагает имплицитное присутствие автора (может быть, коллективного) в самых мельчайших порах произведения искусства. Осознание национальных особенностей художественного мышления не реально без анализа того, чем и от чего оно отличается, т. е. от когнитивного обоснования этих особенностей. И тут не обойтись без понятия художественной картины мира с её изначальными онтологическими формами существования и проявления (явленности человеку) — пространством и временем. Констатация этого факта неуклонно подводит к следующему утверждению: интеллектуальные и перцептивные основания только в том случае естественно выявляются в стиле, если верно найдено место и значение языка в осознанном (или неосознанном) космосе человека. Самое главное — то, что легло в основу данного исследования — язык отражает не действительность, как это предполагалось почти до середины XX века, а концептуальную систему человека определённой культуры. Поэтому минимальной операционной единицей в данном исследовании (как и во многих других, когнитивно ориентированных)^становится концепт. Именно это понятие выражает^ взаимообусловленность смыслообразования и стилеобразования в языках искусства, объединяя в себе не только всю мыслимую человеком культурную информацию, но способы её репрезентации.

Тем не менее, применение некоторых когнитивных структур в качестве интеллектуального подспорья в искусстве интерпретации можно уподобить ключевой. метафоре. Этим мы не принижаем шансы методологической состоятельности данной теории, ибо давно уже известно, что познание в принципе метафорично, и смена научной парадигмы всегда сопровождается сменой ключевой метафоры, вводящей новую аналогию, новую уподобляющую стратегию. Таковой и видится роль когнитивного подхода в искусствознании: это не идеология, а техника, своего рода модель, предопределяющая стиль и.

способ толкования. Перспективность этой модели проявляется в том, что она.

может обеспечить умопостигаемую репрезентацию всего изменяемого и неизменного, всех норм и аномалий в развитии художественного мира.

Согласно одной из когнитивных аксиом, язык отражает не только общие свойства человеческой природы, но и ориентирован на данный этнос. В этой связи нам представилось весьма заманчивым и продуктивным в качестве материала когнитивного анализа использовать произведения композиторов «караевской школы» — от основоположника — до Эльмира Мирзоева, в творчестве которых воплотились не только языковые, но и стилевые (рече-мыслительные) явления искусства XX века. В истории возникновения и развития композиторской школы Азербайджана воплотились многие тенденции культуры XX столетия — от противостояния Востока и Запада — до не менее сложных взаимоотношений между музыкой фольклорной и опусной. Этот клубок проблем, вызванных к жизни пересечением общемировых и национальных стилевых тенденций, в прямой компетенции когнитивной методологии. Ибо именно когнитивно ориентированная наука, с её отприродным интересом к художественной картине мира, даёт возможность непротиворечиво анализировать разные формы пересечения единичного и общего, традиционного и нового, нормы и аномалии, своего и чужого.

В сегодняшней профессиональной азербайджанской музыке представлены все современные стилевые тенденции, существует сумма нового, которую необходимо оценить в контексте научных разработок последней четверти XX столетия. Этой переоценке и посвящена наша монография. Причём характерные особенности произведений многих авторов, как-то: стилизация, сериализм и минимализм, сама эстетика постмодернизма, были объяснены с новых позиций, обусловленных специфическими принципами смыслополагания, законами функционирования памяти, т. е. когнитивных структур (ментальных моделей), лежащих в их основе.

С этих широких позиций в монографии рассматривается ситуация в азербайджанской музыкальной культуре через сопоставительный анализ двух поколений азербайджанских профессиональных композиторов.

Конечно же, роль авангарда (не путать с авангардизмом!) в национальном музыкальном искусстве выполняло творчество Кара Караева. Очень многое в поэтике его сочинений не разрушало привычные языковые (имманентно музыкальные) матрицы, а создавало новые. Творческий потенциал, художественное чутьё этого композитора были настолько велики, что он «открывал» для себя (и для национальной культуры) новое, преодолевая свои же собственные достижения. Так достоянием азербайджанской музыкальной культуры стали подлинный симфонизм мышления, неоклассицизм, додекафонная техника.

Представим разницу творческих позиций — от переосмысления традиций к включению их в полилог культур — в сопоставлении. В этом смысле искусству Кара Караева познавательным ориентиром «от противного» лучше всего может послужить творчество Фараджа Караева, олицетворяющее в азербайджанской музыке ситуацию постмодерна.

Кара Караев — основоположник «историзма» в национальной культуре. Это проявилось не только в интересе к феномену времени как таковому, но и в приоритете процессуальности в его искусстве. Отсюда — и своеобразный взгляд на творение как появление нового, которое не повторяет старое, отсюда — целенаправленность не только жизненного пути, но и музыкальных концепций. У Ф. Караева стилевой ориентир иной — это не историзм, а историцизм, не время, а образ времени, выражаемый не только в «зримой» форме (отбивание ритма в Сонате для двух исполнителей, «Крамбе», «Маленькой музыке печальной ночи»), но и во всякого рода стилевых ретроспекциях.

Если у Кара Караева апелляция к миру, языку, сюжету, то творческая система Ф. Караева предполагает обращение к тексту, более того — к расшатыванию границ между текстом и реальностью. Мир произведения разгерметизируется, размыкаются рамки, отграничивающие его от реального мира или от возможных миров.

В творчестве К. Караева референция производится к абстрактным классам объектов: «ашыгское», «мугамное», «классицисткое». В поэтике Ф. Караева представлены конкретные пространственно-временные «срезы» культурных прототипов: анаграммы, цитаты.

Синтез в произведениях Караева-старшего осуществляется на уровне видов искусств в традиционных жанрах — балета, оперы, мюзикла. В симбиозе перфоманса инструментального театра, к которому столь часто обращается Ф. Караев в сочинениях 90-х годов, синтез на уровне языков искусств.

Творчество Ф. Караева и его учеников показывает, что различные стили уже не столько рождаются спонтанно, сколько сознательно моделируются. Композитор не столько «изобретает» (и не столько следует традициям), сколько сознательно моделирует, комбинируя культурно-исторические прототипы га собственного мыслительного «архива». Этой духовно-бесконечной стилевой игре открываются богатейшие возможности индивидуальных «идеостилей» (как аналогов языковых идиолектов), познавательно вскрывающих смысловое поле культуры.

Данное исследование — попытка когнитивного осмысления современных, не только стилевых, но и языковых закономерностей, утвердившихся в новейшем искусстве.

Понятия, заключённые в словах естественного языка, в определённом смысле, размыты. Ещё труднее говорить о смыслообразовании в музыке. Однако использование методологии когнитивной семантики помогает.

интерпретировать явления искусства и получать не расплывчатые толкования с учётом видовых и родовых изменений, обусловленных влиянием культурно-исторического окружения. Когнитивное понимание, в отличие от семантического, фокусирует своё внимание не на едином инварианте и общности использования знаков, а на разнице в культурных толкованиях. Отсюда вытекает и роль прототипической семантики в новой научной парадигме — это не сумма знаний, не унифицированный способ мышления, а возможность определения легитимных перспектив интерпретации в каждой стилевой среде.

Многосложность проблемы потребовала для её решения столь же многоаспектного подхода. Мы пытались избежать привычных каталогизирующих описательных номинаций — дабы не допустить обеднение проекции трехмерного «тела» на плоскость. Этим вызвано наше стремление обойтись без устоявшихся эстетических и собственно музыковедческих штампов и формулировок, а также привлечение некоторых методологических приёмов смежных с музыкознанием наук, прежде всего — философии языка и мышления. Некий налёт междисциплинарности при этом был неизбежен: новый язык искусства требовал изменения и метаязыка. Конечно же, в самом широком смысле — это привлечение положений культурологии (потому как дилемма «человек в мире искусства и искусство в мире человека» в её прямой компетенции), но также герменевтики, аналитической философии и исследуемой в модальной логике семантики возможных миров.

Именно в подобном сопоставлении научных точек зрения виделась объективная «техника» исследования изучаемого феномена. Ведь сама стяженность в одной точке пространства различных (разновременных и разнонаправленных в системе культуры) взглядов всегда высвечивает смысл. По В. Далю, «Со-бытие» — пребывание вместе и в одно и то же время. Благодаря •< этой соположенности в пространстве идеи получают возможность.

предицировать друг друга. И тогда становится не только понятным, но и настоятельно необходимым для любых наук о человеческом духе основное положение философской герменевтики — поиск в истории не прошедшего, а истины настоящего: «Время в самую первую очередь не пропасть, над которой надо построить мост, коль скоро он разделяет одно от другого, это на деле основа события, в каком коренится наше сегодняшнее понимание». (77,80).

ьиьлио! рафия.

л i’UVDO Г4 д f tTAD ОТЛПЛ VTTV ГТГ> TTTTT TT? Т Г О V 1> ТОЛППАЛТОР i/'imo [fonnftpo.

rV/uw-uu ч./,/ v. ч j nv/uui /i/wiri/ iilyririUtiiiu/ и i ut/i/ iwwi uw i vumu ivuuuwuu.

i i • • •.

— Kmkv, — 2000, — 20c.

Абсзгауз И. В. Талант, гражданственность, мастерство (К 50-лстию Кара Караева) // «Советская музыка». — i968. — jNk2. — С. З i-4 i.

Августин Ьл. «Исповедь» // Об истинной религии. — Мл.: Харвеет,.

1 OOQ П чП о.

17-/-/, ¦ V J | / «О».".",.

n f" г i/i 11/ч-л 11 п" fT": i n • i Ti гтч г i/iii.

Д bv|-'fnfi^n vytvy, I н iv’l’uftU fi fivlUfxri vnj^uMvuvft*" '! jinii/Mai v|.-nuK.

традиции. — M.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 448с.

Аверинцев С. С. Примечания к статье П. Флоренского «Строение.

слова".// Флоренский П. А. Сочинения в 4 т. Т.З. — М: Мысль, 1999. 1 «.

— uj. хс.

Азначеева H.H. Вариационная «форма как модель концептуальной организации художественного текста. // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. Тезисы Международной научно-практической конференции 7−9.

Jix^mi* z-w w Ii. i^ K^ji/Him ij. — w / / I.

Акопии J!.(). Анализ глубинной структуры музыкального текста. -IvL: Практика, 1995. -256с.

Аль-Газали Лбу Хам ид. Воскрешение паук о вере. Избранные главы / Пер. с араб., исслсд. И коммент. В. В. Наумкина. — М: Наука, 1980.-376 с.

Американская поэзия б русских переводах. Х1Х-ХХ вв.*IIa англ. языке с параллельным русск. текстом. — Ivi.: Радуга. 1983. — С.567.

Алг" ахова A.A. Взаимоотношения литературного первоисточника и музыки в музыкально-сценических произведениях азербайджанских композиторов. Диссертации на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. — Баку, 1994. — 146с.

Амрахова А. Л. Когпитивпые аспекты музыковедения /Л4стория азербайджанской архитектуры и искусства. Сб. статей Института архитектуры и искусства Академии паук Азербайджана памяти К.Керимова. — Баку: «Наука», 1996, — С. 103−105.

Амрахова A.A. Таксономия как фактор смыслообразоваиия в языках искусства// Проблемы музыкальной науки. — Баку: «Наука», l996.-C.5-il.

АмраХОВа A.A. ±vl CT аЯ ЗЫК КуЛЬТурЫ ИЛИ ЭСТСТИКа И ПОЭТИКа.

«возможных миров"// Известия по архитектуре и искусству. Баку, НПО «Азербайджанская Энциклопедия», — № 1. 1997. — С. 18−20.

Амрахова A.A. Теория перевода как когнитивная основа сравнительного искусствознания.// Известия по архитектуре и.

11пт>'тппгтт>7 nfo i глгт (^ /(д }й11ппнтгчгп 1тл1'п (т г4шттпу1тпгтр 1titow.

null f WWI U^T. J * 1. L/U1V *. t II ivy L. lwjf V/UrUJ/lUI lultuyi ъ/1 1ЦГ IIUlJl IWM’l/l «» .

1998, — c/50−55.

Амрахова A.A. Когнитивные параметры стилеобразовалня в.

" «TTTtT ТТ^ОТТГ Tin» Г f"r"T ТТ. Л II Т/Тг^тл I П рл Т Т Urtl’l ' rt 1 т ХГлО.

ш ^jbuvdJlbr"jiv± лзЬихк.-. // i-uu^w 1ш ajj. vrn • у {-'С л-i Mvjvy 11> v? jimz*. —.

Баку: ИПО «Азербайджанская Эшшклопедия», 1998.-С. 10−23.

y-vMTiSXOBa f^.tx. Перепек тивы прототшшческои семангики в музыкознании. // Проблемы искусства и культуры. — Баку:

1 uLu UI wi J" «а / / IM I.

Амрахова A.A. Поэтика метафорического синкретизма.//' Проблемы культуры и искусства. Материалы IX научной республиканской конференции. — Баку: «Наука», 1998. С. 12−15. Амрахова A.A. К проблеме синтаксического смыслообразования в языках культуры. // Проблемы искусства и культуры. Материалы X республиканской научной конференции. — Баку: Чашыоглу, 1999. -С. 77−80.

Амрахоиа A.A. К ситуации постмодерна в азербайджанском музыкальном искусстве. // «Музыкальная академия». — 2002. — jY"1. -С. 179−185.

Амрахова A.A. «Неистовый гасконец» Кара Караева. К вопросу о стилевом своеобразии // Вспоминая Кара Караева. — Баку: «Наука»,.

" tttn (1 t 1 Т 1 СП.

Д vmdvADO Д, А Un’jurturiiLH" /7 //i/t/'>Liir-i гтинЯЧ И'^п^ччоч —.

/LltlUu^kUUU i l./l. uumli/iului W iUlXMUl.,. // \1″ A. «JUillUliDrlWL liii Vitil 1/1//.

2004. — jNl"l.- C.23−26.

Аналитическая философия. Избранные тексты. — М.: Изд-во МГУ,.

1 ЛЛЛ 1 П 1.

lyyj-. — iol с.

Арановский М. Мышление, язык, семантика // Проблемы музыкального мышления.- М: Музыка, 1974. — С. 90−128.

Арановский М. О психологических предпосылках предметно-пространственных слуховых представлений П ПММ. С. 252−271.

Арановский М. Симфонические искания. — Л.: Советский композитор, 1979.-288 с.

26. Лраиовский М. Интонация, знак и «новые методы» /7 «Советская музыка» -М. — 1980. — № 10. — С. 99−109.

27. Арановский! ЧЛ. Интонация, отношение, процесс // Советская *.

.л я 100,1 ю г* ол сп.

Да^-зыла. —ЛУХ. — 1уоч. — л®- 1Л. — цу*7/.

а «л лтт лт1 л* д /т л гр."%т тт л * м т"-* «т т* АГЪ гтт тт лт* л *лт т*л п ¦» «алт14л л-» гт.

ситуация в музыке // Музыкальный современник. — Вып. 6. — М.: Советский композитор, 1987. — С. 5−44.

29. Арановский М. К интонационной теории мотива. // Советская музыка. — М. — 1988. — № 6. — С. 72−78.

30. Арановский М. Г. Текст и музыка. Структура и свойства. — М.: Композитор. 1998.-343с.

31. Арановский М.1 Об интерпретации.// «» Миша! ёипуазГ.- № 3−4. ;

?JJl. — (. ^¿-оо.

32. Арановский М.1'. Вопросы терминологии или «О пользе быть наивным"// Музыкальное содержание: наука и педагогика. Материалы 1 Российской научно-практической конференции 4−5 декабря 2000 г. Москва-Уфа. — 2002 г. С. 24−31.

33. Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4-х т. — М.: Мысль, 1975. — Т. 1,-С. 63−369.

34. Аристотель.

Введение

к «категориям» финикиица 1 юрфттрия, ученика дикополитанца Плотина.// Аристотель. Этика, Политика. Риторика. Поэтика. Категории. — Ми.: Литература, 1998. — С. 1167-\91.

35. Авкапъев М. Креативное ъоемя, «аохеписьмо» и опыт Ничто. //.

1 А 1 > 1.

п — - - * ГГГ 1Г/ 1/1 1 ^л.

(1ПГ —| ^ — 1н"г> • «па. > /л.

•/ V/ V. 1 у у^.. х ^ 1 х / и.

('лпттп ТТТГГр^П^'ПТТ т. т ггот тт.*о * I * /1А 1 ОУ7 — КГпА Ч.

Л111 ^ии! V рш 11 ЛЛ>11и. X.*ти 1./ и /. Л-и.

37. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Лопвю-ссмантичсскис проблемы. — М.: Едиториал, УРСС. — 2002. — 384 с.

38. Арутюнова Н. Д. К проблеме функциональных ти1 юг. лексического.

ОТТОТТГ^ТТТТГТ // Л ЛГТЛ'-ТТ т ОЛИ ' ОТГГТ ГПЛ /> IIV Т1 Г*Г*^ТПИПП ОТТТТТ* Л Д 'ТДоТ П’П.

1980.-С. 156−249.

39. Арутюнова Н. Д. Языковая мс.

тафора.

/С ИНТаКСИС И ЛСКСИКа?. Лингвистика и поэтика. -М.: Наука 1979. — С. 147−164.

40. Арутюнова ГГ.Д. Типы языковых значений (Опенка, событие, факт). -М: Наука, 1988. -338с.

41. Арутюнова И. Д. Язык и мир человека. — М.: «Русские словари», 1998. — 914с.

Л О, А «Л t Т» Г* t r"tT/r. П Т-Т TT Сгг* Т.* OTT n T T ff X ir TTTT T /" 4"TTT /" 4.

Ti. iljJJ' iiV4lOt>C! li.^4,. 1 «» «pil.>il Л ШЯЛ» ?1 IVIMIII Ч1.ПШ. ±v «'l tililtUMrlUiC;

наукн. И с ку с ст в с ниы й интеллект, ivi.: Наука, 1988.

43. Асафьев Б. В. Музыкальная форма как процесс. JI.' Музыка, 1971.376 с.

44. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности кструктуре текста. Антология/С.А. АскольдовПод.

пплЛ «I (?vi • ДгчНатгия ! QQ7 — С.

%-/ wm> имиц/. jl/.xx. х iw м iluxiu. lVi. ¦ iiw uuviiiiU" i? 7 /. • a-W / i" / 7.

AS Д vx/urrno M П клипршшм ппллтпаилтпч II опрмрин 1/'1лТПЬ'1Ч.

эволюции, перспективы. — m.: Наука, 1982. —252с.

46. Ахутина Г. В. Порождение речи. Нейролингвиешчсекнн анализ.

/"i.fij'T*"t/,/"f.fг""." • TJ’jri.po X/fPV i QQO л i".

vnil A unvtivu. iVX," 1ЪД t>yj i"n J>^. J v.

47. Бараш E.B. Концерты Эдисона Денисова. Проблемы жанра и оркесчрового стиля. (Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения). — Москва, 1999. 178с.

48. Барсова И. Опыт этимологического анализа // СМ, 1985, т 9. С. 5966.

'in D Ч /V 4 • *ТТ rrnrirn TT Г) f^ I ' ОЛЛ I Ort.

•г j. jjdpx i. —ivl. Airxnjplxclji j ± v^-v^., ?uul. —?.J^.**.

50. Барт Р. Избранные работы: Семиотика, поэтика. — М: Изд. Группа «Прогресс», «Уннверс», 1994. -616 с.

51. Бергер Л. Г. Эпистемология искусства. — М.: Информационно-издательское агентство «Русский мир». 1997. — 432с.

52. Бенвенист Э. Общая лингвистика. —ivl.: Прогресс, 1974. —406с.

53. Бснвснист Э. Синтаксичсскис основы именного сложения /У Бенвенист О. Общая лингвистика. -М.: Пропэесс, 1974. -С.241−256.

54. Бенвенист Э. Категории мысли и категории языка. Общая лингвистика (под ред. Ю.С. Степанова). — М.: Прогресс, 1974. — С. 104— ! !4.

КЛ^ПЛОГУТТТТ R П фчпплттттотгпTTttrtrf" nrtmoLr fvrjtтгло rrt-tro*-? fhrvn*CT.r ;

. L/li#|#Uuwi%f in u/ ai l. V «ilitA"iwt (ujiui iuiw ?* t iuuui tii v jui uuJiOi ¦ Wr i чм' l/ i* t ui.

ivi.: Музыка. 1978. 332 c.

56. Бобр о в с к и й В. П. Тематизм как фактор музыкального мышления.- М.: Музыка, 1989. 268 с.

57. Еодрийяр Жан. Символичсский обмен и смерть. — ?vi.: «Добросвст» 2000. — 387 с.

58. Бонфсльд М. Ш. Музыка: Язык. Речь. Мышление: Опыт системного исследования музыкального искусства. — Вологда. 1999. -480с.'на сайте http://vvvv4v.booksite.ru/fulltext/bon/fel/bonfeld/01.htm).

59. Ьонфельд М. Ш.

Введение

в музыкознание. -М.: Владос. 2001.-224 с.

?a v тт гт^Л^П «ПГ1ТТТТЧ' ттдт, а А ¦) пол t t I.

jj. uuuaCv s. j?. i «puja pajribiA. Ле1. — iv». ям auyiarr, i? ot, — jlu v.

j 61. Булгаков С. Философия имени. — М.: «Каир», 1997. -330с.

ьулсз П. jLiCHvjCpr МСрТБ. //Музыка. Миф. b&xiiIC. (пер. и комментарии В. Цынина). — М.: Музыка, 1995. — С.42.

63. Булез 11. Идея, реализация, ремесло.//Ното musicus: Альманах.

г*пт.тт,-ппт.ттг>тт гтг>ттлгг>ттг"п?т1 ГчД • 1 QQA QQ-1 ПО.

m i ivvwluEiuii uwibiv/iui IIII. I>i. i ^ ^ i. V ^ i vy •.

64. Булез П. Главное — это личность. Интервью, данное f Г. Зейфас /У «Советская музыка» — 1990. — jM>8. — С. 46−49.

65. Вартофский М. Модели: репрезентация и научное понимание. — М.:

ТТ I ЛПП /-Ч I г г t лл.

Прогресс, ! У55. — С. !00-!5Z.

66. Вежбицкая А. Культурно-обусловленные сценарии и их когнитивный статус //Язык и структура знания / - М.: АН СССР. Ип-т язы коз п., 1990. -203с.

67. Вежбицкая А. Восприятие: семантика абстрактного словаря.// «Новое в зарубежной лингвистике». — Вып. i 8. — «Логических анализ естественного языка». — М.: «Прогресс», 1986. — С. 336−369.

68. Вежбицкая А. Семантические универсалии и «примитивное мышление» /7 Язык. Культура. Познание. — М.: Русские словари, 19%. -С. 296−297. «.

69. Вендлер 3. Факты в языке. // Философиялогика, язык. Общ. ред. Д. П. Горского и В. В. Петрова. — М.: Прогресс. -1987. -336 с.

70. Витгенштейн Л. Философские исследования. //Фил ос офс к не работы. — Ч.!. — М.: «Гнозис», 1994. 520с.

71. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. Перевод и параллельный философский комментарий В.Руднева. // «Логос». -№ 1 (11). -1999.-С.

72. Воробьева Ю. А. Семантика прототипов терминов.

искусствовсдсния.// Когнитивный подход к изучению языковых.

явлений. Материалы научной конференции молодых ученых.

факультета романо-германской филологии КГУ Декабрь, 1999. -п.

73. Воркачев С. Г. Концепт как «зонтиковыйтермин» //Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24, М., 2003, С, 5—12.

74. Воркачев С. Г. Конттспт счастья: значимоетная составляющая. //.

у 1.111 114, 1Ч|г1|г1дппишДпл и шЦг1Ш1и|[ил урСДсЛ. — ии11и. — и1) р1)11Ст.

75. Воркачев Г. Г. Методологические основания лингвоконцептологии. //Теоретическая и прикладная лингвистика. Аспекты.

м ст ак о м м v ник аткв, но и дсятсльностн. мсжвузобскии сиорник.

научных фу до в. — Воронеж. — 2002.-С. 79−95.

76. Выготский Л. С. Мышление и речь. — Собр.соч. — М.: Просвещение, 1982;1984.-Т.2. — 1983.-417с.

77. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. /Пер. с нем. — М.: Искусство. 1991.—367с.

78. Гасиаоов Ь. М. Язык, намять, обоаз. — М.: Новое литеоатуоное.

1 7 Д I ь. V ^.

обозрение, 1996.— 345с.

7 л V ТЧ /" 1 // хг хг г М ! •И'чипоч Н «Т'ПЧ, ич^гмп^н * * VI'<41−1 II К МЛМ Н 'Ш'^и • • 1.

• V ии •. I I «VI п М, V г I 1Т1г1и>3,ц11Пг1Л И 1 ири.

о г*т т • и тгтто+л Уотт р Тл^ /1 ^ ии. I П П И|/ I III I 2 О.

УА I '¿-тттпллггптт гТл 'Глттоит ттттл тт^^ат'тт тттйттлл^рлг"лтт ттлттлтлоЛлтттпт //.

I. 1. г * г * 1.

Филипп Гершкович. О Музыке. — М.: Советский композитор, 1991. — С. 13−45.

81. Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию. -М.: «Прогресс», 1984. -397 с.

82. Гумбольдт, В. фон. Язык и философия культуры.—М: Прогресс, 1985.—451 с.

83. Дауноравичснс Г. «Проблема жанра и жанрового взаимодействия в современной музыке (па материале творчества литовских композиторов 1975;1985 годов). Автореферат диссертации на.

соискание звания кандидата искусствоведения. — Вилыиос, 1990. -24с.

84. Дауиоравичснс Г. Некоторые аспекты жанровой ситуации современной музыки.// 1. аис1ати5. — М.: Композитор, 1992. -С.99−107.

85. Дейк Т. А. ван. Эпизодичсскпс модели в обработке дискурса // Дейк Т.А.ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М: Прогресс. 1989. — С.

г' О 1 1Л.

ОС-1 1и.

86. Дейк Т. А. Ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 23: Когнитивные.

• -. Л 4 1 гг>о г! л е- ^ п 1 1.

аспекты языка. — ?vi., —v,. i.

87. Лелея Ж. Логика смысла. — М: Академия. 1995. — 298 с.

Г 1 Г 1 У.

88. Делёз Ж. Платон и симулякр. // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. — Томск: Издательство «Водолей», 1998 —320с.

ОО I I ц п ц'" Ои'1 пптттги VI г" г л пТ'/чтл (д («г??д * •ТГ/ЛГ^ 1ГЛГ /г 1 игт г**-» п 1 005.

и.Л • (оли^^^ м мОтОрСмни — «VI, I I «V <1 • V/1 Км» •.

90. Делёз Ж., Гваттари Ф. «Что такое философия?» Рус. перевод С.ГГ.Зснкина. — СПб.: Алтсйя, 1998, — С. 288.

9. Дсмьянков В. З. морфологическая интерпретация как конструирование внутренней формы слона // Морфемика: Принципы сегментации, отождествления и классификации морфологических единиц: Межвузовский еборпнкЯТод ред. С. И. Богданова, А. С. Герда. — Санкт — Петербург: Изд — во Сашсг -! 1етег>бургского ун-та, 1997. — С. 147 — 156.

0*7 Г? й* гг гтттт."лт) V Ытггопттатогттт тлт.*лт^ т.*-отл ст^-ут гг’Л?|Од т."гчт^тттттттт*т тт.

илтхио и. ч^. Г 1 П I V""/I И /Чх I «ЦИЛ 1¹⁴^1(1 1У"К Л. Н>Пи-ои/1 |Ч"/1 ПГ ПП!/! «-I.

«когнитивная наука // Мышление и коммуникация. — М: Институт языкознания Ан СССР, 1990. — С. 14 — 22.

93. Дсмьянков В. З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория //Язык и структуры представления знаний. — М: Институт научной информации по общественным наукам РАН. 1992. — С. 39 -77*.

94. Демьяиков В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. — 1994. — № 4. -С! 7−33.

95. Демьяпков В. З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка//Структуры представления знаний в языке — М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 1994. — С. 3286.

96. Дсмьянков В. З. Лингвистическая интерпретация текста." универсальные и национальные (идиозтиические) стратегии. // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юршг Сергеевича.

07 /ГрЛ" ПГТТТа //WtiTT D (r'JLrrPW Л ПГТГТР1^ТТ'ПП Tf ibТТТТЛЛЛ^JJCF Wirri>ni>LlA.

/ y. /1 MI л LA /IV. \yi.tll D U /Isf UIIVV". 4 IM/irii Wul V im (i Ц/Г «J • i/Wi/14/ ¦ i/i. ж 1 П i WI/UUI «x.

'•¦"•• a >• 1 1 «' я.

г, р, ы ivianep С Жаком? t'prnmmt// годник. — гига, — ivyz, — 1 — i."ni, 9K. Деприда Ж. Письмо к японскому другу // Вопросы философии. —.

" 1 * I Г 1 ¦ 1 •" «' ^ ** «/ 4.

" uii f" |(0'1 f л f.

к / /?. J ti- ¦. j J" J #. ;

OO «ч'ппв linrTmaovrifi О^П/ТР» *-* >п'пт ттлпту^ ттгчтт ^ namionnn //.

/ uUli i* 1. «лих il ivviviiv uviiUbm juj jl>ijujiiiiiuxi фиршш t /.

rTwrVA’I’HO TTATT^ гч Оттттллттп I 1 ПГГГТЛЛГ" О XT П Л ГТПТТГТГЧ Л" Г> ГГГТГТ «rv"iT.» гтпттттгт.

iHUvl pcLriw i>0^wiwiia i / u-jivi jIIO vO для j.'vmAvni'w.

(1929;1996): материалы научной конференции / Научные труды Московской гос. Консерватории. — Сб.23. — М. 1999, — С51−58.

100. Дурст-Андсрссн П. В. Ментальная грамматика и лкнгв и сти ч с скис сумертины. //"Вопросы языкознания". — 1995. — -N26 ноябрь-декабрь. — Г ^0-АО.

Ч/ • ъ/ V (Aw.

" |MJutui, vV/il f—Ki u ti^iv w uviiilwix* jCwiuuuu Vi ъ/> a uiuwiji i ц tw v.

философия. Избранные тексты. — М: Изд. МГУ, 1993. — С. 144−159. 102. Есперсен О. Философия грамма шки. — М.: Изд-во иностр. лит-ры,.

I ПГП «Л I.

?955. — с.

i 03. Ерохии В. A. De musica instrumental is: Германия. — 1960;1990;, Аналитические очерки. — М.: Музыка, 1997. -400с.

104. Екимовский В. А. Метаморфозы стиля //"Musiqi dunyasi", 2005, № 1;

105. Ж и и к и и П.И. О кодовых переходах во внутренней речи // ВЯ, i964, Jfe 6. С. 26−38.

06. Жннкин H.H. Грамматика и смысл И ЯИЧ. С. 63−8:

vi" «л v->u t-пл.

107. Жолковский A.PC., Щеглов TQ.K. PC описанию текста, вып. 1−8. М: АН СССР, 1971;1978.

1 Л О Л1Г ff" г ГГ X /fr ГЛ тут ттлрл, А & tTf «-» Ал г" «-* ТТЛ гл • Un» ГГ’ЛП П I 1 1 Г* ГТ-КП.

ivo. JTО JI d? V.XV. ivim4/jLD. iviij i ii".">Ojjti. — ливи Д"Й1МЦ

1984. 304 с.

109. Захаров ГО. К. Истолкование музыки: семантический и герменевтический аспекты. Автореферат диссертации на соискание.

1 учёной степени кандидата искусствоведения. — Москва, 1999. — 27с.

110. Земцовскмй И. Апология слуха. / «Музыкальная академия», — 2002. -№ 1. -СЫЗ.

111. Ион Араби. Геммы мудрости // Смирнов А. В. Великий шейх суфизма — М.: Наука {иост. л их-о, а К 1993. — С. 145−315.

112. Мбн ал-Араби. Мекканские откровения (ал-Футухат ал-маккийя). — Пер. с араб., введение, прим. И библиогр. А. Д. Кныша. — СПб.:

I ipITTn R ПЛТЛГПП («ITAIITTi"U i (Kl^ OSSii1.

L^wiiljJ \l lb I til buu^ a? ?.

f I'5 l/ffiu on. Anohu l/i-jnhn'.iu'fuufi С1гглл rjrun/^rAH пувптгтащшну пппл/mi^.

Л l^. XAWll Ud JL i LMUWX". * UV/VyjJ LiyilV,! 111W UllM l/lUit/Vlbll, Uj U>Ui UUMl/Wflb.

человека Творцу и сотворенном}' миру. // Мекканские откровения (ал-Футухат ал-маккийя) — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1995.

«т» Л it клтпгт r* «/чпт f яг f.

trt r «rw mv r> i i „VI ci nQb i rt^nivi'vig i jjM/t ?Vit))• ц г“ jrlu^voniA vnviC’V»,.

• M.: Сов. Радио, 1978. — 184 с.

115. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. — М.: «Интрада», 1998. — 255 с.

И 6. Ильин И. Постструктурализм. Дсконструктивизм. Пост? уГОДсркизм.

• М.: «Интрада», 1996. — 246с.

117. Имажинисты. Декларация. Манифест.// В Политехническом «Вечер повой поэзии». Стихи участников поэтических вечеров в Политехническом 1917;1923. Стать гг. МашкЬесты. Воспоминания. ;

М.: Московский рабочий, S987. 415с.

118. Иманоиз У. Классицизм XX века и музыка Кара Караева.

ДТТЛЛДП/ГОТГТГ"7 ГТ1 ЛЛГГЛГ*0 ГТТТЛ (^ГЛ ГТЛТТТТ Г" >ГТГТТТГТ1Т1 ТТЛГ"Т гтдгтгг.

1 ««Liri/i пи wi Vfi^nrl псшднДшп Mt-Ijr twi оио^Д^пмл. —.

Ташкент, 1990. — 146c.

119. Искусствознание Запада об искусстве XX в. — М.: «Искусство», 5псе.

lyoo.-Z / uv.

120. Исследования речевого мышления в психолингвистике. — М.: Наука, 1983.

121. И. Ф. Стравинским. Статьи и материалы. — N1.: «Сов ст с ки и композитор», 1973. — 527с.

122. Йейтс Фрэнсис. Искусство памяти. — Санкт-Петербург: Университетская книга, 1997. 480с.

123. Карагичева Л. В. Кара Караев. -М.: «Советский композитор», 1960.-299с.

<1 Т/" пмп ' ^ ТЧ1Т1 1″ 1 Гттлт * ГП Рт ТПТ^ПГЛТТТЧОТТТ*" // / ^ ДЛТтчТ"ГГАТТТ.

Л.В.Карагичсва. — М.: «Советский композитор», 1978. — 463с.

125. Кара Караев. Научно-публицистическое наследие. — Баку: Элм,.

1 700. — JOOU.

126. Караев Ф. К. Письмо к дочери. /У Свет. Добро, Вечность. — М.: Московская гос. консерватория, 1999.— С. 161−167.

127. Караеик В. И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2001. -С.3−16.

128. Караеик В. И. О типах дискурса /7 Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. -Волгоград: Перемена, 2000. — С.5−20.

129. Карасяс В. И. Субкатегориалын"" кластер тем моральности (к характеристике языковых концептов) // Концепты. Научные труды Цснтроконцспта. — Архангельск: Изд-во Поморск. Гос. ук-та, 1997. -С. 154−171.

130. Караулов IO.II. Общая и русская идеография. — М: Паука, 1976. -362с.

131. Караулов Ю. Н. Русски]! язык и языковая личность. — М.: Наука, [987. -354с.

132. Каесирер Эрнст. Лекции по философии и культуре //Культурология. XX иск Литология. — М.:Юрпсгь, 1995. — С. 104−163.

133. Кацнельсон С. Д. К понятию типов валентности.// ВЯ, 1987, № 3. -С.

i/" 01пюп1 рап 7 т т" НТЛ Г7ЛГТ1П П01!1'п II ПАПАПЛА П! ПРМН^ лл '.

Едиторыал УРСС, 2002. — 220с.

135, Кацнельсон С. Д. Общее и типологическое языкознание, — Л: Наука,.

• — ¿-.Уоч/.

136. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. — М: Едиторнал УРСС, 2004. 352с.

137. Когнитивная психология. Учебник для кузов под ред. В.И.

ТТ". ГГ О Л Л. ТТЕ^Т" 1ЛЛ').

Д^у/лИШ-то, ?-{.и.шалОса. — 1У±-. хшх ?.ч^А. — ч-оОС.

1>С?. 1. иН 1Л' 114. «. м.'Ч/И'т. М чя.мг. л.ч.Чуи!*."^!'!!»."". '" 1? 1.

тт.).// Кризис буржуазной культуры и музыка. — Въга.4. — М., 1983. ;

{'л | 1 А /.

139. Кон 10. О некоторых общих основах языка тональной музыки XX века. Автореф. диее. доктора искусствоведения. М.: В И ИМИ,.

i оу7 л i ^.

1 * «$ ш 4 I.

лингвистике. Вып. 18. Логический анализ сстсствсттого языка. —.

ж я I «1 Л Г» 1 /¦ | Л г* «Л.

141. Куайп У. Вещи и их место в теориях. //Аналитическая философия: становление и развитиеАнтология. — М: ДИК: Пресс-традиция,.

1 Л Л Л П л л л л 4 л.

142. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. — М: Наука, 198. — 200с.

143. Кубрякова Е. С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картш5а мира. — М.: I Гаука, 1988. — С. ! 4! -172.

" 144. Кубрякова Е. С. Глаголы действия через их когнитивные хаоактеоистики. // Логический анализ языка. Модели действия. ;

Т1 Г ТТ I ПАЛ П Л • ЛЛ.

1/" ' I ми / I х}.

1*1." 11 ит (Чи^ I у у ¿—г" V/ • V/ • у V.

145. Кубрякова Е. С., Демыижо" В.З., Паикрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. — М.: МГУ, 1996. — 242с.

1*п/. С. ч^-. ис и! I" ит1*1.,.

Наука, 1978. -115с.

147. Кубрякова Е. С. О связях когнитивной науки с семиотикой // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — С.283−293.

I 1 о [•&diams-о.

Кубрякова Е.С. О когнитивной лингвистике и. семантике термина «когнитивный». // Вестник ВГУ. Серия лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2001. — В.I. — С. З-К).

149. Кубрякова С. С. О тексте и критериях его определения. //Текст. Структура и семантика. Т. 1. — М., 200i. — С. 72−8i.

150. Культурология. XX век. Энциклопедия. — Т.2. — СПб.: Университетская книгаООО «Алетейя», 1998. — 447с.

i-1! ivvpOciivivan. v. v. Lpirimum м" >mi.a. bunj."j' Di UV ivpi’ii'!. ivvjJiiti,.

эстетики. — Ivi.: ТЦ «Сфера», 1996. —389c.

152. Курбатская С. Холопов Ю. Пьер Булез. Эдисон Денисов. Аналитические очерка. -—М.: i Ll «Сфера», i 998. — Ji? i>c.

? 53. курдюмов в. А. гчитаискик язык и идеальный объект языкознания, i i Изучение китайского языка. Научно-методический сборник, — М.: л п HMv"oi>e" «i ou'7 'im. •) г* гШ-56.

X Х^Ц iflf м UiJ W ?1. I / / /. X Av. IX.

л J i. IV v L/miwhujD L/, X k. jl iMw/i. ci UI vypiuu. w viivyuui. iiuvMi iiui-Ui.Uimv- 11 uunUvimtin.

язы ка. — M.: i 999. -194c.'.

155. Курдюмов B.A. АДД «Предикация и природа коммуникации». ;

* f 1 ллл iл.

люсква, i vvv. — 4? c.

156. Лагута O.H. Логика и лингвистика. — Новосибирск, 2000. — 116 с.

157. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. Доклад на.

Г MlVlivfXWlVI KUni IIVsVjVjVs Г" nnv-l ri I J i С ilWflArJIUI НИ I niVi^fXUI U v n rilY^jf^ri i ll.

26−27 сентября 1953 г. — IvL: Гнозис, 1995. — i 92c.

158. Лакофф, Дж. Лингвистические гешталыы i i Новое в зарубежной лингвистике. — М: Прогресс, 1981. — С.350−368.

159. Лакофф, Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. — Выи. XXIII. — М.: Прогресс, 1988. С. 1251.

160. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. — М.: Протесе. — 1996. — С. i 43−184.

161. Лакофф Джордж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории.

lilili/—, гПР. мпЧТ í-i¦'<Ч* О н/1Ь.тгттгг (^итггт —' i" 1 tti" рithi-i/aí-íйлгттцтчимл.

ОММД ntYlr;

?iVmA. /.i" ?vV.

I A9 IToirAib/K IT"!' ITu’f!1^AII Л/Г X /Т PT O ff 1- «К*."tl // Т^ЛЛМП.

" y/dL,. j, а / (fit,^ ^/av/i ivuii ivt. iviS/i uii’V/U MI, hUiiMfOiiuti itliii /nrinviti // • WM/нл.

метафоры. — ivi.: Протесе, 1990.' - С. 387—4 f 6.

163. Лангакер Р. У. Когни-гикная фамматика, — ivi.: ИНИОН, 1992 С, ^ j.

Лапгакер P. В. Природа гр a м м an i м ее ко к валентности // Вестник Московского университета. Сер. 9: Фитология. i998. — jns 5. — С. 73 111.

Лебедев М. В. Стабильность языкового значения. — М.: «Эдиториал УРСС», 1998. -168с.

Левая Т. Русская музыка начала XX века в художественном контексте эпохи. — М.: Музыка, 1991. — 165с.

Левин 10.il. Повествовательная структура как генератор смысла: текст в тексте у Х. Л. Борхеса.// Левин Ю. И. Избранные труды.

Ппгуттп’а (1p4m (vTm''n !Ч/1 • //Ilotrifif ntri’wnf} и-уш-тттч" I ООЙ.

Vl^f ICI lU. X^WltKIU I К Lltu. ni, W Ш ll{ w V WW"lf II |V>JIUI V IfUl tt. I / /II.

I ^ f * «'.

r ' ц с 4 г.

Лейбниц Г. В. — Новые опыты о человеческом р&чументпт автора системы предустановленной гармоник // Лейбниц Г. В. Сочинения в.

ТТП’ГТТПОЖГ Т О Л /Г — ^ /Гт Т Л ттт 1 ПОЗ Р г 7Ч ^ Ч.

1 I р/| 114 ип Л Д О/Ч ТГЧП1 * П Г"Т |.'|П1"1"ПП1 1Г"Г1 ИЛ1 I /1 • Г^" II т/"п 1 ОО^.

Ли 4.11., Томпсон С. А. Подлежащее и топик: новая типология языков.

// Повое в ЗаруОСЖНОЙ лип! пистикс. ХЗыдуск xi: Современные синтаксические теории в американской, лингвистике.

ТчД • ТТро^гю^, — 1080 г 10*5 тк.

Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: «Энциклопедия», 1990. — 709с.

Лигеш Д. Превращения музыкальной формы// Дьер. дъ Лигети. Личность и творчество. Сост. И перевод Ю.Крейкиной. — М.:

I 'Г* ттл^тггтгг ТТАТМ’ЛЛ^ТУЛ^ТТОТП''* 100*2 { л 1 77 1/1*7.

I ^^^нпСппп ои.тешнл. I 7 О. / «14А,.

Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка. // Известия АН СССР. — Сер. лит. и яз. — Т.52. — л" 1. — 1993. — С. 3−9.

Лобанова М. Музыкальный стиль и жанр: история и современность. -М.: «Советский композитор», 1990. — 312с.

Логический анализ языка. Знание и мнение.—М: Наука, 1988.—125 с.

Логнчес.

'кии анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов.—М.: Наука, 1989.—286 с.

177. Логический анализ языка. Тождество и подобие. Сравнение и идентификация. — М.: Наука, 1990. — 226с.

17S. Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста.—М: Наука, 1990,—280 с.

179. Логический анализ языка. Культурные концепты.—М.: Наука, 1991—204 с.

180. Логический анализ языка, модели действия. — М.: Наука, 1992. —.

1 /", п iuO ъ.

181. Лосев А. Ф. О типах грамматического предложения в связи с историей мышления. // Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по.

a'}L.iiniu!iui.ii.im i/f ' «4nv*.-'1Y> ' ОЯО Г» 0Ж).А17.

UAlW^illUmiXli V/. 1Г1. • \Х iuy llii//. 1 У UM. V-«. I V f.

182. Лосев А. Ф. О бесконечной смысловой валентности языкового знака. // Известия АН СССР, серия Литературы и языка. — М. ;

Т N"1 -5.Q.

i. JUj. «Jui. и.

183. Лосев А. Ф. Вещь и шил. /7 Лосев А. Ф. Имя. — СПб.: «Алетейя», 1997.

Д 1 .

• «' И1/,.

184. Лосев А. Ф. Бытие. Имя. Космос. -М.: Мысль, 1993. -958с.

I 45. Лосев А. Ф. Философия. Миф. Культура. — М: Мысль, 1991. — 520с.

186. Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение. — М.: Мысль, 1995 — 944с.

187. Лосев А. Ф. Личность и абсолтот. — М: Мысль, I997. — 720с.

188. Лосев А. Ф. Музыка как предмет логики // А. Ф. Лосев. Форма, стиль, выражение. — М.: Мысль, 1995. С. 405 -602.

189. Лосев А. Ф. Некоторые элементарные размышления к вопросу о логических основах исчисления бесконечно малых.//Хаое и структура. — М.: Мысль, 1997. — 831с.

190. Лосев А. Ф. Проблема вариативного функционирования поэтического языка /У Лосев А. Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. — Саикт ;

П-.Т-.С,. А., M 1 ПЛЧ ri *>ег юп.

иетсроург. «лле1еия>>, /. — v,. jdd — злу.

191. Лосев А. Ф. Основной вопрос философии музыки // Лосев А. Ф. Философия. Мифологии. Культура. — М.: Политиздат, 1991. —С. 315.

192. Лосев А. Ф. Строение художественного мироощущения // Лосев А. Ф. Форма — Стиль — Выражение. — М: Мысль, 1995. — С. 297 -320.

193. Лосев А. Ф. Философия имени // Лосев А. Ф. Бытие — имя — космос. — М.: Мысль, 1993. — С. 613 — 801.

194. Лосев А. Ф. Самое само II Лосев А. Ф. Миф — Число — Сущность. —.

К *. * /т,^. 1ппл Л ООО.

195. Лосев А. Ф. Дополнения к философии мифа. / /Личность и абсолют.

1 С 1 л — V-. / 1 Ч-.

196. Лоеекий Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая.

мит-иц"Ч Л/1 * ЮО^ ЛАА (>

11(11 «111Д11/1. 1*Х. А ъии Т ши, 1 / /.

Ю7 Плтиаи и) N/1 (1шшпп о лилтр"!^ к-/П!, тлт|-1 // Ч/иЗицгй оаппль-и.

Тартуского гос. универеитетв. 'Груды по знаковым системам. XXI.-1 арту, 1У5/. — с.

198. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. II Семиосфера. — С.-Петербург:

«Т/Т,.^.,.,.™,-. ГТГТЧ ОГШГ» Г1 1 7 1.

199. Лотман Ю. М. Внучри мыслящих миров. // Семиосфера. — С. Петербург: «Искусство-СПБ», 2000. С. 150−392.

200. Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. /7'Семиосфера. — С. Петербург: «Искусство-СПБ», 2000. — С. 392−462.

201. Лотмак Ю. М. Успенский Б. Миф — имя — культура. Учён.зап. Тартуского гос. ун-та.- 1973. — Вып.308. — с. 282−303.

202. Лотман Ю. М. Память культуры. // Язык. Паука. Философия. Лопжо-методологическии н семиотический анализ. — Вильнюс, 1986. — С. ?93−204.

203. Л у р и я А. Р. Основные проблемы нейролингвистики. — М.: МГУ, 1975.-253 е.

204. Лурия Л. С. Язык и сознание. — Ростов н/Д.: изд-ко «Феникс», 1998.

иг I *Д V.

ОП^ ТТ1 ТТ^Г€ГИ"Г* |/Тлт"Ш!10'лТк Р / ГТ^ЛЛпЛП Л ТТ ТИ"РГ1РПО.

^•У./"/. |шу1г1>} у • 1"г ^ I IV > I п I" 1>1М <Н ч/лч/ «• • V*! #4/» «» «.

«Логос», — ХуЗ. — 1999. — С.48−68,.

206. Мамедона К, О некоторых чертах пхрмоничеекоо языка КЖараена. — Баку. Азмузгиз, ] 959. 66с.

207. Маньковская ГГ.Б. Эстетика постмодернизма, — СПб., Ллетейя.2000. — 347 с.

ГТ ^ТРПШ^"' т // КТ> тфп т* гггггр"оттм>п.

¿-.уи, > 1,|"1ири1<�да. 1иС1Ц (|11||11н. и V" и1т|тц и ^гиСри! урС,.

П1 I Л/ |ПП1 Г1 01 ОО.

ОЛО Л /Т ПЛ"ТТТЛГГ"ГТТ 1 /X Ч '"ТТТГТ Г ЛТ."Т ТТТ ГПТТТтЛ%ЛЛТ> Г^ЧТ^МТЛТТЛГГТ7ТГЛЛТ."Л1Т ТТТТГТ"/Л | < «ТЛТ т //.

.¿-иг". 11−1. 1 (.мшп^^лпн мпНИфч.л.'1 jjjr 1 уря.'1ИЧСС&."чп ч<�а1у{.""1 и.

Называть вещи своими именами: программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века.- М.:

. п. то/' г.

«прогресс», ¿-у ©-о. — V.

^ I Л /Т А. —-. -. / / ТТ. 1 /1 1.

! V. !У1арТИ /ЛН ! ОН. V.'"! 1>ТНОМ!СНИ!: ! рамма" ИКИ И ли! ИКИ, /.'.'10 100 ! (ч !

2004. е.!59- !67.

1 г х и±лiuu jl>"xi. um’uvu^iu/uw л.* itiV^mivw. // х wjtxil xi/i xx awtvr vvi&i/.

материалы научной конференции «Религия и искусство Нового и.

«¦ „я i i i 'i i ч '1 s ч г> Л Г* г“ Л ЛЛ» Л Л Ч.

ттпрот 1ТПРГГЛ Т>ГЧСЬ> fQTTTTW 1 М • l/Í-OTT.T>Г // I 1/" «VV ¦ U4IX • /X 1. Ч1Н.

iilrbvfiiiivx u lipwmwm//," ±r±. jt ид*1)и mi i л ia / / О.

212. Маслова В. A. Jишгвокультуро логия: Учеб. пособие для студ.

П| f/"""" 1 '"""rtn HUI *? 111 /f • T/I'l T" T r IT-U ГТТ rrur Г l’T< /i Л li"fl npi iTtf П11.

2001. -208c.

213. Медушевский В. В. Как устроены художественные средства музыки? // Эстетические очерки. — Вып.4. — М: Музыка, 1977. — С.

1 1 ч /7−1 и.

214. Ме ду шез скии В. В. Музыкальный стиль как ее миотическнй объект.

// //Г')" еТСК"ч мл/-«и1"-ячч 1070 —Г.

(/ * V Ч^ у/"'V «VIVV"-/» ««I Т и и! • «У / У • «I • V1 «» у.

2! 5. Медушевский В. В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки. — М.: «Музыка», 1976. 255с.

216. В. В. Медушевский, «Этимология культуры».// «My:u.

Cll (I^V (WiVI С1Л ff. I /7J. — ли. — W. J i W.

217. Медушевский В. В. Интонационная форма музыки. М. Композитор, 1993. —262с.

218. Мелнков А. Мирзазиде X. Вариации. Беседа с А.Амраховой. / «Музыкальная академия». — 2002. — № 1. С. — 167−172.

О 1 U Л ilp ТТТ тТТ’ЛП Г* i i Г1 ТТОТПЧ f П ТТЛП’Т '" тт ТТАППТ ТО '1 (Ч ^ О Т т г^ттплмплтттт^тж.

i 7. iv iCjiiirtrlixvrn ¦.i i. vri^i^ivivjiv'l ил ri AjnltwnitiC ClvltCi%"ii" ixrivrvptiv i rttrt. —.

ivi. vOB. i иДии, 17 /О. — J'JUO.

220. Ме ЛЬНИКОВ Г. П. Пр ИШХмиш И МСТОДЫ СНСТСМНОИ ТИПОЛО1 ИИ языков. Дисс. Д-ра филологических наук. — М.: В КМ, 1990. — 406 с.

221. Минский М. Структура для представления 'знания /У Психология машинного зрения. -М.: Мир, 1978. — С. 249−338.

222. Мириманов В. Б. Искусство и миф. -Tvi.: Согласие, 1997, — 327с.

223. Мириманов В. Б. Изображение и стиль. Специфика постмодерна. Стилистика 1950 — 1990;х. — М.: Росеийск. Гос. гуманнт. Ун-т, 1998. 70с.

224. Михайлов А. В. «Поворачивая взгляд нашего слуха». /У Языки культуры. Учетное пособие по культурологии. — JV1.: <01зыки русской культурьл", ! 997. — С. 853−871.

225. Можейко М. А. Эйдое. // Новейший философский словарь. — Мн.;

Ы')П W М IQQQ С.

х i-/>ivi. nuiv v flj л, У У KJ¦ Ч/. ъ/ /.

N/inU'piifn /1 А РгПЛМО // МлоАНИШИ ih М П Л^ЛгЬр V 1.1 Й N/1u %.

iviw/uwmw 1VA.1 L. 1 lLjUiUU./l i. UV UUUIIl l+< и" V 11 il A iUUUM U. XT ill! ¦

i i,. n к я f i ff<> г* rqo.

кезд. djvi. Скакун, lm — С. j/z. 227. Н&чайкинский Н.В. О психологии музыкального восприятия. — М.;

Л € t ЛИЛ Л ПЛ.

IVIViki^'^ Ы f / чк ч<".

iViy^Ikiiui^ а у 7 JvJv.

'/'/Й Тнм'^ммг/'пгггч/'пм «Р к м/^птсч *fVf>k.f ntим Мb*f>*f rTfV"u"nirf ]vm «> t. r tr**.

¿—¿-.О" iiUJUllivillivLVtUl U.C. Jll/L tUVU tHJ jbUvaJiuiiVtl IVULUlLUjIiUxUl. 1TL., i"lj JlitlVU,.

IOC') &bdquo-ТЮл.

229. Назайкинский Г. В. Музыкознание как искусство интерпретации. (Интервью А. Лмраховой) //"МизюД аипуазЪ). — 2003. — ]чЬ1.-С. 127 136.

Ц ПП ОТТТ*ТТТТП""ТТТТ Г. Г? /" ««тт ттттпттгт. п, ТЧ «1Т И-П ТТ ТТПТ’П м>1П тт^п г» ТТДТТТТГТ.

П (иш-иишчиш х гиигхч* 1 или п1ултлсишпи1и иуито^дСппл.

и. люл! мг. т г* 117 «иму г* <ло.

//".<1У1и5141 41 111}'?Ц1Л". — ¿-.У^. -.'ЧУ лОич. ;

140: 2005. — ЛЬ 1−2. С.90-Ю5.

231. Наиссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной педологии. — М.: Ппогоесс. 1981. 280 с.

232. Насирова К. Национальные истоки мелодшма Кара Караева. Диссертация на соискание степени кандидата искусствоведения. — Баку, 1997. -126с.

233. Невская Л. Г. Тавтология как один из способов образования фольклорного текста. // Текст: семантика и структура. — М.: Наука, 1983. — С. 192−197.

234. Нсрстина С. С. Слово и текст и средневековой култ.турс. Концептуализм Абеляра. — М: Гнознс, 1995.-182с.

235. Пурбахш Джавид. Духовная нищета в суфизме. — iVi.: Оптимус Лайт, 2000. — 266с.

236. Павилёкис Р. И. Проблема смысла: современный логико-философскии анализ языка.- N1.: ТуГысль, 1983.—286 с.

ТП 1 ГпПТ1″ ЯтТ1ТЛ Г) О 1 TY — ГТ Т Л Т1 Т7/>ТТ"Т^ «л*ттт/ Т^л лл л «чл ПТ**? Ш I ' I ¦ IT /ч niт.

?ji. i ишилч/гтС i CiviriK'.'i-, iWriJriiviariJriA.-. i «jчл 11 nO-iij-'ai лл a i.

аспекты сстсствснно-языковых кванторов. //Язык. Наука. Философия. J 1огико-методологическии и семиотический анализ. —.

Г" «. inor Лр/^,.

DlDlbKxOC^ iyoy. — wVuC.

238. Падучева К. В. Предложения тождества: Семантика и.

ел f х ruTiv iTTip na a pmxrvrxma // VIdl тт." tt ттпгттйгъ-na татлт. т<�т Г 'f^nmnrL" .

•< l *? • I.

научных трудов. — *vi.: Центр Совет. Философ, (мстодол. Семинар

П.? Т? С1Л/ ТIЛ S? flM гт Г* * Г*.

r'>| I f I1M I < I М I t / /I.

j I Г 1/ДГ1 у iVt 'ii t V^^V^I ], l S J t. l.

.n.m,, f 100? p ООО «» «/JA i}"kí-jiч v1-» ««1л xi (iv ivi’i. — J.VI., i >.'<>, ;

I I #?T>? t’l Г ViirtMnri ^tlrirTUITri" «'IMI1 ?? ITIIГТ „“? l»? f? f • #1* "? Г¥f •/?*???"???* Г¥- ^ ff '.

?.tu, I п. f'Vi frijiCM^f". jHuH^rtng jnunCnctn.//Ч'кдм.'М-«««'^ yntxrlvm* — ivr,.

Дом интеллектуальной книги, 1999. — С. 146−163.

241. Патнэм X. Разум, истина и история. — М.: Пракс-ис, 2002. — 296с.

242. Постмодернизм. Энциклопедия.— Мн.: ИнтерпрессервисКнижный Дом. 2001 — 1040 с.

243. Потъе Б. Типология // Новое в зарубежной лингвистике. — Выпуск XXV. — М: Прогресс, 1989. — С. I87−204.

244. Плотников В. И. Типологический подход. // Современный философский словарь. — Лондон, Москва, Минск: «Паниринт», 1998. — 1064с.

245. Рассел Б. Пропозиция — Философия логического атомизма. — Томск,.

iin ¦. «» «55 «ПЛЛ /1 «ЛЛ ! (Г.

Водолеи ivvv. — С. i0v-l4j.

2'16. Рахилгпта Е. В. Когнитивнай семантика: историй, персоналии, идеи, результаты И Семиотика и ипформатшеа. Сборник научных статей. -Вып. 36.—М.: Языки русской культуры, Русские словари, 1998.—С. 274- 323.

247. Рахилина П. В. О тенденциях r развитии когнитивной семантики /7 Известия АН. Серия литературы и языка. 2000. — Кй 3. — Т. 59. — С. 3 16.

248. Религия и искусство. Материалы научной конференции «Религия и искусство Нового и новейшего времени» .- М: Изд-бо 'ТИТНС' 1998.-310с.

Руднев В.

Введение

з прагмасемантику «Винни-Пуха». Винни-Пух и философия обыденного языка. — М.: «Аграф», 1994. — М.: Аграф, 1999. -544с.

2b0. Руднев 15. Ошщклопедическии словарь культуры XX века. — М.:

I" АXII ЛГП -.

/1? JU i." О"'й С.

2,*> 1. Руднев В. Прочь от реальности: Исследования по философии п — VI • «Am^fb» Oi’Ujn Alie*.

I WIW 1 U. i i. IV 1. rkl 1/uUf. 'f^/A.^.

P/iiii П•¡-ir I In’iV’P, а гчтчтл"! лмчлпа H’iiinauuLiii гтити 11 i i^rv /" папл.

rmu 1 lUJiiiU и buuid i v^ni witimw.iw. iiju^miiimb u|/ui «да. aiwu, ^ 11 w.

H. Грсбпсва. — M.: Наука. — Главная редакция восточной итературы. — 1986. -270с.

O-s'* MtrTTI pp^t'OfT 5−7 Д fT"T'rrt-rrrrrr * ПТ"С ГТГО ТТЛ ТТГТТ т1"-«* СС Г II ' Г4 *rr>r 1077.

J J. i ji 4Duuviu/i. ii.? i. jr tuvniiil itLj jDiutULxi 1Шci 1Ч/1ТШ1. Ji, LVlji jDLiUj t / it.

категория // История и современность: Сб.статей. — Л.: СК, 1981. С. 120−138.

Z 3 з. гучьсвская Li,. /л. kj о анал изс содержания музыкального произведения //КМ.- Вып.З. — Л.:Музыка, 1987. С. 69−96.

256. Ручьевская С. А.: Классическая музыкальная форма. Учебник по.

пмчпи-гл/ - pttf) • «icomn/viutiin» iqqr ->h%r.

257. А. Г. Рыжков. Вербальное и визуальное в кинодискурсе. // Когшггивный подход к изучению языковых явлений. Материалы.

научной конференции молодых учемьь".

факультета ромапо-гермаиской филологии КГУ. — Декабрь, 1999. -С.89−95.

258. Рябцева П. К. Асимметрия речемыслительиой деятельности и.

%" I I 1—г.

«Птч I""r"rt1"l ft «ГТ?1*М1пЛ П Ttit’ATO М I I fVtS гЛп П r| «Г t * t fTtm I I ОТО» ТТ1П T-rtf-rVT'O.

(IbiuiviaiHnvlrum nwpvnUA iCavui, и Iiv^vdUa ri wmcpiipviauiw iwnviu.

•M.: Паука, 1988,-266 с.

259. Рябцева Н. К. Мысль как действие или риторика рассуждения. //Логический анализ языка. Модели действия. — Ivi.: Наука, i 992. — С. 60−66.

260. Савенко С. И. К вопросу о единстве стиля Стравинского. /7 И. Ф. Стравинский. Статьи и материалы. — М.: «Советский композитор», 1973. — С.276−301.

261. Савенко С. И. 1У±нр Стравинского. — N1.1 Издательский дом «Композитор», 2001. —328 с.

262. Свет, добро. Вечность. Памяти Эдисона Денисова. Статьи. Воспоминания. Материалы —М. Московская гос. консерватория.

1 wV. — носС.

263. Селиверстова О. Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика:

T-TV гглгугиптзштв // Чоспл ТТ Ь’ХГТТИПГЧГТЛП ¦ fhnLTtr ТТ ГТАШт^Н' 1/" .

Юпия Сергеевича Степанова. — ?vi.: Языки славянской культупы.

i «> -» • *.

Г 1 t f А.

U. ¿-т / -J li /.

М If • I — •.

О А/1 1 t"nрnnрггтгтгт'оп к Л Рл m fru гтог>arror4!'/^гп moPT/w.o т> rrr"c i.

¿-^иЧ. N^wpwUpCltí-í-rUVUО L/.? i UJLU LUJIUUV tvvivul Vf Ц/UiVlOpU i> /tJUl.

¦ш ГТ TTTT ттлтгтт Л /Г • LTnt ГТ/"П I ООО *"? Л О Л.

mDUxuLlmiv" хль. ¿-¿-аул.", 170V*" ?to С.

f"Tnui ijjt «ti riTtnt tf шгтт (**r">» t t"n rtt tit i 4.' fwrt «noii.

v.ftj.IvV.'Kv.m nvnHntv «1″) м г» i ihi tv< v^nlrvwihnm a «'ijivi, ¦

М.:Музыка, 1973. 448 с.

266. Скрэгг Г. Семантические сети как модели памяти // FI3JT. — Вып. XII.- М.: Прогресс, 1983. — С. 228−271.

267. Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. — М.: Academia, 2000. — 128 с.

268. Слышкин Г. Г. Дискурс и концепт (о лингвокультуриом подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Сб. науч. тр. / Под ред. В. И. Карасика, Г. Г. Слышкина. — Волгоград:

i времена, 2000. — С. 38−45.

Iriur twr’t.

269. Слышкин Г. Г. Аксиология языковой личности и сфера на? лингвистики // Социальная власть языка: Сб. науч. тр. — Воронеж: ВГУ, 2001. — С. 87−90.

270. Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование. // Весткик ВГУ. — Серия '" Лингвистика и межкультурная коммуIшкалия'5, 2004. — № 1. — С.29−34.

271. Смирнов А. В. Путь к Истине: Ибн А. раби и Николай Бердяев (о двух типах мистического философствования). Параллели (РоссияВосток — Запад). Альманах философской компаративистики, Выпуск !. — Филос. общ-во СССР, М., 199! — С.!09−143.

272. Смирнов A.B. ГС вопросу об особенностях арабской семиотической теории. //Невербальное поле культуры. Материалы научной конференции «Невербальные коммуникации в культуре». — М.: РГГУ, 1995. — С. 149−150.

273. Смирнов A.B. Логика смысла: Теория и ее приложение к анализу классической арабской философии и культуры. — М.: Языки славянской культуры, 2001. — 504с.

274. Смирнов A.B. Культура ислама: от смысла — к стилю. (Интервью, данное А.Амраховой. // «Musiqi dunyasi» .- 2002 — j1v 1−2. С. ?69;

275. (Смирнов A.B. Словарь категорий: арабская традиция.// Универсалии восточных культур. М.: Изд. Фирма «Вост.лит-ра». РАН, 2001.-С.346−382.

276. Смирнов A.B. «j српямость» или «вседозволенность»: дополнительность содержания и логики построения понятия. Я Одиссей, человек в истории. 2004. -М.:

277. Смирнов A.B. Дуализм и монизм: различие и сходство двух вариантов суфийской этики. // Сравни’гельная философия: Моральная философия в контексте многообразия культур. — Мю: Изд. фирма «Вост.лит-ра» РАК. 2004. — С.243−251.

278. Соколов A.C. Теория композиции XX века: диалектика творчества.

• М.: «Музыка», 1992. — 230с.

279. Соколов A.C. Современная музыка и современное музыкознание: возможен ли сегодня разговор на равных? /"?Viusiqi dunyasi", 2(Ю4? jY"1−2.c.

280. Солсо Р. Л. Когнитивная психология. — М.: Тривола, 1996. — 600с.

281. Сохор Д. Теория музыкальных жанров: задачи и перспективы. //.

fvrTtTTQ^L'TTP гтт * П «^t тт"п тт ттт м» rtrvM*c тт «т"птглгп j Л •.

1 COpW 1 l’nwvru.'ic UpUUJlCiYlDl LY1J JDlaCUlDIIDLV фура! IL /IVunpUO. — [Vi. 4.

Музыка, 1971. — С. 292−309.

282. Степанов Ю. С. В трёхмерном пространстве языка. — М: Наука, 1985.

283. Степанов Ю. С. Индоевропейское предложение. — М.: Наука, 1989. -248с.

284. Степанов Ю. С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности.//Язык и наука конца XX века. Сб. статей. — М.: Pi I У. -1995. -С.34−72.

28.-. Степанов 10.С.Язык и метод. К современной философии языка. -М.: Языки русской культуры, 1998. — 779с.

286. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. — М.: Академический 11ооект, 2001. VVoc.

287. Стершш И. А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Сб. науч.

т-тл /niinw И Д f трпш^ - RpV Oiini Г' 7S-R0.

Гтппияй^п P Г I |n.

muu> V^l^uivtuwM л. * • i.i.|Jcumuiimu // л i^l У1 «xxa. Irl. i. xpul uvvv. 1 /.

289. Стросон П. Ф. С) референции //Новое в зарубежной лингвистике. М.:

t f I > v ri I I 1 А Л Л.

прогресс. — Вып. лЫ, i9oz.

290. Топоров В. Н. Нространство культуры и встречи в нём. // Восток-Запад. Исследования. Переводы, Публикация, — М.: Наука, Гд. ред воет лит-ры. — !989. — С.6−17.

291. Тенъер Л. Основы структурного синтаксиса / Пер с франц. Ред.: Г. В. Степанов (пред.) и др. Вст. статья и общ. ред. В. Г. Гака. — М: Прогресс, 1988. — 656 с.

292. Теория метафоры. — М.: Прогресс, 1990. — 511с.

293. Уорф Б. Л. Отношения норм поведения и мышления к языку /ЯШ, вып. 1. М.:Ин. л-ра, 1960. С. 135−168.

294. Усманова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. — Минек, «Пропилеи», 2000 — 200с.

295. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // НЗЛ.

П,-&bdquoЛГГТ Тк Г ТТ.,. — 1 ПП1 /-1 П (1.

гзып. ли. — IV!.: прогресс, «уго. — С. М-52л.

296. Филлмор Ч, Дело о надеже // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 198! -Вып. К). — С. 369−495.

297. Филлмор Ч. «Фреймы и семантика понимания» // «Новое в зарубежной лингвистике» — XXIII. — М.: Процесс, I9SS, — С52−90.

298. Философия, логика, язык. Общ. ред, Д. П, Горского и R, R, Ret рока, -М.: Прогресс. — i987. -336 с.

299. Флоренский ГТ.Л. «Столп и утверждение истины» , — М: Правда, 1990,-615с.

300. Флоренский П. А. Смысл идеализма. (Метафизика рода и лика). // Соч. в 4 т. Т.З. (2). — М.: Мысль, 1999. — 623с.

301. Фриш М. Назову себя Гантенбайп. /Избр. произведения б 3-хт. — Т.2. — М.: Худ.

литература

1991. — С. 199−477.

302. Фуко М. Археология знания. — Киев: «Никацентр», 1996. — 208с.

303. Хайдеггер М. Тождество и различие. — М.: ИТД1 К «Гнознс», Издательство «Логос» ', 1997. — 64 с,.

304. Хайдеггер М.

Введение

в метафизику. — СПб.: НОУ — «Высшая религ’иозно-филоеофская школа», 1998. —301с.

305. Хайде! i ер М. Бытие и время. — М.: Ad Marginern, 1997. — 452 с.

306. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. — М.:Прогресс. 1980.-446с.

307. Хинтикка Я. В защиту невозможных возможных миров / Хинтикка Я. Логико-эиистелшчеекие исследования. — М. Прогресс, 1980. -г otr-^P.

308. Холопов Ю. Н., Холипова В. Н. Антон Веберн. — М.: «Советский композитор», 1984 — 312с.

309. Холопов Ю. Н. Денисов и музыкальные формы. II [ 1ространство Эдисона Денисова. / Научные труды Московской гос. консерватории. — Со. 23. -М. — 1999. — С. 35−50.

310. Холопов Ю. Н. «Tonal oder atonal?» — о гармонии и формообразовании у Шёнберга.//Арнольд Шёнберг: вчера, сегодня, завтра. Материалы международной научной конференции. — М.: Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского.

лллл о 1 п * л /Inj / м f tf. а л.

VV 1 Vi «/.

31:. Холопова В. Н. Формы музыкальных произведений. Учебное пособие — СПб.: Издательство «Лань», I999. — 496с.

'i I 'i^АПППОт il TJ f* n^HMOni ИЛА II MP^nPlflfOnL ПАЙ *HfOlfL" lnL 1! ЛР.

«J i? J, IJi IVJIIU t?.i I. v I IVI ^nu^llli I w H llWHVi iriiiv-v (VI V.^lil l%uv lili «MV.

содержание.- M.: ГТРР, СТ32 002} - 32c.

313. Холонока В. Н, Сколько глаз у музыкознания? (Интервью, данное Л. Амраховой). /" Musiqi dunyasi". — 2002. — jno3−4. — С. 86−9i.

314. Хюбнер К. Истина мифа. — М: Республика, 1996. — 448с.

315. Ценова B.C. О современной систематике музыкальных форм.//.

Т, f «уу- г /-ч ¦» n w «» j.

¦.auaamus.- ?vi.: i992. -'v,. я- /-1.

316. Чалисова И, A. Смирнов А. Подражания восточным стихотворцам:

л ^ v#, т ^ г* л л пл wrtr-ш-ж if.

встреча русской поэзии и араоо-псрсндскои пози-гки."/ Сравнительная философия. — М.: Изд. фирма «Вост. лит-ра» РАН,.

317. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речиМ: Наука.

I Г"Г" I Tin.,.

! УУ !. -?.4VC.

318. Чернова Т. Ю. Драматургия к инструментальной музыке. — М.:

4/'iliva оял iлл /".

J и «. J WiVL4j i / О I. All W.

i i q upnunqq 'г ц i i tni>v «/» uadoumov трппмм vivtliirnnlurim arn"ili.

uf i / • iuMUuDU i. 1V^. V/ ?UViV UViLVjUUlliiyiiV 1 VUMI1I1 dlT JUUUJWUUti i"W"/l"l">".

//"Musiqi dunyasi", 2005. № 3−4. С. 161−184.

320. Чертов Л. Ф. Особенности пространственного семиозиса. //Метафизические исследования. — Вып. 11. — Язык. — СПб.:

«A™"-™.» «» 10QQ Г* TAT.

321. Чей.'Ь У Л. Память и вербализация прошлого опыта. // Новое в.

зарубежной лингвистике. — Вып. ХТТ — М.: Радуга. — 1983. С. 3573.

322. Чсйф Уоллсс Л. Значение и структура языка. — Б.: БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 1999. -428с.

23. Шаповалова Л. В. О взаимодействии внутренней и внешней формы в исторической эволюции музыкальной жанровости. Диссертация на соискание степени кандидата искусствоведения. Киев — 1986.

324. Р. Шенк, Л.Бирштбаум. Дж.Мей. К тттегратщп семантики и прагматики. // НЗЛ XJ Прогресс, 1989. -С.32−47.

нрагмагики. // НЗЛ XXIУ. Компьютерная лиигвиетика. — М.:

325. Шлет Г. Г. Эстстичсскис фрагменты. — М.: Правда, — 1989. С.345−474.

326. Шукуров Ш. М. Совершенный человек и богочеловеческая идея в исламе И Совершенный человек. Теология и философия образа.-М.:Валект, 1997. 447с.

327. Шукуров Ш. М. Искусство средневекового Ирана. — М.: «Наука», 1989.-248с.

328. Шукуров Ш. М. Искусство и тайна. — М: Алетейа, 1999. — 248с.

329. Шукуров Ш. Эпистолярный диалог. (Интервью, данное А. Амраховой). «Musiqi aunyasi» .- }h 3−4. — 2001. — С. 113−122.

330. Щсроатекой Ф. И. Теория познания и логика по учению позднейших буддистов. — Часть П- - ТД Санкт-Петербург: ACTA ПРЕСС, 1995. -282с,.

331. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Эко У. Имя розы. — ?vi.: Книжная палата, 1989. С. 427−468.

33^. Эко У. Отсутствующая структура.

Введение

в семиологию, — М:

ТПП TT Г «TT,.11 Inno 11!.,.

i KJKJ ! l ! ?C! ¡-гиПОЛИС 1УУО. — j j 1 C.

333. Эко У. Открытое произведение: Форма и неопределённость в.

^ОПА (РЦиЛЙ • Д IJ-n ПР!111ШРЛ1П1М ПППА1ГГ OllAa У Л r>

lIMViUvUlluii iiU^AlllW. A. 11 IVlti-lWl'L 1 I IWWkUm U 1. mJ J I V.

334. Эппггейн M.H. Что такое метабола? //" Стилистика и поэтика", Тезисы всесоюзной научной конференции. — Вып. 2. -М: Институт.

А т т nri ТЧ 1 ЛПА /1 пг лл.

русского языка лп^Си, lysy. -ъ. /з-ЬО.

335. РОнг К. Психологические типы. — lvih.: ООО «Харвест», 2003. ;

336. Языки наука конца XX века. С, б. статей. -М.: РГГУ. -1995. -432 с.

337. Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевттча Степанова. — ivL: Языки славянской культуры, 2001. -600с.

338. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика. // Структурализм: «за» и «против». -М: «Прогресс» 1975. -468с.

339. Якубова Т. Проблема тематизма и принципы его развития в современной азербайджанской музыке. Автореферат лисе. Па соискание учёной степени кандидата искусствоведения. Баку. — 1974. -23с" .

340. Ямпольский М. Память Тиресия. Иитертекстуальность и кине;

.1. И f Г1ТГТГ IITC,.,^,.11 1 ПЛЛ (/¦ (.

магиграф.- ?V!.: rht культура? yyj. — 46'ic.

341. Amrahova. Uslub tahlilinda «cms», «nov», «freym». Musiqi Dunyasi. № 3 — (4−5), 2000. С. 169−180.

342. Anderson J.R. A spreading activation theory of memory // J of verba! learning ami Verbal Behavior. 1983, Vol.22. P, 261−295. '.

343. Aniruddh D.Patel. Syntactic Processing in Language and Music: Different Cognitive Operations, Similar Neural Resources? Music Perception 1998, Vol.16, No. l, 27−42.

344. Bradd Shore. Twice-born, once conceived: meaning construction and cultural cognition. American Anthropoiogi st. Vol. 93. No.l. March 199 S. P. 9−27.

345. Chafe VV. Discourse, consciousness, and time. The flow and.

1* t, «' * t • t ¦ ¦ ytt '.

uispiaceiiicfii oi conscious experience m speaking aim writing, «^meagu:

/" hic^t" wdcc iqo/1 p ^q07.

JHx/. I Ulliilll t V.VI. I V/Vui UlLWIILUnt, > WIWW. UUU v"I1U ll UWI. Uli WAIIVIIIttWItlui,.

cross-1 inguistic study // Word order in discourse / Rd. By Downing P., Noonan M. Amsterdam, 1994. P. i -25.

347. Casianeda Kecior-Neri. Fiction and Reality: Their fundamental connections: An essay on uiC onto logy of total cxpencncc // Poetics, 8 (1979), P. 31−62.

348. Chomsky N. Mental Constructions and Social Reality // Knowledge and Language /' Eric Rcuiand and Werner Abraham, cds. Dordrecht: etc.: Kluwer" 1993. P. 29−58.

349. Clark J.M., Paivio A.A. Dual Coding Perspective on Encoding Processes. / McDaniei M. Pressley M. (Eds.) Imager/ and related Mnemonic process. Theories, individual Differences, and Applications. 1987. -P. 5−33.

350. David Huron Richard Parncutt. An Improved Model of Tonality Perception. incorporating Pitch Salience and Echoic Memory. Psychomusicoiogy, Vol. 12, No. 2 (1993) pp. 154−171.

351. D’Andrade, R. G. The Culture Part of Cognition // Cognitive Science. 1981, № 5. P. 95−179.

352. D’Andrade R. The Development of Cognitive Anthropology. New York: Cambridge University Press, 1995.-P.286.

353. D’Andrade, Roy G., and Strauss, Claudia (eds). Human Motive and Culture Models. Cambridge: Cambridge University Press, i992.

354. D’Andrade R.G. Schemas and motivation // D’Andrade R.G., Strauss C. (Eds.). Human Motives and Cultural Models. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 23—14.

355. D’Andrade, R. 19S9. Cultural cognition, in J. Posner (ed.), Foundations of cognitive science, pp. 796−830.

356. D’Andrade R. Cognitive Anthropology. //New Direction in Psychological Anthropology. Theodor Schwartz Geofiry M/.White, Catherine A. (eds.) Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

357. Dijk T.A. On macrostructurcs, mental models, and oilier inventions: A.

brief personal history of the Kintsch-van Dijk theory ((Discourse.

Comprehension: Essays in Honor of Walter Kintseh. — Hillsdale, 1995. p mi.

PnoKpra.Ppriprcpn P nnH limp // fnnrntnrp epmanhre N/lponinn.

and cognition. Amsterdam, 1998.-pp. 131−152.

359. Eco, U. Renort on topic i Asneets of text renresentation Text nrocessine.

in." — lit • f c/.

Stockholm, 1982. -P. 603−615.

360. Faradsh Karajew im Gesprach mit Kannelore Gerlach II Sowjetische Musik irr. Lieht der Perestroika. — Lr. aber, 1990.

361. Fauconm’er G. Quantification, Roles and Domains // Meaning and menial representations.—Bloomington, Indianapolis: Indiana University Press, 1988.—P. 61−80.

362. Faucor. nicr G. Mental Spaccs: Aspects of Meaning Construction in Natural Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. Fauconnier J. Methods and generalizations, in: Cognitive Linguistics. p.p. 95−128.

363. Forrai G. From langue et parole to competence and performance // Zeichen, Denken, Praxis. Osterreichisch-Ungarische Dokumente zur Semiotik und Philosophie. WienBudapest: OGS/ISSS, 1990. C. III-133.

364. Felser O., Bretanizkaja A. Der aserbaidsnanishe Komponist Farads’n Karajew. Portratskizze // Kunst und Literatur (Berlin). — 1988. — No. 1.

365. Fillmore C.J. Frame semantics /7 Linguistics in the morning calm: Selected papers from the SICOL-1981. Seoul, 1982. P. 111−137.

366. Fillmore C.J. 1971 — Verbs of judging: An exercise in semantic description 11 Studies in iinguistic semantics. N.Y. etc., 1971. P.273−290.

367. Fillmore C.J. 1977 — The case for case reopened // Grammatical relations. N.Y. etc., 1977.-P.59−81.

368. Fillmore, C. J. Tonics in Lexical Semantics, in: R. W. Cole (ed.) Current Issues in Linguistic Theory. Bloomingion: Indiana University Press, 1977; Frames and the Semantics of understanding. Quademi di semantica 6:222−254.

369. Fillmore Ch. J., Atkins B. T. Toward a frame-based lexicon: The semantics of RISK and its neighbors/ZFrames, Fields, and Contrasts/Lehrer A., Kittay E., eds. Hillsdale, N.J.: Lawrence EiToaum.

A corvn tQQOpp.

i Voouv. j • Uu, «.mO,.

370. Ciroup p. «Icor.ism», in Advances in Visual Semiotics (ed. by Th. A. Sebeok, J. Umiker-Sebeok. Paris: Gruyler, ! 994). -P. 13 L.

371. jackcndoff R.S. 1972 — Semantic interpretation in generative grammar.

f'^nmot' /4occ V i 1070^lriUwli.1. jj i / r.

T im rri 11″ +V> r"r*n t nri «pt r/-%V rl rvrt i /-» r"1 rrvrkl i+r r rkrviV"*" fK /ir"rn* T 1 070 j^lugUlativ uiCOij ciIRi viiOivglvcii ivoiiij, viuhui. j-'io" **.

373. Jackendoff R. Semantics and Cognition. 6th ed. Cambridge (Mass.): The MIT Press. 1993.-283 p.

374. Jackendoff R. Conceptual semantics // Meaning and mental representations.—Bloomiiigton, Indianapolis: Indiana University Press, 1988.—P. 81−97.

375. Jackendoff R. 1996 — The architecture of the linguistic-spatial interface // Language and space. Canibr. (Mass.) — L., 1996. P. 1−30.

376. Jackendoff R. The architecture of the ianeuaee facultv.—Cambridge,.

f * fTTn r 1 rSAI • r.

ivi>: ivii i Press, ivy/.—xvi.- zoi p.

377. Johnson-Laird Ph. N. How is meaning menially represented? // Meaning and menta! representations.—Bloom ington, Indianapolis: Indiana University Press, 1988.—P. 99−118.

378. Group ji «Tconism», in Advances in Visual Semiotics ed. by Th. A. Sebeok, J. Umiker-Sebeok. Paris: Gruyter, 1994).- P. 131.

379. Castaneda Hector-Ncri. Fiction and Reality: Their fundamental connections: An essay on the ontology of total experience // Poetics, 8 (1979).-P. 31−62.

380. Hofmann, T.R. Semantic frames and contcnt representation Quademi di semantica Bologna, 1985. Vol. 6. N 2. — P. 267−284.

381. Elizabeth A. Slackman, Judith A. Hudson, Robyn Fivush. Actions, Actors, Links, ana Goals: The Structure of Children’s Event Representation. In: Katherine Nelson (ed.). Event Knowledge Structure and Function in Development. Hillsdale, New Jersey — L.: Lawrence Erlbaum Associates, Publishers, 1986. no. 49 — 51.

' ' * A. A.

382. Karajew F. Ober Alfred. // MusikTexte. — i999. — No. 78.

383. KrumhansI Carol L. Cognitive Foundations of Musical Pitch. Oxford: Oxford University Press. 1990. 307p.

384. KrumhansI, C. L., Louhivuori, J., Toiviainen, P., Jarvinen, T., & F. erola,.

1″ C I QOO WvnAftitiiMi in iftnnicli^nirihiot Pnll' Mim-inc;

Convergence of Statistical, Behavioral, and Computational Approaches.

385. KrumhansI, C. L., Toivanen, P., Eerola, T., Toiviainen, P., Jarvinen, T. & Louhivuori, J. (2000). Cross-cultural music cognition: cognitive methodology applied to North Sami yoiks, Cognition (76)1, 13−58.

386. Klaiman M. 1988 — Affectedness and control: A typology of voice system // P.

asslvc and voicc.^njilstcr •dam: i nHauu Iph ia. 198o. ;

387. Lakoff G., Johnson M. Metaphors wc live by. ChicagoL., 1980, — 242p.

388. Lambrccht PC. 1995 — The pragmatics of ease: On the relationship between semantic, grammatical, and pragmatic roles in English and French // Essays in semantics and pragmatics: In honor of Charles J.Fillmore. AmsterdamPhiladelphia, 1995.-P. 145−190.

389. Lan&acker. Ronald W. 0 «The symbolic nature of cognitive grammar: The meaning of of arsd of of-periphrasis». in ivi. Puiz (ed.), Thirty Years of Linguistic Evolution, Amsterdam: John Benjamins, 1992. pp. 483 302.

390. Langacker, Ronald W. () «Reference-point constructions». Cognitive Linguistics.- 1993. — 4 (I). — P. 1−38.

391. Langacker, Ronald V. (1995) '" Possession and Possessive Constructions". In Taylor, John R. & Robert E. MacLaury (eds.), Language and the cognitive construai of die world. Berlin and New York: Mouton de Gruyter, 51 — 79.

392. Langacker R.VV. 1975 — Functional stratigraphy // Papers from the parasession on functionalist" «. Chicago (Illinois), 1975. P.351−397.

393. Langacker R.W. Foundation of cognitive grammar. — Vol.1. Theoretical prerequisites. ^ Stanford. = 1987. -5 iop.

394. Langackcr R.W. — Conccpt, image, and symbol: The cognitive basis of.

xt v inn I 1qc-gidlilmai. ut/imi, In. i 1771 — «3>p.

395. Langackcr R.W. A view of linguistic semantics // Rudzka-Ostyn Br. (cd.). Topics in Cognitive Linguistics. — Amsterdam (Philadelphia),.

1 qoo ij /"q af| 1700. — 1. H7−7U.

396. Levinson S.C. i-rames of reference and Molyneux’s question: Crosslinguistic evidence // Language and space. Cambr. (Mass.) — L., 1996. P. 109−169.

397. McAdams Stephen. Thinking in Sound: The Cognitive Psychology of Human Audition, Oxford University Press, Oxford 1993.-368p.

398. Minskv. ivl. Framework for Renresentine Knowledge. In: Winston P. H. (ed.) 'ine Psychology of Computer Vision. New York: McGraw-Hill, 1975, pp. 234−240.

399. Nnuta D. The Meaning ofTn formation. The IT ague — P., 1972. — 301 p.

400. Nelson Katherine. Rvent knowledge. Structure and function in development. Hillsdale, New Jersey — L.: Lawrence Erlbaum Associates, Publishers, 1986.

401. Pavci Th. «Possible words» in literary semantics / The journal of aesthetics and art criticism, 34 (1976), P. 165−176.

402. Paivio A. Menial Representation. A Dual Coding Approach. Oxford, 1986.-322 p.

403. Ricoeur P. Hermeneutics and the human sciences. Cambridge university.

oress. ?995.-314 0. * •.

404. Rosch R. Natural categories // Cognitive psychology, 1973. V.4. P.328−350.

405. Rosch E. Human categorization // Advances in cross-cultural psvcholosv. L., 1975. P.23 — 57.

406. Rosch R. Principles of Categorization // Cognition and Categorization / Rd. by R. Rosch utul R. R, Lloyd. Hillsdale, N J.: i. awrence Rrlbautn Associates, Publishers, 1978. -p.27−48.

407. Quine W.V. O. Things and Their Place in Theories. The Belknap Press of Harvard University Press. Camb., Mass., 1981. — pp. i —23.

408. Schank R.C. Reminding and memory organization: An introduction to MOPs // Strategies for natural language processing / Ed. by Lehneri W.G., Ringlc M.H. — Hillsdale (N.J.): L., 1982. P.455−493.

409. Schank R.C. & Abcison R.P. Scripts, Plans, Goals, and Understanding: An Inquiry into Human Knowledge Structures. Hillsdale: Lawrence Eiioaam? ss., iy// —.

410. Schlesinger T.M. ! 995 — Cognitive space and linguistic space: Semantic ar. d syntactic categories in English. — Camhr.: N.Y., 1995.-239p.

/1 I I y^nnt'tc I f-«'/vrmi>]tTfirl /1neif» '{f"r"irtht artrf miith’iTn'>t" '>c irv cumnAcifion.

fx X. / LWiiUlUU. X UilllUii?<11 ^UJiij/VJlLlUll,.

Bloomineton, London, 1971. P. IX.- 273 n.

412. Talmy L. 1983 — How language structures space // Spatial orientation: theory, research, and application. N.Y.- L., 1983.-P.225−282.

413. Taylor G.R. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory. -Oxford, 1989.

414. Varela F.1., Thompson E., Rosch E. The Embodied Mind. (Cognitive Science and Human Expeerince. — Cambridge (Mass.), 1993.-175p.

415. Wierzbicka A. Lexicography and Conceptual Analysis. — Ann Arbor, i 985.-368 p.

416. Wierzbicka A. Cross-cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction. — 2. ed. — Berlin [u.a.]: Mouton de Gruyter, 2003. — XXXVII — 502 p.

417. Wierzbicka A. Talking about emotions: Semantics, culture and cognition // Cognition and Emotion 6 (¾). — (992. — P.285−319.

418. Wierzbicka A. 1996 — Semantics: Primes and universals. Oxford: N.Y.

METAMORPHOSE.

Moderato (J.*oj.

j Basst>tackf4ta |.

Chajjam Mirzazado (1999).

Fingersatze: Christoph JSggln.

p&ub. —'.

*". I. Iii —,.

apucera /r,."ff,.

a place"".

quasi (lag. ©.

quasi tag: «der Greiffinger beruhrt.

lAK)foc*ft5ie|.

< ai •-1 ' «i' m m—m ¦¦¦ m-Wt-t* • • * m» m’S—?5*-m «j i.

000 0^%.

•i-i-i-i-f;

|Д Д Д Д ДД" ' «4 -а.

¦"•"-m- -Ш—Ф- -Ф- «Ф;

" j JI? ?? 5 I.

ф iL-j1 «[.

> 8 «• 9.

7*—I—ï-—г.

•j-Hrj—j—[.

ГТГТ.ГГГГ.

^Tggg •^g gg- «g g g g g.

oTT 7IF? T?i i.

Baratftxttitte | a tempo.

Q «am Haibicnjfisipunlt der schwingenden Sala angestiegen.

fur Christoph Jj? gin.

Chajjam Mirzazade.

Fingersatze: Christoph Jaggin.

Wodarato, na! ua!e (.

f p’rFfi ffjfr r.

/"< espr.

r-.-ll, /^"'o.

•til 111,1 II I UJ.

a ptaeare, legalo y.

«1 IX 1 ' v» .

4t ^ ^ i?" zi b".

•—-@-®—;

y, ' wcrescendo • aec.

—. I—-T. I-=*uL.

ben rruvcato.

Fnbwi dem ftegeinid^n ve* i pulid ru Uwpiww^q fm S*—.

mmtN ln"lmw t*+rwj gm"u*e*+u^.

•1-«J™-6ia.

" TT";

dotes, vsrusto soeovoca.

GH" 1 P1 frn ^ Q.

tag. oct. ¦

(c)" © л'.

V, — -^ «шр J, A L.

Ji-i—- 1 .fr гТ" W.fw.

А ¦otea п;

• Г L <1 oduje"B.

SKVKN MIMTKS К Ж OKCHIISTRA.

I m." «:ic/|i| V.

' ff f>

J • «• II.

i l ————.

•: l. — - I.

" w-.i———- •A———ti————————-. л———-:¡——————— I———;

": • кГ.

¦шщш:;

" - ¦ -Г У.

777Г777:!ГГ.

Г-Г" .

') J j i: i J JFJUJZTj’l. y 1.

• - r '-" — «—•" — «—"—' • ]• «————у — - i — -г. ;

•-— —Г/ J?.

•.{тегт—" ———- i—:.- — ——-.:*,.

1 I? UT.-^.L'iiuH}.: -Йi — ¦. t! **.'" 7—* — —? -p- // t.

.?.'.il—-i.

' - г 4 coila parte J s 92.

molt о viifaio J-76 4.

У our u-his. peris ioo Jofi for eredence, Your iread like bios. 00m ofri/" ii-tig.

from a bough,.

Your iouch e ven ¦sofi ter.

$ ??Q^oaei. ^tueui&rffut- * * ^.

I I vbf.{?

tr V Le cheval rou. ge.

¦sou. ft. rr.

ЕЦм ¦ ¦ ¦ ¦ — —.

frt —.-¦¦ —. ¦¦¦ -¦ —yu.

1 «v П. 3 ———.

. ¦ =¦¦ —-.¦—.

try———- :

У • т —••—— — — —— —.

?feaM^" ———————.

j?- f — • • — ————;

• 1 moi Ai схссоЛ.

" I!' ?t Vi ВЫ 1? V" 4Г—.

t frijon? fr i"' ^————;

rrxotio tieeef.

pi и rr^rvo «a m* W Ы.

Лг^ve w ^ ser*? V?3″ y /?е. nj.

М*60 • Rggj^io?0,J.

SuC pontic;

n ' ri И l-l.

<-" ri пп V.

ff П n r> n.

i ь.1®-*.

Ц ' -*fl?

)|—f" l >-" Гч-ft ri ri n n.T.

[j] с ¦ 3. o -4.

k- <л. л,—-wo ¦a «.

/ ——- 1%.

1 i J— subi 4 '/ fl. ¦ f-: — та i — *f.

H i—J—J J^^f^Hr—. 1. 1. ¦ ' ¦wj? tf.

" «J» «j» J" «1″ J» «J» «i» «J» sk f tf 4 V. i,———————- •JJ. J.* «i JЛг Д? «?T.

" «• i • 0 0 # • i — «» ff * p. 0 Sub 2 s?

I г"ч г Т. В 9 ю g- 1 2. Ь Ч S 6 Г в.

г? ' Р. i 2 ;

i • • <ч ж-«- л.

r ——- ——— - '. • ' 1.

й> j- 1 J J J? ? Jr-A-ФИ iuaj? if ff tj i} f——: — H-J J? sub В 't 'i 'i.

[f 1 1 J 11: tf tf tf tf • «f——.-? J i—i—? 4 cU?=j=J t.

" 4- 4- 4- 4- •]• 4- 4- 4? 4- V" лег tf tf tf if i ^ J" «J* «?*^ч «J- <�• nb 2 'i tf 4 4 Г.

jj- II 4- 1 1 J: {. I 1 5*6 В % >i U i IHlUlHl-l 2 /У // ij // //.

I г ъ Ц 5 «7 & 3 10.

I I S Ч S 6 7 5 Э f" YO.

f O —'—7.-.—/О.

t — ;

&J]J]J'JJJ"LJ = ]' J J" X h: «A» «i i» f"(S? tf i 'f-ti ti ti.

fu В 2 # •Oi————¹ i i J? ?i ?il.

У jj- 1 4- j- 1 j- 4 ' Je?^ JF/ A * a к к к к к к? (*&? fj $ 'f tf & //.

«L. «Ir «L.

As/ 3 V 3 # yJ # '} 'ji.

J X —"Ir—iir-^.—J;

S"?>? sf * '/ 4 'j 7 V.

лвГ 4 V tf tf tf ^.