Логический анализ основных этапов становления теории

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ

Одной из важнейших функций марксистско-ленинской философии является методологическая функция, которую она выполняет по отношению к другим наукам. Такого рода взаимосвязь философии с естествознанием невозможна без специального философского анализа самого естествознания. В философской литературе, как у нас в стране, так и за рубежом, все большее и большее внимание уделяется исследованиям, посвященным рассмотрению структуры, развития и применения научного знания. Это объясняется, на наш взгляд, возрастанием роли науки в общественной жизни, сопровождаемым ростом объема научных исследований, количества научных организаций и научных сотрудников. Вместе с тем, за последние несколько десятков лет наука изменилась не только количественно, но и качественно. Огромную роль в современном естествознании играют теоретические построения высокого уровня абстракции, проникающие за наблюдаемые непосредственно или с помощью сложных приборов явления и отражающие не наблюдаемую, но только проявляющуюся в явлениях сущность окружающего человека природного и общественного мира.

Обилие литературы по философскому анализу естественнонаучного знания вызвано стремлением понять и отразить адекватным образом происходящие в науке изменения. Вместе с тем, единства точек зрения по поводу структуры и законов развития науки в философской литературе нет. Что касается буржуазной логико-гносеологической мысли, то здесь плюрализм подходов и методологических положений приводит к сосуществованию противоположных, взаимоисключающих друг друга методологических концепций.

В качестве примера можно указать хотя бы на все еще существующую и особенно популярную среди ученых-естественников индуктивно т скую картину развития знания, с одной стороны, и концепции постпозитивизма, в частности, Куна и Фейерабенда, где главная, ведущая роль в развитии науки отводится не фактам и эмпирическим данным, а «изобретающему человеческому разуму» — с другой.

В отечественной методологической литературе наблюдается большее единство взглядов. Во всяком случае, явно противоположных по методологическим принципам подходов к анализу науки в марксистско-ленинской философии нет и быть не может. Однако по некоторым достаточно важным вопросам понимания структуры и развития естественнонаучной теории имеются еще разногласия. Все они группируются вокруг ключевых в анализе науки понятий: проблема, гипотеза, закон, теория. Особого внимания при этом заслуживает вопрос о соотношении традиционных философских и логических методов анализа научных теорий. Если первые представлены в отечественной литературе достаточно полно, то о логических методах этого сказать нельзя: число исследований, использующих современную логику как инструмент анализа знания пока еще достаточно ограничено. Вместе с тем, очень важно определить место этих методов в философском анализе науки, понять их достоинства и присущие им внутренние ограничения. Это позволит избежать ложной постановки вопроса, соответствующей метафизической формуле «либо., либо» — на самом деле и традиционный концептуальный, и логический анализ теоретического знания имеют право на существование — важно только каждый применять в той мере и в том объеме, какой определяется самим предметом исследования.

Таким образом, существующие разногласия по ключевым вопросам развития знания, некоторая неопределенность в способе использования и недостаточное внимание к логическому анализу, а также необходимость критики буржуазной философии науки ведут к необходимости обращения к теме диссертационного исследования.

СОСТОЯНИЕ РАЗРАБОТКИ ПРОБЛЕМЫ.

В отечественной логико-методологической литературе проблемам развития и становления научного знания уделялось и уделяется достаточно большое внимание, что объясняется насущными потребностями самих конкретных научных дисциплин на современном этапе их развития. В исследованиях советских философов получили освещение различные аспекты структуры и динамика теоретического знания. Значительное внимание уделяется выяснению сущности научной теории, процессу ее формирования и развития. Проводятся исследования возможностей и границ формализации теоретического знания, классификации научных теорий и методов, соотношения теории и методов научного познания, теории и практики и многих других проблем. Логико-методологическим аспектам анализа научного знания посвящены работы таких видных советских философов как В. Ф. Асмус, Д. П. Горский, Б. М. Кедров, П.В.Коп-нин, Э. М. Чудинов, В. А. Смирнов, В. Н. Садовский, О. Ф. Серебрянников, В. И. Шинкарук, М. В. Попович, В. С. Крымский, В. С. Степин, И. С. Нарский, А. И. Ракитов, Г. И. Рузавин, В. А. Лекторский, B.C. Швырев, И. Д. Андреев, Л. Б. Баженов, Б. Г. Кузнецов, Ю. В. Сачков, А. И. Уемов, Е. А. Мамчур, Ю. А. Петров, Е. Д. Смирнова, Б. С. Грязнов, И. П. Меркулов и др.

В этих исследованиях проанализированы структура и функции научных проблем в составе теоретического знания, особенности возникновения и формирования научных гипотез, структура и отличительные признаки законов науки, строение и законы трансформации научных теорий. В настоящее время накоплен богатый историко-научный материал и получены конкретные результаты по отдельным аспектам и основным этапам становления научной теории.

Вместе с тем, конкретные логические результаты связаны как правило с исследованием достаточно узких и частных вопросов в анализе теоретического знания. Так, исследования логической структуры проблем проводились в основном на материале интеррогативной или эротетической логики. Задачи этих исследований вытекали из потребностей информатики или анализа вопросов как особой формы предложений в сшставе естественного языка. Гипотеза как форма развития научного знания в рамках собственно логического анализа порождает в основном проблемы экспликации различных процедур подтверждения утверждений на основе предъявленного эмпирического базиса. То же самое можно сказать и об анализе номологических утверждений в логике: основные результаты здесь связаны с попыткой эксплицировать различные виды импликативных отношений между суждениями, более точно соответствующих связи между исходными условиями и собственным, содержанием научного закона. Что касается теоретического знания, то логический анализ исходит здесь в основном из дедуктивного представления знания, и все представления о структуре научной теории определяются именно этим подходом. Даже известная дихотомия теоретического-эмпирического в языке научных теорий фактически моделирует логическое различие между дескриптивными и логическими постоянными, устанавливаемое внутри языка до возникновения теоретического знания: уже еловарь теории разбивается на два класса терминов, независимо от данного содержания теории и его будущих возможных изменений^. Таким образом, логический анализ теоретического знания до самого последнего времени отвлекался от моментов развития теории, имел дело с теоретическим знанием лишь в один из моментов его развития, строго фиксируя наличное состояние анализируемой теории.

Наоборот, отечественная методологическая литература в большинстве случаев анализирует именно развитие знания, законы его трансформации. Здесь на первый план выступают механизмы получения нового знания, проблемы его исторической обусловленности и функционирования в том или ином культурном контексте. В процессе такого исследования динамики научного знания накоплен богатый историко-научный материал и сформулированы диалектико-материалистические принципы развития знания. Теоретическое знание в этих исследованиях выступает как особая сфера приложения диалектической логики. Основные этапы становления научной теории прослежены в методологической литературе в их связи и взаимообусловленности.

Вместе с тем, очень часто в методологической литературе не обращается внимание на формально-логический статус того или иного методологического принципа. Классификации видов научных проблем, гипотез, законов и теорий носят слишком «глобальный» характер, охватывая лишь самые значительные разновидности этих форм развития и организации научного знания. Во многих случаях обоснования того или иного методологического принципа можно было бы сделать более строгим, если принять во.

Stegmtiller W. The Structure and Dynamics of Theories. N.Y., 1976, p.27−28. внимание уже полученные в логике формальные результаты. Сложившееся положение можно охарактеризовать следующим образом: в методологической литературе обращается основное внимание на самые общие и универсальные принципы развития научного знания, исследуется своего рода «макрологика» научного поисканаоборот, в собственно логических работах на первый план выступают конкретные взаимосвязи между отдельными утверждениями той или иной теории, существующие между ними отношения выводимости или подтверждаемое&trade-, т. е. то, что можно было бы назвать «микрологикой» научной теории. Между макрои микрологическими исследованиями существует определенный разрыв? область, подлежащая дальнейшему исследованию — что и определяет цель и структуру настоящего исследования.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Цель исследования заключается в том, чтобы выявить взаимосвязь основных элементов теории, показать их единство и генетическую взаимообусловленность. Так, проблема как исходный пункт исследования в науке может возникать и действительно возникает только в контексте научного знаниябудучи сформулированной, проблема приводит к построению гипотезызакон трактуется как особого рода гипотеза, удовлетворяющая некоторым дополнительным формальным, методологическим и гносеологическим требованиямтеория — это система законов, выявляющая взаимосвязи отдельных положений научного знания. Взятая в целом, цепочка «проблема — гипотеза — закон — теория» образует систему, которую можно рассматривать как научную идею: проблема — это истоки идеи, гипотеза — ее предварительное оформление, законзаконченная и проверенная опытом формулировка, теория — выявле-взаимосвязей с наличными на данное время научным контекстом*.

В диссертации рассматриваются только эмпирические науки в широком смысле этого слова, как противоположные формальным дисциплинам. Эмпирические науки исследуют закономерности реального мира. Двумя большими разделами эмпирических наук являются естествознание и обществоведение, изучающие соответственно законы природы и законы общества. Само употребление термина «эмпирические» применительно к наукам не является однозначным. Иногда его употребляют в том смысле, как он будет употребляться здесь: для обозначения наук, имеющих дело с ПознаниУ ем закономерностей реального мира. Так, когда Ф. Энгельс писал, что Маркс в «Капитале» применил диалектический метод к фактам 2 определенной эмпирической науки, политической экономии", он употреблял термин «эмпирическая наука» именно в этом значении. Вместе с тем, когда Ф. Энгельс говорил о том, что в XIX в. естествознание «превратилось из эмпирической науки в теоретическую», «благодаря выявлению существующих в самой природе связей между различными областями исследования», то термин «эмпирическая наука» он употреблял в гораздо более узком смысле: для обозначения собирательных наук, в отличие от систематизирующих.

Несоответствие между макрои микрологическими исследованиями, о котором шла речь выше, проявляется, в частности, в своеобразном подходе к вопросу о соотношении эмпирических дан.

1. Копнин П. В. Идея как форма мышления. Киев, 1963.

2. Энгельс Ф. Диалектика природы. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с. 371.

3. Там же, с. 551. ных и научных идей. С одной стороны, в методологической литературе, как правило, подчеркивается зависимость эмпирических данных, способов их получения и трактовки от наличной теоретической идеи, выступающей в качестве регулятива научного поиска. Такой способ рассмотрения диктуется самой задачей анализа знания в его развитии. С другой стороны, в формально-логическом анализе, когда объектом исследования является теоретическое знание только на одном из этапов его развития, приоритет в рассмотрении получают эмпирические данные — что вполне естественно при фиксировании этапа развития теории и корпуса составляющих ее положений. Налицо противоречие способов рассмотрения одногьи того же объекта — теоретического содержания знания — с двух разных точек зрения. Зачастую эти два способа рассмотрения сочетаются: объектом исследования является развивающееся знание, а сам анализ становления и формирования теории начинается с методов получения эмпирического материала, и лишь затем рассматриваются способы формирования теоретических моделей изучаемой действительности.

Отсюда вытекает и основная задача данного исследования: необходимо начать анализ теоретического знания с рассмотрения научной идеи, регулирующей поиск эмпирических данных, а не с методов сбора эмпирического материала. Для понимания реального функционирования науки необходимо исследовать не только детерминацию теоретического знания опытом, но и обратное воздействие научной идеи на опыт. Такой подход наиболее полно соответствует положению о преемственности знания, о развитии науки как переходе от неполного ко все более полному и совершенному знанию.

Вместе с тем, анализ развивающегося знания необходимо довести до уровня логической структуры основных этапов становления теории, не ограничиваясь эвристическими и методологически- < ми аспектами научных проблем, гипотез и законов. В логике накоплен большой и интересный материал, позволяющий по-новому подойти ко многим традиционным вопросам истории и методологии науки. Так, анализ научных проблем с точки зрения результатов логики вопросов позволит вычленить в проблемной ситуации основные ее элементы и тем самым подойти к проблеме как к сложному целому, состоящему из взаимосвязанных частей. Точно так же рассмотрение логических схем опровержения гипотез и приемов редуктивного вывода может пролить новый свет на рассмотренную в литературе по методологии науки дилемму «индуктивизм-антиин-дуктивизм» и на проблему истолкования так называемого «решающего эксперимента» в методологии эмпирического естествознания.

Таким образом, цель исследования и его задачи определяются необходимостью проанализировать логическими методами развивающееся теоретическое знание на этапе его становления.

МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ.

При разработке темы автор опирался в первую очередь на труды классиков марксизма-ленинизма. Особое значение в формировании подхода к теме имела позиция Ф. Энгельса по вопросу о соотношении фактов и теории, изложенная в работе «Диалектика природы» .

Ф.Энгельс прямо утверждает, что наблюдение и эксперимент регулируются принятой ученым идеей, определяющей, во-первых, цель исследования и, во-вторых, различие между существенными и несущественными эмпирическими данными. Так, вслед за Гегелем он говорит, что «для опыта имеет существенное значение, какой ум приступает к изучению действительности. Великий ум делает великие наблюдения и усматривает в пестрой игре явлений то, что имеет значение» *. По мнению Ф. Энгельса, «последовательность мысли во все времена должна была помогать недостаточным еще знаниям двигаться дальше»^, и без «теоретического естествознания', 1 которое «свои взгляды на природу насколько возможно объединяют в одно гармоническое целое., в наше время не может 3 обойтись даже самый скудоумный эмпирик. .

Однако зависимость эмпирического материала от предшествующих ему идей является еще более глубокой. По мысли Энгельса, «чистый», независимый от принятых научных идей опыт вообще невозможен. Если кто-то говорит, что он считает истинными некоторые результаты наблюдений без каких-либо теоретических предпосылок, то это свидетельствует лишь о том, что предпосылки просто не осознаются. Нередко при этом сами предпосылки вытекают из устаревших теорий. Энгельс замечает по этому поводу следующее: «Исключительная эмпирия. воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников. Насколько скептически подобного рода эмпирия относится к результатам современной ей научной мысли, настолько же слепо она доверяет результатам мышления своих предшественников. Даже экспериментально установленные факты мало-помалу неразрывно связываются у нее с соответствующими традиционными толкования.

1. Энгельс Ф. Диалектика природы. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с. 520.

2. Там же, с. 360.

3. Там же. ми их."1.

Отсутствие в научной дисциплине достаточно общих и достаточно правдоподобных теорий приводит к тому, что интерпретации эмпирического материала оказывается неадекватной ему, основывается либо на обыденном знании, либо на устаревшей теории. Так было в свое время в теории электричества. Ф. Энгельс отмечает: «. Состояние разброда в современном учении об электричестве, делающее пока невозможным установление какой-либо всеобъемлющей теории, главным образом и обусловливает то, что в этой области господствует односторонняя эмпирия, та эмпирия, которая сама, насколько возможно, запрещает себе мышление, которая именно поэтому не только мыслит ошибочно, но и оказывается не в состоянии верно следовать за фактами или хотя бы только верно излагать их и которая, таким образом, превращает2 ся в нечто противоположное действительной эмпирии .

Эта зависимость эмпирических данных от теоретических предпосылок распространяется и на гуманитарные дисциплины, действуя не только в области естествознания, но и в эмпирических науках в целом. Так, в письме Энгельсу от 25 марта 1868 г. К. Маркс пишет: «. подобно тому, как геологи, даже лучшие из них, вроде Кювье, истолковывали некоторые факты совершенно превратно, так и филологи такого ранга, как Гримм, переводили неверно самые простые латинские фразы, потому что находились о под влиянием Мезере и т. д.» .

1. Энгельс Ф. Диалектика природы. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.455−456.

2. Там же, с. 434.

3. Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу от 25 марта 1868 г. -Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.32, с.44−45.

— 15.

Конечно, зависимость эмпирического материала от теоретических предпосылок не следует доводить до утверждения о том, что теория каким-то мистическим способом дает начало объективным фактам, — на самом деле эти объективные факты получают лишь наличное концептуальное представление на основе различных теорий. Эту мысль Энгельс формулирует следующим образом: «В любой науке неправильные представления (если не говорить о погрешностях наблюдения) являются в конце концов неправильными представлениями о правильных фактах. Факты остаются, даже если имеющиеся о них представления оказываются ложными. Если мы и отбросили старую контактную теорию, то все еще существуют те установленные исследователями факты, объяснению которых она должна была служить» «''.

В соответствии с этим Ф. Энгельс формулирует мысль о гипотетическом характере единичных суждений опыта, полемизируя с физиками, настроенными в духе позитивистского эмпиризма и считающими предложения наблюдения последними основаниями научного знания. В связи с этим мы несколько полнее процитируем уже приводившееся ранее высказывание Энгельса:" Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только с бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников, такими, например, как положительное и отрицательное электричество, электрическая разъединительная сила, контактная теория. Последние служат ей основой для бесконечных математических вы.

I. Энгельс Ф. Диалектика природы. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с. 476. кладок, в которых из-за строгости математических формул легко забывается гипотетическая природа предпосылок. Даже экспериментально установленные факты мало-помалу неразрывно связываются у нее с соответствующими традиционными толкованиями ихв трактовку даже самого простого электрического явления вносится фальсификация при помощи, например, контрабандного протаскивания теории о двух электричествах. Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в изображение их у нее прокрадывается традиционное толкование этих фактов" *.

Проведенный анализ показывает, что Ф. Энгельс придерживался следующих основных положений по поводу соотношения эмпирических данных и теоретического знания: I) в единичных суждениях опыта фиксируется наблюдение, регулируемое теоретическими предпосылками в отношении цели и существенности наблюдаемого;

2) смысл единичных суждений опыта зависит от принятой теории, а не только от их связи с описываемой действительностью;

3) интерпретация единичных суждений опыта имеет гипотетический характер, что определяется гипотетичностью принятой теории.

Диалектическое единство теории и опыта и отмеченная Энгельсом относительная самостоятельность теоретической надстройки в науке предполагают, что для понимания функционирования научного знания необходимо исследовать не только детерминацию теории опытом, но и обратное воздействие научной идеи на опыт. Такой подход наиболее полно позволяет учесть аспекты преемственности знания, представить развитие науки как переход от неполного ко все более полному и совершенному знанию. Именно этим и объясняется то, что в настоящей работе ставится цель рассмотреть научное знание, начиная не с методов сбора и ана.

I. Там же, с.455−456. лиза эмшфического материала, а со становления научной идеи.

Важную роль в формировании методологических принципов исследования сыграли разработки советских философов в области методологии науки. В частности, выдвинутое П. В. Копниным положение о научной идее как логической форме эвристического поиска позволило сформулировать цель исследования: выявление взаимосвязи основных элементов теоретического знания, обнаружение их единства и генетической взаимообусловленности. Взятая в целом, цепочка основных этапов становления теоретического знания в. эмпирических науках — проблема, гипотеза, закон, теорияобразует систему, которую можно рассматривать как единую научную идею в процессе ее становления. Проблема — это истоки идеи, гипотеза — ее предварительное оформление, закон — законченная и проверенная опытом формулировка, теория — систематическое выявление всего богатства содержания научной идеи в контексте наличного корпуса знаний.

Существенным аспектом исследования является последовательное применение методов логического анализа для обоснования гносеологических и общеметодологических положений. Применение именно этих методов обусловило и философскую специальность защищаемой диссертации — 09.00.07 (логика). При рассмотрении структуры и динамики основных этапов становления теоретического знания автор использовал накопленные в логике результаты и методы анализа научного знания, опирался на данные интеррога-тивной логики, имеющиеся классификации различных типов вывода, видов переменных, видов имен и суждений. Современная формальная логика и ее методы определили и разработку темы в целом, ибо автор исходил из принятой в ней модели научной теории как дедуктивно замкнутого множества утверждений в языке со стан.

— 18 дартной формализацией. Несмотря на некоторую ограниченность такого представления теоретического знания, оно позволяет применить выработанные в логике и математике методы анализа к исследованию философских проблем науки.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА Научная новизна исследования заключается прежде всего в подходе к анализу научного знания. Обычно такой анализ начинают с рассмотрения процедур сбора эмпирических данных, поскольку согласно методологической рефлексии самих ученых, эмпирические данные и факты представляют собой основной элемент научного знания. Философский анализ науки часто повторяет в способе рассмотрения теоретического знания этот методологический прием"^. Автор стремился последовательно реализовать противо.

I. В отечественной методологической литературе, не посвященной специально анализу проблем, доминирует противопоставление «факт-теория», что отчасти может быть объяснено задачами критики позитивистской философии науки, неправильно представлявшей отношение теории и опыта. Вместе с тем, если отвлечься от задач критики-то обзор литературы дает основание полагать, что установку на прямое сопоставление теории и опыта необходимо дополнить рассмотрением проблемы как опосредствующего звена между теорией и действительностью. В качестве работ, недостаточно учитывающих роль проблем в формировании наук, можно указать на следующие исследования ведущих ученых-методологов: Баженов Л. Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М., 1978; Зотов А. Ф. Структура научного мышления. М., 1973; Крымский С. Б. Научное знание и принципы его трансформации. Киев, 1974; Мам-чур Е. А. Природа научного познания. Логико-методологический аспект. Минск, 1979; Ракитов А. И. Философские проблемы науки. положный способ рассмотрения: начать не с данных, а с предпосылок, определяющих сбор и систематизацию — что и составляет один из основных моментов новизны настоящего исследования. Другой основной момент новизны заключается в применении логических приемов анализа к традиционной методологической проблематике. Все остальное, что может быть отнесено к новизне, следует из установок, определяющих новизну подхода в целом, и конкретизируется уже в следующих ЗАЩИЩАЕМЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ:

I. Проблема является исходным, а не конечным пунктом научного исследования. Более того, только сознательная постановка проблемы отличает научную деятельность от всех видов другой разумной деятельности, ибо только научные проблемы носят концептуальный характер. Сам объект исследования имеет значение для науки лишь в силу того, что он «встроен» в некоторое предшествующее ему и порождаемое им множество проблем. Все цели научной деятельности, в сущности, группируются вокруг проблем и сводятся к следующему: обнаружению проблем, которые оставались незамеченными ранееформулированию найденных или предложенных ранее, но неправильно поставленных проблемвключению сформулированных проблем в ту или иную наличную систему знания и попытке решить их с целью обогащения и развития этой системы знания. Поэтому можно сказать, что один из аспектов прогресса знания состоит в постановке, уточнении и решении новых проблем. Проблема при этом выступает как связующий элемент в поступательном движении человеческого знания от неполного и неточного ко.

Системный подход. М., 1977; Рузавин Г. И. Научная теория. Логико-методологический анализ. М., 1978; Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978; Степин B.C. Становление научной теории. Минск, 1976. все более полному и точному.

В этом движении проблема обеспечивает взаимодействие не только теоретического знания на разных этапах его развития, но и диалектическое единство теории и практики, поскольку именно проблема отображает возникающие в процессе расширения практики противоречия познания. Обнаружение и постановка проблемы вскрывает неполноту предьдущих знаний относительно практики и тем самым является необходимым и неизбежным моментом в этом переходе к новому знанию.

Проблемы не только отделяют одну науку от другой, но и задают в целом характер научной деятельности как подлинно научной и творческой, или как псевдонаучной и схоластической, или, наконец, как среднепрофессиональной. По этой причине фи-лософско-гносеологический и логико-методологический анализ науки более естественно строить на основе анализа проблемы, а не на основе анализа способов получения эмпирического знания, в частности наблюдения и эксперимента, как это обычно делается.

Проблемы и теории — это равноправные элементы научного знания, тесно взаимосвязанные друг с другом. При таком подходе развитие знания предстает в виде непрерывного поступательного процесса, а не как движение внутри замкнутого круга «проблема-теория» (Гароди) или ступенчатое, скачкообразное изменение проблем и связанных с ними теорий (Поппер). Изучать этот процесс можно двояким образом: либо с точки зрения смены теорий, либо как процесс смены проблем. Оба подхода будут вьщелять лишь два разных аспекта единого процесса познания.

2. С точки зрения логики вопросов в любой проблемной ситуации можно выделить четыре компонента, каждый из которых описывается соответствующей формулой. Во-первых, это сама проблема, которая, в формальной записи, имеет вполне определенный общий вид?? у)/460. Во-вторых, это пропозициональная функция, которая порождает проблему, будучи предварена оператором вопроса — АО-), или основание вопроса. В-третьих, это предпосылка вопроса, имеющая вид т$у А (*) и составляющая то самое необходимое предварительное знание, без которого вообще невозможно сформулировать вопрос. Наконец, решение проблемы можно символически представить формулой Ж**-) .

Синтаксические условия правильности проблемы заключаются в следующем: проблема всегда содержит переменную, которая и служит неизвестным в вопросе (I) — проблема должна быть определенной, т. е. не содержать свободных переменных (2)-пробле-мы делятся на объектные и атрибутивные, и введение других видов проблем по данному основанию не имеет смысла (3) — каждая неэлементарная правильно построенная проблема представляет собой сочетание элементарных правильно построенных проблем.

3. Научные проблемы классифицируются на следующие виды: эмпирические, концептуальные, методологические, оценочные. Первые два вида относятся к общему типу предметных проблем, вторые два — к типу процедурных. Каждый из видов проблем имеет свою специфику.

Понятие неразрешимости проблем относительно во всех смыслах — логическом, гносеологическом и методологическом. Понятие некорректности, напротив, относительно лишь в методологическом, но не в гносеологическом или логическом плане.

4. Гипотезу как форму развития естествознания можно определять 'следующим образом: некоторое утверждение представляет собой гипотезу тогда и только тогда, когда оно, во-первых, непосредственно или опосредованно относится к пока или в принципе ненаблюдаемым фактам и, во-вторых, может быть уточнено и исправлено при наличии нового знания. Следует отличать гипотезу от логических допущений: не всякое допущение представляет собой гипотезу, и не всякая гипотеза может фактически использоваться в качестве допущения для последующих выводов.

В науке на формулировку гипотез накладываются три основных ограничения. Во-первых, гипотеза должна быть синтаксически правильно построенным и семантически осмысленным утверждением внутри некоторого научного контекста. Во-вторых, гипотеза должна быть до некоторой степени обоснованной предшествующим знанием или, в случае полной ее оригинальности, по крайней мере не противоречить наличному знанию. НАконец, в-третьих, гипотеза должна быть не только в принципе проверяемой при изменении знания, но и эмпирически проверяемой наличными методами, т. е. она должна соответствовать развитию научного инструментария.

Распространенная в настоящее время среди буржуазных философов науки дилемма «индуктивизм — антииндуктивизм» не отражает действительных требований к формулированию гипотез, поскольку в любом варианте не учитывает обусловленности процесса формулирования объясняющих предположений наличными знанием. Особенно это видно на примере истолкования понятия «решающий эксперимент», введенного Ньютоном. Для индуктивистов решающий эксперимент невозможен в силу того, что он представляет собой единственный опытдля антииндуктивистов решающий эксперимент выступает только как опровергающий, критический эксперимент. Переход от опыта к гипотезе фактически невозможен в обеих концепциях. И только сочетание опыта с предшествующим знанием позволяет понять подлинный механизм возникновения и формулирования гипотез как вполне рационального процесса.

5. Гипотезы — это суждения, и к ним применимы все синтаксические и семантические различения, принятые в логике. Какие бы то ни было попытки отличить гипотезы по логическим основаниям от других суждений в принце не оправданны. Выделяются специально следующие разновидности: по синтаксическим основаниям — единичные, псевдоединичные, неопределенные экзистенциальные локализующие экзистенциальные, квази-общие, статистические и вероятностные, ограниченно-общие и неограниченно-общиепо семантическим основаниям — собирательные и разделительные, абстрактные и конкретные, точные и неточные.

С гносеологической точки зрения при анализе гипотез важны не столько их форма или логические особенности входящих в них понятий, сколько методологический статус как самих суждений, так и их составляющих. Этот статус определяется прежде всего особенностями происхождения гипотезы и глубиной отражения действительности в понятийном аппарате и самом суждении. Отсюда возникает три основания классификации: происхождение, степень теоретичности и уровень глубины гипотезы. Происхождение гипотезы может быть различным: она может возникнуть благодаря аналогии, индукции, дедукции или редукции, т. е. традиционно изучающимся в логике способам обоснования суждений. Степень теоретичности определяется по характеру составляющих гипотезу понятий, глубине их проникновения в отражаемую действительность. Классификация здесь осуществляется на основе дихотомии теоретического и эмпирического на уровне понятийного аппарата. Наконец, последним основанием гносеологической классификации является уровень проникновения в сущность наблюдаемых явлений. С этой точки зрения вццеляются феноменологические и репрезентативные гипотезы. Феноменологические гипотезы характеризуются тем, что они не формулируют внутренних законов поведения исследуемых систем, а лишь фиксируют их внешнее поведение. В отличие от феноменологических, репрезентативные гипотезы выходят за пределы отношений вход-выход и относятся к механизму наблюдаемых превращений.

Альтернатива «промежуточные переменные или теоретические конструкты» является чисто философским противопоставлением двух концепций познания — инструменталистской и материалистической. Решающим аргументом в пользу материализма в этом споре является необходимость репрезентативных гипотез в развитии науки, прогресс которой во многом состоит во введении гипотез, относящихся к ненаблюдаемым механизмам, к сущности происходящего. Репрезентативные гипотезы, которые допускают реальное существование механизмов, обусловливающих образцы поведения, являются более глубокими, чем феноменологические гипотезы, поскольку в отличие от феноменологических они от явления ведут к познанию сущности. Вместе с тем, репрезентативные гипотезы логически сильнее феноменологических, так как последние следуют из первых.

Критерий связи гипотезы с наличным знанием носит двойственный характер, является внутренне противоречивым с точки зрения научного прогресса: с одной стороны, он предохраняет от совершенно безумных идей, обеспечивая одновременно преемственность знания, с другой — может вызвать при неоправданном преувеличении его роли стагнацию науки, делая невозможной научную революцию. Столь же внутренне противоречивым и двойственным является и критерий соответствия эмпирическим данным: с одной стороны, он представляет собой необходимое условие истинности и предохраняет от спекуляции, с другой стороны, с его помощью можно оправдать ничем не обоснованные и определенно ложные гипотезы. Критерии обоснованности и соответствия эмпирическим данным, рассматриваемые отдельно друг от друга, должны применяться с большой осторожностью, если хотят избежать догматического отрицания истины или догматического настаивания на лжи. Наиболее правильным будет учет обоих критериев, совместное обращение и к обоснованности, и к эмпирической проверяемости. б. Эмпирическая проверяемость по смыслу совпадает с возможностью установления связи между гипотезой и опытными данными. Эта возможность может быть двоякого рода: либо гипотеза подтверждается эмпирическими данными, либо она опровергается ими. В соответствии с этим, мы получаем три вида проверяемых гипотез: только подтверждаемые, только опровергаемые и как подтверждаемые, так и опровергаемые. Выделение этих трех видов проверяемости представляется естественным, однако в современной методологической литературе, в связи с преувеличением роли гипотетико-дедуктивного метода и критикой индукции, распространено отрицательное отношение к подтверждаемости как составной части проверяемости. Методологические сомнения по поводу классических канонов индукции переносятся и на способы связи уже полученного знания с опытом — что представляется неправомерным. Из отрицания подтверждаемости как разновидности проверяемости следует отрицание целого класса распространенных в науке гипотез как научных.

Основные функции гипотез в науке заключаются в следующем. Во-первых, гипотезы применяются для обобщения опыта, суммирования и предположительного расширения наличных эмпирических данных. Во-вторых, гипотезы могут быть посылками дедуктивного вывода, т. е. произвольными предположениями гипотетико—дедуктивной схемы, рабочими гипотезами или упрощающими допущениями, принимаемыми даже при сомнении в их истинности. В-третьих, гипотезы применяются для ориентировки исследования, придания ему направленного характера. Такую функцию выполняют частично обоснованные гипотезы, которые являются одновременно и объектом исследования. Выполняя эту функцию, гипотеза выступает либо в форме рабочей, либо в форме предварительных и неточных положений программного характера. В-четвертых, гипотезы используются для интерпретации эмпирических данных или других гипотез. Наконец, гипотезы можно принять для защиты других гипотез перед лицом новых опытных данных или выявленного противоречия с уже имевшимися ранее знанием.

Защитные гипотезы в принципе неустранимы из науки и играют чрезвычайно положительную роль в научном исследовании, обеспечивая обоснование для других гипотез и их связь с уже проверенными и принятым знанием. Отрицание защитных гипотез базируется на их отождествлении с гипотезами.