Актуальность исследования. Не так давно обсуждение столь актуальных теоретических проблем, как национальные интересы, динамика государственных границ, исторические перспективы развития государства, происходило за плотно закрытыми дверями, а право на такое обсуждение было исключительным достоянием политической элиты. Распад СССР и возникновение Российской Федерации поставили проблемы определения параметров нового российского государства в центр общественного вн имания.
Горячий интерес к обозначенному проблемному полю выражает становление гражданского общества. Обсуждение выявляет процессы, определяемые политологами как «артикуляция интересов» граждан и социальных групп, эксплицирует новый статус человеческой личности, осознающей свою причастность к коренным проблемам общества. Вокруг проблематики национальных интересов сложился достаточно широкий дискурс самого разного уровня — от серьезных обсуждений на страницах специальных изданий до бульварной публицистики.(1) Само понятие «национального интереса» прочно вошло в расхожий словарь общества.
При этом, дискуссия затрудняется отсутствием сложившейся традиции общественного обсуждения сферы национальных интересов, не подкрепляется она и научной традицией, понятийный аппарат и методология такого исследования формируются на наших глазах. Сказывается давление имперских по своему характеру мифов и идеологических стереотипов, заполняющих эту сферу массового сознания. Не разработана философия национального интереса. Интересы не осознаны как социокультурное явление, не вписаны в широкий мировоззренческий контекст.
В сложившемся дискурсе настораживают публицистическая нестрогость, терминологическая и понятийная неопределенность. Понятие «национальные интересы» полагается как нечто самоочевидное. Проблема исторических и онтологических границ мышления в категориях национального интереса не ставится, а потому эта идея используется иногда для осмысления событий и ситуаций, в которых отсутствуют предпосылки для мышления в названых категориях.
История познания свидетельствует: рассуждения, базирующиеся на здравом смысле и не подкрепленные теоретической рефлексией, несут в себе опасность многообразных заблуждений. На уровне обыденного сознания бытует механизм интерпретации нового как модификации извечного и давно знакомого. В соответствии с этой моделью понимания национальные интересы РФ трактуются по аналогии с интересами СССР или Российской империи. Национальные интересы не воспринимаются как результат согласования интересов различных социальных сил. Интересы государства как атрибут традиционно сакрализуемой Власти обретают параметры априорно священного, не подлежащего суду не причастных к тайне власти обывателей. Существует опасность мифологизации понятия «национальные интересы» и манипулятивного использования его в целях, не имеющих отношения к объективным интересам российского общества.
Между тем, анализ показывает процесс «восхождения» категории национальных интересов на самый высокий уровень политической практики. Это понятие широко используется в выступлениях первых лиц государства, встречается в концептуальных государственных документах. Концепт «национальные интересы» на наших глазах превращается в атрибут описания одной из важнейших сфер государственной и общественной жизни. В свете этого значение общетеоретического анализа, исследующего национальные интересы как социокультурное явление, трудно переоценить.
В настоящем исследовании" Национальные интересы как социокультурный феномен. Теоретический анализ на примере России" заявленная тема разрабатывается в определенных границах, не затрагивая этнологические и языковые аспекты проблемы. Реализуется философский подход к становлению и развитию феномена национальных интересов как фактора структурирующего нацию и ее субъекта.
Состояние вопроса и степень разработанности проблемы. Рассмотрение национальных интересов как социокультурного феномена предполагает междисциплинарный характер исследования, охватывающего широчайшее поле гуманитарного знания, в котором панорама проблемных областей, научных дисциплин и исследовательских традиций с трудом поддается обозрению. В ряду научных дисциплин следует выделить философию, историю, этнологию, географию, политологию, культурологию, цивилизационный анализ. Необходимо также обращение к междисциплинарным научным направлениям и сравнительно частным исследовательским традициям. Здесь можно указать на геополитику, исследования российской цивилизации, глобалистику, конфликтологию, евразийскую научно-идеологическую традицию.
Непосредственным образом заявленная проблематика входит в сферу политологии. Национальные интересы, а также широкий круг близких проблем разрабатываются в русле политологической мысли. В отечественной науке можно назвать публикации О. Волобуева, Г. Дилигенского, Ю. Игрицкого, М. В. Ильина, Б. Капустина, С. Караганова, А. Кара-Мурзы, С. Каспэ, С. Кортунова, Ю. Красина, Б. Межуева, А. Мельвиля, М. Мчедлова, А. Панарина, В. Пантина, А. Салмина, К. Сорокина, А. Уткина, Д. Фурмана, Ю. Шелохаева и др.
При этом обнаруживаются весьма разные позиции. Так, А. Салмин, В. Пантин, А. Кара-Мурза, Б. Капустин, Д. Фурман, К. Сорокин скептически относятся к самому понятию национальных интересов предпочитая говорить о государственных интересах. Другие авторы — КХКрасин, О. Волобуев, Ю. Шелохаев, М. Мчедлов находят в категории национальные интересы важное позитивное содержание.
Заслуживают отдельного упоминания высказывания политиков и идеологов самых разных ориентаций, обращающихся к проблеме интересов — Е. Гайдара, АДугина, Ю. Егорова, В. Жириновского, Г. Зюганова, А. Козырева, С. Кургиняна, А. Проханова, Д. Рогозина, С. Станкевича, Г. Явлинского и др.
Проблеме был посвящен ряд «круглых столов», опубликованных в журналах «Полис» (1995/1), «Отечественная история» (1996/6), «Мировая экономика и международные отношения» (1996/7−8-9), «Полис» (2000/1).
В ряду монографий можно назвать: коллективную монографиюНациональные интересы: теория и практика. М., 1991; реферативный сборникРоссия и ее соседи. Соотношение национальных интересов внутри СНГ. М., 1999; монографию Э. А. Позднякова — Нация, национализм, национальные интересы. М.1994.
Характеризуя степень разработанности данной проблемы в отечественной науке, следует признать ее соответствующей первому этапу теоретического освоения. Научное сообщество вырабатывает основные представления и формирует дискурс обсуждения национальных интересов.
За рубежом к исследуемой проблеме обращаются историки, философы и политологи — Вильям Д. Клингон, Г. Моргентау, С. Такер, Ф. Фокуяма, Э. Фром, С. Хантингтон, В. Шерман, Артур М. Шлезингер и др., так или иначе соотносящиеся с либеральной традицией. При том, что за рубежом существует исследовательская традиция, представления о национальных интересах достаточно фрагментарны. Как правило, проблема рассматривается в некотором дисциплинарном контексте (истории, политологии, философии политики). Национальные интересы редко оказываются предметом целостного рассмотрения.
Продуктивно обращение и к истории вопроса. Среди дореволюционных политических мыслителей отметим И. С. Аксакова, Н.П.Гилярова-Платонова, Н. Я. Данилевского, М. Н. Каткова, К. Н. Леонтьева, П. Б. Струве и др. авторов, причастных к выявлению и освоению идеи национального интереса. Далее, проблема национального интереса России снимается и поднимается заново на страницах самиздата деятелями «диссидентской правой» — А. И. Солженицыным, И. Р. Шафаревичем и др., впервые заговорившими о конфликте между интересами российского общества и целями советской политики.
Помимо данных собственно политологической мысли требуется обращение к: этнологии, антропологии, этносоциологии, этнопсихологии — С. Арутюнова, Ю. Бромлея, Л. Дробижева, К. Касьяновой, Н. Лебедевой, С. Лурье, З. Сикевич, А. Сусоколова, В. Тишкова, Я. Чесноваи др.- исследованиям по «истории ментальностей» — М. Блока, Ф. Броделя, Ж. Ле Гоффа, Л. Февра и др.- цивилизационному анализу — Г. Аванесовой, Л. Васильева, М. Вебера, Г. Э.фон Грюнбаума, Л. Гумилева, Н. Данилевского,, Б. Ерасова, П. Сорокина, А. Тойнби, А. Швейцера, Я. Шемякина, О. Шпенглера, Ш. Эйзенштадта, Н. Элиаса, К. Ясперса и ДР- .
Проблемы национальных интересов не могут быть исследованы вне теснейшей связи с категорией пространства. Это выводит на целый пласт географических дисциплин и исследований на границе культурологии и географии (историческая география, геоморфология, исследования переживания пространства).
— Д. Замятина, В. Каганского, Г. Костинского, Б. Родомана, В. Стрелецкого, А. Трейвиш, И. Щукина и др.
С заявленной проблемой соприкасается геополитика как смежная междисциплинарная область. Помимо классиков геополитики Г. Дж.Маккиндера, Ф. Наумана, К. Хаусхофера, Р. Челлен,", можно назвать и современных авторовЗ. Бжезинского, К. Гаджиева, ДжЛаркера, К. Плешакова, К. Сорокина, В.Цымбурского.
Нации и государства вписаны в общемировое целое. Отсюда обращение к исследованиям глобальных процессов И. Валлерстайна, К. Гилба, К. Майданика, К. Маркса, А. Неклессы, И. Подберезского, В. Хороса, М.Чешкова.
Необходимо обращение к исследованиям российской цивилизацииА. Ахиезера, АЗубова, И. Ионова, В. Кантора, И. Кондакова, Ю. Пивоварова, Е. Рашковского, АФлиера, А. Фурсова, А. Янова и др.
Поле интересов по своей природе конфликгогенно. Это требует обращения к исследованиям по конфликтологии, политологии и социологии конфликтаР. Дарендорфа, А. Здравомыслова, В. Ф. Нех, Дж.Г.Скотта, Д.Фельдмана.
Автор соотносился с работами теоретиков евразийства, ставивших проблему цивилизационных границ Европы и Азии и предлагавших свое видение исторических перспектив России — П. Бицилли, Л. Карсавина, П. Савицкого, Ф. Степуна, Н. Трубецкого, Г. Федотова.
Наконец, среди идейно-ценностных оснований исследования — философия либерализма. Отсюда обращение к работам авторов, увязывающих нравственные ценности христианской цивилизации с интересами и справедливостью в традиции утилитаризма и классического либерализма — Иеремии Бентама, Джона Стюарта Миля, Адама Смита. А также к работам теоретиков разрабатывавших широкий круг проблем либеральной цивилизации — АХамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Джея, Лорда Актона, К. Поппера, Луиса Харца, Э. Гелнера, Гарольда Дж. Бармана и др.
Разработка заявленной проблемы требует обращения к истории вопроса. Предпосылкой к возникновению представления о национальных интересах явилось осознание идеи интереса. История осознания категории интереса восходит к античности. Уже в воззрениях Аристиппа и Эпикура можно встретить представление о потребностях трактуемых в русле гедонизма киренской школы.
Средневековье было временем малоблагоприятным для размышлений над идеей интересатем более, если говорить о понимании интересов в русле эпикурейской школы. Спиритуализм, пафос отречения от человеческой природы противостоят интересу.
На новом уровне, обогащенные опытом христианской эпохи, размышляя над природой человека, социальных отношений, власти, к идеям интереса обращаются мыслители эпохи Возрождения. Характерно, что это политические мыслителиМакиавелли (писавший об эгоистической природе человека), затем Гуго Гроций (утверждавший, что естественное право основывается на природе человека).
В 17 веке по пути формирования идеи интересов продвигается Гоббс утверждавший, что в основе нравственности лежит естественный закон — стремление к самосохранению и удовлетворению потребностей. Здесь же можно упомянуть Гассенди и Локка прибегавших к гедонистическому истолкованию морали.
Прямое обращение к категории интереса связано с французскими материалистами 18 века — Гельвециеи, Гольбахом, Дидро. В работах мыслителей Просвещения звучит пафос первооткрывателей и проявляется простительное для первооткрывателя преувеличение. Гольбах утверждает, что интерес — единственный мотив человеческой деятельности.(2) Ему вторит Гельвеций: «Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса». (3) Материалисты противопоставляли интересы людей как божественному предопределению, так и случайным обстоятельствам исторического процесса. Социальные интересы рассматривались ими как простая сумма индивидуальных интересов. Сами же индивидуальные интересы выводились из чувственной природы человека.
Следующий шаг в разработке интересов связан с немецкой классической философией. Кант подчеркивал несводимость интереса к естественной природе I человека. Гегель высказывает глубокую мысль о том, что результаты реализации интересов людей содержат в себе нечто большее, чем содержание их намерений и сознания и в этом — проявление хитрости мирового разума, осуществляющего себя в истории через бесконечное многообразие потребностей и интересов. Люди «добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется еще и нечто дальнейшее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не сознается ими и не входило в их намерения» .(4).
В проблемном поле интересов особое место занимает проблема конфликта и согласования интересов. Феербах пишет о гармонии общественных и личных интересов достигаемой через всеобщую любовь. Проблема согласования нравственных ценностей христианской цивилизации с интересами и справедливостью разрабатывается в традиции утилитаризма и классического либерализма. Об интересах пишет основатель утилитаризма Иеремия Бентам, рассматривавший частные интересы в качестве единственно реальных и сводивший общественные интересы к совокупности интересов индивидуальных. Джон Стюарт Миль признает не только эгоистические, но и бескорыстные стремления и утверждает, что в общественной жизни люди должны учитывать взаимные интересы, что дисциплинирует их эгоизм. К проблеме интересов обращается Адам Смит. Конт и Спенсер говорят о солидарности классов и гармонии классовых интересов как движущей силе прогресса. Проблема согласования интересов постоянно находится в поле внимания теоретиков правовой демократии и либеральной цивилизации.
Со временем категория интереса становится обязательным элементом политологического, юридического. социально-философского, этического, антропологического рассуждения. Проблемы интересов разрабатываются и в 20 веке. К этой теме обращаются Хабермас, Скиннер, ряд других философов.
Наконец, проблема интересов широко разрабатывалась в марксистской традиции, как классиками (Маркс, Энгельс, Ленин) так и в советской философии. Марксизм ищет объективные основания социальных интересов в экономических отношениях общества. В этой теоретической перспективе интересы оказываются обусловленными экономическим положением тех или иных общественных групп.
Надо сказать, что интересы существуют не сами по себе, но рядом с другими ориентирами и побудителями человеческой активности — ценностями. Их постоянно соотносят, сопоставляют, взаимоувязывают. Причем, сопоставительное исследование выявляет изначальный конфликт интересов и ценностей. В концентрированной форме это противостояние осмысливается как конфликт идеалов и интересов.
Проблема идеала была поставлена Кантом и разработана в немецкой классической философии. Обзор этой темы уведет нас слишком далеко. Отметим только, что к проблеме идеала обращаются Кант, Гегель и другие мыслители исследовавшие природу интереса.
Философская разработка категории идеала происходит сравнительно поздно, но сами идеальные представления появляются еще в эпоху осевого времени. Совместно с А. Пелипенко автором была предложена концепция «манихейской революции», понимаемой как революционное изменения сознания расслоившего наличную реальность на идеал и действительность, должное и сущее, сакральное прошлое/(эсхатологическое будущее) и профанное настоящее, наличное и чаемое. Идеальные представления и проекты рождаются в ходе манихейской революции одновременно с осознанием действительности как не соответствующей идеалу.(5).
Традиционное религиозное сознание склонно противопоставлять интересы идеалам и воспринимать их как явление качественно различные. Особенно сильно это противопоставление выражено в российской культуре постулирующей ценностную диспозиция возвышенного идеала и низменного интереса и предлагающей человеку выбор между этими сущностями по модели или/или. Власть этой схемы над нашим сознанием сильнее, нежели мы склонны полагать. Это обстоятельство требует развернутого размышления.
И идеал, и интерес несут в себе как ориентир, так и побудитель к деятельности. Они векторны и интенциональны, но, при этом, различаются диспозицией относительно человека. Интерес исходит непосредственно из субъекта. Он задает картину мира, в которой субъект находится в центре и оказывается инстанцией побуждающей к деятелы ости. Это вектор направленный от субъекта интересов в мир. Интерес — инстанция имманентная. Он переживается и удостоверяется непосредственно, в потоке человеческой экзистенции. Вне человека интерес немыслим.
Культурное сознание помещает идеал во внешнем относительно субъекта пространстве. Пространство идеала (социального, эстетического, религиозного) -сакральное прошлое или эсхатологическое будущее, Опонское царство, страна Пен Лай. К идеалу человек стремится, стремится не достигая, по крайней мере в профанном настоящем. Идеал мыслится как эйдос бытийствующий безотносительно человека в идеальном пространстве реализованного совершенства. Как все божественное, он вечен и неизменен. Идеал трансцендентен и, если угодно, самодостаточен, что бы ни говорили по этому поводу богословы. Интерес же имманентен, соприроден человеку, исходит из глубины человеческой экзистенции.
По существу же идеал и интерес произрастают из одного гнезда, их глубинная природа едина. Вместе они образуют целое мотивов и целей человеческой деятельности. Идеал содержит в себе момент интереса и наоборот. Их взаимопроникновение задано нерасторжимым взаимопроникновением плотского и духовного в человеке.
Разделение и противопоставЛчШие идеалов и интересов — свидетельство определенной стадии развития культурного сознания. Это противопоставление снимается по мере размывания средневековой ментальности. Диспозиция нового времени — жизнь в поле идеалов и интересов сочетая первое и второе. Человек нового времени имманентизует, приватизирует космос мотиваций, осознает его как нечто исходящее из него самого.
Одним из моментов процесса взаимоувязывания идеалов и интересов явилось становление представлении о национальном интересе. В начале интересы общества осмысливаются через интересы короля (короны), понимаемых как символ нации и государства. Затем, идея государства отделяется от тотема монарха и возникает представление о государственном интересе (интересах Англии или Франции). Для того, что бы произошла следующая итерация и утвердились представления о национальном интересе — то есть интересах общества, создавшего государствопотребовались буржуазные революции, конституирование нации, утверждение идей либеральной демократии. Представление о национальном интересе, как интересе всего общества, утверждается достаточно давно. Европейские политики и интеллектуалы отчетливо мыслят в категориях национально-государственного интереса уже в 19 веке.
По мере утверждения этого типа мышления, с осмыслением политической практики, выявляется связь интересов общества с его ценностями. Так, выдающийся американский политолог, один из столпов подхода, получившего название «политический реализм» Г. Моргентау исходит из универсальности борьбы за власть и указывает, что государственные деятели, выражая интересы своих государств, определяли их цели в виде различных идеалов — религиозных, философских, экономических или социальных — увязывая, таким образом, интересы, политику и идеалы в один узел. «Именно концепция интереса, выраженная при помощи категории силы, спасет нас от крайностей морализаторства и от политического безрассудства. Мы сможем лишь тогда по заслугам отнестись ко всем государствам (включая свое собственное), если будем рассматривать их как политические общности, стремящиеся к реализации своих интересов, определенных в силовом выражении.(б) В 20 в. понятие «национальные интересы» прочно утверждается в европейском сознании.
В России события развиваются особым образом. Обращаясь к проблеме осмысления национальных интересов в России следует развести форму и содержание. Типология сознания, способного видеть политическую реальность через призму национальных интересов, возникает в России существенно раньше, нежели складывается понятийный строй, необходимый для такого осмысления. Так, в начале 19 в. страна недолго участвует в «континентальной блокаде» Англии. Эта политика ударила по интересам помещиков, поскольку цены на зерно определялись экспортом, но соответствовала интересам промышленного капитала. В это время освободившиеся от конкуренции «англицкого» ширпотреба фабрики растут как грибы после дождя. Участие России в континентальной блокаде вызвало широкую дискуссию в обществе. При этом, полемика помещика и фабриканта с разных позиций оценивавших политику правительства являла собой полноценную дискуссию по поводу национальных интересов. Слой общества способный к осознанию интересов был ничтожным и не составлял нацию, но строй мышления и тип дискурса были «правильные» .
Российская общественная мысль двигалась к выявлению и освоению идеи национального интереса через работы И. С. Аксакова, Н. Я. Данилевского, М. Н. Каткова, К. Н. Леонтьева. Однако, осмысление и имяназывание национального интереса происходит существенно позже. О российских национальных интересах заговорили либералы и империалисты. Струве считал, что Россия «есть национальное русское государство», подчеркивал, что интересам великого народа «отвечает открытый, мужественный, завоевательный национализм», призывал к «свободному состязанию национальностей не ради гуманности. но из здорового национального эгоизма» .(7) Дальневосточная политика России на рубеже веков создавала пространство рефлексии интересов в соответствующем эпохе духе «русского империализма» .(8) К началу Первой мировой войны идея национально-государственного интереса входит в политический словарь. В категориях интереса мыслят Милюков, Гучков, другие политики.
С началом советской эры проблема национально-государственного интереса снимается. Вернее, спускается на эзотерический уровень, табуируется к произнесению вслух. Описывая свои разговоры со Сталином, Милован Джйлас упоминает высказывания вождя относительно того, что некоторое развитие событий в Албании не соответствует нашим интересам. Об интересах можно было говорить, t, но лишь в самом узком кругу. Причины этого будут рассматриваться ниже. Что же касается уровня экзотерического, то здесь идея национальных (государственных) интересов исчезает.
О национальных интересах в 70-е годы заговорили диссиденты. Обвинения советской власти в попрании национальных интересов звучали как из лагеря национального движения в республиках (Прибалтики, Украины, Закавказья), так и из самой России. Деятели «диссидентской правой» — Солженицын, Шафаревич и другие обозначили конфликт между интересами российского общества и целями советской политики. В ходе Перестройки представления о национальном интересе легализуются, ас 1991 г. начинает формироваться традиция обсуждения интересов РФ.
Таким образом, существует научная база, необходимая для анализа поставленной проблемы. Представления, сложившиеся в рамках отдельных предметных областей, содержат достаточно материала для философского обобщения. Вместе с тем, недавно попавшая в поле научного внимания проблематика национальных интересов разработана фрагментарно. Дальнейшая разработка этого проблемного поля и является нашей задачей.
Цели и задачи исследования.
Главная и объединяющая цель работы — познание генезиса, природы, механизмов формирования национальных интересов и их функциональной нагрузки в созидании и воспроизводстве нации. Этой цели подчинены и частные задачи исследования.
Задачи распадаются на две группы: онтологические и методологические. К онтологическим задачам относятся:
— определение границ и содержания понятия «национальный интерес» в качестве категории цивилизационного анализа.
— исследование национальных интересов как социокультурного феномена на материале России.
— различение и разделение национальных и имперских интересов.
— выявление функции национальных интересов в процессе генезиса нации.
— структурирование сферы национальных интересоввыделение в ней двух уровней: идеального среза, соответствующего представлениям о национальном интересе, обобщаемого в понятии «концепция национальных интересов», и социального механизма формирования и реализации национальных интересов, обобщаемого в понятии «система национальных интересов» .
— исходя из понимания сферы национальных интересов как сложного феномена, состоящего из концепции национальных интересов и системы национальных интересов раскрыть содержание ее составляющих.
— исследование структуры национальных интересов.
— описание «системы национальных интересов», которая включает в себя: механизмы определения интересов отдельных социальных групп, согласования этих интересов, перевода интересов общества на язык государства (создание концепции национальных интересов) — механизмы политической реализации сформулированных интересов и, наконец, механизмы постоянной коррекции концепции интересов.
— рассмотрение системы детерминатив (цивилизационных, этнокультурных, социально-экономических, стадиальных, ландшафтно-климатических), задающих процессы территориальной локализации конкретных государственных образований.
— постановка проблемы соотнесения концепции национальных интересов с процессами и тенденциями динамики государственных границ, заданной объективными факторами общеисторического процесса.
К методологическим целям относятся: введение термина «наьиональные интересы» в определенные методологические рамки и апробация его использования: на макроуровне — в рамках историософского анализа и на микроуровне — в рамках локального цивилизационного исследования (на примере России).
— представление концепции национальных интересов как системного целого.
— разработка системы требований и рефлексивных процедур, позволяющих оценивать концептуальные разработки и трактовки национальных интересов.
— апробация и применение категории «концепция национальных интересов» как методологического инструмента цивилизационного анализа.
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования выступает сфера целеполагания исторического субъекта. Исследуются формы и направленность целеполагания больших исторических общностей. Внутри исследуемой сферы определяется специфическая предметная область.
Предметом исследования являются характер процессов формирования интересов исторических общностей, выходящих на уровень возникновения нации и ее субъекта, а также структура и особе нности социокультурного функционирования интересов нации. Предметным материалом исследования, главным образом, служат исторические и современные реалии России.
Гипотеза исследования. Нация в качестве специфической этнокультурной общности созидается как процессуально обусловленное явление формирования автономного субъекта, осознающего свои частные интересы и по этому признаку ассоциирующегося с носителями сходных интересов и восходящего через уровневые преобразования к этнокультурной целостности нового типа.
Теоретико-методологические основы исследования. Настоящее исследование носит синтетический и междисциплинарный характер. Исследование располагается на стыке различных традиций, задается спецификой рассматриваемого материала и конструируется вместе с эпистемологической тканью исследования. Среди основных методов — сравнительно исторический, исторической реконструкции, аппарат политологического и цивилизационного анализа, методология культурологического исследования.
Характеризуя основные методологические источники, прежде всего следует указать на традицию европейского рационализма, которая является общим принципом работы.
В ряду методологических оснований диссертации существенное место занимают синергетическое видение и системные представления природы социокультурного универсума как самоорганизующегося целого.
Заслуживает пояснения обращение к историософским аспектам. Автор сознательно отстраняется от вопросов о природе последнего уровня исторических детерминаций, концентрируя свое внимание на историософии средних звеньев или среднего уровня, на котором обнаруживаются локальные цивилизации и структурирующие эти цивилизации государственные образования. Здесь отдается предпочтение скорее индуктивным, чем дедуктивным моделям построения доказательств.
Историософский ракурс требует сформулировать отношение к парадигмам развития. В историософии сложились три модели — эволюционного, циклического и векторного развития. Настоящее исследование тяготеет к эволюционному видению, в рамках которого циклические процессы рассматриваются как внутренние моменты эволюционного развития. Можно добавить, что разрабатываемая в постмодернизме ризоматическая модель не близка автору.
Среди методологических особенностей настоящего исследования можно назвать междисциплинарную компаративистику, когда тезис общего характера иллюстрируется материалом, привлекаемым из различных сфер знания.
Автор охотно обращается к анализу феноменов массового сознания, к высказываниям идеологов, публицистов, политиков. Процессы, происходящие в массовом сознании, фиксируют значимые изменения ментальности. В этом отношении освоение парадигматики интереса — один из ярких и наблюдаемых процессов трансформации ментальности российского общества.
Наконец, зрелая философия национального интереса базируется на традиции либерального философствования, и эта традиция лежит в ряду оснований данного исследования.
Научная новизна полученных результатов.
Впервые концепция национальных интересов заявлена в методологически скорректированном и теоретически строгом виде.
Предложена оригинальная концепция разворачивания исторического процесса в системе Европа-Азия, в рамках которой процессы изменения сознания увязываются с процессами территориальной динамики локальных цивилизаций.
Описаны механизмы формирования национальных интересов.
Сфера национальных интересов представлена как самоорганизующееся целое.
Определены границы национальных интересов.
Предложена система требований и рефлексивных процедур, позволяющих оценивать концептуальные разработки и трактовки национальных интересов.
Проведено четкое разведение национальных и имперских интересов.
Вводится ряд новых терминов: — мембрана — колебательный контуритерационные циклы (продвижения локальных цивилизаций) — интеграторы и дезинтеграторы (государственного целого) — естественная граница — приращенная территория — мотивация удержания — стратегия удержания и некоторые другие. Предложена типология империй, включающая: — традиционные (тео/идеократические) — колониальные — посттеократические. Исследована логика и описан цикл развития традиционной империи.
Апробированы оригинальные инструменты цивилизационного анализа.
Процессы территориальной локализации (ограничивания) конкретных государственных образований рассмотрены в связи с системой общеисторических, цивилизационных, этнокультурных, социально-экономических, стадиальных, ландшафтно-климатических детерминатив, задающих динамику государственных границ.
Впервые комплекс проблем сточщих перед современной Россией, рассмотрен сквозь призму национальных интересов.
Теоретическая значимость исследования может быть рассмотрена в различающихся аспектах.
1) В онтологическом аспекте:
— предложена концепция формирования представлений о национальном интересе.
— сфера национальных интересов структурирована с выделением в ней двух уровней: идеального среза, соответствующего представлениям о национальном интересе («концепция национальных интересов») и социального механизма формирования и реализации национальных интересов («система национальных интересов»). национальные интересы представлены как самоорганизующееся, структурированное целое, обобщаемое в понятии «концепция национальных интересов» относительно которой возможны качественные суждения в соответствии с системой требований и рефлексивных процедур позволяющих оценивать концептуальные разработки и трактовки национальных интересов.
— предложена оригинальная концепция разворачивания исторического процесса в системе Европа-Азия позволяющая проследить логику территориальной динамики локальных цивилизаций на евразийском континенте.
2) В гносеологическом аспекте:
— разработаны и опробованы ряд специфических познавательных установок, выявлены новые ракурсы исследования.
— концепция национальных интересов позволяет подойти с новыми познавательными установками к проблеме нации.
3) В методологическом аспекте:
— развернут специфический междисциплинарный дискурс, органично сочетающий в себе элементы различных историософских концепций, позволяющий выявлять и исследовать новые аспекты и феномены исторической реальности.
4) В эпистемологическом аспекте:
— вводится ряд новых терминов, в своей совокупности формирующих специфический дискурс описания сферы национальных интересов.
5) В педагогическом аспекте:
— результаты настоящей работы могут быть использованы в учебных курсах всеобщей и российской истории, политологии, истории цивилизаций и некоторых других.
Практическая значимость исследования состоит в том, что оно предлагает общетеоретическую модель описывающую механизмы генезиса и функционирования национальных интересов, формирует теоретический аппарат для обсуждения национальных интересов и включает инструментарий, позволяющий оценивать концептуальные разработки и трактовки национальных интересов.
Главный итог работы можно сформулировать следующим образом: национальные интересы есть феномен, характеризующий стадиальное состояние общества, критериальный для цивилизационного анализа последнего. Качественные характеристики системы национальных интересов: мера разработанности, ее содержательные параметры, стадиальный уровень мышления в категориях национальных интересов — являются критериальными для анализа данного общества.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Национальные интересы не есть механическая совокупность частных (групповых) интересов социальных субъектов, но представляют собой взаимосвязанное самоорганизующееся целое.
2. Национальные интересы — не только онтологическая реальность, но и гноселогическая категория описания социума.
3. Национальные интересы — не только идейный срез, но и социальная практика. Зрелая сфера национальных интересов включает в себя как представления о национальном интересе, так и социальные механизмы формулирования, согласования, политической реализации и постоянной коррекции этих представлений.
4. Национальные интересы содержательно противоположны и противостоят интересам имперским.
5. Мышление в категории национальных интересов выступает фактором формирования и воспроизводства нации. Формирование концепции национальных интересов является критерием становления нации. Российское общество переживает этап формирования системы национальных интересов.
6. Сфера национальных интересов формирует политическую традицию, выступающую существенным элементом системы традиций правового демократического государства.
7. Концепция национальных интересов может быть исследована и оценена в соответствии с предлагаемой системой критериев.
Апробация работы.
Ключевые положения и тезисы диссертации отражены в: 1. Монографии «Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы.» .
2. Монографии «Культура как система» написанной совместно с А. А. Пелипенко.
3. В главах коллективных монографий.
4. В статьях и публикациях в периодических научных изданиях.
5. В выступлениях на научных конференциях (российских и международных) и «круглых столах» .
В том числе: Международном симпозиуме Интерцентра, Московской Высшей Школы социальных и экономических наук." Куда идет Россия?.Социальная трансформация постсоветского пространства." Москва 12−14 января 1996 г.
Международной конференции ИМЛИ РАН, Лаборатория «Трансфер. Интеркультурная история германского мира» (Национальный центр научных исследований Франции). «Кануны и рубежи. Типы пограничных эпох — типы пограничного сознания.» Москва 11−13 октября 1999. а также докладах и выступлениях на семинарах: а) Независимом теоретическом семинаре «Социокультурная методология анализа российского общества» (материалы опубликованы в журнале «Рубежи») б) Научного семинара «Либерализм: идеи, опыт, современность» при журнале «Открытая политика» (материалы публикуются в журнале «Открытая политика») в) Семинарах секции «Теорггико-мето дологические проблемы истории культуры», Научного совета РАН по комплексной проблеме «история мировой культуры» г) Семинара по геополитике при РАПН (Российской ассоциации политологических наук).
6. Теоретические итоги работы использованы в учебных курсах читаемых автором в Московском институте повышения квалификации работников образования, а также Российском Гуманитарном Государственном Университете.
Структура работы.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка используемой литературы. Примечания и ссылки даны в конце текста.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Мы оказались свидетелями конца метафизики. Вынесенный в пространство трансцендентного Абсолют тускнеет и отходит на задний план, переживания сакральных сущностей все более имманентизуются. Одно из заметных выражений этого — закат идеалов и наступление эпохи интересов. Рефлексивное сознание, такова его природа, всегда запаздывает. Сплошь и рядом явление «проклевывается», оформляется и растет в пространстве неосознанного. Часто имена даются тогда, когда явление давно носит ставший характер и развивается по собственным законам. Ключевое для нас понятие «культура» названо по имени и оказалось в поле интеллектуального внимания всего пару веков назад. Феномен интереса существовал всегда, но осознается и попадает в сферу напряженной рефлексии с эпохи Просвещения.
Над традиционным российским сознанием давлеет убеждение в безусловной ценности и бесспорном онтологическом статусе социокультурного целого, рядом с которым ценность и статус отдельной личности всегда сомнителен. Именно поэтому, идея интереса легитимизуется в постсоветском сознании в форме интереса целого. Общество еще не готово признавать в качестве морально оправданных, нормальных элементов общественной жизни интересы отдельных индивидов и социальных групп. Тем не менее, мы являемся свидетелями скачка сознания. Перед нами одно из ключевых свидетельств рождения автономной личности. Законы фрактальности и изоморфизма культурного пространства носят универсальный характер. Рано или поздно легитимация национального (государственного) интереса приведет к легитимации интереса частного.
Многие в современном российском обществе либо не замечают этого, либо реагируют неадекватно. Нарождающийся интерес рассматривается через призму тоски по Идеалу. Достаточно утверждений о том, что русская культура раз и навсегда между ценностями и интересами совершила выбор в пользу ценностей. Встречается и стыдливое в духе добуржуазной эпохи комуфлирование явления, когда интерес оформляется в лексике ценностей, предстает в одеждах идеала и притязает на его моральную санкцию. Налицо не готовность значительной части общества к принятию и осознанию происходящего. В этом отношении наша эпоха захватывающе интересна и чрезвычайно значима. Российское общество переживает фундаментальную трансформацию всей ценностной сферы культуры. Легитимация интереса — существенный элемент расколдовывания и рационализации мира. С экспликацией интересов финалистское средневековое сознание уходит в прошлое.
Наша традиционной культура носит репрессивный характер. Табуирование интересов — элемент сложнообозримого поля репрессивности порождавшей широкий спектр таких прелестей российской жизни как самоедство, мучительное чувство греховности, двоемыслие, лукавство, юродство. Репрессия заставляла человека прятать интерес от самого себя и от других, рядить его в чужие одежды. Признание частного интереса делает решающий шаг к освобождению человека.
Интересы — это прекрасная бабочка выпорхнувшая из омертвелого кокона позднесоветских идеалов. Вопреки утверждениям идеологов традиции, легитимация сферы интересов свидетельствует не о победе шкурнического сознания, но об обретении естественного баланса между личностным и надличным, о признании объективной природы вещей, о банкротстве инверсивного дуализма и принятии тетрарной картины мира, в которой человек существует в пространстве между ценностями и интересами де выбирая одно и отторгая другое, но вбирая и согласуя первое и второе. Свидетельствует о крахе оскорбительного для человеческого достоинства патерналистского космоса, в котором заботы о маленьком человеке лежали на богоравном «начальстве» .
Постсоветский человек начинает постигать великую истину, открывающуюся перед сознанием автономизовавшегося субъекта — «Если я не за себя, то кто же за меня,.» Перед нами первая часть суждения раскрывающая сферу ответственности встающей перед личностью, ответственности за самого себя. Автономизовавшееся сознание оформляет эту сферу в категориях интереса. Но личность по фундаментальным основаниям не покрывается заботами о самоподдержании. И завершая свой блистательный афоризм, Спиноза вопрошает «. но если я только для себя, то зачем же я.» Вряд ли к этому можно что-либо добавить.
Человек искренне и без остатка отождествляющийся с некими идеалами признает себя в качесте средства утверждения этих идеалов. Интерес жесвидетельство осознания самоценности субъекта. Он утверждает самостояние человека и созидает автономную личность. Интерес формирует инструментально-деятельное отношение к миру. Эмансипация интереса сопровождала закат европейского средневековья. Формирование видения мира через призму интересаодин из существенных моментов вызревания европейской цивилизации, значимая грань процесса становления личности, фактор разворачивания безграничной исторической динамики.
Наконец, и для нас это имеет решающее значение, в ряду других факторов, интерес созидает нацию и формирует общество правовой демократии. Нациямножество людей осознавших свои интересы и объединенных их общностью. При этом общность интересов нации вытекает из этнокультурной общности составляющих ее людей. Проблема национальных интересов — поле трансформации подданного в гражданина. Пространство осознания того, что в демократическом обществе государство существует по воле и с согласия граждан, на деньги граждан, во имя граждан. Осознания того, что государство не имеет других законных функций, кроме зашиты прав и отстаивания интересов граждан.
В работе реализуется попытка разворачивания встречного движения исследовательской мысли — от общего (Ойкумены) к частному (локальной цивилизации, конкретному государству и, наконец, субъекту), и от частного (переживающего становление человеческого субъекта) к общему (нации и национальному государству).
Тема исследования требовала помещения проблемы в предельно широкий контекст. Предложенная автором историософская модель с одной стороны уходит от традиционной метафизики истории. С другой — абстрагируется от единичных, дискретных феноменов. Здесь реализуется историософия среднего звена, где разворачивание процессов самоорганизации происходит на уровне локальных цивилизаций и цивилизационных сообществ, в рамках некоторого ограниченного периода. Предложенная модель позволяет не только осознать логику разворачивания европейской цивилизации и представить себе ближайшие тедненции развития мирового целого, но дает возможность увязать и представить как взаимообусловленные такие, казалось бы, разнородные сущности, как рационализация сознания, распад социального абсолюта и автономизация личности, -интерес, нация и национальное государство.
Можно сказать, что главный итог исследования — выявление многообразных отношений в рамках двух оппозиций: идеалы/интересы и империя/национальное государство.
Российское общество находится на переломе. Завершается огромная эпоха со своими мифами, ценностями, познавательными моделями и предубеждениями. Заявленная нами тема лежит на самом острие этого перелома. Поэтому, она исключительно болезненна, а любые суждения вызывают острую полемику. Автор стремился к сбалансированному и корректному изложению своих позиций, но осознает, что избежать полемичности невозможно. Она заложена в предмете и задана исторической ситуацией.
Главный приоритет и основная задача, стоящая перед страной, от решения которой зависит историческое будущее России в 21 веке — завершение модернизации, переход к имманентно динамичной модели общества и культуры. Весь 20 век Россия подходила к этому порогу и отступала, наталкиваясь на цивилизационные барьеры. Наше убеждение состоит в том, что только заново определившись в пространстве оппозиций идеалы/интересы и империя/национальное государство российское общество сможет ответить на этот вызов истории. Настоящее исследование призвано формировать теоретические основания будущего самоопределения российского общества.
