Эпистемологическое обоснование формальной логики у Аристотеля и Бэкона представляет логико-познавательную проблему историко-философского характера. Во-первых, это связано с раскрытием того значения которое имела аристотелевская дедуктивная логика, как для классической, так и для современной наукиво-вторых, с выявлением оснований индуктивной логики Бэкона, отличных от аристотелевских, и, в-третьих, с анализом обоснованности индуктивной логики Бэкона, в качестве фундамента построения современной научной эпистемологии, независимо от вклада аристотелевской логики.
В истории логики и эпистемологии не существует единого подхода в истолковании работ Аристотеля и Бэкона по логике. Нет и единого взгляда по проблеме обоснования современной научной эпистемологии исходя из аристотелевской формальной дедуктивной и бэконовской индуктивной логик.
Различные философские системы, школы, концепции, в рамках которых было предпринято рассмотрение данной проблемы характеризуются тем, что, как правило, они ограничиваются указанием функции, роли, цели и задач, аристотелевской, и бэконовской логик, нередко преувеличивая когнитивные способности той или иной логической теории.
Такой подход к эпистемологическому обоснованию формальной логики у Аристотеля и Бэкона препятствует формированию целостного взгляда на правильное решение данной проблемы, что в свою очередь не способствует установлению сходства и различия между способами и средствами решения данной проблемы у Аристотеля и Бэкона, а также выявлению значения как дедуктивной аристотелевской и индуктивной бэконовской логик для науки.
Более того, под влиянием успехов современной символической логики, ее сторонники провозглашают, что логика в целом, и частности формальная, не имеет никакого отношения к мышлению и к другим формам существования человека. Подобные взгляды игнорируют связь между современной символической неклассической логикой и формальной дедуктивной логикой, что усиливает негативное отношение к аристотелевской логике, идущее, особенно, от Бэкона, согласно которому аристотелевская силлогистика якобы не имеет приложения в науке. Это поднимает современную логистику на уровень самостоятельной науки, игнорируя ее связь с традиционной аристотелевской логикой.
Между тем, современная наука и техника обращаются к истокам логики. Все более становится очевидным тот факт, что прогресс вычислительной техники невозможен без учета особенностей мышления и других психических функций человека. Дело в том, что современная математическая логика являясь продолжением традиционной логики, создала логический аппарат исчисления, который нашел применение не только в области математики, но и в кибернетике, в биологии, в лингвистике и в ряде других наук. Как сообщает Кондаков Н. И., «Чтобы ввести в машину некоторое сообщение требуется пользоваться языком, в котором все определено совершенно строгим образом». В этом смысле обращение ученых к средствам логики все более становится необходимым.
В современном научном сообществе все более осознается тот факт, что формальная логика дает средства позволяющие записывать алгоритмы решения задач и процедуры принятия решений, выполняемые в дальнейшем автоматическими машинам. Мышление стало исследоваться с помощью формализованных языков, и формализованные языки послужили основой для разработки информационных языков, которым пользуются в вычислительных машинах.
Человек снова, как в период возникновения логики в античности, становится главным предметом логической науки.
В современной науке есть потребность, как в дедуктивной, так и в индуктивной логике, для изучения таких особенностей человека как, во-первых, последовательный характер формирования интеллекта, а также его способность к различным операциямво-вторых, дедуктивный комбинаторный, информационный и поведенческий аспекты интеллектуальных действий человекав-третьих, рост недедуктивных форм рассуждений в интеллектуальных преобразованиях человека.
В современной логике наблюдается расширение ее предмета исследования как традиционной, так и символической логики.
В наиболее обобщенном варианте интерпретации состояния логической науки наблюдается глубокие преобразования и развития самой логики, предмет, цель и метод которой подвергаются ревизии, с целью либо дискредитировать значения и функции аристотелевской логики для науки, либо с целью придания ей статуса фундаментальной науки на ряду с другими фундаментальными науками.
Как сообщает Светлов В. А., некоторые современные логические исследования, расширяя предмет логики как науки, противопоставляют традиционный для логики предмет более широкую область альтернативного исследования, исследования законов целостного человеческого существования эффективно-когнитивного, коммуникативного и поведенческого, предлагая единую технику анализа информации исходных посылок, позволяющую решать все логические задачи, как дедуктивные, так и индуктивные. Эта новая альтернатива, несомненно, согласно ее авторами, позволяет включить логику в общий поток современных гуманитарных и естественно-научных знаний, что также позволяет логике занять соответствующее место в истории и в системе философских дисциплин.
Согласно различным исследованиям, выдвигаются новые задачи перед наукой логикой, имеющее большое теоретическое и практическое значение, поднимающие логику на качественно новый уровень своего развития как научной дисциплины.
Выше изложенное обосновывает необходимость обращения к данной проблеме, изучение которой не утрачивает свою актуальность и в настоящее время. Актуальность проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Аристотеля и Бэкона объясняется тремя обстоятельствами: во-первых, бурное развитие современной науки и техники обусловлено использованием логических средств, прием и законов дедуктивной логики Аристотеляво-вторых, в то же время, под влиянием успехов современной символической логики, применяемой в науке и технике, сторонники логистики заявляют и утверждают независимость символической логики от аристотелевской логики, игнорируя, таким образом, когнитивное и методологическое значение аристотелевской логикив-третьих, в современном ее состоянии логика в целом подтвердилась как наука достойной статусу фундаментальной науки, расширяя содержание своего предмета включив исследование законов целостного человеческого существования.
По отношению к первоисточникам, диссертационная работа опирается на сочинения Аристотеля по логике, сгруппированные под названием «Органоном», учеником и последователем Аристотеля перипатетиком Андроником Родосским. «Органон» включает пять работ Аристотеля по логике, а именно: «Категории», представляющая собой границей между философско-метафизическими представлениями Аристотеля и собственно логико-эпистемологическим взглядом, позволяющим Аристотелю построению общей формальной логической теории вывода. В «Категориях» Аристотеля описываются самые общие значения и самые общие предикаты бытии- «Об истолковании», это работа в которой излагается Аристотелем теория суждений как форма мышления- «Аналитики первая и вторая». В «Первой аналитике» речь идет о построении чистой теории силлогистики и доказывающей науки, а во «Второй аналитике» строится Аристотелем теория доказательства- «Топика», в которой Аристотель стремится обобщить и развить античную диалектику, в ее формах, как диалектика спора, исследование научных проблем посредством выявления и разрешения апорий. В «Топике» разрабатываются Аристотелем правила построения умозаключения как доказательства, так и опроверженияи работа «О софистических опровержениях», в рамках которой Аристотель завершает свои замыслы начатые в «Топике» и применяет на практике результаты им полученные в разработанной формальной логике, в опровержении умозаключений софистов.
Диссертационное исследование опирается также на сочинение Ф. Бэкона «Новый органон».
В отличие от «Органона» Аристотеля «Новый органон» Бэкона представляет из себя единую целостную работу, в рамках которой Бэкон разрабатывает свою индуктивную логику, противопоставляя дедуктивной логике Аристотеля, разрабатываемой им в «Органоне».
Однако, главный недостаток бэконовского сочинения связан с тем, что будучи критикой дедуктивной логики Аристотеля, претендуя на статус единственно правильной методологией для развития научного знания, не видит в то же время когнитивную, эвристическую и аналитическую функцию дедуктивной аристотелевской логики, разрабатываемой в его «Органоне», выступающие также в качестве неустранимого компонента в методологии для развития эмпирических наук.
Диссертационный анализ опирается на богатую литературу существующую в истории логико-эпистемологических исследований. В частности ценными источниками, авторы которых, на наш взгляд, внесли наибольший вклад в разработку данной проблемы, являются публикации: Хинтикки Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980; Тарского А.
Введение
в логику и методологию дедуктивных наук. М., 1948; ЛукасевичаЯ. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. М., 1959; Фейера-бенда П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986; Марковин Н. Индуктивный метод Бэкона и индукция Аристотеля. Спб., 1886- Рассела Б. Человеческое познание, его сфера и границы. Киев, 1997. А также публикации: Лу-канина Р.К. «Органон» Аристотеля. М., 1984; Уемова А. Об онтологических предпосылках логики. //Вопросы философии, 1969, № 1- Попова П. С. Логика Аристотеля и логика формальная. //Изв. АН ССР (серия истории и философии). Т.2, 1945; Субботина А. Л. О целях классических силлогизмов. //Научные доклады Высшей школы. 1959, № 3- Теория силлогистики в современной формальной логике. М., 1965; Традиционная и современная формальная логика. М., 1969; По следам «Нового органона» //Вопросы философии, 1972. № 2- Рузавина Г. И. Вероятностная логика и ее роль в научном исследовании. //Сб. проблемы логики научного познания. М., 1964; Лебедева С. А. индукция как метод научного познания. М., 1980; Основные линии развития классической индукции.
Сб. индуктивная логика и формирование научного знания. М., 1987; Рутков-ского Л. В. Критика методов индуктивного доказательства. //Избр. труды русских логиков. М., 1956; Светлова В. А. Практическая логика. Спб., 1997; Пятни-цына Б.Н., Рудай С. П. Индуктивная логика как аналитический инструмент классической науки. //Сб. индуктивная логика и формирование научного знания. М., 1987; Будбаева С. П. Прагматическая ориентация в индуктивной логике. //Сб. индуктивная логика и формирование научного знания. М., 1987; Соку-лера З. А. Проблема обоснования знания. М., 1988; Смирновой Е. Д. Логическая семантика и философские основания логики. М., 1986.
Анализ перечисленных работ приводит к выводу о том, что интерес к истории данной проблемы характерен для авторов самых различных направлений. Однако, этот интерес, в названных публикациях, вызван, прежде всего, стремлением к выделению гносеологической ограниченности аристотелевской логики и усилению значимости современной символической логики в развитии современной наукиво-вторых, стремлением к развитию того или иного аспекта как аристотелевской, так и индуктивной бэконовской логик.
В содержании названных публикаций, как правило, есть стремление авторов дать представление о решении данной проблемы Аристотелем и Бэконом. Но в них отсутствует представление о том, что успехи современной науки, во многом зависят от применения в ее исследованиях логико-дедуктивных методов, имеющих свои истоки у преданной забвению аристотелевской дедуктивной логики.
Содержание названных публикаций, по отношению к обозначенной проблеме, обладает определенным недостатком, связанным с тем, что, в некоторых из них усиливается тенденция к игнорированию логики Аристотеля.
В этих публикациях задачу воссоздания законченной картины при истолковании аристотелевских и бэконовских работ по логике, указания их значения в развитии современной науки, нельзя считать выполненной. Целый ряд важных проблем, решение которых помогает восстановить справедливость по отношению к Аристотелю, остается недостаточно хорошо изученным.
Основные цели настоящей диссертационной работы заключаются вследующем: во-первых, показать основания и необходимость разработки Аристотелем формальной логики в «Органоне" — во-вторых, раскрыть историческую ограниченность аристотелевской логики, которая вызвала необходимость построения «Нового органона» Бэкономв-третьих, показать, что индуктивная логика разрабатываемая Бэконом в своем «Новом органоне», это не отрицание дедуктивной аристотелевской логики, а дальнейшее развитие логики Аристотеляв-четвертых, выявить соотношение аристотелевской традиционной классической и современной символической логикив-пятых, показать значение аристотелевской формальной логики для развития современной науки и техникив-шестых, рассмотреть наличие оснований в логико-эпистемологической литературе для придания логике как науке статус «фундаментальной науки».
Ввиду многоплановости обозначенной проблемы в настоящей диссертационной работе сосредоточено внимание на исследовании наиболее узловых проблем, характеризующих целостности данной темы и способствующих достижению поставленных целей при решении следующих задач:
• изучение аристотелевской формальной логики в основных его работах по логике, изложена в его «Органоне»;
• проанализировать процесс формирования, источник и основания аристотелевской дедуктивной формальной логики;
• изучение бэконовской индуктивной логики, изложенной в его «Новом органоне»;
• установить, путем сравнения, сходство и различие между двумя логическими системами Аристотеля и Бэкона.
В качестве объекта исследования в данной диссертационной работе выступают именно дедуктивная формальная логика Аристотеля и индуктивная логика Бэкона, в рамках которых основное внимание направленно на способ и средства решения проблемы эпистемологического обоснования формальной логики как у Аристотеля, так и у Бэкона, выступающие в качестве основного предмета данного диссертационного исследования.
Исследование фактического материала совершается на базе сравнительно-сопоставительного метода исследования, используется диалектический метод, исторический метод, а также другие приемы научного исследования, такие как, анализ и синтез, абстрагирование, обобщение и ограничение, доказательство и опровержение.
Основные положения диссертации, которые выносятся на защиту в качестве основных тезисов — следующие:
1. Проблема эпистемологического обоснования формальной логики, как у Аристотеля, так и у Бэкона, решается посредством обращения Аристотелем и Бэконом к своими философскими онтологиями, поэтому формальная логика носит онтологический характер;
2. «Новый органон» Бэкона не есть отрицание аристотелевского «Органона», а его дальнейшее развитие на прагматических началах;
3. Дедуктивная аристотелевская и индуктивная бэконовская логики выступают вместе как инструмент анализа, вывода и метода открытия в науке;
4. Аристотелевская дедуктивная и бэконовская индуктивная логики выступают в качестве фундамента современной научной эпистемологии;
Апробация результатов исследования: основные положения и выводы изложены в семи опубликованных и трех принятых к публикации работах. Отдельные результаты диссертационного исследования изложены на научно-практических конференциях, проводимых в Кубанском государственном университете, Пятигорском государственном лингвистическом университете и Краснодарском государственном университете культуры и искусства. Отдельные положения диссертационного исследования обсуждались с различными преподавателями и профессорами департамента философии Мозамбикского столичного педагогического университета, а также с преподавателями логики юридического факультета Мозамбикского столичного университета.
С точки зрения ее структуры настоящая диссертация разделена на две основные главы и каждая глава имеет три параграфа.
Выводы изложенные нам, на наш взгляд, говорят о том, что действительно, не следует преувеличивать значение как дедуктивной, так и индуктивной логик для познания или для эмпирических исследований. В частности, необходимо учитывать также роль творчества, интуиции, и субъективного дарования в науке.
На наш взгляд, например, формализм и интуиционизм, как «фундаменталистские» течения в логике, возникли и развивались именно как следствием преувеличения когнитивного значения, соответственно, формальной дедуктивной логики на этапе ее математизации, в которой формальное логическое доказательство рассматривается как единственный правильный способ придания статуса научности любой области знания, и формальной индуктивной логики на этапе еще ее интуитивного содержательного оформления, в котором содержательное интуитивное понимание предмета рассматривается в качестве единственно верный способ доказательства в познании, хотя, конечно, позже возникло так называемое «интуиционистское исчисление», превратившее все в аксиоматическое и в формализм.
Завершая наши исследования по вопросу об отношении индуктивной логики к эмпирическим исследованиям, отметим, что в настоящее время начались уже интересные исследования для попыток формализации логики «открытия». Это делается, например, у Самохвалова К. Ф. в своей работе «О логиках открытия"1.
2.3.3. Индуктивная логика и основания научной эпистемологии. Критика индуктивного метода.
Итак, с точки зрения бэконовского эмпиризма наше знание, в конечном счете, возникает все из опыта. Но опыт может служить надежным основанием для действия лишь в том случае, если его результаты относятся во всяком случае к тому времени и пространству, в которых это действие предпринимается. Отсюда возникает проблема надежности эмпирического знания в смысле о том, каким образом результаты опыта могут быть трансформированы для их практической пользы в другое время и в другом пространстве, т. е. проблема о постоянстве и устойчивости эмпирического знания.
Известно, что в качестве механизмов такой трансформации логика индуктивная указывает на индуктивные умозаключения и умозаключения по аналогии. Это означает, что выводы, полученные с помощью таких умозаключений, образуют эмпирическое знание, которое должно служить логическим основанием для действия. Однако это основание оказывается весьма ненадежным, так как индукция и аналогия с точки зрения общепринятых в логике положений являются такими умозаключениями, которые не могут обеспечить достоверность.
1 См. Самохвалов К. Ф. О логиках открытия. //Индуктивная логика и формирование научного знания. М. 1987. С. 173−184. вывода, так как индуктивные умозаключения, а также и вероятностные не могут допускать логического обоснования. Тогда возникает вопрос о том можно ли строить науку на выводах, которые в принципе не допускают логического обоснования? Может ли индуктивная логика выступать в качестве основания построения научной эпистемологии? Очевидно этот вопрос является существенным и для его ответа мы считаем лучше всего изложить некоторые взгляды различных современных авторов в виде критики индуктивного метода.
Анализ современной эпистемологической литературы по истории логики свидетельствует о существовании богатого материала по объему и содержанию, однако мы лишь ограничимся немногими из них, учитывая требований пределов наших исследований.
То новое, что дает Бэкон в своей теории индукции, сводится в основном к двум положениям, это во-первых, желая устранить случайный характер выводов получаемых по индукции, он рекомендует систематически собирать факты и составлять таблицы, стремясь к возможной полноте обзора фактовво-вторых, он требует, чтобы главное внимание было уделено на отрицательные инстанции, так как, как бы много положительных фактов ни было собрано для защиты какого-либо общего положения, достаточно одного отрицательного примера, чтобы это общее положение было опровергнуто.
Бэкону была предельно ясно недостаточность его индуктивного метода и те трудности, с каким было сопряжено его применение, так как, в самом деле для составления таблиц по его методу необходимо собрать чрезвычайно обширный материал, и никогда не может быть гарантии, что при этом исчерпаны все возможные случаи. Поэтому процесс бэконовской индукции является длительным^ не дающий вполне надежных результатов. В связи с этим у Бэкона, как известно, возникла идея «преррогативных инстанций», сущность которой была объяснена в настоящем исследовании.
Истолкование вопроса о том, сможет ли индуктивная логика выступать в качестве фундамента научной эпистемологии, в логико-эпистемологической литературе рассматривается как проблема оправдания индукции. Формулировка этой проблемы связана с именем Давида Юма, который считается первым из исследователей, который попытался дать логическое обоснование невозможности логического обоснования индукции. В работе «Аналитической теории познания» Артура Папа приводится такое высказывание «Юм поднял вопрос, могут ли, и если могут, то как, быть логически оправданы выводы от прошедшего на будущее"1. На этот вопрос Юм давал отрицательный ответ. Это, конечно, связано с тем, что Юм, как известно, является представителем скептицизма, на основе которого отрицается обоснование необходимости, которая утверждается во всяком каузальном предложении, предложении о наличии причинной зависимости между явлениями. Юмовская критика причинности связана с анализом индукции через простое перечисление, в том, что именно анализ последней определил скептическое отношение Юма к причинности.
Эмпиризм может ставить проблему оправдания исключительно как проблему логического оправдания индукции. Это было так же верно для классического эмпиризма и в особенности, классического позитивизма, в лице Дж. Ст. Милля, который пытался дать эмпирическое обоснование логики и математики. Однако, всю остроту проблема приобретает в том случае, когда исследователь является сторонником формалистического понимания логики. Демонстративный характер классических логики и математики с их кажущейся независимостью от опыта был для Юма, например, тем идеалом, который оказался для него явно недостижим в области эмпирического, основанного на индукции, знания.
Современная аналитическая философия по существу понимает по юмов-ски характер проблемы оправдания индукции. Например, для Уисдома только тавтологии, из теорем, показывающих эквивалентность тавтологии и доказуемых предложений, являются доказуемыми в строгом смысле. А что касается утверждении эмпирических наук, то никакое утверждение в эмпирической нау.
1 См. Цит. «18, с. 92, Pap A. Analytic che Erkenntn is Theorie Wien, 1955.» in Метлов В. И. Проблема оправдания индукции. //Логика и эмпирическое познание. М. 1972. С. 66. ке не является доказуемым, так как в эмпирических науках выводы получаются с помощью индуктивных умозаключений.
Юм сумел, таким образом, предвосхитить неопозитивистскую постановку проблемы оправдания индукции. Именно при неопозитивизме, как известно, проблема оправдания индукции приобретает всю остроту. Классический позитивизм не был обеспокоен ею в такой степени, в какой это имеет место в неопозитивизме. Ставя задачу эмпирического обоснования всему знанию, в том числе и логико-математическому, он еще не выделял проблему оправдания индукции в качестве самостоятельной по отношению к проблеме обоснования. Критика классического позитивизма в решении рассматриваемой проблемы со стороны априористов, а также попытки выхода из крайностей того и другого направления содержат зародыши современных постановок и решений проблемы оправдания индукции, поэтому, на наш взгляд, представляет из себя интерес. Необходимо учитывать, что известная нерасчлененность проблемы оправдания индукции в классических концепциях имеет, по мнению некоторых исследователей, то преимущество, что позволяет наглядно увидеть место и характер этой проблемы чем в современных запутанных концепциях.
Логический анализ приводит многих логиков к выводу о том, что эмпирическое знание вообще не может служить основанием для действия, конечно, вопреки мнению любого нормального человека, который не является философом. Согласно Б. Расселом, например, «индукция должна быть правомерной некоторым образом и в некоторой степени, однако проблема выяснения, как и почему она остается неразрешенной. пока она не решена, человек, исходящий из рациональных принципов будет сомневаться в том, будет ли пища насыщать его и взойдет ли солнце завтра"1. Для X. Рейхенбаха, например, принципы логики и математики, представляют из себя единственную область знания в которой достоверность достижима, однако, эти принципы являются аналитическими и пустыми. Эти взгляды, как правило исходят из того, что недостоверность является как бы следствием логической природы эмпирического знания. Убеж.
1 См. В. Russel. On outline of philosophy. London. 1927. p. 4. денность в достоверности дедукции и принципиальной недостоверности индукции и аналогии предполагает, как считают различные авторы, основания не столько логического, сколько онтологического и психологического порядка. Дело в том, что дольше держалось понимание дедукции как выводов от общего к частному и индукции как выводов от частного к общему. Но еще в прошлом было замечено, что понижение степени общности при переходе от посылок к заключению не всегда определяет логическую структуру вывода. Возникают трудности в самом применении к суждениям категорий общности или общего к частному, когда суждение рассматривается как единое целое.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Цель аристотелевского логического учения — это поиск общей формальной теории логического следования или вывода, т. е. поиск средств строгого анализа рассуждения в любой области знания, таким образом чтобы относительно любого предложения, высказывания или суждения о предметах, можно было утверждать истинно или ложно.
Идея двухзначной дедуктивной логики существовала у Аристотеля с самого начала своих метафизических исследований. Вопрос о том, каким образом строится дедуктивное рассуждение или силлогизм, в частности, доказательства, составляет центральную проблему логики Аристотеля. А исследование этой проблемы и ее решение привело Аристотеля к изобретению формальной логики как науки.
Изобретенная им формальная логика была применена Аристотелем к критике теории «идеи» Платона и к опровержению софистических умозаключений, разрабатывая на ее основе правила спора, превратившиеся впоследствии в логические основы риторики и всей теории аргументации.
Исследование проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Аристотеля показывает, что формальная логика Аристотеля тесно связана с общефилософским представлением Аристотеля. Онтология составляет внутреннее содержание логических форм, составляющих в свою очередь, предмет аристотелевского «Органона». Таким образом, логика Аристотеля носит онтологический характер, так как онтология, метафизика являются источниками возникновения формальной логики Аристотеля.
Анализ проблематики эпистемологических оснований аристотелевской формальной логики, в частности, отношения его формального учения к его онтологии приводит к выводу, что формальное учение Аристотеля находит обоснование именно в его физике и метафизике. В физике и метафизике Аристотеля речь идет о содержании и существовании изучаемых им свойств предметов, формы репрезентирования которых составляют предмет его логической формальной теории вывода. Онтология в метафизике Аристотеля связана с его логикой через его учение о «категориях». Учение о «категориях» представляет собой «мост» между онтологией и логикой Аристотеля. Таким образом, вопрос об отношении онтологии к формальному знанию у Аристотеля, превращается в вопрос об интерпретации аристотелевского учения о «категориях».
Современной логистикой выявлена необходимость обращения к ее истокам — к работами Аристотеля по логике. Аристотель выступает как античного предшественника именно современной логистики, которая впоследствии оперирует на авторитет логики Аристотеля, используя таким образом историко-философский метод.
Из всех интерпретаций связи онтологии с формальной логикой Аристотеля, наиболее доминирующая интерпретация на которой держится современная логистика, является логической или формалистической. Однако, из настоящих исследовании показана, что невозможно отрицать онтологию в обосновании формального логического учения Аристотеля. Логику Аристотеля нельзя рассматривать вне связи с его философией, она обосновывается в рамках метафизики Аристотеля. Забвение онтологии при истолковании работ Аристотеля по логике, влечет за собою непонимание ее сущности и когнитивных задач.
Обоснование Аристотелем достоверности его дедуктивного знания выступает в качестве частной проблемой обоснования знания вообще. Достоверность дедуктивного знания у Аристотеля связана с тем, что дедуктивное знание исходит из общего положения, имеющие преимущество перед частного, так как оно исходит из «начал». Лишь посредством дедукции объясняется что-либо, ибо в основе дедукции лежит общее. Общее знание представляет собой неопосредствованным знанием, оно является условием доказательства, которое позволяет выявить причину вещи. Таким образом, теория выводного знания изложена Аристотелем в «Органоне» не может быть подвергнута сомнению. Она выступает, действительно, в качестве «Органона» для познания истины. Она выступает в качестве инструмента анализа методов рассуждения. Ее основная цель — знать характер заключения по отношению к посылками, т. е. выяснение факта, что заключение следует или не следует из посылок в рассуждении, посредством применения различных правил и прием доказательства.
Процесс теологизации аристотелевского логического учения начинается в связи с проникновением аристотелевской логики в Рим, еще в период республики римской империи. Римский этап в развитии послеаристотелевской логики означал стремление объединить платоновское и аристотелевское учении. В конце концов все сливается воедино в религиозно-мистическом неоплатонизме.
Именно в афинской неоплатоновской школе начинаются зачатки схоластики. Философия Аристотеля в целом и в частности, логика Аристотеля превращается в служанку теологии — ее теологизация.
Превратив логику Аристотеля в безжизненную, бесплодную формалистическую псевдонауку, средневековые схоластики подвергли ее учение тончайшей обработке. Центральной проблемой схоластической логики, являясь превратным вариантом логики Аристотеля, был логико-метафизический вопрос об универсалиях. Для решения этой проблемы логика Аристотеля была чисто формализована. В схоластической логике лишь ставилась задача вооружать искусством доказывать и опровергать, но не преследовала цель научить приемам открытия новых научных истин.
Анализ схоластического периода аристотелевской логики приводит к выводу, что негативное отношение к аристотелевской логике было выражено и до бэконовской критики «Органона» Аристотеля.
Исследование проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Бэкона позволяет установить непримиримую критику Бэконом схоластической логики, разрабатывая его «Новый органон». Индуктивная логика у Бэкона, в качестве строгого научного метода, рождается из критики прежних воззрений на сущность научного знания, его значение и задачи.
Новый органон" Бэкона — это попытка создания Бэконом философии экспериментального естествознания для выяснения правильности выводов и обобщений опытных наблюдений, в отрицание схоластической средневековой логики и через нее, отрицание «Органона» Аристотеля.
Исследование проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Бэкона показывает, что понятие «форма» у Бэкона определено весьма многозначно. Вообще, учение Бэкона о формах связано со схоластическими представлениями, что означает, что полностью не удалось Бэкону оторваться от влияния схоластической философии. В философском учении о «формах» находит эпистемологическое обоснование индуктивная логика Бэкона. Значит, что индуктивная логика Бэкона также имеет онтологический характер.
Индуктивная логика в лице Бэкона стремилась на основании индуктивного метода, стать «логикой открытия», исходя из убежденности Бэкона в том, что каноны классической индукции гарантируют возможность открытия законов в науке. Бэкон рассматривал индукцию не как средство узкоэмпирического исследования, а как метод выработки фундаментальных теоретических понятий и аксиом естествознания.
Бэконовское учение отличается от аристотелевской логики призванной также помощью разуму в трех, по крайней мере, аспектах, а именно, во-первых, в самой целиво-вторых, в порядке введения доказательства и, в-третьих, в началах исследования. Задача индуктивной логики в «Новом органоне» состоит не в нахождении доказательства, ни искусства того, что соответствует основным положениям, а самих положений, не вероятностных оснований, а назначений и указания для практики. Бэкон определил в «Новом органоне» прагматическую цель и задачу его логики.
Изучение проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Аристотеля и Бэкона показывает, что Бэкон противопоставил «Органону» Аристотеля «Новый органон», как орудие новой науки. Аристотелевская формальная логика была дедуктивной. В отличие от нее, Бэкон построил индуктивную логику. В этом — сущность бэконовского отрицания аристотелевского «Органона». Однако, бэконовское отрицание дедуктивной логики носит лишь диалектический характер. Это не полное отрицание, как предполагал сам Бэкон в своих исследованиях. Во-первых, в этом бэконовском отрицании сохраняются элементы старого Органонаво-вторых, бэконовская критика аристотелевского «Органона» не затрагивает когнитивную способность аристотелевской логики, а наоборот, эпистемология Бэкона опирается на эпистемологию Аристотеляв-третьих, пытаясь отказаться от сугубо метафизических компонентов в обосновании его «Нового органона», характерные способу эпистемологического обоснования формальной логики у Аристотеля, Бэкон и выпал также на метафизическое объяснение и обоснование его индуктивной логики в «Новом органоне" — в-четвертых, не желая этого Бэкон вынужден признать познавательную роль теоретического уровня познания по отношению к эмпирическому. Для Бэкона общая теория необходима как «светоносная» для обработки эмпирических материалов, чтобы получить «плодоносные» результаты. Следовательно Бэкон признает необходимость, скажем, «теоретического органона» Аристотеля, дающий «светоносные» знания для построения, скажем, «практического органона» Бэкона, дающий «плодоносные» знания.
Исследование проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Аристотеля и Бэкона приводит к выводу, что Бэкону не следует отрицать дедуктивную логику Аристотеля, а наоборот, рассматривать дедукцию и индукцию, в качестве дополняющих, демонстративного и недемонстративного способов умозаключений, соответственно, в одной единой науке — логике.
Анализ проблематики отношения дедуктивной и индуктивной логик к эмпирическим исследованиям показывает, что логика дедуктивная и индуктивная выполняет ряд важных функций на эмпирическом и теоретическом уровнях знания. Не являются состоятельными попытки априористов и конвенционали-стов отрицать значение как дедуктивной, так и индуктивной логики для науки и стремление классических индуктивистов абсолютизировать роль индукции в процессе познания. Необходимо при этом учитывать также личностные качества и способность творческую присущее исследователем.
Дедуктивная аристотелевская и индуктивная бэконовская логики выступают вместе в качестве фундамента современной научной эпистемологии, являясь «органоном» анализа, вывода и метода открытия в науке. Бурному развитию современной науки и техники способствуют как дедуктивная, так и индук.
172 тивная логики. Неклассическая современная логика строится на авторитете аристотелевской дедуктивной логики. В связи с этим и современная логистика не может претендовать на статус независимой от логики Аристотеля единственной формы логической науки.
Изучение проблемы эпистемологического обоснования формальной логики у Аристотеля и Бэкона показывает, что в логико-эпистемологической литературе существуют достаточные и необходимые основания для придания логике как науке, статуса «фундаментальной науки», на ряду с другими, как физикой, биологией, математикой, историей, географией и тому подобными, и необходимость создания «логического факультета» в фундаментальных вузах, чтобы логика не ограничилась бы лишь функцией «органона» анализа, метода рассуждения и инструмента открытия в рамках других наукчтобы логика не выступала лишь в функции спомогателя другим наукам, а сама она стала бы самодостаточной. А ее основы выступают именно «Органоны» Аристотеля и Бэкона.
