1)Актуальность темы исследования: кризис Европейской цивилизации в 20 веке, в том числе и кризисный период в развитии России, ставит на повестку дня много сложных проблем, и прежде всего проблему иррационального. Вытесненная на переферию историко-философских исследований силой многочисленных запретов и табу, сейчас эта проблема актуальна как ни когда прежде. Архетип современной цивилизации, в основе — которой лежит господство человека над природой, привел на пороге третьего тысячелетия человечество к глобальному экологическому кризису. Имен-' но, на эту «технологическую рациональность» указывает Герберт Маркузе в работе «Одномерный человек»: «Доминирующим в отношении европейского человека к природе является стремление поработить ее, изменить, приспособить к удовлетворению своих потребностей'. Но это стремлёние оборачивается и против самого человека как части природы. В этом иррациональность репрессивной рациональности, которая чревата катастрофой и для природы, и для человека.^» Исследование философии Платона, творившего в эпоху кризиса античной, полисной культуры, позволяет взглянуть на проблему иррациональности, разрешаемую великим философом с позиции онтологической безопасности, как на глобальную и требующую соответствующей системы философских взглядов и идеологем, обеспечивающих культурно приемлемую компенсацию негативных явлений, вызванных, вырвавшимся из-под контроля человечества, иррациональным.
1/Каркузе Герберт. Одномерный. человек .М.1994.с.8.
2) Степень разработанности проблемы: активность проявления научного интереса к проблеме иррационального в философии Платона во многом соответствовала политическим и идеолгическим установкам задававшимся сверху. Философы, обращавшиеся к данной проблеме, были вынуждены скрывать свой интерес под различными Формулировками и философскими конструкциями. А. Ф. Лосев, известный философ, филолог и историк философии был вынужден скрыть свой интерес к философии, и в частности к проблеме иррационального даже в названии основного труда своей творческой жизни «Истории античной эстетики». Рассматривая творчество Платона, ему пришлось оставить за пределами своего исследования мифологию, поэтические отступления, многочисленные интермедии, которые как раз и расскрывают конструктивную роль проблематики иррационального в философской системе платонизма. К разрешению этой проблемы были близки Ф. Х. Кессиди и М. К. Петров. Первый в своей книге «От мифа к логосу.» высказывает предположение о сохранении в философии греков некоторых существенных элементов дофилософских форм сознания и специфически античного (космолого-пантеистичного, нравственно-правового и художественно-эстетического) воззрения на мир. М. К. Петров в работе «Пираты Эгейского моря и личность.» описывает «греческое чудо» как своеобразное «отклонение» от форм традиционных обществ, что вызвало к жизни сам феномен западной культуры. Затрагивали эту проблему е процессе реконструкции эволюции философских взглядов Платона, известные историки философии — антиковеды A.C. Богомолов, Б. Ф. Асмус, А. Н. Чанышев. Хотелось бы обратить внимание на работу Н. С. Мудрогея «Платон: рациональное — иррациональное», где он пытается решить проблему: «правомерно ли ставить вопрос об анализе иррационального и рационального в учении Платона, если эти категории эксплецитно были выявлены лишь два тысячелетия спустя?''» «. Ответ на этот вопрос он дает положительный, и с этим можно было бы согласиться, но даётся он с точки зрения диалектики и теории познания: «материя, лишенная форм и содержания, представляет собой, по-Платону, чистую иррациональность противоположную разуму, чистой рациональности. Синтезом рационального (эйдос) и иррационального (материи) становится чувственный мир и соответствующий ему чувственный мир познания, который является у Платона чем-то средним между знанием к чувственностью, логическим., рациональным оформлением иррациональной.
2? сущности «. Более взвешенно и точно, на мой взгляд, рассматривают данную проблему К. А. Сергеев и Я. А. Слинин в книге «Природа и разум: античная парадигма. «Они трактуют иррациональное как «пребывающее в состоянии беспорядка стихии, которое Платон обозначает терминами (хаос — хора — хорис), которое нередко переводят как пространство, материя, но это не пустота Демокрита, не материя, а некая бездна, зияние, некий потенциальный простор, некое вечное, глубинно-неисчерпаемое простирание, которое дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается.
1/Зарубекное философское антиковедение. АН СССР.М.1990.с. 4 6 .
2 / т, а м ж е с. 5 0. вне ощущения, посредством некоего законченного умозаклю.
1 м /-> чения, и поверить в него почти невозможно. С несколько иной точки зрения подошел к решению данной проблемы Г. В. Драч, выдвинувший в книге «Учебный курс по культурологии» тезис о том, что в эпоху классики (5 век до нашей эры) «начинают осознаваться проблемы человеческого индивидуализма (полемика софистов и Сократа), перед греками открывается бездна проблемы бессознательного (иррационального), которую классическая культура Греции пытается компенсировать рациональной системой обоснования 2 онтологической безопасности (Платон, Аристотель). «Несколько иначе говорит об этом не А'.В. Потёмкин, который, опираясь на знание древне-греческого языка, обращает вникание в книге «Проблема специфики Философии в диатре-бической традиции» на переход понятия (диарезис — подведение) в (диарексис — различение), что знаменует собой отрыв античной культурной парадигмы от той культурной матрицы (т.е. иррационального) в поле которой развивалась античная культура и исторически соотносимый с кризисом античной полисной культуры и творчеством Платона и Аристотеля. Необходимо сказать о том, что очень долго среди «большинства» исследователей античности царило представление о ней как. о рационалистическом рае, где господствовал закон (номос) и порядок (ортос), читая прекрасные.
1/Сергеев К. А. Слинин Я.А. Природа и разум: античная парадигма. Л.1991. с. 32.
2/Драч Г, В. Учебный курс по культурологии. Р-н-Д.1996.-с.119 поэмы и величественные трагедии, вынимая из-под спуда земли беломраморные статуи и яркую керамику, они считали греческий мир сказкой и не подозревали или просто не хотели видеть трагедийной и драматичной стороны жизни античных полисов — ее иррациональной, жестокой и ужасной, 9 хаотичной и не упорядоченной разумом стихийности. А. Ф. Лосев так характеризует социально-политическую обстановку в Греции в конце 5-го века до нашей эры: «Обстановка эта была ужасной. В предсмертных судоргах погибал греческий класический полис, шли к полному разложению классы и сословия. Греческая культура 5-го века до нашей эры поражает всякого историка — да и нё только историка необычайно быстрым переходом от расцвета к упадку. В начале века перед нам>и еще юный полис рабовладельческой демократии, успешно победивший деспотическую Персию, з середине века небывалый расцвет, б котором до сргх юр не может забыть культурное человечество, расцвет зсего на несколько десятилетий, а уже во второй половине зека — это разложение, трагическая Пелопоннесская война, сонец старых идеалов, захватнический колониализм Афин 1 аристократическое предательство Спарты, выступившей 1ротив Афин в союзе с деспотической Персией^». Эту картину гибели Афин и морального разложения их жителей допол-iяeт Андре Боннар, в книге «Греческая цивилизация.» з главе под символическим названием «День угасает» он 1ишет: «Пелопоннеская война, гибель Афинского союза. 1овсюду резнёй отвечают на резню. Истребляют с яростью, зез малешего уважения к правам человека Платон. Собр. соч. в 4-х томах. Т.1. М. 1990.с.17. и договорам, о которых вспоминают лишь тогда, когда их оспаривают или нарушают. Кажется, буд-то нет больше, даже между греками, законов войны. В городах, взятых приступом, всех мужчин способных носить оружие, тут же убивают, женщин и детей продают на невольничьих рынках. Целые города ревением Афинского собрания обрекались демократическим голосованием на уничтожение (Метелена, Платеи). Полис Мелос был уничтожен Афинами за позицию нейтралитета, показавшуюся им оскорбительной как морской державе, и после годичной осады, после того, как сделала свое дело измена, осажденные сдались на милость победителя. Афиняне перебили всех взрослых мужчин города и отдали в рабство женщин и детей Хотелось бы отметить тот факт, что Мелос был взят и опустошен зимой 416−415 года до нашей эры, именно в эту зиму Софокл написал «Электру», Аристофан обдумывал своих «Птиц». Вероятно, что Платову (427−347) исполнилось в ту зиму десять лет. Рожденный в аристократической семье (по отцу — потомок последнего аттического царя Кодра, по матери — прямой потомок брата знаменитого афинского законодателя-демократа Солона), он унаследовал от них аристократизм духа и верность заветам (теа) родного полиса он был далек от того, чтобы осуждать родных ему афинян. В юные годы Платон — отличный гимнаст, лауреат первой премии по борьбе на Истмийских, а, возможно, также и на Пифийских состязаниях. Известно, что последние состязния проходили и среди музыкантов и певцов. Он учился также музыке и живописи, писал произведения эпического характера и лирику, создавал трагедии.
1/ Боннар Андре. Греческая цивилизация. Р-н-Д. 1996. Т.2. с. 39. и комедии. Его учителями были в разное время сицилийский комедиограф Зпихарм — последователь Пифагора и великий софист и крайний индивидуалист Калликл, «который делал из гераклитовского учения о сплошной текучести сугубо иррационалистические выводы. «Учился он и у Парменида и у Зекона Злейского. У Гераклита он взял идею вечного становления, у Парменида — идею Единого. Пифагор даровал ему Число, а Орфики — учение о переселении душ. Но один учитель перевернул душу Платона, «заставил» сжечь поэтические произведения и всерьез заняться философией. Платон после встречи с Сократом уже не тот человек, он бросил занятия спортом и поэзией, слушая Сократа, он загорался тем пламенем жажды знаний и сосредоточенного философского размышления, которое не умрёт в нём со смертью учителя, а разгорится во вселенский костер ярких мыслей, не меркнущих и поныне. Очевидно, что гибель' великого философа, известного всей Греции своей безобидностью и добротой, приговоренного к смерти демократическим афинским судом, опиравшимся на закон и справедливость судей, получавших плату за участие в суде, установленную Периклом — это оплаченное, совершенно рациональное и умышленное убийство Сократа в городе, законы которого он до последней минуты своей жизни призывал чтить, тоже в ряду преступлений афинян против человечества. Неудивительно, что Платон не присутствует при смерти своего учителя и бежит лрочь из Афин, чтобы укрыться у Звклида из Мегар, где стремились найти убежище и другие ученики Сократа, «устрашенные, ж в с т о к о с т ь ю? и т) а н о в «» П л, а т о н в одночасье л и ш и лея и своего духовного отца Сократа, и своей матери.
1/Платон. Федр. Беседы с Сократом.М.1989.с.14.
— Отчизны, мог ли он продолжать любить свою «мать», предавшую смерти гения, для того чтобы сохранить то, что уже было безвозвратно потеряно — свою непорочность. Известный русский мыслитель А. Ф. Лосев задает вопрос: «за что было ухватиться мыслящему человеку в такую катастрофическую годину? Славное прошлое погибало, а «в иных областях и совсем уже погибло. Новая культура еще не возникла, и при Сократе едва ли даже намечались какие-нибудь ее контуры^». Преодолевая трагедию потери учителя, о чем пишет Вл. Соловьев в работе «Жизненная драма Платона», великий философ создает собственный, придуманный им мир трансцендентальн?1х идей, в котором он стремится укрыться, как в коконе, от жестоких реалкй окружающего его мира, это бегство в мир-миф фантазии позволило ему увидеть то, что не увидеть простому смертному — единый мир с его закономерным вращением сфер, улышать божественную музыку вращающихся небесных тел и донести до нас отблеск того света истины, который не достигает дна пещры или болота, по краям которого живут, неведующие истины, люди — лягушки. То, что Платон не мог не писать об иррациональном очевидно, другое дело как он его понимал. Английск ии исследователь & * г «Доде пытается определить иррациональное у Платона через то, как он понимает рациональное: «Слово «рационалист» используется в нескольких определенных значениях. В теории познания рационалист противостоит эмпиристу: он (Платон — Г. О.) один из тех, кто верит, что разум,.
1/Платон. Собр. соч. в 4-х томах Т.1 М.19У0 с. 18. а не чувства обеспечивают эпохе, первый принцип, на котором построено научное знание. То, что Платон был рационалистом в этом смысле является очевидным, и здесь вопросов не возникает. Во-вторых, рационализм может быть понят как вера в то, что жизнь как человека, так и жизнь универсума управляется или манифестируется в рациональном плане. То, что Платон рационалист и в этом смысле слова не вызывает сомнения. Но я поставил бы вопрос как далеко Платон квалифицирует свой рационализм, признавая влияние иррациональных факторов на поведение как человека, так и мира, как он интерпритирует эти факторы. В-третьих, рационализм может быть обозначен, в терминах Краткого Оксфордского словаря, «принцийом полагающим разум как главный и ведущий в делах религии». Здесь я бы спросил: был ли Платон в этом смысле рационалистом и если кет, то как его религия соотносится с его философией^" .Можно согласиться с таким подходом к вопросу об иррациональном у Платона, но осталось выяснить в каком виде нам искать его — ведь иррациональное в переводе с латинского значит неразумное. Б древнегреческом языке значение отрицания «не» передается приставкой — «а». Вот несколько древнегреческих слов близких к сфере «иррационального», которые встречаются в диалогах Платона: ате (помешательство, безумие, злодеяние, беда, несчастье, пагуба^), аматия (непросвещенность, необра.
3. зованность, неучениость, невежественность), агкоия.
1/Dodd s Е .R. Т he Ancient Concept of Progress. Oxford cl973.p.l0 7.
2/Древнегреческо-русский словарь. Сост.Дворецкий.Т.1.-М.1958.с.258. 3/ т.к. с. 90. незнание, неведение, непонимание" '"), алогос (бессловест-ный, невидимый, неопределенный, иррациональный в математике, непостижимый, бессмысленный, непонятный, не основанный на разуме и мышлении, механический, неразумный,.
2 ^ безрассудный), апейрон (беспредельное, бесконечное"), алетес (подлинный, искрений, незабвенный^). Возможно, что негативная окраска понятия иррациональное приобретает конструктивные тока от ранних диалогов к диалогам зрелого периода.
Итак, несмотря на недостаток литературы по данной проблематике, в целом можно сделать вывод, что тема может быть раскрыта, опираясь на источники — диалоги Платона и коментарии к ним, а также на небольшие ло количеству, но емкие по содержанию историко-философские исследования.
3)Источники: для исследования ¦ берутся диалоги, принадлежность которых не оспаривается ни одним из известных специалистов будь-то философы-антиковеды, или принципиальные филологи — знатоки античных диалектов. Из раннего периода творчества Платона был взят диалог «Протагор», из переходного — «Горгий». Из зрелого периода, занимавшего 70−60-е года 4-го века до напей эры были взяты «Федок», «Пир», «Федр», «Государство», относимые к так называемой первой группе, где «центральное место занимает учение об идеях как самостоятельно существующей субстанциональной действительности, определяющей.
5,собой и материальную действительность ', а из второй.
1/Древнегреческо-русский словарь. Сост. Дворецкий. Д. 1. -М. 1.958. с. 78. 2 / т. ж. с. 8 б 3/т.ж.с190.4/т.к.с.79. 5/Платон. Собр.соч. в 4-х томах. Т.1М.1990.с.44 группы т.н. конструктивно-логических, были взяты «Филеб» и «Критий». При анализе данных диалогов, целесообразно было бы сохранить их структуру, мело-ритимику и социокультурное основание (т.е. контекст — Г. О.), не прибегать к конструктуированию своей собственной категориальной лексики, помятуя о словах Сократа из диалога «Кратил» — «это делают только те, кто не помышляет об истине, но стремится лишь издавать звуки, так что прибавляя все больше букв к первоначальным именам, они под конец добились того, что ни один человек не догадается, что же собственно данное имя значит (414Д)». Необходимо, при написании работы тщательно работать с ' источниками, стараясь избегать искажения философской позиции Платона, о чём убедительно предупреждает известный английский исследователь Е. Р. Доддс в работе «Платон и иррациональное»: «Также часто мы бессознательно принимаем мыслителя прошлого за современика и искажаем его мысли, заставляя его озвучивать наши собственные предконцепции, или, бессознательно инденфицируя его с нашими опонентами, мы мордуем его с удовольствием, ясно отдавая себе отчет, что он не сможет ударить в ответ''» «. Следует также избегать псевдоучёной кичливости, о чём предупреждает тот же автор: «Собственно водрузив на себя достаточно плотные шоры и заручившись достаточным, но не чрезмерным количеством школярской учёности, и произведя удобный отбор (селекцию) текстов, вы можете приписать Платону почти все, что хотели бы у него видеть^». При работе с источниками — диалогами Платона необходимо по мере сил и.
1/Dodds E.R. The Ancient Concept of Progress. Oxford 1973. p.106. 2/ Ibid p.107. возможностей опираться на собственное знание древнегреческого и латинского языков, полученных в университете, помня то удивление, высказанное Ю. М. Шичигиным в предисловии к изданию диалога «Федр» на языке оригинала: «когда наши филологи — классики будут издавать греческие и латинские тексты, когда философы будут читать греческих и латинских авторов неприменно в оригинале, тогда можно надеяться, мы будем искренне недоумевать и удивляться, как не владея древними языками — можно заниматься историей философии античности, средневековья и Возрождения. Ради этого грядущего удивления, а оно известно качало философии, мы и начинаем „Федром“ Платона.'*» .
Итак, определив источники и принципы работы с ними, необходимо учесть также и фактор исторического времени и несоотносимость ментальной и психосоматической среды, которые будут затруднять работу с источниками. *.
4)Теоритнческая и методологическая основа диссертации: методика исследования основана на рациональном синтезе альтернативных философских подходов и сочетании абстрактно — теоритического конкретно — исторического анализа. При этом автор опирался в основном на источники — диалоги Платона и различные возрения историков философии ка проблему иррационального в философии Платона, при работе с диалогами по преимуществу применяется метод герменевтического истолкования и археологии текста, а при работе с коментариями и историко-философскими исследованиями — методы критического анализа и теорити-э с тс о г о о б о б п е к и я. Хотелось бы предостеречь от попыток.
1/Платон. Оедр. Беседы с Сократом. М.1989. с. 10. поиска в философии Платона категории иррационального. Вообще, понятие категории появляется значительно позднее у Аристотеля, а приписывание иррациональному категориального статуса в современной философии является спорным моментом в самом понимании иррационального. Скорее иррациональное по своей природе есть то, что окружает сферу рационального, оно есть все, что НЕ рационально, т. е находится за пределами человеческого сознания, оно то над чем он не властен, но с волей которого должен считаться. Именно в таком виде мы встречаем иррациональное. в диалогах Платона. К. А. Сергеев, Я. А. Слинин в книге «Природа и разум: античная п’арадигма*» говорят:
П V 11 |" и об этом виде неуловимом до крайности каждый может рассуждать каким угодно образом. Речь здесь (диалог «Тимей» — Г. О.) идёт не о пространстве, и не о материи, поскольку слово «хюле» вообще отсутствует, а скорее о неопределённом, никак не дифференцированном континиуме, лишенном всяких категориальных определений. О таком континиуме можно говорить лишь иносказательно, как о «неуловимом до крайности виде», как о «кормилице», «вместилище», «потенции восприятия» «. Будучи великим философом, талантливым художником, гениальным поэтом, Платон мучительно решает проблему как при достижении справедливости, разумного, рационального, правильного мира, избежать иррационального — несправедливого и хаотичного, ко, погружаясь в глубины человеческой души и одновременно в бездну вечного космоса, он натыкается на темное неведомое, не поддающееся описанию иррациональное, он ищет.
1/Сергеев К. А. Слинин Я.А. Природа и разум: античная парадигма. Л. 1991. с. 33. имя (отсюда следует такое многообразие имён иррационального в диалогах Платона), и, не находя слов, чтобы выразить • его мощь и красоту, прибегает к мифу, притче, поэзии, к рассказам «невежественных старух» («Горгий») ставших бессмертными пророчествами мантиянки Диотикы в «Пире» о прекрасном. Необхо д имо учитывать то, что Платон, в отличие от Аристотеля, не систематик, он чужд принципа дать вещи одно имя на все времена, привязать ее к месту в пространстве, его динамичная онтология чужда ставшего, хотя он и стремится к нему всю свою жизнь, Платон создает новое знание об окружающем его мире, используя свою фантазию. ' Он -' «художник», а не «писец» (диалог «Филеб»), более того, борясь с. разнузданным индивидуализмом софистов, он, несмотря на убеждения многих историков философии в его объективном идеализме, все же, на мой взгляд, он ме чужд и элементов субъективного идеализма, иначе как бы смог он так убедительно говорить о таинствах человеческой души.
5)Цель и задачи исследования: целью диссертации является творческое изучение философских воззрений Платона на проблему иррационального в историческом и логическом аспектах.
Задачами исследвания являются:
Во-первых, построение четкойсхемы творческой эволюции взглядов великого философа на проблему иррационального и интерпритация ее в терминах современных•оило-с о б с у. и х в о з з с е к и й ,.
Во-вторых, выявление скрытых тенденций изменения негативкой окраски понятия иррационального в конструктивные тона от ранних диалогов к диалогам зрелого периода творчества Платона, опираясь при этом на четкую хронологию как написания диалогов, так и излагаемых в них событий, исходя при этом из социо-культурного контекста и исторической достоверности, описываемых в диалоге событий.
В-третьих, теоритическое обобщение разрозненного и не систематизированного материала платоновских диалогов с целью их всестороннего изучения.
6) Пункты новизны диссертационного исследования:
Первое, заново проанализированно содержание диалогов Платона с целью выявления того, как он трактует и интер-притирует понятие иррационального.
Второе, составлении основные представления, о творческой эволюции взглядов Платона на проблему иррационального с точки зрения всестороннего исследования текстов диалогов. ' ¦ *.
Третье, выявлении новые существенные элементы философской системы платонизма, упускавшиеся из виду многочисленными предшествующими исследователями его творчества.
Четвертое, доказанны основные теоритические положения, выдвинутые в ходе исследования философии Платона, найдено им текстовое подтверждение в диалогах великого философа с позиции непредвзятого взгляда автора ка проб-леку иррационального.
Пятое, подтверждении основные взгляды автора на многочисленные дискуссионные моменты в творчестве Платона, преодолеваются и с к има ют с я в т е о ритическоы о б о щ е кии спорные и выходящие за рамки традиционного понимания особенности и специфика творчества Платона.
7) Положения выносимые на защиту:
1) Иррациональное — конструктивный элемент в философии Платона, он, будучи одаренным поэтоми мифотворцем, прибегает в своих диалогах к мифологии, поэзии, 'многочисленным интермедиям и недосказанностям, он оствляет читателю возможность самому определить где находится и с т и н, а .
2) Иррациональное — источник движения и вечного обновления мира: Платон решает проблему диалектики Бытия и Становления, отнеся движение к последнему, он избегает проблемы конечности мира, более того он относит и бесконечное в область иррационального потенциального возникновения нового в силу необходимости из старого, путем приобщения к божественному образцу (эйдосу).
3) Иррациональное — неизбежность земного существования, источник жизни и необходимости (Аканке) в силу которой осуществляется весь божественный (небесный) ход вещей. Платон пытается уйти от иррационального ограничить сферу его господства, будучи рационалистом, в полемике с софистами он отождествляет разум (рациональное) со справедливостью, но вынужден признать, что на острова Блаженных сможет попасть незапятнаныи разве, что Сократ, да еще пара античных героев, он признает тот факт, что добродетели не учат, она врождека в качестве дарованного Зевсом стыда, некоего неосознанного страха совершить дурной поступок. Если душа в диалоге «Горгий» уподоблятся' обросшей полипами ракушке, где наросты и есть несправедливое иррациональное, то в диалоге «Федр» душа уподобляется колеснице, влекомой злонамеренным и благонамеренным конями и управляемой возничим, собственно человеческим «Я». Пассивный иррациональный нарост на душе становится динамичным иррациональным началом в самой душе, более того без него не возможна сама диалектика у Платона.
4) Иррациональное — хаотичное противостоит рациональному — упорядоченному, но только вместе они порождают сущее, то есть бытие единичных вещей. Б диалоге «Тимей» Платон рисует величественную картину возникновения и жизни динамичной, но в тоже время геометрически выверенной, Вселенной (Космоса). Иррациональное у него здесь есть нечто иное как Мать-кормилица, порождающая Бытие единичных вещей чувственного мира, будучи сама незримой и алогичной, отцом же является — рациональное, упорядо ченное, логичное начало — Божественный Разум.
5) Иррациональное является в трех ипостасях: во-первых, в качестве космического начала, как конструктивный элемент Платоновской онтологии в диалогах «Филеб», «Тимей». Во-вторых, как одно из трех начал в человеческой душе в диалогах «Федон», «Пир», «Федр», «Государство». В-третьих, как феномен культуры и исскуства во всех предлагаемых к исследванию диалогах. Хотелось бы отметить, что в первом случае рассматривается онтология Платона, во-втором — антропология, в третьем — этические и эстетические особенности понимания Платоном иррациональной природы культуры и исскуства.
8) Научно-практическая значимость исследования: данное исследование может быть использованию при преподавании курса философии в университетах, при чтении курса культурологии в школах, а также в социо-культурных реконструкциях истинного положения вещей в развитии обществ, находящихся в стадии кризиса и упадка.
9) Апробация работы: тезисы и основные положения данной диссертации содержатся в выступлениях на следующих научных конференциях:
1) Всероссийская конференция: «Проблемы и перспективы развития культурологии в вузах России». Ростов-на-Дону. 1993 г.
2) Всероссийские Лосевские чтения. Государственная консерватория имени Рахманинова. РостОв-на-Дону. 1993 г.
3) Всероссийская конференция: «Восток. Запад. Россия.» Северо-Кавказский научный центр. Ростов-на-Дону. 1993 г.
4) Международная конференция: «Балет' 21 века.» Донецк. 1997 г.
139 = ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Исследовав, вынесенную на защиту проблему, можно сделать следующие выводы:
Во-первых, иррациональное у Платона не выступает как четко зафиксированное понятие, оно многолико, является в различных диалогах под различными именами. Скорее всего догматично-педантичных ученых-схоластов, наследников аристотелевской сцеентичной традиции это будет раздражать, ко с этик необходимо смирться, иначе невозможно в о о б щ е никакое конструкт и в, но е о с о з к, а н к е п л, а то ко в с к ой трактовки иррационального.
Во-вторых, иррациональное, неся' в себе некий негативный оттенок отрицания, позволяет ярче выделить Платону основные положения его философии, более того, преодолевая негативную природу иррационального он выходит на решение ряда. проблем, совершает гениальные открытия в различйих областях философии. Если в разных научных отраслях уже стало дурной традицией относить начало своей науки к Аристотелю, то философы выступают как первооткрыватели, часто забывая, что обо всем уже было сказано у Платона. Например в «Кратиле», отданном на изучение Филологам из-за обилия древнегреческих терминов и «изощренных этимологии», можно обнаружить истоки трех мощных философских. направлений современности: во-первых, герменевтики, т.к. речь здесь идёт об истолковании как «божественных» имен, так и обыденных пне к, в том числе и у часп ** ??** «п И ника диалога аермогена, буквально рожденного, а ермесом к я ио т}р з он 6 с о о т 4 р т с в V п е то свое ц V и м е ч и, во — в 1' о — ркх, фемекологии, т.к., речь в диалоге идет о различии ** образа вещи т. е. ее смысла и имени вещи слова, которое этой вещи может несоответствовать, т. е. феномен вещи отличен от ее ноумена, в-третьих, экзистенциолизна, т.к. сака богиня Гестия (хранительница очага в доме) выступает здесь как олицетворение сущности вещи и слоза, т. е. и с т ик о г о значения, смысла того и другого, путем этимологии можно узнать как Гестия превращается в естию „сущность“ вследствие утраты значка густого придыхания над -» этой прописной" .
В-третьих, традиция обращать внимание только на теорию эйдосов у Платона, сыграла плохую службу для большинства ученых, прошедших мимо 'главного — то, что Платон решал в первую очередь этическую проблему как сдела т ь чело ве ка и о б щестЕО лу ч sе, не д л я кого не секретка этом пути Платону всячески пркпятсвовало разнообразное несправедливое, затем сама прир’одная необходимость (анакке) жить так, а не иначе, которую человек преодолевает, накладывая предел на беспредельное (апейрок), ограничивая своеволие, и опираясь на разум, отвоевывая у иррациональной стихии островки рациональности, в рамках которых и была только возможна справедливость. Зтимм островка ми разу и, а в м ope иррациона л ь к о г о хаоса б ыл и греческие полисы, но во времена Платона рациональность последних стала агрессивной. Иррациональная стихия ворвалась на площади и улицы городов, в дома жителей и сердца учеников Сократа (Алквиад, Критик). Платок компенсирует с, а м о n, а з р у .ш, а го ц у le иррациональность софистов, одетую в к, а ж у ~ к е с я пров ильным и (ортос), в, а ц ио н, а л ь к ы е словеса учителей наиода и демагогов-труткей, своей' сис~ темой онтологической безопасности — рациональной мифологией, теорией эйдосов.
В-четвертых, иррациональное есть судьба, рок человека, многие упрекают Платона за его «Законы», находя в них то «черты старческого упадка», то «своего рода Философское самоубийство», где он уподобил человека марионетке, но ведь нити, управляющее им и есть иррациональное — нити Парок у космического веретена, равномерное вращенке которого задает ход всему, и человек должен осознать это, не метаться и з стороны в сторону, а кружиться подобно мирозданию в танце, т. е. жить сообразно с природой самого себя и, созерцаемой (теорейя) им,' Вселенной.
В-пятых, основным принципом, который Платон унаследовал от Сократа было изречение Дельфийского оракула: «Познай самого себя!», именно благодаря ему Платон пбг-р у ж алея в г л у б и ны с о б с т в е нно й души, ста л ки в, а л с я та м не только с п р е к р аск ым, но и с зло б н ым иррациональным, и, преодолевая его, обращался к Космосу, в к д я в кем источник своего спасения. Зтот путь «вовнутрь и вовне» был унаследован Дионисием Ареопагитом к через немецких мистиков нашел свое воплощение в немецкой классической философии: у Канта и Гегеля, у Фихте и Пелленга, найдя у Маркса свое решение, но не разрешение тех проблем, о которых с такой болью писал Платон.
В-шесты х, и ррацио н, а л ь н о е у Платона выступает к, а к жестокая необходимость, как дань противоречивой природе человека, у кетового дура состоит из двух половин: темной к злой Дионисийской — иррациональной и светлой и доброй Аполлонистической — рациональной.
В-седьмых, иррациональное в философии Платона является следствием проникновения восточных, азиатских традиций и обычаев, мог ли великий философ бороться с азиатскими предметами роскоши или с обильно сдобренными пряностями кушаньями, развращающими людей. Именно иррационализм Востока, а не платоновские «Законы» толкали афинян ка захватнические войны, и разве виноват Платон, в том, что его оаконы столь слизки к тому, что окружало его в жизни, к тому, что ждало греков вскоре после его смерти: потеряв независимость, попав под власть, А л е ксандра Македонского, греки вряд ли осознали то, очен предупреждал их как Сократ, так и Платон. Овод критицизма Сократа, преследуя священную корову Ко афинской демократии, жаля ее своим, разящим иронией, рационализмом, загнал ее за Босфор (коровий брод) в иррациональную, а мистическую Азию, именно из синтеза ориенталистек ого иррационализма было явлено миру научное знание.
И последний вывод, всегда в кризисный период происходит борьба между иррациональным прошлым и рациональным настоящим во имя иррационального будущего: хтонические божества сменяются светлыми олимпийскими, лук Аполлона становится лирой, а лоза Дионисия — вином, когда утихает иррациональная битва и восцаряется рациональный покой, ко вместе с кик приходит скука и определенность. Б эпоху Платона агон сменился махе, спортивные сражения — 'кровавыми битвами, Ирида здоровой конкуренции — черной завистью, олимпийское чествование — демократичной процеду.
С о крата стал новин божеством, ко его ученик, варвар по происхождению, ввел новое божество, тирана — Александра Македонского. Аристотель явил собой новый тип кабинетного ученого, со всего мира е к у везли •животных, растения, книги, записи легенд и преданий, рабов из захваченных новоявленным божеством стран, что позволяло ему с и с т е м, а т и з и р о в, а т ь флору и фауну и сделать определенные выводы и обобщения, ко не открыть нечто новое, истиное в себе. Если Платон путешествовал, узнавал в общении с д р у г им и п о к л о ни ка ми мудрости новое знание, то Аристотель не' доверял услыша кно м у, ему с о в с е м к, а кЛ и с и ю важно было знать кто сказал и где, а не истина это или нет. Именно таких как Лисий утверждает Платон в «Федре» «необходимо называть подражателями истиной мудрости (266Е)». Алетейя (незабвенное, исткное) кануло в Лету — реку забвения, овтос (правильность) стал научным принципом, рационально выверенной аристотелевской сийо-гистикой. Европейский агрессивный по отношении к Природе рационализм начал свой путь.
