Социально-философский анализ соотношения мифологического и эстетического сознания

Актуальность данного исследования обусловлена в первую очередь непреходящей важностью эстетической компоненты в личностном и социальном бытии человека, а также сложными и неоднозначными процессами, наблюдающимися в современном эстетическом сознании.

Являя собой, своеобразный исторический итог развития европейской культуры, современное эстетическое сознание обладает специфическими, зачастую противоречивыми особенностями, среди которых ярко проявляются черты, схожие с архаичными чертами мифа. Однако они выражаются в отличной от древней форме, обретая новые звучание и смысл. Они отражаются не только во внешней моде на «мифологическую» тематику, но и в основных ценностно-смысловых установках, определяющих специфику современной эстетической духовности. Одной из основных ее черт является своеобразное размывание грани между сферой эстетической предметности и окружающей бытовой средой, что зачастую приводит к почти полному нивелированию его качественной специфики.

В результате место и роль эстетической компоненты в современном общественном сознании оказываются довольно противоречивыми. С одной стороны, сфера распространения эстетического небывало расширена: красота становится необходимым качеством в большинстве сфер обыденной и общественной деятельности, включаясь в состав таких явлений, как дизайн, мода, стиль. Одновременно с этим эстетические качества теряют самостоятельную ценность, приобретая оттенок утилитарной полезности и становясь своего рода выражением престижа, социального статуса, личного влияния.

На фоне подобных тенденций в системе современного мировоззрения возрастает интерес к мифу, проявляющийся как в сфере художественного творчества, так и в области общественной психологии. Особое выражение он получает на уровне эстетического сознания, обуславливая такие его специфические и неоднозначные черты, как массовость, стереотипность, бегство от реальности в выдуманные виртуальные миры, стирание грани между автором и зрителем, трансформация процесса творчества в процесс интерпретации. Подобные черты свидетельствуют об утрате качественной определенности и внутренней целостности эстетического сознания и о растворении его в иных формах общественного сознания.

Поскольку эстетическое включено в единое смысловое поле социального бытия, противоречивые и неоднозначные процессы, происходящие в нем, свидетельствуют о наличии кризисных тенденций не только в художественной среде, но и в социальной системе в целом. Поэтому перспективным методом исследования представляется социально-философский анализ, предполагающий системный взгляд на общество как целое и позволяющий рассмотреть эстетическое сознание как целостное явление, исторически и логически взаимосвязанное с мифом и включенное в структуру социального бытия и отражающее его особенности и динамику его исторического развития.

В нашем исследовании мы анализируем эстетическое сознание как социально обусловленный феномен, развивающийся из мифологического сознания и наследующий некоторые из его черт и функций. Мы рассмотрим мифологические корни эстетического, социальные причины и предпосылки его формирования и дальнейшего становления.

Кроме того, подобный подход способствует раскрытию социальной и исторической взаимосвязи мифологических и эстетических тенденций в современном общественном сознании.

Степень разработанности.

Проблема природы и генезиса эстетического начинает рассматриваться с возникновением эксплицитной эстетики, практически совпадающим с рождением философии в целом. Данная тема получает изначальную концептуализацию в теориях Платона и Аристотеля.

У Платона эстетическое сознание интерпретируется главным образом как постижение «идеи прекрасного», понимаемой как единство блага, истины и любви1, отражающее порядок и целостность божественного Космоса. Тем не менее, высоко оценивая эстетическое как рационально-созерцательное, античный мыслитель отрицательно относился к его практическому выражению — художественной деятельности, рассматривая ее как бессмысленное подражание природе, которая сама несовершенна, поскольку является всего лишь бледным искаженным отражением прекрасного и божественного мира идей.

Аристотель, напротив, большое значение придает именно «подражательному» аспекту эстетического, характеризуя его как природное врожденное свойство человеческого восприятия, основанное на мимесисехудожественном подражании природе2. Поскольку прекрасная форма рассматривается им как проявление симметрии и упорядоченности, лежащих в основе разумной гармонии мироздания, мимесис определяется как один из уровней познания и естественная способность человека. Кроме того, Аристотель подчеркивает моральный аспект эстетического, интерпретируя его как средство нравственного очищения (катарсис)3.

Тенденция рассмотрения эстетического сознания преимущественно в гносеологическом аспекте сохраняется в и эпоху средневековья, где античная традиция отождествления прекрасного с совершенным порядком космоса сохраняется, но принимает религиозно-метафизический оттенок. Так, в учении Августина4 красота интерпретируется как выражение Божественного света, и на первый план выходит ее духовный аспект. Фома Аквинский5 также рассматривает прекрасное как отражение Божественного порядка. Таким.

1 См. Платон. Федр / Платон / Полное собрание творений. T.V. — М.: Academia, 1922, — с. 129.

2 См. Аристотель. Поэтика / Аристотель. — М.: Гослитиздат, 1957, — с.39−40.

3Там же-с.82−83.

4 Августин Блаженный. О граде Божием / Августин Блаженный. — МинскМ.: Харвест: ACT, 2000. -1294с.

5 Фома Аквинский. Онтология и теория познания: Фрагменты /Фома Аквинский/ Вступ.ст. В.П.ГайденкоРос.акад.наук. Ин-т философии. — М.: Б.И., 2001. — 204с. образом, источником эстетического сознания видится Бог, а само оно рассматривается как вид Богопознания (через гармонию мира познается гармония Бога).

В эпоху Возрождения подобный гносеологический аспект сохраняется, но приобретает иной смысловой оттенок. В работах Дж. Бруно1 подчеркивается, что главная цель человека — познание реальной природы. В этом аспекте эстетическое сознание выступает на первый план, прежде всего как один из способов ее постижения. Так, JI. Да Винчи отмечает, что художник — это детище природы, и поэтому он должен учиться всему у нее2.

Единство эстетического сознания с разумом актуализируется и закрепляется в Новое время, где обучение верному (с позиции разума) вкусу считается одной из главных задач Просвещения. Эстетическое впервые начинает серьезно рассматриваться с научных позиций и выводится из физиолого-психологических особенностей восприятия. Так, Дидро говорит о том, что красота «пробуждает в уме идею отношений"[59,117], причем не неких абстрактных связей, а «реальных отношений, которые обнаруживает в ней (вещи — Б.Е.) нам ум с помощью наших чувств"[59,123].

Важным этапом в изучении эстетического сознания является немецкая классика, особо отмеченная именами И. Канта и Г. Гегеля. И. Кант, суммировав и подытожив все накопленное мыслителями до него, впервые создает системную и четкую теорию эстетического, определяя его как «целесообразность без цели"[83,159] - чувственное переживание, сочетающее индивидуальный вкус и объективное восприятие мира. Автор отмечает диалектику индивидуального и всеобщего как одну из главных черт эстетического восприятия.

1 Бруно Дж. Диалоги. / Дж. Бруно. М.: Гослитиздат, 1949.

2 См. Леонардо да Винчи. Избранное / Леонардо да Винчи. — М., 1952, — с.190−200.

Г. Гегель1 интерпретирует эстетическое сознание как один из этапов развития Абсолютной Идеи, ее самопознание, выраженное в чувственной форме. Рассматривая искусство как результат взаимодействия общечеловеческого и классового начал, он, тем не менее, отрицает связь эстетического сознания с реальной жизнью общества, подчиняя его метафизической логике надмирного Духа.

Его соотечественник Ф. Шиллер, напротив, рассматривает эстетическое сознание как исторично и национально обусловленное. Он высказывает интересную точку зрения на первобытное (античное) искусство как на своего рода вневременный идеал, единое целое, где объединены мысль и чувство, нравственность и красота2. Поэтому автор рассматривает подлинное искусство (близкое этому идеалу) как средство гармонизации человеческого бытия, преодоления внешней разорванности человека и окружающей среды и внутренней разорванности человеческого бытия.

Наибольшее значение гносеологическая функция эстетического приобретает в философии Шеллинга, рассматривающего эстетическое л созерцание как наивысший тип познания, объединяющий философию, науку и религию, и способный с помощью творческой интуиции преодолеть разрыв между материей и духом.

К. Маркс впервые системно обосновывает историческую и социальную обусловленность эстетического. Рассматривая общественное сознание в целом как результат развития материальной практики и становления социальной формы организации материи, источник эстетического сознания он также видит в практическом освоении мира человеком4. Постижение природы в этом случае обуславливает и постижение человеком самого себя. В результате в акте эстетического восприятия человек познает себя как универсальное.

1 Гегель Г. В. Ф. Лекции по эстетике [в 2-х т.] / Г. В. Ф. Гегель. — СПб: Наука, 1999.

2 См. Шиллер Ф. Собр. соч. т. VI / Ф.Шиллер. -М.: Гослитиздат, 1957, — с.387−388.

3 См. Шеллинг Ф. Сочинения. В 2 т. / Ф. Шеллинг. — М., 1987. — т. 1, — с. 390.

4 См. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. / К. Маркс, Ф.Энгельс. Соч. 2-е изд. T.XLII.-M., 1966, — с.88−89. существо, способное «творить по мере любого вида». Вместе с тем немецкий философ не утверждает абсолютную детерминированность эстетического социальным бытием: так, он отмечает, что расцвет искусств может соответствовать невысокому уровню развития общества.

В противоположность немецким классикам радикальную «элитарность» эстетического утверждают представители иррационалистической философии. Так в теории А. Шопенгауэра1 эстетическое исключительно индивидуально и связано с деятельностью «гения». Ф. Ницше2 постулирует его как «право избранных», возвышенное и не имеющее никакой практической деятельности.

Линию рассмотрения эстетического сознания как социально обусловленного феномена продолжает позитивизм, сводя, однако, социальное к биологическому и поэтому выделяя в качестве источника эстетического биолого-психологическую сущность человека. Само понимание социальности у позитивистов сводится к набору статистических и психических фактов, где эстетической компоненте не отводится большого значения. О. Конт3 рассматривает искусство как своего рода социальный факт, продукт определенной стадии развития общества, которое интерпретируется как своего рода аналог природной системы, где деятельность художника обусловлена психологическими закономерностями. Поэтому позитивизм не формирует единой и системной теории эстетического.

Перекликается с философией позитивизма теория И. Тэна, в которой автор проводит линию зависимости искусства от социальных и исторических факторов, выраженных в «нравственном состоянии» эпохи: «Три различных.

1 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление: Афоризмы и максимы /А.Шопенгауэр/ Вступ. Ст. И. Лапшин. — Минск.

Литература

1998. — 1405с.

2 Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки: предисловие к Рихарду Вагнеру /Фридрих Ницше/ Предисл. Б. Г. Соколова. СПб.: Азбука, 2000. — 230с.

3 Конт О. Дух позитивной философии / О. Конт / Вступ. Ст. Соколов Б. Г. — СПб.: С.Петерб. филос. о-во, 2002. 146с. источника способствуют возникновению первоначального нравственного состояния: раса, среда и момент"[224,82].

XX век характеризуется наличием разнообразных представлений о природе эстетического сознания, однако вместе с тем отсутствует единая системная его теория. Так, психоанализ рассматривает его как одно из проявлений бессознательного начала человеческой психики, символизмкак одну из символических форм культурыфеноменология считает эстетическое самодостаточным феноменом, лежащим вне сферы прочих связей и отношений, элитаризм X. Ортеги-и-Гассета1 — оторванной от жизни привилегией социальной элиты. Теория структурализма (К. Леви-Строс2, Р. Барт3) анализирует эстетическое сознание как проявление универсальных структурных принципов культуры, однако подробное исследование искусства как гипертекста, эти принципы воплощающего, приводят к «ускользанию» его эстетического содержания. X. Г. Гадамер4 рассматривает эстетическое как проявление свободы, «чистую игру представлений», обусловленную главным образом человеческой индивидуальностью.

Социологическая" линия интерпретации эстетического представлена именами Т. Адорно и Э. Фромма. Т. Адорно5 особо исследует безобразное как доминирующую сегодня эстетическую ценность. Причиной этого автор считает глубокое социальное противоречие, выражающееся в протесте маргинальных социальных слоев против ценностей элиты (причиной чего и является подобная.

1 Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства / Хосе Ортега-и-Гассет // «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник. — М.: Радуга, 1991.

2Леви-Строс К. Мифологики: в 4-х т.1 Сырое и приготовленное / К. Леви-Строс. — М.: СПб.: Университетская книга, 2000.

3 Барт Р. Критика и эстетика / Р. Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. / Общ. ред. Г. К. Косикова. — М.: Издательство Моск. ун-та, 1987.

4 Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного / Г. Г. Гадамер — М.: Искусство, 1991.

5 Адорно Т. Эстетическая теория / Т. В. Адорно. — М.: Республика, 2001. тяга к безобразному"). Э. Фромм1 рассматривает эстетическое как средство преодоления социального отчуждения через позитивную творческую самореализацию (правда здесь исследователь имеет в виду главным образом сферу искусства).

Особой самобытностью отличается русская эстетическая мысль, которая традиционно рассматривает художественное в единстве этического и эстетического. Подобная тенденция прослеживается как в религиозно-идеалистическом ее направлении (JI. Толстой, Ф. Достоевский), так и в революционно-демократическом (В. Белинский, Н. Чернышевский). Так, JI. Н. Толстой считает, что задача искусства — передавать лучшие и высшие чувства, накопленные человечеством2. Ф. М. Достоевский рассматривает прекрасное как одну из составляющих единого христианского идеала красоты и добра3.

Представители революционно-демократического направления более рационалистичны в своем анализе эстетического. В. Белинский отмечает, что «поэзия — то же мышление, только в форме образа"[26,192]. Н. Чернышевский определяет прекрасное как выражение представлений человека о должной реальности, о жизни «такой, какова она должна быть по нашим понятиям» [241,16].

В XX веке русская эстетика развивается преимущественно в русле идей марксизма. В качестве одного из ярчайших представителей этого периода можно выделить Г. Плеханова, рассматривающего искусство как «отражение жизни"[170,99]. Исследователь отмечает, что еще первобытная художественная деятельность (неутилитарная по существу) возникает как отражение деятельности трудовой, повседневной и утилитарной. Поэтому сущность эстетического он также характеризует как непосредственное, созерцательно данное «переживание» пользы. Прекрасным, отмечает исследователь, кажется.

1 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / Эрих Фромм / Вступ. ст. П. С. Гуревича. — М.: ACT-ЛТД, 1998;670с.

2 См. Толстой JI.H. Поли. собр. соч., т.30 /Л.Н.Толстой — М.: Гослитиздат, 1951, — с. 80.

3 См. Достоевский М. Ф. Об искусстве. Статьи и рецензии / М. Ф. Достоевский. — М.: Искусство, 1973. -с.112−113 человеку то, что имеет значение «в его борьбе за существование с природой или с другим человеком"[ 170,100]. Однако здесь автор имеет в виду не прямую сознательную констатацию утилитарной полезности, а безотчетное ее восприятие через прекрасную форму: «наслаждаясь тем, что кажется ему прекрасным, общественный человек почти никогда не отдает себе отчета в той пользе, с представлением о которой связывается у него представление об этом предмете» [170,100].

По мнению Г. Плеханова, искусство непременно отражает особенности бытия той социальной среды, в которой оно возникло. А «искусство для искусства», по мнению автора, «возникает там, где существует разлад между художниками и окружающей их общественной средой"[ 170,139].

В дальнейшем советские исследователи главным образом придерживаются подобной трактовки эстетического сознания. Оно интерпретируется ими как соотношение способностей человека с познанными им закономерностями окружающего природного и социального мира, как выражение процесса практического освоения природы человеком и его самопознания. Тем не менее, они значительно углубляют понимание специфики социального функционирования эстетического. Среди них можно выделить таких авторов, как В. А. Горбунова, В. Рябов, Jl. Н. Столович, М. П. Гальперин, А. Кучиньская, В. П. Крутоус, Н. П. Скурту.

JT. Н. Столович показывает в своих работах глубокое понимание специфики роли эстетического в общественном бытии: «Эстетическое отношение связывает личность и общество незримыми узами"[208,40]- и особой роли категории прекрасного: «Эстетика с самого своего возникновения, прежде всего философия красоты"[208,117].

М. П. Гальперин, подробно рассматривает эстетическое как элемент общественного сознания и отмечает его ведущий признак — внутреннюю целостность и связь с непосредственным опытом. Автор заключает, что «эстетическое чувство не является чем-то от природы данным: оно формируется как неотделимая сторона общественно-политической практики."[52,96].

A. Кучиньская в своей работе «Прекрасное: миф и действительность» пытается показать зависимость эстетического идеала и социального бытия. Автор делает знаковое замечание: «Прекрасное возникает тогда, когда возникает отношение объект — субъект"[101,155].

B. П. Крутоус1 в монографии «Родословная красоты» также анализирует социальный контекст развития понятия прекрасного. Семантика этой категории носит у него скорее гносеологический, чем социально-философский характер: человек, познавая и перестраивая мир, возвышается над ним, освобождаясь от власти необходимости и постигая высшую, «сверхпрактическую» целесообразность — прекрасное.

Н. П. Скурту2 в работе «Искусство и картина мира» проводит параллель между мировоззренческим образом окружающего и способом его художественного отражения, выстраивая своего рода эволюционную шкалу «картин мира» от первобытной до эллинистической. Подобная типология основывается у него опять же большей частью на гносеологии: познание плюс практическое освоение природы формируют соответствующую картину мира.

По-новому взглянуть на проблему эстетического пытается И. В. Малышев в монографии «Социодинамика художественного сознания». Он объединяет этическую и эстетическую проблематику в социально-аксиологическом аспекте: «Интегральные социальные ценности блага и зла входят в содержание эстетической ценности"[131,21]. Автор отмечает, что они дополняются «особой ценностью» красоты формы, которая является средством выражения содержания. Он пытается очертить собственную теорию динамики эстетического сознания и социального бытия. Основанная на классовом делении общества, эта теория представляет эстетическое сознание как своего.

1 Крутоус В. П. Родословная красоты (прекрасное и целесообразность) / В. П. Крутоус. — М.: Искусство, 1988.

2 Скурту Н. П. Искусство и картина мира / Н. П. Скурту. — Кишинев: «Штиница», 1990. рода ценностное обобщение социальной практики, «синтетический мотив общего блага"[131,24]. «На каждом этапе исторического существования класса доминирует определенная модификация эстетической ценности"[131,57] -утверждает автор. А «окраска» этих ценностей (доминирование прекрасного или безобразного, возвышенного, комического или ужасного) зависит от социального положения класса (господствующего, угнетаемого, борющегося за свои права либо терпящего историческое «поражение»). Эта теория интересна тем, что предлагает новую и необычную по сравнению с предыдущими трактовку социальной и исторической динамики эстетического сознания. Автор интерпретирует искусство как интегральный образ блага, существующего в «диалектическом единстве"[131,93], в постоянной напряженности между эстетическим осмыслением реальности и «осмыслением интегрально-социальной ценности конкретных явлений действительности в художественно-образном содержании"[131,92]. «Эстетическая потребность», по мнению автора, «производна от конкретного состояния общества"[131,54] и от «социальной обусловленности потребности в красоте формы"[131,51]. Вместе с тем, эта теория имеет малый исторический масштаб приложения. Так, в древности закономерности формирования эстетических ценностей не зависели от положения конкретного класса. Кроме того, она не полностью приложима к современной реальности, так как в ней разделение классов и их противостояние выражены нечетко.

Следует особо выделить ряд авторов, чьи работы имеют особую значимость для нашего исследования, поскольку посвящены историко-генетическому анализу эстетического, проблеме его взаимосвязи с мифологическим мироощущением и его социальной обусловленности. Среди них можно отметить работы А. Н. Веселовского, Стеблина-Каменского, А. Ф. Лосева, ДЛукача.

А. Н. Веселовский в своей «Исторической поэтике» исследует происхождение поэзии из мифологического сознания, рассматривая процесс перехода «психологического катарсиса в эстетический"[40,167] по мере того, как коллективные бессознательно-подражательные формы (песен и плясок) трансформируются в индивидуальные, сознательно-творческие.

М. И. Стеблин-Каменский рассматривает ту же тему, анализируя мифологическое сознание как первично-образное восприятие мира, свойственное коллективной форме организации общества. На примере скандинавской мифологии автор показывает, как рождается поэтический способ видения мира и личностно-индивидуальное художественное творчество, и проводит параллель с аналогичным обособлением личности в реальном социальном бытии и заключая, что «устройство мира в мифах — это отражение устройства человеческого общества"[207,41].

Тему взаимного развития общественного бытия и его образно-мифологического отражения продолжает В. Я. Пропп1 в работах «Исторические корни волшебной сказки» и «Фольклор и действительность», хотя они носят в большей степени филологический и культурологический, а не социально-философский характер.

Особой философской глубиной отличается взгляд А. ФЛосева на взаимосвязь мифологического и эстетического. Понимание эстетического у автора неотделимо от его трактовки мифа, весьма необычной и интересной. Миф рассматривается исследователем не как один из исторически обусловленных этапов развития человечества, а как своего рода универсальный способ «общения с миром». В «абсолютном» (по выражению автора) своем значении миф интерпретируется как «подлинная максимально конкретная реальность"[114,24], предельно эмоционально насыщенное личностное бытие. Для А. Ф. Лосева мифология (в частности, античная) есть вид знания («гнозиса»), своеобразный синтез веры, разума и образа. В данном аспекте.

1 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. — М.: Изд-во «Лабиринт», 2000; Пропп В. Я. Фольклор и действительность / В. Я. Пропп. // В. Я. Пропп «Фольклор и действительность» -М.: Изд-во «Наука», 1976.

2 См. Лосев А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев — М.: Изд-во «Правда», 1990. — с.72−73.

3Там же-с. 185. эстетическое восприятие выступает как своего рода одна из граней «абсолютного мифа». Поэтому мыслитель, исследуя процесс происхождения и развития мифологии в системе общинно-родовой формации, фактически рассматривает ее в тождестве с эстетическим восприятием. В этом контексте автор характеризует эстетическое как созерцательно данную ценностную предметность, «обработанную» как сгусток общественно-исторических отношений.

Д. Лукач, подробно исследует эстетическое сознание, рассматривая социально-философский аспект его генезиса, возникновение предпосылок эстетического отражения в мифологическом сознании, переход его (способа отражения) от стихийно-непосредственно к дистанцированно-личностному по мере того как изменяется и усложняется мифологическое сознание. Ритуальный танец, пещерная живопись и геометризм ранних земледельческих культур исследуются как ступени формирования эстетического отражения, проводятся параллели с социальными условиями, соответствующими определенному «типу отражения». Автор описывает палеолитическую живопись и земледельческий орнамент как своего рода художественно-образное преломление процесса роста и становления социальности, отмечая, в частности, что «.источник происхождения эстетического, играющий важную роль в ходе его дальнейшего развития: преодоление границ, поставленных природой, доминирование взаимосвязей, рожденных социальным объединением людей (курсив мой — Б. Е.), существование которого основано на все более многообразном, также социально обусловленном «обмене веществ с природой"[122,109]. Это замечание, как и параллели, проведенные автором между художественно-стилевыми элементами (первобытными рисунками, орнаментом) и их социальным «источником» оказали неоценимую услугу нашему исследованию.

Особый интерес также представляет анализ социально-исторической динамики эстетического сознания в работах В. Ф. Петрова-Стромского, рассматривающего развитие эстетического в единстве с этическими ценностями, начиная с мифологического этапа. Автор обосновывает «нравственно-эстетическую смысловую природу сознания"[167,155] и выделяет три исторических типа эстетического сознания (в европейском масштабе): „эстетику нормы“ (миф), „эстетику идеала“ (классику), эстетику виртуальности» (современность). Автор отмечает: «Автономизация сознательного Я — это огромной значимости принципиальный поворот от внеличных мифологических образов мироздания, в которых неразличимо слиты субъект и субстанция, на путь, ведущий к рационально-логическому конструированию предметной картины мира, с субъективной эстетической точки зрения, исторически впервые здесь возникающею^ 167,71]. Смену «типов» эстетического автор связывает преимущественно с внутренней логикой развития нормативно-эстетической компоненты сознания. Кроме того, он проводит интересный анализ взаимосвязи мифологического и эстетического в сознании человека. По мнению В. Ф. Петрова-Стромского, эстетическое — это универсальный чувственно-образный уровень сознания, являющийся фундаментальным и первичным. В данном ракурсе миф предстает как первое проявление этого уровня, а образ — как универсальный инструмент сознания. Поскольку образ всегда целостен, он эстетичен, и, соответственно, всегда «эстетично» в своей исходной базе сознание.

Ввиду междисциплинарности нашего исследования, в нем также используются работы, посвященные смежным областям знания. Так, огромную важность для нас представляют работы, посвященные анализу.

1 Л 1 мифологического сознания: Э. Б. Тейлора, Дж. Дж. Фрейзера, Ф. X. Кессиди, JL Леви-Брюля4, Э. Нойманна5. Помимо них, можно отметить монографии К.

1 Тэйлор Э. Б. Первобытная культура / Э. Б. Тэйлор. — М.: Политиздат, 1989.

2 Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь / Дж. Дж. Фрезер. — М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1998.

3Кессиди Ф. Х. От мифа к логосу / Ф. Х. Кессиди — М.: Мысль, 1972.

4 Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном сознании / Л. Леви-Брюль — М.: Педагогика-Пресс, 1999.

5 Нойманн Э. Происхождение и развитие сознания / Э. Нойманн — М.: «Рефл-бук" — К.: «Ваклер», 1988.

Армстронг1, Е. М. Мелетинского2, Я. Э. Голосовкера3, В. М. Пивоева4 и множество других. Особо интересна монография О. М. Фрейденберг «Миф и литература древности», где автор анализирует процесс трансформации мифологического образа соответственно меняющимся условиям общественного бытия: «То, что было формой старого содержания, делается одной формой, которое на наших глазах переходит в состояние нового содержания"[231,170]. Известный интерес для нашего рассмотрения имеет работа А. М. Лобка «Антропология мифа». Несмотря на очевидную спорность многих замечаний автора (например, утверждения, что эстетическое и мифологическое изначально тождественны по своей природе), он проводит исследование изменений, происходящих в мифологическом сознании параллельно изменениям в человеческой практике.

Также нами были использованы исследования, посвященные теории общества. Здесь можно выделить таких авторов, как Т. Парсонс5, проанализировавший общество как функционально организованное целое, Э. Дюркгейм6, рассматривавший мировоззрение как «социальный факт» и выделявший различные типы связей («солидарности») индивидов в общественной жизни, К. Ясперс7, типологизировавший по социально-философским и мировоззренческим особенностям цивилизации Востока и Запада.

Помимо этого нами были использованы работы, посвященные анализу современной социокультурной среды. Наряду с именами X. Ортеги-и.

1 Армстронг К. Краткая история мифа / К. Армстронг. — М.: Открытый мир, 2005.

2 Мелетинский Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский — М.: Наука, 1976.

3 Голосовкер Я. Э. Логика мифа / Я. Э. Голосовкер. — М.: Изд-во «Правда», 1990.

4Пивоев В. М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. /В.М. Пивоев. — Петрозаводск:

Карелия", 1991.

5 Парсонс Т. О структуре социального действия / Т. Парсонс. — М.: Академ, проект, 2002.

6 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда / Э. Дюркгейм. — М., 1991.

7Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. — М.: Республика, 1994.

Гассета1 и О. Шпенглера2 здесь можно упомянуть В. Вейдле3, Б. Парамонова4, О. А. Шкитина5, Б. JI. Губмана6, Ж. Ф. Лиотара7, Ж. Рансьера8, Т. А. Адорно9.

Большую помощь нам оказали исследования, посвященные проблеме личности в современном обществе. Здесь можно выделить работы Н. Д. Шимина10, В. Н. Томалинцева11 рассматривающего «экстремистские» тенденции современной культуры, Н. А. Хренова12, исследующего социальную психологию искусства, В. Бычкова, анализирующего эстетику постмодерна, Н. Б. Колпаковой13, изучающей диалектику индивидуальности и социальности в процессе социализации. Также были использованы статьи А. Макушинского14, В. П. Шестакова15, И. Б. Костиной16.

Отдельные аспекты исследуемой нами проблемы рассматриваются в диссертационных исследованиях JI. В. Кудряшова («Социальная детерминация художественного творчества»), Т. А. Балаболиной («Современное Ортега-и-Гассет X. Восстание масс / Хосе Ортега-и-Гассет // Ортега-и-Гассет X. «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник. М.: Радуга, 1991.

2 Шпенглер О. Закат Европы / О. Шпенглер. — Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 1998.

3 Вейдле В. В. Умирание искусства / В. В. Вейдле. — М.: Республика.2001.

4 Парамонов Б. Конец стиля / Б.Парамонов. — М.: Издательство «Аграф», СПб.: Издательство «Алетейя», 1999.

5 Шкитин О. А. В пространстве виртуальной реальности. / О. А. Шкитин. // Горизонты культуры накануне XXI века. — Тверь: Тверской гос. университет, 1997.

6 Губман Б. Л. Постмодерн или пик нового времени: контуры культуры грядущего / Б. Л. Губман. // Горизонты культуры накануне XXI века. — Тверь: Тверской гос. университет, 1997.

7 Лиотар Ж. Ф. Ответ на вопрос: Что такое постмодерн? / Ж. Ф. Лиотар. // Постмодерн в философии, науке, культуре: Хрестоматия — Харьков, 2ООО.

8 Рансьер Ж. Эстетическое бессознательное. /Ж.Рансьер. — СПб., М.: Machina, 2004.

9 Адорно Т. Эстетическая теория / Т. В. Адорно. — М.: Республика, 2001.

10 Шимин Н. Д. Личность как социально-философская проблема. / Н. Д. Шимин. — Воронеж, Вор. гос. пед. ун-т, 2002. Томалинцев В. Н. Человек в XXI веке. Поиск на грани творчества и экстремизма / В. Н. Томалинцев. — СПб.: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2001.

12 Хренов Н. А. Социальная психология искусства: переходная эпоха. /Н.А. Хренов. — М.: Альфа-М, 2005.

13 Колпакова Н. Б. Диалектика индивидуальности и социальности в процессе социализации: автореф. дис. канд. филос. наук. / Н. Б. Колпакова. — Пермь, 2005.

14 Макушинский А. Современный образ мира: действительность / А. Макушинский // Вопросы философии. — 2002. — № 6 — с. 119−136.

5 Шестаков В. П. Катарсис: от Аристотеля до хард-рока / В. П. Шестаков // Вопросы философии. -2005. — № 9. — с.95−106.

16 Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества / А. В. Костина. — М.: КомКнига, 2006 мифотворчество: социально-философский анализ"), И. М. Суворовой («Эстетическая картина мира и проблемы ее формирования»).

Также интерес для нас представляют диссертационные исследования А. А. Гусева («Земледельческая мифология в картине мира»), Г. А. Карцевой («Ритм как культурно-антропологический феномен»), И. В. Алешиной («Образ как интеграционная форма социальной и культурной коммуникации»), А. А. Малеевой («Миф как социокультурный феномен»), Ю. В. Архиповой («Синкретизм в структуре культуры»), А. В. Павленко («Высшие ценности как социально-философская проблема»), Ф. В. Тагирова («Сакральное как предмет социально-философского дискурса»), С. Э. Шешнева («Общественные идеалы как предмет социально-философского осмысления»).

Наша работа представляет собой попытку совместить социально-философский анализ эстетического сознания с генетико-эволюционным анализом процесса его возникновения и становления в лоне мифа, так как именно в мифологических корнях кроются причины основных закономерностей его функционирования в социальной системе.

Объектом диссертационного исследования является социально обусловленная и исторически развивающаяся взаимосвязь мифологического и эстетического сознания.

Предметом диссертационного исследования выступает процесс генезиса эстетического сознания из целостного мифологического мировоззрения, а также его роль и функция в системе социального бытия.

Целью диссертационного исследования является социально-философский анализ закономерностей, определяющих логическую и историческую взаимосвязь мифологического и эстетического сознания.

Поставленная цель обуславливает необходимость выполнения следующих задач:

— провести сравнительный анализ функционирования мифологического и эстетического в общественном сознании;

— исследовать социальные корни семантики категории прекрасного как стержневой в эстетическом сознании;

— рассмотреть процесс формирования предпосылок эстетического мировосприятия внутри мифологического;

— выделить основные типы соотношения мифологического и эстетического в общественном сознании, определяемые исторически сформировавшимися различными типами социального бытия;

— рассмотреть специфику функционирования эстетического сознания в современной социокультурной среде.

Основным методом исследования является историко-материалистический метод. В исследовании также используются сравнительный, историко-генетический методы, метод системного анализа, деятельностный подход.

Работа состоит из введения, основной части, разделенной на три главы, заключения и списка использованной литературы, включающего в себя 245 источников.

Во введении обосновывается актуальность исследования, рассматривается степень разработанности данной темы, формулируется предмет, объект, цель и задачи исследования, а также используемые научные методы. Здесь же выявляется научная новизна исследования.

В первой главе проводится историко-генетический анализ, соотношения эстетического и мифологического в общественном сознании. Глава разделена на три параграфа. Первый посвящен сравнительному анализу субъектов и процесса мифологического и эстетического восприятия. Во втором рассматриваются предпосылки формирования эстетического на этапе архаической мифологии, соответствующем родовой социальной организации. В третьем параграфе исследуется специфика традиционного общества, традиционного общественного сознания и особенности сформировавшегося в нем эстетического восприятия.

Во второй главе описывается процесс становления и развития гармонического эстетического сознания, соответствующего обществу европейского типа. Глава разделена на два параграфа. В первом анализируется процесс формирования динамического социального бытия, обуславливающий усложнение общественного сознания и возникновение нового типа эстетического. Во втором параграфе рассматривается специфика современного эстетического сознания и раскрывается социальная обусловленность наблюдаемых в нем явлений «ремифологизации».

В третьей главе, также разделенной на два параграфа, проводится сравнительный анализ функционирования эстетического и мифологического сознания в социальной системе. В первом рассматривается сходство и различие их места и роли в системе социального бытия. Во втором анализируется категория прекрасного, социальная обусловленность ее генезиса и исторического становления и ее функция в системе общественного сознания.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются окончательные выводы и намечаются возможные перспективы дальнейшего исследования в этой области.

В ходе нашего исследования выдвигаются следующие положения, выносимые на защиту.

1. Сходство мифологического и эстетического сознания основывается на их общей перцептивной базе: универсальном чувственно-образном восприятии реальности, обуславливающем тождество рациональных, эмоциональных и ценностных компонент и применимость к любой сфере социальной практики, что позволяет им отражать бытие общества как целого во всей совокупности его материальных и духовных характеристик.

Вместе с тем между ними имеются радикальные различия. Мифологическое сознание адресовано коллективному субъекту и ориентировано на непосредственно-синкретичную форму отражения мира, Эстетическое сознание основано на творчески-личностном, индивидуальном восприятии, в силу чего оно является более сложным и опосредованным типом целостного отражения окружающей реальности, включая в себя как уровень общественного сознания, так и уровень конкретного социального субъекта.

2. Категория прекрасного как основная эстетическая ценность является социально обусловленным феноменом, исторически эволюционирующим из мифологически-сакральных представлений о ритме и порядке. В системе общественного сознания категория прекрасного формируется как выражение принципа гармонического единства, воплощенного в социуме как целостном образовании.

3. Эстетическое сознание представляет собой социально обусловленный исторически изменчивый феномен, формирующийся в ходе эволюции мифологического сознания, вызванной усложнением материальной и социальной практики. В процессе дифференциации общественного сознания и постепенного вытеснения элементов мифа выделяются две устойчивые исторически и социально обусловленные формы эстетического сознания: традиционное и гармоническое.

4. Эстетическое сознание традиционного типа, развивающееся в условиях так называемого азиатского способа производства, свойственно такому способу общественной организации, где коллективное доминирует над индивидуальным. Его отличительными чертами являются:

— тесная связь с единой ценностно-смысловой системой традиционного мировоззрения;

— коллективный характер эстетической оценки, продиктованный закрепленным в традиции и наделенным сакральным статусом каноном;

— доминирование мифологической дихотомии «порядок-хаос» в качестве стержневой ценностной шкалы, обуславливающей эстетическую оценку «прекрасное-безобразное»;

— орнаментальность как доминирующая характеристика выразительных форм;

— полисемантичность эстетических категорий, являющихся одновременно сакральными символами и моральными нормами;

— стремление к самоконсервации и догматизму, выраженное в каноне;

— отсутствие эксплицитного теоретического уровня.

5. Гармоническое эстетическое сознание, возникающее в античности и развивающееся в последующие эпохи, формируется в социальной системе, основанной на принципе диалектической взаимосвязи индивида и социума, и предполагающей активную личностную позицию первого. Его отличительные черты:

— обособление шкалы эстетических ценностей из общей ценностно-смысловой системы мировоззрения;

— ориентация на активно-творческую личностную позицию воспринимающего субъекта;

— интерпретация категории прекрасного прежде всего как гармоническогоактивно развивающийся эксплицитный, рационально-теоретический уровень эстетики;

— динамичный исторически подвижный характер, выраженный в смене художественных теорий, форм и стилей.

6. Современное эстетическое сознание представляет собой логический результат развития гармонического эстетического сознания. Его отличительной характеристикой является сочетание двух групп противоположных признаков.

Первая отражает проявление архаически-мифологических черт, которые в совокупности могут быть охарактеризованы как «современный миф», в котором: отсутствует четкая грань между воспринимаемым и воспринимающим;

— качественно выделенная эстетическая предметность растворяется в иных сферах социального бытия;

— доминирует «одномерность», ориентированность на преобладание предмета над смыслом, формы — над содержанием, стереотипность восприятия и шаблонность оценки в среде массовой культуры.

Вторая, в противоположность первой, отмечена ярко выраженными чертами гипериндивидуализма, прямо противоречащими мифу. В частности, здесь:

— постулируется абсолютная значимость индивидуальной позиции субъекта в процессе создания (интерпретации) художественной формы;

— творчество сводится к проявлениям оригинальности, эпатажа, непохожести на ранее достигнутое в данной сфере;

— распространено иронически-игровое отношение к традиционно сложившейся системе норм, ценностей и установок.

7. Причиной подобных противоположных тенденций является распад сформированной в обществе целостной системы взаимосвязей личностного и общественного, влекущей за собой распад единой ценностно-смысловой системы мировоззрения и утрату творческой способности индивида.

Появление в эстетическом сознании мифологических черт, обращение к архаическому прошлому культуры вызвано не только системным социальным кризисом, но и отражает поиск новой ценностно-смысловой системы, обеспечивающей единство мировоззрения, а также поиск новых горизонтов в дальнейшем развитии европейской цивилизации.

Заключение

.

В завершение нашего исследования мы можем сделать следующие общие выводы.

Основное сходство между мифологическим и эстетическим сознанием заключается в их ориентированности на непосредственное эмоционально-образное восприятие и тесной связи с предметно-чувственной, «осязаемой» средой. Благодаря этой универсальной базе оба они имеют в известной степени «интегральный» характер: будучи адресованы человеку как целостному существу во всей полноте и непосредственности конкретного момента восприятия, они объединяют внутренние компоненты его существа (волю, разум, эмоции) в одно целое, и одновременно генерируют ощущение единства с окружающим его миром.

Основное различие между ними заключается в особенностях воспринимающего субъекта: если универсальная чувственная непосредственность мифологического сознания основана на невыделенное&tradeчеловека из окружающей его среды и из внутренней синкретичности его существа, то эстетическое сознание ориентировано на субъекта, осознающего себя индивидуальной и неповторимой единицей и действующего соответственно. При этом универсальная эмоционально-образная сфера эстетического восприятия сочетается с сознательно-творческим и активно-ценностным отношением человека как к миру, так и к самому себе, поднимая интегральные характеристики, унаследованные у мифологического, на новый качественный уровень сложности.

Формирование предпосылок эстетического сознания начинается на этапе господства архаической мифологии, соответствующем родовой социальной организации. Пластически-образным отражением социального бытия на этом этапе являются тотем и ритуал, выражающие такую структуру общества, где индивид фактически сливается с социальным целым и не имеет личной значимости. Предпосылки представлений о прекрасном формируются как представления о соответствии или несоответствии индивида сакральному облику племенного тотема, символически выражающего ценности социального мира.

Процесс становления эстетического сознания связан с процессом отделения социального бытия от природного и формирования собственно антропогенной среды. В общественном сознании кристаллизуются мифологические категории порядка и хаоса, выражающие новую ступень организации социального бытия, где значимость индивида определяется его социальным статусом, местом в общественной иерархии. Такая социальная структура статична, исторически неподвижна и деспотична по отношению к отдельному субъекту. Ценностно-образным отражением такого принципа организации общества является мифологическая категория порядка, включающая в себя представления о соразмерности, взаимосвязи элементов, симметрии и выражающая принцип господства целого над частями.

Так происходит формирование традиционного общества и традиционного эстетического сознания. Традиционное общество представляет собой целостность, организованную по принципу доминирования целого над частным. Здесь функционирует догматическое мировоззрение мифа, где единичный человек воспринимается как кирпичик мирового целогоосвященного традицией социального закона, задающего ему жизненный путь от колыбели до могилы, непреложного благодаря своей причастности священному порядку, управляющему миром. Человек обретает значимость посредством отведенной ему ступени в геометрически-неподвижной социальной структуре, существующей чтобы воспроизводить саму себя. Основным регулятивным механизмом в таком обществе является традиция как синтетическое культурное образование, сочетающее в себе художественно-образный, нормативно-ценностный, практический, культовый аспекты и отражающее синкретичность мифологического сознания. Эстетическое сознание в подобном обществе, несмотря на значительную степень актуализации, еще продолжает оставаться элементом мифологически нерасчлененного мировоззрения. Оно догматично, и его ценностная система растворена в целостно-образной нормативно-сакральной картине мира. Представление о красоте здесь ассоциируется со следованием священному канону, роль творческого индивидуально-личностного восприятия не воспринимается как значимая, поскольку она не имеет заметного влияния в самой традиционной общественной системе. Художественным воплощением подобного мировоззрения является стилизация, выраженная в орнаментальное&trade- - либо геометризированной, либо ритмичной, узорно-текучей.

Обособление категории прекрасного и формирование эстетического сознания как самостоятельного вида восприятия мира связано со становлением качественно нового типа социального бытия и нового типа взаимосвязи индивида и общества, которые складываются в системе античного полиса. Структурная целостность социального космоса здесь динамически подвижна, индивиды связаны между собой функционально, а не иерархически-статусно, благодаря чему значительно возрастает степень личной целеполагающей активности и личного самосознания социального субъекта. Главным принципом целостности и стабильности общества становится внутреннее согласие отдельных самостоятельных элементов. Мировоззренчески этот принцип выражается в том, что мерой единства и целостности античного космоса становится не священный порядок, а категория гармонии. Здесь начинает формироваться понятие прекрасного в его значении, свойственном европейской культуре.

Европейская, или «динамичная» парадигма общественного бытия представляет собой вид целостной социальной системы, противоположный «неподвижному» единству традиционного социума. Предпосылки ее формирования складываются в системе гармонически организованного космоса-полиса античности, а вектор развития направлен в сторону увеличения личной независимости отдельного индивида и усиления роли индивидуальности в обществе. Такой тип социальной целостности сохраняет равновесие посредством динамичного согласованного взаимодействия индивидов и постоянного развития. Свободная индивидуальность в такой социальной системе становится необходимым условием ее стабильности и дальнейшего развития. Общественное сознание также усложняется и дифференцируется, в результате чего его этическая, эстетическая и сакрально-культовая компоненты разделяются между собой. Эстетическое сознание становится самостоятельным способом осмысления мира. Содержание его стержневой категории — прекрасного — трансформируется от священного порядка до гармонического единства элементов. В эстетическом восприятии начинает доминировать творчески-личностное начало.

Главный смысловой стержень, на котором основана динамическая социальная система, — это диалектическое равновесие между личностью и обществом. В данном контексте основной опасностью является нарастание индивидуализации, в результате чего это равновесие нарушается и разрываются внутренние смысловые связи между индивидом и целым, что влечет за собой разрушение целостности мировоззрения. В результате теряется способность отдельного социального субъекта к интегрально-образному творческому восприятию мира, следствием чего являются архаически-мифологические черты, проявляющиеся в общественном сознании и выражающие поиск утраченной целостности ценностно-смысловой системы мировоззрения. Это является причиной таких социокультурных явлений, как поп-культура, где, в.

• сущности, действуют архаические схемы мифа: ритм, ритуал и канон-стереотип. Миф становится неявной доминантой и эстетического восприятия: попытки создания «иных миров» (новое мифотворчество), архаические буйства рок-концертов, повышенный интерес к мистическим учениям и художественной культуре традиционных обществ. На первый план выступают механизмы, воздействующие на бессознательные структуры психики: понятие гармонии упрощается до ритма, в роли священного канона выступают реклама и мода, смешивающие в себе иронически-игровой момент изменчивости и несерьезности с догматически-нормативной, «мифологической» системой воздействия.

Подобные кризисные явления не следует, однако, считать тупиковыми. Диалектически-подвижная сущность динамической общественной парадигмы предполагает в себе момент нестабильности, необходимый для дальнейшего развития. Поэтому современные эклектически-хаотичные «метания» в культуре и мировоззрении отражают момент поиска новых выразительных форм, новой устойчивой ценностно-смысловой системы, соответствующей более высокой степени индивидуального самосознания современного человека.

В завершающей части нашего исследования мы проанализировали особенности социального функционирования мифологического и эстетического сознания и выяснили черты сходства и различия между ними.

Мифологическое сознание играет роль социализирующего и * объединительного механизма, проявляя себя непосредственно и деспотично. Оно управляет обществом, подобным целостному организму с высокой степенью централизации, выражающей преобладание целого над частным. Эстетическое сознание также исполняет подобную функцию, но на этапе более сложной внутренней организации общества и более сложной внутренней организации социального субъекта. Основываясь на индивидуально-творческом восприятии, оно влияет на сферу свободной сознательной воли, благодаря чему достигается непосредственное эмоциональное переживание внутреннего единства с окружающим миром, прежде всего — с миром социальным, поскольку смыслозадающая категория эстетического сознанияпрекрасное — в интегрально-синтетической форме отражает систему ценностей — социального бытия.

Рассмотрев категорию прекрасного (и ее ценностный антиподкатегорию безобразного) как определяющую в эстетическом сознании, мы выделили социально-философские аспекты ее смыслового содержания. Категория прекрасного охарактеризована как синтетическое понятие, отражающее принцип гармонической организации целостной системы «социального бытия. Благодаря творчески-личностной компоненте, сфера ее функционирования которой лежит на той тонкой грани, где смыкаются индивидуальное и общественное, что обуславливает его особую роль в процессе диалектического взаимодействия личности и социума, являющемся залогом уравновешенного и гармоничного общества. Категория прекрасного зарождается в системе мифологического сознания как представление о ритме и сакральном порядке мироздания, в дальнейшем формируясь как совершенное гармоническое. Отражая общую эволюцию социальной и духовной практики человечества, эта категория исторически развивается соответственно усложнению социальных взаимосвязей. В случае превращения социального взаимодействия в антагонистическое противостояние и разрыва между индивидом и обществом, в эстетическом сознании особо актуализируется категория безобразного. Выступая в качестве ценностного антипода прекрасного, она является выражением социальной дезинтентеграции и социального кризиса.

Тем не менее, кризисные явления в эстетическом сознании выражают момент поиска новой ценностно-смысловой системы, нового целостного восприятия мира, соответствующего усложнившейся системе социальных взаимодействий, и высокой степени индивидуализма социального субъекта. По нашему мнению, дальнейшее социально-философские исследования должны проводиться именно в этом направлении.