Проблема отчуждения в «проекте» общества модерна

Актуальность исследования.

Актуальность данного исследования заключается, прежде всего, в том, что проблема отчуждения является одной из фундаментальных тенденций анализа современной эпохи. Исследования западных мыслителей по данной проблеме доказывают, что ситуация отчуждения, возникнув в обществе модерна в виде оборотной стороны развития индустриализма, остается насущной проблемой и в постиндустриальном обществе, в котором приобретает новые формы проявления. Наряду со своими классическими формами (господством над людьми вещей, товарно-денежных отношений) отчуждение выступает теперь в виде принудительной силы техники и технологии, власти-знания и знаков как симулякров смысла. В настоящее время отчуждение охватывает разные аспекты жизни общества: экономический, политический, социальный, технологический, духовный. Таким образом, понятие отчуждения предстает особым качественным состоянием всей совокупности социальных связей, выражающих несвободу человека, то есть, выступает как категория, резюмирующая негативные тенденции развития современной цивилизации. Исходя из подобного всеобъемлющего характера отчуждения, не менее важным становится последовательное рассмотрение конкретных теоретических программ его преодоления, представленных в основном в западноевропейской философии. К ним относятся классические (Гегель, Маркс), неклассические (представители Франкфуртской школы и феноменолого-экзистенциалистского направления) и постнеклассические (структурализм, постструктурализм) теории социально-философской мысли.

Особенно ценной и продуктивной концепцией в деле преодоления проблемы отчуждения для нас является теория коммуникативного действия и этика дискурса Ю. Хабермаса. Она выбрана нами не случайно: понятие модерна как проекта значится в названии самой диссертационной работы. Используя знаменитое высказывание Хабермаса, можно сказать, что «проект модерна — не завершен», потому что в нем не был до конца осмыслен и использован гуманистический (а не только инструментальный) потенциал рациональности. В философии Ю. Хабермаса проект модерна как незавершенный проект развития общества разумного коммуникативного действия в самом себе содержит возможности преодоления противоречий «инструментального» отношения к действительности. Рассуждения Хабермаса во многих аспектах развивают логику взглядов В. Беньямина. Дело в том, что размышления последнего об истории служат обновлению осознания времени модерна. Согласно Беньямину, каждое новое поколение несет ответственность не только за судьбу грядущих поколений, но и за судьбу, которую претерпели прошлые поколения. Благодаря тому, что мы усваиваем прошлый опыт, ориентируясь на будущее, современность (настоящее) сохраняется как точка роста, в которой продолжаются традиции и берут начало инновации.

Однако мы не ограничиваемся исследованием данной проблемы только в русле западной философии. Следует отметить, что особая значимость данной работы связана, на наш взгляд, с тем, что и отечественная философская мысль располагает оригинальным способом преодоления самоотчуждения' человека. Он заключается в особом духовно-практическом типе человеческой солидарности, получившем определение еще в теоретическом дискурсе.

XIX в. — соборном объединении людей. Причем данное исследование пред* полагает рассмотрение соборности не столько как специфически религиозного понятия, сколько как генерализующего принципа общественных традиций в России. Именно в качестве принципа соборность, на наш взгляд, включает в себя не только чисто теоретический, но и практический «срезы» российского «бытия-в-мире». Практический смысл принципа соборности связывается с тем, насколько продуктивным он может быть для возможного гражданского общества в России, а также с ответом на вопрос о месте соборности в системе ценностей гражданского общества. Говоря о России и имея в виду общество, доставшееся нам по праву исторического наследования, правильно было бы рассматривать и саму западную модель гражданского общества в российском социокультурном контексте. В этом случае мы начинаем исследовать не просто абстрактное гражданское общество, а именно возможное российское гражданское общество. Для того чтобы выяснить, как такое общество может сложиться в России, мы не вправе не учитывать многовековой отечественный опыт соборного объединения людей, и тогда мы не сможем не заметить схожести российских и западных паттернов цивилизационного развития.

Степень разработанности проблемы.

Проблема отчуждения в целом является классической проблемой со-цильно-философского знания. Однако данная работа концентрируется главным образом на ситуации отчуждении в «проекте» общества модерна. Исходя из этого, отправными точками анализа стали для нас классические работы Г. В. Ф. Гегеля и К. Маркса, касающиеся проблемы отчуждения, а главным «полем» (материалом) социально-философского рассмотрения — идеи и взгляды представителей западной философии XX в. Исследования Гегеля и Маркса по проблеме отчуждения были продолжены в марксистском и фено-менолого-экзистенциалистском направлениях социальной философии прошедшего столетия. В настоящем исследовании были рассмотрены идеи Д. Лукача, М. Хоркхаймера и Т. Адорно, Г. Маркузе, В. Беньямина и Э. Фромма как представителей первого направления, в качестве представителей второго — Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр, М. Шелер и М. Хайдеггер.

Хотя структуралистская философия не касается напрямую проблемы отчуждения, она возникает в ситуации кризиса субъектоцентристской парадигмы западноевропейской философии и потому оказывает существенное влияние на постнеклассический характер размышлений о человеке и его месте в обществе. Поэтому мы не могли оставить в стороне основных теоретиков структурализма К. Леви-Строса и М.Фуко. Пришедшая на смену структурализму философия постструктурализма наряду с критикой субъектоцентризма производит и тотальное отрицание самой структурности, в связи с чем общество и культура предстают как поле всеобъемлющего проявления отношений «власть-подчинение» и принуждения знаковой реальности. В теоретических построениях таких философов как М. Фуко, Ж. Лакан, Ж. Бод-рийяр и С. Жижек для. нас открываются принципиально новые формы отчуждения человека в современном обществе: отчуждение в пространстве знака и отчуждение в пространстве власти.

В ходе непосредственного анализа проблемы отчуждения в «проекте» обществе модерна мы опирались, главным образом, на работы Ю. Хабермаса как создателя теории незавершенного проекта модерна. Важно отметить, что в качестве источника отношения Хабермаса к прошлому как к необходимому и истинному исполнению будущего, мы подробно исследовали взгляды В. Беньямина. Нами были также изучены, идеи социальных теоретиков информационного (постиндустриального) общества 3: Баумана, У. Бека, Mi Кас-тельса и B. JL Иноземцева. v.

Исходя из того, что особым подпунктом данного исследования, стало понятие соборности, с целью раскрытия его содержания мы обратились как кт классикам русской религиозной философии (А.С. Хомяков, И. В. Киреевский, C. J1. Франк и другие), так и к работам современных российских исследователей традиционных духовно-нравственных основ российского общества (В.М. Межуев, В. А. Кутырёв, Г. С. Киселев, В. К. Кантор, А.С. Па-нарин и другие). Кроме того, важным подспорьем в области исследования общества с точки зрения нравственного развития его членов стали идеи Ф. Тенниса и Э. Левинаса. Следует особо отметить, что в своей работе мы также опирались на произведения отечественных исследователей, которые разрабатывали как модернизационные возможности нашей страны (Н.И. Лапин, В. Г. Федотова, Н. Н. Кузьмин и другие), так и сам феномен демократии и гражданского общества в России (А.А. Аузан, Р. Г. Апресян и А. А. Гусейнов, Т. А. Алексеева, И. К. Пантин, К. С. Гаджиев и другие).

Проведенный анализ литературы позволяет сделать вывод о том, что наряду с обширным материалом в области исследования проблемы отчуждения в целом существует определенный пробел в сфере исследования данной проблемы в конкретной ситуации «проекта» общества модерна. В то время как в западной, философии существует конкретная разработка данного вопроса (Хабермас), то серьезных российских исследований на эту тему насчитывается не так много. Это предполагает необходимость дальнейшейфазра-ботки рассматриваемой проблемы.

Таким образом, объектом исследования является проблема отчуждения в «проекте» общества модерна, а предметом — эволюция^ проблемы отчуждения человека в ситуации модерна как «незавершенного проекта» и исследование специфической возможности преодоления отчуждения на основе принципа соборности.

Цели и задачи исследования.

Основной целью работы является анализ проблемы отчуждения в- «проекте» общества модерна. В связи с этим нами были поставлены следующие задачи: (анализ рефлексивного (Гегель) и деятельностного (Маркс) аспектов проблемы отчуждения с их дальнейшим развитием в марксистском и феноменолого-экзистенциалистском направленияхисследование проблемы отчуждения в ситуации критики субъек-тоцентризмаанализ проблемы отчуждения в ситуации общества модерна как «незавершенного проекта" — исследование возможности (перспективы) преодоления* самоотчуждения человека путем раскрытия потенциала российского гражданского общества, опирающегося на духовно-практическую ценность соборного принципа объединения.

Методологическая основа, работы.

В качестве теоретической базы нами были использованы классические (Гегель, Маркс), неклассические (представители Франкфуртской школы и феноменолого-экзистенциаистского направления) и постнеклассические (структурализм, постструктурализм) исследования, прямо или косвенно затрагивающие проблему отчуждения в контексте «проекта» общества модернапри этом эффективным исследовательским инструментарием работы избраны понятийно-категориальный аппарат и объяснительные схемы классической философии, поскольку именно они позволяют эксплицировать неисчерпанный ресурс модерного гуманизма. Это обстоятельство объясняет, каким образом мы используем разноплановые на первый взгляд подходы в исследовании проблемы отчуждения.

В качестве исходного в основу работы был положен, во-первых, метод историко-критической реконструкции, во-вторых, широко^ использовались общефилософские методологические принципы диалектического единства логического и исторического, восхождения от абстрактного к конкретному, сравнения и сопоставления.

Научная новизна работы заключается в следующем: само название работы отражает ее новизну, которая выражается в том, что проблема отчуждения* последовательно рассматривается в контексте общества модерна как «проекта" — в ходе рассмотрения проблемы отчуждения в ситуации субъекто-центризма, доказано, что отчуждение в пространстве знака одновременно становится и отчуждением в пространстве властипоказано, что «незавершенный проект модерна» представляет собой возможность создания такого общества, которое образует с прошлым подвижное единствона основе сопоставления основных характеристик гражданского общества и соборного единства обоснована возможность продуктивного использования принципа соборности в качестве мировоззренческого основания осуществления российской версии общественного согласия- > по мере подробного анализа сущности соборного принципа объединения выяснено, что автономность современного российского общества требует преднамеренного и сознательного самоопределениякоторое может быть лишь коллективнымдостижением всех его членов. Основные положения, выносимые на защиту.

1. Возникая в философии Гегеля в качестве положительного процесса мышления^ человека о себе самом как об изначальноразумном существе, в информационную эпоху отчуждение способствует виртуализации общественных отношений;

2. Понятие (ситуация) отчуждения является порождением общества модернапотому, что именно* в модерном, обществе формируетсясубъекто-центристская установка познания и действия, монологизм и тоталитаризм которой в дальнейшем приводит к у трате веры в человека как разумного существа, ответственного за свою судьбу и поступки.

3. Фундаментальным источником самоотчуждения, человека в современном обществе становится всепроникающая власть, существующая либо как «власть над живым» вообще, либо как власть потребления, либо как идеологическая власть знака:

4. Существуют несомненные преимущества, рациональности модерна как гуманистического «проекта» развития общества. «Проект модерна» как проект просвещенного разума может стать процессом становления человека как разумного существа, на практике реализующего ценности разумаразвивающего науку, демократические институты^ а главное, нормы социализации? исвободы. Фундаментальным условием возможности осуществления? этой программыявляется радикальная? трансформация европейской рациональности с субъект-объектной к субъект-субъектной структуре развития.

5. Информационная эпоха, несмотря на создание логики развития общества в отчуждающем человека от человека пространстве потоков, сохраняет в себе свое ядро — разум как созидательную силу общества. Тем самым мечта эпохи Просвещения о том, что разум и наука решат проблемы человечества становится возможной именно в информационном обществе.

6. «Незавершенный проект модерна» представляет собой возможность создания общества, не отгородившегося от собственных творческих возможностей, содержащихся в прошлом, а, напротив, возможность такого общества, которое образует с прошлым подвижное единство. Соборность становится для нас тем самым понятием прошлого, которое ждет подобного приобщения и продолжения в контексте современного развития общества. Понимание соборности в качестве единства традиции и коммуникации, и как особого принципа человеческой солидарности, не сводимого лишь к политико-правовым и экономическим связям и отношениям, может стать мировоззренческим основанием для формирования российского гражданского общества.

Научно-практическая значимость диссертации заключается в обобщении результатов разнообразных социально-философских исследований по проблеме отчуждения и специальных работ, посвященных рассмотрению феномена как общества модерна в целом, так и модерна как «проекта». На основе теоретического осмысления эволюции ситуации отчуждения человека в ситуации модерна как «незавершенного проекта» особое научно-практическое значение, на наш взгляд, будет иметь выдвигаемая нами гипотеза специфической возможности преодоления отчуждения на основе принципа соборности. Характер работы позволяет использовать её в практике преподавания курса социальной философии, а также, несомненно, философской антропологии.

Апробация результатов исследования.

Основные положения предлагаемой диссертационной работы изложены в статьях, опубликованных в сборниках статей «Образование и культура постмодерна» (Казань, 2005), «Человек и общество в современном мире (парадоксы социально-философского дискурса)» (Казань, 2006), «Новая экономика и хозяйственная система России: проблема трансформации в условиях глобализации (Казань, 2006), в сборниках материалов всероссийской научной конференция «Перспективы развития современного общества» (2004), XI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2004), XIV Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2007), в «Учёных записках Казанского государственного университета» (2007) и ряда межвузовских конференций.

Структура диссертации.

Работа состоит из введения, трех глав, содержащих семь параграфов, заключения и библиографии. В первой главе проводится подробная историко-философская реконструкция проблемы отчуждения в области мышления и в сфере жизненно-практической деятельности. Затем дается анализ двух ос-г новных направлений данной проблемы — марксистский и феноменолого-экзистенциалистский. Если философы первого направления выделяют дея-тельностно-практическую характеристику человека, то представители фено-менолого-экзистенциалистского направления в решении проблемы самоотчуждения человека делают акцент на внутренней экзистенциальной сущности личности. Вместе с тем особо рассматриваются идеи структурализма, оказавшие значительное влияние на понимание проблемы отчуждения в философии постструктурализма.

Во второй главе рассматривается возникновение и развитие принципиально новых форм отчуждения, человека в современном обществе в ситуации кризиса субъектоцентристской парадигмы.

В’третьей главе проблема отчуждения анализируется в ситуации общества модерна как незавершенного проекта. В связи с этим категория отчуждения подробно исследуется в контексте кризиса «монологического» разума эпохи Просвещения и преодоления этого кризиса с помощью коммуникативной рациональности, выражающей гуманистический потенциал модерна как проекта. Наряду с этим, проблема отчуждения анализируется в контексте современного постиндустриального (информационного) общества. Кроме того, в данной главе вводится понятие принципа соборности как единства традиции и коммуникации, существенно необходимых для осуществления гражданского общества в России.

В заключении содержатся основные выводы работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

Библиография диссертации включает 131 наименование.

Заключение

.

В данной работе было подробно рассмотрено развитие представлений о проблеме отчуждения: от философии Гегеля до трудов исследователей информационного общества. Первый вывод состоит в том, что проблема отчуждения, подробно исследованная в философии Маркса, остается насущной проблемой и в современной социально-философской теории. Возникая в философии Гегеля в качестве положительного процесса мышления человека о себе самом как об изначально разумном существе, как возможность «инобытия Абсолютного Духа» в человеческом мышлении, в информационную эпоху отчуждение способствует виртуализации почти всех социальных отношений и предстает отчуждением в пространстве знака как принуждением дискурса власти.

Для нас было важным рассмотрение проблемы отчуждения именно как порождения общества модерна потому, что модерное общество выработало субъектоцентристскую установку познания и действия, монологизм и тоталитаризм которой в дальнейшем приводит к утрате веры в человека как разумного существа, ответственного за свою судьбу и поступки. Вследствие кризиса субъектоцентризма, понимаемого преимущественно как идеология и монополия рационального субъекта, структурализм переводит проблему и причину самоотчуждения человека с плоскости рационального субъекта, отчуждающего себя в процессе и в результатах собственной деятельности, в пространство надличностных, бессознательных структур, хотя и создаваемых человеком, но, в силу отчуждения, не осознаваемых им. Более того, структурализм становится таким направлением, которое ищет структуру также и внутри человека, видит ее в бессознательной структуре разума. Место субъективности, экзистенциального переживания, и свободы занимают объективность, научность и жесткая детерминация человека различного рода структурами. Таким образом, увлечение абстрактным моделированием структур приводит структурализм к дегуманизации собственного дискурса, к вынесению за рамки познания всего субъективно-человеческого.

Пришедшая на смену структурализму философия постструктурализма наряду с критикой субъектоцентризма производит также тотальное отрицание самой структурности. На место структурной упорядоченности сознания приходит его понимание как разомкнутого, хаотичного пространства желания, власти и знаков, маскирующих отсутствие актуального смысла. Единым источником самоотчуждения человека в современном обществе, по мысли постструктуралистов, становится всепроникающая власть, существующая либо как «власть над живым» вообще, либо как власть потребления, либо как идеологическая власть знака. По мысли Фуко, знаком власти в современном обществе предстает психическая норма. Норма объявляется той границей, отклонения от которой определяют степень самоотчуждения человека, так как утверждают область возможного контроля, управления и распределения людей в интересах «власти над живым». То же условие нормативности содержится в понимании Бодрийяром механизма социализации человека. Отчуждающая логика «овеществления» социального отношения доводится Бодрийяром до предела — происходит не овеществление реальности, а ее «симулякризация» в знаках. Теперь от человека не требуется преодолевать себя в трудовом усилии, а становится необходимым социализироваться, что означает быть значимым в обществе только как взаимно соотнесенный с другим человеком элемент. Иными словами, трансформируется не столько сам процесс трудовой деятельности, сколько изменяется социальная оценка труда, его «означивание» в обществе. Так реализуется двойной механизм отчуждения человека. В работах Жижека качество нормы приобретает закон, который выступает формой непосредственного воздействия идеологии и является тавтологичным по своей сути. Человек самоотчуждается, замыкаясь в границах порочного круга, образованного законом и желанием, возникающим благодаря действию закона. Подобные негативные тенденции, как было указано выше, вытекают из логики «инструментальной рациональности» новоевропейской субъектоцентристской парадигмы, то есть непосредственно связаны с сознанием эпохи модерна.

Однако в данной работе нами анализируются не только изъяны модерного сознания, но и несомненные преимущества рациональности модерна как гуманистического «проекта» развития общества. Вслед за Ю. Хаберма-t сом мы утверждаем, что этот проект не только не исчерпал себя, но даже не был реализован. Действительно, «проект модерна» как проект просвещенного разума может стать процессом становления человека как разумного существа, на практике реализующего ценности разума, развивающего науку, демократические институты, а главное, нормы социализации и свободы. Фундаментальным условием возможности осуществления этой программы Хабермас полагает радикальную трансформацию европейской рациональности ' с субъект-объектной к субъект-субъектной структуре развития. И/тогда своеобразная «разумность разума» современного общества оказывается заключенной не в разуме как таковом, а в его способности сообщаться сдругими разумами, признавая их право на автономию. В этом случае, вслед за российским теоретиком современности, можно утверждать, что и «истина» как возможность и действительность совместного бытия людей начинает присутствовать «не в разуме, а в экспериментально устанавливаемом взаимодействии между разумами. постольку разум в современности, как она выступает сейчас, способен быть только политическим разумом. постольку действительный разум оказывается только демократическим разумом или разумом демократии"1.

В связи с подобной установкой Хабермас предлагает полисубъектную < концепцию разума, имеющую своим истоком межличностную коммуникацию индивидов: «субъект-центрированному» разуму эпохи Просвещения противопоставляется теория коммуникативного действия и «этика дискурса».

1 Капустин Б. Г. Современность — как принуждение и как свобода // Вопросы философии. -1998.-№ 4. С. 31.

Наряду с этим Хабермас предпринимает попытку решения проблемы укрепления солидарности, в связи с чем разрабатывает проект включения другого, основанный на искусстве компромисса и на политике договоренностей. Важным моментом здесь становится то обстоятельство, что эта солидарность возникает и утверждается только с помощью памяти. Исправление несправедливости посредством воспоминания позволяет включить современность в коммуникативную связь универсальной исторической солидарности (В. Беньямин). Эта мысль согласуется с мнением исследователей информационного общества (У. Бек, М. Кастельс и др.), которые полагают, что информационная эпоха, несмотря на создание логики развития общества в отчуждающем человека от человека пространстве потоков, сохранит в себе свое ядро — разум как созидательную силу общества. Кроме того, выражается уверенность в том, что мечта эпохи Просвещения о том, что разум и наука решат проблемы человечества становится возможной именно в информационном обществе. Тем самым утверждается необходимость защиты субъекта, в его личности и в его культуре, против логики аппаратов и рынков. А для этого становится жизненно необходимым объединение новых технологий и коллективной памяти, универсальной науки и общинной культуры, страсти и разума. Таким образом, «незавершенный проект модерна» представляет собой возможность создания общества, не отгородившегося от собственных творческих возможностей, содержащихся в прошлом, а, напротив, такое общество, которое образует с прошлым подвижное единство. Идея о связи настоящего и прошлого в «проекте модерна» превращается в сознательные и обязательные установки в отношении прошлого и традиции. Традиции, по мнению Хабермаса, не являются чем-то естественно выросшим — они ждут, чтобы их проверили, приобщились к ним и выборочно их продолжили.

Соборность становится для нас тем самым понятием прошлого, которое ждет подобного приобщения и продолжения в контексте современного развития общества. К тому же само понятие соборности, как основное мировоззренческое понятие отечественной философской мысли, имеет много общего как с теорией коммуникативного действия Хабермаса, так и с пространством «agora» 3. Баумана. Это единство проявляется, главным образом, в уважении традиции, способной оказать влияние на будущее развитие общества. Концепция «коммуникативного разума», предназначенная для интерсубъективного достижения согласия, подобна таким составляющим соборного принципа объединения, как органичность, благодать и любовь, a «agora» Баумана, находит свое особое аналоговое выражение в «симфонизме» соборного единства, при котором объединение людей происходит с целью решения общих задач совместно и свободно.

Итак, последним выводом данного исследования является предположение о том, что соборность как единство традиции и коммуникации, как особый принцип человеческой солидарности, не сводимый лишь к политико-правовым и экономическим связям и отношениям, может стать оригинальной мировоззренческой скобкой формирования российского гражданского общества. Ведь принцип соборности как идея универсальной общности людей, объединяющей их вокруг духовных целей человеческого существования предполагает не отказ от гражданского общества и правового государства, а эволюционирование в сторону более всеобщих связей и отношений, лежащих в плоскости духовного, культурного и, прежде всего, морального бытия человека.