Социализм. 
Социальная философия

О социализме как реальной практике говорилось ранее. Далее речь пойдет прежде всего о теоретическом интернациональном социализме, о грандиозных социалистических проектах решительного и коренного переустройства отдельных обществ, а затем и всего человечества.

Отделить теоретический интернациональный социализм от его практического воплощения непросто, поскольку они тесно переплетаются в реальной жизни и постоянно изменяются как под влиянием друг друга, так и под воздействием внешних факторов.

Теоретический социализм пока остается единственной полномасштабной альтернативой теории посткапиталистического устройства общества. Неудивительно поэтому, что социальная философия в XX в. разворачивалась в основном как резкая, а иногда и ожесточенная полемика между сторонниками разных вариантов интернационального социализма, с одной стороны, и сторонниками разных версий посткапитализма — с другой.

В Советском Союзе и ряде других стран так называемого лагеря социализма ядром официальной коммунистической идеологии являлся марксизм-ленинизм — одна из левых, наиболее радикальных версий марксизма, разработка которого принадлежит в первую очередь В. И. Ленину.

Марксизм — философская, социальная и экономическая теория, развитая К. Марксом и Ф. Энгельсом в середине XIX в. и оказавшая существенное влияние на социальную мысль и социально-политические движения конца XIX — первых двух третей XX в. Краткое изложение общих идей марксизма содержится в знаменитом «Манифесте Коммунистической партии», написанном Марксом и Энгельсом в 1848 г.; более детальный анализ капитализма дан Марксом в «Капитале», первый том которого вышел в 1867 г.

Философия марксизма получила впоследствии название диалектического материализма. Она утверждает первичность материи и вторичность сознания, истолковываемого как «материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». Материя развивается по законам диалектики, которым подчиняется и человеческое мышление. В аксиологии отстаиваются в целом гуманистические ценности, хотя средства, предлагаемые для их достижения, включают насильственное устранение целых социальных классов. В социальной теории марксизм концентрирует свое внимание (хотя и не без известных оговорок) на экономическом детерминизме и классовой структуре общества. Вся история, исключая первобытное общество и высшую ее ступень — коммунизм, объявляется историей борьбы классов. В экономике утверждается трудовая теория стоимости, включающая понятие прибавочной стоимости в условиях капиталистического способа производства.

Опираясь на анализ капитализма, марксизм делает, вопреки известному принципу Юма о невозможности выведения оценочных заключений из описательных посылок (выведения «должен» из «есть»), этическое заключение, что последний несправедлив и должен быть замещен новой общественно-экономической формацией — коммунизмом. Это произойдет уже в обозримом будущем в результате неотвратимой и победоносной пролетарской революции, которая установит диктатуру пролетариата и социализм во всех развитых капиталистических странах. После непродолжительного переходного периода сначала в развитых, а затем и во всех остальных странах установится коммунизм, означающий конец предыстории человечества и начало его подлинной истории.

Суть социальной доктрины марксизма можно свести к следующим четырем моментам:

* во-первых, деятельность капиталистических предприятий направлена исключительно на получение прибыли, возникающей в результате эксплуатации рабочих, которые получают в виде заработной платы меньше, чем они производят;

• во-вторых, капитализм все более запутывается в неразрешимых противоречиях;

* в-третьих, но мере развития капитализма рабочие все более ясно осознают свое положение и все больше приобретают решимости свергнуть капитализм силой;

• в-четвертых, общество, которое придет на смену капитализму, будет социалистическим и демократическим по своей экономической и политической организации и явится переходной ступенью к бесклассовому, процветающему обществу.

Хотя Маркс и Энгельс считали свою теорию научной, их последователи часто рассматривали ее как форму светской религии. С возникновением марксизма-ленинизма марксизм, вопреки своим первоначальным интенциям, сделался составной частью идеологии тоталитарного коммунистического общества и действительно приобрел черты догматического, напоминающего религиозное учения.

Экономический детерминизм является концепцией, согласно которой экономический базис общества (его производительные силы и производственные отношения) определяет все другие стороны жизни общества.

Экономический детерминизм составляет ядро социальной философии Маркса, которую можно определить как соединение линейно-стадиального подхода к истории с экономическим детерминизмом. История проходит, по Марксу, ряд ступеней (общественно-экономических формаций), своеобразие каждой из которых определяется экономической структурой общества, совокупностью производственных отношений, в которые люди вступают в процессе производства товаров и обмена ими. Эти отношения соединяют людей и соответствуют определенной ступени развития их производительных сил. Переход к следующей, более высокой ступени вызывается тем, что постоянно растущим производительным силам становится тесно в рамках старых производственных отношений. Экономическая структура есть тот реальный базис, на котором воздвигается и с изменением которого меняется юридическая и политическая надстройка.

Под влиянием критики Маркс попытался несколько смягчить положение об однонаправленном характере воздействия экономического базиса на идеологическую надстройку (науку, искусство, право, политику, конституции и т. д.) и учесть обратное воздействие надстройки на базис.

Экономический детерминизм является основой так называемого материалистического понимания истории, которое «конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий находит в экономическом развитии общества, в изменениях способа производства и обмена, в вытекающем отсюда разделении общества на различные классы и в борьбе этих классов между собой» (Ф. Энгельс).

Марксизм-ленинизм не только существенно упростил и огрубил марксизм, но и ввел в него целый ряд принципиально новых идей.

Важные шаги в постоянно нараставшем процессе «очищения» концепции Маркса от элементов «спекулятивной философии» сделал уже Ленин, никогда, впрочем, не признававшийся в том, что в чем-то существенном отступает от ведущих идей марксизма. Радикальному упрощению марксизм-ленинизм был подвергнут Сталиным, сведшим его к немногим, понятным для коммунистической элиты тезисам. Упрощение и идейное обеднение марксизма было вызвано объективными причинами: марксизм все более превращался из философской концепции в основу идеологии массового, энтузиастического коммунистического движения.

В итоге эволюции в марксизм-ленинизм вошли следующие основные элементы:

• • диалектический материализм, которым сам Маркс вообще не интересовался;
• • исторический материализм, включенный в конце 1970;х гг. в диалектический материализм и истолкованный как распространение принципов последнего на область общественных явлений;
• • критический анализ капитализма, пытавшийся приспособить описание капитализма Марксом к реалиям XX в.

и вопреки фактам отстоять старую идею, что общий кризис капитализма продолжает углубляться;

• • теория партии особого типа и возглавляемого ею революционного движения, развитая Лениным и не имеющая никакого отношения к ортодоксальному марксизму;
• • коммунистическое пророчество, то объявлявшее построение коммунизма делом ближайших десятилетий, то отодвигавшее его на «исторически обозримый период» .

Коллективными усилиями советских философов, закреплявшимися решениями съездов коммунистической партии, марксизму-ленинизму была придана чрезвычайно простая, общедоступная форма. Исчезли многие темы, казавшиеся важными Марксу, в частности проблемы гуманизма, праксиса, отчуждения, гражданского общества, демократии, «всестороннего человека», «азиатской общественно-экономической формации» и др. Зато марксистская доктрина получила форму, малейшее отступление от которой расценивалось как явный ревизионизм и сурово каралось.

Догматизированный Лениным, Сталиным и их последователями марксистский дискурс обрел ясность, простоту и твердость. Он начинает с изложения законов диалектики (противоречие как источник всякого развития, скачкообразный переход количественных изменений в качественные, отрицание отрицания и восходящее развитие по спирали) и диалектики природы; затем следует исторический материализм (примат производительных сил и производственных отношений над всеми иными социальными отношениями); далее идет анализ капиталистического строя, призванный проиллюстрировать истинность исторического материализма; из этого анализа выводится необходимость организации партии революционного действия и делается вывод не столько о неизбежном крахе капитализма, сколько о неотвратимой победе коммунизма и тем самым завершении предыстории человечества.

Эта схема не только вошла во все учебники по марксистско-ленинской философии и научному коммунизму, но и являлась руководством для всех тех, кто занимался теоретическими проблемами философии и идеологии. На долю последних оставалась только некоторая детализация общей, не допускающей даже малейших отступлений схемы. «В Москве и в так называемых социалистических странах создали определенную доктрину, идеологический катехизис, возведенный в ранг государственной истины» .

По Марксу, диктатура пролетариата является необходимым средством для перехода от капитализма к коммунизму. Учением о партии нового типа марксизм-ленинизм, в сущности, свел диктатуру пролетариата к диктатуре революционной партии, полновластно контролирующей все стороны жизни коммунистического общества, начиная с политики и экономики и кончая частной жизнью его членов. «…Диктатура пролетариата есть власть, осуществляющаяся партией, опирающейся на насилие и не связанной никакими законами» (Ленин). Находясь у власти, монопольно правящая партия сочетает идеологию, призванную вызывать энтузиазм, с террором, постоянно внушающим страх. Партия предлагает новое решение всех экзистенциальных проблем, касающихся смысла истории и человеческой жизни, человеческого счастья, справедливости и т. д. Она обосновывает также новый кодекс моральных предписаний, в котором высшим долгом объявляется служение не обществу в целом, а какой-то узкой его части и в первую очередь самой партии.

Другим важным моментом, в котором марксизм-ленинизм отошел от марксизма, была трактовка предпосылок победы социалистической революции. Согласно Марксу, успех последней возможен только при условии, что она происходит одновременно в наиболее развитых капиталистических странах. Марксизм-ленинизм выдвинул положение о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране, даже если эта страна является отсталой, по преимуществу крестьянской.

Согласно Марксу, любая социальная революция развивается следующим образом: материальные условия производства растут и зреют до тех пор, пока они не вступят в конфликт с социальными и правовыми отношениями и, вырастая из них как из одежды, не разорвут их. Политическая же революция может привести только к тому, что один набор правителей уступит свое место другому, а это всего лишь простая смена лиц, осуществляющих государственное управление. Октябрьская революция 1917 г. опровергла рассуждения Маркса о характере «грядущей революции». Однако марксизм-ленинизм, вместо того чтобы признать это опровержение, переинтерпретировал как общую теорию социалистической революции, так и октябрьские события с тем, чтобы привести их в соответствие. В результате данная теория утратила всякое эмпирическое содержание и сделалась в принципе не фальсифицируемой.

Сходным образом марксизм-ленинизм трансформировал ключевые положения марксизма о соотношении базиса и надстройки, о социализме как коротком переходном периоде от капитализма к коммунизму и др. Все эти изменения позволили «интерпретировать марксизм в таком духе, от которого сам Маркс пришел бы в бешенство» (Н. П. Федотов).

Маркс настаивал на том, что его концепция является открытой и должна постоянно трансформироваться под воздействием новых социальных фактов, а не застывать в догмах и стереотипах. Под влиянием политической ситуации марксизм-ленинизм изменил духу изначального «открытого марксизма» и превратил его в конце концов в схоластику, равнодушную к изучению социальной проблематики постиндустриального общества.

Процесс разложения марксизма-ленинизма как ядра коммунистической идеологии начался в 1960;е гг., когда заметно разрядилась атмосфера страха, составлявшая главную особенность сталинизма.

Одним из признаков нарастающего кризиса марксизмаленинизма было то, что начиная уже с 1960;х гг. в советской философии все в большем числе стали появляться работы, не относящиеся непосредственно к традиционной проблематике диалектического и исторического материализма. Эти работы были посвящены логике, философии науки, истории философии и др. Непременное упоминание классиков марксизма-ленинизма оказывалось в них по преимуществу формальным.

Понятия «марксистско-ленинская философия» и «советская философия» все более расходились. Целый ряд советских философов 1970—1980;х гг. не имели уже к марксизмуленинизму никакого отношения.

К моменту наступления — при М. С. Горбачеве — второго этана либерализации коммунизма оказались окончательно подорванными два основных его постулата: убеждение в том, что он способен опередить капитализм в сфере экономики, и убеждение в нравственном превосходстве идеалов коммунизма. Марксизм-ленинизм оказался явно не способным ответить на вопросы, вставшие перед Советским Союзом и другими социалистическими странами в кризисный период конца 1980;х гг.

Даже вопрос о том, построен ли, наконец, в Советском Союзе социализм, о полном утверждении которого так много говорилось со второй половины 1930;х гг., стал звучать в эго время весьма остро и смело. Этот злополучный вопрос так и остался без ответа: с начата 1990;х гг. интерес к нему был потерян. Стало очевидно, что Россия неожиданно вступила на путь «строительства капитализма», который всегда был для марксизма-ленинизма неразрешимой загадкой.

История стран, пытавшихся построить совершенное коммунистическое общество, хорошо показала внутреннюю парадоксальность марксизма-ленинизма. Созданный в качестве теоретического обоснования такого общества, он оказался идеологическим обоснованием тоталитарных коммунистических режимов.

Марксизм-ленинизм иррационален в том смысле, что он ставит перед собой одну цель, а достигает прямо противоположного, не совместимого с ней результата.

Хотя социализм, как и капитализм, — явление индустриальной эпохи, высказывается мнение, что социализм в его коммунистическом варианте едва ли не столь же стар, как и сама человеческая история, и что первые теории социалистического переустройства общества были предложены еще в Античности. Это мнение начало складываться в конце XIX в. и сразу же завоевало большую популярность. «Социализм появился не сегодня, — писал, например, Г. Лебон. — По излюбленному выражению историков древности, можно сказать, что начало появления социализма теряется в глубине веков. Он имел целью уничтожить неравенство общественных положений, которое как в древнем, так и в современном мире представляет собой один и тот же закон. Если всемогущее божество не пересоздаст природу человека, то это неравенство, вне всякого сомнения, будет существовать, пока существует наша планета. Борьба богатого с бедным, надо полагать, будет продолжаться» .

Если социализм сводится к упрощению понимаемой борьбы бедных с богатыми, а само разделение людей на бедных и богатых выводится из вечной и неизменной природы человека, то, естественно, социализм оказывается постоянным фактором человеческой истории, от ее начала и до ее конца. Сама история предстает при этом в крайне упрощенном виде как непрерывная борьба социализма за свое утверждение или, напротив, как постоянная борьба против социализма.

" Социализм обозначает так много различных вещей, — говорит Э. Гидденс, — что этот термин является не более чем ярлыком, под которым имеется в виду любой предполагаемый социальный порядок, который конкретный мыслитель желал бы видеть воплощенным" .

Чрезвычайная многозначность слова «социализм» и его популярность в социальных науках и в социальной практике недавнего прошлого не означают, однако, что не может быть выделено исторически устойчивое, ключевое его значение. В этом значении социализм есть коллективизм постиндустриального общества.