Проблема жизненного самоопределения в контексте повседневных практик

Характер преобразований, проходящих в России, таков, что многие исследователи сходятся на возможности говорить о конституировании «новой, качественно иной» социальной реальности: одни социальные структуры демонтированы, другие — трансформировались и как следствиедеинституализация ценностей, культурных образцов, деструкция форм адаптации и жизненных стратегий. Социальное пространство, в котором мы сегодня живем, приобретает многоликость, сложность, лоскутность, неоднородность. Не все социальные субъекты (общности, группы, личности) способны действовать и существовать в нем гармонично, участвовать в социальных и культурных практиках, выстраивать стратегии, алгоритмы социального бытия. «Многослойность, мозаичность социальной реальности связана с тем, что каждое новое состояние общества сохраняет в себе так или иначе прежние свои состояния», следствием этой многослойности выступает ее многозначность и «вычленение в ее составе и конструкции собственного смысла каждым действующим субъектом» [58, с. 9].

Можно допустить, что современный мир отнимает у человека некую уверенность, а дает взамен «неистребимую неуверенность», которая порождает невладение ситуацией. Смысл этого механизма не в том, что человек застрахован или не застрахован от столкновения с опасностями и рисками, а в том, чтобы человек был готов к этим столкновениям. По мысли П. Бурдье, состояние неуверенности «делает все будущее неопределенным и тем самым препятствует любым рациональным ожиданиям, в частности, не формирует даже тех минимальных надежд на будущее, которые нужны человеку, чтобы восстать, и особенно восстать коллективно, против даже самого непереносимого настоящего» [Цит. по: 7, с.66].

В этой ситуации адекватное жизненное самоопределение может явиться тем необходимым компонентом, способом, средством, процессом, который позволил бы этим субъектам осуществлять успешную самоидентификацию, интеграцию, адаптацию к современным очень непростым, как экономическим, политическим, так и социально-культурным изменениям в жизни нашего общества. Человек оказался не просто «в потоке изменений, а на пересечении иных социальных реальностей». Это с одной стороны.

С другой, современный социальный субъект ныне пассивен. Многие философы отказывают ему в наличии сознательного выбора, в способности, готовности жить в условиях неустроенности, в умении «позиционировать себя в переплетении возможностей», в активной деятельностной позиции, но артикуляция этой позиции (выбора) станет возможной тогда, когда мы обратимся к самосознанию человека, принципам его самоопределения, не навязывая жесткой, рациональной методологии и привычных категорий.

Прежде чем представлять в системе понятий наверняка изменившиеся принципы, компоненты процесса самоопределения, надо «дать слово» самому субъекту. Итогом вслушивания, описания, интерпретации явится новое представление о сознании и самосознании, о рефлексии и саморефлексии, о понимании и самопонимании. Поля, пространства (рамки, границы) самосознания субъекта, благодаря которым он становится актором, волящим, действующим, не могут быть однозначно заданы, простроены. И не следует помещать его в привычные континуумы значений «активность пассивность», «рациональность — иррациональность», «маскулинностьженственность», «материальность-духовность», «коллективность индивидуальность», которые ему хотят сконструировать, навязать, смоделировать.

Сегодня можно констатировать и изгнание Другого из социального бытия, но с его исчезновением ушло и целое измерение бытия, подлинное бытие. Там же, где существует взор действительного Другого — там его трудно распознать, трудно признать его радикальную инаковость. Это признание становится возможным, когда будет преодолена инфляция смысла бытия. Кроме того, в современных условиях происходит смена главного героя культуры, смена господствующей дисциплины духа. Индивид впервые оказывается в ситуации не выбора жизненной позиции, а выбора ниши.

Более того, современному человеку приходится воспринимать, оценивать новую реальность, ко всему прочему помещать себя в эту реальность, включаться в иные практики, которые она предлагает. То есть, имеющиеся изменения социальной реальности (исчезновение одних социальных практик и появление других, деконвенциализация имеющихся прежних ведет к расширению социального пространства для субъекта в его конституировании идентичности, она приобретает свободный текучий характер) диктуют необходимость изменения самого человека, характеризующееся «раскрепощением субъекта», его возвращением.

Определив типы, способы, компоненты жизненного самоопределения мы можем получить более детальное представление о целостности или дробности современного бытия человека, увидеть некие перспективы социально-философского знания.

Проблема самоопределения не утрачивает остроты, ибо без самопонимания и саморефлексии субъекта в условиях открытия новых тенденций и факторов невозможен поиск новых путей развития общества.

Говоря о степени разработанности поставленного вопроса, следует заметить, что непосредственно проблема «жизненного самоопределения», ее видения и трактовки зависят от направлений, версий, тем исследования феномена человека. Принято считать, что с И. Канта начинается рассмотрение проблем человека как проблемы его самоопределения в сущем, как интерпретация возможных форм самополагания качеств его активности: сознание, деятельность, рефлексия. Человек встраивается в мир особым способом, на что обратили внимание феноменологи, в частности Э. Гуссерль, который признавал, что «человек определятся через открытость миру». В дальнейшем ближе всего к данной теме подошли представители экзистенциализма и персонализма (Н.А. Бердяев, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Ясперс), они наиболее интенсивно исследовали ее. В частности, методологические установки экзистенциализма задавались в качестве моральных императивов для человека, благодаря тому, что «он вообще сталкивается с проблемой самоопределения» .

Так, М. Хайдеггер делал упор на повседневном, практическом опыте личности, а не на «особенностях духовного мира» человека как Гуссерль. По его мысли, внутреннее содержание личности определяет мир, человек принадлежит «миру», его «Я» — это понимание, которое проявляется в практике повседневности. Хайдеггер, пытаясь уйти от понятия «сознание», находит другие термины: «забота», «присутствие», «понимание», в том числе и самоопределение, которое он называет «собственное понимание». Именно в своей концепции понимания, мыслитель обратил внимание не на изолированное сознание, направленное на вещи, а на человеческое существование. В этом понятии содержится степень реализации человеческих стремлений, целей, проектовв конечном счете, от них зависит «существование человека». Хайдеггер самоопределение, как практическое понятие, наряду с другими, пытался поместить в основу человеческого бытия. Человеческое существо способно прежде всего не мыслить, а строить проекты, принимать решения, целенаправленно действовать, делать выбор.

Одной из ведущих идей Хайдеггера о самоопределении является категория «возможность», которая базируется на том, что человеку не надо выходить в мир, он изначально в нем («заброшенность в мир»), он открыт миру, то есть существенной характеристикой человека есть «бытие-в-мире». Человеку следует «найти себя», определить свое место. Мир определяет все характеристики существования человека, но отношение к миру практическое («забота»), а не «оцепенелое глазение на голую наличность». Человек у Хайдеггера — это «тот, кто в отличие от других существ способен вступать в отношение к собственному существованию, так или иначе, его определять» .

И далее, «человеку необходимо как-то относиться к своему существованию, хочет он того или не хочет». И в этом проявляется активная сторона человеческого существования. Подобные высказывания о человеческом существовании по замечанию современного немецкого философа Э. Тугендхата, явились «глотком свежего воздуха на фоне устаревшей метафизической традиции» [130, с. 95].

И далее, по замечанию экзистенциалистов человеку не нужно самоопределяться: изначальным, постулируемым определением личности есть «готовность к самопожертвованию». Человек просто не в силах существовать, не посвящая чему-то свою жизнь. Таким образом, по мнению экзистенциалистов, фундаментальная предрасположенность (определение себя) связана с посвящением чему-то своей жизни. Цель любого человекаэто посвящение себя чему-либо, а обнаруживается эта простая цель чаще всего тогда, когда все системы ценностей рушатся. Жизненное самоопределение сводимо к тезису: «желать безусловного, стремиться посвятить себя безусловному» (М. Хайдеггер). Это безусловное в самом человеке «в нас самих», «в нашем жизненном мире» — (Э. Гуссерль), в его действиях, называемых Хайдеггером «экзистированием» .

Но следует заметить, что исследователь Хайдеггера Э. Тугендхат выявил опасность его концепции самоопределения, которая связана понятием истины, свободы и свободы воли. Что имеется в виду — хайдеггеровское «собственное понимание» человеком своей роли в «мире» трактуется уже как истина, причем воля, заложенная в ней не имеет осознанности, размышления перед выбором, а только «зов бытия». У Хайдеггера выбор — это спонтанная способность. Тем самым философ игнорировал осознанный акт перед выбором, «разумное взвешивание». То есть упускал рефлексию, упускал, что «именно для размышляющего является существенным отличать то, что задано в ситуации действия, делает действие возможным для него, от того, что зависит от него» [130, с. 100]. Таким образом, хайдеггеровское понимание самоопределения, имеет недосказанность, он не ставит вопрос о разуме, размышлении перед выбором, а также обнаруживает иррациональную природу.

У Ж.-П. Сартра: «действительность будет такой, какой ее определяет сам человек» — человек определяет себя из объекта: «человеческая реальность есть ее самоопределение в направлении того, что ей недостает, она превосходит себя к тому особому бытию, каким она была бы, будь она то, что она есть. Приходя к существованию, человеческая реальность постигает себя как бытие, лишенное полноты. .Человеческая реальность есть неустанное выхождение за свои пределы к совпадению с самим собой, обрести которое ей никогда не дано» [126, с. 104]. То есть, по мысли Сартра, «когито» выходит за свои пределы к бытию, оно определяет себя в своем бытии как «бытие, которому не хватает совпадения с самим собой, чтобы быть тем, что оно есть» [126, с. 104].

М. Фуко представил современного человека не как «частицу в потоке текущих мгновений», а как объект «сложной и тяжелой обработки» — как того, «кто пытается создать себя» а не «уходит вовне в поисках самого себя, разгадки своих тайн и своей правды». И все это происходит потому, что «современность не освобождает человека внутри его бытияона побуждает его к решению задачи — выработать самого себя» [177, с. 370].

Обращение философов к проблемам человека вообще и, в частности, к таким аспектам как самопознание, саморефлексия, самоопределение имеет давнюю традицию, как в зарубежной, так и отечественной социально-философской мысли. Нельзя сказать, что этот интерес каким-то образом колеблется, то затихая, то вновь обретая свежесть восприятия, описания, подходов, значений, но, тем не менее развитие социума, где человек является одним из особо сложных структурных элементов, изменение жизненных, социальных практик, диктует смещение целей, средств, методов познания человека.

Например, в середине XIX века, в связи с разрушительной обстановкой в социально-политическом мире обращение человека к самому себе являлось абсолютно закономерным, а также закономерным являлась потребность «заглядывания» вовнутрь собственного бытия, существования. Еще С. Киркегор отмечал, что пришло «время распада» и что «его главной категорией будет „единичный“, как результат уединения от всеобщности мира». А значит тот, кто хочет действовать (серьезный человек) должен иметь собственный взгляд на ситуацию времени" [92, с. 82]. Человеку, по убеждению Киркегора, не хватало «укорененности внутри самого собственного существования», другое дело, что единство, которое может обрести человек, философ видел в религии. (К выводу о поиске «единичного», «уединения» для человеческого существования пришли также Б. Бауэр и М. Штирнер). Хотя о том, что человек не может обладать самостоятельным способом существования отмечали Гегель, Маркс. Пример с принципом «единичного» нам понадобился для того, чтобы подчеркнуть нужность самозащиты человека ог чрезмерного давления социальности, от неопределенности и опасностей, которые его поджидают в современном мире. Анализ Киркегором способа существования человека основывается на том, что наряду с другими проблемами перед человеком стоит задача: поставить себя перед самим собой и призвать к необходимости решения дилеммы, суть которой — «или отчаиваться, или осмелиться на прыжок.». На наш взгляд, немалую роль в разрешении этого противоречия должно сыграть жизненное самоопределение.

Непосредственно проблема жизненного самоопределения принадлежит к числу малоисследованных, особенно в рамках сообщества социальных философов. Отдельные аспекты данной проблематики исследовались социологами, социальными психологами, психологами и т. д.

В социально-философском плане самоопределение понимается как социальный смысл, как социальное предназначение, социальная судьба. Эта интерпретация находит отражение в работах М. Вебера, К. Барта, Э. Кассирера, К. Мангейма, К. Маркса, Ж. Липовецки, Э. Мунье, Р. Нибура, X. Ортеги-и-Гассета, Ж.-П. Сартра, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, М. Фуко, К. Ясперса и др.

В отечественной литературе определение закономерностей самопознания человека, анализ смысла и цели жизни находится в центре внимания работ Л. П. Буевой, B.C. Библера, Л. А. Зеленова, А. В. Гулыги, В. И. Красикова, М. К. Мамардашвили, Т. Н. Мальковской, Ф. Т. Михайлова, А. Г. Мысливченко, Ю. М. Лотмана, В. Г. Немировского, В. В. Лузгина, К. С. Гаджиева, Г. И. Петровой, Ю. В. Петрова, В. П. Тугаринова, В. Г. Федотовой и др.

В социологическом плане самоопределение чаще всего трактуется как социально-детерминированная деятельность, жизненный путь личности. Значительное место в работах социологов уделяется формам и детерминантам жизненного самоопределения. Данная позиция присутствует в работах, Г. М. Андреевой, С. С. Балабанова, Л. Н. Когана, И. С. Кона, В. Т. Лисовского, Г. Олпорта, М. И. Руткевича, Л. В. Сохань, Э. А. Саар, В. Н. Турченко, Ф. Р. Филиппова и др. Большое количество социологических работ посвящено основам самоопределения — жизненным ориентациям (ценностным, социальным, профессиональным), механизмам формирования ценностных ориентацииа также его аспектам: как-то социальное и профессиональное самоопределение. Среди авторов выделяются исследования М. И. Бобневой, Э. К. Васильевой, М. В. Демина, Е. И. Головахи, П. Кенкманна, Д. Л. Константиновского, В. А. Матусевича, В. Л. Оссовского, В. И. Паниотто, М. Х. Титмы Г. А. Чередниченко, В. Н. Шубкина, Н. Г. Юркевича, В. А. Ядова и др. Значительное число авторов проблему жизненного самоопределения сводит к социальному и профессиональному самоопределению. и.

В социально-психологическом отношении — самоопределение анализируется «в качестве интегрального мотива жизненной активности и ресурса мобилизации личности человека». Данный аспект присутствует в работах А. Адлера, К. Левина, 3. Фрейда, В. Франкла, Э. Фромма, К. Хорни, К. Юнга и др. В психологии самоопределение чаще всего трактуется как степень самооценки (оценки личностью самой себя), соответствие себя чему-то. В работах отечественных исследователей самоопределение рассматривается как сознательный акт выявления и утверждения собственной позиции в проблемных ситуациях, как важнейшая психическая потребность человека в самостановлении и самоформированиинаиболее важными для разрешения этой проблемы явились исследования К.А. Альбухановой-Славской, Б. Г. Ананьева, А. А. Кроника, А. Н. Леонтьева, В. Ольшанского, С. Л. Рубинштейна, Б. Ф. Поршева, Д. Эльконина и др.

Сегодня, на фоне различного рода общественных трансформаций требуется обращение к проблеме жизненного самоопределения, ее раскрытия, чтобы появилась возможность адекватного помещения человека в социум, с его новыми структурами, а также его (человека) описания в целостности и системности.

Не углубляясь в историю изучения человека, включающую различные вариации взглядов и способы описания: от принципов пассивности человеческой природы ее наполняемости из внешнего мира, до реконструкции активного деятельно стного человека и такового его отношения к миру, остановимся на характеристике моментов обращения к проблемам человека в последнее время, в конце XX века.

Специфическими маркерами с середины 80-х годов XX века в отечественной социально-философской исследовательской стратегии являлись с одной стороны, попытки рассматривать человека «как необходимого и возрастающего по своему значению фактора и условия современного общества». А с другой стороны, опыты изучения многомерности человека. В рамках первого подхода фиксировалась необходимость построения «относительно самостоятельных законов формирования человека как фундаментальной проблемы в философии», а также констатировалась объективность ухода от одностороннего технократического подхода к человеку, который являлся средством закрепления человека в качестве «сегмента» более общего (системы ли, организации ли, группы ли), что на определенном этапе становилось тормозом развития самой системы.

Предлагался и несколько другой ход мыслей, некая интеллектуальная смелость: исследователями отмечалось, что, прежде всего, необходимо вначале избавиться от плоских прежних схем, которые были так удобны, что «освобождали и ученого, и политика от стольких забот, что, будь хоть какая-нибудь возможность ее сохранить» они бы по их же замечаниям «проголосовали» за сохранение прежней схемы понимания человека, но далее философы подчеркивали, что «не замечать истинной многомерности человека более невозможно, попросту опасно для страны, для общества, для каждого из нас» [38, с. 23].

Все размышления шли в русле преодоления привычных подходов, устоявшихся мифологем «человековедения», распространенного прикладного отношения к человеку, как к ресурсунеумения видеть внутренние цели, потребности, ориентации человека.

Смыкались эти две ветви рассуждений при описании и формулировании противоречия «между объемом изменения места, роли человека в социуме, в социальных отношениях, взаимодействиях и относительной неподготовленностью, как научного сообщества, так и практики в решении вопросов» о социальном предназначении человека.

Были определенные достижения, которые находили свое выражение в философских, социологических, социально-психологических направлениях исследований и уровнях разработанности. Как говорится, недостатка внимания к проблемам человека не наблюдалось. Основными темами рассмотрения являлись:

— общефилософский анализ антропологических проблем и механизмы детерминации формирования личности (В.М. Межу ев, Л. Микешина, Ю. В. Петров, Э. В. Соколов, Э. Ю. Соловьев и др.);

— влияние и роль социальной среды (А. Спирин, В. И. Толстых, В. П. Тугаринов,);

— перестройка систем, в которых действует человек (Ю. Афанасьев, Ю.А. Левада);

— диалектика глобальных и региональных проблем существования и выживания человека (И.В. Черникова, А. Н. Шаров и др.);

— сдвиги в системах ценностей, ценностных ориентациях, проблемы идентификации (Н.Н. Козлова, В. Ф. Левичева, Н. Наумова, В. А. Ядов и др);

— социальная и политическая активность личности (В.В. Горюнов, А. А. Зворыкин, Л. В. Красиков и др.);

— методология построения программ комплексного изучения человека (А.Д. Акименко, А. С. Братко, Н. В. Земель, ВА. Дмитриенко и др.).

Особенностью отечественных исследований последней четверти XX века явился акцент на комплексном изучении феномена человека с привлечением различных наук не только социальных, гуманитарных, но и биологических и технических. Выражалось это в многочисленных конференциях, «круглых столах», коллективных монографиях и т. д., где среди участников бывали и юристы, и экономисты, и биологи, и представители технических наук. Накопившегося материала было столь много, что зачастую не было возможности, методологических оснований для их объединения, синтезирования, использования, и эти знания о человеке «лежали мертвым грузом». Это вело к обособленности, разорванности целостного понимания человека. Да и как бы ни складывались, устанавливались связи различных наук, они имеют свойство ослабевать, и не могут быть достаточными в силу всегда присутствующего процесса интенсивного накопления знания.

Не менее важно также отметить, что в интерпретации человека М. М. Бахтиным, подчеркивается мысль о том, что «нет человека вообще, есть я, есть определенный конкретный другой: мой близкий, мой современник (социальное человечество), прошлое и будущее действительных людей (действительного исторического человечества)» [12, с. 49]. Именно в этом заключается ценностный момент бытия. Все это очень важно иметь в виду, рассматривая такое понятие как жизненное самоопределение.

Таким образом, можно заключить, что проблема жизненного самоопределения, трактуемая чаще всего исследователями в контексте понимания и интерпретации проблем человека в целом, так или иначе, нашла отражение в научной литературе, но не была изучена и представлена в качестве самостоятельного, самодостаточного предмета исследования.

Если подытожить достижения предшествующей гуманитарной мысли по поводу жизненного самоопределения, то представляется, что оно недостаточно изучено в отношении основополагающих конституэнт. Разрабатывая проблему самоопределения, современные исследователи чаще трактуют ее как выбор социального статуса (социальное самоопределение) или выбор профессии (профессиональное самоопределение), но не как процесс экзистенциального выбора. Противоречие заключается в том, что, с одной стороны, есть инсценирование моделей жизненного самоопределения, но нет описания того, как самоопределение конституируется в самом опыте индивида, в контексте повседневных практик. В работе мы пытаемся определить роль и значение жизненного самоопределения личности, которое интерпретируем как процесс в системе детерминант социального бытия. Иными словами, проблемой исследования выступает установление оснований и способа конституирования жизненного самоопределения, его объективации в повседневных практиках, раскрытие содержания процесса предельного самоустанавливания личности.

В свете указанных обстоятельств целью диссертационного исследования является разработка концепции жизненного самоопределения, раскрывающей содержание, детерминанты и механизмы его конституирования в контексте повседневных практик и выявляющей основные типы жизненных стратегий личности.

Цель достигается при решении следующих задач:

— рассмотреть теоретико-методологические основы исследования жизненного самоопределения, его возможности и границы;

— раскрыть сущность жизненного самоопределения и специфику основных компонент процесса предельного самоустановления человека;

— выявить основные детерминанты самоопределения, описать их механизмы и определить степень их воздействия;

— рассмотреть пространство взаимодействия и реализации самоопределения, выявить, что привносит повседневность в процесс самоустанавливания индивида;

— обосновать необходимость построения типологии и выявить основные типы жизненных стратегий.

Теоретико-методологической основой решения поставленной проблемы является философская рефлексия, сочетающая в себе принципы и установки феноменолого-экзистенциального подхода. Сформулированные цели и задачи не могут быть решены на основе только одного доминирующего подхода, наиболее адекватно предмету изучения будет комплексное исследование.

В методологическом отношении исследование опирается на:

— философскоантропологический подход, системно-ориентированный, который предполагает реконструкцию сопричастности человека миру, соизмеримость с ним;

— идеи социокультурной обусловленности человеческого бытия, которые позволяют определить многообразие модусов и пределов жизненного самоопределения;

— философский анализ повседневности, задающий систему исследования не «трансцендентного субъекта», а реально действующего;

— положения концепции М. М. Бахтина философии поступка.

Сложность и многоплановость темы потребовали привлечения сравнительного анализа, системного и типологического рассмотрения исследуемого материала, учета принципов целостности личности, интерсубъективности и контексту ал ьности.

Научная новизна исследования состоит в разработке концепции жизненного самоопределения, содержащей в себе обоснование его социокультурной структурированности и построение типологии жизненных стратегий личности. В соответствии с целями и задачами дана феноменологическая интерпретация самоопределения, как процесса предельного самоустанавливания человека, выявлены экзистенциальные основания способа самоопределения, как «выбора — поступка» .

Новизна исследования нашла свое отражение в основных положениях, выносимых на защиту:

1. В отличие от ранее имеющихся интерпретаций самоопределение личности трактуется как процесс постоянного выбора смысла жизни (неких предельных значений), в рамках которого личность дает ответ на предельные вопросы существованиякак процесс достраивания себя до явленной сущности.

2. Жизненное самоопределение личности в его концептуальном выражении впервые представлено в единстве четырех составляющих: метафизической, экзистенциальной, культурно-семантической и социальной компонент. Это единство в каждом индивидуальном случае имеет свою соотнесенность и наполненность.

3. Установлено, что способом самоопределения в экзистенциальной перспективе выступает выбор, трактуемый как поступок, как деяние личности, освобожденное от жестких стандартов и от «репрессивности» культурных и социальных детерминант.

4. Сделан вывод о том, что жизненное самоопределение предопределяет жизненные стратегии, назначение которых организация способа бытия личности, и реализация которых позволяет человеку сделать свою жизнь более значимой, успешной, ориентированной на поиск и осуществление своего уникального смысла.

5. В дополнение к существующим, разработана типология жизненных стратегий личности, на основе жизненноустанавливающих ориентаций, которые позволяют выявить значение структуры самоопределения и зафиксировать его в контексте повседневных практик. Выделены следующие типы стратегий: индивидуалистически-нарциссический, прагматически-гедонистический, конкурирующе-цивилизационный и солидаризирующе-адаптивный.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что положения и выводы, сформулированные в диссертационном исследовании, безусловно, вносят вклад в понимание и интерпретацию социального бытия личности, позволяют адекватно сегодняшней ситуации раскрыть разнообразие оснований жизненных путей человека. Идеи диссертации могут быть основой для последующих исследований механизма самоосуществления человека в повседневных социокультурных практиках.

Предложенные типологии жизненных стратегий могут выступать теоретической базой для прикладных исследований в социологии личности и социологии образования.

Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе, при подготовке учебных курсов и пособий по философии в рамках тем: «Проблемы человека в современной социальной теории», и при разработке специализированных курсов в области социогуманитарного знания, вопросов социальной антропологии.

Основные научные положения получили отражения в опубликованных работах, а также представлены и обсуждены на конференциях различных уровней: «АРГО-97», американо-российская летняя школа по проблемам исследований социальной реальности (Нижний Новгород, 1997) — на гуманитарном семинаре в республиканском центре (Москва, TEMPUS TACIS, 1999) — на международной научно-практической конференции «Формирование трудовой и предпринимательской ориентации в условиях переходной экономики» (Томск, 1998) — на научно-практической конференции «Молодежь и бизнес» (Томск, 2000) — а также на всероссийской научно-практической конференции — «Проблемы профессиональной ориентации и психологической поддержки населения» (Томск, 2001, 2002).

Результаты диссертационного исследования обсуждены на заседаниях кафедры социологии Томского государственного университета.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате проведенного исследования, в соответствии с целями и задачами представлена концепция жизненного самоопределения, раскрывающая основания, механизмы его осуществления в многослойной, мозаичной социальной реальности. Именно жизненное самоопределение является необходимым способом, который позволяет человеку осуществить успешную самоидентицикацию, адаптацию к современным очень непростым социокультурным изменениям в жизни нашего общества. Новая реальность «требует» от человека включения в иные практики, которые она предлагает. Имеющиеся изменения социальной реальности (исчезновение одних социальных практик и появление других, деконвенциализация прежних ведет к расширению социального пространства для субъекта в его конституировании идентичности) диктуют необходимость изменения самого человека: «его возвращения» .

Определение содержания компонент самоопределения, а также типов жизненных стратегий позволило получить более детальное представление о целостности современного бытия человека, увидеть перспективы социально-философского знания.

В ходе исследования были решены следующие задачи:

• Определены базовые теоретико-методологические предпосылки, лежащие в основе исследования жизненного самоопределения. Рассмотрены существующие подходы к интерпретации данного феномена и установлены их границы. Все выделенные нами подходы («традиционно-объективистский», «философско-антропологический» и «системно-функциональный»), обладая определенными достоинствами, имеют ряд уязвимых положений. В философской традиции все концепты самоопределения выстроены и проанализированы по отношению к Ясознанию, а мы предложили рассматривать это понятие не только в плане субъективности, сколько в ракурсе целостности Я-мир и Я-целостность. Та субъективность, которая наличествует в построениях о самопониманиисамосознании, саморефлексии — саморегуляции, трактовалась либо как абсолютно самодостаточное явление (Я, рождаемое в недрах духа), либо как нечто вторичное, отражающее начало. Предлагаемый нами подход к изучению проблем самоопределения человека, позволяет уйти от дуализма действия и структуры, сознательного и бессознательного — и интерпретировать данный процесс через призму действующих, волящих социальных акторов с их динамично изменяющимися жизненными практиками.

• Выделены основные компоненты (метафизическая, экзистенциальная, культурно-семантическая и социальная) жизненного самоопределения, раскрыта их содержательная сущность. Указаны их поля объективации, а также различная полнота и адекватность субъективного отражения. Фоном взаимодействия структурных компонент самоопределения выступают культура и социальность. Именно они являются основными детерминантами жизненного самоопределения. Современная культура способствует не конституированию, а конструированию жизненного самоопределения. То есть, культура на макро-уровне, принуждает индивида к дистанцированию по отношению к Смыслу, Традиции, Идеологии, Верев таком своем облике она не требует особой системы самоустанавливания. На микро (же) — уровне, где опыт определенным образом выверен и выстроен, организован и структурирован, культура вынуждает индивида иметь комплекс жестких принципов, норм, касающихся организации и истолкования опыта. Самоопределение является в этом случае живым феноменом этого комплекса, творческим и динамическим началом. Повседневные культурные условия осуществляют смещение направленности «практик себя» в сторону «герменевтики себя» и «расшифровки» самого себя.

• Выявлено, что основным пространством взаимодействия и реализации самоопределения являются повседневные социокультурные практики. Человек, оказываясь в системе многоуровневых социальных изменений, переживает чувство неуверенности, беспокойства, поиска, и может преодолеть (ведь это состояние не может быть бесконечным, длительным) этот лабиринт, только осуществив самоскладывание и, обретя самоопределение. Повседневность привносит в процесс самоопределения отсутствие логики, жесткой схемы, растворение моделей, созданных трансцендирующими субъектамиформирует многообразие стратегий, а также корректирует (оземляет) процесс полагания предельных значений, но не может до конца устранить его.

• Установлено, что выбор является фундаментальным изменением в поведении, жизни индивида, это некий экзистенциальный поступок, без которого нет жизненного пути, истории жизни индивида. От выбора зависит существование человека, и все то, что связано с самоустанавливанием, самоопределением, самоосуществлением и самореализацией.

• Результатом исследования явилось построение типологии жизненных стратегий индивидов: — «индивидуалистически-нарциссический» тип, характеризующийся любованием самим собой, своим успехом, стремлением к субъективностинеспособностью выбрать Другого, неумением выстроить собственный образдемонстрацией своих успехов, поиском знаков собственной признательностиотсутствием стремления подняться по социальной лестнице, угасание интереса к социальному пространству- «прагматически-гедонистическийдоминантами которой являются наслаждение и рациональностьдеятельность направлена в основном на максимизацию выгод за счет минимизации усилий, минимизации рисков, — с одной стороныотсутствие самоограничений, проявление свободы без отсутствия гарантий ресурсов, ориентация на принуждение, правила игры либо не учитываются, либо «подстраиваются под себя» — с другой.

Следующий -" конкурирующе-циеилизационный" (поисковый), нацеленный на борьбу, достижение и конкуренцию с другимиему свойственна особая целенаправленная активность, а не опора на традиции и предписанияэффективная внешняя адаптация, расчет на себя и свои силы, амбициозность в достижении свой цели, многообразие средств и способов, что ведет к смене социальных параметровсклонность к самореализации, не требующей принужденийдобровольная мотивация. И, наконец, — «солидаризирующеадаптивный», признаками которого являются — разделение успеха с другими, решение своих проблем за счет других, снижение ответственности, расчет на внешнюю поддержку, совет, склонность к пассивным ориентациям в поведении, пассивной адаптацииулаживание, устранение препятствий за счет других, слабая мобилизующая мотивацияминимизация риска и неопределенности, стремление к стабильности, коллективному, избегание непредсказуемости. Зачастую в перечисленных стратегиях проявляется тип активности индивида: степень активности может разниться от «потребительской» до «творческой» .