Актуальность темы
исследования определяется как научной, так и практической значимостью. Ее востребованность обусловлена массовостью и размахом миграционных процессов в XX веке. Они стали влиять на политику, экономику, гуманитарную сферу практически всех стран мира и превратились в важнейший фактор глобализации. К концу XX в. примерно 125 млн. человек жили за рубежами своих государств. Ежегодно их число возрастает на 2−4 млн.1 Отношение к миграциям различных государств и слоев населения далеко неоднозначно. При регулировании миграций в противоречие вступают две тенденции: соблюдение прав человека и гуманитарное вмешательство, с одной стороны, уважение национального суверенитета и невмешательство во внутренние дела каждой конкретной страны, с другой. Еще более остро стоит вопрос с незаконными миграциями.
В современных условиях проблема беженства приобрела особую актуальность как для мира в целом, так и для России, особенно в контексте решения вопроса о правах человека и статуса беженцев. Понятие «беженец» -относительно новое, появилось в XX в., в ходе Первой мировой войны. Последовавший передел мира и связанные с этим передвижения беженцев впервые регулировались Версальско-Вашингтонской системой, в ходе последующих мирных конференций, двусторонних договоров. Возвращение в пределы своей исторической родины, попытки найти места проживания со стабильной политической системой и относительным экономическим благополучием приводили в движение массовые людские потоки.
Россию после революций и Гражданской войны покинули 1,5−2 млн. человек. В этом потоке только российские и армянские беженцы, выжатые новым политическим режимом, создали для мирового сообщества множество проблем, никогда ранее не возникавших, поскольку они расселялись на территории других стран, и за ними не стояло государство, защищавшее их.
1 Левин 3. И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001. С. 5. интересы. Тем самым ситуация усложнялась массовым появлением апатридов — лиц без гражданства. Исход из пределов бывшей Российской империи был многочисленным и интенсивным. Послереволюционная российская эмиграция стимулировала становление понятия «беженец» и стояла у истоков формирования юридического статуса беженца. Конвенция 1951 г. и Протокол 1967 г., касающиеся статуса беженцев, объявили о преемственности их международной защиты. Лицо, которое считалось беженцем по определениям соглашений 12 мая 1926 г. или 30 июня 1928 г., или в силу Конвенции 28 октября 1933 г. автоматически считается беженцем по Конвенции 1951 г. 1 Именно с эмиграции из России 1920;х гг. начинается разработка международного и национального права относительно статуса беженцев. Тогда была выстроена система международных институтов по делам беженцев, а соглашения и конвенции по этому вопросу составили самостоятельную отрасль права, т. е. был создан международный режим по делам беженцев (international refugee regime). Таким образом, современная международная юридическая база решения беженского вопроса основывается на опыте послереволюционной эмигрантской волны, хотя и претерпела большие изменения. Эмигранты-юристы, эмигрантские общественные организации заложили первый камень в здание международного регулирования статуса беженцев. История этого вопроса остается мало изученной.
Правовая основа эмигрантского существования непосредственно влияла на все стороны адаптационного процесса — трудоустройство, обучение, условия проживания, передвижений, заключения браков и разводов, социальное обеспечение и прочее. Изучение этой практики имеет вполне современное звучание. Наши соотечественники за рубежом в современном мире сталкиваются с теми же проблемами, которые приходилось решать российским беженцам 1920;х гг.
1 Руководство по процедурам и критериям определения статуса беженцев (согласно Конвенции 1951 года и Протоколу 1967 года, касающихся статуса беженцев). Женева, 1992. С. 10.
После исчезновения с политической карты мира Советского Союза, падения «железного занавеса» проблема стала актуальна и для Российской Федерации. С одной стороны, она взяла на себя обязательства по предоставлению беженцам таких же экономических и социальных прав, как и другим иностранцам, присоединившись 13 ноября 1992 г. к Конвенции 1951 г. и Протоколу 1967 г. В современную Россию иммигрируют примерно из 70 стран более 2 млн. человек. Причем незаконно прибывающих больше, чем въезжающих легально1. С другой стороны, проблема обостряется в связи с «утечкой умов» из страны. Учитывая высокий интеллектуальный потенциал выехавших с территории бывшей Российской империи в 1920;е гг., международный опыт этого периода в контексте решения проблемы «утечки» или «привлечения» «мозгов», может быть учтен.
Другая сторона послевоенного геополитического сдвига связана с проблемой выбора гражданства и защитой прав национальных меньшинств. В 1922 г. на III сессии Лиги Наций Нансен отмечал, что более 80 млн. человек вследствие войны переменили свое подданство2. Из этого обстоятельства вытекало огромное значение вопроса о меньшинствах. Русские впервые оказались в положении национального меньшинства. Таким образом, изучение опыта 1920;1930;х гг. представляет не только научную, но и практическую ценность.
Исследуемые аспекты феномена не только отечественной, но и мировой истории — Российского Зарубежья — дополняют, более того, позволяют создать полную картину России № 2. «Первая» послереволюционная волна российской эмиграции 1920;1930;х гг. представляет особый интерес в силу своей значимости. Она была хорошо организована, имела высокий интеллектуальный потенциал, накопила опыт по сохранению и развитию национальных традиций в творческой деятельности, обеспечила преемственную связь с Россией дореволюционной, оказала большое влияние.
1 Носатов В. В страну. без разрешения // Миграция в Россию. 2001. № 5−6. С. 12.
2 Руль. Берлин, 1922. 9 сентября. на культуру, искусство, науку стран-реципиентов. Исследование выполнено в русле современной историографической тенденции, направленной на всестороннее изучение эмиграции как части российского общества и отечественной истории, а также проблем адаптации.
Объектом изучения является российская эмиграция 1920;1930;х гг. во взаимоотношении с социальной средой и государственно-правовыми структурами стран-реципиентов и Советской России.
Предмет исследования — процессы социальной адаптации россиян за рубежом, рассматриваемые через призму правового регулирования их положения в странах расселения, деятельность международного сообщества и эмиграции по выработке статуса беженцев, их социализации, а также вопросы репатриации.
Хронологические рамки исследования охватывают период 1920;1930;х гг. Они выбраны не произвольно. Это время возникновения, исторического развития проблемы, обусловленное формированием с 1920 г. численно и территориально российского Зарубежья после окончательной эвакуации белых армий. Постепенно складывалась инфраструктура «перемещенной государственности», структурировались институты, обеспечивавшие связь Зарубежья с правительствами стран-реципиентов. Параллельно беженский вопрос встал перед мировым сообществом и требовал своего разрешения. Действенным инструментом защиты интересов беженцев и налаживания диалога с Советской Россией стала Лига Наций и учрежденные при ней специальные институты, прежде всего, верховный комиссариат по делам русских беженцев, созданный в 1921 г. во главе с Ф. Нансеном. Верхнюю хронологическую границу определяет следующее. К концу 1930;х была ликвидирована Международная организация по делам беженцев, многие учреждения, связывавшие эмиграцию в целое, прекратили существование, авторитет лидеров эмиграции, неофициальные связи старого дипломатического корпуса утратили свою силу. Укрепление международных позиций СССР вело к общему ухудшению положения бесподданных россиян за границей, что стимулировало натурализацию, ассимиляцию, переселение на американский континент. Численность пореволюционной «первой» волны эмиграции уменьшилась в пять раз, т. к. лимитрофы отошли к СССР, а дальневосточный центр с Харбином и Шанхаем были ликвидированы из-за оккупации Китая Японией. Практически к 1939 г. процесс интеграции российских беженцев в социально-правовую структуру стран расселения, пройдя несколько этапов, завершился, а статус беженца, выработанный для русских изгнанников, был распространен на беженцев других национальностей.
Территориальные рамки исследования охватывают страны расселения российской эмиграции, прежде всего те, где сформировались крупные диаспоры и сложилась правовая база регламентации жизни беженцев. В их число входят приграничные (страны-лимитрофы, дальневосточный регион), Балканские, капитуляционные страны, куда направлялась первая волна эвакуантовЧехословакия, Франция, Бельгия, Германия, которые являлись по преимуществу государствами вторичной эмиграции, целенаправленно формировавшими контингенты беженцевдостаточно закрытые Англия, Италия, Швейцария, где проживали более или менее обеспеченные люди, как правило, еще с довоенного времени, Южная Америка, США, Канада, проводившие ограничительную иммиграционную политику. Всего российская эмиграция нашла прибежище примерно в 45 государствах.
Степень изученности проблемы. Специального обобщающего исследования, предметом которого явилась бы социально-правовая адаптация российской эмиграции, до настоящего времени не проводилось. Но имеется достаточно обширная и многогранная историография, формирующая базу для такого анализа. Это труды, посвященные российской эмиграции, репатриации, иммиграционной политике стран расселения беженцев из бывшей Российской империи, миграциям, демографии, а также специальные юридические работы о гражданстве, международном праве и юридическом статусе беженцев. В силу фрагментарности изучения различных аспектов темы, некоторые вопросы остаются малоисследованными, а цельной картины социально-правовой адаптации эмиграции к настоящему времени не сложилось. Историографии проблемы посвящен специальный раздел диссертации.
Актуальность и научная значимость темы, ее недостаточная разработанность определили объект, предмет, хронологические и территориальные рамки, цель и задачи исследования.
Цель исследования — рассмотреть феномен послереволюционной волны российской эмиграции с точки зрения формирования институтов правовой защиты и тактики приспособления к новым условиям. Анализ степени научной разработанности темы, поставленная цель исследования обусловили постановку следующих задач:
— выявить особенности формирования российской эмиграции и их влияние на способы и формы социально-правовой адаптации;
— раскрыть содержание и сущность феномена Зарубежной России;
— проанализировать деятельность международного сообщества по урегулированию правового статуса беженцев и региональную специфику их юридического положения;
— исследовать деятельность общеэмигрантских общественных институтов в процессе социализации беженцев;
— изучить правовые основы и опыт организации образования российской молодежи за границей;
— определить место и роль репатриации в жизни российского Зарубежья;
— выявить проявление процессов адаптации и ассимиляции в среде эмиграции и их соотношение.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем предпринята попытка проанализировать и обобщить слабо изученную проблему на базе малоизвестных источников и литературы с позиций современного уровня исторической науки. Новыми являются сама постановка цели и задач исследования. В работе вводится понятие социально-правовой адаптации, осуществляется всесторонний анализ приспособления эмигрантов к новым условиям жизни с учетом правового регулирования этого процесса, выявлены модели адаптации по разным группам стран. В научный оборот вводятся ранее не публиковавшиеся архивные источники, прежде всего из фондов ГА РФ, АВП РФ, АВП РИ, РГВА (бывший Особый архив). В диссертации в полном объеме раскрыт феномен Зарубежной России, отражены попытки создания преемственного органа власти в Зарубежье, деятельность институтов общеэмигрантского значения, частично выполнявших, в том числе, функции правительства, показано значение и систематизирована деятельность эмигрантских общественных организаций по правовой поддержке и социальной адаптации россиян за границей. Исследование дает полную картину процесса формирования международного режима относительно беженцев, раскрывает роль Лиги Наций и Ф. Нансена, верховного комиссара по делам русских беженцев, в решении беженского вопроса, реконструирует реализацию международных инициатив по урегулированию прав и выработке статуса беженцев, анализирует организацию и деятельность специальных институтов помогавших выработать соответствующую политику (совещательной комиссии и совещательного комитета и др.), воспроизводит историю введения нансеновских паспортов, раскрывает роль юристов Зарубежья в создании системы социально-правовой защиты российских эмигрантов. Впервые вводятся в научный оборот материалы о составе и работе Международного бюро по делам беженцев им. Нансена, об участии в его деятельности советского представительства. Проведено комплексное исследование и сравнительный анализ правового положения русских как иностранцев в странах расселения, выявлена правовая ниша Русской православной церкви в осуществлении семейного права, заключения браков и произведения разводов и угасания этой роли в связи с переходом европейских стран к гражданским бракам. Реализована ранее не предпринимавшаяся попытка рассмотреть в сравнительно-историческом плане деятельность институтов социально-правовой адаптации беженцев по странам расселения. В работе проанализированы дискуссии общественных организаций, политических лидеров по проблемам возвращения на родину. На новом историческом материале в диссертационном исследовании рассмотрена эволюция советского законодательства по вопросам гражданства применительно к лицам, желавшим вернуться в, Советскую Россию, репатриационная и иммиграционная политика и деятельность советского правительства по реэвакуации военнопленных и солдат Русского экспедиционного корпуса, бывших участников белых армий. Предпринята первая в отечественной историографии попытка показать деятельность советского правительства на международной арене как до, так и после вступления СССР в Лигу Наций с целью свернуть дело защиты российских эмигрантов, отказаться от субсидирования беженцев из бывшей Российской империи, урезать права, предоставляемые им в соответствии с межправительственным соглашением от 30 июня 1928 г., и т. д.
В диссертации впервые достаточно подробно проанализирована деятельность совещательного комитета при Лиге Наций, имевшего в своем составе представителей российских общественных организаций, которая в историографии освещена лишь фрагментарно. Выявлена роль комитета в подготовке материалов Лиги Наций, обсуждавшихся на общих собраниях Лиги Наций и межправительственных форумах, в разработке сертификатов для бесподданных россиян. Вводится новый материал по участию юристов-эмигрантов, а также Центральной юридической комиссии по изучению правового положения беженцев в Париже под председательством Б. Э. Нольде в решении судьбы беженцев, их сотрудничеству с Юридической комиссией Лиги Наций. Так, впервые представлены материалы о совещании юристов (февраль 1922 г.), которое состоялось в российском посольстве в Париже при участии представителей верховного комиссара, в связи с введением сертификата для русских беженцев, обсуждением вопросов об их личном статусе и положении в капитуляционных странах.
В работе также введены новые документы, полнее раскрывающие вопросы, хорошо изученные в историографии. Впервые в научной литературе обращено внимание на роль Лиги Наций в расселении Константинопольского района. В научный оборот вводятся свидетельства о желании Совета бывших российских послов ради спасения людей добиться согласия Нансена, верховного комиссара по делам русских беженцев, взять на себя заботу о расселении и устройстве судьбы воинских чинов Русской армии с Галлиполи. Взамен в его распоряжение предоставлялась бы «заранее условленная сумма"1. Нансен смог принять предложение при одном условии: освобождение галлиполийцев от всяких обязательств по отношению к П. Н. Врангелю как главнокомандующему с момента поступления их на иждивение Лиги Наций. Врангелю под нажимом Совета послов пришлось уступить. Таким образом, новизна исследования проявляется в постановке проблемы, методологии, формировании источниковой базы и основных выводах.
Методологическая основа исследования. Всякое научное познание основывается на применении совокупности познавательно-исследовательских принципов и методов. Для изучения определенных явлений и процессов, решения тех или иных исследовательских задач (научных проблем) используются общенаучные и специальные принципы и методы.
В ряду общенаучных в работе был использован принцип объективности, который предполагает, что историческая реальность объективна, что источники и факты имеют объективное содержание и с помощью исторического осмысления можно восстановить историческую картину прошлого. Для реконструкции изучаемых событий был изучен широкий круг источников, из них извлечены данные, с помощью которых можно было получить наиболее полное и точное знание об истории российской эмиграции, осуществлен всесторонний анализ исторических фактов, событий, процессов, применен набор общенаучных и специальных методов исследования.
1 ГА РФ. Ф. 6094. On. 1. Д. 42. Л. 49.
2 Принцип — более широкое, чем метод, понятие, он может породить целый ряд методов. В то же время метод может обслуживать ряд принципов.
Соблюдение принципа историзма позволило рассмотреть проблему социально-правовой адаптации российской эмиграции в развитии, в общеисторическом контексте, а также выявить взаимосвязи, взаимозависимость различных явлений, роль международных, национальных факторов, особенностей взаимоотношений внутри эмиграции и ее контактов с внешней средой в формировании международно-правовой системы относительно беженцев. Принцип историзма реализован посредством применения исторического метода, который позволяет познавать реальность посредством изучения ее истории, избегать модернизации и архаизации в оценке явлений и событий прошлого. Главное требование принципа историзма — вскрывать генетическую связь явлений, внутреннюю связь между ступенями развития, проследить, как из одного явления возникает другое, все явления рассматривать конкретно-исторически, в связи с другими явлениями, определить историческое значение событий. Историко-генетический метод дал возможность раскрыть свойства, функции и изменения изучаемой реальности в процессе исторического развития и приблизиться к воспроизведению реальной истории российской эмиграции. Метод позволил показать причинно-следственные связи и закономерности адаптационных процессов, исторические события и личности охарактеризовать в их индивидуальности и образности. Анализ российской эмиграции, ее социальной и правовой адаптации проведен в разных временных срезах.
Вслед за выявлением и систематизацией эмпирических данных стало возможным применение историко-сравнительного метода. Объективной основой для сравнений стало то обстоятельство, что для российской эмиграции, сосредоточенной в разных странах, тождественные, повторяющиеся, сходные внутренней сутью явления, связанные с адаптацией, реализация международно-правовых универсальных норм в отношении беженцев отличались лишь пространственными вариациями. Метод сопоставления позволил выявить особенности правового, социального положения, трудоустройства беженцев и т. д. в разных странах, сравнить иммиграционную политику государств-реципиентов, степень реализации рекомендаций Лиги Наций по урегулированию правового положения беженцев в конкретных странах, дифференцировать взгляды эмиграции, в частности, на проблемы репатриации. Поэтому в процессе сравнения открывалась возможность для объяснения рассматриваемых фактов, раскрытия сущности изучаемых явлений.
Выделение единичного, особенного, общего и всеобщего не исключает их взаимосвязи. Поэтому важной задачей в познании общественно-исторической картины, раскрытии ее сущности стало выявление общего, единого, присущего многообразию явлений, событий, фактов. Историко-типологический метод применялся для выявления однородных, схожих процессов при формировании эмиграции, моделей социальной и правовой адаптации беженцев. Типологизация как метод научного познания позволила упорядочить происходившие в российской эмиграции процессы на основе присущих им общих существенных признаков. Наиболее эффективно принцип типологизации реализуется на основе дедуктивного (сущностно-содержательный анализ), индуктивного (анализ эмпирических знаний) и дедуктивно-индуктивного подхода.
Системный анализ способствовал изучению темы как целостного явления, во всей взаимосвязи и совокупности фактов, взаимодействии с внешней средой. Объект изучения (российская эмиграция) рассматривался как сложноорганизованная система, как совокупность причинно-генетических, функциональных связей. Благодаря историко-системному методу удалось проанализировать международную систему институтов, созданную для решения беженского вопроса, роль русских эмигрантских общественных организаций в защите их интересов, выявить правовые возможности самоорганизации российского Зарубежья по сохранению своего интеллектуального потенциала и предотвращению денационализации молодежи. При анализе материалов были соблюдены следующие методологические условия: 1. связь с внутрироссийской историей, 2. с историей стран-реципиентов, 3. с международными отношениями. Изолированно от этих факторов изучать тему невозможно. Т. е. изучение российского зарубежья 1920;1930;х гг. требует стыковки собственно эмигрантских проблем с отечественной историей, историей стран, где беженцы расселялись, увязки их с международными отношениями, а также диктует необходимость исследования закономерностей формирования и жизни российской диаспоры в целом, на протяжении длительного времени, рассмотрения ее в контексте мировых миграционных процессов. Если в советский период послереволюционная волна эмиграции была представлена в изоляции от внешнего мира (в лучшем случае связывалась с контрреволюционными, антисоветскими, агрессивными планами империалистических держав), то сегодня ее изучение сопряжено с внутрироссийской и мировой историей. Системный подход позволил доказать формирование Зарубежной России, наличие общеэмигрантских институтов, которые представляли интересы российских беженцев на международном уровне, способствовали универсализации правительственных решений по отношению к ним, влияли на жизнедеятельность эмиграции. Российскую эмиграцию образовали колонии беженцев в разных странах расселения, которые, в свою очередь, слагались из конкретных людей — эмигрантов из бывшей Российской империи. Системный подход помог выявить закономерности функционирования Российского Зарубежья как общественной системы. Такой подход дает возможность всесторонне подойти к эмигрантской тематике, обозначить совершенно новые, не исследованные проблемы.
В качестве конкретных познавательных средств, необходимых для реализации общеисторических методов, в работе применяются методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, описательный и др.
Хронологический метод способствовал изучению последовательности событий во времени. В работе использован проблемно-хронологический метод. Выделенные для анализа социально-правовой адаптации проблемы рассмотрены в хронологической последовательности событий.
Синхронный (т. е. одновременный) метод выявляет сущностно-пространственную природу исторической реальности. Он ориентирован на изучение различных событий, происходивших в одно и то же время, и тем самым помог раскрыть связь между явлениями и фактами. Данный метод помог уточнить объяснение событий, происходивших в том или ином регионе расселения российских беженцев, проследить, влияние экономических, политических и международных факторов на Зарубежье как систему.
Диахронный (т. е. разновременный, разномоментный) анализ направлен на изучение исторических процессов, сущностно-временных изменений исторических реалий, позволив выделить качественные особенности процессов, связанных с решением беженской проблемы, определить общее направление их развития. В основу периодизации были положены принципы изменения международно-правовой политики, количество и качество принимаемых в отношении русских как иностранцев нормативных актов и др.
В современной историографии кроме традиционных большое внимание уделяется антропологическому подходу. В данной работе он способствовал рассмотрению влияния условий эмиграции на обычного человека. Историко-культурный метод способствовал исследованию адаптации российской диаспоры к инокультурному и инонациональному окружению. Эти методы стимулировали обращение к истории повседневности.
Следование одному из исторических методов в отдельности может привести к перекосам в ту или другую сторону. Например, историко-генетический метод при чрезмерном внимании к конкретности и детальности может способствовать выпячиванию индивидуального, неповторимого, затушевыванию общего и закономерного, историко-сравнительный метод направлен на познание сущности, а не конкретной специфики и т. д. Для успешного исследования необходимо сочетание разных методов, использование сразу нескольких подходов. Исторические методы исследования в сочетании с общенаучными позволяют сделать объективный анализ исторических явлений и процессов.
Большое методологическое значение для раскрытия темы имеет понятийно-терминологический ряд. Некоторые понятия еще не устоялись и требуют уточнения, следующую группу составили многозначные термины, имеющие свою трактовку в разных дисциплинах, третья категория заимствована из других наук и нуждается в пояснении применительно к данному исследованию. Кроме того, в диссертации предлагается определение понятия «социально-правовая адаптация».
Представим понятийно-терминологический ряд.
Российское Зарубежье — феномен внетерриториальной, «перемещенной» государственности, сложившийся самодостаточный и структурированный социум, признанный мировым сообществом1. Подходя к нему с формальных позиций, можно оттолкнуться от определения Г. Я. Тарле, которая предлагает данное понятие как более универсальное (в отличие от недостаточно объемного — «российская эмиграция») для обозначения разнообразных групп выходцев из России, но не предполагающее обязательное наличие каких-либо организационных структур. Таким образом, «российское зарубежье» — термин, охватывающий все группы выходцев из России, в том числе тех, кого к собственно эмигрантам причислить нельзя (например, жителей территорий, которые в разное время при изменении границ отошли от России, военнопленных, интернированных, солдат экспедиционного корпуса)2. В данной работе, как и в большинстве современных трудов по истории российской эмиграции, в это понятие вкладывается глубокий содержательный (качественный) смысл. Обоснование этого феномена содержится во второй главе данной работы.
Миграция (от лат. migratio — переход, переезд, переселение) -переселение, перемещение населения, связанное со сменой места жительства.
1 Мировое (международное) сообщество — объединение людей, народов, государств, имеющих общие интересы, цели // Толковый словарь русского языка / Под ред. Ожегова. М., 1998. С. 747.
2 Тарле Г. Я. История российского зарубежья: термины, принципы периодизации // Культурное наследие российской эмиграции: 1917;1940. М., 1994. С. 18.
Понятие «миграция» многозначно. В нашем случае применимо его узкое значение, т. е. перемещение населения за границы определенной территории, связанное с изменением места постоянного проживания. Миграции делят на внутренние и внешние. Под внешними имеется ввиду переезд на постоянное (или достаточно длительное) жительство в другое государство. В 1970;1980;е гг. была разработана теория трехстадийного миграционного процесса, согласно которой стадии собственно миграции как изменения территориального статуса предшествует стадия формирования предпосылок миграции, а завершается процесс адаптацией и интеграцией мигрантов1.
Иммиграция и эмиграция являются частью миграций. Иммиграция (от лат. immigro — вселяюсь) — въезд в страну иностранных граждан с целью постоянного в ней проживания или длительного пребывания. Лицо, въезжающее в другую страну на постоянное жительство называется иммигрантом. Однако до сих пор в законодательном плане практически в каждой стране есть свои особенности и критерии определения статуса «иммигранта». Эмиграция (от лат. emigro — выселяюсь, переселяюсь) — 1) выезд из одной страны в другую на постоянное (иногда на неопределенно длительное время) проживание. Лицо, выезжающее из страны с целью постоянного (или на длительный срок) проживания в другом государстве, определяется понятием «эмигрант». Критерии определения этого термина в разных странах различны- 2) совокупность эмигрантов, проживающих в какой-либо стране.
При кажущейся ясности этих понятий, существуют различные оттенки в их определении. Так, И. Савицкий2, достаточно подробно разбирая понятийный аппарат, пишет о своих любопытных лингвистических наблюдениях: les emigres — эмигранты — в определенных оборотах означает умиратьImmigro — в определенных оборотах — начать жить по-своему. Эмигрант, по его мнению, человек, который отвергает существующий на.
1 Рыбаковский Л. Л. Миграция населения. Вып. 5.: Стадии миграционного процесса. М., 2001.
2 Савицкий И. Прага и Зарубежная Россия (Очерки по истории русской эмиграции, 1918;1938 гг.). Прага, 2002. родине строй, но жить вне родины не желает. Иммигрант — человек не приемлет существующих отношений на родине, но считает, что бороться за изменение условий бесперспективно, да и не его это дело. Он ищет новой родины, где можно было бы зажить по-новому. Савицкий ссылается на подобные определения у других исследователей, в том числе у М. Раева. Он указывает также, что есть и правовые различия между эмигрантами и иммигрантами.
Диаспора1 (от греч. рассеяние) — устойчивая совокупность людей единого этнического происхождения, живущих в иноэтническом окружении за пределами своей исторической родины и имеющих социальные организации для развития и функционирования данной исторической общности.
Беженцы (англ. refugee) — для любой страны иностранцы, т. е. либо иностранные граждане, либо лица без гражданства. Впервые определение понятия «беженец» появилось в июле 1922 г. на Женевской конференции представителей правительств. Тогда речь шла только о русских беженцах. В результате «русским беженцем» признавался беженец «русского происхождения, не принявший никакого другого подданства». Затем Женевское межправительственное соглашение от 12 мая 1926 г. уточнило это понятие, и им считалось «всякое лицо русского происхождения, не пользующееся покровительством правительства СССР и не приобретшее другого подданства». Статус беженца является специальным и индивидуальным. Оказание помощи таким лицам осуществляется на основе либо международных актов, либо национального законодательства страны, соответствующего международным документам. В данной работе в III главе.
1 О терминологической дискуссии и новых подходах в определении национальной диаспоры см.: Тишков В. А. Исторический феномен диаспоры // Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX—XX вв. Сб. ст. М., 2001.C. 9−44.
2 Сегодня под беженцами понимаются лица, которые находятся вне страны своей гражданской принадлежности, опасаясь преследований по расовым, национальным, религиозным, политическим мотивам, в силу внешней агрессии, оккупации, иностранного господства или событий, серьезно расстроивших публичный порядок в стране или ее части, или же из-за своей принадлежности к той или иной социальной группе. Беженцы — люди, которые не могут или не хотят вернуться в страну. Беженцам предоставляются такие же права, какие предоставлены иностранцам // Конвенция и Протокол, касающиеся статуса беженцев. Женева: УВКБ ООН, 1996. С. 16. См. также: Тункин Г. И. Международное право. М., 1994. С. 311−312. рассмотрен процесс разработки понятия «беженец», начавшийся после Первой мировой войны. Современное определение утвердилось в международном праве после Второй мировой войны.
Большинством современных исследователей признано, что понятия эмигрант и беженец для 1920;х гг. сближаются. Правительства стран расселения российской эмиграции не делали между ними различий, равно как не дифференцировали термины «русский» и «российский».
Между тем идеологи (лидеры) эмиграции проводили достаточно четкое разграничение между «беженцами» и «эмигрантами». Эту дифференциацию можно проследить по различным документам. Так, на заседании пражского Земгора в июне 1922 г. председатель И. М. Брушвит заявил, что потребность в этих определениях огромная. По его мнению, беженец — это «русский гражданин, стихийно выброшенный событиями с родины, часто не по своей воле, чутко прислушивающийся к событиям внутри нее и во вне и больно переживающий страдания родины и такие события, как Генуэзская и Гаагская конференции и разные торговые договоры» между Советской Россией и западными странами. «Эмигрант же — это человек, сознательно не приемлющий данного государственного строя и являющийся его активным противником». Отсюда делался вывод, что беженцы могут вернуться на родину, а остальные должны стать политическими эмигрантами1. Подобные акценты расставлены в записке «Нужды русских беженцев в Королевстве СХС» от 24 июля 1923 г., подготовленной одной из русских общественных организаций в КСХС и разосланной в прежние российские дипломатические миссии. Речь шла о том, что в широкой поддержке нуждаются именно беженцы. В то время как «эмигранты, т. е. люди, решившие навсегда покинуть Родину, выбравшие для этого страну, где имеется подходящая обстановка для приложения их сил, и выселившиеся в эту страну, предварительно реализовав все свое имущество», обладая высоким образовательным цензом, «действительно не встретили бы затруднений в своей попытке построить.
1 ГА РФ. Ф. 7506. On. 1. Д. 71. Л. 457. жизнь заново. Но беженцы — не эмигрантымежду ними и эмигрантами имеется огромное различие как психологическое, так и в смысле материальной подготовки к переселению и с точки зрения встречающих их на чужбине условий. Эмигрант смотрит вперед, беженец всей душой рвется назад, рассматривая свое пребывание за границей, как преходящий эпизод, не заслуживающий затраты всех сил и внимания. Эмигрант является за границу с твердой верой в будущее, верой, питаемой встречающей его благоприятной трудовой обстановкой, — беженец подавлен постигшей его материальной и нравственной катастрофой и неизбежно находится в состоянии душевной растерянности. Эмигрируют, как правило, лишь физически здоровые и нравственно крепкие люди, — среди беженцев, даже находящихся в возрасте полного расцвета сил, имеется не малое количество больных, нервно надорванных калек. Огромная часть беженцев бросила Родину буквально с пустыми руками, и это тем более тяжело должно было на них отразиться, что значительная часть их принадлежала в свое время к весьма обеспеченным слоям населения. Эмигрант сам выбирает страну переселения, — беженец оказывается там, куда загонит его судьба"1. Таким образом, понятие «беженцы» являлось более широким, чем «эмигрант», которое несло политическую нагрузку.
Определение понятия «бесподданный» в 1920;е гг. конкретизировалось, хотя известно было и ранее. В дореволюционном международном праве состояние бесподданства (apolid) считалось недопустимым, поскольку установилась практика равноправности подданных и иностранцев. Во многих государствах (Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Швейцария и др.) личный статут иностранца (его личная дееспособность, семейное и наследственное право) определялся в международной сфере его национальным законом, а не местожительством (domicil). Бесподданные, «эти международные бродяги», по меткому определению Лорана, могли пользоваться правами, с одной стороны, и были свободны от обязанностей,.
1 ГА РФ. Ф. 5760. On. 1. Д. 16. Л. 54 об.-55. налагаемых на граждан государств, образуя, тем самым, привилегированный слой. Бесподцанство считалось (и сегодня считается) недопустимым также в силу того, что «юридическое положение лица обуславливалось юридической принадлежностью его к известному государству на правах подданства ему"1.
Однако это понятие не обязательно присутствовало в законодательствах всех стран. После Первой мировой войны вопрос о бесподданстве и юридическом положении бесподцанных встал наиболее остро. Если раньше международно-правовая доктрина акцентировала внимание только на нежелательности бесподданства, то, становясь все более грандиозным по своим размерам, данное явление актуализировалось и в правовом пространстве. Русские юристы-эмигранты вырабатывали определение. Особенно актуальным стал этот вопрос в конце 1920;х гг., когда, по истечении почти 10 лет находясь вне пределов России, определение «русский беженец» к бывшим подданным Российской империи, с точки зрения юристов, следовало признать устаревшим. Высказывались даже претензии в адрес Лиги Наций, остановившейся в разработке вопроса на определении «русский беженец"2. Открытым оставался вопрос, кого считать бесподцанным русской национальности.
Под русскими бесподцанными понимали бывших подданных императорской России, не состоявших ни в подданстве СССР, как преемнице прежней государственности, ни какого-либо другого государства. Однако в этой казалось бы однородной группе выделялись подгруппы, юридическое положение которых являлось различным. Первая подгруппа — российские граждане, оказавшиеся лишенными гражданства декретом Советской власти от 15 декабря 1921 г. — активные участники антибольшевистского движения и лица, игнорировавшие возникновение нового государства. Вторая — лица, бывшие подданные СССР, по личной инициативе порвавшие с ним связь. Внешним выражением единства этих подгрупп являлось «наделение лиц, их.
1 Уляницкий В. Международное право. Томск, 1911. С. 127−130.
2 ГА РФ. Ф. 5764. Оп. 6. Д. 3. Л. 40. составляющих, паспортами Лиги наций". Значение установления этого понятия — отрицание за бесподданными их национального права (как добольшевистского, так и советского). Понятие национального права вытеснилось понятием права местожительства. Вместе с тем, право местожительства признавалось субсидиарным источником для определения правового положения иностранца1, в любом случае заменявшим отсутствующее национальное право.
Сегодня юристы определяют «лицо без гражданства» (апатрид) как лицо, не являющееся гражданином данной страны и не обладающее соответствующими доказательствами, которые могли бы установить принадлежность его к гражданству какого-либо иностранного государства. Безгражданство возникает, когда лицо утрачивает свое гражданство и не приобретает нового .
Некоторые страны не подвергали высылкам лиц, имевших политическое убежище (например, Польша). Политическое убежище — это предоставление соответствующим государством возможности лицу, покинувшему по политическим мотивам (убеждениям и общественно-политической деятельности) государство своей гражданской принадлежности (своего прежнего обычного местожительства), неограниченное время пребывать (проживать) на территории данного государства и пользоваться его защитой. Право убежища является институтом иммиграционного законодательства.
Лиц, ищущих убежище, и беженцев в современном международном праве допустимо называть лицами без гражданства de facto, поскольку их правовой режим подобен правовому режиму лиц без гражданства, они, находясь на территории другого государства, не пользуются защитой государства, территорию которого покинули, для них отсутствует дипломатическая и консульская защита со стороны государства национальной принадлежности. Сохранение или утрата гражданства не влияют на правовое.
1 ГА РФ. Ф. 5764. Оп. 6. Д. 3. Л. 41, 43,45.
2 Большой юридический словарь (далее: БЮС). М., 1997. С. 342. положение лица в качестве беженца. Разработка данных положений было начато благодаря решению русского беженского вопроса в 1920;1930;е гг.
Термин «соотечественники» не является новым, он употреблялся в эмигрантской среде в 1920;е гг. Определение данного понятия нам не встретилось, но из контекста, в котором оно употреблялось, ясно, что речь шла.
0 выходцах из бывшей Российской империи, проживавших за границей. В современной России употребляется понятие «соотечественники за рубежом"1.
Целый ряд терминов несут сугубо юридическую нагрузку, поэтому в историческом исследовании, применительно к поставленной проблеме требуют пояснения.
Гражданство — устойчивая политико-правовая связь человека с государством, которой определяют их взаимные права и обязанности, установленные Конституцией и иными законами. Однако ранее существовало понятие гражданства как принадлежности человека к государству. Определение гражданства составляет предмет юрисдикции государства. В силу своего верховенства государство устанавливает права гражданина, порядок приобретения и утраты гражданства. Это положение закреплено и международным правом: вопросы гражданства входят в «суверенную область» государства. Однако международное право не предусматривает обязанности государства предоставления своего гражданства какому-либо лицу, хотя предусматривает право каждого человека на гражданство. Таким образом, институт гражданства носит комплексный характер: его нормы относятся к области как государственного, так и международного права.
1 Федеральный закон «О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом» от 24 мая 1999 г. дает следующее определение: это граждане РФ, постоянно проживающие за пределами РФлица, состоявшие в гражданстве СССР, проживающие в государствах, входивших в состав СССР, получивших гражданство этих государств или ставшие лицами без гражданствавыходцы (эмигранты) из Российского государства, Российской республики, РСФСР, СССР и РФ, имевшие соответствующую гражданскую принадлежность и ставшие гражданами иностранного государств либо имеющие вид на жительство или ставшие лицами без гражданствапотомки лиц, принадлежащих к вышеуказанным группам, за исключением потомков лиц титульных наций иностранных, государств. Концепция поддержки Российской Федерацией соотечественников за рубежом на современном этапе (2002;2007) дает скорее культурологическое, а не правовое толкование понятия: соотечественниками за рубежом могут считаться лица, постоянно проживающие за пределами РФ, но связанные с Россией историческими, этническими, культурными, языковыми и духовными узами, стремящиеся сохранить свою российскую самобытность и испытывающие потребность в поддержании контактов и сотрудничестве в Россией.
Понятие «правовой статус1 человека» практически не эволюционировало. Сегодня под ним понимают систему признанных и гарантируемых государством в законодательном порядке прав, свобод и обязанностей, представляющих собой социальные возможности гражданина, а также законных интересов человека как субъекта права. Правовые нормы различают в зависимости от отраслей права (административные, гражданские, уголовные, трудовые, экономические, международные, конституционные, хозяйственные и др.). Таким образом, в структуру правового статуса личности входят права и обязанности, законные интересы, правосубъектность, гражданство, юридическая ответственность, правовые принципы. Гарантом прав и свобод для беженцев, лиц без гражданства в 1920;1930;е гг. стала Лига Наций, а юридический статус русских беженцев определялся межправительственным соглашением 30 июня 1928 г. и Конвенцией 28 октября 1933 г.
Из правоведения заимствованы также понятия «принцип взаимности» и «национальный режим». Принцип взаимности (п. в.) — принцип международного права, в соответствии с которым государства предоставляют друг другу на своей территории аналогичные права и несут аналогичные обязанности. В международном частном праве п. в. состоит в предоставлении государством иностранным юридическим и физическим лицам определенных прав и привилегий на своей территории при условии, что его юридические и физические лица получают такие же права и привилегии на территории соответствующих государств3.
Национальный режим — принцип, применяемый в международных договорах, в силу которых юридическим и физическим лицам одного договаривающегося государства предоставляются на территории другого государства такие же права, льготы и привилегии, какие предоставляются его собственным юридическим и физическим лицам4.
1 Статус (лат. status состояние дел, положение) — правовое положение, состояние. Статут (ср.-лат statutum) -устав, положение о правах и обязанностях каких-либо лиц или органов.
2 БЮС. С. 525.
3 Там же. С. 82.
4 Там же. С. 402.
Ряд терминов, используемых в работе, заимствованы из социологии.
Социальная адаптация (от лат. adaptio — приспособление) — процесс приспособления индивида (группы) к социальной среде, социально-экономическим условиям, социальным нормам, среде жизнедеятельности, предполагающий взаимодействие и постепенное согласование притязаний (ожиданий) субъекта (эмигранта) с реальными возможностями новой средыпредполагает взаимодействие социальных институтов, взаимоотношения социума и государственного аппарата. Существует большое количество видов, способов и форм адаптации к изменившимся условиям среды, множество критериев их типологизации. Так, J1. В. Корель называет 29 осей классификационной системы адаптаций1. Различны трактовки адаптации как процесса и результата приспособления индивида к условиям изменившейся среды. В зависимости от сферы жизнедеятельности различают экономическую, политическую, трудовую, профессиональную, социально-психологическую и другие адаптации. По характеру выделяют добровольную и вынужденную, позитивную и негативную социальные адаптации. Позитивная адаптация складывается как результат активного приспособления индивида (группы) к социальным условиям. Негативная адаптация отражает приспособление индивида (эмигранта) с использованием асоциальных средств обеспечения жизнедеятельности (социальный паразитизм, социальное иждивенчество, девиантная адаптация). Позитивная адаптация предполагает включение эмигрантов в общественное производство, создание материальных и духовных ценностей, в контексте исследуемой проблемы — участие в выработке правового статуса беженцев и т. д. При негативной адаптации акцент переносится с производства на потребление, неспособность самостоятельно обеспечить себя средствами к существованию. Неприспособленность, низкий уровень возможностей эмигранта вписаться в социальное окружение и успешно функционировать в нем связано с дезадаптацией, которая вела, в конечном счете (в контексте поставленной.
1 Корель Л. В. Социология адаптаций: этюды апологии. Новосибирск, 1997. проблемы), к репатриации. Социальная адаптация является условием социализации. Социализация1 (от лат. solialis —. общественный) — процесс освоения индивидом социальных норм, опыта, системы социальных связей и отношений, позволяющий ему функционировать в данном обществе. С точки зрения содержания социализационного процесса выделяют правовую социализацию, т. е. процесс усвоения определенных правовых знаний, норм, позволяющих ориентироваться в правовом поле общества страны-проживания.
Социальная адаптация происходит через институты социализацииотносительно устойчивые типы и формы социальной практики по передаче социальных норм, культурных ценностей, способов поведения для обеспечения интеграции в общество. Такими институтами в эмиграции стали бывшие российские дипломатические миссии, представительства Лиги Наций, эмигрантская периодическая печать, национальные учебные заведения и т. д.
Используемое в данной диссертации понятие «социально-правовая адаптация» означает приспособление беженцев к новым условиям жизнедеятельности в странах расселения, урегулированное нормами международного и национального права. В работе рассмотрено, какие правовые нормы способствовали (либо препятствовали) успешной социальной адаптации российских эмигрантов. Выделены следующие критерии социально-правовой адаптации: условия легализации беженцев в той или иной стране, степень свободы выбора местожительства, передвижений, трудоустройства, создания союзов, реализации материальных, культурных и духовных потребностей, характер социальной мобильности. Следует различать приспособление к изменившимся условиям внешней среды как российского Зарубежья в целом, так и отдельных эмигрантов или их групп.
При изучении социально-правовой адаптации эмигрантской молодежи речь идет о денационализации. Под «денационализацией» имеется в виду угроза и реальные явления утраты личностных установок на сохранение.
1 Термин используется с конца XIX в. Тематика социализации вошла в проблемное поле отечественных ученых с 1960;х гг. национальной идентичности, языка, культуры и принятие под давлением условий социальной среды социокультурных ценностей страны проживания.
Таким образом, принципы и методы исследования, используемый понятийно-терминологический ряд позволили адекватно реконструировать и проанализировать процессы социально-правовой адаптации российской эмиграции и сделать обобщения.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее результаты могут быть использованы для разработки обобщающих исследований, посвященных проблемам отечественной истории, российской эмиграции, миграционным процессам, а также курсов лекций и спецкурсов, подготовки учебной и учебно-методической литературы, в учебном процессе. Материалы работы могут быть использованы представителями других научных дисциплин — правоведами, политологами, социологами, а также представляют интерес для практиков, занимающихся проблемами беженцев, судьбой наших соотечественников за рубежом.
Апробация исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре истории Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей социальных и гуманитарных наук Московского государственного университета ' им. М. В. Ломоносова. Апробация исследования осуществлена на сорока пяти всероссийских и международных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Иваново, Екатеринбурге, Омске, Челябинске, Варне. Результаты исследований активно используются в учебном процессе, при чтении спецкурса «Зарубежная Россия как феномен отечественной истории» в ИППК МГУ им. М. В. Ломоносова. По материалам диссертации опубликованы монография, учебное пособие, сборник документов, 25 статей, 39 тезисов докладов конференций общим объемом более 80 п. л.
Структура диссертации соответствует цели и задачам исследования и состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, приложения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проведенное исследование показало, что российская эмиграция 19 201 930;х гг. стала значительным явлением в мировой и отечественной истории. Ее особое место определялось многочисленностью, высоким интеллектуальным и культурным потенциалом, а главное — такой внутренней организацией, которая позволяла этому живому организму вести относительно самодостаточный образ жизни.
После Крымской катастрофы мир столкнулся с массой беженцев, материальное и правовое положение которых требовало заботы. После расселения Константинопольского района сложилась география российского рассеяния. Приграничные страны, молодые Балканские государства приняли первую беженскую волну. Но со временем структура расселения изменилась, определился рынок труда. Демографические характеристики и образовательный уровень российской эмиграции влияли на рынок рабочей силы, но оптимизации между спросом и предложением достичь не удалось. На долю российских беженцев как иностранцев приходился преимущественно физический труд. Наиболее трудоспособные и инициативные эмигранты переезжали в развитые в экономическом и культурном отношении страны. Инвалиды, дети, старики, имевшие ограниченные возможности передвижения, оставались в странах первоначального поселения. Такая структура расселения диктовала и формы социальной адаптации.
Огромный стихийный и неравномерный наплыв беженцев и необходимость их легитимации привели к постепенному формированию специфического правового поля для обеспечения жизнедеятельности.
Следующий фактор, повлиявший на процессы социально-правовой адаптации российской эмиграции, носил субъективный характер. Убеждение, что истинную Россию изгнанники унесли с собой, предопределило их шаги по созданию защитных механизмов транснациональной Зарубежной России. Ее целостность была обеспечена особой структуризацией. Объединяющие Зарубежье институты либо сохранились с дореволюционного времени и продолжили свою деятельность в эмиграции, либо были вновь созданы за границей. При этом они тесно были связаны с окружающим миром. Авторитет ее лидеров, представительство на разных уровнях, относительная автономность позволяют сделать вывод о том, что с эмигрантским сообществом считались, и этот феномен был признан мировым сообществом. Российскому Зарубежью долгое время удавалось отстаивать самостоятельное жизненное пространство, бороться с денационализацией1. Не просто было заявлено о преемственной связи с прежним правопорядком, но сделаны реальные шаги по сохранению национального и культурного единства. Наряду с этим была выработана тактика приспособления к новым условиям и жизненным реалиям.
Создание возможностей для жизнедеятельности российской эмиграции являлось многоуровневым, многофакторным процессом. Уникальность положения заключалась в том, что за эмигрантами не стояло государство, защищавшее бы их интересы, и они оказались в правовом вакууме. Поскольку Зарубежье претендовало быть правопреемником дореволюционной России, хотя и осознавало условность этих притязаний, выступило инициатором создания системы защиты россиян за рубежом как особой социальной группы.
Самоорганизация стала формой адаптации эмиграции к новой среде. Заслуга привлечения внимания правительств и общественности к проблеме беженства, представительство интересов русских колоний за рубежом, особенно на первоначальном этапе их существования, принадлежала дипломатическому корпусу. Они взяли на себя заботы по обеспечению правовой защиты, инициировали создание специальных учреждений. Российские миссии, общественные организации приобрели бесценный опыт борьбы за права своих соотечественников, выработали приемы отстаивания их интересов как перед правительствами стран расселения, так и перед Лигой Наций. Визовая поддержка, анализ права зарубежных стран с точки зрения.
1 Под денационализацией понимается угроза и реальные явления утраты подрастающим поколением личностных установок на сохранение национальной идентичности, языка, культуры, знаний отечественной истории и литературы и принятие под давлением условий социальной среды социокультурных ценностей страны проживания. возможности применения его к русским беженцам и пр. способствовали организации адаптации.
Но не только эмигрантское сообщество приспосабливалось к новым условиям жизни. Государства-реципиенты вынуждены были считаться с «раздвоением» России, формированием российского Зарубежья, учитывать особость юридического положения граждан страны, которая исчезла с политической карты мира, т. к. они не признавали новое государство, образовавшееся на развалинах Российской империи, формально становясь лицами без гражданства. Недаром в течение долгого времени российская эмиграция старалась сохранить дипломатические представительства или консульские учреждения, российские паспорта как остатки оплота прежней российской государственности. Не случайно они противостояли нансеновским представительствам, которым принадлежали квазиконсульские полномочия. Характерной чертой для адаптации российской эмиграции 1920;1930;х гг. стало не только ее приспособление к новым жизненным реалиям, но и встречный процесс формирования условий для этого международным сообществом, признавшим феномен Зарубежной России.
Глобальные геополитические сдвиги, стимулированные Первой мировой войной, массовый исход бывших граждан Российской империи и их рассеяние по десяткам стран, впервые в истории привели к необходимости сделать группу беженцев предметом заботы не только благотворительных организаций, но всего международного сообщества. Были заложены основы формирования международно-правовых принципов к проблеме, положено начало развитию международного режима по делам беженцев и соответствующей отрасли международного права. Деятельность Лиги Наций по защите интересов российских беженцев стала ответом на вызов времени. Вначале она ввела меры, которые способствовали расселению российских беженцев, и не ставила перед собой цель детально регламентировать их правовое положение. Последующие женевские соглашения становились ответом на очередные острые жизненные запросы, реальную историческую ситуацию. Логичным завершением этого процесса стало принятие Конвенции о правовом статусе русских беженцев.
Анализ международного юридического творчества раскрывает сложность и неоднозначность принимаемых решений, влиявших на судьбу тысяч людей, борьбу двух противоположных тенденций — гуманитарной заботы о беженцах и невмешательство во внутренние дела государств. Беженцы выделялись по национальному происхождению или территории, которую они покинули, а также в связи с отсутствием дипломатической защиты со стороны своего государства. Женевское определение понятия «русский беженец» требовало дополнений и разъяснений. Нечеткое и недостаточно юридически выверенное, оно позволяло ограничивать доступ в эту категорию рядом условий (по времени, по месту выезда за границу и пр.). Между тем от трактовки этого понятия зависела практика выдачи нансеновских паспортов, предоставления льгот российским беженцам как наиболее благоприятствуемым иностранцам. Лишь на рубеже 1920;1930;х гг. появились документы, которыми должны были руководствоваться страны-члены Лиги Наций при урегулировании прав беженцев во всем объеме.
Конвенция 1933 г. попыталась учесть нормы, выработанные практикой, обычаями, законодательством отдельных государств, найти равнодействующую между требованиями беженцев, интересами правительств разных стран и гуманитарными принципами складывающегося международного права под эгидой Лиги Наций. Таким образом, современная международная юридическая база решения беженского вопроса берет свое начало с послереволюционной эмигрантской волны из России. Эмигранты-юристы, эмигрантские общественные организации заложили первый камень в здание международного регулирования миграционными процессами.
Вместе с тем события конца 1930;х гг. положили конец деятельности Нансеновского офиса по защите интересов русских беженцев. Это произошло в значительной степени под давлением Советского Союза. Влияние нового верховного комиссара, который теперь не мог действовать от имени Лиги.
Наций, на политику правительств в отношении все увеличивающегося притока беженцев из разных стран было практически равно нулю.
Успешность адаптации российской эмиграции в процессе взаимодействия с новой средой обеспечили правовые нормы, действующие в странах-реципиентах (например, условия легализации беженцев, трудоустройства, создания союзов, въезда и выезда из страны, степень свободы выбора местожительства, передвижений и др.). На их формирование оказали влияние разрабатываемые в течение 1920;1930;х гг. международные соглашения. Наряду с этим условия для адаптации создавали российские общественные организации, выступившие в качестве компенсационных институтов, заполнивших ниши и пробелы в правовом поле и в сфере социальной защиты международного и правительственного уровня. Критериями адаптации выступили: характер социальной мобильности, степень независимости жизнеобеспечения, самореализации эмигранта. Таким образом, социально-правовая адаптация российской эмиграции вылилась в процесс формирования международным сообществом, а также государством-реципиентом условий приспособления эмигрантов к новой среде, с одной стороны, и согласование притязаний самих эмигрантов с новыми реальностями, создание ими собственных институтов приспособления, самоорганизации, с другой.
Формирование Зарубежной России и механизмов защиты соотечественников осложняло процессы аккультурации и ассимиляции. Но поскольку опыта взаимодействия с русскими беженцами, как особой категорией иностранцев, не было накоплено ни в одной стране, самоорганизация частично компенсировала отсутствие соответствующих институтов в принимающем обществе. Ряд стран оказали предельно высокий для них уровень материальной помощи, предоставили значительную долю самостоятельности для жизнеобеспечения эмиграции. Отчасти в таких обществах россияне сыграли цивилизаторскую роль. Противоположный полюс представляют страны, в которых превалировала тенденция к ассимиляции, запрету деятельности российских общественных организаций.
В ходе адаптации сокращалась дистанция между эмиграцией и средой страны-реципиента. В этом сыграли свою роль экономические и политические причины, выстраивание правовых отношений между беженцем и обществом, а также угасание феномена российского Зарубежья. Продвинутая адаптация россиян, их положительная социальная мобильность была невозможна без интеграции в принимающее общество. Российское Зарубежье, выполнив свою функцию, стало терять одну позицию за другой. Однако специфичность российской эмиграции 1920;1930;х гг. внесла свою лепту в логику адаптационных процессов, взаимоотношений диаспоры и принимающей среды.
Вторая мировая война внесла свои поправки в географию расселения, правовое положение беженцев, вызвала очередные беженские волны. Возникла необходимость появления новых документов и учреждений, связанных с процедурами и критериями определения статуса беженцев. 20 августа 1946 г. была создана Международная организация по дела беженцев (МОБ). Еще в период ее существования в 1949 г. было образовано Управление верховного комиссара Организации Объединенных Наций (ООН) по делам беженцев (УВКБ), которое стало субъектом международного права и действует до сих пор. Конвенция 1951 г. и Протокол 1967 г., касающиеся статуса беженцев, объявили о преемственности их международной защиты. Лицо, которое считалось беженцем по определениям соглашений 12 мая 1926 г. или 30 июня 1928 г., или в силу Конвенции 28 октября 1933 г. автоматически считается беженцем по Конвенции 1951 г.
Выведенная на мировой уровень русская беженская проблема, стала постоянной и одной из самых острых в международных отношениях. Деятельности по достижению цели, которую поставил перед собой Нансеннайти окончательное решение проблемы беженцев, — не видно конца. Основное ее содержание — людские страдания — затерялось в политической борьбе держав. В послевоенное время за беженцами было признано право не возвращаться в страну происхождения, если там сохраняется риск для их жизни. В 1970;х гг. фокус в решении проблемы беженцев переместился с защиты групп беженцев к правам отдельных людей: вопрос о предоставлении убежища решался в индивидуальном порядке, и каждый должен был доказать опасность, грозящую в случае возвращения лично ему. Окончание холодной войны вновь изменило концепцию международной политики в этой сфере: теперь даже страны с наиболее либеральной традицией в этой сфере предпочитают предоставлять нуждающимся лишь «временное убежище». Однако специалисты считают такой подход неадекватным, настаивая на решении проблемы беженцев в плоскости защиты прав человека.
Отношение различных государств и слоев населения не только к беженскому вопросу, но и к миграциям в целом далеко неоднозначно. При регулировании миграций в противоречие вступают две тенденции: соблюдение прав человека и гуманитарное вмешательство, с одной стороны, уважение национального суверенитета, с другой. Диалектика этих тенденций является гарантией стабильности в мире и внутри государств. Опыт российского Зарубежья 1920;1930;х гг. поиска сбалансированных отношений между диаспорами, властями и международными организациями остается актуальным.
Современная Россия предпринимает усилия по созданию эффективной системы поддержки миллионов соотечественников, разработана Концепция поддержки Российской Федерацией соотечественников за рубежом на современном этапе (2002;2007). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в ряду основных направлений работы с соотечественниками-негражданами России названо обеспечение их скорейшей и полной интеграции в политико-правовое пространство государств пребывания. Наряду с этим указано на создание условий для сохранения ими своей русской культурной идентичности, принадлежности к «русскоязычному миру», «русской цивилизации», причем вне зависимости от их этнической или религиозной принадлежности. Среди мер по поддержке соотечественников называется формирование дополнительных механизмов правовой помощи, разработка и внедрение комплекса конкретных мер защиты и оказания правовой помощиразработка и продвижение инициатив по созданию дополнительных международно-правовых инструментов и процедур, а также совершенствование действующих механизмов защиты прав человека, включая права нацменьшинствразработка предложений и формирование системы правозащитного мониторинга положения соотечественников за рубежом.
Несмотря на то, что сегодня много делается для поддержки соотечественников за рубежом, в реальной ситуации они зачастую оказываются без государственной поддержки. Современная российская диаспора живет в условиях нарастающих политических и социально-экономических перемен. Углубляющийся процесс глобализации в современном мире, расширение рамок объединенной Европы, прокатившаяся по ряду стран волна «цветных революций» не обходят стороной и зарубежных соотечественников, делают необходимым поиск новых подходов, форм и возможностей для осуществления стоящих перед организациями соотечественников проблем и задач. И от того, насколько быстро и эффективно сумеют они адаптироваться к новым общественным реалиям, зависят перспективы и самих этих организаций, и российской диаспоры в целом. Поэтому опыт российской эмиграции 1920;1930;х гг. может иметь реальное практическое значение.
