Процесс трансформации партий и партийных систем современного общества

Актуальность темы

В жизни почти любого современного общества, независимо от типа социальной структуры и политической системы, большую роль играют такие организации, как партии. По данным на 2000 год в 149 странах мира насчитывалось 1428 ведущих партий1. Известно, что в России зарегистрировано 46 политических партий в соответствии с федеральным законом «О политических партиях в Российской Федерации».

Социологическое понимание феномена политической партии заключается в том, что она рассматривается не только как институт политической системы общества, но и как элемент социальной (более широкой) системы. Совокупность социологических подходов ориентируется на анализ партии как особой разновидности социальной общности — организации.

Как правило, социологов, специализирующихся на изучении партий и партийных систем, интересует проблема соответствия механизмов обновления руководства партий демократическим принципам, распределение полномочий между уровнями организационного управления в партии, коллектив и его структура, соответствие той или иной партийной системы социокультурным условиям какой-либо страны или региона, система органов партии, принципы организации и деятельности, структура, порядок формирования и компетенция руководящих партийных органов, процедура выдвижения кандидатов на выборные государственные должности, членство в партии и т. п.

Партии и партийные системы в современном понимании их как социальной организации общества, зародились в XIX столетии. Традиционно считается, что политические партии начинают возникать с выходом на политическую арену третьего сословия, появлением парламентов и расширением избирательного права2. Они становятся неотъемлемой частью политического процесса в обществе. Такие организации, как политические партии, оказывают значительное влияние на проводимую во многих странах.

См.: Даниленко B.H. Политические парпгии // Современный политологический словарь. — М., 2000.

С. 164.

2 См., например, Партии политические // Энциклопедический социологический словарь. Общая ред акад. Осипова Г. В. — М., — 1995. — С.527. мира внутреннюю и внешнюю политику. Становление партийной системы, и это доказано опытом многих стран, обусловлено взаимодействием факторов социокультурной, исторической и институциональной природы в сочетании, уникальном для каждой страны.

Социальные и политические изменения в современной России также сопровождаются определенным повышением статуса политических партий в решении ключевых вопросов жизнедеятельности российского общества. Подчеркивая роль политических партии и партийных систем в современном обществе, мы должны вести речь о влиянии партий на волеизъявление российских граждан в период выборов органов представительной власти, об их участии в обновлении политических элит, о содействии установлению общественного контроля над государственной бюрократией, о выполнении посреднической роли между гражданами и властью.

На фоне вековых традиций парламентаризма и многопартийности в других странах особенно заметны недостатки российской партийной системы. Она до сих пор находится в стадии формирования, специфична по своему политическому спектру, достаточно мало связана с интересами различных социальных групп.

Вышеизложенное подчеркивает актуальность изучения партий и партийных систем в изменяющихся обществах, теоретическую и практическую значимость данной проблемы.

Степень разработанности темы. В исследовании партий и партийных систем в социологии политических партий можно выделить два основных теоретических направления: изучение вклада партий в процесс государственного администрирования (то есть влияние партий на выработку и реализацию управленческих решений) и обращение непосредственно к процессам регулирования внутрипартийной организации. В данном диссертационном исследовании его автор, так или иначе, обращается и к тому, и к другому подходам.

Осмысление феноменов политической партии и партийной системы в отечественной социологии берет свое начало в работе А. И. Пригожина.

Социология организаций" (М., 1980). Классифицировав партии в качестве некоммерческих, «союзных» организаций, возникающих в тех случаях, когда достижение индивидуальных целей оказывается возможным только через выдвижение и достижение общих целей, он подметил такую особенность управления внутри партии как внутреннее регулирование, обеспечиваемое совместно принятым уставом, принципом выборности, то есть зависимостью руководства от руководимых. Политические партии не изучаются в социологии как уникальные явления, а рассматриваются в качестве, например, одной из репрезентирующих социальную группу институций, без которых она в реальности не существует, в качестве лидерской системы, основанной на почве доверия — недоверия к лидеру или на сочетании мотивов предполагаемого коллективного блага и принципа принуждения.

Интенсивные исследования политических партий и партийных систем в нашей стране возникают после крушения тоталитарного советского общества и выхода на политическую арену России целого ряда партий. Среди современных теоретиков социологии партий и партийных систем в России необходимо отметить следующих ученых: Н. Анохину, Г. Голосова, А. Дмитриева, А. Здравомыслова, С. Заславского, Ю. Коргунюка, М. Масловского, М. Марченко, Е. Мелешкину, JI. Сморгунова и др. Однако новизна исследований российских ученых относится лишь к проблематике постсоветской России. Как правило, методология, теоретические концепты являются заимствованными из зарубежной партологии.

Классические исследования партий и партийных систем на Западе связаны с именами М. Я. Острогорского, Р. Михельса, М. Вебера. Именно этими учеными и были заложены основы современной социологии политики и такой специализированной отрасли научного знания как социология политических партий и партийных систем. Для данных ученых характерен анализ проблем организационной партийной бюрократизации, отрыв партийных вождей от масс, подавление индивидуальности политиков партийной машиной, уничтожение свободной конкуренции внутри политических партий разной идеологической направленности.

Критический настрой по отношению к феномену партий у данного поколения социологов наиболее отчетливо выражен в словосочетании Р. Михельса «железный закон олигархии». При этом все ученые классического этапа развития социологии политики отмечают функциональную необходимость такой организации как политическая партия для демократического общества и выстраивают различные проекты с целью избавления ее от различных недостатков.

В XX веке исследования в сфере политических партий и партийных систем были продолжены целой группой ученых-обществоведов. Среди них выделяются имена М. Дюверже, С. М. Липсета, С. Рокена, Дж. Сартори. Социологи данного поколения центром своего теоретического и эмпирического анализа делают социокультурные детерминанты процесса конкуренции политических партий, социальную базу массовых и кадровых политических организаций, разработку моделей различных партийных систем. Методологическую основу данных исследований политических партий и партийных систем составили теории Т. Парсонса, Р. Мертона, Д. Истона, которые являлись крупнейшими теоретиками функционального подхода, хотя и не создали своих собственных концептов политических партий.

В 70−90 годы XX века в западной социологии политики на первый план выходят работы, связанные с «кризисом партий» в западных обществах. Ряд исследователей этого периода (К. Бейме, П. Игнаци, Р. Катц, О. Кирхаймер, П. Мэир, С. Шэлдер и др.) занимаются не только теоретическим осмыслением причин этого кризиса, но и анализируют новые социальные практики, связанные с партийным строительством в странах Запада. Речь идет о возникновении новых типов политических партий: «всеохватных», «картельных», «медийных" — увеличении влияния массовых движений, групп интересов и т. п. Постепенно западные обществоведы приходят к выводу, что «кризис партий» закончился и, скорее всего, это был кризис так называемых «массовых партий», которые господствовали в политике на протяжении предшествующих десятилетий. Политические партии видоизменились, но не исчезли и вынуждены делить общее социальное поле с массовым движениями и группами интересов.

Высоко оценивая труды отечественных и особенно зарубежных авторов, следует признать, что до сих пор малоизученными в отечественной социологии остались проблемы институционализации российской партийной системы, детерминант функционирования и развития многопартийности и некоторые другие. Кроме того, подавляющее большинство отечественных научных работ в этой сфере очень быстро устаревает — это связано с постоянными изменениями самой партийной системы, принципов ее функционирования.

Цель и задачи исследования

Цель диссертационного исследованиявыявление сущности процесса трансформации политических партий и партийных систем в обществе на основе комплексного анализа теоретико-методологических исследовательских традиций и социальной практики стран Запада и России.

Для достижения этой цели решаются следующие задачи: проанализировать основные методологические принципы функционалистского подхода в социологии к политическим партиям и партийным системам;

— рассмотреть классические концепции функционирования и развития политических партий и партийных систем М. Я. Острогорского, Р. Михельса, М. Вебера в социологии политики;

— определить основные причины «кризиса партий» и его успешного преодоления в современных западных обществах;

— исследовать взаимодействие политических партий и альтернативных организаций (групп интересов, социальных движений) в современных западных обществах;

— проанализировать социокультурные детерминанты развития и социальную базу современных российских политических партий;

— выявить закономерности развития и этапы институционализации партий и партийной системы постсоветской России.

Объект и предмет исследования. Объект исследования — политические партии и партийные системы как социальные организации. Предмет исследования — социокультурная и организационная сущность политических партий и партийных систем в изменяющемся обществе.

Теоретико-методологическая основа исследования. Диссертационное исследование выполнено в рамках органико-структурно-функциональной парадигмы, которая позволяет выявлять, в частности, закономерности в функционировании и развитии таких социальных организаций, как партии. В работе используются методологические положения структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), неофункционализма (Дж. Александер, П. Коломи).

Ключевыми понятиями исследования являются «политическая партия», «партийная система». Теоретический анализ данных категорий потребовал обращение к классическим концептам социологии (М.Я. Острогорского, Р. Михельса, М. Вебера), а также идеям М. Дюверже, С. М. Липсета, С. Рокана, Дж. Сартори. Особенности диссертационного исследования, связанные с рассмотрением партий и многопартийности в современной России, привели к использованию оригинальных моделей современных отечественных социологов политики: Г. Голосова, А. Дмитриева, А. Здравомыслова, Ю. Коргунюка, М. Масловского.

В работе применяются типологический, компаративный, исторический методы анализа. Использована теория мультипарадигмальности современной социологии Г. Х. Кинлоча.

Эмпирическая база диссертации. Диссертантом использовались официальные статистические данные, публикуемые Госкомстатом РФ, Центральной избирательной комиссией РФ, Министерством юстиции РФ о социальном расслоении населения, численности людей с доходами выше и ниже прожиточного минимума, имущественной дифференциации, количестве официально зарегистрированных политических партий, численном составе партийных организаций.

Привлечены опубликованные в научной литературе, прессе, компьютерной сети Интернет экспертные материалы и результаты различных социологических исследований (ВЦИОМ, ФОМ, ИНДЕМ), посвященные современным процессам стратификации, мобильности, миграции, формированию среднего класса. Особое внимание уделялось материалам СМИ по описанию состояния партийных организаций и партийных систем в регионах Российской Федерации.

Научная новизна состоит в следующем:

— в комплексном анализе и систематизации различных подходов в исследовании политических партий и партийных систем в рамках социологии политики;

— в доказательстве положения, что группы интересов и социальные движения, позиционирующие себя как альтернатива традиционным политическим партиям, не смогли вытеснить их из современной общественной жизни западных стран;

— в определении общего и особенного в функционировании и развитии политических партий и партийных систем на Западе и в странах Центральной и Восточной Европы (в том числе и России) — в исследовании социокультурных детерминант процесса институционализации политических партий и многопартийности в современной России;

— в выявлении и анализе основных этапов институционализации партийной системы в постсоветской России, факторов, влияющих на данный процесс;

— в определении путей и методов адекватной трансформации современной российской партийной системы, на основе данных общероссийских исследований, материалов СМИ и Интернета.

Научная и практическая значимость. Данное диссертационное исследование вносит определенный вклад в разработку современной отечественной социологии политики. Оно позволяет привлечь внимание к наиболее важным и перспективным направлениям научных исследований.

Материалы диссертации могут быть использованы при социологическом и политологическом анализе социальных изменений в России и других странах, при экспертизе управленческих решений в сфере формирования и развития многопартийности, в процессе прогнозирования различных социальных и политических ситуаций, связанных с участием в них различных партийных организаций.

Практическая значимость работы состоит в том, что выводы, содержащиеся в ней, могут быть использованы в сфере нормативно-правового моделирования процесса функционирования партий и партийных систем, повышения уровня политической культуры граждан.

Результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания социологии, а также при чтении спецкурсов по социологии политических партий и партийных систем, социальному управлению и ряду других дисциплин.

Положения, выносимые на защиту.

1. Очень многие социологи, изучающие партии и партийные системы работали или работают в рамках функционального подхода. Определенным исключением является лишь масштабная фигура немецкого социолога М. Вебера, который считается в научной литературе основателем понимающей социологии. Однако, при этом многие из его работ в сфере социологии политики и, прежде всего, знаменитый труд «Политика как призвание и профессия» содержит элементы функционального анализа общества.

2. Исследования большинства социологов партий и партийных систем носят критический характер. Отмечается их бюрократизация, отрыв партийных вождей от масс, подавление индивидуальности политиков партийной машиной, уничтожение свободной конкуренции внутри политических партий разной идеологической направленности. Пожалуй, наиболее отчетливо эта критика выражена в словосочетании Р. Михельса «железный закон олигархии». При этом все ученые классического этапа развития социологии политики отмечают функциональную необходимость такой организации как политическая партия для демократического общества и выстраивают различные проекты с целью избавления ее от различных недостатков.

3. Современную теоретико-методологическую рамку исследований партий и партийных систем в социологии составляет, на взгляд автора, органико-структурно-функциональная парадигма (в терминологии Г. Х. Кинлоча). Данная парадигма по ряду параметров: наличие адекватных интерпретационных концептов, системы научных понятий, совокупности исследовательских методов является максимально адаптивной к исследованию политических партий.

4. Группы интересов и социальные движения, позиционирующие себя как альтернатива традиционным политическим партиям, являются на сегодняшний день одними из главных субъектов различных социальных и политических процессов в западных странах. Однако эти социальные образования так и не смогли вытеснить из общественной жизни институт политических партий. «Кризис политических партий», о котором на Западе писали и говорили последние тридцать лет, на сегодня практически преодолен. Многие политические партии видоизменились, выполняют другие функции, но не исчезли из социальной и политической жизни своих стран.

5. Политические партии за последние десятилетия эволюционировали в большинстве западных стран от массовых классовых политических организаций к «всеохватывающим партиям», а затем и «картельным». Сегодня под наименование «партия» попадают и группировки «новой волны», и «медиа-партии», причем последние существуют скорее в виртуальной реальности, но воздействуют на социальные практики современного общества. Партийные системы современного западного общества многогранны и плюралистичны. Все зависит от конкретной страны или конкретного региона. На формирование и развитие той или иной партийной системы воздействует целый ряд факторов, но наиболее значимыми являются социокультурные детерминанты, проанализированные еще в «теории социальных расколов».

6. Для социологического анализа партий и партийных систем, по мнению автора диссертации, наиболее важным является выявление социальной базы партийного спектра (несмотря на все социальные сдвиги и специфические стратификационные процессы постмодерна), изучение представительской функции и определение социокультурных детерминант партийного строительства. Все эти аспекты были показаны нами во втором разделе диссертационного исследования на примерах различных западных стран.

7. Среди зарубежных и отечественных специалистов по партиям и партийным системам существует большая дискуссия по вопросу об идентичности партийных процессов на Западе и в посткоммунистических странах. Формально эти процессы (в плане возникновения новых организационных структур) действительно похожи, тем не менее, следует, на наш взгляд, учитывать и огромную специфику самих стран Центральной и Восточной Европы, социокультурные различия между этими странами в плане исходных условий для формирования развитых партий и многопартийности.

8. Современная многопартийность в России имеет существенные отличия даже по сравнению с относительно развитыми партийными системами стран Центральной Европы. В политическом спектре партий полностью отсутствуют социал-демократические организации («карликовые партии» мы не принимаем во внимание), в состоянии деинституционализации находятся либеральные группировки, кризис переживает крупнейшая оппозиционная партия России последних лет — КПРФ. Все это свидетельствует об отсутствии социальных групп в российском обществе, которые были бы заинтересованы в четкой структурированности и представительстве своих интересов на уровне политической системы.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы обсуждались на международных, республиканских, межвузовских научно-практических конференциях в городах Казань и Набережные Челны в 20 012 003 гг. Диссертация обсуждена и одобрена кафедрой социологии Казанского государственного университета.

Результата исследования автора изложены в следующих публикациях:

1) Инновационный взгляд на роль политической партии в трансформирующемся обществе // Инновации в социальных науках: Будущее исследований и преподавания / Тезисы международной научной конференции 9−10 ноября 2001 г. Темпус. — Казань, 2001. — С.113−115.

2) Разновидности партийных систем // Учёные записки Казанского Государственного Университета (Набережночелнинский филиал). -Набережные Челны, 2001. — Выпуск 3. — С.110−117.

3) Будущность многопартийной системы в трансформирующемся российском обществе // Социальные проблемы российского переходного общества / Материалы научной конференции (19 октября 2001 года). — Казань, 2002.-С. 110−116.

4) Партия в трансформирующемся обществе // Информационно-статистическая основа государственного управления: методология, анализ, практика / Материалы Республиканской научно-практической конференции. -Казань, 2002. — С. 48−54.

5) М. Я. Острогорский и социология политических партий // Социализация личности и проблемы развития общественных отношений / Тонус — Казань, 2003.-№ 8. -С. 123−125.

6) Концепция развития партий Р. Михельса и её интерпретации // Социальное управление и регулирование в трансформирующемся обществе / Сборник научных статей и сообщений. — Казань, 2003. — С. 108−114.

7) Макс Вебер о роли политической партии в теории бюрократии // Социализация личности и проблемы развития общественных отношений / Тонус — Казань, 2004. — № 8. — С. 197 -202.

Структура диссертации соответствует цели и задачам исследования. Работа состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Заключение

.

В результате проведённого исследования автор диссертации пришёл к следующим выводам.

В партийно-политическом спектре стран с развитой демократией (России до этого надо пройти дистанцию огромного размера) политические партии обычно сравнивают с нервной системой, передающей импульсы между отдельными ее компонентами, постоянно корректирующей их взаимосвязи. Политические партии это тот инструмент, который призван обеспечивать более или менее слаженное, гармоничное функционирование всех структурных звеньев власти в целом. Более того, без политических партий невозможно обеспечение демократии как таковой, ибо свобода деятельности политических партий — залог демократии.

Автор считает, что политические партии и партийные системы традиционно были и остаются предметом социологического анализа. Прежде всего, этому способствует тот факт, что политическая партия — это особый институт общества. В диссертации политические партии с точки зрения социологии интерпретируются в качестве разновидности социальной организации, которая является предметом научного интереса социологии политики и более узкого ее направления — социологии партий.

В России произошла смена курса общественно-политического развития. Нынешнее состояние российского общества оценивается многими социологами как переходное. В научной литературе существует понятие «трансформация», этот термин образован от латинского «transformare», что означает изменять, преобразовывать, превращать. В общественных науках оно используется для характеристики процессов, происходящих в обществе и для описания радикальных структурных перемен. Поскольку оно выражает переход к качественно новому состоянию общественной организации, автор диссертации считает возможным и целесообразным использование данного понятия применительно к партиям и партийным системам. Это продиктовано тем, что есть существенное различие между классическим периодом функционирования партий и современными формами их существования. Трансформационный период в развитии партий и партийных систем обнаруживает свои тенденции развития.

Не случайно в научных публикациях ставится вопрос об актуальности разработки социологии трансформационных процессов как теории, описывающей и объясняющей закономерности и особенности преобразований в бывших социалистических странах1. Это положение распространяется и на такой институт как политические партии и партийные системы.

При работе над диссертацией из существующих в социологии парадигм автор счел целесообразным воспользоваться органико-структурно-функциональной (в терминологии Г. Х. Кинлоча). Ее преимущество перед остальными заключается в том, что она позволяет интерпретировать многопартийность как социальный институт, посредством выявления функциональных зависимостей и потребностей плюралистического общества.

Одним из ведущих направлений русской социологии предреволюционной эпохи стала политическая социология. Сами условия социальной жизни и политическая борьба настоятельно требовали осмысления этой сферы деятельности. М. Я. Острогорскому принадлежит среди русских социологов особое место именно потому, что он был первым, кто поставил проблему соотношения политических партий и демократии в качестве научного исследования, привлек для ее решения большой эмпирический материал и, наконец, сформулировал выводы, получившие характер парадигмы. М. Я. Острогорский (1854−1919гг.) в ходе своих многочисленных поездок в Соединенные Штаты и Великобританию изучил механизм функционирования политических систем западной демократии и особенно роль политических партий и их лидеров. Фундаментальный труд Острогорского «Демократия и политические партии» был впервые издан в 1898 г. на французском языке.

В чем же состоит сущность парадигмы М. Острогорского?

1. Демократия для Острогорского — не статическое состояние общества, а его развитие, выражающееся в непрерывном столкновении противоположных.

1 См.: Данилов A.H. Переходное общество: Проблемы системной трансформации — Мн.: ООО «Харвест», 1998. С. 13. интересов, социальных слоев, групп, наконец, партий. Последние представляют собой формальные организации, имеющие свои особые законы возникновения, развития и функционирования. Потому понять всякую демократию оказывается возможным лишь путем анализа политического поведения масс и индивидов, представляющих их формальных институтов, находящихся за пределами правительственной сферы, т. е. различных общественных организаций, собственно политических партий, борющихся за власть.

2. Острогорский подошел к изучению политических партий в сравнительной перспективе. Он не спрашивал, что собой представляют американские партии или как работает английская политическая система. Его интересовал скорее вопрос о том, каковы общие характеристики политических партий в условиях демократии и политического равенства. Он стремился сформулировать систематическую теорию партийной организации. В этом состоял основной вклад Острогорского в социологию политических партий и этим можно объяснить современный интерес к его идеям.

Таким образом, Острогорский оказывается важнейшим связующим звеном классических политических доктрин прошлого и политической социологии XX века в лице Вебера и Михельса и современных западных социологов, на которых он оказал значительное влияние.

Немецкий социолог М. Вебер в исследовании «Политика как призвание и профессия» придерживается близких к Острогорскому взглядов относительно сущности партийной организации. Если русский ученый использует термин «кокус», то у Вебера главный аппарат партии — это машина, так называемые структуры для проведения выборов. Вебер тоже рассматривает внутрипартийные властные механизмы, когда фактически власть находится в руках тех, кто непрерывно ведет работу внутри или же тех, от кого партия находится в личной или финансовой зависимости. Вождем становится тот, кому подчиняется машина. Здесь взгляды М. Вебера фактически тождественны концепту М. Я. Острогорского.

Другой крупный теоретик и создатель социологии политических партий Роберт Михельс издает в 1911 г. свою главную работу «Социология политической партии в условиях демократии». В ней он рассматривает политические партии, как важную составную часть и преобразующую силу общества.

Как социолог Р. Михельс дал ответ на такую острую проблему как олигархизация внутрипартийных отношений. Михельс приходит к выводу, что олигархия, т. е. власть немногочисленной правящей группы, — неизбежная форма жизни крупных социальных структур, а также выдвигает идею о безусловном олигархическом перерождении всех демократических партий и систем, формулируя т.о. «железный закон олигархических тенденций», согласно которому демократия, дабы сохранить себя и достичь стабильности, вынуждена создавать организацию, опирающуюся на активное меньшинство (элиту), поскольку прямое господство масс, по большей части равнодушных к общественным делам, невозможно и губительно для демократии. Михельс адресовал свою теорию, прежде всего социалистическим партиям.

Во втором разделе рассматривается место и роль партий и партийных систем в западных обществах. Автор диссертации на основе изученного материала считает возможным сделать следующие выводы.

1. Эмпирический материал, имеющий непосредственное отношение к избранной теме свидетельствует о том, что политические партии занимают одно из последних мест среди институтов, заслуживающих, по многочисленным опросам, доверия избирателей. Даже в законопослушной Швейцарии партиям доверяют лишь 12% опрошенных — намного меньше, чем армии, церкви, судам и кантональным правительствам. В США количество независимых избирателей, отказывающихся идентифицировать себя с какой-либо из двух господствующих в стране партий, выросло с 1952 г. по 1998 г. в полтора раза (с одной пятой до более трети). Две трети американцев, родившихся после 1959 г., считают, что ни одна из партий не способна наилучшим образом решить наиболее насущные проблемы.

Если в середине XX в. рабочий класс в Западной Европе, как правило, поддерживал левые, преимущественно социал-демократические партии, а средние слои — консерваторов и либералов, то в 80−90-е года все более распространенным феноменом становится голосование рабочих за правых, а части средних слоев — за социал-демократов и «зеленых». Сама политика партий, чем дальше, тем меньше укладывается в привычные «левые» и «правые» стандарты, деидеологизируется и прагматизируется. Падает влияние членской массы на выработку курса.

Во многом уже эти факты предопределили пессимистическую тональность оценок будущего роли партий. На этом социально-политическом фоне появилось понятие «кризис партий». Но относительное уменьшение роли партий вряд ли может быть достаточным поводом для заключения об их законности как политического института. Партии — наиболее универсальная из политических форм общественной организации, специально приспособленной для политической деятельности в условиях представительной демократии, и пока представительная демократия существует, без партий она невозможна. Именно партии регулируют и структурируют электоральный процесс и деятельность представительных органов.

2. Соглашаясь с выводом большинства социологов в том, что в 80−90-е годы XX века налицо кризис института партий на Западе, автор склоняется к мысли, что он (кризис) связан с обновлением типа партий, а не с разрушением партий как таковых. Причин эволюции партий несколько. Одна из них в том, что выросло влияние средств массовой информации, которые в значительной мере переняли у партий функции политической социализации и политической мобилизации, в том числе и в период избирательных кампаний. Если раньше основным методом борьбы партий за избирателя были листовки, многолюдные митинги и агитация активистов по принципу «от двери к двери», то теперь основная масса избирателей узнает о партиях и их кандидатах из передач телевидения. Соответственно центр тяжести в агитации переносится с политических программ на видеоряд, прежде всего тот или иной имидж кандидата и его партии.

Во-вторых, усложнение общественной жизни и гражданских структур усложняет и задачи партий, их общественные связи. Вообще любая общественная форма, раз возникнув, так просто со сцены не уходит. Она видоизменяется, приобретает или теряет те или иные функции, но нужны очень сильные потрясения, чтобы прервать ее деятельность. Показателем живучести партии как политического института является растущее разнообразие их форм. Это выразилось в появлении нового поколения партийных организаций, которые получили наименование «картельных партий», «партий профессионалов», «медиа партий», «минимальных партий». Признаки подобных партий просматриваются в партийных системах Австрии, Дании, Германии, Финляндии, Норвегии, Швеции, частично в Великобритании, Франции. Это, во-первых. Во-вторых, речь идёт и о партиях «новой волны», возникших в 70-е г. г. XX века на базе социальных движений. Целями таких партий является создание альтернативных (традиционным партиям) представительных структур, способных эффективно реализовывать функцию политического представительства.

Для социологического анализа партий и партийных систем, по мнению автора данной работы, важное значение имеет обращение к исследованию групп интересов.

Среди групп интересов выделяются те, для которых политическая функция является основной — это группы давления, которые отличаются как от официальных властных структур, так и от партий.

Группы давления — это внешние по отношению к власти организованные группы, не стремящиеся к её завоеванию, и ограничивающиеся воздействием на неё, представляет собой неотъемлемый атрибут политической жизни современных демократических стран. Своё влияние они оказывают не прямо, а косвенно через налаженную систему экономических, политических, финансовых связей.

В последнее время многие западные исследователи с тревогой отмечают рост влияния групп давления, имеющих ряд существенных преимуществ перед партиями. В том числе: организованность, локальный характер интересов, финансовая мощь, использование которой не ограничено необходимостью отчитываться. Иногда речь идёт о функциональном представительстве, которое, возможно, придёт на смену партийному.

На основе изученных материалов, связанных с тематикой институционализации многопартийной системы в России, автор считает возможным акцентировать внимание на следующем.

В России многопартийная система также как и в западных демократиях могла бы сыграть благоприятствующую роль в демократической стабилизации общества. Однако при наличии множества партий и движений, в стране не сформировалась партийная система как таковая. Здесь, на взгляд автора, не преодолены две главные проблемы: 1). Не прошли процесс институционализации сами политические партии- 2). Не сформировалась партийная система, как таковая. Более того, партии, а, следовательно, и партийная система находятся в начале процесса становления. Это в основном протопартии и протопартийная система.

Институционализация партий в российском обществе проходит под воздействием определённых факторов. Первый из них — это временной фактор. Постсоветский период, когда по существу началось формирование и внутренняя консолидация политических партий и общественно политических движений, пока не продолжителен по времени. А, как известно, в одночасье серьёзные партии не создаются.

Другой фактор — это нежелание значительной части населения идентифицировать себя с какой-либо партией или движением. Автор считает, что всякая идентификация условна. Любая группа не отличается однородностью, содержит в себе зачатки тех или иных противоречий. Это наводит на мысль о том, что ни движение, ни партия не могут выражать интересы всего класса, как бы ни стремились они убедить своих приверженцев — реальных и потенциальных в обратном. О политическом отчуждении населения говорят данные социологических опросов, проводившиеся в России: примерно 70 процентов взрослого населения не связывает себя с какой-либо партией и не собирается вступать ни в одну из ныне существующих партий. Среди многих причин такого отношения к партиям со стороны населения — это неверие в то, что российские политические партии могут оказать на политику государства реальное влияние. Отчасти это объясняется ещё и тем, что в России на сегодняшний день создана модель «имитационной демократии». Демократические институты провозглашаются и отчасти даже закрепляются в правовых актах, но реально эти институты остаются на бумаге, а сама демократическая практика ограничивается и по сути дела извращается. В качестве примера можно как раз сослаться на институт политических партий.