«Распад метаповествований» у Ж. — Ф. Лиотара

Точно так же, как Бодрийяр, Жан-Франсуа Лиотар в своем анализе современных изменений жизни и опыта отправлялся от воздействий знания, науки, технологии. Так же, как у Бодрийяра, у Лиотара имелось марксистское прошлое: он был марксистом и социалистом, прежде чем стал философом постмодерна. В общем, можно сказать, что отдаленные начала постмодерна заложены в элементах марксова социального анализа: прежде всего в концепции товара и товарного фетишизма, в концепции отчуждения и в концепции идеологии. Нельзя считать случайным тот факт, что почти все крупные мыслители постмодерна, начиная от В. Беньямина и Г. Зиммеля и кончая Ж. Бодрийяром и Ж.-Ф. Лиотаром, либо прошли через период марксизма, либо до конца находились под воздействием марксовых теорий и доктрин.

Постмодерн для Лиотара — это отрицание марксова тоталитаризма. Тоталитаризм здесь надо понимать не в политическом, а скорее в теоретическом смысле, в смысле отказа от идеи целого (лат. totum — все, целое, совокупность, totaliter — все, полностью), которое целиком и полностью определяет части. Он констатирует, что описания общества как целостности, тотальности, независимо от того, как «оформлено» это описание (в терминах целостности, спаянной «органической солидарностью», как у Дюркгейма, функциональной дифференциацией на основе «нормативного консенсуса», как у Парсонса, или насилием одного класса над другим, как у Маркса), представляется все более и более неадекватным по причине утраты в современном мире доверия к метаповествованиям}. Метаповествования — это всеобъемлющие теории, например, теория социальной эволюции, или теория закономерного чередования социально-экономических формаций, или учение о том, что целью общества является удовлетворение потребностей его членов, либо доктрина о целом, предшествующем частям и их, части, определяющем. Отличительным признаком и теоретической, и социальной функций метаповествования является дедуцирование (если речь идет о теории) или навязывание (если речь идет о мире социальной практики) соответственно теоретических решений или форм поведения, которые диктуются заранее принятым способом видения целого. Метаповествование (или «метанарратив», если быть ближе к терминологии Лиотара) предполагает телеологию, т. е. идею смысла и цели целого, которая оправдывает, обосновывает, легитимирует насилие в обществе и использование знаний для целей насилия. Метаповествование наделяет смыслом науку, политику, просто всякий фрагмент социального поведения. Что же касается конкретно науки, то она вообще существует как таковая именно благодаря опоре на метаповествование, «лежащее» вообще за ее пределами, — благодаря идее единства объективного мира и объективно существующим целям и задачам научного познания мира. Именно эти метанарративы служат главным средством как легитимации правил науки, так и интеграции научного сообщества и академического порядка знаний, о котором говорилось в предыдущей главе.

Конкретнее, Лиотар называет два метанарратива, на которых зиждется наука: идея получения знания во имя самого знания и идея знания во имя освобождения от природного и социального гнета. На самом деле, считает он, в современную эпоху, когда сложность взаимоотношений знания, общества, природы необычайно возросла, не существует одного или даже двух решений вопроса о природе знаний. Раньше имелась вера — сначала религиозная, потом научная, — которая давала представление о конечной цели. В наше время технологическое развитие, прежде всего компьютерные технологии, привело к тому, что внимание уче-^[1]

ных переакцентировалось с целей на средства. То, что считалось средством, т. е. технология, стало самоцелью; в результате метанарративы лишились смысла. Независимо от того, идет ли речь о знании во имя знания, или о знании во имя освобождения, спекулятивные или революционные (освободительные) метанарративы не имеют уже отношения к самой научной деятельности.

• [1] Liotard J.-F. The Postmodern Condition. Manchester, 1981. (Ориг. фр. изд. — 1979 г.)