Региональные песенные системы находятся в центре интересов исследователей, начиная с ранних этапов изучения народной музыки. За эти годы им было посвящено огромное число специальных работ, затрагивающих как отдельные песенные жанры, так и песенные циклы в целом. Тем не менее, в области изучения народных песен остается немало «белых пятен», поэтому они продолжают оставаться в круге основополагающих интересов этномузыковедов, подталкивая их, с одной стороны, к поиску новых (малоизученных) систем, с другой — к выявлению на различных уровнях внутренних и внешних закономерностей и связей.
Особый интерес в работах последних лет проявляется к фольклорным традициям позднего формирования, сложившимся в результате «вторичной» локализации коренных народно-песенных систем европейской России. К разряду «поздневторичных» и относится фольклорная традиция Приморья. Отличаясь своей мозаичностью, она складывается из отдельных песенных диалектов, представляющих локальные версии восточнославянской песенной культуры, которые сами по себе и во взаимодействии друг с другом, дают необозримое поле для научных изысканий.
Выбор в пользу традиции переселенцев северо-западных уездов Черниговской губернии Украины (Суражского, Стародубского, Новозыбковского), сделанный в настоящей работе, не случаен и был обусловлен рядом причин. Во-первых, данная песенная система имеет глубокие общевосточнославянские корни и включает почти полный спектр жанров, известных в восточнославянском мире. Во-вторых, централизующую роль в системе играет развитый цикл календарных песен, что говорит об архаичности музыкальной традиции. Втретьих, как нам удалось установить, в Приморье проживают черниговцы, относящиеся к трем переселенческим потокам — 18 801 910;х, 1930;х, послевоенных 1940;1950;х годов. «Черниговцами» в настоящем исследовании мы будем называть крестьян, прибывших в Приморье из трех названных уездов Черниговской губернии на рубеже XIX—XX вв.еков, переселившихся из этого региона в XX веке и их потомков. Уточним, что после административных преобразований 1927 года названные уезды были включены в состав Брянской губернии, в связи с чем, переселенцы второй и третьей волны прибывали уже из российского территориального образования. Наличие трех групп переселенцев дало возможность исследовать данную песенную систему в диахроническом аспекте на местном материале.
Из всего многообразия точек зрения, с которых может быть рассмотрена песенная система, в диссертации избран сравнительно-адаптационный аспект. Как «приживалась» архаичная народно-песенная культура в иных природно-климатических и социальных условиях, какие элементы системы подверглись изменению, а что осталось константным? Это и предстоит выяснить в рамках настоящей работы.
Актуальность исследования. Актуальность заявленной проблематики обусловлена тем, что народно-песенная культура региона до сих пор не была предметом специального искусствоведческого исследования. Несмотря на свою притягательность, восточнославянский фольклор региона представлен лишь двумя нотографическими изданиями, соавтором которых является диссертант. Оба сборника посвящены обрядовым песням черниговских переселенцев, но в их задачи не входит искусствоведческое осмысление музыкального ряда песенной культуры. Вместе с тем, обрядовые жанры составляют основу фольклорной традиции и адаптивные процессы, в них происходящие, отражают современное состояние структуры местной традиции и особенности ее функционирования.
Региональный аспект признан в современной фольклористике одним из наиболее перспективных. Это тем более важно, поскольку фольклорная традиция черниговских переселенцев относится к культурам позднего формирования, в настоящий момент наименее изученным. Кроме того, рассматриваемая традиция вышла из региона русско-белорусско-украинского пограничья, а как известно, процессы, протекающие в народной культуре так называемых лимитрофных областей, все настойчивее привлекают внимание фольклористов соседних славянских стран. Большой интерес российских, белорусских, украинских исследователей вызывают в этом аспекте и традиции позднего формирования. Как показывает опыт, в них, с одной стороны, сохраняются архаические основания, общие для восточнославянских народов, с другой — процессы, касающиеся музыкального языка, протекают динамичнее, что дает возможность увидеть перспективу развития музыкальной составляющей коренных народно-песенных традиций.
Наконец, актуально комплексное рассмотрение песенной системы. Прежде изучение традиции осуществлялось в рамках отдельных наук: этнографии и этнолингвистики (этнографическая сторона ритуалов, трудовых процессов), филологии (словесный ряд), этномузыковедения (музыкальный план). В настоящее время назрела необходимость в изучении песенной системы в корреляции с другими компонентами народной культуры, с учетом этнографического контекста, так как это наиболее адекватно бытованию на практике.
Степень разработанности проблемы. Публикации, прямо или опосредованно связанные с тематикой данного исследования, можно разделить на два вида. К первому относятся работы, непосредственно связанные с изучением фольклора Приморья и труды, посвященные песенной культуре русско-белорусско-украинского пограничья. Ко второму — исследования, затрагивающие такой актуальный для диссертации аспект, как изучение календарно-обрядового цикла.
Появление первых публикаций народных песен Приморья было связано с именем профессора Дальневосточного университета А. П. Георгиевского (Георгиевский 1929а, Георгиевский 19 296). Но целенаправленное изучение региональных традиций, составляющих традиционную культуру Приморья, начинается с 60-х годов XX века. В результате собирательской деятельности появляются работы фольклористов-филологов Л. М. Свиридовой, JI.E.
Фетисовой (Свиридова 1973, Фетисова 1982). Позже выходят сборники текстов песен, отредактированные Л. М. Свиридовой — «Фольклор Дальнеречья» (1986) и «У ключика у гремучего» (1989).
Тексты календарных, свадебных, лирических, детских песен черниговских переселенцев находим в Приложениях к монографиям JI.E. Фетисовой (Фетисова 1994, Фетисова 2002) и к одной из работ Ю. В. Аргудяевой (Аргудяева 1997).
Опусы Л. Е. Фетисовой ценны для нас еще и тем, что носят исследовательский фольклористический характер. В первой монографии автор на материале дальневосточного фольклора решает очень важные, на наш взгляд, задачи, касающиеся выявления основных закономерностей формирования общего культурного пространства при заселении восточными славянами отдаленных территорий, определения доминирующих функций фольклора в районах позднего освоения, и что существенно, — акцентирует внимание на ведущей роли традиционного фольклора в культурной адаптации переселенцев.
Вторая монография Л. Е. Фетисовой непосредственно касается тематики нашей диссертации, так как посвящена белорусским традициям, которые, по мнению автора, ярко проявляются в культуре переселенцев северо-западных территорий Черниговщины. Исследование сосредоточено на наиболее стабильном компоненте традиционной культуры — фольклорно-обрядовом комплексе, рассматриваемом в вербальном и акциональном аспектах. По ходу анализа Л. Е. Фетисова выявляет архаический слой, особенно отчетливо проявляющийся на обрядовом и мифологическом уровне, показывает процесс вторичной актуализации культурного наследия, способствовавшего сохранению стержневых моментов материнской культуры. В адаптационном аспекте рассматривается дальневосточный фольклор в коллективной работе приморских ученых (Фетисова, Ермак, Сердюк 2004).
К сожалению песенная культура приморских переселенцев почти не получила освещения в этномузыковедческих работах. Отдельные сведения, например, содержатся в трудах сибирских фольклористов (Леонова 1997, Леонова 1998), несколько шагов в этом направлении было сделано и автором диссертации.
Ценным сравнительным источником послужили публикации, посвященные народно-песенной традиции русско-белорусско-украинского пограничья.
Монография В. И. Елатова «Песни восточнославянской общности» основывается на песенной традиции пограничных районов Гомельской, Брянской, Черниговской областей («ГБЧ-региона»). Она содержит как теоретическую часть (исторический очерк, разделы, посвященные песенному творчеству и особенностям музыкального стиля), так и нотный сборник. Среди положительных моментов работы — разносторонний подход к освещению песнетворчества региона, который, несмотря на наличие административных границ, мыслится как единое в стилистическом отношении образование, а также максимально широкий охват песенных жанров, представленных в нотографической редакции. Однако, не всегда понятен выбор песен, среди которых превалируют одноголосные образцы, (даже в разделе «Позднетрадиционные песни»), не дающие представления о характере многоголосия. Но и сами нотные расшифровки вызывают ряд нареканий: зафиксированная зачастую одна строфа нотного текста не дает возможности судить о вариативном развитии напеваотсутствие в расшифровке мелизматики и других «мелочей» не позволяет адекватно передать мелодические особенности и исполнительскую манеру певиц, а значит характерный певческий стиль региона.
Другая работа — книга Н. М. Савельевой «Региональная стилистика русской народной музыки. Русско-белорусско-украинское пограничье» -заявлена как исследование, рассматривающее песенную традицию Брянской rr п птт1 тт ТТ'" 4 ГР. О TTTTTT! UTLT'V'' г' ттдтт ггп1-м1ттп^лг"игт ТГ, а тт/^t-n rr* лптг тт тплоттттг? /f-«-г-, л т-r т лпп.
WUJ!ол^ijfi in Hwi |janim.n.j3i/v ^ rat/W LbyyxL LUyxixi jjLjiwpj ^^yiri n ^ ivjjannBi ^bactJibtca.
2005). Работа, помимо кратких исторических обзоров и характеристики жанровой системы, содержит главы, посвященные изучению типов песенного стиха, строфических структур, ладовых основ, мелодики песен, а также типов многоголосия. Приложение включает нотные примеры, таблицы жанровой системы и карту региона. Вызывает уважение глубокое осмысление отдельных элементов музыкального стиля в процессе комплексного анализа обширнейшего материала (несколько тысяч песен), записанного автором с 1963 по 1985 годы. Поэтому вполне убедительно звучит вывод исследовательницы о том, что в регионе сложилась самобытная песенная традиция, обладающая оригинальной музыкальной стилистикой. Последовательное логичное изложение содержания книги позволяет нам использовать выводы исследовательницы, касающиеся музыкального языка, в сравнительном анализе европейских и дальневосточных материалов. К сожалению, из внушительного списка сел, где были зафиксированы песни, приведенные в качестве иллюстративного материала, нет ни одного интересующего нас метропольного источника, а следовательно, не только отсутствует возможность прямого сравнения музыкальных текстов, но и невероятно сужается круг песенного материала, который можно было бы использовать для анализа.
Ряд вопросов вызывают представленные в приложении таблицы жанровой системы. В схеме, посвященной лирике, «подводные» песни почему-то отнесены к раннетрадиционной лирике. В «Календарных» весенних песнях вероятно перепутаны названия граф «Обрядовые» и «Необрядовые».
Думается, что работа Н. М. Савельевой, первая теоретическая работа, в которой предложено комплексное изучение особенностей народных песен русско-белорусско-украинского пограничья, выиграла бы, если была бы дополнена функциональной спецификой песен, ситуативным контекстом исполнения, звуковыми характеристиками, несомненно, влияющими на музыкальную стилистику. Кроме того, любопытно было бы проследить динамику музыкального стиля, изменения в песенной системе, которые наблюдаются в последние годы (пссснныи материал, как следует из текста, ограничивается 1985 годом, а исследования в регионе, по замечанию автора, продолжаются по настоящее время). Эти наблюдения могли бы послужить благодатным материалом для сравнения процессов, протекающих в коренной и вторичной песенных культурах.
Еще одна небольшая работа Ю. И. Марченко, посвященная жатвенным песням в районах русско-белорусско-украинского пограничья, основывается на песнях, записанных в Красногорском, Суражском, Мглинском районах Брянской области (Марченко 2004). Два первых района являются исходными территориями для основной части рассматриваемой нами группы переселенцев, однако, ни одна из песен, предложенных автором в виде нотных расшифровок, не коррелирует с приморским материалом ни в текстовом, ни в музыкально-структурном отношении. Тем не менее, небезынтересны сведения о сохранности жатвенной обрядности в регионе, о характере исполнения, о локальных структурных и мелодических признаках жатвенных песен.
Второй вид публикаций, имеющих отношение к проблематике нашей работы, посвящен различным аспектам изучения календарно-обрядового цикла. Необходимость обращения к ним была обусловлена спецификой рассматриваемой традиции, ее «календарным модусом мышления» (выражение З.Я.Можейко). Из обширного корпуса работ на «календарную» тематику автором диссертации избран круг исследований, своеобразным толчком для появления которых явилась последняя монография В. В. Проппа.
В «Русских аграрных праздниках» дано не только объяснение происхождения и смысла праздников и обрядов, но и впервые научно обоснована цикличность календарных обрядов (Пропп 1995, с. 19), что позволило рассматривать календарные обряды как систему. Новизна изложения материала состояла в том, что В. В. Пропп расположил его не последовательно, идя по установившейся схеме чередования праздников, как это было принято, а по ритуальным «темам», наметив, по мнению С. Б. Адоньевой, основные ритуальные коды, детальное изучение которых другими.
1 7 Т. ТОТТТ Т* /ГТГ ТТО ТГТТСкФЛ гт О Т-1/^ ТТТ Т I, А ТТ /~ ТТ Т /Г"Т-> о 1ООС ^.
J i^ixiJiiviirz nainti"j/i Ъ / I идш ^гхДигш^оа i у у 5 u. VJ j.
Среди музыковедческих работ, в которых вслед за В. В. Проппом, календарные песни рассматриваются как цикл — монографии И. И. Земцовского и З. Я. Можейко (Земцовский 1975, Можейко 1985).
И.И.Земцовский, применяя метод В. В. Проппа по отношению к музыкальному материалу, рассматривает, каким образом песни календарного цикла взаимосвязаны на уровне составляющих их элементов интонационного ряда. Автор считает, что через общее, закономерно повторяемое, можно найти коренной смысл как повторяемых элементов, так и целого.
Разделяя точку зрения И. И. Земцовского, З. Я. Можейко в своем подходе к календарному циклу ограничилась белорусской традицией, выявляя специфику ее местных вариантов. Помимо этого, книга З. Я. Можейко явилась одной из первых работ, в которой была обозначена проблема функциональной нагрузки календарных песен. Существенно, что в книге приводятся все известные типы напевов белорусских календарных песен, многие их которых типологически соотносятся с музыкальными текстами песен черниговских переселенцев.
Принципиально иной для музыковедческих исследований подход для рассмотрения календарно-обрядового цикла как целостного явления предложен О. А. Пашиной (Пашина 1998). Объектом исследования в работе является не только песенный цикл, как это принято в этномузыковедческих трудах, но и календарные обряды, служащие его этнографическим контекстом. Автор обращает внимание на наличие в календарном цикле группы обрядов, оформленных по типу rite de passage, и отмечает, что ритуалами переходного типа оформляются ключевые точки народного земледельческого календаря, связанные с моментами смены сезонов (в народном понимании). Кроме того, исследовательница дает достаточно целостное описание звукового (или акустического) кода народной календарной традиции в его корреляции с этнографическим рядом и широким кругом мифологических представлений.
ГТ^п^^гттт", г-г Г ТТ~^Г ТТ Г Г 1ЛПЛЛ* JrtqinOTTTirr" тттттсттп гг г то at/- TJO?* T" r/" t Г рь ТУ па П^ПГ^ГТАЛ^П Т J хJLw/J.wwriDijri нидлиД xv pa^^Mu ip^rxjfix^ xj, jdxJxcx wjxjtxowjx nam uu xi, vJxv>v. xxxw^xri xi точности отражения действительности. К тому же, О. А. Пашина в своей работе основывается, преимущественно, на материалах западнорусских традиций, к одной из которых относится и изучаемая нами песенная традиция.
Среди работ, посвященных региональным календарно-обрядовым циклам, выделяются два сборника (Песни псковской землиКалужникова 1997). В труде, представляющем народную музыку псковской земли, впервые напевы календарных песен опубликованы с подробнейшими этнографическими комментариями, что положило начало новому направлению в этиомузыковедении. Второе издание, помимо песенного материала, содержит две статьи, посвященных этнографической составляющей и музыкальному «субкоду» календарных обрядов. В рамках нашего исследования немаловажно, что второй сборник представляет традицию позднего формирования.
Осмыслению проблематики настоящей работы способствовали этнографические, этнолингвистические, литературоведческие труды, изданные представителями тартусско-московской семиотической школы (имеются в виду Ю. М. Лотман, В. Н. Топоров, Н. И. Толстой, С. М. Толстая, Л. Н. Виноградова, А. К. Байбурин и др.).
Впервые подход к ритуалу как сложноорганизованному тексту, который описывается несколькими разнородными кодами, был предложен этнолингвистами, представителями упомянутой школы. В ряде работ дается теоретическое обоснование применения понятия «код» в ритуале, поясняются принципы сочетания, «аранжировка» разнородных языков (Левинтон 1988; Байбурин 1988). Нельзя не упомянуть работу А. К. Байбурина, позволившую по-иному взглянуть на этнографический раздел диссертации (Байбурин 1993).
Цель и задачи исследования
Цель работы состоит в выявлении типологических и региональных характеристик в песенной традиции черниговских переселенцев с учетом ее адаптации и историко-культурной динамики на территории Приморского края. В связи с поставленной целью, в работе решаются следующие задачи:
1. Выявить исторические и культурно-бытовые факторы, способствующие формированию музыкально-обрядовой традиции черниговских переселенцев в Приморье.
2. Определить структуру жанровой системы музыкального фольклора черниговских переселенцев в ее локальных версиях и историко-культурной динамике.
3. Осуществить структурно-типологическое исследование календарно-обрядового цикла (центрального элемента песенной системы) как целостного явления, состоящего из двух основных компонентов: этнографического и музыкального.
4. Сравнить дальневосточные материалы с их западнорусскими прототипами для выявления в рассматриваемом календарно-песенном цикле типологических и адаптационно-региональных черт в ритуальной и музыкальной сфере.
Объект, предмет и материалы исследования.
В качестве объекта исследования в настоящей диссертации избрана локальная версия песенного цикла черниговских переселенцев в Приморье.
Предметом исследования является эволюция народно-песенной системы черниговских переселенцев в условиях культурной среды Приморья.
В основу изучения легли материалы фольклорных экспедиций, опубликованные автором (Традиционная свадьбаСеменова, Семенов 2003), описания календарных обрядов, сделанные автором во время бесед с местными жителями, а также группа песен, впервые вводимая в научный оборот, записанная в фольклорных экспедициях 1992;2002 гг. при активном участии диссертанта. Помимо экспедиционных материалов, использованы публикации текстов дальневосточного фольклора.
Методология работы. Методологическим основанием диссертационного.
ТД" .Т* ПО ттг> Л OTTTJ ГТ ЛФПП Tz-Z^vf, /ГГТ ГТ Т7″ Г" ГТ/~> ТГЛГ/^v тт/^vr" Г" Л" ГЛГЛТ. *" TTV* ГМ~> О TJTTTTTVr"' ГГ т> УГЛГТГТ rT, rt^rTJ Г^Т^ТАГЯ jtiUUji v^/^v^octriri/i J. cui Jv^lviiijiv^lvv-/ и JIUI jjjujiuj rixx^ искусствознании, этнографии, семиотике, этнолингвистике, этномузыкознании. В данной работе используется системный подход, применявшийся ранее в исследовании обрядового фольклора (Т.А.Агашсина, Е. С. Новик, О.А.Пашина). Календарный цикл трактуется нами как текст высшего порядка, объединяющий два коррелирующих между собой компонента — этнографический и музыкальный, каждый из которых определенным образом кодирует его содержание. Для анализа кодов ритуала автор диссертации привлекает структурно — семиотический метод, использующийся в этнографических, этнолингвистических (А.К.Байбурин, Г. А. Левинтон, Л. Н. Виноградова, С.М. Толстая) и этномузыковедческих (Б.Б.Ефименкова) работах. Для анализа ритмических и звуковысотных закономерностей календарных песен используется структурно-типологический метод — один из ведущих подходов в литературоведении, этнографии, фольклористике (Ю.М.Лотман, К. Леви-Стросс, В. Я. Пропп, К. В. Квитка, Е. В. Гиппиус, В. Л. Гошовский, Б. Б. Ефимешсова, М. А. Енговатова, З. Я. Можейко, О. А. Пашина, Е. М. Алкон и др.). Сравнительно-исторический метод (А.Н.Веселовский, В. Я. Пропп, Б. Н. Путилов, И.И.Земцовский) позволяет выявить типологические и региональные черты песенной системы черниговских переселенцев. Для определения направлений адаптационных процессов автор опирался также на методику адаптационных и сравнительных исследований, которая разрабатывалась в литературоведении, музыковедении, исторической науке, социологии (П.А. Сорокин, Ф. Бэгби, Б. С. Ерасов, Ю. М. Лотман, Г. В. Алексеева, А. А. Пелипенко, И. Г. Яковенко, В.М.Живов).
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в дальневосточной фольклористике предпринимается комплексное изучение песенного календарно-обрядового цикла, принадлежащего «вторично-региональной» фольклорной системе. Существенным моментом является расшифровка и введение в научный обиход корпуса новых фолыслорно-этнографических материалов мигрантов поздней волны (30−50-е гг. XX в.), что ттг^отзг^гтиттг^ гтгг"лд/" чтглотг т. то тточ/цто^дугчлго ттл/ггг тл/глттл/тг «-ртчо гттгтгтхтгл г) ттттол1-чглтттттт"аг"т/-/-чл/1 lXJU±JJJXXXJlJ JLAV^V-'lVIVj X ]-/Ч-/ L ¦L> ilct ?1—>J J.U.WVIJ' 1 yj IV J JXXJ 1 J JJXX J IV X U-/J, ir i-U, JL> /OjiTlU./V 1X1 «I VUA v^ivj. аспекте. Использование различных аналитических подходов дало возможность разработать понятие акустического кода календарно-обрядового цикла.
Впервые в фольклористике затрагивается проблема певческого стиля в Приморье как относительно европейских прототипов, так и относительно разновременных миграционных потоков.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В Приморье, в рамках вторичной региональной традиции, сформировалась и функционировала, основанная на мифологических представлениях, система календарного фольклора.
2. Жанровая система обрядового фольклора Приморья обнаруживает стабильность в сфере семейной и празднично-календарной обрядности, проявляя адаптационные изменения жанровых функций в аграрно-календарной сфере.
3. Акустический код календарно-обрядового цикла в историко-культурной динамике модифицируется на уровне музыкального языка и исполнительской манеры.
4. За период существования в Приморье в исследуемой песенной системе наметилась устойчивая тенденция к усилению лирического начала.
5. Вторичная актуализация песенной системы явилась одним из способов ментального и практического освоения дальневосточного региона.
Практическая ценность диссертации. Диссертационный материал может быть использован в области научных исследований для дальнейшего изучения местной фольклорной системы и ее сравнения с коренной западнорусской традицией. Кроме того, содержащиеся в работе новые фольклорно-этнографические источники и основные теоретические положения имеют определенную ценность для последующего изучения дальневосточных фольклорных традиций и типологии восточнославянских календарных ритуалов в целом.
Основной массив фольклорно-этнографических материалов, подготовленных к изданию диссертантом, опубликован в сборниках «Традиционная свадьба» и «Карагод широкий». Часть собранных и обработанных песенных образцов использована при подготовке раздела.
Календарные песни" тома белорусского обрядового фольклора в серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока». Помимо источниковой базы, методика собирания музыкального фольклора, расшифровка записей, аналитические подходы, использованные при написании диссертации, помогут существенно обогатить содержание училищных и вузовских курсов «Народное музыкальное творчество», «Региональные песенные традиции», «Фольклорная практика». Песенные материалы могут быть включены в репертуар фольклорных ансамблей.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка литературы, четырех приложений и примечаний. Приложения включают карты Черниговской губернии, Приморского края (дореволюционную и послевоенную), Брянской областиавторские нотные расшифровки календарных и свадебных песен, нотные примеры, почерпнутые из других источников, используемые в сравнительном анализеа также список информантов, от которых были записаны исследуемые в диссертации материалы. В примечаниях к нотным примерам содержатся сведения о жанре песни, о ситуации исполнения, об исполнителях, месте и времени записи. Общий объем работы — 319 стр., из них — 130 стр. приложений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Подводя итоги исследования, полученные по ходу многоаспектного рассмотрения песенной системы у черниговских переселенцев, сформулируем основные выводы работы.
Анализ исторических и культурно-бытовых факторов показал, что в Приморье, сложились в целом благоприятные условия для формирования и функционирования песенной системы, базирующейся на мифологических представлениях. Этому способствовало: 1) относительная многочисленность и компактное расселение выходцев из северо-западных уездов Черниговской губернии- 2) следование традиционной модели мироустройства в сфере аграрного производства (основной вид деятельности), общинного и родового уклада. Последнее положение вполне закономерно, так как в процессе миграции, который воспринимается крестьянами как разрушение сложившихся форм социализации и мировидения, «родовая парадигма оказывается не только оптимальной, но единственной формой вписания человека в реальность» (Пелипенко, Яковенко 1998, с. 307).
В соответствии с этим, а также с одной из сильнейших тенденций человеческой ментальности, нацеленной на «сохранение status quo и минимизацию изменений, сложившихся смысловых и, соответственно, бытийственных структур» становится понятным, почему песенная система в главных, системообразующих моментах (жанровая составляющая, формульные напевы, этнографический контекст) сохраняет свою структуру. Таким образом, в типологическом отношении песенная система черниговских переселенцев репрезентирует региональную версию западнорусской песенной культуры.
Вместе с тем, процесс адаптации черниговской песенной традиции, по образному выражению Г. В. Алексеевой, «невозможно представить в виде простой трансплантации» (Алексеева 1996, с. 9), что и подтвердило проведенное исследование. При общей стабильности жанровой системы, незначительные трансформации наблюдаются в аграрно-календарном («полевом») цикле. Они, в первую очередь, обусловлены иными природно-климатическими условиями Приморья, повлекшими изменения устоявшейся системы полеводства.
Анализ акустического кода показал, что в процессе эволюции определенные изменения претерпевает и музыкальный язык песен. Основные из них касаются модификации мелодической структуры (мелизматика), ладовых систем (внутриладовая переменность), в меньшей степени затрагивается ритмическая структура (сокращение приемов варьирования).
Главная региональная особенность заключается в том, что в данной обрядово ориентированной песенной системе, за время функционирования в Приморье, наметилась устойчивая тенденция к усилению лирического начала. Она проявляется на разных уровнях и выражается в следующем: 1) в жанровой системе вырастает роль лирического компонента- 2) обрядовые песни, утрачивая свою главную функцию (ритуалы не воспроизводятся), исполняются «для себя" — 3) намечается переход приуроченных песен (лирические песни «полевого» цикла) в разряд неприуроченных- 4) выявляется стремление к консонантному звучанию, повлиявшее на многоголосный склад песен (доминирует терцовая втора) — 5) трансформируется исполнительская манера, с понижением тесситурного уровня, меняется тембровая окраска голоса. Подобному преображению способствовали, прежде всего, социокультурные условия, сложившиеся в Приморье.
Стремление локальных певческих групп исполнителей к укреплению местной культурной среды и формированию приморского фольклорного фонда усилило динамику общевосточнославянской тенденции к «лиризации» песенного творчества.
В культурном освоении территории немаловажное значение приобретает акустический код календарных ритуалов. В определенном смысле на начальном этапе освоения Приморья первопоселенцы находились в ситуации первотворения. С одной стороны, адаптировались в новом для себя природном звуковом ландшафте (путем мифологического осмысления его составляющих), с другой — включали в него свое звуковое поле. Исходя из того, что «озвучивание» мира — важнейший этап его создания" (Байбурин 1993, с. 207), а звук, произведенный человеком, есть результат духовной деятельности, любое «пускание» голоса можно рассматривать как момент выстраивания культурного пространства. Соединение акустического языка с другими смысловыми рядами ритуала, в соответствии с традиционными представлениями о времени и пространстве, способствовало, помимо прочего, практическому освоению территории.
Данное исследование песенной системы черниговских переселенцев является одним из этапов в изучении фольклорной традиции Приморья, поэтому наметим направления дальнейшего развития проблем, поставленных в диссертации. Первое связано со специальным изучением трансформационных процессов, в которые вовлекаются элементы исходных фольклорных систем в условиях традиции позднего формирования. Второе направление исследования предполагает выход за территориальные границы Приморья и сравнение в адаптационном аспекте приморской версии черниговской традиции с ее сибирскими аналогами.
