Письма заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств 1860-1870-х годов как исторический источник

Актуальность темы

исследования. Явления культуры всегда привлекали внимание исследователей. Как заметил в свое время Н. А. Бердяев: «Не в политике и не в экономике, а в культуре осуществляются цели общества"1. Сейчас наше общество, возможно, как никогда, нуждается в новом осмыслении своего исторического прошлого и, особенно, культуры, в возвращении к тем духовным ценностям, которые были отличительной чертой России на протяжении многих веков и которые в значительной степени утрачены сейчас. Поэтому наследие творцов русской культуры, в частности, эпистолярное наследие русских живописцев, живших во второй половине XIX века, обладает неразрывной связью с великим прошлым, и обращение к изучению их писем является важным для настоящего времени.

Актуальность изучения писем русских художников определяется и тем, что они являют собой образец культуры письма как жанра, в значительной степени утраченного ныне. В XIX веке переписка была самым распространенным способом общения между людьми и поэтому отличалась глубоким содержанием. Так, в письмах русских живописцев — академических пенсионеров нашли свое отражение как вопросы истории искусства в целом, так и проблемы общественной и политической ситуации в Европе во второй половине XIX века. Русские художники, пребывавшие за границей длительное время, стали свидетелями целого ряда событий европейской истории. Свои впечатления об увиденном и пережитом, суждения о происходивших процессах они излагали в письмах.

Избранная тема диссертации звучит современно и потому, что восприятие творческой личностью той среды, в которой художник жил и творил, всегда интересно, равно как и исследование особенностей адаптации русского человека к новым для него условиям западной жизни.

Однако, прежде чем говорить непосредственно о заграничном пенсионерстве и конкретно — о письмах художников-пенсионеров Академии.

1 Бердяев Н. А. Судьба России: Сочинения. М., 2000. С. 700. художеств, необходимо дать краткий обзор истории пенсионерства как важной составляющей процесса обучения и совершенствования мастерства русских художников.

В своей деятельности с момента основания в 1757 году Петербургская Академия художеств была широко ориентирована на тесные контакты с Европой. При разработке структурного устройства, методики обучения, системы конкурсов, награждений и присвоения званий использовался опыт европейских академий, а также собственные наработки предшествующих лет, связанные с практикой частных мастерских, команд «живописной науки» Канцелярии от строений и художественных классов при Академии наук.

В царствование Николая I пенсионерство превратилось в постоянно увеличивавшееся количественно и качественно явление художественной русской и европейской культурной жизни. Пенсионеры обретали навыки самостоятельной творческой деятельности. Нередко они экспонировали свои работы на зарубежных выставках, где европейцы знакомились с творчеством русских художников, а последние, в свою очередь, включались в местную художественную жизнь. Однако, по сложившейся традиции, свои лучшие произведения они обязательно должны были представлять на отчетные академические выставки.

Благодаря стараниям первого президента Академии художеств И. И. Шувалова для преподавания привлекались известные европейские мастера. Почетные звания присуждались как русским, так и иностранным художникам, деятелям культуры и правителям европейских держав, посещавших Академию художеств. В это же время появился новый для России вид обучения — институт пенсионерства. Лучшие выпускники Академии художеств усовершенствовали свое образование за границей. Такое обучение являлось частью государственной политики Российской империи, нуждавшейся в национальных художественных кадрах. При этом жизнь требовала от них предметного знакомства с культурой и искусством европейских стран. Это приводило к сокращению разрыва в культуре, давало молодежи широту художественного взгляда, создавало более успешные возможности для последующего личного творчества.

Русские художники получали в Петербургской Академии художеств высокие профессиональные навыки. Поездка с образовательной целью за границу являлась мерой оттачивания мастерства. Она предполагала изучение иностранных произведений искусства, памятников зодчества и местностей. Не менее важным было живое общение с художниками-современниками или с людьми, любящими и собирающими искусство. Сложилась традиция — пенсионеры получали от своих академических наставников план путешествия и обязательного осмотра художественных достопримечательностей во время пути, рекомендации к известным художникам. Обязательным для них были отчеты о проделанной работе за границей. В XVIII веке Академия художеств, как правило, отправляла своих питомцев во Францию или Италию. Во время царствования Николая I география пребывания русских художников расширилась и среди подобных маршрутов — Англия, Голландия, Бельгия, Швейцария, Испания, Греция, Египет, Сирия2.

С 1829 года ряд важных дел Петербургской Академии художеств решался в тесной связи с Министерством императорского двора, которым ведал князь П. М Волконский3. Нередко сам самодержец принимал те или иные инициативные решения, которые Академия только оформляла в делопроизводстве и исполнении.

Расходы на пенсионеров шли через государственное казначейство. На содержание каждого определялись путевые расходы. С пенсионеров не брали весьма значительный сбор за оформление иностранного паспорта в.

2 См.: Погодина А. А. «Записка» князя Г. П. Волконского. Пенсионеры Петербургской Академии художеств в Риме в 1854—1855 годах (По материалам Архива внешней политики Российской империи) // Русское искусство Нового времени: Исследования и материалы: Сб. статей / Ред. — сост. И. В. Рязанцев. М., 2004. Вып.8. С. 180−181.

3 Волконский Петр Михайлович (1776−1852) — князь, русский сановник, генерал-фельдмаршал, член Государственного совета (с 1821 года). столичном градоначальстве. Высылка векселей — по третям годаосуществлялась через дипломатическую миссию, и затем в местном банке средства выдавались художникам. Следует отметить, что существовали иные способы поддержки: ряду лиц содержание за границей оплачивалось, в знак милости и т. п., из средств Кабинета Его Величества. Поддержка также шла из средств императрицы, наследника или от дворов великих князей. Члены императорской семьи в 1840 — 1850-х годах, путешествуя по Италии, нередко давали заказы художникам, приобретали в свои собрания готовые работы. Определенные суммы ассигновало Общество поощрения художников. Впрочем, подобная поддержка редко длилась более двух лет 4.

Однако наивысшего расцвета в своем развитии Академия художеств достигает в период президентства вел. кн. Марии Николаевны5. При ней в 1859 году был принят новый устав Академии художеств, восстановивший преподавание общеобразовательных предметов. По пятницам в Академии устраивались рисовальные вечера, привлекавшие не только художников, но и широкий круг представителей артистического мира. С 1862 года Петербургская Академия художеств стала с успехом принимать участие в международных и всемирных выставках. В 1869 году президент назначила из своих средств ежегодную выдачу премий молодым художникам за лучшие работы на академических выставках. По ее ходатайству в 1871 году из государственной казны стали отпускать средства на поощрение художественной деятельности Императорской Академии художеств.

Здесь необходимо отметить характерные черты тех процессов, которые происходили в педагогической системе Академии художеств в 1860—1870-х годах. В царствование Николая I система образования приобрела четко выраженную сословную направленность. Согласно Университетскому.

4 См.: Погодина А. А. «Записка» князя Г. П. Волконского. Пенсионеры Петербургской Академии художеств в Риме в 1854—1855 годах. С. 181−182.

5 Вел. кн. Мария Николаевна (1819−1876) — дочь Николая I. Участвовала в управлении женскими учебными заведениями. Председатель Общества поощрения художеств. В 1852 году, после смерти супруга, герцога М. Лейхтенбергского, стала президентом Академии художеств (до 1876 года).

Уставу 1835 года высшие учебные заведения страны были поставлены под идеологический и административный контроль Министерства народного просвещения.

По многим свидетельствам, сам Николай I проявлял неподдельный интерес к изобразительному искусству, в частности к творчеству академических пенсионеров в Италии. При этом Петербургская Академия художеств оставалась основной школой мастерства. Придворная и государственная карьера сохраняли свою значимость и привлекательность. Потребность в художественных силах оставалась высока. В рамках государственных проектов велось строительство новых сооружений, требовалось их оформление, организовывались экспедиции в разные области страны и за рубеж с участием художников6.

Академическая карьера давала медали и пенсионерские поездки, чины и награды. В период царствования Николая I самый почитаемый и состоятельный художественный клан составляли батальный класс Академии художеств. Подчинение Академии Министерству г Императорского двора и личное участие императора в ее функционировании придавало всей художественной деятельности государственный характер и резко повышало общественный статус художников того времени.

В 1850-е годы в Академии художеств преподавание теоретических наук было упразднено, и поступавшие учащиеся не должны были сдавать экзамены по общеобразовательным предметам. «Музеи, библиотеки, лекции, — вспоминал позднее об этих годах Н. Н. Ге, — ни того, ни другого, ни третьего не было у нас. На круглом дворе были четыре дверинад каждой была надпись «Воспитание», но оно было упразднено, как ненужное. Лекции состояли из вспомогательных наук: перспективы, которую читал М.Н.

6 Цит. по: Степанова С. С. Пути самоопределения художника николаевского времени // Русское искусство Нового времени: Исследования и материалы / Ред. — сост. И. В. Рязанцев. М., 2006. Вып. 10. С. 198.

Воробьев, анатомии — И. В. Буяльский, и теории изящных искусств — конференц-секретарь В.И. Григорович" .

Вполне понятно, что для разночинной молодежи, поступавшей в Академию художеств, отсутствие общеобразовательных предметов было серьезным минусом. Молодые люди, приезжавшие со всех губерний обширной России в Академию, часто были малограмотны. Постепенно у них вырабатывался художественный профессионализм, они готовились делать заказные портреты, выполнять любые живописные подряды, писать иконы. Но, к сожалению, им недоставало подлинной культуры, их знания оказывались отрывочными, неглубокими.

Поскольку большинство молодых художников вело в годы ученичества почти нищенский образ жизни, постольку они должны были искать возможности где-то подработать. О серьезном, всестороннем образовании трудно было думать. Нужно было добросовестно овладеть техникой ремесла, добиться положенных медалей, написать программную работу, а если повезет, стать заграничным пенсионером Академии художеств. Немногие способны были преодолеть все трудности и силою своего таланта, упорством воли добиться того, чтобы не затеряться безвозвратно в мире искусства.

Ситуация в сфере академического образования изменилась в первые годы царствования Александра II. В рамках проводившихся реформ в области образования и культуры в 1859 году был принят новый Устав Академии художеств. Его положительной чертой было восстановление классов наук. Для поступающих в Академию художеств был установлен возрастной ценз — 16−20 лет. На правах вольнослушателей было решено принимать без каких-либо ограничений. Кроме традиционных перспективы и анатомии, имеющих для художников сугубо прикладное значение, среди научных курсов появились история искусств, эстетика и археология. Правила нового устава применялись лишь ко вновь принимаемым учащимся.

7 Цит. по: Тарасов JT. Андрей Андреевич Попов. 1832−1896. М., 1954. С. 5.

Академисты, принятые в прежнее время, проходили обучение на основе.

Следует отметить и другое обстоятельство, в значительной степени повлиявшее на развитие заграничного пенсионерства в 1860—1870-е годы. В то время в России не было не только музея отечественного искусства, но фактически не устраивалось и ни одной чисто русской выставки, поскольку почти на всех были представлены, как правило, иностранные художники, а подчас их произведения даже преобладали. И на выставках Академии художеств, где зрители могли знакомиться с новейшими достижениями отечественного искусства, большая часть выставочного места отводилась творениям русских и иностранных представителей академического направления.

В 60−70 годы происходит и смена направлений в изобразительном искусстве. Господствующим течением в живописи становится критический реализм. Следствием этого процесса и иной чертой эпохи, связанной с заграничным пенсионерством, стало возникновение в 1870 году Товарищества передвижных художественных выставок.

Одним из негативных явлений академической школы второй половины XIX века стало усиливавшееся противоречие между ее высокой педагогической культурой и косностью официального руководства, которое старалось не замечать успехов реализма. Намечался отрыв Академии художеств от новых художественных сил страны. Среди профессоров, если не считать П. П. Чистякова, в Академии художеств конца XIX века не оказалось мастеров, способных создать свою школу. Интриги, распри, даже сомнительные финансовые махинации — вот, что стало занимать членов Совета Академии 1860−1870-х годов. Педагогическая работа меньше всего влекла к себе чиновников от искусствадля них Академия художеств была, прежде всего, местом, где можно было делать карьеру. При анализе писем заграничных пенсионеров, адресованных конференц-секретарю Академии.

8 См.: Лисовский В. Г. Академия художеств. JL, 1972. С. 104. старого Устава. Они не посещали научных классов. художеств П. Ф. Исееву, будет показано, что такие действия служащих Академии явились частым поводом для обращения художников с жалобами. Так, один из художников, учившихся в Академии в 1870-х годах, вспоминая о таких руководителях, писал: «Все ждали, что зрелые художники придут делиться своим опытом с молодежью. Но вместо этого перед нами стоял чиновник и сразу своими приемами выдавал тайну: он думал о казенной квартире, казенных заказах и месячном жаловании. Он не любил учеников, не любил преподавания. Он не был лицом, которому надлежало просветить неофитов — это был чиновник"9.

Такое отношение руководства к педагогической работе стало одной из причин того, что в 1860—1870-е годы все больше и больше русских художников оставалось жить в Европе. Несмотря на трудности, пережитые заграничными пенсионерами в ходе своего пребывания в чужих краях, некоторые из них предпочли не возвращаться в Россию, избрав местом постоянного жительства европейские города. Так поступили К. Ф. Гун, Е. Э. Дюккер, В. Д. Орловский, А. А. Риццони, Г. И. Семирадский и другие.

Несмотря на то, что по уставу Академии художеств 1859 года учащиеся подразделялись на две категории — бесплатных учеников и вольноприходящих, допускавшихся в классы за плату, никаких сословных ограничений при приеме студентов не вводилось. Поэтому состав учащихся Академии художеств был довольно пестрым.

В своих воспоминаниях И. Е. Репин так описывал одну из академических аудиторий конца 1860-х годов: «<.> плечом к плечу с лохматой головой юнца в косоворотке сидел седенький генерал в погонахдальше бородач во фраке (красавец художник с эспаньолкой!), потом студент университета, высокий морской офицер с окладистой бородойповыше целая партия светловолосых вятичей, полная дама — тогда еще большая редкость в.

9 Там же. С. 104−105.

Академии художеств, большеглазые грузины, армяне, казачий офицер, чопорные немцы <. .> «10.

Со временем, испугавшись чрезмерного усиления влияния разночинцев, академическое начальство стало чинить всяческие препятствия к поступлению в Академию художеств тех, кого в обществе презрительно именовали «кухаркиными детьми». После 1881 года, года убийства народовольцами императора Александра II, при приеме новых учеников преимущественное внимание стали обращать не столько на их художественные способности, сколько на политическую благонадежность.

Таким образом, изучение истории заграничного пенсионерства в Европе — достаточно многоаспектная проблема, представляющая интерес как с точки зрения изучения истории Академии художеств, так и с точки зрения изучения истории русского искусства того времени в целом.

Историография. Жизнь и творчество заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств уже привлекали внимание исследователей. Имена русских художников, живших и работавших за границей, можно встретить в исследованиях, посвященных истории русской живописи, описаниях художественных собраний и объединений, справочных изданиях. Исследователи отдают должное выдающемуся мастерству многих академических пенсионеров. Но этот интерес, как правило, был ограничен изучением эстетических взглядов русских художников, истории создания картин, анализом техники написания многих шедевров.

Процесс накопления имеющейся на сегодняшний день по истории заграничного пенсионерства литературы можно хронологически разделить на несколько периодов.

Историография заграничного пенсионерства начинает зарождаться еще в дореволюционный период. Как уже говорилось выше, первые свидетельства о заграничных пенсионерах содержатся в источниках историографического характера, а именно в газетных и журнальных статьях.

10 Там же. С. 105−106.

В 1860-е годы начинает издавать свои труды П. Н. Петров — исследователь-архивист, который подробно изучил материалы архива Академии художеств и других учреждений Петербурга. П. Н. Петров впервые осветил петербургский период истории русской архитектуры, познакомил современников с именами М. Г. Земцова, Ч. Камерона, Д. Кваренги и других известных мастеров. Наиболее значительное по объему его научное исследование «Сборник материалов для истории Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств за сто лет ее существования"11 до сих пор сохраняет значение источника. В этом научном труде с максимальной полнотой изложены факты, раскрывающие все стороны деятельности Академии, работу ее членов, профессоров и учеников, процесс преподавания и обучения. В основу издания легли документы из архива Академии художеств за сто лет. Документы распределены по периодам президентств: И. И. Шувалова (1758−1763), И. И. Бецкого (1763−1794), графа А.И. Мусина-Пушкина (1794−1797), графа Г. А. Шуазель Гуфье (1797−1800), графа А. С. Строганова (1800−1811), вице-президента П. П. Чекалевского (1811−1817), президента А. Н. Оленина (1817−1842), герцога Максимилиана Лейхтенбергского (1842−1852) и великой княгини Марии Николаевны герцогини Лейхтенбергской (1853−1864). В документах Академии отразилась деятельность всех выдающихся мастеров российского искусства, богатая информация о самых знаменитых произведениях скульптуры, живописи и графики, об архитектурных проектах и об истории их реализации. Научный труд П. Н. Петрова состоит из трех частей: первая часть охватывает события 1758−1811 годов, вторая часть — 1811−1843 годов, третья часть — 1843−1864 годов. Приведенные П. Н. Петровым многочисленные извлечения из журналов собраний Совета Академии художеств содержат ценные сведения о ряде заграничных пенсионеров. К данному сборнику материалов приложены хронологические списки всех художников, составленные по направлениям.

11 Петров П. Н. Сборник материалов для истории Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств за сто лет ее существования. СПб., 1862 — 1866. искусств и академическим званиям, и общий алфавитный именной и предметный указатель. Впоследствии ряд историков искусства в своих исследованиях использовали обширный фактологический материал, приведенный в работе П. Н. Петрова, и неоднократно ссылались на его труд.

В 1914 году был издан «Список русских художников» под редакцией 12.

С.Н. Кондакова, в котором была предпринята попытка раскрыть сложный мир русской художественной жизни середины XVIII — начала XX веков. В издании представлено более б тысяч биографий мастеров, чья судьба была связана с деятельностью Петербургской Академии художеств. Сведения о художниках распределены на пять разделов: живописцы, скульпторы, архитекторы, граверы, художники — мозаичисты.

Приводимые в списках сведения о художниках были подчерпнуты из подлинных дел, хранящихся в архиве Академии художеств, из ежегодных отчетов Академии, из «Сборника материалов для истории Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств за сто лет ее существования «, изданного под редакцией П. Н. Петрова, а также из других литературных источников.

1 7.

Издание «Списка русских художников», вышедшее в 2002 году, -репринтное и не привносит что-либо новое по истории пенсионерства. Оно отличается от публикации 1914 года лишь тем, что в разделе приложений находится краткая статья об истории Петербургской Академии художеств.

Трудами П. Н. Петрова и С. Н. Кондакова ограничивается дореволюционный этап развития историографии истории заграничного пенсионерства.

Последующие десятилетия не отмечены появлением исследований, посвященных изучению пребывания русских художников за границей.

12 Список русских художников к Юбилейному справочнику Императорской Академии художеств / Сост. С. Н. Кондаков. М., 1914.

13 Список русских художников к Юбилейному справочнику Императорской Академии художеств / Сост. С. Н. Кондаков. М., 2002.

Что же касается исследований 1950;х годов, то они весьма малочисленны и в значительной степени политизированы. Привнесенная исследователями идеологическая окраска мемуаров, переписки заграничных пенсионеров, воспоминаний о них современников была в некоторой мере искусственна.

В 1957 году появился указатель «Работы и материалы: Материалы по библиографии по истории Академии художеств. 1757—1957"14. Данное издание являлось первой попыткой дать печатную сводку основных библиографических материалов по истории Академии художеств с момента ее основания и до года празднования двухсотлетнего юбилея. Этот указатель был разработан на основе библиографической картотеки, составленной к юбилею небольшим коллективом сотрудников Научной библиотеки Академии художеств. Эта картотека включала русскую книжную, журнальную и газетную литературу за период с 1757 года по март 1957 года. Особую ценность представляет опубликованная библиография исторических источников, куда вошли сведения об уставах, отчетах Академии художеств, журналах собраний, конференциях, сессиях, каталогах выставок и других официальных документов. В основу построения указателя положена систематизация материала по следующим разделам: история Академии художеств, художественная и научная деятельность, художественное образование, учреждения Академии художеств. Каждая глава делится на ряд тем, в том числе отдельно выделена тема заграничного пенсионерства русских художников. К сожалению, собранный в данном выпуске материал не может претендовать на исчерпывающую полноту. Так, например, из книг не взяты вышедшие отдельными изданиями монографические работы о русских художниках и общие работы по истории русского искусства, а также журнальные и газетные статьи, характеризующие творчество отдельных художников.

14 Работы и материалы: Материалы по библиографии по истории Академии художеств. 1757−1957 / Сост. Н. Е. Белоутова, О. Ф. Беляева, О. Н. Вызова и др. Л., 1957. Вып. 5.

Фундаментальное исследование творческого пути и биографий многих заграничных пенсионеров вышло в свет в 1958 году под редакцией А.И. Леонова13. Данное издание нашло свое продолжение в появившейся в 1962 году книге «Русское искусство: Очерки о жизни и творчестве художников второй половины XIX века"16. Обе книги состоят из большого количества очерков, написанных искусствоведами. Эти статьи, посвященные одному или нескольким художникам, весьма информативны и на основе привлекаемых материалов дают возможность представить реальные судьбы мастеров, пути развития их творчества, особенности образовательного процесса в художественных учебных заведениях России и в ходе зарубежных стажировок. Основным недостатком обеих работ является отсутствие ссылок на архивные материалы, нет указателя использованной литературы. Тщательный искусствоведческий анализ картин русских художников порой сопровождается очень кратким изложением основных событий жизни заграничных пенсионеров, также обходится молчанием их длительное пребывание в Европе.

Следующий этап развития историографии истории заграничного пенсионерства относится к 1960 — 1980;м годам.

Среди работ по истории Академии художеств следует отметить очерк.

1V.

А.И. Зотова, опубликованный в 1960 году. В своей книге автор особое внимание уделил изучению устава Академии художеств 1859 года, деятельности конференц-секретаря И. Ф. Исеева, развитию академического образования в 1870—1880-х годах. В рамках своего исследования А. И. Зотов излагает сведения об особенностях развития заграничного пенсионерства во второй половине XIX века, в том числе о мерах, предпринятых Академией художеств в области посылки учащихся за рубеж.

15 Русское искусство: Очерки о жизни и творчестве художников середины XIX века / Под ред. А. И. Леонова. М., 1958.

6 Русское искусство: Очерки о жизни и творчестве художников второй половины XIX века / Под ред. А. И. Леонова. М., 1962.

17 Зотов А. И. Академия художеств СССР: Краткий очерк. М., 1960.

Серьезное изучение истории педагогической системы в Академии художеств сделано в работе В.Г. Лисовского18. Много внимания автор уделил рассказу о достижениях выпускников Академии художеств. К сожалению, В. Г. Лисовский не осветил деятельность русских художников в ходе их пребывания в Европе, а заграничное пенсионерство он рассмотрел только в рамках той системы обучения, которая существовала в Академии художеств во второй половине XIX века.

Учитывая время издания, надо отметить некоторый своеобразный уклон, характерный для исследования истории заграничного пенсионерства, когда наибольшее внимание уделялось анализу картин русских художников, написанных ими в ходе длительного пребывания за рубежом. Письма академических пенсионеров не привлекались советскими искусствоведами в качестве наиболее информативного источника для изучения повседневной жизни русских мастеров.

Большой вклад в изучение русской художественной культуры внесли работы Г. Ю. Стернина и Д. В. Сарабьянова, вышедшие в свет в 1980;х-1990;х годах. Д. В. Сарабьянов в своих исследованиях касается общих вопросов истории искусства и творчества художников, детально изучает русскую и западноевропейскую живопись XIX — начала XX веков19. По его мнению, именно в это время оформляется и достигает расцвета национальная художественная культура, развитие которой, как пишет Д. В. Сарабьянов становится частью общеевропейского художественного процесса. Как показал Д. В. Сарабьянов в своих работах, большую, порою решающую роль в этом играли стилевые и жанровые взаимовлияния, межличностные и профессиональные связи русских художников с мастерами из Италии, Франции, Голландии, Великобритании, Германии и других западных стран. Явление «заграничное пенсионерство» Д. В. Сарабьянов рассматривает в У.

18 Лисовский В. Г. Академия художеств. Л., 1972.

19 Сарабьянов Д. В. 1) История русского искусства второй половины XIX века. М., 1989; 2) История русского искусства конца XIX — начала XX веков. М., 2001; 3) Россия и Запад: Историко-художественные связи XVIIIначала XX веков. М., 2003. рамках выяснения конкретных фактов связей русских живописцев с западными, анализирует степень влияния европейского искусства на живопись петербургских академистов.

Г. Ю. Стернин в своих работах затрагивает такие проблемы, как выставочный рынок, взаимодействие художественных организаций с.

ЛЛ художниками и публикой, пишет об истории художественных выставок .

Особого внимания заслуживает его труд «Художественная жизнь России.

21 середины XIX века", в котором автор изучает факты, характеризующие взаимоотношения искусства и зрителя, а также исследует важные вопросы художественной жизни России и Западной Европы в 50−60-е годы XIX века.

Ценность данных монографических исследований заключается в том, что авторы привлекли ряд новых материалов — невыявленные до этого произведения из частных коллекций, архивные документы, устные свидетельства. В этом и состоит отличие трудов искусствоведов 1990;х годов от предшествующих работ.

Тем не менее, в работах Г. Ю. Стернина и Д. В. Сарабьянова не исследуется объективность суждений русских живописцев о пенсионерстве и о странах, в которых они проживали, не рассматривается бытовая сторона жизни художников, их душевное состояние, которое в значительной степени в письмах и отражено.

Особый интерес представляет серия сборников статей, начавшая выходить с 1993 года под названием «Русское искусство Нового времени: Исследования и материалы». Содержание сборников отражает результаты новых исследований и поисков. При этом нередко авторы продолжают разработку обширных тем, начатую публикациями в предшествующих выпусках. Ряд статей по-новому трактует вопросы общего порядка, в других.

20 Стернин Г. Ю. 1) Русская художественная культура второй половины XIX — начала XX веков. М., 1984; 2) Художественная жизнь России второй половины XIX века: 70−80-е годы. М., 1997.

21 Стернин Г. Ю. Художественная жизнь России середины XIX века. М., 1991.

17 в науку вводятся неизвестные ранее имена мастеров, их работы, факты жизни и творчества.

В рамках темы диссертации заслуживают внимания, прежде всего, восьмой и десятый выпуски данного сборника, так как именно в них содержатся статьи, посвященные деятельности заграничных пенсионеров, в частности в восьмом выпуске сборника опубликована статья А. А. Погодиной «„Записка“ князя Г. П. Волконского. Пенсионеры Петербургской Академии художеств в Риме в 1854—1855 годах». Автор этой публикации исследует историю возникновения заграничного пенсионерства в России, жизнь академических пенсионеров в Италии в 1854—1855 годах, а также вводит в научный оборот ранее неизвестный документ — копию с «Записки о занятиях, успехах и поведении Пенсионеров Императорской Академии Художеств, бывших в Риме с Июня 1854-го по 9 Мая 1855-го года». Этот отчет был составлен князем Г. П. Волконским для президента Академии художеств, а копия с «Записки» предназначалась для Г. Н. Окунева, российского поверенного в делах при Папском и Тосканском дворах. Сейчас она хранится в Архиве внешней политики Российской империи. Публикуемый А. А. Погодиной исторический источник расширяет представления о жизни и творчестве малоизвестных художников, которые провели год в Риме.

В десятом выпуске сборника помещена статья Н. Н. Мамонтовой «Василий Сергеевич Смирнов, пенсионер Академии художеств». Автор статьи рассматривает различные аспекты деятельности художников русской колонии в Риме в последней трети XIX века, главным образом, творчество русского мастера B.C. Смирнова. В сферу интересов Н. Н. Мамонтовой входят вопросы взаимоотношений между заграничными пенсионерами,.

А.А. Погодина «Записка» князя Г. П. Волконского. Пенсионеры Петербургской Академии художеств в Риме в 1854—1855 годах (По материалам Архива внешней политики Российской империи) // Русское искусство Нового времени: Исследования и материалы / Ред. — сост. И. В. Рязанцев. М., 2004. Вып.8. С. 180−200.

Мамонтова Н. Н. Василий Сергеевич Смирнов, пенсионер Академии художеств (русские художники в Италии в последней трети XIX века) // Русское искусство Нового времени: Исследования и материалы / Ред. — сост. И. В. Рязанцев. М., 2006. Вып. 10. С. 238−248. жившими в Италии, исследуются особенности влияния этой страны на русских художников.

Отдельным периодам истории русско-итальянских культурных связей посвящены статьи, опубликованные в выпусках альманаха «Россия и Италия». Особый интерес представляет работа М.Б. Михайловой24, которая привлекает как основательным знанием предмета, так и четким изложением различных сторон жизни русских архитекторов-пенсионеров в Италии во второй половине XVIII — первой трети XIX веков. Источниковой базой исследования послужили делопроизводственные материалы Академии художеств, мемуарная литература. Дневники и письма пенсионеров 1820-х годов, как показано в работе М. Б. Михайловой, ярко характеризуют их авторов.

Стоит подчеркнуть, что в статьях представленных сборников упоминания о бытовой стороне пребывания академических пенсионеров в Италии носят отрывочный характер. Авторы данных публикаций почти не привлекают письма русских художников — заграничных пенсионеров, не включают в свои исследования делопроизводственные документы Петербургской Академии художеств, которые регламентировали проживание живописцев в Европе.

При анализе литературы, посвященной заграничным пенсионерам Петербургской Академии художеств, в целом выяснилось, что все монографические исследования написаны искусствоведами. Отсюда в работах присутствует некая односторонность рассмотрения деятельности художников — только с искусствоведческой точки зрения. Нет ни одной работы, в которой было бы проведено серьезное исследование переписки академических пенсионеров как одного из наиболее информативных источников, освещающих историю заграничного пенсионерства в целом и.

24 Михайлова М. Б. Русские архитекторы — пенсионеры в Италии (вторая половина XVIIIпервая треть XIX века) // Россия и Италия. Встреча культур / Отв. ред. Н. П. Комолова. М., 2000. Вып. 4. С. 84−97. деятельность, мировоззрение и внутренний мир каждого художника в отдельности.

На сегодняшний день единственным изданием, которое освещает деятельность заграничных пенсионеров, заявивших о себе какими-либо трудами на выставках Академии художеств в середине XIX века, является книга Ф. И. Булгакова «Наши художники на академических выставках.

О ^ последнего двадцатипятилетия", опубликованная в 1889—1890 годах. В группировке материала данного издания принят алфавитный порядок — по фамилиям художников. Кроме биографических сведений, под фамилиями большинства мастеров отмечено по возможности все существенное, касающееся их деятельности и заслуг. К биографиям многих художников приложены их портреты и перечни всех произведений, снимки с главнейших работ с указанием их владельцев, если они были известны. Весь материал разделен на два тома, в алфавитном порядке.

Ценность данной работы заключается в том, что сведения о художниках были почерпнуты, главным образом, из архивных дел Академии художеств. Кроме этого, источниками служили автобиографические сведения, предоставленные автору некоторыми художниками, каталоги академических выставок, годичные отчеты Академии художеств, каталоги отдельных выставок различных художников. Ф. И. Булгаков не оставил без внимания и материал, имевшийся в печати о русских художниках, начиная со сведений о них, разъясненных в различных периодических изданиях, и заканчивая отдельными монографиями о некоторых художниках. Важность труда Ф. И. Булгакова состоит в том, что это научное исследование имеет значение исторического источника при изучении жизненного и творческого пути многих заграничных пенсионеров 1860—1870-х годов. В рамках темы диссертации это издание является справочным. Благодаря приведенным в.

25 Булгаков Ф. И. Наши художники (живописцы, скульпторы, мозаичисты, граверы и медальеры) на академических выставках последнего двадцатипятилетия: Биографии, портреты художников и снимки с их произведений: В 2 т. СПб., 1889−1890. нем историческим фактам можно с точностью установить место и время пребывания каждого академического пенсионера за рубежом.

Кроме перечисленных работ существует блок исследований, посвященных каждому академическому пенсионеру в отдельности. В рамках этой группы следует выделить значительное число публикаций искусствоведов, посвященных тем заграничным пенсионерам Петербургской Академии художеств, творчество которых стало широко известно публике. К числу таких художников относятся Н. Н. Ге, Г. Г. Мясоедов, В. Д. Поленов, 'И.Е. Репин, Г. И. Семирадский, П. П. Чистяков, И. И. Шишкин и другие. Будет уместным проанализировать наиболее значимые научные исследования, посвященные творческой и общественной деятельности этих академических пенсионеров.

Уже в 1904 году вышла книга В. В. Стасова «Н. Н. Ге. Его жизнь, произведения и переписка» 26 — первая монография о художнике. Отношение В. В. Стасова к Н. Н. Ге нельзя выразить однозначно. Критик не перестает сожалеть об «исключительно религиозном» направлении искусства Н. Н. Ге, которое кажется ему не вполне соответствующим потребностям времени. «Вся сила России, по части художества, — подчеркивает В. В. Стасов, — в изображении того, чем Россия жила и живет, в воплощении того, что ей близко, что ей ведомо до последней черточки и фибра, что ее всегда наполняло счастьем или несчастьем. Ге .не мог понять того, что задачи искусства всегда у всех одинаковы, по всем искусствам за раз"27.

В своем труде В. В. Стасов опирается на огромный и разнообразный материал, изученный им: автор обильно цитирует журнальных и газетных рецензентов, воссоздавая атмосферу живой и яркой полемики, рожденной произведениями Н. Н. Ге. Высказывания самого художника, дневники и воспоминания его близких придают книге В. В. Стасова ту весомость и.

26 Стасов В. В. Н. Н. Ге. Его жизнь, произведения и переписка. М., 1904.

27 Там же. С. 212. документальную убедительность, значение которой не уменьшается с течением времени.

Из опубликованных во второй половине 1940;х годов небольших монографий о мастерах изобразительного искусства следует упомянуть.

28 работу В. И. Костина о Н. Н. Ге. Самое ценное в этой книге — понимание идейно-художественного значения картин на евангельские сюжеты и того, что в них нашло самое глубокое и непосредственное выражение мировоззрение Н. Н. Ге.

В 1960;1970;е годы наиболее углубленно разрабатывалась проблема портретного искусства Н.Н. Ге29. В это время велось интенсивное изучение разнообразных аспектов творчества художника, рассматривался этап профессиональной подготовки и творческого формирования Н. Н. Ге. Однако к эпистолярному наследию художника исследователи обращались мало.

Ценным вкладом в изучение искусства академического пенсионера являются публикции М. Д. Факторовича, В. И. Порудоминского, Э.Н. т п.

Арбитмана и других искусствоведов. Во всех этих работах заграничное пенсионерство Н. Н. Ге исследуется историками искусства как этап становления мастера, время создания им выдающихся произведений. Долгое пребывание академического пенсионера в Италии освещено данными историками очень кратко, ими рассмотрены только проблемы, связанные с творчеством художника.

Из современных работ следует выделить труд Т.А. Карповой31, который отличается детальным изучением истории создания картин Н. Н. Ге. В своей книге автор определяет место и дает оценку искусства мастера, пытается определить жанровую природу его картин.

28 Костин В. И. Николай Николаевич Ге. 1831−1894. М.- Л. 1946.

29 Зограф Н. Г. Н. Н. Ге. Л., 1968; Коваленская Н. Н. Н. Н. Ге — портретист // Искусство. 1955.

2.

Арбитман Э. Н. Жизнь и творчество Н. Н. Ге. Саратов, 1972; Верещагина А. Г. Николай Николаевич Ге. Л., 1988; Порудоминский В. И. Николай Ге. М., 1970; Тарасов В. Ф. Николай Николаевич Ге (1831−1894). Л., 1989; Факторович М. Д. Николай Николаевич Ге. Выставка произведений. Киев, 1958. 31 Карпова ТА. Николай Ге. М., 2001.

Оценке произведений Г. Г. Мясоедова посвящен ряд статей В. В. Стасова. Выдающийся художественный критик относил Г. Г. Мясоедова к числу лучших жанристов32.

С глубоким уважением писал о художнике известный искусствовед и библиограф Н. Н. Собко. Этот жанр художественной критики не предполагал исторического исследования эпистолярного наследия Г. Г. Мясоедова.

В начале XX века произведения Г. Г. Мясоедова часто рассматривались авторами работ, посвященных передвижным выставкам, а наиболее крупные из полотен Григория Григорьевича, как правило, упоминались в общих трудах по истории искусства'. Однако, несмотря на то, что картины художника привлекали большое внимание современников, в дореволюционной искусствоведческой литературе не появилось ни одного исследования, обобщающего его творческий путь, а следовательно и не рассмотрена частная переписка заграничного пенсионера.

В 1948 году вышел в свет первый монографический очерк о Г. Г. Мясоедове, написанный Ф.С. Рогинской35. Текст этого исследования краток. К тому же в эту работу вкрались отдельные неточности. Но автор показала большую роль, которая принадлежала Г. Г. Мясоедову в искусстве второй половины XIX века, чем, собственно, и ограничивалась ее задача.

Авторы упомянутых работ углубленно исследуют идейно-художественную эволюцию творчества Г. Г. Мясоедова, дают новую оценку ряду его произведений. Раскрывая яркую личность мастера, историки искусства не уделили должного внимания пребыванию заграничного пенсионера в Европе.

32 Стасов В. В. Избранные статьи по русской живописи. М., 1968.

33 Собко Н. Н. Г. Г. Мясоедов. По поводу 35-летия его художественной деятельности. СПб., 1895.

34 Бенуа А. История русской живописи в XIX веке. СПб., 1902; Шкляревский А. С. В память 40-летия освобождения крестьян в России. «Чтение Положения 19 февраля 1861 года», историческая картина Г. Г. Мясоедова. Киев, 1902.

35 Рогинская Ф. С. Григорий Григорьевич Мясоедов (1835−1911). M.-JI., 1948.

Новый шаг в изучении творчества Г. Г. Мясоедова был сделан Н.В.

3 6.

Масалиной. Ее перу принадлежит сравнительно небольшое, но содержательное и серьезное монографическое исследование, появившееся в печати в 1964 году. Н. В. Масалина проанализировала лучшие картины Г. Г. Мясоедова и раскрыла их художественный смысл. Подробно исследователь останавливается на ранних годах жизни и творчества художника и, что важно, рассматривает их во взаимосвязи с историческими и общественно-культурными явлениями эпохи. Внимание Н. В. Масалиной привлекает такой важный факт, как близость Г. Г. Мясоедова к балакиревскому кружку. Это событие повлияло на формирование убеждений и воспитание эстетических вкусов молодого художника. Деятельность Г. Г. Мясоедова как инициатора Товарищества передвижных художественных выставок отражена в данной работе кратко. Вместе с тем Н. В. Масалиной недостаточно исследованы проблемы, вставшие перед Г. Г. Мясоедовым в ходе его заграничного пенсионерства, в значительной степени именно потому, что в работе отсутствует анализ писем художника, адресованных его родным и друзьям, не затронута бытовая сторона жизни Г. Г. Мясоедова в европейских странах.

Г. Г. Мясоедову посвящено и несколько небольших по объему работ, авторы которых занимают единую позицию в оценке художника как мастера бытовой картины и видного общественного деятеля .

В 1971 году появилось исследование жизни и творчества Григория о о.

Григорьевича Мясоедова, написанное.

И.Н. Шуваловой. В этой книге подробно освещается творческая и общественная деятельность выдающегося художника-передвижника, рассматриваются его произведения. Большое внимание в монографии уделяется роли художника в Товариществе передвижных художественных выставок. Ценность данной работы состоит в.

36 Масалина Н. В. Мясоедов. М., 1964.

37 Воробьева Л. И. «Бегство Григория Отрепьева из корчмы на литовской границе». Картина Мясоедова. Пермь, I960- Масалина Н. В. «Земство обедает», картина Г. Г. Мясоедова. М., 1950; Сарабьянов Д. В. Народно-освободительные идеи русской живописи второй половины XIX века. М., 1955.

38 Шувалова И. Н. Мясоедов. Л., 1971. том, что И. Н. Шувалова привлекла ряд новых материалов — невыявленные до этого произведения из частных коллекций, архивные документы, устные свидетельства. Автор книги продолжила исследование творчества Г. Г. Мясоедова, подробнее рассмотрела его лучшие полотна.

В книге автор обращается к письмам художника, но рассматривает их лишь как материал для того, чтобы сделать свое исследование более интересным для читателя. В данной работе отсутствует глубокий анализ писем Г. Г. Мясоедова. С другой стороны, И. Н. Шувалова недостаточно подробно охарактеризовала общественные взгляды известного художника как представителя русской интеллигенции конца XIX — начала XX веков. В ее исследовании не изучен период заграничного пенсионерства Г. Г. Мясоедова, его суждения о европейском укладе жизни, впечатления от посещенных городов, что занимало не мало места в письмах. t.

Достаточно подробно освещен искусствоведами творческий путь В. Д. Поленова. К глубоким исследованиям по данной теме относятся работы О.А.

4Q.

Лясковской, Т. В. Юровой, А. П. Гусаровой, Н. М. Белоглазовой. Содержание книг этих искусствоведов охватывает почти всю жизнь В. Д. Поленова в целом. В центре внимания авторов — факты, характеризующие взаимоотношения его искусства и зрителя, а также проясняющие историю возникновения его картин.

В 2003 году вышла книга Э.В. Пастон40, в которой автор детально изучает биографию В. Д. Поленова, его творчество.

В этих работах не ставилась задача детального изучения заграничного пенсионерства В. Д. Поленова с источниковедческой точки зрения. Искусствоведы ограничиваются сообщением места и времени пребывания В. Д. Поленова в Европе, при этом не анализируют впечатления живописца от.

39 Белоглазова Н.М. В. Поленов и Е. Поленова в Абрамцеве. Л., 1980; Гусарова А. П. Василий Дмитриевич Поленов. Л., 1965; Лясковская О. А. В. Д. Поленов. 1844−1927. М., 1946; Юрова Т. В. Василий Дмитриевич Поленов. М., 1961.

40 Пастон Э. В. Василий Поленов. М., 2003. посещенных стран, не исследуются вопросы, поднятые им в переписке с родными и друзьями.

И.Е. Репин, один из великих живописцев и прославленный общественный деятель России второй половины XIX — начала XX веков, вошел в историю искусства как автор широко известных картин и портретов, член Товарищества передвижных художественных выставок, заграничный пенсионер петербургской Академии художеств. Как показали работы историков искусства О. А. Лясковской, Д. В. Сарабьянова, Н. Д. Моргу новой-Рудницкой, A.M. Пистуновой и других41, И. Е. Репин внёс неоценимый вклад в развитие русского изобразительного искусства второй половины XIX века. Но этим не исчерпывается значение художественного творчества И. Е. Репина.

В историографии 60−80-х годов XX века в большей степени. последовательно рассматриваются этапы художественной и общественной деятельности выдающегося мастера, его биография, творчество как живописца.

В отечественном искусствознании второй половины XX века высоко оценивается литературное мастерство И. Е. Репина, однако в некоторых работах чрезмерно много говорится о его идейных колебаниях и ошибочных оценках отдельных произведений. Например, Н. С. Моргунов в своей книге «И.Е. Репин» писал: «Вообще всё-, что было высказано Репиным, даёт возможности придти к выводу, что у него не было ничего устойчивого во взглядах и даже в симпатиях. Как часто менялись его настроения, так в зависимости от этого менялись его мнения. Его неврастенические отзывы по поводу самых разнообразных событий художественной жизни чаще всего бывали неожиданными и минутными. Он чрезмерно быстро подчинялся.

41 Бродский И. А. Репин-педагог. М., 1960; Грабарь И. Э. Репин. М., 1963;1964; Давыдова А. Историческая живопись Репина периода расцвета. М., 1955; Кириллина Е. В. Репин в «Пенатах». JI., 1977; Лясковская О. А. И. Е. Репин: жизнь и творчество. М., 1982; Моргунова-Рудницкая Н.Д. И. Е. Репин. Жизнь и творчество. М., 1965; Пистунова A.M. Богатырь русского искусства. М., 1991; Сарабьянов Д. В. Илья Ефимович Репин. М., 1955; Фёдоров-Давыдов А.А. И. Репин. М., 1961. первым острым, но не глубоким впечатлениям и под влиянием их производил субъективную оценку явлений, его затронувших. Судьёй и критиком их он мог не быть, так как не обладал устойчивым критерием, не был хозяином своей психики, что очень тонко подметил в нём его учитель Крамской"42. В значительной степени автор цитаты прав, письма художника дают материал подробно проанализировать восприятие заграничного пенсионера, что будет и показано далее в исследовании.

Стоит отметить, что все научные исследования, посвященные творческому пути И. Е. Репина, не содержат глубокого анализа заграничного пенсионерства художника. Часто искусствоведы ограничиваются кратким повествованием о тех странах, в которых довелось побывать И. Е. Репину. В их работах отсутствует детальное изучение проблем, вставших перед академическим пенсионером за границей, не изучено материальное положение и душевное состояние И. Е. Репина в ходе его пенсионерства в Европе.

Несмотря на известность и мировое признание Г. И. Семирадского на сегодняшний день литература, посвященная анализу его творчества и жизненного пути, малочисленна. К числу глубоких исследований по данной теме принадлежат работы Д. Н. Лебедевой, Т. Кочемасовой и П.Ю. 3.

Климова. Перечисленные труды содержат ссылки на публикации, посвященные Г. И. Семирадскому, и архивные материалы, которые еще не публиковались. Авторы данных работ достаточно подробно изучили биографию художника и созданные им полотна. Однако не исследовано эпистолярное наследие академического пенсионера, не полностью опубликована его переписка.

Оценка творчества и педагогической работы П. П. Чистякова была дана в книге И. Гинзбург44, вышедшей в 1940 году. Данная работа являлась первой.

42 Моргунов Н. С. И. Е. Репин. М., 1924. С. 16.

43 Климов П. Ю. Генрих Семирадский. М., 2004; Кочемасова Т. Генрих Семирадский: жизнь и творчество. М., 2001; Лебедева Д. Н. Генрих Семирадский. М., 1997.

44 Гинзбург И. П. П. Чистяков и его педагогическая система. Л.- М., 1940. монографией, посвященной П. П. Чистякову. И. Гинзбург, изучив огромный архивный материал, представила в своем труде полную биографию художника, а также исследовала его педагогическую систему. Уделяя большое внимание картинам П. П. Чистякова, созданным им на чужбине, в целом период заграничного пенсионерства художника освещен И. Гинзбург очень кратко и только с искусствоведческой точки зрения.

В 1950 году вышла книга О. А. Лясковской «П.П. Чистяков"45. Несмотря на то, что И. Гинзбург детально рассмотрела в своей работе художественную и педагогическую деятельность П. П. Чистякова, тема эта оставалась еще далеко не исчерпанной. О. А. Лясковской удалось суммировать на основании большого количества исторических источников представление о П. П. Чистякове как художнике и учителе.

В последующие годы перед советским искусствознанием открылись новые пути к изучению творчества П. П. Чистякова, о чем свидетельствуют работы Н. Молевой и Э. Белютина46. Материалом для этих научных исследований послужили обширные архивы П. П. Чистякова, его записные книжки, переписка, воспоминания его современников и учеников. Анализируя, прежде всего, творчество академического пенсионера, Н. Молева и Э. Белютин поставили своей целью дать изложение и анализ собственно педагогической системы П. П. Чистякова, стремясь выявить наиболее ценные ее положения. Авторы данных работ рассмотрели период заграничного пенсионерства художника, исследовав место и время создания выдающихся произведений мастера. Однако в представленных исследованиях отсутствует всестороннее изучение писем П. П. Чистякова, присланных им из-за границы, не рассмотрен большой спектр вопросов, поднятых художником в его переписке с родными и друзьями.

45 Лясковская О. А. П. П. Чистяков. М., 1950.

46 Белютин Э. Молева Н. 1) П. П. Чистяков — теоретик и «педагог. М., 1953; 2) Павел Петрович Чистяков. 1832−1919. М., 1954.

На сегодняшний день литература о П. П. Чистякове крайне бедна и представлена, пожалуй, единственной работой Е.Б. Чуриловой47.

Серьезно и с чувством глубокого уважения историки искусства раскрыли своеобразие творчества И. И. Шишкина. В своих работах авторы высоко оценивают картины художника, пишут об идейно-художественном значении его полотен48.

О яркой индивидуальности И. И. Шишкина, об идейной и композиционной стороне его произведений писал в своем очерке А.Н. Савинов49. Биография И. И. Шишкина изучена в работах И. В. Раздобреевой, И. Кудинова30.

Монография П.М. Дульского51 о И. И. Шишкине охватывает почти всю жизнь художника в целом, не являясь описанием только его изобразительного искусства. По признанию автора этого исследования, обильная переписка, обмен мнениями, творческая деятельность в живописи, рисунке, офорте, литографии и в области полиграфии искусства являются теми сторонами жизни, которые составили путь И. И. Шишкина как человека и художника. Приведенные П. М. Дульским письма академического пенсионера исследованы только с искусствоведческой точки зрения, проанализированы суждения И. И. Шишкина о мастерских иностранных художников, о западных академиях художеств, перечислены этюды и картины, созданные пейзажистом в ходе его заграничного пенсионерства.

В 1953 году вышла книга Ф.С. Мальцевой52, две главы которой посвящены И. И. Шишкину и А. К. Саврасову. Как отметила автор, в.

47 Чурилова Е. Б. Я еще могу съездить к Чистякову.-(П.П. Чистяков в Царском селе). СПб., 2004.

48 Грибовский А. И. Мастера русского пейзажа И. К. Айвазовский, А. И. Куинджи, И. И. Шишкин. Воронеж, 1965; Двинянинов JI. Иван Иванович Шишкин. 1832−1898. Киров, 1965; Савинов А. Н. Иван Иванович Шишкин. 1831−1898. М.- Л., 1948.

49 Савинов А. Н. И. И. Шишкин // Русское искусство: Очерки о жизни и творчестве художников второй половины XIX века / Под ред. А. И. Леонова. М., 1962. С. 641−668.

50 Кудинов И. Повесть о художнике Шишкине. Барнаул, 1973; Раздобреева И. В. Иван Иванович Шишкин. Л., 1966.

51 Дульский П. М. Иван Иванович Шишкин. Казань, 1953.

52 Мальцева Ф. С. Мастера русского реалистического пейзажа // Очерки по истории русской живописи второй половины XIX века / Под ред. Г. В. Жидкова. М., 1952. Вып. 1. творчестве этих художников полнее и ярче, чем у других мастеров, выступает своеобразие формировавшегося во второй половине XIX века демократического направления в пейзажной живописи. Существенно дополняющие содержание очерка письма И. И. Шишкина изучены Ф. С. Мальцевой не всесторонне. Прочитав данное исследование, создается впечатление, что в письмах заграничный пенсионер сообщал только обо всех своих творческих сомнениях, об академических наградах, об атмосфере художественной жизни на Западе. В то время как круг вопросов, поднятых И. И. Шишкиным в его переписке с семьей и друзьями значительно шире.

Наиболее глубоким исследованием по теме заграничного.

53 пенсионерства И. И. Шишкина можно считать работу И. И. Пикулева. Помимо детального изучения эстетических взглядов художника, в книге представлен анализ дневника, путевых заметок, пенсионерских отчетов Совету Академии художеств и писем И. И. Шишкина. Заграничное пребывание художника в Европе изучено с искусствоведческой точки зрения. Критическое восприятие И. И. Шишкиным всего того, что касалось западноевропейского искусства, его тоска по родине, по мнению И. И. Пикулева, явились основными причинами досрочного возвращения пенсионера на родину. Исследовав переписку живописца, автор пришел к выводу о том, что в ней отчетливо выступает лишь понимание И. И. Шишкиным общности задач, стоящих как перед пейзажной, так и перед жанровой живописью. И. И. Пикулев не пишет о бытовой стороне жизни академического пенсионера, не говорит о его впечатлениях от посещенных европейских городов, суждения о западном укладе лсизни.

Таким образом, творческая и общественная деятельность заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств освещены в работах искусствоведов достаточно полно. Однако нет ни одной исследовательской работы по данной теме, написанной историком. Искусствоведы.

53 Пикулев И. И. И. И. Шишкин. Жизнь и творчество. М., 1955. рассматривают переписку русских живописцев только как источник для изучения роли художника в русском искусстве.

Одной из особенностей литературы о заграничных пенсионерах Академии художеств является отсутствие серьезных научных работ о многих художниках, посланных в 1860—1870-е годы для усовершенствования за границу. К числу таких академических пенсионеров принадлежали В. П. Верещагин, Ф. А. Бронников, А. Г. Горавский, А. А. Риццони, И. П. Трутнев, А.С. Богомолов-Романович, А. Е. Карнеев, М. П. Боткин и другие. Думается, что этот факт можно объяснить тем, что картины перечисленных художников не были популярны среди публики, в связи с чем интерес к данным мастерам постепенно угасал. Поэтому остается невыявленным и неизученным большое количество исторических источников, относящихся ко времени пребывания русских живописцев за рубежом, в том числе письма.

Таким образом, уделяя большое внимание изучению биографии и творчеству заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств, историки искусства оценивают их пребывание в европейских странах только с искусствоведческой точки зрения. На сегодняшний день нет работы, посвященной изучению переписки заграничных пенсионеров как одного из наиболее информативных источников для исследования не только жизни русских художников за рубежом, но и более широкого круга проблем истории второй половины XIX века, таких как история культуры, общественные взгляды русской интеллигенции, восприятие русскими людьми европейской цивилизации и других.

В контексте рассмотрения общих черт развития русского искусства во второй половине XIX века исследователями прослежена биография и дана характеристика творчества некоторых русских живописцев, являвшихся в 1860—1870-е годы академическими пенсионерами. Вместе с тем, несмотря на большое значение заграничной командировки в жизни и творчестве каждого выпускника Петербургской Академии художеств, история института академического пенсионерства исследована недостаточно. Мало внимания уделено исследованию переписки русских живописцев как одному из хорошо сохранившихся и наиболее информативных исторических источников для изучения мировоззрения русских художников.

Следует подчеркнуть, что в отечественной историографии нет специальной научной работы по истории заграничного пенсионерства выпускников Петербургской Академии художеств в 1860—1870-е годы. Переписка выдающихся русских художников привлекалась лишь как источник для изучения их эстетических взглядов, но не для исследования воззрений каждого живописца в отдельности. Долгое время в исторической науке была широко распространена точка зрения, согласно которой акцент делался на изучении общественный деятельности художников, чьи картины имели огромную популярность среди публики. Практически не исследовались жизненный и творческий пути таких малоизвестных живописцев, являвшихся в 1860—1870-е годы академическими пенсионерами, как В. П. Верещагин, Ф. А. Бронников, А. Г. Горавский, А. А. Риццони, И. П. Трутнев, А.С. Богомолов-Романович, А. Е. Карнеев, М. П. Боткин и другие.

Отсутствие научных работ об источниках по истории заграничного пенсионерства в России в 1860—1870-х годах и нарастающий интерес современного общества к истории повседневности, к проблемам «человека второго плана» в истории в значительной степени обусловили выбор автором темы диссертации.

Объектом исследования явилась жизнь русских художников (исторических живописцев, пейзажистов, жанристов и баталистов), находившихся в Европе в 1860—1870-х годах и составлявших самую многочисленную «колонию» заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств.

Предмет исследования — их письма, адресованные родным, друзьям, коллегам, в которых поднят большой спектр различных вопросов.

Хронологические рамки данного исследования — 1860−1870-е годывыбраны не случайно. Это объясняется тем, что история Академии художеств второй половины XIX века укладывается в период между двумя датами «1859» и «1893» года. Первая дата отмечена реформой 1859 года, когда увеличился объем общеобразовательных дисциплин, изучаемых в Петербургской Академии художеств, но никак не изменилась ее система преподавания, основанная на традициях академизма. Вторая дата связана с кардинальной реформой всей педагогической системы, всего устройства Академии в самом начале 1890-х годов54.

Стоит отметить, что практика заграничных поездок выпускников Петербургской Академии художеств напрямую зависела от ситуации в Европе и внутри России. 1860−1870-е годы отличаются относительно спокойным временем во внешней политике России. Поражение страны в Крымской войне (1853−1856) подорвало ее престиж на международной арене. Борьба за пересмотр итогов этой войны, укрепление позиций России на Ближнем Востоке и Балканах стали основными направлениями внешней политики, проводимой Министерством иностранных дел.

1870-е годы, как хронологически определенная полоса в жизни России, тоже обладали своей внутренней завершенностью. Новая международная обстановка после поражения Франции во франко-прусской войне 1870−1871 годов и русско-турецкая война 1877−1878 годов повлияли на дальнейшее развитие практики заграничных поездок русских художников. Несмотря на то, что Париж в это время уже стал настоящей Меккой для ценителей искусства, немногие русские художники в связи со сложившейся в 1870-е годы ситуацией пребывали в этом городе в течение всего срока своего пенсионерства.

Территориальные рамки определены местами пребывания авторов писем. Это не только крупные административно-политические центры.

54 Цит. по: Верещагина А. Г. Академия художеств и Товарищество передвижников // Русское искусство Нового времени: Исследования и материалы/ Ред. — сост. И. В. Рязанцев. М., 2006. Вып. 10. С. 217- 218. европейских государств, но и провинциальные города Франции, Италии, Германии, Испании, Польши, Швейцарии, Голландии, Великобритании.

Основным источником изучения темы были избраны письма заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств к родным, друзьям, коллегам. В письмах художников, живших в Европе, нашли отражение идейные искания нового поколения русской интеллигенции 18 601 870-х годов, их воззрения на события общественно-политической жизни в России и за рубежом, наблюдения за жизнью простых людей. Эти и многие другие проблемы получили свое отображение в переписке академических пенсионеров. В своих письмах русские живописцы особенно живо откликались на актуальные вопросы современности, делились впечатлениями от посещенных европейских стран.

Переписка как источник познания не только фактов художественной жизни, но и психологического облика человека той эпохи вводит исследователя в проблему отношения деятелей культуры к собственной личности. Именно многочисленные письма академических пенсионеров содержат историю судьбы русского художника за рубежом, во многом типичную для выпускников Академии художеств той эпохи. Изучение данного исторического источника требует особой тщательности и детального рассмотрения. Поэтому характеристика писем академических пенсионеров как исторического источника будет дана отдельно в главе первой.

Основная цель настоящего исследования состоит в том, чтобы:

• определить то место, которое занимают письма выпускников.

Петербургской Академии художеств в ряду других источников по истории заграничного пенсионерства и показать особенности этого вида источника;

• выявить степень информативности этих писем и их значимость не только как исторического источника в целом, но и как источника, в котором отражено своеобразие восприятия творческой личностью событий эпохи, в которой художник жил и творил;

• познакомиться с воззрениями художников на исторические события, свидетелями которых они стали.

• понять через анализ писем к широкому кругу лиц — художникам, писателям, композиторам, ученым, общественным деятелям — в какой степени русским художникам — академическим пенсионерам 1860−1870-х годов были близки проблемы их времени, насколько они были погружены в повседневность, в свой внутренней мир.

Для этого в ходе исследования предполагается решить следующие задачи:

• выявить и систематизировать письма заграничных пенсионеров;

• дать классификацию писем по видовой принадлежности;

• предпринять критический анализ их содержания;

• определить круг «доминантных» проблем, которые затрагивались, как правило, во всех письмах академических пенсионеров;

• сопоставить требования, предъявляемые в документах Петербургской Академии художеств, регламентирующих пребывание художников за границей, с суждениями и информацией об их жизни в Европе, содержащиеся в письмах пенсионеров;

• описать не только «профессиональные» впечатления русских художников от увиденного (как деятелей искусства), но и как обычных путешественников;

• установить маршрут их следования по Европе.

В данной работе намеренно не рассматриваются взгляды русских художников на искусство тех стран, в которых им доводилось бывать, так как к этому вопросу обращались историки искусства. В свое время они достаточно детально изучили суждения выдающихся мастеров о живописи западных стран, а также проанализировали историю создания ими известных шедевров.

Методологические основы исследования. Письма заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств 1860—1870-х годов рассматриваются как источник, в котором переплелись три основные составляющие: историческая, культурологическая и психологическая. Учитывая данные обстоятельства, при источниковедческом анализе переписки академических пенсионеров автором работы задействован принцип объективности, предполагающий всестороннее изучение того исторического фона в России и в Европе, на котором разворачивались описываемые события, а также принцип историзма, следуя которому автор стремился рассматривать предмет исследования в его динамике. Анализ писем заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств 18 601 870-х годов показал, прежде всего, эволюцию воззрений создателей переписки в течение их длительного пребывания за рубежом.

Применение историко-генетического метода исторического исследования, состоящее в последовательном рассмотрении свойств и изменений исторической реальности в ее развитии, позволяет достаточно точно охарактеризовать взгляды и деятельность заграничных пенсионеров в 1860—1870-х годах и объяснить их с точки зрения причинно-следственных связей. Использование историко-сравнительного и историко-системного методов помогает перейти от преимущественного анализа развития института пенсионерства в России к более широким обобщениям, позволяющим выявить суть исследуемых явлений. Методологические основания изучения психологических аспектов восприятия творческой личности позволили рассмотреть душевное состояние каждого художника в отдельности.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые дается комплексная характеристика писем заграничных пенсионеров.

Петербургской Академии художеств 1860—1870-х годов как исторического источника. Исследование доказывает, что изучение содержания переписки русских художников позволяет дополнить наше представление о тех процессах, которые происходили не только в России, но и на Западе во второй половине XIX века. Из источников личного происхождения становится известно большинство сведений о жизни и деятельности русских художников за границей. Также письма академических пенсионеров, адресованные самым разным людям, при их комплексном изучении дают возможность судить о том, с какими проблемами столкнулись русские живописцы, оказавшись вдали от родины. Научную новизну определяет и обращение к изучению особенностей психологического восприятия, имевшихся в сознании заграничных пенсионеров 1860—1870-х годов. Они отражались на содержании писем, выводах и оценочных суждениях русских живописцев.

Практическая значимость исследования отчетливо проявляется в том, что материалы диссертации могут найти свое применение в научной, педагогической и практической деятельности. Основные положения работы позволяют ввести в научный оборот новый комплекс источников для изучения истории культуры России во второй половине XIX века, а также дают основания для возникновения новых исследовательских сюжетов в отечественной исторической науке. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при чтении лекционных курсов, в конкретно исторических работах, посвященных рассматриваемому периоду, при подготовке специальных курсов как по истории культуры России, так" по источниковедению.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Заключение

.

Пенсионерские поездки за границу, которыми Петербургская Академия художеств награждала своих лучших выпускников, сыграли решающую роль в судьбе многих русских художников. В 1860—1870-х годах зарубежные командировки живописцев стали постоянной практикой и значимым явлением русской и европейской культурной жизни. Получив за исполнение надлежащей программы большую золотую медаль и звание классного художника I степени, русские художники отправлялись для дальнейшего усовершенствования в своем искусстве преимущественно в Италию и Францию. Для некоторых заграничных пенсионеров Академии художеств эти поездки оказались только частью творческого пути, для других Европа стала второй родиной.

Академические пенсионеры 1860−1870-х годов заняли свое место в ряду людей и событий, влиявших и на духовную жизнь русского общества, и немаловажную роль сыграли в этом личностные характеристики живописцев. Большинство сведений о жизни и деятельности выпускников Петербургской Академии художеств становится известным благодаря сохранившейся переписке заграничных пенсионеров, которую они вели регулярно в течение своей зарубежной командировки.

Обращение к письмам академических пенсионеров 1860—1870-х годов позволило определить круг «доминантных» проблем, которые затрагивались, как правило, во всех письмах академических пенсионеров.

Изучение писем заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств и делопроизводственной документации Академии с исторической точки зрения позволило сопоставить требования, предъявляемые в документах Академии художеств, регламентирующих пребывание русских художников за границей, с суждениями и информацией об их жизни в Европе, содержащиеся в письмах академических пенсионеров. Круг корреспондентов русских живописцев был разнообразен. Но обилие вопросов, которым посвящены письма заграничных пенсионеров, обуславливались не только и не столько разнообразным характером деятельности лиц, к которым они писали, сколько широким кругом интересов, которыми жили сами авторы этих писем.

В работе были рассмотрены письма более чем 20 русских художников, являвшихся в 1860—1870-х годах заграничными пенсионерами Петербургской Академии художеств, а также официальные документы Академии, связанные с отправкой выпускников в Европу в изучаемый период. В переписке академических пенсионеров затрагиваются самые разнообразные вопросы. Художники оценивают политические события за рубежом, высказывают мнения о видных политических и общественных деятелях, делятся впечатлениями от посещенных стран, сравнивают западное и русское искусство, решают бытовые и финансовые вопросы, связанные с их пребыванием за границей.

В результате проделанной работы были сделаны следующие выводы:

— письма заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств — это хорошо сохранившийся исторический источник, обладающий своими особенностями. В 1860—1870-х годах как официальную, так и частную переписку вели все пенсионеры. В отличие от других источников личного происхождения, которые оставили немногие русские живописцы, письма академических пенсионеров — это единственный источник, позволяющий изучать историю пенсионерства с использованием сравнительного метода, который дает возможность сопоставлять различные оценки тех исторических событий, свидетелями которых стали русские художники;

— привлечение писем заграничных пенсионеров и проведенное на их основе исследование позволяет внести некоторые коррективы в традиционно устоявшуюся в отечественной историографии оценку русских художников — академических пенсионеров, в частности выйти за рамки сугубо искусствоведческих аспектов;

— письма заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств являются наиболее информативным источником по изучению жизни русских художников за рубежом. Многие авторы писем сочетали в себе дар живописца с истинным даром критика и литератора. В рассмотренных письмах заграничных пенсионеров можно выделить «доминантные» проблемы, которые освещаются наиболее часто: описание общественной и культурной жизни Рима, Флоренции, Парижа, Вены, Женевы, Лондона и других европейских городовфинансовые вопросы, связанные с неустойчивым материальным положением художниковпсихологические аспекты заграничного пенсионерства — постоянно звучащая тема России и особенности адаптации русских живописцев за рубежом, причины досрочного возращения;

— анализ переписки заграничных пенсионеров Петербургской Академии художеств позволил выявить имена тех русских художников, творчество которых не было широко известно публике, и в значительной степени в силу этого обстоятельства их эпистолярное наследие не рассматривалось исследователями. Изучение литературы по данной теме показало, что на сегодняшний день в отечественной историографии отсутствуют серьезные научные работы, посвященные жизненному пути таких заграничных пенсионеров как В. П. Верещагин, Ф. А. Бронников, А. Г. Горавский, А. А. Риццони, И. П. Трутнев, А.С. Богомолов-Романович, А. Е. Карнеев, М. П. Боткин. В то же время письма этих живописцев содержат ценные сведения о пребывании русских художников в 1860—1870-х годах за рубежом.

Введение

в научный оборот ранее не изучавшихся писем дает возможность расширить представление как о жизни русских художников в Европе, так и об истории Петербургской Академии художеств в целом.

Таким образом, данная работа является первой попыткой на основе комплексного анализа писем русских художников-пенсионеров Петербургской Академии художеств рассмотреть их как исторический источник, позволяющий изучить более полно не только историю института пенсионерства в России в 1860—1870-х годах, но и более широкий круг вопросов, связанных, прежде всего, с историей русской культуры XIX века.