Религиозные основания философской интуиции свободы Н.А. Бердяева в контексте православной антропологии: опыт реконструкции

Актуальность темы

исследования.

Поиски духовной самоидентификации русского общества, вызванные распадом СССР и крушением прежней идеологической картины мира, требуют осмысления отечественной философской и религиозной традиций. «Русская смута, начавшаяся, вероятно, еще до первой революции, — замечает П. Гайденко, — «. .судя по всему, еще не закончилась, и конец XX века в России возвращается к его началу. И хотя политические и идеологические лозунги — совсем иные, но состояние духовной и душевной смятенности — сходное» [53, с.8]. В этих условиях все более актуальным становится обращение к русской философии конца прошлого — начала нынешнего века, поскольку темы духа, нравственности, свободы человека оказалась в центре внимания русской мысли, в частности, Н. А. Бердяева. Философ с особенной силой выразил главные тенденции и итоги русской религиозной философии, что сделало его учение мировоззренчески привлекательным для идеологов перестройки, а идея абсолютной свободы легла в основу концепции политического плюрализма и либерализма современного российского общества. Поэтому обращение к творчеству Н. А. Бердяева актуально и имеет мировоззренческие, социальные и исторические причины.

Драматизм нашего времени характеризуется обесцениванием духовных устоев и идеалов, размыванием нравственных ориентиров и, как следствие, — «потерянностью» человека. Поиск новой системы духовных координат, новых ценностей так или иначе возвращает человека к вечному смыслообразующему началу сущности человека — свободе. Это понятие в истории философии было предметом самых ожесточенных споров, но мало кто из философов отдавал себе отчет в религиозной подоплеке своих философских воззрений и в том числе влиянии собственных религиозных оснований творчества на решение проблемы свободы. Если в советское время проблема взаимодействия философии и религии относилась к числу идеологически заданных в отечественной философской мысли, то в настоящее время появилась возможность беспристрастного рассмотрения всего комплекса проблем, связанных с феноменом взаимодействия философии и религии.

В то же время тенденции современной политики, связанные с усилением поляризации международного сообщества, также указывают на актуальность темы настоящего исследования. Очевидно, что углубляющийся кризис отношений между исламскими государствами и западным обществом демонстрирует тот факт, что в основе этого противостояния «.лежат уже не экономико-идеологические различия, а подлинная мировоззренческая пропасть, разделяющая мир актуальной религиозности ислама, с одной стороны, и мир секуляризованного христианства — с другой» [202,с.4] Пафосом тревоги по этому поводу пронизана книга советника двух американских президентов Патрика Дж. Бьюке-нена «Смерть Запада», изданная в 2003 году и выражающая озабоченность американского общества этой проблемой. Но одной из определяющих составных мировоззрения является понимание свободы (секуляризованной в современной западной культуре или жестко детерминированной рамками религиозных догматов в исламе). Кроме того, так же, как и в философии, в основе стратегий политических и экономических отношений лежит принцип рациональности. Эти два обстоятельства позволяют предположить, что неизбежность инициации философских построений религиозными основаниями косвенным образом доказывает и необходимость учитывать действенность религиозных мотиваций и в политической сфере. Итак, современная международная ситуация демонстрирует важность религиозной проблематики не только в научном познании, но и в практической деятельности.

Степень разработанности проблемы.

Тема диссертации имеет междисциплинарный характер и предполагает привлечение источников как из области философской антропологии и истории философии, так и христианской антропологии. Поэтому, в зависимости от аспекта проведенного исследования, все источники можно условно разделить на несколько групп:

1. Философские исследования связи философии и религии, где существуют две фундаментальные традиции: с одной стороны, жесткого противопоставления религии и философии, а с другой — признающие их конкретно-историческую связь.

Разделяя взгляды философов второй традиции, в диссертации мы опирались на работы тех зарубежных и отечественных философов, которые к ней принадлежат: Н. Мальбранш, Б. Спиноза, Г Лейбниц, И. Г. Фихте, Ф. В. Шеллинг, Г. В. Ф. Гегель и другие, а также С. Франк, Н. Бердяев, В. Соловьев, И. Ильин, Г. Флоровский и др.

Так, в творчестве С. Франка можно обнаружить достаточно подробное, развернутое истолкование связи философии и религии. В одной из статей «Философия и религия» С. Франк причисляет себя к продолжателям «древней, универсальной и внутренне обоснованной» традиции понимания сущности философии как Богопознания. Кроме того, в работах многих русских религиозных философов подробно анализируется связь философии и религии при определяющей роли последней. Например, Г. Флоровский в работе «Богословские отрывки» рассматривает христианско-православные догматические основания в качестве предпосылок новой христианской философии. Многие идеи русской религиозной философии («цельность духа» И. В. Киреевского, «византизм и славянство» К. Н. Леонтьева, идея «непосредственной данности» А. Ф. Лосева, «учение об очевидности» И.А. Ильина) связаны с особенностями православного религиозного опыта и опираются на учение Восточных Отцов о сущности и энергии.

В последние десятилетия в отечественной философии появился ряд философских исследований, связанных с анализом влияния религиозного опыта на философию (работы В. В. Бибихина, М. Н. Громова, Н. Г. Келеберды, А. Кураева, Т. П. Матяш, В. И. Моргачева, Е. Ю. Положенковой, В.Б. Рожков-ского С. С. Хоружего, и др.), а также с осмыслением религиозного опыта как в аспекте социально-философского анализа (И.Н.Полонская), так и в контексте православной традиции (Н.Г. Келеберда, А. Кураев, В. И. Моргачев, В. Б. Рожковский, С. С. Хоружий и др.).

2. Антропологические религиозные тексты (патрология), исследовавшие проблему свободы. Здесь, прежде всего, следует назвать сочинения восточных Отцов Церкви, так как, во-первых, именно в их трудах эта проблема была концептуально оформлена, во-вторых, решение этого вопроса в святоотеческой литературе имеет непререкаемый авторитет для более поздних богословов. Большинство из них образ Божий видели не только в разумности, но и в свободной воле: св. Кирилл Иерусалимский, св. Григорий Нисский, св. Макарий Египетский, св. Кирилл Александрийский, св. Василий Великий и св. Иоанн Дамаскин. Несомненным авторитетом в интерпретации проблемы свободы является св. Григорий Палама.

В современном православии историко-богословские исследования о свободе и свободе воли представлены в исследованиях архим. Киприана «Антропология св. Григория Паламы», прот. Иоанна Мейендорфа «Византия и московская Русь», прот. Игоря Экономцева «Православие, Византия Россия», прот. Александра Шмемана «Церковное таинство и православие», дьякона Андрея Кураева и др. Крупнейший знаток святоотеческой литературы архим. Киприан (Керн) показал, что в православии свобода «не есть анархия или произвол, а возможна только в гармонии с божественной свободой и дана ему (человеку — И.Е.) принудительно». Вл. Лосский в работе «Догматическое богословие» также указывает на парадоксальность понимания человеческой свободы в христианстве, замечая, что как творение Бога человек абсолютно зависим, но как сотворенный по образу Бога — он сущностно свободен.

Определенную ценность в освещении этого вопроса представляют работы историков церкви: В. В. Болотова, Г. В. Флоровского, И. П. Медведева, посвященные патристическому периоду.

3. Историко-философские труды отечественных философов, посвященные творчеству Н.Бердяева. Так, в работах прот. В. Зеньковского («История русской философии») и прот. Г. Флоровского («Пути русского богословия») творчество Н. Бердяева рассматривается в рамках общего процесса формирования самобытной русской философии и подчеркивается слабое использование Н. А. Бердяевым текстов святоотеческой мысли. Эти авторы признают обусловленность философских взглядов Н. Бердяева его религиозным мировоззрением, но в их работах отсутствует конкретный текстологический анализ этой связи и нечетко выявлена специфика экзистенциальных и социокультурных истоков религиозных оснований творчества философа. Особо необходимо отметить статью Л. Шестова «Николай Бердяев (Гнозис и экзистенциальная философия)», в которой он показал, что философская интуиция свободы Н. Бердяева имеет непосредственное отношение к пониманию свободы Я. Беме и И.Кантом.

4. Философские труды русских религиозных и современных отечественных философов, анализирующих проблему свободы и, в частности, понимание свободы Н. А. Бердяевым. В XX веке к проблеме свободы обращаются представители русской религиозно-философской мысли: И. Ильин («Аксиомы религиозного опыта»), ВЛосский («Догматическое богословие»), Вл. Соловьев, Н. Бердяев («О назначении человека»), С. Булгаков («Антропология»), С. Франк («Духовные основы общества»), НЛосский («Ценность и бытие»), Г. Флоровский («Пути русского богословия»), Г. Федотов («Русское религиозное мышление») и др.

Проблеме свободы в творчестве Н. А. Бердяева посвящены многие исследования в современной отечественной философской мысли — «Владимир Соловьев и философия Серебряного века» П. П. Гайденко, «Очерки русской утопической мысли XX века» Р. А. Гальцевой, «История русской метафизики в XIX — XX веках» И. И. Евлампиева, работы А. А. Ермичева, Л. В. Полякова и др. Признавая глубину и тщательность анализа данной проблемы в современных отечественных исследованиях, заметим, однако, что эти работы не содержат конкретного анализа механизма влияния религиозного мировоззрения на понимание свободы в творчестве Н.Бердяева. И только современный исследователь П. П. Гайденко указывает на инспирированность философского творчества Н. Бердяева его религиозными основаниями и предпринимает попытку раскрыть опосредованную связь философских взглядов Н. Бердяева с религиозным контекстом «серебряного» века русской культуры начала XX века.

В последние десятилетия появились публикации философского плана, посвященные в той или иной степени анализу проблемы свободы в христианской антропологии (С.С. Хоружий, Д. Новиков, М. Дронов, В. В. Бибихин, А. Кураев, О. Николаева, и др.).

Однако на сегодняшний день нет ни одной монографии, посвященной специальному исследованию творчества русских религиозных философов в аспекте инспирированности их философских взглядов религиозными основаниями. Единственной работой, в которой была предпринята попытка подобного рода, является диссертационное исследование В. Б. Рожковского, посвященное реконструкции идеи «цельного духа» у И. В. Киреевского. Но этого явно недостаточно для того, чтобы считать эту тему исчерпанной. Это позволяет нам заявить тему нашего исследования.

Объектом диссертационного исследования является проблема религиозных оснований философии и философствования.

Предмет диссертационного исследования — мировоззренческо-религиозные основания философии Н. А. Бердяева.

Цель диссертационного исследования — реконструировать религиозные основоположения философской интуиции свободы в творчестве Н. А. Бердяева. Данная цель предполагает решение следующих задач: —выявить методологические основания реконструкции религиозных оснований понимания свободы в творчестве Н. А. Бердяевапроанализировать содержание теоретико-методологического концепта «святоотеческий религиозный опыт» и показать его связь с типом философствования Н. Бердяевапровести сравнительный анализ понятия «свободы» в святоотеческой традиции и в философии Н. Бердяевапроанализировать соотношение христианских понятий «свобода» и «Предопределение» с бердяевской интерпретацией этих понятийпоказать экзистенциальные и социокультурные истоки понимания свободы Н.Бердяевым.

Заявленная тема диссертации может быть исследована в философском, религиоведческом, экзистенциальном, богословском и других аспектах. Эти аспекты в той или иной мере реализуются в работе, но акцент в исследовании поставлен на философско-религиоведческом подходе.

Методологические принципы исследования.

Философское исследование творческой деятельности Н. А. Бердяева имеет два истолковательных уровня: текста, то есть его творчества, выраженное через структурированные формы дискурса, и опыта, стоящего «за текстом». Поскольку мы исходим из допущения инспирированиости философских взглядов Н. А. Бердяева его религиозным опытом, который понимается как внутреннее переживание «святого» и включает утрату субъект-но-объектного разграничения, мы используем для анализа феноменологический метод. Важное значение как методологический инструмент исследования имеет метод герменевтической реконструкции. Это обстоятельство объясняется фактом отсутствия совпадения декларированных религиозных убеждений философа и объективно существующих религиозных оснований его творчества. Наряду с этим используются диалектические принципы исследования: принцип конкретности рассмотрения, принцип историзма, а также методы анализа, сравнения и обобщения.

Научная новизна диссертации заключается в следующем: проведен сравнительный анализ понятия «свобода» в святоотеческой традиции и философии Н. Бердяевав контексте бердяевской интерпретации проанализировано соотношение христианских понятий «свобода» и «Предопределение" — исследованы религиозные основания философской антропологии Н. Бердяевадоказана инспирированность философской интуиции свободы Н. А. Бердяева его религиозным мировоззрениемисследованы экзистенциальные и социокультурные истоки религиозной полифонии Н. А. Бердяева, оказавшие влияние на его философское понимание свободы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Философская реконструкция религиозных оснований интуиции свободы.

Н.Бердяева требует определенной методологической процедуры, позволяющей, с одной стороны, учитывать специфику религиозного опыта мыслителя, с другой, использовать теоретико-методологические конструкты и понятия, выступающие одновременно предметом исследования и средством анализа. Эти конструкты и понятия рассматриваются в диссертации на двух уровнях: а) как средство анализа, они с необходимостью определяют постановку и решение проблемы свободы в истории христианской мысли, б) как предмет исследования, составляют эпистемологическое основание возможности реконструкции понимания свободы в философских текстах Н. А. Бердяева.

2. В православной антропологии специфика святоотеческого религиозного опыта состоит в обожении и сотериологии, является «практической критикой» человеком себя самого и предполагает всецелое «преображение» человека в опыте со-творчества с Богом. Взаимосвязь типа философствования большинства христианских мыслителей и специфики христианского опыта обнаруживает себя в различном понимании христианского гнозиса в православной и католической традициях. В восточном христианстве познающее мышление является «верующим мышлением», обладающим «созерцательностью», внутренней антиномичностью и сопровождается внутренним переживанием, «сердечным болени-ем» предмета. Реконструкция религиозных оснований философской интуиции свободы Н. Бердяева, не разделяющего принципа «верующего мышления», обнаруживает синкретичность его религиозного мировоззрения, включающего элементы мистико-пюстицизма, протестантизма, манихейства и язычества. Мисти-ко-гностицизм по силе и глубине воздействия выступает основанием его религиозной парадигмы, в то время как протестантизм, манихейство и язычество относятся к влияниям, манифестирующим себя как мотивы и акценты в философском дискурсе мыслителя.

3. В православной антропологии свобода человека есть существенное выражение образа Божия, что не только предполагает и допускает, но и содержит в себе свободу человеческой воли, поскольку она сама по себе является условием спасения человека, свидетельством его этической вменяемости и сама является таковой ценностью, Концепция же несотворенной «меонической» свободы Н. А. Бердяева, артикулируемая философом как абсолютная добыта йст-венная свобода, изначально предшествующая Богу, акцентирует внимание на первичной иррационально-анархической свободе, возводимой философом в ранг абсолютной ценности, которая сформировалась под непосредственным воздействием идеи свободы как «нетварного элемента» человеческой души и Ничто, заимствованных из философии немецких мистиков М. Эккхарта и Я. Беме, кан-товского противопоставления мира явлений и умопостигаемого мира свободы, а также собственных романтических особенностей жизневосприятия философа.

4. Проблема соотношения свободы и Предопределения в христианстве есть предусловие и коррелят философской проблемы соотношения свободы и необходимости, так как, будучи специфическим продуктом религиозного мировоззрения, понятие Предопределения служило в истории философии логической моделью для постановки таких важных общефилософских проблем, как вопрос о свободе воли, о согласовании детерминизма и моральной ответственности. Взаимодействие благодати и свободной человеческой воли в зависимости от конфессиональной принадлежности может акцентироваться либо на Божественном Предопределении, полностью детерминирующем человеческую волю, либо на автономности человеческой воли, либо (это православный вариант) на взаимном сотрудничестве Божественной и человеческой воли (принцип синергии). Критика Н. Бердяевым догмата о Божественном Предопределении, ограничивающим человеческую свободу, привело философа к принятию добытийственной, несотворенной свободы как источника зла в «падшем мире» и отказу от проблемы теодицеи.

5. Экзистенциальными истоками синкретического религиозного мировоззрения Н. Бердяева, повлиявшего на его идею свободы, являются: общая безре-лигиозность семьи философа, не позволившая мыслителю усвоить православие в качестве религиозного основания своего мировоззренияповышенная природная впечатлительность и «возбудимость» (Бердяев) философа в детстве, осложненная сильным оккультным влиянием старшего брата, способствовали развитию в Н. Бердяеве склонности к мистицизму и подготовили принятие идей мис-тико-гностической традицииконфликтность внутрисемейной обстановки развили у Н. Бердяева чувство «напряженной мечтательности» (Бердяев) и отторжения от действительности, что в дальнейшем привело к романтическому мировосприятию и языческим мотивам в его творчествеотцовское влияние в раннем детстве создало предпосылки для секуляризации мышления философа, что в перспективе открывало простор для принятия любых религиозных установок, в частности, протестантизма.

6. На понимание свободы Н. А. Бердяевым повлияли социокультурные процессы, происходящие в России в нач. ХХ века, и, прежде всего, религиозные искания русского Ренессанса, чьим активным участником он был. Неоромантические настроения русского Ренессанса способствовали усилению языческих акцентов в творчестве Н. Бердяеваактивное практическое участие в экуменическом движении во время эмиграции усилило протестантские элементы его религиозного мировоззрения, что нашло отражение в его понимании свободы.

Научно — практическая значимость диссертации состоит в том, что ее выводы могут быть использованы в исследовании актуальных проблем в антропологии и философии религии, а также при составлении общих и специальных курсов по истории философии, антропологии, философии культуры и методологии социально-гуманитарных исследований.

Апробация работы.

Основные положения диссертации были апробированы автором в докладах на кафедре гуманитарных наук Новошахтинекого филиала Ростовского государственного университета, на заседании кафедры гуманитарных и социальных наук Шахтинского интситута (филиал) Новочеркасского ЮжноРоссийского технического университета (НПИ), а также на заседании кафедры философии и культурологии ИППК при РГУ. Материалы диссертации отражены в одиннадцати публикациях и тезисах выступлений на научных конференциях.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы, имеющего 282 источника. Общий объем текста составляет 156 страниц.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проект человека, предложенный Н. Бердяевым в рамках концепции несотво-ренной «меонической» свободы, артикулируемой философом как абсолютная добытийственная свобода, был востребован в дальнейшем идеологами современной цивилизации. И это закономерно. Возвеличивание человека за счет умаления онтологической реальности Бога замыкает мысль Бердяева в пространстве ницшеанского человекобожия. Идеи Н. Бердяева об автономности творчества, претендующего на статус нового альтернативного пути спасения человека, и абсолютизация свободы легли в основу культурантропологической теории постмодерна. Право человека бьггь самим собой понимается теоретиками постмодерна как возможность жить без «репрессирующей» нормы, то есть по законам природы, по воле инстинктов, поэтому религия и культура с их нормами и формами представляется им механизмами подавления личности. Легализуется стремление к созданию «нерепрессивной" — игровой культуры и синкретической религии, в которой бы уживались непреодолимые антогонизмы и противоречия, соблюдающие между собой принятую сейчас на западе тактику political correctness (политической корректности), которая направлена на сглаживание противоречий и смешение культурных и религиозных элеме1гтов в едином космополитическом культурном пространстве. Из этого следует размывание всяких границ — культурных, этических, эстетических, религиозных, церковных, опрокидывание всех ценностных иерархий и уравнивание «в правах» самых разнородных сущностей и предметов, когда подлинное равноценно искусственному, сакральное амбивалентно профанному, живое равноправно мертвому, ибо все представлено в равном достоинстве и равном ничтожестве в пространстве постмодернистской цивилизации. В религиозном смысле происходит смешение самых разных богов, ритуалов, символов, «харизматических фигур» и мистических практик. В политическом — возникновение плюрализма и интегрирования в единое космополитическое государство. В эстетическом — принципиальное бесстилье, где эклектика становится методологией, если не новой онтологией. Человек со всеми его «правами» и «свободами» претендует на то, чтобы стать сверхчеловеком и занять место Бога, который «умер». Творчество и служение истине уступили место радикальному манипулированию осколками бытия, которое воспринимает себя как реально осуществляемую свободу. Тревожное ощущение постмодернизма, что культура исчерпала себя и дальнейшее творение ее невозможно, есть следствие духовного оскудения человека, уповающего на свою самодостаточность. Разрыв культуры с ее основой — религией — оборачивается ущербностью, упадком, и, в конечном счете, — смертью культуры, поскольку, отказавшись от экзистенциального служения сверхличным ценностям, культура перестала быть формой органической деятельности человека, связанной с осмыслением драматизма его бытия в мире. Можно говорить о проявлении метафизического аутизма нового человека: полного одиночества безбожного человека в мире, где творчество подменяется конструированием. В постмодерне как характерном явлении современной культуры происходит абсолютизация свободы, доходящая до хаоса и не имеющая ничего общего с христианским пониманием свободы.

Понимание плюралистическим либеральным сознанием свободы как абсолютной ценности, как полного произвола в осуществлении стремлений, аутентично концепции «меонической свободы» Н. Бердяева, который, обладая мировой известностью, имел авторитет и влияние на культурную элиту Европы. Это дает нам право утверждать, что Н. Бердяева можно рассматривать как одного из предтеч и провозвестников постмодерна, поскольку именно он придал абсолютную свободе статус высшей ценности.