Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Поэтика противоречия в творчестве А.С. Пушкина и русская литература конца XVIII — начала XIX века

Диссертация: Поэтика противоречия в творчестве А.С. Пушкина и русская литература конца XVIII — начала XIX века
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Только конец XIX века вернул Пушкину не только его философ-ско-поэтическую глубину, но и попытался осознать саму противоречивость пушкинской натуры, противоречивость его художественного мышления. Так, М. О. Меньшиков в статье «Клевета обожания» (1899) пишет: «Если стихи его подбирать как документы, то с одинаковым правом вы можете утверждать, что Пушкин был и истинный христианин и грубый язычник… Читать ещё >

Поэтика противоречия в творчестве А.С. Пушкина и русская литература конца XVIII — начала XIX века (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Примечания
  • Часть первая. Поэтика противоречия в русской литературе конца XVIII — начала XIX века
  • I. Поэтика противоречия в творчестве Г. Р. Державина
  • Примечания
  • II. Поэтика противоречия в творчестве Н. М. Карамзина
  • Примечания
  • III. Поэтика противоречия в творчестве К. Н. Батюшкова
  • Примечания
  • IV. Поэтика противоречия в творчестве В. А. Жуковского
  • Примечания
  • V. Поэтика противоречия в творчестве И. А. Крылова
  • Примечания
  • Часть вторая. Поэтика противоречия в творчестве * А. С. Пушкина
  • I. Поэтика противоречия в творчестве А. С. Пушкина (1813—1830)
  • Примечания
  • II. Поэтика противоречия в творчестве А. С. Пушкина (1830—1836)
  • Примечания
  • III. Поэтика противоречия и проблема каменноостровского цикла
  • Примечания

Предметом нашего исследования явилось изучение определенной структуры художественного мышления Пушкина, которую, вслед за самим Пушкиным, можно назвать поэтикой «противоречия». Под этим, в первую очередь, понимается тот способ организации художественной целостности произведения, которая в пределе создает эффект полноты, гармонии, многосторонности, всеохватности, что достигается, в частности, тем, что к парадоксальному единству сводятся противоположные начала.

Стремление Пушкина к многосторонней полноте изображения известно: «Однообразность в писателе доказывает однообразность ума, хоть и глубокомысленного"1. Ярче всего размышления на эту тему выразились в противопоставлении Пушкиным Байрона и Шекспира: «Байрон бросил односторонний взгляд на мир и природу человечества» (О драмах Байрона, 1824 (VII, 52)), в то время как Шекспир явил миру «многосторонний гений» (Table-Talk (VII, 516)).

Подобное осознание многосторонности позволило Пушкину занять уникальную позицию в современном ему литературном процессе. Так, в письме к П. Катенину (№ 185, фев. 1826) он пишет: «Многие (в том числе и я) многим тебе обязаны: ты отучил меня от односторонности в литературных мнениях, а односторонность есть пагуба мысли» (XX, 201). В «Письме к издателю» «Московского Вестника» (1828. Т. VII. С. 71—72) эта мысль развивается следующим образом: «.каюсь, что я в литературе скептик (чтобы не сказать хуже) и что все ее секты для меня равны, представляя каждая свою выгодную и не выгодную сторону» (VII, 71—72) (ср.: «.направление одностороннее, всегда непрочное.» (VII, 48)).

Современный исследователь пишет: «Позиция Пушкина по отношению к классической и романтической поэтике выявляет себя скорее негативно — в ироническом его отношении к любой литературной партии, любой односторонне-полемической программе. Пушкинский &bdquo-истинный романтизм» стремится к синтезу всех противоречащих друг другу позиций, &bdquo-старого" и &bdquo-нового", и в то же время ни одну из этих позиций не принимает без известной доли иронии. Поэтому данный феномен не поддавался какому-либо программатичеЛ скому определению". Аналогичная логика обнаруживает себя не только в литературной сфере, но и в жизненной. Так, осмысляя последствия декабрьского восстания, Пушкин пишет Дельвигу: «Не будем ни суеверны, ни односторонни — как французы, но взглянем на трагедию взглядом Шекспира» (X, 200). С категорией противоречия Пушкин связывает и проблему гения: «Гений, парадоксов друг» (III, 161). Именно поэтому гений «с одного взгляда открывает истину» (Письмо к Толю № 782 от 26 янв. 1837. XX, 621). Отметим, что в пушкинских оценках гениальности повезло только двум русским поэтам — Г. Р. Державину и И. А. Крылову. «Отчего у нас нет гениев и мало талантов? Во-первых, у нас Державин и Крылов, во-вторых, где же бывает много талантов» (X, 145).

Эта специфическая многосторонность, естественно, была отмечена современниками — как положительно («Пушкин — Протей» Н. И. Гнедич, «Пушкин — наше все» Ап. Григорьев), так и отрицательно — как отсутствие единой темы творчества, поверхностность мыслей при многообразии предметов изображения (например, Ф. Булгарин). Между тем, именно современником Пушкина была описана та особая структура, благодаря которой достигается эффект полноты как смысла, так и изображения. Речь идет о статье И. В. Киреевского «Нечто о характере поэзии Пушкина» («Московский вестник», 1828 г., ч. 8, № 6), где критик, характеризуя второй период творчества Пушкина, отмечает, что «теперь является он поэтом-философом, который в самой поэзии хочет выразить сомнения своего разума, который всем предметам дает общие краски своего особенного воззрения. Он в целом мире видит одно противоречие». Противоречивость мира изображается через разногласие, ибо, как пишет критик, «только разногласие связует два различных созвучия"4.

В работах В. Г. Белинского будет подробно проанализировано «протеистическое» начало в творчестве Пушкина, а философская глубина его произведений, к сожалению, не будет оценена, хотя компенсируется мыслью о художественной высоте его творений: «Пушкин как поэт велик тем, где он просто воплощает в живые прекрасные явления свои поэтические созерцания, но не там, где хочет быть мыслителем и решителем вопросов"5.

На этом фоне было вполне закономерно появление статей Д. И. Писарева, утверждавшего идейную пустоту и блестящую форму ее выражения в творчестве Пушкина, «в котором было много пищи для воображения и в котором не было никакой пищи для ума. ."6.

Только конец XIX века вернул Пушкину не только его философ-ско-поэтическую глубину, но и попытался осознать саму противоречивость пушкинской натуры, противоречивость его художественного мышления. Так, М. О. Меньшиков в статье «Клевета обожания» (1899) пишет: «Если стихи его подбирать как документы, то с одинаковым правом вы можете утверждать, что Пушкин был и истинный христианин и грубый язычник, и народолюбец и противник народа, и человек целомудренный и циничный грешник, и враг насилия и сторонник его. В разный возраст, в разные моменты того же возраста, смотря по преобладанию той или другой из стихий, его составляющих, он высказывал совершенно различные взгляды, которые с своей, относительной точки зрения одинаково верны, а с абсолютной — одинаково ошибочны. Когда Пушкин утверждал, что народ подл, то ^ относительно он был столько же прав, как тогда, когда утверждал, что народ благороден. Народ одновременно и подл и благороден, смотря потому, какие струны души его приведены в действие. Но Пушкин был бы абсолютно не прав, утверждая что-нибудь одно из двухно он этого и не делал"7.

Философская критика конца XIX — начала XX века попыталась осмыслить весь творческий путь поэта как «явление гармонического сочетания, равновесия двух начал» язычества и христианства8. Или ^ еще более широких, но более абстрактных категорий — полноты и неполноты9. Становилось понятно, что «всякая попытка приписать Пушкину-поэту однозначно определенное религиозное или философское миросозерцание заранее обречена на неудачу, будучи по существу неадекватной своему предмету"10. „Это живое ведение или, вернее, это самопознавшая себя жизнь не исчерпывается никакими &bdquo-мыслями“ или &bdquo-идеями». Ее идеальное содержание выразимо лишь в комплексе противоборствующих и взаимноуравновешивающих друг друга идей — есть &bdquo-соединение противоборствующего и гармония разнородного", как определял самое жизнь Гераклит"11. С. Франк попытался определить причину этого: «.качество благоволения и сочувствия вытекает из широты его духа, из факта, что его дух действительно (а не только формально-художественно) охватывает всю неизмеримую сферу человеческой духовности, что ему поистине не чуждо ничто человеческое. Поэтому он по своему существу, в глубочайшем смысле слова сверхпартиен: он не замыкается ни в каком &bdquo-миросозерцании», ни в каком духовном направлении, ни в какой односторонней теории"12. Именно потому, что «.мысль Пушкина всегда предметна, направлена на всю полноту и целостность бытия и жизни — более того, есть, как указано, как бы самооткровение самой конкретной жизни, то его жизненная мудрость построена на принципе совпадения противоположностей (сотс1с1епйа орроз^огиш), единства разнородных и противоборствующих потенций бытия"13.

Описанный выше комплекс идей в дальнейшем из сферы общеэстетической и общефилософской приблизился к исследованию более конкретных проблем поэтики художественных текстов Пушкина.

Особое место в этом процессе принадлежит рукописи Ю. Н. Тынянова, созданной в 1921—1922 годах, но впервые опубликованной в 1975 году, «О композиции &bdquo-Евгения Онегина» «, положившей начало исследованиям поэтики противоречия в сфере художественной формы, понимаемой как факт художественного содержания14.

Другое плодотворное направление исследований оказалось связано с работами М. М. Бахтина, описавшего эффект диалогической (или двусубъектной) природы пушкинского лирического текста15. Для изучения Пушкина (являющегося преимущественно лириком) возможность анализировать лирический текст как единство двух различных голосов открывала перспективы проникновения идеи «противоречия» в область поэтики. Относительно пушкинской прозы аналогичный опыт был проделан В. В. Виноградовым при анализе «Пиковой дамы"16.

Значительный вклад в исследование указанной проблематики связан со структурно-семиотическим анализом, который в основу своего подхода к художественному тексту положил идею семантических оппозиций. Так, Ю. М. Лотман отмечает, что «.в ходе работы над &bdquo-Евгением Онегиным» у автора сложилась творческая концепция, с точки зрения которой противоречие в тексте представляло ценность как таковое. Только внутренне противоречивый текст воспринимался как адекватный действительности. Пушкин пошел здесь по самому неожиданному, казалось бы, пути: он не ослабил, а предельно усилил ощущение литературной условности в целом ряде ключевых мест романа. Однако, решительно отказавшись от тенденции к соблюдению на всем протяжении произведения одинаковых принципов и единой меры условности, он сознательно стремился сталкивать различные их виды и системы, .при котором у читателя возникало иллюзорное впечатление выхода за пределы литерату.

17 ры" .

С иных методологических позиций эту же проблему поднимает П. В. Палиевский: «Задача Пушкина была иной: самому стать мыслью и смыслом, средоточием и предметом духовных исканий, предложить реальный идеал — что само по себе как понятие было несовместимо. Ради этого. он и разработал свой метод-стиль объединения противоположностей: не при помощи их решения, а, можно было бы сказать, утверждения их соотносительного места в растущем целом. Пушкин везде избирает &bdquo-крайнее», но всегда на оси, проводящей это крайнее через невидимый центр в противоположную, кажется, еще более дикую крайность, однако,. .расширяя целое.

1 о до способности все дальше их объять" .

Системно, но на основе диалогического характера пушкинской целостности, особенности поэтики противоречия выявлены в работе Н. Д. Тамарченко «Целостность как проблема этики и формы в произведениях русской литературы XIX века». На уровне возникающей целостности для поэта характерно равновесие противоположностей, еще не раскрывших себя и выступающих не как «отвлеченные жизненные принципы», а как «эстетические облики двух миров"19. На второй стадии — становления — «целостность противостоящих начал распадается"20 и каждое из них предельно проявляет себя в диалоге. Наконец, на стадии завершения — осуществленной целостности — у Пушкина сопрягаются «уже предельно проявившие себя начала"21, причем противоречия не разрешаются, а «оставляются» внутри изображенного мира, где мы ощущаем лишь возможность общей для них единой меры. Налична эта мера лишь в творческом сознании, свободно входящем внутрь изображенного мира и вбирающем его весь в себя"22.

Во многом исследование поэтики противоречия было актуализировано изучением диалогической природы художественного текста. Так, в 1983 году появляется работа С. Н. Бройтмана «Проблема диалога в русской лирике первой половины XIX века», где утверждает-V* ся, что именно в лирике Пушкина впервые в истории русской поэзии зарождается полноценная возможность появления диалогически ориентированного поэтического слова: «Пушкинский диалогический автор уже не &bdquo-одержим» другим, а &bdquo-неразделен и неслиян" с ним. Пушкин знает о собственной изображенности и &bdquo-другости" (&bdquo-смертности") и, как это ему свойственно, принимает ее так, чтобы ее преодо.

23 леть" .

Несколько иные по своему составу художественные построения о л исследуют Ю. В. Манн и В. М. Маркович. В сфере их интересов — романы середины XIX века, где прослеживается столкновение именно двух противоположных точек зрения, жизненных установок. Сюжет же романов выстраивается так, что обнаруживает взаимную неполноту каждой из позиций, тем самым утверждая невозможность одной монологической правдой охватить многообразие мира. Это так называемый диалогический конфликт, истоки которого Ю. В. Манн видит у Н. М. Карамзина (очерк «Чувствительный и холодный»).

Изучение принципов и форм диалогизации как лирического слова, так и эпического повествования выводили исследователей к постановке более широкой проблематики — становлению и развитию художественности в русской литературе конца XVIII — начала XIX века. Иногда процесс рассматривается еще более широко — на фо-^ не западно-европейской культуры XVIII— начала XIX века26.

В 1989 году выходит монография Стефани Сандлер «Далекие радости. Александр Пушкин и творчество изгнания», где, в частности, описываются те особенности пушкинских текстов, «которые дают возможность их различной интерпретации» в связи с тем, что «главной особенностью поэтического таланта Пушкина, развившейся за годы ссылки, является способность оппонировать собственным аргументам и, таким образом, рассматривать их словно со стороны"27.

Вот как определяет особенности поведения, творчества и художественного мышления Пушкина Б. М. Гаспаров: «.Двойственность и в то же время взаимная дополнительность образа типична для Пушкинаона стоит за многими &bdquo-противоречиями» пушкинского творчества и поведения"28. Философски расширенное понимание диалогиз-ма положено в основу исследования художественной антропологии.

Пушкина Б. Т. Удодовым. «Бинарное взаимодействие» осознается современными исследователями как первооснова пушкинского ми-^ ропонимания: «.Пушкин, — пишет А. Н. Иезуитов, — наиболее полно, гармонично и совершенно воплотил в своей жизни и в своем творчестве &bdquo-бинарное взаимодействие» как поистине универсальную и важнейшую закономерность всего бытия — материального и духовного, охватывающую собою и прошлое, и настоящее, и будущее, жизнь всего человечества и каждого человека"30.

Интересны наблюдения И. Б. Роднянской над поэтической афори-стикой Пушкина. Она подчеркивает, что первой особенностью ее является антиномичность и парадоксальность, а второй — «пунктир-ность», «перескок-перелет через целые цепочки логических и ассоциативных звеньев"31.

Современные исследователи подчеркивают в пушкинском стиле сочетание сложного в простом, гармонии и дисгармонии: «Такие привычные определения пушкинского стиля как классически стройный, органичный — малоконкретны: .за простотой и предсказуемостью жизненных отношений Пушкин неизменно открывает связи, не укладывающиеся ни в какую окончательность. Стиль наглядно демонстрирует это проступание сложного в простом, дисгармонии в гармонии"32.

На взгляд Т. Г. Мальчуковой, принцип противоречия дает возможность по-новому подойти к изучению взаимодействия античной и христианской традиций в художественном мире Пушкина: «.Он стал полноправным наследником великого культурно-исторического синтеза и создателем христианской по духу классической литературы в России. В духовном мире его поэзии христианские идеалы любви, милости и смирения уживаются с античными идеалами свободы, славы и красоты. Поэтому, думается, неверно сводить аксиологию поэта к одному христианству или к одной античности, как и противопоставлять в нем язычника христианину. Будет, кажется, вернее, если, отвращаясь от односторонности, которую Пушкин называл &bdquo-пагубой мысли», и, не боясь противоречий, &bdquo-противочувствий", которых не боялся и не избегал и он сам, понимать эти разные идеалы в ценностном мире поэта диалектически — как единораздельную целостность"33.

Осознание особой значимости логики противоречия для творческого сознания Пушкина привело к пересмотру некоторых фундаментальных причин, лежащих в основе эволюционных путей развития пушкинского творчества. «Чем же объяснить эту феноменальную способность к развитию?» — спрашивает В. И. Глухов. «.Эта способность была следствием бесподобной творческой одаренности и активности самого поэта, его особого склада сознания, склонного к тому, чтобы находить взаимоисключающие тенденции в окружающем мире и отражающей их человеческой мысли. Нетрудно понять, что в художественном постижении Пушкиным действительности должны были неизбежно появляться исключающие друг друга тенденции, а, следовательно, и внутренние противоречия, которые, требуя своего разрешения, стимулируют интенсивные поиски новых путей в поэзии. Главное же — в постоянной предрасположенности Пушкина к художественному постижению действительности в ее противоположностях и контрастах, к осмыслению ее полярных сторон и их взаимосвязи, что порождает в его собственном сознании исключающие друг друга тенденции, противоречия, стимулирующие повышенные темпы работы его творческой мысли"34.

Способы преодоления Пушкиным противоречий осознаются современными исследователями как своеобразная культурологическая модель развития русской культуры: «Если. он вводил противоречия для того, чтобы найти меру их преодоления, тогда он создавал ценность &bdquo-середины», обособляясь от абсолютизации сложившихся стереотипов культуры и формируя логику развития личности, измеряемую выживаемостью во все более усложняющемся мире", — пишет А. Давыдов. «Итак, не полифония господствует в пушкинском мире, а конструктивная напряженность многоголосия, гармония. Ценностный вектор поворачивается от монологизма сложившихся стереотипов к синтезу нового смысла в зоне между ними. Возникает синтез небесного в земном, трансцендентного в имманентном как содержание и этапы развития логики &bdquo-середины». Это и есть пушкинский &bdquo-магический кристалл", основная гуманистическая методология Пушкина и его медиационное решение проблемы воспроизводства культуры. По Пушкину, человеческое, чтобы выжить, должно обладать рефлексией, диалогичностью, способностью к синтезу и мужеству измерять свою жизнеспособность смертью"35.

Наконец, исследуются формы проявления поэтики противоречия, в частности — парадокс. Так в статье В. Шмида «Парадоксальность Пушкина» сама пушкинская личность осознается как парадокс, изучаются парадоксы пушкинского чувствования, парадоксы пушкинских художественных характеров, их поступков, судебонтологические парадоксы, парадоксы жанра, интертекстуальности, литературности36.

Можно сказать, что исследователи-пушкинисты в тех или иных аспектах обращались к анализу противоречий в творчестве поэта, но эта особенность его мышления не была предметом специального монографического исследования. Именно это обстоятельство определяет как новизну, так и актуальность данной работы.

Наше исследование не претендует на исчерпывающую полноту, более того, его цель — скорее прояснить саму проблему, осознать ее масштаб и значительность как для анализа пушкинского наследия, так и для истории русской литературы конца XVIII — начала XIX века.

Мы обратились не к какому-нибудь определенному периоду эволюции Пушкина, но, выборочно обращаясь к тем или иным произведениям поэта, созданным в разные эпохи творчества, рассматриваем их как наиболее показательные для каждого этапа его творческого пути.

При этом обнаружилось, что уже первые дошедшие до нас литературные опыты поэта демонстрируют владение поэтикой противоречия. А это значит, что ранний Пушкин имел возможность опереться на определенную литературную традицию. Именно поэтому нам пришлось расширить объект изучения, так как возникла необходимость обратится к пушкинским предшественникам, к пушкинским учителям, чтобы прояснить тот литературный контекст, которым питалось пушкинское творчество. Среди многообразия авторов, мы остановились на важнейших для нашей темы — на творчестве Г. Р. Державина, Н. М. Карамзина, К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского, И. А. Крылова.

В связи с тем, что предметом анализа оказались столь разные авторы, необходимо было не только учесть их индивидуальные отличия, но и попытаться найти как объединяющие их историко-литературные и литературоведческие темы, так и определенное единство литературоведческого анализа выше означенной проблемы. Методические и методологические аспекты литературоведческого анализа менялись в связи со спецификой самого исследуемого материала.

Оказалось важным прояснить философско-эстетические представления писателей, на которые опирается их поэтика противоречия, определить особенности ее функционирования в различных художественных системах, учесть индивидуальность каждого автора, своеобразие его стиля. Поэтика противоречия, в свою очередь, реализуется на различных уровнях художественной целостности — на уровне образном, композиционном, стилистическом и стилевом.

Современные теоретики определяют художественную целост.

УП ность как единство противоположных начал. Однако способы, которыми эти противоположные начала приводятся к единству, оказываются разными.

Важно подчеркнуть, что само представление о художественном целом как единстве противоположностей складывается в эстетике как раз в конце XVIII — в начале XIX века. Так, для А. Баумгарте-на — основателя эстетики как самостоятельной науки — «в основе художественного творчества лежит единство многообразия, которое.

3 о и есть совершенство мира (регГесйо типсИ)". Специфика и универсальность эстетического впервые осознаются как единство противоположностей в теории и практике немецкого романтизма — в философии И. Канта и Ф. В. Шеллинга. Произведение искусства и строит, по Шеллингу, «воссоединение» идеального и реального, бесконечного и конечного, сознательного и бессознательного, познаваемого и созидаемоготолько благодаря такому «воссоединению» оно и может предстать как «особенная вещь»: «.в истинном универсуме для особенных вещей может быть место лишь постольку, поскольку они вбирают в себя неделимый универсум и, таким образом, сами суть универсумы"39.

Более конкретно и систематически диалектическая природа художественного произведения раскрывается Гегелем.

Разумеется, что круг этих идей существенно влияет на развитие русской эстетической мысли. Так, кантианскую теорию на русской почве развивает Л. Г. Якоб40. Романтическое представление о произведении как об органической целостности характерно для А. И. Галича: «.Целость органическая принадлежит к. существенным свойствам изящного. Она оживляет многоразличные, друг для друга существующие части материи одною, по себе значительною идеей. Сия-то органическая целость отличает изящное от всех прочих предметов."41.

Любопытно отметить суждение М. М. Гиршмана о том, что «решающий этап в становлении понятия о литературном произведении как художественном целом осуществляется на стыке эстетики и критики авторами, особенно близкими к реальному движению литературы: И. В. Киреевским и В. Г. Белинским. Но прежде чем непосредственно обратиться к их суждениям, надо сказать «.и о тех качественных переменах в художественной практике, которые служили плодотворной основой для нового взгляда на произведение и которые наиболее отчетливо представлены в творчестве А. С. Пушкина"42. Представляется, что значительную роль в этом процессе сыграла как раз поэтика противоречия, на основе которой в творчестве Пушкина фактически формируется поэтика целостного текста.

Если целое текста рассматривать как единство семантических приемов в движении, «этапы которого — разрушение слова, воссоздание его значения и построение поэтического мира как модели действительного», то механизм, порождающий это движение, можно определить как художественный образ43. В свою очередь, подчеркнем, что этот процесс может протекать по нескольким семантическим конфигурациям — по аллегорической, метонимической или метафорической, что создает логическую основу для типологических исследований. Более того, на разных уровнях текста могут действовать разные по своей природе семантические закономерности.

Исследование этих процессов, взятых в историческом аспекте, позволяет описать становление художественности русской литературы конца XVIII — начала XIX века через осознание меры поэтической условности, реализованной в творчестве того или иного автора. Таков историко-литературный аспект исследования.

Мы обратились к анализу различных в жанровом отношении произведений А. С. Пушкина (лирика, драма, проза, роман в стихах), показав тем самым, что выявленная закономерность художественного мышления писателя носит метажанровый характер.

Более того, межтекстовые связи зачастую организуются Пушкиным по принципу противоречия, что дает ему возможность создавать новые по своим организационным принципам художественные ансамбли (лирические, прозаические, драматические циклы, роман.

Евгений Онегин").

При обращении к творчеству Пушкина нас интересовала не только эстетико-философская база поэтики противоречия, не только ее реализация как на разных уровнях художественного целого текста, так и при создании художественной целостности, но и трансформация поэтики противоречия из области художественной формы в сферу художественного содержания, в сферу художественного (и не только художественного) мышления поэта.

Выход в сферу художественного содержания изменяет и аспект литературоведческого анализа. Он смещается в сферу идейно-тематическую.

Все вышесказанное позволяет говорить о картине мира, которая складывается в позднем творчестве Пушкина, основные категории которой оформляются с опорой на логику противоречия.

Теоретическая значимость работы определяется тем обстоятельством, что позволяет выделить принципиально новый объект исторической поэтики и предложить методологию его описания.

Сообразно поставленной задаче диссертация состоит из двух частей. Первая часть — «Поэтика противоречия в русской литературе конца XVIII — начала XIX века» — состоит из пяти глав, в которых исследуется это явление в творчестве Г. Р. Державина, Н. М. Карамзина, К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского, И. А. Крылова. Выбор этих писателей связан с особой ролью, которую они сыграли в качестве пушкинских учителей.

Вторая часть — «Поэтика противоречия в творчестве А. С. Пушкина» — состоит из трех глав, которые охватывают, разумеется выборочно, весь творческий путь Пушкина, где в отдельную самостоятельную главу выделено исследование особенностей формы и содержания так называемого каменноостовского цикла, который явился щ итогом творческого и духовного развития поэта.

Методологической основой работы явились труды виднейших пушкинистов, начиная с В. Г. Белинского, П. В. Анненкова, П. И. Ба-ртеньва, К. Я. Грота, классические исследования В. В. Виноградова, Б." ВГТомашевского, Д. Д. Благого, Г. А. Гуковского, С. М. Бонди, Б. С. Мейлаха, Н. В. Измайлова, Г. П. Макогоненко, Б. П. Городецкого, заканчивая новейшими работами С. Г. Бочарова, Ю. М. Лотмана, С. Н. Бройтмана, В. М. Марковича, Б. Т. Удодова, Б. М. Гаспарова, ^ В. Э. Вацуро, С. А. Фомичева, Н. Н. Скатова, В. П. Старка, Р. В Иезуи-товой, В. А. Грехнева, С. А. Кибальника, М. Ф. Мурьянова, О. А. Проскурина, Т. Г. Мальчуковой, В. И. Глухова и многих других.

В зависимости от особенностей анализа мы использовали разные методы исследования — от биографического и текстологического до историко-литературного и структурно-типологического.

Основные идеи исследования прошли апробацию на внутриву-зовских, межвузовских, региональных, всероссийских и междуна-^ родных конференциях (Тбилиси (1986), Новосибирск (1986), Владивосток (1988, 1990, 1997, 1998, 1999, 2000, 2004), Ленинград (1988), Санкт-Петербург (1998, 2002), Ставрополь (1990), Харьков (1998)).

Основное содержание работы отражено в 18 тезисах, 22 статьях и пяти монографиях.

ПРИМЕЧАНИЯ.

1. Отрывки из писем, мыслей и замечаний (Северные цветы, 1828) // Пушкин А. С. Полн. собр. соч. В 10-ти т.— М.- Л., 1950—1951.— Т. VII. С. 53. В дальнейшем, за исключением особо оговоренных случаев, тексты Пушкина цитируются по этому изданию с указанием тома и страниц прямо в тексте работы.

2. Гаспаров Б. М. Поэтический язык Пушкина как факт истории русского литературного языка.— СПб., 1999.— С. 71 (первая публикация — Вена, 1992).

3. Киреевский И. В. Избранные статьи.— М., 1984.— С. 32 (курсив мой — А. И.).

4. Там же, с. 37.

5. Белинский В. Г. Собр. соч. В 9 т. Т. 6.— М., 1981.— С. 288.

6. Писарев Д. И. Литературно-критические статьи.— М., 1939.— С. 475.

7. Меньшиков М. О. Клевета обожания // Книжки недели. 1899. Октябрь. С. 185—186.

8. Мережковский Д. С. Пушкин // Пушкин в русской философской критике. Конец XIX — первая половина XX в.— М., 1990.— С. 126.

9. Гершензон М. О. Мудрость Пушкина // Пушкин в русской философской критике. Конец XIX — первая половина XX в.— М., 1990.—С. 213.

10. Франк С. Религиозность Пушкина // Пушкин в русской философской критике. Конец XIX — первая половина XX в.— М., 1990.— С. 390.

11. Франк С. О задачах познания Пушкина // Пушкин в русской философской критике. Конец XIX — первая половина XX в.— М., 1990.—С. 443.

12. Там же, с. 445.

13. Там же, с. 446.

14. Тынянов Ю. Н. О композиции «Евгения Онегина» // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино.— М., 1977.— С. 52—77.

15. Бахтин М. М. К философии поступка (1920—1924) // Бахтин М. М. Работы 1920;х годов.— Киев, 1994.— С. 61—62.

16. Виноградов В. В. Стиль «Пиковой дамы» // Виноградов В. В. О языке художественной прозы.— М., 1980.— С. 176—239. Впервые работа опубликована в 1936 году.

17. Лотман Ю. М. Своеобразие художественного построения «Евгения Онегина» // Лотман Ю. М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь.— М., 1988.— С. 48—49. См. о подобной трактовке реализма: Барт Р. Эффект реальности // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика.— М., 1989.— С. 392— 400.

18. Палиевский П. В. Пушкин как классическая мера русского стилевого развития // Теория литературных стилей. Типология стилевого развития Нового времени. Классический стиль. Соотношение гармонии и дисгармонии в стиле.— М., 1976.— С. 109.

19. Тамарченко Н. Д. Целостность как проблема этики и формы в произведениях русской литературы XIX века.— Кемерово, 1977.—С. 16.

20. Там же, с. 17.

21. Там же, с. 12.

22. Там же, с. 25.

23. Бройтман С. Н. Проблема диалога в русской лирике первой половины XIX века.— Махачкала, 1983.— С. 67.

24. Манн Ю. В. Философия и поэтика «натуральной школы» // Проблемы типологии русского реализма.— М., 1969.— С. 246—270- Маркович В. М. И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века.— Л., 1982.— С. 64—97.

25. См., например, Гурвич И. А. О развитии художественного мышления в русской литературе (конец XVIII — первая половина.

XIX В.).—Ташкент, 1987.— 119 с.

26. См., например, Вайман С. Т. Бальзаковский парадокс.— М., 1981.—С. 4—76.

27. Сандлер Ст. Далекие радости. Александр Пушкин и творчество изгнания.—СПб., 1999.—С. 11.

28. Гаспаров Б. М. Поэтический язык Пушкина как факт истории русского литературного языка.— СПб., 1999.— С. 254.

29. Удодов Б. Т. Пушкин: художественная антропология // Вече: Альманах русской философии и культуры. Вып. 5. Январь-март 1996.—СПб., 1996.—С. 102−244.

30. Иезуитов А. Н. Пушкин и «философия взаимодействия» // Пушкин и современная культура.— М., 1996.— С. 105.

31. Роднянская И. Б. Поэтическая афористика Пушкина и идеологические понятия наших дней // Пушкин и современная культура.— М., 1996.—С. 108.

32. Портнова Н. Тип художественной многозначности лирического стиля А. С. Пушкина // Пушкинский сборник. Вып. 1.— Иерусалим, 1997.—С. 32—33.

33. Мальчукова Т. Г. Античные и христианские традиции в поэзии А. С. Пушкина. Кн. 1.—Петрозаводск, 1997 —С. 134—136.

34. Глухов В. И. Лирика Пушкина в ее развитии.— Иваново, 1998.— С. 12—13.

35. Давыдов А. П. «Духовной жаждою томим»: А. С. Пушкин и становление «срединной» культуры в России.— Новосибирск, 2001. — С. 82, 93. Ср. противоположное и нам более приемлимое мнение: «Творчество вполне принимает и блюдет евангельскую заповедь — не любить &bdquo-мира», ни того, что в &bdquo-мире". Творящий чувствует себя не от &bdquo-мира сего". В творческом акте человек выходит из &bdquo-мира сего" и переходит в мир иной. В творческом акте не устраивается &bdquo-мир сей", а созидается мир иной, подлинный космос". Бердяев H.A. Смысл творчества // Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества.— М.: Правда, 1989.— С. 384.

36. Шмид В. Парадоксальность Пушкина // Парадоксы русской литературы. Петербургский сборник. Вып. 3.— СПб., 2001.— С. 132— 157.

37. См.: Палиевский П. В. Художественное произведение // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие.— М.: Наука, 1965. — С. 422—442- Гиршман М. М. Стиль литературного произведения // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения.—М.: Наука, 1982.—С. 257—300.

38. Асмус В. Ф. Немецкая эстетика XVIII века.— М., 1963.— С. 28.

39. Шеллинг Ф. В. Философия искусства.— М., 1966.— С. 88.

40. См.: Якоб Л. Г. Начертание эстетики, или науки вкуса // Русские эстетические трактаты первой половины XIX века. В 2-х т. Т. 2.— М.: Искусство, 1974.—С. 81—145.

41. Галич А. И. Опыт науки изящного // Русские эстетические трактаты первой половины XIX века. В 2-х т. Т. 2.— М.: Искусство, 1974.—С. 216.

42. Гиршман М. М. Литературное произведение. Теория и практика анализа.— М.: Высшая школа, 1991.— С. 25—26.

43. Вартазарян С. Р. Логико-гносеологический анализ исходных понятий семиотики и их применения в исследовании поэзии (Языковой знак и словесный художественный образ): Автореф. канд. дисс.— Ереван, 1971.— С. 19. Ср.: Ольховников Д. Б. Предметное и символическое в метафорическом типе поэтического мышления // Текст как объект лингвистического анализа и перевода.— М., 1984.—С. 89.

Часть первая.

ПОЭТИКА ПРОТИВОРЕЧИЯ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ КОНЦА XVIII —НАЧАЛА XIX ВЕКА.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Итак, наше исследование поэтики противоречия в творчестве русских писателей — Державина, Карамзина, Жуковского, Крылова — показало, что становление художественности русской литературы в той или иной мере оказалось связано с осмыслением и реализацией этой категории в художественном мире каждого из них.

Своеобразие художественности Державина определялось мерой поэтической условности, которая базируется на аллегорической основе. Это выражается в том, что аллегорическая конфигурация определяет как своеобразие поэтической образности, характерные осо-•й бенности стиля и композиции текста. Державин в основу важнейшего парадокса своего творчества положил контраст — пожалуй, самый действенный способ произвести неизбежный эмоциональный эффект. Державинское преобразование прежних риторических приемов, создание на этой обновленной системе риторики целостной поэтической картины мира — таков вклад Державина в становление художественности.

Карамзин, как мы помним, создает целостную эстетику и философию «противоречия», связывая её с представлением о поэте, ху-# дожнике, с концепцией воображения, внутреннего мира человека, вселенной' и, наконец, с концепцией поэзии и поэтического слова. Большинство его размышлений окрашены в тона субъективного сенсуалистического идеализма, вследствие чего многие из вышеперечисленных концепций могут заключать прямопротивоположные смыслы. Его усилием в русской поэзии стал складываться особый тип отношения к действительности — через призму эстетических категорийособое переживание воображаемого мира, который мыслится одновременно и как более значительный, чем мир реальный, и как иллюзорный и обманный. Можно сказать, что Карамзин создал новую риторическую традицию, оказавшись, вместе с Державиным, «отцом» предромантизма. Не случайно Карамзин стал главой целой литературной школы, ярчайшими представителями которой явились К. Н. Батюшков и В. А. Жуковский.

Батюшков разрабатывает карамзинскую идею воображаемого мира мечты, поэзии, поэтического гения, придавая им завершенный концептуальный характер. Он внес свой значительный вклад в проблему эстетизации действительности, создав условный образ лирического героя в поэзии. Батюшковская поэтика устанавливает иную конфигурацию поэтической условности — метонимическую, что придает форме образов Батюшкова предметно-рельефную характерность, но значения его образов связаны с воображаемым идеальным миром мечты. Это противоречие ляжет в основу батюшковской эстетики и поэтики, придавшей в итоге его романтизму своеобразно-идивидуальный характер.

По иному развивает традицию Карамзина В. А. Жуковский. У Жуковского мир действительности и мир воображения конкретизировались в противопоставление «здесь"—"там», «земное"—"небесное», что разделило его художественный мир на две гетерогенные # сущности, а поэт предстал в виде медиума, которому только в редкие моменты приоткрывается завеса, отделяющая мир земной от мира небесного. Поэтому он и окружающую его действительность может увидеть иначе, чем обычные люди, — в свете бессмертия горнего и тленности дольнего. Попытка изобразить абсолютное привела Жуковского к созданию особого рода символики, покоящейся на метафорическом принципе, характеризующем его романтическую эстетику и поэтику.

Иная картина представлена басенным творчеством И. А. Крылова. Поэтика противоречия не только коренным образом преобразовала основные традиционные константы басенного жанра, но и изменила меру художественности: идейно-художественный мир Крылова соотносим не столько с риторической традицией, сколько с реальной действительностью, которую Крылов оценивает с точки зрения здравого смысла и традиционного житейского опыта.

Русская литература прошла путь от того исторического рубежа, когда литературный текст создается и прочитывается на фоне риторических традиций, до возникновения текстов, которые создаются и прочитываются на фоне разрушения прежних риторических традиций, создавая эффект выхода за пределы литературности в сферу Ф внелитературной действительности. Именно в это время появляется.

Пушкин.

Обращение к особенностям личности поэта, зафиксированным его современниками, заставляет думать, что сама его личность являла собой противоречивую, контрастную натуру, способную к артистической игре. Не случайно самые первые дошедшие до нас литературные опыты Пушкина связаны с ирои-комической традицией, которая создает заведомо двупланные тексты в подчеркнуто условно-игровой манере. Интерес к такого рода литературной традиции и соответст-# вующей ей поэтике был поддержан и коллективным творчеством лицейских товарищей Пушкина. Анализ лицейской лирики дает возможность заключить, что основные характерные особенности поэтики противоречия воспроизводятся Пушкиным с удивительной точностью. Но парадокс заключается в том, что уже первые пушкинские тексты строятся не только на точном воспроизведении традиции, не только на разрушении традиции, но и на одновременном утверждении новых поэтических принципов, что позволило Пушкину сразу занять совершенно особое место в отношении к современной ему поэзии — он с блеском воспроизводит в пределах одного текста основные особенности поэтики разных авторов, часто прямопротивопо-ложных друг другу и, одновременно, на этом фоне созидает свою оригинальную поэтику.

Такой способ мышления нашел свое объяснение в философии И. Канта, с которой Пушкин знакомится в Лицее. В результате анти-номичность находит свое метафизическое обоснование. С Кантом связывает Пушкин и концепцию гения-парадоксалиста.

В результате в художественном сознании Пушкина возникает такая картина мира и такой способ её изображения, в основе которых лежит идея противоречия. Поэтика противоречия проникает во все сферы формосодержания. При этом изменяется стратегия текста — он целенаправленно создается таким образом, что может породить диаметрально противоположные читательские интерпретации. Таким образом, текст свои формальные категории преобразует в содержательные, придавая поэтике онтологический характер1.

Одна из основных оппозиций творчества Пушкина, которая оказалась в центре внимания исследования — взаимодействие внутреннего мира человека и окружающей его действительности. В элегии «К морю» эта оппозиция нейтрализуется идеей внутренней свободы, способной противостоять внешней несвободе. Причем это решение соотнесено с национальной духовной традицией, которая станет предметом особого внимания в трагедии «Борис Годунов».

Работа со средневековым русским историческим материалом приводит Пушкина к осмыслению христианской традиции как фактору, определившему национальную характерность русского народа, а с другой стороны — к осмыслению особого места Библии в духовной культуре человечества. Пушкин находит разнообразные формы и идеи, которые черпает из библейско-христианского источника.

На протяжении творческого развития Пушкина менялись способы трансляции библейских книг, темы, которые привлекали внимание.

Пушкина. К концу 1820-х — началу 1830-х годов отношение к библейской традиции можно описать так: это, с одной стороны, источник высшей, абсолютной истины, которая очень опосредовано реализуется в мире действительном, а с другой — морально-нравственная, духовная библейско-христианская доктрина осознается как универсальная, т. е. не изменяющая своего смысла и значения в зависимости от времени и места. Поэтому во многих текстах Пушкина библейский контекст становится неотличим от авторского слова, сливаясь с лирическим голосом поэта. Как отмечает И. Сурат, «.мир Библии, ее сюжеты и образы активно присутствуют в текстах Пушкина не как заимствуемый и используемый художественный материал, а как составляющая личного опыта. Священная история, от книг Бытия до Апокалипсиса, воспринималась и переживалась им как духовная реальность, не локализованная во времени и пространстве, как вечная реальность существования человека на земле. Свой личный опыт он осмыслял через библейские события, на фоне тысячелетнего опыта человечества, каким он дан в Священном Писании"2.

Картина мира, возникающая в художественном сознании Пушкиф на, постепенно приобретает противоречиво-драматический, даже трагический характер (что, кстати сказать, аналогично известным аспектам библейско-христианской традиции). Именно поэтому актуальной становится тема счастья, которая трактуется как уникальное совпадение между внутренними устремлениями личности и возможностью реализовать их в окружающем мире. Пушкин считает, что «.несчастье хорошая школа: может быть. Но счастие есть лучший университет» (X, 466). Счастье — это университет, т. е. высшая школа жизни, а несчастье — школа, так сказать, средняя, потому что человек, однажды переживший состояние счастия, навсегда примиряется со всеми несовершенствами мира. Но подобного рода случай — редкость, почти чудо. А если судьба не подарит такой случай?! Тогда только внутренний мир личности может противостоять «вечным про-тивуречиям действительности», преображая «несовершенство бытия» в парадоксальную гармонию, которую О. В. Астафьева определяет как трагическую3.

Ярчайшее проявление такого свойства личности явлено в художнике, поэте, способном воспринимать высшую гармонию мира, прорываясь к ней через диссонансы жизни действительной. Это свойство художника дает ему возможность обрести специфической формы гармонию, природа которой все же носит напряженно-катастрофический характер. Искусство, поэзия оказываются формой сопротивления трагической действительности. Все это явилось основанием для формирования особого взгляда на мир, который осознается как противоречиво-дисгармонический, но просветленный духовным смыслом4.

Особенности этой новой реалистической эстетики и поэтики воплотились в стихотворении «Осень» (отрывок).

Выход Пушкина к философским проблемам бытия с неизбежностью приводил его к созданию особого типа философской лирики.

Обобщенно-философский уровень художественного мышления Пушкина сказался и на поиске новых жанровых форм, способных воплотить это новое масштабное содержание.

Мы остановились на проблеме «каменноостровского» цикла — лирических стихотворений, написанных летом 1836 года на Каменном острове — как на самостоятельном художественном целом, объединенном внешне по принципу противоречия, но мы пытались осознать его неочевидную внутреннюю, глубинную гармонию.

Все вышесказанное позволяет не только по-новому осознать смысл пушкинских произведений, их поэтику, но и проникнуть в специфику художественного мышления поэтапонять место Пушкина в эволюции не только русской, но и мировой художественно-эстетической мысли.

Показать весь текст

Список литературы

  1. С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры средних веков и Возрождения: Сб. ст.— М., 1976.— С. 17—64.
  2. Я. Символика растений в великорусских песнях // Журнал Министерства народного просвещения. Ноябрь. 1902.— С. 90—115.
  3. Адрианова-Перетц В. 77. Очерки поэтического стиля Древней Руси.— М.- Л.: АН СССР, 1947.— 188 с.
  4. М. К. История русской фольклористики: В 2 т. Т. 1.— М.: Гос. Учеб.—пед. изд-во Мин. просвещ. РСФСР, 1958.— 450 с.
  5. М. 77. Стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг.»: Проблемы его изучения.— Л.: Наука, 1967.— 272 с.
  6. М. Г. С. С. Бобров и русская поэзия XVIII— начала XIX векаИ XVIII век. Сб. 6.— М.-Л.: Наука, 1964.— С. 224—246.
  7. И. М. Пушкин (основные особенности личности и творчества гениального поэта) //А. С. Пушкин: путь к православию.— М.: Отчий дом, 1996.— С. 7- 63.
  8. П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина / Общ. ред. и всуп. ст. Г. М. Фридлендера- Подгот. текста и коммент. А. А. Карпова.— М.: Современник, 1984.— 476 с.
  9. П. В. Пушкин в Александровскую эпоху / Сост. А. И. Гарусов.— Минск: Лимапиус, 1998.— 360 с.
  10. А. Н. Древо жизни.— М.: Современник, 1982.
  11. Н. С., Ашукина М. Г. Крылатые слова / 2-е изд.— М., 1960.— 620 с.
  12. В. А. Символические образы в идейно-художественной системе стихотворений поэтов русского романтизма (В. А. Жуковский, Е. А. Бартынский) / Автореф. дис.. канд. филол. наук.— Тбилиси, 1973.— 26 с.
  13. В. С. Тематическая композиция «Евгения Онегина» (природа и функции тематических повторов) // Пушкин. Исследования и материалы: Сб. научн. тр. Т. XIII./ АН СССР.— Л.: Наука, 1989.— С. 33—44.
  14. В. С. Темы разобщенности, одиночества, забвения и памяти в «Евгении Онегине» // Пушкин: проблемы поэтики: Сб. научн. тр. / Твер. гос. ун-т.— Тверь, 1992.— С. 42—58.
  15. А. А. Русская эстетическая мысль и современность.— М.: Знание, 1980.—144 с.
  16. В. Г. Поэты-декабристы: К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. И. Одоевский.— М.- Л.: АН СССР, 1950 — 220 с.
  17. И. А. Романтическая мифология А. С. Пушкина // Ав-тореф. дисс.. докт. филол. наук.— Великий Новгород, 2000.— 55 с.
  18. Е. А. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст., подготовка текста и примеч. Л. А. Озерова. Изд. 3-е.— Л.: Советский писаель, 1958.— 372 с.
  19. Т. Мотивы смерти и сочетания «двух миров» в русской романтической лирике и в маленькой трагедии Пушкина «Пир во время чумы» // От Пушкина до Белого: Проблемы поэтики русского реализма XIX— начала XX века.— СПб., 1992.— С. 5—24.
  20. Н. А. Образы Христа // Барская Н. А. Сюжеты и образыв древнерусской живописи.— М., 1993.— С. 16—28.
  21. Р. Текстовый анализ // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 9.—М.: Прогресс, 1980.— С. 307—312.
  22. Бартеньев 77. И. О Пушкине. Страницы жизни поэта. Воспоминания современников / Состав., автор вступ. ст. и прим.
  23. A. М. Гордин.— М.: Советская Россия, 1992.— 464 с.
  24. К. 77. Сочинения: В 2-х т.— М.: Художественная ли-тертура, 1989.
  25. В. Я. На рубеже двух веков // Спор о «древних» и «новых» / Сост., вступит, статья В. Я. Бахмутского- Комментарий В. Я. Бахмутского и Н. В. Наумова- Пер. с фр. Н. В. Наумова.— М.: Искусство, 1985.— 472 с.
  26. М. М. Эстетика словесного творчества.— М.: Наука, 1979.—424 с.
  27. В. Г. Собрание сочинений: В 9 т. / Ред. кол. Н. К. Гей,
  28. БелозероваЛ. Секреты «девушки с кувшином»: версии любознательного читателя // Нева, 1998. № 8.— С. 218—220.
  29. А. Ритм как диалектика и «Медный всадник»: Исследование.— М.: Федерация, 1929.— 280 с.
  30. Берковский 77. Я. Эстетические позиции немецкого романтизма //
  31. Д. Воплощение метафоры: Пушкин, жизнь поэта / Пер. с анг. Неклюдовой М. С.— М.: ОГИ, 2003.— 256 с.
  32. А. Статьи из романа.— М.: Советский писатель, 1986.—320 с.
  33. П. Этюды о русской поэзии: Эволюция русского стиха. Поэзия Пушкина. Место Лермонтова в истории русской поэзии.— Прага: Пламя, 1926.— 285 с.
  34. Д. Д. Творческий путь Пушкина (1813—1826).— М.- Л.: АН СССР, 1950.—580 с.
  35. БлокА. А. О назначении поэта // Блок А. А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 6.— М.- Л.: ГИХЛ, 1962.— С. 160—168.
  36. П. Г. Вопросы теории народного искусства.— М., 1971.—С. 384—385.
  37. С. М. Новые страницы Пушкина: Стихи. Проза. Письма.—1. М: Мир, 1931.—208 с.
  38. С. М. Из «последней тетради» Пушкина // Стихотворения Пушкина 1820—1830-х годов: История создания и идейно-художественная проблематика.— Л.: Наука, 1974.— С. 377—397.
  39. С. Г. Поэтика Пушкина: Очерки.— М.: Наука, 1974.— 208 с.
  40. С. Г. О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Баратынский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов.— М.: Советская Россия, 1985.— 296 с.
  41. Н. В. Экфразис как тип текста (к проблеме структурной классификации) // Славянское и балканское языкознание.— М.: Наука, 1977.—С. 259—283.
  42. Н. Л. «Евгений Онегин». Роман А. С. Пушкина: Пособие для учителя / Изд. 5-е.— М.: Просвещение, 1964.— 415 с.
  43. С. Н. Русская лирика XIX — начала XX века в свете исторической поэтики: Субъектно-образная структура.— М., 1997.—307 с.
  44. Бруин Корнелий де. Путешествие через Московию / Пер. с фр. П. П. Барсова, пров. по голланд. подлиннику С. С. Бодянским.— М., 1873.—311 с.
  45. В. Я. Мой Пушкин: Статьи, исследования, наблюдения / Под ред. Н. К. Пиксанова.— М.- Л.: Госиздат, 1928.— 319 с.
  46. Н. Поэтическое искусство / Перевод Э. Л. Линецкой- ред. А. А. Смирнова- вступ. ст. и коммент. Н. А. Сигал.— М., ГИХЛ, 1957.—302 с.
  47. А. Я. Из писем А. Я. Булгакова к его брату // Русский архив. Т. 1.—М., 1902.—С. 42—157.
  48. Ф. В. Второе письмо из Карлова на Каменный остров // Северная пчела. 1830. 7 августа.— С. 1−4.
  49. Ф. И. О народной поэзии в древнерусской литеатуре // Буслаев Ф. И. Сочинения: В 3 т. Т. 2.— СПб.: Издание Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук, 1910.—С. 1—63.
  50. В. В. К вопросу о древнерусской эстетике (методологические заметки) // Проблемы изучения культурного наследия.— М.- Наука, 1985.—С. 303—311.
  51. Г. К. О народных основах калокагатийности в древнерусском искусстве //Советское искусствознание, 1979. Вып. 2.— М., 1980.—С. 99—121.
  52. В. Природа и Закон в политических воззрениях Пушкина // Slavia. Casopis pro slovanskoi filologii. 1925—1926. Rocnik IV. Sesit 1.— S. 63−81.
  53. В. M. Русская народная резьба и роспись по дереву.— М.: МГУ, I960.—181 с.
  54. . А. Духовный путь Пушкина (Катакомбы XX века).— М.: Sam & Sam, 1954.— 360 с.
  55. В. Э. «К вельможе» // Стихотворения Пушкина 1820— 1830-х годов: История создания и идейно-художественная проблематика.—Л.: Наука, 1974 —С. 177—212.
  56. В. Э. Лирика пушкинской поры. Элегическая школа / Отв. ред. С. А. Фомичев.— СПб.: Наука, 1994.— 240 с.
  57. В. Э. Примечания к текстам стихотворений // Пушкин А. С. Стихотворения лицейских лет. 1813—1817.— Спб.: Наука, 1994.—С. 511—690.
  58. XIX века / Под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского. В 5 т. Т. 1.— М.: Мир, 1908.—С. 146—156.
  59. В. В. В двух планах: Статьи о Пушкине.— М., 1929.— 163 с.
  60. В. В. Пушкин в жизни // Вересаев В. В. Сочинения: В 4-х т.— М.: Правда, 1990.— Т. 2—3.
  61. В. В. Загадочный Пушкин / Сост. и комментарии Ю. Фохт-Бабушкина.— М.: Республика, 1996.— 399 с.
  62. А. Н. Опыты из истории развития христианской ле-# генды // Журнал министерства народного просвещения. СПб.1875. Часть CIXXVIII.— С. 283—331.- Часть CIXXXIII.— С. 241—288.- Часть CIXXXIX.— С. 186—252.- Часть CXCI.— С. 76—125.
  63. А. Н. Разыскания в области русского духовного стиха. Части XV—XVII. Вып. 5.— СПб., 1889.— 482 с.
  64. А. Н. В. А. Жуковский. Поэзия чувства и сердечного воображения.— Петроград: Научное дело, 1918.— 550 с.
  65. А. Н. Историческая поэтика.— Л., 1940.— 560 с.
  66. Виану Ту дор. Исследования по эстетике / Пер. с румынск. Е. Ло-гиновской, Н. Николаевой.— Бухарест: Универс, 1972.— 238 с.
  67. И. И. История искусства древности.— М., 1933.— 340 с.
  68. И. Н. Легенда о призвании Мухаммада в свете этнографии // Сергею Федоровичу Ольдеибургу к пятидесятилетию научно-общественной деятельности. 1882—1932.— JL, 1934.— С. 124—146.
  69. В. В. Стиль Пушкина.—М.: Наука, 1999.— 704 с.
  70. Т. П. «Гений, парадоксов друг» // Христианская культура: пушкинская эпоха: По материалам традиционных христианских пушкинских чтений / Ред. и состав. Э. С. Лебедева. Вып. XXII.— СПб., 2000.— С. 23—31.
  71. Ц. С. Вступительная статья // Жуковский В. А. Стихотворения. В 2-х т. Т. 1.— Л., 1939.— С. I—XLVIII.
  72. Выборки из писем Екатерины Евгеньевны Кашкиной и П. А. Осиповой // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. № 1.—СПб., 1903.—С. 65—72.
  73. JI. С. Психология искусства / Общая ред. Вяч. Вс. Иванова- Вступит, ст. А. Н. Леонтьева.— М.: Искусство, 1965.— 392 с.
  74. П. А. К кн. Шаховской при посылке стихотворений Жуковского // Сын Отечества. Спб, 1816. Ч. 29.— С. 108.
  75. П. А. Записные книжки (1813—1848) / Изд. подгот. В. С. Нечаева.— М.: АН СССР, 1963.— 507 с.
  76. Р. М. Философия немецкого романтизма.— М., 1978.— 200 с.
  77. А. Д. Полная русская хрестоматия / Изд. 2-е.— М., 1845.
  78. М. Я. Строфика нестрофического ямба в русской поэзии XIX века // Проблемы стиховедения.— Ереван, 1976.— С. 9—40.
  79. ., Паперно И. К описанию мотивной структуры лирики Пушкина // Russian Romanticism Studies in the poetic codes.— Stockholm-Sweden, 1979.—P. 9—44.
  80. M. JI. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. / Отв. ред. Л. И. Тимофеев.— М.: Наука, 1984.—319 с.
  81. Гей Н. К. Проза Пушкина: поэтика повествования / Отв. ред. С. Г. Бочаров.— М.: Наука, 1989, — 270 с.
  82. И. Г. Идеи к философии истории человечества / Отв. ред. А. В. Гулыга- Пер. и прим. А. В. Михайлова.— М.: Наука, 1977.—704 с.
  83. А. И. Опыт анализа языка, стиля и поэтики стихотворения А. С. Пушкина «Зимняя дорога» // Русский язык в школе. 1970. № 3.—С. 10—15.
  84. А. И. Франция или Англия: (Рус. вариации на тему 14 декабря 1858 г.) // Герцен A.M. Собрание сочинений: В 30 т. Т. XIII.— М.: АН СССР, 1956.— С. 228—253.
  85. М. О. Мудрость Пушкина.— М., 1919.— 230 с.
  86. М. О. Статьи о Пушкине —М.: ГАХН, 1926.— 124 с.
  87. М. О. Гольфстрим // Гершензон М. О. Избранное. Т. 1. Мудрость Пушкина.— Москва-Иерусалим: Университетекая книга, 2000 — 592 с.
  88. Л. Я. Поздняя лирика Пушкина // Звезда. 1936. № 10.— С. 160—176.
  89. Л. Я. Пушкин и лирический герой русского романтизма // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 4.— М.- Д.: Наука, 1962.—С. 140—153.
  90. Л. Я. О лирике / Изд. 2-ое., доп.— Л.: Советский писатель, 1974 — 408 с.
  91. Л. Я. О старом и новом: Статьи и очерки.— Л.: Советский писатель, 1982.— 424 с.
  92. Ф. И. Избранные произведения / Вступ. ст., подготовка текста и примеч. В. Г. Базанова. Изд. 2-е.— Л.: Советский писатель, 1957.— 502 с.
  93. Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями.— М., 1990.— 432 с.
  94. Я. Э. Логика мифа / Послеслов. Н. И. Конрада, Н. В. Брагинской —М.: Наука, 1984.— 217 с.
  95. Гораций. Собрание сочинений.— СПб, 1993.— 448 с.
  96. . П. Лирика Пушкина.— М.- Л.: АН СССР, 1962.—466 с.
  97. Б. П. Трагедия А. С. Пушкина «Борис Годунов»: Комментарий.— Д., 1969.— 180 с.
  98. М. М. Посмертные стихотворения Пушкина. 1833— 1836.— Пг., 1922.—79 с.
  99. Д. Тридцать ступенек: Повести, эссе.— Л., 1984.— 110 с.
  100. А. Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка // Семиотика.— М.: Радуга, 1983.— С. 483—550.
  101. В. А. Слово и большой лирический контекст в поэзии пушкинской поры (Жуковский, Тютчев) // Учен. зап. Горьков-ского гос. ун-та им. Н. И. Лобачевского. Вып. 115. А. С. Пушкин. Статьи и материалы.— Горький, 1971.— С. 3—25.
  102. В. А. Жанровый объект и лирический субъект в элегиях Пушкина // Болдинские чтения.— Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1982.—С. 106—125.
  103. В. А. Лирика Пушкина: О поэтике жанров.— Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1985.— 239 с.
  104. В. А. Пушкин и философия случая // Болдинские чтения.— Нижний Новгород, 1993.— С. 41—48.
  105. В. А. Мир пушкинской лирики.— Нижний Новгород, 1994.—372 с.
  106. В. А. Эволюция Онегина как филологический миф // Болдинские чтения.— Нижний Новгород, 1994.— С. 100—110.
  107. Н. И. Записки о моей жизни.— СПб.: Изд. A.C. Суворина, 1886.—583 с.
  108. А. Д. Поэтическая фразеология Пушкина. Общие заключения о поэтической фразеологии предпушкинского времени // Поэтическая фразеология Пушкина.— М.: Наука, 1969.— С. 5—292.
  109. А. Д. Язык лирики Пушкина 30-х годов. Опыты в антологическом роде // Григорьева А. Д., Некрасова H. Н. Язык лирики XIX века. Пушкин. Некрасов.— М., Наука, 1981.— С. 138—173.
  110. К. Н. Жуковский и Пушкин (к эволюции русской элегии) // На подступах к романтизму: Сб. научн. трудов.— JL: Наука, 1984.—С. 172—193.
  111. Л. Пушкин и сен-симонизм // Красная новь. 1936. Кн. 6.—С. 157—168.
  112. К. Я. Пушкинский лицей.— СПб, 1998.— 512 с.
  113. Р. В. «Светлана» Жуковского (Из истории русской баллады) // Учен. зап. Ленинградского гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена. Т. 245.—Л., 1963.—С. 195—206.
  114. А. Г. Болдинский период в творчестве А. С. Пушкина: Книга для учителя / Под ред. Г. Н. Поспелова.— М.: Просвещение, 1973.—304 с.
  115. ГуковскийГ. А. Русская поэзия XVIII века.— Л., 1927.— 215 с.
  116. Н. А. В. А. Жуковский // Русский романтизм: Учебное пособие.— М.: Высшая школа, 1974.— С. 61—68.
  117. Н. А. К. Н. Батюшков // Русский романтизм: Учебное пособие.— М.: Высшая школа, 1974.— С. 68—75.
  118. Г. Л. Пушкин и шутливые поэмы XVIII века (К проблеме «двупланового» повествования) // Болдинские чтения.— Горький, 1982.
  119. А. М. О поэтических декларациях Пушкина-реалиста // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1961. № 4(16).—С. 23—30.
  120. А. М. Тема маленького человека у Пушкина и ее романтический подтекст // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. 1983. Т. 42. № 5.— С. 423— 445.
  121. А. Я. Категории средневековой культуры / Изд. 2, испр. и доп.— М.: Искусство, 1984.— 350 с.
  122. Д. Стихотворение А. С. Пушкина «Роза» // Проблемы поэтики. Самарканд, 1980.— С. 21—32.
  123. А. П. «Духовной жаждою томим»: А. С. Пушкин и становление «срединной» культуры в России.— Новосибирск, 2000.— 244 с.
  124. О. В. Залог бессмертия: жизнь и творчество Александра Пушкина в свете сценария уничтожения поэта // «А се грехи злые, смертные.»: любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России.— М.: Ладомир, 1999.— С. 639—660.
  125. С. Дыханье девы-розы // Пушкинская конференция в Стэнфорде. 1999. Материалы и исследования.— М., 2001.— С. 183—198.
  126. В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т.— 1956.
  127. М. Н. Проблема цикла в изучении лирики: Учебное пособие.—Кемерово. Кем. ГУ, 1983 — 104 с.
  128. М. Н., Тюпа В. И. Циклизация в творчестве Пушкина: Опыт изучения поэтики конвергентного сознания.— Новосибирск, 2001.— 294 с.
  129. Детское чтение для сердца и разума.— М., 1789.— Ч. 18.— С. 3—69- Ч. 19.—С. 165—198.
  130. С. С. Славянофилы и славянофильство (из истории русской общественной мысли середины XIX в.) // Историк-марксист. 1941. N 1.—С. 81—115.
  131. Б. Ф. Поэзия А. С. Хомякова // Хомяков А. С. Стихотворения и драмы / Изд. 2-е.— Л.: Советский писатель, 1969.— С. 5—56.
  132. В. И. Повтор как основа построения лирической песни // Исследования по поэтике и стилистике.— Л.: Наука, 1972.— С. 37—65.
  133. В. М. Религиозное отречение в истории романтизма: Материалы для характеристики Клеменса Брентано и гей-дельбергских романтиков.— М.: Изд. С. И. Сахарова, 1919.— 286 с.
  134. Жития русских святых. Учебное пособие: В 6 кн.— М.: Профиз-дат, 1992.
  135. А. К. Материалы к описанию поэтического мира Пушкина // Russian Romanticism Studies in the poetic codes.— Stockholm-Sweden.— 1979.—P. 45—93.
  136. В. А. Полное собрание сочинений: В 12-ти т./ Под ред., с биографическим очерком и прим. А. С. Архангельского.— СПб.: Издание А. Ф. Маркса, 1902.—Т. 1—12.
  137. В. А. Эстетика и критика / Вст. ст. Ф. 3. Кануновой и А. С. Янушкевича- Под. текста, состав, и прим. Ф. 3. Кануновой, О. Б. Лебедевой, А. С. Янушкевича.— М.: Искусство, 1985.— 431 с.
  138. Жуковский-критик / Состав., подгот. текста, вступит, статья и коммент. Ю. М. Прозорова.— М.: Советская Россия, 1985.— 320 с.
  139. В. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 1—2 / Ред. О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич.— М.: Языки русской культуры, 1999—2000.
  140. Жуковский и русская культура. Сб. науч. тр. / Под ред. Д. С. Лихачева, Р. В. Иезуитовой, Ф. 3. Кануновой.— Л.: Наука, 1987.— 504 с.
  141. А. И. «Песнь о вещем Олеге» А. С. Пушкина // Учен, зап. Ленинградского пед. ин-та им. А. И. Герцена. Т. 434. Пушкин и его современники.— Псков, 1970.— С. 90—100.
  142. И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Ч. 1.— М., 1862.
  143. А. Ф. Библейские основы историософии «Повести временных лет» // Замалеев А. Ф. Лепты: Исследования по русской философии.— Сибирь, 1996.— С. 22—26.
  144. К. К. Жизнь и поэзия Жуковского (1783—1852).— СПб.: В тип. М. М. Стасюлевича, 1883.— 257 с.
  145. В. С. Еще об источниках стихотворения А. С. Пушкина «Как с древа сорвался предатель-ученик.» // Проблемы современного пушкиноведения. Межвуз. сб. научн. трудов.— Л., 1981.—С. 87—90.
  146. А. Я. Философское мышление и художественное творчество.— М.: Искусство, 1987.— 252 с.
  147. Зольгер К.—В.—Ф. Четыре диалога о прекрасном и об искусстве / Пер. с нем. Н. Б. Берковской- Вст. ст. В. П. Шестакова.— М.: Искусство, 1978.— 431 с.
  148. А. Д, Немзер А. С. Парадоксы чувствительности Н «Столетья не сотрут.» Русские классики и их читатели.— М.: Книга, 1989.—С. 7—54.
  149. Н. Н. О системе элегий К. Н. Батюшкова // Науч. докл. высшей школы. Филол. науки. № 5 (125). 1981.— С. 24—28.
  150. В. В. Очерки по истории семиотики в СССР.— М., 1976.
  151. В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей.— М., 1974.— 140 с.
  152. В. В., Топоров В. Н. Инвариант и трансформации в мифологических и фольклорных текстах // Типологические исследования по фольклору.— М.: Наука, 1975.— С. 38—72.
  153. Иванов Вяч. Вс. Темы и стили Востока в поэзии Запада // Восточные мотивы: Стихотворения и поэмы / Отв. ред. П. А. Грин-цер.— М.: Наука, 1985.— С. 424—470.
  154. Иванов Вяч. Вс. К исследованию архаизмов в «Памятнике» Пушкина // Лотмановский сборник. Вып. 1.— М., 1995.— С. 415— 419.
  155. Р. В. Шутливые жанры в поэзии Жуковского и Пушкина 1810-х годов // Пушкин. Исследования и материалы. Т. X.— Л.: Наука, 1982.—С. 22—47.
  156. Р. В. Роль поэтических традиций XVIII века в становлении Жуковского-романтика // На путях к романтизму: Сб. научн. трудов —Л.: Наука, 1984.—С. 158—171.
  157. Изложение учения Сен-Симона (1828—1829) / Пер. с фр. М. Е. Ландау- Пред. и прим. В. П. Волгина.— М.- Пг.: Гос. издво, 1923.—333 с.
  158. Н. В. Строфы о Наполеоне и Байроне в стихотворении Пушкина «К морю» // Временник пушкинской комиссии. Т. 6.— Л.: Наука, 1941.—С. 21—29.
  159. Н. В. Стихотворение Пушкина «Мирская власть» (вновь найденный автограф) // Изв. АН СССР. Отд. лит. и языка. 1954. Ч. XII. Вып. 6.— С. 548—556.
  160. Н. В. Жуковский // История русской поэзии. В 2-х т. Т. 1.—Л.: Наука, 1968,—С. 237—265.
  161. Н. В. «Осень» (отрывок) // Стихотворения Пушкина 1820—1830-х годов: История создания и идейно-художественная проблематика.—Л.: Наука, 1974.— С. 222—254.
  162. Н. В. Очерки творчества Пушкина.— Л.: Наука, 1976. — 340 с.
  163. Иконологический лексикон, или Руководство к познанию живописного и резного художеств, медалей, эстампов и проч. с описанием, взятым из разных древних и новых стихотворцев / Пер. с фр. Ив. Акимова. 2-е изд.— СПб.: Академия Наук, 1786.— 328 с.
  164. История эстетики: Памятники мировой эстетической мысли: В 5 т.— М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1962.
  165. М. С. Александр Галич — философ и эстетик пушкинского Петербурга // Из истории русской эстетической мысли.— СПб., 1993.—С. 29—47.
  166. Каменский 3. А. Русская эстетика первой трети XIX века // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. В 2-х т. Т. 2 —М.: Искусство, 1974.—С. 25-^И.
  167. И. Сочинения: В 6 т. Т. 5 / Под общ. ред В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. Ойзермана.— М.: Мысль, 1966.— 564 с.
  168. И. Критика чистого разума.— СПб., 1993.— 294 с.
  169. А. Д. Собрание стихотворений / Вступ. ст. Ф. Я. Приймы- Подгот. текста и прим. 3. И. Гершковича- Изд. 2-е.— Л.: Советский писатель, 1956.— 546 с.
  170. В. В. Избранные сочинения / Вступ. ст., ред. и примеч. Б. И. Коплана.— Л.: Советский писатель, 1941.— 307 с.
  171. Н. М. О происхождении Зла, поэма великого Галлера. Пер. с нем. Н. Карамзина.— М., 1786.— 60 с.
  172. Н. М. История государства Российского: В 3 кн. и 12-ти т./ Изд. 5-е.— СПб.: В тип. Эд. Праца, 1842—1844.
  173. Н. М, Дмитриев И. И. Избранные стихотворения / Вступ. ст., подготовка текста и примеч. А. Я. Кучерова.— Л.: Советский писатель, 1953.— 524 с.
  174. Н. М. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подгот. текста и примечания Ю. М. Лотмана / 2-е изд.— М.- Л.: Советский писатель, 1966.— 424 с.
  175. Н. М. Избранные статьи и письма / Составл., вступит, статья и коммент. А. Ф. Смирнова.— М.: Современник, 1982.— 351 с.
  176. Н. М. Письма русского путешественника / Под ред. Ю. М. Лотмана, Н. А. Марченко, Б. А. Успенского.— Л.: Наука, 1984.—718 с.
  177. И. В. «Портрет» Н. В. Гоголя и эстетические принципы В. Г. Вакенродера // Научн. докл. высшей школы. Филол. науки. 1984. N 4.— С. 65—73.
  178. КашубаМ. В. Георгий Конисский.— М.: Мысль, 1979.— 173 с.
  179. А. П. Поэтический словарь / Научн. ред. И. Роднян-ская.— М.: Советская энциклопедия, 1966.— 376 с.
  180. С. А. О стихотворении «Из Пиндемонти» (Пушкин и Гораций) // Временник пушкинской комиссии, 1979.— Л.: Наука, 1982.—С. 147—156.
  181. С. А. Антологические эпиграммы Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 12.— Л.: Наука, 1986.— С. 168—172.
  182. С. А. Венок русским каменам // Венок русским каме-нам: антологические стихотворения русских поэтов.— СПб.: Наука, 1993.—С. 3—23.
  183. С. А. Художественная философия Пушкина.— СПб.:1. ДБ, 1998.—200 с.
  184. И. В. Критикам эстетика.— М.: Искусство, 1979.
  185. И. В. Избранные статьи.— М.: Современник, 1984.
  186. Л. Г. Из истории жанров русской лирики: стихотворное послание начала XX века.— Владивосток: ДВГУ, 1989.— 162 с.
  187. Ф. 3. «Философ резвый и пиит.» (к вопросу о влиянии кантианства на формирование философских взглядов А. С. Пушкина) // Кантовский сборник. Вып. 18.— Калининград, 1994.— С. 37—44.
  188. Классическая басня / Сост., подготовка текста и примечания М. Л. Гаспарова и И. Ю. Подгаецкой.— М.: Московский рабочий, 1981.—382 с.
  189. И. И. Поэтический синтаксис.— М.: Наука, 1986.— 208 с.
  190. В. А. О «прелестях кнута» и «подвиге честного человека»: Пушкин и Карамзин // Московский пушкинист: Ежегодник. № 1.—М., 1995.—С. 151—185.
  191. М. Л. Нерукотворный Спас: история первой в мире иконы // Пушкинская эпоха и христианская культура. Вып. 2.— СПб., 1994.—С. 78—82.
  192. Э. Б. де. Трактат об ощущениях // Мир философии: Книга для чтения: В 2-х ч. Ч. 1.— М.: Политиздат, 1991.— С. 425—438.
  193. Г. Собрание сочинений: В 2-х ч.— СПб.: Императорская Российская Академия, 1835.
  194. И. Г. Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофоровича Гвариента посла императора Леопольда I к царю и великому князю Московскому Петру Первому в 1698 году / Пер. с лат. Б. Женова, М. Семевского.— М., 1867.— 405 с.
  195. . О. Лирика и реализм.— Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1986.—96 с.
  196. Г. К Теофиль Готье, автор «Эмалей и Камей» // Готье Т. Эмали и камеи: Сборник / Сост. Г. К. Косиков.— М.: Радуга, 1989.—С. 5—28.
  197. В. А. Творческий путь К. Н. Батюшкова: Учебное пособие по спецкурсу.— Л.: J И’ПИ им. Герцена, 1986.— 143 с.
  198. В. А. Татьяна Ларина и «русская традиция» // Проблемы современного пушкиноведения.— Псков, 1991.— С. 28—37.
  199. В. А. Первая книга Пушкина.— Томск: Изд-во «Водолей», 1997.— 224 с.
  200. Г. Г. Четыре пушкинских шедевра.— М.: МГУ, 1996.— 126 с.
  201. JI. Б. Повесть Н. М. Карамзина «Сиерра-Морена» // XVIII век. Сб. 7.— Л.: Наука, 1966.— С. 261—266.
  202. И. Я. Афоризмы // Русские эстетические трактаты f* первой четверти XIX века: В 2-х т. Т. 2.— М.: Искусство, 1974.—С. 289—294.
  203. И. А. Сочинения / Под наблюд. Н. Л. Степанова. В 2-х т.— М., Правда, 1969.
  204. В. Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII — начала XIX века: Учебн. пособие.— М.: Высшая школа, 1989.—480 с.
  205. П. В. Жанр послания в русской лирике 1800 — 1810-х годов // Автореф. дисс.. .канд. филол. наук.— М., 2001.— 20 с.
  206. В. И. Славянофилы и романтизм // К истории русского романтизма.— М., 1973.—С. 305—344.
  207. Г. Г. Метафора и научное познание.— Баку: Элм, 1987.— 156 с.
  208. А. М. О приятности грусти // Московское ежемесячное издание. 1781. Часть III.—С. 143—158.
  209. С. Г. Русские народные песни: Пособие для вузов.— М.: Просвещение, 1965.— 299 с.
  210. Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. Сб. статей.—М.: Прогресс, 1987.—С. 126—170.
  211. Е. Н. Тризна. Книга о Е. А. Боратынском.— М.: Современник, 1985.— 301 с.
  212. Э. С. «Пушкин был живой вулкан.»: Облик поэта в восприятии современников // Христианская культура: пушкинская эпоха. Вып. XXII.— СПб., 2000.— С. 12—22.
  213. Я. Л. «Вновь я посетил.» // Стихотворения Пушкина 1820-х—1830-х годов: История создания и идейно-худож. проблематика.— Л.: Наука, 1974 — С. 306—322.
  214. Легенды и мифы о Пушкине: Сб. статей / Под ред. М. Н. Виро-лайнен.— СПб.: Гуманитарное агенство «Академический проект», 1995.—352 с.
  215. А. Проза Пушкина.— М., 1973.— 395 с.
  216. Н. О. Труды и дни Пушкина / Изд. 2-е, испр. и доп.— СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1910.— 577 с.
  217. Летопись жизни и творчества Александра Пушкина: В 4 т. / Отв. ред. Я. Л. Левкович- Сост. М. А. Цявловский, Н. А. Тархова.— М.: Слово/Slovo, 1999.
  218. Эпохи и стили.— Л.: Наука, 1973.— 210 с.
  219. Д. С. Система стилевых взаимодействий в истории европейского искусства и место в ней русского XVIII века // XVIII век. Сб. 10.— Л.: Наука, 1975.— С. 3—15.
  220. Д. С., Панченко А. М, Понырко Н. В. Смех в Древней Руси.— Л.: Наука, 1984.— 230 с.
  221. Д. С. Поэзия садов: к семантике садово-парковых стилей. Сад как текст / Изд. 2-е, исправ. и доп.— СПб.: Наука, 1991.—371 с.
  222. М. В. Избранные произведения / Вступ. статья, подготовка текста и примечания А. А. Морозова.— М.- Л.: Советский писатель, 1965.— 580 с.
  223. А. П. Библейская история Ветхого Завета.— Монреаль, 1986.
  224. А. Ф., Шестаков В. 77. История эстетических категорий.— М.: Искусство, 1965.— 375 с.
  225. Л. Судьба царей и царств в Библии и трагизм истории в «Борисе Годунове» // Коран и Библия в творчестве А. С. Пушкина.—Jerusalem, 2000.—С. 101—108.
  226. Ю. М. Структура художественного текста.— М.: Искусство, 1970.—384 с.
  227. Ю. М. Опыт реконструкции пушкинского сюжета об
  228. Иисусе // Временник пушкинской комиссии, 1979.— Л.: Наука, 1982.—С. 15—27.
  229. Ю. М. Александр Сергеевич Пушкин (биография писателя) / Пособие для учащихся.— Л.: Просвещение, 1982.— 255 с.
  230. Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий / Изд. 2-е.— Л.: Просвещение, 1983.— 416 с.
  231. Ю. М. Сотворение Карамзина.— М.: Книга, 1987.— 336 с.
  232. Ю. М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь: Кн. для учителя.— М.: Просвещение, 1988.— 352 с.
  233. Ю. М. Пушкин. Биография писателя. Статьи и заметки 1960—1990. «Евгений Онегин»: Комментарий.— СПб.: Искусство-СПБ, 1995.—847 с.
  234. М. А. Лицейские учителя Пушкина и их книги.— СПб., 1997.
  235. Л. Е. Лирический цикл в русской поэзии 1840-х—1860-х годов.— Автореф. дис.. канд. филол. наук.— Л., 1977.— 12 е.
  236. Р. Г. Русский философско-психологический романтизм (лирика В. А. Жуковского, Ф. И. Тютчева, А. А. Фета): Учебное пособие по спецкурсу.— Челябинск: ЧГПИ., 1982.— 92 с.
  237. М. Р. Теория текста и традиционные проблемы поэтики //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8.— М.: Прогресс, 1978.—С. 424—441.
  238. Е. А. Философская поэзия Пушкина и любомудров (к различию художественных методов) // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 6 — М.: Наука, 1969.— С. 98—117.
  239. Е. А. О русском романтизме.— М.: Просвещение, 1975. — 239 с.
  240. Е. А. Русская философская поэзия. Поэты-любомудры, А. С. Пушкин, Ф. И. Тютчев.— М.: Наука, 1976.— 190 с.
  241. Г. П. Последний поэтический цикл Пушкина // Нева. 1981. N6.—С. 173—182.
  242. В. А. Пушкин как мыслитель.— Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1990.— 224 с.
  243. Т. Г. Память поэзии: О сравнительно-типологическом изучении классической лирики: Учебное пособие по спецкурсу.— Петрозаводск: ПТУ, 1985.— 98 с.
  244. Т. Г. «Подражания древним», «Эпиграммы во вкусе древних» и «Антологические эпиграммы» в лирике А. С. Пушкина // Проблемы исторической поэтики. Исследования и материалы.— Петрозаводск, 1990.— С. 48—72.
  245. Т. Г. Античные и христианские традиции в поэзии А. С. Пушкина. Кн. 1.— Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1997 — 196 с.
  246. Ю. В. Поэтика русского романтизма.— М.: Наука, 1976.— 376 с.
  247. Ю. В. Смелость изобретения. Черты художественного мира Гоголя.— М., 1979.— 115 с.
  248. Ю. В. Пушкин — «певец гармонии»? // Филологические науки. 1990. № 2.— С. 3—13.
  249. В. М. Сон Татьяны в поэтической структуре «Евгения Онегина» // Болдинские чтения.— Горький, 1980.
  250. В. М. Тургенев и русский реалистический роман XIX века (30—50-е годы).— Л.: ЛГУ, 1982.— 208 с.
  251. В. М. О значении «одесских» строф в «Евгении Онегине» // Пушкин и другие.— Новгород, 1997.— С. 80—92.
  252. . С. Пушкин и русский романтизм.— М.- Л.: АН СССР, 1937.—296 с.
  253. . С. Художественное мышление Пушкина как творческий процесс.—М.- JL: АН СССР, 1962.— 250 с.
  254. Е. М. Поэтика мифа / Изд. 2-ое, репринтное.— М.:Ф
  255. Д. С. Толстой и Достоевский. Вечные спутники.— М.: Республика, 1995.— 623 с.
  256. А. Ф. Об изящном или о выборе в подражании // Русские эстетические трактаты первой четверти XIX века: В 2-х т. Т. 1.— М.: Искусство, 1974.—С. 74—93.
  257. Дж. «Памятник» Пушкина в свете его философской лирики 1836 года // Творчество А. С. Пушкина. Материалы советско-американского симпозиума в Москве (июнь 1984 г.).— М.: Наука, 1985.—С. 68—80.
  258. Минц 3. Г. Понятие текста и символистская эстетика // Материалы всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. 1 (5).—Тарту: ТГУ, 1974.—С. 134—139.
  259. Минц 3. Г. Символ у Блока // В мире Блока. Сб. ст.— М.: Советский писатель, 1980.—С. 172—208.
  260. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев.— М.: Советская Энциклопедия, 1980—1982.
  261. Б. Я. Библиотека А. С. Пушкина: Библиографическое описание // Отдельный оттиск из издания: Пушкин и его современники: Материалы и исследования. Вып. 9—10.— СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1910.— 442 с.
  262. В. М. Образы русской речи. Историко-этимологичес-кие и этнолингвистические очерки фразеологии.— Л.: ЛГУ, 1986.— 280 с.
  263. М. Избранное / Ред. кол. Е. М. Буромская-Морозова и др- Вступ. ст. М. В. Урнова.— М.: Искусство, 1979.— 669 с.
  264. П. О. Комментарий // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 1 / Под ред. С. А. Венгерова.— 1907.— С. 474.
  265. Г. В. Герой в трагической ситуации («Пир во время чумы») // Болдинские чтения.— Нижний Новгород, 1995.— С. 97—110.
  266. Г. В. К проблеме трагического в драматургии Пушкина // Болдинские чтения.— Нижний Новгород, 1997.— С. 35— 50.
  267. А. Н. Путешествие ко святым местам в 1830 году: В 2 ч. Ч. 1.— СПб., 1832.— 298 с.
  268. О. С. Пушкин и Наполеон (пушкинский вариант «наполеоновской легенды») // Пушкин. Исследования и материалы. Т. XIV.—Л.: Наука, 1991.—С. 5—32.
  269. М. Ф. Пушкинские эпитафии.— М.: Наследие, 1995.— 112 с.
  270. М. Ф. Из символов и аллегорий Пушкина.— М.: Наследие, 1996.—280 с.
  271. М. Ф. Пушкин и Германия.— М.: Наследие, 1999.— 446 с.
  272. В. Художественные традиции в современной поэзии: Учебное пособие.— Иваново: ИвГУ, 1980.— 88 с.
  273. Н. И. Лекции по археологии // Русские эстетические трактаты первой четверти XIX в.: В 2-х т. Т. 2.—М.: Искусство, 1974.—С. 459—478.
  274. Н. И. О современном направлении изящных искусств // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2-х т. Т. 2.— М.: Искусство, 1974.—С. 417—459.
  275. В. А. Русский социально-универсальный роман XIX века: становление и жанровая эволюция.— М.: Диалог-МГУ, 1997.— 264 с.
  276. Е. А. Идеостиль В. А. Жуковского // Бакина М. А., Некрасова Е. А. Эволюция поэтической речи XIX—XX вв. Перифраза. Сравнение.— М.: Наука, 1986.— С. 134—146.
  277. В. С. Поэзия и судьба: Статьи и заметки о Пушкине.— М.: Советский писатель, 1983.— 368 с.
  278. В. С. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии Пушкина / Изд. 2-е, доп.— М.: Советский писатель, 1987.— 448 с.
  279. В. С. Пророк // Пушкинист: Сб. Пушкинской комиссии ИМЛИ им. A.M. Горького. Вып. 1. /Состав. Г. Г. Красу-хин.—М.: Современник, 1989.— С. 188—222.
  280. С. И. Об общих сюжетах в фольклоре и народномизобразительном искусстве // Народная гравюра и фольклор в России XVII—XIX вв. К 150-летию со дня рождения Д. А. РовинШского: Мат. научн. конф. (1975).— М.: Сов. художник, 1976.— С. 320—350.
  281. Ю. М. «Евгений Онегин» как динамическая художественная система. Автореф. докт. дисс.— Свердловск, 1988.— 30 с.
  282. Ю. М. Первый духовный кризис Пушкина (осень 1816 — весна 1817) // Известия АН. Сер. лит. и языка.1997. Т. 56. № 1.—С. 24—30.
  283. Е. С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: Опыт сопоставления структур.— М., 1984.— 250 с.
  284. А. М. Русская поэзия XVIII — первой половины XIX в. и народная песня: Учебное пособие.— М.: Просвещение, 1982.— 192 с.
  285. Л. И. Эстетика Канта // Лекции по истории эстетики. Кн. 2 /Под ред. М. С. Когана.— Л.: ЛГУ, 1974.— С. 60—78.
  286. А. С. Путешествие по Египту и Нубии в 1834—1835 гг.. Ч. 1.— СПб., 1840.— С. 46—48.
  287. В. И. Сахарова.— М.: Современник, 1982.— 223 с.
  288. Д. Б. Предметное и символическое в метафорическом мышлении // Текст как объект лингвистического анализа и перевода. Сб. ст.—М.: АН СССР, 1984.—С. 81—91.
  289. П. А. Трагедия Пушкина «Борис Годунов» и «История государства Российского» Карамзина // Филологические науки. Науч. докл. высшей школы. 1981. № 6.— С. 5—10.
  290. О. С.: Письма к мужу, Н. И. Павлищеву, в 1831 и ф 1832 г. из Петербурга // Пушкин и его современники: Материалыи исследования. Вып. 15.—СПб., 1911.— С. 43—135.
  291. П. В. Русские классики: Опыт общей характеристики.—М., 1987.—315 с.
  292. Памятники мировой эстетической мысли: В 5-и т.— М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1962—1970.
  293. А. М. Русская культура в канун петровских реформ.— Л.: Наука, 1984.—230 с.
  294. X., Олъбрехт-Тытеха Л. Из книги «Новая риторика: ^ трактат об аргументации» // Язык и моделирование социальноговзаимодействия. Сб. ст.— М.: Прогресс, 1987.— С. 207—264.
  295. Н. Н. Проза Пушкина: пути эволюции / Отв. ред. Д. С. Лихачев.— Л.: Наука, 1987.— 336 с.
  296. В. С. О греческой эпиграмме // Современник. 1837. № 3.—С. 73—89.
  297. В. А. Жуковского канцлеру И. фон Мюллеру. 12 мая 1846 г. // Новый сборник по славяноведению.— СПб., 1905.— С. 342—344.
  298. Платон. Тимей // Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 3. Часть. 1.— М.: Мысль, 1971.—С. 455−541.
  299. П. А. Статьи. Стихотворения. Письма / Составл., вступит. ст. и примеч. А. А. Шелаевой.—М.: Советская Россия, 1988. — 384 с.
  300. М. Я. Вопросы поэтики и художественной семантики / 2-е изд., перераб. и доп.— М.- Советский писатель, 1978.— 446 с.
  301. И. Комментарий // Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 1.— М.: Языки русской культуры, 1999.—С. 536—537.
  302. Н. А. Формирование романтической лирики В. А. Жуковского. Автореф. дисс.. канд. филол. наук.— Куйбышев, 1968.—20 с.
  303. И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях.— СПб., 1877.
  304. Послание страдальца Христова Авраамия к христолюбцу некоему, свидетельства о последнем времени // Барсков Я. Л. Памятники первых лет русского старообрядчества.— СПб.: Тип. М. Л. Александрова, 1912.— С. 157—162.
  305. О. Г. Пушкин и смерть: Опыт семантического анализа.—Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000— 198 с.
  306. А. А. Из записок по теории словесности //Потебня А. А. Эстетика и поэтика.— М.: Искусство, 1976.— С. 286—461.
  307. Н. В. Топосы смерти в лирике А. С. Пушкина // Автореф. дисс.. канд. филол. наук.— Омск, 2000.— 20 с.
  308. В. Я. Русская сказка / Отв. ред. К. В. Чистов, В. И. Еремина.— Л.: ЛГУ, 1984.— 335 с.
  309. В. Я. Исторические корни волшебной сказки / Отв. ред. В. И. Еремина, Н. М. Герасимова- 2-е изд.— Л.: ЛГУ, 1986.— 366 с.
  310. Путешествие через Московию Корнелия де Бруина / Пер. с фр. И. П. Барсова.— М., 1873.
  311. С. В. «Идеальная муза» Жуковского (о некоторых стилистических особенностях лирики поэта) // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1983. № 1.— С. 11—16.
  312. Пушкин в русской критике: Сб. ст. / Вступит, ст. и прим. В. Дорофеева и Г. Черемина- Изд. 2-е., доп.— М., 1953.— 688 с.
  313. Пушкин — критик / Сост. Е. Н. Лебедев, В. С. Лысенко- Примеч. В. С. Лысенко.— М.: Советская Россия, 1978.— 672 с.
  314. А. С. «Русский титул» или без цензуры / Состав., комментарий Александр X.— М., 2001.— 192 с.
  315. А. С. Письма к жене / Отв. ред. А. Л. Гришунин- Подгот. Я. Л. Левкович, — Л.: Наука, 1986, — 360 с.
  316. А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т.— M.- JL: АН СССР, 1937—1949.
  317. А. С. Собрание сочинений. Т. 1 / Общая ред. В. С. Непомнящего- Составление В. А. Кожевникова- Примеч. В. А. Кожевникова, В. С. Непомнящего.— М.: Наследие, 2000.— 528 с.
  318. А. С. Стихотворения лицейских лет. 1813—1817 / Ред. В. Э. Вацуро.— СПб.: Наука, 1994.— 716 с.
  319. А. С. Полное собрание сочинений: BIO т.— M.- JL: АН СССР, 1950—1951.
  320. Пушкин в прижизненной критике 1820—1827 / Под общей ред. В. Э. Вацуро, С. А. Фомичева.— СПб.: Гос. пушкинский театральный центр, 1996.— 528 с.
  321. Пушкин в русской философской критике: конец XIX — первая половина XX в. / Состав., вступит, ст., биобиблиогр. спр. Р. А. Гальцева.— М.: Книга, 1990 — 527 с.
  322. Пушкин. Итоги и проблемы изучения. Коллективная монография / Под ред. Б. П. Городецкого, Н. В. Измайлова, Б. С. Мейлаха.— М.- Л.: АН СССР, 1966.— 664 с.
  323. С. Н. Функциональная системность Болдинского периода творчества А. С. Пушкина (осень 1830-го года). Автореф. дисс.. канд. филол. наук.— Коломна, 2000.— 18 с.
  324. Ст. Драматург Пушкин. Поэтика. Идеи. Эволюция.— М.: Искусство, 1977.— 359 с.
  325. . Человеческое познание. Его сфера и границы / Пер. с англ. Н. В. Воробьева.— М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1957.— 556 с.
  326. . История западной философии. В 2-х т. Т. 2.— Новосибирск, 1994.—350 с.
  327. М. И. Библейские вольнодумцы.— М., 1992.— 230 с.
  328. РовинскийД. Русские народные картинки. Кн. III. Притчи и листы духовные.— СПб., 1881.— 720 с.
  329. М. Н. Об источниках стихотворения Пушкина «Из Пин-демонти» // Пушкин. Сборник второй.— М.: Госиздат, 1930.— С. 111—142.
  330. О. Л. Лексический анализ стихотворения «Осень» // Пушкин в школе. Современное прочтение.— Владивосток: ДВГУ, 1999.—С. 53—55.
  331. Н. Посвящение другу / Вступ. ст. С. Вакулова- Составл. В. А. Оботурова.— Л.: Лениздат, 1984.— 254 с.
  332. А. С. Пушкина. Фототипическое издание. Альбом 1833—1835 года. Тетрадь № 2374. Комментарий.— М, 1939.
  333. Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты / Подгот. к печати и коммент. М. А. Цявловский, Л. Б. Модзалев-ский, Т. Г. Зингер.— М- Л.: Academia, 1935.— 926 с.
  334. Русская критика XVIII—XIX вв.ека: Хрестоматия / Сост. В. И. Кулешов.— М.: Просвещение, 1978.— 607 с.
  335. Русская эпиграмма второй половины XVIII — начала XX в. / Вступит, ст. Л. Ф. Ершова- Состав., подгот. текста и примеч. В. Е. Васильева и др.- 2-е изд.— Л.: Советский писатель, 1979.— 968 с.
  336. Русские народные картинки. Собрал и описал Д. Ровинский. Кн. III. Притчи и листы духовные.— СПб., 1881.— С. 361—362.
  337. Русский венок Байрону.— М., 1988.— 150 с.
  338. Русский поэты XIX века: Хрестоматия / Сост. Гайденков Н. М.- Изд. 3-е., доп. и перераб.— М.: Просвещение, 1964.— 650 с.
  339. Л. Н. Античность в русской поэзии конца XVIII — начала XIX века: Учебное пособие по спецкурсу.— Казань: Казан. ГУ, 1980.—120 с.
  340. Т. Т. О композиции цикла 1836 года А. С. Пушкина // Болдинские чтения.— Горький: Волго-Вятское кн. изд-во., 1979. — С. 70—81.
  341. П. Взгляд Жуковского на поэзию // Вестник воспитания. 1902. Май. № 5.— С. 50—72.
  342. П. Н. Из истории русского идеализма. Кн. В. Ф. Одоевский. Мыслитель. Писатель. Ч. 1.— М.: М. и С. Сабашниковы, 1913.—616 с.
  343. В. Б. Из истории пушкинского цикла «Подражания древним» (Пушкин и Батюшков) // Временник пушкинской комиссии, 1975.—Л.: Наука, 1979.—С. 15—30.
  344. . Пушкин читает Игореву песнь // Наш современник. 1985. N 12.— С. 132—151.
  345. И. П. Сказания русского народа о семейной жизни своих предков. Ч. 1 / Изд. 2.— СПб.: В Гуттенберговой тип., 1837.— 210 с.
  346. А. А. Пушкин в сельском населении и школе Ярославской губернии // Тр. Ярославского губернского статистического комитета. Вып. 10.— Ярославль, 1899.— С. 1—89.
  347. Д. Ранняя лирика Пушкина: структура, семантика, поэтика // После юбилея.— Jerusalem, 2000.— С. 20—43.
  348. Г. От мечты к открытию: Как стать ученым / Пер. с англ. Н. И. Войскунской.— М.: Прогресс, 1987.— 366 с.
  349. И. М. О роли образа «автора» в «Евгении Онегине» // Труды Ленинградского библиотечного института им. Н. К. Крупской. Т. 2.—Л, 1957.—С. 127—146.
  350. И. М. Батюшков и его «Опыты» // Батюшков К. Н. Опыты в стихах и прозе.— М.: Наука, 1977.— С. 433—492.
  351. С. Алетейя. Элегия Пушкина «Воспоминание» и проблемы его поэтики.— Wiener Slawistisher Almanach. Sonder Band.— Wien, 1982, — 280 p.
  352. Сендерович M, Сендерович С. Пенаты: исследования по русской поэзии.— Michigan, USA, 1990.— 276 p.
  353. И. 3. Поэзия К. Н. Батюшкова // Учен. зап. ЛГУ. Сер. филол. науки. Вып. 3.— Л., 1939.— С. 229—283.
  354. И. 3. Поэтический стиль Ломоносова / Отв. ред. П. Н. Бе-рков.— М.- Л.: Наука, 1966.— 260 с.
  355. И. 3. Русский классицизм. Поэзия. Драма. Сатира.— Л.: Наука, 1973.—284 с.
  356. И. 3. К. Батюшков. «Мои Пенаты». Послание к Жуковскому и Вяземскому // Поэтический строй русской лирики.— Л.: Наука, 1973.—С. 53—63.
  357. И. 3. Крылов-баснописец // Иван Андреевич Крылов: Проблемы творчества / Под ред. И. 3. Сермана.— Л., Наука, 1975.—С. 221—279.
  358. Л. С. Лирическое «я» в болдинских стихотворениях Пушкина 1830 года // Болдинские чтения.— Горький: Волго-Вятское кн. изд-во., 1980.— С. 60—73.
  359. Л. С. Примечания // Стихотворения Александра Пушкина / Отв. ред. Ю. М. Лотман, С. А. Фомичев- Изд. подгот. Л. С. Сидяков.—СПб.: Наука, 1997.—С. 458—623.
  360. Сказания о начале славянской письменности / Отв. ред. В. Д. Ко-ролюк- Вступ. ст., перевод и коммент. Б. Н. Флори.— М.: Наука, 1981.—198 с.
  361. Н. Н. Два стихотворения Пушкина («Деревня», «Вновь я посетил.» // Русская речь. 1975. № 4.— С. 28—37.
  362. Н. Н. Русский гений.— М.: Современник, 1987.— 352 с.
  363. В. Д. Реализм лирической поэзии: Становление реализма в лирической поэзии.— М.: Наука, 1975.— 368 с.
  364. Словарь языка Пушкина: В 4-х. т.— М.: Наука, 1961.
  365. Слово о рохманех и о преславном их житии // Александрия: Роман об Александре Македонском по русской летописи XV в.— М.- Л.: Наука, 1965.—С. 143—144.
  366. И. П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем.— М.: Наука, 1977.— 203 с.
  367. К. История церкви Спаса Нерукотворного Образа // Пушкинская эпоха и христианская культура.— СПб., 1993.— С. 78—79.
  368. П. В. Очерки русской эстетики первой половины XIX века. Курс лекций: В 2-х ч. Ч. 1.— Л., 1972.— 264 с.
  369. В. В. Средневековая философия: Учебное пособие.— М.: Высшая школа, 1979.— 448 с.
  370. К. И. Элегия П. А. Вяземского «Первый снег» в творчестве А. С. Пушкина // Проблемы пушкиноведения. Сб. научн. тр.— Л.: ЛГПИ, 1975.— С. 67—86.
  371. В. С. Родина русской поэзии // «Вестник Европы». 1897. № 11,—С. 347.
  372. О. С. «Езерский» и «Медный всадник». История текста // Пушкин. Исследования и материалы. Т. III.— М.- Л.: АН СССР, i960.— С. 268—344.
  373. Ф. К всероссийскому торжеству // Мир искусства.— 1899. № 5.— С. 37—38.
  374. Р. С. Русская философская лирика. Проблемы типологии жанра / Научн. ред. Н. К. Гей.— Красноярск: Красноярский ГУ, 1985.— 140 с.
  375. В. 77. Стихотворение «Отцы-пустынники и жены непорочны.» и цикл Пушкина 1836 г. // Пушкин. Исследования и материалы. Т. X.—Л.: Наука, 1982.—С. 193—203.
  376. В. П. Притча о сеятеле и тема поэта-пророка в лирике Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы. Т. XIV.— Л.: Наука, 1991.—С. 51—64.
  377. Ю. В. Традиции торжественной оды XVIII века в лирике Пушкина периода южной ссылки («Наполеон») // XVIII век. Сб. 10.—Л.: Наука, 1975.—С. 105—120.
  378. Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологи-ческая грамматика.— М.: Наука, 1981.— 360 с.
  379. А. П. Избранные произведения / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. П. Н. Беркова- Изд. 2-е.— Л.: Советский писатель, 1957—608 с.
  380. Сумцов Н, Ф. Исследования о поэзии А. С. Пушкина // Харьковский университетский сборник в память А. С. Пушкина (1799— 1899).—Харьков, 1900.—С. 1—350.
  381. И. О «Памятнике» //Новый мир. 1991. № 10.— С. 193— 196.
  382. И., Бочаров С. Пушкин. Краткий очерк жизни и творчества.— М.: Языки славянской культуры, 2002.— 240 с.
  383. А. Повесть о петербургском Иове // Наука и религия. 1977. № 2.— С. 62—64.
  384. Н. А. Сны и пробуждения в романе «Евгений Онегин» // Болдинские чтения.— Горький: Волго-Вятское кн. из-во., 1982.—С. 52—64.
  385. Н. Н. Пушкин и Анненский: заметки к «скульптурной» теме // Пушкин А. С.: эпоха, культура, творчество. Традиции и современность.— Владивосток: ДВГУ, 1999.— С. 161—169.
  386. Е. А. К вопросу о каменноостровском цикле // Проблемы пушкиноведения. Сб. научн. тр.— Рига, 1983.— С. 26—44.
  387. Цв. Поэтика // Структурализм: «за» и «против». Сб. ст.— М.: Прогресс, 1975.— С. 37—113.
  388. И. М. Пушкин. Творчество 1830-х годов и вопросы историзма.— Воронеж, 1974.— 280 с.
  389. И. М. Пушкин и философско-историческая мысль в России на рубеже 1820 и 1830-х годов.— Воронеж, 1980.— 123 с.
  390. С. А. Религия в истории народов мира / Ред. Е. Локарев- Изд. 2-е., исправ. и доп.— М: Политиздат, 1965.— 623 с.
  391. . В. Источник стихотворения «Как с древа сорвался предатель ученик.» // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. Вып. XXXVIII—XXXIX.— Л.: АН1. СССР, 1930.—С. 78—81.
  392. . В. Строфика Пушкина // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 2.—М.- Л.: АН СССР, 1958.— С. 49—184.
  393. . В. Стилистика и стихосложение: Курс лекций.— Л.: Учпедгиз., 1959.—535 с.
  394. . В. Пушкин и Петербург // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 3.— М.- Л.: АН СССР, 1960.— 37—45.
  395. В. Н. Трагическое у Батюшкова // Тез. докл. к научн. конф., посвященной 200-летию со дня рождения Константина Николаевича Батюшкова.— Вологда, 1987.— С. 11—13.
  396. Триодь постная.— М., 1659.— 709 л.
  397. С. Н. Учение о Логосе в его истории // Трубецкой С. Н. Сочинения.— М., 1994 — С. 43—480.
  398. А. И. Хроника русского. Дневники (1825—1826).— М., 1964.—488 с.
  399. Ю. Н. Предисловие//Русская проза.— Л., 1926.
  400. Ю. Н. Архаисты и новаторы.—Л.: Прибой, 1929.— 596 с.
  401. Ю. Н. Пушкин и Кюхельбекер // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники / Отв. ред. В. Виноградов- Состав, и подготовка текста В. А. Каверина и 3. А. Никитиной- Коммент. А. Л. Гришунина и А. П. Чудакова.— М.: Наука, 1969.— С. 233—294.
  402. Тыркова-Вилъямс А. В. Жизнь Пушкина: В 2-х т. / Подгот. текста, послеслов. С. А. Никитина.— М.: Три века истории, 2000.
  403. Ф. И. Сочинения: В 2-х т.— М.: Правда, 1980.
  404. С. С. О греческой антологии.— СПб., 1820.
  405. УрновД. М. Соотношение творчества и жизненного материала // Контекст. 1982.-—М.: Наука, 1983.—С. 136—164.
  406. У сок Е. Н. Философская поэзия любомудров // К истории русского романтизма.— М.: Наука, 1973.— С. 107—128.
  407. . А. Филологические разыскания в области славянских древностей: Реликты язычества в восточнославянском культе Николы Мирликийского.— М.: МГУ, 1982.— 248 с.
  408. Л. А. Богословие иконы православной церкви.— М.: Изд-во западно-европейского экзархата. Московский патриархат, 1989.—475 с.
  409. Д. Маленькие трагедии А. С. Пушкина.— М., 1974. — 190 с.
  410. М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т.— М., 1967.
  411. В. В. О природе поэтической реальности.— М.: Советский писатель, 1984.— 184 с.
  412. Г. В. Русская советская философская поэзия. Человек и природа.— Л.: ЛГУ, 1984.— 207 с.
  413. И. В. О жанровом своеобразии лирического цикла // Проблемы эстетики и творчества романтиков.— Калинин, 1982.—С. 32—45.
  414. С. А. «Подражания Корану». Генезис, архитектоника и композиция цикла // Временник пушкинской комиссии. 1978.— Л.: Наука, 1981.— С. 22—45.
  415. С. А. Последний лирический цикл Пушкина // Временник пушкинской комиссии, 1981.— Л.: Наука, 1985.— С. 52—66.
  416. С. А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция.— Л.: Наука, 1986.—304 с.
  417. Д. Д. Фольклор в Ветхом завете / 2-е изд., исправ. и доп.
  418. М.: Политиздат, 1985.— 511 с.
  419. Н. В. Поэзия Батюшкова.— М.: Наука, 1971.— 383 с.
  420. Н. В. Романтизм в творчестве А. С. Пушкина.— М., 1980.—210 с.
  421. Л. Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова.— М.: Наука, 1974.— 167 с.
  422. В. С. Пушкин как культурно-антропологический тип // Пушкин А. С. Эпоха, культура, творчество. Традиции и современность. Часть 1. Дополнение.— Владивосток: ДВГУ, 1999.— С. 103—106.
  423. Д. Э. Средневековый мастер и его представление о вещи // Художественный язык средневековья.— М.: Наука, 1982.1. С. 24—39.
  424. Е. В. Имя и конфликт в «Маленьких трагедиях» А. С. Пушкина // А. С. Пушкин: эпоха, культура, творчество. В 2-х ч. Ч. 1.—Владивосток, ДВГУ, 1999.— С. 42-^6.
  425. Дж. Женщины и иконопочитание в ранней Церкви // Восточно-христианский храм. Литургия и искусство.— СПб., 1994.— С. 79—98.
  426. А. С. Остров // Московский наблюдатель. Журнал энциклопедический. Ч. VI.— М., 1836.— С. 16—18.
  427. А. С. Стихотворения и драмы / Вступит, ст., подготовка текста и примеч. Б. Ф. Егорова.— Изд. 2-е.— JL: Советский писатель, 1969.— 595 с.
  428. Художественная культура в докапиталистических формациях: Структурно-типологическое исследование.— JL, 1984.
  429. М. И. Мой Пушкин.— М., 1967.— 315 с.
  430. М. А. Послание «К Жуковскому» («Благослови, поэт!.») // Цявловский М. А. Статьи о Пушкине.— М., 1962.— С. 105—130.
  431. П.Я. Сочинения и письма / Под ред. М. О. Гершензона: В 2-х т. Т. 2.— М.: В тип. А. И. Мамонова. Путь, 1914.— 342 с.
  432. О. В. Лирическое авторское сознание в жанровой системе романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Автореф. дисс.. канд. филол. наук.— Свердловск, 1991.— 18 с.
  433. П. Я. Из наблюдений над языком стихотворения Пушкина «Памятник» // Русский язык в школе. 1949. № 3.— С. 35—36.
  434. Н. И. «Пророк» Пушкина в связи с его же подражаниями Корану // Русское обозрение. Т. XLIII. М., 1897. № 3.— С. 431—491.
  435. И. С. К кому обращено стихотворение А. С. Пушкина «К ней»? // Русская речь. 1996. № 5.— С. 3—10.
  436. Н. А. Греческая эпиграмма // Греческая эпиграмма.— СПб.: Наука., 1993.—С. 325—365.
  437. Ю. Н. Татьяна, княгиня N, Муза (из прочтений VIII главы «Евгения Онегина») // Концепция и смысл.— СПб., 1996.— С. 101—114.
  438. Ю. Н. Стихотворная поэтика Пушкина / Научн. ред. М. Н. Виролайнен.— СПб.: Гос. пушкинский театральный центр, 1999.—432 с.
  439. И. О. Константин Николаевич Батюшков (1787— 1865) // Батюшков К. Н. Стихотворения.— М., 1987.— 320 с.
  440. A. JI. Русская историография с древнейших времен до 1917 года.—М, 1993.
  441. С. П. История поэзии: В 2-х т. Т. 1 / Изд. 2-е.— СПб.: Тип. Императорской Академии наук, 1887.— 214 с.
  442. С. П. Жизнь и поэзия по воззрению Жуковского // Жуковский Василий Андреевич. Его жизнь и сочинения. Сб. истер литер, ст. / Сост. В. Покровский.— М., 1904.— С. 288—298.
  443. В. Отелло // Шекспир В. Полное собрание сочинений: В 8 т. Т. 6.— М.: Искусство, I960.— С. 281—425.
  444. Ф. В. Й. Философия искусства / Пер. с немец., вступит, ст. П. С. Попова и М. Ф. Овсянниковой.— М.: Мысль, 1966.— 496 с.
  445. В. П. Гармония как эстетическая категория: Учение о гармонии в истории эстетической мысли.— М.: Наука, 1973.— 256 с.
  446. Ф. О наивной и сентиментальной поэзии // Шиллер Ф.
  447. В. Проза Пушкина в поэтическом прочтении: «Повести Белкина».— СПб.: Из-во С-Петерб. ун-та, 1996.— 372 с.
  448. Шоу Т. Проблема единства позиции автора-повествователя в «Евгении Онегине» // Автор и текст.— СПб., 1996.— С. 120—129.
  449. Н. Я. Карамзин и Пушкин. Из истории взаимоотношений // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 12.— JL: Наука, 1986.—С. 299—304.
  450. . М. Комментарий // Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 т. Т. 4.— М.- Л.: Academia, 1935.— С. 475—562.
  451. . М. О поэзии.—Л., 1969.—415 с.
  452. И. 77. Разговоры с Гете в последние годы его жизни.— М., 1981—687 с.
  453. . Историзм Пушкина (к вопросу о характере пушкинского объективизма) // Пушкинист. Вып. 2.— Петроград, 1916.—С. 1—158.
  454. Е. Г. Разговор о стихах.— М., 1970.— 240 с.
  455. А. Рисунки поэта.— М., 1933.— 517 с.
  456. Юм Д. О норме вкуса // Френсис Хатчесон, Давид Юм, Адам
  457. Смит. Эстетика.— M.: Искусство, 1973.— С. 301—325.
  458. И. Ю. «Библию, Библию»: Священное Писание в творчестве Пушкина // Московский пушкинист. Вып. IV.— М.: Наследие, 1997.—С. 119—143.
  459. И. Ю. «Нельзя молиться за царя Ирода.» // Вестник РАН. 1997. Т. 67. № 6.— С. 525—528.
  460. И. Ю. Пушкин и христианство.— М, 1999.— 280 с.
  461. Л. Г. Начертание эстетики, или наука вкуса // Русские эстетические трактаты первой трети XIX в.: В 2-х т. Т. 2.— М.: Искусство, 1974.—С. 81—145.
  462. Р. О. Поэзия грамматики и грамматика поэзии // Семиотика.—М.: Радуга, 1983.— С. 462−482.
  463. Р. О. Работы по поэтике.— М.: Прогресс, 1987.— 464 с.
  464. Е. Г. Искусство и мировые религии.— М., 1985.— 287 с.
  465. А. С. Этапы и проблемы творческой эволюции В. А. Жуковского.— Томск: Изд-во ТГУ, 1985.— 285 с.
  466. Gre^goire H. Horace et Pouchkine // Les etudes classiques. 1937. Vol. 6. № 4.— P. 525—535.
  467. Lachmann R. Smitatio und Intertextualitdt/ Drei russishe Versionen von Horaz «Exegi monumentum» // Poetica. 1987. Bd. 19.— S. 197—222.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!