Обоснование темы и ее актуальность.
Идея свободы является одной из наиболее фундаментальных философских идей, организующих философскую проблематику. Проблема свободы человека относится к вечным темам философии, увлекающей многие поколения мыслителей и кочующей из одной философской системы в другую, но нигде не получающей своего окончательного разрешения. Огромная притягательная сила этой проблемы заключается в том, что человек всегда пытался понять смысл своего существования и приблизиться к тайне связи человеческой жизни с высшим законом, управляющим мирозданием.
Античная философия полагала принцип первенства универсума относительно человека, онтологии — относительно антропологии. В силу слишком интеллектуалистского понимания этики она не вводила понятие воли в качестве отдельной и независимой от разума способности. Человек ею еще не в полной мере осознается как автономное, самозаконодательное существо, как творец, он предстает лишь частью универсума, подчиненной его законам. Свобода действий и выбора относятся ею к способам удовлетворения желаний, они рассматриваются как средства конкретного наполнения жизни, но не как ее цели и смысл. Лишь стоики обозначили метафизический масштаб проблемы свободы, заострили вопрос о соотношении свободы и необходимости, настаивая на том, что свобода соразмерна космосу. Правда, в результате этого свобода была подчинена разумной необходимости, принесена в жертву стремлению сохранить единство телесного космоса. Неоплатоническую теорию также можно считать наиболее полным выражением онтологического детерминизма, когда все сущее едино и человек утверждается как имманентно-божественный.
• источник добродетели. Чтобы отстоять автономию свободу, ее неприродное содержание требовался другой взгляд на мир. Этот взгляд на проблему и был предложен христианством.
В библейском миросозерцании человек занимает уже другое место во вселенной. Другими предстают и его отношения с Богом. Он не может считать себя частью абсолюта, ибо тогда любая встреча с Богом-Личностью становится невозможной. Отношение Творца и тварного бытия выстраиваются по воле Бога как отношения свободных. В сотворении свободных существ, способных определять свою судьбу из.
Ф глубины собственной воли, и заключается возможность их самобытия и разрыва с Богом. Интерпретация христианского мифа о грехопадении меняет местами онтологию и антропологию, и поскольку этот акт приобретает космический характер, то судьба космоса — результатом свободной волевой деятельности. В христианской мысли рефлексия свободы постепенно становится одной из центральных, но понимание свободы в восточной и западной традиции заметно отличалось. Восточно-христианское учение не подразумевает сущностного родства между Богом и человеком, Образ Божий определяется как задача и цель, в стремлении к которой можно достичь более высокого и совершенного бытия, превосхождения человеком своей изначальной природы в процессе синергии Божественной воли и воли человеческой. По мере своего приближения к Богу достигается качественно иной уровень свободы, когда она возвышается до любви. Поиски западных средневековых мыслителей в основном были сосредоточены вокруг проблемы соотношения непреложности Божественного Провидения и самоопределения человеческой воли. Эта же проблема в восточно-христианской трактовке взаимоотношения Бога и человека не имела такой остроты, ибо свобода и благодать здесь не столь явно разделялись.
Проблема свободы и необходимости разрешалась здесь не в горизонтальной плоскости, то есть через противопоставление, а в вертикальной — через преображение последней. Западное Средневековье трактовало свободу человека преимущественно негативную, результатом которой стало грехопадение твари и драматичность всей последующей истории. Отсюда возникал соблазн жестко детерминировать человеческую волю, как это наблюдается у Августина. Излишнее преувеличение значения благодати в учении Августина подталкивало, к примеру, янсенистов, к пониманию ее как «непреодолимой благодати», к сохранению ее в душе человека только при полном отказе от своей воли, в квиетизма. Это привело и к появлению понятия «предопределение» в кальвинистском смысле.
В период Возрождения свобода понимается как сила и возможность беспрепятственной творческой деятельности, человек теперь притязает быть законодателем своего мира. Антропоцентрически интерпретированная свобода — это осмысление и непрерывное расширение диапазона того, что человек может сознательно полагать в качестве необходимого. В центре внимания новоевропейской философии находится учение о свободе и необходимости, как природной и социальной причинности. Размышление о свободе в естественных терминах привело к отождествлению свободы и необходимости. Абсолютная обусловленность человеческой воли представляется, к примеру, Спинозой как естественный детерминизм и человек в его системе оказывается тотально несвободным. Кант восстановил дуализм природы и свободы, но на качественно ином уровне, оценив свободу как чистую спонтанность и самопроизвольность субъекта. Гегель формулирует развернутое понимание субстанциальной свободы и гегелевское понимание свободы как познанной необходимости считается в философии классическим. Но свобода индивида оказалась у Гегеля растворенной в свободе субстанции, а отрицательная свобода оказалась нераскрыта во всей ее разрушительной иррациональной силе. У Шеллинга свобода человека непосредственно связана с мировой онтологической динамикой, понимается как свобода субстанциальная, а человек утверждается или не утверждается как имманентно-божественный источник добродетели, подобно тому, как это было в неоплатонизме. Метафизическое понимание бытия как воли определило философию Шопенгауэра и Ницше. Шопенгауэр выступил против имеющей рационалистическую окраску воли и онтологизировал слепую, неразумную, бесцельно действующую «мировую волю», являющуюся безусловным первоначалом и движущей силой развития. Ницше принял учение о воле, как оно было представлено у Шопенгауэра, но сместил его акценты и поэтому у него универсальным принципом становится воля к власти. У Ницше это всеопределяющий принцип жизни, отрицающий статус «субъекта», причинность и необходимость в их традиционном понимании. Фундаментальная онтология Хайдеггера предельным основанием бытия делает время, что в истолковании человеческой свободы приводит к появлению такой ее характеристики как историчность. Он же вводит также и другую важнейшую характеристику как человеческого бытия, так и свободы в философию 20 столетия: трансценденцию. Во многих направлениях философии 20 столетия, таких как позитивизм и прагматизм, феномен свободы утрачивает свою фундаментальную значимость и метафизический смысл, а свобода понимается сугубо в политико-экономическом, либо в морально-юридическом измерениях. Многие секулярные мыслители, например Сартр, преимущественно искали черты «одинокой» свободы независимого от Бога индивида, но религиозные авторы в русле традиции продолжали говорить об ином качестве свободы—свободы преображающей и ответственной перед Богом. Поиски религиозных мыслителей не утеряли своей значимости и сегодня, в эпоху «радикальной неопределенности», и все более осознаваемой необходимости нового сдвига гуманитарной парадигмы. Современный мир находится в условиях релятивизации ценностного сознания и поэтому особенно актуальна мысль о том, что для человека важна не только свобода, но и обусловленность абсолютными ценностными ориентирами, задающими высшие смыслы его бытия, важнейшим становится экзистенциальное соединение свободы с ответственностью. Наличие Абсолютного не только не исключает, но именно предполагает человеческую свободу, вне которой невозможен смысл жизни и сам процесс ответственного духовного возрастания.
В философской мысли свобода рассматривалась как «отрицательная» (свобода от), как субстанциальная, а также как свобода, преображающая собственную природу человека. «Свобода от» как свобода действия и свобода выбора представляет собой область эмпирической свободы и не выходит за рамки причинной обусловленности поведения. Она не является свободой в строгом смысле слова, если под ней понимать свободу от необходимости. Такая свобода редуцирует человека, либо делая его игрушкой объективных, независящих от него сил, либо оборачивается одержимостью, невменяемостью, безответственностью и рабством. Свобода же в собственном смысле есть оборотная сторона ответственности и путь вменяемого самосовершенствования, она есть внутренний взгляд человека на свою деятельность, осознание им себя в качестве решающей причины того, что и как он делает—осознание, на котором держатся отношения ответственной зависимости. У христианских мыслителей свобода выбора подразумевает выбор между добром и злом, а свобода духовная, преображающая имеет значение нравственного совершенствования в христианской жизни. Соответственно свобода выбора трактуется как аспект проблемы свободы, последняя же понимается как высшая нравственная самоцель и предполагает принятие ответственности перед Богом. Высший тип свободыценностно-ориентированная свобода имеет важнейшее значение, ибо спасение немыслимо без свободы.
Цели и задачи исследования.
Основной целью исследования является раскрытие особенностей онтологической проблематики человеческой свободы в религиозно-философской мысли двадцатого столетия, выявление современных трактовок и ведущих направлений, а также определение тенденций развития этой проблематики. В религиозной философии понимание свободы никогда не исследуется отдельно, человек всегда присутствует в отношении к миру и к Богу, поэтому достижение основной цели исследования осуществляется посредством постановки и решения следующих задач:
• проанализировать различные философские концепции человека и его свободы, построенных на связке «Бог и мир»;
• выявить моменты трансформации трактовки проблемы свободы, связанные с изменением видения структуры человеческого бытия в религиозной философии XX века;
• проанализировать изменение соотношения свободы и ответственности;
• соотнести анализ проблемы соотношения времени и Вечности с проблематикой свободы;
• рассмотреть характер диалогической связи между Богом и человеком и связанное с этим согласование непреложности божественного Провидения с самоопределением человека;
• описать характер высшего типа ценностно-ориентированной свободы у различных мыслителей, а также показать влияние на эти представления различных религиозных традиций.
Наличие обширной литературы по рассматриваемой теме требует сосредоточения на работах нескольких авторов, представляющих различные направления религиозно-философской мысли. Через сравнительный анализ их концепций рассматриваются особенности современных трактовок изучаемой проблематики. Объектом исследования являются труды таких мыслителей, оказавших значительное влияние на становление религиозной философии в XX столетии, как протестантский теолог П. Тиллих, русский религиозный философ С. Л. Франк, неотомисты К. Ранер, Э. Корет и французский феноменолог Э.Левинас.
Состояние и степень разработанности темы.
В отечественной литературе анализу различных аспектов философской системы П. Тиллиха посвящены работы Бузовой Н. Г., Вилните О. Г., Гараджы В. И., Добренькова В. И., Сиверцева М. А., Чухиной Л. А., Шалыгиной О. В., Юлиной Н. С. Непосредственно трактовка свободы в его творчестве рассматривается только в работе Нажмуджинова Г. М., проблема же взаимосвязи человеческой воли и Божественной благодати практически не затрагивается в этих исследованиях. В последние десятилетия появилось значительное количество исследований, посвященных творчеству С. Л. Франка, наиболее содержательными из которых являются работы П. П. Гайденко, И. И. Евлампиева. Из зарубежных работ последних лет представляет интерес статья П.Элен. К ставшим уже классическими исследованиям относятся главы, посвященные концепции С. Л. Франка в истории русской философии В. В. Зеньковского и Н. О. Лосского, а также сборник памяти С. Л. Франка под редакцией В. В. Зеньковского. Анализ проблемы взаимоотношения человеческой и Божественной воли у С. Л. Франка, Н. О. Лосского, С. Н. Булгакова, Б. П. Вышеславцева, Н. А. Бердяева содержится в работах С. С. Хоружего и И. И. Семаевой. Следует отметить, что философские и мировоззренческие идеи этих авторов, наряду с работами В. Лосского, И. Меендорфа, К. Керна, И. Зизиуласа, ХЛннараса, арх. Каллиста способствовали формированию концепции диссертации. Философские концепции неотомистов К. Ранера и Э. Корета в отечественной литературе анализируются в работах Ю. В. Белякова, Б. Л. Губмана, Ю. А. Кимелева, Б. Ю. Кузмицкаса, К. И. Никонова, П. Сабо, Л. А. Чухиной. В большинстве случаев анализ работ Э. Корета посвящен только его феноменологической концепции, а исследований его метафизических построений практически не представлено. В зарубежных исследованиях К. Жеффре, Р. Кинга, Г. Кюнга и Ф. Реати анализируются некоторые особенности концепции К. Ранера, в частности исследуется проблема соотношения человеческой воли и Божественной благодати, однако они, по сути, не касаются проблемы человеческой свободы. Концепция Э. Левинаса анализируется в работах Ж. Деррида, в статье К. Б. Сигова и в монографии Е. В. Дворецкой. Связь его концепции с традицией иудаизма прослеживается в статье К.Шалье. В этих работах анализируется в основном тематика ответственности, как она представлена у Э. Левинаса, но почти не исследуется тематика человеческой свободы. Диссертант учитывал работы отечественных и авторов, исследующих различные аспекты проблемы человеческой свободы в философии, таких как Гребенщиков В. А, Гусейнов А. А, Николаева О, Никонов К. М, Поздняков Э. А, Тульчинский Г. Л., Финогентов В. Н. Но следует отметить, что исследования данной тематики в ракурсе общего развития религиозной философии XX столетия с привлечением компаративистского анализа для выявления различных особенностей решения проблемы свободы в отечественной философской и религиоведческой литературе практически не представлено.
Методологическая основа исследования и теоретические источники.
Обобщение теоретического опыта религиозно-философской мысли двадцатого столетия осуществляется путем сравнительного анализа построений тех авторов, в концепциях которых всесторонне освещено взаимоотношение Божественного и человеческого, через которое разрешается проблема свободы. Сравнительный анализ дает возможность проследить динамику трактовки данной проблематики в связи с трансформацией концепции человека в его взаимоотношении с Божественным бытием, ибо труды П. Тиллиха и С. Франка написаны в первой половине XX столетия, а работы К. Ранера, Э. Корета и Э. Левинаса относятся преимущественно к его второй половине. Кроме того, выбор авторов продиктован в первую очередь тем, что каждый из них в своих философских построениях опирается в той или иной степени на какую-либо одну религиозную традицию. Поэтому сравнительное изучение предложенных ими трактовок свободы дает возможность оценить насколько велика степень влияния традиции у различных мыслителей, а также выявить, какие точки соприкосновения есть у них, какова направленность общего поиска и возможна ли перспектива какого-либо дальнейшего сближения их взглядов. В спектр рассматриваемых решений данной проблематики включается также и трактовка понимания свободы различными течениями и направлениями современного православного богословия. Их отличительной чертой является то, что свобода здесь обретает онтологический смысл, становится свойством бытийного статуса человека, возможностью его самоопределения, выбора собственной природы. В связи с этой проблематикой в диссертации анализируются взгляды ряда крупных русских зарубежных богословов В.Лосского. К. Керна, И. Мейендорфа, а также новогреческих православных авторов ХЛннараса, И. Зизиуласа, арх. Каллиста. Непосредственными источниками исследования в работе служат научные издания текстов П. Тиллиха, С. Франка, К. Ранера, Э. Корета, Э. Левинаса на русском и английском языках.
Научная новизна Проведенный в рамках данного исследования сравнительный анализ работ нескольких крупных мыслителей, оказавших значительное влияние на религиозную философию в двадцатом столетии, позволил выявить общую картину разных подходов к проблеме свободы, что, в свою очередь, дало возможность более полно представить процесс трансформации идеи свободы в религиозной философии XX века, а также выявить ее новые аспекты. В работе проанализированы различные стороны проблемы человеческой свободы, ее взаимосвязь с философскими концепциями времени, с концепцией диалога, а также с проблемой взаимоотношения Божественной и человеческой воли, не рассматриваемые прежде в отечественной философской литературе во всей их полноте.
Исходя из этого диссертант формулирует основные положения, выносимые на защиту:
— во второй половине двадцатого столетия произошел переход к плюралистической парадигме, в рамках которой в отсутствие тоталитарного дискурса, присущего субстанциалистским системам, ключевое значение приобретает тематика ответственности, а не отстаивание свободы человека самой по себе. Если прежде в христианской мысли идея ответственности не являлась центральной и отступала на второй план перед онтологической категорией любви, с которой и связывалось понимание свободы, то в новом понимании на первый план выходит диалектическое связь свободы и ответственности. на протяжении столетия в философии происходил переход от преимущественно статического видения структуры человеческого бытия к новой, динамической ее модели, сводящей сущность человека к трансценденции, как условию реализации его свободы. Таким образом, свобода в этой новой динамической модели приобретает онтологическое значение. поиски религиозных мыслителей, опирающихся на различные традиции, во многом имеют общую направленность и точки соприкосновения: для всех характерен антропологический поворот богословской проблематики, введение элементов синергии Божественного и человеческого, а в границах этого взаимодействия все большее значение для них приобретает диалог. По мнению диссертанта, наиболее полно такая трактовка взаимодействия Божественного и человеческого отражена в святоотеческой традиции, возрождению которой посвящено богословие «неопатристического синтеза».
— в анализе времени религиозные мыслители, учитывая характер взаимоотношений человеческого и Божественного бытия, придерживаются представлений о взаимопроникновении, взаимозависимости времени и Вечности. Время, связанное с Вечностью, по их мнению, может быть обратимым: прошлое способно пересоздаваться и преобразовываться. Вечность проникает в темпоральность человеческого бытия и конституирует человеческую свободу. Смысл времени в свете диалогической концепции раскрывается через взаимоотношения: время позволяет человеку свободно ответить на божественный призыв и является средством для преобразования подлинной свободы. проблему свободы религиозные философы ушедшего столетия рассматривают уже не в сочетании с понятием необходимости, что было характерно для философов предыдущих столетий, а в связи с такими категориями как трансценденция, историчность, открытость. Трансцендентные цели детерминируют человека из будущего, которое само уже присутствует в настоящем и определяет человеческие деяния. Человек является самоопределяющимся субъектом, самому себе дающим закон и норму, и самотрансценденция как способность полагать себе высшие цели означает свободу самоопределения. Свобода связана с историчностью, но сама носит сверхтемпоральный характер. в диалогической концепции, активно используемой в построениях религиозных философов, свобода рассматривается и через категорию Другого: перед лицом Другого свобода осуществляется как бесконечное движение, постоянно ставящее себя под сомнение. Эта же концепция объясняет и взаимоотношение человека и высшего Божественного бытия: свобода здесь неотделима от Божественной любви, обращенной к человеческой свободе, последняя же осмысливается в категориях взаимности, взаимоотношений и диалога. Общение— это факт свободы, и только в любви возможно ее онтологическое проявление.
Теоретическая и практическая значимость.
Теоретическая значимость диссертации обусловлена тематикой исследования фундаментальных вопросов философской антропологии. Предпринятое исследование призвано способствовать дальнейшему углублению понимания философской проблемы свободы. Раскрытие идеи свободы, а также значения свободы в антропологической модели способствует более глубокому осмыслению поставленных проблем в системе современного философского знания о человеческой личности, с уяснением ею глубинных оснований и смысла своего бытия. Материалы диссертации могут быть использованы в исследованиях современной философской антропологии и религиозной философии. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при чтении лекционных курсов религиозной философии 20 века, философской антропологии, философии свободы, сравнительного богословия.
Апробация результатов исследования Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой философии и богословия Русской христианской гуманитарной академии 24 декабря 2004 года. Отдельные положения работы отражены в публикациях автора.
По теме диссертационного исследования был прочитаны доклады: на конференции «Вопросы онтологии в христианском богословии» (Высшая религиозно-философская школа, 2004 г.) и на конференциях «Бог. Человек. Мир.» (Русская христианская гуманитарная академия, 2004 и 2005гг.).
Структура работы.
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.
Заключение
.
В понимании христианской традиции ограниченность свободы объясняется конечностью посюстороннего существования и греховностью человека и освобождение согласно такому пониманию— это событие, которое имеет место в виде дара, это событие благодати. Абсолютна только свобода, данная от Бога, она становится реальным достоянием людей через благость, и ее проявление вполне зримо—это христианская любовь, преодолевающая человеческую греховность. Все религиозные мыслители разделяют низшую отрицательную свободу, которая чаще всего связана со своеволием и произволом и высшую, ценностно-ориентированную, преображающую, которая имеет значение нравственного совершенствования в христианской жизни и предполагает принятие ответственности перед Богом. Свободу мыслители понимают как личное самоопределение, самореализацию, самоосуществление предметно действующего человека перед лицом бесконечного Абсолюта. Свобода—это возможность совершения целостного и центрированного личностного акта, она возвышается над всем материалом эмоций, влечений, аффектов, направляя и изменяя их и ответственна за все содержание сознания и подсознания. Воля преображает и перегруппирует мотивы, изменяя их соотношение в пользу той ценности, которой она отдает предпочтение и на которую она ориентируется. Она может создать даже новый причинный ряд, утверждая новую ценность.
Из анализа развития онтологической проблематики свободы в религиозно—философской мысли XX столетия можно сказать, что в своих общих интуициях религиозные мыслители двадцатого столетия при рассмотрении понятия свободы опираются уже не только на различение «формальной» и «материальной» ее составляющих, не определяют ее как «познанную необходимость" — а для них главное, что свобода диалогична, связана с выходом за пределы собственного конечного существования и в своем преображенном состоянии, очищенном от всех «негативностей этого существования», она приближается к состоянию любви. Поэтому проблему свободы религиозные философы ушедшего столетия рассматривали через анализ таких категорий как: трансценденция, историчность, ответственность, Другой. Во второй половине столетия, вместе с отказом от субстанционализма в трактовке человеческого бытия, произошел переход к плюралистической парадигме, где уже на первое место постепенно вышла тематика ответственности и диалектическое рассмотрение свободы и ответственности.
Изменение трактовки проблемы свободы связано также с происходящим в философии на протяжении столетия переходом к более динамической концепции человека, которое связано с трансцендентной структурой человеческого духа. Человек является самоопределяющимся субъектом и самотрансценденция как способность полагать себе цели означает свободу, свободу самоопределения. Свободу авторы тесно связывают с историчностью человека, она осуществляется человеком в выборе своего будущего. История, проектируемая внутренним конститутивным моментом данного человека, является средством объективации его личного самоосуществления. Свободное действие во временном существовании человека распространено сверхвременно и авторы подчеркивают единство этого основного экзистенциального действия. Религиозные мыслители вводят эсхатологическое понимание самого человека и считают, что природа человека конституируется в союзе с Богом.
Поиски религиозных мыслителей различных христианских конфессий во многом имеют общую направленность и общие точки соприкосновения, для всех характерен антропологический поворот богословской проблематики. Жесткий принцип предопределения, характерный для протестантского мышления, значительно смягчается современными теологами, и у католических, и у протестантских авторов в анализе взаимодействия благодати и человеческой свободы отчетливо присутствуют элементы синергийного понимания. Подобные сближения концептов могут помочь взаимному обогащению и взаимопониманию и могут дать дополнительный импульс для развития богословия человека, в котором нуждается современное христианство. Особенность трактовки понимания свободы, предлагаемой представителями православного богословия состоит в том, что свобода в ней приобретает онтологический смысл, она является свойством бытийного статуса и возможностью самоопределения и выбора собственной природы.
Новые интуиции в понимании свободы связаны с развитием диалогического мышления в философии. В свете диалогической концепции рассматривается описание взаимоотношений человека и высшего Божественного бытия: понимание свободы неотделимо от Божественной любви, обращенной к человеческой свободе, отношения общения—факт свободы и только в любви возможно ее онтологическое проявление. Свобода осмысливается в категориях взаимности, взаимоотношений и диалога.
В анализе времени религиозные мыслители придерживаются представлений о взаимопроникновении, взаимозависимости времени и Вечности. Время, связанное с Вечностью, по их мнению, может быть прерывно и не является необратимым: прошлое способно пересоздаваться и преобразовываться. Вечность проникает в темпоральность человеческого бытия и конституирует человеческую свободу.
Современная эпоха представляет этап развития исторического разума, находящегося, по словам классика постмодернизма Жана Бодрийяра, в состоянии «радикальной неопределенности». Философия постмодернизма отказалась от всякой иерархии смыслов и ценностей. С исчезновением смыслового центра наступила эпоха сосуществования всех форм и стилей, где преобладает принципиальное отсутствие глубины. Из этого следует, с одной стороны, что человек, по выражению Э. Фромма, приобрел «свободу от», не обретя «свободы для» и современная эпоха является эпохой бездомности и одиночества в процессе индивидуации. Но, с другой стороны, отличительной чертой постмодерна, проявляющейся в принципиальном отрицании метаинстанции и универсалистических схем, является радикальная плюральность бытия, из которой вытекает сосуществование различных систем и точек зрения. Ситуация постмодерна подразумевает, что смысл задан ассоциативно, а интуитивно он един и его можно ассоциативно постичь и в этой ситуации как никогда актуализируется и повышается проблема справедливости и ответственности тех, кто участвует в дискуссии и принимает решения. Новая философия ставит в центр внимания не категорию общности, а категорию согласия. Рефлексия постмодернизма стимулирует внимательное отношение к иному, что означает диалогическое переосмысление, казалось бы, незыблемых универсалий, которые не утрачивают при этом своей интерсубъективной значимости. В отсутствие давления тоталитарного дискурса особое значение приобретает личная свободная связь, а значит свобода приобретает онтологическое значение.
