Политическая культура и становление демократии в Монголии

Монголия значительно продвинулась по пути кардинального реформирования всех сфер общественной жизни. Ныне на первый план выходит вопрос успешного завершения перехода от авторитаризма к демократии, поскольку можно полагать, что приверженность идее и ценностям демократии зафиксирована так или иначе на правовом и институционно-структурном уровне. Однако, на наш взгляд, утверждение демократии в решающей мере будет зависеть от происходящих качественных сдвигов в политических ориентациях и поведении основной массы населения. Именно этим обстоятельством прежде всего порождена актуальность исследования темы политической культуры, охватившей установки, ценности, модели поведения граждан в отношении политической системы. Попытки применения западных ценностей к монгольской действительности без знания и учета специфики политической культуры монголов еще более усугубляют без того сложные проблемы перехода общества от одной модели к другой. Следовательно, для того чтобы более или менее адекватно представить с каким политико-культурным «материалом» имеем мы дело сегодня, нам предстоит по мере возможности вникнуть в суть вопроса, провести ретроспективный анализ данного явления.

Генезис и становление политической культуры монголов обусловливаются их национальным характером, традициями, ценностями, поскольку она является неотъемлемой составляющей общенациональной культуры. Этим также подчеркивается актуальность использования политико-культурного подхода к историческим, общественно-политическим явлениям.

Такой подход важен сам по себе с точки зрения науки, вместе с тем приобретает дополнительное значение в политической деятельности властей по оптимальному соединению общечеловеческого и национального, традиционного и современного.

Осмысление и обобщение массива накопленной в ходе переходного процесса эмпирической информации на основе концепции политической культуры должны позволять выделить основные вопросы утверждения демократии в монгольском обществе и высказать некоторые соображения по дальнейшей демократизации общественной жизни. Такая практическая значимость разработки также ставит в повестку дня изучение монгольской политической культуры на макроуровне общества.

Интерес к проблеме политической культуры вызван прежде всего познанием обществоведами необходимости выявления той скрытой пружины, лежащей в глубине политической жизни и способствующей поддержанию политической стабильности и нормальному функционированию общественной системы. Подчеркнув зависимость стабильности демократического строя от политической культуры, Г. Алмонд отмечает, что «Если она не способна поддержать демократическую систему, шансы на успех последней весьма слабы» [5, с. 130].

Как нам представляется, новизна политико-культурного подхода определяется тем, что он способствует преодолеть чрезмерную формализацию и абстрактность теории политической системы, связать ее с происходящими в мире реальными процессами, с конкретными политическими системами, выявить их особенности и изучить в сравнительном плане.

В этом смысле данный подход является как бы отказом от одностороннего формально-юридического описания просуществовавших и существующих политических институтов, «сухого» перечисления вереницы исторических лиц, событий и между тем дает возможность глубже исследовать мотивацию политического поведения граждан и институтов.

Таким образом, «политико-культурный подход дает возможность проникнуть вглубь реальностей, преодолеть обычное, поверхностное и одномерное видение политической системы, ее институтов, их деятельности и т. д., нащупать глубоко запрятанные корни национальных мифов, традиций, представлений, существующих в сознании всех членов общества от главы государства до маргинала» [44, с.73].

Являясь некоей объяснительной парадигмой происходящего в политической жизни, концепция политической культуры позволяет ответить на вопрос «Почему при наличии одних и тех же политических институтов в различных странах одни и те же политические задачи решаются по-разному, в особенности в переходный период?». Данная концепция видит суть ответа именно в социокультурной каузальности, т. е. политической культуре как неотъемлемой части общенациональной культуры.

Политика и культура взаимодействуют между собой как регуляторы жизнедеятельности общества, культура воздействует на политику через духовные принципы, мировоззренческие представления, ценности, традиции. Особенностью функционирования политической культуры в общей структуре духовной жизни общества является то, что она как бы «пронизывает» все остальные части культуры и во многом определяет их содержание.

Политическая культура, обусловленная национальной культурной спецификой, тяготеет к разным способам организации политического процесса при решении одних и тех же политических задач.

В энциклопедическом словаре «Политология» говорится, что «Ценность понятия политической культуры состоит в том, что оно позволяет выявить глубинные причины специфики политического поведения различных социальных общностей и личностей при близких условиях их существования» [146, с.265].

Термин «политическая культура» введен в оборот видным мыслителем эпохи просвещения И. Г. Гердером [49, с. 339, 368].

Систематическое его употребление вошло в научный оборот только в 50-е годы XX в. Общепризнанно, что введение в современную западную политологию термина «политическая культура» связано с Габриэлом Ал-мондом. Его статья «Сравнительные политические системы», увидевшая свет в 1956 году положила начало теоретическому наследию политической культуры и он сам стал главным автором концепции политической культуры [см.: 236, с.391−409].

Концепция «политическая культура» , — как пишет Ю. С. Пивоваров, — возникает как результирующая многих, причем разнонаправленных движений, происходивших и внутри науки, и в обществе. В некий момент (середина 50-х) эти линии пересеклись (чего, кстати, могло и не быть): вспышка, озарение ума. и на свет народилась «политическая культура» [136, с.74].

Как явствует из научной литературы, что первую теоретическую разработку данной проблематики в Советском Союзе многие ученые связывают с 20-ми годами, с именем В. И. Ленина, в особенности произнесенной им речью на Всероссийском совещании политпросветов губернских и уездных отделов народного образования [см.: 130, с. З- 171, с.5- 102, с.7- 198, с.17- 230, с. 17 и др.].

Из анализа трудов ученых становится ясным, что в конце 70-х — начале 80-х годов в советской общественной науке значительно интенсифицировалось непосредственное обращение к проблеме политической культуры.

Можно, по-видимому, утверждать, что такому широкому размаху изучения понятия политической культуры дала толчок официальная политическая формулировка советского человека как «человека высокой политической культуры» *. В данный период наряду с изучением понятия, функций и структуры политической культуры в центре внимания исследователей ставилась проблема воспитания политической культуры социального субъекта (класса, общества, личности) в связи с задачами развитого Материалы XXVI съезда КПСС, 1981, с. 63. социалистического общества, поскольку особо подчеркивалась значимость политической культуры в формировании высокой идейно-политической сознательности и социально-трудовой активности*.

Другое направление исследования политической культуры, по нашему мнению, активно развивалось в контексте конкретного ответа на концепции западных ученых по этой же теме**. Следует отметить, что появление многих понятий, терминов, теоретических конструкций по тематике политической культуры принадлежат именно названному периоду. Однако характер исследования проблемы политической культуры, как нам кажется, во многом определялся господствовавшей в стране официальной идеологической доктриной и социально-политическим заказом, т. е. понятие «политическая культура» использовалось в сугубо идеологических целях. С одной стороны, политическая культура личности истолковывалась как знания, усвоенные в результате внедрения в ее сознание готовых теоретических положений, а с другой — как средство обеспечения мобилизованного участия масс в социально-политической деятельности и укрепления политико-морального единства общества. Отсюда возникла, наверное, насущная необходимость формирования политической культуры во всех слоях общества, включая личность, всеми средствами, начиная с идеологической деятельности партийных организаций, телевидения и т. д., кончая методикой преподавания физики и математики и вместе с тем во всех сферах жизнедеятельности человека, в частности, в трудовом коллективе,.

См.: Муругова В. В. Политическая культура развитого социалистического общества. Автореф. канд.дис. Казань, 1980; Шапко B.T. Политическая культура как социальное явление. Автореф. канд.дис. Свердловск. 1982; Бабосов Е. М. Политическая культура и её роль в формировании личности. Минск, 1982; Актуальные проблемы современного политического развития. М., 1982. См.: Федосеев A.A. Политика как объект социологического исследования. Л., 1974; Бурлацкий Ф. М., Галкин A.A. Социология. Политика. Международные отношения. М., 1974; Коган Л. Н., Вишневский Ю. Р., Шапко В. Т. Политическая культура развитого социализма: проблемы и опыт. Свердловск, 1982; Савельев В. Л., Фарукшин M.X. Несостоятельность буржуазных концепций политической культуры социализма. Киев, 1986; Черноус B.H. Критический анализ буржуазных концепций политической культуры. Автореф. канд.дис. М., 1989 и мн.др. по месту жительства, организации свободного времени и т. д.*.

Рассмотрение политических отношений исключительно производными от социально-экономических привело к преувеличению роли классового подхода ко всем общественно-политическим явлениям и тем самым к абсолютизации эксплуататорской сущности государства в антагонистическом обществе. Иначе, классовый подход рассматривался как коренной принцип методологического анализа явлений общественной жизни или сущностная характеристика политической культуры [см.: 128, с.32- 218, с. З и др.].

Западные концепции о политической культуре во многих отношениях критиковались за то, что понятие «политическая культура» истолковывается в них в отрыве от основополагающей сферы, точнее, социально-классовых отношений [см.:71, с.119- 86, с.103- 162, с.114- 181, с.106]. Таким образом, односторонний акцент лишь на одном признаке государства фактически превратил теорию политической культуры социализма в идеологию для легитимации власти. Политическая наука служила той же цели и не смогла выйти за рамки идеологическо-апологетической трактовки политических понятий в частности, политической культуры в интересах существующего порядка. В результате чего в политологических исследованиях кроме социально-классового недооценивались иные подходы, включая политико-культурный. Здесь речь идет о том, что хотя в советской политической литературе взаимосвязь политики и культуры не отрицалась, но при освещении проблем политической культуры зачастую оставались вне поля зрения исторически сложившиеся, базовые политико-культурные ценности, традиции и эмоционально-психологические факторы в силу классовой идеологии, т. е. понятие политической культуры бра См.: Формирование политической культуры студентов пединститута в условиях совершенствования социализма. Смоленск, 1985; Формирование политической культуры трудящихся: опыт, проблемы. Челябинск. 1982. лось вне соотнесения с более общим, родовым понятием культуры.

Анализ политической культуры отдельных субъектов нередко сводится к их формальной политико-правовой структуре при преимущественном применении методов юридической науки. Такой подход, как известно, неспособен раскрыть механизм воздействия на политический процесс социо-культурных факторов, которые продолжают действовать подчас неформально.

А в случае, когда затрагивались сущность и структура политической культуры, она интерпретировалась в большинстве случаев как «уровень», «степень» овладения и освоения политических знаний [см.: 94, с. 318, 252, 344- 79, с.39- 143, с. 22 и др.].

В этой связи, на наш взгляд, Э. Я. Баталов верно замечает, что политическая культура социализма трактовалась главным образом как орудие построения социализма и коммунизма и она отождествлялась с возводимым в ранг всеобщего императива идеалом [см.: 18, с.6]. Между тем, исходя из зависимости культуры как надстройки от экономики как базиса общества также стал отождествляться социально-экономический прогресс с развитием культуры. Именно отсюда возникает разделение культур на «низкие» и «высокие», которое на самом деле быть не может. Как замечает Н. В. Гончаренко, «Главная идея прогресса заключается в том, что поступательное развитие, совершенствование свойственно мировой культуре в целом, но оно не означает безостановочного улучшения всех без исключения ее элементов, обязательно есть всегда, во всем и в одинаковой мере. Ему ведомы остановки, замедления, отступления, периоды упадка и движения вспять» [51, с.88]. Такой вывод позволяет говорить, что прогресс духовной культуры раскрывается через понятия усложнения, улучшения, обогащения, а не через понятие последовательности изменений. Это имеет отношение в полной мере к политической культуре. Поэтому «политическое поведение граждан, мотивированное политико-правовыми документами, расценивается как признак их высокой политической культуры, те же поведенческие стереотипы, которые не укладываются в эти нормы, рассматриваются как „некультура“, или „антикультура“, или как архаизмы, пережитки и т. д. Одним словом, как признаки низкой политической культуры» [31, с.81].

Как известно, для российской политологической науки начался совершенно новый этап в 90-е годы. Этот период характеризуется полным освобождением общественной науки от накинутой на нее идеологической узды.

Наметилась тенденция к сближению позиций российских и зарубежных ученых по рассматриваемому вопросу [см.: 146, с.264- 145, с. 140 и др.]. Поскольку перемены выдвигали перед исследователями задачи теоретического осмысления массива эмпирических данных о значимости политической культуры в процессе трансформации политической системы.

В соответствии с этим в последнее время понятие политической культуры, как мы полагаем, подвергается российскими учеными разностороннему нетрадиционному анализу. По нашему мнению, здесь особую группу научных работ составляют исследования Э. Я. Баталова, Г. А. Белова, A.B. Бочарова, К. С. Гадижева, Ю. С. Пивоварова, В. П. Пугачева, А. И. Соловьева, Е. Б. Шестопал. Представляется, что общее стремление российских политологов, работающих ныне над проблемой политической культуры состоит в попытках отразить субъективное восприятие индивидом политики, уйти от преувеличенного обозначения роли институционального фактора политического процесса. Также динамика развития взглядов ученых на политическую культуру, как мы считаем, прослеживается в новой постановке данной проблематики и раскрытии различных аспектов собственно политической культуры*.

Между тем, по нашему мнению, следует отдать должное таким ученым, как Е. М. Бабосов, Ф. М. Бурлацкий, A.A. Галкин, С. А. Егоров, М. Т. Иовчук, Н. М. Кейзеров, JI.H. Коган, Л. Е. Куббель, Ю. П. Ожегов, В. Л. Савельев, В. В. Смирнов, Ю. А. Тихомиров, A.A. Федосеев, В. Т. Шапко, В. А. Щегорцев, внесшим значительный вклад в разработку проблем политической культуры. Наиболее обстоятельные научные исследования западных ученых, как Г. Алмонда, А. Брауна, Г. Вербы, Е. Вятра, В. Джессопа, Р. Инглехарта, JI. Пая, В. Розенбаума, Р. Такера, С. Уайта легли в основу концепции политической культуры. Выводы 3. Фрейда, Э. Фромма и К. Юнга также ценны для анализа психологических моментов в политике. Для изучения генезиса и становления политической культуры бесспорный интерес представляют работы A.C. Ахиезера, В. А. Ачкасова, Э.А. Балле-ра, В. А. Бейлиса, Ю. В. Бромлея, М. А. Василика, JI.C. Васильева, А.Я. Гу-ревича, А. Б. Зубова, Э. С. Маркаряна, Е. Шацкого, К. Хюбнера и др. Для понимания проблемы и обоснования выводов важное значение имеет использование классических работ Платона, Макиавелли, Гоббса, Локка, Монтескье, Руссо, Гердера, Токвиля, Маркса и др.

В исследовании динамики политической культуры в контексте демократического преобразования общества служат ориентиром труды Т. А. Алексеевой, Д. В. Гудименко, В. А. Гуторова, Р. Даля, Б. Г. Капустина, А. Прешворски, Л. В. Сморгунова, Д. А. Фадеева, С. Хантингтона, Дж. Хана, См.: Варакин C.B. Политическая культура как фактор социальной стабилизации. Автореф. канд.дисс. Волгоград, 1994; Дженусов А. И. Политическая культура как основа демократического развития России. СПб., 1997; Дука A.B. Политическая культура: проблемы генезиса и принципы типологии. Дисс. канд.п.н. СПб., 1995; Назаров М. М. Политическая культура современного российского общества (1991;1995 гг.). Автореф. док.дисс. М., 1997; Пеньков В. Ф. О политической культуре российского общества. Тамбов, 1996; Суслопаров А. Г. Место и роль политической культуры в системе политического сознания. Автореф. канд.дисс. Иркутск, 1985; Решетников В. А. Становление и развитие современной политической культуры. Дисс. докт.ф.н. СПб., 1992; Шмерлина И. А. Политическая культура и политическое сознание. Нижний Новгород. Автореф. канд.дисс. 1991 и др.

И. Шапиро, Ф. Шмиттера, Ги. Эрмэ, К. Ясперса и др.

Что касается состояния изученности политической культуры в монгольской политической литературе то, можно сказать, что до 90-х годов вопросы становления и развития политической культуры в монгольском обществе специально не освещались с научной точки зрения, а лишь вскользь упомянулись в рамках исследования общих социально-философских проблем.

Политика и культура рассматривались изолированно и игнорировался культурологический аспект функционирования политической сферы. В лучшем случае политическая культура использовалась для характеристики идеологической направленности социокультурных явлений политической жизни.

В условиях господства единой идеологии, представления о политико-моральном единстве общества и слияния на деле государства и общества в лице единства партии и народа мало что была необходимость поднять на уровень научного анализа такого вызвавшего спор вопроса, как политическая культура.

С конца 80-х годов в результате плюрализма и гласности начался новый подъем в социально-политической науке Монголии. Появилось множество теоретико-практических разработок, монографий, статей, обладающих нестандартностью постановки вопросов и свежестью мыслей*. Происходящие в обществе перестроечные процессы наталкивали исследо См.: Зардыхан К., Цэгмид Я., Дашдаваа С. Перестройка, некоторые вопросы развития МНР // На-мын амьдрал. 1987. № 12- Гундсамбуу Ц. К вопросу о системе ценностных ориентаций монгольского народа // Бодрол бясалгал. 1992. № 1- Юндэндорж А. Особенности политической системы Монголии в условиях перехода к конституционализму. Автореф. докт.дисс. М., 1994; Дашпурэв Д. Этапы модернизации монгольского общества. УБ., 1995; Монголия XX в. УБ., 1995; Хавх Н. Философия монгольской цивилизации. УБ., 1995; Развитие государственного строя и политической мысли Монголии. УБ., 1995; Бат-Очир Л., Отгонжар-гал С. Политико-исторические процессы в Монголии XX в., УБ., 1996; Цанжид А. Политическая наука. УБ., 1997; Болдбаатар Ж., Лундээжанцан Д. Исторические традиции государства и права Монголии. УБ., 1997 и др. вателей на необходимость глубокого осмысления действительности, на отказ от чрезмерно идеологизированного подхода к освещению политических процессов.

Не все публикации посвящены собственно проблемам политической культуры, но их критическое отношение к ортодоксально идеологическим и политическим догмам, стремление посмотреть на марксизм-ленинизм с учетом неудачного опыта социалистического строительства много делали для просмотра господствующих установок в исследовании общественно-политических проблем, в том числе политической культуры, обеспечили возможность новых подходов и вообще нового видения всей проблематики.

Проведены первые диссертационные исследования по проблемам политической культуры, в которых отражены понятия, сущность, общие черты и модели политической культуры современного монгольского общества*. В публикациях российских монголоведов подчеркивается значимость политико-культурных факторов в русле начатых в Монголии политических и социально-экономических реформ [см.: 172, с.96−113]. О многовековой истории монгольской государственности подробно говорится в исторических летописях и сочинениях**. Также обстоятельные исследования данной проблематики содержатся в трудах монгольских авторов Ж. Вира, Ч. Далай, Ч. Жугдэра, Ш. Нацагдоржа, Г. Сухбаатара, Б. Ширэндэва и российских ученых Г. В. Вернадского, JI.JI. Викторовой, Б.Я. Владимир-цова, JI.H. Гумилева, Н. Я. Жуковской, И. М. Майского, Г. Е. Маркова, A.M. Позднеева и многих др. См.: Ганбат Ц. Политическая культура монгольского общества в условиях обновления. Дисс. канд.ф.н. M., 1991; Тамир Э. Некоторые проблемы формирования политической сознательности и культуры монгольской интеллигенции. Дисс. канд.ф.н. УБ., 1993. См.: Козин С. А. Сокровенное сказание: Монгольская хроника 1240 г. М.-Л., 1941; Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957; Книга Марко Поло. М., 1955; Рашид-ад-дин. Сборник летописей. M., 1952 и др.

Однако политическая культура монголов как самостоятельная научная тема не разрабатывалась в рамках истории политической мысли. Вместе с тем данная проблема не сумела занять свое место в исследовании потому, что современная монгольская политология была далека от концепций политической культуры, развивавшихся на Западе. В целом анализ состояния изученности проблемы показывает, что монгольская политическая культура как категория политической научной мысли еще не обрела соответствующего статуса, не в полной мере используются ее эвристические возможности. Так что изучение политического процесса на основе концепции политической культуры не должно оставаться вне поля зрения монгольской политической науки.

Исходя из степени разработанности темы основная цель исследования заключается в раскрытии специфики становления демократии в монгольском обществе через призму политической культуры посредством ретроспективного анализа исторического прошлого. Цель реализуется путем постановки и решения ряда взаимосвязанных исследовательских задач. К ним относятся:

— рассмотрение становления и развития концепции политической культурывыявление возможностей применения этого понятия к Востоку;

— определение сущности и морфологического строения политической культуры, как видового явления культуры в качестве методологического подхода к Востоку;

— выявление устойчивых характеристик и особенностей политических ориентаций и поведения монголов, базируясь на концепции политической культуры и показ их преемственности и изменяемости;

— анализ эволюции системы ценностей, лежащих в основе политической культуры монголов в период трансформации и ее воздействия на дальнейшую демократизацию монгольского общества.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

— на основе исследования возникновения и эволюции концепции политической культуры в западной и российской научной литературе определены её методологические возможности и специфика применения к анализу иной культурно-цивилизационной действительности Востока;

— впервые в научной литературе проведено систематическое исследование политической культуры монголов, её генезиса и основных этапов развития на основе историко-генетического и историко-сравнительного анализа;

— обоснована оригинальная концепция степной политической культуры, основывающаяся на изучении духовно-мировоззренческих, нравственно-этических особенностей степного человека и своеобразия социально-политической организации степной кочевой жизнистепная политическая культура проанализирована с точек зрения политической мифологизации пространстваобщинно-кочевого характера восприятия мираединства индивида, рода, государствапатернализма властных отношенийприоритета молчания над дискурсомпорядка над свободойценностей над интересами;

— выявлен противоречивый характер изменения политических ори-ентаций и поведения монголов на нынешнем этапе модернизации на основе анализа неоднозначного сочетания политико-культурных образцов различных типов, 'модифицирующих традиционную степную политическую культуру;

— обоснована идея о политико-культурной специфике монгольской модели демократического устройства, возникающей в условиях трансформации ценностно-ориентационной, деятельностной и институциональной составляющих степной политической культуры.

Методологической и теоретической основой диссертационного исследования является политико-культурный подход к политическим явлениям и процессам. Важный аспект методологического базиса составляют.

16 достижения западной политической науки, положения восточного понимания политики, методы историко-сравнительного, генетического и структурного анализа. Использование трудов отечественных авторов и конкретных фактов дало возможность для углубления авторского представления об изучаемом явлении. В ходе исследования использовались статистические данные, результаты конкретных социологических опросов, материалы периодической печати.

Практическая значимость исследования состоит в том, что разработка проблемы формирования политической культуры в переходном обществе дает более полное представление о данном феномене, в частности, степной политической культуре. Полученные результаты позволяют так или иначе конкретизировать концепцию политической культуры в иных культурно-цивилизационных условиях. Выводы и рекомендации могут быть использованы в конструировании концепции демократического перехода страны и при подготовке учебных курсов по политологии. ч.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги, прежде всего, под политической культурой подра-умеваем ориентации на политику и образцы поведения, выражающиеся герез деятельность социальных субъектов и придающие значимость и на-гравление политическому процессу. Также следует отметить обширность: емы политической культуры в мире политического. Очевидно, что воз-шкновение и существование феномена политической культуры как бы >хватывает длительный исторический период начиная от политгенезиса 10 самого совершенного политического устройства, от самых истоков щейно-политических основ до целостной концепции государственного строительства, а по мере действия — от подданного до царя, от гражда-шна до президента.

Автор исходит из того, что эволюция политической культуры харак-:еризуется глубиной изменений, происходящих в политических ориента-щях, поведенческих установках и системе ценностей политических субъ-жтов. Поэтому формирование новой политической культуры происходит ¡-а счет «усложнения», «улучшения» и «обогащения», а не стадиальным движением от одного уровня к другому.

Политическая культура как видовое понятие культуры, в частности, 1еотъемлемая часть общенациональной культуры обусловлена нацио-ильно-культурными, историческими и социально-экономическими особенностями. Она содержит в себе не только лишь позитивные, но и про-гиворечивые моменты как и сама культура.

В политической культуре реализуются отношения между политиче-жими субъектами, в роли которых выступает человек не только как поли-гическое, но и социокультурное существо. Существует базовый слой по-штической культуры, формировавшийся под воздействием всего истори-!еского опыта народа и его национального характера и обладающий наибольшей инерцией. Именно в нем, как рассматривает автор, кроется нечто не подвергшееся трансформации, в лучшем случае изменяющихся в течение длительных исторических периодов, несмотря на глубокие изменения, происшедшие в политической культуре. Например, относительно монгольской политической культуры и поныне сильны значимость религии, мифологии, традиции в духовной сфере, дух общинности, потестарности и эмоционально-чувственное отношение к политике. Можно говорить, что политическая ориентация на единство нации и сильное государство определяет ныне политическую культуру подобно тому, как они определяли политическую культуру монголов на протяжении веков.

Автор считает, что степная политическая культура для монголов оставалась фундаментальной, лишь различаясь соответствующими доминантами на каждом этапе исторического развития. В политической культуре как общества, так и личности присутствуют различные типы политической культуры в разных пропорциях, т. е. сливаются ориентации прихожанина, подданного и участника. Вместе с тем на практике тот или иной тип политической культуры не содержит одну «чистую» модель в силу того, что она отражает, как минимум, суть отношений двух основных политических акторов или политического субъекта и объекта, точнее, отношений между государством и обществом.

Автор основывается на посылке о том, что наше общество сегодня по своей культуре в значительной мере традиционно, несмотря на проис-, ходящие значительные перемены во всей общественно-политической жизни страны. Разумеется, в политической сфере монгольского общества уже формировалось некое подобие или к чему-то подобному западной парламентской демократии. Принята новая Конституция. Создана минимальная правовая база для деятельности различных социальных субъектов в новых условиях. Реально действуют политический плюрализм и конкуренция. Основные политические силы практически признают общие десократические ценности. Члены общества приобщаются к активным демократическим формам выражения своих интересов и стремятся давать оценку всем субъектам политического процесса и прежде всего правительству, причем, не только на выборах, но и после них, требуя выполнения взятых на себя обязательств или ухода в отставку. Даже не следует делать выводы о политическом отчуждении по отношению к демократическому режиму, невзирая на переживаемые трудности и некоторое разочарование, вызванное завышенными ожиданиями. Все это позволяло автору говорить о предконсолидационной демократии в монгольском обществе, осуществляющем переход от авторитаризма к демократии и об укоренении ряда институтов политической демократии и демократических ценностей. Имеется в виду, что демократия не сводится к регулярным выборам, многопартийности, парламентаризму и т. п., в то же время развитие рыночных отношений и внедрение частной собственности отнюдь не гарантируют автоматически политическую демократию. Следовательно, если подойти к политической культуре с точки зрения гаранта установления стабильной демократии, то подобная модель политической культуры, по всей видимости, в обществе пока еще не устоялась.

Современное состояние монгольской политической культуры скорее характеризуется переходностью. Иначе, функционирует режим с элементами авторитаризма, революционности, корпоративизма и с засильем бюрократии. Политические субъекты подчас ориентируются на несовместимые с демократией политические ценности в силу рецидива старого политического менталитета. Предпочтения к политическим ценностям, институтам, лидерам расходятся у различных групп. Демократия еще не всеми воспринимается как самоценность. Консенсус как демократическая норма как только начинает складываться в поведении политических сил. При оценке общественным мнением политиков доминирует недоверие, порой цинизм. Новая политическая элита на стадии становления, вследствие чего она носит скорее протоэлитистский характер.

Изложенное показывает, что демократия не может возникнуть сразу в зрелом виде. Она может утвердиться лишь в том случае, если общепринятые демократические ценности и нормы будут разделяться, признаваться большинством населения и станут их поведенческими установками. Действия субъектов политики призваны соответствовать нормам модифицированной, новой политической культуры. Реформирование политической культуры происходит посредством политической социализации или ресоциализации. Также данный процесс зависит от того, что каким способом демократические ценности накладываются на традиционно-социалистическое сознание, как он осваивается или отторгается им, какие здесь возникают рефлексии, проблемы и противоречия.

Автор исходит из важности ориентации на новое со строгим учетом традиции, т. е. освоение новых демократических ценностей должно произойти путем возрождения фундаментальных политических ценностей в собственно монгольской политической культуре и усиления добродетелей. В таком контексте политическая культура характеризуется своеобразным синтезом, взаимной трансформацией традиций и инноваций, оптимальным балансом мирового опыта и национальных особенностей и «диффузией» демократических ценностей. В соответствии с этим автор рассматривает обусловленные выраженным общинным характером культуры чувство государственности, духовность, патриотизм, национализм как определяющие черты монгольской политической культуры. Также подчеркивается особая функциональная значимость политико-нравственного кредо монголов в степной политической культуре. Слова «Да помилует сульдэ Государства» наиболее адекватно выражают особенность национального духа относительно политики и государственности.

Важнейшей характеристикой степной политической культуры явля.

5тся ее преимущественно этатистский, вместе с тем ценностно-1равственный характер. В силу чего «монгольская» демократия призвана /прочиться на нравственной основе. Поэтому вполне вероятно, что в связи с ее спецификой, рыночная экономика должна быть государственно-регулируемой, а государство по сути — социальным.

Автор полагает, что именно усиление собственной основы национальной культуры позволит освоить ценности западной цивилизации, не превратившись в нее. Здесь авторское мнение базируется на том, что при всей универсальности минимально необходимых демократических процедур нет единой, годной для любого общества модели демократии.

Судя по всему, можно констатировать, что Монголия не может не иметь своеобразную модель утверждения демократии, т. е. это будет «собственная монгольская демократия», со степной политической культурой, демократически обновленной. Однако многое будет зависеть от того, в каком направлении пойдет современное политическое развитие, на какие культурные образцы будем ориентироваться и каковы результаты политической социализации. При этом подчеркнем как преемственность, так и изменяемость монгольской политической культуры.

Авторское видение основных путей институализации новой политической культуры в монгольском обществе заключается в таких вопросах, как установление баланса традиционного и современного, мирового и национального, восточного и западного, формирование политической элиты, гражданского общества, многопартийности, среднего класса, государственно-регулируемая рыночная экономика и правильное понимание и широкое распространение демократических идей.

Также автор принимает во внимание то, что демократия может реа-лизовываться в условиях монгольской ментальности в полном смысле только тогда, когда достигнуты определенный экономический подъем и повышение жизненного уровня населения. Отдавая себе отчет в освеще.

219 ши монгольской государственности через призму политической культу-эы, свою главную задачу автор видел в том, чтобы создать целостное представление о монгольской политической культуре в самых общих чер-гах. Если это хоть отчасти удалось, он может считать свою задачу выполненной.