Политические трансформации на постсоветском пространстве: на примере Российской Федерации, Украины и Республики Молдовы

Актуальность темы

диссертации обусловлена сложными политическими процессами вызванными распадом сверхдержавы и возникновением на ее обломках независимых государств, которые вступили на путь посткоммунистических трансформаций.

Сравнительный анализ современных посткоммунистических трансформации на постсоветском пространстве, в том числе в России, на Украине и в Молдове нуждается в научном анализе для определения путей и возможностей дальнейшей демократизации политических систем. Ломка старых политических институтов и структур конца 80-х — начала 90-х годов сопровождалась становлением новых политических отношений. Зачастую этот процесс протекал в обстановке острых институциональных конфликтов. На первый взгляд может показаться, что в настоящее время проблема политических трансформаций уже не имеет той остроты, которая отличала переходный процесс начала '90-х годов. Однако и сегодня проблемы реформирования политической системы актуальны. Тем не менее варианты политического реформирования, могут изменяться, что обусловлено изменениями как во внутреннем состоянии общества, так и влиянием международных факторов.

Политический процесс на постсоветском пространстве изначально предполагался и замышлялся многими акторами как демократический. Однако на пути к демократизации России, Украины и Молдовы возникло много препятствий: бюрократизация государственных институтов, которая во многом обусловила их неэффективностьнизкий уровень политической культуры и т. д.

Опыт последних более чем полутора десятилетий показал необходимость более углубленного концептуального осмысления последствий политических трансформаций, а также направлений и перспектив дальнейшего развития посткоммунистических обществ. Прежняя методология, которая во многом основывалась на механическом заимствовании иных парадигм демократизации, далеко не всегда оказывалась эффективной. Поэтому она нуждается в дальнейшем переосмыслении с учетом постсоветских реалий.

Современный трансформационный процесс предполагает превращение прежней советской формы правления и формы государственного устройства в противоположность, перевод их в иное качество. Вопрос о выборе оптимальной формы правления приобрел практическую актуальность. С целью преодолеть псевдопарламентаризм советского типа в России, на Украине и в Молдове с самого начала предпринимались усилия по созданию сильных президентских режимов. Была также заметна и эйфория преувеличения роли права, которая дает о себе знать и на современном переходном этапе. Но конституировать демократические институты совсем не значит завершить переход, хотя принятие новых конституций в вышеперечисленных странах знаменует собой определенный рубеж оформления основ нового строя. Этот факт, тем не менее, свидетельствует о начале этапа конституирования переходного государства нового типа.

В современном мире Россия представляет собой самое большое по территории и по количеству субъектов федеративное государство, многонациональное и многоконфессиональное, асимметричное по своему государственно-территориальному устройству. С самого начала трансформировавшаяся политическая система России прошла через острые и опасные кризисы, в каждом из которых были как определенная возможность ее гибели, так и формы их разрешения. Вторая наиболее крупная геополитическая роль на постсоветском пространстве принадлежит Украине, которая сталкивается во многом с аналогичными проблемами и трудностями трансформационного процесса, принимая во внимание национальную специфику выше обозначенных процессов. Республика Молдова в свою очередь, после обретения независимости прошла через период политико-экономической нестабильности и гражданской войны. Здесь на первый план выступили конфликты, связанные с проблемой национальной самоидентификации. В общих чертах можно утверждать, что основное содержание трансформационного процесса этих стран состоит в преобразовании тоталитарно-авторитарной системы со всеми ее институтами, структурами и отношениями в совершенно новую систему — с демократическими атрибутами.

Сегодня стало ясно, что рубеж двух тысячелетий есть эпоха политико-государственной консолидации появившихся на карте мира после распада Советского Союза новых независимых государств. Иначе говоря, это время государственной самоорганизации их внутренних территорий и общностей, включая развитие национальных и федеративных отношений как с точки зрения обеспечения самобытности этносов, так и реализации общих задач.

Исходя из вышеизложенного, актуальность выбора данной темы обусловлена объективными процессами институциональных трансформаций и общественного строя в Российской Федерации, на Украине и в Республике Молдова в условиях переходного периода.

Степень научной разработанности темы. Проблемы перехода социума из одного качественного состояния к другому были всегда предметом пристального внимания научного исследования. В XIX веке классики политической мысли А. де Токвиль, М. Вебер, В. Парето1 заложили методологические основы анализа переходных процессов. Трансформация политических режимов интересовала их в контексте исследования более.

1 См. Токвиль А. Демократия в Америке. — М.: Весь мир, 2000; Weber М. Politica, о vocatie § i о profesie. -Bucuresti: Ed. Anima, 1992; Вебер М. Основные понятия стратификации. // Социологические исследования. 1994. № 5- Парето В. Социалистические системы. // Теоретическая социология. В 2 т. — М.: Университет, 2002. Т. 2- Parelo V. Sociological writings. — Totowa, 1976. масштабных изменений, включая сюда и общественные типы производства и организации общества.

Классики политической мысли XX века — такие как Р. Даль, И. Шумпетер, А. Лейпхарт2 посредством своих работ дали новые трактовки переосмысления и определения переходного периода. В '70-е годы XX века содержание и динамика современных переходных периодов рассматривались в основном в рамках теории модернизации, которая интерпретировала политическое I.

I развитие как переход от традиционных форм политической организации общества к современному обществу. В данной области главными теоретиками модернизации (Л. Пай, Ш. Эйзенштадт, С. Хантингтон, Г. Алмонд, Б, Мур) было проведено большое количество исследований, посвященных различным аспектам политического развития, в том числе и вопросам создания эффективной политической системы, способствующей экономическому, социальному, культурному прогрессу. При исследовании различных аспектов модернизации во второй половине 80-х годов и особенно в 90-е годы закономерно возникли новые проблемы, связанные с реальностями того перехода. И здесь центр тяжести переместился к анализу проблем демократизации. В политической науке понятия транзитология и демократизация стали зачастую тождествляться. Большой вклад в разработку транзитологических проблем внесли такие исследователи, как: Д. Растоу, Г. Линц, А. Степан, Г. О’Доннелл, Ф. Шмитер, А. Пшеворский, Т. Карл4 и т. д. На.

2 См. Даль Р. О демократии. — M.: Аспект Пресс, 2000; Он же. Демократия и ее критики. — М.: РОССПЭН, 2003; Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Opposition. — New Haven. L., 1971, P.5- Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. — М., 1995; Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. — М.: Аспект Пресс, 1997, 287 С.- Он же. Конституционные альтернативы для новых демократий. // Политические исследования. 1995. № 2. С. 135−147.

3 См. Pye L. Communication and Political Development. — Princeton, 1963; Eisenstadt S.N. Tradition, Change and Modernity. — New York: Wiley, 1973; Хантингтон С. Третья волна: демократизация в конце XX века. — М.: РОССПЭН, 2003; Он же. Политический порядок в меняющихся обществах. — М: Прогресс-Традиция, 2004; Almond G" Verba S. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. — Boston, 1965; Almond G" Powel G. Comparative Politics: Developmental Approach. — Boston, 1966; Almond G. Comparative Politics Today: A World View. — New York, 1996; Moore B. Social Origins of Democracy and Dictatorship: Lord and Peasant in the Marketing of the Modern World. — Boston: Beacon Press, 1966.

4 См. Растоу Д. А. Переходы к демократии: попытка динамической модели. // Политические исследования. 1996. № 5- Linz G., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation in Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. — Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press, 1996; O’Donnell G. Delegative Democracy. // Journal of Democracy. 1994. Vol 5. Nr. 1 — O’Donnell G., Shmitter Ph. Tranzition from ранних этапах (вторая половина '80-х годов) они работали с материалом «классических», т. е. более или менее успешных политических транзитов и в частности в странах Южной Европы. По словам С. Хантингтона, современный этап переходного периода в основном происходит в русле анализа «третьей волны» демократизации и ее современного этапа, охватившей многие страны Восточной и Центральной Европы во второй половине '80-х годов прошлого столетия, политико-властное устройство которых представляет собой особый переходный тип, получивший в политологической литературе название «посткоммунистической трансформации». Среди западных исследователей посткоммунистической трансформации можно упомянуть — М. Макфола, В. Банса, JT. Бальцеровича, 3. Бжезинского5 и др.

Таким образом, понятие «политические транзиты» отражает значительно более широкий спектр политических процессов, чем демократизация. Политика трансформационного процесса связана со многими аспектами политико-властных отношений, непосредственно касающихся функционально-динамических характеристик политической системы, взаимоотношений институтов власти и гражданского общества, роли партий, элит и контрэлит, массовых акторов в динамике политических перемен.

В советский период в силу самой природы и политической направленности обществоведения того времени трансформационные процессы не могли быть предметом самостоятельного научного исследования. Поэтому проблемы политического перехода ограничивались анализом «переходного периода к социализму». Российские исследователи стали разрабатывать проблемы.

Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Democracies. — Baltimore-London, 1993; Schmitter Ph. Interest Systems and the Consolidation of Democracy / Reexamining Democracy: essay in honor of Seymour Martin Lipset / ed. By Gary Marks, Larry Daimond. — Newberry Park. Calif.: Sage Publications, 1992; Пшеворский A. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. -М., 1999; Карл Т., Шмитер Ф. Демократизация: концепты, постулаты, гипотезы. // Политические исследования. 2004. № 4. С. 6−28.

5 См. McFaul М. State Power Institutional Changes and Politics of Privatization in Russia. // World Politics. 1995. Vol. 47. Nr. 2- Bunce V. Regional Differences in Democratization: The East Versus The South. // Post-Soviet Affairs. 1998. July-SeptemberОн же. Should Tranzitologists be Grounded // Slavic-Review. 1995. Vol. 54. Nr. 1- Бальцерович Jl. Социализм, капитализм, трансформация. — М.: Наука, 1999; Бжезинский 3. Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. — New York: Liberty public house, 1989; Brzezinski Z. Europa современных трансформационных процессов относительно недавно, с начала 1990;х годов XX века. Среди работ российских авторов в данной области наибольший интерес представляет публикации Г. Вайнштейна, В. Гельмана, Ю. А. Красина, В. В. Лапкина, A.C. Мадатова, А. Ю. Мельвиля, В. И. Пантина, О. Б. Пономарева, Ю. Г. Сумбатяна, А. П. Цыганкова, Д. Е. Фурмана, Л.Ф. Г.

Шевцовой, А. Д. Шутова и др.

На Украине, как и в России, исследователи сталкиваются со схожей проблематикой переосмысления происходящих трансформационных процессов (И. Бураковский, В. Иларионов, В. Кожух, В. Литвин, В. Супан, С. Удавик7).

Centrala 51' de Est in ciclonul Tranzijiei. — Bucurejti, 1995; Brzezinski 2. The privacy of History and Culture. // Journal of Democracy. 2001. Vol. 12. Nr. 4.

6 См. Вашштейн Г. И. Закономерности и проблемы пост коммунистических трансформации. // Политические институты на рубеже тысячелетий XX—XXI вв. — М.: Феникс-Дубна, 2001; Он же. Российский транзит на фоне глобальной демократизации. // Демократия и демократизация на рубеже веков. — М., 2000; Гельман В. Я. Постсоветские политические трансформации: наброски к теории. // Политические исследования. 2001. № 1- Он же. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. — М., 1999; Он же. Уроки украинского. // Политические исследования. 2005. № 1- Красин Ю. А. Российская демократия: коридор возможностей. // Политические исследования. 2004. № 6. С. 125−135. Он же. Долгий путь к демократии и гражданскому обществу. // Политические исследования. 1992. № 5−6- Лапкин В. В., Пантип В. И. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве: опыт Украины и России. // Политические исследования. 2004. № 1- Мадатов А. С. Демократизация: особенности ее современной волны. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Политология. 2001. № 3- Он же. Институт президентства в современной России: Pro et Contra. П Новая Россия: власть, общество, управление в контексте либеральных ценностей. — М.: PRTJ, 2004; Он же, Особенности и противоречия процесса консолидации демократии в России. // Российско-европейские сравнительные исследования. М., 2005. С. 99−107- Мельвть А. Ю. Демократические транзиты: теоретико-методологические и прикладные аспекты. — М., 1999; Он же. О траекториях посткоммунистических трансформации. // Политические исследования. 2004. № 2- Мельвиль А. Ю., Сергеев В. М. «Воронка причинности» и волны демократии. // Россия. Политические вызовы XXI века. — М.: РОССПЭН, 2002; Пантин В. И. Войны демократизации и перспективы развития демократических институтов в России. // Демократия и демократизация на рубеже веков. — М., 2000; Пономарева О. Б. Транзитивная политическая система: перспективы российской модернизации в контексте мирового опыта. — М., 2003. 198 С.- Сумбатян Ю. Г Политические режимы в современном мире: сравнительный анализ. — М.: РУДН, 1999. 220 С.- Цыганков А. П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. — М.: Интерпракс, 1995; Фурман Д. Е. Путин возвращается оттуда, куда не дошел Горбачев. // Россия и мусульманский мир. 2001. № 5 (107) — Он же. Наша политическая система и ее циклы. // Свободная мысль — XXI. 2003. № 11- Он же. Россия между Западом и Востоком: мосты в будущее. — М.: Международные отношения. 2003; Он же. Дивергенция политических систем на постсоветском пространстве. // Свободная мысль — XXI. 2004. № 10- Шевцова Л. Ф. Смена режима или системы. // Политические исследования. 2004. № 1. С.46−50- Она же. Как Россия не справилось с демократией: логика политического отката. // Pro et Contra. 2004. Том 8. № 3. С.36−55- Шутов А. Д. Украина: время стратегических решений. // Дипломатический ежегодник. — М., 1999; Он же. Постсоветская Россия. // Содружества Независимых Государств: Ежегодник. — М., 2001; Он же. На руинах великой державы, или агония власти. — М.: Вече, 2004.

7 См. Бураковский И. Экономическая реформа в Украине. Уроки и альтернативы. // Переходный период в Украине и России: политика, экономика, этно социальные процессы. — Киев, 1999; Иларионов В. В. Либеральные реформы и проблемы интеграции. // Украина, Россия, Белоруссия — возможен ли Союз? — Киев, 2001; Коэкух В. Н. Роль и место Украины в XXI веке. // Украина, Россия, Белоруссия — возможен ли Союз? — Киев, 2001; Литвнн В. Украина: политика, политики, власть. — Киев, 1997; Супан В. Российская приватизация и экономические реформы, ее результаты и проблемы. // Переходный период в Украине и России: политика, экономика, этносоциальные процессы. — Киев, 1999; Удавик С. П. Основные принципы строительства государства Украины. // Государственность Украины: истоки и перспективы. — Киев, 1999.

Аналогично можно сказать и о молдавском обществоведении, где разработки проблем «демократического транзита» применительно к особенностям молдавской реальности также находятся в начальной стадии. Попытки объективно оценить происходящие процессы наблюдаются среди таких молдавских обществоведов как В. Мошняга, А. Рошка, В. Сака, О. Серебрян, П. Фрунташ8 и др., работы которых посвящены проблемам трансформационного процесса в Молдове.

Необходимо подчеркнуть, что исследование трансформационных процессов осуществляется не только в сугубо монографических трудах. Можно выделить отдельные номера специализированных зарубежных изданий («Europe-Asia Studies», «Европа», «Journal of Democracy», «Justina Constitutionala in Republica Moldova», «Socio-Analiza»)9 и российских журналов («Политические исследования», «Власть», «Общественные науки и современность»), материалы которых посвящены проблемам посткоммунистической трансформации10.

8 См. Мошняга В. Политические партии и партийная система Республики Молдовы: трансформационный контекст. // Moldoscopie: Probleme de analiza politica. —ChifinSu: USM, 2003. Partea XXIIIMo$neaga V., Rusnac Gh. Minoritajile nationale in Moldova, starea § i gradul de identificare. // Moldoscopie: Probleme de analiza politica. -Chi$inuu: USM, 1994. Partea IIIRojea A. Procesele integra^ioniste din Republica Moldova, elaborarea strategici najionale. — Chi$inSu: Stiinta, 2000; Rojea A., Zaviur A. Reforme politice — conditie a constituirii statalitatii § i integrar i i societatii. // Socio-Analiza. 1996. nr. 1^Saea V. Interese politice §? relajii politice dimensiuni tranzitorii. — Chi§ inSu: CE USM, 2001; Сака В., Олейник JI. Десять лет институциональных условий возникновения и функционирования «партии власти» в России, Украине и Молдовехравнительный анализ. // Moldoscopie: probleme de analiza politica. -Chisinau: USM, 2005. Partea XXXISerebrean O. Repercursiunile destramarii Uniunii Sovietice asupra geopoliticii Marii Negre. — Cluj-Napoca, 1998; Он же. Politosfera. — Chi$inau, 2001; Fruntaj P. Republica Moldova pe calea democratizarii. — Chi§ in5u: CE USM, 1999; Он же. Unele probleme ale stabilita{ii sistemelor politice in pernada de tranzitie. Republica Moldova la inceputul mileniului trei: RealitSJi? i perspective. — Chifinuu: CE USM, 2001.

9 См. Bojeum M. The Ukrainian parliamentary elections in March-April 1994. // Europe-Asia Studies. 1995. Vol. 47. Nr. 2- Kubicek P. Regional polarization in Ukraine: Public Opinion, Voting and Legislative behavior. II Europe-Asia Studies. 2000. Vol. 52. Nr. 2. Тиммермап X. Белоруссия и Украина в контексте политических отношений между Брюсселем и Москвой. В 3 т. // Европа. -Варшава, 2003. N° 4. Т. 3- Трескин А. Россия и Европа: что изменилось после 11 сентября 2001 года? В 3 т. // Европа. — Варшава, 2002. № 4. Т. 2- Пучикаш В. Конституционное развитие Республики Молдова. Десять лет Конституции. // Justifia Constitujionala in Republica Moldova. 2004. Nr. 2- Кобэняну С. Конституция как основа социальной стабильности. // Justifia Constitufionaia in Republica Moldova. 2004. Nr. 2- Ro? ca A., Zavtur A. Reforme politice — condifie a constituirii statalitajii 5i integrurii societatii. // Socio-Analiza. 1996. Nr. 1.

10 См. Ггльман В. Я. Постсоветские политические трансформации: наброски к теории. // Политические исследования. 2001. № 1- Лапкин В. В., Пантин В. И. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве: опыт Украины и России. П Политические исследования. 2004. № 1- Мельвшь А. Ю. О траекториях посткоммунистических трансформации. // Политические исследования. 2004. № 2- Карл Т. А., Шмитер Ф. Демократизация: концепты, постулаты, гипотезы. // Политические исследования. 2004. № 4- Гольдин Г. Г. Как развязать приднестровский узел. // Власть. 2001. № 1- Князев Ю. Десять лет переходного периода в России. // Власть. 2000. № 6- Лесников Г. Политика и экономика: связи в условиях переходного общества. // Власть. 2000. № 7- КиваА.В. Криминальная Революция: вымысел или реальность? — Общественные.

Отдавая должное значительной исследовательской работе, проделанной российскими, украинскими, молдавскими и зарубежными учеными в области теоретического изучения и осмысления процессов посткоммунистической трансформации, следует отметить, что этот аспект политического процесса пока еще не стал объектом комплексных научных исследований. Следует подчеркнуть что, посткоммунистическая транзитология находится еще в начальной стадии развития. Пока делаются лишь первые шаги в этой области исследования. Отсюда значительный разброс мнений в научном дискурсе, фрагментарность, недостаточное концептуальное осмысление специфики переходных процессов в посткоммунистических обществах. Научный поиск в основном ведется по нескольким недостаточно связанным между собой частным направлениямпри этом изучаются лишь отдельные стороны политических трансформационных процессов и явлений. Данная работа в определенной мере призвана показать реальную и ожидаемую ситуацию посткоммунистических политических трансформаций на примере России, Украины и Молдовы.

Объектом исследования является система политических институтов, ее динамика в условиях либерализации и начальной стадии демократизации в позднесоветских и постсоветских обществах, формы внутренней и межинституциональной политической коммуникации (на материалах России, Украины и Молдовы).

Предмет диссертационного исследования составляет изменения институционального дизайна в рамках трансформационной посткоммунистической политической системы, позволяющий раскрыть гибридный характер политических режимов России, Украины и Молдовы и сформулировать возможную стратегию перехода к демократии. науки и современность. 1999. № 3- Козлов В. А. Российский посткоммунистический синдром: «разрушенное прошлое» и кризис советской идентичности. // Общественные науки и современность. 2003. № 4;

Хронологические рамки исследования охватывают период 1990;2005 гг. На этот период пришелся как слом старого общественного порядка, так и становление новой политической системы.

Цель исследования предполагает анализ изменений институционального дизайна и его структурных компонентов на различных этапах политической трансформации России, Украины и Молдовы в контексте посткоммунистической действительности.

Достижение данной цели связанно с решением следующих исследовательских задач:

1. Определить понятие «трансформационный процесс» и его составляющие, а также разработать теоретико-методологический инструментарий для сравнительного исследования изменений в политических системах рассматриваемых стран.

2. Определить основные этапы и динамику трансформационного процесса.

3. Проанализировать основные тенденции и проявления процесса политического перехода.

4. Выявить различные промежуточные и альтернативные формы политических режимов в посткоммунистических обществах на примере вышеперечисленных стран.

Методологические и теоретические основы исследования включают в себя такие общенаучные методы познания, как системный, сравнительный, исторический. Особое место в диссертационном исследовании занимает институциональный подход, способствующий выявлению места и роли политических институтов в трансформационном процессе. В рамках институционального подхода важная роль отводится, в частности, теории разделения властей.

Следует подчеркнуть, что сравнительный метод анализа как метод познания представляет собой способ выявления общего и особенного в изучаемых феноменах. Соответственно прямое бинарное сравнение является непосредственным и позволяет с помощью исторического метода включить в орбиту изучения сразу две-три страны.

В качестве общесоциологических основ исследования политико-трансформационного процесса использованы концепции демократических переходов Г. О’Доннелла, Ф. Шмиттера, А. Пшеворского, становления демократии в многосоставных обществах А. Лейпхарта. В диссертации использован также ряд положений и принципов системно-структурного (Д. Растоу, С. Липсет, Л. Пай), институционального (Т. Истер), поведенческо-деятельного (Д. Аптер, К. Дойч) и других подходов, которые, безусловно, позволяют рассматривать политико-трансформационные процессы посткоммунистических стран в качестве составной части более глобального общедемократического развития, которым охвачены страны бывшего «второго» и «третьего» мира. Использование системно-структурного анализа дало возможность осмыслить во-первых, противоречивое развитие государственных отношений в обновляющихся государствахво-вторых, выявить взаимовлияние и взаимообусловленность политико-трансформационных процессов на макрои микроуровнях, в третьих, воздействие на эти процессы этнополитического фактора. В силу многообразия подходов и оценок особую значимость приобретает принцип объективности, предполагающий решение исследовательских задач независимо от ценностной ориентации исследования.

Теоретическую и эмпирическую базу диссертации составили более 240 работ (монографии, книги, статьи) российских, украинских, молдавских и зарубежных исследователей по проблемам анализа трансформационных процессов на посткоммунистическом пространстве в соответствующих странах. Автором были также широко использованы материалы периодической печати по теме исследования, статистические данные и результаты социологических опросов, базы данных различных сайтов интернета11. Нормативную.

11 См. Например, http://www.azi.п1с1./псу5?1Р =22 739- fci. ruhttp://www.cvk.ukrpfck.ua. источниковедческую базу составили: Конституция Российской Федерации, Конституция Республики Молдова, Конституция Украины, федеральные законы Российской Федерации, в частности — «О выборах Президента Российской Федерации», «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» и т. д.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые дается сравнительный анализ политической институциональной трансформации на постсоветском пространстве на материале Российской Федерации, Украины и Республике Молдова.

Под этим углом зрения новизна конкретизируется в следующем:

1. В формулировании исследовательской модели, позволяющей выявить динамику и направление политической трансформации в рассматриваемых постсоветских обществах.

2. В выявлении причин возникновения и роста недемократических тенденций на постсоветском пространстве.

3. Выявление в рамках трансформационного процесса тенденций перехода от посткоммунистической системы к демократической.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Политические трансформации в России, на Украине и в Молдове представляют собой противоречивый и многовариантный процесс, главное содержание которого выражается в изменениях политической сферы, влекущих за собой становление качественного нового институционального дизайна.

2. Одной из характерных черт России, Украины и Молдовы, которые находятся в широком диапазоне переходных политических режимов, является проведение многопартийных выборов. Однако на определенных стадиях переходного периода они либо урезают полноценные права участия в указанных выборах, либо ограничивают политическую состязательность путем ограничения гражданских свобод. Результатом этого является концентрация политической власти в исполнительной ветви государственного управления.

3. Главной «развилкой» в судьбе демократического транзита России, Украины и Молдовы становится не общее эпохально-декларативное «быть или не быть» демократии, а качество этой демократии: либо развитие политического режима и политического процесса в сторону к европейским стандартам, либо «хронически переходное» состояние, которое в свою очередь может стать едва ли не отрицанием демократических норм.

4. Демократический транзит может быть успешно завершен лишь в том случае, если сформировавшийся политический режим способен гарантировать относительное равновесие между политической системой и средой в соответствие с цивилизационными, историко-культурными и геополитическими особенностями посткоммунистических обществ.

5. Многофакторность политической трансформации обуславливает их неравномерность и неоднозначность, поэтому результатом транзитивного процесса является сосуществование демократических и иных альтернативных тенденций, что в свою очередь порождает в этих странах гибридные политические режимы.

6. Как и в других регионах, в России, на Украине и в Молдове переход к демократии является одним из вариантов политических трансформаций. И здесь проявляется общая закономерность демократических транзитов: успех демократизации возможен лишь при установлении устойчивого режима консолидированной демократии, который в свою очередь имеет прочную социально-экономическую и социокультурную основу.

Научно-практическая значимость исследования определяется постановкой и решением комплексных исследовательских задач. В общих чертах практическая значимость диссертации состоит в следующем: во-первых, положения диссертационной работы могут быть использованы при дальнейшем исследовании перспектив посткоммунистической трансформации, в том числе и на постсоветском пространствево-вторых, результаты исследования можно также использовать при анализе текущих процессов, связанных с деятельностью органов государственной власти при принятии политических решенийв-третылх, материалы диссертационной работы могут использоваться в учебном процессе при чтении лекций и проведении семинарских занятий в курсах: сравнительная политология, политические отношения и процессы в странах СНГ. Диссертационная работа может также, стать материалом для разработки таких учебных курсов, как «Политические процессы в переходном обществе», «Современные политические режимы на постсоветском пространстве», «Мировой опыт модернизации» и др. курсов современной региональной и мировой политики.

Апробация результатов исследования: Работа обсуждена на кафедре политических наук Российского университета дружбы народов. Выводы и основные положения излагались автором на международных научных конференциях: в частности на Международной конференции студентов-политологов и аспирантов (Москва, РУДН, 2005 г.) — Международном научно-образовательном форуме, посвященном двадцатилетию с начала перестройки (Москва, РГГУ, 2005 г.) и др. По теме диссертации автором опубликованы десять статей.

Предмет, цель и основные задачи диссертационного исследования определили структуру работы, которая состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В современной политической науке утвердилось мнение, что за последние десятилетие произошло сужение сферы авторитарной власти. Это трактуется, как некое глобальное явление, меняющее в целом политический облик мира. При всей сложности происходящих перемен, неоднозначности и противоречивости общественно-политического развития в странах, переживающих посткоммунистическую трансформацию, постепенное прогрессирующее укрепление демократической формы правления (или по крайней мере демократических тенденций) стало рассматриваться в качестве одной из доминирующих черт в общественной эволюции конца XX столетия. Истекшие пятнадцать лет новейшей политической истории России, Украины и Молдовы явились периодом глубоких радикальных изменений, затрагивающих основы государственного устройства и политико-властных отношений. Это был период быстрого и неожиданного разрушения СССР, когда противоречивые и далеко не всегда удачные политические реформы в центре запустили политико-трансформационные процессы в республиках, придав им обвальный характер и направив вектор политического развития в сторону суверенизации. Это был также период устранения с политической арены КПСС как стержневой основы старой политической системы. На ее месте как в центре, так и в республиках появились новые общественные силы и политические акторы, готовые и способные, казалось бы на первый взгляд, разработать доктрины политико-трансформационных изменений и реализовать их на практике.

Как свидетельствует опыт трансформационных процессов в России, оценка политико-властной системы не должна производиться исключительно на формальной, внеисторической схеме «соответствия — несоответствия» некоторому идеалу демократии и демократизации. Должны быть учтены реальные предпосылки формирования данной политико-властной системы и тенденции ее дальнейшего развития. Только так можно определить реальное значение той или иной политической трансформации с точки зрения ее объективной способности к реализации демократических ценностей и идеалов. В этой связи проблема политико-трансформационного процесса (перехода от тоталитарного или авторитарного общества к демократическим формам правления) оказывается связанной со своеобразными переходными структурами власти, гибридными политическими режимами, оценка которых возможна только на основе их места и роли в этом эпохальном переходе.

Россия, Украина и Молдова находятся в широком диапазоне переходных политических режимов, одной из характерных черт которых является проведение многопартийных выборов. Однако на каких-то стадиях переходного периода они либо урезают полноценные права участия в указанных выборах, либо ограничивают политическую состязательность путем ограничения гражданских свобод. Результатом этого является концентрация политической власти в исполнительной ветви государственного управления. В противоречивом и зигзагообразном процессе консолидации российской, украинской и молдавской демократии следует признать чрезвычайно высокую роль электоральных процедур. Во-первых, в России фактически не было пока еще передачи верховной власти через подлинно конкурентные выборыв 2000 году за фасадом формально альтернативных выборов произошла подконтрольная передача власти путем назначения прямого приемника со стороны первого главы государства. Наконец, во-вторых, свобода и честность выборов в России еще далека от совершенства. По этому показателю она вполне сопоставима с украинской и молдавской реальностью. С 1991 года в России четырежды проходили президентские и парламентские выборы по правилам, которые претерпели лишь минимальные изменения. Аналогично можно сказать и об Украине и Молдове, где также еще нет установившейся системы ротации власти. Таким образом, главной «развилкой» в судьбе демократического транзита этих стран становится не эпохальное «быть или не быть» демократии, а качество этой демократии: либо развитие политического режима и политического процесса в сторону приближения к европейским стандартам, либо «хронически переходное» состояние, которое в свою очередь может стать едва ли не отрицанием демократических норм.

Следует также подчеркнуть, что на ранних стадиях демократических транзитов большое значение имеют эндогенные факторы демократии и демократизации: выбор политических акторов действий и системы взаимоотношений, оперативных подходов в институциональной стратегии. Эти глубинные структурные, прежде всего экономические и социокультурные предпосылки и условия демократии начинают играть более существенную роль на последующих стадиях транзита, особенно на стадии консолидации демократии. Другое дело, что в силу указанных структурных обстоятельств далеко не все страны, начинающие транзит в предположении, что он будет именно демократическим, имеют хорошие шансы пройти этот путь до логического развития.

Как в России, так и на Украине и в Молдове только начинается формирование инфраструктуры гражданского общества, которое способно обеспечить условия для формировании и институционализации реально заинтересованных «групп», объединений, партий, способных представлять интересы различных слоев населения в структурах власти. Тем не менее, следует признать тот факт что общество переходного периода этих стран на данный момент отличается высокой степенью фрагментарности.

Трансформационная политическая система России прошла через острые и опасные кризисы, в каждом из которых были как определенная возможность ее гибели, так и формы разрешения ее посткризисного существования. Если обратить внимание на кризис 1993;го года, то это, прежде всего, был кризисом «институционализации», проявившимся в конфликте президента и парламента. Выходом из этого кризиса стали насильственный разгон парламента, подавление его сторонников и принятие новой Конституции, придавшей жесткие институциональные формы полуавторитарной президентской власти. Если кризис 1993;го года привел к институциональному закреплению и оформлению системы, то события 1999;2000 годов привели к появлению и «апробации» механизма передачи власти. Объективно стоящие перед В. Путиным задачи были связаны с упорядочением системы, ликвидацией остатков революционного хаоса. Главные усилия были направлены на расширение сферы предсказуемости и безальтернативное&tradeс целью еще более укрепить президентскую власть, создав властную вертикаль и «ликвидировав» независимые от власти «центры силы».

Постсоветское политическое развитие Украины во многом определяется противоречивостью ее геополитической ориентации, которая состоит в том, что в политическом плане она ориентируется на Запад, тогда как ее экономические интересы находятся на Востоке. Ведь оттуда она получает жизненно важные ресурсы и именно там находятся традиционные, освоенные на протяжении столетий рынки сбыта ее товаров.

В политическом развитии Украины четко различаются три периода, в целом совпадающие со сроками пребывания на посту президента Л. Кравчука, Л. Кучмы и В.Ющенко. На протяжении первого периода, который соответствует правлению президента Л. Кравчука, или в «идеологический» период Украина находилась в фазе «провозглашения» государственности. Страна вступила в период глубокого социально-политического кризиса, протекавшего на фоне периодических противоречий с Россией. Нерешенность экономических проблем превратилась в главную угрозу украинской государственности. С началом второго периода (президентства Л. Кучма) главная составляющая заключалось в том, что произошло укрепление украинской государственности во внутриполитическом плане. Третий политический период (приход к власти В. Ющенко) совпадает со сменой политического режима в рамках модели «борьба по правилам». В целом характерной чертой данного этапа стало то, что демонтаж гибридного режима и утверждение «борьбы по правилам» прошли относительно мирно и добровольно.

В Молдове, история первых лет её независимости сконцентрировала в себе бурные и противоречивые изменения, в ходе которых произошла коренная трансформация всех основных сторон жизнедеятельности молдавского общества. Политический транзит здесь оказался долгим и болезненным. История его развития полна драматических моментов борьбы между старым стилем правления и объективной необходимостью становления системы нового типа. Политическая практика после парламентских выборов 2001 года показала, что трансформационный процесс вносит новые нюансы в консолидации партийной системы в Молдовы. ПКРМ располагая конституционным большинством в парламенте, взяла на себя полную ответственность за управление страной. Это означало не только наличие у КПРМ солидной социальной базы, но и слабость оппозиции, неспособность идти на компромисс как со стороны правых, так и центристских политических партий, стремившихся переложить основную вину за фиаско на выборах на избирателя. Внесенные коммунистами дополнения и изменения в электоральное законодательство и законодательство о политических партиях и других общественно-политических организациях, актуализировали и обострили проблему перспектив развития партийной системы в Республике Молдова. Де-факто ими была предпринята попытка изменить лицо молдавской партийно-политической системы (экстремальный или умеренный плюрализм). В управляемом развитии партийной системы проявляются новые тенденции, связанные с политической трансформацией по аналогии с Россиейдоминирование правящей партии. Молдова оказалось единственной европейской страной, где компартия является правящей, придя к власти демократическим путем. Она также является единственной из стран СНГ, где полупрезидентская республика сменилась на парламентскую форму правления (до 2006 г., когда аналогичный переход произошел на Украине).

Таким образом, по мнению диссертанта время мифа об однолинейности демократического процесса ушел в прошлоев этом смысле Россия, Украина и Молдова не представляют исключения. Однако на смену эйфории по поводу демократизации все чаше приходит не трезвый анализ, а новое мифотворчество. Ставшие за последние годы модными рассуждения на тему о невозможности демократии в этих странах в духе «столкновения цивилизаций» или «длительных циклов» мировой истории, являются в какой-то степени оборотной стороной недавней эйфории. Опыт посткоммунистической трансформации, пусть даже на сегодняшний день не приведший к достижению демократии, заслуживает более глубокого анализа, чем очередная констатация факта неудачных реформ. «Забегание вперед» в условиях неподготовленного «введения» сверху демократических форм политической жизни может привести к обратному эффекту — откату общества назад или к «симуляции» демократии. Поэтому важно понять условия и факторы, обусловливающие различные последствия конкретных политических реформ и конкретных событий. Если отказаться от идей предопределенности результатов трансформации, то неизбежно встает вопрос об альтернативах политического развития посткоммунистических стран.

Неправильно полагать, что демократия рождается чуть ли не автоматически по воле людей, провозгласивших себя «демократами», даже если ими движут искренние помыслы. Как показывает практика, реальная политика намного сложнее схемы общеисторических тенденций. Эта политика определяется множеством как существенных, так и второстепенных обстоятельств, от которых зависит конкретный ход событий в данное время и данной ситуации. Поэтому тем важнее и для политиков, и для всех сознательных граждан понимать пределы возможного и невозможного в современных посткоммунистических переходных обществах. Для тех, кто верит в демократическую перспективу своих стран, рациональная ясность массового сознания имеет особенно важное значение. В конечном счете демократам не на что надеяться, кроме как на здравый смысл и чутье активных, культурных, политически ответственных слоев народа, которые, в итоге и вершат его историю. В целом демократию можно охарактеризовать как общечеловеческую норму. Вместе с тем следует иметь в виду, что цивилизационный фактор не закрывает для каких-то стран путь к достижению демократии, а лишь делает его более трудным, а время, необходимое для достижения подлинно демократического строя, более или менее длительным.