Онтолого-гносеологические основания ноосферной истории

Актуальность темы

исследования. На рубеже II и III тысячелетий истории человеческой цивилизации сложилась уникальная ситуация, требующая переосмысления целей и ценностей развития становящегося единым человечества и выработки новой методологии исследования «глобальной» истории, связанной с процессами становления информационно-семиотического общества.

В творчестве выдающихся русских мыслителей периода «серебряного «осевого времени» «была сформулирована особая парадигма философии истории (клиософии), основанием которой стало интенсивно развивавшееся со второй половины XIX века мировоззрение русского космизма, включавшее в себя как религиозную и художественную, так философскую и научную составляющие.

Отечественная клиософия, считавшаяся лишь производной от западных традиций философии истории (прежде всего, гегельянства и марксизма), смогла сформулировать новые фундаментальные подходы к пониманию и объяснению исторического процесса, как глобального и космопланетарного феномена, открыто обозначившегося лишь в последнее десятилетие прошлого века.

Учение о переходе биосферы в ноосферу, сформулированное академиком В. И. Вернадским в 1920;30-х годах, опирающееся на результаты революции в естествознании рубежа ХІХ-ХХ веков, может считаться методологической основой для формулирования оснований современной («новой») философии истории.

Биосферно-ноосферная парадигма, созданная российским ученым, его последователями и единомышленниками, в значительной степени предопределила содержание предпосылочного знания постнеклассической науки, сложившейся в последней трети XX века, где геологическая история биосферы и всемирная история человеческой цивилизации задают единство 3.

Вселенской истории, которая, с точки зрения качественного понимания вещей, может быть обозначена термином «ноосферная история».

Становление методологии ноосферной истории шло на протяжение всего развития философского знания, но наиболее ярко обозначило себя с середины XX века. Идея ноосферной истории — своеобразный «геном» учения о переходе биосферы в ноосферу — вырастает на полионтическом основании: из эмпирического обобщения (прозрения) В. И. Вернадского, который был убежден в том, что и «одинокая, никому не сообщаемая мысль как факт и явление природы не исчезнет и не проходит бесследно для единого"1, и из «чувства Плеромы» П. Тейяра де Шардена, актуализируемого неизменяемым и неотклоняемым вектором собственной его жизни, внутреннего развития, которое интенсифицирует «поиск, выходящий ко все л более универсальным и совершенным реальностям» .

Во второй половине XX века в рамках исторической науки сформировалось новое видение истории, традиционно связываемое в исследовательской литературе с процессом глобализации человеческого бытия, и фиксируемое в категориях «универсальная история», «большая история», «глобальная история», «глокальная история», «тотальная история», «интеллектуальная история», «ментальная история», «энвайроментальная история», «информационная история» и т. д.

Как отмечают С. С. Неретина и А. П. Огурцов, «ответ на вызов современной глобализации, ответ интеллектуально и морально достойный можно дать лишь на пути рационализации отношения к миру, расширения и углубления интеллектуального постижение естественного и социального мира, устранения всех барьеров на пути рационализации (курсив мой. — Д. С.) социальной жизни и преодоления антиинтеллектуалистских установок, распространившихся ныне и в России, и в высокоразвитых странах Запада. Путь создания неорационализма, осознания принципов новой.

1 Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. Мысли и наброски. М., 2001. С. 220.

2 Teilhard de Charden Pierre. Ecritus du temps de la guerre (1916;1919). Paris, 1965. P. 269. рациональности, интеллектуально насыщенной и морально ответственнойединственный путь адекватного ответа на вызовы глобализации"3. Думается, что именно на этом пути обнаруживает себя теория ноосферной истории, востребующая потенциал мировой интеллектуальной истории и ориентирующаяся на аксиологические императивы как проверенные временем, так и возникшие в течение XX века.

Объект исследования — бытие универсума как процесс трансформации (разворачивания) материи в формы социокультурной реальности (духа). Предмет исследования — ноосферная история как особая форма реальности {глобальная семиотическая эволюция разума) — ноосферная история как особая форма научного знания и познания.

Рабочая гипотеза диссертационного исследования раскрывается в трех основных положениях.

Во-первых, история понимается в самом широком смысле как эволюция (трансформация) материи в формы духа (социокультуной реальности). В этом контексте история рассматривается на трех уровнях — субстратном (уровне элементов), структурном (уровне системообразующего отношения) и концептуальном (уровне системообразующего свойства)4. Система истории выстраивается не снизу вверх (от элементов к отношениям и свойствам), а сверху вниз, то есть системообразующее свойство (концепт) реализуется на системообразующем отношении и структуре, а системообразующее отношение, в свою очередь, организует (структурирует) элементы (субстрат). Подобная постановка проблемы позволяет обнаружить как «максимумы» и «минимумы» истории, так и создает предпосылки для выявления ее «оптимума».

Во-вторых, история исследуется как ноосферно-семиосферная реальность, в единстве своей внешней и внутренней формы, плана выражения и плана содержания, позволяет раскрыть единство исторической.

3 Неретина С., Огурцов А. Пути к универсалиям. СПб., 2006. С. 976−977.

4 Примечание", имеется ввиду параметрическая теория систем А. И. Уемова, адаптированная для гуманитарного дискурса И. В. Дмитревской. действительности (как семиосферности) и исторической реальности (как ноосферности). Ноосферно-семиотический подход снимает противоречие между историей как бытием прошедшего и историей как бытием настоящего и будущим, которому традиционно отказывается в претензии на бытийственность. Такая «временная модель» позволяет реально, через ноосферное восприятие времени решить проблему психологической ¦идентификации личности, исключить разорванность личностного бытия.

В-третьих, ноосферная история рассматривается в двух смыслах: как особый вид исторической (ноосферно-семиотической) реальности и как находящаяся в стадии формирования самостоятельная область знания и познания (историческая дисциплина).

Источниковая база исследования. Основу источниковой базы исследования составляют исторические, философские и клиософские сочинения отечественных авторов (м. Иларион, Г. С. Сковорода,.

B. О. Ключевский, С. М. Соловьев, Н. И. Кареев, Л. П. Карсавин, Т. Н. Грановский, Н. Ф. Федоров, В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев,.

C. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, С. Н. Трубецкой, С. Л. Франк, Г. Г. Шпет, П. А. Кропоткин, Г. В. Плеханов, В. И. Ульянов (Ленин), С. А. Подолинский, Л. С. Берг, Н. Я. Данилевский, А. С. Лапо-Данилевский, Н. К. Рерих, П. А. Сорокин, П. М. Бицилли, В. И. Вернадский, Г. В. Вернадский, К. Э. Циолковский, А. Л. Чижевский, Л. Н. Гумилев, А. Ф. Лосев, Н. О. Лосский, Н. Д. Кондратьев, А. А. Зиновьев, Н. В. Тимофеев-Ресовский Н. Н. Моисеев и другие). Другая группа источников — это тексты зарубежных авторов различных эпох и регионов (Гермес Трисмегист, Лао Цзы, Конфуций, Сыма Цянь, Полибий, Демокрит, Платон, Аристотель, Боэций,.

A. Августин, Ф. Аквинский, Н. Кузанский, Я. Беме, Б. Спиноза, Г. В. Лейбниц, Дж. Бруно, Дж. Вико, Ф. Бодуэн, Ж. Боден, Вольтер,.

B. Дильтей, Тюрго, Кондорсе, И. Кант, И. Гете, В. Ф. Шеллинг, И. Гер дер, Г. Гегель, Ф. Шеллинг, О. Конт, Ч. С. Пирс, К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Виндельбанд, Г. Рикерт, А. Гелен, М. Шелер, X. Плесснер, О. Шпенглер, 6.

А. Дж. Тойнби, К. Ясперс, К. Поппер, П. Тейяр де Шарден, А. Бергсон,.

A. Швейцер, М. Блок, Ж. Маритен, К. Ясперс, В. Франкл, Б. Кроне, Р. Дж. Коллингвуд, А. Уайтхед, Дж. Джентиле, М. Фуко, X. Ортега-и-Гассет, Г. Г. Гадамер, А. Печчеи, М. Элиаде, И. Валерстайн, С. Хантингтон, Э. Тоффлер, Ф. Фукуяма, X. Уайт, Р. Арон и другие).

Проблемное поле исследования. Проблематика, вынесенная в название диссертации, не получила своего развития в отечественной и зарубежной литературе (хотя нельзя не отметить тенденцию глубинного осмысления «громадной» истории, связанную с именами П. Тейяра де Шардена и М. Шелера, В. С. Соловьева и Н. А. Бердяева, А. Дж. Тойнби и Р. Дж. Коллингвуда, В. И. Вернадского и Н. Н. Моисеева, X. Ортега-и-Гассета и М. Элиаде).

Специфика темы исследования требует выделить пять блоков работ. Первый обобщает труды по теории философии истории, второй включает исследовательские апробации универсумного подхода к истории (развитию социума), третий — труды по синергетике исторического процесса (социального развития), в четвертый блок входят работы-апробации семиотического подхода к истории, к пятому отнесены собственно ноосферные исследования. Эти пять классов работ позволяют очертить предметное поле диссертационного исследования.

Философия истории, в контексте своего «переоткрытия» в последние десятилетия, представлена трудами С. С. Аверинцева, В. П. Алексеева, П. В. Алексеева, Ю. В. Андреева, В. Ф. Асмуса, Ю. Н. Афанасьева, М. А. Барга, В. С. Барулина, В. Визгина, П. П. Гайденко, Ф. И. Гиренка, И. А. Гобозова, П. К. Гречко, Л. Е. Гринина, А. А. Грицанова, Б. А. Грушина, Б. Л. Губмана, А. Я. Гуревича, К. X. Делокарова, И. П. Дементьева, Н. М. Дорошенко, А. И. Зайцева, В. В. Ильина, И. Н. Ионова, С. П. Капицы, С. П. Карпова, В. Ж. Келле, Ф. X. Кессиди, М. В. Ковалева, М. Я. Ковальзона, И. Д. Ковальченко, В. Ф. Коломийцева, А. В. Коротаева, П. Н. Кудрявцева,.

B. И. Кузищина, М. А. Кукарцевой, В. И. Купцова, В. Э. Лебедева, 7.

А. А. Левандовского, В. М. Межуева, Н. М. Мамедова, В. И. Метлова, Б. Г. Могильницкого, М. А. Можейко, К. X. Момджяна, X. М. Момджяна, Н. В. Мотрошиловой, М. А. Мунтяна, С. С. Неретиной, Г. К. Овчинникова, А. П. Огурцова, Т. И. Ойзермана, А. С. Орлова, 3. М. Оруджева, Ю. М. Павлова, А. В. Панина, Т. В. Панфиловой, А. И. Патрушева,.

A. И. Ракитова, Л. П. Репиной, Н. С. Розова, М. Ф. Румянцевой, Ю. И. Семенова, Д. В. Смирнова, В. А. Смирнова, Н. И. Смоленского, И. А. Федосова, В. Феллера, И. С. Филиппова, В. В. Фролова, Э. Д. Фролова, Ф. В. Цанн-кай-си, Н. И. Цимбаева, А. Н. Чумакова, Т. Л. Шестовой, Е. Ф. ЯзьковаФ. Анкерсмита, Дж. Бентли, П. Бурдье, Р. Коллинза, Г. Лукача, Э. Мазюреля, Ф. Мейнеке, Э. Трельча, А. Турена, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, П. Штомпки, В. Шубарта и других.

Методология универсумного подхода заложена трудами Д. Л. Андреева, Н. А. Бердяева, Е. П. Блаватской, А. А. Богданова,.

B. И. Вернадского, Л. Н. Гумилева, м. Илариона, И. П. Лапшина, А. Ф. Лосева, О. Н. Лосского, Н. К. Рериха, Г. С. Сковороды, В. С. Соловьева, Н. Ф. Федорова, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, А. Л. ЧижевскогоЯ. Беме,.

A. Бергсона, Г. Г. Гадамера, Г. Гегеля, И. В. Гете, И. Канта, Н. Кузанского, Г. В. Лейбница, Ж. Маритена, X. Ортега-и-Гассета, Б. Спинозы, П. Тейяр де Шардена, А. Швейцера, В. Ф. Шеллинга, К. Ясперса5. Имплементация универсумного подхода к различным сферам человеческого бытия представлена в работах В. И. Аршинова, А. И. Вейника, Г. Гачева,.

B. Е. Еремеева, В. П. Казначеева, Л. В. Лескова, А. А. Любищева, А. Г. Маслеева, Н. Б. Мечковской, В. В. Налимова, В. Г. Немировского, Н. Н. Моисеева, Н. Б. Оконской, И. А. Сафронова, Я. В. Сиверц ван Рейземы,.

5 Примечание: заметим здесь, что универсумное видение мира отчетливо проявило себя не только в философской и научной мысли, но и художественно выразилось в творчестве А. Белого, А. А. Блока, В. В. Кандинского, И. И. Левитана, А. И. Куинджи, К. С. Малевича, Д. С. Мережковского, М. М. Пришвина, Н. К. Рериха, В. В. Розанова, А. Н. Скрябина, Л. Н. Толстого, П. Н. Филонова и многих других.

Ю. М. ФедороваДж. Лавлока, Ф. Матураны, Г. П. Олдака, Д. Радьяра и других.

Синергетический кластер исследования представлен работами классиков синергетики (Г. Бейтсон, Г. Николис, И. Пригожин, И. Стенгерс, Г. ХакенА. А. Богданов, А. И. Вейник, В. П. Казначеев, С. П. Курдюмов, Н. Н. Моисеев) и современными теоретико-прикладными исследованиями, релевантными нашей проблематике, В. И. Аршинова, А. С. Ахиезера, В. П. Бранского, Л. Е. Бляхера, В. В. Васильковой, Т. П. Григорьевой, Т. X. Дебердеевой, К. X. Делокарова, И. С. Добронравовой,.

М. С. Ельчанинова, Н. А. Ерохиной, И. Н. Ионова, Е. Н. Князевой, И. В. Крайнюченко, Л. В. Лескова, В. В. Налимова, Ю. В. Олейникова,.

A. А. Оносова, А. С. Панарина, Ю. П. Петрова, С. Д. Пожарского,.

B. П. Попова, Н. Г. Савичевой, Ю. В. Сачкова, Е. А. Спирина, В. С. Степина, А. В. Трофимова, Г. И. Швебса, В. А. Шукова, Г. Н. Хона, Е. И. ЯрославцевойГ. Дейча, Д. Лейзера, М. МакБруннета, С. Спрингера, Дж. Фабера, М. Шемера и других.

Семиологическая проблематика в интересующем нас контексте представлена в работах М. М. Бахтина, А. А. Ветрова, Л. С. Выготского, А. Г. Габричевского, Вяч. Вс. Иванова, О. А. Корнилова, А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, Г. А. Львова, М. К. Мамардашвили, С. Т. Махлиной, М. К. Петрова, А. М. Пятигорского, Я. И. Свирского, Ю. С. Степанова,.

3. А. Тайсиной, С. Л. Удовина, Г. Я. Узилевского, Б. А. Успенского, И. А. Хабарова, Ю. А. ШелковниковаР. Барта, Л. Бенуаса, Ж. Жана, Р. Жирара, Э. Кассирера, В. Коха, Ю. Кристевой, С. Лангер, Ч. У. Морриса,.

4. С. Пирса, Т. А. Себеока, Дж. Хоффмайера, Д. Чандлера, Дж. Экклза, У. Эко и других.

Философско-антропологическая составляющая исследования востребует антропо-гуманистический потенциал работ А. Ф. Бугаева, И. Н. Горелова, И. А. Ефремова, В. П. Зинченко, Л. И. Казаковой, В. А. Кутырева, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурии, Б. В. Маркова, А. Г. Маслеева, 9.

Г. П. Меньчикова, И. П. Меркулова, Л. А. Микешиной, Н. В. Мотрошиловой, Э. А. Орловой, В. А. Подороги, А. Н. Портнова, Б. В. Поршнева, Е. Я. Режабека, Г. И. Рузавина, В. П. Симонова, С. А. Смирнова, Г. Л. Тульчинского, Д. Н. Узнадзе, А. А. Ухтомского, Ю. М. Федорова, И. Т. Фролова, В. П. Эфроимсона, Г. П. Щедровицкого, Р. О. Якобсона, В. С. ЯковлевойР. Бильца, М. Бубера, Р. Л. Грегори, С. Грофа, Э. Корета, М. Ландманна, С. Лема, К. Лоренца, М. Мерло-Понти, В. Панненберга, К. Ранера, Э. Ротхакера, А. Турена, Э. Финка, 3. Фрейда, Э. Фромма, X.-Э. Хенгстенберга, К. Юнга и других.

Ноосферный дискурс, являющийся ключевым для диссертационного исследования, задается трудами А. К. Адамова, Г. П. Аксенова, О. А. Базалука, Р. К. Баландина, Б. Е. Большакова, А. В. Брагина,.

A. М. Буровского, О. А. Габриеляна, Э. М. Галимова, Э. В. Гирусова, Л. С. Гординой, С. В. Даниловой, В. Н. Демина, А. В. Димитрева, И. В. Дмитревской, М. И. Дробжева, М. В. Жулькова, В. А. Зубакова, Г. Б. Наумова, М. М. Камшилова, С. В. Коваленко, В. А. Ковды,.

B. Л. Кожары, Н. Н. Кожевникова, Э. И. Колчинского, В. А. Костицина, Ю. А. Косыгина, А. Н. Кочергина, М. А. Кузнецова, О. Л. Кузнецова, П. Г. Кузнецова, О. Д. Куракиной, Ф. В. Лазарева, И. К. Лисеева, В. А. Лося, И. И. Мочалова, В. В. Мантатова, Л. В. Мантатовой, А. Г. Назарова, Г. В. Платонова, Ю. К. Плетникова, В. Н. Сагатовского, Г. С. Смирнова, Т. Н. Суминовой, В. И. Тарасова, Ю. П. Трусова, А. Н. Тюрюканова, А. Д. Урсула, Т. А. Урсул, В. М. Федорова, К. П. Флоренского, Ф. Я. Шипунова, М. Ю. Шишина, А. Л. Яншина, Ф. Т. ЯншинойЛ. Ларуша, Э. Морена, Д. Фримена и других.

Степень разработанности проблемы. Огромный массив литературы, формирующий поле собственно философского исследования, не позволяет входить в его систематическое изложение. Следует лишь подчеркнуть, что в последние два десятилетия обозначился экспоненциальный рост интереса к философии постнеклассической истории. Как отмечает Л. П. Репина, «в.

10 течение 1990;2000;х годов сформировалась новая научная дисциплинаглобальная история («новая глобальная история»), опирающаяся на представление о когерентности мирового исторического процесса"6, раскрывающая свое многообразие через категории «всеобщей истории», «всемирной истории», «большой истории», «планетарной истории», «универсальной истории». В связи с этим, в пространстве предметного поля клиософии можно констатировать появление философии (в широком смысле) глобальной истории.

Рассматриваемая в работе проблематика ноосферной истории рядоположена представлениям о глобальной истории, большой истории, универсальной истории, интеллектуальной истории, ментальной истории, тотальной истории, персональной истории, энвайронментальной истории, информационной истории и т. д., поэтому степень разработанности проблемы напрямую связана с этими традиционными для XX века парадигмами философии истории. Исследовательская палитра в данном контексте задается трудами наиболее известных отечественных и иностранных авторов:

B. Г. Безрогова, Ю. JI. Бессмертного, Д. М. Володихина, В. В. Высоковой, О. А. Габриеляна, Г. И. Зверева, И. Н. Ионова, В. В. Лапкина, А. П. Назаретяна, H. Н. Моисеева, А. В. Носикова, Т. А. Павловой, А. Д. Панова, В. И. Пантина, JI. П. Репиной, Е. Б. Рубинштейна, Г. С. Смирнова, Э. Ю. Соловьева, М. А. Сосновского, А. И. Суббето,.

C. А. ЭкштутаМ. Белоффа (M. Beioff), Дж. Бентли, J1. Бентона (L. Benton), M. Блока, С. Браун (С. S. Brown), Ф. Гилберта (F. Gilbert), Ж. Jle Гоффа, Р. Дантона, Н. Жардин (N. Jardine), Д. Келли (D. R. Kelley), H. Коуэна (N. Cowen), Д. Кристиана (D. Christian), П. К. Кроссли (Р. К. Crossley), А. Лавджоя, Л. Леви-Брюля, Д. Ливайна, Р. и У. МакНиллов (R. McNeill & W. McNeill), А. Меггила, П. Мэннинга (P. Manning), А. М. Неймана, К. Понтинга (С. Ponting), Д. Рейнольдса (D. Reynolds), А. Дж. Симмонса.

6 Репина Л. П. Историческая наука на рубеже XX—XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. С. 548.

I. G. Simmons), Чен Синя, Ф. Спира (F. Spier), P. Смита, П. Стирнса, X. Уайта, J1. Февра, Д. Харлана (D. Harlan), У. Шнайдера.

Кратко обозначив основную тенденцию развития современного клиософского знания, отметим, что как в отечественной, так и в зарубежной научной литературе, существуют лишь единичные (отдельные) работы, в которых затрагиваются частные проблемы ноосферной истории7, как особой парадигмы истории (в отличие от «истории становления ноосферы»).

В силу очерченной выше эпистемологической ситуации мы пытаемся задать как можно более широкий дискурс рассмотрения проблемы от становления идеи ноосферной истории и ее универсумной экспликации в XX веке до формирования концепции ноосферной истории как одной из постнеклассических клиософских моделей.

Региональная традиция. В рамках проблематики диссертационной работы существенное значение имеет обращение к региональной философской традиции, которая демонстрирует органическую связь глобального и локального философских дискурсов и, одновременно, акцентирует внимание на аспектах, ускользающих, иной раз, от деятелей академической науки.

Ивановская философская традиция может быть представлена в виде своеобразной региональной интеллектуальной палитры, условно обозначаемой как «философия сознания и ноосферы», оригинальность которой задается целым рядом течений, в метафорическом плане выступающих как тона и полутона, определяющие уникальность картины локального мира.

Исходное" направление исследований в этом ряду связано с именем первого иваново-вознесенского философа, доктора философских наук, профессора Н. П. Антонова, занимавшегося вопросами происхождения и.

7 См.: Габриелям О. А. Ноосферная концепция философии истории // Ноосферология: наука, образование, практика. Симферополь, 2008. С. 83−108- Смирнов Г. С. Ноосферная история человечества как процесс коэволюции мировой интеллигенции // Проблемы теории и методологии исследования интеллигенции. Иваново, 2008. С. 347−370. сущности сознания, изучавшего роль субъективного фактора в контексте о перехода биосферы в ноосферу. Среди ученых-философов первого поколения, продолживших эту линию исследований следует назвать д.филос.н., проф. А. Н. Кочергина и д.филос.н., проф. Р. Г. Яновскоговторое поколение представлено д.филос.н., проф. Г. С. Смирновым9, д.филос.н., проф. А. В. Брагиным10, д.филос.н., доц. С. В. Коваленко11.

Работы д.филос.н., проф. А. Н. Портнова, исследовавшего антропосемиотические аспекты взаимосвязи языка и сознания, прежде всего, на.

12 материале немецкой философской антропологии, придали новоесемиологическое — звучание проблематике философии сознания. Среди продолжателей этой линии следует назвать д.филос.н., проф. А. В. Ерахтина13, д.филос.н., проф. И. И. Булычева14, д.филос.н., проф. О. В. Рябова15, д.филос.н., доц. М. Ю. Тимофеева16, д.филос.н., проф.

17 18.

С. П. Боброву, д.филос.н., проф. В. Н. Волкова, д.филос.н., доц.

8 См.: Антонов Николай Павлович: Философия сознания и ноосферы. Иваново, 2003.

9 См.: Смирнов Г. С. Ноосферное сознание и ноосферная реальность: Философские проблемы ноосферного универсума. Иваново, 1998; Смирнов Г. С. Интеллигенция и ноосфера. Философско-культурологические проблемы интеллигентоведения. Иваново, 2007.

10 См.: Брагин А. В. Онтологический аспект ноосферного соотношения мира и человека: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2003; Брагин А. В. Мир как система и человек. Иваново, 2001.

11 См.: Коваленко С. В. Философско-антропологические проблемы ноосферогенеза: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2005; Коваленко С. В. Антропологические основы ноосферогенеза. М., 2005.

12 См.: Портнов А. Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии Х1Х-ХХ вв. Иваново, 1994; Портнов А. Н. Взаимосвязь языка и сознания в философии Х1Х-ХХ веков: методологический анализ основных направлений исследования: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 1998.

13 См.: Ерахтин А. В. Диалектика становления мышления и сознания. Свердловск, 1989; Ерахтин А. В. Проблемы мышления и сознания в философии и научном познании. Иваново, 1990.

14 См.: Булычев И. И. Человек как интегральная философская проблема. М., 1991.

15 См.: Рябов О. В. Национальная идентичность: тендерный аспект (на материале русской историософии): автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2000.

16 См.: Тимофеев М. Ю. Семиосфера наций: системно-конструктивистский анализ: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2005; Тимофеев М. Ю. Нациосфера: Опыт анализа семиосферы наций. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2005.

17 См.: Боброва С. П. Мифологическое сознание как система: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2003.

Т. Б. Кудряшову19, д.филос.н., проф. М. Г. Зеленцову20, д.филос.н., доц.

К. Л. Ерофееву .

Основоположником другого фундаментального направления региональных философских исследований, которое впоследствии приобрело мировую известность, является д.филос.н., проф. А. И. Уемов, создатель параметрической теории систем — одной из четырех общих теорий систем, наряду с концепциями Л. фон Берталанфи, М. Д. Месаровича,.

Ю. А. Урманцева, существующих в настоящее время. Важное методологическое значение в данном контексте имеют труды д.филос.н., проф. И. В. Дмитревской, адаптировавшей параметрическую теорию систем к гуманитарным исследованиям и разрабатывающей в этом ключе проблемы ноосферы как «системно организованного всеобщего» через основной ноосферный закон и герменевтический анализ ноосферного текста и.

22 ноосферного диалога .

В ряду ивановских философов нельзя не упомянуть д.филос.н., проф. Г. Н. Гумницкого, сформулировавшего концепцию основного морального отношения (общее благо — первичная цель, личное благо — конечная цель, их.

23 единство — высшая цель) и руководителя Соловьевского семинара, д.филос.н., проф. М. В. Максимова, через исследование творческого (философского и художественного) наследия В. С. Соловьева возрождающего традиции русской философии, неоправданно забытой в постмодернистском научном дискурсе.

18 См.: Волков В. Н. Онтология личности: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2001; Волков В. Н. Онтология личности. Иваново, 2001.

19 См.: Кудряшова Т. Б. Онтология языков познания. В 2 ч. Иваново, 2005.

Зеленцова М. Г. Монистическая парадигма философского понимания мира и человека: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2001.

21 См.: Ерофеева К. Л. Онтология человека в информационном обществе: сущность и существование: автореф. дис.. д-ра филос. наук. Иваново, 2009.

22 См.: Дмитревская И. В., Портнов А. Н., Смирнов Д. Г. Ноосферная динамика России: Философские и культурологические проблемы. Часть II // Ноосферные исследования. Иваново: Ивановский государственный университет, 2002. Вып. 2. Дмитревская И. В. Метафизика злого сердца: проблема онтологизации зла в бытии мира и человека. Иваново, 2012.

23 См.: Гумницкий Г. Н. Смысл жизни, счастье, мораль. М., 1981.

Особо следует выделить работы д.филос.н., проф. Ф. В. Цанн-кай-си, в которых на основе деятельностно-культурологического (культурно-антропологического) подхода рассматривается гуманистического измерение истории, предлагается новое прочтение марксистской концепции истории, свободное от ее вульгаризации и упрощения24.

Значимый для исследования философский дискурс обнаруживает себя в трудах центра интеллигентоведения под руководством д.ист.н, проф. В. С. Меметова, а именно в работах д.филол.н, проф. В. П. Ракова25, д.ист.н, проф. С. М. Усманова, д.полит.н, проф. Ю. М. Воронова.

Рядоположенность и комплементарность категорий «экологическое сознание», «ноосферное сознание», «гендерное сознание», «нравственное сознание», «коммуникативное сознание», «языковое сознание», «семиотическое сознание», «семиосознание" — «основное моральное отношение», «основной ноосферный закон», «основной семиотический закон», «универсальный ноосферно-семиотический закон" — «ноосферная картина мира», «гендерная картина мира», «мифологическая картина мира" — «ноосферная динамика», «ноосферное развитие», «ноосферная безопасность" — «ноосферный текст», «ноосферный диалог" — «ноосферный человек», «ноосферная личность», «ноосферный герой» задает широкое поле понимания феномена ноосферной истории.

Теоретическая база исследования. В силу того, что теория ноосферной истории предстает как методологический синтез, ее истоками можно считать широкий круг теорий и концепций естественнонаучного, гуманитарного, социального и технического знания. Истоки ноосферного понимания истории усматриваются уже в творчестве легендарного Гермеса Трисмегиста, прежде всего, в принципе ментализма («все есть мысль») и принципе подобия («что внизу, то и вверху») — а также в представлениях древнекитайских мудрецов о.

24 См.: Цанн-кай-си Ф. В. Философия истории. История в гуманистическом измерении. М., 2012.

25 См.: Раков В. П. Меон и стиль. — ИвановоШуя, 2010.

Дао и Дэ, в древнеиндийских ведических идеях об Атмане и Брахманев античной философской традиции, в частности, в представлении Платона о «живом Космосе». Ноосферная (биосферно-ноосферная) идея у В. И. Вернадского связана, в значительной степени, с индийской традицией. Ноосферная (пневматосферная) идея в творчестве П. А. Флоренского, а также универсумно-ноосферные представления о «точке Омега» П. Тейяра де Шардена вытекают из христианской традиции, которая питается идеями о «двух градах» Августина Блаженного и спором реалистов и номиналистов.

Философия Возрождения, а затем и Просвещения, раскрыла потенциал разума (взятого в узком ключе) в историческом процессе и, одновременно, продемонстрировала разумность самой природы. Идеи И. Гердера, Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро представляют собой классическую модель историислепок с разумности мира, природы.

Представители немецкой классической философии (И. Кант, Ф. Шеллинг, Г. В. Ф. Гегель) подвергли критике философию Просвещения за ее апологию разума, дав критический анализ познавательной способности человека. Эта линия на материалистической основе была продолжена К. Марксом, писавшим, что «разум существовал всегда, но не всегда в разумной форме"26, и разработавшим новую концепцию понимания истории.

Для понимания сути ноосферной истории весьма важны идеи, сформулированные в немецкой философской антропологии (М. Шелера, А. Гелена, X. Плеснера). Осмысление процессов функционирования разума и безумия в истории XX века нашло отражение в антропологической философии разума, связанной с творчеством французских мыслителей М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делеза. Американская философия — Ч. С. Пирс («Вселенная знаков»), Г. Бейтсон («экология разума») — раскрывает существенные семиотические и антропологические аспекты бытия человечества.

26 Маркс К., Энгельс Ф. Письма из «Deutsch-Franzosische Jahrbucher» // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1955. Т. 1. С. 380.

В русской философской традиции размышления о «законе и благодати» (м. Иларион), о «трех мирах» (Г. С. Сковорода), об «общем деле» (Н. Ф. Федоров), всеединстве (В. С. Соловьев), софийности (С. Н. Булгаков), коммюнотарности (Н. А. Бердяев), непротивлении злу насилием (Л. Н. Толстой), о «красоте мира» (Ф. М. Достоевский) могут рассматриваться как телео-ценностные основания истории, в которой разум оказывается формой-предпосылкой спасения мира. Научная ветвь русского космизма утвердила в историческом мировоззрении представление о неразрывной связи космопланетарных и социально-антропологических процессов (С. А. Подолинский, К. Э. Циолковский, В. И. Вернадский, А. Л. Чижевский, Л. Н. Гумилев и другие. Непосредственным импульсом к формированию представлений о ноосферной истории стали фундаментальные работы на стыке истории и других гуманитарных наук Вяч. Вс. Иванова27, Ю. М. Лотмана28, Ю. С. Степанова.

Краткий обзор истоков исследуемой проблематики выявляет ноосферную идею о том, что в формах совмещения и взаимодействия живого и неживого вещества актуализируется разумное вещество, выступающее, по сути дела, концептом ноосферной истории. Концепт «Разум» в истории впервые обретает многоаспектное звучание — в него включаются не только традиционные отражательные, подражательные (мимезисные), соматические, сенсорные и экстрасенсорные, психические и парапсихические, но еще когнитивные, семиотические и информационные парадигмы социально-антропологического и космопланетарного бытия.

Цель исследования: выявить онтолого-гносеологические основания ноосферной истории как особой формы бытия и дать ее обоснование в контексте постнеклассической ноосферной клиософии (ноосферной истории.

27 См.: Иванов Вяч. Вс. Наука о человеке.

Введение

в современную антропологию: Курс лекций. М., 2004. Иванов Вяч. Вс. Потом и опытом [сборник стихотворений, статей, эссе и переводов]. М., 2009.

28 См.: Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров: Человек — текст — семиосфераистория. — М., 1996; Лотман Ю. М. Чему учатся люди. Статьи и заметки. М., 2009. как специфической формы научного знания и познания). Цель конкретизируется в следующих задачах:

1. Выявить синтетическую материалистической и идеалистической парадигмам понимания и объяснения истории репрезентацию исторического процесса.

2. Раскрыть методологические основания теории ноосферной истории через призму историко-философского и историософского анализа развития ноосферной идеи.

3. Обосновать категориальный статус понятия «ноосферная история» в ряду наиболее значимых современных клиософских категорий.

4. Определить историческое содержание и раскрыть философский смысл ноосферной истории как особой формы реальности.

5. Выявить механизмы и принципы актуализации и самоорганизации ноосферной истории, обосновывающие ее статус как особой формы реальности.

6. Обнаружить специфику пространственно-временных характеристик ноосферной истории как самоорганизующейся системы.

7. Выявить причинно-следственные координации, задающие закономерности развития ноосферной истории.

8. Раскрыть специфику действия основного ноосферного закона и основного семиотического закона в коэволюционных процессах ноосферной истории.

Новизна исследования раскрывается на трех уровнях его системной организации. В определении целей и задач (концептуальный уровень) новизна определяется самим подходом к исследованию истории как семиотической системырешается до того не ставившаяся задачарассмотреть с универсумно-семиологических позиций онтолого-гносеологические основания истории как ноосферно-семиосферной реальности. В определении методологической базы (структурный уровень) новизна проявляется в рассмотрении структуры истории, ее существенных характеристик и свойств с позиций системно-синергетического и уииверсумно-семиологического подходов. В определении предмета новизна заключается в том, что в ней рассматриваются системные закономерности истории как таковой, взятой как наиболее общая семиотическая единица человеческой деятельности.

Новизна исследования конкретизируется в следующих положениях:

1. Выявлено наличие в системе современной клиософии, наряду с материалистической и идеалистической парадигмами понимания и объяснения истории, универсумной (реалистической) репрезентации исторического процесса.

2. Установлено, что программные положения русского космизма, немецкой философской антропологии, французского неотомизма, американского прагматизма, диалектического материализма представляют собой полионтический методологический фундамент теории ноосферной истории, поскольку раскрывают существенные формы бытия ноосферной идеи.

3.1. Обоснован категориальный статус понятия «ноосферная история» и его концептуальное положение в системе клиософских понятий постнеклассического дискурса («Большая история», «универсальная история», «глобальная история», «интеллектуальная история», «тотальная история», «информационная история», «инвайронментальная история» и др.).

3.2. Дано авторское определение категории «ноосферная история», фиксирующей особую форму познания истории в рамках информационно-семиотической парадигмы, получившей развитие в современной философии истории.

3.3. Разработана категориальная матрица ноосферной истории, очерчивающая самостоятельное предметное поле новой постнеклассической теории истории и задающая методологические основания ее комплексного исследования.

3.4. Установлено, что в предметной области философии истории сформировалась самостоятельная сфера семиософского знания -«клиосемиотика».

4. Определено историческое содержание ноосферной истории как глобальной эволюции разума (духа, сознания) и раскрыт смысл ноосферной истории как ноосферно-семиосферной реальности в онто-гносеологическом и аксио-праксиологическом срезах цельного философского знания.

5. Выявлены принципы и механизмы самоорганизации ноосферной истории, раскрывающие универсумную и синергетическую природу бытия истории, а также ее системный и семиологический характер, определяющий специфику мирового исторического процесса.

6. Предложена модель рассмотрения семиотического пространственно-временного континуума истории через категории «ноосферное время» и «ноосферное пространство».

7. Выявлена специфика семиотического детерминизма в причинно-следственной модели описания и понимания исторического процесса.

8. Раскрыта комплементарность (дополнительность) основного ноосферного закона («информация генерирует энергию, энергия структурирует вещество») и основного семиотического закона («вещество разворачивается в энергию, энергия распаковывается в информацию») в контексте универсального ноосферно-семиотического закона.

Положения, выносимые на защиту:

1.1. В методологическом плане наиболее эффективной формой экспликации универсумной линии в истории человеческой цивилизации является семиологический подход, ибо природа знаковых феноменов формируется единством материального (вещественного) и идеального (сознаниевого) при доминанте духовного компонента.

1.2. Универсумная (реалистическая) репрезентация истории обеспечивает в рамках клиософии «сильный» теоретико-методологический синтез, ибо предполагает соединение материального и идеального,.

20 предметного и понятийного, природного и социального, духовного и телесного, материально-экономического и духовно-психического, индивидуального и общественного, биосферного и техносферного, планетарного и космического, естественного и искусственного измерений исторического процесса.

2. Теория ноосферной истории в XX в. возникает в мировой клисофской традиции на пересечении русского космизма, французского неотомизма, немецкой философской антропологии, американского прагматизма, диалектического материализма, как комплементарных концепций, раскрывающих изменившееся положение человека, место и роль разума (духа, сознания) в универсуме знаков.

3.1. Категория «ноосферная история» занимает концептуальный (системообразующий) уровень совокупности разнообразных дискурсивных практик, ориентирующихся, в основном, на структурные и субстратные модели понимания и объяснения «расширяющейся истории», принятых в предметном поле постнеклассической клиософии, ибо задает в качестве информационно-семиотического концепта системы истории разум (дух, сознание) в их индивидуальных и коллективных формах.

3.2. «Ноосферная история» — категория постнеклассической универсумной философии истории, задающая разум (дух, сознание) в их индивидуальных и коллективных формах в качестве концепта, системообразующего свойства социо-природных и космо-планетарных (ко)эволюционных процессов в системе «Человек — Общество — Природа», процесса сапиентации как семиотизации и семиологизации, очеловечивания и оразумления субъектов истории на разных этапах развития.

3.3. Категориальная матрица ноосферной истории включает такие понятия как «клиосемиотика», «ноосферная история», «ноосферное время», «ноосферное пространство», «семиотический детерминизм», «ноосферный историзм», «универсальный ноосферно-семиотический закон» и т. д., которые раскрывают эвристический потенциал универумно-семиологического и системно-синергетического подходов.

3.4. Клиосемиотика — это раздел семиологического знания, носящего междисциплинарный характер и рассматривающего исторический процесс как систему взаимосвязанных природных, социальных, культурных, технических и иных знаков, актуализирующихся и функционирующих на субстрате человеческого бытия.

4.1. Ноосферная история в содержательном плане предстает как процесс сапиентации, как глобальная эволюция (допускающая революции) разума (духа, сознания), которая задает максимально широкий смысл (концепт) истории, — движение от преджизни к жизни и сверхжизни, восхождение от простого к сложному и сверхсложному, от подсознания к сознанию и сверхсознанию, от сигнала к знаку (в узком смысле) и символу, от индивидуального к коллективному и общечеловеческому разуму, от homo sapiens к homo sapiens sapiens и homo sapiens noospherus — данная нам через усложнение знаков и знаковой среды на протяжении всей планетарной истории на структурном и концептуальном уровнях глобальной семиосферы.

4.2. В онто-гносеологическом контексте ноосферная история предстает как единый процесс разворачивания материи в формы социокультурной реальности (духа) и подстраивания материи под формы социокультурной реальности (духа), или подчинения материи формам социокультурной реальности (духа), что задается и обусловливается пониманием истории как данной нам в «семиотическом (семиологическом) ощущении» ноосферной реальности.

4.3. В аксио-праксиологическом отношении ноосферная история представляет собой процесс обустройства мира под формы духа, то есть процесс трансформации материального бытия под конкретно-исторические формы сознательной деятельности людей, что в собственно аксиологическом плане предусматривает «превращение» вещи, предмета в знак, символ, предполагает наделение его смыслом, ценностным значением, а в собственно.

22 праксиологическом плане — переход от оперирования предметами и понятиями к оперированию все более усложняющимися знаками и символами.

5.1. В ноосферной истории как процессе сапиентации и социализации раскрываются особенности когнитивно-семиотической асимметрии бытия человека и человечества, основания которой, обнаруживаемые в анатомии и физиологии человека, экстраполируются на мировой исторический процесс, обретая в нем социокультурные формы (культурных «максимумов» и культурных «минимумов»).

5.2. Ноогенные биогеохимические принципы: культурная биогеохимическая энергия (ноогенная миграция семиотических элементов, знаков) в ноосфере стремится к максимальному своему проявлению (первый) и эволюция видов, приводящая к созданию семиотических форм жизни, устойчивых в биосфере-ноосфере, идет в направлении увеличения ноогенной миграции семиотических элементов в ноосфере (второй) позволяют заключить, что при эволюции живого вещества в ноосфере выживают те организмы, которые своей жизнедеятельностью увеличивают (накапливают и усложняют) нообиосоциогенную геохимическую энергию.

5.3. Обращенный принцип актуализации — «филогенез повторяет онтогенез»: история человеческого сообщества (семьи, рода, этноса, нации, социума) в развернутом виде повторяет историю личности, -сформулированный на основании анализа персоналистического измерения ноосферной истории, позволяет уточнить механизмы действия процессов самоорганизации в истории и обосновать представление о дополнительности Большой истории и Малой истории.

5.4. Принцип «обратного соответствия организации сознания и среды» -чем совершеннее материальная организация внешней среды организма, чем более она комфортна, чем меньше вызовов, расширяющих сознание, необходимых для его прогрессии, тем более медленными темпами идет развитие организованности сознания и синергийности многообразных.

23 полей" мышления — следует рассматривать в качестве эмпирического обобщения, теоретически основывающегося на признании когнитивно-семиотической асимметрии бытия человека и человечества.

5.5. Каждый этап ноосферной истории имеет свою меру гармонии духовного и материального производства, которая в историческом ракурсе предполагает увеличение доли духовного производства (как формирования семиосферы) и сокращение доли материального производства (как формирования техносферы) в той же мере, в которой соотносятся необходимое социальное время и свободное социальное время в жизни человека.

6. Ноосферное время, фиксирующее становление космо-планетарного и общечеловеческого в каждом субъекте исторического действия (личность, большие и малые социальные группы, социум в целом), интегрирует в себе сразу три масштабных измерения: прошлое, настоящее и будущееноосферное пространство, которое понимается как соотнесенность со всем, что не «я», имеет фрактальную (когерентную, «монадную») природу и предстает как единство персонального, локального, регионального и глобального. В силу этого, ноосферный пространственно-временной континуум предстает как «везде-вечность».

7.1. Антропо-праксиологическое основание семиотического детерминизма задается пониманием ноосферной истории как процесса превращения каждого индивида в непосредственного субъекта духовного производства и воспроизводства, актора «глокальной» истории, что, с точки зрения системно-синергетического подхода, привносит в понимание истории значимые элементы вероятностной модели детерминизма.

7.2. Семиотический детерминизм фиксирует связь между фактами-знаками семиосферной действительности и смыслами-знаками ноосферной реальности: первая (дискурсивная) связь индетерминативная (устанавливает несколько возможных вариантов взаимосвязи означающих), и вторая (интердискурсивная) связь — детерминативная (фиксирует.

24 безальтернативную связь смыслов-концептов, или означаемых с означающими).

8.1. Основной ноосферный закон раскрывает суть процесса опредмечивания в истории: идеальное содержание знака (присутствие идеального в вещи по Э. В. Ильенкову) приводит в действие многообразие культурной биогеохимической энергии человека и иных субъектов истории, что обеспечивает не только структурирование и создание новой системы, но и воплощение новых элементов этой системы.

8.2. Основной семиотический закон раскрывает действие распредмечивания истории: факт истории, как ее предметное, вещественное выражение, обретая статус сложного знака, или символа, освобождается от своей имманентной энергийной заряженности, которая находится в свободном состоянии до момента, когда этот свободный энергийный заряд не захватывается одним из субъектов исторического процесса, усложняясь в нем до информации (как «прозрачной» формы бытия материи).

8.3. В модели универсального ноосферно-семиотического закона вещество, преображенное информацией посредством энергии, трансформируется в «знаковое вещество», раскрывающееся в культурной биогеохимической энергии человеческого действия, которое распаковывается в информацию, хранимую разумом (духом, сознанием), что показывает, как незначительное изменение «знакового вещества» культуры может привести к кардинальным изменениям в историческом процессе.

Методологическая база исследования. В настоящее время в рамках философии истории продолжает обнаруживать себя конкуренция двух методологий: формационного подхода и цивилизационного подхода. Некоторые исследователи (более или менее успешно) пытаются найти и реализовать дополнительность этих подходов. Одним из вариантов реализации сильного методологического синтеза является универсумный подход, который может рассматриваться в качестве основного методологического регулятива исследования. Его продуктивность и.

25 эвристичность хорошо продемонстрирована в социально-философских и философско-культурологических трудах X. Ортега-и-Гассета, который утвердил универсум в качестве предмета философии, и теолого-философских штудиях П. Тейяра де Шардена, соединившего универсумное видение мира с эволюционными представлениями о развитии ноосферы. В российской традиции эта линия получила свое развитие в работах Г. С. Смирнова, раскрывшего универсумный (ноосферно-реалистический) потенциал русской философской традиции через категорию «ноосферный универсум».

Универсумный подход является одним из вариантов реализации принципа дополнительности и континуальности в исторической эпистемологии. Ему предшествует целая эпоха дизъюнктивного понимания истории и мира. «Философствовать, — писал X. Ортега-и-Гассет, — значит искать целостность мира, превращать его в Универсум"29. В результате появляется возможность дать оценку различным концепциям исторического развития. Универсум рассматривается не как система в строгом понимании теории систем, но как особая целостность, своего рода сверхсистема, иными словами — форма потенциональности, в которой какой-то из элементов системы внезапно обретает свойство концепта, свойство, которым ранее не обладал. «Универсум — это не только «все имеющееся» (X. Ортега-и-Гассет), но и единое бытие материи и сознания, тела и духа"30. Сверхсистемность предполагает диалектико-антропологическую постановку проблемы, что отражено в марксовом тезисе: «человек — это существо безмасштабное», то есть он всегда выходит за рамки системы, в пространство сверхсистемы. В отно-гносеологическом плане универсум, универсумность — это «знак расставания с разорванным сознанием"31.

Семиологический подход, раскрывающийся в категориях «семиосознание», «семиологическая функция», «основной семиотический.

29 Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М., 1991. С. 103.

30 Смирнов Г. С. Ноосферное сознание и ноосферная реальность: Философские проблемы ноосферного универсума. Иваново, 1998. С. 20.

31 Там же. С. 22. закон", «семиотический детерминизм», «семиотический агностицизм», «семиотический нигилизм», позволяет рассмотреть исторический процесс как систему знаков истории. Суть его заключается в апелляции не к представлениям о процессах, а к самим процессам. Смысл семиотического измерения ноосферной истории раскрывается в положении: «все есть знак чего-нибудь, что-то отражается в чем-то».

События ноосферной истории связываются между собой семиотическими связями, характеризующимися особыми пространством и временем, которые, в свою очередь, напрямую вытекают из пространственно-временных свойств знаков и знаковых систем. В рамках причинно-следственного описания действительности ведущую роль играет детерминистическая компонента, которая в классической картине мира предполагает однозначность исторического процесса, а в неклассической лишь допускает элемент случайности.

Ноосферная история, в методологической основе которой лежит не логика Аристотеля (логика понятий), а логика Демокрита (логика вещей), во главу угла ставит турбулентную, стохастическую причинность, неоднозначную (а, точнее, одно-многозначную, много-однозначную или много-многозначную) взаимосвязь означающего и означаемого, раскрываемую при помощи синергетического подхода. Признание за историческим процессом семиотической причинности позволяет посмотреть на историю под совершенно иным углом зрения и вести речь о новом принципе исторической закономерности, об исторических законах не как законах сходных ситуаций, а как законах семиотических связей.

Теория системного видения мира, обозначившая себя в работах по общей теории систем Р. Л. Акофа, Л. фон Берталанфи, К. Боулдинга, Н. Бурбаки, Г. М. Вайнберга, И. Клира, О. Ланге, Ч. А. Лоусона, Ф. Людвига, М. Д. Месаровича, А. Рапопорта, Н. Рашевского, М. Тода, Ю. А. Урманцева, Р. Е. Фейджина, А. Д. Холла, А. Ю. Цофнаса, Э. X. Шуфодра (мл.), Д. Эллиса, У. Росса Эшби, применительно к нашему исследованию.

27 выводится из параметрической теории систем А. И. Уемова, адаптированной для гуманитарных исследований И. В. Дмитревской. Некоторые положения, раскрывающие суть применения системного подхода в указанной редакции к проблематике исследования изложены в подразделе, где речь идет о рабочей гипотезе исследования. Здесь же следует сказать лишь о том, что системный подход в изложении И. В. Дмитревской предполагает рассмотрение системы на трех уровнях — субстратном, структурном и концептуальном, при этом последний уровень системообразующего свойства является в системе доминантным (он особым образом разворачивается в низших уровнях). Анализ ноосферы как системно организованного всеобщего позволяет И. В. Дмитревской сформулировать основной ноосферный закон, устанавливающий связь между информацией, энергией и веществом, что задает постнеклассический дискурс системного видения мира и истории.

Синергетический подход неразрывно связан с системной методологией, ибо он раскрывает механизм, или, точнее, принципы организации самоорганизующейся системы, коей является и история, в рамках постнеклассического понимания мира. Наиболее убедительно эвристический потенциал синергетической методологии раскрывает концепция универсального эволюционизма Н. Н. Моисеева. Здесь важно подчеркнуть, что эволюция системы происходит в силу общих законов самоорганизации, которые обнаруживаются как некоторые эмпирические обобщения, а стохастичность и неопределенность принимаются за изначальные свойства Универсума. Понимание истории с точки зрения «современного рационализма» позволяет раскрыть особенности антропогенеза и развития цивилизации, то есть смысл, специфику и комплементарность ноосферной истории на разных ее уровнях.

Методологический кластер ноосферной истории включает в себя не только универсумно-семиологическую и системно-синергетическую, но и универсумно-ноосферную и антропо-когнитивную составляющие.

Определяющую роль в данном контексте играет биосферно-ноосферный подход, позволяющий через категории «переход биосферы в ноосферу», «ноосферная динамика», «ноогенные биогеохимические принципы», онтологизировать ноосферу как реальность (ноосферную реальность), как «системно организованное всеобщее». Антропо-гуманистический подход акцентирует внимание, с одной стороны, на немецкой, французской и русской традициях, с другой стороны, — на широко понимаемой гуманистике, взятой не столько в американской традиции, сколько в неомарксистских формах владимирской философской школы. Феноменолого-герменевтический подход представлен в ноосферных вариациях И. В. Дмитревской через анализ «ноосферного диалога» и «ноосферного текста» и в эстетико-художественном дискурсе, связанном с философией языка и герменевтикой искусства, как неотъемлемой части философской традиции, заложенной А. Н. Портновым.

Когнитивно-эпистемологическое измерение присутствует в методологии работе как фон, необходимый для того, чтобы, с одной стороны, показать неразрывность онтогенеза и филогенеза (взаимосвязи устройства мозга и его общественных преформаций) в ментально-языковой реальности, языковом сознании (А. Н. Портнов), языковом бытии, или онтологии языков (Т. Б. Кудряшова) и, с другой стороны, выйти на проблему цефализации ноосферы, обозначившую себя в работах Г. С. Смирнова.

Автор диссертации придерживается точки зрения примата акцентуализации и концептуализации региональных философских традиций, рассматривая их как форму сохранения моделей личностного философского знания, задающего предельную глубину понимания сложных философских проблем, не поддающихся, подчас, адекватному освещению.

Теоретическое значение работы. Основные выводы диссертационного исследования заявляют новую системную методологию понимания и осмысления исторического процесса в контексте универсумного подхода. Ключевыми моментами предлагаемого подхода являются положения об.

29 истории как семиосферной репрезентации ноосферогенеза и семиотическом детерминизме как способе организации исторического процесса, что позволяет, с одной стороны, расширить представления о взаимосвязи ноосферы и семиосферы, а с другой, — разработать более адекватную модель работы сознания в осмыслении исторической реальности.

Практическое значение работы определяется тем, что результаты работы могут быть использованы в практике не только онто-гносеологических, философско-исторических, философскоантропологических, но и социально-философских, собственно исторических, социологических, политических, геополитических, экономических и иных исследований. В методологическом плане выводы работы могут быть использованы исследователями в области общенаучного осмысления разнообразных сторон социального бытия, в частности, в рамках биосферологии, ноосферологии, семиософии и интеллигентоведения.

Отдельные положения исследования используются автором при чтении общих курсов по философии, истории философии, социальной философии, современных концепций естествознания — для студентовистории и философии науки — для аспирантовкурсов по теории и методологии социального познания — для магистрантов гуманитарных факультетов Ивановского государственного университета. Результаты исследования составляют философско-методологическую основу спецкурсов «Философские проблемы интеллигентоведения», «Ноосферно-универсумное видение мира», «Философские проблемы ноосферной истории», «Современная картина мира» и других.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения диссертации полностью изложены в 66 научных публикациях, в том числе в журналах, включенных в Перечень ВАК — 7, монографий — 3, философское эссе и раздел в коллективной монографии общим объемом 77,5 п.л. (автора -75,1 п.л.).

Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры философии Ивановского государственного университета, кафедры философии Института философии РАН, ежегодных антоновских чтениях, получили апробацию на 37 научных конференциях (20 международных, 12 всероссийских и 5 региональных), среди которых наиболее значительными являются: Всемирный саммит по устойчивому развитию (ЮАР, 2002) — «В. И. Вернадский и современность» (Москва, 2003) — «Учение В. И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу и реалии третьего тысячелетия» (Иваново, 2003) — «Природные ресурсы и учение В. И. Вернадского — основа устойчивого развития цивилизации» (Тамбов, 2003) — «Философско-антропологическая аналитика бытия человека в глобальном мире» (Владимир, 2003) — «Проблемы преподавания логики и дисциплин логического цикла» (Киев, 2004) — «Онтология и антропология гуманизма» (Владимир, 2006) — «Биосферно-ноосферные идеи В. И. Вернадского и эколого-экономические проблемы развития регионов» (Кременчуг, 2008) — «Ноосферология: наука, образование, практика» (Симферополь, 2008) — «Электронная культура: интеллектуальные инновационные технологии в социокультурной сфере» (Москва, 2011) — симпозиумы «Языковое сознание: устоявшееся и спорное» (Москва, 2003) — «Язык, сознание, культура: детерминационная зависимость» (Москва, 2003). Ключевые выводы диссертационного исследования были представлены на IV и VI Российских философских конгрессах (Москва, 2005; Н. Новгород, 2012) — II, III, IV и IX конференциях «Государство, общество, церковь в истории XX века» (Иваново, 2002;2004, 2010) — II, III и IV конференциях «Актуальные проблемы современной когнитивной науки» (Иваново, 2009;2011) — конференциях по проблематике русского космизма (Орел, 2010, 2011).

В качестве показателя актуальности можно рассматривать грантовую поддержку работы автора Российским гуманитарным научным фондом в 2000/01 и 2001/02 гг. (проект № 00−03−223) и 2007/08 гг. (проект № 07−354 704 а/ц) — Минобрнауки РФ в 2003/04 гг. (проект № А03−1.1−13), 2004/05 гг.

31 проект № А04−1.1−75) — Неправительственным экологическим фондом им. В. И. Вернадского в 2002/03 и 2008/09 годах.

Соответствие паспорту специальности. Диссертационное исследование соответствует паспорту специальности 09.00.01 — онтология и теория познания, в частности, следующим областям исследования: п. 6. Материальное, духовное и идеальное в природных и социальных явленияхформы идеализации и абстрагирования в науках и компьютерное представление идеализированных моделейп. 13. Системный характер различных форм развития в мире, их специфических законов в неорганической и живой природе, а также в обществе, особенностей и результатов развития на разных структурных уровняхп. 17. Основные формы и законы детерминации в развитии системвзаимоотношение причинной, структурной, системной, функциональной, информационной и других форм детерминации, динамических и вероятностно-статистических законовп. 27. Социальная детерминация отражательных способностей человека, форм мышления и познания в исторической эволюции общества, а также под влиянием науки и прогресса информационно-технических системп. 28. Закономерности развития коммуникативных аспектов отражения и обмена информацией в живой природе и обществе, формирование естественных и искусственных языков, а также их влияние на индивидуальное и общественное сознаниеп. 44. Специфика индивидуального, коллективного и социального познания и творчества в современную эпохуизменение субъекта познания во взаимоотношении со все усложняющимися объектами и процессами.

Структура и объем диссертации

Диссертация включает в себя Введение, семь глав по три параграфа в каждой, Заключение, Библиографический список, Приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В каждую эпоху совершается своя особая работа по миропостроению, специфика которой определяется тем, что совершают ее субъекты, одаренные специфическими психическими формами, степенью разумности их совместно-коллективного действия. Синергетика убеждает нас в том, что процесс индивидуального действия может оказаться более адекватно разумно-рациональным или разумно-прагматичным или разумно-утилитарным, нежели это будет иметь место в коллективно-поведенческих формах. Общественное устройство или общественная неустроенность в одинаковой степени могут оказаться факторами разумной неразумности, а подчас несовершенство индивидуального или коллективного разума оказывается, в конечном итоге, формой общественного безумия, проявления интегральной социальной «нусофобии». Непреднамеренное безумие в социальном действии — проблема, наиболее остро встающая в эпохи глубинной ломки коллективной (в том числе коллективно-бессознательной) субъективной реальности. Разум в истории — может быть всегда является центральной темой исторического процесса, эта мысль справедлива и в том случае, если кажется, что формы человеческого и социального исторического поведения не определяются разумом. Казус неразумности исторического процесса проявляет себя именно в том, что конкретно-историчекая неразумность на самом деле есть лишь форма проявления несовершенства разума человека.

Системно-синергетический и универсумно-семиотический подходы, из которых вытекает система и синергия ноосферной истории, являются высокими гуманитарными технологиями постнеклассического уровня и позволяют говорить о снятии неклассических моделей интерпретации исторического процесса, каковыми являются формационный (классический) и цивилизационный (неклассический) подходы.

Универсумная линия в исторической рефлексии, может быть, наиболее ярко могла быть представлена через философию герметизма, который и сам являет собой пример оправдания универсумной линии в философии. Принцип ментализма (базовый в герметизме) является исходным и для понимания сущности ноосферной истории. Формула «все есть мысль» наиболее адекватно отражает ноосферность истории (как способа присутствия эйдосов в земном пространстве, их пребывания, или пребытования, в человеческой субстанции). Мысль как причина самой себя и есть сущность ноосферной истории. В тексте второй главы уже писалось о применении принципа подобия («что вверху, то и внизу, что внизу, то вверху») для понимания процессуальное&tradeноосферной истории, но в неменьшей степени актуальными оказываются и принцип противоположности («все имеет свой антипод»), и принцип пола («все имеет свой мужской и женский принцип»), и принцип ритма («все имеет свои приливы и отливы»), и принцип вибрации («все вибрирует»), и принцип причины и следствия («каждая причина имеет свое следствие и каждое следствие имеет свою причину»).

Сверхзадачей настоящего исследования является рассмотрение ноосферной истории, как истории постнеклассической, в дискурсе семиологии и синергетики1. В первом случае речь идет о ноосферной истории как эволюции семиотического универсума. В рамках семиологической проблематики ноосферная история предстает как история бесконечного усложнения знаков, знаковых систем и знаковой среды. Во втором случае ноосферная история предстает как история уменьшения энтропии, история умножения (разворачивания, распаковывания) информации и, соответственно, роста негэнтропии.

Актуальность заданного дискурса определяется как раз тем фактом, что ранее семиотические и семиологические моменты рассматривались лишь как.

1 Смирнов Д. Г. Ноосферная идея и ноосферная история: введение в универсумную клиософию. Иваново, 2012. внешняя сторона истории, как ее план выражения. В нашей работе предлагается иной подход — семиотические структуры предстают как концептуальные в системе ноосферной истории, как своеобразный план содержания.

Знак в данном контексте предстает как точка соединения материального и идеального, телесного и духовного, имманентного и трансцендентного. В силу подобного понимания ноосферная история — это своеобразное воплощение подсознания, сознания и сверхсознания в их индивидуальных и коллективных формах на протяжении существования феномена человека (хотя, может быть, следует сказать — реальности человека). Знакование истории — это специфический процесс рождения семиотической субстанции, которая раньше ассоциировалась с такими материальными носителями как музеи, архивы, церкви, школы, университеты, театры и т. д. Духовное производство в этом плане неотрывно от производства материального. В земном универсуме духовное производство «видимо» лишь как «деятельность-для-себя» или как «деятельность-для-другого». Именно в этом смысле применительно к семиотической реальности действует основной ноосферный закон — информация генерирует энергию, энергия структурирует вещество — как инвариативный закон полноты ноосферной истории.

Подспудно в работе осуществляется попытка имплементации, теоретического сопряжения основного ноосферного закона и основного семиотического закона (вещество разворачивается в энергию, энергия распаковывается в информацию), однако следует учитывать чрезвычайную сложность репрезентации истории через призму номотетических законов, требующих многосторонней верификации и фальсификации. Это дело будущего, но уже сейчас некоторые «практические приложения» могут быть предложены в качестве методологических калек.

В этом контексте основой ноосферный закон и основной семиотический законы могут быть рассмотрены на субстрате социоприродной истории. Полукруг информация — энергия — вещество соответствует так называемой.

417 фазе положительного доминирования, а полукруг вещество — энергияинформация может быть соотнесен с фазой отрицательного доминирования. Фаза положительного доминирования — это фаза активной деятельности новой информации, которая создает новую социальную реальность. Фаза отрицательного доминирования — это фаза консервации социальной реальности, вплоть до момента рождения новой информации, которая вновь изменит прежнюю социальную реальность. Таким образом, круг основного ноосферного и основного семиотического законов — это «витая лестница» постоянного перманентного усложнения информации, которая соответствующим образом «выстраивает» под себя социальную реальность.

Ноосферно-семиотический круг можно рассмотреть и в ином ключе. Нижний — ноосферный — полукруг соответствует экстенсивному социальному развитию, где энергия социума тратится на преобразование природы (освоение новых территорий, целинных залежных земель, строительство плотин, гидроэлектростанций, покорение Сибири, поддержание власти в отдаленных районах и т. д.). Верхний — семиотический — полукруг соответствует интенсивному социальному развитию, где энергия социума расходуется на информационное развитие (книгопечатание, университеты, новые промышленные технологии) и совершенствование общественного устройства.

Думается, что сознание развивается стремительно только в условиях критических, связанных с утратой стабильности, в том числе, и материальных условий существования. Соответственно, можно проследить определенную закономерность в развитии сознания и в филогенезе, и в онтогенезе3. Возможно, именно это объясняет довольно-таки длительную.

2 Смирнов Д. Г. Семиософия ноосферного универсума: ноосфера и семиосфера в глобальном дискурсе. Иваново, 2008. Примечание: интересно, что эта схема косвенно соотносится с диалектическим законом отрицания отрицания.

3 Дмитревская И. В., Портнов А. Н., Смирнов Д. Г. Ноосферная динамика России: философские и культурологические проблемы // Ноосферные исследования. Вып. 2: Коллективная монография. Иваново, 2002. эволюцию человека разумного до осевого времени. Скорость исторического времени определяется спецификой и скоростью обмена знаками между людьми, обществами и между обществом (человечеством) и природой. В течение долгого времени материальные условия существования человечества оставались фактически неизменными, и духовное развитие тормозилось, ибо развитие духовного в организме связано, прежде всего, с рефлексией на определенную жизненную ситуацию, с ситуацией выбора.

Подобный ход размышлений приводит нас к выводу о том, что чем материальные условия жизни индивида лучше и стабильнее, тем ниже интенция к символическому обмену (обмену знако-информацией), а, значит, тем менее совершенна его сознаниевая организация. Чем совершеннее материальная организация внешней среды организма, чем более она комфортна, чем меньше вызовов, расширяющих сознание, необходимых для его прогрессии, тем более медленными темпами идет развитие организованности сознания и синергийности многообразных «полей» мышления. Чем совершеннее системная организация материальной жизни организма, чем больше усилий человечество тратит на совершенствование материальной среды обитания, тем меньше остается социального (ноосферного) времени на духовное производство, а, значит, тем менее совершенна его духовно-семиотическая системная организация.

Ноосферная история обусловливается онто-гносеологическими основаниями, лежащими в плоскости асимметрии головного мозга, асимметрии сознания, асимметрии мышления. Уже это предопределяет многообразие форм асимметрии ноосферной истории.

Процесс оразумления ноосферы подобен процессу оразумления человека в связи с эволюцией головного мозга (цефализацией): сознание человечества в контексте ноосферной истории предстает в виде двуполушарной модели (Восток — образное — правое, Запад — логическоелевое), соединительным элементом которой выступает (по аналогии с мозолистым телом головного мозга, расположенным между полушариями).

Россия. Так феномен ноосферной истории приобретает когнитивное измерение. В XXI веке — веке информационной революции — завершается важный этап ноосферной истории — формируется целостность ноосферного сознания человечества. (В силу этого идеи соборности и всеединства, раскрытые, в частности, в творчестве B.C. Соловьева, оказываются вплетены в современную философию ноосферной истории.).

Принцип этой всеобщей асимметрии находит отражение и в самой ноосферной истории: мужская история и женская история, материализм и идеализм, теория и практика. Суть асимметрии ноосферной истории заключается в «неравенстве» действия и противодействиядействия и ответного действия: «превращения» вещества в информацию и обратного перехода информации в вещество.

Главное в ноосферной истории — это унисон — совпадение частот, фаз, колебаний, идейэта сфера как раз и регулируется принципами ритма и вибрации, к которым мы обращались выше. Ноосферная история — это «метанастройка» Вселенной с помощью медиатора, в качестве которого выступает человеческое сознание. В зависимости от того, каково сознание человека (мифологическое, религиозное, философское, научноетоталитарное, либеральноеантропоцентрическое, космоцентрическое, теоцентрическоетехносферное, ноосферное), таков и результат настройки, такова и история.

Существенное отличие ноосферной истории от всех остальных форм исторического осмысления бытия человеческого социума заключается в том, что в ноосферной истории концептом исторического процесса выступает мышление человека, которое способно «распаковывать» материю и «добывать» информацию из хаоса окружающей действительности. Историю определяют не только материальные и социокультурные условия, как в формационной и цивилизационной концепциях, но и процесс — процесс семиотического освоения действительностипроцесс «перехода» материи в идею и идеи в материю.

Семиотический универсум — это хаос знаков, семиотическая картина мира это порядок знаков. В универсуме естественно содержится гораздо большее (если не бесконечное) количество знаков, чем в картине мира. Информация как репрезентация обмена знаками между «монадами» бытия предстает субстанцией их взаимознакования4. Соответственно, ноосферную историю можно представить как историю умопостигаемого очеловечивания информации Универсума, возможно, привязанную к целям наблюдателя и самонаблюдателя.

Очевидно, что для «живого» главной особенностью является не копирование информации (что соответствует семиотической симметрии), а ее умножение из поколения в поколение, сначала на биологическом уровне (в рамках процессов адаптации, естественного отбора, борьбы за выживание), а затем и на уровне культурном (в процессе освоения окружающего мира). В этом случае имеет место своеобразная семиотическая асимметрия (или, даже, полисимметрия), которая, весьма вероятно, и может рассматриваться как движущая сила истории.

Семиотическое измерение ноосферной истории вбирает в себя (в свернутой форме) основные идеи интеллектуальной истории личности («персональной истории»), социальных групп («локальной истории») и человечества в целом («глобальной истории»). Ноосферная история дает представление не только о самих интеллектуальных и информационных процессах, но и о формировании их носителя (субстрата) — интеллигенции как человеческого фактора перехода биосферы в ноосферу на современных этапах развития человеческой цивилизации (информациология — интеллигентоведение — ноосферология). В этом отношении очень показателен прошедший век. История XX века чрезвычайно противоречива, в ней противоборствуют разум и безумие, она дрейфует в сторону разрушения мира, стабильности, устойчивости, это история не диалога (что присуще.

4 Смирнов Д. Г. Вселенная знаков: ноосфера versus семиосфера. LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. ноосферной истории), а история спора. Она неноосферна и в том смысле, что это история не «массы разума», а история «разума массы" — история, по сути, обывателя, а не история интеллигенции.

В теоретическом плане в диссертации предложен современный семиотический и синергетический «ремейк» гегелевской теории «опредмечивания и распредмечивания», которая, в свою очередь, является в значительной степени версией платоновской эйдосологии (и даже в известной степени аристотелевского мимесиса). Семиотическая полнота ноосферной истории в век информационного общества может рассматриваться как гносеологический императив философии истории, но в этом видении универсумного исторического процесса имманентно присутствуют и фундаментальная вселенская космология, и ноосферная аксиология, и гуманистическая праксиология.

Есть и еще одна формула «ноосферной» истории, выведенная Г. Гегелем: «Все действительное разумно, все разумное действительно», но эта парадигма «ноосферной истории» — дело будущего.

Философия ноосферной истории позволяет осуществить синтез многих современных парадигм понимания исторического развития. Она позволяет глубже понять не только евразийскую историю, но и осознать основные направления ноосферного развития России в XXI веке5.

Конечно, философия истории никогда не откажется от попытки уйти от абсолютизации когнитивных крайностей в понимании и объяснении исторической действительности. Всегда будут предприниматься попытки работать в философии и методологии истории по формуле гегелевского восхождения «тезис — антитезис — синтез».

В настоящей работе представлена лишь одна из возможных версий построения модели универсумной истории.

5 Смирнов Д. Г. The noospheric mission of Russia in the development of the mankind = Ноосферная миссия России в развитии человеческой цивилизации. М., 2002.