Политический дискурс национальной истории Украины

Актуальность темы

исследования.

Отношения с государствами постсоветского пространства являются одним из приоритетных направлений внешней политики России. Однако национальная мифология, типичные образы и стереотипы являются неотъемлемой частью межгосударственного диалога. Молодежь 1990;х гг., воспитанная уже в рамках постсоветского пространства, стала объектом своеобразного эксперимента по созданию национальной идентичности, распространяемой, в том числе, через историю. Именно поэтому изучение истории постсоветского пространства в ее местной трактовке является столь важным для понимания того, с чем придется столкнуться России, когда к власти придет поколение, воспитанное на новой национальной истории.

С дефицитом легитимности, опирающейся на исторический опыт управления национальным государством, столкнулись многие государства постсоветского пространства, в связи с чем национальная история и отсылка к архаичным механизмам построения национальной идентичности стали основным инструментом легитимизации власти.

Сейчас, когда украинские власти проводят политику, направленную на формирование национальной идентичности, формируют собственный официальный политический дискурс, официальный политический язык, особо интересным представляется отражение этих процессов в учебной литературе для маленьких украинских граждан, школьников. Именно те акценты, которые расставляются в литературе подобного рода, после рождают стереотипы, формируют представления, а затем и определенный тип политического поведения по отношению к России и другим соседним государствам.

В настоящий момент одной из задач российской политики является нарастающая необходимость выработки курса отношений с новой Украиной, самостоятельным и независимым государством. Курса, ориентированного на ее политику в отношении России и опирающегося на знания тех краеугольных камней, которые закладываются целенаправленной политикой украинских властей по формированию политической идентичности молодых граждан Украины. В первую очередь важно изучение формирования политического сознания как первоосновы, на которой в дальнейшем базируются настроения граждан и их политическое поведение с целью более успешного изучения политической культуры.

Представляется крайне важным исследование процесса политической социализации, в рамках которой личность усваивает нормы, ценности, модели поведения данного общества. Проблемы политической социализации имеют большое значение, т.к. эффективное функционирование любой страны во многом зависит от включенности ее граждан в действующую политическую систему, их компетентности и активности.

Формирование политической идентичности как формы представления себя частью определенного политического социума — один из важнейших процессов включения индивида в политическую жизнь. Это формирование происходит в рамках влияния на индивида политических дискурсов, современных ему.

В настоящий момент продолжается формирование образовательной политики, заключающейся как в концепции национальной истории Украины, так и в учебной литературе, в которой она находит свое выражение. В этом контексте возникает закономерный вопрос выбора той технологии, в рамках которой коммуникация власти с подрастающим поколением будет наиболее эффективной. Происходит поиск тех коммуникативных средств, тех идей, которые будут наилучшим образом поняты, и средств их донесения. Опыт показывает, что ввиду повышенного уровня эмоционального восприятия молодежью информации, именно~эмоциональность, а не доказательность текста является наилучшим средством эффективного донесения до читателя его содержания.

Политический дискурс национальной истории современной Украины является критическим по отношению к России, российской власти и россиянам. Это обусловлено необходимостью размежевания, как истории прошлого, так и политики в настоящем. Преодоление этого критического требует:

1. знания основных сообщений, закладываемых в основу политической идентичности молодежи;

2. выявления существующей концепции национальной истории с целью формирования альтернативной интерпретации исторических и политических событий прошлого;

3. создания в дальнейшем альтернативной интерпретации политического дискурса национальной истории современной Украины и работы по ее распространению.

В данном исследовании раскрывается содержание тех политических представлений, которые заложены в политическом дискурсе национальной истории Украины в 1996;2011 гг. в связи с необходимостью изучения политического дискурса национальной истории современной Украины с позиции формирования им национальной идентичности, определения его основных составляющих посредством исследования учебника национальной истории как специфического источника, обладающего как образовательной, так и социализирующей функцией.

Учебник истории, как источник формирования представлений о себе, окружающих, территории проживания, как источник формирования оценок, стереотипов, категорий, позволяет выявить некий каркас дальнейшего политического поведения по отношению к определенным политическим субъектам. Молодежь, как специфическая группа, обладающая начальными, в основном спонтанно формируемыми в семье политическими представлениями и политической идентификацией, ввиду ее возраста и психологии, является внушаемым объектом. В этом смысле учебник истории является и частью официального политического дискурса и содержательным полем для применения манипулятивных технологий.

Степень научной разработанности проблемы.

Для определения степени научной разработанности проблемы необходимо выделить две группы исследований:

— исследования политического дискурса как такового (включающие в себя исследования самого «дискурса» как научного явления) и политического дискурса образования;

— исследования политической идентичности и ее формирования. В эту группу попадают исследования психологического контекста политического процесса.

1. Исследования политического дискурса.

В этом исследовании политика рассматривается как коммуникационно-символическое пространство, в котором функционируют дискурсы.

Данный взгляд на политику появился после так называемого «лингвистического поворота» в гуманитарных науках в 1960;х гг.1, суть которого для политологии отразилась в разработке методологической базы для изучения политики как коммуникативного пространства — политического дискурса. В современных общественных науках изучение дискурса это одно из наиболее развивающихся направлений. Отчасти, это связано с тем, что само определение дискурса довольно расплывчато. Меж тем в последние годы появляется большое количество публикаций, проводятся научные конференции, разрабатываются образовательные программы и пишутся диссертации, в которых понятие «дискурса» является ключевым и применяются различные его теории. Например, среди диссертаций последних лет следует выделить исследования на соискание ученой степени.

См. об этом: Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994; Calvet J.-L. Languge wars and linguistic policy. N.Y., 1998; Греймас А. Структурная семантика. M., 2002; Lasswell H.D., Leites N. Language of politics: Studies in quantitative semantics. N.Y., 1949; Metz С. La grande systematique du film narratif//Communications, № 8, 1963. Серль Дж. P. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М., 1986; Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986; Чейф У. Л. Значение и структура языка. M., 1975; Бахтин М. М. Слово в романе. // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Кацнельсон С. Д. Содержание слова: значение и обозначение. М., 1965; Степанов Ю. С. Язык и наука конца XX века. Сб. статей. М., 1995. кандидата политических наук: И. С. Преображенского «Политические дискурсы постсоветских государств: на примере Киргизии, Украины и Л.

России" в которой был подробно рассмотрен концепт политического дискурса и его роль в построении этнополитического мифа, Г. М. Чамышева «Мифологический дискурс российского избирательного процесса» — в работе были подробно рассмотрены сущность, структура и функции политического мифаН.В. Палевой «Конструирование русского националистического дискурса и его «Другие» в 1860 — 1917 гг."4 — в работе освещен концепт «Другого» в политикеА.О. Кузнецова «Дискурс глобализма и альтерглобализма в современном политическом процессе"5 -автор подробно рассматривает содержание понятия «идеологический дискурс" — Л. Г. Фишмана «Политические дискурсы постсоветской России: теоретико-методологический анализ"6 — автор связывает обусловленность политических дискурсов постсоветского пространства с задачами современной политики и концептом политической идентичности и др.

Об актуальности теории дискурса в современных политических исследованиях свидетельствует и тот факт, что с 2001 г. в рамках форумов, проводимых Европейским центром политических исследований, действует секция, где рассматривают теоретико-методологические вопросы применения анализа дискурса при исследовании политических процессов7.

Изучением политического дискурса занимается значительное число российских и зарубежных ученых. Одним из первых исследований, останавливавшихся на проблемах дискурса политики был труд Г. Лассуэла.

2 Преображенский И. С. Политические дискурсы постсоветских государств: на примере Киргизии, Украины и России: автореф. дис. канд. полит, наук. М., 2009.

3 Чамышев Г. М. Мифологический дискурс российского избирательного процесса: автореф. дис. канд. полит, наук. Саратов, 2006. —.

4Палева Н. В. Конструирование русского националистического дискурса и его «Другие» в 1860 — 1917 гг.: автореф. дис. канд. полит, наук. СПб, 2006.

5 Кузнецов А. О. Дискурс глобализма и альтерглобализма в современном политическом процессе: автореф. дис. канд. полит, наук. Пермь, 2008.

6Фишман Л. Г. Политические дискурсы постсоветской России: теоретико-методологический анализ: автореф. дис. канд. полит, наук. Екатеринбург, 2007.

7 Европейская сеть политических институтов (European Policy Institutes Network) // [Электронный ресурс]: официальный сайт. М., сор. 2004;2009. — URL: http://www.epin.org/about/ index.php.

Язык политики: Исследования в качественной семантике"8. Помимо этого, исследованиями дискурса занимались представители социолингвистического направления, уделяющие внимание анализу речевого общения в рамках микросоциологии (Э. Хауген и Дж. Фишман, Э. Гоффман, Г. Гарфинкель и А. Сикурель9), последователи школы структурной антропологии К. Леви-Стросса10, неоструктуралисты (Р. Барт11, А. Ж. Греймас12, Ц. Тодоров13, Ю. Кристева14, У. Эко15, К. Мец16, К. Бремон17).

Параллельно развивались не менее важные исследования прагматических связей между лингвистическими структурами и социальными действиями, которую подтвердили создатели теории речевых.

1Я актов Д. Остин, Д. Серль и П. Грайс и их последователи .

Отдельную группу составляют работы Т. ван Дейка19 и представителей.

ЛЛ лл американской школы (Р. Лангакер, Т. Гивон^', У. Чейф~) посвященные выделению в качестве отдельной дисциплины дискурс-анализа. Особое значение эта группа исследователей придавала изучению роли СМИ в процессе коммуникации и углубленно исследовала именно эти механизмы.

8 Lasswell H.D., Leites N. Language of politics: Studies in quantitative semantics. N.Y., 1949.

9 Новое в лингвистике, Вып.: Социолингвистика. Вып. VII. 1975. С. 441−472- Calvet J.-L. Languge wars and linguistic policy. N.Y., 1998. P. 116- Gofftnan E. Interactonal Ritual. Essays on Face-to-Face Behavior. N.Y., 1967; Garfinkel H. Studies in ethnomethodology. New Jersey: Prentice Hall, 1967; Cicourel A. Cognitive Sociology. London, 1973.

10 Леви-Стросс К. Лингвистика и антропология/Личность. Культура. Общество. Т. 2. Вып. 3. М., 2000.

11 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994.

12 Греймас А. Структурная семантика. М., 2002; Греймас А. Договор вердикции // Язык. Культура. Философия. Вильнюс, 1986.

13 Todorov T. Grammaire du Decameron. Paris, 1969.

14 Kristeva J. Semeotike. Recherches pour une semanalyse. Paris, 1969.

15 Эко У. Отсутствующая структура.

Введение

в семиологию. СПб, 1998.

16 Metz С. La grande systematique du film narratif //Communications. № 8. 1963.

17 Bremon C. Logique du recit. Paris, 1973; Bremon C. Le message narrative. Paris, 1964.

18 Остин Дж. Л. Избранное: Как совершать действия при помощи слов? Смысл и сенсибилии. Чужое сознание. Истина. Значение слова. М., 1999; Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986; Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986; Грайс Г. В. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М., 1985.

19 Дейк Т. А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. j XXIII. M., 1988; Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989; Дейк Т. А. ван. Расизм и язык. М.,.

1989; Dijk Т. van. Ideology: A Multidisciplinary Approach. L., 1998.

20 Langacker R.W. Functional stratigraphy // R.E. Grossman ed. Papers from the parasession on functionalism. Chicago, 1975.

21 Givon T. Topic, pronoun and grammatical agreement // C.N. Li. ed. Subject and topic. N.Y., 1976. P. 149−188.

22 Чейф У. Л. Значение и структура языка. М., 1975.

Среди зарубежных работ следует также отдельно отметить труды П. Серио и его коллег, занимавшихся изучением советского политического дискурса. В этих работах была доказана важность языковой основы для каждого конкретного дискурса и фактическая непереводимость так называемых тоталитарных дискурсов, в частности «деревянного языка» -официального политического дискурса Советского Союза.

Отдельно выделим ряд работ, посвященных описанию методов анализа и интерпретации дискурса. В настоящий момент следует назвать два основных метода, которые опираются на различные трактовки политического дискурса. Это более традиционный, чаще использующийся в журналистике и социологии, метод контент-анализа и метод дискурс-анализа, особенно активно разрабатываемый в рамках политологии в последние годы.

Что касается отечественной школы исследования политического дискурса, то на проблемы, связанные с изучением политической коммуникации и политического дискурса в России советского периода, первыми обратили внимание еще В. Я Пропп24, С.Д. Кацнельсон25 и М.М. Бахтин26 и др.

В настоящее время в России методы анализа политического дискурса и политической коммуникации разрабатывают такие исследователи как М.Г. Анохин27, JI.H. Баранов28, B.C. Володенков29, М.Н. Грачев30, В.З. Демьянков31, B.C. Комаровский32, Д.А. Максимов33, О.Ю. Малинова34, П.Б.

23 Seriot P. Analyse du discours politique sovietique // Cultures et Societes de l’Est. Paris, 1985.

24 Пропп В. Я. Морфология сказки. Ленинград, 1928; Пропп В. Я. Русская сказка. Ленинград, 1984.

25 Кацнельсон С. Д. Содержание слова: значение и обозначение. М., 1965.

26 Бахтин М. М. Слово в романе. / Вопросы литературы и эстетики. M., 1975.

27 Анохин М. Г. Политические технологии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. № 2. М., 2000.

28 Баранов Л. Н. Политический дискурс: методы анализа тематических структур и метафорики. М., 2004.

29 Володенков B.C. Информационно-психологические войны и массовое сознание // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки, M., № 3,2003.

Грачев М. Н. Политическая коммуникация: теоретико-методологический анализ: автореф. дис.. докт. пол. наук. М., 2005; Грачев М. Н. К вопросу об определении понятий «политическая коммуникация» и «политическая информация» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. № 4. M., № 4, 2003.

31 Например, см. Словарь англо-русских терминов по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста / Под ред. Демьянкова В. З. вып.2. M., 1982.

32 Комаровский B.C. Политическая идентификация России в свете идеологем «суверенной демократии» // Электронный журнал «Научный эксперт», № 2, 2008; Управление общественными отношениями / Под общ. ред. B.C. Комаровского. M., 2003.

Паршин35, О.Ф. Русакова36, А.И. Соловьев37, А.Д. Трахтенберг38, М.А. Фадеичева39, О.Ф. Шабров40, Е.Б. Шестопал41. В их работах речь идет преимущественно о методах анализа политического дискурса, определении наиболее адекватных для этого научных методов, выделении дисциплин, посвященных отдельным аспектам политического дискурса. М.М. Ильин42, Б.В. Межуев43 и Ю.С. Степанов44 особое значение придают ключевым единицам политического дискурса.

В отдельную группу следует выделить работы Л.Г. Фишмана45, М. Элиаде46, К. Хюбнера47, В.А. Шнирельмана48, изучавших влияние мифов и мифотворчества на политический процесс и трансформацию ключевых единиц дискурса.

33 Русакова О. Ф., Максимов Д. А. Политическая дискурсология: предметное поле, теоретические подходы и структурная модель политического дискурса. // Полис. № 4 (94), 2006.

34 Малинова О. Ю. Дискуссии о государстве и нации в постсоветской России и идеологема «империи». // Политическая наука, № 1,2008.

35 Паршин П. Б. Семиотика социальных институтов и споры об «интеллектуальной собственности» // Полис. № 2,2004.

36 Русакова О. Ф., Максимов Д. А. Политическая дискурсология: предметное поле, теоретические подходы и структурная модель политического дискурса. // Полис. № 4 (94), 2006; Русакова О. Ф. Радикализм в России и в современном мире: вопросы типологии. Екатеринбург, 2001.

37 Соловьев А. И. Основания политической идентификации имеют разноуровневый характер // Электронный журнал «Научный эксперт». № 2, 2008; Соловьев А. И. Коммуникация и культура: противоречия поля политики // Полис. № 6,2002.

38 Трахтенберг А. Д. Дискурсивный анализ массовой коммуникации и парадоксы левого сознания // Полис. № 4,2006.

39 Фадеичева М. А. Идеология и дискурсивные практики «нашизма» в современной России // Полис. № 4, 2006.

40 Шабров О. Ф. Социальное разнообразие и проблемы управления в России и в мире // Россия: приоритетные национальные проекты и программы развития: Сборник научных статей. М.: РАГС, ИНИОН, СЗАГС. Вып.6. Часть 1, 2007; Шабров О. Ф. Политическое управление: система или псевдосистема? // Анализ систем на рубеже тысячелетий: теория и практика: Тезисы Международной научно-практической конференции. Москва. 16−18 декабря 1997 г. М., 1997.

41 Шестопал Е. Б. Новые тенденции восприятия власти в России// Полис. № 3, 2005; Шестопал Е. Б. Личность и политика. Критический очерк современных западных концепций политической социализации. М., 1988.

42 Ильин М. В. Искушения простотой/ Политическая Россия: Предмет и методы изучения. М., 2001; Ильин М. В. Политический дискурс как предмет анализа // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования, М., № 3, 2002; Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.

43 Концепт «революция» в современном политическом дискурсе / Под ред. Бляхера Л. Е., Межуева Б. В., Павлова A.B. СПб., 2008.

Степанов Ю. С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принципы причинности // Язык и наука конца XX века. М., 1995.

45Фишман Л. Г. Политический миф и идеология: «опасное сближение»?// Полис. № 4,2006.

46 Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2000.

47 Хюбнер К. Истина мифа М., 1996.

48 Шнирельман B.A. Постмодернизм и исторические мифы в современной России // Вестник Омского университета. Вып. 1, 1998; Шнирельман В. Ценность прошлого: этноцентристские исторические мифы, идентичность и этнополитика // Аналитическая серия. М., № 3,2000.

Вместе с тем, анализ научной разработанности выбранной проблемы показывает, что затронутые в предмете данного диссертационного исследования вопросы не в полной мере получили на сегодняшний момент теоретическое осмысление: представлены отдельные методы анализа политического дискурса, описания и анализа ключевых единиц дискурса, его связи с мифами, составляющими символическую основу для новообразованных на постсоветском пространстве государств. Однако исследования, посвященные анализу политических дискурсов национальных историй постсоветских государств являются крайне редкими и их недостаточность только подтверждает актуальность выбранной проблемы исследования.

2. Исследования политической идентичности.

По мере того как различные поколения граждан приобретают опыт жизни в быстро изменяющихся условиях современного мира, все более актуальным становится вопрос о трансформациях, происходящих во мнениях, взглядах, оценках, знаниях людей (т.е. в их представлениях), касающихся политической сферы общества. Изучение подобных компонентов политического сознания важно для понимания сложных проблем политической действительности. В частности для познания психологического контекста, фона, на котором протекает политический процессдля определения того, соответствует ли это сознание происходящим изменениям, эволюционируют ли они синхронно или нет.

Для ответа на эти вопросы исследователи обратились к новому инструментарию психологического (субъективного) порядка.

Идейные истоки изучения проблемы формирования взглядов, мнений, суждений людей и влияния их на различные социальные явления, восходят к таким исследователям общественной науки второй половины XIX — начала XX вв. как Г. Лебон49, Г. Тард50, Г. Зиммель51, М. Вебер52. Создателем.

49Лебон Г. Психология толп / Г. Лебон // Психология масс. Хрестоматия. Самара, 2001. С. 5−130. понятия «представления» считается Э. Дюркгейм. От него идет понимание представлений как надындивидуальных феноменов сознания, имеющих собственное содержание, не сводимое к сумме индивидуальных сознаний.

Дальнейшее развитие этих идей Л. Леви-Брюлем54, Л.С. Выготским55, Ж. Пиаже56 и др., привело к появлению в 60-х гг. XX в. концепции социальных представлений. Ее авторами стали французский ученый С.

СП.

Московичи и его последователи: Д. Жоделе, Ж. Абрик, М.-Ж. Шомбар де с о.

Лов, Ж.-П. Кодол и др. Изучая феномен представлений в рамках когнитивистского направления социально-психологической науки, эти ученые предложили рассматривать их как систему взглядов, знаний, V убеждений, входящих в сферу обыденного познания, регулирующих повседневную жизнь людей и отражающих их рационально-утилитаристский характер познания социальных явлений.

В теоретико-методологическом отношении весьма важным для анализа мнений, взглядов, оценок россиян является марксизм и структурно-функциональная теория. Обе теории рассматривают политические представления сквозь призму объективных, внешних аспектов окружающей реальности. В то же время они упускают из вида субъективные, внутренние факторы, обусловливающие феномен представлений. Этот недостаток восполняют психоаналитические концепции, делающие акцент на иррациональной природе многих представлений (К. Юнг59, В. Райх60).

50 Тард Г. Законы подражания / Г. Тар д. Пер. с фр. Изд-во Ф. Павленкова. СПб, 1892.

51 Зиммель Г. Как возможно общество? // «Социологический журнал». 1994. № 2.

52 Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии / М. Вебер // Избранные произведения. М., 1990. С. 411−445.

53 Дюркгейм Э. Социология: Ее предмет, метод, предназначение / Э. Дюркгейм. М., 1995.

54 Леви-Брюль Л. Первобытное мышление / Л. Леви-Брюль. М., 1930.

55 Выготский Л. С. Истерия развития высших психических функций / Л. С. Выготский // Собр. соч. в 6 т. М., 1983. Т. 3. С. 6−328.

56 Пиаже Ж. Избранные труды / Ж. Пиаже. М., 1994.

57 Московичи С. Социальные представления, исторический взгляд// Психологический журнал. 1995. № 1. С. 4−17.

58 Донцов А. И. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М., 1987.

59 Юнг К. Г. Аналитическая психология и нейротерапия: Хрестоматия / Сост. В. М. Лейбин. СПб., 2001.

60 Райх В. Психология масс и фашизм. / В. Райх. пер. с англ. Ю. М. Донца. СПб., 1997.

Особого внимания в рамках постструктуралистского теоретико-методологического направления (П. Шампань61, П. Бурдье62, Ж.-М. Денкэн63, Ю. Качалов64) заслуживает сформулированный П. Бурдье принцип двойного структурирования (объективного и субъективного одновременно) процесса восприятия социального мира. Объективное — это условия жизни людей, их социальный статус и траектория, субъективное — символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления, представлений социальных агентов.

Упомянутые и некоторые другие парадигмы послужили базой для дальнейшего теоретического осмысления сущности, структуры, функций и типов политических идентичностей.

Важные теоретические вопросы, связанные с осмыслением феномена идентичности представлены в трудах Э. Эриксона, Дж. Герберта Мида, У. Джеймса, Ч. Кули, А. Тэджфела и Дж. Тернера65. Процесс становления социального «Я» с точки зрения конструирования реальности исследован в работе П. Бергера и Т. Лукмана66. Подробный анализ развития теории гп /о идентичности содержится в работах П. Берке, М. В. Заковоротной, О.Н. Павловой69 и др.

Во-вторых, это исследования, в которых проблема идентичности анализируется применительно к политическим сообществам, прежде всего, нациям. Классическим конструктивистским взглядом на данную проблему стала работа Б. Андерсона, обозначившая проблему воображаемости в.

61 Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра / П. Шампань. М., 1997.

62 Бурдье П. Начала / П. Бурдье. М&bdquo- 1994.

63 Денкэн Ж.-М. Политическая наука / Ж.-М. Денкэн. М., 1993.

64 Качалов Ю. Л. Опыты о поле политики. М., 1994.

65 Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996; Кули 4. Социальная самость // Американская социологическая мысль / пер. с англ. М., 1994. С. 172−179- Мид Дж. Аз и Я // Там же. С. 121−128- Turner J. The experimental social psychology of intergroup behaviour // Intergroup Behaviour / Eds. J. Turner, H. Giles. Oxford, 1981. P. 66−101.

66 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

67 Burke P.J., Stryker Sh. The Past, Present and Future of an Identity Theory // Social Psychology Quarterly. 2000. Vol. 63. No.4. P. 284−297- Burke P.J., Stets J. Identity Theory and Social Identity Theory // Social Psychology Quarterly. 2000. Vol. 63. No.3. P. 224−237.

68 Заковоротная М. В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. Ростов-на-Дону, 1999.

69 Павлова О. Н. Идентичность: история формирования взглядов и ее структурные особенности. Учебное пособие. М.: Институт психоанализа, 2001.

7П качестве ключевой характеристики всех сообществ. Вопросы символической сущности и анализа установления социальных структур с точки зрения магмы воображаемых социальных смыслов поставлены в исследованиях К. Касториадиса71. Выявлению роли «другого» в процессе конструирования национальной и идентичности посвящена работа И. Нойманна72. Исследование И. Нойманна интересно еще и тем, что в ней автор применил конструктивистский подход на процесс создания регионов (как макрорегионов — Северная Европа и Центральная Европа, так и применительно к российским случаям, рассмотрев пример Башкортостана) и показал, что регионы воображаются в соответствии с теми же принципами, что и нации. М. Кастельс проанализировал процесс конструирования идентичности и выделил типы политических идентичностей, особое внимание среди которых уделив идентичностям новых социальных движений73. Исследование процесса становления национальной идентичности в США и ее трансформации после событий 11 сентября 2001 г. осуществил С. Хантингтон74. Практическая активность агентов конструирования идентичности и возможность управляемости этим процессом поставлена в работе «Изобретение традиции», вышедшей в Великобритании в 1983 г. под редакцией Эрика Хобсбаума и Теренса Рэйнджера75.

Среди отечественных исследователей, изучающих проблемы конструирования политической идентичности, отметим работы О.Ю. Малиновой76, И.С. Семененко77, В. В. Лапкина и В.И. Пантина78 и др.

70 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001. Касториадис К. Воображаемое установление общества. М., 2003.

72 Нойманн И. Использование «Другого»: образы Востока в формировании европейских идентичностей. М, 2004.

73 Castells M. The power of identity. // Information age, economy, society and culture. Vol.2. Second edition. Blackwell publishing. 2004.

74 Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004.

75 The Invention of Tradition / Eds. E. Hobsbaum, Terence R. Cambridge Cambridge Univ. Press, 1983.

76 Малинова О. Ю. Исследование политики и дискурс об идентичности // Политическая наука: Идентичность как фактор политики и предмет политической науки. 2005. № 3. С. 8−20.

В-третьих, это работы, посвященные анализу процессов регионализации и феномена регионализма, которые находили выход на определение роли региональной идентичности в данных процессах: М. Китинг79, И.М. Бусыгина80, A.C. Макарычев81 и др.

В-четвертых, это труды собственно по изучению региональной.

O-l 07 идентичности в России. Это исследования Р. Ф. Туровского, Н. В. Петрова, С.И. Рыженкова84, В. Я. Гельмана и Е.В. Поповой85, работы сотрудников Центра европейских исследований (ЦЕИ) при Европейском университете по проблемам интеграции и трансформации идентичности в Европе и на Северо-Западе России Н. М. Ноженко и Н.Б. Яргомской86 и др.

Анализ литературы по рассматриваемой тематике свидетельствует о том, что в отечественной и зарубежной политических науках создана достаточно мощная теоретическая и фактологическая база для изучения массовых и групповых политических представлений на рубеже XX—XXI вв. Несмотря на накопленный теоретический и эмпирический материал, тем не менее, данная проблематика все еще недостаточно осмыслена в ключе исследования источников формирования политических идентичностей, в.

77 Семененко И. С. Образы и имиджи в дискурсе национальной идентичности // Политические исследования, 2008. № 5. С. 7−19- Она же. Культура, общество и образ России // Неприкосновенный запас. М., 2007. № 1.С. 32−41.

78Поиск национально-цивилизационной идентичности и концепт «особого пути» в российском массовом сознании в контексте модернизации / под ред. В. В. Лапкина, В. И. Пантина. М., 2004.

79 Китинг М. Новый регионализм в западной Европе // Логос. 2003. № 6. С. 67−116.

80 Бусыгина И. М. Концептуальные основы европейского регионализма // Регионы и регионализм в странах Запада и России / отв. ред. Р. Ф. Иванов. М., 2001. С. 7−15- Она же. Регионы Германии. М., 2000.

81 Макарычев А. С. Регионализм и региональная культурная идентичность // Таврический национальный университет. Ученые записки ТНУ: офиц. сайт. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.crimea.edu/mternet/Education/notes/ed itionl 1/nOl 102. html (дата обращения — 28.02.2012).

82 Туровский Р. Ф. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: становление демократических ценностей. М., 1999. С. 87−136- Он же. Соотношение культурных ландшафтов и региональной идентичности в современной России // Идентичность и география в современной России. СПб., 2003. С. 139−173- Он же. Бремя пространства как политическая проблема России //Логос. 2005. № 1. С. 124−1-71.

83 Петров Н. В. Формирование региональной идентичности в современной России // Центр и региональные идентичности в России. СПб., 2003. С. 125−187.

84 Политика и культура в российской провинции. Новгородская, Воронежская, Саратовская, Свердловская области / под ред. С. Рыженкова, Г. Люхтерхандт — Михалевой (при участии А. Кузьмина). М., СПб. 2001.

85Гельман В. Я, Попова Е. В. Региональные политические элиты и стратегии региональной идентичности в современной России // Центр и региональные идентичности в России. СПб., 2003. С. 187−254.

8бНоженко M.B., Яргомская Н. Б. В поисках нового регионального сообщества: возможная перспектива рассмотрения федеральных округов // Политическая наука. 2005. № 3. С. 119−141. частности исследования отдельных объектов формирования политических представлений, например, учебников.

Объектом исследования является политика украинских властей в отношении исторического образования, направленная на формирование у украинской молодежи национальной идентичности.

Предметом исследования являются основные тенденции и факторы политики в отношении образования, нашедшие выражение в учебниках истории Украины в 1996;2011 гг.

В более широком смысле предметом является базовый исторический конструкт с его структурой и основными мифами, заключенный в учебниках истории ввиду того, что их функцией является формирование первичного представления о собственной истории, стране проживания и ее исключительных, отличающих ее от других стран, характеристиках.

Цель исследования — выявить механизмы формирования политической идентичности современной украинской молодежи с помощью исследования политического дискурса национальной истории.

Задачи исследования:

1. Определить теоретические основания политического дискурса в контексте национальной истории как ключевого источника формирования политической идентичности;

2. Выявить политические факторы формирования национальной истории Украины;

3. Разработать структуру исследования национальной истории с помощью учебной литературы по историипроанализировать учебники истории Украины, определяя содержательные и оценочные высказывания авторов, направленные на формирование национальной идентичности и создание политического представления о России как одного из основных составляющих национальной идентичности;

4. Выявить основные сообщения, направленные на формирование национальной идентичности украинской молодежи.

Хронологические рамки.

Хронология исследования охватывает 1996;2011 гг., поскольку учебники, послужившие источниками исследования, были написаны и используются (использовались) в качестве основных учебных пособий для изучения национальной истории Украины соответственно в этом временном промежутке. В 1996 году была принята Конституция Украины, в которой говорится о том, что государство Украина является национальным по своему происхождению, поскольку его образование произошло на основе осуществления украинской нацией и всем украинским народом права на самоопределение. К этому времени уже был сформулирован путь самоопределения в концепции истории, а также выстроена концепция отношений с Россией, поэтому, в 1997 году между Украиной и Россией был подписан договор «О дружбе, сотрудничестве и партнерстве», в котором Россия признала Украину в ее теперешних границах88. Леонид Кучма, который был в тот момент Президентом Украины, на выборах 1994 года был поддержан Россией и обещал придать русскому языку статус официального, а также максимально сблизиться с Россией во время предвыборной кампании. Через изменение политического дискурса национальной истории интересно проследить, насколько эти обещания предполагалось сдержать.

Теоретико-методологические основания исследования.

Теоретической основой исследования являются концепции зарубежных и отечественных авторов, в которых либо непосредственно, либо в связи с анализом различных аспектов функционирования политической системы анализируется механизмы формирования политической идентичности, политических представлений и изучения политического дискурса с целью исследования сферы образования, в особенности, преподавания национальной истории.

87 Конституция Украины // Верховная Рада Украины: офиц. сайт [Электронный ресурс] - URL: http://portal.rada.gov.ua/rada/control/ru/publish/article/system?artid=153 863 (дата обращения — 2.04.2011).

88 Договор «О дружбе, сотрудничестве и партнерстве» // Украинское право. [Электронный ресурс] - URL: http://www.uapravo.net/data/gl997/listl.htm (дата обращения — 25.02.2012).

При анализе учебной литературы по национальной истории Украины автор опиралась на выделенные В. А. Шнирельманом элементы националистической историографии, направленные на формирование национальной идентичности — мифы об автохтонности, прародине, лингвистической преемственности, о славных предках, о культрегерстве, об од этнической однородности, о заклятом враге. Выделенные им элементы были дополнены в рамках исследования еще одним — мифом о национально-освободительной борьбе. Поэтому это также можно считать теоретической основой диссертационного проекта.

Методологию исследования составили принципы дискурс-анализа и семиотически-коммуникативного подхода. Дискурс-анализ исследует механизмы формирования социального действия, способы его функционирования и изменения. Характер действия зависит от идентификации субъекта: с какой общностью индивид идентифицирует себя, каким образом происходит процесс идентификации и какие механизмы задействованы в этом процессе. Таким образом, одной из центральных категорий в теории дискурса является категория идентичности.

Семиотически-коммуникативный подход определяет как политический дискурс любой знак, как вербальный, так и невербальный, выполняющий определенную функцию в политической коммуникации.

В рамках исследования автор использует методологии фрейм-анализа и когнитивного анализа, позволяющие содержательно и семантически исследовать систему связных категорий90, которыми являются учебники истории Украины как содержащие в себе единую концепцию исторического развития. В рамках фрейм-анализа в исследовании выделяются ключевые смысловые комплексы текста и способы их фиксации в категории. Определяется корреляция между категориями (положительная, ^ отрицательная, нулевая), и идентификация индивида.

89Шнирельман В. А. Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003.

90 Discourse as Social Interaction. T.A.van Dijk (ed.) Discourse Studies. L., 1997.

Гипотеза исследования: политический дискурс формирует политическую идентичность. Одним из основных источников политического дискурса является национальная история.

Эмпирическая база диссертационного исследования.

Можно выделить несколько групп источников, имеющих ключевое значение для данного исследования:

1. К первой группе источников относятся нормативно-правовые документы (законы Украины, приказы и распоряжения Министерства образования и науки Украины, учебные программы, образовательные стандарты и т. п.).

В эту группу источников вошли государственные образовательные стандарты, государственная национальная программа «Образование», закон «О Голодоморе 1932;1933 гг. в Украине», концепция общего среднего образования (12-ти летняя школа), концепция и программы преподавания истории Украины в школе, информационные материалы Министерства образования и науки Украины, Положения о порядке подготовки, экспертизы, апробации учебников и учебных пособий, утвержденных приказом Министерства образования и науки Украины, Программы для общеобразовательных учебных заведений (1996;2011 гг.).

2. Ко второй группе источников относятся отчетные материалы Рабочей группы по мониторингу школьных учебников истории Украины, занимающейся разработкой новой концепции национальной истории для преподавания в средних общеобразовательных учреждениях.

В эту группу источников входят, в первую очередь, предложения к концепции исторического образования — материалы Рабочей группы по мониторингу школьных учебников истории Украины (эти предложения были изданы по результатам третьего рабочего совещания и заседания круглого стола при участии широкого круга историков (18 октября 2008 года) как «Предложения к концепции исторического образования в Украине») и специальное издание «Школьная история глазами ученых историков» в котором содержатся материалы, на основании которых были изданы предложения по изменению школьной программы по преподаванию истории Украины, а также изменения самой концепции преподавания истории.

3. К третьей группе источников исследования относятся учебники истории Украины для 5, 7−11 классов (ввиду того, что в 6 классе история Украины не изучается — изучается «Всемирная история»), рекомендованные Министерством образования и науки Украины в период с 1996 по 2011 гг.

Данную группу источников можно разделить на следующие подгруппы:

3.1. Учебники для 5-го класса.

Один из этих учебников — учебник «Вступление к истории Украины» написан бывшим министром образования В. Власовым в соавторстве с О. Данилевской — является наиболее распространенным на сегодняшний день учебником91 (исследовался в изданиях 2004 и 2010 гг.). Другой учебник — «Повествования из истории Украины», написанный Виктором Мысаном, был распространен в конце 1990;х годов и используется сейчас в некоторых.

ЛЛ западных областях Украины. Он исследовался в трех изданиях .

3.2. Учебники для 7-го класса.

Рекомендованных Министерством образования учебников для 7 класса за период с 1996 по 2010 год было пять. Автору удалось ознакомиться с четырьмя из них. Это учебник Степанкова B.C., Смолия В. А. 1999 года издания93, учебник Коляды И. А. и др94 2001 года издания, учебник Ляха Р. Д. и Темировой Н. Р., ориентированный и на 10-летнюю на 12-летнюю программу обучения95 (автор исследовала три варианта издания последнего учебника, 1999, 2003 и 2006 года, они довольно сильно различаются по содержанию. В более позднем издании, раздел о древности существенно сокращен. Изменения связаны с" иной структуризацией государственной ~.

91 Власов B.C., Данилевська О. М. Вступ до історії України: Підручник для 5 кл. занальноосв. навч. закладів. К., 2004; 2010.

92 Мисан В. О. Оповідання з історії України. Підручник для 5-го классу серед.шк. K., 1997. 2003; 2006.

93 Степанков B.C., Смолій В.А. Історія України. K., 1999.

94 Коляда И. А., Крылач К. И., Юренко С. П. Історія України. Підручник для 7-го классу серед.шк. K., 2001.

95 Лях Р. Д., Темирова H.P. Історія України. K., 1999; Лях Р. Д., Темирова Н. Р. История Украины. К., 2006. программы. Периодизация, которую они затрагивают — от предков славян, до конца XV века). Еще один учебник — Свидерского Ю. Ю. и др. исследовался в издании 2007 года96.

3.3. Учебники для 8-го класса.

Учебников, рекомендованных министерством образования Украины, для 8 классов три: под авторством Швыдько Г. К97., Струкевич O.K.98 и B.C. Власова99 (исследовался в изданиях 1999 и 2005 гг.).

Учебник Швыдько Г. К. исследовался в двух изданиях: в переводе на русский язык 2004 года издания и на украинском языке от 1997 года. По своему смысловому наполнению он является продолжением учебника В. О. Мысана для 5-го класса.

3.4. Учебники для 9-го класса.

Учебники для 9 классов написаны тремя группами авторов: Сарбеем В. Г100., Струкевич O.K.101 и Турченко Ф. Г. в соавторстве с Мороко В. П. Учебники охватывают временной период с конца XVIII до начала XX века.

3.5. Учебники для 10 класса.

Учебники для 10 класса в программе представлены тремя источниками: под авторством Турченко Ф.Г.103, Реент О.П.104 и Кульчицкого C.B. Учебник Турченко Ф. Г. исследовался в двух изданиях: 2000 и 2002 гг.

3.6. Учебники для 11 класса.

Исследовавшийся учебник для 11 класса был написан тремя авторами: Турченко Ф. Г., Панченко П. П., Тимченко С. М105.

96 Свідерський Ю.Ю., Ладиченко T.B., Романишин Н. Ю. Історія України. Підруч. для 7-го кл. загальноосвіт. навч. Закл. К.: Грамота, 2007.

97 Швидько Г. К. Історія України. К., 1997; Швидько Г. К. Історія України. К., 2004.

98 Струкевич O.K., Романюк I.M., Пірус Т.П. Історія України. Підруч. для 8-го кл. загальноосвіт. навч. закл. — Київ: Грамота, 2008.

99 Власов B.C. Історія України. К., 1999.

100 Сарбей В. Г. Історія України. К., 1996.

101 Струкевич O.K., Історія України. Підруч. для 9-го кл. загальноосвіт. навч. закл. К., Грамота, 2009.

102 Мороко В. П., Турченко Ф. Г. Історія України. К., 1999.

103 Турченко Ф. Г. Новітня Історія України. К., 2002; Турченко Ф. Г. Новітня Історія України. К., 2000.

104 Історія України. 10 клас. // Під ред. Реєнт О.П., Малій О.В. — К.: «Генеза», 2010.

105 Турченко Ф.Г.та ін. Історія України. К., 1998.

Литература

по теме исследования представлена работами как зарубежных, так и отечественных исследователей, касающимися тематики и проблематики исследования.

Научная новизна диссертационного исследования.

Диссертация представляет собой системное комплексное исследование политического дискурса национальной истории современной Украины в контексте общегосударственного среднего образования. Научная новизна данного исследования и полученных выводов заключается в следующем:

• В диссертации раскрыта специфика национальной истории как источника, на котором с помощью целенаправленной государственной политики формируется политическая идентичность и политический дискурс внедряется в качестве языка институционального общения. От других исследований, посвященных изучению государственной политики по формированию национальной идентичности, диссертация отличается новым ракурсом рассмотрения данной проблемы: она берет за основу образовательную политику в отношении национальной истории как базу для формирования политических представлений.

• Показано, что национальная история используется в образовательной политике в качестве инструмента формирования национальной идентичности. Это позволяет дать определение политического дискурса национальной истории. Под политическим дискурсом национальной истории понимается совокупность вербальных и невербальных знаков политической коммуникации, направленных на формирование у индивида механизмов восприятия и интерпретации прошлого своей страны.

• В диссертации предложена структура исследования концепции национальной истории с помощью учебников истории, в которую включаются следующие элементы: образ своей страны, образ типичного гражданина этой страны, образ национального героя и героини, образы героев различных этапов истории, описание героических качеств, специфика выделяемых исторических периодов.

• Проанализированы механизмы формирования политической идентичности, в частности, восприятия России современной украинской молодежью, в рамках политического дискурса национальной истории. К подобным механизмам относится целенаправленная политика по формированию образа «другого», «врага» в лице России и российской власти выраженная в содержании текстов учебной литературы по истории. На примере учебников истории Украины раскрыто содержание политических представлений о роли России в украинской истории и тех стереотипов, на основе которых должна осуществляться оценка действий российских властей и на современном этапе.

• Методологическая новизна исследования определяется тем, что впервые исследуется весь массив учебной литературы за постсоветский период развития Украины и формирования ею национальной истории, а также привлекаются источники, позволяющие сделать прогноз о дальнейшем содержательном развитии политического дискурса национальной истории.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в выявлении основных механизмов формирования политической идентичности современной украинской молодежи с помощью анализа политического дискурса национальной истории. Помимо этого в исследовании предлагается определение понятия политического дискурса национальной истории и выделяется система структурных элементов для исследования содержания концепции национальной истории с помощью учебников истории.

Положения диссертационной работы могут быть использованы при дальнейшем исследовании как проблематики, связанной с формированием национальной идентичности Украины, так и при аналогичных исследованиях, проводимых относительно других государств постсоветского пространства.

Практическая значимость исследования. Полученные в ходе исследования данные могут быть использованы в дальнейшем для полномасштабного изучения процессов формирования политической идентичности, политических представлений, исследованиях политического дискурса, в частности, политического дискурса национальной истории, исследованиях учебников истории, в частности, как источников формирования политической идентичности и политических представлений, в исследованиях по украинской и, в целом, постсоветской тематике и в исследованиях, посвященных стратегии формирования внешней политики современной России на постсоветском пространстве.

Выводы диссертации могут быть использованы при последующей корректировке внешнеполитического курса отношений с Украиной. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе, при чтении лекционных курсов по проблемам и теории политического дискурса и теории политической идентичности, а также в рамках других дисциплин, затрагивающих проблемы современной политической коммуникации.

Апробация исследования.

Основные выводы и положения данного диссертационного исследования представлялись и обсуждались в рамках следующих научных мероприятий:

Пятая общая международная конференция Евразийской сети политических исследований «Политическая наука и политические процессы в Российской Федерации и Новых Независимых Государствах постсоветской Евразии» (Москва, 2−3 февраля 2007 г.).

Дни студенческой науки РГГУ — 2008 (Москва, 22−24 октября 2008 г.).

Круглый стол «Знание и власть» РГГУ (Москва, 30 марта 2009 г.).

Конференция «Российская политика XXI века: неполитический потенциал политического (Москва, 23−24 апреля 2009 г.).

Гуманитарные чтения РГТУ (Москва, 31 марта 2011 г.).

XX Международные чтения студентов, аспирантов, молодых ученых «XXI век: гуманитарные и социально-экономические науки» (Тула, 23−24 апреля 2011 г.).

Основные результаты диссертационного исследования изложены автором в 4 научных публикациях.

Диссертация обсуждена на кафедре теоретической и прикладной политологии факультета истории, политологии и права Российского государственного гуманитарного университета и рекомендована к защите.

Структура исследования.

Работа представлена тремя главами, а также введением, заключением, списком использованных источников и литературы.

Текст диссертации содержит 4 таблицы. Библиография насчитывает 270 наименований.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Работа построена по проблемному принципу. Главы подразделяются на параграфы по тематическому принципу. Подобная структура дает возможность последовательного и целенаправленного изучения различных аспектов темы диссертационной работы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

По итогам данного исследования были получены следующие выводы:

Основной задачей, которая встает при исследовании политического текста является понимание его идеологического плана, набора идей и представлений, лежащих в его основе. Для подобного анализа в современных исследованиях используются категории дискурса и дискурс-анализа.

Дискурс является одним из самых широко трактуемых понятий современной гуманитаристики. В его определение включаются динамичность, объект высказывания и тип высказывания — все это подлежит интерпретации в рамках анализа дискурса. Содержание дискурса базируется вокруг опорного концепта, семантического единства. Таким образом, дискурс представляет собой сочетание текста и ситуации, в которой он появляется.

Дискурс-анализ исследует механизмы формирования социального действия, способы его функционирования и измерения. Характер действия зависит от идентификации субъекта.

Под политическим дискурсом, в свою очередь, понимается текст, возникновение и создание которого обусловлены определенными политическими задачами и ситуацией. Политическим дискурсом является любой знак, как вербальный, так и невербальный, выполняющий определенную функцию в политической коммуникации. В задачи политического дискурса входит вживление в общественное сознание определенных представлений. Выделение этих задач и процесс трансформации их в сообщения — составляют суть политического дискурс-анализа. При этом особое внимание стоит обращать на интенциональный и виртуальный планы дискурса — замысел, мотивы, намерения участников коммуникации и ментальные пласты дискурса.

Актуальность использования дискурс-анализа при анализе политики обусловлена необходимостью выявления структуры политических текстов, скрытых смыслов, приемов, используемых авторами для убеждения аудитории.

С анализом политического дискурса тесно связан анализ политической идентичности как отождествления субъектом политического процесса себя с определенной политической позицией, признаваемого другими субъектами политических отношений.

Система образования в современных государствах несет на себе функцию по внедрению и усвоению институционального дискурса. Таким образом, тексты, которые при этом формируются, являются источниками для исследования политического дискурса.

Для исследования политического дискурса создания учебника истории необходимо исследовать три контекста: образовательный, политико-исторический и внутренний.

Под политическим дискурсом национальной истории следует понимать совокупность вербальных и невербальных знаков политической коммуникации, направленных на формирование у индивида механизмов восприятия и интерпретации прошлого своей страны.

С помощью национальной истории государство пытается: сформировать и укоренить национальную идентичностьсоздать и распространить исторический нарратив, позволяющий легитимизировать государственную независимость и культурную политикувнедрить политический дискурс в качестве языка институционального общения.

При исследовании влияния учебников истории на формирование политической идентичности необходимо опираться на знания о специфике восприятия молодежью информации и механизмах восприятия.

Изучение концепции национальной истории с помощью учебников истории включает в себя следующие элементы: образ своей страны, образ типичного гражданина этой страны, образ национального героя и героини, образы героев различных этапов истории, описание героических качеств, специфика выделяемых исторических периодов.

Основными составляющими постсоветской «парадигмы» украинской национальной истории являются:

— «украинская национальная идея» («соборность» Украины и украинского народа, имеющего самостоятельное происхождение и самостоятельную историю, отдельно от России и русского народа, которые выступают в образе «извечного врага Украины»);

— «евроинтеграция» («история Украины» — составная часть истории Европы, а не России).

В учебниках истории Украины формируется негативное политическое представление о России, как о недружественном государстве (миф о заклятом враге), несмотря на общие исторические корни и сходство языка и религии.

За время независимого существования украинского государства постепенно укоренилась и стала частью официальной идеологической доктрины Украины концепция «титульного украинского этноса», как основы украинской политической нации. Очевидно, что именно данная концепция лежит в основе политики опережающей украинской этнической консолидации, по сравнению с консолидацией всей украинской нации на основе всех культурно-языковых групп Украины. В этом случае украинская национальная идентичность формируется на сугубо этнической основе, которая, в украинском случае, часто понимается в примитивном биологическом ключе. По сути, современная украинская государственность строится на архаичных мифологемах. Нация понимается в политическом дискурсе национальной истории как этническая, а не политическая группа.

Концепция украинской национальной истории строится на мифах националистической историографии, направленных на формирование национальной идентичности — мифы об автохтонности, прародине, лингвистической преемственности, этнической семье, о славных предках, о культрегерстве, об этнической однородности, о заклятом враге. Помимо этого, стоит отдельно выделить миф о национально-освободительной борьбе (актуален для Украины, а также для всех государств, не существовавших в прошлом в той форме, в которой они существуют сейчас или на время утрачивавших независимость).

Трудности современного этапа украинской истории в политической, экономической, культурной и религиозной сферах вменяются в вину России, которая политикой захватов и русификации разрушила украинскую самобытность и не позволяла ей развиваться исконным историческим и своеобразным украинским путем.

В учебниках для 5 класса создается единый образ истории Украины, населяющего ее народа, героя и врага. Политическое представление о России, формируемое украинскими учебниками истории, ориентировано на дистанцирование. Подобные негативные представления формируются с помощью использования следующих механизмов:

• - в учебниках для 5 класса это особая форма текста — «повествование», наполненное близкой для ребенка лексикой и взывающей к его чувству справедливости информацией. Исследование учебников для 5 класса позволяет сформировать некий «каркас» представления, на который после накладывается рациональное объяснение;

• - в учебниках для 7 класса информация, формирующая политическое представление, подается в рамках «исторических документов» или мнений «известных историков». Школьник принимает авторитетное мнение;

• - в учебниках для 8 класса закладывается образ лидера. Политическое представление о России обрастает оценками ее политического режима, царизма как исконно не присущего украинцам, чуждого им образа и формы власти;

• - в учебниках для 9−10 классов речь идет о подковерной борьбе за независимость. Борьбе образованных людей, интеллигенции с косностью и жестокостью царизма, с бюрократией. Россия выступает как рабовладелец, не способный заметить самобытности и страданий подданного;

• - в учебнике для 11 класса наибольший акцент ставится на то, что трудности современного этапа развития полностью обусловлены структурой советской экономики, искусственно созданной Москвой с целью «вытащить как можно больше ресурсов» из Украины. Построение украинской политической идентичности в рамках политического дискурса национальной истории в настоящий момент основывается на том, что «Украина — не Россия». И, если отрицать общие исторические корни невозможно, то отстройка идет за счет формирования у молодежи, ввиду ее восприимчивого возраста и самой формы подачи материала, ориентированной на максимальный эмоциональный отклик, негативного образа государства-захватчика, не уважающего украинских национальных ценностей.

Возможна, безусловно, корректировка подобного образа за счет действия других факторов, однако, ввиду перехода к 12-летней системе обучения, представляется, что подобное представление будет только распространяться, так как:

• Во-первых, оно ориентировано на украиноговорящее население. По мере распространения украинского языка, влияние подобного представления будет усиливаться, определенным образом ассоциируясь с сутью гражданственности.

• Во-вторых, развивающая система обучения ориентирована на направляющие вопросы. Опасность этого в том, что формирование собственного мнения, пусть и негативного, расценивается подростком, как крайне важное событие. Подросток, даже при объяснении ему родителями того, что прошлое не так негативно, как представляется в учебнике, будет защищать его.

• В-третьих, молодежь, воспитанная на подобных учебниках растет, и постепенно заводит своих детей, которым транслирует свое негативное отношение.

Наибольшая опасность в связи с этим состоит в том, что украинские власти, опирающиеся на негативное политическое представление для оправдания трудностей переходного периода, все больше зависят от этого представления, и будут активно способствовать его распространению. Политика же будущих руководителей Украины будет также строиться на представлении об исконном негативном отношении России к Украине и всему украинскому.

Отстройка от российского государства, политики, культуры позволяет определенным образом оправдывать неудачи современной, независимой власти. Ее главной задачей становится, в этом случае стратегия «избегания» контактов с Россией и ее историей, иначе представлении, формируемое у молодого поколения учебниками истории, может разрушиться, а с его разрушением, обязательно встанет вопрос легитимности власти, поскольку оправдания ее неудач уже не будет существовать.

Как показывает исследование новых концепций формирования школьной истории на Украине, в ближайшие годы не следует ждать кардинальных изменений вектора. Новая концепция истории на самом деле не столь нова и на деле означает лишь смену вектора в схеме, остающейся прежней. Украина не Россия, Украина — Запад. Только если первые десять лет после обретения Украиной независимости в исторической науке делалось все, чтобы обосновать в школьных учебниках первую часть этого тезиса, в настоящий момент существует общее политическое понимание того, что вторая его часть так и осталась необоснованной. При этом нет никаких гарантий того, что авторы нового школьного курса истории не решат доказывать этот тезис путем апеллирования к первой его части, всячески тем самым демонстрируя, что Россия — не Европа. В этом случае развития событий, Украина станет в своих же глазах этаким барьером «культуры», «цивилизованности», «образованности» и «демократии», прикрывающим Запад и просвещенную Европу от потенциального опасного авторитарного агрессора — России.

В связи с этим, актуальным становится вопрос своевременного понимания и правильного реагирования на подобное отношение. Дальнейшие исследования политического дискурса национальной истории помогут в решении этого вопроса, прояснении спорных моментов.

Преодоление дефицита легитимности в современной Украине, выявляющегося в ходе анализа мифологем политического дискурса национальной истории, возможно только при полном содержательном изменении самой концепции истории. Украинский народ должен быть украинским не столько по принципу проживания «испокон веков» на обозначенной современными границами территории и владения украинским языком, а по политическим основаниям. Переход от выстраивания собственного государства как почти полной противоположности соседнего, «другого» к обозначению собственной уникальности, индивидуальности, пусть даже и встроенной когда-то в другие системы — вот что может способствовать политическому обоснованию государственности.