Политика Швеции в германских землях Священной Римской империи во время Тридцатилетней войны

В настоящее время интерес к истории международных отношений в Европе и в мире в целом значительно возрос, что особенно актуально на фоне процесса европейской интеграции. Благодаря глобализации вопрос о роли государства приобрёл ещё большую актуальность в современном обществе. Вместе с тем проблемы конфессионального фундаментализма и религиозно-этнических противоречий приобрели особое значение для современного мирового сообщества, что подтверждается военными конфликтами на Ближнем Востоке и в Северной Ирландии. Особо показательным примером стал теракт 11 сентября 2001 года. Надо признать, что роль религии в данных противоречиях имеет глубокие исторические корни1. Это обстоятельство повышает интерес к международным отношениям в историческом контексте, в том числе первой половины XVII века. Стоит заметить, что в отечественной историографии проблематика международных отношений с участием Швеции по-прежнему остаётся малоизученной. Вместе с тем международные отношения во все времена включали в себя совокупность религиозных, экономических, социальных компонентов, которые оказывали влияние на взаимодействия народов и государств в разные времена.

В 1618—1648 годы в Европе происходило одно из важнейших событий, вошедших в историю как Тридцатилетняя война. По своей значимости этот военный конфликт намного превышал масштабы обычных войн раннего нового времени. В Тридцатилетней войне столкнулись интересы разнообразных коалиций государств и конфессий. Особенным было то, что Европа превратилась в поле сражения для государств, представляющих различные религиозные и политические убеждения. Среди наиболее видных участников Тридцатилетней войны была Швеция, политика которой оказывала влияние не только на события в Священной Римской империи и Германии в частности, но и на процесс исторического развития всей Европы.

Шведско-имперские отношения в XVII веке были связаны экономическими, политическими и религиозными интересами. Эти интересы нашли свое отражение в экспансионистской политике Швеции в германских землях в первой половине XVII века. С начала века важную роль в шведской политике стали играть антигабсбургские настроения, поскольку Австрийский дом в лице императора Фердинанда II (1619−1637) стремился восстановить влияние Габсбургов в северных и западных землях Европы. Помимо этого, Швеция сама пыталась укрепить своё положение на Балтике, где Стокгольму пришлось столкнуться с интересами Священной Римской империи.

В шведской научной литературе период с 1611 по 1648 годы обычно характеризуется как «время становления», являющееся начальным этапом периода Великодержавия 1611−1718 годов. Именно во «время становления» в Швеции окончательно формируются внутриполитические условия для проведения активных военных действий в германских землях. На начальном этапе этого периода определяющую роль в политике Швеции играли король Густав II Адольф (1611−1632) и канцлер Аксель Оксеншерна. В рассматриваемый период происходит становление Швеции как ведущей балтийской державы. Помимо этого, на примере шведской политики в Священной Римской империи прослеживается процесс отхода от конфессиональных лозунгов в международных отношениях с заменой их более прагматичными намерениями. Швеция является примером государства, которое постепенно перестаёт помогать церкви распространять своё влияние. Параллельно с этим всё большее значение приобретает понятие государственного интереса, тогда как интерес конфессиональный постепенно отходит на второй план.

Одним из важнейших вопросов международных отношений раннего нового времени был переход от биполярного к многополярному регулированию военных конфликтов. Данная тенденция особо остро проявилась в период Тридцатилетней войны, когда в системе равновесия лидирующее место занимали и Швеция, и Франция, которые впоследствии стали гарантами сложившейся Вестфальской системы. К середине XVII века происходит окончательное становление европейской системы международных отношений в пределах европейского пространства. Этот процесс был тесно связан с процессом формирования различных типов и форм государственности. Процесс усиления государственной власти сопровождался процессом Конфессионализации, что происходило на основе усиления внешнеполитической функции государства. В результате же окончания эпохи Конфессионализации лидирующие позиции в международных отношениях занимает политический прагматизм, что происходит одновременно с началом формирования государственности раннего Нового времени. В Европе происходило становление государств, что, по мнению немецкоо го историка X. Шиллинга, было «проявлением необходимости». При этом следует разграничивать понятие «имперской системы государств» и «европейской системы"4. В событиях же Тридцатилетней войны были задействованы как европейская, так и внутриимперская системы государств. Это было видно из того, что в конфликте прямым или косвенным образом отстаивали свои интересы не только территории в рамках Германии, но и многие другие европейские государства — Франция, Швеция, Испания, Англия, Нидерланды, Дания и др. Вместе с тем вступление в Тридцатилетнюю войну шведского короля Густава Адольфа сопровождалось вмешательством Швеции как во внутриимперскую, так и в европейскую систему государств, что ещё раз подтверждает европейский характер Тридцатилетней войны.

Одним из центральных вопросов в развитии международных отношений раннего нового времени является вопрос о роли государства. Понятия национального государства ещё практически не существовало. Немецкий историк X. Шиллинг, так же как и его российский коллега Ю. Е. Ивонин, подчёркивает, что в период раннего нового времени усиление государственно-территориальной самоидентификации сменилось к началу XIX века тенденцией создания национальных государств. В Европе образовывались государства с более выраженным суверенитетом. Параллельно с этим происходило формирование и международных отношений раннего нового времени5.

Создававшаяся система внешнеполитических ведомств и дипломатия способствовали усилению общности исторического процесса в пределах европейского пространства. Одной из важнейших черт в истории Европы раннего нового времени была борьба за династический и государственный престиж. Параллельно с этим происходило укрепление позиций государственной власти и внутреннего порядка благодаря успехам во внешней политике. Участниками международных отношений в этот период были территориальные княжества Священной Римской империи, которые, по сути, представляли собой территориальные государства. Таким образом, в истории международных отношений раннего нового времени уместно вести речь как о европейской, так и об имперской системе государств. Священная Римская империя представляла собой в данном случае собственную систему государств, находившихся во взаимодействии с европейской системой. К тому же Священная Римская империя не была в полной мере государством, а скорее союзом территориальных княжеств, многие из которых проводили относительно самостоятельную от императора внешнюю политику, что является одним из признаков суверенитета и монополизации государственной власти. Будучи предгосударственным союзом территориальных княжеств, Империя не могла проводить самостоятельную внешнюю политику. Кроме того, в период Тридцатилетней войны Священная Римская империя играла как посредническую роль в европейской политике, так и была одновременно полем действия европейских государств6.

Объектом данного диссертационного исследования является политическая история Швеции в XYII веке. Предметом — дипломатические и военные действия Швеции накануне и во время Тридцатилетней войны.

Целью исследования является комплексное рассмотрение политики Швеции в германских землях в 1630—1648 годах. Одновременно предполагается затронуть вопросы о подготовке Стокгольма к вступлению в Тридцатилетнюю войну и о влиянии Швеции на развитие Священной Римской империи в первой половине XVII века. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: выявить предпосылки и причины вступления Швеции в Тридцатилетнюю войнурассмотреть процесс подготовки шведского государства к военным действиям в Священной Римской империипроанализировать роль личностей короля Густава II Адольфа и государственного канцлера Швеции Акселя Оксеншерны в ходе военных и дипломатических действий в Империипроследить процесс трансформации политики Швеции в Империи — от лозунгов протестантской солидарности к откровенно завоевательным планампроанализировать результат союзнической помощи для Швеции со стороны протестантских княжеств Империи и Франции, а также соотношение религиозных и прагматических тенденций в шведской политикевыявить роль дипломатии Швеции и военных действий на протяжении Вестфальских переговоровисследовать роль Швеции на Вестфальском конгрессе и значение политики Стокгольма для Священной Римской империи.

Хронологические рамки диссертации охватывают период первой половины XVII века. Непосредственное участие Швеции в Тридцатилетней войне определяется 1630−1648 годами, однако в данной работе учитывается также более ранний период, связанный с подготовкой Швеции к военной экспансии. Этот период начинается с 1611 годов, т. е. с начала правления короля Густава II Адольфа. Примечательно, что именно с этого времени начинается период Ве-ликодержавия (1611−1718) в Швеции. Наиболее значимый для данной работы период времени датируется 1630 годом, когда шведский король Густав II Адольф высадился со своей армией в Священной Римской империи. Окончательный хронологический рубеж исследования определяется 1648 годом, когда Швеция и Габсбурги подписали мирный договор в Вестфалии.

Цели и задачи диссертации определили основные методы исследования. Методологической основой работы являются принцип историзма и системный подход. Системный подход предполагает изучение шведской политики в Священной Римской империи в развитии и взаимосвязи на основе комплексного использования источников. Кроме того, исследование построено на принципах объективизма, предполагающих непредвзятое отношение автора как к политике Швеции, так и Габсбургов. При подходе к религиозно-политическим проблемам использована концепция конфессионализации. Для работы характерен учёт личностного фактора в истории, историко-сравнительного метода, анализа мотивов участников исторических событий.

Во время работы над диссертацией в распоряжении автора были материалы из ряда известных европейских библиотек и архивов. В результате работы в библиотеке Варшавского университета (Польша) при поддержке польского национального комитета ЮНЕСКО автору удалось получить в распоряжение значительное количество материалов относительно балтийской политики Швеции. В дальнейшем научное исследование было продолжено при финансовой поддержке фонда Герды Хенкель (Дюссельдорф, Германия), благодаря чему удалось изучить материалы Гессенского государственного архива в Марбурге, библиотеки Марбургского университета, библиотеки Гуманитарных наук и библиотеки германистики (Марбург, Германия). Кроме того, значительные материалы были найдены в библиотеке Университета имени Георга Августа в Гёттингене. Одновременно были изучены материалы библиотеки старейшего в Швеции университета в Уппсале.

В исследовании были использованы источники на шведском, немецком и французском языках: дипломатические, государственно-правовые, общего характера, мемуарная литература.

Дипломатические источники подразделяются на следующие типы: дипломатическая корреспонденция, инструкции и международные договоры. Основным типом источников является дипломатическая корреспонденция, авторами которой являлся шведский король Густав II Адольф, шведский государственный канцлер Аксель Оксеншерна, а также протестантские и католические князья и император Священной Римской империи. Корреспонденция, рассматриваемая в диссертации, была представлена как Швецией, так и имперским лагерем. Значительное количество дипломатических посланий шведского короля и канцлера было адресовано имперским протестантским князьям. Благодаря этим данным предоставилось возможным проанализировать политическую и военную обстановку в шведско-имперских отношениях, опираясь, в том числе, и на личностное восприятие тех или иных событий самими участниками. Однако, несмотря на наличие достаточного количества дипломатических писем и военной корреспонденции шведских представителей, необходимо учесть и фактор объективности в рассмотрении интересов Швеции и протестантских княжеств Империи. Многие письма не всегда полно отражают те или иные позиции шведских политиков в Тридцатилетней войне, так как авторы посланий часто применяли дипломатические приёмы, нацеленные на уклонение от прямого ответа по тому или иному вопросу. Это, бесспорно, было нужно Густаву II Адольфу и Акселю Оксеншерне для более успешной политики в имперских землях, поэтому дипломатическая корреспонденция требовала комплексного анализа в исследовании7.

Немаловажную роль в исследовании сыграли письма знаменитого имперского полководца Альбрехта Валленштейна, к которым относится его дипломатическая переписка с Густавом II Адольфом и с различными представителями имперских земель. Альбрехт Валленштейн был весьма влиятельной фигурой в Священной Римской империи, как в военном, так и в дипломатическом плане. В определённый период времени этот человек имел право проводить свою дипломатическую линию относительно Швеции. Поэтому материалы по переписке Валленштейна с разными воюющими сторонами стали важным компонентом для комплексной оценки шведской политики в Империи8.

Тридцатилетняя война стала для Швеции временем развития её дипломатической школы. Важным типом дипломатических источников, затрагивающих непосредственное участие отдельных дипломатов королевства в перипетиях описываемых событий, являются инструкции шведского правительства, адресованные его дипломатическим представителям в Империи, прежде всего Ю. А. Сальвиусу и С. Бьельке. Из данных инструкций была использована информация о планах шведского правительства относительно дипломатических переговоров шведских дипломатов с Францией и Габсбургами в Священной Римской империи. Заметное место в дипломатических инструкциях занимает финансовый вопрос по обеспечению шведской армии и о контрибуциях Габсбургов Швеции. Вместе с тем немаловажным является отражение роли личности шведского дипломата в процессе глобальных политических переговоров9.

Особого внимания заслуживают источники, связанные с военной и дипломатической корреспонденцией представителей имперского лагеря относительно Швеции, где показаны планы и намерения императора Священной Римской империи и его полководцев в борьбе против шведского вторжения в имперские земли. Авторами посланий в данной группе источников являлись императоры Священной Римской империи Фердинанд II и Фердинанд III, имперский командующий А. Валленштейн, полководцы О. Пикколомини, М. Галлас и др. Имперские полководцы играли видную роль в противостоянии Габсбургов и Швеции. От их опыта и таланта порой зависел исход сражений и, вместе с тем, успех дипломатических переговоров Габсбургов. Кроме того, военная корреспонденция представителей имперского лагеря даёт определенное представление о численности и дислокации отдельных армий Швеции и императора. Благодаря этим сведениям можно оценить масштабы военных действий в разные периоды времени. Интересным источником является перечень дипломатической и военной корреспонденции между шведскими политиками и дипломатами, составленный во время Вестфальских переговоров. Опираясь на данные документы, стало возможным оценить намерения Швеции на мирном конгрессе в Вестфалии10.

Ещё одним типом дипломатических источников являются договоры о финансах, союзах и о перемирии, заключённые между воюющими сторонами, которые также легли в основу данной работы. Примером таких соглашений может выступать, в первую очередь, союзный договор Густава II Адольфа с некоторыми протестантскими князьями Империи, где целью Швеции был поиск союзников в нелёгком деле противостояния габсбургскому универсализму. В соглашении чётко видны намерения Густава II Адольфа и его требования относительно некоторых протестантских княжеств. Шведско-французский договор в Бервальде 1631 года также стал одним из важнейших документов периода Тридцатилетней войны. Согласно этому документу Швеция получила значительную финансовую помощь со стороны Франции для ведения военных действий в Империи. Гейльброннский договор Швеции с протестантскими князьями Священной Римской империи стал своего рода попыткой создания протестантского союза при главенстве Швеции, где сам государственный канцлер играл одну из основных ролей11.

Несомненно, важно принять во внимание и текст договора Швеции с императором в Оснабрюке, подписанный в 1648 году. Данный договор стал, пожалуй, одним из значительных документов для Швеции за весь, период Тридцатилетней войны. Именно в данном документе были изложены те приобретения, которые отошли Стокгольму после окончания Тридцатилетней войны в 1648 году. Договор в Оснабрюке даёт представление о территориальных приобретениях некоторых имперских княжеств и курфюршеств, как это было показано на примере Баварии. Опираясь на текст соглашения, были проанализированы мотивы шведского правительства относительно тех или иных уступок Стокгольма императору Фердинанду III и баварскому курфюрсту. Вопросы о возмещении потерь для Швеции после окончания Тридцатилетней войны о вознаграждении шведской армии также отражены в Вестфальском договоре12.

Следующим видом источников являются государственно-правовые документы Швеции накануне и в течение Тридцатилетней войны, отражающие внутреннюю и внешнюю политику королевства до и после 1630 года.

Одним из типов государственно-правовых источников являются протоколы Государственного совета Швеции (риксрода), материалы которых позволили оценить внешнеполитическую обстановку для Швеции с точки зрения внутригосударственного политического развития. В своём большинстве протоколы представлены в форме дискуссий в Государственном совете Швеции с отражением мнений и позиций отдельных политиков13.

Значительным дополнением к исследованию стали документы по истории Швеции, собранные и отредактированные М. Робертсом. К данной группе источников относятся документы как по внутриполитическому развитию, так и в отношении внешней политики королевства периода Тридцатилетней войны14.

К источникам общего характера можно отнести, пожалуй, манифест шведского короля Густава II Адольфа о намерениях Швеции вести освободительную борьбу против католического лагеря. Этот документ отражал официальные намерения Густава II Адольфа в землях Империи. В действительности манифест шведского короля имел явно выраженную пропагандистскую окраску и был направлен на формирование общественного мнения в пользу Швеции в имперских землях. Рассматривая его, необходимо разграничивать как религиозные, так и сугубо прагматические намерения шведского короля относительно его противостояния Дому Габсбургов. Значимость манифеста для изучения шведской политики в имперских землях заключается также и в том, что в нём была показана политика Швеции, направленная, прежде всего, в адрес протестантских князей Империи, поддержка которых была очень нужна Швеции в период войны15.

Среди источников общего характера заметное место занимает сообщение кузена шведского канцлера Габриеля Оксеншерны. Этот документ даёт представление о шведско-датских отношениях накануне вступления Швеции в Тридцатилетнюю войну. Особенностью данного источника является присутствие цитат шведского и датского монархов в виде диалогов, записанных кузеном шведского канцлера16.

Следующим важным видом источников является мемуарная литература. Некоторые сведения из мемуаров дочери Густава II Адольфа, королевы Кристины, являются дополнением к изучению дипломатии Швеции в Империи. Важным типом источников мемуарного характера является дневник соратника. Густава II Адольфа полковника Юхана Ханда, повествующий о путешествии шведского короля по Германии в 1620 году. Благодаря этому документу становится возможным понять интересы Швеции в имперских землях17. В целом же мемуарная литература представлена воспоминаниями и личностным восприятием её авторов тех или иных фактов и событий в истории.

Историография, посвященная периоду участия Швеции в Тридцатилетней войне, содержит значительное количество трактовок, отражающих национальные, политические и религиозные позиции исследователей. Это обстоятельство в некоторой степени осложняет само объективное воспроизведение исторического процесса. Существует несколько причин, по которым было бы не совсем правильно воспринимать информацию тех или иных исследователей по Тридцатилетней войне буквально. Во-первых, Тридцатилетняя война была событием общеевропейского и даже мирового масштаба, что естественно побуждало представителей многих государств давать субъективные оценки и трактовки многим событиям и явлениям. Во-вторых, учитывая длительность периода времени, прошедшего со времени заключения Вестфальского мира в 1648 году, можно предположить, что за это время могли появиться разные концепции, основанные на различных убеждениях и политических доктринах.

Проблема шведской политики в период Тридцатилетней войны интересовала исследователей разных стран. Лидирующие позиции в этом вопросе занимали и занимают, конечно, шведские и немецкие исследователи. Кроме того, серьёзные работы по изучению международных отношений периода Тридцатилетней войны принадлежат ряду историков из Англии, Франции, США и других государств.

Со стороны шведских историков особый интерес к событиям Тридцатилетней войны стал проявляться во второй половине XIXначале XX века. Одним из известных исследователей, чьи труды приобрели широкую известность, стал К. Т. Однер, который предоставил ценный фактологический материал от.

1 о носительно шведской великодержавной политики. Кроме того, надо признать, что в работах исследователей второй половины XIX века была отражена история Тридцатилетней войны со значительным освящением как политических, так и экономических интересов Стокгольма в Священной Римской империи, как это было в работе шведского историка М. Вейбуля19. В период 30−60 годов XX века вышли в свет фундаментальные работы шведских историков Н. Анлунда, С. Карлсона, И. Розена. Отличительной особенностью научных трудов этих историков было исследование политики Швеции в Тридцатилетней войне в комплексном подходе. Такой подход позволял исследователям оценить роль Швеции в Тридцатилетней войне в контексте всей истории королевства.

Личностный фактор шведского короля Густава II Адольфа при этом занимал.

21 важное место, особенно в работах Н. Анлунда .

Среди трудов шведских историков существуют также и работы, посвященные общему рассмотрению внешней политики Швеции. Ярким примером является исследование В. Тама, охватывающее период шведской истории со второй половины XVI века. Помимо лаконичности изложения, В. Тамом представлен обзор общих внешнеполитических тенденций, характерных для Швеции этого периода22. Также известна книга шведского историка К. Самуэльсона, где прослеживается постепенный процесс становления Швеции в государство всеобщего благоденствия. События Тридцатилетней войны в этом процессе нашли также своё непосредственное отражение23. В 70-е годы XX века шведским историком Л. Экхольмом была опубликована научная работа о проблеме финансирования военных действий Швеции. Данная работа отражает лишь первые два года участия Швеции в Тридцатилетней войне, но, несомненно, исследование Л. Экхольма представляет научный интерес и по сей день24.

Начиная с конца 80−90-х годов XX века вплоть до наших дней среди шведских исследователей истории XVII века выделяются представители Уп-псальского университета — М. Огрен и Я. Линдегрен25. В их трудах большое внимание уделяется вопросам внутренней политики королевства с изучением тендерных компонентов в истории. Стоит заметить, что, помимо внутренних аспектов, Я. Линдегреном производятся некоторые исследования относительно жизни шведских солдат во время Тридцатилетней войны26. В работах шведских историков X. Лангера, А. Сандстрёма, Г. Виттерберга, С. Нильссона, Д. Ёман и С. Лунквиста, а также финского историка П. Суванто27 освещаются интересы Швеции на всём протяжении её участия в Тридцатилетней войне. Заметим, что Г. Веттерберг, так же как и П. Суванто, особое внимание уделяли также и личностному фактору государственного канцлера Швеции А. Оксеншерне28. Весьма интересен и труд шведского историка Т. Энга, в котором основной акцент делается на процессе становления династий Швеции. Одновременно Т. Энг затрагивает проблему взаимосвязи шведской внешней политики и династического развития королевства. Согласно позиции Т. Энга, внешняя политика Швеции несколько усилила динамичность процесса формирования династий Ваза и Бернадоттов. Тридцатилетняя война, в свою очередь, способствовали поднятию престижа и могущества шведских монархов нового времени29.

Среди современных шведских авторов единственным довольно весомым трудом, посвященным историографической мысли периода правления Густава II Адольфа и его военной кампании в священной Римской империи, стала книга С. Уредссона. В своём исследовании С. Уредссон проводит обзор работ по истории шведского участия в Тридцатилетней войне начиная с XVII столетия. Несомненно, что основное внимание он уделяет шведским историкам. Одним из самых главных вопросов, которые дискутировались автором относительно шведского участия в Тридцатилетней войне, был вопрос о причинах вступления Швеции в этот грандиозный конфликт в 1630 году. С. Уредссон провёл историографический анализ возможных причин шведской экспансии в имперские земли с учётом тех или иных национальных и политических убеждений исследователей30.

Начиная со второй половины XIX века значительно возрос интерес к событиям Тридцатилетней войны и в немецкой историографии. Религиозные мотивы здесь заметно окрепли. В работах немецких историков политика Швеции в Священной Римской империи рассматривается не только в контексте истории Германии, но и европейской истории в целом, при этом значительное внимание уделяется конфессиональному аспекту и вопросам мотивации шведского короля Густава II Адольфа по вступлению Швеции в Тридцатилетнюю войну. Помимо этого всё больший интерес со стороны немецких историков проявляется к вопросам шведской дипломатии.

Среди научных трудов немецких исследователей, посвящённых Тридцатилетней войне, классическим является произведение Ф. Шиллера, где шведский Густав II Адольф был представлен в роли спасителя немецких свобод31. Знаменитый немецкий историк конца XIX — начала XX века JI. фон Ранке обращал особое внимание на то, что в действиях Густава II Адольфа наблюдалось в первую очередь стремление реализовать интересы Швеции, нежели протестантов Священной Римской империи Необходимо отметить работу немецких историков И. Г. Дройзена и Г. Дройзена. Г. Дройзен представлял шведского короля в качестве выдающегося политика, подчеркивая при этом, что религия играла для Густава II Адольфа лишь пропагандистскую роль в пределах Империи. И. Г. Дройзен уделил также особое внимание ряду теоретических вопросов по развитию прусской политики, что было важно относительно методологии в истории. Некоторая идеализация образа Густава Адольфа просматривалась и в работе ещё одного известного немецкого историка XIX века Г. Трейчке34.

Интересным является труд немецкого историка М. Риттера, который не столь явно подчёркивал роль Густава II Адольфа в качестве выдающегося политика35. К тому же М. Риттер, так же как и другой немецкий историк конца XIX — начала XX вв. Б. Эрдсмандёрфер, рассматривал Тридцатилетнюю войну не как «общеевропейскую», а как сугубо «германскую», что в настоящее время довольно устарело36.

В начале XX века некоторую популярность приобрела работа немецкого исследователя Ф. Меринга, которая отличалась явно выраженным марксист.

37 ским подходом. В 20−30-е годы XX века вышла также работа немецкого исследователя И. Пауля, в которой роль Густава II Адольфа была несколько завышена. Смерть же шведского короля воспринималась как потеря не только для всего протестантского мира, но и для Германии в целом38. В исследование немецкого историка Г. Барудио, посвящённом королю Густаву II Адольфу и Тридцатилетней войне, нашли отражение некоторые факты из жизни шведского монарха. Однако, по сути, довольно незначительное внимание уделялось проблемам социального характера. В довершение ко всему Г. Барудио недостаточно учитывал европейский характер Тридцатилетней войны39.

В настоящее время широко известны работы немецких историков К. Реп-гена, Д. Альбрехта, Р. Г. Аша, которые отличаются в первую очередь фундаментальным изложением как фактического, так и оценочного компонента в исследовании. Но вместе с тем в работах этих историков частично проскальзывают религиозные предпочтения40. Стоит также заметить, что в большинстве случаев данные произведения всё же огражают как политическую, так и религиозную позицию исследователей. Это обстоятельство, несомненно, может уменьшить степень адекватности в оценочном компоненте. К тому же большинство современных немецких историков в своих трудах предпочитают отдавать приоритет военному, религиозному или дипломатическому аспектам. Книга немецкого историка М. Юнкельмана посвящена, прежде всего, личности шведского короля Густава II Адольфа. Причём в работе М. Юнкельмана был представлен значительный материал относительно внутренних преобразований в Швеции первой половины XVII века41.

Одна из актуальных работ на сегодняшний день — это работа X. Дросте, она была написана в свете нового социокультурного научного подхода, ориентированного на изучение дипломатии Швеции и на личности самих дипломатов42.

В обобщающем труде известного исследователя профессора Марбург-ского университета К. Кампманна дано изложение Тридцатилетней войны как масштабного европейского конфликта с участием множества сторон, интересы которых в разные периоды времени как различались, так и были общими. Особое внимание уделено вопросам причинно-следственных характеристик в отдельных проблемах мотивационного характера. По поводу Вестфальского конгресса К. Кампманн обращает основное внимание на саму сущность мирового порядка в Европе, который сложился благодаря подписанным соглашениям в Мюнстере и Оснабрюке. Вместе с тем некоторое внимание в работе К. Кампманна уделено также проблеме справедливости и легитимности Вестфальских соглашений, что позволяет оценить новую систему как с политической, так и с юридической точек зрения43.

Немаловажный интерес с историографической точки зрения представляют труды X. Шиллинга, занимающего видное место в современном научном мире. Изучая отдельные аспекты Тридцатилетней войны, X. Шиллинг проанализировал манифест шведского короля Густава II Адольфа с последующей переоценкой причин и мотивов шведского вторжения в Германию. Ценным в исследовании X. Шиллинга стало должное освещение конфессионального вопроса в контексте анализа причин и интересов Швеции в Империи. В настоящее время работы X. Шиллинга являются одними из наиболее признанных в мировой исторической науке. Особо ценным является то, что X. Шиллингом был детально рассмотрен процесс общего становления системы европейских государств в раннее новое время. Причём особое значение уделено разграничению понятий внутриимперской и общеевропейской систем государств, а также вопросам биполярного и многополярного мира44.

Важно обратить внимание на труды немецкого историка X. Духхардта, рассматривающего историю Тридцатилетней войны в довольно масштабном контексте. X. Духхардтом был сделан конструктивный анализ мирных переговоров в Вестфалии в рамках всего периода раннего нового времени45. Стоит также отметить интересную работу, посвященную мирным переговорам в Вестфалии, представленую известным современным американским исследователем Д. Крокстоном, который вместе с А. Тишер уделил значительное внимание французской дипломатии периода Тридцатилетней войны46.

Помимо немецких и шведских исследователей, некоторое внимание шведской политике в имперских землях было уделено английскими и американскими историками. В работе английского исследователя М. Робертса основной акцент делается на трансформации Швеции из достаточно неприметного королевства в крупную балтийскую державу. События же Тридцатилетней войны занимают в этом процессе одно из главных мест. М. Роберте сумел в должной степени оценить и проанализировать восхождение Швеции к вершине балтийского могущества в более продолжительном временном контексте. Им был представлен процесс присоединения к Швеции прибалтийских территорий, начиная с периода правления отца Густава II Адольфа короля Карла IX. Затронув период Тридцатилетней войны, М. Роберте отметил важность для Швеции территорий, полученных королевством после подписания Вестфальских соглашений. В отличие от других исследователей М. Робертсу удалось более детально осветить роль Датского королевства в процессе становления шведского Ве-ликодержавия. Подход М. Робертса к изучению шведской истории сопровождался выделением особенностей шведской Империи, что было относительно новым для историографии 50−70 годов XX века47.

Военный аспект Швеции начального периода Великодержавия был представлен в трудах Р. Фроста. Со своей стороны Р. Фрост отдаёт предпочтение рассмотрению военных вопросов в общеевропейском масштабе48. В большей же степени военно-стратегические вопросы шведской политики в Тридцатилетней войне излагались в трудах американских исследователей В. Гетри и С. Ведгвуд49. Именно эти историки достаточно подробно проработали сугубо тактический момент в военных действиях шведской армии в Империи. Помимо этого, в работе С. Вехгвуд даётся также анализ политической обстановки в Империи с учётом не только шведско-имперских, но и шведско-французских взаимоотношений30.

В отечественной исторической науке тема Тридцатилетней войны освещена гораздо хуже, нежели в западноевропейской. Общим для отечественной науки относительно истории Швеции в начале XVII века является ориентация исследователей на освещение отдельных элементов политики королевства. Особо хочется отметить работу российского историка дореволюционного периода Г. В. Форстена51, который затрагивал важный на тот момент для Швеции вопрос о доминировании в Балтийском регионе. На страницах данного труда довольно обстоятельно показаны интересы шведского короля Густава II Адольфа и государственного канцлера А. Оксеншерны относительно североимперских территорий. В работах Б. Ф. Поршнева особое внимание уделяется рассмотрению социальных аспектов в Священной Римской империи первой половины XVII века и взаимосвязей шведской политики в Империи с классовыми факторами. Вместе с тем Б. Ф. Поршнев недостаточно учитывал роль конфессионального фактора в шведской политике, а также несколько преувеличил роль Московского государства во вступлении Швеции в Тридцатилетнюю войну, что убедительно показал Б. И. Флоря. В работах А. С. Кана и М. П. Беляева также затрагивается вопросы Тридцатилетней войны53.

Рассматривая новейшие научные достижения современного этапа, посвященные истории международных отношений с участием Швеции, особое внимание следует обратить на работы российского историка Ю. Е. Ивонина, который рассматривает отдельные элементы шведской политики в имперских землях в контексте истории Священной Римской империи и конфессионального аспекта. Кроме этого, в трудах Ю. Е. Ивонина довольно конструктивно представлено соотношение конфессионального и территориального факторов в Священной Римской империи XVII века. Несомненно, ценным является и то, что в его исследовании уделено внимание политике Габсбургов по отношению к Франции54. Внутренние аспекты Швеции раннего нового времени затронуты в трудах А. А. Сванидзе, где основное внимание уделяется социальному и экономическому направлениям развития королевства55. В работах российских историков Л. И. Ивониной и А. Ю. Прокопьева основной интерес был направлен преимущественно на дипломатический и военный аспекты шведской политики в Империи периода Тридцатилетней войны. Причём, помимо Швеции, в данном исследовании значительное место было также уделено роли английской дипломатии в шведско-франко-имперских отношениях36.

Начиная с конца 80-х годов XX века вплоть до настоящего времени появился ряд новых направлений в оценках событий Тридцатилетней войны, а именно одним из важнейших вопросов историографии стал вопрос о характере самой войны. На основе уже вышедшей литературы можно констатировать, что ряд немецких историков конца XIX — начала XX века, таких как М. Риттер,. Б. Эрдманнсдорфер, Ф. Дикманн, рассматривал Тридцатилетнюю войну как «германскую». В такой трактовке сильно сказалось влияние официальных исторических воззрений времён кайзеровской Германии. Несмотря на это, в 80-е со годы в трудах немецкого историка Г. Барудио проскальзывала тенденция обособленности Тридцатилетней войны в рамках одной лишь Германии. В 90-е годы данную точку зрения поддержал другой немецкий историк Г. Шмидт59, работа которого отчасти носит выраженную национальную направленность. К сожалению, эта тенденция нашла поддержку в работах российского исследователя А. Ю. Прокопьева, где рассмотрение Тридцатилетней войны представлено как «немецкий феномен», с чем можно поспорить, потому как сама Тридцатилетняя война имела более расширенный по своим масштабам контекст60.

На сегодняшний день рассмотрение Тридцатилетней войны в рамках сугубо «германской» трактовки заметно устарело. Вместо этого большее внимание стало уделяться изучению Тридцатилетней войны как «общеевропейской», с участием многих государств и народов. Наиболее видными представителями такого направления стали немецкие историки К. Репген, К. Кампманн, X. Шиллинг, российский историк Ю.Е. Ивонин61. Стоит признать, что подобная трактовка является на сегодняшний день наиболее теоретически обоснованной и отражает новейшие тенденции исторической науки.

В заключение хотелось бы выразить слова глубочайшей благодарности моему научному руководителю, заслуженному деятелю науки РФ, профессору Ю. Е. Ивонину за постоянную поддержку и советы во время работы над диссертацией, а также профессору Л. И. Ивониной. Автор благодарен за постоянную поддержку немецкому научному руководителю профессору Марбургского университета Кристофу Кампманну, профессору Эрнсту Вильгельму Винтерха-геру, доктору Анушке Тишер, госпоже Корнелии Опен (Германия), профессору Варшавского университета Войцеху Кригзайзену (Польша). Хотелось бы выразить признательность друзьям и коллегам за постоянную дружескую поддержку и помощь в поиске необходимых исторических источников и литературы: доктору Фредрику Тиснеру (Высшая военная школа. Стокгольм, Швеция), госпоже Гунилле Ризинг-Хинц (Швеция), доктору Адриану Ясуповичу (Варшава, Польша) и особенно давнему другу и коллеге Кристофу Шимсхаймеру (Университет Иоганна Гутенберга. Майнц, Германия).

Отдельно хочется выразить благодарность сотрудникам фонда Герды Хенкель (Дюссельдорф, Германия), благодаря финансовой поддержке которого было проведено данное исследование.

Ивонин Ю. Е. Универсализм и территориализм. Старая империя и территориальные государства Германии в раннее новое время. 1495−1806. М., 2004. Т.1. С. 20.

2Шиллинг X. Становление европейской системы государств раннего нового времени и формирование политической системы их взаимоотношений как системы держав современной Европы // Россия, Польша, Германия в европейской и мировой политике XVI—XX вв. / Отв. ред. Б. В. Носов, Ю. Е. Ивонин. М., 2002. С. 28.

Schilling Н. Europa zwischen Krieg und Frieden // Idee Europa. Entwtirfe zum «Ewigen Frieden». Ordnung und Utopien ftir die Gestaltung Europas von der pax romana zur Europaischen Union. Hrsg. Von M.-L. von Plessen. Berlin, 2003. S. 24−25. 4Ивонин Ю. Е. Универсализм и территориализм. С. 99.

5Шиллинг X. Становление европейской системы. С. 30- Ивонин Ю. Е. Универсализм и территориализм. С. 83.

Ивонин Ю. Е. Универсализм и территориализм. С. 83.

7Die Verhandlungen Schwedens und seiner Verbilndeten mit Wallenstein und dem Kaiser von 1631 bis 1634. Von Georg Inner. I Teil. Verlag von G. Hirzel. Leipzig, 1888- Schriftstiicke von Gustaf Adolf zumeist an evangelische Fiirsten Deutschlands. Stockholm, 1877- Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brevvaxling. Utgivna av kong. vitterhets historie och antikvitetsakademien. Forra/Senare avdelningen. Band 1−11. Brev 1625−1634. Stockholm., 18 881 961.

8Briefe und Akten zur Geschichte Wallensteins (1630−1634). Hrsg. von Hermann Hallwich. IV Band. Wien, 1912; Walenstein und seine Verbindungen mit Schweden. Aktenstiicke aus dem Schvvedischen Reichsrschiv zu Stockholm. Hrsg. von E. Hildebrand. Frankfurt am Main, 1885- Quellen zur Geschichte Wallensteins. Ausgewahlte Quellen zur deutschen Geschichte der Neuezeit. Band XX. Hrsg. von Gottfried Lorenz. DarmstadtBriefe Albrechts von Walldstein an Karl von Harrach (1528−1627). Nach den Eingenhiindigen Originalen des Graflich Herrach’schen Archivs in Wien. Hrsg. von Ferdinand Tadra, Scriptor der K.K. Universitat-Bibliothek in Prag. Nebst einer Einleitung: Albrecht von Walldnstein seit der Schlacht auf dem Weissen Berge bis zu seiner Erhe-bung zum Herzog und Oberkommendanten der kaiserlichen Armee (1620−1625). Fontes Ferum Austriacarum. Osterreichische Geschichts-Quellen. Hrsg. von der Historischen Commission der kaiserlichen Akademie der Wissenschaften in Wien. Zweite Abtelung. Diplomatica et Akta XLI. Band. Zweite Hcfte. Wien, 1879- Albrecht von Wallenstein, des Herzogs von Friedland und Mecklenburg, ungedruiickte, eigenhandige, vcrtrauliche Briefe ind amtliche Schreiben aus den Jahren 1627 bis 1634 an Arnheim (v. Arnim), Aldringer, Gallas, Piccolomini und andere Fiirsten und Feldherren seiner Zeit. Mit einer Charakteristik des Lebens und der Feldziige Wallenstein’s. Hrsg. von Friedrich Forster. Erster Teil. Mit zvvei lithographirten Briefen. Berlin, 1828- Albrecht von Wallenstein, des Herzogs von Friedland und Mecklenburg, ungedrtickte, eigenhandige, vertrauliche Briefe ind amtliche Schreiben aus den Jahren 1627 bis 1634 an Arnheim (v. Arnim), Aldringer, Gallas, Piccolomini, Tilly, nebst den Briefvvechsel mit Kaiser Ferdinand II., Konig Ferdinand III., Kurfursten Maximilian I., Trautmansdorff, Eigenberg, Werdenberg u.a. Mit einer Charakteristik des Lebens und der Feldziige Wallenstein’s. Hrsg. von Friedrich Forster. Zweiter Teil, welcher die Briefe aus den Jahren 1629−1633 eine Critik der verfalchsten. Quellen und Ahning uber Gustav Adolf enthiilt. Hierbei ein Plan der Ausstellung des kaiserlichen Heeres in der Schlacht von Lutzen von Wallensteins Hand. Berlin, 1829.

9Acta Pacis Westphalicae. Instruktionen. Frankreich. Schweden. Kaiser. Band I. Mtlnster, 1962.

10Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus V. Der schwedische Krieg und Wal-lensteins Ende. Quellen zur Geschichte der Kriegsereignisse der Jahre 1630−1635. Praha, 1977; Do-cumenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus VI. Der grosse Kampf um die Vormacht in Europa. Die Rolle Schwedens und Frankreichs. Quellen zur Geschichte des Dreissigjahrigen Krieges 1635−1643. Praha, 1978; Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus VII. Der Kampf um den besten Frieden Quellen zur Geschichte des Dreissigjahrigen Krieges zur Zeit der Friedensverhandlungen von Westfalen und der Ratifizierung des Friedens 1643−1649. Praha, 1981; Briefe und Akten zur Geschichte des dreissigjahrigen Krieges in der Zeiten des vorwalten-den Einflusses der Wittelsbacher. Sechster Band. Vom Reichstag 1608 bis zur Griindung der Liga. Bearbeitet von Felix Stieve. Miinchen, 1898- Acta Pacis Westphalicae. Die schwedische Korres-pondenz. Seriell ATB. C. 1643−1649. Munster, 1965.

The Treaty of Barwalde, 13 January (O.S.) 1631 // Sweden as a Great Power 1611−1697. Government, Society, Foreign Policy. By Michael Roberts. London, 1968 // Sveriges traktater med frammande magter, VI, 439−42. Gustav Adolf s alliance with the Dukes of Mecklenburg // Sweden as a Great Power 1611−1697. Government, Society, Foreign Policy. By Michael Roberts. London, 1968 // Sveriges traktater med frammande magter, VI, 718−19, 706−713- Allianzvetrag zwischen Gustav Adolf und den Fursten August, Ludvig, Johann Kasimir und Cristian II. v. Anhalt. 1631 September 25(15) Halle. Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus V. Der schwedische Krieg. S. 51−52- Allianzvertrag der durch den Reichskanzler Axel Oxenstierna ver-tretenen Krone von Schweden mit drei Kreisen der Reichsritterschaft. 1633 April 25 (15), Heil-bronn. Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia. Tomus V. Der schwedische Krieg.S.149−155- The League of Heilbronn, 13 April 1633 // Sweden as a Great Power 16 111 697. Government, Society, Foreign Policy. By Michael Roberts. London, 1968 // Sveriges traktater med frammande magter, V2, 18−19.

12Der Westfalische Friede von 1648. Deutsche Textausgabe der Friedensvertrage von Munster und Osnabruck. Berlin, 1942.

13Svenska Riksradets protokoll med understod af statsmedel i tryck utgifVet av kongl. riks-arkivet genom N.A. Kullberg. B. 1−6. 1621−1636. Handlingar rorande Sveries historia. P.A. Norstedt & soner. Stockholm, 1878−1891.

14Sweden as a Great Power 1611−1697. Government, Society, Foreign Policy. By Michael Roberts. London, 1968.

15Det svenska kriegsmanifestet. Ur Acta publica: das ist romischen keyserlichen Mayerstat — von Ursachen dess teuschen Krieges durch Casparum Londorpiom. Del. III. Frankfurt 1640, sid 42ff. // Oredsson S. Gustav Adolf, Sverige och Trcttioariga kriget. Historieskrivning och kult. Lund, 1993. S. 284−294.

16Riksradet. Gabriel Gustafsson Oxenstiernas berattelse om motet mellan k. Gustaf Adolf och k. Kristian IV i prestgarden Ulfsback i Markaryds socken i Smaland. Februari 1629. Utgifven af kongl. samfundet for utgifVande af handskrifter rorande skandinaviens historia. Historiska handlingar. Del. 8. № 4. Stockholm, 1881.

17Johan Hands Dagbok under K. Gustaf И Adolfs resa till Tyskland 1620. Utgifven af kongl. samfundet for utgifvande af handskrifter rorande skandinaviens historia. Historiska handlingar. Del. 8. № 3. Stockholm, 1879- Memoires de Christine reine de Suede. Tome Premier. Timothee dahay, editeur. Paris, 1830.

18Odhner C.T. Die Politik Schwedens im Westphalischen Friedenscongress und die Griindung der schwedischen Herrschaft in Deutschland. Gotha, 1877.

19Weibull M. Gustav II Adolf. I Sveriges historia fran aldsta till vara dagar. Stockholm, 1881. 20Ahnlund N. Axel Oxenstierna intill Gustav Adolfs dod. Stockholm, 1940; Rosen Jerker. Westfaliska freden. Den svenska historien. Gustav Adolfs och Kristinas tid 1611−1654. B.4. Utarbetad inom Bonniers fackboksredaktion under ledning av Jan Cornell. Stockholm, 1967; Carlsson Sten, Rosen Jerker. Svensk historia I. Tiden fore 1718. Svenska bokforlaget. Stockholm, 1969.

2IAhnlund N. Axel Oxenstierna intill Gustav Adolfs dod. Stockholm, 1940.

22Tham W. Den svenska utrikespolitikens historia. 1560−1648. Stockholm, 1960. 23Samuelson K. Fran stormakt till viilfardens stat. Raben & Sjogren bokforlag. Stockholm, 1969; Rosen Jerker. Westfaliska freden. Den svenska historien. Gustav Adolfs och Kristinas tid 16 111 654. B.4. Utarbetad inom Bonniers fackboksredaktion under ledning av Jan Cornell. Stockholm, 1967.

24Ekholm L. Svensk krigsfinansiering 1630−1631. Studia Historica Upsaliensia 56. Utgivna av Historiska Institution vid Uppsala Universitet genom Sven A. Nilsson, Sten Carlsson och Carl Goran Andrae. Uppsala, 1974.

25Lindegren J. Holz-Reichtum-Macht. Die Rolle des Holzes fur die schwedische Macht im 17. Jahrhundert. Uppsala, 1995; Agren M. Att luivda sin ratt. Synen pa jordiigandet i 1600-talets Sverige, speglad i institutet urminnes havd (Asserting one’s rights. Views of land ownership in seventeenth-century Sweden, as reflected in the institution of ancient usage). Stockholm, 1997. 26Lindegren J. Frauenland und Soldatenleben. Perspektiven auf Schweden und den DreiBigjahrigen Krieg // Zwischen Alltag und Katastrophe. Der DreiBigjahrige Krieg aus der Nahe. Hrsg. Von Be-nigna von Krusenstjern und Hans Medick. Gottingen, 1999.

27Langer H. Schwedische Friedenskonzeptionen und praktischer Friede im Jahrzehnt nach dem DreiBigjahrigen Kriegen // Zwischenstaatliche Friedenswahrung in Mittelalter und Friiher Neuzeit. Hrsg. von H. Duchahrdt. Bohlau, 1991; Sandstrom A. En stormakt fbds. Sverige i 30-ariga kriget. Orebro, 1998; Wetterberg G. Kanslern. Axel Oxenstierna i sin tid. Stockholm, 2002; Nilsson S. De stora krigens tid. Om Sverige som militarstat och bondesamhalle-The Era of a Great Wars. Sweden as a Military State and its Agrarian Society // Studia Historica Upsaliensia 161, Stockholm, 1990; Ohman J. Der Kampf um den Frieden. Schweden und den Kaiser im DreiBigjahrigen Krieg. Wien, 2005. Lundkvist S. Die schwedische Friedenskonzeptionen und Ihre Umsetzung in Osnabriick // Der Westfalische Friede. Diplomatic politische Ziisur kullturelles Umfeld Rezeptionsgeschichte. Hrsg. von H.Duchhardt. und die europaischen Machte. Miinchen, 1998; Suvanto P. Die deutsche Politik Oxenstiernas und Wallensteins. Helsinki, 1979.

28Wetterberg G. Kanslern. Stockholm, 2002; Suvanto P. Die deutsche Politik Oxenstiernas. Helsinki, 1979.

29Eng T. Det svenska valdet. Ett konglomerat av uttrycksformer och begrepp fran Vasa till Bernadotte. Utgivna av Historiska institutionen vid Uppsala Universitetet genom Torkel Jansson och Jan Lindegren. Stockholm, 2001.

30Oredsson S. Gustav Adolf, Sverige och Trettioariga kriget. Historieskrivning och kult. Lund, 1993.

31Schiller F. Geschichte des DreiBigjahrigen Krieges. Stuttgart, 1850. 32Ranke L. Geschichte Wallensteins. Leipzig, 1869.

33Droysen G. Gustav Adolf. Leipzig, 1969; Droysen J.G. Politische Schrifiten. Oldenburg, 1933; Droysen J.G. Geschichte der preuBischen Politik. Leipzig, 1968. 34Tretschke H. Gustav Adolf und Deutschlands Freiheit. Leipzig, 1895.

35Ritter M. Deutsche Geschichte im Zeitalter der Gegenreformation und des dreiBigjahrigen Krieges. Bd. 3. Stuttgart, 1908.

Erdmannsdorfer B. Deutsche Geschichte vom Westfalischen Frieden bis zum Regierungsantritt Friedrichs derGroBen. Darmstadt, 1932.

37Mehring F. Gustav Adolf. Ein Fiirstenspiegel zum Lehr und Nutzen der deutschen Arbeiter. Berlin, 1908.

38Paul J. Gustav Adolf. Leipzig, 1937;1932.

39Barudio G. Der Teutsche Krieg 1618−1648. Frankfurt am Main, 1985.

40Albrecht D. Die Kriegsund Friedensziele der deutschen Reichstande // Krieg und Politik 16 181 648. Europilische Probleme und Perspektiven. Hg. von K. Repgen unter Mitarbeit von E. Miiller-Luckner. Miinchen, 1988; Albrecht D. Maximilian I. von Bayern. 1573−1651. Miinchen, 1998. Repgen K. Der Westfalische Friede. Ergebnis, Fest und Erinnerung. Westdt. Verlag, 1999. Asch R.G. The Thirty Years War. The Holy Roman Empire and Europe 1618−1648. New York, 1997.

41Junkelmann M. Gustav Adolf (1594−1632). Schwedens Aufstieg zur GroBmacht. Regensburg, 1993.

42Droste H. Im Dienst der Krone. Schwedische Diplomaten im 17. Jahrhundert. Berlin, 2006. 43Kampmann C. Europa und das Reich im DreiBigjahrigen Krieg. Geschichte eines europaischen Konflikts. Stuttgart, 2008.

44Schilling H. Das schwedische Kriegsmanifest von Juli 1630 und die Frage nach dem Charakter des Dreipigjahrigen Krieges // Europa und die Europaer. Quellen und Essays zur modernen europaischen Geschichte / Hrsg. Von Riidiger Hohl, Iris Schroder, Hannes Siegrist. Munchen, 2005; Schilling H. Konfessionalisierung und Staatsinteressen: internationale Beziehungen 1559−1660. Paderborn, Munchen, Zurich. 2007.

45Duchhardt H. Studien zur Friedensvermittlung in der Friihen Neuzeit. Wiesbaden, 1979. 46Croxton D. Peacemaking in Early Modern Europe. Cardinal Mazarin and the Congress of Westphalia, 1643−1648. London, 1999; Croxton D., Tischer A. The Peace of Westphalia. A Historical Dictionary. London, 2002; Tischer A. franzosische Diplomatie und Diplomaten auf dem Westfali-schen Friedenskongress. AuBerpolitik unter Richelieu und Mazarin. Munster, 1999. 47Roberts M. The Swedish Imperial Experience. 1560−1718. Cambrige, 1979. 48Frost I. R. The Northern wars. War, State and Society in Northeastern Europe, 1558−1721. Harlow, 2000.

49Guthrie W.P. The Later Thirty Years War. From the Battle of Wittstock to the Treaty of Westphalia. Westort, 2003; Wedgwood C.V. The Thirty Years War. London, 1999. 50 Wedgwood C.V. The Thirty Years War. London, 1999.

51Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544−1648). СПб., 1893. Т.1.^{Поршпев} Б. Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976, Поршнев Б. Ф. Франция, Английская революция и европейская политика в середине XVII в. М., 1970; Флоря Б. Н. Россия и европейская система международных отношений (конец XV — вторая половина XVII в.) // Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре. М., 2009. 53История Скандинавских стран (Дания, Швеция, Норвегия) / под ред. А. С. Кана. М., 1971; История Швеции / под ред. А. С. Кана. М., 1974; Беляев М. П. Французская и имперская дипломатия в поисках мира. М., 2000. 54Ивонин Ю. Е. Универсализм и территориализм.

55Сванидзе А. А. Король Густав II Адольф, реформатор и полководец, на фоне Швеции и династии Ваза. Человек XVII столетия / под ред. А. А. Сванидзе, В. А. Ведюшкина М., 2005. 4.1.

56 Ивонина Л. И., Прокопьев А. Ю. Дипломатия Тридцатилетней войны. Смоленск, 1996. 57Erdmannsdorfer В. Deutsche Geschichte vom Westfalischen Frieden bis zum Regierungsantritt Friedrichs der GroBen. Darmstadt, 1932; Ritter M. Deutsche Geschichte im Zeitalter der Gegenre-formation und des dreiBigjahrigen Krieges. Bd. 3. Stuttgart, 1908; Dickmann F. Der Westfalische Frieden. Munster. 1992.

58Barudio G. Der Teutsche Krieg 1618−1648. Frankfurt am Main, 1985. 59Schmidt G. Geschichte des Alten Reichs. Munchen, 1999. б0Прокопьев А. Ю. Германия в эпоху религиозного раскола 1555−1648. СПб., 2002. С 268−330- 271−275.

61 Repgen К. DreiBigjjihrige Krieg und Westfalischer Friede. Studien und Quellen. Hrsg. Von Franz Bosbach und Christof Kampmann. Padenborn, 1998; Kampmann K. Arbiter und Friedenstiftung. Die Auseinandersetzung um die politischen Schiedsrichter im Europa der Frtihen Neuzeit. Padenborn, 2001; Kampmann C. Europa und das Reich im DreiBigjahrigen Krieg. Geschichte eines europaischen Konflikts. Stuttgart, 2008; Schilling H. Das schwedische Kriegsmanifest von Juli 1630 und die Frage nach dem Charakter des DreiBigjahrigen Krieges. // Europa und die Europaer. Quellen und Essays zur modernen europaischen Geschichte. / Hrsg. Von Riidiger Hohl, Iris Schroder, Hannes Siegrist. Munchen, 2005; Schilling H. Konfessionalisierung und Staatsinteressen: internationale Beziehungen 1559−1660. Paderborn, 2007. Ивонин Ю. Е. Универсализм и территориа-лизм.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование шведской политики в Тридцатилетней войне дало возможность проследить процесс трансформации этой политики в Священной Римской империи от лозунгов протестантской солидарности к откровенно завоеватель-ским планам. Благодаря успешной внутренней политике Густава II Адольфа и государственного канцлера Акселя Оксеншерны удалось урегулировать социальный конфликт королевской власти и дворянского сословия в Швеции, благодаря чему стала возможна более быстрая мобилизация ресурсов королевства для проведения внешней военной экспансии. Вступление Швеции в Тридцатилетнюю войну стало одним из масштабнейших военно-дипломатических мероприятий Густава II Адольфа и его правительства. Швеция использовала более мобильную тактику ведения боя и преимущественно однонациональный состав войск, что в очередной раз способствовало успеху королевства на полях сражений в Священной Римской империи.

Накануне вступления Швеции в Тридцатилетнюю войну Густавом II Адольфом было проведено несколько военных кампаний против Дании, России и Речи Посполитой, что позволило Швеции приобрести необходимый военный опыт для последующего вторжения в имперские земли в 1630 году.

Заключение

 же мирных договоров с этими государствами частично позволило Швеции сосредоточить основное внимание на противостоянии габсбургскому универсализму.

Особо остро на протяжении всей военной кампании Швеции стоял вопрос о её Балтийском господстве, с которым также были связаны шведско-датские отношения. Отношения Швеции с Датским королевством постепенно переходили на путь дипломатического лавирования касательно интересов в Священной Римской империи. К концу 1629 года в Стокгольме потеряли всякие надежды на установление каких-либо союзнических отношений с Данией под лидерством Швеции. На первый план постепенно выходит усиление дебатов по вопросу о защите Швеции от возможного военного нападения Кристиана IV Датского.

Ещё до 1630 года шведский король Густав II Адольф был достаточно осведомлён о дипломатической и военно-стратегической ситуации в землях Священной Римской империи. Это должно было помочь в будущем проводить активную внешнюю политику Стокгольма, но уже в условиях военной экспансии. При проведении военной кампании в Империи Густав II Адольф должен был параллельно совмещать как военную тактику, так и дипломатию, что требовало значительных организаторских способностей и умения просчитывать ситуацию на несколько шагов вперёд.

Вопрос о причинах шведской экспансии, зависящий во многом от национальных и политических аспектов, всё же неразрывно был связан с проблемой защиты протестантизма шведским королём. Фактически в мотивах Густава II Адольфа слишком тесно переплетались как мотивы защиты протестантов, так и сугубо экономические и политические тенденции. Вступив в Тридцатилетнюю войну, Швеция стремилась приобрести возможность более продуктивно развивать идеи протестантизма, что было нацелено на приобретение последующих политических и экономических выгод. Защита религии в абсолютном понимании имела для Швеции скорее второстепенное значение. Оборонительный характер войны Стокгольма ассоциировался, прежде всего, с применением «активной» защиты, проявляемой в виде наступления Густава II Адольфа на имперские земли. Ситуация развивалась таким образом, что для посреднического регулирования равновесия сил в Священной Римской империи Шведское королевство могло выступать в качестве «третьей силы», способной в определённой степени ограничить усилившееся влияние Дома Габсбургов.

В начале шведского вторжения в Германию в 1630 году Габсбургам не удалось предотвратить закрепление Густава Адольфа в североимперских городах. Разобщенность в действиях и интересах императора и его главнокомандующего Альбрехта Валленштейна оказалась одной из причин неудач католического лагеря. Это позволило Густаву II Адольфу быстро активизировать военную и дипломатическую деятельность против Габсбургов. Успехи в военных действиях Густава II Адольфа во многом были результатом использования выгодно сформированной преимущественно однонациональной армии и франко-российского финансирования. В ходе военной кампании в Священной Римской империи Густаву II Адольфу удалось достаточно продуктивно использовать в своих целях относительно малозначительные в политическом отношении протестантские территории Империи, а именно Гессен, Ангальт, Померанию, Пфальц. Дипломатия шведского короля была направлена на установление союзнических отношений с этими землями. Таким образом, Густав II Адольф планировал создать прецедент для присоединения к Швеции других, более весомых в политическом плане союзников — Саксонии и Бранденбурга. В то же время сотрудничество Померании и Гессена со Швецией можно частично назвать вынужденным как из-за опасения тамошних правителей перед силой шведского оружия, так и по причине боязни армий императора. Несомненно также и то, что протестантские княжества надеялись получить из сложившейся ситуации как можно больше политических и территориальных преимуществ, но уже при поддержке авторитета Густава II Адольфа. Фактического же единства между протестантскими союзниками Швеции и Густавом II Адольфом не было. Для поддержания союзнической политики Швеция должна была выступать в роли протектора для протестантских князей. Густав II Адольф достиг своей основной цели, поставленной им к моменту вступления в Тридцатилетнюю войну. Императорская мечта о единой католической империи, управляемой из Вены, потерпела крах. Протестантские территории на севере Священной Римской империи были освобождены, фактическая угроза конкуренции Швеции на Балтике устранялась. После Лютценского сражения равновесие сил в Европе было смещено. Но сам факт гибели Густава II Адольфа не мог в действительности означать каких-либо серьезных изменений в политическом курсе Швеции. Роль личностного фактора в этом конкретном случае имела довольно ощутимый вес в Европе. Заметим, что Густаву II Адольфу удалось сделать главное — способствовать усилению борьбы против габсбурского универсализма, где король играл роль «вдохновителя», личные качества которого способствовали тому, что шведская великодержавная политика получила дальнейшее развитие в пределах Старой империи.

В своей политической деятельности как шведский король, так и канцлер Оксеншерна пытались построить политическую линию на взаимозависимости конфессиональных и прагматических интересов Швеции. Параллельно с этим довольно важным для шведской политики был учёт важности социального фактора в имперских землях. Учёт всех этих аспектов в совокупности позволял шведским политикам проводить более взвешенную и даже гибкую дипломатическую линию.

После гибели Густава Адольфа при Лютцене в 1632 году в истории Швеции завершился определённый период. Деятельность шведского короля способствовала экономическому росту и политической стабильности в Швеции. Принимая участие в решении внутриполитических вопросов страны, шведский король сумел сконцентрировать ресурсы государства на проведении масштабной внешней политики. Начиная с конца 1632 года, позиция Швеции в Священной Римской империи была несколько ослаблена, но говорить о кардинальной потере влияния Швеции вряд ли представляется возможным. Постепенно стало очевидным, что многие потенциальные союзники Швеции среди имперских протестантских князей стали более независимыми от политики Стокгольма. Вдобавок ко всему весьма враждебную позицию по отношению к Швеции заняла и датская дипломатия. Такой расклад подкреплялся резким снижением дисциплины в шведской армии, к тому времени уже значительно пополнившейся наемниками. Сложность финансового вопроса стала еще более заметна, в том числе на фоне постепенного отхода шведской военной идеологии от лозунгов протестантского единства и все более яркого проявления прагматичных настроений. В действительности же становился очевидным тот факт, что для успешного противостояния габсбургскому влиянию в Европе Швеции было необходимо наличие новой силы, способной, прежде всего, в связи с наметившимся истощением социальных и материальных ресурсов королевства, воспользоваться более ранними военно-политическими успехами Густава II Адольфа и Акселя Оксеншерны для продолжения противостояния влиянию Габсбургов в Европе.

Несмотря на явное смещение равновесия сил после Лютценского сражения не в пользу Стокгольма, Швеции удалось достаточно успешно решить внутриполитические противоречия, связанные с наследованием престола и продолжить процесс мобилизации внутринних ресурсов королевства в условиях тяжёлых военных действий. Здесь заметную роль сыграл также и личностный фактор: политический преемник короля Густава II Адольфа канцлер Аксель Оксеншерна сумел в кратчайшие сроки взять под контроль ситуацию в Империи.

На протяжении всего военного конфликта Швеция пыталась создать подобие союзнической организации против Габсбургов. Но прагматические тенденции в политике как Швеции, так и протестантских княжеств были столь велики, что создание прочного союза протестантов, основанного на конфессиональных интересах, было практически невозможно. К тому же в случае создания такого союза Швеция заняла бы в нём доминирующее положение, что также вызвало бы опасение у протестантских чинов Империи. Как показали события, создать подобие протестантского союза в Священной Римской империи удалось лишь для реализации преимущественно военных целей, когда Швеция и её союзники противостояли Габсбургам. Созданный Акселем Оксеншерной Гейльброннский Союз хотя и отвечал интересам Стокгольма, однако он не имел практически никаких шансов радикально перестроить ситуацию в пользу Швеции. Причиной этому во многом стала система конфискаций под эгидой шведской армии и усилившаяся «дотационная» политика Стокгольма. Все эти меры сильно подрывали авторитет Швеции в Священной Римской империи, но одновременно были скорее следствием военно-политической необходимости, нежели политическим просчётом шведского канцлера.

Активные действия армий как шведов, так и представителей имперского лагеря так или иначе были нацелены на овладение инициативой в военностратегическом плане в пределах Священной Римской империи. Но вместе с тем лидерство в военном аспекте напрямую определяло динамичность и успешность дипломатической игры обеих сторон. Отчасти, именно военные неудачи шведов способствовали провалу политических планов Акселя Оксеншерны, как это случилось при попытке утверждения шведского канцлера в Майнце в качестве курфюрста. Заметим, что ход военных действий в 1633—1634 годах напрямую оказался зависим и от сугубо человеческого фактора, причём для обеих сторон. Для Швеции наиболее ярким примером стали разногласия военных преемников Густава II Адольфа — Густава Горна и герцога Саксен-Веймарского. В католическом лагере значительную роль сыграл конфликт императора Фердинанда II и Альбрехта Валленштейна. Так или иначе, данные субъективные факторы оказали некоторое влияние на ход Тридцатилетней войны в целом. В конечном итоге поражение шведских войск под Нёрдлингеном в 1634 году, последовавший за ним Пражский мир и вступление в войну Франции в 1635 году, фактически завершили так называемую религиозную фазу Тридцатилетней войны. После того как лозунги протестантской солидарности, свойственные эпохе Конфессионализации, постепенно стали уступать место откровенно завоевательским планам и более чётко проявляющемуся расчету в военных и дипломатических действиях то, в 1635 году военно-политическая ситуация достигла того момента, когда Швеции был необходим надёжный союзник в вопросах противостояния Габсбургам. Причём возможное наличие такого союзника, по возможности, не должно было существенным образом ограничивать доминирующее положение Швеции в Священной Римской империи.

Период Тридцатилетней войны с 1635 по 1648 год был ознаменован радикальными переменами в международной политике раннего нового времени. Как раз в это время происходит окончательное становление основ Вестфальской системы, которые получили юридическое оформление на мирных конгрессах между Швецией, Францией и Габсбургами в Мюнстере и Оснабрюке. Вступление в войну Франции в 1635 году стало поворотным пунктом в военных и дипломатических действиях для Швеции. Благодаря влиянию французской политики, шведскому канцлеру удалось решить ряд важных проблем, связанных с финансированием своей армии. Вследствие французского вмешательства в ход военных действий в 1635 году силы Габсбургов были рассредоточены между Швецией и Францией, что позволило А. Оксеншерне выиграть дополнительное время и сэкономить силы для ещё более успешного противостояния императору. Однако стоит учитывать и тот факт, что франко-шведское сотрудничество на протяжении с 1635 по 1648 год было скорее вынужденной мерой, основанной на прагматизме и трезвом политическом и военно-стратегическом расчете со стороны как Стокгольма, так и Парижа. Результатом обозначенного сотрудничества стало разграничение влияния между Швецией и Францией в Священной Римской империи как до, так и после подписания Вестфальского мира в 1648 году.

Сотрудничая с Францией, Швеция одновременно проводила и активные военные действия против Габсбургов в имперских землях. Стоит заметить, что на последнем этапе Тридцатилетней войны особенно чётко прослеживалась зависимость дипломатических переговоров Швеции в Вестфалии, от успешности военных действий шведской армии в имперских землях. Вместе с военными действиями период с 1635 по 1648 год ознаменовался значительными успехами в развитии дипломатического искусства Швеции: наравне с военными операциями дипломатия стала вторым главным фактором, благодаря которому решались важнейшие вопросы Вестфальского конгресса. Нельзя упускать из виду и того фактора, что вся политика Швеции в Священной Римской империи развивалась под руководством Акселя Оксеншерны, который в итоге показал себя достойным преемником погибшего короля Густава Адольфа. Именно в 40-е годы XVII века возростает роль дипломатов и полководцев в шведской политике. Причиной этому стало усложнение структуры военно-стратегических и дипломатических действий Швеции в Империи.

На протяжении всего завершающего этапа Тридцатилетней войны 1635−1648 годы в шведской политике наблюдается непрекращающаяся тенденция постепенного отхода от лозунгов протестантской солидарности. Причём нельзя в полной мере утверждать, что такая тенденция показывала двусмысле-ность провозглашённых намерений Швеции по защите протестантизма. Дело было в том, что увеличение доли рационального мышления и отход от конфессиональных принципов в политике Швеции относительно Империи оказались следствием сложившейся ситуации в противостоянии Швеции и Габсбургов, поскольку для достижения своих целей Швеции не оставалось ничего иного, кроме как частично пожертвовать лозунгами протестантского единства, что видно на примере сотрудничества Швеции с Францией против Габсбургов.

В результате Вестфальского мира как Франция, так и Швеция получили значительные территориальные приобретения. Кроме прочего, за Стокгольмом сохранились важные стратегические территории Верхней Померании, Бремена и Вердена, но вместе с тем существовало различие в том, на каких правах владели завоеванными территориями Франция и Швеция. Французское королевство присоединенило земли Эльзаса, которые вошли в состав самой Франции. Для Швеции же в этом контексте стояла другая задача. Оксеншерна не ставил перед собою задачу непосредственного присоединения североимперских территорий к Швеции — в Стокгольме понимали, что подобная затея вряд ли окажется позитивной для внешней политики Швеции. Причиной этого были различия как этнологического, так и ментального характера между населением Померании, Вердена, Бремена и между жителями непосредственно Швеции. К тому же обеспечение усиленного контроля над этими территориями не входило в интересы Швеции. Для Оксеншерны более выгодно было иметь лишь юридическую власть над присоединёнными территориями, для того чтобы Швеция могла влиять на политическое положение в Священной Римской империи на абсолютно легальных основаниях. Таким образом, присоединение ряда имперских территорий в качестве имперского лена позволило Стокгольму частично внедриться в политические структуры Империи и по возможности влиять на равновесие сил внутри Империи в будущем. Помимо этого, Стокгольм мог весьма продуктивно использовать завоёванные территории для реализации своих торгово-экономических интересов в районе Балтийского пространства. И наконец, Швеция создала себе подобие плацдарма для последующего нападения на одного из своих главных соперников — Дании.

Подписание Вестфальского мира не означало прекращения войны в Европе. По-прежнему продолжалась война Испании с Францией. Значительная часть шведской армии ещё не была выведена из пределов Священной Римской империи. Вестфальский мир обозначил лишь общую структуру соотношения сил в Европе. Священная Римская империя осталась существовать, но военное могущество и авторитет Габсбургов значительно пострадали. Однако нельзя сказать, что каким-то серьёзным образом были изменены монархические полномочия императора Фердинанда III. Швеция, как и Франция, не желала полного краха Империи. Вопрос стоял скорее о том, чтобы до определенного уровня ослабить могущество Габсбургов в Европе, чтобы потом Стокгольму удобным для Швеции образом влиять на европейскую политику. Оксеншерне было в некоторой степени выгодно, чтобы император сохранил свои позиции в качестве главы Империи, это же было необходимо и Франции, потому как в случае полного краха Габсбургов интересы Швеции и Франции могли рано или поздно столкнуться, что могло грозить новыми военными конфликтами. После Вестфальского мира Швеция и Габсбурги перешли к дипломатическому взаимодействию с преобладанием уже не конфессиональных, а государственных интересов.

СПИСОК ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.

Архивные материалы.

Hessisches Staatsarchiv Marburg: 4h 170Nr. lHessisches Staatsarchiv Marburg: 4h 192 Nr. 12- Hessisches Staatsarchiv Marburg: 4h 207 Nr. 3- Hessisches Staatsarchiv Marburg: 4h 192 Nr. 8- Hessisches Staatsarchiv Marburg: 4h 214 Nr. 1.

Источники.

1. Acta Pacis Westphalicae. Die schwedische Korrespondenz. Serie II ATB. C. 1643−1649. Munster, 1965.

2. Acta Pacis Westphalicae. Instruktionen. Frankreich. Schweden. Kaiser. Band I. Munster, 1962.

3. Albrecht von Wallenstein, des Herzogs von Friedland und Mecklenburg, un-gedruiickte, eigenhandige, vertrauliche Briefe ind amtliche Schreiben aus den Jahren 1627 bis 1634 an Arnheim (v. Arnim), Aldringer, Gallas, Piccolomini und an-dere Fiirsten und Feldherren seiner Zeit. Mit einer Charakteristik des Lebens und der Feldziige Wallenstein’s. Hrsg. von Friedrich Forster. Erster Teil. Mit zwei li-thographirten Briefen. Berlin, 1828.

4. Albrecht von Wallenstein, des Herzogs von Friedland und Mecklenburg, unge-driickte, eigenhandige, vertrauliche Briefe ind amtliche Schreiben aus den Jahren 1627 bis 1634 an Arnheim (v. Arnim), Aldringer, Gallas, Piccolomini, Tilly, nebst den Briefwechsel mit Kaiser Ferdinand II., Konig Ferdinand III., Kurfursten Maximilian I., Trautmansdorff, Eigenberg, Werdenberg u.a. Mit einer Charakteristik des Lebens und der Feldziige Wallenstein’s. Hrsg. von Friedrich Forster. Zweiter Teil, welcher die Briefe aus den Jahren 1629−1633 eine Critik der verfalchsten. Quellen und Ahning iiber Gustav Adolf enthalt. Hierbei ein Plan der Ausstellung des kaiserlichen Heeres in der Schlacht von Ltitzen von Wallensteins Hand. Berlin, 1829.

5. Briefe und Akten zur Geschichte des dreissigjahrigen Krieges in der Zeiten des vorwaltenden Einflusses der Wittelsbacher. Sechster Band. Vom Reichstag 1608 bis zur Griindung der Liga. Bearbeitet von Felix Stieve. Mtinchen, 1898.

6. Briefe und Akten zur Geschichte Wallensteins (1630−1634). Hrsg. von Hermann Hallwich. IV Band. Wien, 1912.

7. Der Westfalisehe Friede von 1648. Deutsche Textausgabe der Friedensvertrage von Munster und Osnabriick. Berlin, 1942.

8. Det svenska kriegsmanifestet. Ur Acta publica: das ist romischen keyserlichen Mayerstat — von Ursachen dess teuschen Krieges durch Casparum Londorpiom. Del. III. Frankfurt 1640, sid 42ff. // Oredsson S. Gustav Adolf, Sverige och Trettioariga kriget. Historieskrivning och kult. Lund, 1993. S. 284−294.

9. Die Verhandlungen Schwedens und seiner Verbundeten mit Wallenstein und dem Kaiser von 1631 bis 1634. Von Georg Inner. I Teil. Verlag von G. Hirzel. Leipzig, 1888.

10.Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus V. Der schwedische Krieg und Wallensteins Ende. Quellen zur Geschichte der Kriegsereignisse der Jahre 1630−1635. Praha, 1977.

11.Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus VI. Der grosse Kampf um die Vormacht in Europa. Die Rolle Schwedens und Frankreichs. Quellen zur Geschichte des Dreissigjahrigen Krieges 1635−1643. Praha, 1978.

12.Documenta Bohemica Bellum Tricennale illustrantia Tomus VII. Der Kampf um den besten Frieden Quellen zur Geschichte des Dreissigjahrigen Krieges zur Zeit der Friedensverhandlungen von Westfalen und der Ratifizierung des Friedens 1643−1649. Praha, 1981.

13.Johan Hands Dagbok under K. Gustaf II Adolfs resa till Tyskland 1620. Utgifven af kongl. samfundet for utgifVande af handskrifter rorande skandinaviens historia. Historiska handlingar. Del. 8. № 3. Stockholm, 1879.

14.Memoires de Christine reine de Suede. Tome Premier. Timothee dahay, editeur. Paris, 1830.

15.Mittheilungen aus dem Briefwechsel des Grafen Jakob De la Gardie. Nebst einem Anhang betreffend Correspondenzen des Grafen Johann Oxensjerna. Von Bend-jamin Cordt. Leipzig, 1894.

16.0xenstierna A. Skrifter och brefvexling (Rikskanslern Axel Oxenstierna skrifter och brefvexling). Ur bd I-II. Stockholm, 1888.

17.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brewaxling. Utgivna av kong. vitterhets historie och antikvitetsakademien. Forra avdelningen. Elfte bandet/I. Brev 1634 jan. — mars. Sthlm., 1961.

18.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brefvexling. Utgifha af kongl. Vittenhetshistorieoch antiqvitetsakademien. Forra afdelningen. Fjerde bandet. Bref. 1629. Stockholm. 1900.

19.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brefvexling. Utgifha af kongl. Vitterhetshistorieoch antiqvitetsakademien. Forra afdelningen. Tredje bandet. Bref. 1625−1627. Stockholm, 1900.

20.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brefvexling. Utgifha af kongl. Vittenhetshistorieoch antiqvitetsakademien. Forra afdelningen. Femte bandet. Bref. 1630. Stockholm, 1915.

21.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brefvexling. Utgifha af kongl. vittenhetshistorieoch antiqvitetsakademien. Forra afdelningen. Sjatte bandet. Bref. 1631. Stockholm, 1918.

22.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brefvexling. Utgifha af kongl. Vittenhetshistorieoch antiqvitetsakademien. Forra afdelningen. Sjunde bandet. Bref. 1632. Stockholm, 1926.

23.Rikskansleren Axel Oxenstiernas skrifter och brefvexling. Utgifha af kongl. Vittenhetshistorieoch antiqvitetsakademien. Senare avdelningen. Elfte bandet. Carl Bonde och Lois de Geer M. Fl. Bref angaende bergverk hande och finanser. Stockholm, 1905.

24.Riksradet. Gabriel Gustafsson Oxenstiernas berattelse om motet mellan k. Gustaf Adolf och k. Kristian IV i prestgarden Ulfsback i Markaryds socken i Smaland. Februari 1629. Utgifven af kongl. samfiindet for utgifvande af handskrifter rorande skandinaviens historia. Historiska handlingar. Del. 8. № 4. Stockholm, 1881.

25.Schriftstucke von Gustaf Adolf zumeist an evangelische Fursten Deutschlands. Stockholm, 1877.

26.Svenska Riksradets protokoll med understod af statsmedel i tryck utgifvet av kongl. riks-arkivet genom N.A. Kullberg. В. I. 1621−1629. Handlingar rorande Sveries historia. P.A. Norstedt & soner. Stockholm, 1878.

27.Svenska Riksradets protokoll med understod af statsmedel i tryck utgifvet av kongl. riks-arkivet genom N.A. Kullberg. Tredje serien. В. II. 1630−1632. Handlingar rorande Sveries historia. P.A. Norstedt & soner. Stockholm, 1880.

28.Svenska Riksradets protokoll med understod af statsmedel i tryck utgifvet av kongl. riks-arkivet genom N.A. Kullberg. Tredje serien. В. III. 1633. Handlingar rorande Sveries historia. P.A. Norstedt & soner. Stockholm, 1885.

29.Svenska Riksradets protokoll med understod af statsmedel i tryck utgifvet av kongl. riks-arkivet genom N.A. Kullberg. Tredje serien. В. IV. 1634. Handlingar rorande Sveries historia. P.A. Norstedt & soner. Stockholm, 1886.

30.Svenska Riksradets protokoll med understod af statsmedel i tryck utgifVet av kongl. riks-arkivet genom Severin Bergh. Tredje serien. В. VI. 1636. Handlingar rorande Sveries historia. P.A. Norstedt & soner. Stockholm, 1891.

31.Sweden as a Great Power 1611−1697. Government, Society, Foreign Policy. By Michael Roberts. London, 1968.

32.Quellen zur Geschichte Wallensteins. Ausgewahlte Quellen zur deutschen Geschichte der Neuzeit. Band XX. Hrsg. von Gottfried Lorenz. Darmstadt.

33.Walenstein und seine Verbindungen mit Schweden. Aktenstiicke aus dem Schwe-dischen Reichsrschiv zu Stockholm. Hrsg. von E. Hildebrand. Frankfurt am Main, 1885.