Роль религиозного фактора в процессе модернизации английской и русской культур XVI в

Актуальность темы

Конец XX — начало XXI вв. ознаменовались в России значительными переменами в системе культуры. Отказ от коммунистической идеологии создал ситуацию «идеологического вакуума». Ответом на нее, в свою очередь, послужила активизация взаимодействия между российским государством и Русской Православной Церковью, причем заинтересованность в интенсификации такого взаимодействия в равной мере проявили оба его участника.

Очевидно, именно РПЦ рассматривается сегодня государством в качестве носителя «альтернативной идеологии" — а также в качестве того института, который способен инициировать нравственное оздоровление общества посредством приобщения его представителей к религиозным ценностям. Особый интерес представляют те исторические эпохи, в течение которых государство и церковь совместно решали задачи, аналогичные названным выше. В этой связи видится актуальным обращение к истории развития религиозной составляющей русской культуры. При этом особое значение для истории культуры имеет изучение периода XVI в., когда активно формировался каркас государственно-церковных отношений, элементы которого присутствуют в аналогичных моделях современного типа во всем своеобразии их культуромодулирующих доминант.

Следует отметить, что исследуемый период российской истории, характеризующийся конструктивным взаимодействием церкви и государства, заметно отличается от эпох их последующего противостояния (и даже подавления церкви со стороны государства как опасного идеологического оппонента), — таких, как эпоха Петра I, период становления Советской республики и т. д. Изучение истории культуры XVI в., таким образом, позволяет выявить сущность религиозной компонентыкультуры в контексте «положительных» отношений церкви и государства, а также оценить вневременной потенциал религии в контексте модернизации культуры, проецируя полученные выводы на ситуацию в современной культуре с целью анализа перспектив реализации религиозных идей в новейшей российской действительности.

Вместе с тем, представляется актуальным сравнение типологических особенностей истории русской культуры данного периода с теми событиями, которые имели место в то же самое время в Англии. Помимо очевидного параллелизма исторической ситуации, напрашиваются личностные и социально-психологические аналогии (например, биографии правителей Ивана IV и Елизаветы I). Сравнимым оказывается также собственно культурологический материал, позволяющий системно рассматривать данные локальные культуры с точки зрения их функционирования в качестве целостных структурных единиц.

Особую актуальность предпринятому сравнительному анализу придает перспектива новой интерпретации процессов, которые «вынесли» сегодня англо-саксонскую цивилизационную модель на передний план глобализации и «вестернизации». Характерно, что роль, которую в этой цивилизационной модели играла и продолжает играть религия, — вопреки распространенному сегодня в отечественной гуманитарной науке мнению, — не является номинальной.

По существу, изучение значения религиозного фактора в русской и английской культурах XVI в. позволяет сравнить две модели постбифуркационного развития религиозно ориентированной культуры. Сложно переоценить важность их сопоставления, поскольку интересующие нас изменения определили дивергенцию изначально сходных социокультурных организмов в диаметрально противоположных направлениях.

Простейшее сопоставление указанных цивилизационных моделей показывает, что в это время в них произошли серьезные процессы модернизации религиозного пространства, оказавшие влияние на всю систему культуры. Были серьезно переосмыслены основы, на которых православие и англиканство функционировали и функционируют по сей день. Речь идет, с одной стороны, о Реформации и образовании Англиканской церкви в Англиис другой — об идеологическом обосновании роли Московского государства как единственного защитника православия.

Большинство исследований в данной области охватывают лишь один из объектов, т. е. анализируется либо английская культура в определенных ее аспектах, либо русская культура в связи с ее спецификой. Однако адекватный научный ответ на актуальные «вызовы» современности предполагает выход за узкие рамки изучения локальных культур. Культурология здесь занимает весьма выгодные позиции в силу своей междисциплинарной специфики, опирающейся, вместе с тем, на строгий специализированный метод исследования.

Объект исследования. Объектом исследования являются культуры Англии и России XVI в. и процессы модернизации этих культур.

Предметом исследования является роль религиозного фактора в процессе модернизации каждой из культур. Обращено внимание на его функции, а также на то значение, которое он приобрел, проецируя церковно-государственные отношения на жизнь общества. В качестве элементов системы культуры, испытавших на себе особенно сильное влияние религиозного фактора, рассмотрены образование, так называемая «народная культура», а также культура повседневности.

Цель и задачи исследования

Цель данной работы — провести сравнительно-исторический и историко-культурный анализ роли религиозного фактора в процессе модернизации английской и русской культур XVI в., выявить общие черты и особенности его функционированияв данных культурах.

Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:

— выявить особенности применения компаративного анализа в сравнительно-историческом исследовании двух разных культур, проанализировать сопутствующие трудности и противоречия, связанные с процессом сравнения, анализом источников и различными представлениями.

0 культуре как таковой;

— рассмотреть религиозные изменения в английской и русской культурах XVI в., проследить динамику и векторы изменений, сравнить влияние изменений в религиозном поле на обе культуры, выявить сходства и различия;

— проследить реализацию идеологической функции религии в обеих культурах, оценить и сравнить роль религиозного фактора и его элементов в процессе национальной самоидентификации, выявить сходства и различия;

— изучить соотношение религиозного и светского образования, оценить роль религиозного фактора в нравственном воспитании и выработке представления о должном поведении, выявить сходства и различия в обеих культурах;

— проанализировать соотношение фактора религии и народной «смеховой» культуры на примере Англии и России XVI в., определить характер взаимоотношений данных элементов культуры, выявить сходства и различия;

— на основании полученных результатов и сделанных выводов оценить роль религиозного фактора в модернизации обеих культур, выявить и определить общие черты и сущностные особенности функционирования религии в Англии и России XVI в.

Степень научной разработанности темы. Отдельные аспекты выбранной диссертантом темы нашли отражение в различных научных работах как отечественных, так и зарубежных исследователей.

Культурологический подход, на который опиралось исследование, разработан в трудах И. К. Кучмаевой, М. Н. Громова, А. С. Панарина, В. Н. Расторгуева, Е. Н. Селезневой, М. В. Силантьевой, В.И. Шамшурина1 и других.

1 Кучмаева И. К. Расторгуев В.Н. Природа самоидентификации: русская культура, славянский мир и стратегия непрерывного образования. — М.: ГАСК, 2004; Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. — М.: Алгоритм, 2002; Селезнева Е. Н. Культурное наследие России в политических дискурсах 1990;х годов: Дне. д-ра филос. наук. — М., 2004; Силантьева М. В. Ценностный потенциал христианства перед теоретическими вызовами современности // Вестник Русской христианской представителей культурологической школы Государственной академии славянской культуры. Также вопросам религии, культуры и философского знания посвящены работы М.А. Маслина2, В.В. Сербиненко3 и др.

Проблемам диалога культур, особенностям компаративного анализа и трудностями, которые могут возникнуть при его проведении, посвящены работы А. С. Колесникова, А. В. Михайлова, Л.Д. Сурманидзе4 и др.

Вопросы, связанные с источниковедческими проблемами (в частности с отбором и адекватным анализом исторических источников), отражены в трудах Я. С. Лурье, О. М. Медушевской, Е.О. Топольского5 и др.

В разработку научного понимания культуры как целостного процесса и феномена действительности, ее динамики и основных векторов развития большой вклад внесли М. С. Каган, Ю. М. Лотман, П. А. Сорокин, А. Тойнби, С. Хантингтон, Й. Хейзинга, О. Шпенглер6 и др.

Изучению русской культуры XVI в., включая функционирование религии в культуре, посвящены работы: М. Н. Громова, А. А. Зимина, А. В. Карташева, Н. С. Козлова, Д. С. Лихачева, Б. Н. Флори, В.В. Шапошника7 и др. гуманитарной академии. Т. 10, Выи 2. — СПб., 2009. С. 196−206- Силантьева М. В. Духовный путь русской интеллигенции и ее сегодняшние ответы на «вызовы» времени // Перспективы цивилизации. Философские проблемы. Уч. пособие. — М.: «МГИМО-Университет», 2009. С.540−561- Шамшурин В. И. «Гуманитарная» социология: новые ориентиры и старые проблемы // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 61−69.

2 Маслин М. А. Велико незнанье России // Русская идея. — М.: Республика, 1992.

3 Сербиненко В. В. Три века скитаний в мире утопий // Новый мир. — М., 1989. № 5. С. 242−256- Сербиненко В. В. О перспективах демократии в России // Социологические исследования. — М., 1994. № 4. С. 17−29.

4 Вжозек В. Историография как игра метафор: судьбы «новой исторической науки» // Одиссей. Человек в истории. — М.: Наука, 1991. С. 60−72- Колесников А. С. Философская компаративистика и диалог культур // Россия и Грузия: диалог и родство культур: сборник материалов симпозиума. Выпуск 1 / Под ред. Парцвания В. В. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С. 185−206- Михайлов А. В. Надо учиться обратному переводу// Одиссей. Человек в истории. — М.: Наука, 1990. С. 56−58- Сурманидзе Л. Д. Культура: современные эмпирико-исследовательские тенденции // Человек: соотношение национального и общечеловеческого. Сб. материалов международного симпозиума (г. Зугдиди, Грузия, 1920 мая 2004 г.) Выпуск 2 / Под ред. В. В. Парцвания. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. С.225−238.

5 Лурье Я. С. О гипотезах и догадках в источниковедении // Источниковедение в отечественной истории. — М.: Наука, 1977. С. 26−41- Медушевская О. М. Источниковедение: Теория, история и метод. — М.: РГГУ, 1996; Топольский Е. О. О роли внеисточникового знания в историческом исследовании // Вопросы философии. — М., 1973, № 5. С. 76−82.

Каган М. С. Общее представление о культуре // Введение в культурологию. Курс лекций/ Под ред. Солонина Ю. Н., Соколова Е. Г. — СПб.: Санкт-Петербургский гос. университет, 2003. С. 6−14- Лотман Ю. М. Семиосфера. — СПб.: «Искусство-СПБ», 2000; Sorokin P. Sociological Theories of Today. — New York: Harper.

6 Row, 1966; Тойнби А. Постижение истории. — M.: Прогресс, 1990; Хантингтон С. Столкновение цивилизации. — М.: ACT, 2003; Хейзинга И. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. — М.: Прогресс-Академия, 1992; Шпенглер О. Закат Европы. — М.: Мысль, 1993.

7 Громов М. Н. Козлов Н.С. Русская философская мысль X—XVII вв.еков. — М.: Изд. МГУ, 1990; Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. — М.: Мысль, 1972; Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. —.

Английская культура XVI в. анализируется в научных трудах таких авторов, как В. Н. Ерохин, В. П. Хогаард, B.C. Хадсон, К. Милдред, Е.Дж. Рапп, Дж. Скарисбрик, JI. Стоун, А.Дж. Шмидт и др.8.

Изучение и систематизация сведений и выводов, представленных в работах приведенных исследователей, дает необходимое основание для проведения сравнительно-исторического анализа, т. е. для рассмотрения историко-культурной проблематики на совершенно новом — системно-аналитическом культурологическом — уровне.

Проблема исследования заключается в противоречии между возрастающей в свете глобализации потребностью в поиске собственной идентичности и недостаточным изучением элементов, на которых базируется такая идентичность, в частности религиозного фактора в культуре.

Гипотеза исследования. Религиозность как доминирующая характеристика сознания человека эпохи позднего средневековья обеспечила религиозную направленность процесса модернизации английской и русской культур. Не только собственно религиозные изменения, т. е. проведение английской Реформации и образование Англиканской церкви, а также автокефалия Русской Православной Церкви и разработка идеологического обоснования значимости Московского государства в доктрине «Москва.

М.: Наука, 1991; Лихачев Д. С.

Литература

«государственного устроения» // ПЛДР. Середина XVI века. — М.: Художественная литература, 1985. С. 5−16- Флоря Б. Н. Иван Грозный. — М.: Молодая гвардия, 2003; Шапошник В. В. Церковно-государственные отношения в России в 30−80е гг. XVI в. дис. д.и.н. — СПб., 2003.

8 Ерохин В. Н. Пуританское движение в Англии в 16 — начале 17 вв. в послевоенной англо-американской историографии, дис.к.и.н. — Омск, 1996; Alexander H.G. Religion in England, 1558−1662. — London: Univ. of London Press, 1968; Beier A.L. The Problem of the Poor in Tudor and Early Stuart England. — London: Methuen, 1983; Clark P. Slack P. Crisis and order in English towns, 1500−1700. — London: Routledge & Kegan Paul, 1972; Cressy D. The Teaching Profession // The Professions in early modem England. — New York: Croom Helm, 1987; Dickens A.G. The English Reformation. — London: Batsford, 1964; Elton G.R. Henry VIII: an essay in revision. -London: Routledge & K. Paul, 1962; Haugaard W.P. Elizabeth and the English Reformation: The Struggle for a stable settlement of religion. — London: Cambridge University press, 1968; Hudson W.S. The Cambridge Connection and the Elizabeth Settlement of 1559. — Durham (N.C.): Duke Univ. Press, 1980; Jordan W.K. Philanthropy in England, 1480−1660. A Study of Changing pattern of the English social aspirations. — London: Allen & Unwin, 1959; Kaartinen M. Religious Life and English Culture in the Reformation. — New York: Palgrave, 2002; Lockyer R. Tudor and Stuart Britain 1471−1714. — London: Longman, 1964; MacCutloch D. The Later Reformation in England, 1547−1603. — New York: St. Martin’s Press, 1990; Marshall P. Beliefs and the Dead in Reformation England. — New York: Oxford University Press, 2002; Mildred C. The English Yeoman under Elizabeth and early Stuarts. — New Haven: Yale University Press, 1945; Rupp E. G. Studies in the Making of the English Protestant Tradition. — Cambridge: University Press, 1947; Scarisbrick J.J. The Reformation and the English People. — Oxford: Basil Blackwell, 1984; Stone L., Stone J.C.F. An open Elite? England 1540−1880. — Oxford: Clarendon Press, 1984; Schmidt A. J. The Yeoman in Tudor and Stuart England. — Washington D.C.: Folger Shakespeare Library, 1961.

Третий Рим", — но прочие изменения в политике, экономике, социальной сфере и культуре проходят через призму религиозного мировидения. Религиозный фактор остается определяющим практически во всех сферах жизнедеятельности человека, выполняя интегративную, идентификационную, воспитательную и аксиологическую функции. При этом различия в реализации этих функций в рамках православия и протестантизма обусловили особенности развития русской и английской культур соответственно.

Методологическая основа диссертации. С точки зрения методологии диссертационное исследование построено на принципах единства исторического и логическоговосхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному. Культура рассматривается как комплексное явление, в котором анализируются моменты, связанные с функционированием религиозного фактора. Ее изучение опирается на использование междисциплинарного подхода, способствующего реализации принципа системности. Принцип системности, в свою очередь, требует привлечения методологии структурно-функционального анализа.

В диссертации применяется также инструментарий философской компаративистики, способствующей прояснению основных методологических особенностей культурологического анализа в поле сравнительно-исторических и кросскулътурных исследований. Диалектический метод позволяет сравнить бытование религии в английской и русской культурах XVI в. и провести сопоставление отдельных системных элементов этих' культур, не теряя из виду их специфики. Обращение к биографическому методу выявляет феноменологические особенности культур данного периода на примере личных судеб исторических личностей (в данном случае, первых лиц государства).

В целом названные выше подходы позволяют конкретизировать комплексный метод культурологического анализа, примененного к исторически отдаленной эпохе с целью изучения ее проективного влияния на современность.

Источниковедческую базу диссертационного исследования составили полемические и поучительные сочинения русских писателей XVI в., в частности, труды Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, Максима Грека, Ивана Пересветова и других авторов9, эпистолярное наследие Ивана Грозного10, письма и сочинения иностранцев о Московском государстве11, вероучительные и церковные документы Англиканской церкви, в частности «39 статей», акты английского Парламента по религиозным вопросам12.

Диссертация написана с учетом теоретических положений и выводов, сделанных по данной проблеме современными отечественными и зарубежными исследователями. Среди иностранных ученых большинство рассмотренных работ принадлежит английским и американским историкам, религиоведам, культурным антропологам13.

Научная новизна исследования. Новизна диссертации, представленной к защите, заключается в комплексе характера проводимого культурологического анализа, а также тех выводов, которые были получены при его применении к историко-культурному материалу. В частности, в диссертации рассматривается не просто взаимодействие религии и культуры на определенном этапе исторического развития, но проводится теоретическое сопоставление базовых стратегий такого взаимодействия.

Сравнение роли религиозного фактора в разных культурах позволяет, в свою очередь, проецировать выявленные структурно-типологические.

9 Иосиф Волоцкнй Просветитель. — М.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1993; Нил Сорский Преподобного отца нашего Нила Сорского предание ученикам своим о жительстве скитском. — М.: Унив. тип., 1849- Инока Максима главы поучительны начальствующим правоверно // Максим Грек Сочинения. Ч. 2. — Казань: изд. при Казанской духовной академии, I860- Большая челобитная Ивана Семеновича Пересветова // Библиотека литературы Древней Руси (БЛДР). Т.9. — СПб.: Наука, 2000. С. 433−451.

10 Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. — М.: Паука, 1993.

11 Rude & Barbarous Kingdom: Russia in the Accounts of Sixteenth-Century English Voyagers. — Madison: University of Wisconsin Press, 1968; Fletcher G. Of the Russe Commonwealth. — Cambridge: Harvard University Press, 1966.

12 Сапрыкин Ю. М. Английская Реформация (документы и материалы). — М.: Изд. МГУ, 1990; Prothero G.W. Select Statutes and other Constitutional Documents Illustrative of the Reigns of Elizabeth and James I. — Oxford: Clarendon Press, 1913; English Historical Documents. Ed. By H.Williams. — London: Eyre & Spottiswoode, 1967.

13 Ссылки на работы ученых см. выше. особенности на современный этап истории культуры, выявляя его черты, ранее остававшиеся в тени. Развитие современной гуманитарной науки настоятельно требует повышения уровня объективности при исследовании попыток приведения к единому цивилизационному знаменателю различных локальных типов, претендующих на место базовых цивилизационных моделей.

В ходе исследования выявлены сущностные особенности русской и английской культур (особенности национальной самоидентификации), имеющие религиозное происхождение и основаниеопределен потенциал религии как социокультурного института (включая функции, которые религия способна выполнять в современной культуре, а также те, которые сегодня не соответствуют ее реальному положению в системе культуры).

Теоретическая и практическая значимость исследования. Апробированные в исследовании методы и полученные результаты могут быть использованы для дальнейшего развития компаративной культурологии, для развития теории и практики культурологической экспертизы текущей ситуации: блокирования негативных тенденций и проектирования желательных изменений с целью управления процессами в области пересечения социальных и конфессиональных аспектов культуры. Кроме того, результаты, полученные диссертантом, могут применяться в системе образовательных программ и курсов высшей школы, в частности, в таких дисциплинах, как «Теория и история культуры», «История России», «Всемирная история», «Р1стория мировых религий», а также курса «Межкультурная коммуникация в условиях глобализации».

Положения, выносимые на защиту:

1. Религиозный фактор — стержень модернизации английской и русской культур XVI в. Оставаясь достаточно консервативным элементом системы культуры, он, тем не менее, оказался достаточно «гибок» для того, чтобы стать модулятором специфической культурно-исторической динамики каждого из рассматриваемых «культурных типов».

2. Религиозный фактор является определяющим в формировании двух принципиально различных (и вместе с тем взаимно дополняющих) цивилизационных моделей современности — «англо-саксонской» и «русской».

3. Национально-культурная самоидентификация в обоих случаях в значительной мере опиралась на религиозную специфику, однако в Англии идентификационный механизм, несмотря на схизму, предполагал расширение включенности индивидуума в мировой общекультурный и религиозный контекст, в то время как в России он формировал личность через противопоставление православной Руси остальному миру.

4. Религиозный фактор определенным образом отражался в бытовом сознании в виде отдельного направления «смеховой» культуры. Без изучения этого компонента культуры повседневности представление об этапах противостояния «цивилизационных матриц» рассматриваемых культурных типов, было бы неполным.

5. Современные различия российской и англо-саксонской («западной») культурно-цивилизационных моделей представляется закономерным результатом расхождения в точке бифуркации исторического периода XVI в.

6. Для понимания определяющих особенностей их различия необходимо уяснить причины дивергенции исходных ценностных приоритетов. В качестве таких причин можно указать, прежде всего, на различное отношение к роли манипулятивного потенциала религиозного фактора в системе культуры, а также на различную степень включенности данных культур в мировой контекст.

Апробация исследования. Основные положения и выводы исследования были изложены автором диссертации в докладах и сообщениях на следующих научных симпозиумах, конференциях и круглых столах: V Конвент РАМИ «Мировая политика: взгляд из будущего» (Москва, МГИМО (У) МИД РФ (октябрь 2008) — III Всероссийская научная конференция «Философия и методология истории» (Коломна, апрель 2009) — Международный научный симпозиум — диалог «Духовность, достоинство и свобода человека в современной России (философско-этические, религиозно-богословские и культурологические аспекты)» (Пермь, ноябрь 2009) — V Малый университетский форум «Российское перестроение: общество, политика, экономика» (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, декабрь 2009) — Всероссийская научно-практическая конференция «Власть и религия в истории России» (Москва, 30 ноября — 1 декабря 2009, Российская академия государственной службы при Президенте РФ) — Рождественские чтения «Церковь и славянские культуры» (Москва, ГАСК, январь 2010).

Авторская гипотеза получила свое освещение в ряде научных публикаций. Результаты исследования используются в преподавании отдельных разделов учебного курса «Философия культуры», а также спецкурса «Роль религиозного фактора в процессе модернизации английской и русской культур XVI в.», читаемых в ГАСК.

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры теории и истории культуры 3 марта 2010 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение

.

Проведенная диссертантом исследовательская работа позволяет дать оценку бытования и роли религиозного фактора в английской и русской культурах XVI в., а также определить функции религии в культуре.

Религиозный фактор представляет собой стержневой элемент модернизации рассматриваемых культур, которая в обеих странах проходит в контексте развития именно религиозных идей и представлений: реформационных идей в Англии, а также теории создания Православного царства или теории «Москва — Третий Рим» в России. Процессы модернизации культуры проходили в различных ее областях: в политике, экономике и социальной сфере, но при этом общая направленность изменений носила религиозный характер, ввиду сохранения религиозности в качестве доминантной характеристики сознания средневекового человека.

Религиозный фактор играет существенную, если не определяющую, роль в формировании двух различных цивилизационных моделей современности: «западной» или «англо-саксонской» и «русской», что обусловлено ключевыми функциями, которые религиозный фактор реализует в культуре.

Бытование религиозного фактора в культуре усиливало центростремительные тенденции и способствовало активизации интеграционных процессов. Интегративная функция религиозного фактора реализуется в контексте модернизации обеих культур. В России народ, включая правителя и интеллектуальную элиту, консолидируется вокруг идеи создания Православного царства. С падением Константинополя Русь остается единственным в мире независимым православном государством. Возникновение и распространение еретических учений, в частности ереси жидовствующих, в конце XV в., в сочетании с эсхатологическими настроениями, не покидавшими людей длительное время после не состоявшего конца света, было воспринято как прямая угроза существованию православной Руси. Возникшая в ответ на ереси богословско-философская полемика, в которой принимали участие виднейшие представители духовенства и служивых людей, не только существенно обогатила русскую культуру, но и сплотила русский народ общей религиозной идеей. В результате все многообразие идей и концепций находилось в рамках одного, определенного властью, направления, т. е. противоборствующих сторон после уничтожения еретиков по сути не существовало, что является яркой иллюстрацией развития института общественного мнения в России.

В Англии половинчатый характер Реформации, представлявший собой компромисс между католичеством и протестантизмом и вылившийся в создание Англиканской церкви, должен был неизбежно расколоть английское общество на англо-католиков, англикан и пуритан, что в итоге и произошло. Однако терпимость, которую проявляла Елизавета I в проведении своей религиозной политики, и доктринальная неопределенность англиканства, ввиду его промежуточного положения между конфликтующими религиозными системами, делали Англиканскую церковь максимально открытой для людей, придерживающихся различных убеждений. В итоге английская королева как глава Англиканской церкви занималась объединением расколовшейся нации и тем самым реализовывала интегративную функцию религиозного фактора в английской культуре. Такой подход допускал относительную свободу или плюрализм суждений, являющейся характеристикой и современной западной цивилизации.

Стимулирование интеграционных процессов непосредственно связано с реализацией другой функции религиозного фактора — идентификационной. Именно на религиозной основе в системах национального менталитета создаются устойчивые механизмы культурной идентификации. Стоит отметить, что в данном случае самоидентификация проходила параллельно с реализацией политических целей.

В Московской Руси после падения Золотой Орды, очевидного прогресса в развитии российской государственности возникла насущная потребность обосновать свои претензии на роль мировой державы. Таким обоснованием стала концепция, предложенная старцем Филофеем, — «МоскваТретий Рим», которая ставила Русь в один ряд с Византией и Римской Империей. Одновременно в рассматриваемый период русский народ ощущал свое историческое одиночество, будучи единственным носителем истинной православной культуры и готовым завершить ход мировой истории. Православие идентифицировало русский народ, выделяло его и более того противопоставляло остальным народам другого исповедания. Выработавшийся образ внешнего врага, латинянина или мусульманина, обусловил осуществление национальной самоидентификации через противопоставление остальному миру. Данное противопоставление, как показано диссертантом, имеющее религиозное основание, до сих пор остается краеугольным камнем при выявлении российской идентичности и проявляется в спорах, посвященных месту России в мире, ее принадлежности Европе или Азии и т. д.

В Англии национальная идентификация проходила через оформление уникального собственно английского варианта христианства — Англиканской церкви. Причем данный процесс также имел политическую подоплеку. Английские монархи в течение нескольких веков стремились к достижению экономической и политической независимости от Римско-католической церкви, и только в XVI в. благодаря стечению различных обстоятельств реализация этой цели стала возможна. Англиканство оставляет отдельные положения католицизма, заимствует многие догматы протестантизма, создает свои собственно англиканские нормы, что в итоге не изолирует англичанина от остального мира, как это было в русской культуре, а наоборот вводит в общемировой контекст, при этом обособляя англичанина, т. е. сохраняя его независимость. Так национальная самоидентификация представителя английской культуры проходит не через противопоставление, а через включенность в мировое культурное пространство. Интересно, что развитие английской культуры на современном этапе характеризуется аналогичной включенностью в общеевропейские интеграционные процессы с сохранением определенной обособленности.

В обеих культурах правитель — центральная фигура, которая ответственна за реализацию реформационных идей и идеи создания Православного царства в Англии и России, соответственно. На правителе замыкаются все процессы модернизации. В Московской Руси во многих сочинениях говорилось о тандеме «советник-царь», при этом советник только предлагал определенные проекты, а их реализация лежала полностью на царе. Различные векторы национальной самоидентификации через противопоставление остальному миру и борьбу с внешним врагом в России и через включенность в мировой культурный и, как следствие, экономический и политический контекст в Англии обусловили различия в политике Ивана IV и Елизаветы I, соответственно.

Религиозный фактор также выполняет образовательную функцию. Изначально образовательные учреждения в обеих культурах (университеты в Англии и училища в России) создавались для обучения священнослужителей, что обусловило в основном религиозную направленность и содержание образования в английской и русской культурах. В Англии, ввиду наличия систематического образования (школа-университет), ключевую роль играли университеты как трансляторы высокой гуманистической и религиозной культуры. В Московской Руси в отсутствие систематического образования ключевыми элементами являлись начальное обучение, последующее самообразование и феномен религиозной литературы, что в итоге позволяло Руси иметь небольшую прослойку высокообразованных людей, т.н. интеллектуальную элиту, и относительно грамотный народ, способный воспринимать вырабатываемые этой элитой религиозные идеи.

Образовательная функция религиозного фактора тесно связана с этической (нравственно-просветительской) функцией, поскольку через канал «образование» транслировались не только знания, но что еще более важно этические принципы, нормы морали, т. е. осуществлялось нравственное воспитание человека.

В этических системах православия и протестантизма есть как общие принципы, так и определенные различия. Среди общих положений можно выделить сакрализацию иерархии и утверждение необходимости подчинения властям, требование внутреннего и внешнего благочестия и ежедневного исполнения своих обязанностей, в том числе перед Богом. Образцовая модель официальной религиозности, выраженная в поучительных сочинениях (например, Домострое) и церковных документах (Стоглаве, «39 статьях»), редко соответствует действительности. В официальной модели сознательно игнорируется народная культура смехового или карнавального типа и, как следствие, народная религиозность, подразумевающая сочетание языческих и официальных церковных праздников, постов и игрищ, а также допускающая возможность ворожбы, различных гаданий и астрологических изысканий. Фактически религиозность человека XVI в., как в Англии, так и в России, создавалась на основе этих двух типов поведения, что не претерпело существенных изменений и по сей день.

В православной и протестантской этиках есть и определенные различия. Во-первых, отношения англичанина с Богом характеризуются большей напряженностью. Представитель Англиканской церкви несет персональную ответственность за все свои дела, в то время как в русской культуре такая ответственность носит коллективный характер, потому что у православного есть много заступников, в виде духовника, священника, странника, нищего, которые молятся за него, и даже царя, который отвечает перед Богом за весь народ. В этом отчасти кроется ориентация на индивидуализм и коллективизм в Англии и России, соответственно.

Во-вторых, для русского человека «время» — это, прежде всего, время церкви, оно не делится на отдельные обособленные отрезки, а проживается как целостность. Англичанин постепенно отходит от такого восприятия времени, переходя к современной аналогии «время — деньги», что обусловлено переходом от феодализма к капитализму, когда создаются новые смыслы и предпосылки (становление буржуазных отношений), просто отсутствующие в пока еще феодальной Руси.

В-третьих, стоит отметить отношение англичан и русских к труду. В протестантизме ежедневный труд — необходимое условие, при котором человек может надеяться милость Бога, причем для протестанта эффективность или результаты труда имеют первоочередное значение, так как свидетельствуют об избранности для спасения. Для православного человека необходим труд по силе. Также как и в протестантизме, труд — средство достижения материальных выгод, но эта функция труда является не единственной и более того не самой важной. В первую очередь, труд рассматривается как средство религиозно-нравственного воспитания, т. е. важен сам процесс.

В-четвертых, отношение к богатству соотносится с отношением к труду. В протестантизме богатство, прежде всего деньги, допустимо и воспринимается как мерило избранности человека для спасения. В России богатство — сомнительное достижение, главное иметь достаток, а получившиеся излишки ликвидировать посредством благотворительности.

Современная дивергенция российской и англо-саксонской («западной») культурно-цивилизационных моделей представляется закономерным результатом их расхождения в точке бифуркации исторического периода XVI в. Выявленные сходства и различия в бытовании религиозного фактора в культуре позволяют предметно говорить о национальной идентичности в контексте современной глобализации. Обозначенные функции религиозного фактора раскрывают потенциал религии, позволяющий ей принимать активное участие в решении актуальных проблем и задач, стоящих перед современным российским обществом.

Полученные диссертантом результаты позволяют с уверенностью утверждать, что наметившаяся в последнее время тенденция по возвращению в прерогативу образовательных учреждений различного порядка обязательств по осуществлению нравственного воспитания учащихся может быть реализована на практике при участии духовенства. Обозначенный потенциал религиозного фактора можно использовать в рамках разработанной в ГАСК системы непрерывного образования. При этом учащийся проходит не только процесс усвоения нравственно-этических норм православия и русской культуры, но, что более важно, идентифицирует себя с этой культурой, разделяя ее базовые ценности, становится полноценным носителем культуры и взаимодействует с лицами, стоящими на аналогичных позициях. Так можно на практике реализовать идентификационную и интегративную функции религиозного фактора, что позволит частично преодолеть кризис российской идентичности в свете возрастающего влияния западной цивилизации.

Помимо того, что выводы диссертанта дают определенную пищу для размышлений, их, равно как и материалы работы, можно использовать для. дальнейшей разработки данной темы. Религиозный фактор далеко не единственный элемент в культуре XVI в., играющий существенную роль в определении национальной идентичности. В этой связи особый интерес представляет соотношение между ним и другими культуромодулирующими элементами: например, патриотизмом в форме службы Отечеству (в культуре служилых людей, выбравших себе военное и дипломатическое поприще), предпринимательством как стремлением к процветанию родного края (в культуре купечества, в частности в культуре представителей Новгорода). Выявление таких элементов и сравнение их функций и роли с уже обозначенными функциями религиозного фактора позволит определить основные составляющие национальной идентичности. При этом проведение последовательного сравнения таких элементов с их аналогами в английской культуре XVI в. позволит точнее обозначить линии как расхождения, так и схождения двух культур, включая соответствующие проекции на их современное постбифуркационное развитие.