Благотворительность в истории общества

• Введение
• 1. Благотворительность (филантропия) в истории общества
• 1.1 Этапы развития благотворительной деятельности
• 1.2 Категории разделяющие сибирских благотворителей
• 1.3 Историко-культурные объекты Западной Сибири XVIII — начала XX вв.
• 2. Различие между благотворительностью, милостыней, гуманитарной помощью
• 3. Этические и практические критерии благотворительности
• Заключение
• Список литературы

Во второй половине XX века исследователи стали констатировать тот факт, что духовная культура в России переживает своего рода кризис, в то время как материальная, выражающаяся в достижениях научно-технического прогресса, набирает стремительное ускорение в своем развитии.

Исследование феномена благотворительности становится в связи с этим весьма актуальным.

С «банкротством» духовности стали связывать колоссальную деформацию историко-культурного сознания, не только захватившую духовную культуру, но и изменившую отношения между поколениями, структуру быта, элементарные нормы морали. К тому же, феномен благотворительности элиминирован из учебников по гуманитарным дисциплинам и не включен, таким образом, в образование и воспитание современной личности.

В этих условиях возрастает роль историко-культурологического обоснования благотворительности, которая способствует укреплению отношений между различными социальными слоями общества. Без исследований такого рода проблема оптимизации человеческих отношений теряет своё фундаментальное антропологическое и социальное значение. Выход из сложившейся ситуации многие современные авторы находят в культивировании благотворительности, на которую возлагается надежда на возрождение духовности.

Актуальность исследования проблемы феномена благотворительности определяется и другими социокультурными явлениями. Во-первых, в современной России происходит осознание и активное освоение историко-культурного наследия прошлых столетий, и включение его в современное культурное пространство.

Во-вторых, процесс переосмысления идеологических ориентиров, гуманистических принципов сопровождается тем, что общественное сознание освобождается от ряда чуждых нравственным традициям человечества представлений. Среди них отказ от искажённого восприятия благотворительности, господствовавшего в недалеком прошлом. В нашей стране разрыв с традициями филантропии произошёл более восьмидесяти лет назад, когда даже само понятие «благотворительность» практически вышло из официального употребления.

Его гуманистическое содержание игнорировалось, и оно обычно ассоциировалось с религиозной деятельностью, которая также подвергалась преследованию.

На современном этапе развития российского общества, стоящего на пути духовного возрождения, всё большее внимание уделяется проблемам, связанным с изучением и сохранением регионального культурного наследия. В настоящее время Западная Сибирь — это особый промышленно развитый регион России, который обладает богатым историко-культурным наследием и традициями духовной культуры, изучению которых до сих пор уделялось недостаточное внимание.

Поэтому исследование феномена благотворительности может способствовать реализации задачи духовного возрождения и росту национального самосознания.

благотворительность филантропия сибирский благотворитель.

1. Благотворительность (филантропия) в истории общества.

Теоретической основой исследования и историко-культурологического обоснования понятий «благотворительность», «милосердие», «меценатство», «спонсорство» стали идеи Платона, Аристотеля, К. Каутского, равно как труды Р. Г. Апресяна, А. Ю. Горчевой, В. О. Ключевского, Н. О. Лосского, А. Смита, и др.

Специфичность возникновения феномена благотворительности потребовала обращения к рассмотрению традиций филантропии в истории цивилизации, анализ которых представлен в работах А. А. Аронова, А. А. Белоусова, П. В. Власова, Н. М. Гаврилова, П. И. Георгиевского, Ю. А. Петрова, В. Л. Прохорова, Е. П. Хорьковой, Я. Н. Щапова и др.

Большое значение для исследования имели труды тех, кто занимался проблемами изучения духовных и социально-психологических мотиваций благотворительной деятельности. Это публикации А. Н. Боханова, М. Гавлина, А. Глаголева, Л. Е. Душацкого, А. Л. Свердловой, Ю. Н. Тазьмина, Л. А. Темниковой, и др. Особо следует отметить исследование Р. Г. Апресяна, в котором указывается на существование утилитарного и этического подходов к объяснению мотивации благотворительной деятельности, и работу С. В. Воронина, где дан анализ различных концепций зарубежных авторов о природе и сущности «буржуазной» филантропии.

Отечественная историография благотворительной деятельности в нашей стране насчитывает сотни наименований: от фундаментальных исследований до публицистических выступлений в периодической печати. Однако проблема сохранения и использования историко-культурных объектов, нашедшая своё выражение в деятельности благотворителей Западной Сибири конца XVIII — начала XX вв., была надолго забыта и в настоящее время остаётся недостаточно изученной.

Большое значение для исследования филантропии имеют работы, посвященные истории благотворительности в Западной Сибири, авторы которых высказали немало продуктивных идей относительно её мотивов, направлений и форм.

Точкой отсчёта в историографии благотворительной деятельности Западной Сибири, видимо, следует считать справочное издание чиновника особых поручений С. Соболева «Благотворительные учреждения Томской губернии», изданное в 1895 г.

Видное место в историографии благотворительности сибирского купечества занимают работы областников А. В. Адрианова, К. Н. Евтропова, Н. М. Ядринцева. Они первыми отметили филантропическую деятельность, проявленную представителями третьего сословия (купцами). Определенный интерес представляет работа А. В. Адрианова «Томская старина», в которой автор выступает апологетом томских купцов. Придерживался положительной оценки роли купцов-предпринимателей в благотворительности Сибири К. Н. Евтропов. Сведения о влиянии представителей третьего сословия на развитие культуры удаленного от центра России сибирского региона содержатся в его труде «История Троицкого кафедрального собора в Томске». Весьма противоречиво отражена благотворительная деятельность предпринимателей в воспоминаниях Н. М. Ядринцева: острая критика часто сменялась страстной защитой. Тем не менее, в исследовании Н. М. Ядринцева «Сибирь как колония» обращено внимание на создание в Сибири музеев на частные пожертвования филантропов, что особенно важно для данного исследования.

В советский период исторический опыт благотворительности рассматривался с классовых позиций, как элемент чуждый социализму, характерный для буржуазной культуры, поэтому феномен российской благотворительности, в целом и сибирской, в частности, не изучался. Благотворительность трактовалась как «помощь, лицемерно оказываемая представителями господствующих классов эксплуататорского общества некоторой части неимущего населения, с целью обмана трудящихся и отвлечения от классовой борьбы». БСЭ. 2-е издание.Т. 5. М., 1950, с. 278.

Исследование дореволюционного опыта благотворительной деятельности в Сибири начинается лишь в конце 80-х начале 90-х гг. XX века. В этот период выходит в четырех томах «Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири», в которой даны сведения о филантропической деятельности купеческих династий и отдельных предпринимателей Сибири.

Истории региональной благотворительности посвящен ряд работ современных авторов. Это фундаментальные труды В. П. Бойко, богатые фактологическим материалом. Исследование традиционных форм участия сибирских предпринимателей в общественной жизни и мотивов благотворительности содержатся в работах Ю. М. Гончарова, П. Н. Мешалкина, В. А. Скубневского, В. Д. Славнина, А. В. Старцева и др. Определенный интерес представляют публикации Е. Сырямкиной, которая составила галерею портретов томских меценатов, и рассмотрела направления и формы благотворительности в Сибири. Сведения о сибирских благотворительных организациях содержатся в работах А. Куприянова. Известный алтайский исследователь В. Н. Разгон в монографии «Сибирское купечество в XVIII — первой половине XIX вв.» фрагментарно осветил благотворительную деятельность купеческих династий г. Тары.

Понимание благотворительности как способа сохранения культуры и одного из условий, обеспечивающих возможность появления её новых форм, привело диссертанта к изучению трудов, посвященных процессу возникновения музейного дела в Сибири. Это работы Ю. А. Абрамовой, П. Н. Мешалкина, Н. Полуниной, Д. А. Равиковича, Л. С. Рафиенко, О. Н. Труевцевой, А. Фролова, Н. В. Шалаевой, и др.

Однако специальных и, тем более, обобщающих исследований, посвященных благотворительной деятельности, направленной на поддержание и сохранение историко-культурного наследия до настоящего времени нет.

1.1 Этапы развития благотворительной деятельности.

1. Нерегламентированная благотворительность античного и раннехристианских обществ: период становления государственных отношений. Благотворительность осознавалась древними обществами в Египте, Китае, Индии как одно из добродетельных качеств человека. Она рассматривалась как бескорыстие и вспомоществование нуждающимся. Благотворительность была известна древним евреям. В Талмуде благотворительность обозначается словом «цдака» (праведность или справедливость). У последователей иудаизма существовали различные формы проявления благотворительности: практика прощения долгов, расторжение долговых обязательств, благотворительные кассы, служившие для выкупа пленных и обеспечения приданного бедным невестам.

Однако как самостоятельная сфера человеческого бытия, благотворительность появляется в Древней Греции. Это было связано с тем, что греческое общество, накопив определенный духовный опыт, среди прочих сфер своего существования начинает выделять особую сферу, где появляются дружеские чувства, моральные связи и отношения. Так формируется понятие «благотворительность» (филантропия), которое означает любовь к людям, благожелательное отношение одного индивида к другому, дружественность.

Истоки благотворительности в России восходят к языческим временам, когда она не являлась организованной, а простейшие формы её заключались в кормлении и одевании нищих.

Иная трактовка благотворительности как проявления сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему появляется вместе с христианством. «Агапе», или любовь к ближнему, приходит на смену филантропии. «Агапе» принимает форму милосердия (греч. caritas). Милосердие-это понятие, характеризующее высшее проявление человеческого сострадания, объединяющее жалость и сопереживание с активной, деятельной любовью к ближнему.

Благотворительная деятельность данного этапа была направлена на оказание помощи людям, не способным в силу объективных и субъективных причин, собственными силами обеспечить условия выживания и организации жизнедеятельности. На этом этапе благотворительность прошла путь от подаяния милостыни до простейших форм филантропии.

2. Государственно-регламентированная благотворительность: XVI—XVIII вв. На данном этапе появляются законодательные подходы к регулированию бедности и нищенства в европейских государствах. Так Мартин Лютер, выступая против бесконтрольной раздачи милостыни, пришел к мысли, что помощь беднейшим слоям населения должна исходить со стороны общественного самоуправления. Гражданское общество берет на себя обязанности по оказанию помощи всем нуждающимся, идеология христианского милосердия сменяется идеями социальной инженерии. Зарождаются государственные формы призрения, предпринимаются попытки создания специализированных социальных учреждений (богадельни, приюты). В России благотворительные учреждения делились на две группы — учреждения, которые относились к министерствам и ведомствам (ведомство учреждений Императорского человеколюбивого общества), преследующим только благотворительные цели, и ведомства, не имеющие специального благотворительного назначения (министерство внутренних дел, министерство юстиции).

3. Общественная и частная благотворительность: XIX—XX вв. К XIX веку в Европе и России сложились условия, когда благотворительность представляла единый процесс государственной и частной помощи. Благотворительность на данном этапе рассматривалась как проявление внимания к людям, не способным обеспечить себя хотя бы минимальными условиями существования, оказание им посильной помощи в сохранении и организации своей жизнедеятельности, поддержание их материально и духовно. В благотворительности, с одной стороны, несомненно, усматривали большое благо и возможность спасения для людей, потерявших надежду. Но, с другой, в благотворительности видели «самообман нечистой совести». Появляются радикальные точки зрения, согласно которым благотворительность бессмысленна и безнравственна (марксизм, философский утилитаризм).

Тем не менее, на данном этапе начинается процесс превращения филантропии в подлинно общественное дело. Складывается представление о благотворительности не только как о денежных и имущественных пожертвованиях, но и как о безвозмездной, общественной деятельности. Создаются благотворительные фонды. Благотворительность направлена в сферу сохранения культурно — исторического наследия. Было начато систематическое выявление, учет, описание и публикации об историко-культурных объектах, построенных на средства филантропов-меценатов (меценатство-это добровольное пожертвование деньгами, состоянием на построение различных общественных сооружений).

В России, после Октября 1917 года, государство и общество изменили отношение к благотворительности. Благотворительность рассматривалась как явление, «свойственное лишь классовому обществу, и чуждое социальному строю СССР» .

4. Возрождение благотворительности в России: вторая половина 80-х-начало XXI вв. На данном этапе происходит реабилитация благотворительности. В 1995 году в РФ принят закон «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», который близок к толкованию сущности благотворительной деятельности дореволюционного периода. В современном российском обществе при слабых экономических и конфессиональных институтах благотворительность стали ассоциировать со спонсорством. Спонсорство — это финансирование какого-либо мероприятия, учреждения с целью рекламы. Благотворительность по смыслу своей деятельности бескорыстна, с её помощью средства распределяются, а прибыль расточается.

1.2 Категории разделяющие сибирских благотворителей.

Важнейшие основания благотворительной деятельности, разделяющие сибирских благотворителей на четыре категории:

1. Благотворители, следовавшие религиозному мотиву.

2. Благотворители, которые, занимаясь благотворительностью, утверждали себя как личность.

3. Благотворители, ориентированные на получение определенного социального статуса.

4. Благотворители, стремящиеся оставить память о себе среди живых.

Первые из них руководствовались религиозными основаниями, их движущей силой было осознание противоречия между мотивацией трудовой деятельности благотворителей, направленной на достижение богатства, и православной трактовкой цели и смысла труда. Сибирские предприниматели, которым людская молва приписывала обманы, разорение конкурентов, достигнув благополучия, испытывали потребность искупить грех, раскаяться. Нравственным очищением для них была помощь неимущим и нуждающимся.

Вторым важнейшим побудительным основанием деятельности филантропов была психологическая мотивация. Предпринимательство давало возможность утвердить себя как личность. Стремление первенствовать, возвыситься над другими через предпринимательскую деятельность, было целью жизни. Для городских сословий и провинциального купечества эта цель была особенно притягательна. Они завоёвывали положение и статус, мобилизуя при этом свою энергию и способности, и другие качества, далеко не всегда лучшие. И это отличало их от представителей высших сословий (дворянства), получавших свои права и привилегии по праву рождения.

Третья категория сибирских благотворителей действовала, по-видимому, из желания получить социальные льготы и привилегии — чины, звания, ордена. Эти награды были, конечно, не самоцелью, они давали возможность повысить сословный статус. Общество высоко ценило благотворительную деятельность людей и удостаивало их званиями и титулом «Почетного гражданина города» .

Наконец, четвертая категория благотворителей хотела оставить память среди живущих людей. Дарение денег на общественные нужды позволяло предпринимателю надеяться на то, что он оставляет о себе добрую память среди живущих, воплощенную в материальных предметах. Многие сибирские купцы в свои завещания вносили пункты о пожертвованиях в виде домов или денежных сумм в надежде на то, что после смерти, основанные таким образом школы, больницы, приюты будут названы их именами.

1.3 Историко-культурные объекты Западной Сибири XVIII — начала XX вв..

Историко-культурные объекты Западной Сибири XVIII — начала XX вв., построенные или содержавшиеся на средства благотворителей, можно объединить в два крупных вида, с последующим выделением в них подвидов:

1. Культовые объекты — соборы, церкви, часовни, костёлы, мечети, синагоги, монастыри, колокольни, звонницы, а также связанные с ними произведения монументального, декоративно — прикладного и изобразительного искусства.

2. Гражданские объекты — богадельни, просветительско — административные (народный дом, казначейство, больницы, школы, училища) учреждения.

2. Различие между благотворительностью, милостыней, гуманитарной помощью.

Синоним понятия «благотворительность» — «филантропия» (человеколюбие) указывает на гуманистическую направленность этой социальной практики.

Действительно, нравственная основа благотворительности — милосердие, так как ее субъект распределяет свои финансовые и материальные ресурсы добровольно и безвозмездно, то есть «творя благо» без ориентации на какую-либо прибыль. Вместе с тем, благотворительность — это не милостыня, так как последняя предполагает индивидуальное, частное действие.

В качестве субъектов благотворительной практики выступают общественные организации, ориентированные на достижение общественных целей. Не совсем совпадает понятие «благотворительность» и с понятием «гуманитарная помощь» .

Последняя обычно бывает рассчитана на чрезвычайные обстоятельства, осуществляется на основе государственных и благотворительных фондов и имеет системный и непрерывный характер. И благотворительность, и гуманитарная помощь требуют строгого общественного контроля за их выполнением.

3. Этические и практические критерии благотворительности.

В современных условиях усиление интереса философско-этической мысли к феномену благотворительности вызвано коренными изменениями во всех сферах социума. Благотворительность. //Этическая мысль. — М.: Изд-вополит. лит-ры, 1988. — С. 342.).

В советскую эпоху осмысление благотворительной деятельности характеризовалось амбивалентностью. Считалось, что мотивация благотворительного действия, с одной стороны, представляет акт великодушия. Это, действительно, не помощь родным и близким людям, которые связаны семейно-родственными обязательствами, а помощь чужим, дальним.

Нормальной, обязательной являлась коллективная взаимопомощь и в первобытном обществе.

В социально же неоднородном обществе, как считали представители коммунистической морали, филантропия предполагает унижение человеческого достоинства, то есть носит псевдогуманистический характер. Основная критика была направлена на эксплуататорские классы, которые через филантропию пытаются облагодетельствовать тех, кого сами и ограбили. Таким образом, филантропия является не только формой социального обмана, но и самообмана.

Подобным образом относился к благотворительности друг и ученик К. Маркса и Ф. Энгельса, деятель французского рабочего движения Поль Лафарг, давший обстоятельный исторический обзор этого феномена. «Милосердие, — пишет он, — служит низким средством, с помощью которого портят характер бедняка, унижают его человеческое достоинство и уважение к самому себе и приучают его переносить с терпеливостью овцы несправедливую и горькую долю» .

Или, например, Гольбах указывал не тесную зависимость между благотворительностью и властью, в частности, властью церкви, которая проповедует милосердие и настаивает на его пользе. Пастыри, писал Гольбах не только собирали милостыню; они ее также распределяли, и «это, естественно давало им абсолютную власть над бедняками, то есть над самой многочисленной группой верующих» .

О том, насколько существенна эта зависимость, можно судить по тому, что что наиболее решительные в новой европейской истории революции запрещали благотвторительную деятельность. Таков был французский революционный закон от 24 Вандемьера или советский закон 1929 г.: запрещая благотворительность, тоталитарное государство стремилось сконцентрировать в своих руках распределительные функции и увеличить тем самым собственную власть.

Поль Лафарг отказывал в истинном милосердии и христианской благотворительности, в которой усматривал или пропагандистские, или корыстные цели духовенства.

Среди противников благотворительности были и великий отечественный писатель — гуманист Л. Н. Толстой. При всем своем пан морализме Л. Н. Толстой отказывал благотворительности в ее истинном гуманизме. В известной работе «Так что же нам делать?» он рассказывает о своей несостоявшейся попытке на практике реализовать христианскую заповедь, согласно которой «…у кого есть две одежды, тот отдай неимущему; и у кого есть пища, делай то же». (Луки, III, 10,11).

Писатель сам отправился в центр московской нищеты, чтобы, по его словам, содействовать улучшению положения наиболее несчастных. Однако, Толстой так и не нашел никого, кто был бы достоин помощи. Более того, он обнаружил, что несчастье нищих не во внешних условиях, а в них самих, и поправить это нельзя никак ими деньгами.

Противники филантропии отмечают действительный факт побочных, негативных следствий благотворительности, особенно при наличии в обществе не при миримых по своим интересам социальных групп.

В таких случаях она действительно выступает как форма самообмана, имеющая рекламный и декларативный характер.

В истории этико-философской мысли имели место и взгляды защитников филантропии. Таким был известный теоретик анархизма П. А. Кропоткин. Он считал, что филантропия является одной из форм восстановления социальной справедливости и является результатом развития инстинкта общественного самосохранения.

Подобных взглядов придерживался и один из основоположников социологии Г. Спенсер. В своей «Этике» он рассматривал благотворительность как явление, в основе которого находится нравственный принцип альтруизма. Последний, по его мнению, возник для сохранения особей, которые были отсеяны входе естественного отбора. Для моралистов эпохи социализма благотворительность толковалась как постепенно изживающее себя явление.

Действительно ли благотворительность представляет деятельность, отвлекающую трудящихся от классовых противоречий (П. Лафарг); способ приобретения и распределения власти (П. Гольбах) или есть развлечение для имущих (Л.Н. Толстой)?

Философский подход к анализу благотворительности предполагает исследование этого социального явления не столько с точки зрения его конкретно-исторических форм, а сущности с учетом контекста всей социальной действительности. О том, что это явление — необходимый атрибут социальных отношений, говорит, в частности, тот факт отечественной истории, что уже в эпоху Екатерины II в России появляется систематическое законодательство о нищенстве и призрении бедных, в то время как в западноевропейских странах оно датируется даже ранее — с XVI века. и в наше время благотворительность существует в ложных, и далеко не гуманных формах.

Филантропия может инициировать рекламную деятельность, быть способом сохранения налога и даже — отмывания «грязных» денег. Вместе с тем, истинная благотворительность была и остается способом решения серьезных социальных проблем. Негативистская критика филантропии явно или неявно указывает на неискренность, лицемерие, двойственность филантропической деятельности. При этом не принимается во внимание, что приписываемая благотворительности двойственность не существенна для нее.

Более того, если взглянуть на вещи не предвзято, то можно будет признать, что социальные явления в любом обществе, в котором действуют различные силы, преследующие обособленные, частные интересы, а осуществление этих интересов опосредовано борьбой за социальное и политическое доминирование, характеризуются внутренней разнонаправленностью. Так, благотворительность, в чем бы она ни заключалась, может использоваться для камуфляжа частных интересов организаторов благотворительной акции. Но благотворительность сама по себе, например, оказание помощи больным и неимущим или поддержка молодых дарований, и камуфляж партикулярных и корпоративных интересов — явления, по природе своей различные.

Своекорыстие не становится возвышеннее от того, что оказывается прикрыто филантропией. Но и филантропия сама по себе возникает отнюдь не вследствие своекорыстия и не перестает быть филантропией, т. е. человеколюбием по изначальным своим мотивам, от того, что своекорыстие выводит под ее крышей надежное гнездо.

Негативистская критика по-своему рациональна: она направлена на вскрытие различных социальных смыслов благотворительности.

Она предостерегает от эйфории и упования на то, что посредством развития благотворительности можно покончить с общественными болячками. Другое дело, что перенося на благотворительность как таковую огрехи и пороки организаторов и попечителей благотворительных акций, такая критика напрочь закрывает вопрос о позитивной и конструктивной общественной функции благотворительности.

Заключение.

Помощь другим людям, нуждающимся — это выражение учтивости (пусть даже о помощи никто прямо не просил: нужда сама взывает) и солидарности, в действительное человеколюбие есть милосердие, в свете которого разумные аргументы утилитаризма теряют свою остроту.

Милосердие не подсчитывает равенство благ, что так важно для государства или рачительного благотворительного фонда, оно сострадает и дарит. Милостыня — милосердна, и в милосердии безусловна.

Благодеяние как нравственная задача выражается не просто в готовности поделиться, отдать, но и в готовности вырваться из ограниченности собственного эгоизма. Благотворительность обращается в подачку, когда совершается ради честолюбия дающего.

Только бескорыстия, только самоотверженности недостаточно — необходимы понимание, сочувствие, солидарность, чтобы практически воплотить заповедь любви. Милосердие требует не только щедрости, но духовной чуткости и нравственной зрелости, и человеку надо самому возвыситься до добра, искоренить в себе зло, чтобы суметь другому сделать добро.

1. Аналитика культурологии. Раздел 1.: Аксиологические аспекты культуры. 7 ноября 2006.

2. Антология социальной работы. — М., 1994;1995.

3. Благотворительность. // Этическая мысль. — М.: Изд-во полит. лит-ры, 1988. — С.342.).

4. БСЭ. 2-е издание. Т.5. М., 1950, с. 278.

5. Давидович В. Е. Социальная справедливость: идеал и принципы деятельности. — М., 1989.