Актуальность исследования. В условиях переходного периода, когда радикальные изменения российского общества знаменуют переход на другую модель его развития, в силу множества накопившихся проблем возрастает значимость вопросов развития коренных малочисленных народов Сибири. Актуальность исследования обусловлена необходимостью выработки мер, способствующих адаптации коренных народов Сибири к новым социально-экономическим и культурным условиям, сложившимся в России в 90-е гг. XX в.
Свидетельством актуальности темы исследования является тот факт, что в течение последних трех десятилетий проблемы коренных малочисленных народов обсуждались на различных уровнях власти и научно — практических конференциях. Подтверждением этому стало также проведение по решению ООН в 1994;2004;х гг. Международного десятилетия коренных народов мира.
Реальная жизнь выдвигает требование поиска путей сближения народов, их взаимопонимания и разумных компромиссов в той степени, в какой это возможно без утраты собственной культурной идентичности.
В России социально-экономические и культурные проблемы совпали с переходом к рыночной экономике, реформированием социальной, политической и духовной сфер жизни общества. Эти процессы носят характер коренного переустройства. В создавшихся условиях неизбежны были сложные коллизии в культуре, в образовании, в области социальной защиты людей, в положении различных слоев населения и этнических групп. Последние в силу реструктуризации сфер хозяйственной жизни часто оказывались в условиях отсутствия внимания со стороны государства.
Именно это явление наблюдается в районах расселения малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края с конца 80-х гг. XX в.: в поселках закрывались мастерские, господствовала безработица, была нарушена система медицинского обслуживания, не функционировали учреждения культуры, не преподавались отдельные предметы в школах, бездействовала сеть внешкольных учреждений для детей.
Корни всего этого следует искать в прежней государственной политике в сфере межнациональных отношений, не всегда адекватно воспринимавшей многонациональное своеобразие, присущее России. Сюда относятся проблемы социально-экономического и культурного развития коренных народов Сибири в структуре Российского государства в Советский период.
В процессе исторического развития коренные народы утвердили своеобразные формы жизнеобеспечения. У большинства из них схожи хозяйственная деятельность, жилища, пища, ценности, нормы, обычаи. Они имеют многовековой опыт проживания в ныне интенсивно осваиваемых районах. За годы советской власти произошли положительные изменения в развитии коренных малочисленных народов. Они связаны с пробуждением персонифицированного самосознания народов, с пониманием необходимости экономической поддержки, сохранения и возрождения ценностей, образцов материальной и духовной культур. Эти народы отчасти сохранили ментальность детей природы, в результате оказались уязвимыми в условиях строившегося в СССР социализма. Удар пришелся, прежде всего, по малочисленным народам, представляющим собой по численности слабый демографический потенциал, не позволяющий им вырасти до многочисленных народов и создать свои государственные структуры.
Для малочисленных этносов характерны: малая демографическая плотность, дисперсность расселения, пространственная дискретность, этнокультурная и диалектная мозаичность, слабая внутриэтническая коммуникабельность, слабо выраженное или вообще отсутствующее самосознание.
Социально-экономическое и культурное развитие общества определяют его дальнейшее будущее. Особенно это характерно для малочисленных народов, специфика уклада жизни которых сохранялась на протяжении длительного периода, как сохраняются и их традиционные ценности, пусть и в современном, измененном виде.
Вопреки провозглашённому в 1970;е гг. лозунгу о сложившейся в нашей стране новой исторической общности — «советский народ», к концу XX в. в России на передний план общественной жизни вышел этнический фактор. Время потребовало существенного переосмысления национального вопроса и анализа современных этнических процессов. В результате интернационализации, урбанизации, увеличения социальной мобильности в наибольшей степени пострадали этнокультурные бытовые традиции коренных малочисленных народов.
Современное российское общество нуждается в конкретной информации об этнокультурных изменениях и уровне социокультурного развития в отдельных регионах и у отдельных народов для обоснованности научных данных о тенденциях культурно-исторических процессов. Ученые — археологи, этнографы, языковеды, антропологи исследовали историю северных народов, которые не потеряли своей самобытности и индивидуальности, традиции, обычаи, фольклор, образ жизни, язык, что, по сути, составляет душу народа, его культуру. О народах Севера и Сибири написано много. В информационном массиве история и реальность малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края не столь заметна и требуется более глубокая работа по изучению их этнокультурных процессов.
Необходимость реализации новых принципов государственной политики в отношении малочисленных народов, в том числе проживающих на территории Иркутской области и Красноярского края на современном этапе делает анализ исторического опыта более актуальным. На время существования Советского государства приходились попытки вовлечения коренных этносов в единое социально-экономическое и культурное пространство. Нельзя игнорировать и тот факт, что за годы советской власти для них было сделано немало. Одновременно следует отметить, что комплексное исследование проблем развития этих народов в советский период позволит во многом избежать ошибок, сделанных советским правительством в отношении развития коренных этносов, поможет понять механизмы взаимодействия различных культур и методов хозяйствования и выявить пути дальнейшего взаимодействия и развития малочисленных народов в системе нового российского общества.
Степень изученности темы. На сегодняшний день существуют исследования, посвященные отдельным аспектам истории малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края в советский период. Однако проблемы социально-экономической политики и культурного развития самостоятельно в исторической литературе фактически не рассматривалась.
Историография. Весь массив исследований можно разделить на три периода.
1) 1950;1970;е гг. С середины 50-х гг. прошлого века стали выходить обобщающие труды. Значительным сдвигом в изучении истории этнической культуры коренных народов Севера и Сибири стала коллективная монография, «Народы Сибири"1. Несмотря на многие недостатки, работа внесла определенный вклад в историческую науку. Пятитомник «История Сибири» вышедший в 1968 г. стал первым научным трудом создав общее представление по этнической культуре коренных малочисленных народов.
Для большинства советских исторических исследований, вышедших с 50 -х — до середины 60-х гг. XX в., характерна идеологическая установка, предполагающая некритический анализ развития малочисленных народов, абсолютизацию положительных аспектов мероприятий советских и партийных органов, направленных на коренные этносы.
Наиболее весомые этнографические труды были представлены тремя этнографами — М. А. Сергеевым, Г. М. Валсилевич и А. А. Поповым. М. А. Сергеев в книге «Некапиталистический путь развития малых народов Севера"3.
1 Народы Сибири. М., — Л., 1956.
2 История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т. 2. / Под ред. А. П. Окладникова. — Л.: Наука, 1969.
3 Сергеев М. А. Некапиталистический путь развития малых народов Севера. — М. — 1955. на большом экономическом и историческом материале исследовал проблему перехода на социалистический путь развития отсталых народов, не прошедших стадии промышленного капитализма. Показав состояние материальной и духовной культуры народов Эвенкии, автор проанализировал процесс их перехода на социалистический путь развития. Предметом исследования М. А. Сергеева явилась история всех 26 народностей Севера, но им не были рассмотрены народы Таймыра.
Особое место в истории изучения эвенков и эвенов занимает Г. М. Василевич. Ее труды, охватывающие практически все стороны жизни эвенков, включая их язык, культуру и историю, вносят огромный вклад не только в широкую область историко-этнографического и историко-лингвистического изучения народов Сибири, но и в отечественную этнографию в целом. Также наиболее значительными исследованиями жизни народов севера Красноярского края являются труды советского этнографа А. А. Попова4.
В 1968 году вышла книга М. Е. Бударина «Путь малых народов Крайнего Севера к коммунизму"5. Автор прослеживает ход социалистического строительства у ряда малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края. Он показывает организаторскую роль партии в социалистическом преобразовании национальных районов Севера Западной Сибири. Книга В. А. Зибарева «Советское строительство у малых народностей Севера"6 посвящена проблеме возникновения у народностей Севера национальной социалистической государственности. Ему удалось показать особенности строительства Советов, как органов диктатуры пролетариата, в своеобразной социальной среде.
Из всего многообразия литературы, вышедшей в советский период, следует выделить исследования Б.Л. Борисова7, В.А. Демидова8, в которых.
4 Попов А. А. Строительствосоциализма на Таймыре. — Красноярск, 1969.
5 Бударин М. Е. Путь малых народов Крайнего Севера к коммунизму. — Омск, — 1968.
6 Зибарев В. А. Советское строительство у малых народностей Севера. — Томск, — 1968.
7 Борисов Б. Л. Социально-политические проблемы развития народов Сибири// Известия СО АН СССР. № 11. -Издательство «Наука», Новосибирск., 1972 — С. 155−160. поднимаются вопросы особенностей политического, социальноэкономического развития малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края. Также в этих исследованиях частично прослеживается этническая карта рассматриваемого региона в период 60−70-х годов XX века.
Крупным исследованием проблем строительства социализма у малочисленных народов, проживающих на территории Красноярского края, является докторская диссертация В. Н. Увачана «Социализм и народы Севера"9. В отличие от других авторов, он акцентирует внимание на отдельных районах и народах Енисейского Севера, отличавшихся друг от друга как уровнем экономического и культурного развития, так и национально-бытовыми особенностями. В исследовании им освещается процесс перехода малых народов Крайнего Севера к социализму. Перу В. Н. Увачана принадлежат и такие работы, как «Переход к социализму малых народов Севера», «В. И. Ленин и малые народности Севера», «Октябрь и судьбы малых народов Севера», «Великое братство народов» и др. В них проанализировано социально-экономическое положение народов Енисейского Севера до Октябрьской революции, на большом фактическом материале из жизни Эвенкийского и Таймырского национальных округов анализируется процесс советского, хозяйственного и культурного строительства в этом районе, начиная с первых лет Советской власти до 70-х гг. XX в.
История, изменение быта и культура малочисленных народов, проживающих на территории Иркутской области и Красноярского края, в данный период была рассмотрена в работах: Б.О. Долгих10, В.И. Рассадина", Т.С. Еремина12 и Ю.Б. Симченко13.
8 Демидов В. А. Национальный вопрос в Сибири// Известия Сибирского отделения АН СССР — № 11-Издательство «Наука», Новосибирск., 1972. — .С. 12−21.
9 Увачан. В. Н. Социализм и народы Севера. Автореф. дис. док. ист. наук. — Новосибирск., 1974.
10 Долгих Б. О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. — М.: Наука, 1970. Рассадин В. И. Этапы истории тофаларов по языковым данным// Мат. Конференции «Этногенез народов Северной Азии». Новосибирск, 1969. Вып.1. С.224−226- Фонетика и лексика тофаларского языка, Улан-Удэ, 1971.
12 Еремина Т. С. Солнце над Таймыром. — Красноярск, 1975.
Таким образом, в историографии 1950;х — 1970;х гг. отражена лишь положительная роль советского государства в развитии малочисленных народов и переходе их на социалистический путь развития с начала 30-х гг. XX в.
2) Характерный для советской исторической науки исследовательский подход прослеживается и в коллективной работе «Народы Советского Севера (1960;е — 1980;е гг.)"14, в которой освещаются политические, социально-экономические и культурные процессы у коренных народов Иркутской области и Красноярского края в указанный период. Изначально поставленная задача «рассмотрения в общих чертах» комплекса составляющих жизни малочисленных народов повлекла за собой и общий подход к рассмотрению вопросов, связанных с экономическим, социальным развитием. Приводимые фактические материалы и статистические данные имеют описательный характер изложения с опорой на обоснование правильности и целесообразности законотворческой деятельности партийных и государственных органов по развитию малочисленных народов. Возможно, подобная исследовательская позиция объясняется источниковой базой, которую авторы использовали при освещении данного аспекта. Ее основное содержание представлено работами советского периода, концептуальный стержень которых был достаточно политизирован.
В 80-е гг. XX в. изучением истории эвенков и эвенов занимались В.В. Карлов15, Г. Н. Грачев16 и В. А. Туголуков17. В данных работах основное внимание уделено описанию условий быта и хозяйственной деятельности этих народов с древнейших времен до второй половины 1970;х гг. п Симченко Ю. Б. Основные черты современных этнических процессов у коренного населения Авамской тундры Таймырского национального округа//Преобразование в хозяйстве и культуре и этнические процессы у народов Севера. М., 1970.
14 Народы Советского Севера (1960;е— 1980;е годы). М., 1991.
15 Карлов В. В. Эвенки. Хозяйство и социальная структура, М., МГУ., 1982.
16 Грачева Г. Н. Таймырский поселок Усть-Авам. // Этнографические аспекты изучения современности. — Л., 1980.-С. 136—137.
17 Туголуков В. А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири. М., 1985.
В период перестройки в средствах массовой информации появилось большое количество материалов, критикующих проводимую ранее национальную политику в отношении коренных малочисленных народов Сибири. Как совершенно справедливо отмечал М. Н. Борисов, в нашей стране в освещении истории малочисленных этносов Сибири XX века существовали две основные противоположные точки зрения. Это заявление об огромных успехах исторического развития малочисленных этносов Сибири в советское время и отрицание значительных позитивных изменений, произошедших в XX веке в быту этих этносов.
В советской историографии было принято рассматривать коренные малочисленные народы как единое целое. Анализ научных публикаций советского периода позволяет отметить, что их теоретическая разработка была тесно связана с устоявшимися идеологическими установками решения национального вопроса в СССР. В последние годы советской власти внимание уделялось преимущественно вопросам социально-экономического развития северных территорий в целом, административному устройству, формированию «социалистического образа жизни» коренных народов.
Во второй половине 80-х гг. XX в. появляется ряд публикаций, в которых представлены различные типологии народов Сибири. Во взглядах учёных, политических деятелей, представителей органов власти на состояние коренных малочисленных народов Сибири в России отсутствует единое мнение, при этом разброс оценок очень широк.
В работе Е.Б. Артемьевой18 рассматривается проблема библиотечного обслуживания коренных малочисленных народностей, с помощью которой можно проследить такой фактор, как влияние русского населения на некоторые стороны жизни коренного населения Иркутской области и Красноярского края.
18 Артемьева Е. Б. Библиотечное обслуживание народностей Дальневосточного Севера // Сов. библиотековедение. 1990. № 3. С. 64—71.
С этой статьей перекликается диссертационное исследование Г. Ф. Леверьевой19, написанное в 1996 г.
В исследовании Ф.М. Бородкина20 отражены основные тенденции социальной политики в регионе и перспективы ее развития. В монографии В.А. Туголукова21 частично данный вопрос освещается на примере коренных малочисленных народов Ангаро — Енисейского речного бассейна. В ней также поднимаются вопросы хозяйственной деятельности, быта, традиций эвенков и эвенов. Однако данная работа во многом не лишена идеологических установок, не позволяющих критично прослеживать ситуацию, сложившуюся в социально-экономическом и этнокультрном развитии представителей малочисленных народов. Также следует выделить еще одно исследование В.А. Туголукова22. Это единственное этнографическое описание группы туруханских эвенков, в котором косвенно затрагиваются некоторые особенности быта селькупов.
В этот период научные исследования затрагивают многие стороны жизни, а не ограничиваются характеристикой общего развития.
3) С 1990;х годов отечественная историография, посвященная развитию малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края, своей основной целью имела попытку устранить недостатки предшествующих этапов развития научного знания по этому вопросу, освободиться от идеологического давления и выйти на новый уровень исследований. Критически подходят к решению проблемы такие авторы, как М. Н. Борисов23, Н. И. Гладкова24, В. П. Серкин25 и другие. В своих работах они стремятся адекватно оценить.
19 Леверьева Г. Ф. Библиотечное дело в Якутии (1920—1995 гг.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. пед. наук. Новосибирск, 1996.
20 Бородкин Ф. М. Социальная политика в регионе: проблемы и пути их решения // Изв. Сиб. отд. АН СССР: Регион, экономика и социология. 1991. № 2. С. 65—74.
21 Туголуков В. А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири. М., 1985.
22 Туголуков В. А. Эвенки бассейна реки Турухан // Социальная организация и культура народов Севера. М., 1974.
23 Борисов М. Н. Малочисленные этносы Севера: вчера, сегодня, завтра. Рыбинск, 1995.
21 Гладкова Н. И. К вопросу об исчезновении языков народностей Севера // Образование как фактор развития языков и культур этнических меньшинств: Мат. межд. сем. СПб., 1998.
25Серкин В. П. Система образования коренных малочисленных народов Северо-Востока России: становление, проблемы, пути решения // От патернализма к партнерству (строительство новых отношений народов Севера и государства) / Отв. ред. А. Н. Пилясов. Магадан, 1998. последствия советских преобразований в сфере социокультурного развития малочисленных народов.
Новые моменты в историографии обусловлены двумя факторами. Первым из них является радикальная трансформация всех сторон общественной жизни России, которая вызвала и трансформацию гуманитарного знания. В науке появляется новая методологическая ориентация на приоритет не материальных составляющих жизни людей, а личностно-значимых ценностей, что становится определяющим фактором в эпоху развития капитализма в России.
Другой фактор связан с тем, что в 1990;е гг. с наибольшей остротой стали проявляться негативные последствия переустройства жизни малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края в связи с развитием во всей стране рыночных отношений. Разрушение традиционных основ хозяйствования и национальной культуры, с одной стороны, и многолетний патернализм государства в отношении этих народов — с другой, привели к тому, что местные жители оказались неприспособленными к новым экономическим условиям. О тревожном их положении в связи с потерей национальной самобытности и ухудшением их социально-экономического и культурного положения в период рыночных отношений было открыто заявлено на состоявшемся 6−7 мая 1991 г. в Москве I съезде Народных депутатов, представлявших малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока.
Изменение идеологических представлений в постсоветском обществе обусловило отказ отечественных ученых от укоренившихся схем в изучении общественно-исторических процессов, основанных на единственно возможном марксистско-ленинском методологическом подходе. Об этом свидетельствует монография М. Н. Борисова, в которой приоритет в исследовании отдается не материальным составляющим жизни людей, а личным, «органически-индивидуальным» потребностям человека в «познании, общении и особенно в самоутверждении и самовыражении"26. В связи с этим, проводя анализ.
26 Борисов М. Н. Малочисленные этносы Севера: вчера, сегодня, завтра. Рыбинск, 1995. мероприятий Советского государства по развитию национального образования на Севере, М. Н. Борисов отказывается от однозначных оценок. По мнению автора, 1940;е — 1950;е гг. являются «этапом застоя», а 1960;е — 1980;е гг. — «этапом деградации».
Неоднозначная оценка мероприятий советского государства, например, в сфере национального образования, имеет место в работе JT. Я. Иващенко27.
Исследуя развитие образования автохтонного населения Иркутской области и Красноярского края в 1940;е— 1950;е гг., JT. Я. Иващенко, как и М. Н. Борисов, указывает на перелом в советской национальной политике: «В подходах к просвещению и другим проблемам духовной жизни северных народностей господствовавшая в стране административная система исходила не из заботы о сохранении этноса и необходимости бережного отношения к его культуре, а из всеохватных, „масштабных“ задач самоутверждения». Вместе с тем ученый отмечает, что научно-просветительские учреждения, занимавшиеся североведческой проблематикой, учителя, работники издательств, переводчики «как и прежде, работали с полной отдачей"28.
Используя материалы региональных архивов, исследователь указывает на продолжающуюся в послевоенные годы работу по подготовке «специалистов-северян» и педагогов с высшим образованием для национальных районов. Подобное утверждение расходится с позицией М. Н. Борисова, который характеризует период 1950;х — 1960;х годов как «этап застоя» в сфере образования малочисленных народов Севера. Кроме того, Л. Я. Иващенко справедливо указывает на то, что в 1950;х — 1960;х гг. преподаватели и сотрудники факультета народов Севера Ленинградского государственного университета активно участвовали в работе Ленинградского отделения Учпедгиза, на долю которого приходился значительный объем выпускавшейся учебно-методической литературы для школ народов севера Красноярского.
27 Иващенко Л. Я. Современные российские просветители и исследователи народностей Севера: Док.' биогр. очерки. Владивосток, 1996.
28 Там же. С. 19−20. края, а ведущие специалисты-североведы привлекались к переводу и лицензированию художественных произведений, сказок для малочисленных народностей. По мнению ученого, большую роль в становлении национальной интеллигенции и в просвещении народностей Северо-Востока Азии сыграло создание в 1954 г. Магаданского книжного издательства, которое выпускало литературу не только на русском, но и на чукотском, эскимосском и эвенском.
29 языках .
В оценке состояния образования коренных малочисленных народов Севера в 1960;е — 1970;е гг. исследовательские позиции М. Н. Борисова и JI. Я. Иващенко также расходятся. Если М. Н. Борисов считает указанный период «этапом деградации», то Л. Я. Иващенко аргументированно утверждает, что в 1960;х— 1970;х гг. в научно-исследовательских учреждениях страны «по-прежнему велась многогранная работа» по созданию методических пособий для учителей школ Крайнего Севера, «велось углубленное исследование» фольклора народов Севера, проводилось фонетическое, грамматическое и диалектическое изучение чукотско — эскимосских языков, были созданы и опубликованы русско — чукотский и русско — нивхский словари, расширилась сеть педагогических училищ и вузов, готовивших национальные педагогические кадры для дальневосточных школ. Кроме того, исследователь отмечает в 1960;е— 1970;е гг. большую и плодотворную работу Хабаровского и Дальневосточного книжных издательств, выпускавших книги авторов из числа коренного малочисленного населения, а также издательства «Современник», в котором с 1971 года произведения национальных писателей начали выходить массовыми тиражами.
Таким образом, сравнительный анализ исследований М. Н. Борисова и J1. Я. Иващенко показывает, что одни и те же этапы развития коренных народов Иркутской области и Красноярского края в советский период учеными оцениваются по-разному. Несовпадение позиций авторов объясняется разницей.
29 Иващенко Л. Я. Современные российские просветители и исследователи народностей Севера: Док,-биогр. очерки. Владивосток, 1996. С. 22. в их исследовательских подходах. В монографии М. Н. Борисова деятельность советского государства в социальной и культурной сфере в Сибири не персонифицируется, а рассматривается в целом. В работе же JI. Я. Иващенко государственная национальная политика СССР размежевывается с деятельностью русской интеллигенции — учителей, педагогов, ученых, работников издательств, которые своей просветительской и научной деятельностью помогали малочисленным северным народам «преодолевать пренебрежение административно-командной системы к их вековым традициям и облегчали тяжелые условия северного быта"30.
В 1991 г. выходит в свет коллективная монография «Народы Сибири на.
31 современном этапе: Национальные и региональные особенности развития", в ней были затронуты вопросы становления советской власти, сохранения фольклора, народного творчества, религии, изменения в материальной и духовной культурах.
В монографии Н. Б. Бахтина «Коренное население Крайнего Севера РФ"32 дается исключительно негативная оценка социалистических преобразований в области просвещения коренных северных народов, в том числе автохтонного населения, проживающего в Ангаро — Енисейском регионе. Особое внимание автор обращает на школьное образование в 1950;е гг., когда, по его мнению, целое поколение утратило язык, культуру и национальное самосознание, ничего не приобретя взамен.
Других взглядов придерживаются ученые, занимающиеся исследованиями в данном направлении, такие как В. А. Козьмин33, О.Г. Жинийдаров34, А.С.
30 Иващенко Л. Я. Современные российские просветители и исследователи народностей Севера: Док.-биогр. очерки. Владивосток, 1996. С. 23.
31 Народы Сибири на современном этапе: Национальные и региональные особенности развития. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд., — 1989.
32 Бахтин Н. Б. Коренное население Крайнего Севера РФ. СПб.- «Париж», 1993.
3'Козьмин В. А. Оленеводство народов Западной Сибири в конце XIX—начале XX в.: (Проблемы происхождения и типология). Автореф. дис. канд. ист. наук. — Л., 1991.
34 Жинийдаров О. Г. Нормативная практика тундровых ненцев: тенденции изменения изменении.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. — M. 2002. — 18.с.
Сафронов35. В диссертациях было немало не только теоретических положений, но и практических исследований. Однако внимание ученых распространялось неравномерно по отношению к актуальным вопросам, связанным с социально-экономическими и культурными проблемами у малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края. Исследователи не смогли подняться до обобщения тех негативных явлений, которые накопились за 50 — 80-е гг. XX в. Основным недостатком их работ являлось отсутствие критического анализа политики партии и государства. Первыми работами «критического толка» можно назвать исследования В.И. Сверчкова36, М.А. Жигуновой37, В.Н. Качанова38, М.Г. Турова39, В.П. Кривоногова40, В.А. Тишкова41, А.А. Сириной42 JI.B. Мельниковой43, М.В. Рагулина44, З.Е. Цыреновой45 и B.C. Куклиной46.
Так же история развития малочисленных народов, проживающих на территории Сибири, была рассмотрена в работах: К.А. Алехина47, А.А. Алексеева48, В. И. Дьяченко49, J1.M. Даиловой50, В.А. Исупова51. Однако эти.
35 Сафронов А. С. Этносоциальное и политическое развитие малочисленных народов Севера в современных условиях: Автореф. дис. канд. полит, наук.-М., 1994.
36 В. И. Сверчков. Межнациональные отношения в Сибири: опыт и проблемы (60−80 — е гг.): Авторев. дис.докт. истор. наук, — Иркутск, — 1993. Актуальные проблемы межнациональных отношений. — Братск, 1993. л Жигунова М. А. Современные этнокультурные процессы у русских Среднего Прииртышья: Автореф. дис. канд. ист. наук. — Омск, -2002. jS В. Н. Качанов. Социально-экономическое развитие автохтонного этноса (Тофалария)// Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003.
39 Туров М. Г. Хозяйство эвенков таежной зоны Средней Сибири в конце — начале 20 В. (принципы освоения угодий), Иркутск, 1990.
40 Кривоногое В. П. Этнические процессы у малочисленны народов Средней Сибири, Издательство КГПУ, Красноярск, 1998. Западные эвенки на рубеже тысячелетий. Издательство КГПУ, Красноярск- 2001. Народы Таймыра. — Красноярск, 2001.
41Тишков В. А. Реквием по этносу: исследования по политической антропологии. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. — М.: 2003.
4″ Сирина А. А. Катангские эвенки в XX веке: расселение, организация среды жизнедеятельности. — 2-е изд-е, испр и доп. — М-Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2002.
43 Л. В. Мельниковой. Тофы: Историко-этнографический очерк. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1994.
44 Рагулина М. В. коренные этносы сибирской тайги: мотивация и структура природопользования (на примере тофалар и эвенков Иркутской области). — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2002. — С 127.
43 Цыренова З. Е. Традиционная культура коренных народов Восточной Сибири (1920; конце 80-х гг.): опыт сохранения развития. Автореф. дис.. докт. ист. наук. — Улан-Удэ, 2007. — 53 е.- Сохранение и развитие традиционной культуры коренных народов Восточной Сибири в годы советской власти (1920; конец 80- гг.)/ З. Е. Цыренова. — Улан-Удэ: Изд-во Бурят. Ун-та, 2004. — 155.
46 Куклина B.C. Катанга. Вне зоны доступа. Байкальская Сибирь. Предисловие 21-го века. Альманах-исследование/Под. ред. М. Я. Рожанского. — Иркутск, 2007. С. 267−275.
47 Алехин К. А. К вопросу о традиционной медицине таежных эвенков // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Археология и этнография. № 3. 1993.
48 Алексеев А. А. Забытый мир предков. (Очерки традиционного мировоззрения эвенков Сев — Зап. Верхоянья),.
Якутск, 1993. авторы, в большинстве случаев, раскрывая своеобразие быта и нравов малочисленных народов и помогая глубже понять специфические особенности их психического склада, специально не рассматривали процесс социалистического строительства и деятельность партийных и культурных организаций.
В исследованиях последнего десятилетия ряда авторов уделено внимание определению содержания отдельного понятия «коренные малочисленные народы Сибири» и выработке критериев отнесения к данной этнической общности, определению состава коренных малочисленных народов. В советской историографии было принято рассматривать коренные малочисленные народы как единое целое. В постсоветский период появляется ряд публикаций, в которых представлены различные типологии народов Сибири. Во взглядах учёных, политических деятелей, представителей органов власти на состояние коренных малочисленных народов Сибири в России отсутствует единое мнение, при этом разброс оценок очень широк. В. А Тишков подчёркивает, что в «оценке ситуации с коренными малочисленными народами Сибири до сих пор преобладают политизированные и эмоциональные конструкции, которые неоправданно драматизируют положение малочисленных народов» 52. В русле данной проблемы интересна работа З. И. Рабецкой и В.И. Сверчкова53, которая кроме исследовательского вклада является ценным учебным пособием.
В диссертации широко использованы материалы иностранной литературы: книги, статьи, репортажи, отзывы государственных и партийных деятелей зарубежных стран, ученых, писателей, журналистов, специалистов различных.
44 Дьяченко В. И. Формирование долган в процессе исторических связей тунгусов, якутов и русских // Народы Сибири в составе государства Российского. СПб., 1999.
50 Даилова Л. М. Общинное самоуправление народов Крайнего Севера: сущность, проблемы возрождения. Автореф. дис.. канд. ист. наук.-М., 1994;28.с.
51 Исупов В. А. Демографическая катастрофа малочисленных народов Сибирского Севера в 1930;е годы (на материалах Эвенкийского национального округа Красноярского края) // Этносоциальные процессы в Сибири. Вып. 2. Новосибирск, 1998.
52 Тишков В. А. — Реквием по этносу: Исследования по политической антропологии. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. — М.: 2003.
53 Рабецкая З. И. Сверчков В.И. Этнология. — Братск, 2000. отраслей хозяйства по вопросам сохранения самобытности, культуры и национальной политики в отношении малочисленных народов СССР. Особый интерес в этом отношении вызывают работы таких авторов, как Collaz Walter54, Paul Charet55, Paula G. Rubel56 и др.
В целом, оценивая степень изученности темы, можно сделать вывод, что исследования, касающиеся социально-экономического и культурного развития коренных малочисленных народов Сибири во второй половине 1950;х — 1991 гг. практически отсутствуют.
Исходя из этого, целью диссертационного исследования является обобщение опыта социально-экономического и культурного развития малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края со второй половины 1950 гг., достижения, трудности и нерешенные проблемывыявление закономерностей процесса социального, экономического и культурного развития по 1991 г.- исходя из сравнения с опытом достижений и проблем других территорий, где решались подобные проблемы, конкретные задачи исследования сводятся к следующему:
— рассмотреть особенности географического расселения и численность долган, нганасан, кетов, тофаларов и эвенков, условия их жизни;
— изучить изменение в хозяйственной деятельности;
— осветить особенности экономического положения в изучаемый период;
— показать изменения в социальной жизни коренных малочисленных народов в условиях, советской системы;
— проанализировать процесс сохранения и развития духовной культуры в условиях межкультурного взаимодействия;
— выявить особенности традиционного и нового в материальной культуре и быту.
54 Collaz Walter. Communism and colonialism. — London — Macmillan. -N.Y. — 1964. -p.37−38.
55 Paul Charet. Tribal people of the North and the territorial problem. Toronto, 1988.
56 Paula G. Rubel. Ethnic identity among the Soviet Nationalities. In Soviet National problems. — N.Y. — 1971.
Объект исследования — социально-экономическое и культурное развитие долган, нганасан, кетов, тофаларов и эвенков.
Предмет исследования — коренные малочисленные народы, проживающие на территории Иркутской области и Красноярского края во второй половине 1950;х- 1991 гг.
Территориальные рамки работы охватывают Иркутскую область и Красноярский край. Выбор этих административных единиц обусловлен наличием между ними географических, политических, экономических, социальных, культурных связей и проживанием на этой территории большого количества коренных малочисленных народов.
Хронологические рамки исследования определяются второй половиной 1950;х -1991 гг. Выбор нижней границы соответствует изменению в основных параметрах, характеризующих социально-экономическую и культурную среды: ведется активная работа по освоению районов Иркутской области и Красноярского края, происходит новый этап индустриализации. В 1957 г. было принято Постановление «О мерах по дальнейшему развитию экономики и культуры народностей Севера». В связи с этим территории вовлекаются в хозяйственную деятельность, а население — в политическую, экономическую и культурную жизнь страны. В эти годы в политике главенствующим становится принцип интернационализации образа жизни, растёт престиж знаний, требующих высшего образования, вводится всеобщее обязательное среднее образование.
Значительно возросли масштабы, а вместе с ними и проблемы индустриального освоения Сибири, сформировались сотни крупных многонациональных трудовых коллективов, сложился механизм торможения, возникли застойные явления в общественно-политической, социально-экономической и культурной жизни советского общества. Эта политика отрицательно сказалась на жизни коренных малочисленных народах, привела к существенным сдвигам в традиционно-бытовой культуре, к деформации их самобытности, возникновению острых социальных проблем. Выбор 1991 г. в качестве верхней временной границы связан с распадом СССР и образованием Российского государства.
Методология и методика исследования. В основу исследования положены основные принципы исторической науки: историзм, объективность, которые позволяют рассматривать исторические процессы в развитии и взаимосвязи, проводить всесторонний анализ и оценку фактов. Принцип объективности требует при рассмотрении социокультурного развития малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края избежать политических пристрастий.
Историко-антропологический подход позволил нам увидеть жизнь людей в естественном окружении, в природной и социальной среде. Данный подход помог взглянуть на изучаемый предмет изнутри, понять его внутреннюю логику.
Для обеспечения комплексного подхода к изучению предмета исследования и решения поставленных задач были использованы специальные научные методы: статистический метод позволил выяснить количественные и качественные изменения, происходившие в повседневной жизни малочисленных народов Иркутской области и Красноярском крае в 50−80-е гг. XX в.;
— историко-типологический метод помог упорядочить исторические объекты и явления по присущим им общим признакам;
— метод сравнительно-исторического анализа был использован при сопоставлении фактического материала, что позволило выявить общие тенденции в развитии общественных явлений;
— аналитический метод позволил избежать описательного характера работы, провести теоретические обобщения. Он был использован не только при постановке проблем и их рассмотрении, но и при выявлении, отборе, структуризации и систематизации новых, ранее не использовавшихся фактических материалов.
Наряду с вышеназванными методами были использованы и общенаучные: абстрагирования, индукции и дедукции, анализ и синтез, сравнения и системного подхода. Системный подход позволил рассмотреть изучаемый предмет в его целостности, определить линию преемственности и развития. Использование этого метода в рамках исторического исследования дает возможность соотнести исторические события со смысловым контекстом объекта исследования.
В сочетании с другими методами применялся описательный (нарративный). Он является наиболее традиционной для историков формой выражения информации.
В целом работа выполнена на междисциплинарной основе, использованы достижения таких наук, как отечественная история, этнография, социология и статистика.
Источниковая база исследования. Работа выполнена на основе исторических источников разнообразных как по характеру, так и по содержанию. Основную часть документов составляют письменные источники. Многие из них впервые вводятся в научный оборот. Прежде всего, это опубликованные нормативные источники, требовавшие изучения в контексте развития социально-экономических и культурных процессов. К этой группе источников относится Конституция СССР 1977 г.
Особый интерес для нас представили распорядительные документы партийно-государственных органов. Среди них ряд постановлений ЦК КПСС, Совета Министров СССР по вопросам природоохранной политики, по организации и строительству жилых комплексов в местах проживания малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края, Положение о клубах и школах — интернатах и другие.
В следующую группу источников вошли не опубликованные материалы, сосредоточенные в Государственных архивах. В Государственном архиве Красноярского края (ГАКК) использованы фонды Эвенкийского окружного комитета КПСС (Ф.П. — 35) и Таймырского окружного комитета КПСС (Ф.П. -28). Эти материалы включают постановления и инструкции центральных и местных советских и партийных органов, данные по культурному, социальнополитическому, идеологическому и социальному развитию малочисленных народов Красноярского края.
В Государственном архиве новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО) использованы фонды: Иркутского областного комитета КПСС (Ф. 127), Катангского районного комитета КПСС (Ф. 258) и Нижнеудинского районного комитета КПСС (Ф. 280). В этих фондах находятся материалы о жизнедеятельности эвенков и тофаларов, проживавших на территории Иркутской области в 50−80-е года XX века. В них содержатся постановления и инструкции центральных и местных советских и партийных органов. Данные источники отличаются объемностью и сложностью. Однако к их достоинствам относятся хорошая сохранность материалов и их сопоставимость с официальной и распорядительной документацией партийных и государственных органов. Ярко выражена идеологическая тенденциозность в изложении фактов, увлеченность количественными показателями.
В протоколах конференций, пленумов, собраний краевого, областного, городского партийных активов, заседаний бюро крайкома, обкома, горкомов, справках, ответах на запросы, переписке с вышестоящими партийными органами отражена деятельность партийных организаций, сложные процессы, происходившие внутри них. Партийные документы содержат обобщающий аналитический и критический материал, в том числе по различным аспектам жизни коренных малочисленных народов.
Все вышеуказанные материалы отличаются высокой степенью сохранности и строгой систематизацией. Следует отметить, что доступ к некоторым архивным материалам по рассматриваемому периоду оказался затруднен. Архивные материалы содержат как объективную, так и не совсем достоверную информацию. В отчетах, направляемых в вышестоящие инстанции, иногда преувеличивалась роль партийных организаций, критическая оценка их деятельности отсутствовала. Часть материалов, относящихся к последнему периоду деятельности местных партийных организаций, в архивах утрачена.
Значительные сведения, ранее нигде не использовавшиеся, содержатся в фондах Научно-исследовательской лаборатории гуманитарных исследований ГОУ ВПО «Братский государственный университет». Материалы лаборатории представляют собой устный источник, записанный на цифровых носителях, присутствует так же и транскрибированный материал. Автором были исследованы следующие фонды — Коренные народы Сибири (Ф. 11) иМатериалы Ленской экспедиции 2004 г.(Ф. 9) В них содержатся материалы по социокультурному развитию Иркутской области и Красноярского края, собранные в результате проводимых этнографических экспедиций.
Весомый вклад в создание объективной картины жизни коренного малочисленного населения внесла историко-этнографическая экспедиция в Нижнеудинский район Иркутской области, п. Алыгджер и п. Нерха, место проживание тофаларов, в марте 2007 года. В ходе экспедиции автором было проведено социологическое исследование и собрано 32 интервью. Использование прямого общения с носителями культурных традиций, позволило получить устный вид источника, который более полно и достоверно охарактеризовал этнические, исторические и культурные процессы, происходившие у тофалар, проживающих, в вышеуказанном районе в изучаемый нами период. Так, например, бывший глава администрации п. Алыгджер Ю. И. Анциферов рассказал о культурной жизни Тофаларии, советских и национальных праздниках. Бывший заведующий клубом B.C. Андалаева поделилась мнением о влиянии советской культуры на тофаларский образ жизни. Об особенностях хозяйственной жизни, охоте и оленеводстве в рассматриваемый нами период поделился своими воспоминаниями Ф. И. Саганов.
К другой группе относятся статистические источники. В диссертационной работе использовались материалы статистических сборников «Население СССР», «Красноярский край в цифрах в 1988 г.», «Народное хозяйство Иркутской области», а также итоговые данные переписей населения 1959, 1970, 1979 и 1989 годов по Иркутской области и Красноярскому краю. Их использование очень важно для проведения сравнительного анализа, сопоставления, характеристики состава населения северных городов Восточной Сибири в рассматриваемый период.
Следующую группу источников составила периодическая печать, в которой содержится большое количество интересных фактов о жизни малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края. О различных аспектах общественно — политической, культурной и социально-экономической жизни писали в таких центральных областных и краевых газетах, как «Известия», «Правда», «Красноярский рабочий», «Красноярский комсомолец», «Комсомольская правда», «Сибирская правда», «Труд» и «Восточно-Сибирская правда». На страницах местных газет «Советская Тофалария», «Советская Эвенкия», «Советский Таймыр», «Заполярная правда», «Заполярный вестник» публиковались материалы о наиболее значительных событиях в жизни малочисленного населения. Большое значение имеет освещение на страницах местной периодической печати организации и хода социально-экономических, культурных мероприятий, избирательных кампаний в районах проживания тофалар, долган, нганасан и других народов. Этот материал позволил рассмотреть разнообразные формы участия коренного малочисленного населения в культурной и общественной жизни, их отношение к осуществляемым в стране преобразованиям.
Периодическая печать является своеобразным историческим источником и требует особого исследовательского подхода, поскольку советская пресса несла на себе идеологический отпечаток и отражала официальный правительственный курс. Только в конце 1980;х гг. ей удалось выйти из-под влияния партийных организаций. Но, несмотря на определённую степень субъективности, она представляет большой интерес для исследователя, так как позволяет ему понять дух ушедшего времени.
Заключая обзор источников, можно сделать вывод, что они составили достаточную базу для изучения социально-экономического и культурного развития малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края.
Научная новизна работы состоит в том, что на основе использования широкого круга источников, а также переоценки уже известных, предпринята попытка исследования социального, экономического и культурного развития малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края.
Введение
в научный оборот ряда новых исторических источников позволило автору исследовать и раскрыть изменения, происходившие в структуре повседневной4 жизни тофалар, эвенков, долган и нганасан во второй половине 1950;х — 1991 гг., обозначить проблемы, влияющие на образ жизни и культуру коренных малочисленных этносов, охарактеризовать положение дел в традиционных промыслах, показать процесс формирования и развития общественно-культурных объединений в указанный период, их влияние на жизнь малочисленных народов в условиях строительства социализма.
На основе изученного материала проведена реконструкция неизвестных и малоизвестных страниц из жизни малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края в исследуемый период.
Практическая значимость данного исследования заключается в том, что материалы и выводы, полученные автором, могут быть использованы для написания обобщающего труда по этнической истории малочисленных народов в общем, Иркутской области и Красноярского края — в частности. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении спецкурсов по проблеме экономического и культурного развития коренных малочисленных народов в рамках спецкурса по истории Сибири в школах, средних и высших учебных заведениях.
Апробация исследования. Основные положения диссертационной работы получили апробацию на нескольких конференциях и следующих публикациях: «Гуманитарные и социальные проблемы развития регионов» (Братск, 2005 г. Братский государственный университет) — «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2005 г. Новосибирский государственный университет) — «Гуманитарные и социальные проблемы развития регионов» (Братск, 2006 г. Братский государственный университет) — «Наука технологии и инновации» (Новосибирск, 2006 г. Новосибирский государственный технический университет) — «Гуманитарные исследования Сибири в контексте российских перемен» (Братск, 2006 г. Братский государственный университет) — «Иркутский историко — экономический ежегодник 2006» (Иркутск, 2006 г. Байкальский государственный университет экономики и права), «Омский научный вестник» № 10 /2006 (Серия «Ресурсы земли»), «Иркутский историко — экономический ежегодник 2007 (Иркутск, 2007 г. Байкальский государственный университет экономики и права), «Вестник Поморского университета» № 4/2007 (Серия «Гуманитарные и социальные науки»).
Заключение
.
В 1950;1991 гг. история рассматриваемых народов совпала с периодом ускорения социально-экономического и культурного развития всего человечества, особенно во второй половине XX века, в связи с научно-технической революцией. Все позитивные стороны изменений малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края в советское время преподносились в общественно-политической литературе, средствах массовой информации как заслуга Коммунистической партии и Советского государства. Конечно, роль партийных и советских органов в этом направлении огульно отрицать нельзя. Ими проделана значительная работа. Но наблюдался односторонний подход. Особо восхвалялась национальная политика КПСС, политика по развитию экономики и культуры малочисленных народов. В некоторых постановлениях ЦК КПСС, обкомов и крайкомов и в ряде решений окружкомов партии говорилось о развитии национальной культуры. В действительности эти решения в значительной мере оставались благими пожеланиями. Они являлись проявлением общей линии политики по отношению к социокультурному развитию малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края. Основные положения этой политики можно кратко выразить в следующем:
Специально разрабатываемые и внедряемые программы не опирались на глубокие научные исследования культуры, духовной сферы жизни малочисленных народов. Таких исследований было малодаже историки, этнографы в основном описывали материальную сторону культуры, очень мало уделяя внимания изучению ее духовной стороны.
Игнорировалась преемственность в развитии каждого народа, как фактор общественного прогресса. Многие духовные элементы культуры односторонне были объявлены пережитками прошлого, с которыми велась борьба, от которых бездумно избавлялись, ведя к духовному обнищанию представителей малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края. По отношению к малочисленным народам все делалось так, как было удобно руководителям партийно-государственных структур. Национальная политика государства основывалась на убеждении в отсталости коренных малочисленных народов Сибири и свою миссию государство видело в том, чтобы преодолеть так называемую многовековую отсталость. Государственные деятели не брали в расчет волеизъявление самих малочисленных этносов.
Рассматриваемый нами период ознаменовался с индустриальным освоением территорий проживания малых этносов, с укрупнением кочевых хозяйств, с игнорированием потребности национального развития, с идеологизированным взглядом на малочисленные народы как на носителей архаической культуры, в результате чего их самобытное развитие оказалось под угрозой, возникла опасность исчезновения уникальных языков и культур. Но такая ситуация была не характерна, например для нганасан и долган, история оседлости которых началась только с конца 60-х гг. XX в.
В результате проведенного исследования нам удалось обобщить опыт социально-экономического и культурного развития малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края и прийти к следующим выводам.
Районы проживания изучаемых нами народов были различными. Так, например, долганы и нганасаны, проживающие в лесотундре на Таймыре, сохранили больше своей национальной идентичности в силу того, что в данных условиях плотность населения была не большой из-за климатических условий, что в свою очередь сказывалось на появлении поселков, а тофалары Иркутской области, эвенки и кеты Красноярского края проживали в районах лесной тайги в условиях более мягкого климата.
Такие специфические региональные и природные условия проживания малочисленных народов естественным образом отражались на хозяйственной деятельности и экономическом развитии. Основными отраслями хозяйства малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края являлись оленеводство, охота, рыболовство, добыча пушнины. Однако, у долган и нганасан отличительной особенность была охота на морскую нерпу, так как места их расселений были близки к Северному Ледовитому океану. Также с переходом на оседлый образ жизни, народы севера Красноярского края с начала 70-х гг. XX. в. начали работать на зверофермах.
Мы пришли к выводу, что в изучаемый период плановый характер советской экономики повлиял на экономическое развитие долган, нганасан, эвенков, кетов, энцев и тофалар. Такие задачи под час были не совместимы с конкретными экономическими условиями развития данных регионов. Если на севере Красноярского края было самое большое оленье стадо в истории СССР, то к концу 80-х гг. его численность стала уменьшаться. Несмотря на это, партийное руководство не предпринимало решительных мер для сохранения и развития главной отрасли сельского хозяйства в данном регионе. Такая же картина сложилась и у кетов на Таймыре, из-за этого там оленеводство как отрасль народного хозяйства исчезла совсем.
В связи с ликвидацией национальных колхозов в 80-е гг. XX в. снизилось число представителей малочисленных народов, занятых в общественном сельскохозяйственном производстве, что привело к снижению их заинтересованности в увеличении производственных показателей.
Советское государство помимо решения экономических вопросов занималось вопросами социальной политики. Основные положения этой политики касались систем здравоохранения и образования. Роль своеобразного медпункта с 50-х гг. на территории Иркутской области и Красноярского края выполняли «Красные чумы». Из-за недостатка профессиональных медицинских кадров, необходимых для работы в стационарных учреждениях, в поселки с 1960;х гг. стали организовываться выездные медицинские комиссии. Эти комиссии давали малочисленным народам возможность получить должное медицинское обслуживание, которое не всегда им было доступно в рамках имевшихся в поселках больниц и фельдшерских пунктов. Такая политика приносила свои плоды, существенно снизились показатели по инфекционным и хроническим заболеваниям. В целом таймырские народности получали не такое полное и качественное медицинское обслуживание, как кеты, тофалары и эвенки Иркутской области и эвенки и кеты, проживающие на территории Красноярского края. Это объясняется сравнительно недавним переходом от оленеводческого хозяйства и от кочевого образа жизни к оседлости.
Важным институтом, через который решались вопросы национальной политики, было образование. Обучение в школах — интернатах велось с отрывом от родителей, так как интернаты находились далеко от мест проживания малочисленных народов. Характерно, что у кетов и эвенков школы — интернаты располагались в соседних поселках, а детей долган и нганасан Таймыра увозили на обучение в крупные школы — интернаты, расположенные в городах. Здесь уже учителями являлись представители русского населения, соответственно и обучение велось на русском языке. Детям было необходимо учить русский язык, вследствие чего они частично забывали свой родной, вспоминая его лишь на каникулах общаясь с родными. Таким образом, нарушался процесс межпоколенной связи. Общим же для изучаемых народов являлось то, что существовавшая система образования приводила к отрыву от семьи и нарушению процесса передачи трудового опыта и навыков. Когда дети возвращались из школ-интернатов в поселки, они уже забывали некоторые методы и способы ведения домашнего хозяйства.
Такая ситуация сохранялась до начала 80-х гг. XX в., пока советское государство не стало проводить политику, направленную на сохранение и развитие традиционных отраслей хозяйства. В школах стали вводиться такие предметы, как основы экономической жизни колхоза, охотоведение и оленеводство. Это свидетельствовало о заинтересованности государства в сохранении и развитии важнейших отраслей народного хозяйства коренных этносов. Однако и здесь можно выявить недочеты — практика по этим предметам не была полностью обеспечена, не хватало квалифицированных педагогических кадров для работы в школах.
Существенные изменения произошли в материальной и бытовой культуре малочисленного населения. В нашем исследовании отражены следующие стороны жизни долган, нганасан, тофалар, эвенков и эвенов. Так, например, изменение жилища является одним из ярких примеров межкультурного взаимодействия. У долган и нганасан закрепившихся в поселках использовался в качестве жилища чум, они стояли прямо среди населенных пунктов, так как существовала жилищная проблема: отсутствие материала для строительства домов. Енисейские кеты и эвенки хранили чум во дворе, как хозяйственное помещение, которое со временем потеряло свою надобность. В отличие от других изучаемых народов, у тофаларов дома появились еще в 1930;е гг., а чумы простояли до 1975 г. Именно тогда во время празднования 50-летия советской власти в Тофаларии чумы насильственно убрали.
Общим же для всех народов было то, что их дома стали походить на типичные постройки русских деревень. Это относилось и к внутреннему убранству дома. В 1980;е гг. в связи с ускорением темпов промышленного освоения территории Красноярского края, кеты и эвенки стали иметь в домах городскую фабричную мебель, занавески на окнах, разнообразие так называемой городской посуды, — все это свидетельствовало о влиянии межкультурного взаимодействия и росте материального благосостояния у коренного малочисленного населения. Такая же ситуация характерна и для эвенков Иркутской области. Но у тофалар процесс появления новых предметов в домашнем интерьере проходил медленнее из — за отдаленности от районного центра. У долган и нганасан таких предметов обихода почти не было.
С начала 60-х гг. XX в. произошла серьезная модернизация одежды. Взрослые и дети пользовались покупной одеждой. Постепенно большинство из них отказались от национальных традиций изготовления, украшения одежды. Показателен и тот факт, что тофалары к детской одежде перестали пришивать различные талисманы обереги, это свидетельствовало о плодах антирелигиозной пропаганды. Результатом всего этого явилось то что, к концу.
80-х гг. XX в. традиционная одежда практически вышла из употребления. Но не везде, эвенки, нганасаны и долганы на Таймыре сохранили ее для промысла в тундре.
Претерпели изменения пищевые традиции, но не везде, в поселках эвенков, тофалар и кетов в Иркутской области блюда из традиционной кухни практически не входили в рацион питания. Их употребление было связано лишь с нахождением на промысле в тайге и лесотундре. У народов, проживавших на севере Красноярского края, привезенные геологамиизыскателями рецепты были в диковинку и приживались с трудом. Коренное население Таймыра в основном продолжало употреблять в рацион блюда национальной кухни, так как основным сырьем для их приготовления оставалась дикая или домашняя оленина, дичь, рыба и мясо морской нерпы.
С начала 70-х гг. XX в. оказал свое влияние и научно-технический прогресс. Лодочные моторы, снегоходы, мотоциклы, телевизоры, радиоприемники, — все это привнесло разнообразие в жизнь малочисленных народов и закрепилось до наших дней. Для связи с внешним миром использовались рации. В тех районах, где плохо была организована поставка необходимых товаров, население лишалось единственного источника информации, так как из-за отсутствия батареек радиоприемники не работали.
Влияние советской культуры проявлялось не только в бытовой повседневной жизни малочисленных народов, но и касалось их культурной жизни. Советское руководство начало проявлять интерес к духовной стороне жизни малочисленных этносов только с середины 70-х гг., так как до этого момента оно заботилось о материальном благосостоянии. Соприкосновение совершено разных институтов, по сути, организационная работа клубов, с одной стороны, и культурно-исполнительская в лице коренного населения — с другой, давали положительный творческий результат. Клубными работниками становились представители из числа местной интеллигенции, специалисты, получившие образование в области культуры и направляемые на места по распределению не были заинтересованы в своей работе из-за отсутствия условий проживания. Новое жилье не строилось, а в уже построенных домах не было мест. Такая ситуация была характерна для всего изучаемого региона в особенности для северных территорий Красноярского края.
Изменение ситуации произошло в 70−80-е гг. XX в., когда стали проводиться ежегодные смотры национальной самодеятельности. Это создавало хорошую и нужную традицию по сохранению фольклора и национальной культуры. Так появились различные национальные ансамбли. При поддержке отделов культуры Иркутской областной администрации и Нижнеудинской районной в поселках Тофаларии проводилась работа по восстановлению национальной этнической культуры. Устраивались почти ежегодные тофаларские летние игры, в которых принимало участие все население Тофаларии. В Катангском районе Иркутской области возродили традицию отмечать ежегодный праздник «День охотника и оленевода».
Еще один из положительных моментов в работе клубов — это проводимая ими совместно с библиотеками и медицинскими учреждениями разъяснительная работа о вреде алкоголизма и о пользе здорового образа жизни.
Пропаганда здорового образа жизни велась также и посредством радиовещания. В 1975 г. в Эвенкии и на Таймыре выходил целый цикл радиопередач, посвященных воспитанию подрастающего поколения, здоровому образу жизни и советской культуре. Важным является то, что передачи транслировались на национальном языке, это способствовало сохранению национальной культуры. В Тофаларии же, наоборот радиовещание велось на русском языке.
В целом, говоря о развитии культурной жизни, можно отметить положительный факт, что при взаимодействии национальной культуры малочисленных народов с советской коренным этносам удалось не только сохранять признаки национальных особенностей, но и развивать свою культуру. Результатом межкультурного взаимодействия в конце 80-х гг. XX в. стало возрождение традиции шитья национальных костюмов, исполнение танцев и пение песен, но уже с «советским» оттенком, появление этнокультурных и национальных центров.
Важно отметить, что межкультурное взаимодействие повлияло и на обрядовую культуру. Насаждение советским руководством среди малочисленных этносов чуждых им идеологических и поведенческих стереотипов мешали сохранению некоторых культурных особенностей, например, религиозных верований и шаманизма, в частности. Особенно преследовались тофаларские шаманы, в результате репрессий и антирелигиозной пропаганды институт шаманизма был практически полностью искоренен. Другая ситуация наблюдалась на севере Красноярского края, в силу удаленности территории и позднего перехода на оседлый образ жизни шаманизм долго сохранялся у нганасан и долган. В результате ассимиляции и аккультурации у малочисленных народов изменились свадебные и похоронные обряды. Свадьбы стали играть на русский манер. Хоронить стали на общем кладбище, но без памятников. Стали отмечаться общесоветские праздники: Новый год, 8 марта, Первое мая, Седьмое ноября.
Таким образом, реализовав все поставленные цели данного исторического исследования, можно сделать обобщающий вывод. Социально-экономическое и культурное развитие малочисленных народов Иркутской области и Красноярского края во второй половине 1950;х -1991 гг. находилось под влиянием «советской культуры», которая оказала как положительное, так и негативное воздействие на долган, нганасан, тофалар, кетов, эвенков и энцев. Концепция развития малочисленных народов должна была строиться на обеспечении права выбора социально-экономического устойчивого развития, форм хозяйствования и духовно-нравственного возрождения путем целенаправленного, системного, согласованного и эффективного применения различных механизмов, учитывающих специфичность бытия малочисленных народов. Основой должна была служить организация перехода от навязанных (и поэтому иждивенческих, несамостоятельных, искусственных) форм жизни малочисленных народов к нетрадиционным формам жизни, строящимся на принципах самоорганизации, самоуправления и саморазвития, расширения возможностей и активности малочисленных народов в решении своих многообразных проблем. Но Советское государство решало эту проблему посвоему, проводя политику удобную для руководителей партийно-государственных структур и зачастую не учитывающую интересы самих малочисленных народов. Тем не менее, несмотря на такую политику, малочисленным народам частично удалось сохранить свою национальную идентичность.
