Актуальность темы
исследования. Принцип самостоятельного и беспрепятственного осуществления гражданских прав пронизывает каждый институт цивилистики. Гарантировать лицу свободное использование, принадлежащих ему правомочий можно при условии, что будет обеспечиваться не только выполнение обязанностей иными участниками правовых отношений и защита от явных противоправных действий, но разумно ограничиваться свобода реализации прав третьих лиц.
Единственная общая норма российского гражданского законодательства, касающаяся злоупотребления правом (статья 10 ГК РФ), не определяет признаков состава данного деянияне содержит четкого перечня границ осуществления прав, переход за которые будет свидетельствовать о злоупотреблении лицом своим правомне характеризует ни одного вида (формы) злоупотребления за исключением шиканыне предусматривает конкретных мер ответственности за ненадлежащее осуществление гражданских прав, дифференцированных в зависимости от степени общественной опасности содеянного. Данный перечень можно продолжать далее.
Нередко модель злоупотребления правом, благодаря эмоциональной окраске термина, используется правоприменителями в качестве средства борьбы с процессуальными нарушениями или восполнения различных нормативных пробелов.
Отсутствие легально зафиксированного состава особого вида правонарушений, каким является злоупотребление правом, служит причиной нежелания судебных органов выносить решения, связанные с применением этого института. В тех же случаях, когда такие решения выносятся, значительная их часть подлежит отмене как несоответствующая закону. Квалификация любой из форм злоупотребления гражданским правом отличается на практике многочисленными противоречиями.
Все сказанное свидетельствует о недостаточно высоком уровне юридической техники в данной области, что позволяет считать исследование проблемы злоупотребления одной из самых насущных задач современного правоведения. На его основе будет возможно совершенствование действующего законодательства, облегчение толкования норм о злоупотреблении на практике. Это определяет и практическую актуальность настоящего исследования.
Все сказанное обусловило выбор темы диссертации.
Степень разработанности темы в юридической литературе.
Традиционно вопросы ненадлежащего осуществления лицом, принадлежащего ему права, сопутствовали общетеоретическому анализу сущности субъективного права и форм его реализации, а в науке гражданского права — осуществлению права собственности, использованию права на жилое помещение в противоречии с назначением и т. п. Короткие упоминания о злоупотреблении правом встречаются в публикациях о правомерности и противоправности поведения участников правовых отношений.
Дореволюционные русские цивилисты затрагивали данную проблему в качестве примера не типичной, редкой, во многом парадоксальной правовой ситуации. Исключением являются труды проф. И. А. Покровского, В. Доманжо.
Монографическому исследованию злоупотребление гражданским правом подвергалась только однажды — в работе профессора В. П. Грибанова «Пределы осуществления и защиты гражданских прав» 1973 г. Приоритетное внимание в монографии уделялось принципу недопустимости осуществления гражданских прав в противоречии с их назначением и методологии обнаружения признаков указанного деяния. Это фундаментальное академическое исследование внесло значительный вклад в разработку концепции злоупотребления и до настоящего времени является основным научным источником по обсуждаемой проблеме. Однако в условиях изменившихся социально-экономических отношений, действия нового гражданского законодательства этот труд не может отражать всех существующих проблем ненадлежащего осуществления гражданских прав.
В современный период отечественной науки практически отсутствуют комплексные исследования, посвященные вопросам злоупотребления гражданским правом. В 2001 году была защищена кандидатская диссертация Яценко Т. С. «Шикана как правовая категория гражданского права». Однако внимание автора было сосредоточено на глубоком освещении исторического развития, мирового и российского законодательного регулирования только одной из форм института злоупотребления субъективным гражданским правом — шиканы.
Цель диссертационного исследования. При написании диссертационной работы автор ставил цель всестороннего и комплексного исследования теории и практики злоупотребления субъективными гражданскими правами, формирования системы элементов данного отраслевого института. В связи с указанной целью были определены конкретные задачи диссертационного исследования:
Рассмотреть поступательное развитие представлений о злоупотреблении гражданским правом, начиная с первых упоминаний о нем в текстах римских правовых памятников, далоее в законодательстве и доктрине европейских государств и в русском дореволюционном праве;
Проанализировать «исходные величины» концепции злоупотребления гражданским правом: понятие субъективного права и категорию осуществления субъективных прав, определив их значение применительно к обозначенной проблеме;
Исследовать юридическую природу и сформулировать понятие пределов осуществления гражданских прав, указав на их место в системе правовых стимулов;
Выделить критерии классификации пределов осуществления гражданских прав, дать характеристику каждому виду пределов и обосновать прикладное и теоретическое значение приведенной классификации;
Охарактеризовать злоупотребление гражданским правом как особый вид правонарушения, исследовав каждый элемент его состава: противоправность, общественную опасность, вину, причиненный вред.
Изучить особенности форм и видов злоупотребления правом, предусмотренных в гражданском законодательстве РФ;
Обосновать правовую природу санкции за совершение злоупотребления правом — отказа в защите права, рассмотрев ее соотношение с мерами ответственности;
Выявить основные трудности толкования судами норм о злоупотреблении правом, проблемы квалификации на практике данного деяния и предложить рекомендации по их преодолению;
Разработать предложения по совершенствованию норм законодательства о злоупотреблении субъективным гражданским правом.
Методологическую основу данного исследования составили методы исторического, комплексного, системно-структурного анализа, а также способы толкования норм и категорий в праве, в частности посредством формальной логики, лексики и сравнительного правоведения, с учетом практики арбитражных судов и судов общей юрисдикции.
Теоретическую основу диссертации составили труды русских дореволюционных правоведов: Н. Н. Алексеева, Ю. С. Гамбарова, Н. А. Гредескула, Д. Д. Гримма, A.M. Гуляева, В. Доманжо, Н. А. Зверева, Н. М. Коркунова, В.И. Кур-диновского, Д. И. Мейера, И. К. Малышева, П. И. Новгородцева, И. А. Покровского, Е. Н. Трубецкого, В. М. Хвостова, Г. Ф. Шершеневича, и других.
Использовались научные работы известных зарубежных юристов XIX—XX вв.: Э. Аннерса, И. Барона, Г. Дернбурга, J1. Дюги, Р. Давида, Р. Ф. Иеринга, X. Кетца, Д. Медикуса, Ф. Регельсбергера, Р. Салейля, К. Цвайгерта, J1. Эннекце-руса и других.
Научную базу диссертации составляют произведения советских и современных российских ученых: М. М. Агаркова, С. С. Алексеева, М. И. Байтина, Н. А. Баринова, М. И. Бару, М. И. Брагинского, С. Н. Братуся, А. П. Белова, Е. Богданова, В. В. Витрянского, В. П. Грибанова, Д. В. Дождева, О. С. Иоффе, В.П. Камы-шанского, B.C. Константиновой, О. А. Красавчикова, В. Н. Кудрявцева, С.Т. Мак-сименко, Н. С. Малеина, А. А. Малиновского, А. В. Малько, Н. И. Матузова, B.C. Нерсесянца, .Н. Нешатаевой, И. Б. Новицкого, Е. Б. Пашуканиса, И. С. Перетерского, В. А. Рясенцева, О. Н. Садикова, Г. Свердык, В. Н. Селиванова,.
А.П. Сергеева, К. И. Скловского, Е. А. Суханова, В. А. Тархова, Ю. А. Тихомирова, Ю. К. Толстого, JI.C. Явича и других авторов.
Нормативную основу исследования составили положения Гражданского кодекса РФ об осуществлении гражданских прав, способах защиты гражданских прав, недействительных сделках, праве собственности, цессии и т. п., а также нормы Семейного кодекса РФ, Жилищного кодекса РСФСР и других нормативных актах.
Выводы и предложения, сформулированные в работе, представляют собой результат анализа практики Арбитражного суда Воронежской области, Федеральных Арбитражных судов Московского и Центрального округов, а также основываются на опубликованной практике и разъяснениях Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации.
Научная новизна диссертации определяется тем, что данная работа является первым после принятия нового Гражданского кодекса РФ комплексным монографическим исследованием материально-правовых аспектов отраслевого (гражданско-правового) института злоупотребления субъективным правом.
Автор предлагает новое понимание пределов осуществления гражданских прав, рассматривая их в системе правовых стимулов, новые подходы к их классификации, характеризуя значение каждого вида пределов осуществления прав.
Новые идеи высказываются применительно к анализу смысловой нагрузки термина «злоупотребление правом», целесообразности его использования для обозначения ненадлежащего (вредоносного) осуществления гражданских правк пониманию отказа в защите права в качестве санкции за совершенное злоупотребление правом.
Впервые подробно анализируется категория «злоупотребление правом в иных формах», нежели шикана.
Основные положения, выносимые на защиту:
1.
Заключение
о том, что понимание злоупотребления гражданским правом должно основываться на выводах классических римских юристов, которые не только служили разрешению отдельных казусов того периода, но являются прообразом современного эффективного регулирования ненадлежащего осуществления гражданских прав.
При совершенствовании гражданского законодательства в области злоупотребления гражданских прав необходимо учитывать опыт цивилизованных государств и разработки русских дореволюционных юристов.
2. Из дефиниций субъективного права, существующих в правоведении, наиболее последовательной представляется следующая: «Право есть внешняя свобода, санкционированная и ограниченная нормой». Прогрессивность такого подхода к пониманию субъективного права заключается в том, что свобода лица обуславливает само существование субъективного права, необходимость элемента свободной воли для его осуществления, много вариантность поведения. Акцент делается на двух моментах: независимости от чужого произвола и возможности самостоятельных положительных действий.
3. Деятельность, посредством которой удовлетворяются интересы управо-моченного лица от обладания субъективным правом, характеризуется необходимостью соответствовать не только содержанию правомочия, но и подчиняться определенным правилам (пределам), установленных в интересах общества и третьих лиц.
4. Предлагается теоретическое определение пределов осуществления субъективных гражданских прав. Пределы осуществления есть отраслевая разновидность общеправовых сдерживающих стимулов поведенческой активности, призванных оказать внешнее упорядочивающее воздействие на мотивацию, способы, средства и характер использования заложенных в содержании субъективного гражданского права возможностей.
Юридическое значение пределов заключается в двух моментах: 1) в превентивном воздействии на правообладателей- 2) в том, что не соблюдение соответствующих пределов означает совершение лицом особого вида гражданского правонарушения — злоупотребления правом.
5. Обоснование необходимости новой классификации пределов осуществления гражданских прав, критерием которой выступает их взаимосвязь с объективной стороной злоупотребления правом. Предлагается выделять два класса пределов осуществления гражданских прав: универсальные и специальные пределы.
К универсальным следует относить права, охраняемые интересы третьих лиц и средства защиты (принудительного осуществления) прав. Для пределов этого класса характерно то, что они ограничивают реализацию любого гражданского права, в рамках любого вида правоотношений.
Специальные пределы осуществления прав ограничивают использование прав только при условии их прямого закрепления в нормах соответствующего института. Согласно действующему законодательству к этому классу относятся: необходимость действовать добросовестно и разумноназначение правасредства и способы осуществления. При этом нужно отметить, что требования добросовестности и разумности вполне могли бы служить универсальными границами осуществления, и только формулировка презумпции изложенной в п. 3 ст. 10 ГК РФ вынуждает сужать область их применения.
6. Назначение следует рассматривать как специальный предел осуществления прав, поскольку оно характеризует объект отношений. Именно у вещи или блага можно установить цель, которой они предназначены. Таким образом, служить пределом осуществления субъективных прав назначение должно при условии, что закон или обычай делового оборота определяют смысл использования данного объекта, который отражается и на возможных способах осуществления права на этот объект.
7. Вывод об отсутствии внутреннего противоречия в термине «злоупотребление правом».
Логика построения языка такова, что глагол, означающий «употребление во вред себе или окружающим, обращение хорошего средства на худое дело», тяготеет к существительному, позитивная смысловая нагрузка которого бесспорна.
Негативные свойства предмета, очевидные для всех, не требуют дополнительного подчеркивания глаголом намерения их использования.
Поскольку содержание субъективного гражданского права положительно по определению, то для обозначения действия, в рамках которого оно служит средством причинения вреда, необходимо слово, свидетельствующее об искажении нормального хода его использования.
8.
Заключение
об отраслевой природе института злоупотребления субъективным правом и некорректности использования данной категории в публично-правовом регулировании.
При сравнении сущности того, что называется злоупотреблением в доктрине и законодательстве уголовного, таможенного, административного отраслей ^ права, с институтом злоупотребления гражданским правом выясняется их не сов.
W) падение в ключевых моментах. Полномочия должностных лиц не корректно рассматривать в качестве их субъективных прав, так как они не предполагают возможности не осуществления, выбора способа осуществления и т. п., одновременно выступают обязанностями данных лиц, поэтому внешне похожий состав нормы ст. 285 УК РФ не тождественен правилу ст. 10 ГК РФ.
9. Признавая приоритет действия специальных норм о злоупотреблении гражданскими правами перед общей нормой ст. 10 ГК РФ, нужно подчеркнуть то обстоятельство, что каждый специальный вид ненадлежащего осуществления прав должен содержать общие характерные признаки злоупотребления правом как института. Следовательно, необходимо привести в соответствие специальное законодательство об отдельных видах злоупотребления правом, в частности нормы Семейного кодекса РФ, в соответствие с требованиями ГК РФ.
10. Субъектом данного правонарушения может быть только управомочен-ное лицо. Заблуждение лица относительно наличия или содержания какого-либо правомочия, а также явное отсутствие у него субъективного права служит основанием для квалификации его поведения как обычного правонарушения.
11. Объективная сторона состава характеризуется активными действиями лица. Осуществление права путем бездействия нужно расценивать как отказ от осуществления права. Последнее вполне допустимо и не влечет прекращение права (п. 2 ст. 9 ГК РФ), но в случае отказа от осуществления нет возможности причинить вред посредством права, то есть невозможно злоупотребление.
Противоправность действий управомоченного лица необходимо связывать с пределами осуществления прав. В том случае, если в тексте общей нормы о злоупотреблении будут поименованы все основные виды пределов осуществления гражданских прав, то для доказательства противоправности поведения управомоченного лица достаточно будет обосновать превышение хотя бы одного из них.
В настоящее время, когда пределы осуществления обозначены в самом общем виде, трудно установимы из текста нормы, временным показателем неправомерности должен выступать объективно причиненный третьим лицам вред.
12. Вывод о том, что негативные последствия от злоупотребления правом различаются в зависимости от того, состоят ли лица в договорных или внедого-ворных отношениях. Применительно к злоупотреблению правом понятие вреда (ущерба) нужно трактовать широко: убытки (ст. 15 ГК РФ), вред жизни, здоровью, умаление нематериальных благ и прочее.
В отношении наличности причиненного вреда нужно заметить, что, на наш взгляд, в качестве злоупотребления правом должны признаваться и те ситуации, при которых вредоносный результат еще не наступил, но ненадлежащее осуществление права создало все условия его наступления. В частности, когда реализация права носит длящийся характер. При квалификации такого поведения суд должен применить не только статью 10, но и статью 1065 Гражданского кодекса о предупреждении вреда.
13. Субъективная сторона злоупотребления правом всегда характеризуется виной управомоченного лица в форме умысла. Данное утверждение основано на существе анализируемого явления, законодательный запрет которого связан с особой общественной опасностью сознательного извращения смысла субъективного права управомоченным лицом, что девальвирует ценность субъективного права для гражданского оборота.
Неосторожное причинение вреда в рамках осуществления лицом, принадлежащего ему гражданского права, должно дополнительно оцениваться судом. В том случае, когда безвредное использование данного правомочия невозможно, если его вообще осуществлять, то приоритет должен быть отдан управомоченному лицу, как обладателю юридически обеспеченной возможности действовать. В этой связи, суд должен исключить при квалификации злоупотребления правом ситуации, при которых причиняемый третьим лицам вред является следствием обычной эксплуатации вещи и должен расцениваться как разумно-терпимым.
14. Шикана как форма злоупотребления гражданским правом деяние, совершаемое с прямым умыслом и единственной целью причинить вред третьему лицу, при отсутствии у субъекта каких-либо еще эгоистических интересов, кроме ^ причинения вреда окружающим. Ее отличает повышенная степень общественной опасности.
Нужно констатировать крайне незначительную область возможного проявления шиканы (при реализации права собственности, иных вещных прав граничащих друг с другом объектов (соседского права), в жилищном праве, в семейных отношениях).
Эта форма злоупотребления гражданским правом исключается при осуществлении прав, связанных с предпринимательской деятельностью, где по определению присутствует цель извлечения прибыли. .
15. К злоупотреблению правом в иных, нежели шикана, формах относятся умышленная деятельность граждан и юридических лиц в своих интересах с превышением установленных пределов осуществления, где причиненный вред является средством достижения каких-либо легальных целей. За данной формулой Ш скрывается основной массив этого рода правонарушении: при ненадлежащем осуществлении вещных правправ из ценных бумаг, главным образом, связанных с обращением векселейправ, основанных на отдельных видах гражданских договоров, к примеру, из цессии, из договоров фидуциарного характераправ на управление юридическим лицом и ведении дел от его имениродительских правправа на конкуренциюправ, вытекающих из доминирующего положения субъекта на данном товарном рынке и других.
16. Отказ в защите права должен пониматься как предварительная (подготовительная) мера воздействия на правонарушителя, которая позволяет суду применять к управомоченному лицу меры гражданско-правовой ответственности. Судья применительно к этой категории дел должен сначала отказать в защите права в данной конкретной ситуации и по отношению к лицу, терпящему негативное воздействие от правоосуществления, тем самым создать условия для применения мер ответственности (основная стадия правового воздействия).
17. На основе теоретических рассуждений и анализа судебных постановлений можно предложить проект внесения изменений в Гражданский кодекс РФ. Статья 10. Пределы осуществления гражданских прав.
1. Лицо, осуществляющее принадлежащее ему гражданское право, должно соблюдать установленные в интересах других лиц и общества в целом пределы осуществления прав.
2. Осуществление гражданских прав одним лицом не должно нарушать прав других участников гражданского оборота, за исключением случаев, при которых причиняемый третьим лицам вред является следствием обычной эксплуатации вещи и должен расцениваться как разумно-терпимым.
Когда законом охраняются заслуживающие внимание интересы граждан и организаций, осуществление гражданских прав не должно препятствовать удовлетворению интересов третьих лиц.
Способы и средства осуществления гражданских прав должны быть безопасны для жизни, здоровья, имущества участников гражданского оборота, а также окружающей природной среды.
3. Действия граждан и организаций, связанные с осуществлением права предполагаются добросовестными и разумными.
Если закон или обычай делового оборота определяют назначение имущества или нематериального блага, то осуществление гражданских прав на такие объекты должно соответствовать их назначению". «Статья 10 (прим). Злоупотребление гражданским правом.
1. Умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 настоящего кодекса пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда, должно оцениваться судом как злоупотребление правом.
При установлении судом, арбитражным судом, третейским судом всех признаков злоупотребления правом лицу отказывается в защите его права. Вред, причиненный вследствие указанных действий, подлежит возмещению управомоченным лицом.
2. Злоупотребление правом, предусмотренное в части первой настоящей статьи, совершенное с единственным намерением причинить вред другому лицу (шикана) служит основанием для прекращения гражданского права (лишения права) на основании судебного решения".
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Ценность теоретических положений, сформулированных в диссертации, связана с новизной и комплексностью данной работы. Их можно использовать при подготовке лекционных курсов по дисциплинам цивилистического направления, а также при проведении дальнейших научных исследований по данной проблеме и близким к ней темам.
Практическая значимость настоящего исследования заключается в сделанных автором рекомендациях и предложениях по совершенствованию действующего гражданского законодательства.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были отражены в опубликованных автором статьях, в докладах на научных преподавательских конференциях, использовались автором при чтении лекций по курсу «Римское частное право» и «Международное частное право», проведении практических занятий по дисциплине «Гражданское право России. Часть первая» на юридическом факультете Воронежского государственного университета.
Структура работы, ее объем и содержание обусловлены целями и задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих 8 параграфов, заключения, списка использованной литературы.
Заключение
.
На основе изучения юридической научной литературы зарубежных и российских авторовсравнительного исследования актов гражданского законодательства Российской Федерации, дореволюционной России и советского государстваанализа источников права некоторых европейских стран (Германии, Франции, Италии и др.) — обобщения судебной, арбитражной практики в работе сделаны теоретические выводы по ключевым аспектам проблемы ненадлежащего осуществления гражданских прав и даны рекомендации практического характера, связанные с изменением норм Гражданского, Семейного кодексов РФ и толкованием данного правового института правоприменителями.
1. Целью изучения исторического развития представлений о злоупотреблении правом было установление основных тенденций эволюции данного правового института.
В этой связи нужно, во-первых, подчеркнуть необоснованное умаление значения римского наследия в области частного права применительно к обозначенной проблеме. В нормах и высказываниях римских классических юристов отражена не только постановка проблемы или отдельные казусы с ней связанные, но предложены средства регулирования осуществления цивильных прав, способные сбалансировать интересы субъекта права и окружающих его лиц. Во-вторых, именно римские юристы сформулировали общий запрет злонамеренного осуществления прав («нельзя снисходить к злобе» Цельс), из которого в последствии была развита категория шиканы и концепция злоупотребления правом в целом.
Анализ научных взглядов зарубежных правоведов и норм ряда европейских кодифицированных актов по гражданскому праву позволяет заключить следующее. Правовые системы всех цивилизованных государств содержат правила надлежащего использования субъективных прав, подкрепленные теми или иными средствами юридического воздействия в отношении нарушителей. Особенности исторического, экономического прогресса, политической системы и государственного устройства в каждой из указанных стран наложили определенный отпечаток и на регулирование аспекта осуществления гражданских прав. Вследствие чего сложились два основных подхода к злоупотреблению правом: объективныйв рамках которого имела значение противоправность как свойство поведения субъекта, выражающаяся в его несоответствии принципам справедливости, добрым нравам или непосредственно законусубъективный — где процесс преобразования формально правомерного поведения, составляющего осуществление права, был основан на установлении мотивов, целей, умысла лица.
Данным подходам соответствовало нормативное выражение института злоупотребления правом в законодательных актах указанных стран. Одни запрещали и лишали правовой защиты только шикану, другие понимали злоупотребление много шире, отводя шикане роль квалифицированного случая состава злоупотребления правом.
Последующее развитие представлений о концепции злоупотребления гражданскими правами происходило согласно одному из приведенных подходов.
Русское дореволюционное право, несмотря на объективное отставание от западных образцов законодательства в этом вопросе, привнесло много нового в отношении правовой природы данного поведения как гражданского правонарушения, аспекта ответственности за вред, причиненный путем злоупотребления правом и т. п. Выводы русских цивилистов находили отражение в практике высшей судебной инстанции Российской Империи — Сената. Законодательному их оформлению препятствовали объективные исторические события начала XX века.
Все сказанное свидетельствует о многовековом осознании насущной необходимости эффективного правового регулирования в этой области. Опыт построения юридических конструкций, механизм воздействия на ненадлежащее поведение управомоченного лица должен учитываться в современных условиях в правотворчестве и практическом применении положений концепции злоупотребления правом.
2. Ключевыми понятиями теории злоупотребления правом являются категории «субъективное право» («содержание субъективного права») и «осуществление права», поскольку первое выступает средством злоупотребления, а второе внешней формой его выражения. Принимая во внимание глубину и теоретическую сложность данных понятий, в работе освещаются лишь некоторые их стороны, имеющие значение для понимания сущности злоупотребления правом.
Из множества равно интересных дефиниций субъективного права, существующих в правоведении, наиболее последовательной представляется следующая: «Право есть внешняя свобода, санкционированная и ограниченная нормой». Прогрессивность такого подхода к пониманию субъективного права заключается, во-первых, в возможности избежать определения «права через право», чем отличается большинство попыток выяснить суть этого явления. Во-вторых, легальная свобода лица обуславливает само существование субъективного права, указывает на необходимость элемента свободной воли для приобретения и осуществления права, подчеркивает изначальную настроенность субъекта на многовариантность поведения. Свобода в определенной мере характеризует субъективное, частное и эгоистическое начало в праве, что позволяет праву при определенных условиях служить и основой для злоупотреблений.
В то же время, определяя субъективное право через понятие внешней свободы, делается акцент на двух моментах: независимости от чужого произвола и возможности самостоятельных положительных действий. Это концентрирует внимание на проблеме сохранения двух указанных свойств при осуществлении гражданских прав.
Осуществление права как деятельность, посредством которой удовлетворяются интересы управомоченного лица от обладания субъективным правом, характеризуется необходимостью соответствовать содержанию правомочия. При этом соответствующее содержанию гражданского права поведение лица по его использованию должно давать возможность третьим лицам осуществлять свои правовые возможности. Следовательно, в интересах других участников оборота и правопорядка в целом управомоченное лицо выступает одновременно обязанным перед третьими лицами. Его обязанность состоит в необходимости подчинять процесс осуществления субъективного права определенным правилам (пределам).
3. С теоретической точки зрения природа пределов осуществления гражданских прав тяготеет к правовым стимулам, которые являются социально-правовыми операторами поощряющими или сдерживающими активность участников правовых отношений. Исследовав свойства правовых стимулов и сравнив их с качествами пределов осуществления, предлагаем исходить из следующего понимания:
Пределы осуществления субъективных гражданских прав — отраслевая разновидность общеправовых сдерживающих стимулов поведенческой активности, призванные оказать внешнее упорядочивающее воздействие на мотивацию, способы, средства и характер использования заложенных в содержании субъективного гражданского права возможностей. В качестве ограничивающих стимулов пределы осуществления прав формируют информационнопсихологическую установку для участников гражданского оборота, направляя их деятельность в нужном обществу направлении.
Для эффективности стимулирования поведения управомоченных лиц необходимо четко выразить в законодательстве существо и виды пределов, указав при этом на их юридическое значение. Последнее, на наш взгляд, заключается и в превентивном воздействии на правообладателей, и, главным образом, в том, что не соблюдение соответствующих пределов означает совершение лицом особого вида гражданского правонарушения — злоупотребления правом. Доказанное игнорирование субъектом поименованных в норме границ осуществления определяет установленную противоправность и общественную опасность такого поведения.
4. Рассмотрев существовавшие в цивилистике системы пределов осуществления гражданских прав, нужно констатировать отсутствие в большинстве из них единого критерия систематизации, а также практического значения перечисляемых видов пределов в рамках концепции злоупотребления. В этой связи сделана попытка новой классификации.
С одной стороны, нами не принимаются во внимание те юридические ограничители, которые относятся к содержанию субъективного гражданского права, а не процессу его реализации (элементы правового статуса управомоченного лица, правопрекращающие сроки и т. п.). С другой, в качестве единого критерия разграничения пределов на виды выбрана степень их взаимосвязи с объективной стороной злоупотребления правом.
Исходя из указанных предпосылок, можно выделить два класса пределов осуществления гражданских прав: универсальные и специальные пределы. К универсальным следует относить права, охраняемые интересы третьих лиц и средства защиты (принудительного осуществления) прав. Для пределов этого класса характерно то, что они ограничивают реализацию любого гражданского права, в рамках любого вида правоотношений, не имеют исключений и обладают в этом смысле качеством универсальности (всеобщности). В том случае, если судом будет установлен факт умышленного нарушения лицом при использовании правомочия одного из перечисленных пределов, данное поведение нужно квалифицировать как злоупотребление правом и принимать соответствующие меры воздействия на нарушителя.
Специальные пределы осуществления прав ограничивают использование прав только при условии их прямого закрепления в нормах соответствующего института. Согласно действующему законодательству к этому классу относятся: необходимость действовать добросовестно и разумноназначение правасредства и способы осуществления. При этом нужно отметить, что требования добросовестности и разумности вполне могли бы служить универсальными границами осуществления, и только формулировка презумпции изложенной в п. 3 ст. 10 ГК РФ вынуждает сужать область их применения.
Особую роль играет назначение прав в качестве ориентира надлежащего использования субъективных прав. В советском гражданском законодательстве это был не только центральный предел осуществления, но и один из принципов цивилистики. В современном регулировании осуществления ему практически не оставлено места. Только в отдельных институтах (например, в жилищных отношениях) можно обнаружить ссылку на необходимость следования назначению права.
Серьезным недостатком легальной цели, затрудняющим ее использование как универсального предела, является большая степень субъективности, зависимости от условий внешнего воздействия на субъекта права, а также в неточности толкования правоприменителем. Думается, что назначение в основном характеризует имущество (объект отношений), именно у вещи или блага можно установить цель, которой они предназначены. Таким образом, служить пределом осуществления субъективных прав назначение должно при условии, что закон или обычай делового оборота определяют смысл использования данного объекта, который отражается и на возможных способах осуществления права на этот объект.
Что касается средств и способов осуществления, то в целом субъекты правоотношений не связаны указанием на какой-либо из них, что свидетельствует о произвольности выбора пути удовлетворения своей потребности посредством субъективного права. Однако в определенных ситуациях законодатель подчеркивает, какие способы являются недопустимыми, тем самым, указывая на неправомерность подобной реализации права. Если позитивно сформулировать правило о надлежащих способах осуществления прав, то оно следующее: лицо вправе для удовлетворения своих потребностей использовать принадлежащее ему право любым безопасным для жизни, здоровья и имущества третьих лиц способом, который не противоречит общепринятым нормам нравственности.
5. В длительной научной дискуссии по проблеме ненадлежащего осуществления гражданских прав много внимания уделялось анализу термина «злоупотребление правом». В настоящий момент рассуждения о природе указанного явления также сконцентрированы вокруг данного словосочетания. Представляется, что вопросы терминологии не могут составлять существа юридической проблемы, они могут только способствовать ее раскрытию, т. е. выступать одним из методов исследования.
Проанализировав с методологической точки зрения смысловое наполнение словосочетания «злоупотребление правом», нужно заключить, что его противоречивость носит внешний характер. Логика построения языка такова, что глагол, означающий «употребление во вред себе или окружающим, обращение хорошего средства на худое дело», тяготеет к существительному, позитивная смысловая нагрузка которого бесспорна. Негативные свойства предмета, очевидные для всех, не требуют дополнительного подчеркивания глаголом намерения их использования.
Поскольку содержание субъективного гражданского права положительно по определению, то для обозначения действия, в рамках которого оно служит средством причинения вреда, необходимо слово, свидетельствующее об искажении нормального хода его использования. Таким образом, термин «злоупотребление правом» не содержит внутреннего противоречия и наиболее точно отражает суть обозначаемого явления.
6. Есть все основания полагать, что злоупотребление правом институт отраслевой. При этом будем исходить из того обстоятельства, что семейное право, к примеру, является подотраслью права гражданского. При определенных условиях допустимо применение норм о злоупотреблении правом по аналогии в рамках регулирования трудовых и тому подобных частных отношений.
В области публичного права данный термин по существу выступает синонимом по отношению к слову преступление или административное правонарушение. При сравнении сущности того, что называется злоупотреблением в доктрине и законодательстве уголовного, таможенного, административного отраслей права, с институтом злоупотребления гражданским правом выясняется их абсолютное не совпадение в ключевых, исходных моментах. Соответствующие нормы Таможенного кодекса РФ (ст. ст. 48, 54, 158 и др.), Уголовного кодекса РФ (например, ст. 185) и т. п. описывают поведение, не составляющее содержание прав лиц, и следовательно деяние не связанное с их осуществлением, действие без права.
Использование данной категории применительно к неправомерному поведению должностных лиц в уголовном, административном праве лишено смысла, поскольку функции и полномочия, характеризующие должностной и профессиональный статус некорректно называть субъективными правами. Полномочия должностных лиц одновременно выступают их обязанностями, поэтому внешне похожий состав нормы ст. 285 УК РФ не тождественен правилу ст. 10 ГК РФ.
Общий вывод об отсутствии межотраслевого института злоупотребления правом означает потребность замены данного термина в публичном правовом регулировании. Существующие преступления и административные правонарушения могут определяться, к примеру, как «недобросовестное использования должностного статуса».
7. Злоупотребление гражданским правом есть особый вид гражданского правонарушения. Особенность его связана с использованием для причинения вреда элементов субъективного права. Именно это обстоятельство накладывает отпечаток на юридическую характеристику состава злоупотребления.
В этой связи субъектом данного правонарушения может быть только упра-вомоченное лицо. Заблуждение лица относительно наличия у него или содержания какого-либо правомочия, а также явное отсутствие у него субъективного права служит основанием для квалификации его поведения как обычного правонарушения.
Объективная сторона состава характеризуется активными действиями лица, поскольку законодатель в ст. 10 ГК РФ подчеркивает именно эту форму осуществления. Такой подход представляется разумным в той связи, что осуществление путем бездействия нужно расценивать как отказ от осуществления права. Последнее вполне допустимо и не влечет прекращение права (п. 2 ст. 9 ГК РФ), но в случае отказа от осуществления нет возможности причинить вред посредством права, то есть невозможно злоупотребление.
Наибольшие сложности связаны с установлением противоправности деяния, формально соответствующего осуществлению права. В том случае, если в тексте общей нормы о злоупотреблении будут поименованы все основные виды пределов осуществления гражданских прав, то для доказательства противоправности поведения управомоченного лица достаточно будет обосновать превышение хотя бы одного из них. Назначение пределов заключается именно в том, чтобы служить основанием для квалификации правонарушения.
В настоящее время, когда пределы осуществления обозначены в самом общем виде, практически не установимы из текста нормы, временным показателем неправомерности должен выступать объективно причиненный третьим лицам вред (за исключением случаев, когда причинение вреда допускается законом).
Понимание вреда, наступившего для третьих лиц в силу злоупотребления правом, будет различным в зависимости от того, в рамках договорных или внедо-говорных отношений произошло злоупотребление. Думается, что негативные последствия применительно к злоупотреблению правом должны трактоваться максимально широко: убытки (ст. 15 ГК РФ), вред жизни, здоровью, умаление нематериальных благ и прочее.
В отношении наличности причиненного вреда нужно заметить, что, на наш взгляд, в качестве злоупотребления правом должны признаваться и те ситуации, при которых вредоносный результат еще не наступил, но ненадлежащее осуществление права создало все условия его наступления. В частности, когда реализация права носит длящийся характер. При квалификации такого поведения суд должен применить не только статью 10, но и статью 1065 Гражданского кодекса о предупреждении вреда.
8. Применительно к субъективной стороне состава, то есть вине управомоченного лица, интерес представляют следующие аспекты.
Во-первых, особенностью злоупотребления правом является то обстоятельство, что отдельные его формы (шикана и «злоупотребление в иных формах») легально разграничиваются по элементу субъективной стороны. Шикана с необходимостью деяние умышленное, но еще и совершаемое с единственной целью причинить вред третьему лицу. Соответственно проявления злоупотребления правом, целью которых был любой иной интерес субъекта помимо ущемления чужих прав, будут квалифицироваться как «иная форма» ненадлежащего осуществления.
При этом можно утверждать, что обе указанные формы злоупотребления характеризуются именно умышленным причинением вреда. К такому выводу подводит и анализ термина «злоупотребление правом», который подчеркивает общественную опасность именно виновного и сознательного извращения смысла субъективного права управомоченным лицом, что девальвирует ценность данной категории для гражданского оборота.
Неосторожное причинение вреда в рамках осуществления лицом, принадлежащего ему гражданского права, должно дополнительно оцениваться судом. Если безвредное использование данного правомочия невозможно, если его вообще осуществлять, то приоритет должен быть отдан управомоченному лицу, иначе произойдет обесценивание его права. Суд должен также исключить те ситуации осуществления права, при которых причиняемый третьим лицам вред является следствием обычной эксплуатации вещи и должен расцениваться как разумно-терпимым.
Таким образом, в качестве злоупотребления правом должно расцениваться умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему субъективного гражданского права сопряженное с нарушением установленных в законе пределов осуществления прав и причиняющее вред третьим лицам либо создающее условия для наступления такого вреда.
9. Шикана как форма злоупотребления гражданских прав отличается повышенной степенью общественной опасности, поскольку ее совершение означает отсутствие у субъекта каких-либо еще эгоистических интересов, кроме причинения вреда окружающим.
Представляется нецелесообразным расширять состав данного деяния, включая в него действия, обусловленные иными нежели причинение вреда целями. В таком широком понимании шикана по существу должна будет подменить собою категорию злоупотребления правом, так как будет охватывать и иные формы умышленного причинения вреда при осуществлении права.
Если исходить из разумной узкой трактовки шиканы, предложенной законодателем, то нужно констатировать крайне незначительную область ее возможного проявления. Следует признать, что злоупотребление в форме шиканы исключается при осуществлении прав, связанных с предпринимательской деятельностью, где по определению присутствует цель извлечения прибыли. Шикана наиболее вероятна в области реализации прав собственности, иных вещных прав граничащих друг с другом объектов (соседского права), в жилищном праве, в семейных отношениях. Вместе с тем и в указанных областях доказывание исключительности целеполагания при осуществлении прав настолько затруднительно, что о шикане можно вести речь лишь в исключительных случаях.
Учитывая, что шикана является квалифицированным случаям злоупотребления гражданским правом, за ее совершение в законодательстве должна быть установлена более жесткая санкция, чем за злоупотребление правом в иных формах.
10. В связи с изложенным особый научный и прикладной интерес вызывает злоупотребление правом в иных формах, так как за данной формулой скрывается основной массив этого рода правонарушений.
В настоящее время имеет смысл характеризовать указанную форму методом от частного к общему, то есть обозначить отдельные варианты злоупотреблений, не подпадающих под определение шиканы, и на основе их анализа выявить признаки формы в целом.
К злоупотреблению правом в иных, нежели шикана, формах относятся умышленная деятельность граждан и юридических лиц в своих интересах с превышением установленных пределов осуществления, где причиненный вред является средством достижения каких-либо легальных целей.
Иные формы злоупотребления правом встречаются при осуществлении: а) права собственности, в особенности на объекты недвижимого имущества (земельные участки, здания, сооружения, их части и т. п.) — б) ограниченных вещных прав, в частности, сервитутовв) прав нанимателей жилых и нежилых помещенийг) прав из ценных бумаг, главным образом, связанных с обращением векселейд) прав, основанных на иных видах гражданских договоров, к примеру, из цессии, из договоров фидуциарного характерае) прав на управление юридическим лицом и ведении дел от его имениж) родительских правз) права на конкуренциюи) прав, вытекающих из доминирующего положения субъекта на данном товарном рынкеи других.
11. Отказ в защите права в большинстве мировых правовых систем является санкцией за совершение злоупотребление правом. В то же время, законодательное ее выражение в тексте нормы ст. 10 ГК РФ вызывает многочисленные возражения.
Во-первых, применение этой санкции зависит от воли и желания судьи, так как законодатель указывает на возможность суда, арбитражного суда, третейского суда отказать в защите ненадлежащим образом осуществляемого права. Такая постановка вопроса не соответствует исконному значению юридической санкции, поскольку неблагоприятные последствия для правонарушителя должны наступать объективно (неизбежно).
Второе замечание относится к содержанию данной санкции. Путем толкования можно выявить, по крайней мере, следующие ее трактовки:
— отказ в защите, который означает прекращение субъективного права (лишение права);
— отказ в удовлетворении заявленных управомоченным лицом требований;
— учет судьей возражений ответчика, основанных на доказывании злоупотребления правом со стороны истца;
— отказ в защите в этом конкретном случае, что позволяет в дальнейшем применить меры ответственности или иное воздействие на правонарушителя.
Лишение права, по нашему убеждению, должно следовать только за злоупотребление гражданским правом в форме шиканы, как наиболее радикальная и серьезная мера воздействия на правонарушителя. Таким образом, высокой степени общественной опасности деяния будет соответствовать характер санкции.
Вторая модель не может не вызывать критики, поскольку передает инициативу защиты в руки самого причинителя, а потерпевший должен ждать обращения в суд управомоченного лица. Применение второго толкования допустимо только в случаях, когда способом ненадлежащего осуществления служит обращение в суд. При этом будет востребована третья трактовка, т. е. ответчик будет пользоваться правом возражений на иск.
Последний из перечисленных подходов представляется обоснованным и разумным. На его основе можно сделать вывод о необходимости промежуточной стадии при выборе принудительных механизмов пресечения злоупотребления правом. На наш взгляд, судья применительно к данной категории дел должен сначала отказать в защите права в данной конкретной ситуации и по отношению к лицу, терпящему негативное воздействие от правоосуществления (предварительная стадия), тем самым создать условия для применения мер ответственности (основная стадия правового воздействия).
В-третьих, из вышесказанного следует, что, рассматривая отказ в защите права в качестве предпосылки для применения иного юридического воздействия, нет оснований считать его непосредственной мерой гражданской ответственности. Собственно отказ в защите, если он не означает лишение права, не заставляет нарушителя претерпевать дополнительные, обременительные последствия.
12. На основе проведенного исследования предлагается внести изменения в Гражданский кодекс РФ.
