Труд в контексте российской цивилизации: Социально-философский аспект

Актуальность темы

исследования. История российской цивилизации вызывает противоречивое чувство. С одной стороны, ее развитие поражает грандиозностью событий и героикой свершений, а с другой стороны, порождает много вопросов. Главный из них: почему в течение всей нашей истории существует несоответствие между обширной территорией, богатой природой, неординарными способностями людей, с одной стороны, и плохо или скромно обустроенными условиями их жизни, с другой? В этом вопросе концентрируются все другие проблемы, касающиеся социальных, экономических, политических и культурологических аспектов развития российской цивилизации. Он затрагивает основу любой социокультурной системы — сферу ее хозяйственно-трудового бытия. Это определяет актуальность исследования труда в контексте российской цивилизации.

В период современных реформ тема труда «ушла» из числа актуальных тем политики, науки, культуры, искусства, СМИ и всего информационного пространства России. Труд в СССР выступал как системообразующий принцип социальной жизни, «героем времени» был человек труда, «героем нашего времени» стал жующий и развлекающийся свободный индивид. Страна с неупорядоченной сферой труда не способна выйти из перманентного социально-экономического и геополитического кризиса. Для выхода из кризиса необходимо: вернуть людей в реальное производство, восстановить производственный потенциал с учетом его обновления новой техникой и наукоемкими технологиями, воссоздать непрерывную и качественную подготовку квалифицированных рабочих и специалистов, обеспечить воспроизводство здоровых трудовых ресурсов страны.

Актуальность темы

очевидна, т. к. Россия должна начать работать, чтобы остаться субъектом мировой истории.

Неблагополучие в сфере производства, обмена, распределения и потребления продуктов труда всегда свидетельствуют о деформациях социальной формы труда, необходимости ее модернизации. Радикальные изменения общественной формы труда только в XX в. российская цивилизация пережила дважды. С ее изменением связано крушение Российской Империи в начале XX в. и народнохозяйственной системы СССР в его конце. Объективные причины имеют общий характер: научно-техническое развитие производительных сил и технико-технологического содержания труда объективно требуют соответствующего изменения его социальных форм — способов использования и организации совокупного трудового потенциала общества. Это формационный аспект проблемы, связанный с онтологическим анализом хозяйственно-экономического развития социума. Но есть причины особенные, придающие драматический характер реформированию хозяйственно-трудовой системы, жестокость и даже беспощадность в отношении к субъекту хозяйствования — людям. Жертвы революционных преобразований начала века уже сопоставимы с жертвами современных реформ (по официальным данным идет ежегодное вымирание до 1 млн. трудоспособного населения, беспризорные дети исчисляются от 2 (Путин) до 5 (СМИ) млн., фиксируется массовое физическое и нравственное нездоровье населения в результате социально-психологических стрессов).

Актуальность темы

определяется необходимостью осмысления феномена повышенной болезненности, сопровождающей изменения социальных форм труда и очевидно выражающей циви-лизационные особенности российского социума.

В ходе современных реформ произошел демонтаж СССР, общественной формы обязательного всеобщего труда, определились ориентиры организации хозяйственно-трудовой сферы на основе частной собственности и рынка свободной рабочей силы. С середины 1980;х гг. речь пошла о том, что «субъектами хозяйства является не только общество, но и хозяйственные единицы"1. Высказывались предположения, что после многих этапов обоб.

1 Чичинкас Й. Й. Собственность в системе экономических отношений социализма. М.: Экономика. 1986. С. 94. ществления труда и отчуждения собственности должно последовать обратное движение по тем же этапам, которое будет идти в более быстрых темпах. (Л. Н, Захарова). Рынок труда в идеологии либерализма признается главным экономическим стимулом роста его производительности и эффективности: «Рынок труда мы рассматриваем как необходимый элемент рыночной экономики, представляющий механизм согласования интересов работников и нанимателей"1. Однако социологические исследования показывают, что при высоких зарплатах на частных предприятиях удовлетворенность трудом снижается из-за увеличения объемов работы, ненормированной организации труда, взаимоотношений с руководством и между сотрудниками (В. Д. Патрушев, Г. П. Бессокирная, A. JI. Темницкий). При наличии рынка труда (безработицы) Россия оказалась отброшенной по уровню производственно-экономического развития, по разным оценкам, на 50- 100 лет назад. Особенно болезненно воспринимается российским социумом деформация целей и смысла труда от имманентного коллективизма к чуждому индивидуализму и частнособственническому эгоизму. Сходство преобразований сферы труда начала и конца XX в. в «соблазне Западом»: в начале века — одной из теоретических конструкций, в конце века — блеском «экономической эффективности» и благосостояния.

Актуальность темы

состоит в выявлении специфики хозяйственно-трудовой деятельности в контексте российской цивилизации, причин невосприимчивости социумом западных моделей, даже при их силовом внедрении.

Изучение особенностей труда в контексте российской цивилизации актуально выводит в сферу методологии, кризис и диссонанс которой испытывает отечественная наука. Этот кризис социальные науки начали преодолевать с конца 1980 — х гг., критикуя, во-первых, формационный подход за его монистический взгляд на историю и, во-вторых, усиливая методологию.

1 Соколова Г. Н. Занятость и безработица в условиях рыночной модернизации // Социологические исследования. 1998.№ 9. С. 78. принципами цивилизационного подхода. М. Барг отметил, что «формацион-ный подход не может претендовать на глобальную эвристическую функцию в историческом познании», поскольку оставляет вне поля исследования многие элементы и связи общества, не укладывающиеся в монистический взгляд на историю и не получающие поэтому адекватного объяснения. В это время начались попытки обосновать сущность цивилизационного подхода (И. Н. Ионов, Л. И. Семенникова, П. К. Гречко). Актуальность исследования связана с разработкой и применением новых методологических подходов к исследованию труда в контексте российской цивилизации. К примеру, надо же найти объяснение, почему второе десятилетие учителя, военные, врачи, ученые, крестьяне, а по существу всё работающее население, кроме крупного бизнеса и чиновников, трудится без достойного вознаграждения, за гроши или вообще бесплатно. Почему такой прецедент оказался возможен только в России и уже в XXI в.

Методологическими основаниями исследования стало сочетание и синтез формационного подхода с учетом его обновления и находящегося в разработке цивилизационного подходов. Модернизация формационного подхода идет в трех направлениях. Первое представляет попытку адаптации в интеллектуальном российском пространстве разработанных во 2-й половине XX в. на Западе теорий постиндустриального общества и конвергенции. В этой связи, во-первых, обосновывается отказ от анализа пяти основных форм общества, бывших недавно аксиомой: «Констатируя пять основных форм, мы находимся именно на той ступени «разумной абстракции», на которой сохраняется всеобщность (при этом конкретная всеобщность)"1. Во-вторых, обновление теории формаций идет за счет западных концепций 1960;70-х гг.: «индустриального общества» Р. Арона, «стадий экономического роста» У. Рос-тоу, постиндустриального общества Д. Белла, прогнозируемого общества Г. Кана и Л. Турена, сверхиндустриальной цивилизации А. Тофлера, техно.

1 Тёкеи Ф. К теории общественных формаций / Пер. с венгерского. М.: Прогресс. 1975. С. 89. тронного общества 3. Бжезннского. Основой этих теорий является членение мирового исторического процесса на три стадии в зависимости от технического развития производства: аграрная, индустриальная и постиндустриальная или информационная. У нас это направление представляют сегодня многочисленные работы В. Л. Иноземцева, предложившего рассматривать три типа общества: доэкономическое (доиндустриальное), экономическое (индустриальное), постэкономическое (сверхиндустриальное, информационное). Формационным критерием выступает изменение функциональной сущности труда, который в доэкономическом и индустриальном обществе является затратой рабочей силы, а в постэкономическом «превращается в творчество», перекрывающее значение труда в реальном производстве ростом информационных потребностей. Автор утверждает, что «переход от труда к творческой активности представляет собой самое фундаментальное изменение, происходящее в современном обществе"1. Обновление формационного подхода, таким образом, идет по пути адаптации состарившихся западноевропейских теорий, включавших понятия «широкой социальной ориентации», «конвергенции», «индустриального» и «постиндустриального» общества и проходивших в советских науках по ведомству «критики современных буржуазных концепций» (Э. В. Деменчонок, Г. X. Шахназаров, О. Н. Жеманов). Модернизация формационного подхода в предложенном варианте имеет тенденциозный характер, связанный с расширительным приложением западной (включая США) модели развития к геополитическим масштабам. Показательна в этом отношении статья М. Дерябиной «Приватизация в постэкономическую эру», в которой рассмотрена проблема передачи государственной собственности в частные руки в бывших социалистических странах Восточной Европы. Очевидная прямота увязки вопроса о приватизации государст.

1 Иноземцев В. Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Академия. 1998. С. 279.

2 Дерябина М. Приватизация в постэкономическую эру // Мировая экономика и международные отношения. 1992. № 9. венной собственности с наступлением постэкономической эры может свидетельствовать, в лучшем случае, о введения в оборот не достаточно проработанных понятий.

Другое направление модернизации формационного подхода состоит в стремлении связать понятие постэкономического общества с аналогичной коммунизму социально-экономической формацией (И. Мирошник, Е. Гаври-лин) и обосновать, что «коммунизм рождается как постиндустриальное и постэкономическое общество"1. В этом случае понятие постэкономическое общество тоже получает неопределенно-расширительное значение. Как оно применимо к странам с разными принципами хозяйствования: от архаических и традиционных до внеэкономических с доминантой государственного регулирования? В философии глобализма оно применяется в отношении США и стран Запада, которые не «планируют» коммунизма. В этом смысле оно не отражает реалии современного мира, приобретающего выраженные тенденции геополитического разделения на богатые (сверхиндустриальные, постэкономические страны Запада) и бедные (все остальные страны), обладающие природными ресурсами, но живущие на гуманитарную помощь и под военно-политическим контролем первых. (А. С. Панарин). Третье направление просматривается в работах, авторы которых связывают сущность постэкономического общества с духовными ценностями и духовно-нравственным развитием человечества (Ю. М. Осипов, Ю. В. Яковец, В. Т. Пуляев). А поскольку духовные приоритеты представляют объективное многообразие и, следовательно, самобытность, это направление наталкивается на критику оппонентов. В. А. Иноземцев считает, что оптимальные пути прогресса вообще должны исключать теории самобытного развития, которые чреваты «фашистской идеологией исключительности». Здесь обнаруживается, во-первых, монизм уже философии глобализма, и, во-вторых, разные тол.

1 Бузгалин А. В., Колганов А. И. Социалистические революции XXI века // Свободная мысль. 1997. № 10. С. 73.

2 Иноземцев В. Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Академия. 1998. С36. кования цивилизационного подхода в современных социальных науках.

Сказанное определяет актуальность исследования труда в контексте российской цивилизации в плане общеметодологической проработки форма-ционного и цивилизационного подходов. Сегодня социальные науки рассматривают цивилизационный подход в двух версиях. Первая исповедует известный принцип европоцентризма и состоит в признании единой мировой цивилизации с западноевропейскими приоритетами в виде общечеловеческих ценностей, которые являются основой для анализа всех остальных культурно-исторических типов общества по принципу их «догоняющего» соответствия или несоответствия «столбовой дороге» развития западных стран. Вторая состоит в признании национальных моделей развития, формирующих различные типы локальных цивилизаций — самостоятельных субъектов многополярного мира. Это направление имеет теоретические обоснования в типологии культуры Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, М. Вебера, П. А. Сорокина и их последователей. Отрицание права народов на национальные модели развития формирует протестную философию антиглобализма вплоть до крайних форм сепаратизма, национализма, экстремизма и терроризма. Уместно напомнить А. Ф. Лосева, усмотревшего в «новейшей мифологии западноевропейского индивидуализма» одномерность рационального мышления: «Ньютоновский миф однородного и бесконечного пространства — этот чисто капиталистический принцип (как я уже не раз указывал) — царит во всем ученом мире. Совершенно ясна невыразительность, нерельефность, бескрасочность, полная мертвенность такого пространства. И, тем не менее, все ученые и не ученые, от мала до велика, преклоняются перед этим мифом как перед истуканом. Вот почему какому-нибудь философу, вроде меня, грешного, принцип относительности более понятен, чем большинству физиков и математиков, у которых просто нет соответствующих интуиций"1. Лосев А. Ф. Диалектика мифа / Из ранних произведений. М.: Правда. 1990. С. 592.

Принцип относительности — основа цивилизационного подхода, корректирующий представление об одномерном и бескрасочном пространстве единой мировой цивилизации. И если формационный аспект представляет преимущественно онтологический анализ развития труда в наиболее простых описаниях исторических форм общества, то цивилизационный подход дает феноменологический анализ, представляющий исторические феномены хозяйственного развития разных народов. Формационный анализ представляет историческое развитие «по вертикали», имеет монистический характер, а цивилизационный подход — «по горизонтали», обеспечивая принцип относительности и плюрализма. По отдельности эти подходы выступают как противоположности и могут дать целостное знание только в синтезе.

В практическом значении актуальность работы состоит в исследовании процесса хозяйственного освоения географического пространства — основы российской цивилизации. Очевидно, что создание основ аграрного и промышленного производства на обширных территориях в беспрецедентно трудных природно-климатических условиях малым количеством совокупного общественного труда (плотность населения в Европе колеблется от 100 до 500 чел/кв. км, в России в среднем — 8,5 чел/кв. км) является уникальной особенностью российской цивилизации. Очевидно также, что хозяйственно-экономическое развитие России не вписывается в западноевропейскую схему. Для российской цивилизации, не знавшей рабовладения, феодализма и капитализма по западноевропейскому типу, понятие доэкономическое общество можно принять как аналог понятия аграрного общества. Понятие экономическое (индустриальное) общество применительно к России не корректно, поскольку индустриализация страны осуществлялась в основном в XX в. именно внеэкономическими, плановыми методами хозяйствования и распределения совокупного труда. Применение понятия постэкономическое общество в отношении России тоже сомнительно, т. к. рыночные механизмы заработали недавно и преимущественно в криминальном режиме, а информационное пространство обеспечивается интерпретацией западного интеллектуализма. В действительности отечественную индустриализацию никак нельзя признать завершенной до сих пор, поэтому ученые стремятся определить собственное место России в движении человечества «к гуманистической постиндустриальной цивилизации» (Ю. В. Яковец). Некоторые полагают, что Россия, не успевшая войти в постиндустриальную стадию и не обремененная постиндустриальной моделью, может «гармонично войти в новую модель цивилизационного развития» (Ю. К. Плетников, Э. Кочетов Э.). Это актуализирует разработку предложенной А. С. Панариным модернизации формаци-онного подхода за счет его синтеза с цивилизационным подходом, что позволяет прогнозировать альтернативы социального развития.

Направление поисков обозначается в сторону синтеза социальной философии и философии истории, изначально нацеленных на выявление конкретно-исторического и глобального смысла мировой истории, что и характерно для русской философии. По утверждению В. В. Зеньковского, русская философия сплошь историософична, постоянно обращена к вопросам о «смысле и конце истории», поскольку укоренена в духовных установках русского прошлого, в общенациональных особенностях «русской души», что не замыкает русскую философию истории в партикуляризме, но делает ее открытой для мира. С. Л. Франк писал, что все самое значительное и оригинальное, созданное русскими мыслителями, относится к области истории философии и социальной истории1. В отношении российской цивилизации это выражается стремлением русской общественной мысли ответить на предельные вопросы: кто мы? в чем смысл истории России? Эти-то вопросы и актуализируют социально-философские исследования труда в его всеобщих моментах, преломляемых цивилизационной спецификой российского социума.

Актуальность исследования определяется тем, что труд — родовой при.

1 Франк С. JI. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Философские науки. 1990. № 2. С. 86. знак человека, функция его совершенства, поэтому сфера труда синтезирует социально-экономические, политические, культурологические и религиозно-мировоззренческие процессы общества. Труд социален по своей сущности, поскольку осуществляется только в обществе, является универсальным средством общения, социализации в процессе совместной деятельности. По убеждению А. П. Ветошкина и К. П. Стожко, «явно недостаточно рассматривать труд только через призму технических, технологических и даже чисто производственно-экономических аспектов"1. В социальной философии труд предстает как комплексное социально-экономическое и духовно-нравственное явление, обобщающее и синхронизирующее всю жизнедеятельность человека и общества, включающее в себя все, что связано с человеческой сущностью, ее телесной, нравственной и духовной ипостасями. Это актуализирует исследование метафизической стороны труда, выражающей его иррациональную сущность, обращенную к идеальным, духовным первоначалам бытия, связанную с религиозным осознанием идеи спасения. Абсолютные нормы нравственности, основанные на любви и сострадании, составляют сущность религиозной догматики и устойчивость метафизических систем. Они оказываются «более стабильны и устойчивы, менее подвержены изменению во времени, нежели те, которые нашли отражение в научной картине мира"2. Духовно-нравственный смысл труда христианско-православного учения второе тысячелетие определяет особенности развития российской цивилизации и не утрачивает познавательной актуальности.

Социально-философский анализ труда включает выявление его всеобщих моментов, наиболее существенных характеристик, смысловых значений для человека и общества. Он позволяет определить общее и особенное в труде: его всеобщую сущность и конкретно-историческую спецификуособен.

1 Ветошкин А. П., Стожко К. П. Философия экономики. Екатеринбург: Полиграфист. 2001. С. 163.

2 Денисова Л. В. Догматическое основание метафизических систем. Омск: Юридический институт МВД России. 1999. С. 44. ности условий и социальных форм хозяйственно-трудовой деятельности в разных типах цивилизацийсопоставить смысл, цели и мотивации труда в разных типах обществ. Социальная философия раскрывает как общие, универсальные стороны и качества труда, так и его конкретную российскую специфику. Сегодня, когда Россия вновь находится перед выбором социальных альтернатив развития, актуальность комплексных исследований сферы труда как базовой основы российской цивилизации не может вызывать сомнений.

Состояние научной разработки темы. До недавнего времени труд исследовался преимущественно в границах формационного подхода. Советский период нашей истории, как бы к нему не относиться, является фактом не только российской, но мировой истории, который подлежит не эмоциональным оценкам, но серьезному изучению, включая интеллектуальную историю советской науки. Исследования труда были в центре внимания социальных наук, поскольку труд был, своего рода, культом социалистического общества. Они носили общефилософский характер, т. к. социалистический труд изучался в сравнении и сопоставлении с общемировыми процессами технико-технологического и технико-организационного развития производства. Философия занималась выявлением социально-экономической природы труда, форм обобществления, тенденций научно-технического развития и социальных проблем его организации, условиями повышения производительности труда и его влиянием на развитие личности. В работах С. Г. Струмилина, И. И. Чангли, Г. А. Пруденского, В. Ф. Голосова, С. С. Товмасяна, И. Н. Си-земской и многих других разрабатывались общеметодологические проблемы изучения труда, отрабатывались категории, выявлялись тенденции и закономерности его развития. С конца 1960;х гг. выделилось особое направление в исследованиях труда в связи с научно-технической революцией. В работах В. Г. Афанасьева, Г. Н. Волкова, В. Г. Марахова, С. И. Никишова, Н. И. Дряхлова задавался тон исследованиям не только проблем взаимодействия человека и техники, изменения характера и содержания, управления и организации труда, но социальных последствий научно-технического прогресса в разных типах обществ. Уже тогда прогнозировалось высвобождение рабочей силы по мере индустриализации производства, обсуждались возможности соединения социальной формы обязательного всеобщего труда с техническим прогрессом, который в западных странах сопровождался ростом безработицы.

Важное место отводилось проблемам разделения и распределения труда, воспроизводства трудовых ресурсов и занятости трудоспособного населения, социальной стратификации и социальной динамики. Исследования этого направления касались как социалистической, так и капиталистической социально-хозяйственных систем. Целые школы работали под руководством М. Н. Руткевича, Т. И. Заславской, В. И. Староверова, Ф. Р. Филиппова, А. А. Амвросова, О. Т. Богомолова. Именно это научное направление подготовило, как показала практика, многие необоснованные выводы о формировании бесклассового общества и преодолении внутриклассовых различий под влиянием изменений профессионально-квалификационной структуры занятых в условиях индустриализации всех отраслей хозяйства. Представляется, что в угоду конъюнктуре ту же ошибку совершают сегодня теоретики рыночной экономики, старательно избегая известные и не вводя новые понятия, выражающие социально-экономическую трансформацию российского общества к социальной дифференциации именно в сфере труда.

В научных работах последнего десятилетия очевидна тенденция к определению труда через активность, деятельность, общение, творчество, хотя еще Аристотель выделил труд из всех видов деятельности. Он определил его главный признак — создание полезных потребительных стоимостей, имеющих естественную природу и приносящих пользу обществу. В то же время Аристотель вывел за рамки труда деятельность, создающую потребительные стоимости, не имеющие естественной природы (бесполезные), отнеся к этому роду даже деятельность в виде обмена и торговли, назвав ее «неестественной». Этот признак труда был воспринят европейской наукой в лице А. Смита, Г. Ф. В. Гегеля, но с переносом акцента с различения естественной и неестественной природы потребительных стоимостей на саму стоимость, удовлетворяющую любую потребность, превращенную постепенно во всеобщую социальную ценность, что и определило движение западноевропейской цивилизации в сторону потребительского общества. Россия получила этот проект науки в виде марксизма, но не смогла его ни теоретически усвоить, ни практически «переварить». Возможно, отождествление труда и деятельности (активности, общения, творчества и т. д.) в каком-то смысле и оправдано для постэкономического общества, но при незавершенной индустриализации в разгар рыночной экономики для современной российской действительности такая постановка вопроса кажется сомнительной.

Важным направлением исследований труда являлось изучение именно трудовой активности, деятельности и творчества как условий развития личности, формирования всесторонности, универсальности качеств человека, обеспечивающих динамичный ответ на вызовы технико-технологического развития производства. J1. П. Буева рассматривала эти проблемы в контексте идеологического противоборства систем. Д. П. Кайдалов связывал развитие личности с законом перемены труда, что могло бы снять издержки профессиональной односторонности индустриального труда. Он ссылался на разработки И. М. Сеченова о естественнонаучных основаниях перемены труда, но, к сожалению, это направление осталось мало разработанным в философии труда. В социально-философских исследованиях труда акцентировалось выявление его формационной специфики. Многие из известных специалистов философии и социологии труда продолжают работать в настоящее время. Обширная историография темы позволила выявить теоретические источники концепции социалистического труда и определить его главный формацион-ный принцип — обязательный всеобщий труд, обеспечивающий занятость всем трудоспособным членам общества1. «Про» и «контра» этой социальной формы труда — предмет вековых и не завершенных дискуссий. Еще Г. Ле-Бон утверждал, что государство не сможет обеспечить «раздачу работы нуждающимся в ней и ищущим ее» так, чтобы удовлетворить всё многообразие психологических различий и способностей людей. Прав оказался и М. А. Бакунин, считавший, что организация обязательного всеобщего труда «по Марксу» потребует огромного числа бюрократов, которые и будут привилегированным классом, а народ будет «целиком освобожден от забот управления, целиком включен в управляемое стадо». И все-таки трудно оспорить созидательный потенциал социальной формы всеобщего труда в России XX в. и его беспристрастный анализ, несомненно, еще предстоит. Всеобщий труд в России (СССР), на наш взгляд, оказался успешным по объективным причинам (малая плотность населения на больших и трудно осваиваемых территориях) и по субъективным причинам, адекватно выразившим цивилизационную специфику православной хозяйственной этики, по которой каждый человек обязан работать и есть хлеб «в поте лица».

В последнее время усиливается внимание к изучению цивилизацион-ных аспектов труда и не на «пустом» месте. Постепенно восстанавливается связь постсоветской науки, во-первых, с дореволюционной отечественной наукой, вовторых, с наукой русского зарубежья XX. в., а в-третьих, с наработками российских ученых, не вписывавшихся ранее в идеологическую парадигму и поэтому существовавших как бы в тени официальной науки. Это открывает возможности системной реконструкции труда в контексте истории российской цивилизации. Выявление цивилизационных особенностей труда связано с уточнением понятия «российская цивилизация». Здесь необходимо.

1 Марцева JI. М. Проблемы труда в утопическом, научном и реальном социализме. Красноярск: Изд-во КГУ. 1993; Она же. Теоретические источники формирования концепции труда при социализме. Диссертация докт. ист. наук, и одноименный автореферат. Омск. 1995.

2 Ле-Бон Г. Психология социализма. СПб. 1908. С. 433−437.

3 Бакунин М. А. Государство и анархия / Бакунин М. А. Философия. Социология. Политика. М.: Правда. 1989. С. 483. привлечение по мере возможности исторической базы, что восстанавливает историософскую традицию русской философии и дает ориентиры в выявлении метаисторического смысла российской цивилизации.

Определение российской цивилизации как субъекта мировой истории опирается сегодня на теорию культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, в XX. в. разработанную в разных аспектах А. Тойнби, О. Шпенглером, И. А. Ильиным, М. Вебером, П. А. Сорокиным и их последователями. Это направление представлено в работах В. И. Большакова, А. X. Бурганова, В. В. Кожинова, В. А. Кобылянского, А. П. Кочеткова, Б. Н. Миронова, А. С. Ахиезера, В. В. Ильина и других авторов уже новейшего времени. Публикуются материалы многочисленных научных конференций по проблемам общего и особенного в развитии российского социума. Особенностью этих работ при их разноречивости является хронологическая масштабность, междисциплинарный характер, стремление преодолеть односторонность и одномерность узко специального знания, выход в сопредельные науки, позволяющий на деле реализовать принципы комплексности, системности и целостности исследования. В отличие от западноевропейского принципа профессионализма отличительным признаком русской науки является универсальность. Иллюстрациями полна история отечественной науки. Профессор А. Л. Шапиро любил повторять слова своего учителя А. Е. Преснякова: «Яспециалист по нашей истории от Русской Правды до Ленина», и следуя его путем, стал историком-русистом универсальных знаний1. Осмысление реалий современного мира требует нестандартных подходов, выхода в область комплексных, междисциплинарных исследований. Как самостоятельная тема труда сегодня мало представлена в научной литературе, скорее можно говорить о ее «попутном» затрагивании указанными авторами философско-культурологических исследований. Чаще всего затрагивается важнейший ци.

1 Фроянов И. Я. Погружение в бездну: (Россия на исходе XX века). СПб: Изд-во С.-Петербургского университета. 1999. С. 5. вилизационный аспект труда — его духовная, религиозно-мировоззренческая сущность, формирующая ментальность и определяющая цели хозяйственно-трудовой деятельности. В отличие от социально-экономической (формаци-онной) динамики, христианский смысл труда является постоянной (цивили-зационной) основой исторического развития государственности и хозяйствования в России.

Изменение социально-экономических основ общества, которые объективно концентрируются в сфере труда, неизбежно связано с деформацией, трансформацией и даже «культурными революциями» в отношении традиционных ценностей социума. Суть проблемы состоит в том, что социально-экономические преобразования корректируют цели труда и соответственно его общественную форму (способы занятости трудоспособного населения). Поэтому известные специалисты в области социальных проблем труда Т. И. Заславская, А. Г. Здравомыслов, В. А. Ядов в работах последних лет рассматривают проблемы социально-экономической трансформации российского социума в период реформ во взаимосвязи с трансформацией системы ценностей. Анализ системной трансформации, включая хозяйственно-экономический аспект, провел А. Н. Данилов. Он убедительно обосновал свой неутешительный вывод, что трансформация, которую «мы наблюдаем сегодня во многих странах, — это пока единственный в истории случай, когда большая группа стран пытается воспроизвести на своих территориях исторически уже устаревший и кризисный социально-культурный опыт других стран"1.

Процессы трансформации российской экономики в рыночный вариант предполагают изменение социально-нравственных целей труда по образцу либо развитых капиталистических стран, либо стран третьего мира. Несомненно, что продолжение реформ в любом направлении связано с трансфор

1 Данилов А. Н. Глобализм, регионализм и современный трансформационный процесс // Социологические исследования. 1998. № 9. С. 13. мацией социально-нравственных идеалов (в начале реформ в моде был «шведский социализм», теперь — «аргентинский или мексиканский капитализм» с промежуточными вариантами «японского чуда», «китайского коммунизма», «американского открытого общества» и т. д.). Отмечая взаимосвязь социально-экономических и духовно-нравственных трансформаций, А. М. Кузнец констатирует, что именно ценностная дезориентация обусловливает хозяйственный и социальный хаос. По его заключению, «общество не в состоянии нормально существовать, не имея ценностных ориентиров"1. Воссоздание капитализма по западному образцу обусловило всплеск отечественной «веберианы», в которой представлена попытка заимствования и адаптации хозяйственной протестантской этики на атеистическом и нигилистическом пространстве России (Н. Н. Зарубина). К сожалению, общеметодологические принципы М. Вебера не получили практического применения к анализу российских реалий. Не менее настойчиво в общественное сознание продвигается либеральная доктрина католической церкви. В этом же ряду находится деятельность деструктивных сект и оккультных «духовных» организаций, которыми в последние годы занимаются специалисты по религиоведению, криминалистике, психиатрии, философии (A. J1. Дворкин, Г. Емельяненко, Ф. В. Кондратьев, А. И. Хвыля-Олинтер). Анализ религиозной ситуации в современной России не оставляет сомнений, что она связана с попытками трансформации не только советских, а традиционных религиозно-нравственных ценностей российского социума.

В работе в исследование специфики труда включен метафизический аспект, затрагивающий устойчивые и недоступные рациональному объяснению области действительности. Речь идет о метафизическом значении религиозно-мировоззренческих форм сознания в хозяйственном освоении пространственно-временных границ российской цивилизации. Научные исследования православной этики труда, в настоящее время представлены единица.

1 Кузнец А. М. Россия в поисках национальной идеи //Вопросы философии. 2002. № 1. С. 177−178. ми (О. А. Платонов) и эту нишу пока занимают труды русских религиозных философов, историков и экономистов, которые до революции и в эмиграции писали о российской цивилизации не иначе как в контексте ее православного бытия и религиозного кризиса. Современные немногочисленные исследователи труда (А. П. Ветошкин, А. Г. Симаков, К. П. Стожко, Э. Фетисов, др.) привлекают авторитеты В. С. Соловьева, С. Н. Булгакова, И. А. Ильина, В. В. Розанова, Н. А. Бердяева и других авторов, знавших православие не понаслышке. Социальная философия должна вырабатывать после столетнего перерыва философскую культуру в отношении религиозного фактора социально-исторического процесса. Это возможно только при непосредственном изучении и введении в научный оборот религиозных первоисточников, но не в качестве иллюстраций собственных философских сентенций, а в качестве первичного текста как объекта философского знания. Работой такого рода является монография Н. М. Чуринова, в которой представлена православная философия, позволившая автору обосновывать индивидуалистический и коллективистский типы общества. В отношении труда методологической базой исследований в этом направлении должны стать имеющие мировой авторитет труды М. Вебера, в которых разработаны общетеоретические принципы анализа хозяйственной этики мировых религий.

Цивилизационной особенностью труда в российской истории является этническая ментальность (коллективная психология). Приоритет в разработке этого направления в новейшее время принадлежит JI. Н. Гумилеву, хотя проблематика этнической ментальности имеет предшественников в лице П. Я. Чаадаева, Н. Я. Данилевского, Н. Н. Страхова, К. Н. Леонтьева, И. А. Ильина, П. Е. Астафьева, П. А. Сорокина, других представителей русской философской мысли. Общей тенденцией этого направления является утверждение, что христианская догматика исторически определила в России нравственно-мировоззренческие основы бытийного самосознания, стиля и способа жизни, в частности, обоснования мотиваций, смысла и целей труда хозяйствующих субъектов. Определяющее значение религиозного сознания в ментальности, проявляющейся в хозяйственной практике русских крестьян, в последние годы активно исследуется в работах JI. В. Милова, А. В. Гордона, В. В. Кондрашина, О. Г. Буховца, И. Е. Кознова, Д. Филда, Н. Г. Рогалиной, В. Б. Шепелевой. Это лишь часть исследователей сложившейся недавно школы крестьяноведения. Ментальность является центральной категорией исторической антропологии, возникшей в 1960;х — 1970;х гг. как реализация потребности философско-исторического синтеза гуманитарного знания на западе, и теперь активно развивающейся у нас (И. Г. Дубов, Е. Ярская-Смирнова). Б. П. Шулындин определяет российскую ментальность как «стремление к вере, стремление к духовным ценностям и относительное безразличие к ценностям материальным, способность проявлять терпение в неблагоприятных социальных и природно-климатических условиях"1. Исследования показывают степень и качество влияния на этническую ментальность духовных и ландшафтных фактов.

Цивилизационные особенности труда определяются его предметомприродной данностью «кормящего» ландшафта, являющегося средой обитания конкретной этносистемы. В XIX в. позитивисты активно разрабатывали природно-климатический метод. Его блестяще применил И. Тэн в культурологических и искусствоведческих работах. Соединив в методе «среду, расу и исторический момент», он выводил художественную деятельность из хозяйственно-экономической деятельности и образа жизни народов, живущих в разных географических условиях. Географический фактор не игнорировали русские историки С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, К. Д. Кавелин, А. Е. Пресняков, И. Е Забелин. Его использовал Н. П. Павлов-Сильванский, выявляя особенности феодальных форм хозяйствования в России, и Т. Н. Грановский, разбирая различия западного и российского средневеково.

1 Шулындин Б. П. Исторический путь России в аспекте цивилизационного и формационного подходов // Социально-гуманитарные знания. 2001. № 2. С. 10. го хозяйственно-экономического развития. Отголоски этого метода можно увидеть в работах А. В. Чаянова, В. В. Новожилова, Н. Д. Кондратьева, В. С. Немчинова, разрабатывавших принципы организации народного хозяйства на основе многоукладной экономики с безусловным приоритетом государственного регулирования именно из-за суровых и непредсказуемых природно-климатических условий России. Сейчас этот подход реабилитируется в работах Л. В. Милова, В. П. Данилова, Э. С. Кульпина, В. Клименко, Ю. Олейникова и других авторов. Радикально привлек внимание общества к взаимосвязи географического фактора и производственно-экономического развития России А. П. Паршев, заявивший, что по причине природно-географических издержек «наша промышленная продукция, аналогичная иностранной по потребительским характеристикам, оказывается выше по себестоимости», при реализации по мировым ценам «приносит убыток, а не прибыль», что «наши предприятия оказываются невыгодным объектом для привлечения капиталовложений из-за рубежа"1.

Итак, можно сказать, что тема данного исследования еще не была раскрыта в аспекте методологического синтеза формационного и цивилизацион-ного подходов. Поскольку оба подхода постепенно определяются, модернизируются и прорабатываются, то практическое применение их методологического синтеза к исследованию отдельных социально-философских проблем еще совсем не отработано, тем более в отношении такого емкого объекта исследования как труд. Но это раздвигает границы изучения количественно-качественных обобщений социально-трудовой динамики, социально-исторических форм хозяйственного освоения пространственно-временных границ цивилизаций, социокультурной, этнокультурной и религиозно-мировоззренческой специфики субъекта хозяйственной деятельности — российского народа.

Паршев А. П. Почему Россия не Америка. М.: Форум. 2000. С. 103.

Целью исследования является изучение общего и особенного в развитии труда в контексте российской цивилизации. В связи с этим реализовыва-лись следующие задачи: применить методологический синтез формационного и цивилизацион-ного подходов в социально-философском анализе трудадать социально-философский анализ категории «труд» на основе имеющихся разработок и определить место целей труда в системе его элементов: предмета, средств и орудий, процесса и результатов трударассмотреть хозяйственную деятельность как принцип типологии цивилизаций и показать формирование российской цивилизации как результат повышенной духовной и физической интенсивности труда в процессе хозяйственного освоения обширной и труднодоступной территории с малой плотностью населенияпроанализировать взаимосвязь ценностных духовно-нравственных систем с социально-экономическими типами обществ, показать диалектику трансформаций ценностных и хозяйственных систем на примере переходного периода в Россиирассмотреть христианские цели и смысл труда на основе первичного текста — Библиирассмотреть особенности православной хозяйственной этики как феномена русского самосознанияисследовать влияние природно-климатических условий труда на хозяйственно-экономическое развитие российской цивилизацииопределить социальные альтернативы с учетом вариантности социальных форм труда в условиях современных глобальных экологических и экономических тенденций развития мирового хозяйства.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является социально-философский аспект труда «вообще» как родового признака человека и функции его совершенства. Предметом исследования является специфика труда в контексте российской цивилизации, воплощающая как объективные конкретно-исторические условия труда, так и его идеальные цели, и духовный смысл.

Методологической основой исследования является диалектический метод, требующий рассмотрения предмета познания в непрерывном развитии, и составляющие его элементы: анализ и синтез, аналогия и сравнение, учет общего и особенного, соотношение теории и практики. Новой методологией является синтез формационного и цивилизационного подходов. Он выражает сложившееся в современной социальной философии представление о целостности и многомерности социально-исторического процесса, об актуальности социокультурного компонента в историко-типологической процедуре реконструкции традиции. В исследовании предпринята попытка использования методологии интуитивизма и идеал-реализма (А. Ф. Лосев, Н. О. Лосский), в значительной степени характерных, по мнению автора, для русской философской традиции и научающих интуитивно созерцать сущность явлений, чувствовать их смысл как органическую целостность, ощущать слово как смысловой символ реальности. В работе применяются методы исторической антропологии, важную роль играет междисциплинарный контекст цивилизационного подхода, синтезирующий состоявшиеся историко-философские исследовательские практики и современные тенденции типологии социокультурных феноменов. На основе общеметодологических принципов М. Вебера в работе исследуется каноническая православно-христианская литература как важнейший источник православной хозяйственной этики.

В диссертации применены общенаучные методы исследования: логический, статистический и системный анализ. Объективность исследования основывается на стремлении автора к максимально полному привлечению источников, в которых прослеживается развитие труда в контексте российской цивилизации. В некоторых случаях применяются методы конкретносоциологического и сравнительно-исторического анализа, а также диахронический метод, позволяющий проследить развитие труда сквозь время, через разные эпохи от первых фактов хозяйственного освоения пространственно-временных границ российской цивилизации до настоящего времени с учетом исторической их подвижности.

Научная новизна исследования и положения, выносимые на защиту.

1. Впервые в работе применен синтез формационного и цивилизацион-ного подходов в качестве методологии социально-философского анализа труда в контексте российской цивилизации. Эта новая методология еще не отработана, тем более в отношении такого емкого объекта исследования как труд. Исследование показало, что «синтетический» метод может быть реализован как принцип формационно-цивилизационного резонанса, разворачивающего реальную картину развития социально-исторического явления, и может претендовать на универсальную методологию социальной философии при дальнейшей разработке.

2. Впервые исследование реализует цивилизационный подход применительно к анализу природы труда системно в следующих направлениях: ландшафтном, устанавливающем естественную природурелигиозно-мировоззренческом, устанавливающем метафизическую природусоциально-психологическом, устанавливающее ментальную природусоциально-политическом, устанавливающем социальную природу и соответствующую гражданско-государственную организацию социума.

3. В исследовании доказано, что модернизации формационного подхода по трехступенчатой схеме (доэкономическое — доиндустриальное, экономическое — индустриальное, постэкономическое — постиндустриальное) выражает западную парадигму развития в современной философии глобализма, но не «работает» в отношении российской цивилизации. Индустриализация в России (СССР) проводилась преимущественно в XX в. внеэкономическими методами организации обязательного всеобщего труда, планирования и государственного регулирования территориально-промышленного распределения совокупных трудовых ресурсов страны. Внеэкономические методы действовали в сфере производства, распределения, обмена и потребления товаров и услуг преимущественно через общественные фонды и регулируемую ценовую политику государства. В работе обосновано, что индустриализацию в нашей стране нельзя признать завершенной. Невозможно отрицать огромные успехи индустриализации в кротчайшие исторические сроки при максимально повышенной интенсивности труда, но нельзя их преувеличивать до степени «постиндустриализации». Индустриализация как создание адекватного XXI в собственного производства и инфраструктуры в России еще предстоит.

4. Исследование актуализирует в абстрактной сущности труда его цель и духовный смысл. Развитие технико-технологического (индустриализация, автоматизация, компьютеризация и т. д.) содержания труда не меняет его абстрактной сущности (целенаправленной деятельности по созданию полезных стоимостей, удовлетворяющих естественные нужды человека), но перераспределяет акценты. Происходит ослабление затрат мускульной, физической силы и возрастание духовно-нравственных, волевых усилий для морального выбора целей труда, от которого в условиях современного экологического кризиса, возрастающем дефиците природных ресурсов, техногенной зависимости человечества от информационно-технологического прогресса зависит жизнь людей как биологического вида.

5. Новизна работы состоит в обосновании принципа определения пространственно-временных границ российской цивилизации через исторический процесс хозяйственного освоения географического ландшафта, выражающий идеально-духовные приоритеты народа. Государственно-политические и административно-территориальные границы из-за своей исторической изменчивости и динамичности не совпадают с пространственно-временными границами цивилизаций (предыстория, Киевская Русь, Московское царство, Российская империя, СССР, современная РФ). Ландшафт — органическая Родина определяет способы жизни и хозяйствования народа, воплощаемые в вещных, предметных основах цивилизации (русская культура не возникла в Африке, западноевропейская — на Дальнем Востоке, китайская — в максимально приближенной Индии). Особенностью российской цивилизации является отсутствие естественных географических границ и расширение географического пространства в поисках таких границ на основе инстинкта самосохранения и свободной воли. Разнообразие ландшафта, освоенного российскими народами сформировало коллективную психологию (этническую ментальность): характер, темперамент, мировоззрение, способ и стиль жизни.

6. Системный анализ изменения целей и смысла труда дан через диалектику социально-экономических и ценностных трансформаций, что позволило выявить причины повышенной «болезненности» проведения реформ в истории России. Цели труда определяются относительно устойчивой системой ценностей, которые веками вырабатываются «кормящим ландшафтом», соответствующим ему стереотипом поведения и религиозно-нравственными основаниями единства подавляющей части населения — народа. В работе анализируется современная религиозно-мировоззренческая ситуация и показаны основные направления деформации социально-нравственных стандартов российского социума при непосредственном участии нетрадиционных для России религий, религиозных объединений, сект, деструктивных «духовных» центров и организаций. Духовно-нравственная дезорганизация нацелена на очередной слом традиционной общинной психологии и укорененных в ней идеально-духовных приоритетов, на «болевой» перелом общественного самосознания в сторону «новейшей западноевропейской мифологии индивидуализма» (А. Ф. Лосев), «чувственной культуры» (П. А. Сорокин), маргинального сознания. Ценность труда как родового признака и функции совершенства человека из предлагаемых ценностных систем исключена или модернизирована смысловыми значениями, разрушительными для национального самосознания.

7. Впервые в социально-философский анализ труда включен массив христианских первоисточников, по которым воссоздана православная хозяйственная этика, определившая в пространственно-временных границах российской цивилизации идеально-духовные основы хозяйственно-экономического развития. Основой реконструкции православной хозяйственной этики стали общеметодологические принципы исследования хозяйственной этики мировых религий, разработанные М. Вебером. В диссертации представлены по возможности все тексты Библии, касающиеся труда и хозяйственной деятельности. Руководством стала «Толковая Библия» (1904 -1913 гг.), составленная профессором богословия А. П. Лопухиным и его преемниками. Это позволило систематизировать христианское учение о труде в обобщенном, и надеемся, неискаженном виде. Обращение к христианским первоисточникам рассматривается как шаг в восстановлении религиозной культуры в области философского знания. Проделанная работа дает относительно целостное представление о целях и смысле труда в христианской догматике, социальной доктрине Русской Православной церкви, историческом сознании и правосознании российского социума.

8. В работе исследуется влияние природно-климатического условий труда на хозяйственно-экономическое развитие российской цивилизации. Экономическая неэффективность географического ландшафта России состоит в повышенной стоимости живого труда, содержания и воспроизводства трудовых ресурсов, затратности производственных циклов. Природные богатства трудоемки по труднодоступности, энергоемки по переработке и транспортировке. Рассматривая материальную культуру как овеществленные в труде духовно-нравственные цели жизни, автор показывает, что в контексте российской цивилизации труд предстает как преимущественно духовное хозяйство, обеспечивающее средства существования без «повреждения совести-нравственного сознания» (Феофан Затворник). Хозяйственное освоение суровой и труднодоступной природы с целью извлечения из нее источников самообогащения не первостепенная цель труда на огромных территориях. В истории российской цивилизации преобладают цели хозяйствования, обеспечивающие умеренные (естественные) «запросы тела», но обеспечивающие физическую и духовную независимость. Невозможно иначе объяснить беспрецедентные затраты живого человеческого труда, веками поглощаемые суровой средой обитания.

9. Работа доказывает, что определение социальных альтернатив должно основываться на особенностях российского социума, поскольку любые фор-мационные парадигмы преломлялись и будут преломляться через ландшафтную, духовно-нравственную, ментально-этническую составляющие российской цивилизации, включая историческое сознание и правосознание народа. Эффективная организация сферы труда возможна как многоукладная экономическая система, включающая: раскрепощенную инициативу индивида и сообщества, различные типы производственной кооперации, государственное регулирование стратегически важного и наукоемкого производства. Коллективные социальные формы труда адекватны объективным и субъективным условиям труда в контексте российской цивилизации. Небольшая относительно других стран плотность коренного населения, трудоемкая в освоении и рискованная в производственно-технологических циклах природа, диктуют необходимость управления совокупными трудовыми ресурсами в соответствии с нуждами государства, а следовательно укрепления его роли в социально-экономическом развитии.

Апробация работы. Основные положения исследования отражены в опубликованных работах автора: монографиях, учебных пособиях, статьях в центральных журналах, межвузовских научных изданиях, в сборниках материалов международных, всероссийских и межвузовских конференций общим объемом более 100 печатных листов. Положения и выводы работы доклады.

30 вались на международных, всероссийских, региональных и межвузовских научных конференциях в городах: Москве, Екатеринбурге, С.-Петербурге, Омске, Тюмени, Новосибирске, Брянске, Кемерово, Барнауле. Результаты исследования докладывались на XV-ой Межконфессиональной конференции в 2001 г. в Омске.

Практическая значимость исследования. Предложенные автором направления разработки методологии синтеза формационного и цивилизационного подхода могут найти продолжение в исследовательской социально-философской практике. Результаты исследования могут быть учтены государственными структурами, общественными организациями и политическими партиями при разработке программ экономического и нравственного оздоровления России. Материалы исследования могут быть использованы для разработки и чтения курсов по социальной философии и по философии труда, а также могут быть вовлечены в разработку курсов лекций и учебных пособий историософской и культурологической направленности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование показало, что категория «труд» была и остается сквозной и центральной категорией социальной философии. Являясь материальной и духовной основой развития общества, сфера труда концентрирует и синтезирует все социально-экономические, политические, культурологические, идеологические и духовные процессы общества. Труд — родовой признак человека и как предмет социально-философского знания представляет собой исключительную сложность, поскольку затрагивает сущность человека во всем комплексе его социальных связей. В философии сложился дихотомический метод анализа категорий, характеризующих противоположные стороны труда: живой и овеществленный, абстрактный и конкретный, общественный и частный, промышленный и аграрный, производительный и непроизводительный, простой и сложный, творческий и механический, управленческий и исполнительский, интеллектуальный и физический. Парности характеризуют различные аспекты труда, их противоречивое взаимодействие, что и обусловливает развитие труда, а значит, совершенства человека и общества. По мере развития труда меняется методология его изучения.

В работе впервые в отношении труда был применена новая методология синтеза цивилизационного и формационного подходов, с учетом модернизации, позволяющая выявить диалектику общего и особенного в социальном явлении. Это позволило исследовать развитие с выходом за пределы формационной социологии, расширив объект исследования за счет его устойчивых цивилизационных характеристик. Цивилизационный подход раскрывает природу труда многоаспектно в следующих направлениях: ландшафтном, устанавливающем естественную природурелигиозно-мировоззренческом, устанавливающем метафизическую природусоциально-психологическом, устанавливающее ментальную природусоциально-политическом, устанавливающем социальную природу, влияющую на тип гражданско-государственной организации социума. Такой полифонический анализ дает целостное и системное представление о специфике труда в контексте российской цивилизации.

Важнейшей и менее всех проработанной парой являются понятия духовный и материальный труд. Именно в этих понятиях определяется духовный смысл труда как совершенства человеческого в человеке и материальная функция труда.

Нуждается в дальнейшей проработке формационный подход, модернизация которого сегодня идет в разных и даже противоречивых направлениях. Предпринятое исследование показало, что трехступенчатая парадигма формационного подхода (доэкономическое — доиндустриальное, экономическое — индустриальное, постэкономическое — постиндустриальное) выражает схему развития западноевропейского общества и современную философию глобализма. В отношении российской цивилизации, как и других сложившихся цивилизаций, она может применяться с большими оговорками. В частности в СССР индустриализация проводилась в сжатые сроки внеэкономическими методами организации обязательного всеобщего труда, планирования и государственного регулирования развития народнохозяйственной системы, планового распределения и перераспределения трудовых ресурсов на территории страны. Внеэкономические методы преобладали в сфере производства, распределения, обмена и потребления товаров и услуг преимущественно через общественные фонды и регулируемую ценовую политику под контролем государства. Поэтому в отношении России отождествление индустриального общества с экономическим, на наш взгляд, не «работает». Более того, в контексте российской цивилизации индустриализацию нельзя признать завершенной.

Российская цивилизация сложилась в результате хозяйственного освоения больших территорий с дикой природой, суровым и неблагоприятным для экономического развития климатом при низкой плотности населения и существенном дефиците рабочей силы. Труд в России всегда требовал и требует больших затрат, чем в подавляющем числе стран. Народно-хозяйственная система имеет крайне малую инвестиционную привлекательность для всех, кроме народа самой России, у основной части которого нет другого выбора, как вкладывать свой дорогостоящий труд в обеспечение самого своего существования. Применение общепринятых методик в оценках уровня экономического развития России без учета природно-климатического фактора искажает картину и рождает неоправданные иллюзии.

Труд в нашей стране имеет повышенную интенсивность, сопряжен с огромным напряжением физических и психических сил. Интенсивность и ритмичность труда связаны с сезонным характером работ в наиболее трудоемких отраслях производства: сельское хозяйство, транспорт и коммунальное хозяйство, строительство и энергетика — все определяется различной степенью напряженности в течение годичного цикла. Это усугубляется территориальной неравномерностью плотности населения: высокой в юго-западных и центральных районах и низкой в северо-восточныхурбанизированных промышленных центрах и аграрных окраинах. Производство и воспроизводство рабочей силы в России невозможно без долгосрочных инвестиций в социальную сферу, постоянных капиталовложений в жизнь и здоровье человека. Таким специфическим инвестором у нас может быть только российское государство или через прямые финансовые технологии, или через управленческие технологии, принуждающие собственников производства инвестировать в трудовые ресурсы — население страны.

Цивилизационная специфика труда в контексте российской цивилизации, как показало исследование, формировалась под непосредственным влиянием православной хозяйственной этики, которая определяла нравственное самосознание русского народа более тысячелетия. Христианская догматика утверждает труд, во-первых, как родовой признак человекаво-вторых, как обязанность людей добывать средства для жизни трудом во благо самого человека, во имя его совершенствав-третьих, как единственный способ спасения человека для вечной жизни. Эти основные христианские положения о труде глубоко укоренены в историческом, нравственном и правовом самосознании российского социума и обнаруживаются в бытийной практике народа. Православное самосознание ценит труд для Бога, т. е. труд бескорыстный, не требующий «наград и званий». Православная этика предостерегает от стремления людей делать «как все», если это противоречит совести — нравственному сознанию человека. Ни человеческий суд, ни материальные блага, ни «медные трубы» власти не должны смущать человека. Поэтому в России мало ценят материальные блага, даже доставляемые собственным нелегким трудом, относятся к ним по принципу: Бог дал — Бог взял. «Экономическая эффективность» представляет интерес ровно в той степени, в какой она обеспечивает внутреннюю свободу и внешнюю независимость. Вещный мир воспринимается как «суета сует», обращающаяся, в конце концов, в прах (крушение СССР только подтверждает это для новых поколений нигилистов и атеистов).

Духовное «делание» — стремление прожить земную жизнь, не причиняя по возможности ущерба другим, спасаться трудом в самых трудных обстоятельствах — всему этому учит православная этика труда, преображая человека в «очарованного странника» (Н. С. Лесков) земной жизни. Можно утверждать, что созидательный потенциал труда в контексте российской цивилизации предстает как исключительно высокий именно по причине его духовно-нравственной составляющей. Россия возрождается буквально из «пепла», благодаря бескорыстному труду врачей, учителей, бюджетников, военных и т. д., десятилетие работавших без зарплат уже в наше время. Чтобы объяснять такие феномены, социальная философия должна вырабатывать религиозную культуру, учитывая в исследованиях любого социального явления его религиозно-мировоззренческий, а шире — цивилизационный контекст.