Трактат Амир Хусрава Дихлави «Эъджази Хусрави» («Чудо Хусрава») и традиции эпистолярного жанра в истории персидско-таджикской литературы

Эпистола и эпистолография в истории литературы цивилизованных народов мира, в том числе и персоязычных, с древнейших времен и до сего времени, считается неотъемлемой частью литературы. Древнегреческий философ Эпикур (ЕрУсигоз: 341−270) признан в истории мировой литературы как первый классик эпистолярного жанра (96,4)'. Анализ общечеловеческого литературного наследия показал, что среди литературных памятников, оставленных писателями, имеются произведения, написанные в форме письма (эпистола). Термин эпистола как вид литературного творчества, т. е. произведения, написанного в форме посланий, писеМ (эпистолы) также своими истоками восходит к Древней Греции (96,4).

У персоязычных народов эпистола и эпистолярный жанр имеют древнюю историю, образцы этого вида литературы можно встретить в доисламских текстах. Однако рассвет и развитие письма как отдельного литературного жанра происходит в исламскую эпоху, точнее в средневековой персидско-таджикской литературе. Именно в этот период этот литературный жанр признается специфической и самостоятельной частью науки о литературе (улуми адаби).

Эпистола как специфический литературный жкнр, включая в себя «науку о прозаическом повествовании» (155, 16−32- 120, 49), упоминается как «наука о письмоводстве и составлении концелярских циркуляров». «Письмоводство и стиль делопроизводства, — пишет Касым Тувайсарикани, — проявили себя в литературе Ирана после ислама как специфический раздел науки о литературе, имеющий свой стиль и отличающийся от других видов прозы, например, от научной, художественной, исторической, от макамов, поэм, относящихся к поэзии» (57, 78). I.

1 Первая цифра указывает на порядковый номер цитированной книги в «Библиографии», вторая означает страницу цитаты.

Как позже мы отметим, интерес к отдельным письмам и письмовникам, содержащим образцы писем знаменитых личностей, в истории научного исследования литературоведческих проблем проявился уже в средневековье и наиболее заметные научные исследования относятся к этому периоду. Как показывают изыскания в этой области с привлечением трудов ученых других народов, исследовавших тексты, имевшиеся в сокровищнице их писем, наши ученые большой частью занимались собиранием, упорядочением и изданием образцов писем или же письмовников. Немногие исследователи обратили свое внимание на отдельные проблемы, относящиеся к теории эпистолографии и писательскому мастерству, отраженные в теоретических трудах, рассматривающих эти проблемы.

Но ни в одном из доступных нам исследований современных иранских и таджикских литературоведов мы не нашли ни постановки, ни тем более решения таких проблем, как что такое эпистола, ее особенности как специфического раздела литературы, искусство составления писем, его внутренние закономерности, традиции и новаторство в этом жанре, правила общения в письмах., как в литературах других народов (напр., в русской литературе). Из доступных нам исследований зарубежных ученых, прежде всего русских литературоведов, написанных на базе эпистолярных произведений или же литературных произведений, написанных в форме переписки или писем, стало ясно, что персидско-таджикскую эпистолу (письмо) можно исследовать как литературный текст по следующим параметрам: эпистола (письмо) как вид литературного текста (90- 91- 111- 130), письмо как литературный жанр (148), исследование различных споров и взглядов на теорию письма и эпистолографии (105- 108), зарождение и развитие письма (эпистолы) (109), изучение эпистолярного жанра в различные периоды развития литературы (137- 114- 100), специфика видов писем в различные периоды эволюции литературы (147- 103- 255- 256- 92- 162), эпистолярный жанр в творчестве отдельных писателей (141- 161- 160), источниковедение и развитие эпистолярных источников в различные исторические периоды (112- I.

138), исследование поэтики письма (134- 135), осоЬенности текста и течения текстологии (140- 129), этикет письма (88- 89), виды художественных произведений, созданных в форме переписки и писем (101), творческое лицо писателя в его переписке (ПО), анализ стиля писем литераторов (132) и т. д.

Среди научных трудов зарубежных исследователей мы нашли только одну диссертационную работу на русском языке, посвященную проблеме эпистолографии в персидско-таджикской классической литературе. М. Х. Бехруз написал исследование на тему «Хусайн Ваиз Кашифи и его произведения эпистолярного жанра (ХУ-ХУ1 вв.)» (99), в третьей главе которого на основе материала двух сочинений Хусайн Ваиза Кашифи — «Махзан ул-иншо» («Сокровищница письма») и «Сахифаи шахи» («Шахская страница») попытался изучить и определить каноны средневековой литературы и их отражение в эпистолярном жанре.

Из таджикских исследователей только З. Ш. Хасанова в своей кандидатской диссертации под названием «Сами и теория эпистолярного стиля в таджикской литературе XIX в.» (153) обратила внимание на проблему эпистолярного стиля в персидско-таджикской классической литературе. З. Хасанова, в основном, проанализировала состояние эпистолярной литературы в XIX в., т. е. в период жизни Мирзо Азимиддина Сами Бустани (1837−1⁰⁹) и на основе трактата Сами «Сохраненное искусство» («Санъати махзун») определила теоретические взгляды Сами и исследовала художественные средства украшения речифигуры и тропы, вошедшие в «Санъати махзун».

Письмо и письмоводство (Ер1з1:о1ап1у) как отдельный литературный жанр были исследованы и европейскими учеными (244- 249- 252- 253). Письмо и произведения некоторых зарубежных писателей, написанные в форме переписки, также попадали в поле зрения исследователей (139). Такие научные работы полезны в теоретическом и методологическом аспекте.

Изучение научной литературы показывает, чтс*> проблем эпистолографии, подлежащих тщательному и внимательному исследованию довольно много, и русские, и зарубежные исследователи, посвятившие свои труды эпистоле и эпистолографии, подошли к их анализу с разных точек зрения. Для сравнительного анализа существующих теорий в «художественной мастерской» отдельных литераторов и аналитического подхода к*'ним на основе имеющихся материалов и исследований по персидско-таджикской классической литературе, нужны время, желание и возможности. Как стало ясно из данного краткого вступления, в истории персидско-таджикской литературы эпистола, эпистолография и её теория, можно сказать, «терра инкогнито» — «неизученная земля». Поэтому тему данной монографии мы ограничили проблемами эпистолярных канонов, традиций (до эпохи Амира Хусрава Дихлави) и всесторонним и глубоким исследованием интереснейшего труда по эпистолографии великого персоязычного классика Индии Амира Хусрава Дихлави (1253−1325) «Чудо Хусрава» (Эъджази *'Хусрави>>). Исследование других проблем, связанных с этой темой, является делом будущего. На некоторых интересных аспектах исследования мы остановимся в процессе анализа отдельных проблем.

Основной целью, лейтмотивом нашего исследования является монографическое, с применением методов современного литературоведческого анализа, изучение шедевра Амира Хусрава и подготовка к изданию научно-критического текста всех пяти трактатов «Эъджази Хусрави». Выбор темы исследования обоснован тем, что упомянутая книга имеет теоретический характер и написана с целью представления особого писательского стиля. Основной отличительный признак писательского стиля Амира Хусрава заключается, прежде всего, в смешении обычного, традиционного стиля с совокупностью открытий и новшеств, привнесенных поэтом, после чего и родился особый, ни на что не похожий, своеобразный стиль, который мы назвали хусравани. Само собой встали вопросы: такой стиль в прошлом существовал? Какое прошлое имели традиции письмоводства и сочинение пособий по писательскому творчеству до эпохи Амира Хусрава? Теоретические проблемы писательской деятельности попадали в поле зрения ученых или нет?

С целью ответа на поставленные вопросы была составлена структура данной монографии, и стремление автора направлено на выяснение состояния, в пределах возможного, истории и теории эпистолярного жанра, на этой основе истории создания руководств для писателей до эпохи Амира Хусрава. Нам представляется, этим путем можно более выпукла и ясно показать вклад и новаторство Амира Хусрава в теорию писательского стиля. Другая необходимость в изучении выбранной темы заключалась в том, что для писательской деятельности вообще, для грамотного и впечатляющего изложения цели на бумаге весьма важно внимание к поэтическим и прозаическим текстам многовековой персидско-таджикской истории, к её древним памятникам, сохранившимся шедеврам литературы и пособиям по стилистике и письмоводству.

Необходимость изучения вышеназванной темы к тому же вытекает из состояния научной изученности видов персидской прозы. Персидско-таджикская проза, как и поэзия, имеет блестящую и долгую историю, шедевры и гениальных представителей, но причиной большей известности, всемирной славы поэзии над прозой является то, что до настоящего времени широкий спектр видов нашей классической прозы не изучен на должном научном уровне. Наши познания в вопросах эволюции тематики, идей, структурно-композиционного строя прозы весьма скудны, в то время как место и роль прозы в истории нашей литературы, культуры и цивилизации, наряду с поэзией, высоки и она [проза — М. Н] является «сокровищницей очень богатой и ценной, которая на протяжении веков смогла весьма достойно и с величайшим мастерством познакомить с разнообразием мыслей и взглядов иранцев и их творческой деятельностью и отразить все это в себе. И возможно, часть вины в этой невнимательности лежит на наших ученых и исследователях, которых очарование и обаяние поэзии привлекает больше, и они не занимаются прозой. И поэтому после шедевра покойного Бахара «Стилистика прозы» («Сабкшиносии наср») и «Науки о прозе» («Фани наср») доктора Хусайна Хатиби, «Сокровищницы слова» («Ганджинаи сухан») покойного Бахара и.

Следа на воде" («Накш бар об») и «Литературного прошлого Ирана» («Гузаштаи адабии Ирон») покойного Зарринкуба и «Тысячи лет персидской прозы» («Хазор соли насри форси») Карима Кешоварза и «Стилистики прозы» («Сабкшиносии наср») доктора Шамисо о древней персидской прозе не появилась ни одна точная, ясная и устраняющая вопросы и затруднения работа" (210, 1−2).

Эти высказывания являются ярким показателем степени изученности прозы в иранском литературоведении, но в нашей стране имеются достойные исследования о классической персидско-таджикской прозе, о которых автор вышеприведенной цитаты не имеет никакой информации. Одной из ценнейших и современных является работа профессора Х. Шарипова «Теория прозы» («Назарияи наср») (159), которая по постановке проблемы, тематике, методики исследования и исследовательскому таланту автора не имеет себе подобных в современной иранистике.

Книга Н. Салимова под заглавием «Стуцени стиля и развитие прозаических видов в персидско-таджикской литературе (1Х-ХШ вв.)» («Марх-алах, ои услубй ва тахдввули анвоъи наср дар адабиёти форсу точ-ик (асрх, ои 1Х-Х1П)» (144) явилась шагом вперед и подняла на качественно новую ступень исследование прозы таджикскими учеными. В этой книге исследованы вопросы «зарождения и развития прозаических жанров в персидско-таджикской литературе 1Х-ХШ веков и сделана попытка определить отличительные критерии жанров на протяжении их исторического развития. Смысловые и формообразующие элементы прозаических жанров и их развитие тщательно исследованы в тесном контакте со стадиями стилевой и тематической эволюции, и виды прозы классифицированы по содержанию, написанию и формам. Своей основной целью автор считает выявление достижений средневековых литературных школ и современного литературоведения в определении жанровых границ классической прозы на основе их содержания, поэтического состава и формообразующих элементов» (144, 9).

Среди проблем, перечисленных выше, с темой нашего исследования связаны вопросы развития прозаических жанров, их эволюции и преимуществ и отличий каждого из них. Как вытекает из четвертой главы книги, в исследовании распространенных видов персидской прозы и их особенностей определен литературный вид эпистолы под названием «тарассул (мактубот ва муншаот)» (144, 351−359).

Стоит поинтересоваться анализом различных видов классической прозы, как становится, очевидно, что подлежащих подробному и глубокому исследованию проблем очень много и выделение актуальных тем для изучения не представляет особой трудности. К таким проблемам относится исследование эпистолярной прозы, для которого подготовили почву имеющиеся исследования и публикации некоторых сборников писем. Поэтому научные проблемы, поставленные в данной диссертации, и их решение являются первым шагом в их монографическом изучении.

Относительно письма и истории его развития ценные и подробные рассуждения мы можем найти в книге Х. Хатиби «Проза в персидской литературе» («Фани наср дар адаби форси») (174, 2,83−428). Вторая часть этой ценной работы озаглавлена «Анализ прозы и её в^дов». В её первой главе, посвященной посланиям и письмам, исследованы следующие вопросы: история эволюции и особенности персидской эпистолографии в доисламском Иране, после Ислама (взаимовлияние пехлевийско-сасанидского эпистолярного стиля и арабского языка и арабской эпистолы в персидском языке), особенности персидских писем от зарождения и до первой половины VI в. хиджры.

Об эпистолографии и её формировании и развитии, хотя и в краткой форме, находим сведения в предисловиях сборников писем, подготовленных к печати и опубликованных (1, 299−307- 171- 190, 1−32).

Если бы письмо составлялось лишь с целью изложения социальных нужд или передачи приветствий и пожеланий простым языком с соблюдением норм распространенного языка, в таком случае оно являлось бы лишь средством передачи вестей, новостей и всё. Однако во время написания письма внимание фиксируется на передаче цели с использованием литературных средств украшения речи, в этом случае письма приобретают литературный характер. Нашей целью, прежде всего, являются такого рода письма. Необходимо отметить, что за многие исторические периоды написано несметное количество писем и некоторая часть из них, интересующая нас, принадлежит знаменитым личностям, и плоды их творчества в наше время служат литературным материалом. Такого рода письма составляют1 важную часть нашего литературно-культурного наследия.

Одним из ценных исследований, написанных касательно по теме нашей диссертации, является статья «Письмоводство и писательство» («Дабири ва нависандаги») М. Данишпажуха, опубликованная в 14 номерах журнала «Народ и исскуство» («Мардум ва хунар») (176- 177- 178- 179- 180- 181- 182- 183- 184- 185- 186- 187- 188- 189). Внимание автора статьи привлекло изучение искусств эпохи темуридов — проблем, относящихся к рукописям каллиграфов и древним произведениям писцов, писателей, чиновников, сборщиков налогов, придворных и т. д. Автор, прежде чем начать основное исследование, совершает экскурс в историю, упоминает несколько книг, считавшихся лучшими образцами знаний и наследия писцов (176, 45- 177, 56−59).

Донишпажух рассматривает произведения иранских писцов и писателей на персидском языке, дошедшие как письменные памятники в сборниках, джунгах, альманахах, сборниках писем, посланий, переписках и т. д. Ясно, что эта работа весьма трудоемка, поэтому упомянутый ученый — в целях показа исторического развития искусства каллиграфии (переписки или письма) -упоминает в качестве примера несколько письмовников и сборников переписок и всего того, что относится к ним. Другими словами, его настоящая цель заключалась в исследовании упомянутых документов ради «понимания истории иранского искусства эпохи Тимура и раскрытия при их помощи многих его аспектов» (177, 59).

Таким образом, Донишпажух, построив свое исследование на основе существующих трудов, часть трудов иранских писцов и писателей или же писавших на персидском языке распределил в форме каталога на шесть групп. Первая группа включает в себя счета канцелярий, министерств, бухгалтерские документы, расписки, финансовую документацию, книжки городов и деревень, тетради с записями бюджетов и тетради приходов и расходов. Из этой категории материалов упоминается 35 книг, одна из них под названием «Чудеса счета и магия исчисления» j i^u^i (78) относится к перу.

Насира Хусрава Кубадияни и написана на персидско-таджикском языке. Другое сочинение под названием «Правила и обычаи древних правителей по накоплению богатств, по сбору налогов и их расходованию» (¡-^¿-з ¿-ииоЦ ¿—Л j ojuw 3 cij oulo vW j") принадлежат перу Ходжа Насируддина.

Абуджаъфара Мухаммад ибн Хасана Туси (62). Первая книга хранится в виде рукописи, вторая же была два раза издана.

Вторая группа состоит из благословений ученых и мистиков своим ученикам, наставлений суфиев своим последователям, разрешений на [деятельность] джавонмардством и футувватом,. дружеских, научных и суфийских писем ученых и мистиков. В этой части^{упоминаются} 32 сборника писем мистиков и ученых, среди которых достаточное количество приходится на изучаемое нами время.

Третью группу составляют грамоты на вакфы [необлагаемое налогом имущество или земля, или недвижимость — М.Н.] мечетей, кладбищ и гробниц святых. Количество таких писем не очень большое, то, что доступно, сохранено в журналах и книгах, очень малая часть существует в виде отдельных экземпляров. В этой группе из приведенных писем на изучаемый нами период приходится пять писем, которые не представляют литературной ценности, но интересны для историков и изучающих налоговую систему средневековья.

К четвертой группе относятся письма и послания поэтов. Из 22 сборников, упомянутых в этой группе, наиболее важными являются письма Хакани, опубликованные и доступные (32). Другие письма имеют больше историческое и географическое значение, чем литературное.

В пятую группу автор выделил переписки (тарассул) и искусство письмоводства (Ер}з1:о^гарЫе) и науку переписки [¿-сниг — М.Н.] (китобат). Эту группу мы считаем важнейшей для нашей темы, доказывающей существование множества книг, трактатов и сборников, сочиненных на исследуемую тему на протяжении многих веков в различных литературных кругах многими личностями, стоящими на разных социальных ступенях общества. В этих сочинениях речь идет о правилах и канонах писательства, течениях и пособиях по нему, об удовольствии и наслаждении, дарующих мастерское владение пером, когда смысл, суть сказанного доведено до ума действенно и мастерски. Некоторые труды этой группы излагают стилевые законы повествования и в них приведены образцы писем и их частей. Донишпажух к этой группе относит 125 источников, большая часть из которых приходится на изучаемую нами эпоху и представляет для нас интерес. В основной части своего исследования мы их проанализируем.

Шестая группа состоит из писем секретарей, писцов, служащих канцелярий и сборщиков налогов. Эта часть намного больше других групп, но всё же ещё не полная, чему имеется причина. Дело в том, что составление полного каталога писем и документов, которые хранятся в руках частных лиц, в различных рукописехранилищах, как в форме отдельных документов, так и в текстах различных литературных и исторических Источников и книг, работа очень трудная и трудоёмкая. Поэтому Донишпажух приводит только 366 сборников писем и отдельные документы, некоторые из них отвечают нашей теме. Так, трактат «Расаил ул-эъджаз» Амира Хусрава Дихлави вошел (весьма кратко) в эту группу как сборник писем, будто «сочинен он только десятью стилями» (183, 51).

Другой Донишпажух — Манучехр является автором ценной книги под названием «Эволюция письмоводства в персидской литературе» («Сайри номанигори дар адабиёти форси») (190), написанной по двум причинам: «Во-первых, осуществить исследование о произведениях эпистолографии на персидском языке, как части персидской литературы, которые являются письмами» и изучить виды «писем» с историческим экскурсом, с приведением образцов прозаических и поэтических писем, сочиненных на протяжении тысячелетия персидской литературы" (190, два). Другая цель автора заключается в том, чтобы выделить «изящество и очарование стиля литераторов в их письмах» и на их основе создать учебное пособие для молодых. Донишпажух в предисловии, проявив интерес к истории письма и зарождению переписки, останавливается кратко на сословии писцов, их социальном положении, правилах составления писем, переводе иранских писем доисламских времен, приводит древнейшие образцы писем на персидском языке и других вопросах, связанных с эпистолографией и её критериями, имеющими значение для изучения истории писем.

Цели автора «Эволюция письмоводства вперсидской литературе» отражены в двух главах. В первой главе собрано 4 5(.прозаических писем из 44 источников и во второй главе 35 поэтических писем из 22 источников. Автор так выбрал из прозаических и поэтических текстов письма, что они отражают все виды персидских писем и посланий. Кстати, работа Манучехра Донишпажуха по богатству информации об исторических событиях имеет важное значение, как для истории, так и весьма полезна для изучающих каллиграфию, стили писем и писательского искусства. Вышеназванная книга в изучении эволюции персидской эпистолярной литературы в истории персидско-таджикской литературы является новым шагом и солидным материалом в создании полной истории персидской ¡-эпистолографии.

Другой ученый, занявшийся сбором исторических документов и писем — это Сайид Али Муайяд Сабити. В книги «Исторические документы и письма (с первых лет ислама и до конца правления Шаха Исмаила Сафавида)» (171) он собрал и ознакомил ученый мир с историческими документами и письмами из различных сборников. В этих письмах, прежде всего, можно познакомиться с личной жизнью людей, их мыслями и взглядами и социально-политическим состоянием эпохи, но все это не превалирует над их литературной значимостью. С литературной точки зрения важен, тот факт, что письма до какой-то степени отражают стиль письма эпохи, методику письма и взлеты и падения письмоводства при различных исторических ситуациях.

Из состава писем явствует, что они являются личными письмами и специальными государственными указами, написанные на протяжении нескольких веков — от начала исламизации иранских земель и до конца эпохи Шаха Исмаила Сафевида. Упоминая о необходимости составления в книгу таких документов и писем, автор сознается, что его не интересовали вопросы композиции и литературные особенности писем. «То, что было наиболее важным для упорядочения этих документов и писем, — пишет Сабити, -комментарии, объяснения и определение тематики и содержания каждого письма и ознакомление с писателем и его респондентами» (171, пять).

Письма расположены в соответствии с датой жизни или смерти писателя или респондентов каждого письма, также указан источник каждого из них. В таком порядке автор перечисляет названия нескольких сборников писем, среди которых имеются соответствующие времени, исследуемому нами.

Письмо и письмоводство в истории персидско-таджикской литературы зародилось в прозаической форме и до сегодняшнего дня, в основном, письма пишутся прозой, однако, известны и письма, написанные в стихах, в поэтической форме. Поэтические письма в отдельных произведениях также попадали в поле зрения ученых и подвергались исследованию. Так, таджикские ученые Алии Мухамади Хорасани и Джурабек Назри, исследовав письма и эпистолярный стиль в «Шахнаме» Абулькасыма Фирдоуси, написали ценную работу (173). Эти авторы в первой главе своего труда привели очень краткую историю развития и традиций письма и письмоводства в культуре.

1″ ираноязычных народов (173, 19−31). Нам представляется, что история развития поэтической эпистолографии достойна более тщательного и всестороннего изучения.

Об изучении, анализе и исследовании «Чудо Хусрава» («Эъджази Хусрави») Амира Хусрава Дихлави необходимо отметить, что в таджикском литературоведении наиболее подробно на этом труде остановился таджикский ученый Худой Шарипов, более кр’атко покойный Мухаммадвафо Бакаев. Упоминают о трактате Амира Хусрава в своих работах Абдуннаби Сатторзаде, автор этих строк, Урватулло Тахиров, высказывая иногда о содержании и различных его аспектах свои соображения, имеющие, в основном, предварительный и поверхностностный характер (97- 145- 159- 120- 121- 150).

В Таджикистане первым ученым, более — подробно изучившим и высказавшим ценные мысли о трактате «Чудо Хусрава» (Эъджази Хусрави") явился Худой Шарипов. В своем труде «Теория прозы» («Назарияи наср») внимание ученого привлекли многие проблемы, на которых, мы ещё остановимся.

Возникает вопрос, в том, почему на труд Амира Хусрава Дихлави не обратили научного, исследовательского внимания ни в Индии, ни в Иране и ни в Таджикистане? По мнению Худой Шарипова, «трудная форма писем привела к тому, что сегодня большая часть сочинений мастеров прошлого не имеет точного адреса своего исследования. Одна из причин того, что до сего дня „Расоил ул-эъджаз“ Амира Хусрава не заинтересовало никого из ученых в плане глубокого и подробного изучения, выявления его научно-литературной ценности, заключается именно в этом» (159, 105).

К тому же, за последние столетия и до настоящего времени в официальных бумагах и общедоступных, массовых документах и письмах место насыщенного, образного очаровывающего стиля, неразлучно связанного со средствами художественного украшения речи и с логикой, занял стиль, ничего общего не имеющий с привлекательным, завораживающим писательским почерком. Так и в литературных, эпистолярных сочинениях нет и следа от традиционного, писательского стиля, поднимающего письмо до уровня литературного произведения. Поэтому интерес к произведениям, напоминающим трактат «Эъджази Хусрави», которые охватывали проблемы писательского мастерства, был весьма невелик.

Другой причиной невнимания литературоведов к вышеназванному трактату является трудность понимания способа изложения мыслей Амира.

Хусрава, его стиль специфичен и несравним, ни до него и ни после него никто не предложил такой обобщенный, стройный, упорядоченный, всеохватывающий и аргументированный способ изложения мыслей. Здесь необходим тонкий и глубокий исследовательский взгляд, ибо на примере обширных и подробных комментариев, написанных к индийскому изданию этой книги, ясно, что индийские ученые правильно поняли содержания книги. О труде комментатора «Эъджази Хусрави» и его личности речь пойдет в другой главе.

Проблемы, исследованные в книге «Теория прозы», связаны с содержанием пяти трактатов «Эъджази Хусрави», и их очень много. По нашему мнению, проблемы, рассмотренные ученым, правильнее будет распределить на две группы. Первая — это высказывания и выводы, полученные в результате анализа произведений Амир Хусрава Дихлави. В данном случае мы приводим нижеследующие выводы, каждый из которых является характеристикой научной ценности труда: обретение самостоятельного и специфического метода искусства прозы в седьмом веке хиджры и в последующие века и создание трудов на эту тему весьма большого объема, в том числе «Эъджази Хусрави» Амира Хусрава Дихлавивыбор формы, интонации речи в соответствии с личностью того, кому адресовано письмо и фиксирование писем, написанных Амиром Хусравом различным людям, который писал, что «письмо, посланное духовному лицу, не может быть похоже на другие" — разработка в труде Амира Хусрава проблемы «соответствия стилевых течений социальному состоянию" — на примере произведений Амира Хусрава и их анализа сделан вывод, что «в ХП1-Х1У вв. во взглядах литераторов произошли изменения во взглядах на стиль поэзии" — «Расоил ул-эъджаз» относится к книгам, созданным в ХШ-Х1У вв., в которых ведется речь о специфике художественной прозыещё в эпоху Саманидов официально был принят термин «дабир» — «секретарь» и в книге «Эъджази Хусрави» использование термина «котиб» — «писец» и название профессии Амиром Хусравом «тарассул» — «письмоводство» (159, 20, 70, 74, 130, 149, 176).

Вторая — в отдельных главах исследование проблем, имеющих отношение к поэтическому стилю прозаической речи. К рим относятся проблемы поэтического стиля в сочинениях Амира Хусрава, его взгляды и суждения о стилях персидской речи, эпистолярном стиле и мысли поэта о поэтическом стиле (159, 78−130), в которых отражены глубина исследования, особый взгляд и правильная постановка проблем, их точное, тонкое и глубокое решение.

Изучение проблем творчества и самопознания писателя на материале «Эъджази Хусрави» можно расширить, но это не даст ожидаемого результата, ибо они требуют конкретного и полноценного исследования (159, 226−228). На дискуссионном пространстве книги «Расаил ул-эъджаз» встречаются и другие теоретические проблемы, как ценность художественных средств изображения для совершенствования прозы и стиля речи, подробное изложение основных требований к сочинению писем и др., на которых мы остановимся в соответствующих местах своей работы.

Суждения, выводы таджикских ученых М. Бакаева, У. Тахирова, которые большей частью носят ознакомительный характер, нами будут рассмотрены в ходе решения выбранной темы.

Как нам известно, из иранских ученых Муса Дуруди обратил внимание на жизнь и творчество Амира Хусрава Дихлави. В своей докторской работе под названием «Исследование жизни и наследия Амид. Хусрава Дихлави» (191), вторую главу посвятил прозаическим произведениям Амира Хусрава. Эта глава состоит из двух разделов, первый назван «Расаил ул-эъджаз» и второй -«Другие прозаические произведения». В первом разделе приводятся общие сведения о самом трудево втором разделе упоминаются все остальные прозаические произведения Амира Хусрава с предисловием, написанным для пяти диванов поэта и прозаические заглавия разделов.

Иранский ученый Мухаммадхусайн Тасбехи провел много лет в Пакистане с исследовательской целью, и итоги своих поисков изложил в двухтомной книге «Пакистанский персидский язык и задачи пакистановедения» (180). Во второй том упомянутой книги вошли две статьи, посвященные творчеству Амира Хусрава Дихлави, под названиями «Словесные художественные средства Хусрава» и «Метрика поэзии Хусрава» (180, 232−245, 245−265).

В начале второй половины прошлого века в Афганистане прошла волна особого внимания к жизни и наследию Амира Хусрава. В 1953 году в Кабуле был организован международный научный семинар по случаю шести веков славы поэзии и шести с половиной веков со дня смерти Амир Хусрава. Статьи, прочитанные на этом семинаре, при старании Факир Мухаммади Хайрхоха были собраны и изданы сборником под названием «Семинар Амир Хусрава Балхи» (36). Одна из статей сборника относится к перу самого составителя, в ней он приводит сведения о рукописных списках произведений Амира Хусрава в Афганистане (36, 445−459).

В упомянутом сборнике помещена статья бывшего советского востоковеда Баногули под названием «Амир Хусрав Балхи и востоковедение Советского Союза» (36, 417−422). В ней автор приводит сведения о работах, посвященных Амиру Хусраву и его произведениям, выполненных в бывшем Союзе. В статье подчеркивается, что прославленные востоковеды Союза Крымский, Бертельс, Брагинский, Болдырев и другие в своих трудах затрагивали вопросы жизни и творчества Амир Хусрава на фоне общих теоретических проблем теории литературоведения. Профессор Стариков Алексей Аркадьевич был первым ученым, посвятившим свою жизнь изучению литературного творчества Амира Хусрава. Из исследований этого востоковеда вытекает, что он в основном изучал месневи (поэмы) поэта.

В честь праздника и упомянутого семинара в том же году в Афганистане были изданы избранные произведения Амира Хусрава в трех томах (50- 51- 52). В третьем томе отведено место для «Эъджази Хусрави», оно неполное, в нем части из начала и конца и несколько страниц из всех пяти трактатов.

В Республике Узбекистан также был проявлен интерес к творчеству Амира Хусрава. Из доступных нам работ (149- 104- 116) ясно, что с апреля 1966 года было положено начало исследованию жизни и творчества Амира Хусрава.

Дихлави на кафедре литературы зарубежных стран Ташкентского Университета. Для исследования были определены 80 тем и на их основе созданы работы, но книга «Эъджази Хусрави» ими не была охвачена. Только ради последующего изучения темы и вовлечения её ["Эъджази Хусрави" -М.Н] в круг исследования отмечается: «. в ближайшее время приступить к серьезному исследованию его капитального тр (уда „Эъджазе Хосрови“ поскольку этот труд может и должен стать ключом к исследованиям его остальных произведений в художественном аспекте» (149, 8).

Из статьи Г. У. Туйчиева и P.A. Ширалиева, больше похожей на каталог, названной «Работы по изучению творчества Амира Хусрава Дихлави» (149, 6679) вытекает, что до 1987 года в бывшем Советском Союзе вокруг различных проблем творчества Амира Хусрава были выполнены нижеследующие работы: 25 раз изданы полные или частичные тексты произведений поэта, 14 человек защитили кандидатские или докторские диссертации, опубликовано 9 монографий, в различных журналах и газетах опубликованы 135 статей. Среди них только одна статья написана на тему «Эъджази Хусрави» (104).

Хотя книга «Расаил ул-эъджаз» Амира Хусрава Дихлави издана на его родине литографским способом и на неё имеется рецензия на языке урду, всё же в той стране она ещё не изучена на должном уровне. Судя по доступным нам источникам, первым индийским ученым, заинтересовавшимся жизнью и творчеством Амира Хусрава вообще и особенно «Эъджази Хусрави» является Шибли Нуъмани. Этот ученый в книге «Поэзия Ирана или история поэтов и литературы Ирана» (198- 199), отведя отдельную главу Амиру Хусраву, излагает разрозненные мысли об «Эъджази Хусрави», её структуре и содержании, которые иногда противоречат друг другу. На этих вопросах мы остановимся в соответствующих местах исследования.

Шибли Нуъмани, исследовав проблемы художественных средств «Эъджази Хусрави», некоторым тропам и фигурам, являющимся открытием Амира Хусрава, дает весьма сжатые характеристики (198, 145−146, 147−149). На этом мы подробнее остановимся при разборе — художественных средств изображения.

В книге «Энциклопедия персидской литературы» («Донишномаи адаби форси»), являющейся важнейшим изданием о персидской литературе на полуострове Индостан, о «Расоил ул-эъджаз» отдельной статьи нет. Только упомянуто название книги в статье «Амир Хусрав» (192, 221).

В статье о жизни и творчестве Амира Хусрава, принадлежащей перу ученого Барзгара, в списке прозаических произведений Амира Хусрава первым упоминается «Эъджази Хусрави» и о нем даны весьма краткие сведения. В том числе, там сказано, что «. Амир Хусрав. своими новшествами даёт здоровый ход развитию прозы» (192, 221). ,.

В предисловиях к публикациям поэтических произведений Амира Хусрава, написанных такими учеными, как Амир Ахмад Ашраф, Сайд Нафиси и Икбал Салахуддин (на языке урду) в списке прозаических произведений поэта первым называется «Эъджази Хусрави», как ценное и важное произведение, однако приведенные сведения не выходят за пределы краткого ознакомления читателя с произведением.

Таким образом, мы считаем, что глубокое, всестороннее исследование «Эъджази Хусрави» и определение его настоящей ценности является важнейшей задачей современного литературоведения.

Наша диссертация структурно состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, библиографии и приложения.

Заключение

.

Письмо и письмоводство (эпистолография) во все времена и эпохи у всех цивилизованных народов считались одним из важных столпов культуры, показателем высокого искусства. Иранские народы, являющиеся одними из создателей мировой цивилизации, в своей истории культуры неотъемлемой частью считают искусство письма, особенно традиции эпистолярной литературы, которая имеет глубокие и древние исторические корни. Необходимо подчеркнуть, что отдельные элементы культуры древних иранцев послужили твердой основой для эволюции и развития похожих элементов в культурах других народов. Например, одним из древнейших народов планеты считаются шумеры, которые, будучи^{первыми} жителями древнего Вавилона, достигли высокой культуры. Одним из важнейших признаков культуры у них считалась упорядоченность, развитость эпистолографии, которая питалась из источника под названием Древний Иран: «Шумеры — первый из народов, обитавших на территории Древней Вавилони и, достигший уровня цивилизации. С развитием торговли с Ираном, Эламом, Индией и районами Средиземноморского побережья шумерские поселения превратились в процветающие города-государства, которые к 1100 году до н.э. создали зрелую цивилизацию урбанистического типа с развитыми металлообработкой, текстильным ремеслом, монументальной архитектурой и системой письма» (5, 219).

Письмо и письмоводство у иранских народов берет свое начало с периода зарождения литературы и её развития на пехлевийском языке. С образцами писем тех времен можно познакомиться по сведениям литературно-исторических источников, исследованиям литературоведов и археологов, нашедших существующие тексты писем древности.

От периода арабской истории под названием «джахилият — невежество», т. е. доисламского периода, писем не дошло. Первые письма исламской эпохи на арабском языке относятся к перу пророка Мухаммада — избранника. Позднее в формирование арабский эпистолографии большой вклад внесли писцы и писатели, иранцы по происхождению, но в совершенстве овладевшие арабским языком. На основе доисламского опыта эпистолярной деятельности на пехлеви, они сформировали арабскую эпистолярную прозу. Кстати, арабские писатели начального периода эпохи ислама своими важнейшими источниками считали персидские письма доисламского I периода.

Историческое развитие эпистолографии у иранских народов показывает, что после принятия ислама переписка, обмен посланиями на различных уровнях происходили на арабском языке. Переход письмоводства на персидский язык происходил постепенно при содействии династий Саффаридов, Дайламитов, Саманидов. Однако составление писем на арабском языке ещё долгое время являлось частью персидской эпистолографии, ибо этого требовала необходимость поддерживать связь с центром халифата и арабскими государствами. Поэтому от всех известных писцов дошли до нашего времени также письма на арабском языке и из.

I. писем на персидском известно, что интерес к арабскому языку был велик.

При научном исследовании проблемы формирования различных видов писем, наряду с опорой на общую картину развития персидского писательского искусства, необходимо внимание к доисламским традициям, особенно распространенному среднеперсидскому языку, пехлевийской литературе и соседним, близким по происхождению, странам с иранской культурой. Так как на этом пути наиболее интересным является проблема эволюции структуры письма — на первых этапах его развития названного писательским искусством, — становится ясно, что окончательное формирование его структуры происходило поэтапно, на основе совершенствования i существующих доисламской, исламской теорий и творческой мысли других народов. Взаимовлияние арабской и персидской теории в развитии теории эпистолографии происходило по инициативе писцов, писателей — иранцев по происхождению.

После окончательного формирования композиции письма на двух — арабском и персидско-таджикском — языках в истории персидской эпистолографии начинается новый этап, который известен как шуубия. В ряду литературоведческих наук новый предмет под названием сочинение прозы или же «наука о секретарстве и составлении канцелярской документации» занимает важное место. Постепенно, в результате научного познания её сущности, усовершенствуется теоретическая сторона письма-эпистолы.

Одним из популярных научных течений в средние века были сбор и составление образцов своих и чужих писем, начавшиеся со времени перевода канцелярского делопроизводства с арабского на персидский язык и продолжающиеся до настоящего времени. Временные отличия таких действий в том, что сбор писем, их написание и составление сборников из них вначале происходили в неразрывной связи с сочинением пособий по этой науке, для образцов писем, их сборников, в наше время не обязательны вышеназванные атрибуты, они больше имеют социальное, политическое и иногда литературное значение. 1.

Начало сбора и составления письмовников в истории персидско-таджикской литературы приходится на время правления Газневидов и связано с именем известного писца той эпохи Абулфазла Байхаки, период совершенства этой научной дисциплины приходится на время правления Хорезмшахов и Сельджукидов. Первый и старейший сборник целенаправленно составленных писем, дошедший до нашего времени, принадлежит Рашидаддину Ватвату. После книги Рашидаддина Ватвата и сборника, не дошедшего до нас Абулфазла Бейхаки, знаменитого в свою эпоху, сбор и составление писем в виде отдельного произведения получает большое оживление и распространение. 1.

Сбор и составление сборников писем литераторов также приходится на время составления сборников прославленными писцами. Исторически, первым литератором, от которого остался упорядоченный сборник писем, был Ходжджатулислом Абухамид Мухаммад ибн Мухаммад Газзали (1058−1111). После него сборники писем оставили следующие литераторы, жившие до времени Амира Хусрава: Ахмад Газзали (ум. 1123), Айнулкуззат Хамадани (род. 1097-ум.: в 33 или 35 лет был убит), Санаи Газнави (1072−1131), Хакани Ширвани (1120−1198), Мавлана Джалалиддин Балхи (1207−1273), Фахрудцин Ираки (1213−1289).

Письма Ахмада Газзали к Айнулкуззату Хамадан^ являются важной частью его эпистолярного наследства и по изложению материала и стилю письма отличаются от писем других литераторов и писцов: адресаты писем люди, понимающие тонкости смыслов и намеков, для них нет надобности подробно излагать мысль и цель, достаточно тонкого намека. Для понимания в такого рода письмах цели написанного, прежде всего, важно знание мировоззрения адресатов. Важнейшими стилистическими особенностями писем, упомянутых выше литераторов, является широкое использование аятов из Корана, божественного слова, хадисов пророка и стихов.

Трактат айния", или же письмо Ахмада Газзали Айнулкуззату Хамадани", при сравнении с другими письмами, по объему довольно большое и походит на целостное литературное произведение. По композиции этого письма и похожих на него форм можно изучать жанровые особенности и возможности писем классического периода нашей литературы.

Сборники писем, собранные и составленные до XIII в. нашей эры, по содержанию можно разделить на три вида: а) сборники, составленные самими авторами писем, содержащие образцы официальных и неофициальных писем авторов (государственные, личные) — б) сборники, составленные не авторами писем, а другими людьми, в том числе учениками, поклонниками творчества авторов писемв) сборники писем, содержащие официальные и неофициальные письма авторов и образцы писем, носящих характер учебного пособия, написанные для обучения начинающих писцов.

Третья группа письмовников имеет литературно-теоретическое значение в двух аспектах: с одной стороны, это показатель совершенства писательского искусства и, с другой, пособие по обучению письму и, вообще, писательскому труду. Книга «Расаил ул-эъджаз», более известная как «Эъджази Хусрави» Амира Хусрава Дихлави, являющаяся предметом нашего исследования, входит в эту группу и наряду с особенностями этой группы, имеет свою специфику, полна нововведений и новаторства и отражает особый стиль авторского письма.

Сочинение книг учебного характера по составлению и стилю писем, содержащие также теорию эпистолярного жанра, характеризует подъем на более высокую ступень прозы, как научной дисциплины, с точки зрения формы речи — достижение степени совершенства эпистолярного жанра и классического письмоводства. Похожие особенности такого рода книг-пособий состоят в том, что в них теория и практическое её применение изложены вместе, неотделимо друг от друга.

Первой теоретической книгой, доступной нам, написанной с целью обучения начинающих писцов, является «Пособие по письмоводству» («Дастури дабири») Мухаммада ибн Абдулхалика Механи. Книги «Блёстки в науке переписки» («Джалолия дар илми мукотиба») Мухаммада ибн Али Алнамуса Алхавари, «Ключи к сочинительству» («Мафотех ул-иншо») Мухаммад ибн Хаджи, «Польза для писца и цель для требующего» («Гунят ул-котиб ва мунят ут-толиб») и «Традиции трактатов и звезды мудрости» («Русум ур-расоил ва нуджум ул-фазоил») Хасана ибн Абдулмуъмина Хуйи написаны после книги Механи и в стиле его книги. «Жемчужины прозы» («Наср уд-дурар») Абусаъда Мансура ибн Хусайна Абекатиба является единственной теоретической книгой, относящейся к исследуемой теме, написанной в изучаемую нами эпоху на арабском языке.

В книгах, написанных полностью в качестве 'пособия по традиционному искусству письма, созданных начиная с XII в., т. е. от «Дастури дабири» Мухаммада ибн Абдулхалика Механи и позднее, прежде всего, нас интерисовали сочинение книг на персидском языке, законы и каноны персоязычного писательства. Такие особенности должны изучаться на фоне эволюции теории эпистолярного жанра в сравнении с сущностью письма на арабском языке или же персидском, смешанном с арабским, что явилось основной причиной усложненности стиля персидских писем.

Общие мысли об искусстве сочинения писем и ведения делопроизводства (дабири) можно найти в процессе изучения книг по литературе, однако целью авторов таких книг не является исследование проблем, связанных с темой писательского мастерства, в них более всего речь ведется о сущности эпистолографии (фанни иншо) и дается оценка людям, избравшим своим занятием письмоводство. Мысли, записанные в таких книгах, прежде всего, дают сведения о социальном положении секретарей и писцов.

Важнейшим теоретическим трудом, написанным в изучаемую нами эпоху, является «Расоил ул-эъджоз» («Трактат о чудесах») Амира Хусрава Дихлави, более известный как «Эъджази Хусрави» («Чудо Хусрава»). Окончательное редактирование и упорядочение его приходится на 1319 г., т. е. на 70 летие автора.

О количестве произведений Амир Хусрава и приписываемых ему трудов до настоящего времени идут споры в научных кругах. Этому талантливому литератору, поэту, ученому приписали много произведений, среди которых известные нам прозаические сочинения — это пять отдельных трактатов, объединенные в большой труд под названием «Расоил ул-эъджаз», исторические сочинения «Сокровища завоеваний» («Хазоин ул-футух»), «История Алой» («Таърихи Алой»), «Превосходство полезностей» («Афзал ул-фавоид») и предисловия его пяти диванов (сборников лирических стихов).

По нашему убеждению, роль Амира Хусрава в истории персидско-таджикской прозы равна его роли в развитии персидско-таджикской поэзии, его прозу можно оценить даже выше его поэзии. Закономерности художественного слова, как поэтического, так и прозаического Амир Хусрав, в первую очередь, считает общими, но объективно поэтические фантазии, воображение и нововведения и открытия, бросающиеся в глаза в его прозе, безусловно, подчиняются особым закономерностям, правильно понять и познать их можно, прежде всего, из теоретических высказываний самого писателя.

Проза Амира Хусрава — с точки зрения способа письма и стиля изложения материала — является художественной, научной, обучающей, литературно-исторической: «Эъджази Хусрави» одновременно является и сочинением и компиляцией — литературно-научная проза, имеющая обучающее значение- «Хазоин ул-футух» — литературно-историческая, «Афзал ул-фавоид» — художественная, предисловие диванов — научно-критическая. О предисловии дивана «Предел совершенства» (Гуррат ул-камол") можно сказать, что ёш проза является в какой-то степени критическим текстом.

Речь Амира Хусрава в «Эъджази Хусрави» построена на логической основе и художественном воображении. Если в практических формах речи Амира Хусрава указанные основы не будут приняты во внимание, то невозможно будет найти, понять основную цель и смысловое наслаждение от речи автора. Другими словами, все открытия и новшества Амира Хусрава рождены силой воображения и именно в этой силе воплощена вся совокупность возможностей и слабостей.

Амир Хусрав при написании «Эъджази Хусрави» использовал много источников и при любом удобном случае он упоминает их, дает им оценку, высказывает признательность и благодарность их автором. Но источниковедческая основа произведения не ограничивается этим. Во всех пяти трактатах «Эъджази Хусрави» приведены имена многих ученых и литераторов. Источники поэтических мыслей Амир Хусрава необходимо искать в недрах персидско-таджикской, арабской, индийской и в какой-то степени турецкой культур и цивилизации.

В подражание «Эъджази Хусрави» на полуострове Индостан были сочинены произведения, достойные внимания, с которыми мы познакомились в разделе «Последователи „Эъджази Хусрави“ в персидской прозе». Авторы подобных трудов, прежде всего, последовали Амиру Хусраву в композиции и внутренней структуре книги.

Такой беспримерный интерес литераторов к этому произведению продолжался до XIX в., т. е., до завоевания Индии англичанами. После этой эпохи, когда место традиционного делопроизводства и составления писем занял английский порядок переписки и делопроизводства и роль исследуемЬго сочинения у ученых-литературоведов и языковедов, всех любителей литературы до какой-то степени снизилась. Одна из причин того, что ослабло внимание к «Эъджази Хусрави» заключается в том, что Амир Хусрав при создании своих пяти трактатов под одним общим названием выбрал такой высокохудожественный, только его перу присущий стиль изложения, что не каждому под силу его понять, познать и правильно интерпретировать. Естественно, этому имеется причина, ибо в прошлом дело переписки книг и писательство считались особо почитаемой деятельностью, обязанности секретаря, письмоводителя, канцелярского писца, которые занимались перепиской книг, составлением писем и документации, 'выполняли особо грамотные, образованные люди, и пособия по эпистолографии были рассчитаны на таких людей.

По этому поводу необходимо отметить такой факт. Писцы, выходцы из Индии, особенно из Дели, отличались талантом, чрезвычайными способностями. Амир

Хусрав выражает большое уважение к писцам своей Родины, их таланту и работоспособности, дает им высокую оценку. Как в «предисловии дивана „Блеск совершенства“ (Гуррат ул-камол») поэт утверждает: «.Писец, родившийся и достигший расцвета в городах Индии, особенно в Дели, даже не упражняясь и не учась у того сообщества [имеются в виду арабы — М.Н.], может высказаться тем стилем, каким высказался кто-то и, услышав, использует его в поэзии и прозе, и в какой-бы регион не поехал, он сможет говорить и писать их стилем. И это известно из опыта и доказано, что поехавшие к арабам торговцы так хорошо выучили арабский язык, что арабские риторы не достигли такой степени и с трепетом брали пример из реки оборотов их [индусов — М.Н.]. И у них с совершенным изяществом и блестящей риторикой не было страха, что не смогут открыть закры1ую дверь. Я видел таджиков, не турков, которые в Индии обучались на тюркском языке ремеслам и говорили, что ученые того сословия [тюрков-М.Н.], пришедшие сверху, отстали» (14,18−19).

В этой цитате подчеркивается способность таджиков к овладению языками, что является интересним историческим фактом, также это свидетельство индивидуальности таджиков на просторах полуострова Индостан.

Эъджази Хусрави" по структуре и составу отличается от других подобных трудов, что выявлено при сравнении. Он состоит из предисловия, охватывающего восхваление и благодарение Аллаху, пророку Мухаммеду, введения, пяти трактатов и заключения. В совокупности все пять трактатов состоят из тридцати трех глав, названных «хат», и ста тридцати девяти разделов, получивших название «харф».

Трактаты, входящие в состав произведения, между собой связаны логически: первый трактат, хотя и снабжен подробным вступлением, его основные части, в свою очередь, являются предисловием для последующих трех трактатовтретий трактат, в свою очередь, играет роль предисловия для четвертого трактата. Таким обрахом, теоретическая основа особого стиля Хусрава изложена в первом трактате, в трех последующих трактатах отражено её практическое применение с приведением конкретных примеров, образцов. В третьем трактате же предметом исследования стали средства художественного украшения речи, практическое применение которых дано в четвертом трактатепятый трактат стоит отдельно, но тесно связан с предыдущими трактатами, хотя в этом трактате собраны прежние, периода юности, письма автора, но по методу написания и стилю изложения материала, образности речи он вливается в общее течение и по своему значению также равноценен другим трактатам. «.

Понятие «дебоча» Амир Хусрав использует в значении начала или же предисловия книги, предисловия к новому материалу, что, во-первых, имеет значение обычного, популярного предисловия и, во-вторых — содержит некое разъяснение. В дебоча" писатель разъясняет значение новой цели, нового материала до его изложения, чтобы читатель понял и правильно воспринал его.

Все трактаты в составе «Эъджази Хусрави» начинаются с «дебоча» — введения и каждый из них имеет свою специфическую особенность: все «дебоча» — введения начала трактатов, как предисловия, указывают на суть трактатов и их содержаниевведение первого трактата более длинное, в сущности, Является основным ключом к многочисленным смысловым дверям, которые анализируются в последующих четырех трактатахвведение второго трактата свидетельствует о том, что этот трактат, будучи продолжением первого, теоретические мысли, высказанные в первом трактате, воплощает в практике на примерах повелений (амсала), лицензий, пропусков парвона), писем, коротких писем (рукаъот) и различных переписокв третьем трактате, имеющем одно общее предисловие, в свою очередь, все разделы начинаются отдельным вступлением, с тенденцией к комментированию, разъяснениям и объяснениямвступление четвертого трактата отличается по объему и кругу изучаемых тем, походит на подробное предисловие. Амир Хусрав в начале этого трактата, изменив общепринятому правилу, его первый хат ввел во вступление и все это сам же прокомментировалвступление к пятому трактату по существу похоже на вступления трех первых трактатов.

Во вступлениях (дебоча) отдельных разделов «Эъджази Хусрави» обычно даются объяснения, излагаются способ повествования, пути и навыки письма, руководства по изучению писательской стези.

Амир Хусрав в «Эъджази Хусрави» по составлению письма и его частей специально не ведет никаких рассуждений. Части и теоретические формы писем мы 1 определили на основе приведенных образцов, по их структуре, составу и адресатам. Под понятием «нома» — «письмо» мы подразумеваем все виды написанного, упоминаемые в изучаемом труде под названиями «мисол», «парвона», «мактуб», «рукъа». Объединяющим всех их моментом является то, что основу всех их составляют творчество, определенные правила и нововведения и искусное, мастерское изложение мыслей. i.

В первом, втором и четвертом трактатах «Эъджази Хусрави», содержащих образцы различных, но полных, совершенных писем, в общей сумме приведены один парвона (указ, пропуск, лицензия), пять амсала (аллегория, притча), пятьдесят пять мактубов (письма) и сорок одна рукъа (письмо), все характеризуются как учебный материал, как руководство для начинающих писцов.

Части писем объяснены на примерах, так мисол (притча, аллегория), парвона (пропуск, лицензия) и рукъа (письмо) состоят из восхваления, цели, даты, в мактубах (письмах) имеются заголовок, восхваление, цель, молитва, завершающее «Аминь!», дата и выражение уважения и покорности. Все эти части1 имеют определенные, только им присущие слова и словосочетания. Среди этих штампированных словосочетаний и терминов есть и взаимозаменяемые, так вместо «таслимот» в некоторых письмах приводят «сари нома», вместо «тахмидот» — «зикри Хак таъоло». Упомянутые термины в чисто персидских письмах имеют такие формы: Сарнабишти номазаглавие письма, сипоси Худо — благодарение Бога, бандагихо — мы рабы, хонданихопрочитываемое.

Как мы неоднократно подчеркивали, все виды писем являются руководствами для начинающих писцов, писателей, поэтому в конце каждого раздела этого большого труда приводятся образцы писем. Более всего приведено образцов, примеров на молитвы. Некоторые письма носят общий характер, по ним можно составить форму написания схожих по теме, по назначению конкретных писем. Например, письмо везирю является образцом порядка написания письма всем служащим соответствующего министерства, потому что по этой схеме можно написать письмо любому чиновнику. Что касается молитв, то они не одинаковы, они отличаются в зависимости от адресата. В некоторых одинаковых письмах и восхваление, и благодарение Всевышнего и пророк могут различаться.

Письма, приведенные в составе трактатов в качестве образцов, имеют различных корреспондентов, среди которых есть и исторические личности, но большинство придуманные автором персонажи. По содержанию и тематике письма также делятся на настоящие, реальные и на фантазийные, но связанные между собой по значению и творческим целям, все они являются образцами писательского искусства. Поэтому они имеют как историческое, так и литературное значение, для нас более интересен их литературный аспект. Важнейшие особенности писем, за исключением писем в составе пятого трактата, которые являются письмами молодости автора, заключаются в том, что большинство из них написано в конце жизни автора, это означает, что они являются результатом писательского опыта Амира Хусрава, ярко демонстрирующего его талант, силу в искусстве прозаической речи.

У Амира Хусрава каждое слово или понятие имеет конкретное место, он одинаково серьезное внимание обращает и на словарное, и на терминологическое значение, и на смысловую нагрузку этих слов и оборотов. Основной момент, связывающий все смысловые аспекты слов, терминов (и других понятий — это их мастерское применение.

На полях литографического издания «Эъджази Хусрави» написаны комментарии, в какой-то степени, помогающие правильному пониманию произведения. Автором комментариев на полях всех пяти трактатов «Эъджази Хусрави» является Мунши Хаяли Рам, книга с его комментариями была издана после его смерти при содействии Мунши Навал Кишура, владельца типографии газеты «Авадих». До Мунши Хаяла Рама к первой тетради произведения комментарии на полях написал Мавлави Гуламхусайн Кантури. При литографическом издании изучаемого труда комментарии последнего также были приняты во внимание.

Работа по написанию комментариев во времена комментатора «Эъджази Хусрави» являлась в какой-то степени и исправлением текста, и его критикой, и эта трудная, кропотливая работа, проделанная комментатором, достойна всяческой похвалы и высокой оценки. Но комментарии на полях «Эъджази Хусрави», как было принято в средние века при комментировании того или рюго произведения, не были выделены и сброшированы в отдельную книгу. Результаты размышлений автора комментариев изложены на полях каждой страницы, по которым мы конкретизировали пути и методы работы комментатора, особенности его взглядов, разделив их на пятнадцать групп и высказав четыре замечания.

Соблюдение отношений слов с учетом их значений, логики речи, связи понятий и созвучия между словами называют искусством соответствия речи, которое у Амира Хусрава имеет специфические закономерности. Всю их совокупность мы проанализировали, дифференцировали, распределили на семь групп и озаглавили «Теория соответствия Амира Хусрава»: соотношение словесное, смысловое, словесно-смысловое, антогоничное, переводное, счетное, относительное.

У Амира Хусрава соответствие речи (таносуби сухан) большей частью выражено словом «нисбат» — отношение, связь, соответствие, сходство, но местами писатель применяет слово «тааллук» — относящийся, отношение.

Для правильного понимания теории соотношения Амира Хусрава обязательно внимание ко всем аспектам смысла слов, нашедшим отражение в словарях, путям появления новых слов, возникающих на основе отношений, и их смысловая нагрузка определяется стилем речи автора. Формула искусства слова у Амира Хусрава такова: речь должна быть основана на красоте, остроумии, связя^ и соотношениях.

Наши рассуждения о стилистике речи Амира Хусрава основаны на изучении стиля пяти трактатов «Эъджази Хусрави», и они имеют два аспекта: а) изучение стилистики текстов и б) исследование и определение стилеобразующих элементов. Стиль речи Амира Хусрава в его трудах можно проанализировать и изучить с точки зрения языка, мысли и художественности. В результате становится ясно, что стиль Амира Хусрава неповторим, специфичен и присущ только его перу, и этот стиль мы назвали индивидуальным стилем Амир Хусрава.

С точки зрения языка основу стиля речи Амира Хусрава образует смысл и достигается это различными путями. Смысл признается. превалирующим над словом. Синтаксический уровень речи таков, что в некоторых моментах форма предложения чисто персидская, в другие моменты — чисто арабская, но в большей степени персидские и арабские элементы смешаны, последнее, ввиду большей частотности, формирует языковую особенность стиля писателя. Чисто персидская и чисто арабская формы использованы автором ради демонстрации силы своего мастерства. Амир Хусрав в своем специфическом стиле, хотя и предлагает придерживаться умеренности в использовании арабизмов, при построении предложений иногда злоупотребляет ими, переходя всякие границы умеренности.

Поэтическое звучание в прозаической речи, понятия и термины различных наук — суфизма, философии, теософии, литературных дисциплин (морфология и синтаксис, метрика, рифма, красноречие), небесные тела и ономастика (имя, имена и качества Творца, имена пророков, ангелов), являясь важнейшими стилеобразующими элементами речи Амир Хусрава, составляют её особенности. Такие специфические особенности нельзя считать обычно используемыми средствами. Используя их к Iместу, писатель в изложении необходимого смысла, идеи, мысли достигает нужного результата, эффекта.

Интеллектуальный уровень речи Амира Хусрава стилистически можно исследовать по двум аспектам: а) текст предисловия труда, вступления к трактатам и письмам и б) текст каждого отдельного письма и всех писем в совокупности. В обоих случаях и при любой ситуации анализатором событий мыслей является сам писатель. Среди многих его высказываний, рассуждений обязательно присутствует его точка зрения, и его определенная мысль, идея, продуманные и взвешанные на весах разума.

С точки зрения литературных особенностей самое притягивающее и интересное I стилистическое явление в речи Амира Хусрава связано с его открытиями. По искусному применению слов, новообразований, оборотов и словосочетаний Амир Хусрав считается одним из сильнейших и талантливейших литераторов индийского литературного круга. Литературные и эстетические мысли, высказанные писателем на основе учета закономерностей, относящихся к наукам красноречия, риторики и к открытиям и новшествами в истории развития персидско-таджикской литературно-эстетической мысли не имеют себе аналогов.

С литературоведческой точки зрения — определение, анализ и дифференциация стилеобразующих элементов текстов — можно выявить при исследовании проблем I использования художественных средств украшения речи, мастерства наполнения речи смыслом (смыслообразования), применения арабских и персидских стихов и аятов из Корана, хадисов пророка, в то же время являющихся важнейшими стилистическими особенностями речи Хусрава.

Открытие новых художественных средств украшения речи и их практическое.

I. применение в прозе, будучи интересным явлением, характеризующим автора «Эъджази Хусрави» как совершенного ритора и вдумчивого ученого, направлено на закрепление и признание другими специфического стиля Амира Хусрава. Другими словами, для писателя Амир Хусрава единственным критерием соблюдения стиля, или же способа изложения речи, является потребность в выражении мысли. С этой точки зрения, художественные средства украшения речи, приведенные в двух «хат» -ах третьего трактата, отличаются по способам применения и стилистике.

Большая часть художественных средств, встречающихся в третьем трактате, являются смешанными. Смешанные средства — это старые художественные фигуры и Iтропы, существовавшие до эпохи Амира Хусрава, в которые писатель внес мною нового, изменив их структуру и назначение. Из старых фигур и тропов писателя более всего привлекли словесные средства, а именно ихом — аллегория, двусмысленность и воображение, фантазия, потому что они, по сравнению с другими словесными средствами, могут нести большую смысловую нагрузку.

Амир Хусрав целенаправленно и осознанно шел к открытию и введению в научный обиход новых художественных средств украшения речи. Степень использования таких средств зависит от таланта и мастерства писателя.

В текстах пяти трактатов Амир Хусрава наиболее используемыми являются фигуры сравнение (ташбех), метафора (истиора) и гипербола (муболига). У них самая высокая частота применения. Эти художественные средства весьма популярны и очень используемы в поэзии, в прозе же круг их использования зависит от индивидуального мастерства писателя.

С точки зрения смысловой нагрузки текстов Амир Хусрав в персидско-таджикской литературе считается гением мысли. В его речах одновременно могут существовать несколько смыслов, что также связано и с эстетическим вкусом и интеллектуальной подготовленностью читателя. Во многих случаях, прежде, чем приступить к изложению художественной мысли, писатель указывает на путь, способ её понимания, познания. В его творческой лаборатории и смыслообразующем воображении понятия и события реального и фантазийного миров, фауна и флора, весь неодушевленный мир, мир хищников и птиц, небесные тела, связи четырех элементов, тайны и повествования находятся в особой связи мыслей, которые в речах писателя конкретизируются с упоминанием различных отношений, приобретают смыслообразующее значение. 1.

Книга «Эъджази Хусрави» написана прозой, смешанной с поэзией. По тематике поэтические отрывки в составе произведения чрезвычайно разнообразны, количество смыслов в их содержании равно частоте тем в составе трактатов. Среди стихотворных отрывков немало интересных поэтических картин и советов и наставлений дидактики, каждый из которых в отдельности напоминает целостное литературное произведение.

Амир Хусрав прекрасно знал Коран и предания (хадисы) пророка, был основательно подкован в теологии, многие цитированные из этих произведений отрывки в его трудах засверкали и заблистали новым светом, его многие оригинальные мысли озарены кораническим и хадисовым светом. Амир Хусрав в необходимые моменты осмеливается комментировать некоторые аяты и разъяснять их важнейшее познавательное значение.

Направленность интересов Амира Хусрава на коранические и хадисовы значения и их целенаправленное применение полностью соответствуют существующей в то время литературной теории и традиции использования и применения божественной тематики.

Наконец, диссертант на основе четырех доступных списков подготовил к печати полный текст труда «Эъджази Хусрави», чтЬ поможет, надеемся, всем желающим познакомиться с необычным сочинением Амира Хусрава.

Мы предполагаем, что наша диссертационная работа и её выводы, полученные в результате исследования всей совокупности поставленных вопросов, создадут соответствующую основу и будут содействовать более широкому и глубокому исследованию таких проблем, как особенности и жакровые возможности такого литературного вида, как эпистолография в средние века и правил общения (этикет) в классических персидско-таджикских письмах.

В свою очередь, можно осуществить совокупность исследований, на основе решенных нами проблем и результатов, полученных нами. Особенно мы надеемся, наши результаты окажутся весьма полезными при написании полной «Истории персидско-таджикской эпистолярной литературы». I.