Ценности веры в философии культуры В.В. Розанова

Актуальность темы

исследования обусловлена тем, что за последние десятилетия существенно возрос интерес к культуре дореволюционной России и особенно к периоду русского религиозного ренессанса конца XIXначала XX в. Этот период во многом явился определяющим для развития нашей страны: тенденции, которые закладывались в данное время, оказали существенное влияние на установки общественного сознания и формирующуюся новую картину мира, связанную с переоценкой прошлого, с переосмыслением национальной культурной традиции, в том числеправославного толка.

Изучение отечественной культуры, исторического наследия России тесно связано с поиском новых путей развития общества на рубеже третьего тысячелетия. В этом плане переживаемый сегодня период во многом сходен с социокультурной ситуацией конца XIX — начала XX вв.

В.В. Розанов был одним из тех мыслителей, кто глубоко осознавал причины и последствия кризиса культурной идентичности, испытываемого русским обществом в предреволюционную эпоху, и обосновал необходимость поиска новых мировоззренческих оснований будущего социально-исторического прогресса нашей страны. Изучение проблематики, которая составляла центр культурософских интересов В. В. Розанова, во многом способствует раскрытию мировоззренческого потенциала русской культурологической мысли конца XIX — начала XX вв.

Любой период, характеризующийся цивилизационным кризисом и переходом к системе новых ценностей, выдвигает на первый план не только отношение к традиции, но и отношение к культурному феномену веры, без которого эту традицию невозможно представить. В этом плане обращение В. В. Розанова к осмыслению влияния культурной традиции (в ее тесном сопряжении с тем или иным типом веры) на развитие различных обществ, наций, государств представляет несомненный интерес.

С другой стороны, актуальность данной работы определяется значимостью идей В. В. Розанова для анализа основополагающих мировоззренческих принципов существования современного общества, рассмотрения особенностей взаимодействия западного и восточного, миропонимания, стремления найти новые основания для самоопределения человека в ситуации культурных кризисов и нестабильного социального существования.

Обращение к философии культуры В. В. Розанова актуально также в силу того, что в современном российском обществе существенно возрос интерес к религиозной тематике, который сопровождается обращением к неканоническим формам религиозности, к феномену так называемого «нового религиозного сознания» и к религиозному обновленчеству. Данные явления, но в несколько ином историко-культурном контексте, всесторонне осмысливались В. В. Розановым. Его взгляды в этой области претерпели существенную эволюцию: от стихийного отрицания значения религии для становления культуры — к созданию противоречивой, но оригинальной и очень самобытной «религии жизни».

Необходимость наследования круга вопросов, связанных с данными феноменами, диктуется современными практическими задачами сосуществования и взаимоопределения различных культурных и религиозных институтов российского общества.

Полифоничность философии культуры В. В. Розанова обусловлена развиваемым им новым стилем «культурной философичности», который во многом связан с неклассическим отношением этого мыслителя к тексту и языку. Данное отношение не соответствовало принятым в прошлом веке стандартам научных, в том числе, и философско-культурологических, исторических исследований. Однако сегодня многие идеи В. В. Розанова в 4 области текстологических интерпретаций, авторских интроспекций, проблем понимания переоцениваются заново и позиционируются как первые предпосылки постмодернистского отношения к культуре и культурной традиции.

Степень разработанности проблемы. Сложное, полифоничное, неодназначное творчество В. В. Розанова, многие статьи, заметки и письма которого не изучены до сих пор, породило обширную исследовательскую литературу.

Анализ идей В. В. Розанова начался еще при его жизни, довольно емкие и объективные характеристики его творчества представлены в трудах таких разноплановых мыслителей, как М. М. Тавриев, П. А. Флоренский, Г. П. Флоровский, Г. А. Левицкий, В. В. Зеньковский, Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, B.C. Соловьев, С. Н. Булгаков, Л. И. Шестов.

Традиционно много оценок творчества В. В. Розанова содержится в работах сторонников и противников «нового религиозного сознания» Д. С. Мережковского, З. Н. Гиппиус, Д. В. Философова, П. Б. Струве, B.C. Свенцицкого, Д. А. Лутохина и др.

Следует подчеркнуть, что дореволюционный период осмысления идей.

В.В. Розанова его современниками характеризуется особой критичностью. В это время его философия культуры рассматривалась в координатах юродства", «имманентного пантеизма», «религиозного нигилизма», оголтелого анархизма", «патологического мистицизма». В работах Н.К.

Михайловского, П. Б. Струве, А. А. Измйлова, П. В. Макиевского, М.М.

Тареева, B.C. Свенцицкого, Н. Г. Дроздова и многих других литераторов, историков, богословов, философов В. В. Розанов предстает как чрезвычайно противоречивый и нестандартный мыслитель. Щей В. В. Розанова оценивались в основном в негативном плане как плохо методологически обоснованные и недостаточно хорошо продуманные. Вопросы, связанные с пониманием В. В. Розановым ценностей веры, как особого культурного 5 феномена, критиками мыслителя и предреволюционный период почти не исследовались.

В послереволюционное время, когда изменилось соответствующим образом и творчество самого В. В. Розанова, появляется целая серия работ отечественных специалистов и представителей русской эмиграции, в которых его идеи оцениваются с учетом опыта цивилизационного слома и кардинальной смены ценностей, который пережила Россия. Это публикации Н. О. Лосского, Г. В. Флоровского, Н. О. Алина, Э. Ф. Голлербаха, Ю. П. Иваска, Н. Д. Синявского, С. Н. Суповарова, Н. Н. Руссова, Н. М. Забзина, А. Ремизова, М. Спасовского, М. Курдюмова. Наибольший интерес представляют работы Э. Ф. Голлербаха (В.В. Розанов. Жизнь и творчество), биографический и философский очерк которого довольно благосклонно принял сам В. В. Розанов, и монография М. Курдюмова («О В.В. Розанове»), попытавшегося по-новому оценить особенность религиозного сознания этого мыслителя и его отношение к религиозной культуре.

В советское время философия культуры В. В. Розанова вызвала относительно небольшой интерес, тем более, это справедливо по отношению к религиозным поискам мыслителя. Чаще всего его идеи в данный период рассматривались в контексте анализа общих традиций русской религиозной философии или в рамках проблем, связанных с литературной критикой: это работы В. Кувакина, А. С. Шкарипова, С. А. Щербины, А. Н. Масирина, J1.A. Лакрина и др. Даже в «Филосовском энциклопедическом словаре» (М.: Советская энциклопедия, 1983) не было отдельной статьи, посвященной его творчеству.

Ситуация стала резко меняться с конца 90-х годов XX в., когда в гуманитарных науках наступает переоценка ценностей, наблюдается особый интерес к творчеству мыслителей, долгое время находившихся на периферии отечественного культурологического дискурса.

С конца 90-х годов XX века постепенно увеличивается число работ, посвященных творчеству В. В. Розанова. Сегодня общая библиография, связанная с анализом его идей, насчитывает более тысячи наименований. Регулярно собираются научные семинары и международные конференции, посвященные розановским идеям в области философии культуры, литературоведения, эстетики, культурной антропологии, языкознания, философии, религиоведения.

Наиболее интересные публикации, вышедшие в это время, принадлежат В. К. Пишуну и С. В. Пишуну, А. Н. Николюкину, В. Г. Сукачу, С. Р. Федякину, В. А. Фадееву, Н. Ф. Болдыреву, И. А. Едошиной, B.C. Синенко, А. П. Кожуриной, A.M. Косыреву, Т. В. Сыдеевой, А .Я. Сахарновыт, Н. Х. Орловой, М. З. Орлову, В. В. Аверьянову, А. Н. Поленову, А. С. Пожелеву, С. С. Каравиной, С. М. Молизу, А. С. Кондратьеву и др.

Изучение наследия В. В. Розанова осуществляется сегодня по нескольким направлениям. Наибольший корпус работ посвящен г исследованию философии Розанова. Здесь следует отметить не только монографии В. К. Пишуна и С. В. Пишуна, но и работы М. А. Мякинина, А. Р. Горбачева, диссертационные исследования Е. В. Пимогиной, А. С. Заварзина, Е. Р. Белокосковой, О. Н. Поваляевой, Р. А. Барзукаевой, Т. С. Городиловой, Т. В. Гребениченко, статьи А. В. Макарова, JI.A. Лесневского, Д. А. Дробот, С. С. Москвина.

Второе направление представлено публикациями, в которых исследуются литературоведческие идеи В. В. Розанова, его литературная критика, развиваемые им подходы к анализу и интерпретации литературных текстов, его языковедческие интенции. Здесь следует отметить труды В. И. Фатеева, A.M. Морозилова, К. А. Крутова, А. А. Беляловой, П. А. Погоничевой, диссертаионные исследования Д. Н. Дианова, И. А. Ермолаевой, А. А. Голубковой, А. А. Медведева, В. Г. Полюшиной, Е. В. Осьминой, О. В. Кузнецовой, А. С. Солодиловой.

Третье направление, чрезвычайно популярное сегодня, сопряжено с разносторонним изучением тендерной проблематики приминительно к воззрениям В. В. Розанова: монографии А. Эткинда, JI.A. Филькина, А. С. Самохваловой, диссертационные исследования Т. В. Сыдеевой, A.M. Косарева, С. С. Америна, Е. В. Осмининой, А. С. Курбатовой, А. А. Милофеевой, В. В. Лысенко, статьи М. Э. Маричевой, А. С. Осокова, JI.A. Лапатиной и др.

Четвертое направление акцентирует религиоведческую составляющую творчества В. В. Розанова. Здесь необходимо отметить фундаментальные исследования А. С. Заварзина, С. В. Пишуна, В. Кувакина, А. Я. Кожурина, А. С. Павловского, публикации Н. Х. Орловой, В. А. Васюка, М. А. Мамбетовой, диссертационные исследования О. Н. Оболенской, Е. В. Пилюгиной, Я. В. Сарычева, О. Ю. Акимов, А. С. Курбатовой, Ф. Т. Ахунзяновой, К. И. Горбача.

Наименьшая степень разработанности присуща пятомукультурологическому направлению исследования творческого наследия В. В. Розанова. Отчасти это объясняется сложностью и определенной «мозаичностью» культурологических идей данного мыслителя, отчасти те, что присущие В. В. Розанову аксиологические интенции пронизывают все его работы, которые в данном плане (за редким исключением) могут быть оценены как «культурософичные» и «культуроцентричные». Фундаментальная проработка идей В. В. Розанова в контексте культурологического знания представлены в трудах А. С. Строгова, В. М. Пиваева, Э. А. Позднякова, в диссертационных исследованиях М. А. Морозова, Е. П. Осьмининой, К. А. Курехиной, С. А. Кондратьева, В. В. Плошина, в публикациях М. Э. Мялкина, К. А. Косарева, Н. А. Морзилина, А. Л. Окундиной.

В последнее время к творчеству В. В. Розанова проявляют интерес и зарубежные специалисты. Хорошо известны монографии Р. Поджиоли, А. 8.

Кроун, Г. Штамлеоа, Г. Грайса. В работах А. Лека В. В. Розанов рассматривается как «второй Бахтин», подробно исследуются его «интуиция полифоничности» и «феномен присутствия автора». В публикациях Ж.-А. Грота творчество В. В. Розанова позиционируется как творчество «первого русского постмодерниста», исследуются его приемы построения текста, специфика использования комментирования цитат. В статьях A.-JT. Лерта проводится исследование экзистенциальной составляющей творчества русского мыслителя по типу «стиль жизни — стиль письма».

Несмотря на то, что идеи В. В. Розанова изучаются достаточно фундаментально, до сих пор остаются «лакуны», которые требуют более пристального внимания и подробного анализа. К ним с полным правом можно отнести проблему ценностей, которая до сих пор не нашла должного освещения в специальной культурологической литературе. Данная диссертация — одна из первой попыток восполнить указанный пробел.

Цель и задачи исследования

.

Целью диссертационного исследования является всесторонний анализ наиболее значимых ценностей веры в философии культуры В. В. Розанова.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

• на основе реконструкции культурологических идей В. В. Розанова и с учетом их интерпретации в специальной научной культурологической литературе определить мировоззренческое кредо данного мыслителя и выявить особенности рассмотрения вопросов веры в его философии культуры;

• рассмотреть специфику критики В. В. Розановым современной ему религиозной культуры и вытекающие из нее новые формы религиозного, культурного, экзистенциального самоопределения личности, к которым можно отнести пол, «культуру веры», «новый теизм», «религию жизни»;

• определить статус веры как особой «формы жизни» и статус ценностей религиозной культуры в иерархии ценностей, обоснованной В. В. Розановым;

• установить функции веры на разных уровнях человеческого бытия: экзистенциальном, социальном, культурно-историческом;

• атрибутировать ценности веры и выявить их спецификации в культурно-исторических контекстах различного типа, согласно представлениям В. В. Розанова;

• проанализировать представления русского мыслителя о будущем веры в процессе кардинальной трансформации культурной традиции.

Методологической и теоретической основой исследования являются произведения как представителей русской философской и культурологической мысли конца XIX — начала XX вв., так и теоретические положения и выводы современных авторов, связанные с данной темой (работы С. Пишуна, С. Носова, В. Сукача, В. Блаволина, М. Маслова, В. Сербиненко, И. Богина и др.).

Основной метод диссертации характеризуется сочетанием сравнительного исторического и текстологического анализов, направленных на реконструкцию представлений В. В. Розанова о ценностях веры и на выяснение его места в истории культурологической мысли.

В диссертации также использовались:

• системный и структурно-функциональный подходы, направленные на целостную реконструкцию и интерпретацию учения В. В. Розанова о ценностях веры;

• сравнительно-исторический метод, позволивший сравнить идеи В. В. Розанова с интенциями современных ему отечественных и зарубежных мыслителей;

• историко-генетический метод, давший возможность выявить мировоззренческие, методологические, социокультурные истоки взглядов В. В. Розанова на ценности веры;

• герменевтический и феноменологический подходы, позволившие исследовать веру в контексте философии культуры В. В. Розанова как особое культурное Явление, специфический культурный феномен, во многом определяющих экзистенциальные контексты культурного бытия человека, его интерпретативную активность и ценностное позиционирование.

Автор ставил перед собой задачу избежать однозначных интерпретаций культурософских идей В. В. Розанова, показать его идеи в эволюции, в контексте тех культурно-исторических условий, которые определили их своеобразие и полемическую заостренность.

Научная новизна диссертационного исследования определяется системным анализом ценностей веры в интерпретации В. В. Розанова в их структурно-иерархической конкретно-исторической соподчиненности.

Конкретные полученные результаты состоят в следующем.

1. На базе выявленных мировоззренческо-мето дологических оснований философии культуры В. В. Розанова осуществлена концептуальная интерпретация понятия «ценности веры» в его соотнесенности с концептами «религиозные ценности», «вера как ценность», «ценность веры».

2. На основе проведенного сопоставительного и контекстуального анализа выявлена антиномичность «культуры веры», ее факториальная обусловленность и особенности спецификации на экзистенциальном, социальном, культурно-историческом уровнях бытия человека.

3. Ценности веры определены через статус веры как «формы жизни», «феномена культуры», и «структурного понимания»,.

11 что позволило определить сущность «нового теизма» В. В. Розанова и выявить наиболее существенные особенности его «религии жизни».

4. Установлены культурно-исторические формы воплощения ценностей верыопределено, что их специфика зависит как от характера религиозно-культурных традиций, так и от типа личности, характера соотношения сакрального и профанного в культуре, понимания и означивания человека как особой культурной и экзистенциальной ценности.

Теоретическая значимость исследования. В результате проведенного разностороннего изучение философско-культурологических взглядов В. В. Розанова получении целостное представление о вере как особой ценности культуры. Ее аксиологическом, экзистенциальном, культурно-историческом, социальном потенциале.

Основные теоретические положения, выводы и обобщения диссертации имеют мировоззренческо-методологическое значение для познания ценностей веры, факторов их развития и трансформации на различных уровнях человеческого бытия (экзистенциальном, социальном и культурно-историческом), в разнообразных культурных контекстах.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы при разработке и чтении лекций по истории культуры, теории культуры, философии культуры, культурной антропологии, философско-религиозной антропологии, истории русской философии, истории отечественной культуры, различных спецкурсов культурологического, философского и религиоведческого характера.

Апробация работы. Основные положения диссертации были апробированы на международных конференциях «Религиозный вызов»: русская философская традиция и вопросы веры" (Владимир, 2007) — «Текст и.

12 смысл" (Москва. 2008, МГУ) — «Русская философия: искушение и прорывы» (Москва, 2008, РГГУ). Результаты диссертационного исследования получили отражение в 4 публикациях автора, 1 из которых помещена в научном издании центральной рецензируемой печати в соответствии со списком ВАК.

Диссертация была обсуждена на заседании кафедры культурологии Московского педагогического государственного университета и рекомендована к защите.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения, библиографии.

Заключение

.

Философия культуры Василия Розанова до сих пор вызывает ожесточенные дискуссии среди специалистов. Неоднозначность развиваемых им идей и непоследовательность прокламируемых им взглядов очевидны. Однако он был не только противоречивым мыслителем, но и человеком, во многом определявшим направления духовных исканий в русской культуре конца XIX — начала XX вв. Заданные им вопросы до сих пор остаются без ответа, а критика современной культуры сохраняет свою справедливость и сегодня.

В.В. Розанов в своём творчестве пытался проанализировать истинность первоначальных посылок европейской истории. По мнению философа, христианская идеология, являясь внутренне чуждой человеческой природе, настолько глубоко внедрилась в европейский мир, что ещё долгое время будет определять этические нормы общества, члены которого в глубине души остаются язычниками. Сам философ неоднократно заявлял, что он безразличен к общезначимым «хорошо» и «дурно». Единственная установка, с которой имеет смысл считаться, — это «любопытно» и «хочется». Любопытство отражает стремление к познанию окружающего мира и всегда активно. «Хочется» — синоним «нравится» и поэтому сопряжено с интересом и любовью. Но утверждая желание чего-либо, В. В. Розанов одновременно утверждает и право на удовлетворение этого желания. «Нравится» или «не нравится» часто является решающим аргументом в его философии культуры. В его творчестве существует выраженный приоритет субъективного мнения в противовес устоявшемуся общественному.

В.В. Розанов не требует исповедывания какой-либо истины, никого не принуждает встать «по ту сторону добра и зла». Он просто не принимает «общие принципы жизни», действуя так, он считает нужным, как ему удобно.

Следуя теории «права человека на каприз», В. В. Розанов уравнивает в правах установившиеся, освящённые многовековым опытом системы мысли (к примеру, христианство) и простое сиюминутное человеческое настроение или желание. Его привлекает динамика становящегося, рождающегося, мимолётного, которую очень трудно понять, «схватить», но которая пронизывает всё человеческое существование.

В.В. Розанов далёк от того, чтобы утверждать безусловную ценность окружающего мира. Для него важна жизнь, в её спонтанности, изменчивости, богатстве, непредсказуемости и трагичности, а также внутренний мир человека, эту жизнь проживающего.

Философия культуры В. В. Розанова была антихристианской по своей направленности. Тезис о том, что он «всего лишь пытался очистить христианство от исторических наслоений и ошибок», в душе оставаясь истинным приверженцем этой религии, не имеет под собой оснований. Он не сомневался, что христианство в своей идеологической части должно быть разрушено как доминирующая система мысли, не имеющая права на подобное господство. Но оно должно было остаться как эстетическое явление, как значимый культурный феномен, оказавший колоссальное влияние на европейскую историю.

Особенностью розановского творчества является стремление не убедить кого бы то ни было в своей правоте, но выразить себя. Он полагал, что самовыражение, самополагание личности может осуществляться в духовной форме, в религиозном «возрастании», в деторождении и семье. В то же время он постоянно стремился к уходу от творческой активности, к душевному покою, созерцанию, молчанию. Для Розанова творчество в какой-то мере являлось спасением от экзистенциального одиночества, способом «бегства» от драмы бытия и несовершенства мира.

В.В. Розанов рассматривает творчество как процесс «выговаривания себя миру». Его стиль связан не с письмом, но с говорением, с диалогом, отсюда бросающиеся в глаза особенности розановских текстов.

Сам философ при этом абсолютно безразличен к последствиям своих выступлений. Испытывая удовольствие от самого процесса проговаривания, он не заботится о какой-либо эффективности высказываемых им идей. В какой-то мере это проистекает из внутренней самодостаточности автора. Иногда возникает иллюзия, что «выговаривание» у Розанова происходит почти автоматически, без отнесения к каким-либо внешним событиям. Однако розановский стиль всегда провокативен, полемичен. Его афоризмы внутренне незакончены, предоставляют читателю возможность самостоятельного их додумывания и завершения. В. В. Розанов, утверждая что-либо, всегда останавливается на полуслове. В его текстах отсутствует однозначная определённость, всегда остаётся загадка, недоговоренность. Читатель становится соучастником повествования, соавтором. Такой подход базируется на широко используемых Розановым интерпретативных техниках, которые рассматриваются им как основной метод исследования культуры.

В философии культуры Василия Розанова особое место занимала проблема пола как культурно-исторического (не биологического!) самоопределения человека. Данная проблематика исследовалась и европейским психоанализом в лице 3. Фрейда, который существенно расширил само понятие сексуальности и фактически свел все другие области человеческой жизни к полу. В отечественной философско-культурологической традиции заслуга в постановке и разработке данной тематики целиком принадлежит В. В. Розанову. Он впервые начал рассматривать половую идентификацию как культурозначимую проблему. В 1912 году 3. Фрейд писал «об эпидемии психоанализа в России», однако В. В. Розанов никогда не был сторонником фрейдовской теории, основное своё внимание сосредоточивая на культурологических экспликациях пола (а не сексуальности).

Кроме того, фрейдистский анализ пола был связан прежде всего с областью патологии, В. В. Розанова же интересовали идеальные представления о половом поведении. В. В. Розанов стремился обожествить пол, рассмотреть его как значимый культурный конструкт, 3. Фрейд же, наоборот, делал акцент на «репрессивное потенциале» пола. Сходство 3. Фрейда и В. В. Розанова заключается в понимании жизни как обусловленной и организованной половым влечением и в защите пола как важнейшего фактора человеческого самоопределения в культуре.

В философии культуры В. В. Розанова пол и культура оказываются «обратимыми» по отношению друг другу. Единственным препятствием здесь выступает христианство. Благодаря его запретам, чем больше человек выражает себя в культуре, тем менее он реализован в половой сфере. К подобным выводам В. В. Розанов пришёл через конкретно-исторический анализ различных цивилизаций и через интерпретацию сакральных (в первую очередь — библейских текстов). Если 3. Фрейд не испытывал особенного восторга от могущественной силы сексуальности, то В. В. Розанов видит в ней оправдание культуры и жизни, средство выхода из тотального кризиса европейской цивилизации. При этом для Розанова гораздо большим значением обладает не столько сексуальность, сколько эротизм — «пол, одухотворенный любовью».

Опираясь на свою интерпретацию древнейших культур мира, В. В. Розанов создаёт новую мифологему, фаллический культ, «эротическую религию», на основе чего формирует свой проект «новой культуры» — «новый теизм».

Незадолго до кончины, В. В. Розанов составил примерный план издания своих сочинений. Они составили около 50 томов.

Идеи В. В. Розанова повлияли на Н. А. Бердяева, Д. С. Мережковского, Андрея Белого и многих других известных деятелей русского культурного ренессанса начала XX века.

Для своей собственной эпохи Розанов был своего рода гениальным скандалом, устроенным в мире нравственности и религии очень изысканно и утончённо. Самое же интересное, что, учиняя оглушительный по размаху общественный скандал, Розанов сам себе удивлялся, чувствовал себя не столько его автором, сколько его зрителем и как бы творил этот скандал для самого себя".350 Сам В. В. Розанов в «Мимолётном» так определил место своего творчества в отечественной культуре: «И поистине «Розанов ничего не сделал», но пришло время «сделаться».351.

При всей антиномичности философии культуры Василия Розанова она обладает безусловным внутренним единством.

Философия культуры В. В. Розанова основывается как на анализе религиозно-идеологических принципов современной европейской цивилизации, так и на исследовании древних культур, на исторической экспликации принципов христианства, на рассмотрении путей взаимодействия западного и восточного миропонимания.

Итогом стала разработка оригинальной теории культурного процесса, сочетающей в себе новаторские интуиции, «культурологию пола» и новую парадигму мышления, которую специалисты позиционируют как «постмодернистскую», справедливо называя В. В. Розанова «первым постмодернистом».

Таким образом диссертант приходит к следующим выводам: 1. Философия культуры В. В. Розанова базируется на единстве нескольких наиболее значимых мировоззренческих установок мыслителя, для которого была характерна сложная творческая эволюция: от.

350 Носов С. В. Розанов. Эстетика свободы. — СПб., 1993. — с.78.

351 Розанов В. В. Мимолётное. — M., 1994. — с.37. материалистических, натуроцентрических взглядов на культурно-исторический процесс и культуру, через теоцентризм — к антропоцентрическим и экзистенциальным воззрениям.

Результатом такой эволюции стала выработка очень противоречивой философско-культурологической системы, в которой синтезируются подходы к вере, характерные для интуитивизма, мистицизма, экзистенциализма, субъективизма, персонализма. При решении многих вопросов В. В. Розанов руководствовался не столько аналитическими, сколько феноменологическими и герменевтическими подходами, что выдвинуло на первый план в его философии культуры интерпретационные «понимающие» исследовательские стратегии.

С другой стороны, такие мировоззренческо-методологические ориентации не дали В. В. Розанову возможности разработать последовательную и непротиворечивую теорию. Отсюда особую актуальность приобретает реконструкция его представлений о сущности и природе веры и инспирированных ею ценностях.

Реализация разнонаправленных исследовательских стратегий в философии культуры В. В. Розанова обусловила необходимость выбора мировоззренческо-методологической доминанты, отражающей своеобразие его авторских подходов. В диссертации она определяется как единство интуитивизма, мистицизма и антропоцентризма при ведущей роли последнего.

Мировоззренчекие и методологические основания философии культуры В. В. Розанова сближают его позицию (с известными оговорками) с позицией Ф. Ницше, А. Бергсона, 3. Фрейда. Из отечественных мыслителей ему наиболее близок П. А. Флоренский, являвшийся его близким другом.

2. Реализация указанных мировоззренчески-исторических установок позволила В. В. Розанову обосновать концепцию «верознания», понятого как новый синтез разума и чувства, веры и интеллекта, сердца и рассудка.

В.В. Розанов последовательно выступает против традиционной для европейской христианской культуры дихотомии процесса познания, доказывая что разрыв разума и чувства приводит к иллюзиям и самообману человека, когда «вера в подлинность» подменяется «верой в истину». С другой стороны, панлогизм и панрационализм как важнейшие «эпистемологические ценности» европейского самосознания, искажают реальную картину мира и ведут к дезадаптации человека.

Преодоление двойственности европейской христианской культуры (как и культуры отечественной) видится В. В. Розанову в создании новой «религии жизни», новой системы ценностей, на вершине которой — живой страдающий человек в единстве его культурных и «некультурных» качеств и свойств.

Новой культуры, в которой на смену христианской дихотомичной картине мира должно прийти целостное «мифологическое» миропонимание.

3. «Созидание» новой нехристианской культуры требует пересмотра не только представлений о самой культуре, но и о ее субъекте — человеке.

В.В. Розанов последовательно отрицает христоцентризм, подчеркивая, что «смертобожество» не соответствует природе человека как культуропорождающего, т. е. «живого и жизненного» существа. Вместо отрицания телесности и «символики бесполости» В. В. Розанов развивает метафизику пола, в которой пол трактуется и как естественное биологическое состояние и проявление телесности, и как «гендер», т. е. социокультурный символ человека, и как высшая «культуросообразная» и «человекоразмерная» ценность.

Метафизика пола дает В. В. Розанову возможность пересмотреть статус телесного в культуре и вернуться на позиции изначального «здравого смысла» архаических обществ, для которых культура была тождественна «естественному», т. е. тому, что сопрягается с человеческой природой и деятельностью, что защищает человеческую ценность институтами веры, а не ломает, отвергает и разрушает ее, как это произошло в христианской культурной традиции.

В этом плане архаические, древние традиционные культуры оцениваются В. В. Розановым как более человечные, гуманистичные, прогрессивные, чем культура «новоевропейская».

Пол трактуется В. В. Розановым как один из первых священных объектов религиозного отношения. Поэтому хтонические культы, с его точки зрения, предпочтительнее, чем религии библейские, за исключением иудаизма, сумевшего сохранить в себе «древний естественный посыл архаической культуры».

Освящение пола, придание ему сакрального статуса — розановская попытка антроподицеи. Возвращение человека в центр культуры, в центр культурной картины мира — это одновременно обоснование его культурной функции и доказательство его права на имморализм — выход за пределы навязанного ему понимания добра и зла, за пределы «общечеловеческой, универсальной нормы». Имморализм — косвенное признание В. В. Розановым репрессивной природы культуры, средство опровержения христианских ценностей и база для пересмотра «женского вопроса».

Пол — основа богоборчества, христоборчества и культуроборчества В. В. Розанова. Он — показатель права возвращения человека к сфере экзистенции, повседневности, приватности, как более ценной, чем сфера «внешней» общественной жизни и к вере не как сугубо и преимущественно религиозной, но к вере в широком смысле этого слова — как стратегии ценностного самополагания и самоопределения субъекта в жизненно важных обстоятельствах.

4. Вера понимается В. В. Розановым как интуитивно очевидное чувство, направленное на удовлетворение экзистенциальных потребности индивида и обусловливающее его смысложизненные и культуросообразные ориентации. Вера — это стратегия соотнесенности человека, в первую очередь, с самим собой, со своей внутренней сущностью. В этом плане — каков человека, такова и его вера, и наоборот. Данный постулат направлен В. В. Розановым против христианского догмата «по вере и воздастся вам!».

Вера рассматривается В. В. Розановым как интенция сознания, как субъективное переживание глубинной самодетерминации индивида. Объектом веры в этом плане может быть что угодно.

В зависимости от того, во что верят, В. В. Розанов различается веру экзистенциальную (вера в «здравый смысл») — веру религиозную (вера в трансцендентное) — веру гносеологическую (вера в истину) — веру моральную (вера в добро и зло) — веру социальную (вера в устанавливаемые общественные нормы и вырабатываемые иллюзии).

Под ценностями В. В. Розанов понимает то, что удовлетворяет ее потребности и интересы индивида.

5. Субъективный характер веры связывает ее существование как культурного феномена с языком, который понимается В. В. Розановым в первую очередь, как «говорение», «проговаривание», «речь», «полилог».

Язык рассматривается В. В. Розановым и как средство создания, формирования и существования текстов культуры.

Розанов, полагал, что наименьшей ценностью обладают литературные, научные и богословские тексты, т.к. своим стремлением «понятием умертвить жизнь» они обманывают человека, создавая у него иллюзии, которые разрушают смыслы его экзистенциального бытия.

Наибольшей ценностью обладает «спонтанное говорение"-«разговор по душам», который дает возможность понять лучше не столько другого сколько себя самого, или «другого в себе». Еще одна высшая форма существования языка в культуре, по мнению В. В. Розанова, — эпистолярное творчество как опыт духовной биографии, духовной личной истории, построенной на интроспекции. Третьей формой «культуросообразного бытия» языка в культуре является, по В. В. Розанову миф.

Ремифологизация культуры, необходимость которой обосновал В. В. Розанов, предполагала возвращение к такой культурно-исторической форме бытия языка, как «мистическое поименование». В. В. Розанов применял данную стратегию, когда исследовал архаические тексты древних культур (древнеегипетские, древнееврейские), подчеркивая, что в них вера в силу языка сочеталась с верой в ценность, богоизбраничества народа, который этим языком владел. Веру в способность с помощью языка «заклинать и профанное и сакральное», обеспечивая тем самым человеку «самовластие в культуре», В. В. Розанов рассматривал в рамках мистико-ориентированной традиции. В данном вопросе он был близок отечественному имяславию.

В указанном контексте ценностью веры является, по В. В. Розанову, подлинность и «человекосоразмерность» культуры, которая способна разговаривать с человеком на его собственном языке и вызывать к жизни скрытые смыслы его бытия.

6. Попытка В. В. Розанова обосновать возможность новой культуры и нового религиозного сознания была связана с пересмотром того, что из себя представляет «культура веры».

Культура веры" противопоставляется В. В. Розановым религиозной культуре. Культура веры антропоцентрична, гуманистична, мифологична, мистична, религиозная культура теоцентрична, античеловечна, до предела рационализирована, спиритуалистична.

Религиозная культура в центр помещает духовно-нравственные ценности, она основана на понуждении, на власти нормы, «власти других».

Культура веры", по В. В. Розанову, основывается на экзистенциальных ценностях, на приватных предпочтениях, на доверии человека к себе, на имморализме, на «полагании личностью себя равной другим».

Культура веры" — культура культа в архаическом смысле этого слова, когда культ — символическое воплощение целостности жизни, символическая связь рода через «сакрализацию индивидуального во всеобщем».

Представление В. В. Розанова о роли культа в культуре близко идеям П. А. Флоренского. Культ воспринимается им как символическое действие, имеющее отношение к удовлетворению важнейших потребностей человека: потребности в нуменозном и потребности в родственности, «сродства».

В этом плане В. В. Розанов не приемлет христианства, так как в нем вера выступает не как основание естественного, но как база для девальвации родственности, которая подменяется представлением «сродственности всех в Боге». Ценности семейных отношений были вытеснены христианством в сферу «безликого сестринства», что привело, по мысли В. В. Розанова, к деструкции родственных и культурных связей, к разрушению исконной традиции, к утверждению экзистенциальных и социальных иллюзий, к подмене ценностей.

Христианство трактуется В. В. Розановым как «антипод» подлинной культуры, т. е. культуры, основанной не на осуждении человека, а на вере в него и доверии ему.

7. «Новый теизм» В. В. Розанова можно рассматривать как проект «новой культуры», преодолевающей все недостатки христианской цивилизации и возвращающейся к ценностям «архаической солидарности», «здравому смыслу», культу естественности, семейным радостям, идеалам приватности и духовно-телесной гармонии. Вера в данном контексте обретала в философии культуры В. В. Розанова статус подлинного «верознания», нацеленного на глубинное познание не внешнего, но внутреннего, не человека в культуре, но культуры в человеке.