Структурно-семантический аспект художественного образа в прозе В.Г. Распутина

Поэтический мир прозы В. Г. Распутина, интереснейшего русского писателя второй половины XX — начала XXI века, привлекает внимание исследователя своей возможностью открыть тайну художественного образа, возможностью понять его специфику и силу воздействия. «Образ-слово» как органическая клетка, первоэлемент художественного целого, хранит, подобно биологической клетке, программу жизни всего произведения, глубинный код всего организма текста, собственно его ДНК, который обеспечивает развитие и жизнеспособность произведения. Разумеется, «слово-образ» имеет собственную уникальную структуру, доступную для наблюдения и анализа.

Продуктивность смыслообразования в процессе столкновения хранящихся в памяти культуры текстов и современных кодов зависит от меры семиотического сдвига", — писал Ю. М. Лотман [88, с. 675]. Сдвиг отечественной культуры, увеличивающий разрешительную способность исследовательской оптики, помогает открыть глубинную семантику «слова-образа» В. Г. Распутина. По мнению Ю. М. Лотмана, «все новые и новые коды читательских сознаний выявляют в тексте новые семантические пласты», а многообразие и глубина толкований художественного текста характеризует его значимость для следующих поколений, гарантирует его «специфическую художественную долговечность» [86, с. 78].

Актуальность данного диссертационного исследования заключается в том, что оно в современном литературоведении продолжает активную разработку проблем художественного мира В. Г. Распутина и открывает структурно-семантический аспект анализа. Таким образом, тема данного диссертационного исследования обусловлена логикой развития распутиноведения, продолжая и развивая его основные тенденции.

Степень научной разработанности поэтики художественного мира писателя. Первые критические и литературоведческие работы, посвященные творчеству В. Г. Распутина, отражают стремление авторов понять идейно-художественное своеобразие писателя и проникнуть в его творческую лабораторию. Автор нескольких литературно-критических очерков и монографий о писателе Н. С. Тендитник рассматривает фольклор как основу художественного мира писателя, отмечает своеобразие его повествовательной структуры, выделяет глубину психологического раскрытия его персонажей. Монография H. Н. Котенко «Валентин Распутин. Очерк творчества» (1988 г.) определяет биографические детерминанты художественного мира писателя. В качестве особенности творчества исследователь выделяет глубокое исследование психологии героев, тонкую психологическую разработку им женских образов.

Не оставляют без внимания творчество нашего знаменитого земляка и зарубежные учёные. Так, в 1997 году в Мюнхене вышла книга «Основные произведения русской литературы. Монографии и интерпретации» под редакцией ведущего западногерманского слависта Вольфганга Казака [188]. Статьи о творчестве В. Г. Распутина, написанные X. Мей (Н.Меу) и другими авторами, содержат описание сюжета, проблематики, особенностей художественного языка писателя. В целом анализ повестей писателя осуществляется в соотнесении с традициями классической русской литературы, и психологизмом, в первую очередь, Ф. Достоевского.

И. И. Плеханова в статье «Сибирский текст в русской культуре. Игровое начало в художественном сознании В. Г. Распутина (рассказы 80−90-х годов)» (2003 г.) отмечает принадлежность писателя к реалистической традиции, обнаруживая в его поэтике особый способ отражения мира — игровое начало. В монографии Н. В. Ковтун «Деревенская проза» в зеркале утопии" творчеству В. Г. Распутина посвящена отдельная глава «Образ земли обетованной в художественном сознании В. Распутина». Православный аспект творческих взглядов писателя рассматривается ученым через призму софиологических идей, апокалипсических мотивов, образа мира-храма. Поэтический аспект прозы писателя представлен в зависимости от национальной духовности, от мифопоэтической и религиозной традиции. В сборнике статей по поэтике современной русской прозы А. А. Митрофановой (СПбГУ) большая часть размышлений посвящена творчеству В. Г. Распутина. Автор выделяет идею любви как художественную парадигму его творчества и заветную идею писателя — «воссоздать во всей возможной полноте традиционное религиозное мировоззрение русского народа» [100, с. 34].

Новый аспект в изучении художественного своеобразия творчества В. Г. Распутина открыл А. Д. Сирин (монография «Свет распутинской прозы») (2007 г.) [139]. Новизной отличаются наблюдения А. Д. Сирина о живописности, светоносности художественного мира писателя, о разнообразии цветового спектра и звука его слова, о метафоричности его языка, представленной контрастом света и тьмы, об органическом единстве света, цвета и звука как художественного средства выразительности прозы писателя, об эстетической ценности распутинского изображения. Впервые свет выделен как изобразительное и основное для писателя средство, которое присутствует в каждом его произведении. Сборник международной научной конференции «Три века русской литературы: Актуальные аспекты изучения. Выпуск 16. Мир и слово В. Распутина» (2007 г.) собрал под своей обложкой исследования филологов, философов, писателей, журналистов из Санкт-Петербурга, Иркутска, Томска, Красноярска, Кемерово, Благовещенска, Тюмени, США, Кореи. Разнообразие тем и проблематики исследований дают ориентиры в определении тенденций современного распутиноведения, представляют методологию и категориальный аппарат его современного этапа. е.

С 1975 года, времени защиты первой диссертационной работы о творчестве писателя, в течение трех десятилетий написано более семидесяти исследований. Максимально продуктивными оказываются 80-е годы, в которые защищено 25 диссертационных исследований. В 90-е годы количество диссертационных работ уменьшается почти вдвое (13). Значительное повышение количества диссертационных работ отмечается в период с 2000;го года, что свидетельствует о возрастании научного интереса к проблемам творчества писателя (28). Большая часть этих работ посвящена собственно анализу творчества писателя и его эволюции (20).

Первая диссертационная работа монографического содержания о творчестве писателя «Творчество В. Г. Распутина (Проблематика. Образы. Поэтика)» (Абдулсамад Абдулкарим, 1980 г.) объединяет вопросы проблематики, образов и поэтики творчества писателя. Затем предмет научных интересов сужается, фокусируясь на анализе отдельных поэтических сторон прозы В. Г. Распутина: своеобразии композиции, психологическом аспекте выразительности, на соотношении традиций и новаторства, на структурных взаимосвязях основных жанров — рассказа и повести, на соотношении позиций автора и героя. Тематическая траектория диссертационных работ с начала изучения может быть представлена следующим образом: от темы идейно-художественного своеобразия повестей и рассказов В. Г. Распутина — к изучению форм психологического анализа и многосторонней разработке проблем жанра (эволюция жанра, специфика «житийного» рассказа, повести о путешествиях, функции притчи, анализ публицистического начала и форм публицистичности в повести, разновидности жанра) — к отражению в творчестве писателя особенностей национальной картины мира.

Таким образом, в проблематике диссертационных исследований обнаруживаются две основные тенденции: первая тенденция выражена в стойком интересе исследователей к вопросам поэтики прозы писателя, раскрытию неразрывной связи проблематики произведений и способов авторской выразительности, вторая тенденция — в изучении национально-нравственных основ художественного мира писателя, отражающих в целом проблему национальной самоидентификации русского народа в период длительного социально-экономического кризиса, научную рефлексию художественно значимого текста. Распутиноведение при этом становится индикатором социально-исторических изменений, а результаты филологических исследований включаются в общенациональный вектор поиска нравственных идеалов.

Диссертационная работа С. Ю. Королёвой «Художественный мифологизм в прозе о деревне 1970;90-х годов» (2006) соединяет особенности психологизма писателя с мифопоэтическим подтекстом повести «Живи и помни». Образ-архетип Деревни, конкретизированный в распутинских образах «мудрого старика/старухи», «дитяти», «Матери-земли», представлен С. Ю. Королёвой как архетипическая типологическая модель русской прозы о деревне. В работе И. В. Поповой «Национально-поэтический контекст прозы В. Распутина 1980;1990;х годов» (2003) концепция бытия писателя раскрывается через воплощение в наиболее распространенных, по мнению автора, образах-символах (солнце, небо, ветер), архетипе дороги, образе Матери-Сырой Земли.

В написанном позднее исследовании А. Н. Шетраковой «Проза С. Клычкова и В. Распутина: миф о крестьянском космосе и философия русского космизма» (2008) мифопоэтика художественного мира В. Г. Распутина представлена образами, сюжетами, мотивами крестьянского Космоса, в котором выделяется центральный образ русской деревни, а также «неба», «земли», «воды», «дерева», «дома», «избы», связываемые автором с мифологической и фольклорной традицией. Следует обратить внимание на диссертационную работу Е. В. Соловьевой «Художественное воплощение духовно-религиозной проблематики в произведениях В. Распутина и В.

Максимова" (2005), в которой анализируется мифический и христианский компонент прозы В. Г. Распутина. Интересна диссертационная работа О. А. Барышевой «Христианский и народно-поэтические мотивы в художественном мире прозы В. Г. Распутина» (2010), в которой мифопоэтические образы повестей писателя «Прощание с Матёрой» и «Пожар» — образ земли, воды, огня, дерева, Хозяина острова, избы — трактуются в контексте творчества прозаика как первоосновы жизни человека.

Л. Н. Скаковская в работе «Фольклорная парадигма русской прозы последней трети XX века» (2004) истоки женского образа писателя видит в фольклорном образе Матери — нравственно-эстетическом обобщении материнского женского начала, в сокровенной общности персонажей повестей «Прощание с Матёрой» и «Живи и помни» с героинями песенных жанров. А. В. Игнатьева в более поздней по времени диссертационной работе «Эволюция образа русской женщины в творчестве В. Т. Распутина» (2008) выделяет два периода прозы писателя. Доминантной линией, высшей ценностью и мерилом женского образа, по мнению автора работы, в прозе писателя является материнство: образ мифической «вечной матери» с его охранительной и спасительной силой в раннем творчестве сменяется способностью к самопожертвованию, «вечным материнством» России во втором периоде его творчества.

В целом траектория изучения поэтики художественного мира писателя обнаруживает тенденцию движения от анализа реалистического уровня текстов писателя и их психологического видения к его семиотическому прочтению в единстве мифопоэтического и христианского аспекта, что отражает общую тенденцию современного литературоведения, направленную к обнаружению архетипических истоков художественных образов отечественной культуры. Очевидно, что круг вопросов, тем, проблем, раскрывающих специфику поэтики творчества В. Г. Распутина, постепенно расширяется. Тенденция осмысления поэтики писателя нарастает, стимулируемая в целом ростом научного интереса к творчеству В. Г. Распутина. Все больше диссертационных работ ставят перед собой концептуальные и эволюционно-ориентированные цели, связанные со стремлением и возможностью исследователей увидеть художественный мир писателя целостно, системно, процессуально.

При этом важно, что художественный образ в творчестве В. Г. Распутина до сих пор не являлся объектом самостоятельного литературоведческого анализа, кроме образа русской женщины. До сих пор в исследовательском пространстве совершенно нетронутой остается проблема структуры художественного образа прозаика, то есть вопрос организации внутреннего пространства его образов, взятых в полисемантической целостности, подразумевающей единство мифопоэтического и христианского компонентов.

Объект исследования: художественный образ в прозе В. Г. Распутина. Следует отметить, что в круг рассматриваемых в данной диссертационной работе художественных образов не входят архетипические образы земли, воды, огня, дерева, дома, многосторонне представленные в указанных выше работах. Объект исследования сужен и направлен, во-первых, на те образы, которые пока не оказались в центре внимания исследователей, во-вторых, на уникальные художественные образы, характеризующие своеобразие творческого мира В. Г. Распутина. Границы образного пространства писателя по-прежнему открыты для изысканий, и, как свидетельствует тематика докладов на конференции, посвященной 75-летию со дня рождения писателя [31], будут расширяться дальше. Так, в приведенный ранее список архетипических художественных образов писателя включен сквозной для его творчества образ реки, наполненный мифопоэтической семантикой [34]. При этом разнородность выделенных в данной диссертационной работе образов обусловлена акцентами художественного текста писателя и требует, разумеется, классификации, при дальнейшей работе над темой.

Предмет исследования: структура художественного образа прозы В. Г. Распутина, то есть формы организации и способы отношений элементов его художественной системы образов в синхроническом и диахроническом аспектах.

Цель исследования: изучение структуры художественного образа в прозе В. Г. Распутина в единстве морфологии и семантики как возможности раскрытия творческих взглядов писателя.

Задачи для достижения цели исследования:

1. Исследование художественных образов прозы писателя в многообразии отношений, в согласии статики и динамики в одном произведении.

2. Исследование генезиса художественных образов в прозе писателя в целом.

Материал исследования: художественные произведения В. Г. Распутина зрелого периода творчества с конца 70-х до 2004 г., а именно повести «Деньги для Марии» (1967), «Последний срок» (1970), «Живи и помни» (1974), «Прощание с Матёрой» (1976), «Пожар» (1985) и рассказы «Вниз и вверх по течению» (1972), «Что передать вороне?» (1981), «Век живи — век люби» (1981), «Наташа» (1981), «Не могу-у.» (1982), «Тётка Улита» (1984), «В больнице» (1995), «Видение» (1997), «Новая профессия» (1998), «На родине» (1999), «Байкал предо мною.» (2003), «В непогоду» (2003), очерк «На Афоне» (2004). В силу специфики литературоведческого анализа данного диссертационного исследования — рассмотрение внутренней структуры художественного образа и обеспечение целостности рассмотрения его связей и конструкций, больше внимания уделено повести «Последний срок». Это произведение интересно как не первая, но начальная точка развития творчества писателя, способная раскрыть закономерности в эволюции художественных образов. В силу большей достоверности и объективности результатов ограничение материала исследования также определяется предпочтением произведений, устойчиво ассоциируемых научным сообществом с наиболее художественно значимыми, то есть находящимися в центре творчества писателя, а не на его периферии. Разумеется, автором данного исследования осознаются условности подобного подхода к выбору анализируемого материала.

Публицистика, ставшая объектом исследования нескольких диссертационных работ, в том числе П. П. Каминского в его монографии «» Время и бремя тревог". Публицистика Валентина Распутина" [67], также не входит в круг материала данной работы. Исключение составляет очерк «На Афоне», имеющий яркую художественно-повествовательную природу и итоговое значение в ретроспективной развертке выявленного в данной работе сюжетно-образного комплекса. На наш взгляд, результаты данного исследования имеют характер первичной разработки заявленной проблемы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Впервые внимание исследователя обращено к анализу художественного образа В. Г. Распутина (в структурно-семантическом аспекте), тогда как поэтика его прозы, то есть проблемы автора и повествователя, художественное время, композиция, особенности, структурные связи жанров и их эволюция, образы персонажей, их речь, генезис и содержательные компоненты мифопоэтики отдельных художественных образов изучены достаточно полно.

2. Впервые исследовательская оптика направлена на структуру распутинского образа, на раскрытие его сложного и многоуровневого строения. Таким образом, исследуются не макроструктуры (жанр, композиция, характеры персонажей), а микроструктура — структура «слова-образа», первичной, базовой, семантической клетки всего целостного художественного организма произведения, являющейся хранителем его программы и архетипических смыслов.

3. При рассмотрении структуры художественного образа обнаруживаются специфические сложноорганизованные художественные элементы авторского текста (метаметафора, архиметафора, динамическая метафора, «матрешка»), а также динамика авторских художественных образов, выявляющая инвариантные конструкции.

4. Впервые структура художественного образа рассматривается в смысловом аспекте, позволяющем обнаружить и раскрыть семантизацию структуры художественного образа, того, что сами формы организации становятся носителями программной информации (образ птицы, образ маятника).

Гипотеза исследования: структурно-функциональный, структурно-семиотический, сравнительно-исторический и герменевтический анализ художественных образов прозы В. Г. Распутина позволяет увидеть их как сложноорганизованную полисемантическую и динамическую систему с иерархическими внутренними и внешними связями-отношениями, что приближает исследователя к выявлению «грамматики» художественного мира писателя в контексте отечественной культуры.

Методологическая основа исследования включает в себя общенаучные методы', наблюдение, сравнение, обобщение, классификацию, систематизацию, типологизацию, теоретическое моделирование, анализ, синтез, индукцию, а также литературоведческие методы: анализ эксплицитных средств выражения — графический, морфологический, лексический, синтаксический уровни текста, анализ структуры художественных образов (линейные и сложные иерархические отношения, динамика), количественный лексический анализ текста. Методологические подходы диссертационной работы следующие: структурно-функциональный, структурно-семиотический, сравнительно-исторический, герменевтический, поэтому ее теоретическую основу составляют литературоведческие, культурологические и междисциплинарные труды Ю. Н. Тынянова, Б. В. Томашевского, В. Я. Проппа, А. А. Потебни, Г. Г. Шпета, М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, А. К. Жолковского, В. Е. Хализева, В. И. Тюпа, А. Н. Ужанкова, В. В. Бибихина и философские труды В. Дильтея, Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского, П. Рикёра, Р. Барта, И. Р. Пригожина и И. Стенгерс.

В данном исследовании важным является понятие «слово-образ», разработке которого уделил особое внимание один из основателей семиотики философ Г. Г. Шпет [184]. Его понимание герменевтического анализа заключалось в «чтении слова» [181], в прикосновении к «внутренней форме слова». В. В. Бибихин, творчески разрабатывающий теории В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни и Г. Г. Шпета, утверждал: «Внутренняя форма — только отношение, между формами» [22, с. 342]. Важен анализ художественного образа, идущего от первичного вербального знака — слова, поэтому в некоторых случаях особое внимание уделяется лексике, ее семантике, а также связанными с ней графике, фонетике, морфологии, синтаксису. Подобный анализ позволяет раскрыть сплав художественного образа В. Г. Распутина со всеми языковыми уровнями его текста. Наше исследование опирается также на историко-литературную методологию М. М. Бахтина, на культурно-историческую школу В. Я. Проппа. Научные открытия этих ученых можно классифицировать как разные этапы и варианты семиотической исследовательской парадигмы [118, с. 7]: функционально-формальное направление — у В. Я. Проппа, культурологическое направление семиотики — у М. М. Бахтина. Среди структуралистов следует выделить труды Ю. М. Лотмана (тартуско-московская школа семиотики), автора концепции «культура как текст».

Теоретический аспект изучения художественного образа в данной диссертационной работе опирается на определение В. Е. Хализева [167], согласного, в свою очередь, с определением А. А. Потебни, где образ — это воспроизведенное представление в качестве чувственно воспринимаемой данности. «Представление» у А. А. Потебни, по мнению В. В. Бибихина, иллюстрируемое разверткой внутренней формы, и является поэтическим образом [22, с. 160]. В. И. Тюпа утверждает, что художественный образ наделен семиотической природой, и, следовательно, семиотической значимостью, что художественный образ обладает концептуальностью. По мнению В. Е. Хализева, в современном литературоведении художественный образ поставлен в новый, более широкий смысловой контекст, который не отменяет его сущностные характеристики, а углубляет семантику, позволяя раскрывать многие уровни культурных смыслов.

Следует отметить и методологическую значимость открытий А. К. Жолковского [56], современного представителя структурной поэтики, соавтора теории «поэтики выразительности», продолжателя идей В. Я. Проппа и Р. Якобсона. Его теория инварианта в единстве смыслового и формального компонентов, разработанная на основе анализа русской поэзии и прозыпроизведений М. Зощенко, Б. Пастернака и других — предлагает ценный структурно-семиотический инструментарий, дающий возможность исследователю увидеть конструктивный принцип сюжетно-образной организации текста, ядро единого целого, того, на чем крепится весь поэтический мир писателя.

Термины А. К. Жолковского, такие как «инвариант» в значении основного конструкта художественного текста, и его разновидности -«семантический инвариант», «тематический инвариант», а также понятие-метафора «грамматика» используются в данной диссертационной работе. Близки логике структурно-семантического анализа данной работы и толкование ученым термина «интертекст» как проявление в художественном тексте не только конкретных литературных аллюзий, но и целостных культурных парадигм. Исследовательское значение имеет идея ученого о «точке максимального напряжения», «критическом месте» текста, о той его неправильности", которая указывает исследователю на выход главной формально-смысловой доминаты. Следует заметить, что понятие «неправильности» восходит к поэтике Ю. Н. Тынянова, утверждавшего, что «каждая „неправильность“ нормативной поэтики есть — в потенции — новый конструктивный принцип» [161, с. 263].

Постструктуралистская научная парадигма, возникшая как реакция на структурализм, и все-таки продолжающая его традиции, также входит в исследовательский инструментарий данной работы. В диссертационном исследовании использовано понятие «код» Р. Барта, расширенное по сравнению с семантикой этого термина у Ю. М. Лотмана. «Код», по Р. Барту, «какие-то голоса издалекаэто и есть коды: их происхождение „затеряно“ <.> вот это-то скопление голосов (кодов) и становится письмом, стереографическим пространством» [16, с. 33]. Согласно Р. Барту, анализу подлежат порождаемые кодом «текстовые выходы, отмеченные указателями» [16, с. 32]. Текстовые выходы знаков предшествующих эпох в текстах В. Г. Распутина в виде намеков, нюансов, образов, ритмов, формул обнаруживают корневую, почвенную связь и единство творческого мира писателя с отечественной культурой. При этом, картина мира писателя, в отличие от постструктуралистской парадигмы, проявляется как целостная, органичная иерархическая структура.

Постструктуралистская исследовательская практика представлена методом, основывающимся на идее независимости текста от личности и судьбы автора. Отсутствие биографической детерминанты художественного произведения рождает идею многоголосия, идею семантической множественности текста, его неисчерпаемости, что в полной мере характеризует открытия П. Рикёра. Текст в его постструктуралистском дискурсе воспринимается как головоломка, которую необходимо расшифровать, процесс работы с текстом как игра, состязание, борьба. В связи с этим незавершенность и незавершаемость прочтений произведений В. Г. Распутина позволяет определить место данного исследования в долгом пути постижения множества смыслов, не всегда равных авторским замыслам. Постструктуралистская научная парадигма, конечно, расширяет потенциальное поле интерпретаций литературного текста и поднимает статус читателя до статуса творца.

Вместе с тем хочется отметить непринятие в данной работе отдельных принципов деконструкции, таких как отрицание целостности и структуры рассматриваемого текста, абсолютизация субъективного начала в диалоге с текстом, игровые формы филологического взаимодействия с текстом, и тем более борьбы-состязания с ним, нивелирование личности и роли автора в создании произведения. Поэтому анализ художественного текста в данной диссертационной работе ориентируется на выявление максимально возможных смыслов языковых и образных элементов художественного и публицистического текста на стыке открытого и скрытого плана выражения, соотносимых в процессе изучения с конкретным историко-культурным контекстом.

Основы герменевтики как научного метода заложил Ф. Шлейермахер. В. Дильтей, в свою очередь осмысливший достижения предшественника, продолжил разработку метода. Согласно Ф. Шлейермахеру, толкование текста следует делать, исходя из самого текста, из его внутренней логики с целью восстановления, реконструкции первоначального смысла, свободного от поздних культурно-исторических влияний. Герменевтический круг у философа выглядит как процесс восприятия текста как целого, и движения от целого к части его, а после возвращение вновь к целому. Циркуляция движения при этом должна протекать по расширяющимся кругам, при котором происходит углубление понимания. Важную роль ученый отводит личности интерпретатора, способного вжиться в авторский текст. Критикуя идеи Ф.

Шлейермахера, Г. Г. Гадамер определял задачу герменевтики не как вживание интерпретатора в прошлое, а как понимание истины настоящего. Личность интерпретатора у него получает характеристику исторической обусловленности и необходимости признания им своей собственной ограниченности.

В. Дильтей изучил историю герменевтики от протестантской интерпретации Священного писания (экзегезы), признавая ее истоки из Древней Греции, идущие от толкования творчества поэтов в школьном обучении. Индивидуально переживаемый внутренний опыт вырастает у него до объективного познания чужой реальности и получает полное, исчерпывающее, объективное выражение. В. Дильтей, вслед за Ф. Шлейермахером, убежден, что интерпретация является личным искусством, опирающимся на союз филологического и философского толкования, и он может пролить свет на художественные памятники разных эпох. По мнению ученого, грамматическое толкование помогает постижению взаимосвязи текста произведения, психологическое — продвигается к пониманию внешней и внутренней его формы. «Последняя же цель герменевтического метода — понимать автора лучше его самого», — считает Вильгельм Дильтей [48, с. 253].

Идею принципиальной незавершенности интерпретации Ф. Шлейермахера развил Поль Рикёр, утверждающий многозначность текста, его многоуровневую расшифровку. Каждая из интерпретаций вступает в спор, в конфликт с другими интерпретациями за право на истинность. Субъективное начало, заимствованное из феноменологии, философ развивает до идеи понимания себя через толкование текста, в процессе которого происходит присвоение этого текста — текст становится современным. В данной диссертационной работе важны следующие положения, разработанные классиками герменевтики: понимание текста, исходя из самого текста, постижение современного смысла через вживание в текст, признание принципиальной незавершенности толкования, утверждение полисемии текста, его многоуровневой семантической организации.

Результаты диссертационной работы вызвали необходимость использования некоторых окказиональных терминов для определения специфической природы художественного образа писателя. Эти термины образованы на основе современных словообразовательных моделей и имеют прозрачную семантику: «метаметафора», «архгшетафора», «динамическая метафора». Понятие «матрешка», используемое при описании одной из форм художественного образа В. Г. Распутина, взято из работ Ю. М. Лотмана, посвященных изучению структур культуры [88, с. 390, с. 585]. Данные термины необходимы для определения поэтической специфики образа в прозе писателя.

Логика диссертационного исследования основана на принципе «от простого к сложному». Сначала рассматриваются простейшие способы связи образных элементов, затем более сложные отношения и конструкции, что способствует выявлению разнообразных структур художественного образа. А также на принципе «от статики к динамике». Рассуждение следует от анализа условно статического художественного образа (синхронический аспект), так что обнаруживается «жизнь» художественного образа внутри одного произведения, к изучению развития конкретного художественного образа в творческой эволюции писателя (диахронический аспект), и вместе с тем, по логической цепочке «от текста — к интертексту».

Первый уровень синхронического аспекта исследования сосредоточен на анализе отношений внутри сложного художественного образа, затем — между близкими, связанными художественными образами, и далее, на анализе динамических отношений внутри одного произведения прозы В. Г. Распутина («Последний срок»). Исторический аспект анализа помогает выявить связи художественных образов внутри творчества писателя в целом, обеспечивая полноту представления структуры художественного образа. Таким образом, ведущим принципом организации исследовательской мысли в данной диссертационной работе является генетический, направленный на выявление возникновения и развития образной системы писателя, где начальной точкой развертки сквозных образов является повесть «Последний срок».

На защиту выносятся следующие основные положения диссертационной работы:

1. Система художественных образов прозы В. Г. Распутина обладает качествами высокоорганизованного художественного целого со сложной, иерархически и динамически выраженной структурой. Структура художественных образов прозы писателя отличается полиморфизмом.

2. В художественной прозе В. Г. Распутина обнаружены иерархические, сложные по структуре и динамике образы с отношениями параллельности, иерархии, включенности: метаметафора (образ коня), архиметафора («рукавичка»), динамический образ «матрешка» (образ старухи-птицы), сквозные образы («пограничье», «перевертыши», зов, гора, встреча, свет).

3. Художественный текст В. Г. Распутина имеет особое образное единство языковых (графический, морфологический, лексический, фразеологический, синтаксический уровни текста) и образных средств выражения. При этом наблюдается семантизация языковых форм и структуры художественного образа (образ маятника, образ птицы).

4. Ядром художественного пространства писателя является сюжетно-образный инвариант «зов-гора-встреча-свет», который хранит семантику преображения. Дифференцирующим элементом данного комплекса является «встреча». Единство, проявляющееся при семантической развертке инварианта, можно обозначить как «встречу с вечным». В творчестве В. Г. Распутина инвариант является кульминационно-конструктивным элементом ряда произведений.

5. Топография творческой картины мира писателя формируется двумя инвариантными компонентами: сюжетно-образный комплекс «зов-гора-встреча-свет», связанный с ключевым образом-топосом «пограничье», и образ «перевертыши».

Теоретическая значимость результатов данного диссертационного исследования заключается в изучении поэтики художественного мира известного русского писателя, взятого в структурно-семантическом аспекте с особым вниманием к языковой выраженности художественного образа, что способствует постижению архетипических смыслов творчества В. Г. Распутина как явления отечественной культуры. Структура работы может стать алгоритмической матрицей последующих изысканий.

Практическое значение диссертационной работы заключается в возможности ее использования в преподавании современной русской литературы, школьного и вузовского уровня, в преподавании предметов духовно-нравственного цикла, приоритетных в отечественном образовании. Материал данной работы может стать базой для дальнейшего изучения образной системы писателя.

Апробация диссертационной работы прошла на заседаниях кафедры новейшей русской литературы факультета филологии и журналистики ИГУ, на конференциях разного уровня (международных, всероссийской, областной, межвузовских, вузовских): ежегодных научно-практических конференциях студентов и аспирантов факультета филологии и журналистики ИГУ (2009 г., 2010 г., 2011 г., 2012 г.), межвузовских научно-практических конференциях Института изобразительных искусств и социальных наук НИ ИрГТУ (2008 г., 2010 г.), областной научно-практической конференции «Иннокентиевские чтения. Православие. Образование. Культура» (Иркутск, 2009 г.), всероссийской научной конференции «Образ Сибири в публицистике, литературе и фольклоре Х1Х-ХХ1 вв.», посвященной 80-летию со дня рождения профессора В. П. Владимирцева (1−2 октября Иркутск, 2010 г.), международной научной конференции «Время как объект изображения, творчества и рефлексии» (Иркутск, 27 июня — 1 июля 2010 г.), международной научной конференции, посвященной 75-летию В. Г. Распутина «Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспективы» (Иркутск, 14−18 марта 2012 г.). Тема «Образ святости в повести В. Г. Распутина «Последний срок» «была представлена на XX Международных Рождественских образовательных чтениях «Просвещение и нравственность: забота Церкви, общества и государства» (Москва, 22−25 января 2012 г.), Круглом столе по теме «Агиология в церковной практике, науке, искусстве. Святость как необходимое условие жизни человека».

Заключение

.

Структурно-семантический аспект художественного образа в прозе В. Г. Распутина, рассмотренный в данной диссертационной работе, не предполагает его завершенности и исчерпанности. Остается актуальным вопрос о феномене образного мира писателя, вопрос о том, как устроен его художественный образ, как он работает, в чем причина его выразительности и воздействия на читателя. Проблема специфики художественного образа писателя нова, и микроанализ органической клеточки текста писателя может быть продолжен в стремлении обнаружить многообразие архетипических структур, в стремлении раскрыть сложные иерархические отношения его образных элементов внутри художественной системы в целом. Очевидно, что указанная цель может быть выполнима только при суммарном взаимодействии исследователей в условиях функционирования науки как коллективного труда. На данном этапе распутиноведения структурно-семантический анализ художественного образа писателя открывает свой эвристический потенциал.

В первой главе диссертационной работы были рассмотрены три вида внутриструктурных отношений сложного художественного образа прозы В. Г. Распутина: отношения параллельности, иерархии и сверхсистемное единство, а также два вида межструктурных отношений связанных художественных образов: отношения оппозиции и отношения согласия (симфония). В раскрытии структуры художественного образа прозы писателя принципиально важным становится выявление функций равенства, главенства-подчинения, противопоставленности, включенности, что в итоге определяет иерархические и системные виды структуры. Выявленные виды отношений не могут быть ограничены, они являются частью возможного множества форм художественных образов писателя. В поэтической картине повести «Последний срок» очевидны базовые отношения оппозиции и согласия, формирующие высшую гармонию текста писателя. Отношения оппозиции, раскалывающие мир семьи Анны, остро и трагически выражают нравственные утраты современного человека. Проходя через сердце старухи-матери, они передают боль писателя за будущее России. Вместе с тем отношения согласия (симфонии) формируют фундаментальную гармонию всего текста, снимая трагизм и утверждая конструктивное начало жизни. В развитии художественных образов повесть «Последний срок» оказывается выделенной из всего творчества писателя как исток ключевых сквозных образов в их дальнейшей развертке. Генетический принцип изучения позволяет сделать подобный вывод.

Можно определить основные линии исследовательских поисков:

• Анализ многообразия внутриструктурных отношений художественных образов прозы В. Г. Распутина.

• Анализ многообразия межструктурных отношений художественных образов прозы В. Г. Распутина.

• Выявление инвариантных образных конструкций в прозе писателя.

Структурно-семантический анализ художественного образа в творчестве.

В. Г. Распутина позволяет подняться и на теоретический уровень осмысления художественных достоинств текста писателя, помогает выявить специфические средства и способы его выразительности, представить разнообразие и многообразие формально-семантических структур, понять разветвленную органическую архитектонику и динамику. В итоге обнаруживается четыре типа структуры художественного образа, внутренних отношений художественного «слова-образа» писателя, уникальных абстрактных моделей, сложных по строению:

1. Метаметафора, основанная на параллелизме образов, — одноуровневая, линейная модель художественного образа, традиционная для русского фольклора (образ коня и образ Анны).

2. Архиметафора, нелинейная модель, построенная по принципу ступенчатой иерархии — многоуровневая матричная модель («рукавичка», «пограничье»).

3. Жизнь художественного образа внутри другого в полной выраженности жизненного цикла, построенная по принципу включенности, «матрешки», — динамическая метафорическая модель (образ старухи-птицы).

4. Инвариантный образный комплекс, ядро художественной системы прозы писателя — сюжетно-образный инвариант «зов-гора-встреча-свет» и оппозиционный ему образ «перевёртыши» — поэтическая константа творчества писателя.

Выявленная типология художественных образов в прозе В. Г. Распутина имеет, на наш взгляд, методическую ценность, поскольку позволяет исследователю продолжать поиски в данном направлении, формируя исследовательскую матрицу. Многоуровневые и иерархически структурированные художественные образы В. Г. Распутина представляют системность и целостность его творческой картины мира, раскрывая тайну его слова и образа, объясняя стремительность включения повести «Последний срок» в ряд отечественной классики. Повесть в эволюционном аспекте становится художественной вершиной, сингулярной точкой, началом развертки художественной системы В. Г. Распутина как единой и гармоничной.

Структурно-семантический анализ позволяет наблюдать семантизацию самих форм художественного образа. В анализе проявляется метафоризация структуры и динамики образа, то есть присутствует метафоричность второго и третьего уровня, «формы форм» (Г. Г. Шпет). Обладая качествами красоты и гармонии, внутренние поэтические конструкции выражены метафорически и восходят к мифологическим и православным истокам русской культуры, хранят семантику жизни, материнства, эсхатологического времени. М. М. Дунаев писал об особенности распутинского изображения: «Это уже не традиционный реализм, это некий над-реализм, для которого ещё не найден подходящий термин» [51, с. 391].

Важно отметить, что в творческом сознании писателя синкретически присутствуют оба компонента национального миропонимания: и мифологический и православно-христианский. Их нераздельность обнаруживается в семантике нескольких художественных образов (образ птицы, образ коня, образ маятника и т. д.). При этом оба компонента часто имеют на поверхности текста писателя едва заметные следы, выраженные в структуре и семантике художественного образа, морфологии авторского слова, его семантике, выборе лексики, синтаксической конструкции предложения, что открывается, например, при анализе образа маятника.

Образно-сюжетный инвариант «зов-гора-встреча-свет» с ясной, на наш взгляд, семантикой преображения, связан с авторским словом-топосом «пограничье», и находится в оппозиции к развернутому на протяжении всего творчества инвариантному образу «перевёртышей», образу вывернутого мира, антимира, что соотносится с концепцией отечественной культуры и антикультуры Д. С. Лихачева, А. М. Панченко, Н. В. Понырко. Таким образом, поднимаясь в обобщении, от многообразия отношений художественных образов одного произведения («Последний срок») анализ структуры художественного образа в данной диссертационной работе выходит на инвариантные формы, репрезентующие генезис образной системы писателя. В итоге локальная оппозиция вырастает до инвариантной, представляющей художественную картину мира писателя.

Обнаружение сквозных авторских образных конструкций позволяет утверждать православную доминанту его творческого миропонимания.

Инвариант «зов-гора-встреча-свет» обнаруживает православный архетип святости русского сознания и формирует вертикаль «верх-низ» в художественной картине мира писателя, где верхний край определяется указанным инвариантом, а нижний край — образом антимира. Семиотическая топография художественной картины мира писателя, таким образом, соотнесена с традиционной православной парадигмой отечественной культуры.

Следует отметить и то, что религиозное сознание писателя, открытое в художественном и публицистическом творчестве послеперестроечного периода истории страны, базировалось на глубинном православном фундаменте культурной памяти. Это нашло отражение, в первую очередь, в произведениях, созданных до крещения писателя (1978 г.), что особенно полно и выразительно в повести «Последний срок» (1970). Интересна православная интертекстуальность распутинского текста: едва уловимая реминисценция, отставляющая для читателя возможность колебания и сомнения. Степень интертекстуальности прозы В. Г. Распутина, по преимуществу, имеет скрытые, неявные формы и требует от исследователей предельного внимания к мельчайшим выходам и следам. В произведениях писателя почти отсутствуют прямые указатели, свойственные постмодернистской литературе (парафраз, цитата, стилизация, пародия).

Феномен реминисцентно православного сознания писателя, отраженного в повести «Последний срок» (1970), позволяет утверждать, что поздние интенции автора являются не данью времени и политической свободе, а выражением внутренней активности духовного наследия, опирающегося на высокие достижения древнерусской словесности, летописей, «поучений» и «слов», как единственно возможных до XVI века форм новохристианской русской письменности. Культурная восприимчивость, чуткость писателя позволила ему в советские цензурные годы транслировать современному читателю древнюю отечественную традицию, определившую в свое время скачок в развитии русской литературы XIX века, ее духовно-художественное величие.

Мировоззренческим фундаментом творческих взглядов писателя, как и авторов произведений древнерусской словесности, является эсхатологическое и сотериологическое мышление с ведущей для русского человека идеей спасения. Этим, в первую очередь, на наш взгляд, характеризуется традиционалистский дискурс писателя. Сам факт многоуровневой семантики художественного образа отражает специфику сакрального христианского текста с его буквальным и многими другими, символическими и метафорическими прочтениями. Таким образом, специфика художественного образа писателя в единстве структуры и семантики, а, следовательно, и сам распутинский текст в целом, духовно ориентируется на традиционный сакральный древнерусский текст с ведущей идеей спасения.

Во внутреннем тяготении к древней отечественной письменной традиции открываются тайны распутинского хронотопа: времени и пространства, смыкающихся с евангельским Преображением и святостью, то есть обожением человека, и с движением к «новому небу и новой земле» и к вечности, описанных в Откровении Иоанна Богослова. Образ вечности воплощен в семантике преображения, том вершинном переживании, которое «обновляет» сущность героя, открывая в нем «вечного человека», которое дает ощущение выпадения из времени — в инобытие, где отсутствуют и временные и пространственные координаты. Поэтому в аспекте сюжетно-образного инварианта «зов-гора-встреча-свет» распутинский хронотоп имеет трансцендентную природу, которую можно обозначить как хронотоп постбытия и вечности.

Перспективными для дальнейшего изучения семантики и структуры художественного образа В. Г. Распутина могут быть следующие направления:

1) Продолжение изучения статической и динамической структуры художественного образа прозы писателя;

2) Изучение характеристик интертекстуальности прозы В. Г. Распутина как реминисцентной памяти отечественной культуры;

3) Дальнейшее изучение специфических художественных образов прозы писателя, их классификация.

4) Введение особенностей структуры художественного образа прозы В. Г. Распутина в литературный контекст, в том числе, соотнесение с творчеством писателей «деревенской прозы».