Становление и развитие журналистики во Франции XIX века как сущностного аспекта всей национальной социокультурной модели стало новым фактором, активно воздействующим на жизнедеятельность социальной, экономической, политической и культурной жизни страны.
По мнению профессора Ю. В. Лучинского, «специфика самого феномена существования журналистики в общей системе культуры заключается в том, что журналистика, выступающая в качестве полисистемы, формирует взгляд общества на какую-либо проблему, информирует членов социума о событиях в нем же происходящих. Возникает сложнейшее многоуровневое взаимопроникновение института журналистики и формирующегося организма социума с государственными, правовыми, религиозными, культурными формами» (89. С.3−4).
Промышленная революция, изменившая весь облик девятнадцатого столетия, привела к кардинальным изменениям в коммуникационных технологиях, что, естественным образом, сказалось на развитии медийной структуры в самых различных аспектах — от типологических и жанровых инноваций до идеологических критериев.
Журналистика полноправно вошла в повседневную жизнь среднего француза, развлекая, поучая, наставляя, объясняя, направляя. Вне прессы урбанистическая цивилизация просто не существует, а множественные модификации существования социума в быстро меняющихся политических, экономических и культурных парадигмах не просто отражаются в периодической печати, но и определенным образом моделируются ею.
Прессой можно восхищаться, ее можно осуждать и проклинать, но избежать ее влияния или игнорировать ее присутствие в социально-культурной жизни XIX столетия уже становится невозможным.
Свидетель процесса становления французской журналистики и сам активный участник этого процесса, знаменитый писатель и публицист Франсуа Рене Шатобриан писал по этому поводу: «Пресса — новая стихия, невиданная прежде сила, пришедшая в мир недавноэто слово, ставшее молнией, это социальное электричество. Разве в вашей власти уничтожить ее? Чем сильнее вы будете притеснять ее, тем скорее произойдет взрыв. Следовательно, вам необходимо примириться с прессой, как примирились вы с паровой машиной» (144. С.401−402).
Становление французской журналистики XIX века происходило в постоянном колебании между политической прессой и литературно-художественной (в зависимости от конкретного политического режима, действия цензурных постановлений, смены политических элит и т. д.), порождая причудливые трансформации и симбиозы и одновременно с этим приводя к плодотворным типологическим и жанровым образованиям, способным воздействовать на общекультурные процессы в национальном развитии.
Актуальность настоящего исследования состоит в выявлении основных закономерностей развития французской периодики первой половины и середины девятнадцатого столетия с особым акцентом на период 1840—1860-х годов, как времени вхождения Шарля Бодлера в литературно-художественную журналистику в качестве критика и переводчика, оставившего заметный след в национальной журналистской традиции Франции.
Личность крупнейшего французского поэта XIX века Шарля Бодлера неоднократно привлекала внимание исследователей. Его знаменитый поэтический сборник «Цветы зла» до сих пор издается огромными тиражами. Однако, Шарль Бодлер был не только выдающимся поэтом. Активно включившись в литературно-художественную жизнь современной ему Франции, он мгновенно откликался на все важнейшие с его точки зрения события, выступая в периодической печати как художественный, литературный и музыкальный критик. Полемичность и парадоксальность его высказываний неизменно привлекала внимание читателей, критиков, литераторов, художников.
Можно сказать, что Шарль Бодлер был одним из самых читаемых и самых универсальных журналистов во французской периодике 1840−1860-х годов. И хотя критические статьи Шарля Бодлера количественно многократно превосходят его поэтическое наследие, эта сторона его деятельности в отечественном «бодлероведении» представлена весьма скудно.
Более того, само изучение творческого наследия Шарля Бодлера как бы поделено между искусствоведением, общей эстетикой, музыковедением и литературоведением. Так, в исследованиях по истории художественной жизни Франции середины XIX века критические статьи Шарля Бодлера в очень ограниченном объеме рассматриваются лишь в русле тех традиционных категорий эстетики, которым сам Бодлер не придавал большого значения. Объединяющим компонентом между этим, достаточно искусственным разрывом, может выступать история журналистики, как предмет, способный к синкретичному рассмотрению различных сторон проявления индивидуального творчества в контексте развития периодики.
История журналистики (особенно зарубежной), в свою очередь, нуждается в подробных и детальных историко-журналистских исследованиях, посвященных системному анализу различных национальных моделей журналистики в конкретных исторических и культурных периодах с четкой классификацией типов изданий, ведущих редакторов и журналистов, инновационных процессов и т. д.
В этой связи, изучение конкретной творческой личности (в нашем случае — Шарля Бодлера), активно вовлеченной в газетно-журнальный процесс своей эпохи, позволяет увидеть те тенденции и сущностные трансформации, происходившие в развитии французской журналистики.
Поэтому исследование критической и переводческой деятельности Шарля Бодлера в контексте становления и развития литературно-художественной журналистики Франции первой половины и середины XIX века становится насущной необходимостью и определяет актуальность данного исследования.
Объектом исследования становится процесс становления и развития литературно-художественной периодики Франции первой половины и середины XIX века.
Предметом исследования выступают литературно-художественная и музыкальная публицистика Шарля Бодлера, его переводческая деятельность, а также специфика отдельных литературно-художественных изданий и ведущих критиков данной эпохи.
Состояние научной разработки темы. Научные работы, в которых в той или иной степени рассматриваются проблемы данного исследования, можно условно разделить на три группы:
1) общие исследования по истории журналистики (Я.Н.Засурский, Ю. В. Лучинский, Г. Ф. Вороненкова, Е. А. Корнилов, Д. И. Писарев, В. С. Соколов, Е. Смирнов, Т. Якимович, П. Альбер, Е. Буавен, Л. Габриель-Робине, Ш. Ледре, Р. Мазедье);
2) исследования по истории художественной критики (В.И.Баранов, М. М. Бахтин, Б. М. Бернштейн, А. А. Григорьев, С. Зенкин, М. С. Каган, Н. Н. Калитина, В. С. Турчин, Т. Мустоксиди, П. Кастекс, А. Кассань);
3) исследования по критическому наследию Ш. Бодлера (П.Г.Антокольский, Н. И. Балашов, И. И. Карабутенко, Г. К. Косиков, В. Левик, В. А. Мильчина, М. Л. Нольман, О. В. Тимашева, М. Толмачев, В. С. Турчин, Л. Остин, К. Пишуа, Р. Т. Карго, А. Картер, Р. Ж. Кастекс, Ж. Крепе, А. Ферран, М. Руфф).
Основной круг проблем, освещавшихся в первой группе исследований, сосредоточен вокруг истории периодической печати в контексте политического развития той или иной страны. Лишь в последние годы в отечественной науке о журналистике стали появляться монографии, в которых история прессы стала соотноситься с национальными социокультурными процессами (Ю.В.Лучинский, Г. Ф. Вороненкова, Е. А. Корнилов и др.), ряд кандидатских диссертаций, посвященных различным аспектам истории журналистики, «воронежской» школы (В.И.Сапунов и др.). Отрадным фактом следует признать опубликование в 2000 году в Ростовском государственном университете коллективной монографии «История мировой журналистики» (авторыА.Г.Беспалова, Е. А. Корнилов, А. П. Короченский, Ю. В. Лучинский,.
A.И.Станько), претендующий на системно-универсальный подход в описании историко-журналистских процессов в мировой журналистике.
Однако, по истории французской журналистики рассматриваемого периода обобщающего исследования еще не вышло, а обзорная работа.
B.С.Соколова (Периодическая печать Франции. СПб., 1996) может служить только приближенным путеводителем, а не фундаментальным справочником.
В работах зарубежных исследователей по истории французской журналистики (П.Альбер, Е. Буавен, Л. Габриель-Робине, Ш. Ледре, Р. Мазедье) имеется качественный обзор французской периодики указанного периода, однако, он слабо систематизирован и не вписан в историко-системную парадигматику, и, более того, фактические данные, опубликованные во Франции, мало введены в научный оборот отечественной науки.
Казалось бы, что исследования по истории художественной критики, должны были бы восполнить указанный пробел. Однако, парадокс заключается в том, что для авторов монографий, посвященных проблемам эстетики и литературоведения, собственно периодические издания не представляют научного интереса и почти выводятся за рамки исследования.
История формирования литературно-художественных изданий во Франции XIX века, их влияние на общественное мнение, их эстетические пристрастия не были предметом специального изучения в отечественной научной мысли. Даже в зарубежных исследованиях, где рассмотрение истории прессы было более детальным, анализ специфики литературно-художественных изданий остается неполным.
В исследованиях, посвященных непосредственно творчеству Бодлера, он рассматривается только лишь как основоположник символизма. Единственная монография М. Л. Нольмана, посвященная творчеству Шарля Бодлера, была опубликована в 1979 году. Однако и в ней его критическая деятельность рассматривается в отрыве от проблем французской журналистики XIX века.
Кандидатская диссертация О. В. Тимашевой, защищенная в 1973 году, была посвящена эстетическим воззрениям Шарля Бодлера. Некоторый интерес для настоящего исследования представляют также кандидатские диссертации М. М. Гордеевой «Русско-французские связи в журналистике первой половины XIX века» (Ростов н/Д, 1995) и М. В. Михиной «Эдгар Аллан По, новеллист, поэт, теоретик, и французская поэзия второй половины XIX века» (М., 1999).
Критическая деятельность Шарля Бодлера более полно представлена в зарубежных исследованиях (А.Кассань, Р. Ж. Кастекс, К. Пишуа), но и в них недостаточно прослеживается связь художественной критики с периодическими изданиями. Отсутствие полного академического издания Шарля Бодлера и многих его критических статей затрудняют введение в научный оборот многих фактов его журналистской деятельности.
Новизна исследования определяется как почти полным отсутствием в отечественной науке работ по истории литературно-художественной журналистики Франции и отдельным ее представителям (Г.Планш, А. Уссе, Ф. Ж. Фетис, Т. Торе и др.), а также неполным представлением о творческой индивидуальности Шарля Бодлера — художественного, музыкального, литературного критика и переводчика.
В работе впервые предложена краткая системная история развития французской периодики в системе оппозиции «власть-пресса» с выделением «трансформационных последствий» данной оппозиции, прослежены типологические и жанровые инновации в прессе Франции указанного периода, а также выделены ключевые моменты развития литературно-художественной и музыкальной журналистики в ее движении от эрудированного дилетантизма к настоящему профессионализму.
Шарль Бодлер системно проанализирован как критик литературы, критик и теоретик искусства, музыкальный критик, переводчик и популяризатор творчества Эдгара По.
Впервые в научный оборот вводятся фрагменты ряда текстов из области французской литературно-художественной журналистики, в том числе (и в первую очередь) самого Шарля Бодлера. Предисловие Ш. Бодлера к рассказу Эдгара По «Месмерическое откровение» было опубликовано в переводе автора настоящей диссертационной работы в сборнике «Журналистика: историко-литературный контекст» (Краснодар, 1999).
Цель настоящей диссертационной работы заключается в том, чтобы на уровне современных исторических и теоретических знаний проследить эволюцию французской литературно-художественной журналистики первой половины и середины XIX столетия в типологических, жанровых и индивидуально-творческих аспектах, и в этом контексте проанализировать творческое наследие Шарля Бодлера — критика и переводчика.
Исходя из цели работы, мы решаем следующие задачи: показать специфику развития французской периодической печати первой половины XIX века в системе оппозиции «власть-пресса» — определить типологические и жанровые инновации во французской прессе указанного периода, связанные с общими тенденциями развития французской журналистикиопределить ведущие литературно-художественные и музыкальные издания данного периода и тех журналистов, которые определяли оценочные характеристики основных культурных процессовопределить специфику восприятия Шарлем Бодлером литературно-журнального процесса во Франции — проанализировать значение «культа Эдгара По» и легенды о нем, созданной переводческой и критической деятельностью Шарля Бодлера, для французской культурной традициипоказать специфику художественной и музыкальной критики Шарля Бодлера в общем контексте развития критической мысли в данных областях критики.
Хронологические рамки диссертации определены целями и задачами исследования и ограничены периодом первой половины и середины девятнадцатого столетия, что позволяет, с одной стороны, увидеть перспективу становления и развития литературно-художественной журналистики Франции данного периода, а, с другой стороны, включить творчество Шарля Бодлера в рассмотрение общих тенденций формирования французской прессы.
Теоретической и методологической базой исследования стали труды известных отечественных и зарубежных историков и теоретиков СМИ: Я. Н. Засурского, Е. А. Корнилова, Е. П. Прохорова, Ю. В. Лучинского, Г. Ф. Вороненковой, В. С. Соколова, А. И. Акопова, А. И. Станько, П. Альбер, Е. Буавена, Л. Габриеля-Робине, Ш. Ледре, Р. Мазедье, специалистов в области эстетики и истории искусств: В. И. Баранова, М. М. Бахтина, Б. М. Бернштейна, М. С. Кагана, В. С. Турчина, П. Кастекса, А. Кассаня, Р. Барта, а также исследователей творчества Шарля Бодлера: П. Г. Антокольского, Н. И. Балашова, И. И. Карабутенко, Г. К. Косикова, В. А. Мильчиной, М. Л. Нольмана, О. В. Тимашевой, Л. Остина, К. Пишуа, Р. Т. Карго, А. Картера, Р. Ж. Кастекса, Ж.Крепе.
Основными методами исследования являются историко-культурный и историко-сравнительный. Также используются элементы структурно-системного метода, а также концепция формирования национальной социокультурной модели, составной частью которой и является журналистика.
Эмпирическую базу исследования составляет массив критических текстов французских журналистов XIX века, в первую очередь, самого Шарля Бодлера, а также данные по истории литературно-художественных и музыкальных периодических изданий данного периода, позволившие выстроить их историко-типологические характеристики. Большая часть из указанных текстов и данных взяты из французских источников или получены через поисковые системы глобальной сети Интернет.
Положения, выносимые на защиту:
1. Развиваясь в системе оппозиции «власть-пресса», французская журналистика первой половины XIX века становится профессионально дифференцированной (происходит журналистская специализация), хорошо оснащенной в жанровом и типологическом аспектах (появление иллюстрированных, литературно-критических, сатирических изданий, penny press как самостоятельных феноменов газетно-журнального процесса);
2. Появление в газете «литературного подвала» (фельетона) стимулировало развитие многих жанровых образований (очерк, рецензия, зарисовка, путевые заметки, собственно фельетон), а также привело к выделению литературной, художественной, театральной и музыкальной критики в качестве ведущей и самостоятельной журналистской «продукции» ;
3. Критика стала выступать в качестве оперативного и определяющего современный культурный процесс арбитра, становясь посредником между творцом и реципиентом, обеспечивая необходимый диалог между сферой потребления и сферой создания культурного продукта.
4. Журналистская деятельность Шарля Бодлера свидетельствует о том, что в период журналистской специализации он выступил как один из последних универсальных критиков, одинаково уверенно проявивший себя в качестве литературного, художественного и музыкального критика;
5. Переводческая и популяризаторская деятельность Шарля Бодлера привела к появлению новых стандартов в культуре перевода и возникновению «культа Эдгара По» во французской культурной традиции, что, в определенной степени, вместе с легендой о «безумном гении» инициировало формирование основных концептов символизма;
6. Критическую манеру Шарля Бодлера отличали следующие составляющие: четкая логизация «критического пространства», опора на разработанную им формулу «настоящего искусства», парадоксальность, предельная полемичность, непризнание авторитетов, некоторая непоследовательность в выборе объектов критики и эклектичность, универсальность, умение видеть за частным общие закономерности литературно-художественного (культурного) процесса.
Теоретическая значимость настоящей работы заключается в том, что в ней выделены и систематизированы основные аспекты становления французской литературно-художественной журналистики первой половины и середины девятнадцатого столетия, обозначены закономерности литературно-художественных процессов во Франции указанного периода, проанализировано критическое наследие Шарля Бодлера как яркой творческой индивидуальности, оставившей заметный след в литературно-художественной и музыкальной журналистике своего времени и повлиявшего на дальнейшее развитие французской литературно-художественной журналистики.
Практическая значимость работы определяется перспективой использования ее положений и фактологической базы в дальнейшем изучении основных проблем истории зарубежной журналистики, а также в базовых курсах по истории зарубежной журналистики, спецкурсах по истории французской журналистики, творчеству Шарля Бодлера и определенным аспектам теории журналистики.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в выступлениях и тезисах докладов межвузовских и международных конференциях в Санкт-Петербургском, Воронежском, Ростовском, Казанском и Кубанском государственных университетах, в статье, опубликованной в научном сборнике «Журналистика: историко-литературный контекст», в курсах лекций по предмету «История зарубежной журналистики» для студентов факультета журналистики КубГУ.
Структура и объем диссертации
Данная диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка из 218 наименований на русском и французском языках. Содержание.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Подводя итоги настоящего диссертационного исследования, следует остановиться на следующих основных моментах, которые представляются наиболее значимыми.
Французская журналистика в период первой половины и середины девятнадцатого столетия прошла важный этап качественных и типологических трансформаций, что было связано как с технологическими инновационными процессами, так и с политической ситуацией во Франции.
Бурные изменения, происходившие в европейской культуре, не могли не сказаться на ментальной истории отдельной нации, которая в свою очередь находила отражение на страницах прессы, хроникально фиксировавшей процесс этих изменений и преобразований. В синхронии с технологическими новшествами менялось и научное мышление. Вера в силу научного знания подкреплялась все новыми открытиями.
Политические же трансформации в начале и середине XIX столетия происходили в несколько замедленном темпе, явно не поспевая за технологическими, идеологическими и культурными инновациями, что приводило к политическим и социальным конфликтам и потрясениям.
Процесс смены политических элит в первой половине и середине XIX века протекал чрезвычайно сложно. Все это естественным образом сказывалось на конкретном «маленьком» человеке, становившимся объектом действия всего комплекса происходящих перемен.
Развитие французской журналистики определялось не только техническим прогрессом и инновациями в области коммуникации, но также и цензурной практикой правящих элит в сочетании с идеологической борьбой различных политических и культурных направлений.
Тяжелые условия для существования политической прессы не могли определять всего спектра развития журналистики. Интересные и плодотворные явления, наблюдавшиеся в литературно-художественной журналистике и в «penny press» были по своему закономерны, так как творческая энергия, не находя (по самым разным причинам) своего выражения в одной сфере, с удвоенной энергией манифестировалась в других.
Способствовало развитию литературно-художественной журналистики и то обстоятельство, что в период Второй Империи «литературная» периодическая печать была освобождена правительством и от политической цензуры, и от штемпельного сбора, что давало возможность иными средствами отстаивать идеи, важные для журналиста, критика или литератора.
Поэтому, развиваясь в оппозиции «власть-пресса», французская журналистика не только смогла выжить, но и нашла свой особый журналистский язык, в первую очередь в сфере литературно-художественной критики.
Период первой половины XIX столетия оказался на редкость плодотворным в плане появления типологических и жанровых инноваций во французской журналистике, причем этот процесс носил синкретичный характер.
Наиболее значимую жанровую инновацию (хотя жанрообразующие признаки будут проявлены значительное время спустя) предложил в виде фельетона (как литературного подвала) Луи Франсуа Бертен.
В течение указанного периода фельетон не только укрепился во французской (да и в европейской) журналистике, но и породил различные модификации (роман-фельетон), а также стимулировал целый ряд аспектов, важных для литературно-художественной журналистики в целом.
Можно с уверенностью заключить, что появление в газете «литературного подвала» (фельетона) стимулировало развитие многих жанровых образований (очерк, рецензия, зарисовка, путевые заметки, собственно фельетон), а также привело к выделению литературной, художественной, театральной и музыкальной критики в качестве самостоятельных разделов в журналистике.
Внедрение в издательское дело литографии ускорило появление иллюстрированных изданий, что, с одной стороны, привело к созданию сатирической и юмористической периодики, а, с другой стороны, развивало визуально-ориентированную журналистику (в том числе и художественные издания типа «L'Artiste») и формировало вкусы читательской аудитории.
Периодика в стилистике «penny press» (издания Э. Жирардена, А. Дютака и других) не только способствовала количественному росту французской журналистики, но и стимулировало ее качественные изменения как в плане профессионализации, так и в плане жанрово-типологических инноваций.
В первой половине XIX века критика (литературная, художественная, музыкальная, театральная) проходит стадию перехода от аморфных попыток выстроить некую универсальную эстетическую формулу постоянного сравнения современного искусства с античными и классицистскими образцами и от творчества «начитанных дилетантов» к своей прямой функции — объяснению современному читателю современных художественных, литературных, театральных, музыкальных и прочих культурных явлений и процессов устами профессионалов.
Это в первую очередь было стимулировано тем, что критика переместилась на страницы периодических изданий, успешно освоив территорию «литературного подвала» — фельетона. Этот процесс включал в себя два направления: а) с одной стороны, критика начинает претендовать на то, чтобы стать отдельной наукойб) с другой стороны, она откликается на все события культурного мира, рассматривая их как процесс, не останавливаясь только на разборе шедевров.
С этим процессом связана и профессионализация журналистов в области критики. Если в начале XIX века практически все представители художественной и литературной элиты Парижа выступали на страницах периодической печати в качестве критиков, то к концу века в этой среде появились профессиональные критики литературы, музыки, живописи и театра, обозначив тем самым существование новой профессии.
Критика переходит из разряда любительства и «эрудированного дилетантизма» в четкую профессиональную специализацию. В качестве примера можно привести творческую деятельность Ш. Сент-Бёва и Г. Планша (как литературных критиков), Т. Торе (как художественного), Ж. Фетиса (как музыкального).
Процесс профессиональной специализации наблюдается в течение всего рассматриваемого периода, а немногие критики-универсалы (типа Т. Готье или Ш. Бодлера) в своих работах демонстрировали образцы высокопрофессионального разбора образцов искусства, литературных произведений, театральных или музыкальных постановок.
Влиятельными литературно-художественными изданиями указанного периода можно считать «Le Globe» Пьера Jlepy и Поля-Франсуа Дюбуа и «La Revue des Deux Mondes» Франсуа Бюлоза, особенно стоит обратить внимание на специализированные издания типа художественного журнала «L'Artiste» А. Уссе и музыкального еженедельника «La Revue musical» Ф. Ж. Фетиса.
Таким образом, можно прийти к заключению, что в рассматриваемый период критика во Франции стала выступать в качестве оперативного и определяющего современный культурный процесс арбитра, становясь посредником между творцом и реципиентом, обеспечивая необходимый диалог между сферой потребления и сферой создания культурного продукта.
Журналистская деятельность Шарля Бодлера свидетельствует о том, что в период журналистской специализации он выступил как один из последних универсальных критиков, одинаково уверенно проявивший себя в качестве литературного, художественного и музыкального критика.
Первое же выступление Шарля Бодлера в периодической печати обратило на молодого критика внимание мэтров культурной жизни Парижа. Своему первому успеху Ш. Бодлер в первую очередь был обязан глубине высказанных мыслей и прекрасной эрудиции. Он хорошо ориентировался в современной критике, легко оперировал универсальными эстетическими категориями, принятыми в теории литературы и искусства его времени.
Помимо круга друзей из «пансиона Бэлли» на формирование критического вкуса Шарля Бодлера оказали такие авторитеты в области литературы и искусства, как Э. Делакруа, Э.Т. А. Гофман и Д. Дидро, которых он считал своими учителями. Ссылки на их идеи и концепции, обращение к ним чаще всего встречаются в критических работах Бодлера.
Как литературный критик, освещающий современный литературный процесс, Шарль Бодлер столкнулся с проблемами романтического направления во французской культуре во всех ее аспектах. Он защищал идеи «нового искусства» как от эпигонов академизма и классицизма, так и от адептов реалистического метода, типа Шанфлери.
Приход Шарля Бодлера в критику не знаменовал собой радикального изменения читательских мнений (влияние Сент-Бёва или Планша на мнение современников было гораздо более значительным). Но Бодлер изменил «иерархию репутаций», заняв свое чрезвычайно важное место в критическом цехе. Его суждения о литературном процессе во Франции начала и середины XIX столетия приобрели со временем «эквивалент» весомого критического аргумента.
Шарль Бодлер, как критик, выстраивал концептуальные обобщения, отталкиваясь от произведений средних авторов, угадывая закономерности «мейнстрима» современного ему литературного процесса.
Переводческая и популяризаторская деятельность Шарля Бодлера привела к появлению новых стандартов в культуре перевода и возникновению «культа Эдгара По» во французской культурной традиции, что, в определенной степени, наряду с легендой об Эдгаре По, как бурном гении и изгое, инициировало формирование основных концептов символизма.
Близость эстетических критериев в творчестве Шарля Бодлера и Эдгара По привела к тому, что переводческий труд Бодлера оказался во многом образцовым, а ряд концептуально значимых моментов в произведениях американского литератора оказал влияние и на творческую манеру самого Бодлера.
Создав легенду об Эдгаре По, Шарль Бодлер попытался закрыться этой легендой от критических нападок на свое собственное творчество, а также путем проекции на своего «литературного дв оника» в определенной мере оправдать тот образ жизни, который вызывал неприятие у современников.
Салоны" Шарля Бодлера стали важным этапом в развитии французской художественной критики, продолжая линию Д. ли Дидро. Прекрасное знание законов искусства и умение четко обозначить критерии оценки произведений искусства стали своего рода эталоном профессионализма при анализе современного художественного процесса. Более того, многие профессиональные суждения Ш. Бодлера о о искусстве сохраняют эстетическую ценность до настоящего времени.
Увлечение Ш. Бодлера творчеством Рихарда Вагнс л и его знаменитая статья «Рихард Вагнер и „Тангейзер“ в Париже» также оказали влияние на установление канонов романтической музыки во Франции и способствовали развитию музыкальной критики как самос: отельного вида критической деятельности.
Если рассматривать критическое наследие Шарля Бодле, а в целом, то следует признать, что более логично говорить не о критическом методе автора, а о его критической манере, в которой можно выделить кедующие характерные составляющие: а) математический анализ и логика, несколько завуалированная метафоризацией «критического пространства» — б) опору на выведенную для своего собственного иорчества формулу настоящего искусствав) стремление к парадоксамг) полемичность, доходящую до несправедливостид) непризнание авторитетовж) мозаичность и некоторую хаотичность в выбора объектов критики (что впрочем характерно для «журнального'' критика, работающего с современным ему материалом) — з) универсальность, помноженную на энциклопедичность: и) умение видеть за частным общее, то есть закономерности литературного (культурного) процесса в целом.
