Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Мифосимволическая структура художественного дискурса журнала «Современные записки» (1920-1940)

Диссертация: Мифосимволическая структура художественного дискурса журнала «Современные записки» (1920-1940)
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Итак, основные выводы, к которым мы пришли в ходе исследования и анализа текстов (в первую очередь художественных), опубликованных на страницах крупнейшего журнала русской эмиграции «первой волны» «Современные записки», в тезисном изложении следующие: На текстуальном пространстве «Современных записок» можно эксплицировать некоторое проблемно-тематическое и образное единство, условно определяемое… Читать ещё >

Мифосимволическая структура художественного дискурса журнала «Современные записки» (1920-1940) (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Глава 1. Русский текст «Современных записок» и трансдискурсивность символа
    • 1. 1. «Современные записки» — литературный и общественно-политический журнал русской эмиграции «первой волны»
    • 1. 2. Русский текст и текстуальное пространство «Современных записок»
    • 1. 3. Трансдискурсивность символа: семантический потенциал символики в художественном дискурсе «Современных записок»
    • 1. 4. Системность символа: от русского текста к «эмигрантскому мифу»
  • Глава 2. Символические репрезентации мифологемы Космоса на семантическом пространстве русского текста «Современных записок»
    • 2. 1. «Жизнь Арсеньева» и «усадебный миф» И. Бунина на пространстве русского текста «Современных записок»"
    • 2. 2. По темным аллеям памяти: малая проза И. Бунина и русский текст «Современных записок»
    • 2. 3. Сад и пространство греха: «История любовная»
    • II. Шмелева на страницах «Современных записок»
      • 2. 4. Символика пути в тетралогии Б. Зайцева «Путешествие Глеба»
  • Глава 3. Симолика мифологемы Хаоса на семантическом пространстве русского текста «Современных записок»
    • 3. 1. «Ужас Истории»: тетралогия М. Алданова «Мыслитель» на страницах «Современных записок»
    • 3. 2. До и после Апокалипсиса: творчество Д. Мережковского в русском тексте «Современных записок»
    • 3. 3. ««Приглашение на казнь» В. Набокова на текстуальном пространстве «Современных записок»: Другой, трикстер и символы «проклятых королей»
    • 3. 4. Революции, жертвоприношение, «чудовищный двойник»: «Отчаяние» В. Набокова и русский текст «Современных записок»
  • Глава 4. Мифологема Возвращения и ее символические корреляты на пространстве русского текста «Современных записок»
    • 4. 1. Символика убежища в романной трилогии М. Алданова «Ключ"—"Бегство"—"Пещера» на текстуальном пространстве «Современных записок»
    • 4. 2. Память и забвение: символические фигуры возвращения в романе В. Набокова «Дар» и русский текст «Современных записок»
    • 4. 3. Обряды перехода: роман В. Набокова «Подвиг» в русском тексте «Современных записок»
    • 4. 4. Иеротопия: построение сакральных пространств в романе
  • Б. Зайцева «Дом в Пасси» и русский текст «Современных записок»

Актуальность работы. Русское зарубежье лишь сравнительно недавно получило статус феномена, научное изучение которого стало не только перспективным, но и престижным занятием, тесно связанным с поиском и выработкой стратегии современной и государственной национальной идентичности. Об этом говорят уже, наверное, сотни крупных научных публикаций, посвященных русской эмиграции, регулярно проводимые конференции самых различных уровней, тематика которых отличается максимально широкой амплитудой1. Не удивительно при этом, что особенно пристальное внимание оказывается не просто культуре, но литературе и периодике «рассеяния"2, наиболее полно отражающей духовные ориентиры огромного количества русских людей, насильственно оторванных от своей Родины. Одним из самых сильных стимулов, заставляющих обращаться к литературному наследию эмиграции, стала общепризнанная мысль о принципиальной неразрывности, нерасторжимости литературы «метрополии» и искусственно отделенной от нее литературы русской диаспоры за рубежом. И нет ничего странного в том, что впервые об этом единстве заговорили сами эмигранты, в частности, первый серьезный историк русской зарубежной литературы (и даже журналистики) Глеб Струве в своей ставшей классической книге «Русская литература в изгнании»: «Эта зарубежная русская литература есть временно отведенный в сторону поток общерусской литературы, который — придет время — вольется в общее русло этой литературы. И воды этого отдельного, текущего за рубежами России потока, пожалуй, больше будут содействовать обогащению этого общего русла, чем воды внутрироссийские. Много ли может советская русская литература противопоставить «Жизни Арсеньева» Бунина, зарубежному творчеству Ремизова, лучшим вещам Шмелева, историко-философским романам Алданова, поэзии Ходасевича и Цветаевой, да и многих из молодых поэтов, и оригинальнейшим романам Набокова? Эту нашу теорию «единого потока» мы смело можем противопоставить советской, которая там к тому же не в чести» (Струве, 1984: 7−8).

Эту же мысль о «взаимодополняемости» литератур «метрополии» и «рассеяния» высказывает и крупный эстетик, литературный критик «первой волны» русского зарубежья В. Вейдле, рисуя портрет русской литературы XX века: «Кроме оскудения началось, однако, и раздвоение, которого никто предвидеть не мог, которому прошлое являет аналоги лишь очень робкие и которое, во всем значении своем, остается до сих пор — неучтенным среди иностранцев на Западе, и не подлежащим учету в стране, называвшейся некогда Россией. <.> Отдельным людям, в том числе писателям, внимание уделяли, но зарубежную Россию в целом лишь теперь, когда ей за пятьдесят перевалило, стали понемногу замечать, и зарубежную русскую литературу сопоставлять с той, что все эти полвека прозябала за колючей проволокой — лагерей или пограничной — у себя на родине. Можно, конечно, сказать, что и зарубежная, хоть и по совсем другим причинам, прозябала больше, чем цвелано если два эти прозябания по очереди рассмотреть, их различие взвесить, а затем одно с другим сложить, получится все же не столь безутешная картина. Вместе взятые два прозябания все-таки ближе окажутся к цветению, чем каждое из них взятое в отдельности. И сложение, воссоединение это когда-нибудь, в памяти потомства, силою вещей должно будет произойти» (Вейдле, 1972: 9−10).

И вместе с тем сами эмигранты никогда не разделяли себя с Россией. Позиционируя свою картину мира к «советскому настоящему», они считали себя не чужеродными России изгнанниками, но патриотами, чья миссия виделась в сохранении и приращении того бесценного наследия, которое им досталось от России Пушкина и Вяземского, Достоевского и Леонтьева, Соловьева и Толстого. Уже будучи в Нью-Йорке, редактор знаменитого «Нового журнала», ставшего преемником «Современных записок», Р. Гуль говорил об эмиграции: «Нас спасет, как это ни банально звучит, только духовная связь с Россией. С той вечной Россией, которой мы, сами того не сознавая, ежедневно живем. Это наша ничем не разрываемая метафизическая связь с музыкой русской культуры» (Цит. по: Крейд, 2002;

5).

В каком-то смысле «итоговым» можно на сегодняшний день назвать издание «Литературной энциклопедии русского зарубежья. 1918—1940», ставшей плодом многолетней работы ученых Центра гуманитарных научно-информационных исследований ИНИОН РАН (Отдел литературоведения). Второй том энциклопедии был посвящен периодике и литературным центрам русского рассеяния «первой волны», и его можно считать первым изданием, содержащим достаточно подробные и обобщающие энциклопедические сведения не только о периодической печати и литературных объединениях русской эмиграции периода 1918—1940;х годов, но и отчасти периодике «второй волны» эмиграции. Таким образом, журналистика русского зарубежья идет «вслед» за литературой, если говорить об их современном изучении в России. Такая «дискриминация» неудивительна, если вспомнить «соотношение сил» научного интереса к русской литературе 19 века и степени изученности отечественной журналистики того же периода. И в то же время нет ничего странного в той близости, в которой оказываются эти два вида социальных практик, — их нераздельность особенно явственно ощущается именно в России, где связь литературы и социальной проблематики жестко обусловлена, в первую очередь, спецификой национальной ментальности и структурными особенностями национальной «картины мира».

Впрочем, журналистика как явление комплексное не может не коррелировать и с такими феноменами, как философия, история, публицистика, критика и т. д., что нашло отражение в немногочисленных монографических исследованиях и сборниках, предметом которых так или иначе выступает журналистика русского зарубежья. Среди них следует отметить коллективный труд санкт-петербургских ученых «Журналистика русского зарубежья XIX—XX вв.еков» (Бережной и др., 2003), в котором впервые была предпринята попытка систематизации и исторического исследования русской эмигрантской журналистики, начиная с изданий А. И. Герцена и заканчивая многообразной периодикой русского зарубежья «первой волны». Второй работой, претендующей на систематичность и относительную всеохватность изложения материала, думается, можно назвать монографию финского ученого Ю. Суомелы «Зарубежная Россия. Идейно-политические взгляды русской эмиграции на страницах русской европейской прессы 1918;1940 гг.» (Су омела, 2004). Центральным элементом в поле интересов автора здесь становится не просто история зарубежной журналистики, но прежде всего, как это следует даже из названия книги, «история идей», идеология эмиграции «первой волны», проследить и реконструировать которую целесообразнее всего в единстве с изучением периодизации, хронологии и исторической эволюции русской зарубежной прессы.

Историко-идеологический аспект лежит в основе и сборника статей «Публицистика русского зарубежья» (Публицистика русского зарубежья. Сборник статей /Сост.: И. В. Кузнецов, Е. В. Зеленина. М.: «Союзполиграфпром», фак-т журналистики МГУ, 1999), составленного специалистами кафедры истории отечественных средств массовой информации факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, -«первого учебного пособия, в котором представлены статьи из наиболее влиятельных русских зарубежных изданий». Здесь перед нами своеобразный компендиум из статей ведущих публицистов, мыслителей и политических деятелей эмиграции «первой волны» — Н. А. Бердяева, М. В. Вишняка, Ю. О. Мартова, П. Н. Милюкова, П. Б. Струве, Л. Д. Троцкого, Н. В. Устрялова и др. — опубликованные на страницах крупных газет и журналов русского зарубежья.

Некоторые из работ, имеющих сугубо историко-журналистский характер, географически и хронологически локализованы. Так, в монографии.

А.В. Лысенко «Голос изгнания. Становление газет русского Берлина и их эволюция в 1919;1922 гг.» (Лысенко, 2000) и ставшем классическим сборнике «Русский Берлин 1921;1923» (Флейшман, Хьюз, Раевская-Хьюз, 2003), впервые вышедшем в Париже в 1983 году, где идет речь о журналах А. С. Ященко, подробно освещается журналистская и издательская жизнь в первой «столице» русской эмиграции4.

При таком относительном разнообразии предметов изучения не может не вызвать вопроса одно наблюдение — отсутствие крупных отечественных исследований, в центре внимания которых попало бы какие-либо отдельные периодические издания — в первую очередь журналы — русского зарубежья «первой волны», хотя подобных работ, скажем, о журналах и публицистах XIX — начала XX века века достаточно (см.: Бабаев, 1993; Барабохин, 1983; Гапоненков, 2004; Громова, 1994; Громова, 2001; Емельянов, 1986; Кузнецов, 1981; Кулешов, 1958; Нечаева, 1972; Нечаева, 1975; Смирнов, 1964; Смирнов, 1972; Смирнов, 1974; Смирнов, 1982; Смирнов, 1996; Смирнов, 1998; Смирнов, 2005; Твардовская, 1978; Теплинский, 1966). И прежде всего недоумение вызывает отсутствие более или менее цельного исследования самого крупного (во всех смыслах этого слова) издания русского зарубежья «первой волны» — «толстого» журнала «Современные записки» (1920;1940). Исключение составляет лишь диссертация Николаса Хайеса (Чикагский университет, США) «Интеллигенция в изгнании: „Современные записки“ и история русской эмигрантской мысли 1920;1940» на соискание степени доктора философии (Hayes, 1976). О характере этой работы многое говорит относительное отсутствие в ней собственного филологической составляющей. К тому же, в центре анализа американского исследователя стоят не «Современные записки» как таковые — он использует журнал в качестве своеобразной отправной точки для рассказа (и их анализа) об основных идейных течениях русского зарубежья, и история журнала для автора диссертации представляет ценность прежде всего в максимально широком контексте эмигрантской мысли вообще.

И тем не менее актуальность нашего обращения к «Современным запискам» не ограничивается историческим и даже историко-литературным интересом к журналу. Впервые предпринимается попытка анализа журнала как текстуального феномена, в рамках которого коррелируют тексты и дискурсы разнопорядковой валидности. Учитывая общее направление современной социогуманитарной мысли в области коммуникативистики к представлению текста СМИ в виде единства иконических и нарративных структур (см., например: Мисонжников, 2001: Силантьев, 2006), мы обратились к текстологическому потенциалу журнала как практически идеальному репрезентанту определенной социально-политической мифологии, достаточно четко гипостазируемой в рамках некоторой культурной целостности — в данном случае в рамках во многом уникальной культуры русского зарубежья. Другими словами, актуальным представляется обращение к «Современным запискам» не только как к самому крупному периодическому изданию русского зарубежья, история и политика которого представляет несомненный интерес, но и как к почти «идеальному» образцу, некоему паттерну, для демонстрации скрытых, латентных механизмов смыслообразования «картины мира» какой-то отдельной культурной целостности, в частности — культуры русской эмиграции. Такой взгляд на феномен русского толстого журнала5 предполагает обращение к целому ряду современных методов и подходов к изучению медиафеноменов — от структурного анализа и герменевтики до интертекстуальных и мифопоэтичских методик анализа культурных текстов.

Целью данной работы является выявление особенностей и мифосимволичского характера нарративных структур, репрезентированных в текстах художественного дискурса журнала «Современные записки», их корреляции со структурами иных дискурсов журнала, механизмов смыслообразования в специфических условиях герменевтического анализа медиатекстов и их связи с ментальными установками отдельной культурной целостности.

Исходя из цели исследования, мы ставим следующие задачи:

• поставить и решить проблемы, связанные с методологическим уровнем исследования, подразумевающим как разработку уже апробированных научных феноменов, так и обращение к оригинальным;

• продемонстрировать механизмы смыслообразования в условиях герменевтического анализа полидискурсивных текстов журнала «Современные записки», расположенных на семантическом пространстве русского текста издания;

• проследить хронологическую последовательность основных исторических этапов, могущих продемонстрировать эволюцию «Современных записок»: история возникновения, развития и закрытие журналаизменение в структуре редакционного коллективадекларируемая направленность журнала и ее трансформацииавторский коллектив, типологические характеристикиособенности рубрикации и т. д.;

• выделить ведущие мифологемы «эмигрантского мифа», представленные на семантическом поле русского текста «Современных записок»;

• продемонстрировать соответствие тематики художественных текстов «Современных записок» ведущим мифологемам «эмигрантского мифа» — мифологеме Космоса (потерянная Россия) — мифологеме Хаоса (революционная Россия) -мифологеме Возвращения (русские в условиях эмиграции /эмигрантская Россия/ Россия в изгнании);

• определить структурные особенности символических образов, репрезентирующих указанные мифологемы в текстах художественного и иных дискурсов «Современных записок»;

• представить систему контекстуального прочтения журнальных текстов в виде структуры символических трансферов, обеспечивающей семантическую гомогенность текстуального пространства журнала;

• проанализировать художественные, публицистические, философско-публицистические произведения, опубликованные в «Современных записках» и относящиеся к «прецедентным текстам» культуры русского зарубежья, с точки зрения репрезентации в них мифосимволической структуры «эмигрантского мифа».

Объект исследования — художественный дискурс журнала «Современные записки» (1920;1940) в перспективе его кросстекстуального потенциала. Предмет исследования — мифосимволическая структура художественного дискурса журнала «Современные записки» и формы ее репрезентации на текстуальном пространстве издания.

Материалом для исследования стали стали полижанровые и полидискурсивные тексты, напечатанные в журнале «Современные записки» с 1920 по 1940 год. При этом основное внимание мы уделяем художественным прозаическим текстам, наиболее, на наш взгляд, полно и отчетливо — в соответствии со своей нарративной природой — репрезентирующим основные структуры «эмигрантского мифа».

Степень научной разработанности темы. Собственно текстологическое исследование «Современных записок», в рамки которого попадали бы различные дискурсы журнала и где бы была сделана попытка проанализировать его текстуальное пространство как некоторую целостность, еще не предпринималось. Среди крупных работ о журнале следует выделить три. Во-первых, это уже упомянутая нами диссертация Николаса Хайеса (Чикагский университет, США) «Интеллигенция в изгнании: «Современные записки» и история русской эмигрантской мысли.

1920;1940″. Но собственно научная составляющая в работе доктора Хайеса в достаточной мере ослаблена, поэтому его исследование тяготеет скорее к научно-популярному полюсу — большую роль здесь играет то, что диссертация американского ученого, скорее, открывает западному читателю культуру русской эмиграции, нежели реконструирует ее механизмы или же привносит нечто принципиально новое в ее изучение на сегодняшний день. «Современные записки» интересуют автора не столько как журнал со своей историей, конкретными авторами, текстами и т. д., сколько как вполне определенная сила, аккумулировавшая вокруг себя важнейшие идейные течения русского зарубежья. «Этой работой, — пишет Н. Хайес, — мы надеемся внести свою лепту в дело признания зарубежной России, обращаясь при этом к интеллектуальной истории эмиграции 1920;x-l930-х годов. Для этого мы остановимся на идеях, задачах и деятельности интеллигенции русского зарубежья, издававшей ведущий эмигрантский журнал „Современные записки“ в Париже с 1920 по 1940 год. Пять редакторов журнала — Николай Авксентьев, Илья Бунаков-Фондаминский, Александр Гуковский, Вадим Руднев и Марк Вишняк — вместе с сотрудниками издания и единомышленниками выполняли жизненно важную функцию в интеллектуальной жизни русской эмиграции» (Hayes, 1976: 8). Таким образом, перед нами не история, и не творческая история крупнейшего журнала зарубежной России, а история идей русской эмиграции «первой волны», своеобразным «энергетическим ядром» которых и были, по мысли Н. Хайеса, «Современные записки» и их окружение. «В дополнение к этой фундаментальной роли, — продолжает автор диссертации, — „Современные записки“ возрождали в условиях эмиграции две культурные традиции: традицию „толстого журнала“, репрезентировавшего интеллигентское „миросозерцание“ и традицию изгнанничества, практику которого российское самодержавие с самого начала применяло по отношению к интеллигенции. И через эти традиции „Современные записки“ старались сформировать отчетливый образ „интеллигенции в изгнании“ XX века» (Hayes, 1976: 9).

Другими словами, «Современные записки» интересуют Н. Хайеса не как таковые, а в качестве своеобразной отправной точки для рассказа (и их анализа) об основных идейных течениях русского зарубежья, и история — а уж тем более текстуальный анализ — журнала для автора диссертации представляет ценность прежде всего в максимально широком контексте эмигрантской мысли вообще. «Таким образом, значение «малой истории» «Современных записок» и их окружения может быть раскрыто лишь в пределах более широкой перспективы — как иллюстрация борьбы русских эмигрантов за свою культурную идентичность, которая поддерживала бы их политическую, интеллектуальную и личностную целостность в условиях вынужденного изгнания. Выражаясь языком эмигрантов, «Современные записки» всеми силами поддерживали «единый фронт» эмиграции, формируя общественное «умонастроение» как средство преодоления «эмигрантской разрозненности» «(Hayes, 1976: 9−10).

Современные записки" и их окружение выступают, по мнению американского исследователя, в качестве некоего объединяющего центра силы, способной находить адекватные решения в трудной ситуации изоляции от России, в которой оказалось большое количество русских людей и поиск выхода из которой лег на плечи интеллигенции. Журнал, считает Н. Хайес, сыграл роль консолидирующего фермента, способного объединить идеологически разрозненную интеллигенцию перед лицом новой опасностиэмиграции — и чересчур экстремальных ответов («вызовов») на те вопросы, которые эмиграция ставила перед русскими изгнанниками: «История «Современных записок» и их усилий по созданию и поддержке интеллигенции в эмиграции прослеживается на нескольких уровнях. Говоря об этой истории, мы опишем явные и незамедлительно брошенные вызовы, принятые журналом и его окружением как угрозы «единому фронту» интеллигенции-в-изгнании. Эти вызовы могут быть идентифицированы как.

1) стремление журнала мобилизировать беженские массы под общим руководством, позиционирующим себя как интеллигенты и как изгнанники,.

2) культурное и политическое отклонение от этой позиции движения «Сменовеховства», (3) поиск эмигрантами выхода из своего затруднительного положения на Восток через движение Евразийцев, (4) и симпатии к фашизму в лице Младороссов и (5) их религиозные поиски в русле движения Новый Град, которые окончательно примирили бы их с изгнанием. Дополняя тематический рисунок интеллектуальной истории эмиграции, эти уровни помещают историю «Современных записок» в контекст истории идей русской интеллигенции. Внутри этого контекста история журнала представляет собой период, отмеченный напряженным интеллектуальным противостоянием, но в то же время творческим взлетом и блестящим идейным обменом в сфере эмигрантских интеллигентов" (Hayes, 1976: 12).

Таким образом, исследование «Современных записок» американского ученого представляет собой сугубо внешнее описание журнала и его истории. Н. Хайеса интересуют в первую очередь те «силовые линии», которые тянутся от журнала к основным течениям эмигрантской мысли. Это подчеркивается и той методической парадигмой, в русле которой ведет свою работу американский ученый — достаточно продуктивный метод истории идей, впервые предложенный также американцем Артуром Лавджоем в книге 1936 года «Великая цепь бытия: История идей» (Лавджой, 2001). А. Лавджой ищет инварианты основных философских идей во всех областях мысли — в теологии, в науке, в литературе, разграничивая при этом собственно «историю философии» (предметом ее изучения остаются лишь великие философы, создавшие большие системы) и «историю идей», охватывающую мыслителей «малых», в том числе литераторов, публицистов и т. д.6. Этот метод достаточно эффективен: он позволяет учесть корпус более или менее «частных» идей, инкрустирующих ту или иную культурно-историческую эпистему. Но в тоже время «история идей», приложенная к культуре русского зарубежья «первой волны», на наш взгляд, носит сугубо описательный характер, ограничивается конституцией и классификацией основных идеологических схем эмиграции и не может претендовать на сколько-нибудь принципиальную новизну по сравнению, скажем, с п классической работой Г. Струве «Русская литература в изгнании» .

Другие два исследования журнала принадлежат российским ученым. Это диссертационные исследования Жульковой К. А. «Литературная критика парижского журнала „Современные записки“ (1920—1940). Проблемы литературно-критического процесса» (Жулькова, 2001) и Лебедевой С. Э. «Основные направления литературной полемики русского зарубежья первой волны и ее отражение в журнале „Современные записки“» (Лебедева, 2007). Как видно, в научное поле зрения в обеих работах попадает лишь один (пользуясь нашей терминологией) дискурс издания — критический, на основе анализа которого делаются достаточно интересные выводы о литературных предпочтениях ведущих критиков журнала, об основных векторах литературной полемики, ведущейся как на страницах «Современных записок», так и крупнейших эмигрантских изданиях в целом. Но, повторимся, более или менее целостного текстуального анализа журнала, как видим, пока не предпринималось.

Других попыток исследования «Современных записок» или их истории (за исключением разрозненных статей в энциклопедиях и научной периодике (см.: Азаров, 2002; Богомолов, 2000; Дэвис, 1994; Ермичев, 1997; Кельнер, 1994; Леонидов, 1995; Ревякина, 1995; Ревякина, 1995аНиколюкин, 1995) не делалось, несмотря на самый высокий статус, который издание получило в рамках не только культуры русского зарубежья, но и истории отечественной журналистики в целом.

Новизна. исследования содержательно выражается в следующих основных моментах:

• впервые предлагается подход к изучению русских «толстых» журналов, основанный на синтезе традиционных методов анализа журналистики и социогуманитарных подходов к изучению разноуровневых культурных феноменов, что позволяет говорить о реконструкции поэтики русского «толстого» журнала и поэтологическом измерении методов его анализа;

• в работе впервые в отечественной журналистской науке осуществляется дискурсивный анализ крупнейшего литературно-художественного и общественно-политического журнала русской эмиграции «первой волны» «Современные записки»;

• в работе впервые осуществляется анализ текстуального пространства журнала «Современные записки» с использованием особого семантического поля русского текста издания;

• художественный дискурс «Современных записок» впервые рассматривается как поле формирования и функционирования социального мифа — «эмигрантского мифа»;

• художественные тексты, напечатанные на страницах «Современных записок», впервые анализируются в условиях своего контекстуального полидискурсивного окружения;

• впервые анализируется мифосимволическая структура художественного дискурса «Современных записок» в соотнесении с основными мифологемами структуры «эмигрантского мифа»;

• впервые предлагается исследование конкретных текстов периодического издания в качестве репрезентантов кризисной картины мира и «переходной» ментальности отдельно взятой культурной целостности — культуры русской эмиграции «первой волны».

Методология исследования. В данной работе сочетаются несколько методологических векторов изучения русских «толстых» журналов как медафеноменов. Одним из самых эффективных представляется историколитературный метод изучения журналистики, детальная разработка которого была предложена В. Б. Смирновым на материале русских «толстых» журналов XIX столетия. В монографии 1974 года «Литературная история „Отечественных записок“. 1868 — 1884» В. Б. Смирнов отмечает, что еще в I корпусе текстов русских критиков XIX века «намечается методологически эффективный аспект историко-литературных исследований, который за неимением „компактного“ термина можно было бы определить как историко-журнальный аспект изучения русской литературы или — другими словами — изучение русской литературы в свете истории журналистики. В равной мере можно говорить и об историко-литературном рассмотрении русской журналистики. Трудно отдавать предпочтение какому-либо одному определению, как трудно отдать предпочтение и какой-либо одной из наук при „синтетическом“ исследовании того или иного литературно-журнального явления» (Смирнов, 1974: 8).

Механизм взаимодействия литературы и журналистики позволяет, по мысли исследователя, открывать новые научные перспективы, социологический характер которых подразумевает охарактеризованную выше «историю идей» как одну из компонент контекстуального изучения феноменов идеологического и эстетического порядков: «Журналистика, которая более непосредственно, чем литература, связана с импульсом жизни, с политическим, социальным, философским, эстетическим и этическим обликом общества, дает возможность рассмотреть творчество писателя в сложном идейно-политическом контексте эпохи. Литературное же произведение, публикуемое в журнале, перестает быть только произведением литературы, вызывающим преимущественно интерес к его художественно-эстетической организации. Оно становится предметом специального изучения в плане идеологических группировок и литературных течений, находивших отражение в социальных, философских и эстетических предпосылках журнальных направлений, в плане острой идеологической и эстетической журнальной борьбе. Произведение становится той лакмусовой бумажкой, которая каждый раз приобретает новый оттенок в зависимости от „реактива“, которым служит литературная и общественная позиция журнала. И в свою очередь по этому оттенку нетрудно определить сущность „реактива“. Само же появление произведения в том или ином журнальном органе, занимающем цельную общественно-литературную позицию, всегда знаменательно. Оно объясняется в первую очередь соответствием идейно-художественного „состава“ произведения тому кругу социальных, политических, философских, этических и эстетических проблем, которые разрабатываются журналом. „Тайну“ публикации того или иного произведения в периодическом органе можно выяснить, уловив связь между идейно-образной структурой этого произведения и социально-философским и эстетическим осмыслением действительности, выразившемся в направлении журнала. Такой анализ требует непременного синтезирования уже не только истории журналистики и истории литературы, но и. социологического, эстетического, этического подходов» (Смирнов, 1974: 8— 9)8.

Для нас важно обратить внимание на тот приоритетный интерес, который отдает в своих исследованиях В. Б. Смирнов именно литературной составляющей системы массовых коммуникаций XIX столетия. Это объясняется, на наш взгляд, двумя основными причинами. Во-первых, беллетристика была основным каналом идеологического воздействия в России этого периода — споры вокруг «Ревизора» и «Мертвых душ», «Отцов и детей» и «Обломова», «Войны и мира» и «Бесов» выходили далеко за рамки баталий сугубо эстетического характера, да и сама читательская рецепция «прецедентных текстов» русской классической литературы никогда не ограничивалась получением наслаждения от созерцания шедевров изящного искусства. Во-вторых, художественные тексты, или художественный дискурс составлял и составляет основной структурный стержень отечественных «толстых» журналов, являясь, таким образов, центральным смыслорождающим «ядром» всего издания. Заметим, что эти указанные причины играют далеко не последнюю роль и в нашем обращении к художественному дискурсу «Современных записок». И все же существенной разницы между «Современными записками» и знаменитыми некрасовско-щедринскими журналами не заметить нельзя. В отличие от революционного-демкратических изданий, с их достаточно четкой и ясной политикой и идеологическим рисунком журнальных материалов, «Современные записки» хотя и позиционировал себя как орган, продолжающий традиции русских демократических журналов, не отличались единством и прозрачностью политической позиции и четко обозначенной идеологической направленности, как мы покажем чуть ниже, не имели.

Эта существенная разница между, казалось бы, схожими и генетически связанными изданиями (возникшими, к тому же, в весьма разных исторических условиях), заставляет нас не столько переосмыслить, сколько дополнить историко-литературную методологию В. Б. Смирнова, 1 вернее, детализировать те ее сегменты, которые потенциально были заложены в основу теоретических посылок исследования. Отсутствие ясной и недвусмысленной позиции «Современных записок» (но не их философии) — прежде всего в общественно-политическом аспекте — и, было бы вернее сказать, даже некоторая противоречивость между замыслом издания и его воплощением необходимым образом заставили нас искать дополнительных «научных мощностей», которые позволили бы наиболее адекватным образом достичь нашей основной цели.

Неявный" характер политической и эстетической линий журнала заставляет обращаться к методам, позволяющим «вскрывать» эти неявные смыслопорождающие структуры периодического издания9, позволяющим констатировать наличие или же отсутствие смысловой энтропии журнальных текстов, находящихся в заведомо определенных условиях взаимного контекстуального прочтения. Поэтому самым общим методологическим руслом исследования мы выбрали философскую и культурологическую ассимиляцию концепции «символических форм» (Э. Кассирер), получающей разноприродные конкретизации в таких социогуманитарных научных и философских практиках, как феноменология и герменевтика (Ф. Шлейермахер, М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер, П. Рикер и др.), семиотика и (пост)структурализм в их различных изводах (К. Леви-Строс, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида, Ю. М. Лотман, В. Н. Топоров, У. Эко и др.), символический интеракционизм (Д.Г. Мид, Г. Д. Блумер, Т.Р. Янг)10 и неомифологизм (К.Г. Юнг, М. Элиаде, А. Ф. Лосев, Дж. Кэмпбелл, К. Хюбнер и др.). Общее следование «философии символических форм» не отменяет, впрочем, нашего потенциального обращения к частным научным методам, обеспечивающим решение конкретных задач, встающих на разных этапах работы. Центральное место среди них занимает охарактеризованная выше историко-литературная методолгия изучения журналистики (В.Б. Смирнов), дискурсивный и текстологический анализ медиафеноменов (Л.Е. Кройчик, Б. Я. Мисонжников, И.В. Силантьев), сравнительно-историческая и интертекстуальная методология в ее различных вариациях (Ю. Кристева, Р. Барт, X. Блум, Ж. Женетт и др.), мифопоэтическая методология (Н. Фрай, Е. М. Мелетинский, О. М. Фрейденберг и др.), а также коррелирующие с ними методы социологического и психологического изучения массмедиа11. Таким образом, реализация принципов культурно-исторической школы русского академического литературоведения в рамках настоящего исследования обогащается целым рядом научных методов, находящихся на стыке различных научных дисциплин, — философии, семиотики, теории коммуникации, социологии, интерактивной социолингвистики, культурологии, когнитивной и социальной психологии, герменевтики и др. Синтез указанных методов позволяет расширить потенциальные границы традиционных методов изучения журналистики и предложить метод изучения поэтики журналов12, основанный на герменевтическом выявлении корреляции поэтологического и идеологического уровней структуры текста журнала.

Как хорошо видно, наше исследование носит ярко выраженный междисциплинарный характер, и логику взаимодействия в нем различных подходов и методов мы расшифруем более детально в первой главе книги. Пока лишь позволим себе солидаризоваться с М. Ямпольским, совершенно верно подчеркивающим интердисциплинарный рисунок современной социогуманитарной научной перспективы: «Моя область — история и теория репрезентации. Область эта интердисциплинарна по своему существу. Репрезентация исследуется и философами, и психологами, и историками культуры. Мой интерес к репрезентации во многом связан с убеждением в исключительной продуктивности интердисциплинарного подхода, единственно, по моему мнению, способного открыть новые пути для современного гуманитарного знания» (Ямпольский, 2004: 18−19).

Теоретическую базу диссертации, помимо вышеупомянутых исследований, составили работы отечественных и зарубежных теоретиков (Д.А. Барабохин, Л. П. Громова, Н. П. Емельянов, В. И. Кулешов, Г. С. Мельник, B.C. Нечаева, В. А. Твардовская, М. В. Теплинский, В. В. Тулупов, Н. А. Хренов, Ж. Бодрийяр, И. Гофман, Т. ван Дейк, Р. Жирар, Ю. Т. Лукман, Н. Луман, А. Шютц, Г. Шиллер, М. Постер, Д. Кэри и др.) в области медиапроцессов. Эмпирическая база исследования не носит категорически однородного характера и включает тексты различных дискурсов (в первую очередь — художественного), напечатанных (в подавляющем большинстве случаеввпервые) на страницах журнала русской эмиграции «Современные записки» с 1920;го по 1940 год, причем мы оставляем за собой право иногда обращаться и к полному варианту этих текстов, что позволит избежать нарушения интерпретаций их идейной, проблемно-тематической и художественной целостности.

Положения, выносимые на защиту.

1. На текстуальном пространстве «Современных записок» можно эксплицировать некоторое проблемно-тематическое и образное единство, условно определяемое как русский текст эмиграции. Он включает в себя ряд достаточно константных комплексов, ннтенционально ориентированных на осмысление российских событий 1917 года и так же во многом носящих мифопоэтический характер. Русский текст охватывает собой большую часть эмигрантских текстов самого различного плана, обеспечивая им особую гомеоморфную целостность и делая возможным прочтение даже весьма «нейтральных» текстов с помощью именно своего кода. Такой подход к текстам журнала в первую очередь выявляет их социологический код, позволяющий транслировать русский текст эмиграции на самые разнообразные уровни их структуры — от лексико-грамматического и сюжетно-композиционного до категории «метафизических качеств». Герменевтическая процедура позволяет активизировать в «Современных записках» важнейшие проблемно-тематические комплексы русского текста.

2. «Примарной единицей», которая с наибольшей эффективностью обеспечивает трансдискурсивность текстуального пространства «Современных записок», т. е. активное порождение смыслов в художественных текстах журнала за счет корреляции со смыслами текстов других дискурсов (публицистического, философского, мемуарного, исторического и т. д.) и позволяет порождать ситуацию диалога между текстами различных дискурсов, обеспечивая тем самым смысловую определенность художественному дискурсу журнала и облегчая ту герменевтическую процедуру, без которой адекватная интерпретация текста журнала в целом чрезвычайно затруднена, выступает символ.

3. То проблемно-тематическое поле, которое представляет собой русский текст «Современных записок», содержательно наполняется именно «эмигрантским мифом», неизбежно калькирующим традиционные мифологические циклические структуры, и хронотопически ориентированным на трехчастную структуру классического процесса космогенеза: Хаос-Космос—Хаос.

4. Элементы «эмигрантского мифа» структурируются вокруг трех основных мифологем (со своим универсальным «набором» символических оппозиций), символически репрезентированных внутри трех основных тем, реализуемых в художественном дискурсе «Современных записок» — дореволюционная Россия, русская революция, эмиграция. При этом дореволюционная Россия вписывалась в символическую парадигму мифологемы Космоса (с ее положительной и «созидательной» аксиологией), революционная Россия, соответственно, — в «деструктивную» мифологему Хаоса, эмигрантское бытие выступало адекватом мифологемы Возвращения (Космоса).

5. Художественный дискурс «Современных записок» почти идеально подходит для анализа экспликаций «эмигрантского мифа». Появившись в переходную эпоху, будучи компендиумом прецедентных текстов русского зарубежья, претендуя на место «священного текста» эмигрантской культуры, «Современные записки» и их текстуальное пространство выступают уникальным объектом для демонстрации структуры «эмигрантского мифа». И одно из главных условий такой уникальности — бесспорное совпадение осевой — антибольшевистской — линии эмигрантской идеологии и общей антибольшевистской направленности журнала при внешнем идеологическом разнообразии текстуального ландшафта и «Современных записок», и эмигрантской культуры в целом.

6. Основными репрезентантами мифологемы Космоса на пространстве русского текста «Современных записок» выступают символы сада и дома, выступающие в качестве символических комплексов, аккумулирующих спасительную и охранительную символику традиционных культур — символика Центра, мирового древа, золотого века, «взыскуемого» града и т. д. Реализация данных репрезентантов проходит в рамках центральной оппозиции сакралъное/профанное. На страницах «Современных записок» — в рамках дореволюционной тематики — эта символика наиболее широко представлена в романах И. Бунина «Жизнь Арсеньева», И. Шмелева «История любовная», тетралогии Б. Зайцева «Путешествие Глеба» и малой прозе И. Бунина.

7. Мифологема Хаоса реализуется на пространстве русского текста «Современных записок» в парадигме символики зла, ведущими репрезентантами которой выступают символы не только русской, но и любой другой революции — потоп, Страшный суд, Атлантида, Антихрист, ад, Голгофа, кладбище, театр, тюрьма и другие символы, располагающиеся в рамках оппозиции истинное/ложное. Эти фундирующие кризисную эпистему образы наиболее полно представлены в тетралогии М. Алданова «Мыслитель», дилогии Д. Мережковского «Рождение богов"-«Мессия» и романах В. Набокова «Приглашение на казнь» и «Отчаяние».

8. Мифологема Возвращения фундирует одну из основных тем не только текстов, напечатанных в «Современных записках», но и русского зарубежья в целом — миссии русской эмиграции. Реализация этой темы проходит в рамках символики убежища (трилогия М. Алданова «Ключ"-"Бегство"-"Пещера»), символики памяти и забвения (роман В. Набокова «Дар»), символики обрядов перехода (роман В. Набокова «Подвиг») и иеротопичской символики (роман Б. Зайцева «Дом в Пасси»),.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что оно выводит знания о функционировании медиафеноменов (в данном случае — литературного и общественно-политического журнала) в рамках определенной культурной целостности на новый уровень научного осмысления и обобщения. В работе сформулированы теоретические положения для мифосимволического изучения журнальных текстов в целом. Материалы и выводы исследования актуальны для характеристики принципов функционирования современного медиасектора в синхроническом и диахроническом аспектах.

Результаты исследования используются в учебных курсах «История отечественной журналистики», «Психология журналистики», «Социология журналистики», в рамках спецкурса «Журналистика русского зарубежья» в Волгоградском государственном университете. Кроме того, положения диссертационного исследования могут использоваться журналистами-практиками, работающими в печатных средствах массовой информации.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в монографии «От текста к тексту. Символы и мифы „Современных записок“ (1920;1940)» (Волгоград, 2008), коллективном учебном пособии «Литература русского зарубежья (1920;1990)» (М., 2006) и еще 31 публикации. Автор делал доклады по теме исследования на международных конференциях и семинарах в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Новосибирске, Саранске, Волгограде.

Структура и хронологические рамки диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы из 402 наименований. Хронологические рамки диссертации — 1920;е—1940;е годы с выходом на исторические закономерности.

Итак, основные выводы, к которым мы пришли в ходе исследования и анализа текстов (в первую очередь художественных), опубликованных на страницах крупнейшего журнала русской эмиграции «первой волны» «Современные записки», в тезисном изложении следующие: На текстуальном пространстве «Современных записок» можно эксплицировать некоторое проблемно-тематическое и образное единство, условно определяемое как русский текст эмиграции. Он включает в себя ряд достаточно константных комплексов, интенционально ориентированных на осмысление российских событий 1917 года и так же во многом носящих мифопоэтический характер. Русский текст охватывает собой большую часть эмигрантских текстов самого различного плана, обеспечивая им особую гомеоморфную целостность и делая возможным прочтение даже весьма «нейтральных» текстов с помощью именно своего кода. Такой подход к текстам журнала в первую очередь выявляет их социологический код, позволяющий транслировать русский текст эмиграции на самые разнообразные уровни их структуры — от лексико-грамматического и сюжетно-композиционного до категории «метафизических качеств». Герменевтическая процедура позволяет активизировать в «Современных записках» важнейшие проблемно-тематические комплексы русского текста."Примарной единицей", которая с наибольшей эффективностью обеспечивает трансдискурсивность текстуального пространства «Современных записок», т. е. активное порождение смыслов в художественных текстах журнала за счет корреляции со смыслами текстов других дискурсов (публицистического, философского, мемуарного, исторического и т. д.) и позволяет порождать ситуацию диалога между текстами различных дискурсов, обеспечивая тем самым смысловую определенность художественному дискурсу журнала и облегчая ту герменевтическую процедуру, без которой адекватная интерпретация текста журнала в целом чрезвычайно затруднена, выступает символ. То проблемно-тематическое поле, которое представляет собой русский текст «Современных записок», содержательно наполняется именно «эмигрантским мифом», неизбежно калькирующим традиционные мифологические циклические структуры, и хронотопически ориентированным на трехчастную структуру классического процесса кослюгенеза: Хаос-Космос—Хаос.Элементы «эмигрантского мифа» структурируются вокруг трех основных мифологем (со своим универсальным «набором» символических.

оппозиций), символически репрезентированных внутри трех основных тем, реализуемых в художественном дискурсе «Современных записок» ;

дореволюционная Россия, русская революция, эмиграция. При этом дореволюционная Россия вписывалась в символическую парадигму мифологемы Космоса (с ее положительной и «созидательной» аксиологией), революционная Россия, соответственно, — в «деструктивную» мифологему Хаоса, эмигрантское бытие выступало адекватом мифологемы Возвращения.

(Космоса).Художественный дискурс «Современных записок» почти идеально подходит для анализа экспликаций «эмигрантского мифа». Появившись в переходную эпоху, будучи компендиумом прецедентных текстов русского зарубежья, претендуя на место «священного текста» эмигрантской культуры, «Современные записки» и их текстуальное пространство выступают уникальным объектом для демонстрации структуры «эмигрантского мифа». И одно из главных условий такой уникальности — бесспорное совпадение осевой — антибольшевистской — линии эмигрантской идеологии и общей антибольшевистской направленности журнала при внешнем идеологическом разнообразии текстуального ландшафта и «Современных записок», и эмигрантской культуры в целом. Основными репрезентантами мифологемы Космоса на пространстве русского текста «Современных записок» выступают символы сада и дома, выступающие в качестве символических комплексов, аккумулирующих спасительную и охранительную символику традиционных культур — символика Ценра, мирового древа, золотого века, «взыскуелюго» града и т. д.Реализация данных репрезентантов проходит в рамках центральной оппозиции сакральное/профанное. На страницах «Современных записок» — в рамках дореволюционной тематики — эта символика наиболее широко представлена в романах И. Бунина «Жизнь Арсеньева», И. Шмелева «История любовная», тетралогии Б. Зайцева «Путешествие Глеба» и малой прозе И. Бунина. Мифологема Хаоса реализуется на пространстве русского текста «Современных записок» в парадигме символики зла, ведущими репрезентантами которой выступают символы не только русской, но и любой другой революции — потоп, Страшный суд, Атлантида, Антихрист, ад, Голгофа, кладбище, театр, тюрьма и другие символы, располагающиеся в рамках оппозиции истинное/ложное. Эти фундирующие кризисную эпистему образы наиболее полно представлены в тетралогии М. Алданова «Мыслитель», дилогии Д. Мережковского «Рождение богов"—"Мессия» и романах В. Набокова «Приглашение на казнь» и «Отчаяние». Мифологема Возвращения фундирует одну из основных тем не только текстов, напечатанных в «Современных записках», но и русского зарубежья в целом — миссии русской эмиграции. Реализация этой темы проходит в рамках символики убежища (трилогия М. Алданова «Ключ"-"Бегство"—"Пещера»), символики памяти и забвения (роман В. Набокова «Дар»), символики обрядов перехода (роман В. Набокова «Подвиг») и иеротопичской символики (роман Б. Зайцева «Дом в Пасси»).Как хорошо видно, наше исследование делает более прозрачными сразу несколько методологических горизонтов. Во-первых, мы смогли уйти от излишней, на наш взгляд, категоричности в решении вопроса о партийной и политической принадлежности «Современных записок» (подробнее об этом см.: Базанов, 2003) и солидаризоваться в этом вопросе с Н. Хайесом, сказавшим, что «в течение двадцати лет этот журнал играл роль своеобразного литературного правительства русского зарубежья. Оно аккумулиравало все разногласия и споры, все внутренние противоречия литературной жизни эмиграции. История журнала — это история двух блестящих литературных поколений, находивших в „Современных записках“ живительный источник вдохновения на протяжении двух десятилетий. Это правительство получило в эмиграции бесспорное признание и, в конечном счете, легитимность со стороны пытающейся укоренить себя в традиции интеллигенции» (Hayes, 1976: 10—11). Во-вторых, мы смогли предложить не только мифосимволическую, но и поэтологическую модель анализа медиатекстов — в данном случае «толстого» журнала русского зарубежья. С этим важным аспектом тесно связаны и другие — и прежде всего тот факт, что анализируемые тексты самых различных эпистемологических уровней рассматриваются нами и как некий паттерн для демонстрации работы механизмов смыслопорождения в условиях конкретной социально политической мифологии. При этом нельзя забывать о потенциальном значении такого методологического движения — от текста к тексту, от текста статьи, романа и журнала к Тексту порождаемой ими (и ею же.

продуцируемыми) уникальной русской культуры, голоса которой слышны все глуше и глуше.

Показать весь текст

Список литературы

  1. Этот пассаж был также убран писателем из последнего варианта «Жизни Арсеньева».
  2. В.В. Русский период. Собрание сочинений в 5 томах. Т.5. СПб.: Симпозиум, 2000. С. 395.
  3. Так, О. Сорокина пишет, что в отличие от Паши, Серафима «сильнее пленяет Тонино воображение и разжигает своим поведением — письмами, поцелуями через щелки в заборе — его жажду узнать женщину-вакханку ближе» (Сорокина, 2000: 260).
  4. Именно на иное, чуждое как самому Бунину, так и его герою пространство перемещается Катя — она уходит в театр.
  5. Ср., к примеру, лишь недавнее «примирение» Русской Православной Церкви за рубежом с РПЦ, обвинявшей последнюю в «годах безбожия».
  6. Полный вариант текста тетралогии, а также иные произведения Зайцева цитируются по: Зайцев Б. К. Собрание сочинений. В 5 т. М.: Русская книга, 1999. В скобках даются номера тома и страницы.
  7. Истоки русской кризисной эпистемы следует искать, конечно же, еще в XVII столетии. Именно с этого времени коллективные ожидания прихода Антихриста и массовый поиск «земных элизиумов» становятся в России более или менее стабильными.
  8. Именно этот пассаж Алданов вставил в текст романа позже в первоначальном, журнальном, варианте его не было.
  9. Название было дано в память об одноименном обществе пушкинской поры, собиравшемся у Н. В. Всеволожского и Я. Н. Толстого (1819−1820).
  10. Глава «Изменники» была включена М. Осоргиным в текст романа позже, поэтому мы цитируем ее по полному варианту: Осоргин М. А. Времена: Автобиографическое повествование. Романы. М.: Современник, 1989. С. 548−549).
  11. Непростой, но очень интересный вопрос о статусе дореволюционной России в творчестве Набокова мы вынесем за рамки данного параграфа, чтобы детально рассмотреть его ниже.
  12. В интервью 1962 года Набоков призвал «не забывать, что за эти сорок лет Россия стала чудовищно провинциальной, не говоря о том, что людям приказывают, что им читать и о чем думать» (Набоков о Набокове, 2002: 117).
  13. Безусловно воспризщается покидать здание тюрьмы.
  14. Кротость узника есть украшение темницы.
  15. Убедительно просят соблюдать тишину между часом и тремя ежедневно.
  16. Воспрещается приводить женщин.
  17. Петь, плясать и шутить со стражником дозволяется только по общему соглашению и в известные дни.
  18. Пользуясь гостеприимством темницы, узник, в свою очередь, не должен уклоняться от участия в уборке и других работах тюремного персонала постольку, поскольку таковое участие будет предложено ему.
  19. Дирекция ни в коем случае не отвечает за пропажу вещей, равно как и самого заключенного" (Современные записки. 1935. № 58. С. 34—35).
  20. Ср. у К. Г. Юнга: «Если мы рассмотрим, например, признаки дьявола, указанные Яхве в Ветхом Завете, то обнаружим среди них немало напоминаний о непредсказуемом поведении трикстера. «(Юнг, 1997: 339−340).
  21. Обе работы И. Смирнова посвящены обильным интертекстуальным параллелям в «Отчаянии». В первой статье это аллюзии на «Пиковую даму» и сподвижника Робеспьера Herman’а- во втором случае — целая галерея советских «чекистских» романов.
  22. Интерес к «охранительным» символическим фигурам в эмиграции отличался напряженным постоянством так, в 1936 году в Париже один из сотрудников «Современных записок» С. Н. Булгаков выпускает второй том свой богословской трилогии — «Утешитель».
  23. Как отмечает отечественный исследователь, «автор воспроизводит революционный этап российской истории, кардинально изменивший судьбу целого народа и его собственную жизнь» (Орлова, 2002: 123).
  24. Этот пассаж хорошо иллюстрирует ту атмосферу нарушения табу, которая сопровождает процесс аннигиляции культурных различий в эпоху социального хаоса.
  25. Речь идет об оригинальной теории Брауна, излагаемой им в книге «Ключ».
  26. Хорошо видно, что при описании революционной толпы Алданов максимально интенсивно использует символику театра.
  27. Почти дословно эта проблематика звучит в «Нравственных письмах к Луциллию» Сенеки еще одном памятнике «переходной эпохи» (см. письмо LXXVII).
  28. Комментаторы романа обычно отмечают связь имени героя с латинским Martinus, которое, в свою очередь, восходит к латинскому martyr (мученик).
  29. Поклонник набоковского творчества, Д. Апдайк, ожидая, видимо, от романа с таким «героическим» названием большей сюжетной интенсивности и «напряженности», говорил, что «концовка его озадачивает».
  30. Среди самых крупных см.: Бойд, 2001: 420122- Шраер, 2000: 117−128- Зверев, 2001: 195−199.395 «Поэтическая натура, склонная к фантазии», так характеризует Мартына Дарвин (Современные записки. 1931. № 47. С. 94).
  31. Вообще платоновский и набоковский дискурсы ощутимо пересекаются особенно в области парадигмы «двоемирия» и тоталитарной проблематики.
  32. Мы уже говорили о страхе И. А. Бунина перед воспоминаниями, о том, что, как говорил писатель, существовала даже специальная молитва, предохраняющая от них. Более подробно см. параграф 2.1. нашего исследования.
  33. Здесь мы встречаем любопытный случай, когда сакральный локус сада включается в профанное пространство Парижа, что рождает эффект «духовного гомеостазиса» эмигрантского бытия.
  34. Мельхиседек — своеобразный «хранитель прошлого» персонажей романа. Генерал Вишневский ему говорит: «А ведь вы один, пожалуй, во всем Париже помните Ольгу Сергеевну, Машеньку знаете, мое имение. «(Современные записки 1933. № 52. С. 109).
  35. A.M. Любомудров пишет, что в образе о. Мельхиседека Зайцев рисует нам «человека, принявшего «ангельский образ», ставшего отчасти бесплотным, пребывающего уже в мире ином» (Любомудров, 2003: 102).
  36. Аверин, 2003: Аверин, Б. Дар Мнемозины: романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции / Б. Аверин. — СПб.: Амфора, 2003. -399 с.
  37. Аверинцев, 1987: Аверинцев, С. С. Антихрист / Аверинцев С. С. // Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2 т. Т.1. — М.: Советская Энциклопедия, 1987.-С. 85−86.
  38. Аверинцев, 1988: Аверинцев, С. С. Рай / С. С. Аверинцев // Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2 т. Т.2. М.: Советская Энциклопедия, 1988. — С. 363−366.
  39. Агамбен, 2004: Агамбен, Д. Свидетель / Д. Агамбен // Синий диван. Журнал. 2004. — Вып. 4. — С. 179−207.
  40. Адамович, 1996: Адамович, Г. Одиночество и свобода. / Г. Адамович. — М.: Республика, 1996. 447 с.
  41. Акопов, 2007: Акопов А. И. Типология как метод научного познания (в применении к исследованию периодических изданий) / А. И. Акопов // Современные проблемы журналистской науки. Ежегодный сборник научных статей. Воронеж, 2007. С. 5−31.
  42. Александров, 1999: Александров, В. Е. Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетика / В. Е. Александров. — СПб.: Алетейя, 1999. — 320 с.
  43. Аллой, 1992: Аллой, В. Из Архива В. В. Набокова / В. Аллой // Минувшее: Исторический альманах. — М.: Феникс, 1992. — Вып.8. С. 274−281.
  44. Анкерсмит, 2003: Анкерсмит, Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков / Ф. Анкерсмит. — М.: Илея-Пресс, 2003. — 360 с.
  45. Анисшюва, Захарова, 2004: Анисимова, М.С., Захарова, В. Т. Мифологема «дом» и ее художественное воплощение в автобиографической прозе русского Зарубежья / М. С. Анисимова, В. Т. Захарова. Н. Новгород: НГПУ, 2004. — 154 с.
  46. Анненский, 1979: Анненский, И. Ф. Книги отражений / И. Ф. Анненский. -М.: Наука, 1979.-679 с.
  47. Аринина, 2001: Аринина, JI.M. Роман Б. Зайцева «Дом в Пасси» и его место в творческом наследии писателя / JI.M. Аринина // Проблема изучения жизни и творчества Б. К. Зайцева. Калуга: Гриф, 2001. — Вып. 3. — С. 91— 97.
  48. Арутюнова, 1999: Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. — 896 с.
  49. Арутюнова, 2003: Арутюнова, Н.Д. О движении, заблуждении и восхождении / Н. Д. Арутюнова.// Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. — М.: Индрик, 2003. — С. 3−11.
  50. Бабаев, 1993: Бабаев, Э. Г. Лев Толстой и русская журналистика его эпохи / Э. Г. Бабаев. М.: Изд-во МГУ, 1993.-281 с.
  51. Бабореко, 2004: Бабореко, А. К. Бунин: Жизнеописание / А. К. Бабореко. — М.: Мол. гвардия, 2004. 457 с.
  52. Базанов, 2003: Базанов, П.Н. «Современные записки» — эсеровский партийный журнал 1920-х гг. / П. Н. Базанов // Зарубежная Россия 19 171 939: сб. статей. СПб., 2003. — Кн. 2. — С. 4016.
  53. Байбурин, 1983: Байбурин, А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / А. К. Байбурин. — Л.: Наука, 1983. — 192 с.
  54. Барабохин, 1983: Барабохин, Д. А. Глеб Успенский и русская журналистика (1862−1892) / Д. А. Барабохин. Л.: ЛГУ, 1983.-160 с.
  55. Барабтарло, 2003: Барабтарло, Г. Сверкающий обруч. О движущей силе у Набокова / Г. Барабтарло. СПб.: Гиперион, 2003. — 324 с.
  56. Баркова, 2002: Баркова, Э.В. Пространственно-временной континуум в онтологии культуры / Э. В. Баркова. Волгоград: Изд-во Волг. гос. ун-та, 2002. — 300 с.
  57. Барсов, 1995: Барсов, Н. И. Покаяние / Н. И. Барсов // Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 Т.— М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. Т. 2. — С. 357−358.
  58. Барт, 1989: Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. — М.: Прогресс, 1989. 616 с.
  59. Барт, 1996: Барт, Р. Мифологии / Р. Барт. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996.-312 с.
  60. Бахтин, 1996: Бахтин, М. М. Собрание сочинений: В 7 тт. / М. М. Бахтин. — М.: Русские словари, 1996. — Т. 5. — 732 с.
  61. Бахтин, 2000: Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Эпос и роман / М. М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. -С. 11−194.
  62. Бахтин, 2001: Бахтин, Н. М. Мережковский и история / Н. М. Бахтин // Д. С. Мережковский: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2001. — С. 362−365.
  63. Бахрах, 2000: Бахрах, А. Бунин в халате / А. Бахрах. — М.: Согласие, 2000. — 244 с.
  64. Бергер, Лукман, .1995: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995. 356 с.
  65. Белый, 1994: Белый, А. Символизм как: миропонимание /А. Белый. -М.: Республика, 1994. 528 с.
  66. Бердяев, 1996: Бердяев, Н. А. Хомяков / Н. А. Бердяев. — Томск: Водолей, 1996: — 142: с.
  67. Бердяев, 2001/Бердяев, Н: А. Новое христианство (Д.С. Мережковский) / 11.А. Бердяев // Д. С. Мережковский: pro et contra. СПб.: РХГИ- 2001. — С. 331−353-
  68. Бидерманн, 1996: Бидерманн, Г. Энциклопедия символов / Г. Бидерманн. — М.: Республика, 1996. 335 с.
  69. Бланк, 1999: Бланк, К. Петербург, Крым, и мир вечного возвращения («Машенька» и «Евгений Онегин») / К. Бланк // А. С. Пушкин и В .В- Набоков. Сб. докладов международной конференции. 15−18 апреля 1999 т.- СПб.: Дорн, 1999.- С. 139−146.
  70. Блум, 1998: Блум, X. Страх влияния. Карта перечитывания / X. Блум: — Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1998. 352 с.
  71. Бодрийар, 2006: Бодрийар, Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / Ж. Бодрийар: — М., Культурная революция- Республика, 2006- -269 с.
  72. Борхес, 2000: Борхес, X.JI. Бестиарий. Книга вымышленных существ / X.JI. Борхес. М.: Эксмо-Пресс, 2000. — 368 с.
  73. Браун, 2006: Браун, П. Хоротоп: св. Федор Сикеот и его сакральная среда / П. Браун // Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. М.: Индрик, 2006. — С. 124−125.
  74. Булгаков, 1991: Булгаков, С. Апокалипсис Иоанна (Опыт догматического истолкования) / С. Булгаков. — М.: Православное Братство Трезвости «Отрада и Утешение», 1991. 351 с.
  75. Бунин, 1991: Бунин, И. А. Избранное / И. А. Бунин. — М.: Молодая гвардия, 1991.-318с.
  76. Бунин, 1998: Бунин, И. А. Публицистика 1918−1953 годов / И. А. Бунин. -М.: Наследие, 1998. 640 с.
  77. Бунин, Бунина, 2005: Бунин, И.А., Бунина, В. Н. Устами Буниных. Дневники / И. А. Бунин, В.Н. Бунина- сост. М. Грин. В 2-х тт. М.: Посев, 2005.-Т. 2.-432 с.
  78. Бурдье, 2002: Бурдье, П. О телевидении и журналистике / П. Бурдье. -М.: «Прагматика культуры», 2002. — 160 с.
  79. Бурдье, 2005: Бурдье, П. Социология социального пространства / П. Бурдье. М., 2005. — 288 с.
  80. Волгина, 2003: Валгина, Н. С. Теория текста: учебное пособие / Н. С. Валгина. М.: Логос, 2003. — 280 с.
  81. Ван Дейк, 1989: Ван Дейк Т. Язык. Понимание. Коммуникация / Т. Ван Дейк. — М.: Высшая школа, 1989. — 310 с.
  82. Вейдле, 2001: Вейдле, В. Умирание искусства / В. Вейдле. — М.: Республика, 2001. 447 с.
  83. Вишняк, 1993: Вишняк, М.В. «Современные записки»: Воспоминания редактора / М. В. Вишняк. СПб.: Изд-во «Logos" — Дюссельдорф: «Голубой всадник», 1993. — 240 с.
  84. Вишняк, 2005: Вишняк, М. В. Годы эмиграции. 1919−1969: Париж-Нью-Йорк (Воспоминания) / М. В. Вишняк. СПб.: Формат, 2005. — 480 с.
  85. Волкогонова, 1998: Волкогонова, О. Д. Образ России в философии Русского Зарубежья / О. Д. Волкогонова. — М.: «Российская политическая энциклопедия», 1998. 325 с.
  86. Геннеп, 2002: Геннеп, А., ван. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов / А. ван Геннеп. М.: Вост. лит., 2002. — 198 с.
  87. Гепон, 2002: Генон, Р. Символы священной науки / Р. Генон. — М.: Беловодье, 2002. — 496 с.
  88. Генон, 2004: Генон, Р. Символика креста / Р. Генон. М.: Прогресс-Традиция, 2004. — 704 с.
  89. Гиппиус, 1999: Гиппиус, 3. Дневники: В 2 кн / 3. Гиппиус. — М.: НПК «Интелвак», 1999. Кн. 2. — 720 с.
  90. Гиппиус, 2001: Гиппиус, 3. Воспоминания / 3. Гиппиус. М.: Захаров, 2001.-462 с.
  91. Голан, 1993: Голан, А. Миф и символ / А. Голан. М.: Русслит., 1993. — 375 с.
  92. Голлербах, 2000: Голлербах, Е.А. К незримому граду: Религиозно-философская группа «Путь» (1910−1919) в поисках новой русской идентичности / Е. А. Голлербах. СПб.: Алетейя, 2000. — 560 с.
  93. Гольденберг, 2007: Гольденберг, А. Х. Экфрасис в поэтике Гоголя: текст и метатекст / А.Х. Гольденберг//Филологические науки. 2007. № 1. — С. 13−23.
  94. Горан, 1990: Горан, В. П. Древнегреческая мифологема судьбы / В. П. Горан. -Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. — 335 с.
  95. Грейвс, 1992: Грейвс, Р. Мифы Древней Греции / Р. Грейвс. — М.: Прогресс, 1992. 624 с.
  96. Гройс, 200б: Гройс, Б. Под подозрением. Феноменология медиа / Б. Гройс.М.: Художественный журнал, 2006. 199 с.
  97. Громова, 1994: Громова, Л.П. А. И. Герцен и русская журналистика его времени / Л. П. Громова. — СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1994.- 153 с.
  98. Громова, 2001: Громова Л. П. А. А. Краевский — редактор и издатель. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2001. 155 с.
  99. Гура, 1997: Гура, А. В. Символика животных в славянской народной традиции / А. В. Гура. М.: Издательство «Индрик», 1997. — 912 с.
  100. Гуревич, 2001: Гуревич П. С. Социальные мифы / П. С. Гуревич // Реклама: внушение и маниауляция. Медиа-ориентированный подход. -Самара: Изд. Дом «Бахрах-М», 2001. С. 369−382.
  101. Давыдов, 2004: Давыдов, С. «Тексты-матрешки» Владимира Набокова / С. Давыдов. — СПб.: Карцидели, 2004. — 158 с.
  102. Джонсон, 2000: Джонсон, Д. Б. Источники «Отчаяния» Набокова / Д. Б. Джонсон // Набоковский вестник. Выпуск 5. Юбилейный (1899−1999). — СПб.: Дорн, 2000. С. 37−47.
  103. Делез, 1999: Делез, Ж. По каким критериям узнают структурализм? / Ж. Делез // Делез Ж. Марсель Пруст и знаки / Ж. Делез. — СПб.: Апетейя, 1999. -С. 133−175.
  104. Делюмо, 2003: Делюмо, Ж. Грех и страх: Формирование чувства вины в цивилизации Запада (XIII-XVIII вв.) / Ж. Делюмо. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. — 752 с.
  105. Дмитриева, Купцова, 2003: Дмитриева, Е.Е., Купцова, О. Н. Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретенный рай / Е. Е. Дмитриева, О. Н. Купцова. М.: ОГИ, 2003. — 528 с.
  106. Долинин, 1989: Долинин, А. А. Цветная спираль Набокова / А. А. Долинин // Набоков В. В. Рассказы- Приглашение на казнь: Роман- Эссе, интервью, рецензии. М.: Книга, 1989. — С. 438−467.
  107. Долинин, 2004: Долинин, А. Набоков, Достоевский и достоевщина / А. Долинин // Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина. — СПб.: Академический проект, 2004. — С. 199—214.
  108. Долинин, Утгоф, 2000: Долинин, А., Утгоф, Г. Примечания к роману «Подвиг» / А. Долинин, Г. Утгоф // Набоков В. В. Русский период. Собрание сочинений в 5 томах. СПб.: Симпозиум, 2000. — Т.З. — С. 714— 742.
  109. Домников, 2002: Домников, С.Д. Мать-земля и Царь-город. Россия как традиционное общество / С. Д. Домников. — М.: Алетейа, 2002. —672 с.
  110. Доронченков, 2001: Доронченков, А. И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России / А. И. Доронченков. — СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2001. — 216 с.
  111. Дэвис, 1994: Дэвис, Д. Переписка редактора журнала «Современных записок» / Д. Дэвис // Культурное наследие русской эмиграции: 1917—1940. В 2 кн. М.: Наследие, 1994. — Кн. 1. — С. 34-^2.
  112. Евлампиев, 2001: Евлампиев, И. И. Художественная философия Андрея Тарковского / И. И. Евлампиев. — СПб.: Алетейя, 2001. — 349 с.
  113. Емельянов, 1986: Емельянов, Н.П. «Отечественные записки» Некрасова и Салтыкова-Щедрина (1868−1884) / Н. П. Емельянов. — Л.: Худож. лит-ра, 1986.-336 с.
  114. Женетт, 1998: Женетт, Ж. Повествовательный дискурс / Ж. Женетт // Женетт Ж. Фигуры. В 2-х томах / Ж. Женетт. М.: Изд-во им. Сабашниквых, 1998. — Т. 2. — С. 60−282.
  115. Жидков, Соколов, 2003: Жидков, B.C., Соколов, К. Б. Искусство и картина мира / B.C. Жидков, К. Б. Соколов. — СПб.: Алетейя, 2003. -464 с
  116. Жирков, 2003: Жирков, Г. В. Типологические особенности журналистики русского зарубежья / Г. В. Жирков // Журналистика русского зарубежья XIX XX веков. — СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 2003. — С. 174−186.
  117. Жолковский, 1994: Жолковский, А. К. Блуждающие сны и другие работы / А. К. Жолковский. М.: Наука, 1994. — 428 с.
  118. Зверев, 2001: Зверев, A.M. Набоков / A.M. Зверев. М.: Молодая гвардия, 2001.- 453 с.
  119. Зыкова, 2005: Зыкова, Г. В. Поэтика русского журнала 1930-х—1870-х годов / Г. В. Зыкова. М.: МАКС Пресс, 2005. — 204 с.
  120. Иванов, 1988: Иванов, В. В. Лес / В. В. Иванов // Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х тт. М.: Советская энциклопедия, 1998. — Т.2. -С. 4950.
  121. Иванов, 1994: Иванов, В. И. Родное и вселенское / В. И. Иванов. — М.: Республика, 1994.-428 с.
  122. Иванов, Топоров, 1965: Иванов, Вяч. Вс., Топоров, В. Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период) / Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров. М.: Наука, 1965. — 246 с.
  123. Илыш, 1991: Ильин, И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин, Ремизов, Шмелев / И. А. Ильин. М.: Скифы, 1991. — 216 с.
  124. Илыш, 1991а: Ильин, В. Н. Шесть дней творения / В. Н. Ильин. — Париж: YMCA-PRESS, 1991.-231 с.
  125. Илыш, 1993: Ильин, И. А. Одинокий художник / И. А. Ильин. М.: Искусство, 1993. — 348с.119 .Ильин, 1996: Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И. П. Ильин. — М.:Интрада, 1996.— 256 с.
  126. Карасик, 2002: Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. — 477 с.
  127. Карлейль, 1991: Карлейль, Т. История Французской революции / Т. Карлейль. М.: Мысль, 1991. — 575 с.
  128. Кармадонов, 2004: Кармадонов, О. А. Социология символа / О. А. Кармадонов. — М.: Academia, 2004. 352 с.
  129. Кассирер, 1998: Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. -М.: Гардарика, 1998. 784 с.
  130. Кассирер, 2001: Кассирер, Э. Политические мифы / Э. Кассирер // Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход. — Самара: Изд. Дом «Бахрах М», 2001. — С. 382−397.
  131. Кассирер, 2002: Кассирер, Э. Философия символических форм. Том 1. Язык / Э. Кассирер. М.- СПб.: Университетская книга, 2002. — 272 с.
  132. Кельнер, 1994: Кельнер, В. Евреи и европейский вопрос в парижском журнале «Современные записки» / В. Кельнер // Евреи в культуре русского зарубежья. Иерусалим, 1994. Вып. 3. — С. 190−208.
  133. Кереньи, 1999: Кереньи, К. Трикстер и древнегреческая мифология / К. Кереньи // Радин П. Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев с комментариями К. Г. Юнга и К. К. Кереньи. — СПб.: Евразия, 1999.-С. 241−265.
  134. Кгш, 2001: Ким, М. Н. Технология создания журналистского произведения / М. Н. Ким. СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2001. — 320 с.
  135. Кгш, 2004: Ким, М. Н. Жанры современной журналистики / М. Н. Ким. — СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2004. 336 с.
  136. Кгш, 2004а: Ким, М. Н. Журналистика: методология профессионального творчества / М. Н. Ким. — СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2004. 496 с.
  137. Киселев, 1999: Киселев, А. Ф. Предисловие / А. Ф. Киселев // Политическая история русской эмиграции. 1920—1940 гг.: Документы и материалы. — М.: ВЛАДОС, 1999.-С. 3−6.
  138. Киселев, 2004: Киселев, А. Ф. Страна грез Георгия Федотова (размышления о России и революции) / А. Ф. Киселев. М.: Логос, 2004. — 324 с.
  139. Кольев, 2003: Кольев, А. Н. Политическая мифология: Реализация социального опыта / А. Н. Кольев. М.: Логос, 2003. — 384 с.
  140. Константинова, 1997: Константинова, С.Л. «Итальянский текст» В. Ф. Одоевского / С. Л. Константинова // Текст в гуманитарном знании. Материалы межвузовской научной конференции 22—24.04.1997 г. — М.: МГУ, 1997.-С. 62−69.
  141. Копалинский, 2002: Копалинский, В. Словарь символов / В. Копалинский — Калининград: Янтарный сказ, 2002. — 267 с.
  142. Косарев, 2000: Косарев, А. Философия мифа: Мифология и ее эвристическая значимость / А. Косарев. — М.: ПЕР СЭ- СПб.: Университетская книга, 2000. — 304 с.
  143. Крейд, 2002: Крейд, В. Слово о «Новом журнале» / В. Крейд // Русский Нью-Йорк: Антология «Нового Журнала». — М.: Русский путь, 2002. — С. 5— 9.
  144. Кривонос, 2006: Кривонос, В. Ш. Повести Гоголя: Пространство смысла / В. Ш. Кривонос. Самара: Изд-во СГГТУ, 2006. — 442 с.
  145. Кристева, 2004: Кристева, Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Ю. Кристева. М.: РОССПЭН, 2004. — 656 с. 151 .Кройчик, 1986: Кройчик, JI.E. Поэтика комического в произведениях А. П. Чехова / JI.E. Кройчик.— Воронеж, 1986. — 276 с.
  146. Кройчик, 2000: Кройчик, JI.E. Система журналистских жанров / JI.E. Кройчик // Основы творческой деятельности журналиста- ред. С. Г. Корконосенко. СПб.: Знание, ИВЭСЭП, 2000. — С. 125−168.
  147. Кройчик, 2005: Кройчик, JI.E. Публицистический текст как дискурс / JI.E. Кройчик // Акценты: новое в массовой коммуникации. — Воронеж, 2005. — № 3−4.-С. 11−17.
  148. Криничная, 2004: Криничная, Н. А. Русская мифология: Мир образов фольклора / Н. А. Криничная. — М.: Академический проект- Гаудеамус, 2004. 1008 с.
  149. Курганов, 2001: Курганов, Е. Лолита и Ада / Е. Курганов. — СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 2001. 176 с.
  150. Кэмпбелл, 1997: Кэмпбелл, Дж. Тысячеликий герой / Дж. Кэмпбелл. -М.: Рефл-бук, ACT- Киев: Ваклер, 1997. 384 с.
  151. Кэмпбелл, 2002: Кэмпбелл, Дж. Мифический образ / Дж. Кэмпбелл. — М.: ООО «Издательство ACT», 2002. 683 с.
  152. Лавджой, 2001: Лавджой, А. Великая цепь бытия: История идей / А. Лавджой. — М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. — 374 с.
  153. Лавров, 2000: Лавров, А. В. История как мистерия. Египетская дилогия Д. С. Мережковского / А. В. Лавров // Мережковский Д. С. Мессия. М.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2000. — С. 5−28.
  154. Лагутина, 2000: Лагутина, И. Символическая реальность Гете. Поэтика художественной прозы / И. Лагутина. М.: Наследие, 2000. —280 с.
  155. Лебедев, 2005: Лебедев, Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси /Г.С. Лебедев. СПб.: Евразия, 2005. — 640 с.
  156. Ле Гофф, 2005: Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада / Ж. Ле Гофф. — Екатеринбург: У. Фактория, 2005. 568 с.
  157. Леви-Брюлъ, 2002: Леви-Брюль, Л. Первобытный менталитет / Л. Леви-Брюль. СПб.: «Европейский Дом», 2002. — 400 с.
  158. Jleeu-Cmpoc, 1985: Леви-Строс, К. Структурная антропология / К. Леви-Строс. М.: Наука, 1985. — 536 с.
  159. Леонтьев, 2003: Леонтьев, Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности /Д.А. Леонтьев. — М.: СМЫСЛ, 2003. — 486 с.
  160. Леру, Гюйонварх, 2001: Леру Ф., Гюйонварх К.-Ж. Кельтская цивилизация / Ф. Леру, К.-Ж. Гюйонварх. — СПб.: Культурная инициатива, 2001. — 271 с.
  161. Липецкий, 1994: Линецкий, В. «Анти-Бахтин» — лучшая книга о Владимире Набокове / В. Линецкий. — СПб.: Типография им. Котлякова, 1994. — 216 с.
  162. Липгшан, 2004: Липпман, У. Общественное мнение / У. Липпман. — М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. — 384 с.
  163. Лихачев, 1998: Лихачев, Д. С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст / Д. С. Лихачев. М.: Согласие, 1998. — 356 с.
  164. Лобок, 1997: Лобок, A.M. Антропология мифа / A.M. Лобок. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997. 688 с.
  165. Лосев, 1995: Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 1995. — 320 с.
  166. Лосев, 2001: Лосев, А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев. М.: Мысль, 2001.-558 с. 181 .Лотман, 1998: Лотман, Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман // Лотман Ю. М. Об искусстве / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство-СПб., 1998.-С. 14−288.
  167. Лотман, 1998а: Лотман, Ю. М. Сцена и живопись как кодирующие устройства культурного поведения человека начала XIX столетия / Ю. М. Лотман // Лотман Ю. М. Об искусстве / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 1998.- С. 636−645.
  168. Лотман, 1999: Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих мифов. Человек текст — семиосфера — история / Ю. М. Лотман. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 464 с.
  169. Луман, 2005: Луман, Н. Медиа коммуникации / Н. Луман. М.: Логос, 2005.-280 с.
  170. Лысенко, 2000: Лысенко, А. В. Голос изгнания. Становление газет русского Берлина в 1919—1922 гг. / А. В. Лысенко. М.: Русская книга, 2000. — 368 с.
  171. Макаров, 2003: Макаров, Н. Л. Основы теории дискурса / Н. Л. Макаров. — М.: ИТДК «Гнозис», 2003. 280 с. 193 .Маклюэн, 2003: Маклюэн, Г. М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / Г. М. Маклюэн. — М.: КАНОН-пресс-Ц- Кучково поле, 2003. -464 с.
  172. Мальцев, 1994: Мальцев, Ю. В. Иван Бунин / Ю. В. Мальцев. Франкфурт-на-Майне, М.: Посев, 1994. — 432 с.
  173. Мамардашвили, 1995: Мамардашвили, М. К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути) / М. К. Мамардашвили. — М.: Ad Marginem, 1995. 548 с.
  174. Метах, 1988: Мейлах, М. Б. Серафимы / М. Б. Мейлах // Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х тт. — М.: Советская энциклопедия, 1998. — Т.2. — С. 427−428.
  175. Мелетинский, 2005: Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки / Е. М. Мелетинский. М., СПб.: Академия исследования культуры, Традиция, 2005.-240 с.
  176. Меликов, 1999: Меликов, В. В. Введение в текстологию традиционных культур (на примере «Бхагавадгиты» и других индийских текстов) /В.В. Меликов. М.: РГГУ, 1999. — 304 с.
  177. Мень, 1991: Мень, А. В. История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни. В 7 тт.: Магизм и единобожие: Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей / А. В. Мень. — М.: СП «Слово», 1991. Т. 2. — 462 с.
  178. Мережковский, 1991: Мережковский, Д. Больная Россия / Д. Мережковский. — Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991. — 272 с.
  179. Мереэ/сковский, 2001: Мережковский, Д. С. Царство Антихриста: Статьи периода эмиграции / Д. С. Мережковский. СПб.: РХГИ, 2001. — 656 с.
  180. Милъков, 1999: Мильков, В. В. Древнерусские апокрифы / В. В. Мильков. -СПб.: Изд-во РХГИ, 1999. 896 с.
  181. Мисонжников, 2001: Мисонжников, Б. Я. Феноменология текста (соотношение содержательных и формальных структур печатного издания) / Б. Я. Мисонжников. СПб.: Изд-во Санкт.-Петербургского ун-та, 2001. — 490 с.
  182. Митрополит Евлогий, 1994: Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни: Воспоминания / Митрополит Евлогий (Георгиевский). М.: Моск. рабочий- ВПМД, 1994. — 621 с.
  183. Млечко, 2000: Млечко, А. В. Игра, тетатекст, трикстер: пародия в «русских» романах В. В. Набокова / А. В. Млечко. Волгоград: Изд-во Волгоградского гос. ун-та, 2000. — 188 с.
  184. Млечко, 2002: Млечко, А.В. «Мысли о России» Ф. А. Степуна как текстовое единство / А. В. Млечко // Акценты. Новое в массовой коммуникации. Альманах. Воронеж, 2002. — Вып. 5−6 (32−33). — С. 26−32.
  185. Можейко, 2001: Можейко, М. А. Дерево / М. А. Можейко // Постмодернизм. Энциклопедия. — Минск: Интерпресссервис- Книжный дом. С. 204−208.
  186. Мосс, 2000: Мосс, М. Социальные функции священного. Избранные произведения / М. Мосс. — СПб.: Евразия, 2000. 448с.
  187. Мяновска, 2001: Мяновска, И. Мироощущение православного человека (На материале тетралогии Б. Зайцева «Путешествие Глеба») / И. Мяновска // Проблемы изучения жизни и творчества Б. К. Зайцева. — Калуга: Гриф, 2001.-Вып. З.-С. 18−29.
  188. Набоков, 1997: Набоков, В. В. Предисловия к романам / В. В. Набоков // В. В Набоков: pro et contra. Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. — СПб.: РХГИ, 1997.-С. 46−107.
  189. Набоков о Набокове, 2002: Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе / под ред. Н. Г. Мельникова. — М.: Изд-во Независимая Газета. 2002. 704 с.
  190. Надь, 2002: Надь, Г. Греческая мифология и поэтика / Г. Надь. М.: Прогресс-Традиция, 2002. — 432 с.
  191. Найдыги, 2002: Найдыш, В. М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма / В. М. Найдыш. — М.: Гардарики, 2002. — 544 с.
  192. Неклюдов, 2005: Неклюдов, С. Ю. Структура и функция мифа / С. Ю. Неклюдов // Современная российская мифология / под ред. М. В. Ахметова. — М.: Рос.гос.гуманит.ун-т, 2005. — С. 9—27.
  193. Нечаева, 1972: Нечаева, B.C. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время». 1864−1865 / B.C. Нечаева. -М.: Наука, 1972. 246 с.
  194. Ницше, 1994: Ницше, Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше. М.: REFL-book, 1994. — 352 с.
  195. Новичкова, 2001: Новичкова Т. А. Эпос и миф / Т. А. Новичкова. — СПб.: Наука, 2001.-248 с.
  196. Носик, 1995: Носик, Б. М. Мир и дар Владимира Набокова / Б. М. Носик. -М.: Пенаты, 1995. 552 с.
  197. Орлова, 1999: Орлова, Т. А. Марк Алданов об истоках русской революции / Т. А. Орлова // Вестник Московского университета. Серия 9. Филолгия. 1998. № 5. — С.36−45.
  198. Орлова, 2002: Орлова, Т. А. Некоторые аспекты проблематики трилогии М. Алданова «Ключ. Бегство. Пещера» / Т. А. Орлова // Вестник Московского университета. Серия 9. Филолгия. 2002. — № 2. —С.123−132.
  199. Остерхут, 2006: Остерхут, Р. «Сакральная география» и святые места: Константинополь как Иерусалим / Р. Остерхут // Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. — М.: Индрик, 2006. — С. 110−111.
  200. Осьминина, 1999: Осьминина, Е. «Рыцарь саблю обнажил. «// Шмелев И. С. Собрание сочинений: В 5 тт. М.: Русская книга, 1999. Т.6 (доп.) История любовная: Романы. Рассказы. — С. 3—12.
  201. Папина, 2002: Папина, А. Ф. Текст: его единицы и глобальные категории А. Ф. Папина. М.: Едиториал УРСС, 2002. — 368 с.
  202. Парсонс, 2002: Парсонс, Т. О социальных системах / Т. Парсонс. — М.: Академический проект, 2002. — 832 с.
  203. Пархомовский, 1992: Пархомовский, М. По другую сторону баррикад, или Кто создал «Современные записки» / М. Пархомовский // Евреи в культуре русского зарубежья. Иерусалим, 1992. — Вып. 1- С. 219−225.
  204. Пирс, 2000: Пирс, Ч. С. Избранные философские произведения / Ч. С. Пирс.- М.: Логос, 2000. 448 с.
  205. Полторацкий, 1988: Полторацкий, Н. П. Россия и революция. Русская религиозно-философская и национально-политическая мысль XX века. Сборник статей / Н. П. Полторацкий. Нью-Йорк: Эрмитаж, 1988. — 352 с.
  206. Прозоров, 2004: Прозоров, В. В. Власть современной журналистики, или СМИ наяву / В. В. Прозоров. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2004. — 240 с.
  207. Пропп, 1928: Пропп, В. Морфология сказки / В. Пропп. — Л.: «Academia», 1928.- 152 с.
  208. Пропп, 1996: Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Пропп. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1996. 365 с.
  209. Прохорова, 1994: Прохорова, И. Е. Журнал «Современные записки» и традиции русской журналистики / И. Е. Прохорова // Вестник Московского Университета. Серия 10. Журналистика. — 1994. — № 4. -С. 73−79.
  210. Пузырева, 2001: Пузырева, О.Г. «Живые» символы в образном мире И. А. Бунина (архетип, творчество, культура). / О. Г. Пузырева. — М.: Госуд. ин-т им. А. С. Пушкина, 2001. — 52 с.
  211. Пятигорский, 1996: Пятигорский, A.M. Некоторые общие замечания относительно рассмотрения текста как разновидности сигнала / A.M. Пятигорский // Пятигорский, A.M. Избранные труды / A.M. Пятигорский. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С. 15−30.
  212. Пятигорский, 2004: Пятигорский, A.M. Мифологические размышления / A.M. Пятигорский // Пятигорский A.M. Непрекращаемый разговор / A.M. Пятигорский. СПб.: Азбука-классика, 2004. — С. 103−350.
  213. Рассел, 2002: Рассел, Дж. Б. Князь тьмы. Добро и зло в истории человечества / Дж. Б. Рассел. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2002. 448 с.
  214. Рикер, 2002: Рикер, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / П. Рикер. М.: КАНОН-пресс-Ц- Кучково поле, 2002. — 624 с.
  215. Розанов, 1990: Розанов, В. В. Сочинения / В. В. Розанов. Л.: «Всесоюзный молодежный книжный центр», 1990. — 575 с.
  216. Руднев, 1996: Руднев, В. Морфология реальности: Исследование по «философии текста» / В. Руднев. — М: Русское феноменологическое общество, 1996.-207 с.
  217. Русский Париж, 1998: Русский Париж / под. Ред Т. П. Буслакова. М.: Изд-во МГУ, 1998. — 313 с.
  218. Савицкий, 1993: Савицкий, П. Н. Евразийство / П. Н. Савицкий // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн: Антология. — М.: Наука, 1993.- С. 100−114.
  219. Силантьев, 2004: Силантьев, И. В. Поэтика мотива / И. В. Силантьев. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 296 с.
  220. Силантьев, 2006: Силантьев, И. В. Газета и роман: Риторика дискурсных смешений / И. В. Силантьев. — М.: Языки славянской культуры, 2006. 224 с.
  221. Симачева, 2000: Симачева, И. Ю. Пушкиниана Русского Зарубежья в периодике Франции 20−30-х гг. / И. Ю. Симачева. М.: МПУ, 2000. — 155 с.
  222. Сконечная, 1999: Сконечная, О. Ю. Вечный жид в творчестве Набокова: тема Пушкина и Чернышевского / О. Ю. Сконечная // А. С. Пушкин и В. В. Набоков. Сборник докладов Международной конференции 15—18 апреля 1999 г. СПб.: Дорн, 1999. — С. 179−188.
  223. Сливицкая, 2001: Сливицкая О. В. Основы эстетики Бунина / О. В. Сливицкая // И. А. Бунин: pro et contra. Личность и творчество Ивана Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Антология. СПб.: РХГИ, 2001. — С. 456−479.
  224. Слобин, 1997: Слобин, Грета Н. Проза Ремизова 1900−1921 / Грета Н. Слобин. СПб.: Академический проект, 1997. — 206 с.
  225. Слышкин, 2000: Слышкин, Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г. Г. Слышкин. — М.: Academia, 2000. -125 с.
  226. Смирнов, 1964: Смирнов, В. Б. Глеб Успенский и Салтыков-Щедрин. (Глеб Успенский в «Отечественных записках») / В. Б. Смирнов. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1964. — 138 с.
  227. Смирнов, 1972: Смирнов, В.Б. Н. А. Некрасов и журнальная поэзия «Отечественных записок» / В. Б. Смирнов. — Уфа, 1972. — 256 с.
  228. Смирнов, 1996: Смирнов, В.Б. Ф. М. Достоевский и русская демократическая журналистика 70—х-80—х годов / В. Б. Смирнов. -Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного ун-та, 1996. — 126 с.
  229. Смирнов, 1999: Смирнов, И.П. «Пиковая дама», «Отчаяние» и Великая Французская революция / И. П. Смирнов // А. С. Пушкин и В. В. Набоков: Сборник докладов международной конференции. 15−18апреля 1999 г. — СПб.: Дорн, 1999. С.146−153.
  230. Смирнов, 2001: Смирнов, И. П. Смысл как таковой / И. П. Смирнов. — СПб.: Академический проект, 2001. — 352 с.
  231. Снигирева, Подчиненов, 1999: Снигирева, Т.А., Подчиненов, А.В. «Толстый» журнал в России как текст и сверхтекст / Т. А. Снигирева, А. В. Подчиненов // Известия Уральского государственного университета. Гуманитарные науки. 1999. — № 13. — С. 5−13.
  232. Соболева, 2001: Соболева, М. Е. Философия символических форм Э. Кассирера. Генезис. Основные понятия. Контекст / М. Е. Соболева. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2001. — 152 с.
  233. Сорокина, 2000: Сорокина, О. Московиана: Жизнь и творчество Ивана Шмелева / О. Сорокина. — М.: Московский рабочий, 2000. 407с.
  234. Соловьев, 1990: Соловьев, B.C. Общий смысл искусства / B.C. Соловьев // Соловьев B.C. Сочинения. В 2-х тт. М.: Мысль, 1990. — Т. 1. — С. 390105.
  235. Соумела, 2004: Соумела, Ю. Зарубежная Россия. Идейно-политические взгляды эмиграции на страницах русской европейской прессы в 1918—1940 гг. / Ю. Соумела. — СПб.: Изд. дом «Коло», 2004. — 352 с.
  236. Степанов, 2001: Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры / Ю. С. Степанов. — М.: Академический проект, 2001. — 990 с.
  237. Степун, 1998: Степун Ф. А. Встречи. М.: Аграф, 1998. 256 с.
  238. Стефан, 1992: Стефан, Д. Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции. 1925−1945 / Д. Стефан. М.: СПб. «Слово», 1992. — 441 с.
  239. Страхов, 2003: Страхов, А. Б. Ночь перед Рождеством: народное христианство и рождественская обрядность на Западе и у славян / А. Б. Страхов. — Cambridge: Palaeoslavica, 2003. — Palaeoslavica XI. Supplementum 1.-380 с.
  240. Твардовская, 1978: Твардовская, В. А. Идеология пореформенного самодержавия: М. Н. Катков и его издания / В. А. Твардовская. — М.: Наука, 1978.-280 с.
  241. Терапиано, 2002: Терапиано, Ю. К. Встречи: 1926−1971/ Ю. К. Терапиано. — М.: Intrada, 2002. 384 с.
  242. Тертычный, 1989: Тертычный, А. А. Психология публицистического убеждения / А. А. Тертычный. М.: Изд-во МГУ, 1989. — 63 с.
  243. Тертычный, 1998: Тертычный, А. А. Аналитическая журналистика: Познавательно-психологический подход / А. А. Тертычный. — М.: Гендальф, 1998.-255 с.
  244. Тертычный, 2000: Тертычный, А. А. Жанры периодической печати / А. А. Тертычный. М.: Аспект-Пресс, 2000. — 312 с.
  245. Тертычный, 2006: Тертычный, А. А. Коммуникативные стратегии и журналистский текст / А. А. Тертычный // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. — 2006. — № 4. — С. 93—105.
  246. Тертычный, 2006а: Тертычный, А. А. Коммуникативные стратегии и журналистский текст / А. А. Тертычный // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. — 2006. — № 5. — С. 72−85.
  247. Тинин, 2001: Тинин, И. Г. Бытие. Исход. Второзаконие. История глазами очевидца: Династия Тининых и иже с ними: Воспоминания / И. Г. Тинин. — Волгоград: Изд-во Волгоградского ун-та, 2001. — 357 с.
  248. Тодоров, 1975: Тодоров, Ц. Поэтика / Ц. Тодоров // Структурализм: «за» и «против»: Сб. статей. — М.: Прогресс, 1975. С. 37−114.
  249. Тодоров, 1999: Тодоров, Ц. Теории символа / Ц. Тодоров. — М.: Дом интел.книги. Рус. феноменологическое общество, 1999. — 384 с.
  250. Топоров, 1983: Топоров, В. Н. Пространство и текст / В. Топоров // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. — С. 227−285.
  251. Топоров, 1988: Топоров В. Н. Пещера // Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х тт. — М.: Советская энциклопедия, 1998. — Т.2. -С. 311−312.
  252. Топоров, 1995: Топоров, В. Н. Миф. Ритуал. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное / В. Топоров. — М.: Издательская группа «Прогресс"-"Культура», 1995. — 624 с. >
  253. Топорова, 2002: Топорова, Т. В. Древнегерманские представления об ином мире // Представления о смерти и локализация Иного мира у древних кельтов и германцев / Т. В. Топорова. — М.: Языки славянской культуры, 2003. С. 340435.
  254. Тулупов, 2001: Тулупов, В. В. Газета: Маркетинг, дизайн, реклама. Новые тенденции в издании газет / В. В. Тулупов. — Воронеж: Кварта, 2001. — 320 с.
  255. Уваров, 1998: Уваров, М. С. Архитектоника исповедального слова / М. С. Уваров. СПб: Алетейя, 1998. — 246 с.
  256. Уорнер, 2000: Уорнер, У. Живые и мертвые / У. Уорнер. — М. СПб.- Университетская книга, 2000. — 671 с.
  257. Успенский, 1982: Успенский, Б. А. Филолгические разыскания в области славянских древностей / Б. А. Успенский. — М.: Изд-во МГУ, 1982. 248 с.
  258. Успенский, 1998: Успенский, Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление) / Б. А. Успенский. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. 680 с.
  259. Успенский, 2000: Успенский, Б. А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси / Б. А. Успенский. М.: Языки русской культуры, 2000. — 128 с.
  260. Успенский, 2006: Успенский, Б. А. Крест и круг: Из истории христианской символики / Б. А. Успенский. — М.: Языки славянских культур, 2006. — 488 с.
  261. Федотов, 1990: Федотов, Г. Святые Древней Руси / Г. Федотов. — М.: Моск. рабочий, 1990. 269 с.
  262. Фрейденберг, 1978: Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра / О. М. Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997. — 448 с.
  263. Фуко, 1999: Фуко, М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / М. Фуко. М.: Ad Marginem, 1999. — 480 с.
  264. Хайдеггер, 1993: Хайдеггер, М. Время картины мира / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. — М.: Республика. 1993.-С. 47−63.
  265. Холмогоров, 2006: Холмогоров, Е. С. Политическая эсхатология / Е. С. Холмогоров // Эсхатологический сборник. — СПб.: Алетейя, 2006. С. — 497— 510.
  266. Хренов, 2002: Хренов, Н. А. Культура в эпоху социального хаоса / Н. А. Хренов. М.: Едиториал УРСС, 2002. — 448 с.
  267. Хюбнер, 1996: Хюбнер, К. Истина мифа / К. Хюбнер. М.: Республика, 1996.-447 с.
  268. Черников, 1995: Черников, А. П. Проза И.С. Шмелева: концепция мира и человека / А. П. Черников. — Калуга: Калужский областной институт усовершенствования учителей, 1995. 344 с.
  269. Черных, 2007: Черных, А. Мир современных медиа / А. Черных. — М.: Издательский дом «Территория будущего», 2007. — 312 с.
  270. Чернышев, 1991: Чернышев А. Гуманист, не верящий в прогресс / А. Чернышев // Алданов М. А. Собр. соч.: В 6 тт. М.: Изд-во «Правда», 1991. -Т. 1.-. С. 3−32.
  271. Шапиро, 1994: Шапиро, Г. Реминисценции из «Мертвых душ» в «Приглашении на казнь» Набокова / Г. Шапиро // Гоголевский сборник. -СПб.: Образование, 1994.-С. 175−181.
  272. Шейгал, 2004: Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса / Е. И. Шейгал. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. — 326 с.
  273. Шестаков, 1995: Шестаков, В. П. Эсхатология и утопия: (Очерки русской философии и культуры) / В. П. Шестаков. М.: ВЛАДОС, 1995. — 208 с.
  274. Шестов, 1993: Шестов, JI. Достоевский и Ницше (Философия трагедии) / JL Шестов // Шестов JI. Избранные сочинения / JI. Шестов. — М.: Ренессанс, 1993.-С. 159−326.
  275. Шестов, 1993а: Шестов, JI. Сочинения в 2-х тт./ JI. Шестов. М.: Наука, 1993.-Т. 2.-560 с.
  276. Шиллер, 1980: Шиллер Г. Манипуляторы сознанием / Шиллер Г. М.: Мысль, 1980.-453 с.
  277. Широкова, 2000: Широкова, Н. С. Культура кельтов и нордическая традиция античности / Н. С. Широкова. СПб.: Евразия, 2000. — 352 с.
  278. Шлейермахер, 2004: Шлейермахер, Ф. Герменевтика / Ф. Шлейермахер. -СПб.: Европейский дом, 2004. 242 с.
  279. Шмид, 2003: Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. — М.: Языки славянской культуры, 2003. 312 с.
  280. Шубарт, 1997: Шубарт, В. Европа и душа Востока / В. Шубарт. М.: Русская идея, 1997. — 448 с.
  281. Шульгин, 1927: Шульгин, В. В. Три столицы. Путешествие в красную Россию / В. В. Шульгин. — Берлин: Медный всадник, 1927. — 356 с.
  282. Щагин, Константинов, 1999: Щагин, Э. М. Константинов, С.В. Республиканско-демократический лагерь / Э. М. Щагин, С. В. Константинов // Политическая история русской эмиграции: 1920−1940 гг.: Документы и материалы. М: ВЛАДОС, 1999. — С. 518−599.
  283. Щедровицкий, 1995: Щедровицкий, Г. П. Избранные труды / Г. П. Щедровицкий. — М.: Школа Культурной Политики, 1995. 759 с.
  284. Щедровицкий, 2005: Щедровицкий, Г. П. Мышление. Понимание. Рефлексия / Г. П. Щедровицкий. М.: Наследие ММК, 2005. — 800 с.
  285. Щепанская, 2003: Щепанская, Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX—XX вв./ Т. Б. Щепанская. М.: Индрик, 2003.-528 с.
  286. Эко, 1998: Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. СПб.: Петрополис, 1998.-431 с.
  287. Эко, 2004: Эко, У. Открытое произведение. Форма и неопределенность в современной поэтике / У. Эко. СПб.: Академический проект, 2004. — 384 с.
  288. Элиаде, 1987: Элиаде, М. Космос и история. Избранные работы / М. Элиаде. М.: Прогресс, 1987.— 312 с.
  289. Элиаде, 2000: Элиаде М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении- Образы и символы- Священное и мирское / М. Элиаде. — М.: Ладомир, 2000. 414 с. 361 .Элиаде, 2001: Элиаде М. Аспекты мифа. / М. Элиаде. — М.: Академический проект, 2001.-240 с.
  290. Юнг, 1991: Юнг, К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг. М.: Ренессанс, 1991. -304 с.
  291. Юнг, 1992: Юнг, К. Г. Собрание сочинений: В 19 тт. / К. Г. Юнг. М.: Ренессанс, 1992. — Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке. — 320 с.
  292. Юнг, 1997: Юнг, К. Г. Душа и миф: шесть архетипов / К. Г. Юнг. М —К.: ЗАО «Совершенство» — «Port-Royal», 1997. — 384 с.
  293. Ямпольский, 1993: Ямпольский, М. Б. Память Тирессия. Интертекстуальность и кинематограф / М. Б. Ямпольский. М.: РИК «Культура», 1993. — 456 с.
  294. Яновский, 1993: Яновский, B.C. Поля Елисейские. Книга памяти / B.C. Яновский. — СПб.: Пушкинский фонд, 1993. 277 с.
  295. А.Ясперс, 1991: Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. — М.: Политиздат, 1991.- 527 с.
  296. Bedford, 1975: Bedford, Н.С. The Seeker: D.S. Merezhkovsky / H.C. Bedford. -Lawrence (Kansas): Kansas University Press, 1975. — 304 pp.
  297. Blumer, 1969: Blumer, H. Symbolic Interactionism. Perspective and Method / H. Blumer. — Berkeley: University of California Press, 1969. — 340 pp.
  298. Bourdieu, 1999: Bourdieu, P. The Logic of Practice. / P. Bourdieu. — Cambridge: Polity Press, 1999. 336 pp.
  299. Carey, 1989: Carey J. Communication as Culture: Essays on Media and Society / J. Carey. Winchester: Routletge, 1989. — 346 pp.
  300. Count, 1960: Count, E.W. Myth and World View. A Biosocial Syntesis / E.W. Count // Culture and History. Essays in Honor of P. Radin. New York: The Viking Press, 1960.-pp.580−627.
  301. Connoly, 1993: Connoly, J. W. Nabokov’s Early Fiction: Patterns of Self and Others / J. W. Connoly. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. — 356 pp.
  302. De Wit, 1963: De Wit, G.A. Symbolism of Masculinity and Femininity./ G.A. De Wit. New York: Springer Publishing Company, 1963. — 280 pp.
  303. Dolinin, 1997: Dolinin, A. Thriller Square and The Place de la Revolution: Allussions to the French Revolution in «Invitation to a Beheading» / A. Dolinin // The Nabokovian. 1997 (spring). Vol. 38. — pp. 4319.
  304. Duncan, 1969: Duncan, H.D. Symbols and Social Theory / H.D. Duncan. -New York: Oxford University Press, 1969. 436 pp.
  305. Elias, 1991: Elias,-N. The Symbol Theory / N. Elias. London: SAGE Publications, 1991.-398 pp.
  306. Field, 1967: Field, A. Nabokov: His Life in Art: A critical narrative / A. Field. -Boston, Toronto: Little, brown and company, 1967. — 296 pp.
  307. Field, 1977: Field, A. Nabokov: His Life in Part / A. Field. New York: The Viking Press, 1977. — 258 pp.
  308. Frye, 1963: Frye, N. Fables of identity / N. Frye. — New York: Oxford University Press, 1963. 264 pp.
  309. Haber, 1977: Haber E.C. Nabokov’s «Glory» and the Fairy Tale / E.C. Haber // Slavic and East European Journal. 1977. — V.21.№ 2, Summer. — pp: 18−32.
  310. Klapper, 1960: Klapper J.T. The E
  311. Longer, 1953: Langer, S.K. Feeling and Form: A Theory of Art / S.K. Langer. -New York: Charles Scribner’s Sons, 1953. 256 pp.
  312. Pachmuss, 1990: Pachmuss, T. D.S. Merezhkovsky in Exile. The Master of the Genre of Biografie Romance / T. Pachmuss. New York, 1990. — 482 pp.
  313. Pareto, 1963: Pareto, V. Mind and Society: A Treatise on General Sociology / V. Pareto. New York: Dover, 1963.-368 pp.
  314. Rosenthal, 1975: Rosenthal, B.G. Dmitri Sergeevich Merezhkovsky and the Silver Age: The Development of a Revolutionary Mentality / B.G. Rosenthal. — New York: The Hague, 1975. 360 pp. Сv^bs
  315. Rossi, 1983: Rossi, I. From the Sociology of Symbols to the Sociology of Signs: Toward a Dialectical Sociology / I. Rossi. New York: Columbia University Press, 1983.-298 pp.
  316. Salehar, 1974: Salehar, A-M. Nabokov’s Gift: An Apprenticeship in Creativity / A-M. Salehar // A Book of Things about Vladimir Nabokov. Ann Arbor: Ardis, 1974.-78−96 pp.
  317. Shutz, 1962: Shutz, A. Collected papers / A. Shutz. Dordrecht: Kluwer Publishers, 1962. V.l. The problem of Social Reality. — 348 pp.
  318. Sorel, 1961: Sorel, G. Reflections on Violence / G. Sorel. New York: Collier, 1961.-278 pp.
  319. Tolstaia, Meilakh, 1995: Tolstaia, N., Meilakh, M. Russian Short Stories / N. Tolstaia, M. Meilakh // The Garland Companion to Vladimir Nabokov. Ed. by Vladimir E. Alexandrov. New York-London: Garland, 1995. pp. 645−666.
  320. Zarubavel, 1997: Zarubavel, E. Social Mindscape: An Invitation to Cognitive Sociology / E. Zarubavel. Cambridge: Harvard University Press, 1997. — 376 pp.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!