Военное дело у адыгов и его трансформация в период Кавказской войны

Актуальность темы

исследования. В ряду проблем в наибольшей степени повлиявших на исторические судьбы адыгов особое место занимают события Кавказской войны. Именно в это время происходят важнейшир социалыю-политические изменения, обусловленные масштабностью и продолжительностью войны, повлекшие за собой кардинальные изменения в традиционном укладе жизни и военной культуре адыгов, сложившихся к началу XVIII в. Важно отметить, что, развиваясь на протяжении длительного периода времени, особый военизированный уклад жизни народа, по сути, являлся своеобразной формой существования, пронизывавшей всю структуру общественных институтов, материальную и духовную жизнь адыгского общества, определяя многие этнопсихологические черты народа.

Вынужденная массовая миграция большей части адыгского населения в конце Кавказской войны, вхождение оставшихся на исторической родине горцев в новое социально-политическое пространство Российской империи и кардинальные изменения исторических условий, последовавшие после окончания боевых действий, сделали невозможным существование военной организации, утратившей свои функции и значение. Именно, исходя из сложившихся реалий, военное дело может рассматриваться не только как важнейший элемент исторического наследия адыгов, но и как базовое явление, отразившее завершенный трансформационный процесс.

Научная значимость обращения к данной проблеме обусловлена и современным состоянием исторического знания. История Кавказской войны имеет сложившуюся историографию, нацеленную на освещение самых разных сторон этого сложного явления. Усилиями многих поколений историков создана концепция Кавказской войны, включающая понимание ее причин, характера, хронологии, периодизации, последствий, но, тем не менее, многие положения до сих пор носят дискуссионный характер. При этом нельзя не отметить, что большинство работ по данному вопросу написано в русле политической или социально-экономической истории.

Авторы же немногих исследований, затрагивающих аспекты военной организации горцев периода Кавказской войны, рассматривают проблему в статике, без учета динамики ее развития в сложившихся исторических условиях.

При этом прагматическая значимость работы определяется сохраняющейся напряженностью современной социально-политической обстановки в северокавказском регионе, настоятельной потребностью обращения к историческому опыту, позволяющему понять причины конфликтных ситуаций и возможности их разрешения.

Степень научной разработанности проблемы. Учитывая достаточно развитую в отечественной исторической науке традицию обращения к проблемам Кавказской войны, объем и характер накопленных исторических и историографических источников, имеет смысл, в границах условно выделяемых периодов, проанализировать состояние исторического знания — отражение проблемы в общих, монографических и специальных исследованиях российских и советских авторов.

К начальному периоду развития историографии проблемы могут быть отнесены работы первой половины XIX в. В это время российскими авторами — современниками и непосредственными участниками боевых действий, был создан целый ряд работ, в которых содержатся сведения о Кавказе и его народах, их общественно-политическом и военном устройстве. В частности, I благодаря трудам таких исследователей Кавказа как С. М. Броневский, И. Ф. Бларамберг, К. Ф. Сталь, Н. И. Карлгоф и др., в работы этого периода вошел значительный пласт информации о военном быте адыгов, их численности, военной организации, способах ведения войны и боя i.

1 Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе собранные и пополненные Семеном Броневским. Москва, 1823. Т.2- Бларамберг И. Ф. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. Нальчик, 1999; Сталь К. Ф. Этнографический очерк-черкесского народа // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа (далее РАОНЦИСК). Нальчик, 2001. Т.1- Карлгоф Н. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 год Тифли£, 1860. Отд. IV.

Нельзя не отметить и появления первых сочинений, принадлежащие перу адыгских авторов — С. Хан-Гирея и Ш. Б. Ногмова которые указывали на некоторые особенности военной организации горцев, не понятые, либо упущенные прочими авторами. Так у Хан-Гирея находим описания походных порядков адыгского войска, некоторых воинских традиций и атрибутов, упоминания о которых не встречаются у других исследователей. ,.

Ко второму периоду историографии изучаемой проблемы относятся труды второй половины XIX — начала XX вв., посвященные осмыслению характера, хода, геополитических и военных итогов Кавказской войны.

Учитывая направленность наших изысканий, в рамках этого периода, в отдельную группу следует выделить исследования русских офицеров и генералов — Р. А. Фадеева, Н. Ф. Дубровина, В. А. Потто, С. Эсадзе и др.2 В частности, Р. А. Фадеев, как опытный офицер Генштаба, очень точнр определил самую суть военной организации адыгов, при которой вся сложность войны на Западном Кавказе, в отличие от Восточного, заключалась в отсутствии явно выраженных центров сопротивления, удар по которым мог бы это сопротивление сломить или хотя бы подорвать. Кромр того, Фадеев достаточно объективно обозначил причины Кавказской войны, явившейся закономерным итогом превращения Северного Кавказа в «сферу жизненных интересов» великих колониальных империй того времениРоссии, Турции, Англии, Франции и Ирана.

Генералы Н. Ф. Дубровин и В. А. Потто, в своих исследованиях упорядочили и ввели в научный оборот значительный фактический материал из различных архивов, придающий их работам особую ценность. Восстановив хронику боевых действий, они подробно рассмотрели основные этапы войны, организацию обороны кордонных линий, набеги «закубанцев», их стычки с регулярными войсками и казаками, «ответные» и.

1 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978; Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Пятигорск, 1891;

2 Фадеев Р. Л. Кавказская война. Москва, 2003; Дубровин, Н. Ф. История войн и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871−1888. ТЛ—6- Погго, В. А. Кавказская война. Ставрополь, 1993;1994. T.1−5- Эсадзе С. С. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907. T 1 — 2- Он же. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны в Закубанье и на Черноморском побережье. Тифлис, 1914; упреждающие" экспедиции против «непокорных племен», а так же потери I адыгов, что создает предпосылки для изучения военной организации и тактики горцев в условиях длительного противоборства с регулярной царской армией.

К этой же категории исследований относятся и работы С. Эсадзе, освещающие политику российских властей направленную на присоединение Северо-Западного Кавказа. Весьма важной особенностью этих работ является описание военных методов, которыми осуществлялась эта политика, ибо именно они стали основным фактором, вызвавшим глубокие изменения во всех подсистемах адыгского общества и, в том числе, в военной сфере.

Определенное внимание изучению многофакторного явления Кавказской войны уделялось и в академических кругах царской России. В русле рассматриваемой проблематики наибольший интерес вызывают труды П. Г. Буткова, П. В. Апрельева, А. П. Берже, И. Дроздова и ряда других ученых1. Так, особенности боевых действий на ранних этапах военного противостояния с царской Россией нашли свое отражение в сочинениях академика П. Г. Буткова. Ценность его работ заключается в фиксации малоизвестных фактов, которые не вошли в указанные объемные исследования офицеров и генералов. Это описания осадной техники горцев и тактики противоборствующих сторон в открытых полевых сражениях 1 начального периода войны.

В работах П. В. Апрельева, А. П. Берже, И. Дроздова, освещается одна из наиболее трагичных страниц истории горских народов — их выселение с исторической родины, после окончания Кавказской войны. Собранные ими материалы прямо указывают на то, что российские военные власти, не только не препятствовали, но и всячески способствовали переселению коренных жителей. Такой подход диктовался — военно-стратегической целесообразностью, поскольку позволял добиться окончательной победы в j.

1 Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год (извлечение). Нальчик, 2001; Апрельев П. В. Два года в Абхазии. С-Пб, 1868. Берже А. П. Выселение горцев с Кавказа И Русская старина. 1882. Т- 33. Дроздов И. Последняя борьба с горцами на Западном Кавказе // Кавказский сборник 1877. Т 2. партизанской войне, путем избавления от враждебно настроенного населения. :

Значительный интерес, в рамках исследования, представляют также фундаментальные труды, принадлежащие историкам казачества И. Д. Попке, Ф. А. Щербине и П. П. Короленко в которых освещалась роль южнорусского I казачества (донского, терского, кубанского, астраханского и линейного) в покорении и колонизации Северного Кавказа. Подробное изучение и описание этими авторами казачьего военного быта, как известно во многом являвшегося продуктом заимствований элементов военной культуры горских народов, позволяет использовать их работы, путем проведения прямых исторических, этнографических и военных аналогий.

Особую группу историографических источников составляют работы, посвященные празднованию юбилеев событий Кавказской войны, используемых для популяризации российской военной истории и развития патриотизма2. Издаваемые к этим датам работы, в основном содержат сведения об успешных военно-политических акциях российского командования на Северо-Западном Кавказе, позволяющих оценить масштабы военных и дипломатических усилий России и вскрыть причины поражения военных формирований адыгов.

В целом, в современной историографии основным недостатков большинства работ дореволюционного периода, принято считать утвердившуюся «имперскую традицию»: господство официальной, одобренной государством, концепции войны на Кавказе. Происходившие события трактовались как война «креста и полумесяца», борьба «цивилизации с варварством», покорение «хищных, воинственных» народов,.

Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1910. T 1 — 2- Попко И. Д. Терские казаки со стародавних времен. Нальчик, 2001. Попко И. Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Краснодар, 1998; Короленко, П. П. Двухсотлетие Кубанского казачьего войска 1696−1896 гг.// Минеральные Воды: Кавказская здравница, 1991; Он же. Земляки о Черкесах // РАОНЦИСК. Нальчик, 2001. T.2. Он же. Записки по истории Северо-Восточного побережья Черного моря — Сочи. Одесса, 1910. t.

2 Каспари А. А. Покоренный Кавказ. Очерки исторического прошлого и современного положения Кавказа с иллюстрациями. По поводу столетия геройской борьбы за Кавказ и сорокалетия замирения Кавказа. Журнал «Родина». С.-Петербург, 1904 г. Книги 1-я — 4-яВсссловский Н.И. Военно-исторический очерк города Анапы. СПб., 1995; Толстов В. Г. Историческая памятка Кубанского полка Кубанского казачьего войска. 1732−1912. Екатеринодар, 1912 и др. установление «владычества на Кавказе», где «и добро надо делат^ насилием». Соответственно, в большинстве трудов, посвященных Кавказской войне и колонизации Северо-Западного Кавказа, просматриваются парадоксальные противоречия. С одной стороны авторы описывают элементы военной организации и тактики горцев, а с другой — представляю^ их как примитивных дикарей и варваров не знавших ни определенной организации, ни военного строя, ни тактики ведения боевых действий. В связи с этим, в отношении черкесских отрядов ими, как правило, употребляются такие эпитеты как толпы, массы, скопища, ватаги и т. п. термины.

Среди достижений дореволюционной историографии традиционно отмечается собранный исследователями значимый фактический материал о Кавказской войне, народах Кавказа в целом и адыгах в частности, а также р российском населении Кавказской линии. Однако, несмотря на то, что в нем содержатся многочисленные сведения о военной культуре адыгов, все они носят поверхностный, отрывочный и разобщенный характер, а потому отражают лишь отдельные стороны проблемы, фиксируют события в статике, не дают целостной картины. В особенности это касается трансформаций структуры военной организации, а также боевых порядков и тактических приемов, использовавшихся адыгами в период Кавказской войны.

В начальный период советской историографии основой исследовательских подходов служило марксистско-ленинское учение о мировом империализме и роли классовой борьбы в истории, с позиций которого национально-освободительные движения малых народов.

Российской империи рассматривались как борьба угнетенных масс с царскими колонизаторами и поработителями. Исходя из этих идеологических позиций, один из основоположников марксистской отечественной историографии М. Н. Покровский охарактеризовал борьбу адыгов зр. независимость как справедливую и антиколониальную, впервые дар непредвзятую оценку некоторым прогрессивным элементам их военного 8 искусства. В частности, он прямо указывал на превосходство тактики I горцев, основанной на массовом использовании нарезного огнестрельного оружия и завалов, над тактикой штыкового удара и гладкоствольным огнестрельным оружием применявшихся в царской армии.

Таким образом, советская историография 20 — 30 гг. XX в. рассматривала Кавказскую войну как колониальную и захватническую со стороны России и антиколониальную, освободительную со стороны горцев. В то же время основным недостатком этого периода был явный перекос в пользу изучения национально-освободительного движения горцев Северо,-Восточного Кавказа под руководством имама Шамиля и слабая разработка вопросов, касавшихся изучения национально-освободительного движения горцев Северо-Западного и Центрального Кавказа. Естественно, что при таком подходе не удалось вплотную приступить к разработке темы, связанной с состоянием военного дела у адыгов.

До середины 60-х гг. проблемы истории народов Северного Кавказа в целом и Кавказской войны в частности занимали важное место в советской историографии. В монографиях и статьях Н. А. Смирнова, А. В. Фадеева, М. В. Покровского и др. рассматривались национальные интересы России на Кавказе и в Восточном вопросе через призму классового подхода 2. С аналогичных позиций написаны соответствующие разделы в обобщающих трудах по истории автономных республик и областей Северного Кавказа, в том числе Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии 3. Однако, военные аспекты проблемы в них детально не рассматривались и представлялись как неизменная величина, не претерпевшая никаких трансформаций в годы войны 4. Как правило, опубликованные труды, будучи.

1 Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России n XIX столетии. Москва, 1923.

2 Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI — XIX вв. М., 1958. Он же. Мюридизм на Кавказе. М., 1963. Фадеев А. В. Россия и восточный кризис 20-х годов XIX в. M., 1958. Фадеев А. В. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М., 1960. Покровский М. В. Социальная борьба внутри адыгейских племен в конце XVIII-первой половине XIX вв. и ее отражение в общем ходе Кавказской войны. М., 1956.

3 Очерки истории Адыгеи в 2-х томах. Майкоп, 1957. Т. 1- Очерки’истории Дагестана в 2-х томах. Махачкала, 1957. Т. 1. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР в 2-х томах. Грозный, 1967. Т. 1. История Кабардино-Балкарской АССР. М., 1967. Т. 1 и др.

4 Аутлев М. Г., Зепакин Е. С., Хоретлев А. О. Адыги. Историко-этнографический очерк. Майкоц, 1957. Аутлев M. Г., Зепакин Е. С. Адыгейцы // Народы Кавказа. М., 1960 Т. I.- Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов (XVIII — первая половина XIX в). М., 1967. достаточно полными, по охвату реалий культуры и быта, в вопросах касающихся военного дела адыгов ограничивались констатацией отрывочных фактов изложенных историками XIX в.

В 70 — 80-е гг., в связи с утверждением зародившейся еще в 40-х гг. и официально одобренной концепции «вечной дружбы народов», сложившейся в результате «добровольного присоединения» малых народностей к России, меняется идеологическая парадигма в оценке национально-освободительных движений, которая находит свое отражение в работах Н. С. Киняпиной, М. М. Блиева, В. В. Дегоева, В. Б. Виноградова, позднее некоторых других авторов1. В этот период проблемы Кавказской войны отходят на второй план, зато активно разрабатываются вопросы культурного и социально-экономического развития горских народов. Отличительной особенностью данных изысканий становиться акцент на исключительную благотворность,.

•у положительный эффект русско-адыгских этнокультурных контактов. В таких условиях изучение военно-стратегических аспектов борьбы горцев Северного Кавказа за независимость потеряло свою актуальность.

Тем не менее, примерно в это же время, издаются монографии Б. Х. Бгажнокова и М. В. Покровского, имеющие иную направленность и представляющие для нас определенный интерес 3. Первый исследует традиционный адыгский этикет, являвшийся одним из важнейших элементов системы воинского воспитания адыгов и, отчасти, его деформации в период Кавказской войны. В свою очередь второй, подробно описав «демократический переворот» в общественно-политической жизни ряда этнических групп адыгов, все последующие перемены в Западной Черкесии связывал не только с внутренними причинами, но и учитывал все.

1 Блиев М. М. К вопросу о присоединении народов Северного Кавказа к России // Вопросы истории.1970. № 8, Киняпина Н. С., Блнев М. М., Дегоев В. В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России, вторая пол XVIII — 80-е годы XIX, а М., 1934; Виноградов В Б. Умаров С. Ц. Вместе — к великой цели О пропаганде некоторых вопросов истории Чечено-Ингушетии в связи с последствиями добровольного вхождения в состав России. Грозный, 1983; Авраменко A.M. Матвеев O.B., Матгощенко П. П., Ратушняк ВЛ]. История России и Кавказа в новейших исторических публикациях // Вопросы отечественной истории Сб. научных трудов Краснодар, 1995.

2 Калосв Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа M. Наука, 1981. Кобычсв В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX — XX вв. М. 1982. Студенецкая Е. Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII—XX вв. M., 1989.

3 Бгажноков Б. Х. Адыгский этикет. Нальчик, 1978; Покровский М. В. Из истории адыгов в конце XVIIIпервой половине XIX века. Краснодар, 1989.

10 возраставший на протяжении первой половины XIX в. прессинг колониальной политики России. При этом Покровский, хотя и не акцентирует свое внимание на чисто военных аспектах проблемы, достаточно подробно характеризует военную организацию адыгов, в период пребывания у них наиба Шамиля Магомета Амина.

Появление этих и некоторых других работ свидетельствует о несправедливости упреков в адрес советской историографии в полной ангажированности, разработке исключительно «безопасных» и разрешенных научных тем. Так, например, во втором томе многотомного издания «История народов Северного Кавказа», вооруженная борьба горцев в 20 — 50-е гг. XIX в. была охарактеризована как антифеодальная и антиколониальная1. К сожалению главы, посвященные ей хотя и содержат некоторые ценные выводы о военной организации горцев и причинах их поражения в Кавказской войне, написаны преимущественно с позиций классовой борьбы, а потому практически не отражают специфических граней исследуемого явления — тактики противоборствующих сторон, их боевых порядков, особенностей вооружения и т. п. Вообще это незавершенное издание (было опубликовано лишь два первых тома) стало событием, в известном смысле, итогом развития советского кавказоведения, отразив все его достоинства и недостатки, противоречия и неизбежную ограниченность в рамках марксистской идеологии.

К достижениям советской историографии в целом следует отнести систематизацию значительной части накопленного дореволюционными историками материала по Кавказской войне и народам Кавказа, а также его научный анализ. Вместе с тем, научные изыскания советского периода зачастую носили идеологизированный характер, их выводы были подчинены партийным установкам, и это значительно снизило их научную ценность. Во многом благодаря частым изменениям в идеологических позициях советской историографии относительно Кавказской войны и освободительного движения горцев, тема военной организации и военного искусства адыгов и.

1 История народов Северного Кавказа. Конец XVIII в. — 1917 г. М., 1988. их развития в условиях длительного военного противостояния с Россией так и не стала предметом специального научного исследования.

Возрождение интереса к истории Кавказской войны началось на рубеже 1990;2000 гг. В этот новый период отечественной историографии, совпавший с распадом СССР, дискуссии по проблемам Кавказской войны приобретают острый характер, отражающий политическую поляризацию концептуальных подходов к оценке её событий и итогов. В таких условиях, начиная с 90-х годов, был опубликован целый ряд серьезных научных работ и защищено несколько диссертаций, в которых более обстоятельно, по сравнению с предшествующими периодами, описываются события войны, уточняется терминология, хронологические рамки и периодизация, роль в судьбах народов Северного Кавказа и влияние на их быт и культуру Из этого ряда особо следует выделить труды Э. Г. Аствацатурян, К. К. Хутыза, А. С. Мандзяка, А. Ю. Чирга, С. Х. Хотко, М. Н. Губжокова, Р. Б Схатума и некоторых других авторов 2, которые непосредственно затрагивают тему нашего исследования, детально освещая и анализируя отдельные, ранее мало изученные грани проблемы.

1 Колесников В. Л. Формирование и функции линейного казачества Кубани в конце XVIII в. — 1861 г.: Лвтореф. дисс.канд. ист.наук. Ставрополь, 1997; Шаповалов Л. Н. Северо-Западный Кавказ в политике Российской Империи (70-е гг. XVIII в.-60-е гг. Х1Х в.): Автореф. дис.канд. ист. наук. Майкоп, 1998; Хаширов М. Ю. Адыгское крестьянство в годы Кавказской войны: Автореф. дис.канд. ист. наук. Пятигорск, 2000 и др. Касумов А. Х., Касумов Х. А. Геноцид адыгов. Из истории борьбы горцев зд независимость в XIX веке. Нальчик, 1992; Акаев В. Х., Хусаннов С. А. Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20−50-х годах XIX века. Махачкала, 1994. Кавказская войнанародно-освободительная борьба горцев Северного Кавказа в 20 — 60-х гг. XIX в. Издание Института ИАЭ ДНЦ РАН (Руководитель проекта А. И. Османов, авторы разделов — Аутлсв М. Г., Бнжсв А. Х., Касумов А. X., Гамзатов Г. Г., Черноус B. B, и др.). Махачкала, 2006.

2 Аствацатурян Э. Г. Оружие народов Кавказа. Москва, 1995; Хутыз IC.K. Охота у адыгов. Майкоп, 1999; Мандзяк А. С. Воинские традиции народов Евразии, Москва-Минск, 2002; Чирг А. Ю. Черкесский флот в Кавказской войне // Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. Нальчик, 1994; Хотко С. X. История адыгов в новое время. [Электрон, ресурс]. Режим доступа: http://clot.ruОн же. К истории военного отходничества у адыгов. [Электрон, ресурс]. Режим доступа: http://s-history.adygnct.ruОн же. Черкесское пиратство. [Электрон, ресурс]. Режим доступа: http://djcguako.narod.ruОстахов А. А. Военная хитрость в системе военного искусства черкесов. [Электрон, ресурс]. Режим доступа: http://vvwvv.adygaunion.comМирзосв А. «Право войны» и некоторые аспекту традиционной военной культуры адыгов (черкесов) / Материалы научно-практической конференции «Традиции народной дипломатии и нормы поведения во время войны и конфликтов на Кавказе». Цохкадзор (Армения), 2001. [Электрон, ресурс]. Режим доступа: http://kavka2.memo.ruКожсв 3. Способы разрешения конфликтов в традиционном черкесском (адыгском) обществе. Там жеГубжоков М. Н. Западные адыги, в период Кавказской войны (этнокультурные аспекты): Автореф. дис.канд. ист. наук. Нальчик, 2001; Схатум Р. Б. Военное дело адыгов в средние века (вторая полошша VIII — XVII со.).: Лкгореф. дис.канд. ист. наук. Электрон. рссурс]. Режи. м доступа: www adygnct.ru/nauchrab/uchrabncw/nauchres/docs/avtoreferatshatum.doc.

Так, в фундаментальных работах Э. Г. Аствацатурян и К. К. Хутыза подробно рассматривается комплекс вооружения и снаряжения адыгов, а так же, попутно, освещаются вопросы, связанные с их военной организацией, воинским воспитанием и культурой наездничества в ХУП — первой половине XIX вв. Но, в силу узкой направленности исследований этих авторов, этим вопросам отводится лишь второстепенная роль, а потому описываются они обобщенно, без учета динамики исторического процесса.

В свою очередь А. С. Мандзяк в отдельных главах своей монографии исследовал традиционную систему физической и военно-прикладной подготовки адыгских воинов. А. Мирзоев и 3. Кожев, в опубликованных ими статьях, раскрыли морально-этические нормы и правила, которыми черкесы руководствовались на войне. К сожалению, за рамками изысканий этих авторов осталась проблема влияния Кавказской войны на традиционный комплекс воинского воспитания адыгов. А ведь именно в этот период он подвергся серьезным деформациям, превратившимся в один из факторов повлекших за собой крайнее ожесточение боевых действий, перерастание конфликта в тотальную партизанскую войну и, как следствие, выселение 1 основной массы адыгского населения с его исторической родины. i.

Большой интерес представляют также труды А. Ю. Чирга, С. Х. Хотко и А. А. Остахова, в которых, фактически впервые с дореволюционного периода, внимание сконцентрировано на отдельных аспектах тактики военных формирований адыгов, наличии и использовании ими военного флота, некоторых социальных объединительных процессах внутри горских обществ периода военного противостояния с Россией. Но, при всей своей ценности, эти работы носят отрывочный и разобщенный характер, не дают I целостного представления ни о военной организации, ни о военном искусстве горцев периода Кавказской войны.

Наиболее системно и близко к теме проводимого исследования подошли в своих диссертациях М. Н. Губжоков и Р. Б Схатум. Так, М. Н. Губжоков, впервые попытался провести комплексный анализ влияния «демократического» переворота и Кавказской войны на традиционную (в.

13 том числе и военную) культуру адыгов сформировавшуюся к XVIII в. Но, широкое по охвату различных отраслей адыгской культуры, его исследование недостаточно акцентировано именно на военной проблематике. Сделав правильные выводы о характере различий появившихся в военной организации «аристократических» и «демократических» племен адыгов в конце XVIII в., автор фактически не раскрыл тенденций ее развития в средний и завершающий периоды Кавказской войны. Описывая тактику действий военных формирований горцев без привязки к структуре их военной организации и тактике противника, автор подает ее, в целом, как неизменную величину, что не соответствует действительности. Кроме того, в работе нет четкого описания родов войск существовавших у адыгов и их боевых порядков, а без этого невозможно понять, каким образом структурные изменения влияли на способы ведения войны и боя. Работа же Р. Б. Схатума посвящена совершенно иному временному периоду и акцентирована, прежде всего, на комплексе вооружения адыгов, хотя и затрагивает многие вопросы, касающиеся их военной организации и военного искусства. К тому же фактологической основой его изыскания выступают в основном археологические, а не архивные и литературные источники.

Таким образом, несомненным достижением историографии последних лет является появление узкоспециализированных работ, «раскладывающих» значимую проблему на более мелкие составляющие, пристальное внимание к деталям, стремление изучить те или иные явления в различные исторические периоды, на разных этапах их развития. Нельзя не отметить и использование различных концептуальных подходов, позволяющих взглянуть на предмет изучения под различными углами исторического зрения.

В то же время наблюдаются и определенные негативные тенденции — в новейших трудах второй половины 90-х — начала 2000;х гг. зачастую происходит политическая поляризация концептуальных подходов к 1 проблемам Кавказской войны. Влияние на этот процесс оказали трагические события в Чечне, Дагестане и Ингушетии. Полемика, часто.

14 бескомпромиссная, переходит на страницы центральных и местных средств массовой информации, позиции и риторика которых оказывают влияние на научные издания. Их чертой, с одной стороны, становится «кавказофобия», а с другой, «русофобия», взаимные обвинения в сепаратизме или в великодержавном шовинизме. В одних публикациях демонизируется политика России на Кавказе, которая сводится якобы только к насильственным методам и целенаправленному геноциду при почти мифологической героизации борьбы горцев. В других акцент сделан на подвиги русских войск и казачества в подавлении борьбы горцев, подчеркивается социально-экономическая отсталость и фанатизм последних1. Понятно, что научный диалог между такими крайними точками зрения, порой носящими оскорбительный для оппонентов характер, практически невозможен, что политизирует проблему и не способствует научному, осмыслению сложнейшего феномена отечественной истории.

Учитывая все вышеизложенное, в настоящей работе основное внимание концентрируется на наименее изученных моментах военной организации адыгов — структуре, родах войск, а также системе их комплектования, снабжения, обеспечения и обучения. Но, поскольку военная организация рассматривается не сама по себе, а в контексте Кавказской войны, невозможно было обойти вниманием и такое понятие как военнор искусство, содержащее формы ведения войны, включающие стратегию, оперативное искусство и тактику противоборствующих сторон. Соответственно, в процессе изучения этих вопросов в работе использовались результаты фундаментальных изысканий в смежной исторической отрасливоенной истории2. ,.

Объектом исследования является Кавказская война, как важнейшее воеино-политическое событие российской и северокавказской истории.

1 Кавказская война: уроки истории и современность (материалы научноП конференции в Краснодаре 16−18 мая 1994 года). Краснодар, 1995. i.

2 Дельбрюк Г. История военного искусства. СПб., 1994. Т. 1−3- Дснисон Д., Брике Г. История кошшцы. М., 2001. Т. 1 — 2. Звягинцев В. В. Русская армия 1812 -1825 гг. Партк, 1973. Ч. 1−4- Миткевич В. Казачья лава. Санкт-Петербург, 1893- Маврикий. Тактика и стратегия. СПб., 1903; Нолан. История и тактика кавалерии. СПб., 1871- Разин Е. Л., Строков Л. Л. История военного иекусстна. СПб., 1994. Т.1 — 5- Тараторим, В. В. Конница на войне. Минек, 1999 и др.

В качестве предмета исследования выделяются военная организация и I военное искусство адыгов в процессе их трансформации под воздействием значимых исторических событий конца XVIII — 60-х гг. ХЕХ вв.

Географические рамки диссертационной работы охватывают СевероЗападный и Центральный Кавказ, как места автохтонного проживания адыгов накануне и в период Кавказской войны. ;

Хронологические рамки. Нижняя временная грань относится к началу XVIII в., как к периоду окончательного складывания традиционной военной культуры адыгов, являющейся некой отправной точкой, относительно которой отслеживаются все ее дальнейшие трансформации, связанные с «демократическим» переворотом и Кавказской войной. Верхняя граница исследования совпадает с 1864 г. — датой окончания Кавказской войны и началом принципиально нового этапа в истории адыгского этноса.

Целью данной работы является комплексное исследование состояния и динамики развития военной организации и военного искусства адыгов в XVIII — 60-х гг. ХЗХ вв., с учетом конкретных военно-политических условий сложившихся в годы Кавказской войны.

Для реализации этой цели ставились следующие задачи:

— провести историографический и источниковедческий анализ источников с целью определения степени и уровня изученности проблемыi.

— проанализировать традиционную структуру военной организации адыгов и ее основных подсистем — комплектования, снабжения и воинского воспитания молодежи;

— изучить способы ведения войны и боя военными формированиями адыгов в рамках традиционной организационной структуры;

— выявить основные факторы, оказавшие влияние на трансформации военной организации адыгов и проследить тенденции её развития;

— исследовать характер инноваций для каждого из описываемых структурных элементов военной организации и связанные с ними изменения сложившихся способов применения военных сил адыгов;

— вскрыть причины поражения военных формирований адыгов в Кавказской войне.

Источниковая база исследования. При выборе источников особое внимание уделялось «связи» предмета исследования — военной организации и военного искусства адыгов в годы Кавказской войны, с создаваемой источниковой базой. При этом принималась во внимание адекватность источников целям и задачам проводимого исследования.

Использованные в работе источники, с учетом существующих классификаторов, можно разделить на несколько групп. Для народор Северного Кавказа, учитывая состояние письменности и грамотности jb изучаемый период, проблема источников особенно важна. Известно, что в источниковой базе любой войны преобладают источники, созданные в стане победителей, в то время как побежденная сторона теряет не только территорию и независимость, но и в значительной степени право на объективную историю. В частности, реконструкция событий Кавказской войны уже почти два века ведется преимущественно на основе официальных российских источников J i.

К числу таковых следует отнести 12-томные «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией», а также опубликованные сборники материалов центральных и местных архивов 2, содержащие переписку военных властей, рапорты воинских начальников, журналы боевых действий, статистические отчеты и прочие официальные документы. Их ценность, в рамках нашего исследования, определяется наличием огромного массива информации об основных направлениях и этапах российской политики на Кавказе, характере боевых действий в разные.

1 Шеуджен Э. А. Кавказская война в пространстве исторической памяти. Майкоп, 2009.

2 Акты Кавказской археографической комиссии Тифлис, 1866 — 1905. T 1 — 12 (Кавказской войне посвящены тома 6 — 12) — Архивное управление МВД Грузинской ССР: «Шамиль ставленник султанской Турции и английских колонизаторов» (сборник документальных материалов). Тбилиси, 1953; Русско-адыгейские торговые связи 1793−1860 гг. Сб. документов. Майкоп, 1957; Из истории Русско-Кавказской войны (документы и материалы). Нальчик, 1991; Мухаммад — Амин и народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40−60 гг. XIX века (сборник документов и материалов). Махачкала, 1998; Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи 20 — 70-е гг. XIX в. (сборник архивных документов). Нальчик, 2001; Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии" «реальность. Начало XIX — начало XX вв. СПб., 2005 и др. временные периоды Кавказской войны, тактике противоборствующих сторон, особенностях социального и военного строя адыгских народов и его преобразованиях, этнокультурных и экономических контактах горцев с российским населением и многих других аспектах изучаемой проблемы.

В последние годы произошли существенные «сдвиги» в осознании значимости для общества публикаций исторических источников. В историографической традиции именно с этими явлениями связывается рост национального самосознания, стремление все большего числа людей обратиться именно к первоисточнику. Поэтому следующую группу источников составляют историоописательные и этпоописательные труды зарубежных и российских авторов, давно ставшие библиографической редкостью.

К самым ранним из тех, в которых содержатся отдельные отрывочны^ сведения о военной культуре адыгов, относятся путевые заметки иностранных купцов, путешественников и миссионеров XIII — XVIII вв., посещавших и изучавших Черкесию задолго до начала Кавказской войны. Это описания Юлиана, Рубрука, Интериано, д’Асколи, Лукка, Витсена, Шардена, Мотрэ, Главани, Пейсонеля, Потоцкого, Челеби и др.1. И хотя большинство из них выходит за хронологические рамки предпринятого исследования, обращение к ним служит некой отправной точкой, позволяющей восстановить логику последующих изменений.

К более поздней категории работ такого рода можно причислить целый перечень русскоязычных источников по истории адыгов, который начал постепенно формироваться с началом проникновения России на.

Северо-Западный Кавказ. Следует подчеркнуть, что авторами этих работ, I.

1 Юлиан. Повествование венгерских миссионеров о путешествии в Восточную Европу в 30-х годах XIII века // Лдыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. (далее АБКИЕА). Нальчик, 1974; Рубрук В. Путешествие в восточные страны Вильгельма де Рубрук в лето благости 1253 // Там же.- Интериано Д." Быт и страна знхов именуемых черкесами, достопримечательное повествование // Там же.- Дортелли д’Асколи Э. Описание Черного моря и Татарии, составил доминиканец Эммидио Дортелли д’Асколи, префект Каффы, Татарин и проч., 1634 // Там же.- Лукка Д. Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин, Жана де Люкка, монаха доминиканского ордена (1625) // Там же-!- Витсен II. Северная и Восточная Татария или сжатый очерк нескольких стран и народов // Там же.- Шарден Ж. Путешествие господина дворянина Шардена в Персию и другие восточные страны // Там же.- Мотрэ А. Путешествие господина Абри де ла Мотрэ в Европу, Азию и Африку // Там же.- Главани К. Описание Чсркссии // Там же.- Пейсонель К. Трактат о торговле на Черном морс // там жеПотоцкий Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи // Там жеЭвлия Чслсби. Книга путешествия. Москва, 1961. Выпуск 1−2.

18 которые создавались в преддверии и в период Кавказской войны, являлись российские военные и колониальные чиновники, а сами эти описания имели, на первых порах, скорее военно-практическое, нежели чисто научное значение, поскольку ставили своей главной целью изучение численности военных сил горцев, их социального строя, военной организации, способов ведения войны и боя, т. е., по сути сбора как можно более подробных данных о противнике По этой причине сюда же можно отнести сборник воспоминаний офицеров и генералов — участников Кавказской войны, основанный на личных впечатлениях и воспоминаниях 2.

Данная категория источников включает в себя и труды иностранцев, посещавших Западную Черкесию с военно-политическими, дипломатическими и коммерческими целями. Именно они, в отличие от российских авторов, зафиксировали разрушительное воздействие Кавказской войны на все подсистемы традиционной адыгской культуры 3.

Кроме того, в диссертации использованы публикации российских периодических изданий военного и поствоенного времени: журналы «Кубанский сборник», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Покоренный Кавказ» и др.4. А также «Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае в 1801—1885 гг.», который знакомит.

1 Гербер И. Г. Записки о находящихся на западном берегу Каспийского моря, между Астраханью и рекою Кура, народах и землях и об их состоянии в 1728 году // АБКИЕА. Нальчик, 1974. Паллас П. С. Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг. // Там же.- Дельпоццо И. П. Записка о Большой и Малой Кабарде // РАОНЦИСК. Нальчик, 2001. T 1. Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенный полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседних горских народах (Извлечение). Там жеСталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа. Там жеТорнау Ф. Ф. Секретная миссия в Чсркссию русского разведчика барона Ф. Ф. Торнау. Нальчик, 1999; Ольшевский М. Кавказ с 1841 — 1866 год. СПб., 2003 и др.

2 Кавказская война: истоки и начало 1770—1820 годы. СПб., 2002.

3 Тэбу де Мариньи Жак-Виктор-Эдуард. Путешествия в Черкесию // АБКИЕА. Пальчик, 1974; Джемс Белл. Дневник пребывания в Черкссии в течение 1837, 1838, 1839 гг. Там жеЛонгворт Дж. А. Год среди чсркесов. Там жеСпенсер Э. Путешествия в Черкесию. Майкоп, 1993;.- Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Нальчик, 1995; Дюбуа дс Монпсре Ф. Путешествие вокруг Кавказа. Сухуми, 1937 и др.

4 Кубанский сборник (труды Кубанского областного статистического комитета). Екатеринодар, 1898. T IVКубанский сборник (труды Кубанского областного статистического комитета). Екатеринодар, 1904. T XПокоренный Кавказ (бесплатное приложение журнала «Родина» 1904 г., очерки исторического прошлого н современного положения Кавказа). Санкт — Петербург, 1904; Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Выпуск семнадцатый. Тифлис 1893 г. исследователей с хроникой боевых действий и обобщает информацию 9 потерях российских регулярных войск в ходе завоевания Кавказа1. >

Наглядной иллюстрацией военного быта адыгов, методов и этапов покорения Северо-Западного и Центрального Кавказа, являются опубликованные изобразительные и картографические материалы, сопровождающие энциклопедические издания и публикации некоторых авторов 2.

Отдельную группу источников составляют фонды Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института (КНЙИ) и Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (А РИГИ ранее АНИИ), сформированные на основе полевых материалов, собиравшихся их сотрудниками с начала 1930;х годов на территории Адыгеи и Кабардино-Балкарии3, а также народный адыгский фольклор — нартский эпос, историко-героические песни и предания 4.

Основная часть оригинальных документов извлечена автором из десяти фондов Государственного архива Краснодарского края (ГАКК). По видовой принадлежности это военно-политические и экономические обзоры Западной Черкесии, содержащие переписи населения, отчеты о боевых действиях, переписку военных чиновников 5. i.

Наибольший интерес представляют фонды «Канцелярии наказного атамана Кубанского казачьего войска» (Ф. 249), включающий подробные рапорты воинских начальников о боевых столкновениях с горцами, их боевых порядках, тактике действий, организации разведки и взаимодействия.

1 Ггаетти А. Л. Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крас в 1801—1885 гг. Тифлис, 1901.

2 Шамиль. Иллюстрированная энциклопедия. Москва, 1997; Земля адыгов. Майкоп, 1996; Торнау Ф. Ф. Указ. соч.- ,.

3 Ученые записки КНИИ. Нальчик, 1946. T I (история и этнография) — Ученые записки АНИИ. Майкоп, 1974. Т XVII (история и этнография).

4 Нарты. Адыгский героический эпос. Москва, 1974; Адыгские писатели просветители XIX в. Шаги к рассвету (избранные произведения). Краснодар, 1986; Нарты. Абазинский народный эпос. Черкесск, 1975.

Фонды: 249 («Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска») — 254 («Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска») — 260 («Канцелярия начальника Черноморской береговой линии») — 261 («Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии») — 282 («Крымский пехотный полк Черноморского казачьего войска») — 293 («Первый конный полк Черноморского казачьего войска») — 30−1 («Девятый конный полк Черноморского казачьего войска») — 302 («Десятый конный полк Черноморского казачьего войска») — 303 («Одиннадцатый конный полк Черноморского казачьего войска») — 670 («Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска»). пехоты и конницы- «Войскового дежурства Черноморского казачьего войска» (Ф. 254), в котором отложились документы о деятельности наиба Шамиля Магомета Амина по объединению разрозненных этнических групп адыгов и созданию на подконтрольных ему территориях институтов военно-теократического государства, а так же мерах предпринимаемых против него военным командованием. I.

Для понимания исследуемой проблемы особое значение имеют, кроме того, материалы «Канцелярии начальника Черноморской береговой лиши» (Ф. 260) и «Канцелярии начальника Черноморской кордонной линии» (Ф. 261), содержащий переписку российских военных властей о внутренних мерах адыгов по наведению порядка в стране, искоренению «воровства и измены», совершенствованию судебной системы, попытках создания военноадминистративного аппарата и постоянных «военно-полицейских» сил, рапорты военных чинов о блокаде, подготовке к штурму и атаках горцами российских укреплений, крейсерской службе Черноморского флота и Азовской казачьей флотилии. Значимые свидетельства о методах покорения горцев Северо-Западного Кавказа содержатся в «Коллекции документов пр истории Кубанского казачьего войска» (Ф. 670). i.

В целом нельзя не отметить, что архивные фонды ГАКК содержат огромный пласт специфичных «военных» материалов, ранее не вводившихся в научный оборот и почти не использовавшихся исследователями, по причине отсутствия серьезных научных работ, посвященных военной организации и военному искусству противоборствующих сторон периода Кавказской войны. Так, в частности, в ф. 282 — «Крымский пехотный полк Черноморского казачьего войска», содержится дело № 26 «Правила рассыпного строя (для обучения егерских полков и застрельщиков всей пехоты)», в котором подробнейшим образом описывается обучение и порядок действий стрелков и егерей регулярной русской армии в середине XIX века1.

1 Для нас ценность этого документа определялась возможностью проводить сравнительные аналогии с тактикой действий и организацией черкесской пехоты того же периода — прим. Авт.

Методологической основой диссертационного исследования выступают принципы объективности, историзма и системности, которые имеют первостепенное значение для исторического познания.

На основе принципа объективности, ориентированного на всестороннее изучение исторических событий и явлений, осуществлялось формирование документальной базы исследования, интерпретация и критический анализ источников, отражающих состояние исследуемой проблемы, с учетом сложившихся оценок Кавказской войны.

Принцип историзма, лежащий в основе изучения объекта в развитии, позволяет исследовать военное дело адыгов в динамике, через призму соблюдения временной последовательности и преемственности.

В свою очередь принцип системности, дает возможность изучить военную организацию и военное искусство адыгов во взаимосвязи с их общественно-политическим строем, определить каким образом изменение базиса, влияло на трансформации надстройки.

Широкое применение в работе нашли специально исторические методы. Проблемно-хронологический метод подразумевает выделение различных составляющих исследуемого явления — например военной организации, ее структуры, системы воинского воспитания, тактики действий, и рассмотрение каждой проблемы в хронологической последовательности.

Историко-сравнительный метод позволил осуществлять сопоставления и 1 проводить исторические параллели. Применение этого метода дало возможность изучить факты как в тесной взаимосвязи с реальной обстановкой, в которой они возникли и действуют, так и в качественном изменении на различных этапах развития. В нашем случае сравнение осуществлялось путем сопоставления качественного состояния военной организации и военного искусства адыгов как на разных этапах Кавказской войны так и, в сравнении с уровнем развития военной организации и военного искусства других народов.

Немаловажное значение имело применение историко-типологического метода, позволяющего проводить систематизацию и упорядочение.

22 исследуемых объектов по присущим им признакам. В данном случае речь идет о типологии структуры военной организации адыгов, соотнесении уровня её развития с конкретными общественно-политическими условиями.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые удалось:

— на основе обобщения свидетельств различных исторических источников классифицировать и структурировать военную организацию, сложившуюся у адыгов к XVIII в.;

— комплексно изучить рода войск, существовавшие в рамках традиционной организационной структуры, их боевые порядки, формы взаимодействия, способы ведения войны и боя;

— вскрыть основные факторы, влиявшие на традиционную военную организацию адыгов с XVIII по 60-е гг. XIX в.;

— систематически, с научной точки зрения, описать характер и последовательность трансформаций традиционной военной организации в контексте «демократического переворота», произошедшего в ряде адыгских племен, и в ходе Кавказской войны;

— выявить каким образом различия появившиеся в структуре военной организации «аристократических» и «демократических» племен адыгов повлияли на тактику действий их военных формирований;

— определить характер боевых действий в различные периоды Кавказской войны и его влияние на развитие военного искусства горцев- !

— сравнить военное искусство противоборствующих сторон и установить объективные причины поражения военных формирований адыгов в Кавказской войне ;

Кроме того, проведенное исследование позволило повысить уровень осмысления истории Кавказской войны, расширить существующие в науке представления о военной составляющей борьбы адыгов за независимость;

Научная апробация работы. Основные положения и результаты работы изложены в 8 статьях и в тезисах международного конгресса (общим объемом около 3,5 п.л.), в том числе в одной статье, опубликованной в журнале «Культурная жизнь Юга России», который включен в список ВАК. .

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой истории и социальных коммуникаций ГОУ ВПО «Кубанский государственный технологический университет».

Структура диссертации построена по проблемно-хронологическому принципу, состоит из введения, двух глав, заключения, приложений, списка использованных источников и литературы.