Социальные представления о преступлениях, преступниках, жертвах и о работниках правовых институтов

В первой главе «Основные концепции изучения правосознания» рассматриваются основные концепции, в рамках которых происходит изучение феномена правосознания, и критерии различения этих концепций. Множественность концепций, в рамках которых изучается правосознание, обусловлено междисциплинарным характером его изучения: в рамках философии, социологии и психологии.

В первом параграфе описывается концепция общественного сознания. В ее основе лежит утверждение о том, что сознание людей производно от материальных условий жизни и является его отражением. Правосознание рассматривается исследователями как одна из форм общественного сознания и обладает следующими особенностями: зависимостью от глобальных особенностей социальной и экономической систем государствадискретностью (подразделенностью на виды и элементы, относительно содержания которых у исследователей нет единого мнения) — существованием на разных уровнях (индивидуальном, малой социальной группы и большой социальной группы), относительной непротиворечивостьюв наиболее ранних работах правосознание изучается в отрыве от поведения людей в сфере права.

Во втором параграфе описывается концепция массового сознания. Основное утверждение, лежащее в основе этой концепции, тождественно тому, которое лежит в основе концепции общественного сознания: массовое сознание является результатом отражения людьми мира, в котором они существуют. 6.

Описываются особенности правосознания как массового сознания: зависимость не только от глобальных, трудно изменяющихся особенностей экономической и социальной систем, но и от более подвижных духовных факторовотказ от выделения в массовом сознании отдельных формсуществование на уровне больших социальных группвнутренняя противоречивостьоказание непосредственного влияния на поведение людей. В рамках концепции массового сознания используются такие понятия, как состояние массового сознания, социальное (массовое) настроение, общественное мнение.

В третьем параграфе описывается концепция социальных представлений как основа изучения правосознания. Одной из наиболее важных характеристик социальных представлений является их социальность. Социальность социальных представлений проявляется в трех областях: генезисе, функциях и способе их существования.

Социальность генезиса социальных представлений заключается в том, что они возникают в повседневной межличностной коммуникации. Кроме того, социальные представления передаются через средства массовой информации, обсуждения, ритуалы, мифы.

Социальность функций социальных представлений связана с тем, что социальные представления помогают людям ориентироваться в реальности, являясь особым способом интерпретации и передачи информации.

Социальное не только обеспечивает контекст социальных представлений, но и влияет на их развитие и структуру.

С этим аспектом социальности связаны две из трех функций социальных представлений, выделенных С. Московиси и относящихся к сфере познания людьми социального мира: перевод описания в объяснение и адаптация новых фактов к ранее существовавшим взглядам. С двумя вышеописанными функциями в теории социальных представлений связаны два познавательных механизма: закрепления («якорения») и объективации. Третьей функцией социальных представлений является их влияние на поведение.

Социальность существования социальных представлений связана еще и с теми функциями, которые они выполняют в групповой жизни. К их числу относятся функции идентификатора группы, составной части групповой идентичности и защиты группы в условиях межгруппового конфликта. 7.

Социальные представления представляют собой сложные системы, состоящие из ряда взаимосвязанных элементов. Структура социальных представлений рассматривается в двух плоскостях: деления элементов на ядерные и периферические, а также выделение в структуре социальных представлений информации об объекте (когниций), установки по отношению к нему (эмоций) и поля представлений.

В четвертом параграфе выделяются критерии различения подходов к изучению правосознания. Такими критериями, на взгляд автора, являются способ возникновения, субъект правосознания, целостность и непротиворечивость, стабильность, отношение к процессу познания, связь с поведением.

В пятом параграфе указывается, что в данном диссертационном исследовании правосознание рассматривается как совокупность социальных представлений о преступлениях, их участниках и работниках правовых институтов, то есть обладает следующими особенностями: это результат договора, возникающий в ходе межличностной и массовой коммуникации, который состоит из центральных и периферических элементов. Субъект правосознания, понимаемого таким образом, социальная группа.

Вторая глава «Методы и направления изучения правосознания» посвящена описанию методических аспектов изучения правосознания.

В первом параграфе речь идет о способе соотнесения в исследованиях содержания правосознания и характеристик респондентов. По мнению автора, можно выделить два типа характеристик, рассматриваемых исследователями при изучении правосознания: социально-демографические и психологические. Соотнесение типа правосознания с обоими типами характеристик имеет свои проблемы.

Во втором параграфе обсуждаются методы исследования правосознания. Среди методов изучения правосознания можно выделить анкетирование и интервью, которые включают в себя как прямые вопросы, так и проективные методики (ассоциации, описание неясных картинок, семантический дифференциал), а также дискуссионные группы и контент-анализ. Указывается, что в данном диссертационном исследовании использованы следующие методы: дискуссионные группы, контент-анализ и анкетирование, включающее в себя полузакрытые вопросы и семантический дифференциал.

В третьем параграфе обсуждаются направления изучения правосознания. Предполагается, что классификацию этих направлений можно провести по двум основаниям: плоскости изучения (процесс или наличное состояние) правосознания и ситуации изучения. 8.

По критерию плоскости изучения можно выделить три направления исследований правосознания в социальной психологии: правовая социализациясодержание правосознания как результат правовой социализации и содержание правосознания вне зависимости от контекста социализации. По критерию ситуации изучения важным оказывается исследование правосознания людей в рамках правовых институтов, например, суда, или в обыденной жизни,.

В четвертом параграфе описываются методы проведенного автором эмпирического исследования и его относимость к одному из рассмотренных направлений. Представляемое эмпирическое исследование относится к направлению изучения правосознания как результата социализации. В эмпирическом исследовании применялись следующие методы: дискуссионные группы с использованием проективной методики «bubbles», контент-анализ криминальных новостей, а также анкетирование с использованием методики семантического дифференциала, поскольку именно эти методы дают возможность проанализировать структуру изучаемых социальных представлений, минимально ограничивая ее предположениями исследователя.

Третья глава «Первый этап эмпирического исследования: изучение социальных представлений людей о преступлениях, их участниках и деятельности правовых институтов на материале дискуссионных групп» посвящена описанию первого этапа эмпирического исследования, целью которого было выяснение структуры социальных представлений людей о преступлениях, их участниках и работниках правовых институтов, существующих на уровне межличностной коммуникации. Для этого был использован метод дискуссионных групп.

В первом параграфе содержатся общие сведения об этом этапе исследования: проблема, объект и предмет, цели и задачи, гипотезы и методика.

Объектом этого этапа исследования стали 38 мужчин и женщин от 17 до 40 лет, которые являются студентами Российского государственного гуманитарного университета.

На данном этапе исследования в качестве основного метода был использован метод дискуссионных групп. В ходе дискуссионных групп, состоящих из 3−4 человек, участники, во-первых, должны были составить коллективный список из 10 поступков, которые они считают преступлениями, проранжировать их по степени важности и объяснить, почему именно эти поступки оказались в спискеи, во-вторых, должны были описать конкретные ситуации преступлений, которые в их списке заняли первое и последнее места, а также их персонажей, причины происшедшего и развязку истории.

Для каждого из персонажей надо было, по возможности, 9 гдемографические характеристики, образ жизни, профессию, хобби, основные ценности. На этом этапе исследования для описания преступника и жертвы была использована техника «bubbles».

Во втором параграфе описаны результаты первого этапа эмпирического исследования относительно представлений людей о том, что такое преступление.

Анализ высказываний респондентов позволяет выделить несколько утверждений, касающихся самого понятия «преступление»: это нарушение законаэто не то же самое, что нарушение законаимеет договорной характерто, что наказываетсяэто результат неуважения других людей.

Структура социальных представлений людей о преступлениях не является однородной. Это означает, что респонденты по-разному объединяют поступки в категории и зачастую вкладывают в одни и те же термины разный смысл. Кроме того, социальные представления людей о преступлениях не всегда существуют в виде списка, в состав которого включены категории, содержание которых не пересекается. Это значит, что определение одной категории может идти через другую, таким образом, что одно из преступлений становится частным случаем другого.

Степень опасности разных преступлений оценивается респондентами неодинаково. Наибольшую опасность, по мнение респондентов, представляет опасное для жизни насилие, затем сексуальные преступления, меньшую преступления против личной собственности, неадекватное выполнение должностных обязанностей, преступления против собственности большого количества людей. Преступления против большого количества людей или общества оцениваются респондентами как наименее важные.

В третьем параграфе содержится описание критериев, на основании которых респонденты относят поступки к разряду преступлений и ранжируют их по важности. Эти критерии можно разделить на несколько групп.

Наиболее распространенной группой оснований является причинение ущерба человеку: материального, физического, морального. Наиболее универсальным является физический ущерб. Диапазон важности материального ущерба более узок: он ограничивается преступлениями, связанными с нанесением материального ущерба на любом уровне. Моральный ущерб также характерен для более узкого круга преступлений, чем физический ущерб, но виды такого ущерба различны.

На втором месте по распространенности оказываются две группы критериев: особенности жертвы и особенности преступника. Наибольшее количество особенностей жертвы связано с ее психологическим состоянием, меньшее количество с физическими особенностями или поведенческими проявлениями. Большинство выделенных критериев специфично для определенных преступлений. Для преступника основными являются психологическое состояние и поведенческие проявления.

На третьем месте по распространенности находится группа критериев, связанных с особенностями ситуации преступления. Наименее распространены критерии, связанные с нанесением ущерба государству или обществу в целом и прочие основания (размер ущерба и тот факт, что поступок является причиной других преступлений).

Кроме вышеописанных критериев, существуют еще и те, которые дают возможность людям проранжировать преступления по важности: взгляды человека на относительную важность общества и отдельного человеканевозможность исправить происшедшееособые обстоятельстваразмер ущербаумышленность, намеренностьособенности жертвы.

Четвертый параграф посвящен описанию структуры социальных представлений людей о преступлениях и их участниках. Социальные представления людей об отдельных видах преступлений существуют в виде ограниченного набора скриптов, которые включают в себя характеристики персонажей, последовательность действий и последствия произошедшего.

Этот феномен очень хорошо заметен на примере убийства: члены одиннадцати групп на первом этапе исследования представили всего лишь три скрипта, каждый из которых включал в себя характеристики персонажей и описание развития событий: «Бытовое убийство», «Убийство при ограблении» и «Заказное убийство». Скрипты включают в себя центральные, более часто упоминающиеся и обязательные для рассказа, и периферические элементы. К центральным элементам относятся, прежде всего, те, которые связаны с описанием происходящего во время совершения преступления, а к периферическим большинство особенностей персонажей.

В пятом параграфе описываются типы работников милиции, которые выделяют люди, и типы характеристик, которые они используют для их описания.

Респонденты подразделяют работников милиции на несколько групп: патрульных милиционеров, тех, кто расследует преступления и их начальников.

Работники милиции оценивается по следующим параметрам:

• Требования профессиональной деятельности и ее особенности: законопослушностькачественное выполнение своих обязанностейтяжесть работы, ее перегруженность страшными событиями и картинаминеподкупностьмотивация работы.

• Индивидуальные особенности, личностные характеристикикультура внешнего вида и общенияобразовательный и интеллектуальный уровниместо жительстваслужба в армии.

В шестом параграфе описываются источники получения респондентами информации правового характера из СМИ, одним из которых оказываются криминальные новости, и критерии предпочтения тех или иных телепередач или чтения статей в газетах (получение информации, интерес и получение позитивных эмоций, форма подачи материала).

В седьмом параграфе подводятся итоги первого этапа эмпирического исследования и отмечается, что структуру рассматриваемых социальных представлений о преступлениях можно представить в форме цветка, в центре которого находится признак, по которому объединяются все ситуации, относимые к данному преступлению, например, то, что объединяет все убийства. От этого центра — «сердцевины» — отходят «лепестки» -отдельные ситуации, иллюстрирующие рассматриваемое преступление. Каждый из этих «лепестков», в свою очередь, состоит из центральных (наиболее часто повторяющихся) и периферических (изменчивых) элементов. Кроме того, такие структуры содержат специальные элементы, отвечающие за связь данного представления о преступлении с содержательно иными представлениями, затрагивающими, например, деятельность правовых институтов.

Четвертая глава называется «Второй этап эмпирического исследования: контент-анализ социальных представлений о преступлениях, их участниках и деятельности правоохранительных органов, транслирующихся через средства массовой информации». Основной целью второго этапа исследования было выявление социальных представлений о преступлениях, их участниках и работниках правоохранительных органов, транслирующихся с помощью средств массовой информации, поскольку средства массовой информации — это один из уровней обсуждения подобных представлений, то есть один из уровней их возникновения и существования.

В первом параграфе содержатся общие сведения об этом этапе исследования: проблема, объект и предмет, цели и задачи, гипотезы и методика.

Объектом второго этапа исследования стали 120 передач телевизионных криминальных новостей: «Печронка, 38», «Криминал», «Дорожный патруль», «Дежурная часть», «Чистосердечное признание» и «Расследование». Для анализа были взяш по двадцать пять выпусков первых четырех передач и по десять выпусков последних двух передач с января по июль 1999 года.

Во втором параграфе описаны схемы контент-анализа, использующиеся на втором этапе эмпирического исследования.

Схема контент-анализа скриптов преступлений, составленная для четырех скриптов -«Бытовое убийство», «Заказное убийство», «Уличное ограбление» и «Ограбление помещения» — включает пять блоков характеристик: характеристики жертвы, преступника, эпитеты, используемые по отношению к работникам милиции, последовательность событий и последствия для жертвы и преступника. Кроме того, была построена схема для анализа информации о работе правоохранительных органов «Милиция».

В третьем параграфе описаны два из четырех скриптов преступлений: «Бытовое убийство» и «Заказное убийство».

Контент-анализ скриптов преступлений показал, что, во-первых, большая часть новостей, как правило, посвящена описанию того, как происходило преступление, а не характеристикам преступника и жертвы, а среди последних преобладают социодемографйческие, а не личностные характеристики.

Во-вторых, в описании разных преступлений, относящихся к одному и тому же типу, то есть входящих в один и тот же скрипт, более похожей оказывается последовательность событий и последствия для обоих участников, а не индивидуальные особенности персонажей.

В четвертом параграфе содержится сравнение образов преступников и жертв, описываемых в скриптах разных преступлений. Результаты сравнения показывают, что:

Во-первых, отношение к преступнику, которое формируется с помощью эпитетов, используемых по отношению к нему журналистами, нейтрально-негативное, а к жертвенейтральное, поскольку по отношению к ней почти не используется эмоционально нагруженных слов.

Во-вторых, в каждом из скриптов действует особый тип преступника. Это проявляется, например, в том, что в скриптах разных преступлений для персонажей наиболее часто упоминаемыми становятся разные социодемографическне характеристики, например, профессия оказывается наиболее важной характеристикой в случае «Заказного убийства».

Кроме того, существуют некоторые различия в личностных характеристиках преступника и жертвы. Преступник в скриптах «Ограбление помещения» и «Заказное убийство» жестокий и хладнокровный, а в скрипте «Бытовое убийство» иногда встречаются указания на то, что он любит жертву. То же самое касается жертвы, которая описывается как беззащитная и несчастная в скрипте «Ограбление помещения», имеющая криминальное прошлое в скрипте «Заказное убийство», агрессина" или миролюбивая в скрипте «Бытовое убийство».

Специфичность преступника и жертвы проявляется и в том, как они ведут себя во время совершения преступления. Так, преступник в скрипте «Бытовое убийство» эмоционален, а в скрипте «Заказное убийство» хладнокровен. Жертва активно противодействует преступнику в скрипте «Уличное ограбление» и пассивна — в скрипте «Ограбление помещения».

Пятый параграф посвящен анализу образа правоохранительных органов в криминальных новостях. Результаты анализа показывают, что информация, которая передается в криминальных новостях о работе милиции, позитивна, то есть не соответствует мнению, которое высказывали респонденты на первом этапе исследования.

В шестом параграфе подводятся итоги второго этапа эмпирического исследования, которые состоят в следующем.

Во-первых, к центральным элементам социальных представлений респондентов о преступлениях и их участниках относятся, прежде всего, те, которые указывают на развитие преступления, а индивидуальные характеристики персонажей по большей части являются периферическими элементами подобных представлений.

Во-вторых, критерии оценки работников милиции, использующиеся на уровне межличностной коммуникации, подобны тем, которые задействованы на уровне массовой коммуникации, однако характеристики, приписываемые работникам милиции в соответствии с данными критериями, различны для уровней межличностной и массовой коммуникации.

Пятая глава называется «Третий этап эмпирического исследования: построение семантических пространств преступлений, образов работников правовых институтов и литературных персонажей, а также выделение центральных и периферических элементов скриптов «Бытовоеубийство» и «Заказное убийство».

Третий этап эмпирического исследования, описанный в этой главе, является логическим продолженем первых двух. Он преследует, в основном, три цели: построение семантического пространства преступлений, выделение центральных и периферических элементов в социальных представлениях людей о «Бытовом» и «Заказном» убийствах и их участниках, а также измерение отношения респондентов к работникам правовых институтов (судье, прокурору, адвокату и работникам правоохранительных органов): их индивидуальным характеристикам, особенностям профессиональной деятельности и мотивации.

В первом параграфе содержатся общие сведения об этом этапе исследования: проблема, объект и предмет, цели, задачи и гипотезы.

Объектом изучения на этом этапе стали 150 студентов РГГУ и МВТУ им. Баумана в возрасте от 16 до 20 лет.

Во втором параграфе описаны методики, используемые на третьем этапе эмпирического исследования.

Были созданы три варианта анкеты, один из которых был целиком посвящен работникам правовых институтов и включал в себя семантический дифференциал, в качестве объектов которого выступали шесть реальных работников правовых институтов (судья, адвокат, прокурор, патрульный милиционер, участковый милиционер и следователь) и пять литературных героев, выделенных респондентами на первом этапе исследования, шкалы для оценки особенностей профессиональной деятельности следователя и патрульного милиционера, а также мотивы прихода людей на работу в правоохранительные органы, которые необходимо было яроранжировать по важности.

Два других варианта анкеты включали в себя семантический дифференциал для оценки преступлений и закрытые вопросы по одному из двух скриптов — «Заказное убийство» или «Бытовое убийство» — для выявления центральных и периферических элементов этих ифиптов.

Построение факторных пространств преступлений и работников правовых институтов / литературных персонажей проводилось с помощью статистического пакета SPSS.

В третьем параграфе описаны центральные и периферические элементы скриптов «Заказного» и «Бытового» убийств.

Результаты исследования показывают, что содержание скриптов «Заказное убийство» и «Бытовое убийство», описываемых респондентами, подобно тем, которые передаются по каналам СМИ. Это в большей степени относится к последовательности событий и последствиям преступления, чем к индивидуальным характеристикам преступника и жертвы.

Так, для характеристики преступника в «Бытовом убийстве», по результатам третьего этапа исследования, центральными являются плохое финансовое положение, наличие жены / мужа и мужской пол. Наиболее значимыми личностными чертами оказываются такие характеристики, как «обидчивый» и «узкие интересы».

Центральными элементами образа жертвы являются наличие жены, мужа, в меньшей степени, плохое финансовое положение. Остальные содаодемографические характеристики не являются определяющими. Личностные особенности являются для жертвы менее специфическими, чем для преступника.

Последовательность событий в данном скрипте более однородна, чем характеристики его участников. Место действия — жилой дом. Преступник и жертва знакомы между собой, причем, чаще всего не являются родственниками или соседями. Во время совершения преступления, по крайней мере, один из персонажей находится в состоянии алкогольного опьянения, чаще всего в таком состоянии находятся оба участника. Такое преступление совершается спонтанно, и жертва не чувствует приближения опасности. Преступлению предшествует ссора между преступником и жертвой. Нападение первым совершает преступник, а орудием преступления становится любой бытовой предмет. После преступления преступник пытается убрать следы своего пребывания на месте преступления и скрыться с него. В результате он, как правило, раскаивается в содеянном и оказывается в тюрьме. Среди состояний преступника в момент совершения преступления особенно выделяется «возбуждение», меньше — «неосознание происходящего».

В скрипте «Заказное убийство» центральными характеристиками для образа исполнителя являются мужской пол, отсутствие собственной семьи, в меньшей степенивозраст меньше 40 лет и хорошее материальное положение. Среди личностных характеристик исполнителя выделяются «хладнокровный», «организованный», «терпеливый» и «самоуверенный», «жестокий». Кроме того, исполнитель уже не первый раз совершает подобные преступления.

Центральными для образа заказчика оказываются, прежде всего, его хорошее финансовое положение и наличие супруга. Среди личностных характеристик заказчика можно выделить две основных: «жестокий» и «корыстный».

Центральными социодемографическими характеристиками для образа жертвы являются хорошее финансовое положение, наличие супруга и род занятий, при этом личностные характеристики не являются важными параметрами.

Последовательность действий в «Заказном убийстве» достаточно однородна. Оно совершается в жилом доме или на улице. Исполнитель лично не знаком с жертвой, а заказчик — знаком. Такое преступление планируется заранее, жертву предупреждают о том, что ей грозит, и она чувствует приближение опасности. Причиной преступления служит профессиональная деятельность жертвы. Когда покушение совершается, жертва выходит из своей квартиры. Орудием преступления служит огнестрельное оружие. После совершения преступления исполнитель пытается убрать следы своего пребывания на месте преступления и скрыться с него. В результате исполнитель и заказчик остаются на свободе, и ни тот, ни другой не раскаиваются в том, что сделали.

Таким образом, в скриптах разных преступлений содержатся образы разных преступников и жертв.

Четвертый параграф посвящен описанию факторного пространства преступлений.

В факторном пространстве преступлений выделилась группа преступлений, которая ведет только к материальным потерям у большого количества членов общества, но при этом не наносит физического ущерба отдельным людям: коррупция, взяточничество, невыполнение должностных обязанностей, невозвращение средств, разглашение государственной тайны. Поступки из этой группы чаще оцениваются как остающиеся безнаказанными И, в среднем, как менее преступные.

Вторая группа преступлений — это преступления против личности, которые не наносят ущерба здоровью большого количества членов общества, но связаны с индивидуальным материальным ущербом, жертвой которых может стать любой человек, то есть относительно которых люди чувствуют свою незащищенность: ограбление, кража, в меньшей степени хулиганство и изнасилование.

Третья группа преступлений отличается тем, что эти преступления наносят ущерб здоровью людей, и для их совершения нужен преступник, который отличается от обычного человека: терроризм и распространение наркотиков. Убийство занимает промежуточное положение между второй и третьей группой преступлений, поскольку оно рассматривается как средство нанесения ущерба здоровью большого количества членов общества в меньшей степени, чем терроризм и распространение наркотиков.

Пятый параграф включает в себя описание факторного пространства работников правовых институтов и литературных героев, а также представление людей об особенностях мотивации работников правоохранительных органов и об условиях их деятельности. Сравнение результатов второго и третьего этапов исследования показывает, что представления о работниках правовых институтах, транслирующиеся на уровне межличностной коммуникации, не соответствуют представлениям на уровне СМИ и отличаются от последних меньшей позитивностью по критериям, связанным с индивидуальными особенностями и качеством работы представителей правовых институтов, за исключением оценки тяжести их профессиональной деятельности.

Это выражается в том, что, во-первых, в сознании респондентов существует четкое разделение на «настоящих» и «книжных» персонажей. Большинство реальных персонажей, среди которых участники судебного процесса (судья, адвокат и прокурор) и представители правоохранительных органов (следователь уголовного розыска и участковый милиционер) расположены на факторе «Представительного, но нечестного работника» (ненеподаупный, аккуратно выглядит, образованный, самоуверенный, нечестный).

Работники правоохранительных органов отличаются от участников судебного процесса худшим внешним видом, меньшей образованностью, меньшим умом, но зато большей честностью. Четыре из пяти представленных в исследовании литературных персонажей (Холмс, Пуаро, Анискин и Шарапов) довольно сильно похожи друг на друга и относятся к фактору «Спокойного и добросовестного работника» (качественно выполняет свои обязанности, неподкупный, вежливый, умный, уравновешенный, нежестокий). Реальные работники правоохранительной системы (патрульный, и в меньшей степени, участковый милиционер) составляют противоположность этим литературным героям.

Кроме того, о негативном образе работников милиции в сознании респондентов говорит приписываемая им мотивация. Наиболее распространенной мотивацией работников правоохранительных органов респонденты считают желание получить власть, затемпостроение карьеры, улучшение материального положения и повышение социального статуса. Кроме того, в графе «другое» два раза встречаются упоминания о том, что люди идут работать в милицию, ожидая получения взяток, что также можно отнести к улучшению материального положения. «Благородные» мотивы — желание помочь людям и восстановление справедливостиоказываются наименее праводоподобными с точки зрения респондентов. Интерес к работе занимает промежуточное положение. Кроме того, в качестве мотивации прихода людей на службу в правоохранительные органы упоминается «неумение делать что-либо еще», а также возможность для человека достичь каких-то своих специфических целей, например, не пойти в армию, получить прописку, отомстить кому-либо.

В шестом параграфе подведены итоги третьего этапа эмпирического исследования. Они заключаются в следующем.

Во-первых, многие из критериев преступности поступка, которые называли респонденты на первом этапе исследования, одинаково важны для выделения всех типов преступлений. Однако их оценки по некоторым критериям расходятся, что дает возможность выделить три фактора в факторном пространстве преступлений.

Во-вторых, скрипты «Заказное убийство» и «Бытовое убийство» включают в себя центральные и периферические элементы. Причем, большинство центральных элементов относится к последовательности событий и последствиям, а не к участникам преступления. Кроме того, содержание скриптов, о которых сообщают респонденты, в целом, сходно с содержанием сообщений в криминальных новостях.

В-третьих, внешний вид факторного пространства работников правовых институтов и сыщиков позволяет сделать вывод о том, что в сознании респондентов реальные герои сильно отличаются от литературных, причем, реальные наделены большим количеством негативных характеристик. Кроме того, образ реальных персонажей по материалам криминальных новостей гораздо более положителен, то есть не соответствует мнению респондентов, что может быть связано как с наличием у них собственного опыта общения с этими персонажами, так и с наличием других источников обсуждения действий реальных персонажей в СМИ.

В разделе «Общие итоги работы» сформулированы общие результаты данного исследования. Они заключаются в следующем.

1. Правосознание может быть рассмотрено как ряд феноменов, отобранных по разным критериям. К таким критериям относятся способ возникновения, субъект правосознания, целостность и непротиворечивость, стабильность, отношение к процессу познания и связь с поведением. В данном исследовании правосознание рассматривалась как совокупность социальных представлений о преступлениях, их участниках и работниках правовых институтов.

2. Среди методов изучения правосознания можно выделить анкетирование и интервью, которые включают в себя как прямые вопросы, так и проективные методики (ассоциации, описание неясных картинок, семантический дифференциал), а также дискуссионные группы и контент-анализ. В данном диссертационном исследовании использованы методы дискуссионных групп, контент-анализ и анкетирование, включающее в себя полузакрытые вопросы и семантический дифференциал.

3. Существует несколько направлений изучения правосознания в рамках социальной психологии. Во-первых, правосознание может быть изучено как результат правовой социализации, как набор аттитюдов и представлений без учета контекста социализации, а также как процесс правовой социализации. Во-вторых, можно исследовать правосознание в ситуации суда и в обыденной жизни. В данной работе речь идет о правосознании как результате правовой социализации, используемом в обыденной жизни.

4. Структура социальных представлений людей о преступлениях не является однородной. Это означает, что респонденты по-разному объединяют поступки в категории и зачастую вкладывают в одни и те же термины разный смысл. Кроме того, социальные представления людей о преступлениях не всегда существуют в виде списка, в состав которого включены категории, содержание которых не пересекается-, определение одной категории может идти через другую, таким образом, что одно из преступлений становится частным случаем другого.

5. Люди используют шесть групп критериев, в соответствии с которыми они помещают поступок в список преступлений. К ним относятся нанесение ущерба человеку, особенности преступника и жертвы, особенности ситуации преступления, нанесение ущерба обществу и прочие критерии. Ряд этих критериев используется респондентами для всех типов преступлений, тогда как остальные только для некоторых, что приводит к появлению в факторном пространстве преступлений нескольких групп преступлений.

6. Опасность разных преступлений оценивается респондентами неодинаково, причем, наиболее важными оказываются насильственные преступления против конкретного человека, а преступления против общества или больших групп людей отходят на второй пллан.

7. Социальные представления людей об отдельных видах преступлений существуют в виде ограниченного набора скриптов, которые включают в себя характеристики персонажей, последовательность действий и последствия произошедшего. Скрипты включают в себя центральные, более часто упоминающиеся и обязательные для рассказа, и периферические элементы. К центральным, как правило, относятся элементы последовательности совершения преступлений, а к периферическим большинство характеристик преступника и жертвы.

8. В сознании респондентов существует не образ «милиционера вообще», а несколько образов разных персонажей, отличающихся друг от друга своими функциями и характеристиками. Работники милиции оценивается, прежде всего, по двум типам критериев: требованиям к профессиональной деятельности и ее особенностям, а также индивидуальным характеристикам. Кроме того, в сознании респондентов существует четкое разделение на «настоящих» и «книжных» персонажей, которых можно отнести к правовой сфере. Причем, книжные персонажи оцениваются гораздо более позитивно, чем реальные.

9. Социальные представления о преступлениях на уровнях межличностной и массовой коммуникации схожи между собой, а социальные представления о работниках правовых институтов различны.

В заключении работы описаны особенности работы и то, каким образом она встраивается в уже существующие в социальной психологии исследования. В нем указано, что данная работа вносит свой вклад, с одной стороны, в проблематику социального познания, а с другой стороны, в проблематику психологии и права. Она дает еще один ответ на три давно обсуждаемых вопроса: понимают ли люди различие между законом и моральючто считается более важным: наказать преступника или возместить ущерб жертвепостоянна ли оценка серьезности преступлений.

Кроме того, представляемая кандидатская диссертация ставит несколько вопросов, которые могут быть решены в последующих исследованиях: из каких элементов состоят социальные правовые представлениякаким образом они развиваются, какова роль в их развитии средств массовой информации, и могут ли художественные фильмы выступать в качестве фактора правовой социализациикакова связь между правовыми представлениями на межличностном и массовом уровнях коммуникациикаковы типы идентичности людей в правовой сфере.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Проблема правосознания: структура, аспекты изучения, методы исследования // Человек и общество: тенденции социальных изменений. Материалы международной научно-практической конференции. СПб, Минск, Ростов-на-Дону, 1997. Вып.1, стр. 250 253.

2. Концепции и методы изучения сознания на уровне больших групп // Материалы Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов» Сер. «Психология» М., 1998, стр. 29−31.

3. Теоретический анализ и опыт эмпирического исследования правосознания как совокупности социальных представлений о праве // Мир психологии. М&bdquo- 1999, № 3, стр. 120 131.

4. Jury decisionmaking and legal consciousness // 8th European conference on psychology and law. Krakow, 1998.