Социальная политика советского государства и ее реализация на Южном Урале

Актуальность темы

исследования. Социальная политика относится к приоритетным направлениям деятельности органов государственной власти и местного самоуправления и занимает одно из определяющих мест в жизни страны. Об этом свидетельствуют национальные проекты, принятые и реализуемые в современной Российской Федерации, направленные на решение ключевого вопроса государственной политики — повышение качества жизни граждан страны. Из четырех приоритетных национальных проектов три являются составляющими социальной политики («Образование», «Здоровье», «Доступное жилье»). Благополучие в социальной сфере является гарантом политической стабильности общественной системы, поэтому, осуществляя реформы, нужно в первую очередь учитывать опыт российского государства по решению социальных задач. В этом отношении значимым представляется обращение к историческому опыту реализации социальной политики советского государства на местах, в том числе в 1930;е годы, когда проблемы социальной сферы, как и сегодня, являлись главными.

Избранная тема исследования актуальна и в научном плане, поскольку реализация социальной политики на Южном Урале в изучаемый период не была предметом комплексного научного исследования и не получила всестороннего освещения в исторической литературе, а многие аспекты до сих пор не рассматривались.

Объектом исследования является социальная политика советского государства1 .

1 Из множества определений социальной политики наиболее теоретически оправданным, на наш взгляд, является следующее: деятельность государства по управлению развитием социальной сферы общества, нацеленная на удовлетворение интересов и потребностей граждан (Вечканов Г. С., Вечканова Г. Р. Современная экономическая энциклопедия. СПб., 2002. С. 612).

Под социальной сферой понимается совокупность отраслей, организаций, предприятий, непосредственным образом связанных и определяющих образ и уровень жизни людей, их благосостояние, потребление. К социальной сфере относят прежде всего сферу услуг (образование, здравоохранение, физкультуру, общественное питание, коммунальное обслуживание, пассажирский транспорт) (Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. М., 2006. С. 386).

Согласно решениям XVII съезда ВКП (б) (январь — февраль 1934 г.) приоритетными направлениями в социальной политике в 30-е годы являлись образование, здравоохранение, жилищно-коммунальное хозяйство, которые в значительной степени определяли жизненный уровень людей1.

Предмет исследования — реализация социальной политики советского государства на Южном Урале в основных ее сферах: образовании, здравоохранении, жилищно-коммунальном хозяйстве — и социальная защита отдельных слоев населения.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1934 по 1940 год. Нижняя временная граница обусловлена тем, что с конца 1933— начала 1934 года начинается выполнение основных задач второго пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, утвержденного на XVII съезде ВКП (б). Поскольку в выполнении главной задачи первой пятилетки по созданию передовой тяжелой промышленности были достигнуты значительные успехи, во второй пятилетке у государства появилась возможность уделить больше внимания решению социальных вопросов. Нижняя временная граница связана также с произошедшими на Южном Урале административно-территориальными изменениями, когда после раздела Уральской области 17 января 1934 г. постановлением ВЦИК образована Челябинская область, а после преобразования Средне-Волжского края 7 декабря 1934 г. — Оренбургская область (26 декабря 1938 г. Оренбург переименовали в Чкалов, а Оренбургскую область — в Чкаловскую). Верхняя граница исследования — 1940 г., последний мирный год перед Великой Отечественной войной, когда социальная сфера продолжала развиваться по планам третьей пятилетки. Используемый в диссертации принцип исторической связи в ряде случаев обусловил выход за обозначенные хронологические рамки.

Территориальные рамки исследования определены Южноуральским регионом, включавшим в себя Оренбургскую (Чкаловскую), Челябинскую.

1 XVII съезд ВКП (б). Стенографический отчет. М., 1934.

2 Там же. области и Башкирскую АССР. Принятие в качестве целостного объекта исследования региона обусловлено природно-географической спецификой, территориальной близостью, экономическими и социокультурными особенностями развития.

Степень изученности темы. Анализ историографии позволяет выделить два периода в изучении проблемы, которые отличаются друг от друга методологическими установками и перечнем исследуемых сюжетов: советский (с 1930;х годов до конца 1980;х — начала 1990;х годов) и современный. В рамках советской историографии возможно выделение тех или иных этапов, но их количество и границы для характеристики концептуальной направленности исследований принципиального значения не имеют. На всем протяжении названного периода научный поиск осуществлялся в русле единой методологической модели, в исследованиях господствовала официальная концепция.

Жесткие политические и идеологические установки, недоступность архивных фондов предопределили особенности публикаций 30-х — сер. 50-х гг. советского периода: освещение темы в рамках государственной идеологии, субъективизм в оценке результатов реализации ключевых направлений социальной политики, отсутствие обоснованных выводов. Работы носили, в основном, научно-прикладной характер. Однако историографическая ценность публикаций, особенно 1930;х годов, заключается в том, что они написаны по горячим следам происходивших событий, зачастую непосредственными их участниками и очевидцами, позволяют понять дух того времени и получить представление о том, какой виделась социальная действительность современникам.

В советской историографии 1930;х — 1950;х годов термин «социальная политика» не употреблялся, и, как следствие, данная проблема не находилась в центре внимания ученых. В первых исследованиях обсуждались лишь отдельные аспекты социальной сферы (здравоохранение, образование, борьба с беспризорностью).

Ученые стремились показать заботу государства о материальных и культурных нуждах населения в сложный для страны период1. Рассматривая положительные тенденции в жилищной, культурно-бытовой и других социальных сферах, авторы умалчивали о той цене, которую приходилось платить населению страны за достигнутые блага.

Систематизированные сведения о расходах на социально-культурные мероприятия содержатся в монографиях К. Н. Плотникова, в которых раскрыта структура расходов бюджета СССР, выделены затраты на основные сферы социальной политики — образование, здравоохранение и др.

На данном этапе историографии наиболее полно освещалось развитие здравоохранения, так как после революций, гражданской войны, голода здоровье населения было подорвано, и эта проблема стала одной из главных в стране. Труды по данной теме представлены работами первого наркома здравоохранения СССР Г. Н. Каминского и академика АМН СССР, генерал-полковника медицинской службы Н. Н. Бурденко3, которые, являясь непосредственными участниками процесса создания советской системы здравоохранения, актуализировали все основные вопросы того времени — переход от лечебной медицины к профилактической, кадровое обеспечение лечебных учреждений, перспективное государственное планирование мероприятий в области здравоохранения, улучшение качества сельской медицины. Авторы акцентируют свое внимание на бесплатность и доступность здравоохранения для широких слоев населения, достижения советской медицины, оценивают ее как передовую в мире по сравнению с дореволюционной и зарубежной.

1 Амосов Н. К. Забота социалистического государства о нуждах народа. М., 1947; Тарасов М. П. Забота партии и правительства о подъеме материального благосостояния и культурного уровня трудящихся. М., 1950; Лященко П. И. История народного хозяйства СССР: в Зт. Т. З.М., 1956; и др. у.

Плотников К. Н. Бюджет социалистического государства. М., 1948; Его же. Очерки истории бюджета Советского государства. М., 1954.

3 Каминский Г. Н. Задачи советского здравоохранения. M.-JL, 1934; Его же. О работе и задачах в области народного здравоохранения в РСФСР. Л., 1935; Бурденко Н. Н. Собрание сочинений. М., 1952.

Первые обобщающие работы выходят в 1940;е годы, в которых раскрывались вопросы организации здравоохранения, о роли партии и государства в охране здоровья советских людей .

В отечественной историографии впервые обратилась к рассмотрению такой социальной проблемы, как забота государства о матери и ребенке, М. Д. Ковригина (в 1930;е годы работала в Челябинском облздравотделе, с 1954 по 1959 г. — министр здравоохранения СССР). В её книге подведены итоги создания и развития сети женских консультаций и детских поликлиник. Особое внимание уделено вопросу оказания государством материальной помощи роженицам и многосемейным, запрещения абортов, которые привели, по мнению автора, к улучшению демографической ситуации в стране.

Если говорить о «региональной» составляющей историографии, то нужно подчеркнуть, что первые исследования были посвящены развитию здравоохранения в БАССР и Челябинской области. Публикации Н. Шер-стенникова, Н. Лаптева, И. Сергеева носили агитационно-пропагандистский, обзорный характер и затрагивали одни и те же вопросы, отличаясь лишь статистическими данными. Однако в них затронуты аспекты, ранее не изучавшиеся: организация санитарно-медицинской помощи фабрично-заводским рабочим, оказание первой медицинской помощи при несчастных случаях на производстве. Все авторы приходят к выводу, что здравоохранение на местном уровне к началу войны было хорошо развито и её внезапное начало не застало медико-санитарную организацию врасплох, и она достаточно быстро перешла на решение задач здравоохранения в военной обстановке.

1 Двадцать пять лет советского здравоохранения. М., 1944; Третьяков Л. Ф. Охрана народного здоровья в РСФСР. М., 1944; Передовое советское здравоохранение // Советское здравоохранение. 1947. № 7. С. 4—8- Баткис Г. А. Организация здравоохранения. М., 1948; Соловьев Л. Н. Забота партии и правительства о здоровье советских людей. М., 1950; Морозов Н. Н. История здравоохранения СССР. М., 1953; и др. У.

Ковригина М. Забота государства о матери и ребенке. М., 1946.

3 Первый Всебашкирский съезд врачей, 1—6 марта 1938 г. г. Уфа. Уфа, 1939; Шерстенни-ков Н. А. Здравоохранение Башкирии при советской власти (1917—1941 гг.) // Советское здравоохранение. 1946. № 12- Сергеев И. На страже здоровья трудящихся // Челябинская область (1917—1947): к тридцатой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Челябинск, 1947. С. 259—260- Лаптев, Н. А. Здравоохранение Челябинской области за годы советской власти // Советское здравоохранение. 1957. № 10.

Одним из приоритетных направлений государственной социальной политики в 1930;е гг. являлось образование. С этим связан интерес историков к данной проблеме и наличие значительного количества исследовательских работ. Вопросы развития образования рассматривались в русле осуществления культурной революции как одной из её важных составляющих. Заметный вклад в изучение общеобразовательной школы внесли труды наркома просвещения РСФСР В. П. Потемкина, а также ученых Н. А. Константинова и Е. Н. Медынского1. Авторы подчеркивают принцип бесплатности и доступности образования, показывают успехи школы и не отражают трудности.

В 1950;е годы защищаются первые кандидатские диссертации, посвященные деятельности школ в годы Великой Отечественной войны, написанные как на общесоюзном, так и на региональном уровне2. В них освещены проблемы, связанные с осуществлением главной социальной задачи 30-х годов — ликвидация неграмотности и состояние советской школы к началу войны.

После второго советского голода 1932—1933 гг. серьезной социальной проблемой стала беспризорность детей, которая нашла отражение в ряде публикаций3. В них содержатся ценные материалы, раскрывающие разностороннюю работу, проводимую органами соцобеспечения по преодолению беспризорности и безнадзорности, стремление сделать из беспризорников полноценных членов общества.

1 Потемкин, В. П. Статьи и речи по вопросам народного образования / под ред. И. А. Каи-рова, А. Г. Калашникова, Н. А. Константинова. М.- Л., 1947; Константинов Н. А., Медынский Е. Н. Очерки по истории советской школы РСФСР за 30 лет. М., 1948.

2 Сазонов М. П. Борьба за осуществление всеобуча и дальнейшее укрепление советской школы в РСФСР в годы Великой Отечественной войны: автореф. дис.. канд. пед. наук. М., 1952; Мальцев П. Н. Школы Пензенской области в годы Великой Отечественной войны (1941—1945): автореф. дис.. канд. ист. наук. Пенза, 1953; Яркина Т. Ф. Школа РСФСР в период Великой Отечественной войны (1941—1945): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1954.

Вассерман Л. М. К методике учета обследования социально-бытовых условий детей и подростков // Казанский медицинский журнал. 1934. № 3—4. С. 3—12- Кауфман В. Методика изучения социально-классовой среды ребенка и подростка. М., 1935.

А. С. Краснопольский и Г. М. Свердлов1 впервые с правовой точки зрения рассматривают вопросы охраны прав матери и ребенка, анализируют систему передачи детей под опеку и попечительство. Значительное внимание уделено ими выполнению постановления СНК СССР 1935 г. «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности».

Подводя итог советской историографии 1930;1950;х годов, отметим, что исследователи в основном рассматривали два основных направления социальной политики государства — здравоохранение и образование, подчеркивая их бесплатность и доступность, что являлось, по их мнению, заслугой социалистического строя. При этом замалчивались ошибки и трудности в осуществлении данных направлений социальной политики. Ученые не придавали большого значения региональному материалу, используя в качестве основы своих работ лишь общесоюзные, или общереспубликанские данные.

После XX съезда КПСС появилась возможность нового осмысления социальной политики СССР. Идейная оттепель, затронувшая и историческую науку, позволила ученым более свободно высказывать свое мнение о 1930;х годах. Исследователи получили доступ к широкому кругу документальных источников, что расширило тематику исследований социальной политики. Однако по-прежнему не выходили обобщающие труды по социальной политике, а продолжали рассматриваться лишь отдельные её направления.

К 40-летию советского здравоохранения вышла серия работ, в которых содержатся сюжеты и по предвоенным годам2. Объединяющим для всех изданий является подчеркивание успехов советской медицины и вывод о том, что пределы для роста качества оказания медицинской помощи в социали.

1 Краснопольский А. С., Свердлов Г. М. Охрана прав матери и ребенка в СССР. М., 1951.

2 Сорок лет Советского здравоохранения. К 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции. 1917—1957. М., 1957; Майстрах К. В. Советское здравоохранение за сорок лет / под ред. проф. JI. С. Боголеповой. М., 1957; Ашурков Е. Д., Барсуков М. И. 40 лет советского здравоохранения. М., 1957; Барсуков М. И. Очерки истории развития здравоохранения в СССР (1917—1957). М., 1957; 40 лет советского здравоохранения / под ред. М. И. Ковригиной. М., 1957; Курашов С. В. 40 лет здравоохранения Российской Федерации. М., 1957; Очерки истории здравоохранения СССР (1917—1956 гг.) / под ред. М. И. Барсукова. М., 1957; Белецкий Г. Н. Организация и методика работы органов здравоохранения. М., 1958. стической стране неограниченны. Богатый статистический материал, использованный авторами, позволил им расширить круг рассматриваемых проблем и дать представление о состоянии медицинской промышленности, аптечной сети, финансировании системы здравоохранения и др.

Выходит первый обобщающий труд Д. В. Горфина о развитии сельского здравоохранения СССР. До начала 1960;х годов данный аспект рассматривался лишь в контексте общей проблемы здравоохранения1.

Однако, несмотря на более широкий круг затрагиваемых вопросов, публикации этих лет выдержаны в русле официальной концепции и представляют историю развития советской медицины как поступательный процесс, имеющий положительную динамику.

В региональной историографии определенный интерес вызывает работа бывшего народного комиссара здравоохранения Б АССР С. 3. Лукманова2, который подчеркивает преимущества советской медицины по сравнению с дореволюционной. Он делает вывод, что лишь после Октябрьской революции медико-санитарные мероприятия приобрели государственный характер, население республики массово стало получать квалифицированную медицинскую помощь благодаря её доступности не только в городе, но и в деревне.

Исследования социальной политики в сфере образования продолжаются и в 1950—1960;е гг. Основными темами остаются руководство Коммунистической партии осуществлением всеобщего обязательного обучения, ликвидация неграмотности населения и повышение его образовательного уровня3. Публикация А. И. Деменева, Н. С. Добровольского явилась первой.

1 Горфин Д. В. Очерки истории развития сельского здравоохранения СССР (1917—1959 гг.). М., 1961.

2 Лукманов С. 3. Развитие здравоохранения БАССР. Уфа, 1958.

3 Дейнеко М. М. 40 лет народного образования в СССР. М., 1957; Образование в СССР / под ред. И. А. Каирова. М., 1957; Друлев А. М. Руководство Коммунистической партии Советского Союза осуществлением всеобщего обязательного обучения в РСФСР (период первой и второй пятилеток). М., 1958; Богданов М. И. Грамотность и образование в дореволюционной России и СССР: историко-статистические очерки. М., 1964; Культурная революция на Урале. Свердловск, 1966; и др. попыткой авторов систематизировать и обобщить процесс развития высшей школы на Урале1.

Научные труды об уровне жизни населения появились лишь в конце 1950;х — начале 1960;х гг. Первой серьезной работой, не потерявшей значение до настоящего времени, стала монография С. П. Фигурнова2. Исследователь выявил основные этапы и пути повышения заработной платы рабочих и служащих, в том числе и в 1930;е годы. Вместе с тем автор оставил без внимания изменения материального уровня жизни населения, не проанализировал положение различных категорий рабочих, соотношение доходов и расходов колхозников.

Впервые со второй половины 1950;х годов историками начинает разрабатываться одна из самых острых социальных проблем — жилищная3. Однако период 1930;х годов в этих исследованиях рассматривается недостаточно полно.

Таким образом, советские историки 1950;1960;х годов заметно расширили источниковую базу и диапазон исследовательских проблем.

Для советской историографии с сер. 1960;х до конца 1980;х гг. преобладающим становится комплексный подход к изучению социальной политики XX века. На этом этапе, с одной стороны, продолжался процесс приращения исторических знании, а с другой — снова был затруднен доступ историков к фондам архивов. Методология исследования и круг рассматриваемых проблем фактически остаются прежними, сложившимися в предшествующие годы.

1 Деменев А. И., Добровольский Н. С. Высшее образование на Урале. Свердловск, 1958.

2 Фигурнов С. П. Реальная заработная плата и подъем материального благосостояния трудящихся в СССР. М., 1960. о.

Гютнер, А. Р. Жилищное строительство в СССР и мероприятия партии и правительства по его развитию. М., 1957; Его же. Строительство в СССР (1917—1957). М., 1958; Харитонова А. Е. Основные этапы жилищного строительства в СССР // Вопр. истории. 1965. № 5- Ее же. Жилищное строительство в СССР. М., 1976.

До середины 1980;х гг. понятия «социальная политика» не существовало, говорили лишь о «социальном развитии» страны1, после XXVII съезда КПСС (1986 г.) в партийных и правительственных документах появляется в качестве самостоятельного раздел «Социальная политика"2, знаменуя тем самым определенный сдвиг в понимании сущности и роли социальных аспектов в политике государства и жизни общества. Правительство осознало значимость мероприятий, проводимых в социальной сфере для сохранения политической стабильности и надлежащего уровня развития экономики. Это положило начало восприятию социальной политики в качестве самостоятельного направления в деятельности руководящих органов страны и самостоятельного объекта научного исследования.

В разработку социальной проблематики внесли вклад труды В. Д. Попкова, В. 3. Роговина и других3, которые использовали в названиях своих работ термин «социальная политика» до официального его применения, определили основные направления социальной политики в развитом социалистическом обществе (образование, здравоохранение, материальное обеспечение) и рассмотрели их реализацию.

Несомненный интерес представляет обобщающая работа «Социальная политика Советского государства: Укрепление ведущей роли рабочего класса 4 в социалистическом строительстве», в которой наряду с рассмотрением мероприятий правительства, направленных на укрепление ведущий роли рабочего класса, характеризуется процесс выработки основных принципов социальной политики, анализируется ее осуществление на различных этапах истории советского общества, в том числе в 30-е годы.

1 XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза, 23 февр. — 3 марта 1981 г.: стеногр. отчет. Т. 1. М., 1981.

2 Материалы XXVII съезда КПСС. М., 1986.

Попков В. Д. Социальная политика советского государства и права. М., 1979; Роговин В. 3. Социальная политика в развитом социалистическом обществе. М., 1980; и др.

4 Социальная политика Советского государства: Укрепление ведущей роли рабочего класса в социалистическом строительстве. М., 1985.

Отдельную группу трудов данного этапа составляют специальные исследования, посвященные отдельным вопросам социального обеспечения трудящихся. Наиболее заметными историографическими явлениями стали монографии В. С. Андреева, М. С. Ланцева др.1 При этом первый делает акцент на освещении правовых аспектов развития системы социального обеспечения, а второй — экономических.

По-прежнему актуальным оставалось изучение здравоохранения. К юбилейным датам Октябрьской революции появляются сборники статей, для которых характерно обзорное изложение истории становления и развития здравоохранения по хронологическим периодам либо по направлениям деятельности2.

Выходят в свет исследования, освещающие роль Ленина и коммунистической партии в развитии здравоохранения3. Б. М. Потулов раскрывает роль В. И. Ленина в становлении и развитии советского здравоохранения, подчеркивает профилактическую направленность деятельности органов и учреждений здравоохранения как проявление заботы партии о здоровье народа. В его работах были расставлены акценты, послужившие ориентиром для остальных исследователей.

Полнотой изложения проблемы выделяются монографии С. Я Чикина4, главная идея которых — это передовой характер советского здравоохранения, основанный на профилактической деятельности всех учреждений здра.

1 Андреев В. С. Социальное обеспечение в СССР. М., 1971; Его же. Право социального обеспечения в СССР. М., 1980; Ланцев М. С. Социальное обеспечение в СССР (экономический аспект). М., 1976. у.

Здравоохранение и здоровье населения РФ к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции / под ред. А. В. Сергеева. М., 1967; Любарский Я. Ю. 50 лет советского здравоохранения и медицинской науки. М., 1967; Трофимов В. В. 50 лет здравоохранения в РФ. М., 1967; 60 лет советской медицины: тез. докл. М., 1977; 60 лет советского здравоохранения. М., 1977; и др.

3 Потулов Б. М. В. И. Ленин и охрана здоровья советского народа. Л., 1969; Его же. Ленинская забота о здоровье трудящихся. М., 1977; Опыт КПСС в решении женского вопроса/под ред. Н. И. Кондакова. М., 1981.

4 Чикин С. Я. КПСС и охрана здоровья народа. М., 1977; Его же. Развитие здравоохранения в РСФСР. М., 1977; Его же. Здравоохранение на службе народа. М., 1978. воохранения. С. Я. Чикиным, Ю. Ф. Исаковым, Б. М. Чекневым1 дана краткая история развития высшего медицинского образования в СССР, показана широкая связь вузов с практическим здравоохранением.

В региональной историографии здравоохранения в данный период разрабатываются отдельные вопросы формирования фабрично-заводской медицины, сельской медицины, профилактики, санаторно-курортного лечения, медицинских кадров, борьбы с инфекционными заболеваниями. Появляются первые публикации, посвященные здравоохранению Оренбургской области2. Характеризуя процесс становления и развития советского здравоохранения на Южном Урале, авторы сравнивают его с показателями дореволюционного периода и утверждают, что за годы социалистического строительства улучшалось в качественном отношении медицинское обслуживание, однако под этим нередко подразумевают количественное увеличение медицинских учреждений и кадров. Проблемы, которые существовали на тот период времени (недостаточная обеспеченность кадрами, медикаментами, медоборудовани-ем, значительное отставание сельского здравоохранения от городского и т. д.) не рассматривались и не анализировались*.

Продолжает активно разрабатываться в исторической науке социальная политика в сфере образования. Кроме изучения вопросов, посвященных ре.

1 Чикин С. Я., Исакова Ю. Ф., Чекнева Б. М. Здравоохранение и подготовка врачебных кадров в СССР. М&bdquo- 1980.

2 Журин П. Т. Сдвиги здоровья населения и здравоохранение Оренбургской области за 50 лет Советской власти // XXIII научная сессия, посвящ. 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Оренбург, 1967. С. 3—5- Соколов Д. К., Еремин Г. Ф. Развитие здравоохранения Челябинской области за 50 лет советской власти // Советская медицина. 1967. № 11- Становление охраны здоровья народа на Южном Урале / под ред. Д. К. Соколова. Челябинск, 1970; Соколов Д. К., Алексеев Р. С., Еремин Г. Ф., Старицын А. С. Становление охраны здоровья народа на Южном Урале. Челябинск, 1970; Очерки истории Оренбургской организации КПСС. Оренбург, 1971; Сеняковский А. С. Изменения в социальной структуре советского общества. 1938—1940 гг. М., 1973; Камалов М. X., Са-фин М. С. Здравоохранение Башкирии за 60 лет // Советское здравоохранение. 1979. № 5. С. 3—6- История развития здравоохранения и медицинской науки в Башкирской АССР (1917—1980 гг.). Уфа, 1984; Ибрагимов Н. Г. Медицинская общественность и ее роль в охране здоровья населения. Уфа, 1984; Его же. К истории охраны здоровья нефтяников Башкирии в 30—40-е годы // Советское здравоохранение. 1984. № 4. С. 65—68- Кулагина А. А. Становление советского здравоохранения в Башкирии (1917—1941 гг.). Краткий исторический очерк. Уфа, 1990. зультатам образовательной политики1, исследовались проблемы её финансирования. В монографиях С. Т. Штымова, В. И. Басова, Ф. Ф. Королева четко прослеживается взаимосвязь образования и экономического развития страны, финансового планирования и финансирования просвещения.

Среди публикаций достаточно много исследований посвящено партийному руководству системой образования. Для этих работ характерен в целом некритический подход к анализу решений партийных съездов и постановлений ЦК, показ направляющей роли партии в совершенствовании школьного учебно-воспитательного процесса, положительная оценка практической деятельности местных органов народного образования, представленной как последовательная реализация партийно-государственной социальной полити.

Народное образование продолжает рассматриваться в тесной связи с вопросами культурной революции4. Историки единогласны в своих выводах, что культурное строительство, в том числе и образование, постоянно находи.

1 Прокофьев М. А. Народное образование в СССР. М., 1967; Станис В. Ф. Образование в СССР. М., 1967; Кашин М. П. Народное образование в РСФСР. М., 1970; Веселов В. Р. Формирование учительских кадров в СССР. М., 1983.

2Штымов С. Т. Очерки взаимосвязи народного образования с народным хозяйством в СССР (1917—1967). Томск, 1968; Басов В. И. Вопросы финансирования народного образования. М., 1971; Королев Ф. Ф. Народное хозяйство и народное образование в СССР. М&bdquo- 1981.

Чехарин Е. М., Филонов Г. Н. Партийное руководство народным образованием и научными учреждениями. М., 1967; Кузьмин Н. Н. Развитие народного образования на территории области в 1917—1967 гг. // Народное образование за 50 лет Советской власти. Курган, 1967; Покровская Н. К. Деятельность партийных организаций Урала по развитию общеобразовательной школы в годы второй пятилетки (1933—1937 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Свердловск, 1969; Советская школа: К 50-летию образования СССР: сб. статей / под ред. Н. П. Кузина. М., 1973; КПСС и рост духовной культуры советского рабочего класса (1917—1980 гг.). Томск, 1982; Паначин Ф. Г. Школа и общественный прогресс. М., 1983; Советская общеобразовательная школа: К 60-летию СССР / под ред. И. Ф. Протченко. М., 1983; Школа, рожденная Октябрем: Очерки и размышления / сост. Л. А. Шульженко. М., 1987; и др.

4 Культурная революция на Урале. Свердловск, 1966; Культурная революция в СССР (1917—1965 гг.). М., 1967; Украинцев В. В. Культурная революция — составная часть ленинского плана социалистического строительства. М., 1970; Куманев В. А. Революция и просвещение масс. М., 1973; Культурное строительство в РСФСР. 1928—1941. М., 1985; Шишмаренкова А. В. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению культурной революции в годы второй пятилетки (1933—1937 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Челябинск, 1986; и др. лось в центре внимания партийных органов. По их мнению, партийное руководство процессом осуществления культурной революции в 1930;е гг. отличалось большей конкретностью и целеустремленностью, чем десятилетие ранееруководство страны сумело верно определить основные направления работы, значительно улучшить контроль над исполнением принятых решений и выполнить планы культурного строительства 30-х годов.

Исследователь В. М. Димов впервые рассматривает народное образование в контексте социальной политики1. По мнению автора, социальная политика в области образования — это политическое руководство партии и государства данной системой с целью равномерного распределения знаний между всеми социальными слоями.

Появляются первые труды о состоянии социально-бытовой инфраструктуры, о повышении материального благосостояния рабочих и колхозников, об уровне жизни населения страны в 1930;е годы, в том числе Южного Урала. Исследователи считают, что успешное развитие промышленного и сельскохозяйственного производства в этот период создало благоприятные условия для улучшения материального благосостояния трудящихся.

•э.

Значительную ценность представляет сборник статей, в котором раскрыты проблемы жилищного строительства, коммунально-бытового обеспечения населения, развития товарооборота на Урале почти за 40 лет советской власти. Авторы делают вывод, что в конце 1930;х годов, несмотря на сложную международную обстановку, государство осуществляло широкий комплекс мер, направленных на подъем материального уровня жизни трудящих.

1 Димов В. М. Народное образование в социальной политике развитого социалистического общества. М., 1981.

Майер В. Ф. Великий Октябрь и рост материального благосостояния трудящихся СССР. М., 1967; Его же. Повышение народного благосостояния в СССР. М., 1972; Черемных В. Г. Бытовые условия рабочих Урала в годы первой и второй пятилеток // Исследования по истории Урала. Пермь, 1970; Очерки истории СССР (1917—1941) / под ред. Д. М. Забродина. М., 1975; История Урала. Т. 2 / под ред. И. С. Капцуговича. Пермь, 1977; История Уфы. Краткий очерк. Уфа, 1976; Волков Ю. Е., Роговин В. 3. Вопросы социальной политики КПСС. М., 1981; Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни (1917—1985 гг.). Свердловск, 1988; и др.

Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма. (1937— 1975). Свердловск, 1981. ся, что способствовало росту трудовой активности, повышению производительности труда.

Исследователи этого периода продолжают проявлять интерес к изучению вопроса охраны материнства и детства. Среди них особо следует отметить работы П. М. Чиркова и А. М. Нечаевой1, в которых раскрываются и законодательная, и практическая стороны решения данной проблемы.

Таким образом, в данный период социальная политика впервые начинает рассматриваться комплексно, хотя большая часть работ посвящена реализации её основных направлений. Исследователи проявляли значительный интерес к вопросам партийного руководства социальными сферами. Проблема социальной политики освещалась, как правило, на основе подбора позитивного материала.

Современный период отечественной исторической науки по данной проблематике начался с конца 1980;х годов, когда происходившие изменения в идеологии и советской политической системе способствовали тому, что были сняты многие запреты и историки получили возможность работать с ранее недоступными архивными материалами, переосмысливать предшествующий исторический опыт социальной политики советского государства. Меняется методология исследования и возникают новые подходы, взгляды и оценки в изучении темы.

Весомым вкладом в разработку проблемы социальной политики 1930;х гг. стали труды российских ученых Л. В. Бадя, Л. А. Гордона и Э. В. Клопо2 ва, которые приходят к выводу о том, что индустриальная реконструкция народного хозяйства требовала улучшения условий жизни, общего повышения культурного уровня масс. Однако, по их мнению, в 1920—1930;е гг. сложился остаточный подход к проблемам социальной сферы. Провозглаше.

1 Чирков П. М. Решение женского вопроса в СССР. 1917—1937 гг. М., 1978; Нечаева А.

М. Охрана материнства и детства в СССР. М., 1988. 2.

Бадя Л. В. Социальная политика советского государства. М., 1985; Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30—40-е годы. М., 1989. ние всеобщего социального обеспечения имело скорее декларативное, идеологическое значение.

Изучение вопросов социальной политики в последние годы становится одним из актуальных направлений исторической науки. Об этом свидетельствует большое количество соответствующих работ, в первую очередь диссертационного характера (Кошкина Д. С., Тюрина А. О., Шестака О. И., Жигалиной И. В., Кима М. Ю.), в которых ученые пытаются воссоздать целостную картину советской социальной политики на уровне отдельных регионов1. При этом диссертация Росляковой O.A. посвящена деятельности органов социального обеспечения Южного Урала в 1917;1941 гг. Автор приходит к выводу, что совместные согласованные действия власти и органов социального обеспечения способствовали повышению благосостояния населения региона и нормализации социально — политической обстановки в государстве.

По-прежнему в большом количестве публикуются работы по проблемам одной из приоритетных сфер социальной политики — здравоохранения. Повышается интерес к вопросам ранее малоисследованным — к истории становления и функционирования отдельных учреждений, которые дополняют общую картину здравоохранения Южного Урала в 1930;е годы, значения физического воспитания, физической культуры и спорта в предупреждении заболеваний, а также их профилактике и др. Авторы приходят к выводу о том,.

1 Кошкин Д. С. Государственная политика и практика социальной работы с инвалидами в 20—30-е годы XX в.: (на материалах РСФСР): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2001; Тюрин А. О. Социальная политика советской власти в 1928—1941 гг.: на материалах Нижнего Поволжья: автореф. дис.. канд. ист. наук. Астрахань, 2003; Шестак О. И. Советская социальная политика и ее реализация на Дальнем Востоке, 1922—1941 гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Владивосток, 2003; Жигалина И. В. Социальная политика советского государства в 30-е годы XX века (по материалам Среднего Поволжья): автореф. дис.. канд. ист. наук. Пенза, 2005; Рослякова О. А. Деятельность органов социального обеспечения Южного Урала по реализации социальной политики правительства с октября 1917 года по май 1941 года: автореф. дис.. канд. ист. наук. Оренбург, 2006; Ким М. Ю. Советская социальная политика в условиях индустриализации (1931—1941 гг.): на материалах Каргалинского угольного бассейна: автореф. дис.. канд. ист. наук. Томск, 2009; и др.

Башкирский государственный медицинский институт имени ХУ-летия ВЛКСМ (1932— 1992). Уфа, 1992; 80 лет здравоохранению Республики Башкортостан. Уфа, 1999; Синенко что деятельность государственных и советских органов региона в области здравоохранения была направлена не только на расширение сети медицинских учреждений, но и на качественное улучшение обслуживания трудящихся, повышение их жизненного уровня, возрастание роли профилактических мер.

Защищен ряд диссертационных исследований, посвященных развитию здравоохранения, социального института материнства и детства регионов страны в разные периоды, в том числе в 1930;х гг.1 Расширение исследовательских возможностей по изучению здравоохранения позволило поднять качество научных работ по рассматриваемой проблеме.

Интерес ученых к проблемам взаимодействия государства и школы остается и на рубеже веков, что вызвано реформами общеобразовательной школы и вузов в последние годы существования Советского Союза и на современном этапе развития России. Авторы ряда крупных научных работ стремятся критически пересмотреть выводы советской историографии, осмыслить опыт, накопленный советской системой образования, выявить исторические традиции и уроки ее реформирования2.

С. Г. Белый щит: к восьмидесятилетию санитарно-эпидемической службы Республики Башкортостан. Уфа, 2003; Жулева М. С. Здравоохранение в г. Кургане в условиях индустриализации СССР // Индустриализация в СССР: уроки истории: материалы конф. Челябинск, 2003. С. 83—85- Страницы истории службы скорой помощи г. Челябинска. Челябинск, 2004; Меньшикова М. Н. Очерки развития стоматологической службы г. Челябинска. Челябинск, 2005; Лисаченко О. В. Курс лекций по истории физической культуры и спорта Башкортостана (с древнейших времен до наших дней). Уфа, 2005; и др.

1 Усольцева Н. Л. Здравоохранение на Южном Урале в годы Великой Отечественной войны: автореф. дис.. канд. ист. наук. Челябинск, 2002; Борлакова Ф. А. Развитие здравоохранения в Карачае и Черкесии (1860-е — 1941 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Черкесск, 2002; Матвеева Н. М. История становления и развития системы здравоохранения и формирования медицинской интеллигенции Бурятии (1923—1991 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2004; Афанасьева Л. В. Развитие социального института охраны материнства и детства на Дальнем Востоке в 20—30-х гг. XX века: автореф. дис.. канд. ист. наук. Комсомольск-на-Амуре, 2004; Василенко В. Г. История здравоохранения и медицинского образования на Дону и Северном Кавказе (XIX в. — 1940 г.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Армавир, 2006; Сиротина С. Г. Государственная политика развития советского здравоохранения в 1920;е — 1930;е гг.: На материалах Нижнего Поволжья: автореф. дис.. канд. ист. наук. Саратов, 2006; и др.

2 Денисова Л. Н. Всеобщее среднее образование и социальный прогресс села. М., 1988; Развитие культуры уральской деревни (1917—1987 гг.): сб. науч. тр. Свердловск, 1989; Миронов Б. Н. Экономический рост и образование в России и СССР в XIX—XX вв.еках //.

Интерес к проблемам образования на разных этапах её развития, в том числе в 30-е годы XX века сохраняется и в современной региональной историографии. Существенный вклад в изучение истории образования на Урале, в том числе в Оренбургской области внесли Г. В. Кораблева и В. С. Болоду-рин1, которые рассматривают вопросы школьного строительства через призму идей конституционализма, в процессе чего приходят к выводу, что конституционное право граждан на образование искажалось. Акцентируя внимание на развитие национальных школ на Урале, Г. А. Кораблева констатирует, что в 1930;е годы существовали некоторые факторы, затрудняющие процесс развития национальных систем образования: заниженное материальное обеспечение сферы образования регионов, несоответствие качества и уровня подготовки педагогических кадров развитию национальных школ, опасение вероятности возникновения национальной замкнутости и др. Отрицательно на развитие образования, по её мнению, сказалась развернувшаяся борьба с «национальным уклоном», которая привела во второй половине 1930;х годов к ликвидации национальных районов и сельсоветов, национальных отделений органов народного просвещения.

По проблемам социальной политики в 1999 г. прошла межрегиональная конференция в Оренбургском государственном аграрном университете, по итогам которой вышел сборник статей2. В публикациях Л. И. Футорянско.

Отечественная история. 1994. № 4—5. С. 111—123- Оренбургский государственный педагогический университет. Оренбург, 1999; Анайкина JI. И. Партийно-государственная политика в сфере народного образования в РСФСР (1922—1991 гг.). М., 2001. С. 124- Ее же. Партийно-государственная политика в сфере народного образования в РСФСР (1922— 1991 гг.): автореф. дис.. д-ра ист. наук. М., 2001.

1 Кораблева Г. В. Школьное строительство в Оренбуржье: реализация гарантий Конституции СССР 1936 года (1936—1977 гг.). Оренбург, 1998; Ее же. Осуществление общих условий права на образование в реализации национальной общеобразовательной школы Урала (1936—1993 гг.). Оренбург, 1999; Ее же. Реализация принципов доступности и бесплатности образования в Советском государстве (1917;1991 гг.) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. T. l 1, № 6. Самара, 2009. С. 341 — 345- Болоду-рин В. С. История образования в Оренбуржье. Оренбург, 2000; Его же. Образование и педагогическая мысль в Оренбуржье. Страницы истории (1735—1940 годы). Оренбург, 2001; Его же. Образование в Оренбуржье (XVIII—XX века). Оренбург, 2008.

2 Социальная политика, социальное образование на региональном уровне: материалы межрегион, науч.-практ. конф. Оренбург, 2000. го, Е. А. Кочетковой, Г. В. Кораблевой собран и критически проанализирован материал по вопросам образования, социальной помощи сельскому учителю, сохранения контингента учащихся общеобразовательных школ в 1930;е годы. Ценность сборника в том, что он адресован широкому кругу читателей, интересующихся проблемами социальной политики, написан доступным языком, однако не теряет своей научной ценности.

Вопросы истории отечественного образования как приоритетной области социальной политики раскрыты и в диссертационных исследованиях1. В отличие от диссертаций советского периода, которым свойственна идеоло-гизированность и при выборе тем, и при формулировке выводов, для подобных работ последнего десятилетия XX и начала XXI века характерно разнообразие тем, многоплановость поднимаемых проблем, оригинальность выводов.

В 1990;х годах после большого перерыва появляются публикации по такой социальной проблеме, как беспризорность и безнадзорность детей, что было вызвано возникновением этого социального явления в постсоветское время в РФ. Именно данная задача вышла на передний план исторической науки, о чем свидетельствует большое количество соответствующих работ, в первую очередь диссертационного характера, в которых были подвергнуты анализу причины возникновения беспризорности детей, формы и методы борьбы с ней не только в целом по стране, но и в её регионах2. Авторы счи.

1 Загребин С. С. Культурное строительство на Южном Урале в 1929—1941 гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Челябинск, 1994; Его же. Культурная политика государства и ее реализация на Урале в 1900—1940 гг.: автореф. дис.. д-ра ист. наук. Челябинск, 1999; Его же. Культурная политика российского государства (общенациональные доминанты и региональные особенности). Челябинск, 2006; Павлова Л. В. Ликвидация неграмотности взрослого населения. 1897—1939 гг. (На материалах Оренбуржья): автореф. дис.. канд. ист. наук. Оренбург, 2006; Поздняков А. Н. Государство и общество в реформировании российского школьного образования: исторический опыт взаимоотношений в конце XIX — начале XXI в.: автореф. дис.. д-ра ист. наук. Саратов, 2005; и др.

2 Сморгунова Н. Ф. Предупреждение беспризорности среди детей и подростков в России, 20—90-е гг. XX в.: автореф. дис.. канд. пед. наук. Владимир, 1997; Реутова А. Д. Ликвидация массовой детской беспризорности в 1921—1935 годах (на материалах Верхневолжья): автореф. дис.. канд. ист. наук. Иваново, 2004; Славко А. А. Детская беспризорность в первое десятилетие Советской власти: автореф. дис.. канд. ист. наук. Чебоксары, 2005; Жарова А. А. Исторический опыт борьбы с беспризорностью и правонарушениями тают, что беспризорность присуща странам, где происходит смена политических режимов, становление нового государственного строя и наблюдается кризис во всех сферах общества. Южный Урал в число рассмотренных регионов не вошел.

Помимо диссертаций в русле данного направления написан и ряд статей1. Исследователи А. Ю. Рожков, М. Р. Зезина, О. А. Литвинова, А. Базаров критикуют органы государственной власти как в центре, так и на местах за невнимательное, несерьезное отношение к данному социальному явлению. Авторы названных статей пришли к выводу о том, что в отличие от первой половины 1920;х годов в конце того же десятилетия и в 1930;е годы население уже не реагировало остро на существование бездомных детей, предпочитало не обращать внимание на это явление. По их мнению, меры по принудительному патронированию не давали должного результата, поскольку численность детей в детских домах не уменьшалась.

В современной историографии, как и в советской, интерес к проблемам жилищного строительства, жилищно-коммунального хозяйства, состояния материального благосостояния населения, его быта в 1930;е годы невел лик. Среди работ, посвященных жилищной политике СССР в 1920;1930;е годы, своей глубиной, основательностью выводов и суждений выделяются несовершеннолетних на Дальнем Востоке России (1920—1930;е гг. XX века): автореф. дис.. канд. ист. наук. Хабаровск, 2006; Афанасова Е. Н. История детской беспризорности в Иркутской области и Красноярском крае в 1920—1930;х гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Иркутск, 2007; Семина Н. В. Борьба с детской беспризорностью в 1920—1940;е годы в России: на примере Пензенского региона: автореф. дис.. канд. ист. наук. Пенза, 2007; и др.

1 Рожков А. Ю. Беспризорники // Родина. 1997. № 3. С. 93—98- Его же. Борьба с беспризорностью в первое советское десятилетие // Вопр. истории. 2000. № 1. С. 134—139- Зезина М. Р. Социальная защита детей-сирот в послевоенные годы // Вопр. истории. 1999. № 1. С. 127—130- Базаров А. Сирота Страны Советов // Родина. 2002. № 3. С. 82—85- Литвинова О. А. Детская беспризорность как отражение нравственного климата в обществе: страницы истории 1920—1930;х гг. // Динамика нравственных приоритетов человека в процессе его эволюции: материалы конф. СПб., 2006. С. 113—118- и др.

2 Меерович М. Г. Рождение и смерть жилищной кооперации: жилищная политика в СССР. 1924—1937 гг. (социально-культурный и социально-политический аспекты). Иркутск, 2004; Его же. Социально-культурные основы осуществления государственной жилищной политики в РСФСР: 1917—1941 гг.: автореф. дис.. д-ра ист. наук. Иркутск, 2004; Фалина Е. А. Жилищно-коммунальное хозяйство городов Чувашской республики в 1920—1990 гг.: исторический опыт: автореф. дис.. канд. ист. наук. Чебоксары, 2007. исследования М. Г. Мееровича. Проблему жилищно-коммунального хозяйства на примере Чувашской республики за 70 лет (1920;1990 гг.) рассматривает исследователь Е. А. Фалина, которая затрагивает и интересующий нас период. Автор делает вывод, что в 1930;е годы городскому хозяйству стало уделяться больше внимания и, как следствие, данная отрасль социальной политики стала развиваться намного быстрее, чем в предшествующие годы.

Если говорить о региональной историографии, то нужно подчеркнуть, что по данной теме выходят в основном небольшие статьи, также имеются небольшие сюжеты в обобщающих трудах по истории развития региона1.

Таким образом, проведенный историографический анализ показал недостаточную степень изученности темы государственной социальной политики в 1930;е гг. и её реализации на Южном Урале. Хотя российской и региональной исторической наукой достигнуты определенные результаты в разработке реализации отдельных направлений социальной политики (образование) в регионе, всё еще остаются неосвещенными такие проблемы, как медицинское обслуживание населения, социальная защита беспризорных и безнадзорных детей, государственная поддержка материнства и детства, жилищно-коммунальное хозяйство, материальная и бытовая помощь населению и др. Всё это обусловило актуальность данного диссертационного исследования.

Цель исследования: дать комплексную характеристику содержания, основных направлений и результатов осуществления социальной политики на Южном Урале в 1934—1940 гг. Цель обусловила постановку и решение следующих задач:

— определить основные направления социальной политики государства в регионе;

1 Ханова Ю. Быт тракторозаводчан в 30-е гг. XX века // Индустриализация в СССР: уроки истории (к 70-летию пуска Челябинского тракторного завода). Челябинск, 2003; Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900—1941 гг.). Екатеринбург, 2006; История Башкортостана с древнейших времен до наших дней. Т. 2: История Башкортостана. XX век. Уфа, 2006; и др.

— изучить работу системы общего образования и дать ей комплексную оценку;

— охарактеризовать здравоохранение, медицинское обслуживание и оздоровление населения региона;

— выявить изменения в жилищном и коммунально-бытовом хозяйстве;

— проанализировать систему охраны интересов матери и ребенка;

— раскрыть работу государства по ликвидации детской беспризорности и безнадзорности;

— рассмотреть мероприятия государства по улучшению материального положения населения.

Методологическую основу исследования составляют частнонаучные и общенаучные методы и принципы. Основными методологическими принципами послужили историзм, научная объективность и системность в изучении проблем общественного развития. Наряду с принципами диалектики в работе применялись общезначимые логические методы и процедуры познания: индукция и дедукция, анализ и синтез, классификация объектов изучения, определение понятий, доказательства. Использовались специфические методы исторического познания: проблемно-хронологический, историко-генетический, сравнительно-исторический, системно-структурный. Проблемно-хронологический анализ, использованный в качестве основного метода исследования, позволил выявить основные направления государственной социальной политики, а также общие черты и различия в ее реализации на региональном и федеральном уровнях. Суть историко-генетического метода состоит в последовательном раскрытии свойств и изменений изучаемого социального явления в процессе его исторического развития. Его применение позволяет понять не только последовательность событий во времени, но и общую динамику социального процесса. Сравнительно-исторический метод дал возможность определить сходство и различие событий и процессов и установить основные направления развития социальной политики на Южном Урале. Системно-структурный метод позволил рассмотреть события, явления и процессы в их взаимосвязи и целостности, с точки зрения их генезиса и развития. При обобщении архивных источников, для сопоставления и выявления динамики происходивших событий, характера и направления изменений в социальной политике применялись количественный и статистический анализ. Событийная насыщенность рассматриваемого в диссертации материала обусловила обращение к методу исторического описания. Комплексное применение этих методов позволило приблизиться к достаточно полному и объективному пониманию рассматриваемых в диссертации проблем.

Источниковая база. В диссертации использован широкий круг разноплановых источников: государственно-партийные документы, опубликованные документальные памятники, статистические сборники, неопубликованные архивные материалы, периодическая печать.

Особое место среди первоисточников занимают Конституции СССР 1936 г. и РСФСР 1937 г., документы высших и республиканских органов власти, постановления партии и правительства, в которых определялись основные направления деятельности партии и государства в области социальной политики1.

Важную источниковую базу составили неопубликованные документы и материалы, извлеченные из 33-х фондов восьми центральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИАРБ), Центрального государственного архива общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАООРБ), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Центра документации новейшей истории Оренбургской об.

1 Сборник узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства за 1918 г. М., 1921; СЗ СССР 1926 г.- СЗ СССР, 1937 г.- Конституция СССР / История Советской Конституции (в документах). 1917—1956. М., 1957; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам в 5-ти т. 1917;1967 гг. Сб. документов за 50 лет. М., 1967. Т.2- КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 6. М., 1985; и др. ласти (ЦДНИОО), Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО).

Многоплановость темы предопределила широкую выборку архивных документов. Благодаря архивным материалам удалось воссоздать достаточно полную картину социальной политики государства в 1930;е годы. Отличаясь большой информационной насыщенностью, документы государственных архивов позволяют определить основные направления в реализации социальной политики на Южном Урале: развитие социальной инфраструктуры, деятельность государственных и местных органов власти по вопросам социальной защиты населения: медицинского обслуживания, предоставления коммунальных услуг и др.

Многочисленную группу источников составляет распорядительная документация в виде постановлений, распоряжений, решений центральных и местных органов власти, партийных и комсомольских организаций (РГАС-ПИ. Ф. 17- ОГАЧО. Ф. 288- ЦДНИОО. Ф. 371, Ф. 1697- ЦГАООРБ. Ф. 122- ЦГИАРБ. Ф. 933). Источники данного вида позволяют определить задачи, которые приходилось решать органам советской власти и ВКП (б) в предвоенные годы в области социальной политики, выявить приоритетные направления деятельности в социальной сфере, проанализировать работу в сфере просвещения, здравоохранения, коммунального хозяйства.

Особое значение в получении ценных сведений дают документы статистического характера, которые содержатся в Г АРФ (Ф. 374 — Центральное статистическое управление при Совете Министров РСФСР), РГАЭ (Ф. 1562— Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР), ГАОО (Ф. 1003 — Статистическое управление Чкаловской областиФ. 941 — Плановая комиссия при Чкаловском горисполкомеФ. 846 — Плановая комиссия при Чкаловском облисполкоме), ЦГИАРБ (Ф. 804 — Государственная плановая комиссия при Совете Министров БАССР), ОГАЧО (Ф. 485 — Статистическое управление Челябинской области). В этих документах рассматриваются вопросы развития здравоохранения, просвещения, жилищно-коммунального хозяйства, детских домов и др.

В фондах Министерства здравоохранения СССР (ГАРФ. Ф. 8009), Министерства здравоохранения РСФСР (ГАРФ. Ф. 482), отделов здравоохранения Челябинского облисполкома (ОГАЧО. Ф. 1595), исполнительного комитета Челябинского городского Совета депутатов трудящихся (Ф. 386), Чка-ловского облисполкома (ГАОО. Ф. 1465), Чкаловского горисполкома (ГАОО. Ф. 980) обнаружены документы и материалы, характеризующие работу медицинских учреждений, проведенные ими мероприятия. Интересные сведения по развитию физкультурного движения получены из фондов Чкаловского областного комитета по делам физкультуры и спорта (ГАОО. Ф. 1000).

Работа органов народного образования отражена в фондах Министерства просвещения РСФСР (ГАРФ. Ф. 2306), отдела народного образования Оренбургского облисполкома (ГАОО. Ф. 1893), Оренбургского горисполкома (ГАОО. Ф. 452), Челябинского облисполкома (ОГАЧО. Ф. 1000). В данных документах отложился комплекс материалов, раскрывающих процесс взаимодействия государственной и местной власти по руководству системой образования, показывающих главенствующую роль партийного руководства в достижении успехов в развитии общеобразовательной школы.

Данные о состоянии детской беспризорности, мерах борьбы с нею, мероприятиях по улучшению быта детей, находящихся в детских домах, их трудоустройстве, патронате содержатся в ГАРФ (Ф. 5207 — Комиссия по улучшению жизни детей при ВЦИК), ГАОО (Ф. 708 — Комиссия по улучшению жизни детей при Оренбургском горрайисполкоме, Ф. 695 — Комиссия по улучшению жизни детей при Оренбургском облисполкоме), ОГАЧО (Ф. 1744 — Областная детская комиссия по улучшению жизни детей при исполкоме Челябинского областного Совета депутатов трудящихся), ЦГИАРБ (Ф. 394, Ф. 798).

Немало важных и ценных сведений о финансировании, инфраструктуре, развитии и работе предприятий жилищно-коммунального хозяйства, включая данные статистики, выявлены в фондах Наркомата коммунального хозяйства (ГАРФ. Ф. 314), Народного комиссариата коммунального хозяйства Башкирской АССР (ЦГИАРБ. Ф. 937), отдела коммунального хозяйства Чкаловского облисполкома (ГАОО. Ф. 994).

Большая часть архивных документов, характеризующих деятельность детских дошкольных учреждений, санаториев и домов отдыха, физкультурных движений, коммунальных предприятий, состояние детских домов, впервые введена в научный оборот в данном исследовании.

При работе над диссертацией использовались опубликованные сборники документов по социальному и культурному развитию областей1. В них наряду с архивными документами вошли данные статистики, материалы периодической печати. Главное внимание отводится документам, которые освещают руководящую роль партии и советского правительства по оказанию помощи детям и детским учреждениям, деятельность органов народного образования и культуры, здравоохранения.

Значимый материал извлечен автором из опубликованных статистических и справочно-информационных источников. В них содержатся сведения.

1 Здравоохранение в годы восстановления и социалистической реконструкции народного хозяйства СССР (1925—1940): сб. документов и материалов. М., 1973; Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа: сб. документов. 1917—1973 гг. М., 1974; Культурное строительство в Оренбуржье. Документы и материалы. 1918—1941 гг. Челябинск, 1985; Челябинская область. 1917—1945 гг.: сб. документов и материалов / ред. А. Г. Агарышева. Челябинск, 1998; Дети ГУЛАГА. 1918—1956 / под ред. А. Н. Яковлева. М., 2002; Беспризорность на Урале в 1929;1941 гг. Сб. документов и материалов / сост. Г. Е. Корнилов, И. А. Лаврова. Екатеринбург, 2009.

2 Челябинская область в цифрах. Челябинск, 1934; Оренбургская область: стат.-эконом. справочник. 1935 г. Оренбург, 1935; Социалистическое строительство в Челябинской области в 1936 году (краткие итоги). Челябинск, 1936; Челябинск в цифрах. Челябинск, 1936; Здоровье и здравоохранение трудящихся СССР: стат. сб. М., 1936; Народнохозяйственный план Оренбургской области на 1937 г. Оренбург, 1937; Итоги выполнения второго пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР. М., 1939; Культурное строительство СССР: стат. сб. М. — Л., 1940; Социалистическое строительство Чкаловской области: стат. сб. Чкалов, 1940; Народнохозяйственный план и местный бюджет Челябинской области на 1940 год. Челябинск, 1940; Челябинская область. (Краткий стат.- эконом, справочник). Челябинск, 1941; Народное хозяйство РСФСР. М., 1957; Народное хозяйство Чкаловской области: стат. сб. Чкалов, 1957; Народное хозяйство РСФСР в 1959 г. М., 1960; Оренбургская область за 25 лет: стат. сб. Оренбург, 1960; Народное хозяйство Челябинской области: стат. сб. Челябинск, 1961; Народное хозяйство СССР в 1961 году. М., 1962; Уфа за годы Советской власти: [стат. справочник]. Уфа, 1969; Оренбургская область о состоянии и развитии народного образования, здравоохранения, жилищно-коммунального хозяйства. Недостатком сборников является зачастую разрозненность данных.

Определенный интерес для ученых представляют периодические издания, которые значительно обогащают фактологическую базу исследования. В процессе работы над темой анализу подверглись 6 центральных и региональных газет — «Правда», «Оренбургская коммуна» («Чкаловская коммуна»), «Комсомолец Башкирии», «Красная Башкирия», «Знамя социализма», «Челябинский рабочий». В газетных статьях публиковались сведения, хотя и разрозненные, о развитии и качестве образования, строительстве и ремонте жилищного фонда, материальном положении трудящихся, спортивных мероприятиях в регионе и многие другие. Один из недостатков газетных публикаций — практически всегда положительное освещение тех или иных вопросов, что требует критического отношения к данному источнику.

Научный анализ материалов, полученных из всех групп источников, взятых в комплексе, дал возможность отобрать наиболее полные и достоверные статистические данные, примеры, факты, выявить закономерности и особенности в развитии социальной политики в исследуемый период и решить поставленные в работе задачи.

Научная новизна диссертации заключается в том, что на материалах Южного Урала впервые комплексно рассматривается многоплановая тема — социальная политика в 1930;е годы. В научный оборот вводятся новые архивные документы и статистические материалы, ранее не привлекавшие внимания исследователей, которые позволяют охарактеризовать разносторонность и масштабность работы, проделанной местными органами государственной власти и партийными органами региона в реализации основных направлений социальной политики в 1930;е годы. Проанализированы цели, в цифрах: стат. сб. Челябинск, 1974; Итоги здравоохранения Южного Урала за 60 лет Советской власти. Вклад в выполнение программы охраны здоровья советского народа. Челябинск, 1978; Народное хозяйство Башкирской АССР за 60 лет: стат. сб. Уфа, 1979; Народное хозяйство Башкирской АССР за 70 лет: стат. сб. Уфа, 1989; Челябинской области — 70: стат. сб. Челябинск, 2004; и др. задачи, принципы и сущность политики правительства в области здравоохранения и образования, выявлены количественные и качественные изменения в развитии сети медицинских и образовательных учреждений и в их кадровом составе, рассмотрена их деятельность и подведены ее итоги. Изучены пути решения жилищной проблемы, выявлены изменения в жилищно-коммунальном хозяйстве и бытовом обслуживании населения региона. Проанализирована система охраны интересов матери и ребенка. Выявлены основные пути и методы решения проблемы детской беспризорности и безнадзорности. Рассмотрены мероприятия государства по улучшению материального положения населения Южного Урала.

Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы исследования могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по истории социальной политики, по истории Отечества, при подготовке обобщающих трудов по истории Южноуральского региона. Разработанная тема может быть полезна практическим работникам органов социальной защиты населения, социальных служб и центров, непосредственно занятых решением задач социальной политики в регионе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Государственная социальная политика в СССР была частью экономической и политической программ развития страны. Её реализация на Южном Урале в 1930;е годы являлась фундаментом для поддержания социальной стабильности в регионе. Однако хронический дефицит средств, вызванный индустриализацией страны и опасностью надвигавшейся войны со стороны Германии, затруднял реализацию социальных мероприятий.

2. Одним из важнейших направлений социальной политики советского государства в 1930;е годы становится образование, поэтому капиталовложения в систему общего образования Южного Урала за 1935;1939 гг. увеличиваются в 5,7 раза. Реализация основных принципов образования (обязательность, доступность, бесплатность) в регионе привела к увеличению сети школьных учебных заведений (почти в 1,2 раза), числа учащихся (в 1,6 раза), созданию национальных школ с учетом специфики региона, специальных школ для детей с дефектами в развитии, постепенному повышению квалификации преподавательского состава и укреплению материально — технической базы школ. Произошли положительные изменения в переходе от культурной отсталости большинства населения региона к всеобщей грамотности, однако полностью ликвидировать абсолютную неграмотность к началу Великой Отечественной войны не удалось.

3. Государством проводилась значительная работа по проведению в жизнь основных принципов советского здравоохранения: общедоступность, бесплатность, профилактическая направленность и др. Увеличение расходов на здравоохранение позволило расширить больничную, коечную, амбулаторную, аптечную сети почти в 2 раза, создать значительную материально — техническую базу здравоохранения, развернуть массовую оздоровительную работу среди населения, увеличить количество и рост квалификации врачебных кадров и среднего медицинского персонала, хотя эта проблема оставалась не до конца разрешенной, особенно в сельской местности. Структура городского и сельского здравоохранения в регионе в предвоенные годы значительно расширяется не только за счет больнично-коечной сети, но и за счет фельдшерских, фельдшерско-акушерских пунктов. Ключевую роль в профилактике заболеваний, поддержании и сохранении здоровья стал играть массовый охват населения физической культурой и спортом, а также развитие санитар-но — курортной сети.

4. Жилищно — коммунальная сфера являлась одним из направлений государственной социальной политики. В связи с отсутствием достаточного финансирования темпы развития ЖКХ в регионе значительно отставали от потребностей населения. В связи с форсированной индустриализацией начинается жилищный кризис. Строительство жилья в городах Южного Урала не успевало за ростом населения, несмотря на увеличение жилищного фонда за рассматриваемый период почти в 1,5 раза. Нарастали проблемы в работе коммунально-бытового хозяйства. Значительное отставание в развитии данной сферы наблюдалось в сельской местности.

5. Одним из направлений социальной политики государства являлась защита интересов матери и ребенка, что было закреплено законодательно. Бурно развивающаяся промышленность требовала новых рабочих рук, что привело к массовому вовлечению в производство женщин и, как следствие, к расширению не только сети медицинских учреждений, занятых охраной здоровья матери и ребенка (женских консультаций, родильных домов, детских поликлиник, фельдшерско — акушерских пунктов на селе), но и детских дошкольных учреждений. Увеличилась материальная помощь роженицам и многодетным матерям, что привело к росту рождаемости и улучшению демографической ситуации в регионе.

6. Несмотря на достаточно успешную работу органов образования, охраны правопорядка, социального обеспечения, направленную на изъятие детей с улиц, устройство их в детские дома, семьи (индивидуальный и коллективный патронат), расширение сети детских домов и улучшение в них условий жизни, трудоустройство воспитанников детских домов, полностью ликвидировать детскую беспризорность и безнадзорность на Южном Урале к началу войны не удалось.

7. Развитие промышленности и сельского хозяйства, рост национального богатства страны создали благоприятные условия для повышения материального уровня населения страны, в том числе исследуемого региона. Об этом свидетельствуют увеличение заработной платы рабочим и служащим и выдачи по трудодням колхозникам, расширение торговой сети и общественного питания, рост общего объема товарооборота в результате отмены карточной системы в 1935 г. на продовольственные и промышленные товары и покупательной способности населения, числа вкладчиков и суммы вкладов населения Южного Урала.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных, всероссийских, региональных, межвузовских научных и научно-практических конференциях, проходивших в 2005—2010 гг. в Оренбурге, Самаре, Челябинске, Нижнем Тагиле, Кургане, Санкт-Петербурге, Стерлитамаке, Невинномысске, Волгограде. Основное содержание диссертации нашло отражение в 19 публикациях автора.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и использованной литературы, приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Социальная политика в 1930;е годы занимала важное место во внутриполитической жизни СССР. Если в 1920;е годы основным принципом социальной политики являлся остаточный подход к решению социальных проблем, то в 1930;е годы органы государственной власти как в центре, так и на местах значительное внимание начинают уделять социальной сфере, рассматривая её как важнейший фактор социальной стабильности общества. Но на решение задач социальной сферы сказался в первую очередь хронический дефицит средств, вызванный характером проводившейся государством внутренней и внешней политики.

Призванная решать в первую очередь общегосударственные задачи, социальная политика в рассматриваемый период обладала своей внутренней логикой. Основными документами при определении приоритетных направлений социальной политики являются Конституция СССР 1936 г., второй и третий пятилетние планы развития народного хозяйства, принятые XVII и XVIII съездами ВКП (б), предусматривающие гарантии конституционных прав граждан в сфере образования, охраны здоровьяповышение государственных расходов на просвещение, здравоохранение, культурно — бытовое обслуживание рабочих и служащихзавершение ликвидации неграмотности и малограмотности населения, введение всеобщего обязательного начального обучения и политехнического обучения в объеме семилеткиувеличение числа городов с водопроводом, канализацией, городским транспортом. Эти направления социальной политики стали определяющими и на Южном Урале.

Основным направлением в деятельности органов государственной власти являлось развитие образования. Развитие промышленности, сельского хозяйства, просвещения, здравоохранения диктовало потребность страны в квалифицированных кадрах, требовало повышения образовательного уровня трудящихся.

Капиталовложения в систему народного образования и воспитания за 1935;1939 гг. на Южном Урале увеличиваются в 5,7 раза. Это способствовало росту числа школ за счет нового строительства и за счет возвращения помещений, занятых не по назначению, укреплению материальной базы образовательных учреждений. Но даже возросшее к концу изучаемого периода количество школ не обеспечивало удовлетворение всех потребностей населения — значительная масса образовательных учреждений работала в две смены.

Большие успехи были достигнуты в выполнении закона о всеобщем обучении. С 1934 по 1940 гг. число учащихся в школах Южного Урала увеличилось в 1,6 раза. Однако существовали причины, по которым не все дети могли посещать школу, и главная из них — материальные трудности граждан.

Остро стояла проблема подготовки профессиональных кадров педагогов. В связи с этим были открыты новые высшие и средние учебные заведения педагогического профиля, также учителя проходили курсы повышения квалификации, переаттестацию.

Произошел скачек от культурной отсталости большинства населения региона ко всеобщей грамотности, хотя ликвидировать абсолютную неграмотность к началу Великой Отечественной войны не удалось по ряду причин: недостаток кадров, отсутствие учебников, бумаги, слабое развертывание массово — разъяснительной работы. Неграмотными оставались люди, которые не могли овладеть грамотой в силу своего возраста.

Особое внимание в проведении социальной политики уделялось развитию системы здравоохранения, охраны здоровья населения. Развитие данной сферы вместе с образованием становится одним из приоритетных направлений социальной политики.

В план развития народного хозяйства во второй пятилетке отдельной строкой включались показатели здравоохранения — это подчеркивало его значимость в достижении целей экономического и социального развития страны и отражало стремление увязывать темпы развития и потребности здравоохранения с общими задачами планируемого этапа.

Провозглашались и постепенно реализовывались основные принципы работы системы здравоохранения: государственный характер, бесплатность и общедоступность медицинской помощи, профилактическая направленность, единство науки и практики. Для претворения в жизнь объявленных принципов происходило увеличение капиталовложений в данную сферу, что позволило расширить больничную коечную сеть за рассматриваемый период: на Южном Урале более чем в два раза. Структура городского и сельского здравоохранения в регионе в предвоенные годы значительно расширяется не только за счет больнично — коечной сети, но и за счет фельдшерских, фельд-шерско — акушерских пунктов.

Одними из базовых звеньев здравоохранения в 1930;х годах становятся аптеки и службы скорой медицинской помощи. Аптеки располагались преимущественно в городах, что затрудняло снабжение лекарствами жителей поселков и сёл, поэтому в некоторых районных больницах организовывались новые типы аптечных учреждений — аптечные киоски. В деле улучшения качества медицинского обслуживания немаловажную роль играла скорая помощь. И хотя станции скорой помощи находились в основном в областных и республиканских центрах, и количество их было малочисленным, они добросовестно выполняли возложенную на них работу.

Как и в системе образования, так и в здравоохранении остро стояла проблема нехватки медицинских кадров. Несмотря на то, что общий штат врачей и среднего медицинского персонала постепенно увеличивался, их не хватало для стабильной работы лечебных учреждений, для эффективного обслуживания населения. В связи с этим в Уфе открывается медицинский институт и средние специальные учебные заведения по всему региону. Государство постепенно стало уделять больше внимания материально — бытовому положению медиков, особенно на селе, однако, продолжала наблюдаться большая текучесть кадров.

Профилактическая направленность здравоохранения проявлялась в развитии санитарно — курортной сети в регионе, массовом охвате населения физической культурой и спортом в результате увеличения спортивно — оздоровительных объектов и проведения массово — разъяснительной работы.

Сфере жилищного, коммунально — бытового обслуживания населения уделялось второстепенное значение, поэтому ее развитие происходило гораздо медленнее. В связи с форсированной индустриализацией начинается жилищный кризис. Строительство жилья в городах не успевало за ростом населения, нарастали проблемы в работе коммунально — бытового хозяйства.

Несмотря на принимаемые государством меры по развитию жилищного строительства, увеличение капиталовложений в данную область, положение с жильем на Южном Урале к началу Великой Отечественной войны оставалось сложным. Жилищный фонд за весь рассматриваемый период увеличивается в регионе крайне медленно — почти в 1,5 раза, хотя фактическая стоимость 1 м жилья на Урале была меньше, чем по РСФСР.

Несмотря на то, что коммунально-бытовое хозяйство находилось в плачевном состоянии, проблемы его решались крайне медленно, главном образом потому, что слабо финансировались. Тем не менее, к концу 1930;х годов в крупных городах Южного Урала возрастает протяженность водопроводной и канализационной сети, их домовых присоединенийповышается пропускная способность бань и прачечныхоблагораживается внешний облик городов. С каждым годом постепенно увеличивалась протяженность проезжей части дорог, однако процент благоустроенных был еще очень низким.

В 1930;е годы была создана комплексная система охраны материнства и детства. Она проявлялась с одной стороны в оказании социальной помощи женщине — матери, в контроле за соблюдением законодательных актов, касающихся защиты интересов матери и ребенка, с другой — в разработке мероприятий по организации и осуществлению лечебно — профилактической помощи женщинам и детям.

Целая система специальных медицинских учреждений ставила своей задачей всесторонне подготовить женщину к материнству и сохранить ее здоровье и здоровье ее будущего ребенка. С каждым годом увеличивается число женских консультаций, родильных домов, фельдшерско — акушерских пунктов на селе. Возрастают материальные пособия роженицам и многодетным семьям. Принятые государством меры привели к увеличению рождаемости. Значительный размах получила работа по развертыванию дошкольных учреждений: детских яслей и садов, летних детских площадок. Таким образом, делалось все для того, чтобы женщина имела возможность с одной стороны — иметь здоровую семью, с другой — работать.

Важная проблема стояла перед органами власти — ликвидация детской беспризорности. Начавшаяся в 1920;х годах борьба с этим явлением не дала результатов ввиду отсутствия должной экономической базы и не признания помощи и инициативы общественности. Произошедшие внутриполитические потрясения 1920;х начала 1930;х годов еще больше обострили ситуацию. Масштабы данного негативного социального явления потребовали от государства формирования целенаправленной и эффективной политики по ее искоренению.

Возведение задачи сокращения детской беспризорности в ранг общегосударственной, привлечение к делу широких кругов общественности, использование самых разных форм работы привели к ряду позитивных изменений. Несмотря на то, что в течение всего рассматриваемого периода явление беспризорности ликвидировать полностью не удалось, данная проблема весьма активно и целенаправленно решалась.

Одной из важнейших форм социальной защиты беспризорных детей становится устройство их в детские дома. В связи с принятием постановления о ликвидации детской беспризорности со второй половины 1930;х годов начинается увеличение числа детских домов и их контингента.

Деятельность детских домов в регионе затруднялась проблемами, связанными с недостатком помещений, отсутствием должного материально технического обеспечения, питания, санитарного состояния и кадрового состава. Детские дома должны были рассчитывать не только на помощь государства, но и на собственные силы и помощь шефов. Для того чтобы выжить в трудное время, прокормить воспитанников они заводили подсобные хозяйства, которые не только обеспечивали эти учреждения продуктами питания, но и готовили детей к дальнейшей жизни, приучая к труду. Все воспитанники детских домов трудоустраивались на предприятия, в совхозы, МТС и др.

Наряду с устройством детей в детские дома государство активно использует такие формы работы с беспризорными и безнадзорными, как патронат (индивидуальный и коллективный), опека или попечительство, усыновление.

В связи с успешным развитием промышленного и сельскохозяйственного производства были созданы благоприятные условия для повышения материального благосостояния населения: рост заработной платы, увеличение производства предметов народного потребления, отмена карточной системы в 1935 г. на продовольственные и промышленные товары, развитие торговой сети и общественного питания. О повышении материального уровня населения региона свидетельствует рост покупательной способности населения, числа вкладчиков и суммы вкладов населения.

Социальная политика была частью экономической и политической программ государственного развития. Она являлась фундаментом для поддержания социальной стабильности в стране, в том числе и на Южном Урале. С системной точки зрения реализацию социальной политики Советского государства на Южном Урале следует считать в целом успешной и эффективной. Власть создала действенный механизм управления, способствовала удовлетворению основной части социальных нужд населения, внесла свой вклад в реализацию государственной социальной политики. В то же время в конкретных своих проявлениях, в практике социальных мероприятий социальная политика отличалась неполнотой решения насущных проблем. Но, несмотря на то, что многие социальные проблемы решены не полностью, они были значительно смягчены.