Типология раннего творчества Д. И. Стахеева и С. В. Максимова

Имена С. В. Максимова и Д. И. Стахеева были широко известны читающей России второй половины XIX века. Их талантливые произведения — «яркая летопись одной из самых памятных эпох нашего быта» [10,331]. Они сумели по-своему отразить жизнь России прошлого времени, описать быт различных сословий. В их произведениях много «метко охваченных типов», «верно переданных фактов», столько «наблюдательности» и им безусловно «принадлежит место среди тех художников-историков русской жизни последнего полувека, по творениям которых можно восстановить и сердце, и душу, и жизнь, идеалы и стремления многих слоев русского общества» [14,220]. Бытописателей высоко ценили их знаменитые современники: Н. Н. Страхов, А. Н. Майков, И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, М.Е. Салтыков-Щедрин, JI.H. Толстой, А. П. Чехов и др., рядом с произведениями которых публиковались исследуемые нами авторы. Их заслуга заключается в создании и освещении тех общечеловеческих проблем, которыми жила Россия второй половины XIX века.

К сожалению, имя С. В. Максимова известно лишь узкому кругу специалистов по русской литературе и истории, а имя Д. И. Стахеева «словно вычеркнуто из истории литературы» [2, 10].

О Стахееве и Максимове писали мало. Недостаточность информации привела к забвению имен талантливых русских писателей, из истории литературы «исчезли» их многочисленные произведения, популярные во второй половине XIX века. Н. М. Валеев отмечает, что богатство и многообразие любой литературы «в наличии большого числа, хоть и различного уровня, писателей. Если же учесть особую, стержневую роль литературы в духовной жизни страны и ее многостороннюю связь с развитием общественной мысли, то станет особенно понятным, что забвение крупных талантов наносит невосполнимый ущерб отечественной истории, литературе и культуре» [2, 12].

Актуальность данного исследования заключается в необходимости возвращения в историю литературы тех писателей, которые остались за ее пределами по той причине, что их взгляды не совпадали со взглядами представителей общественной борьбы. Это были писатели, которые составляли особое позитивное направление в русской литературе XIX века.

Имена Стахеева и Максимова сближены не случайно. Они имели контакты не только творческие, но и дружеские, личностные.

В 1854 году в надежде отвлечь сына от непотребного увлечения литературой Иван Иваннович Стахеев отправляет его в Кяхту, расположенную на границе с Китаем. Пятнадцатилетний Дмитрий вел самостоятельно крупное чайное дело, поражая кяхтинских купцов своей сметливостью, разумным, честным ведением торговли, оборот которой доходил до миллиона рублей.

Однако Кяхта оказалась не только торговой слободой, но и «культурным гнездом», где существовали литературные кружки, состоявшие из ссыльных дворян и передовой молодежи города. Там работали многие знаменитости того времени: А. В. Игумнов и О. М. Ковалевский, педагоги и писатели В. П. Паршин и Д. П. Давыдов, китаевед Н. Я. Бичурин. В 40−50-х годах Кяхту посещали декабристы Н.А. и Б. А. Бестужевы, И. И. Горбачевский, С. П. Трубецкой.

Особой популярностью пользовался салон Серафимы Савва-тьевны Сабашниковой, где обсуждались актуальные вопросы того времени, новинки литературы, устраивались вечера культуры и прочее. Именно здесь произошла первая встреча и знакомство Д.И.

Стахеева (1840−1918) и СБ. Максимова (1831−1901), которое переросло в дружбу. После переезда первого в Петербург, общение стало постоянным. Часто писатели встречались на собраниях у М. О. Вольфа, где бывали Григорович, Гончаров, Минаев, Лесков, Вейн-берг, нередко заглядывали туда Салтыков, Крестовский, Майков, Писемский, Островский и др. Стахеев неоднократно вспоминает с душевной теплотой, а иногда добродушным юмором о Максимове в своих записках «Группы и портреты. Листочки из воспоминаний» (1907).

Возможно некоторое влияние старшего друга на стахеевское творчество, однако это не говорит о том, что один повторяет другого. Оба писателя отличаются самостоятельностью мысли и выбором тем, но их объединяет общий интерес к русской провинции.

Сближение этих имен носит неслучайный характер. Мы ставим перед собой задачу проследить типологическую общность их творчества, помня при этом, что они относятся к числу создателей той массовой беллетристики, которая всегда сопровождает магистральное направление русской художественной литературы.

Многие писатели второй половины XIX века черпали вдохновение для своего творчества в самой жизни, воплощали собой разные ее стороны и пласты. В произведениях 60−70 годов XIX века окружающая действительность представлена в состоянии внутреннего распада и разложения, в царящем кругом хаосе. Н.В. Шелгу-нов писал: «Везде от крепостного быта веяло вполне организованной устойчивостью и определенностьюкаждый знал свое место, отношения были точны, права и обязанности ясны, закон исключал всякие сомнения и скреплял своей санкцией всю громаду тех нехитрых отношений между помещиками и крестьянами, которые превращали крепостную Россию в огромную, но простую и односложную машину» [23,64−65]. Когда на рубеже 60-х годов эта «машина» вышла из строя, то все «простое» и «односложное» стало невероятно сложным. На новый лад стали перестраиваться жизнь всех классов и социальных прослоек русского общества. Одни писатели искали корни «новой» жизни в дворянской среде (И.Тургенев, Л. Толстой), в большинстве прослоек городского населения интеллигентов, служащих, мелкой буржуазии и т. д. (Ф.М. Достоевский, А.Н. Островский) и прочее. Д. И. Стахеев и С. В. Максимов выход из сложившейся ситуации видели в провинции, ее укладе, традициях.

В данной работе мы останавливаемся на творчестве авторов 60−70-х годов XIX века. В основе их ранних произведений лежит подлинная, невыдуманная картина жизни, конкретные виденные или услышанные факты. Еще в «Русских общественных заметках» Н. С. Лесков писал, что литератор есть в своем роде секретарь своего времени. Он должен быть записчиком, а не выдумщиком, и если он перестает быть «записчиком», то делается «выдумщиком», что ведет к исчезновению между ним и обществом всякой связи [9].

Освоение русской действительности дается ими в малой литературной форме.

В эти годы необычайно популярным становится очерк — краткая зарисовка, факт, сцена из народной жизни. Он занял ведущее место в литературе тех лет. Очерки писали буквально все — и известные писатели, и начинающие. Нашим современникам трудно понять теперь громадную общественную «отдачу» очерков, например Н. Успенского, В. Левитова, В. Слепцова, Н. Помяловского, С. Терпи-горева и в особенности, Г. Успенского. Но именно в очерке — этом быстром, оперативном, публичном отклике на злободневные события и явления ставились самые жгучие, самые острые социальные проблемы того времени.

Говоря о Максимове и Стахееве, нельзя не подчеркнуть оригинальность, новизну их очерков и рассказов. Уже в 60−70 годы в литературу вошел новый тип очерка — диалогизированного, с элементами сценичности, драматического действия. Именно с таким типом очерков вступили они в русскую литературу, запечатлели сценки, обрамленные авторским комментарием, связанные с характеристиками персонажей, пейзажем, лирическими отступлениями и иногда автобиографическими признаниями очеркиста-повествователя (что больше характерно для творчества Д.И. Стахеева). Такие сценки «практически смыкались с рассказом или небольшой повестью. А цепь подобных очерков неизбежно превращалась в широкое полотно русской жизни» [4, 304].

Очерк давал огромные возможности в познании нового, только что укладывающегося в пореформенной жизни России, давал писателям возможность для более достоверного и убедительного изображения действительности, более живого и эмоционального сиюминутного отражения мучительных, казавшихся неразрешимыми вопросов современности, привлекая своей мобильностью и глубиной. Новое Стахеев и Максимов пытаются найти в русской провинции: уездных городах, селах и деревнях, рыбацких поселениях и прочих местах. Их «новыми» героями являются обыкновенные люди: крестьяне, рабочие, рыбаки, охотники, духовенство, купцы и проч., которых также волновали общественные проблемы, поиски путей их решения. Но главное, у героев Максимова и Стахеева была непоколебимая «почва» — вера в русские традиции и обычаи.

Оба автора не ставили перед собой задачу «вызвать вокруг себя» и своих произведений «шум», они давали возможность увидеть своеобразный мир своих героев. Сюжеты очерков-рассказов строятся правдиво, отражая обрядность, внутреннюю сущность образа жизни, целесообразность и исторически сложившийся «порядок жития» [3,21].

Фактически в творчестве исследуемых авторов, в подтексте, свойственном всей очерковой литературе второй половины XIX века, живет тревога за судьбу России, желание найти новые формы жизни, глубокая уверенность, что их надо искать в русской провинции, где твердо укрепились основы национального бытия.

Актуальность темы

исследования «Типология раннего творчества Д. И. Стахеева и С.В. Максимова» вызвана потребностью осмыслить связи ранних очерков и рассказов писателей, определить место их творческого наследия в едином, непрерывном процессе развития русской литературы второй половины XIX века.

Важной, на наш взгляд, является необходимость выявить глубинное содержание их творчества, чтобы проникнуть в эпоху, изображенную ими. Будучи писателями-очеркистами, они внесли свой вклад в развитие очеркового жанра, расширив его тематику на основе исследования жизни русской провинции. Кроме того, ценность их открытий заключается в связи с широким кругом общечеловеческих проблем, актуальных и в наше время. Все это станет предметом рассмотрения в предлагаемой работе.

Деятельность Стахеева изучена мало. В дореволюционной критике есть несколько работ о Стахееве, на которые нужно обратить особое внимание — это биографический очерк М. Никольского (Т. 1, I-XIV) и критический этюд П. В. Быкова (T.I, XV-XXX), которые были написаны к 12-томному собранию сочинений писателяв «Историческом вестнике» (1914, № 9, 152−178) был опубликован очерк И. Гурвича «Забытый писатель», представляющий огромный интерес для современных исследователей литературного наследия Д.И.

Стахеева, ибо в нем дается характеристика самого автора, его трудов, говорится о причинах, повлекших за собою замалчивание ста-хеевских произведений.

С.Крившенко в своей работе «Берег Отечества: Романтика героизма в литературе о Дальнем Востоке» (М., 1988) проанализировал, как тема освоения Дальнего Востока отразилась в сборниках Д. И. Стахеева «На память многим.» и «За Байкалом и на Амуре» [8, 127−152], затронул вскользь и более поздние его произведения. Это единственное современное упоминание о сибирском периоде творчества писателя.

С начала восьмидесятых годов изучением жизни и творчества Д. И. Стахеева занялся Н. М. Валеев. Результатом серьезного литературно-краеведческого поиска стали десятки публикаций о Д. Ста-хееве в периодике, множество статей в научных сборниках, всесоюзная научно-практическая конференция «Д. И. Стахеев — купец, литератор, личность», проведенная в Елабужском государственном педагогическом институте в 1990 году, три книги о писателе: «Искры под пеплом. Творческий портрет Дмитрия Стахеева" — «Дмитрий Стахеев. Жизнь и творчество» — методическое пособие для студентов и краеведовмонография «Дмитрий Стахеев. Творческий путь писателя».

С.В. Максимову посвящены несколько страниц в «Истории русской этнографии» А. Н. Пыпина, где были названы лишь основные путешествия и труды писателя [12, 70−74]. П. В. Быков, биограф и издатель собрания сочинений Максимова, дал общую характеристику творческого пути бытописателя [1, V-XXXIII]. Некоторые сведения об этнографической и беллетристической деятельности его можно почерпнуть из трудов Р. Сементковского, B.C. Касторского, А. В. Дружинина, A.M. Скабичевского, М. Е. Салтыкова.

Щедрина и др. [6, 7, 15, 16, 17].

Основываясь на данных Центрального государственного архива Военно-Морского флота и других материалах, JI.B. Черных показала, как была организована экспедиция 1855 года, как был привлечен к участию в ней С. В. Максимов, описала его работу на Севере, отметила, что дала экспедиция для дальнейшей деятельности писателя как автора книги «На Востоке.» и др. [22].

Мартынова А. издала в 1987 году культурно-исторический очерк о писателе, ученом-этнографе Сергее Васильевиче Максимове «Бытописатель земли русской». Интересна работа И.М. Колесниц-кой «Писатель — этнограф С. В. Максимов. 1850−1870-е годы» (1968), где представлены его жизнь и творчество.

Как видим, все статьи посвящены в основном биографии писателя и лишь малая их часть затрагивает литературоведческий анализ его произведений. Все многообразное наследие писателя ждет своего изучения, как, впрочем, и творчество Д. И. Стахеева.

Итак, из данного обзора видно, что были достигнуты определенные результаты в изучении жизни и творчества Д. И. Стахеева и С. В. Максимова. В имеющихся работах собран и систематизирован значительный фактологический материал, и наиболее исследованными являются вопросы, связанные с биографией. Вместе с тем, далеко не в полной мере изучено творческое наследие писателей, и специальных работ, посвященных глубокому литературоведческому анализу произведений авторов (особенно Стахееву Д.И.), в современной науке пока нет.

Отдельные сюжеты нашли некоторое отражение в исследованиях Н. Валеева, С. Крившенко, А. Мартыновой, И.Колесницкой. Особенностью этих работ стало широкое использование фактологической базы жизни и творчества писателей.

Цель исследования состоит в выявлении типологических связей в раннем творчестве С. В. Максимова и Д. И. Стахеева, в определении степени их участия в литературном процессе своей эпохи, в анализе проблематики и поэтики очерков и рассказов писателей 6070-х годов XIX века.

Тема работы, ее хронологические рамки, специфика творчества исследуемых авторов определили задачи данного диссертационного исследования:

— опираясь на конкретный анализ произведений, показать значимость очерков и рассказов писателей, отразивших жизнь, быт, миросозерцание представителей различных сословий России 6070 годов XIX столетия;

— проследить, как писатели вырабатывали свои принципы художественного отражения действительности, как подходили к решению всеобщих проблем;

— попытаться определить место С. В. Максимова и Д. И. Стахеева в литературном процессе своего времени.

Методологической основой исследования является ориентация на традиционный историко-культурный подход к литературе. В работе использован сравнительно-типологический (или структурно-типологический) метод исследования. Задача его «заключается в определении различных родов связей между отдельными произведениями» [13,202]. Разностороннее сопоставление ранних очерков и рассказов Максимова и Стахеева выявляет специфику их идейно-художественной структуры, устанавливает ту общность, которая «характеризует их как явление данного исторического периода» [13, 202] в развитии русской литературы. В предлагаемой работе продемонстрированы принципы системного и целостного анализа литературно-художественных произведений. Теоретической базой работы стал опыт русского классического литературоведения, крупнейших ученых нашего времени, оказавших концептуальное влияние на данную работу: М. М. Бахтин, Ю. В. Лебедев, Д. С. Лихачев, Ю. М. Лотман, Н. С. Надъярных, И. Г. Неупокоева, Н. И. Пруцков, Л. В. Чернец и др.

Научная новизна настоящей работы состоит в комплексном исследовании общности и контактных отношений в раннем творчестве писателей. Типологическая связь выражается в основополагающих принципах воспроизведения, интерпретации и описании действительности, в проблемно-тематическом содержании, в эстетической позиции, в понимании задач литературы и др. Под контактными отношениями разумеются «конкретные соприкосновения и сцепления, переклички, а иногда и совпадения, которые обнаруживаются во взаимных отношениях произведений. Они проявляются в различных сферах — в „мелочах“ и более существенных компонентах, лежат, так сказать, на поверхности, на периферии произведения, в его внешней структуре, или же скрыты в его структуре внутренней, в глубинных его особенностях» [13, 11], что и стало предметом нашего исследования при анализе конкретных произведений Стахеева и Максимова. Это прослеживается в конкретных контактах: тематика ранних очерков и рассказов писателей, обрисовка типов-персонажей, природы, решение всеобщих проблем охраны природных ресурсов, жизни крестьян, купцов, торговцев и мн. др., связывающих, с одной стороны, эти произведения между собой, а с другой — с произведениями А. С. Пушкина, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ф. М. Достоевского и мн. др.

Исследование общего, типичного в данном ряде ранних произведений интересующих нас авторов вовсе не сводится к установлению в них каких-то «общих мест». Нам важны не внешние черты, а внутренние основы творчества писателей, своеобразные тенденции внутри общего.

Объектом диссертационного исследования стали их ранние очерки и рассказы, монографии и статьи о жизни и творчестве писателей, критика и историко-литературные работы XIX—XX вв.еков.

Предмет определяется новизной исследования — типологическая общность и контактные отношения ранних очерков и рассказов С. В. Максимова и Д. И. Стахеева. Одновременно делается попытка включить авторов и их творчество в общий литературных поток.

Структура и содержание работы обусловлены внутренней логикой исследования от общего к частному. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

Заключение

.

1. Плеханов С. И. Странник//Максимов С. В. Избранное. — М.: Сов. Россия, 1981.-С. 5−25.