Вспомогательные исторические дисциплины в высших учебных заведениях Москвы и Санкт-Петербурга во второй половине XIX — начале XX вв.: Историография и источники проблемы

В диссертации изучены процессы сложения и развития вспомогательных исторических дисциплин как единой системы научного и учебного знания на примере высших учебных заведений Москвы и Санкт-Петербурга. Автором предлагаемой работы исследованы структура и содержание трудов ученых — ведущих преподавателей Московского Константиновского Межевого института, Александровского лицея, Училища Правоведения1, Московского и Петербургского университетов. В них наиболее полно отразился уровень разработанности вспомогательных исторических дисциплин на исследуемый период, тенденции развития содержания и структуры этой отрасли исторического знания, а также пути формирования теории источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. Имеются в виду труды П. И. Иванова, И. П. Сахарова, И. Е. Забелина, И. И. Срезневского, Н. С. Тихонравова, А. И. Соболевского, В. Н. Щепкина, отчасти И. В. Ягича, Е. Ф. Карского и А. С. Уварова. В диссертации рассмотрены вопросы становления и развития вспомогательных исторических дисциплин, относящихся к русской истории.

Актуальность темы

Актуальность темы диссертации, обуславливается, прежде всего, современным процессом реформирования высшей школы, поиском путей оптимизации преподавания гуманитарных наук. Общественная значимость исследования генезиса вспомогательных исторических дисциплин в России определяется также тенденциями усиления практической и прикладной составляющей гуманитарных исследований. Актуальным представляется новое рассмотрение вопросов сложения и развития.

1 Московский Константиновский Межевой институт, относившийся к ведению Министерства юстиции, был основан в 1779 г. как Землемерное училище при Московской Межевой канцелярии. Преобразован в 1835 г. в Межевой институт, готовивший уездных землемеров. Александровский (Царскосельский) Лицей, находившийся в ведомстве Собственной его императорского величества канцелярии по учреждениям императрицы Марии, основан в 1811 г. '" в целях подготовки государственных чиновников. В 1844 г. лицей переведен в Санкт.

Петербург. Он давал гимназическую и университетскую юридическую подготовку своим воспитанникам. Императорское Училище Правоведения — закрытое сословное учебное заведение, находившееся в ведении Министерства Юстиции. Основано в 1835 г. как специальное высшее учебное заведение для подготовки чиновников судебного ведомства. вспомогательных исторических дисциплин с учетом существующего знания и выявленных в ходе исследования новых фактов в целях обогащения картины истории российской гуманитаристики, приращения современного историографического знания. Разработка соответствующей проблематики вносит лепту в реконструирование целостной модели истории российского образования и науки. Проведение исследования процессов научной эволюции вспомогательных исторических дисциплин в высшем образовании России позволяет прогнозировать тенденции и направления их дальнейшего развития. Выделение общих и особенных черт изучения и преподавания предметов вспомогательно-исторического профиля в вузах России XIX—XX вв. предоставляет возможность создания эффективной системы их преподавания в современных вузах.

В выборе тематики современных гуманитарных исследований определяющее значение имеет усиленное внимание к вопросам микроистории, определения значения человеческого фактора в общественно-исторических процессах. Анализ вузовской научно-исследовательской и преподавательской работы в области вспомогательных исторических дисциплин, изучающих материально-ретроспективные проявления целенаправленной человеческой деятельности — исторические источники либо их отдельные стороны, позволяет выявить методы подобных исследований в прошлом, выработать способы их применения в настоящем. Использование в современной научно-исследовательской и преподавательской работе методики вспомогательных исторических дисциплин дает возможность осуществлять междисциплинарный подход к изучению истории и других общественных наук, аккумулировать их различные направления в рамках источниковедческой деятельности, теоретической и практической, к каковой относятся вспомогательные дисциплины.

Объект исследования диссертации — вспомогательные исторические дисциплины, как совокупность научного и учебного знания, сложившегося и развивавшегося в московских и петербургских университетах и юридических вузах во второй половине XIX — начале XX вв.

Предмет диссертационного исследования — формирование и развитие русских вспомогательных исторических дисциплин во второй половине XIX — начале XX вв. как единства научного и учебного знания в системе высшего образования российских столиц.

Хронологические рамки исследования определяются единым периодом трансформации вспомогательных исторических дисциплин из эвристических в теоретические науки, который приходится на вторую половину XIX — начало XX вв. Нижняя граница периода истории вспомогательных дисциплин, исследуемого в диссертации — создание первого учебного пособия по русской палеографии в 1844 г. Верхней границей является публикация итоговых учебников по вспомогательным историческим дисциплинам, имевшая место в 1910;х — начале 1920;х гг.

Территориальные рамки исследования обусловлены лидирующим положением вузов Москвы и Санкт-Петербурга в развитии российских вспомогательных исторических дисциплин во второй половине XIX и в начале XX вв., сосредоточенностью в них основных научных кадров и определяющим значением исследовательских и педагогических работ, созданных в московских и петербургских вузах.

Степень изученности проблемы. В современной историографии процессы становления и развития вспомогательных исторических дисциплин изучены неравномерно. Наиболее полно на сегодняшний день исследованы общие вопросы их развития как совокупности научных знаний и история отдельных вспомогательных дисциплин.

Первой и одной из наиболее важных работ по истории становления и развития вспомогательных исторических дисциплин как совокупности научных знаний является труд Е. И. Каменцевой. Она дала их определение, как изучающих отдельные виды исторических источников, письменных и вещественных, на основе специально выработанной методики. Е. И. Каменцева разделила историю вспомогательных исторических дисциплин на три этапа. Первый этап — это «практический период», от появления первых научных исследований в.

XVIII в. и до середины XIX в. На этом этапе преобладали процессы эмпирического накопления знаний над обобщающе-теоретическим осмыслением выявленных фактов. В рамках первого этапа Е. И. Каменцевой отмечено появление в XVIII — начале XIX вв. в России первых трудов, относящихся к сфере современного источниковедения (по терминологии XVIII—XIX вв. — к «критике источников»). Особо подчеркнут ею факт появления первых специализированных исследований по отдельным вопросам палеографии и метрологии, когда они велись еще в рамках археографии и «археологии» первой половины XIX в., т. е. в процессе решения задач архивного дела и изучения вещественных источников. Важный признак окончания периода эмпирического накопления знаний в области вспомогательных дисциплин — появление в первой половине XIX в. первых справочников по палеографии, хронологии, метрологии и генеалогии. Сфрагистика, генеалогия и геральдика начали формироваться как система научных знаний, в условиях недостаточного объема фактического материала под влиянием общественно-политических потребностей дворянского государства.

Второй этап в развитии комплекса вспомогательных исторических дисциплин — это начало научных (теоретических) исследований накопленного материала, относящийся ко второй половине XIX — первой половине XX вв. Важная характеристика второго этапа — это появление первых учебных курсов по данным разделам исторического знания, а также активная разработка новых методических приемов исторического исследования (позитивистских), что особенно характерно, по мнению Е. И. Каменцевой, для первых двух десятилетий XX в. Интерес к разработке методики научных исследований был вызван массовым вводом в научный оборот на рубеже ХЗХ-ХХ столетий большого количества новых исторических источников. Именно в первые десятилетия XX в., как подчеркнуто Е. И. Каменцевой, утвердился термин «вспомогательные исторические дисциплины», заменивший понятие «археологические дисциплины», что было присуще научной терминологии XIX в.

Третий этап развития российских вспомогательных исторических дисциплин, согласно концепции Е. И. Каменцевой — от середины 1930;х и начала.

1940;х гг. и далее, до конца XX в. Важнейшие характеристики третьего этапа: окончательное сложение большинства вспомогательных дисциплин как систем научных знаний и появление учебных курсов по нимвозникновение новых определений предмета изучения этой отрасли исторического знания и выявление перспектив ее развитиявозобладание принципа историзма как новой методологии и появление новых кадров ученых-историковпубликация научных исследований фундаментального характера, теоретических и историографических статей по вспомогательным историческим дисциплинам. Как особый, промежуточный этап выделен период 1920;х — начала 1930;х гг., когда публиковались сводные труды и исследования, подготовленные до 1917 г., и научно-популярные работы, созданные в то же время2.

Е.И. Каменцевой уделено мало внимания вопросам развития вспомогательных дисциплин как учебных курсов, проблемам обоснования начала чтения лекций по вспомогательным дисциплинам в ряде учебных заведений, вопросам взаимосвязи и преемственности между читавшимися курсами. Основное внимание сосредоточено на исследовании научных трудов специалистов по источниковедческим дисциплинам.

Кроме проанализированной работы, у Е. И. Каменцевой имеется ряд трудов по отдельным вспомогательным историческим дисциплинам, в которые включены очерки их возникновения и развития3. Содержание каждого из этих очерков несколько шире аналогичных разделов в «Истории вспомогательных исторических дисциплин». Принципы периодизации и характеристика каждого периода развития вспомогательной исторической дисциплины едины. Из числа специальных исследований Е. И. Каменцевой следует выделить работу, посвященную русской исторической метрологии. История формирования этой вспо.

2 Каменцева Е. И. История вспомогательных исторических дисциплин. М., 1979. С. 9−20,2227.

3 Каменцева Е. И. Хронология. М., 1967; Она же. Историческая метрология. М., 1978; Она же. Российская дворянская геральдика. История, практика, методика, теория // Историческая генеалогия. № 5. 1995. Екатеринбург. С. 16−30- Она же. Русская сфрагистика и геральдика. М., 1983; Она же. Русская хронология. М., 1960; Она же. Хронология. Изд. 1-е, М., 1967. Изд. 2-е, М., 1982; Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская метрология. Изд. 1-е, М., 1965. Изд. 2-е, М., 1976; Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская сфрагистика и геральдика. М., 1963. могательной исторической дисциплины наименее изучена. Кроме Е. И. Каменцевой, содержание работ по хронологии исследовал М.Б. Свердлов4. Вопросы ее преподавания не анализировалась.

Вопросы формирования и развития совокупности вспомогательных исторических дисциплин в XX в. исследовались JI.B. Черепниным. Он выделил три этапа их развития: 1917;1934/1936 гг., 1934/1936;1956 гг., и от 1956 г. и далее. Основная характеристика первого этапа у него — это публикация обобщающих работ по вспомогательным историческим дисциплинам, подготовленных до 1917 г. Наиболее существенные признаки второго периода: возобновление регулярных научных исследований в этой сфере исторического знания и публикация их результатов, а также появление новых учебных курсов, разработка новой (по отношению ко второй половине XIX в.) методики исследований в данной области. Третий период — дальнейшее их развитие в направлении расширения источниковой базы и усовершенствования исследовательской методики, в результате чего появились новые формулировки предмета и задач вспомогательных исторических дисциплин, возобладал историзм и социологический подход к анализу источников5. Периодизация развития вспомогательных исторических дисциплин, разработанная Л. В. Черепниным, позволяет дополнить и уточнить периодизацию, разработанную Е. И. Каменцевой и характеристики каждого из периодов.

Работы Е. И. Каменцевой и Л. В. Черепнина дают наиболее общую картину формирования вспомогательных исторических дисциплин в России. Переломными моментами в этом процессе признаются середина XIX в. и середина XX в. В эти периоды происходил переход от накопления фактов к их теоретическому обобщению, складывалась новая методология изучения исторических источников. Обоими исследователями подчеркнута специфика первых двух десятилетий XX в., методологически и методически относящихся к дореволюци.

4 Свердлов М. Б. Изучение древнерусской хронологии в русской и советской историографии // ВИД. Т. 5, Л., 1973. С. 60−71.

5 Черепнин Л. В. Развитие вспомогательных исторических дисциплин за пятьдесят лет // СА. 1967. № 5. С. 130−137. С. 131−134, 136−137. онному (второму) этапу развития российских вспомогательных исторических дисциплин. Однако методология и методика вспомогательных исторических дисциплин, ее становление и развитие, отличия от общей методологии исторического познания в России второй половины XIX — начала XX вв. в этих работах не разбираются. Преподавание и научная деятельность в стенах высших учебных заведений как самостоятельный фактор формирования и развития современного комплекса вспомогательных исторических дисциплин этими авторами не рассматриваются, в то время как цели и задачи преподавания, организация учебного процесса во многом определили их содержание и структуру, методологию и методику исследования и преподавания. Но в таком ракурсе история вспомогательных исторических дисциплин еще не изучалась.

JI.B. Черепнин специально обращался к исследованию методологических и методических проблем вспомогательных исторических дисциплин6. Основное внимание им обращалось на современное состояние этого раздела исторической науки. Вопросы формирования методологии и методики вспомогательных дисциплин им не рассматривались.

Проблемы сложения и развития теории источниковедения анализировались О.М. Медушевской7. Ею подробно охарактеризованы содержание трудов по методологии истории западноевропейских и таких русских ученых, как А.С. Лаппо-Данилевский, В. О. Ключевский, B.C. Иконников, В. П. Бузескул. Ею указано на взаимосвязь археографической работы и становления методологии исторического познания во второй половине XIX в. в Европе и России. О.М. Ме-душевская отметила, что важнейшей проблемой формирования теории источниковедения было выявление соотношения исторического источника и исторического факта, субъекта и объекта познания, определение этапов критического.

6 Черепнин Л. В. К вопросу о методологии и методике источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин // Источниковедение отечественной истории. Вып. 1. М., 1973. С. 32−63.

7 Медушевская О. М. История источниковедения в XIX—XX вв. М., 1988; Она же. Теоретические проблемы источниковедения. М., 1977; Она же. Современная буржуазная историография и вопросы источниковедения. М., 1979; она же. Современное зарубежное источниковедение. М., 1983; Она же. Источниковедение: теория, история, метод. М., 1996. анализа источников, специальной терминологии. Но постановка этих проблем и их разрешение О. М. Медушевской и другими историографами8 источниковедения, как самостоятельной отрасли исторического знания, анализировались только на примере трудов А.С. Лаппо-Данилевского. Анализа работ других ученых и преподавателей по методологии и методики источниковедческого исследования, работавших в области вспомогательных исторических дисциплин, в современной историографии нет.

Взаимосвязь археографической деятельности и зарождения теории исторического познания в России исследованы в специальном труде В. П. Козлова. Им рассмотрены развитие и взаимосвязь различных методологических концепций собственно археографии как теории и практики публикации письменных источниковтеоретические концепции, определявшие развитие всей совокупности историко-источниковедческих дисциплин на рубеже XVIII—XIX вв.- причины обращения к разысканию, описанию и изданию определенных видов источниковпроблемы зарождения понятия «исторического источника», вопросы публикации и изучения письменных источников, методики и методологии археографии и смежных с нею дисциплин9 на рубеже XVIII—XIX вв. Содержание теоретических трудов ученых, работавших в области вспомогательных исторических дисциплин, археографии и «археологии» в ее понимании в XIX в. как науки обо всех видах исторических источников в середине — второй половине XIX в.- процесс развития российской теории источниковедения в целом и теории вспомогательных исторических дисциплин как его раздела в указанный период в современной историографии не был объектом специального рассмотрения.

Историографически наиболее подробно изучена история русской палеографии. Вопросы ее формирования и развития исследовались Л. В. Черепниным.

8 Николаева А. Т. Основные этапы развития отечественного источниковедения XVIII—XIX вв. М., 1975; Медушевская О. М., Румянцева М. Ф. Методология истории. М., 1997; Данилевский И. Н., Кабанов В. В., Медушевская О. М., Румянцева М. Ф. Источниковедение: теория, история, метод. М., 1998.

Козлов В. П. Российская археография конца XVIII — первой четверти XIX в. М., 1999. С. 257,258. в его учебнике10. Он дал подробную библиографию монографий и учебных пособий по этой вспомогательной исторической дисциплине, доведенную до середины XX в. История славяно-русской палеографии была объектом специального рассмотрения в работе Л.П. Жуковской11. Ее труд построен по библиографическому принципу. В нем проанализированы содержание и структура монографий и важнейших учебных курсов по палеографии. В трудах Л. П. Жуковской и В. Л. Черепнина содержится периодизация развития русской палеографии, в основном совпадающая с общей периодизацией истории вспомогательных исторических дисциплин, данной Е. И. Каменцевой. Первая половина XIX в. (до 1840-х гг.) выделена Л. В. Черепниным и Л. П. Жуковской в качестве первого периода формирования русской палеографии как научной дисциплины. Второй этап ее развития — время до XIX — XX вв., к которому относится появление первых учебных курсов. На третий период (930/1940;е гг. — 1950/1960;е гг.) приходится сложение «советской палеографии», активизация палеографических исследований и появление новых учебных курсов, базирующихся на новой методологической основе12.

В работе Л. В. Черепнина палеография отнесена к источниковедческим дисциплинам, у Л. П. Жуковской она понимается как филологическая13. В статье М.В. Кукушкиной14 методологическая проблема определения места этой дисциплины относительно источниковедения и филологии обозначена как индивидуальное понимание каждым исследователем целей и задач палеографического исследования. В современных историографических работах не обращалось внимания на истоки подобного противоречия. Выявленные в ходе диссертационного исследования факты позволяют их определить.

10 Черепнин JI.B. Русская палеография. М., 1956. Он же. Русская палеография и другие вспомогательные исторические дисциплины // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. С. 8−29.

11 Черепнин JI.B. Русская палеография. М., 1956; Жуковская Л. П. Развитие славяно-русской палеографии (в дореволюционной России и в СССР). М., 1963.

12 Жуковская Л. П. Указ. соч. С. 92−96- Черепнин Л. В. Русская палеография. С. 6.

13 Черепнин Л. В. Русская палеография. С. 3- Он же. Русская палеография и другие вспомогательные исторические дисциплины // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. С. 17- Жуковская Указ. соч. С. 5.

Сложение и развитие русской дипломатики как отрасли научного знания и как учебного предмета наиболее подробно рассмотрено С. М. Каштановым. Он определяет современную русскую дипломатику как дисциплину, изучающую «внутреннюю форму» актов (их формуляр и клаузулы), под каковым следует понимать только документ договорного характера. Предложенная им периодизация ее развития в XIX — начале XX вв. в целом совпадает по своим принципам и хронологическим границам с общей периодизацией вспомогательных исторических дисциплин Е. И. Каменцевой и JI.B. Черепнина. С. М. Каштанов в качестве первого периода развития дипломатики (первая треть XIX в.) выделяет время определения ее объекта и предмета исследования. Вторым периодом (1830-е — 1880-е гг.) им обозначено время ввода в научный оборот большей части дипломатических источников и их усиленного изучения как юридических документов. Третий период (1890-е — 1917 г.) — это формирование новых методов дипломатического исследования, начало применения текстологического, сравнительно-исторического, клаузульно-статистического (собственно. дипломатического) методов изучения актового материала, наряду с продолжавшимся изучением актов как памятников «юридического быта».

С.М. Каштанов отметил, что курсы дипломатики, читавшиеся в начале XX в. Петербургском и Московском археологических институтах, были посвящены определению места дипломатики среди других вспомогательных дисциплин, а не разработке конкретных методов «актоведения». Только курс А.С. Лаппо-Данилевского имел основной целью разработку общей методики анализа актов и носил ярко выраженный источниковедческий характер. С. М. Каштановым отмечено, что под воздействием работ А.С. Лаппо-Данилевского дипломатический метод изучения актов вытеснил юридический, а основное внимание исследователей переместилось с формуляра на клаузулы15.

Данное замечание отражает основное направление развития русской дипломатики в XIX—XX вв. — от дисциплины с достаточно широким пониманием.

14 Кукушкина М. В. Советская палеография // ВИД. Т.1. Л., 1968. С. 73−94.

15 Каштанов С. М. Русская дипломатика. М., 1988. С. 89, 102. ее предмета как истории «юридического быта», к узкоспециализированной, источниковедческой. Но вопрос, почему русская дипломатика в XIX — начале XX вв. имела более широкий предмет исследования и задачи, чем сейчас, в современной историографии вспомогательных исторических дисциплин не раскрыт.

В период своего формирования, в первой половине XIX в., сфрагистика, геральдика и генеалогия воспринимались современниками как единая совокупность научно-прикладных знаний. Они стали предметом пристального внимания ученых в первой половине XIX в., в силу своего большого прикладного значения в Российской империи как дворянском государстве. Самый яркий пример такого восприятия — труд А.Б. Лакиера16, первая работа по сфрагистике, геральдике и генеалогии, содержащая значительную информацию о возникновении и развитии русской системы гербов и печатей, их взаимосвязи, генеалогической принадлежности гербов и гербовых изображений на предметах. Современная весьма обширная историографическая литература по сфрагистике, геральдике и генеалогии17 исходит из нынешнего их понимания как самостоятельных вспомогательных исторических дисциплин. Существует довольно подробная периодизация их развития, совпадающая с важнейшими положениями общей периодизации истории вспомогательных исторических дисциплин Е. И. Каменцевой и Л. В. Черепнина. A.M. Пашковым подробно исследованы вопросы начала преподавания сфрагистики, геральдики и генеалогии в архив.

16 Лакиер А. Б. Русская геральдика. Т.1−2. СПб., 1855.

17 Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская сфрагистики и геральдика. Изд.2-е. М., 1974; Устюгов Н. В. Геральдика. М., 1939; Черепнин Л. В. Русская геральдика. М., 1944; Вилинбахов Г. В. Геральдика — вспомогательная историческая дисциплина. (К вопросу о предмете исследования и структуре.) И Геральдика. Материалы и исследования. С. 3−11- Либерман Д. В. О современном состоянии и нерешенных проблемах советской геральдики // ВИД. Т. 19. 1987. С. 217−227- Каменцева Е. И. Российская дворянская геральдика. История, практика, методика, теория // Историческая генеалогия. 1995. № 5. Екатеринбург. С. 16−30-, Соболева Н. А. О методике изучения сфрагистического материала XV-XVIH вв. (Историографические заметки.) // ВИД. Т. 8. Л., 1976. С. 132−150- Аксенов А. И. Очерк истории генеалогии в России // История и генеалогия. С. Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. М., 1977. С. 57−79- Он же. Генеалогия // Вопросы истории. 1972. № 10. С. 206−212- Кобрин В. Б. Перспективы развития генеалогических исследований // Генеалогические исследования. М., 1994. С. 23−34- Красюков Р. Г. Обзор русской советской литературы по генеалогии за 70 лет. (1917;1987) // Известия Русского генеалогического общества. СПб., 1994. Вып. 1. С. 55ном образовании России как самостоятельных отраслей источниковедения. Современные историографы отмечают в качестве одной из важнейших тенденций современного развития сфрагистики, геральдики и генеалогии, переосмысление задач этих дисциплин, обусловленное расширением их источниковой базы18. Но в современной историографии мало изучены вопросы начального периода развития сфрагистики, геральдики и генеалогии, не выявлены причины превращения этих дисциплин в самостоятельные отрасли исторического знания. Решению этих вопросов уделено значительное внимание в данной диссертации.

Содержание научных работ и опубликованных учебных курсов по вспомогательным историческим дисциплинам рассматривались в специальных разделах труда «История русской исторической науки в СССР"19. Материал в этом историографическом исследовании расположен по формационному принципу. Поэтому исследование трудов одного и того же ученого часто производится в нескольких разделах и не позволяет выявить тенденции и специфику развития собственно вспомогательных дисциплин.

Вопросы истории высших учебных заведений и ученых обществ изучены довольно полно20. В совокупности этих работ рассмотрены: организационная структура высшего образования в России в целом и ряда вузовпредметный состав их учебных планов в различные периодыорганизации учебного процесса, направлений профессиональной и специальной подготовкиуправление системой высшего образования в России и каждым вузом. Разобраны в современной историографии вопросы развития исторического образования в целом в.

80- Карев Д. В. Отечественная генеалогия. (Вехи пройденного пути.) // Наш Радавод. Кн. 1. Гродно, 1990. С. 72−79.

1 Вилинбахов Г. В. Указ. соч. С. 3- Кобрин В. Б. Указ. соч. С. 24,27- Соболева Н. А. Указ. соч. С. 137.

19 История исторической науки в СССР. М., 1956;1966.

20 Иванов А. Е. Высшее образование России в конце XIX — начале XX вв. М., 1991; Российские университеты в XDC-начале XX века. Вып. 1, Воронеж, 1993, вып. 2, Воронеж, 1996; История Московского университета. Т. 1−2. М., 1955; История Ленинградского университета 1819−1969. Очерки. Л., 1969; Валк С. Н. Историческая наука в Ленинградском университете за 125 лет //ЛГУ. 1819−1944. Труды юбилейной научной сессии. Л., 1948. С. 3−79- Формозов А. А. Страницы истории русской археологии. М. 1986; Лебедев Г. С. История отечественной археологии 1700−1917 гг. СПб., 1992; Азадовский М. К. История русской фольклористики. Т. 1−2. М., 1958;1963; Токарев С. А. История этнографии М., 1966. российских университетах в XIX — начале XX вв. Проблематика развития исторического образования в юридических вузах не ставилась.

Специально вопросы становления и развития вспомогательных дисциплин в рамках вузов исследовал A.M. Пашков в своей диссертации. Она посвящена вопросам их формирования как системы научного знания, проблематике их изучения и преподавания в Петербургском и Московском Археологических институтах. Рассмотрены причины организации археологических институтов, их функционирование как научных и учебных заведенийсодержание и структура читавшихся по вспомогательным дисциплинам лекционных курсов и их значениеисследования, проводившиеся в археологических институтах и их значение для развития исторической науки России. Подчеркнуты две основные причины появления высших учебных заведений, специализировавшихся на преподавании и изучении дисциплин источниковедческого цикла: общее развитие исторической науки в России во второй половине XIX — начале XX вв. и практическая потребность в профессиональной подготовке работников архивов и сотрудников научных обществ, а также определившаяся в первые десятилетия XX в. необходимость владения всеми специалистами — историками фактическим материалом и методикой исследования в области вспомогательных исторических дисциплин. В начале XX в. оформилось и понимание потребности в пропаганде исторических знаний. Весь этот комплекс причин стимулировал развитие системы специального источниковедческого образования.

На основе анализа опубликованных и архивных материалов этим автором определена основополагающая роль преподавателей Петербургского Археологического института: Д. И. Прозоровского — в сложении как научной дисциплины исторической метрологииА.И. Соболевского — в структурализации современной славяно-русской палеографииВ.К. Лукомского — в формировании как научной дисциплины русской исторической геральдикиС.М. Середонина — в сложении исторической географии. Им выявлен вклад преподавателей Московского Археологического института — С. К. Кузнецова в развитие исторической географии и исторической метрологииЛ.М. Савелова — в возникновении как научной дисциплины исторической генеалогии. А. М. Пашковым были установлены взаимосвязи некоторых курсов. Так, положения, сформулированные читавшим в Петербургском Археологическом институте русскую дипломатику Н. П. Лихачевым, развиты в курсе Н. Н. Ардашева для Московского Археологического институтаконцепция славяно-русской палеографии А. И. Соболевского — в курсе сменившего его в Петербургском Археологическом институте А. И. Шляпкина.

A.M. Пашков показал преобладание в научном творчестве В.К. Лукомско-го интереса к истории русской геральдики XVTII-XX вв., в работах Ю.В. Ар-сеньева — к теории и истории западноевропейской средневековой геральдики и генеалогии, в трудах Л. М. Савелова — к вопросам истории и методики русской генеалогии. A.M. Пашковым выявлена двойственная тенденция в развитии этих дисциплин, — преобладание внимания или к вопросам собственно русских геральдики и генеалогии, или к вопросам западноевропейской теории этих дисциплин21. Причины этой двойственности остались нераскрытыми.

Исследование А. М. Пашкова позволяет оценить роль того или иного ученого, преподававшего в Петербургском или Московском археологическом институте, в формировании конкретных вспомогательных исторических дисциплин, их содержания и методики исследованияметодологические воззрения преподавателей археологических институтов, когда этими воззрениями определялись содержание и структура учебного курса. Причины, которые A.M. Пашков указал как основные для создания археологических институтов, прежде всего практическая потребность в соответствующем образовании специалистов, были характерны и изменения программ учебных планов других российских вузов. Но в существующей историографии эта взаимосвязь еще не раскрыта, равно как и взаимосвязь развития вспомогательных исторических дисциплин и их изучения и преподавания в неспециализированных вузах.

Пашков A.M. Вспомогательные исторические дисциплины в отечественном архивном образовании в конце XIX — начале XX вв. Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н. М., 1984. С. 44−45,46, 90−91,93−94,100−102,109,112, 136,160−161,168,171−172.

В процессе диссертационного исследования установлено, что вспомогательные исторические дисциплины в системе высшего юридического и университетского образования России во второй половине XIX — начале XX вв. прошли в своем развитии два этапа. Первый можно обозначить как «археографический» или «практический». Он охватывает время с 1840-х по 1870-е гг. Второй следует охарактеризовать как «теоретический», относящийся к 1870-м — 1920;м гт.

В Московском и позднее в Петербургском университетах формально преподавание вспомогательных исторических дисциплин введено уставом 1804 г. На отделениях «нравственных и политических наук» (будущих юридических факультетах) читалась «дипломатика» как история западноевропейских актовна отделениях «словесных наук» (будущих филологических факультетах) преподавалась «археология» как наука, изучающая памятники художественного творчества периода античности. Дипломатика считалась частью истории европейского права, «археология» включалась в состав «теории изящных искусств».

После организации на словесных отделениях философских факультетов кафедр «русской истории» и «истории и литературы славянских наречий», согласно новому университетскому уставу 1835 г., началось преподавание «латинских древностей» (латинской палеографии и дипломатики), «теории изящных искусств» и «археологии» (понимаемых как теория и история античного искусства)22. В первой половине XIX в. в российских университетах изучением и преподаванием вспомогательных исторических дисциплин, относящихся к русской истории, не занимались. Программы университетов в первой половине XIX в. не отражали реальных процессов развития русской гуманитаристики.

С 1830-х гт. постепенно складываются как самостоятельные отрасли русская этнография, фольклористика, филология, история литературы, славяноведениев связи с этим повысилось внимание к исследованиям нарративного материала, его выявлению и вводу в научный оборот. В 1850-х гт. Императорское Русское Археологическое общество выступило с программой описания и клас.

22 История Московского университета. М., 1955. Т.1. С. 80,116. сификации всех известных вещественных и частично — письменных источников по русской истории. Реформа среднего образования 1854 г., потребность в гимназических и университетских преподавателях русской истории, языка и литературы стимулировала подготовку студентов университетов по источниковедческим дисциплинам и их вовлечение в научно-исследовательскую работу в этой области. Эти обстоятельства определили археографическую, практически-описательную направленность исследований в русской гуманитаристике середины XIX в. и аналогичное построение первых университетских учебных курсов.

Специфика первого этапа развития вспомогательных исторических дисциплин в юридических вузах Москвы и Петербурга связана с развитием экономики России. Под влиянием промышленного переворота и особенно Генерального межевания 1836−1839 гг. потребовалось ввести в широкий оборот, не только научный, но и практический (судебный), значительное количество актового материала. Настоятельная потребность в изучении в специализированных вузах актового материала и приемов работы с ним определяла направленность подготовки выпускников Межевого института, Александровского Лицея и Училища Правоведения в середине XIX в. В них в 1840-х — 1860-х гг. изучались основы русской палеографии, дипломатики, элементы сфрагистики, метрологии и хронологии. Будущим юристам эти знания были необходимы для определения подлинности актов, использовавшихся в юридической практике середины XIX в. для подтверждения прав собственности и состояния (дворянства). В юридических вузах изучение и преподавание вспомогательных исторических дисциплин имело четко выраженную практическую направленность. Исследовались только русские архивные источникииспользовалась применявшаяся в российской археографии первой половины XIX в. методика чтения и толкования. Прекращение потребности в специальной подготовке юристов обусловила и прекращение изучения и преподавания вспомогательных исторических дисциплин в Межевом институте, Александровском Лицее и Училище Правоведения.

Исследователи и преподаватели вспомогательных исторических дисциплин, работавшие в столичных университетах и юридических вузах, являлись активными исследователями архивных документов. Эта специфика их научной деятельности отразилась на составе и структуре монографий и учебных курсов по вспомогательным историческим дисциплинам. Монографии представляли собой описания или публикации письменных источниковучебные курсы имели практически тот же вид. Научно-исследовательская и преподавательская деятельность в области вспомогательных исторических дисциплин в столичных вузах проходила в рамках общей для российской гуманитаристики первой половины — середины XIX в. археографической, публикаторско-описательной идеи.

Особенности второго периода в развитии вспомогательных исторических дисциплин в системе высшего образования России связаны с процессами общего теоретического осмысления накопленного ими материала. Научная работа со средневековыми текстами, их датирование, локализация, критика в рамках филологического, историко-литературного и славяноведческого исследования обусловили повышенный интерес к изучению вспомогательных исторических дисциплин в университетах, особенно столичных. По уставу 1863 г. в учебные программы историко-филологических факультетов университетов была введена «русская археология» как наука, изучающая исторические источники всех видов. С этого времени началось ее систематическое изучение и преподавание. Наибольшее значение для развития источниковедческой отрасли исторического знания в России в последней трети XIX в. имело появление трудов по теории историко-источниковедческого познания. В 1870-х гг. произошел отход от опи-сательности в построении монографий и учебных курсов по вспомогательным историческим дисциплинам. Основное внимание стало обращаться на проблемы содержательной и структурной характеристики определенных групп исторических источников.

Все эти особенности наиболее ярко проявлялись в деятельности ученых, работавших на рубеже ХЗХ-ХХ вв. в Московском и Петербургском университетах. Их монографии и учебные курсы приобрели ярко выраженный теоретический характер. В Московском университете в 1870-х — 1910;х гг. сформировалась теоретическая школа палеографии и отчасти других вспомогательных исторических дисциплин. Основные ее характеристики легли в основу современной русской палеографии как научной дисциплины и как учебного предмета. Потребность датировки текстов стимулировала вычленение исторической хронологии из метрологии, ее связь с палеографией и оформление этой дисциплины как самостоятельной отрасли источниковедческого познания и учебной дисциплины. Научно-исследовательская и преподавательская деятельность в области вспомогательных исторических дисциплин в университетах Москвы и Санкт-Петербурга проходила в конце XIX — начале XX вв. в рамках новой, позитивистской парадигмы, аналитической в своей основе.

Исходя из состояния существующего историографического знания и выявленных в ходе исследования фактов и закономерностей, цель диссертации — выявление фактов и закономерностей, обусловивших формирование и развитие вспомогательных исторических дисциплин как систем научного знания и как комплекса учебных предметов в московских и петербургских вузах во второй половине XIX — начале XX вв.- заложенных в это время направлений дальнейшего их развитияконкретного вклада столичных вузов и работавших в них ученых в образование современного комплекса вспомогательных исторических дисциплинопределение достижений в этой области в изучаемый период.

Основные задачи диссертационного исследования:

1) изучить организационные формы сложения и развития вспомогательных исторических дисциплин (вопросы обусловленности начала и прекращения исследования и преподавания вспомогательных исторических дисциплин в Межевом институте, Александровском Лицее, Училище Правоведения, Московском и Петербургском университетах, организационных форм преподавания и исследовательской деятельности, выявление связи содержания научных работ в этой области с целями задачами работы этих вузов, вклада конкретных вузов в формирование вспомогательных исторических дисциплин);

2) максимально полно выявить источниковую базу монографий, лекционных курсов и учебных пособий по вспомогательным историческим дисциплинам второй половины XIX — начала XX вв., созданных П. И. Ивановым, И. П. Сахаровым, И. Е. Забелиным, И. И. Срезневским, Н. С. Тихонравовым, А. И. Соболевским, В. Н. Щепкиным, И. В. Ягичем, Е. Ф. Карским. Ее характеристика позволяет определить, какие наиболее важные проблемы стояли перед исследователями в изучаемый период, поскольку именно наличие в их распоряжении тех или иных источников определяло уровень изученности и возможности теоретического обобщения и области вспомогательных исторических дисциплин;

3) определить методологию и методику научных исследований и учебных курсов преподавателей Межевого института, Александровского Лицея, Училища Правоведения, Московского и Петербургского университетов, тенденций развития методологии и методики вспомогательных исторических дисциплин в рамках высшей школы России в изучаемый период;

4) провести сравнительный анализ трудов П. И. Иванова, И. П. Сахарова, И. Е. Забелина, И. И. Срезневского, Н. С. Тихонравова, А. И. Соболевского, В. Н. Щепкина, И. В. Ягича, Е. Ф. Карского, А. С. Уварова в целях определения преемственности в исследовании и преподавании вспомогательных исторических дисциплин и наличия внутривузовских и межвузовских научных школ.

Источниковая база диссертации — это совокупность опубликованных и архивных материалов, освещающих вопросы формирования и развития структуры и содержании научных исследований и учебных курсов по вспомогательным историческим дисциплинам. К ним относятся: монографии, лекционные курсы, учебники, учебные пособия, личные материалы преподавателей (опубликованные дневники, записки, переписка, формулярные списки, воспоминания), некрологи и работы биографического характера. К неопубликованным материалам относятся хранящиеся в архивах подготовительные материалы для монографий и учебных курсов, личные материалы. Также к важнейшим источникам диссертации относятся делопроизводственные документы (учебные планы и программы, хранящиеся в московских и санкт-петербургских архивах), отражающие организацию изучения и преподавания вспомогательных истори-. ческих дисциплин в Межевом институте, Александровском Лицее, Училище Правоведения, Московском Петербургском университетах.

Автором диссертации использованы материалы из Отдела рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ), Отдела рукописей Национальной Публичной Библиотеки (ОР НПБ), Российского Государственного Архива Древних Актов (РГАДА), Российского Государственного архива Литературы и Искусства (РГАЛИ), Петербургского отделения Архива Академии Наук Российский Федерации (СПбО ААН), Петербургского отделения Архива Института Истории (СПбО АИИ), архива Государственного Исторического Музея (ГИМ), Центрального Городского Исторического архива Москвы (ЦИАМ).

Методологическую основу диссертации составляет многофакторный подход в понимании истории и историографии. Ведущими принципами диссертационного исследования являются: историзм, стремление к объективности, комплексный анализ изучаемых фактов и процессов. Для решения диссертационных задач при исследовании содержания научных трудов ученых, работавших в столичных вузах, и их обусловленности предшествующей и текущей научной ситуацией, применены метода историко-генетического и сравнительно-исторического анализа. Также в диссертации применен метод моделирования, особенно значимый при реконструкции процессов сложения и развития теории российских вспомогательных исторических дисциплин и в синтезе полученных результатов.

Новизна диссертации заключается в комплексном изучении развития вспомогательных исторических дисциплин в университетах и юридических вузах Москвы и Санкт-Петербурга во второй половине XIX — начале XX вв. Новизна исследования определяется вводом в широкий научный оборот ранее неизвестных фактов, выявлением новых закономерностей и специфики развития вспомогательных дисциплин во второй половине XIX — начале XX вв. и, в совокупности с прежним историографическим знанием, новой, системной их интерпретацией. На основе исследований архивных источников, литографий и публикаций, ранее не подвергавшихся историографическому анализу, автором диссертации определена специфика развития содержания и структуры ряда вспомогательных исторических дисциплин. Выявлено основополагающее влияние на содержание первых учебных курсов по палеографии собственной археографической деятельности П. И. Иванова, И. Е. Забелина, И. П. Сахарова, И. И. Срезневского, Н. С. Тихонравова. Определено важнейшее влияние на структуру читавшихся в вузах Москвы и Санкт-Петербурга курсов и постановку в них научно-исследовательской работы целей ввода в их учебные планы вспомогательных исторических дисциплин. Выявлено определяющее влияние филологии и славяноведения на развитие научной работы в области вспомогательных дисциплин в университетах, и потребностей российской судебной практики — в юридических вузах. Определено значение для сложения источни-ковой базы современных вспомогательных исторических дисциплин работ вузовских преподавателей. Впервые в историографии проанализирован как единый процесс формирование теории источниковедения во второй половине XIX в., определена его взаимосвязь с эвристической работой российских ученых в области «археологии» как науки обо всей совокупности исторических источников. Впервые даны характеристики московской теоретической школы по изучению и преподаванию вспомогательных исторических дисциплин, проанализировано ее становление, развитие и значение для последующего развития вспомогательных исторических дисциплин. Обоснована взаимосвязь формирования и развития московской школы и процессов развития теории источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин.

Практическая значимость работы состоит во введении в научный оборот новых, выявленных в процессе диссертационного исследования историографических фактов, полнее раскрывающих процесс формирования и развития вспомогательных исторических дисциплин в России. Эти факты могут быть использованы при подготовке и проведении лекционных курсов, подготовке учебных пособий по историографии, источниковедению, истории вспомогательных исторических дисциплин. Кроме того, выявленные факты по истории российской гуманитаристики могут быть использованы в создании учебных пособий и лекционных курсов по истории смежных с российской историей наук — по филологии, археологии, фольклористики, истории искусств, истории науки, истории педагогики. В диссертации, методологической основой которой является многофакторный анализ, использована разработанная диссертантской методика его применения к комплексу архивного и опубликованного материала. Эта методика может быть использована в дальнейшем, при научно-исследовательских работах в области гуманитарных наук.

Структура диссертации состоит из Введения, трех разделов и Заключения. Во Введении определена проблематика и актуальность исследования, его цели и задачи, объект и предмет изучения. В первом разделе охарактеризованы использованные в диссертации источники и источниковая база научных и педагогических трудов исследователей, работавших в столичных вузах. Во втором разделе рассмотрено изучение и преподавание вспомогательных исторических дисциплин в рамках высшего образования Москвы и Санкт-Петербурга в середине — третьей четверти XIX в., т. е. в период перехода вспомогательных исторических дисциплин от накопления соответствующих источников к их обобщению. Проанализированы труды по вспомогательным историческим дисциплинам, созданные П. И. Ивановым, И. Е. Забелиным, И. П. Сахаровым, И. И. Срезневскимдана характеристика их методики исследования и преподавания. Кроме того, во втором разделе содержится оценка значения деятельности Межевого института, Александровского Лицея, Училища Правоведения, Петербургского университета и работавших в них ученых для развития вспомогательных исторических дисциплин в России. В третьем разделе разобраны вопросы развития методологии вспомогательных исторических дисциплин и сложения московской теоретической школы источниковедческих наук. Проанализированы труды по теории источниковедческого познания И. П. Сахарова, И. Е. Забелина, И. И. Срезневского, Н. С. Тихонравова, А. С. Уварова и показано их влияние на развитие теории вспомогательных исторических дисциплин в последней четверти XIX в. — начале XX в. В третьем разделе исследованы процессы сложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Специфика развития вспомогательных исторических дисциплин в университетах и юридических высших учебных заведениях Москвы и Санкт-Петербурга во второй половине XIX — начале XX в. было обусловлено рядом обстоятельств. Начало преподавания русских вспомогательных дисциплин в университетах определялось общим развитием российской гуманитарной науки, накоплением материала и сложением в первой половине XIX в. таких ее отраслей, как археография, история русской литературы, фольклористика, этнография, славяноведение. В 1840-х гг. в университетах были созданы кафедры славяноведения, позже — истории русского языка и литературы. Эти организационные преобразования стимулировали изучение и преподавание в университетах вспомогательных исторических дисциплин, в первую очередь славянорусской палеографии, и вовлечение в исследовательский процесс студентов. Главной причиной начала изучения и преподавания вспомогательных исторических дисциплин в университетах были потребности развития науки и образования.

Российская гуманитарная наука в середине XIX в. имела налаженные активные контакты с западноевропейской. В результате работы в России иностранных ученых — преподавателей (И.В. Ягича) в русскую гуманитаристику проникали новые идеи (например, о создании Кириллом глаголицы), расширялся круг исследуемых источников и тем (глаголических памятников письменности, «славянских рун»).

Изучение и преподавание славяно-русской палеографии на историко-филологических факультетах университетов Москвы и Санкт-Петербурга продолжалось без перерывало 1922 г. После событий 1817 г. началась реорганизация структуры и содержания университетского образования. Историко-филологические факультеты были заменены факультетами общественных наук, вспомогательные исторические дисциплины из их программ изъяты. Восстановление исторических факультетов было произведено в 1934 г. В результате произошел разрыв университетской научно-педагогической традиции в области изучения и преподавания вспомогательных исторических дисциплин.

Одновременно вспомогательные исторические дисциплины начали преподаваться в юридических высших учебных заведениях — Московском Констан-тиновском Межевом институте, петербургских Александровском Лицее и Училище Правоведения. В их программы они были введены под влиянием потребностей экономического развития России, особенно Генерального межевания 1836−1839 гт. Его проведение вызвало активное использование в судебной практике архивных документов начала нового времени. С этим была связана необходимость специальной подготовки межевых инженеров и судей. Практические потребности правильного чтения и использования архивных актов обусловили преподавание в 1840-х — 1860-х гт. в юридических вузах основ русской палеографии, дипломатики, сфрагистики, метрологии и хронологии. Прекращение потребности в специальной подготовке межевых инженеров и юристов обусловила прекращение преподавания вспомогательных исторических дисциплин в Межевом институте, Александровском Лицее и Училище Правоведения. Научная работа студентов в юридических вузах не была организована, поскольку это не входило в цели их профессиональной подготовки.

Основной формой обучения и в университетах, и в юридических вузах была профессорская лекция. В университетах к ним добавлялись семинары, исследовательские задания, работа в специализированных научных кружках, участие в подготовке публикаций письменных источников. В юридических вузах на практических занятиях студенты учились читать и переводить источникикаких-либо дополнительных заданий программы юридических вузов не предусматривали.

Научные труды первых преподавателей палеографии — П. И. Иванова, И. Е. Забелина, И. П. Сахарова И.И. Срезневского не связаны между собой. В начале изучения и преподавания вспомогательных дисциплин в вузах не сложилось единой научной школы. Причинами этого являлись различия в обоснованиях ввода в учебные программы университетов и юридических вузов палеографии, целях и задачах ее преподавания, структуре и содержании учебных курсов.

Потребности преподавания в университетах и юридических вузах Москвы и Санкт-Петербурга стимулировали научную и теоретическую обобщающую деятельность работавших в них преподавателей. В середине XIX в. наиболее распространенной формой научной деятельности в области вспомогательных исторических дисциплин была археографическая. Работы первых преподавателей — П. И. Иванова, И. Е. Забелина, И. П. Сахарова, И. И. Срезневского — это в основном публикации текстов письменных источников или систематических описаний письменных и вещественных источников. Эвристическая направленность их научно-исследовательской деятельности была обусловлена как общим уровнем развития российской исторической науки, так и потребностями юридической практики, высшего юридического образования, которое нуждалось в выявлении и введении в научный оборот определенных типов источников. Основной формой научных трудов первых преподавателей вспомогательных исторических дисциплин были каталоги. Тот же принцип расположения изучаемого материала использовался ими в своих лекционных курсах и учебных пособиях.

Научно-исследовательская деятельность П. И. Иванова, И. Е. Забелина И.П. Сахарова ограничивались местами их работы. Все труды П. И. Иванова были созданы по материалам московского архива Министерства юстиции. Он преимущественно работал с материалами, отражавшими социально-экономические процессы развития России в XVI—XVII вв.: писцовыми, разрядными, боярскими книгами, материалами по истории центрального и местного управления и судопроизводства в России в ХУП-ХУШ вв. и в начале XIX в. П. И. Иванов много занимался исследованием сфрагистических источников. Более всего его интересовали типичные документы, которые включались им в приложения к своим монографиям. И. Е. Забелин занимался изучением всех видов источников: письменных, вещественных и устных. В основном он исследовал источники, отражавшие историю культуры России, особенно историю быта и историю архитектуры, в позднем средневековье и начале нового времени. Им изучались хозяйственные документы царских и боярских хозяйств, частная переписка. Работы И. Е. Забелина основаны на документах из архива Оружейной Палаты и предметах из ее музейного хранилища, а также на материалах проводившихся им раскопок. Исследования И. П. Сахарова опирались на материалы тульских, московских и петербургских архивов и библиотек. И. П. Сахаров в первый «московский» период своей научной деятельности, в процессе создания фольклористических и этнографических работ, наибольшее внимание уделял изучению архивных документов по региональной истории и совокупности устных и письменных источников по истории культуры России. Во втором «петербургском» периоде он сосредоточился на изучении вопросов вспомогательных исторических дисциплин, на письменных и вещественных источниках по этой проблематике. Публикации значительного количества исторических источников, письменных и вещественных, и их описаний, значительно расширили общедоступную источниковую базу русской истории. В этом заключается одна из основных заслуг П. И. Иванова, И. Е. Забелина, И. П. Сахарова перед российской источниковедческой наукой.

На рубеже XIX—XX вв. важнейшей формой научных исследований стали тематические монографии. Преподаватели Московского и Петербургского университетов, особенно работавшие в них на рубеже XIX—XX вв., опирались на значительный комплекс письменных и вещественных источников, уже выявленных Археографической комиссией в первой половине ХЕХ в. и Губернскими Архивными комиссиями, чья деятельность приходится на конец XIX — начало XX в. Ими преимущественно использовались нарративные, а не актовые источники. Работы Н. С. Тихонравова, А. И. Соболевского, В. Н. Щепкина, Е. Ф. Карского посвящены критическому анализу содержания исторических источников. Источниками работ И. И. Срезневского был комплекс фольклорных источников, сбором и публикацией которых он занимался в харьковский период своей научной деятельности, русские летописи и акты, нарративный материал, а также западноевропейские, славянские и германские, памятники письменности. Источниковой базой И. В. Ягича являлись в основном западнославянские памятники письменности. У преподавателей московской школы — Н. С. Тихонравова, А. И. Соболевского, В. Н. Щепкина основой монографий и учебных курсов были памятники литературного творчества средневековой Руси и отчасти южнославянские по происхождению нарративные тексты. Кроме того, А. И. Соболевский и Е. Ф. Карский занимались изучением устных — топонимических и фольклорных источников, В. Н. Щепкин — эпиграфических. Такой подбор источников, в основном нарративаных, отвечал главной задаче научных исследований в университетах: выявлению закономерностей развития русского языка и литературы.

Вторая половина XIX в. является особым периодом в развитии русского источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. В это время они перешли от эмпирического выявления, описания и публикации источников к их аналитическому исследованию. Огромное влияние на процесс теоретического осмысления «археологии» оказала организационная деятельность Русского Археологического общества и Московского Археологического общества.

Направление развития теории источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин определялось тем, что в первые десятилетия XIX в. основной формой накопления исторической информации было собирательство, коллекционирование. Это вело к тому, что главным видом научной обработки информации являлись описи, описания, каталоги. Этот «практический» археографический подход был характерен для всех первых российских специалистов по вспомогательным историческим дисциплинам, он отразился в их монографиях, учебных курсах и особенно — в обобщающих работах.

Концом «практического» периода в развитии вспомогательных исторических дисциплин является момент появление работ, представлявших собой варианты всеобщей систематизации накопленного материала. Это специальные статьи И. П. Сахарова и И. И. Срезневского, предлагающие всеобъемлющие описания исторических источников, а также все первые учебные курсы, — И. П. Сахарова, И. И. Срезневского, П. И. Иванова, И. Е. Забелина. Проблематика общего подхода к исследованию исторических источников была впервые сформулирована в работах преподавателей вспомогательных исторических дисциплин. Здесь налицо связь появления обобщающих работ с тем фактом, что любые учебные курсы наиболее точно фиксируют степень разработанности определенной дисциплины на определенное время375.

Процесс теоретического осмысления источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин начался под непосредственным влиянием специализации русской исторической науки, которая ранее всего отразилась в реорганизации Русского Археологического Общества. Программы работы славянорусского отделения и программы описаний отдельных видов исторических источников, которые разработали И. П. Сахаров и А. С. Уваров, стимулировали создание обобщающих трудов. А постановка проблемы целей и задач источниковедческой работы предопределила дальнейшее развитие теоретической мысли в этом направлении.

В процессе теоретического осмысления целей и задач «археологии» выделяются два этапа: систематизаторский и аналитический. Первый период охватывает время 1850-х — 1860-х гг., второй — 1870-е — 1880-е гг. Систематизаторский этап характеризуется преимущественным вниманием к упорядочиванию накопленного материала и совпадает со временем преподавания вспомогательных исторических дисциплин в юридических вузах и началом их изучения и преподавания в университетах. Процессы специализации российской гуманитарной науки, приведшие к реорганизации Русского Археологического Общества, привели к четкому определению различий между историей и «археологией». В программах систематизации исторических источников, составленных И. П. Сахаровым и А. С. Уваровым, основное внимание уделялось описанию вещественных источников. Этот факт является показателем того, что с середины XIX в. «археология» стала осознаваться преимущественно как наука, занимающаяся вещественными источниками.

375 Медушевская О. М. История источниковедения в XIX—XX вв. М., 1988. С. 8.

В рамках систематизаторского этапа были определены объект, предмет, цели и задачи «археологии» и «вспомогательных археологических дисциплин». «Археология» в работах И. П. Сахарова, И. Е. Забелина, А. С. Уварова определялась как дисциплина, исследующая частные процессы развития общества, «быт». В рамках аналитического этапа, основным содержанием которого явилось усиленное внимание к критическому изучению исторических источников, сформировалась московская школа по изучению и преподаванию вспомогательных исторических дисциплин. Основными проблемами этого этапа стали проблемы определения понятия исторического источника и методов источниковедческого анализа.

В середине XIX в. был четко сформулирован взгляд на исторический источник как на раритет или «доказательство» (у И.П. Сахарова), и одновременно, с разницей в десятилетие, началась разработка понятия исторического источника как носителя совокупности исторических сведений (у И.Е. Забелина). К середине 1870-х гг., в работах А. С. Уварова, возникло понимание «археологического памятника» как исторического источника, носителя исторической информации.

К 1870-м — 1880-м гг., в работах А. С. Уварова и Н. С. Тихонравова сложилось понятие «памятника» как исторического источника, носителя исторической информации. В качестве главных задач источниковедческого анализа было определено выявление времени и места создания источника, в качестве основных методов — сравнение, дедукция, индукция. Аналитический подход к палеографическому исследованию стал основой для сложения и развития московской университетской школы по исследованию и преподаванию вспомогательных исторических дисциплин. Впервые теоретическое проблемное построение курса имело место в работах Н. С. Тихонравова. Затем его воззрения развили его ученики А. И. Соболевский и В. Н. Щепкин, отчасти Е. Ф. Карский. Учебные курсы и монографии представителей московской школы строго теоретичны, построены по проблемному принципу, в них нет описаний источников или они играют вспомогательную роль при источниковедческом анализе. Совпадающая структура и, во многом, содержание курсов Н. С. Тихонравова, А. И. Соболевского, В. Н. Щепкина, Е. Ф. Карского свидетельствует об их прямой преемственности.

Основные тенденции, проявившиеся в работах представителей московской школы — теоретичность построения научно-исследовательских и педагогических работ, преимущественное внимание к нарративным памятникам письменности сохранилось и в дальнейшем. Эти положения были взяты за основу при создании первых советских учебных курсов и пособий, а также легли в основу методики палеографического и в целом источниковедческого исследования. Нельзя этого сказать о методологии «археологического» исследования, которая в общих чертах сложилась в работах И. Е. Забелина и А. С. Уварова. Подход к «археологии» и включаемым в нее вспомогательным дисциплинам как к комплексу наук, изучающих «быт», историю культуры и историю повседневности, уже на рубеже XIX—XX вв. вытеснился сформулированным В. А. Городцовым определением археологии как эмпирической науки, изучающей исключительно вещественные источники. В это же время окончательно сложились такие отрасли гуманитарного знания, как история искусств, этнография, фольклористика. И, наконец, опубликованная А.С. Лаппо-Данилевским «Методологии истории», хотя и не признанная сразу, стала в дальнейшем основой для сложения современной теории источниковедения.