Война как социокультурный феномен

Актуальность темы

исследования. Проблема «война-культура», точнее такая постановка вопроса, которая акцентирует внимание не на оппозиции одного явления другому, а на анализе того «пространства», где «военное» и «культурное» в своей феноменальной сущности рассматриваются в нерасторгнутом единстве, сейчас предается все большему забвению. Современные интерпретации дефиниции «война» удерживают предметную область этого понятия с большим трудом. Апелляция к самопонятности «внекультур-ного» и социально противоестественного состояния вражды лишь затемняет возможности постановки вопроса и действительного исследования. Разрыв категориальных взаимосвязей иллюстрирует сложившуюся аксиоматику взгляда, избегающего неопределенностей социокультурного истолкования войны и не требующего никакого прояснения, кроме негативного. Впрочем, сила отторжения войны, в том числе интеллектуального, лишь отражает факт преодоления войной всех существовавших когда-либо границ и горизонтов: она становится фактором всеобщим (однако не гераклитовской судьбой и не синонимом благородства, долга и чести, а технической рационализацией социального пространства). То, что отныне вид оружия определяет понятие войны, позволяет перевернуть известную формулу Клаузевица и придать этому понятию почти онтологический статус. Главный вопрос — каким образом из войны был «изъят» культурный компонент, или, иначе говоря, когда и почему культура и война перестали взаимообуславливать друг друга.

Актуальность этой постановки вопроса обусловлена следующими обстоятельствами: 1) особенностью настоящего времени является не только кризисный этап в развитии культуры и власти, но также сложное переосмысление ситуации, сложившейся после распада биполярной мировой политической системы. Очевидно, что эта трансформация сделала войну как способ решения международных и частногосударственных проблем гораздо более вероятнойб) в данной ситуации особое значение приобретает тот факт, что так называемое «культурное сближение» в рамках «единой общечеловеческой цивилизации» выступает в форме прямого насильственного навязывания всем субъектам международного права тех стандартов, которые отражают волю и интерес лишь части государств. Призыв к пацифизму для одних, к отказу от развития средств вооружений является, по существу, слегка замаскированной формой создания преимущества в военной области для западного мира.

Степень научной разработанности проблемы. Антиномичность проблемы «война — культура» в самом общем смысле конструируется как ряд парадоксов, экспликация которых внешне означает и необходимость переосмысления, и его цель. В самом деле, если между военной «организацией» и развитием культуры нет каузальнодетерминированной связи, которая позволяет (хотя бы в достаточно ограниченном контексте) выводить одно из другого, так как оба следуют разной логике, то в таком случае затруднено и понимание каузально-аналитической связи между обеими. К этому следует добавить и отмеченное Вл. Соловьевым смешение или неправильное разделение вопросов в отношении войны — общенравственного или теоретического, исторического, и, наконец, лично нравственного или практического. Теоретические интерпретации феномена войны, помимо воспроизведения существующих противоречий, фиксируют и более предметные различения, являющиеся следствием междисциплинарной и внутридисциплинарной «кодификации». В классической философии и истории война, как правило, предстаёт в виде естества самой жизни, её инварианта. Важнейшее значение для настоящей работы имели сочинения Гераклита, Платона, Аристотеля, Геродота, Фукидида, К. Тацита, Плутарха, М. Т. Цицерона, А. Августина, Т. Гоббса, Н. Макиавелли, Г. В. Ф. Гегеля, И. Канта, Ф. Ницше, а из философского наследия XX века,.

— работы М. Хайдеггера, К. Ясперса, Г. Зиммеля, М. Фуко, Г. Гадамера, М. Блока, JI. Февра, Жака ле Гоффа. В русской философии существенный вклад в разработку проблем войны и мира внесли B.C. Соловьёв, Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, C.JI. Франк, Е. Н. Трубецкой, И. А. Ильин, Н. А. Бердяев, А. Ф. Лосев.1.

В психологии война первоначально рассматривалась как форма реализации врождённых агрессивных потенциалов индивида (А. Адлер, 3. Фрейд) или как следствие конфликтов, заключающихся в коллективном (К.Г. Юнг) или социальном (Э. Фромм) бессознательном. Идея биологической обусловленности инстинкта агрессии получила своё развитие в трудах этологов и антропологов (К. Лоренц, Н. Тинберген, А. Гелен), однако научная состоятель.

1 Фрагменты ранних греческих философов. 4.1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. — М., 1989, Платон. Политик. Законы. // Сочинения в 4 т. Т.4. — М., 1994; Платон. Государство. // Сочинения в 4 т. Т.З. — М., 1994 Платон. Федон. Пир // Сочинения в 4 т. Т.2. — М., 1994; Аристотель. Политика // Сочинения в 4 т. Т.4. — М., 1984; Геродот. История в девяти книгах. — Л., 1977; Фукидид. История. — Л., 1981; Тацит К. Анналы. Малые произведения. // Сочинение в 2 т. Т.1. — М., 1993; Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2 т. — М., 1990; Цицерон М. Т. Речи. В 2 т. — М., 1993; Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Сочинения в.

2 т. Т.2. — М., 1991; Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. -М., 1996; Гегель Г. В. Ф. Политические произведения. — М., 1978; Гегель Г. В. Ф. Философия права. — М., 1990; Кант И. Критика способности суждения. // Сочинения. Т.5, 1966; он же. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Сочинения в 6 т. Т.6. — М., 1996; он же. К вечному миру // Сочинения в 6 т., Т.6- Ницше Ф. Сочинения в 2 т. — М., 1990; Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. — М., 1993; он же. Разговор на просёлочной дороге: сборник. — М., 1991; Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М., 1991; Jaspers К. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. -Munchen, 1961; Зиммель Г. Конфликт современной культуры // Культурология. XX век: Антология. — М., 1990; он же. Проблемы философии истории. — М., 1898- Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. — М., 1996; Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. — М., 1988; Блок М. Феодальное общество // Апология истории или ремесло историка. — М., 1986; Февр Л. Бои за историю. — М., 1991; Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992; Соловьёв B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории // Сочинения в 2 т. Т.2. — М., 1988; Данилевский Н. Я. Россия и Европа. — М., 1991; Леонтьев К. Н. Цветущая сложность: Избр. статьи. — М., 1992; Франк С. Л. Фр. Ницше и этика &bdquo-любви к дальнему" // Сочинения. — М., 1990; Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. — М., 1994; Бердяев Н. А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // О назначении человека. — М., 1993; Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. — М., 1978 ность этого подхода справедливо была поставлена под сомнение (В. Франкл). В современных психологических и антропологических исследованиях всё большее внимание уделяется социально-культурным факторам войны (М. Шелер, В. Печак, Б. Малиновский, X. Терни-Хай). Среди отечественных исследований в области военной психологии можно отметить работы Н.Ф. Фе-денко.1.

В социологии важнейшими ракурсами изучения воины становятся ее роль в становлении социально-политической организации (Г. Спенсер, Э. Дюркгейм), соотношение экономических и военных факторов (насилия) в истории (К. Маркс, Ф. Энгельс). В становлении социологии войны и военной социологии основополагающее значение имели труды К. Клаузевица, Г. Тар-да, Р. Штейнметца, М. Вебера, Г. Бутуля, русских учёных (Н.А. Корф, Г. А. Леер, Н. Н. Головин, В Заболотный, П. А. Сорокин, Н.А. Тимашев). Из современных авторов в диссертации отмечаются В. И. Образцов, В. В. Серебрянников, В. Г. Андреев, В. В. Круглов, М. Е. Сосновский, В. А. Шнирельман, В. П. Култыгин.2.

1 Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. — М., 1992; Юнг К. Г. Архетип и символ. -М., 1991; Фромм Э. Бегство от свободы. — М, 1990; он же. Душа человека. — М., 1992; Эванс Причард Э. Сравнительный метод в социальной антропологии // Антология исследований культуры. Т.1. — СПб., 1997; Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. — М., 1988; Франкл В. Человек в поисках смысла: сборник. — М., 1990; Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии. — М., 1988; Печак В. Психологические аспекты войны. // Иностранная психология., № 8, 1997; Малиновский Б. Смерть и реинтеграция группы // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии. — М., 1996; Феденко Н. Ф., Барабанщиков А. В., Давыдов В. П. Основы военной психологии и педагогики. -М., 1988.

2 Спенсер Г. Основание социологии // Сочинения в 7 т. Т.4. — 1898- он же. Развитие политических учреждений. — СПб., 1882- Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9 т. Т.2. — М., 1985; Клаузевиц К. О войне. // Сочинения в 3 т. — M.-JL, 1932;1933; Тард Г. Социальная логика. — СПб., 1901; Штейн-метц Р. Философия войны. — Пг., 1915; Вебер М. Избранные произведения. — М., 1990; Корф Н. А. Общее введение в стратегию, понимаемую в широком смысле (Этюды военных наук). — СПб, 1987; Леер Г. А. Стратегия (Тактика театра военных действий). — в.

3 частях, 4.1. — СПб., 1893- Головин Н. Н. Наука о войне. О социологическом изучении войны. — Париж, 1938; Головин Н. Н. Исследование боя. Исследование деятельности и.

В культурологии поиски иных дискурсивных методов анализа дихотомии «война — культура» нашли отражение в творчестве О. Шпенглера, подчёркивающего дистинкцию между фаустовской культурой (завоевательной) и античнойЙ. Хейзинги, рассмотревшего войну как функцию культуры, а также — Л. Уайта, А. Тойнби, М. Мид, Дж. Шнейдера, К. Леви-Строса, Д. Фейблмана, Э. Эванс-Причарда. Отечественные исследования представлены работами В. В. Колесова, А. А. Велика, В. Б. Иорданского, С. А. Токарева, В. А. Шкуратова, Ю. М. Лотмана, Е. М. Штаерман, Л. С. Васильева.1.

Проведённый анализ литературы и источников философского, исторического, социологического, психологического и собственно культурологического характера позволяет сделать вывод о наличии широкой методологической основы для рассматриваемой проблемы. Вместе с тем, рассмотрение войны и культуры в позитивном единстве в современных исследованиях свойств человека как бойца. — СПб., 1907; Заболотный В. Опыт к рациональному решению вопроса: что такое война? (философский эскиз на почве субъективизма). — Варшава, 1900; Сорокин П. А. Причины войны и условия мира // Социологические исследования, № 12, 1993; он же. Человек. Цивилизация. Общество. — М., 1992; Тимашев Н. С. Как возникают войны? // Социологические исследования, № 12, 1993; Образцов В. И. Военная социология: проблемы исторического пути и методология // Социологические исследования, № 12, 1993; Серебрянников В. В. Социология войны, — М., 1997; Шнирельман В. А. У истоков войны и мира // Война и мир в ранней истории человечества. Т.1. — М., 1994; Круглов В. В., Сосновский М. Е. О тенденциях развития современной вооружённой борьбы // Военная мысль, № 2, 1998; Култыгин В. П. Содержательное и институциональное становление военной социологии в США// Социологические исследования, № 12, 1993.

1 Шпенглер О. Закат Европы. — Новосибирск, 1993; Хейзинга Й. Осень средневековья. -М., 1988; Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. — М., 1992; Уайт JI.A. Государство — Церковь: его формы и функции // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретации культуры. — СПб., 1997; Тойнби А. Дж. Постижение истории. — М., 1991; он же. Цивилизация перед судом истории. — М.-СПб., 1996; Фейблман Дж. Типы культуры // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретации культуры. — СПб., 1997; Эванс Причард Э. Сравнительный метод в социальной антропологии // Антология исследований культуры. Т.1. — СПб., 1997; Мид М. Культура и мир детства. — М., 1989; Леви-Строс К. Структурная антропология. — М, 1995; Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. — JL, 1986; Велик А. А. Культурология. Антропологические теории культур. — М., 1998; Васильев JI.C. История Востока. Т.1. — М., 1998; Иорданский В. Б. Хаос и гармония. — М., 1982; Лотман Ю. М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий // Пушкин А. С. «Евгений Онегин». — М., 1991; Шкуратов В. А. Историческая психология. — М., 1997 и др. встречается лишь эпизодически, а в отечественной литературе этому ракурсу проблемы практически не уделяется внимания. Поэтому в данной диссертации предпринят анализ того пространства, где «военное» и «культурное» в своей феноменальной сущности рассматриваются в нерасторгнутом единстве.

Цель и основные задачи исследования. Исходя из общего состояния разработки проблемы в научной литературе и ее практической значимости, основной целью диссертационной работы является исследование феномена войны в социокультурном и социально-философском аспектах. Цель исследования раскрывается в решении следующих задач: осуществить сравнительный анализ существующих психологических, это-логических, социологических, культурологических, философских интерпретаций войны в ее связи с культуройопределить основные подходы к пониманию смысла «войны» и сформулировать дефинициюисследовать исторические, ритуализованные формы восприятия и организации войнырассмотреть категории «военного горизонта» и «горизонта культуры», выявить их возможные корреляции в социокультурной динамикепроанализировать закономерности эволюции власти и связанное с этим изменение сущности военной организации («тело» войны и «средства» войны и культуры) — обозначить границы современной политической онтологии в объяснении военного фактора в категориях «права» и «культуры" — предпринять попытку критического переосмысления известного антагонизма, выраженного в «состоянии войны» и «состоянии мира».

Объектом исследования в диссетрации является война как социокультурный феномен.

Предметом исследования выступает взаимосвязь военного и культурного факторов, их взаимообусловленность, проявляющаяся в процессе исторического развития.

Теоретико-методологической основой диссертации послужили труды российских и зарубежных учёных, исследующих данную проблематику. В качестве конкретной методологии автор использовал преимущества социокультурного анализа, или междисциплинарного изучения сложных общественных процессов, основанного на историко-аналитических, социологических, социально-философских подходах. В рамках социокультурного анализа война и культура исследуются в соотнесении с социальным пространством, которое рассматривается в широком смысле слова как вне-природная, связанная с человеческой деятельностью реальность.

Научная новизна исследования. Предлагаемая диссертация представляет собой исследование проблем коммуникативно-казуальной взаимообусловленности войны и культуры, которые, по мнению автора, не могут быть адекватно представляемы в образе дихотомии, где первое символически обозначает хаос, а второе — смысл.

— феномен войны рассматривается в широком теоретическом аспектекультурологические интерпретации характеризуются как практически отсутствующие в современной отечественной литературе. В этом смысле сама постановка проблемы представляется оправданной с точки зрения научной новизны.

— выявляется парадокс одновременного расширения и сжатия пространств войны и культуры. Фиксируется собственно культурологическое измерение войны посредством теоретического анализа понятий «игры», «права», «горизонта», «границы».

— коммуникативные взаимосвязи военного и культурного факторов заключаются в нравственном смысле войны, истолкование которого становится одним из важнейших ракурсов диссертационного исследования. Отмечается, что категория «различия», как функция военного или культурного процесса имеет преходящее значение, уступая место функции «упорядочивания» (факт, дезинтегрирующий «нравственный потенциал» войны).

— диссертант приходит к выводу о наличии объективной и уже отчетливо проявившейся тенденции к дисквалификации понятия «война» в отношении к культуре. Военное как состояние уже практически неразличимо в своем противопоставлении мирному, особенно если последнее квалифицировать как условие развития культуры.

— уточняется (в контексте анализа существующих научных классификаций исторических типов военной организации) типология войн, в основании которой находятся принципы исторической и культурной эволюции.

— предпринимается критический анализ идей «вечного мира» в политической и культурологической перспективе. Вечный мир (маловероятный при существовании множества суверенных государств) может мыслиться как потенциальная цель ослабления государственности и фиксация власти на сверхгосударственном уровне. Однако процесс трансляции «общечеловеческого права» и «ценностей» эволюционирует в направлении инструментальной (неправовой и не собственно культурной) формы организации политического пространства.

— рассматривается широкий спектр философских интерпретаций проблемы: как в зарубежной (Платон, Аристотель, Гоббс, Кант, Гегель, Ясперс, Хайдеггер, Фуко), так и в русской (К.Н. Леонтьев, B.C. Соловьев, Е. Н. Трубецкой, Н.А. Бердяев) философской традиции.

Научно-практическое значение исследования. Результаты, полученные в ходе исследования отношения феноменов войны и культуры могут быть применены в дальнейшем теоретическом анализе широкого круга проблем, связанного с культурологическими, социально-философскими и собственно полемологическими интерпретациями.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов по социологии войны, культурологии и политической философии.

На защиту выносятся следующие основные положения:

— война есть состояние, изменяющее свой статус во времени и пространстве. Она обладает совершенно особой логикой, несводимой к производной от логики политических отношений.

— в той мере, в какой средства к культуре дисквалифицируют культуру как творческую способность, средства к войне дисквалифицируют её как игру судьбы, жребия и чести.

— война является одним из конститутивных элементов культуры. Однако в настоящее время подобная трактовка войны становится если не невозможной, то, по крайней мере, затруднительной. Самое важное, что теряет война в её отношении к культуре — это способность удерживать человека в своём непредсказуемом облагороженном образе — и в требовании от него лишь механической точности. Современные войны обеспечивают не различение как основу культуры, но опредмечивание мира.

— в современных процедурах власти (сила, способная преодолеть сопротивление другой аналогичной силы называется властью) «юридическое» (особенно в смысле международного права уже не кодирует в полном смысле слова ни саму власть, ни «право войны», ни «право в войне», уступая место ничем не ограниченному силовому воздействию. Причём именно это состояние нуждается во всё более утончённой и усиленной средствами массовой коммуникации аргументации, которая ищет убежища для производимой дисквалификации противника в категориях права, давно потерявших изначальный смысл. Современный «гуманизм» — это политическая идеология, используемая в том числе и для военной экспансии.

— война стала (и в этом усматривается интересная параллель с мифологической эпохой) всеобщим модусом существования. Планетарная борьба за власть рождает настолько безграничные способы и варианты борьбы, что «полемологическая деривация» или новая семантика войны выступает в роли маскировки реальных интересов и целей. Военное и мирное как состояния уже практически неразличимы. В этом смысле дилемма «мировой порядок» или «мировая война» выглядит крайне двусмысленной. Несмотря на пацифистский вокабулярий, очевидно, что тотальный порядок (ценой которого будет свобода) нуждается в тотальной войне, как процедуре, обеспечивающей его легитимацию и стабильность.

— социально-философские и культурологические интерпретации феномена войны являются наиболее адекватными с методологической точки зрения (особенно по сравнению с теоретически неадекватными и по существу частными выводам этологии и психологии).

Апробация диссертации. Основные положения диссертации раскрывались автором в докладах на научных конференциях: на Первом Российском философском конгрессе «Человек — Философия — Гуманизм» в г. Санкт-Петербурге (июнь 1997 г.) — на межвузовской конференции «Человек — Наука — Мировоззрение» в г. Москве (ноябрь 1997 г.) — на 3-й международной конференции «Запад и Россия: диалог культур» в г. Москве (ноябрь 1996 г.) — на научно-технических конференциях профессорско-преподавательского состава Московского государственного университета леса (1997,1998,1999 гг.).

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании кафедры теории культуры, этики и эстетики, кафедры социологии и политологии и кафедры истории культуры Московского государственного университета культуры и искусств. Материалы диссертационного исследования использовались автором в лекционных курсах и на практических занятиях со студентами МГУКИ и МГУЛ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, двенадцати параграфов, заключения и списка литературы.

Анализ войны в ее социокультурном измерении позволяет сформулировать ряд выводов и обозначить перспективы дальнейшего исследования данной проблемы.1) этологические и психологические интерпретации феномена войны, внесшие важнейший вклад в разработку теорий агрессии и насилия показали также методологическую недостаточность узкоспециализированных подходов. Попытка трансляции индивидуального или социального ориентирования на полемологическую причинность приводит к исключительно спорным выводам. Поэтому не случайно в современных психологических интерпретациях акцент исследований сместится в сторону культурных и национально-этнических факторов.2) война играла важную роль в становлении социально-политических институтов и государства. Этот ракурс проблемы особенно отчетливо проявился в социальных истолкованиях. Начиная со Спенсера и Дюркгейма, в социологии постоянно формировались предпосылки для создания синтетической науки о войне, очерчиваюш-ей дистанцию от традиционных подходов. Конституирование направления, получившего название «полемология», явилось существенной частью и определенным результатом этого процесса.3) культурологические объяснения феномена войны являются, с точки зрения автора работы, одним из наименее разработанных в отечественной науке направлений. Уже в мифологии война связывается с творением космоса из хаоса и защитой этого творения от разрушительных и враждебных сил. Воинской функцией наделялись особые божества в различных пантеонах. Решительная борьба между силами добра и зла относится, как правило, к концу света в эсхатологических мифах. Взаимосвязь войны и культуры проявляется в следующих контекстах: исследование процессов воспитания и структурирования «военного этоса" — историческое объяснение различий между «военными» и «мирными» культурамисопоставление уровня развития культуры и цивилизации с состоянием военного дела, стратегии и тактикиконстатация двойственности войны, в которой имплицитно содержится собственно культурный компонентвыявление нравственного смысла войны в философском, историко-культурном и религиозном аспектах. Шпенглеровская дистинкция между фаустовской и античной культурой в их соицокультурной дифференциации по отношению к войне, представляет яркий пример культурологического истолкования.4) теория тотальной войны полностью выводит последнюю из пространства культуры. Рождение новой (западной) цивилизации и технический прогресс, открывший эру индустриализации, в геополитической версии есть переход от «номоса» земли к «номосу» моря. Либеральная доктрина, которую К. Шмитт связывал с «морской цивилизацией», отрицая «тотальное государство» открывает тем самым дорогу «тотальной войне» и концепции «тотального врага». Если, по К. Шмитту, война на суше была подчинена юридическим нормам, так как она была войной между государствами, т. е. между вооруженными силами враждуюш-их государств (ее рационализация проявилась в ее ограничении и в стремлении вывести за ее пределы мирное население и объекты частной собственности), то война на море, напротив, не является войной между строго определенными и подчиняющимися юридическим нормам противниками, так как основывается на концепции тотального врага. Если в войне состязании господствуют понятия закона, правила, чести, жребия, судьбы, уважения, славы, то в технически организованном пространстве тотальной войны та конструкция, которая делала возможным сравнение войны и культуры, размыкается (а игра возможна лишь в замкнутом пространстве) и, таким образом, иллюстрирует всеобщность современной вражды.5) войну нельзя сводить к какой-либо производной или самостоятельно существующей логике отношений: политических, культурных, социальных. Война, как состояние, изменяющее свой статус во времени и пространстве, обладает совершенно особой логикой, несводимой к логике иного типа. В этом смысле основополагающей причиной войны как социального и культурного феномена является Различие, действование, которое неизбежно встречает противодействие.6) ницшевское восприятие войны как одного из конститутивных элементов культуры становится крайне затруднотельным. Современные войны обеспечивают не различение как основу культуры, но опредмечивание, упорядочивание мира. Гераклитовское понимание войны уже не находит места в современности: если всеобщность гераклитовской войны — это судьба, то всеобщность современной — это техника. концепция «вечного мира», реализуемая посредством уничтожения культурных различий, отрицает и понятие «государственного суверенитета». Это происходит именно потому, что тотальность планетарной власти несовместима с раздельным существованием суверенных государств. Власть вышла за пределы государства и планетарность ее легитимизирует абсолютно все формы борьбы.7) существует глубокое различие между анализом войны как философской и культурной конструкции и анализом войны-события.Культурное значение войны-конструкции реализуется в следующих смыслах: всеобщем — война есть мировой законэтическом — война реализуется как сфера чести и долгасоциально-культурном (благодаря войне сохраняется нравственное здоровье народов, их безразличие к застыванию конечных определенностей), политическом, юридическом, этатистском, религиозном. Каждая конкретная война нуждается в отдельном рассмотрении и оправдании.8) современное представление, отказывающее войне в праве на существование — это следствие изменения самого характера войны, ее сущности. «Мирное» как состояние в современной форме организации планетарной власти не означает уже «не военное», но являет собой лишь его форму. Замещение понятия «война» различными манипулятивными категориями («миротворческая операция» и т. п.) не может скрыть самой сути процесса.9) очевидно, что мир стоит на пороге новой войны и наибольшая опасность ее напрямую связана с существованием России как политического и культурного целого. Это единственный реальный противовес абсолютной гегемонии Запада. Поэтому исследования вышеназванной проблематики остаются крайне актуальными. В этой связи следует подчеркнуть некоторые наиболее перспективные направления: а) изучение виртуальной и информационной войнб) исследование психологического и «символического» насилия над личностью и форм (процедур) контроля над сознанием человекав) геополитические трактовки современной враждыг) связь международного разделения труда с уровнем межгосударственной конфликтностид) анализ новой семантики войны маскирующей ее реальные цели и смысл.