Влияние детского фольклора на речевое развитие ребенка третьего года жизни

ОРЛОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ФАКУЛЬТЕТ ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ Кафедра детской речи

ВЛИЯНИЕ ДЕТСКОГО ФОЛЬКЛОРА НА РЕЧЕВОЕ РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА ТРЕТЬЕГО ГОДА ЖИЗНИ

Выпускная квалификационная

работа студентки 4 курса ОЗО

Гладковой Галины Анатольевны

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор кафедры детской речи

Цейтлин Стелла Наумовна Орел-2000 г.

ГЛАВА I

§ 1. История собирания и изучения фольклора педагогами, психологами и фольклористами

1.1 Понятие фольклора

1.2 История изучения и собирания фольклорных произведений.

§ 2. Классификация детского фольклора

§ 3. «Материнский» фольклор и его основные разновидности

3.1 Колыбельные песни

3.2 Пестушки

3.3 Заговоры

3.4 Потешки

3.5 Прибаутки

3.6 Докучные сказки

§ 4. Функции жанров «материнского» фольклора в общепсихическом, моторном, коммуникативном и речевом развитии ребенка

§ 5. Общая характеристика речевого развития детей третьего года жизни

§ 6. Методика использования произведений «материнского» фольклора в развитии речи детей раннего возраста

Одной из главных задач, стоящих перед нашим обществом в настоящее время, является его духовное, нравственное возрождение, которое невозможно осуществить, не усваивая, культурно-исторический опыт народа создаваемый веками громадным количеством поколений и закрепленный в произведениях народного искусства, которые восхищают и удивляют своим глубоким содержанием к совершенной формой.

Знакомство с таким материалом интересно и само по себе (как часть нашего прошлого, нашей истории), и по той причине, что этим многовековым периодом во многом определяется сегодняшний тип русской культуры и русского характера.

Великий русский педагог К. Д. Ушинский охарактеризовал русское народное творчество как проявление педагогического гения народа.

Г. С. Виноградов писал: «У народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение новых поколений, известные цели и задачи воспитания и обучения их, известные средства и пути воздействия на юные поколения. Совокупность и взаимосвязь их и дают то, что следует назвать народной педагогикой» Виноградов Г. С. Народная педагогика. — В кн.: Сибирская живая старина. Вып. 2. — Иркутск, 1926, с. 9.

Понятие «народная педагогика» включает всю совокупность средств и методов воспитания и обучения подрастающего поколения, закрепленных в народном сознании, в народных традициях, в поэзии народа. Педагогика как наука существует несколько столетий. Но уже десятки тысячелетий назад человечество вынуждено было передавать и передавало накопленные знания и умения приходящим на смену поколениям, обеспечивая прогресс общечеловеческой мысли.

Жизнь детей теснейшим образом связана с жизнью взрослых, но у ребенка есть свое, обусловленное возрастными психическими особенностями видения мира. Особенностями детской психики определяется выбор поэтических образов, весь состав детского фольклора. Поэтические произведения шлифовались веками и постепенно приобретали содержание и форму, наиболее соответствующие законам детской эстетики.

В детском фольклоре находится ключ к пониманию возрастной психологии, детских художественных вкусов, детских творческих возможностей.

Народная педагогика на протяжении многих веков создавала и собирала произведения детского фольклора, в которых реальный мир предметов и действий представлен ярко, художественно и, что очень важно — понятно даже для самых маленьких. Но если собирательная работа велась довольно интенсивно, то теоретическое осмысление детского фольклора началось в конце ХIХ века.

Большинство ученых к детскому фольклору относили не только то, что бытует в детской среде, но и поэзию пестования — материнскую поэзию, то есть поэзию взрослых, предназначенную для детей: колыбельные, пестушки, потешки, прибаутки.

То, что бытует в детской среде, входит в устно-поэтический репертуар детей, далеко не всегда является собственно детским творчеством. Велика роль заимствования из фольклора взрослых, литературы и других видов искусства. Все заимствованное приспосабливается к детской среде, перестраивается по законам детской эстетики, например: колыбельные, берут начало из древних заговоров и отсюда обилие в них повелительных интонаций. Иногда в колыбельных встречаются древние мифологические существа: Угомон, Дрема, Пука. Или стихотворение Ф. Миллера «Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять…», написанное в ХIХ веке, давно стало произведением детского фольклора.

Таким образом, детский фольклор представляет собой специфическую область народного творчества, объединяющую мир детей и мир взрослых, включающую целую систему поэтических и музыкально-поэтических жанров фольклора. В изучении детского фольклора есть три направления: историко-географическое, филологическое и функционально педагогическое. Все эти направления тесно связаны между собой.

Филологическое и функционально-педагогическое направления рассматриваются в этой работе.

Цель данной работы заключается в следующем: изучить особенности влияния детского фольклора на речевое развитие детей третьего года жизни.

Объектом нашего исследования является процесс становления речи детей третьего года жизни.

Предметом исследования является детский фольклор, как средство речевого развития детей третьего года жизни.

Изучение состояния проблемы позволило нам выделить следующую гипотезу: использование произведений «материнского» фольклора в обучении с детьми способствует речевому развитию детей третьего года жизни (расширение пассивного лексикона введение части слов в активный словарь, освоение синтаксических конструкций).

В соответствии с объектом, предметом и основной целью исследования были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть основные особенности речевого развития ребенка третьего года жизни.

2. Исследовать влияние произведений «материнского» фольклора на развитие речи ребенка третьего года жизни.

3. Разработать систему занятий по использованию «материнского» фольклора как средства речевого развития детей третьего ода жизни.

4. Разработать методические рекомендации по использованию произведений детского фольклора с детьми третьего года жизни.

Для решения поставленных задач мы использовали следующие методы:

анализ литературоведческой, психолого-педагогической литературы;

анкетирование родителей и воспитателей;

обследование фольклорного репертуара;

эксперимент.

Актуальность исследования определяется ощущаемым в современном обществе движением в сторону духовного возрождения, усилением внимания к национальным корням, к истокам русской культуры.

Новизна исследования заключается в следующем: фольклористами, психологами, педагогами уже не раз предпринимались попытки описания разных видов фольклора. В ряде работ анализировались собственно художественные особенности этих произведений (М. Новицкая, К. Д. Ушинский, М. Мельников, К. Чуковский и др.), в других рассматривались функции фольклорных произведений и линии их педагогического воздействия на ребенка (Л. Павлова, Л. М. Гурович, А. Г. Гогоберидзе, О. В. Акулова, О.Н. Сомкова). Однако тем жанрам, которые условно именуем «материнским» (колыбельные, пестушки, потешки, прибаутки), уделялось гораздо меньше внимания, чем остальным. Очевидно, это отчасти объясняется тем, что проблемы развития речи детей раннего возраста разработаны не столь подробно, как проблемы развития речи детей более старшего возраста.

Фактически не ставились задачи исследовать, какие фольклорные произведения имеются в речевой деятельности ребенка раннего возраста, а также какое воздействие они оказывают на его речевое развитие.

детский фольклор речевое развитие

ГЛАВА 1

§ 1. История собирания и изучения детского фольклора педагогами, психологами и фольклористами

1.1 Понятие фольклора Известно, что русским народом создано бесчисленное количество пословиц, поговорок, загадок, былин. Виды устной прозы, поэзии и драмы, когда-либо существовавшие и существующие в народе, и составляют в совокупности то, что в обиходе именуем фольклором.

Такие исследователи, как В. П. Аникин, В. Я. Пропп фольклор называют «устным народным творчеством», «народнопоэтическим творчеством». Все эти термины преемственно связаны с названием «народная поэзия».

Понятием, «устное творчество народа» подчеркивается устный характер фольклора и что отличает, его от письменной литературы (Аникин В.П., Пропп В.Я.).

Понятие «народнопоэтическое творчество» указывает на художественность как признак, по которому отмечают фольклорное произведение от верований, обычаев, обрядов (Аникин В.П.).

Наряду со всеми перечисленными названиями устного поэтического творчества народа современная наука пользуется термином «фольклор». Этот термин появился в середине ХIX века, его предложил английский ученый У. Дж. Томс для обозначения материалов по старинной поэзии, обрядам и верованиям.

1.2 История изучения и собирания фольклорных произведений

В начале ХIХ века перед мыслящей Россией остро встала проблема культуры народа, его духовных богатств, вопрос об общественной значимости народной жизни.

Многие исследователи обращались к фольклорному наследию народа. А. Глаголев, писавший о красоте и невинности обрядов, раскрывающих простоту и наивность русских людей, привлекает связанную с обрядом поклонения солнцу и культом деревьев детскую песенку.

И.П. Сахаров стремился осветить все стороны национальной жизни. Мимо его внимания не прошли ни детские игры, ни поэзия пестования.

В 1837 году в «Сказаниях русского народа» он публикует потешку, колыбельную песню, дает описание нескольких детских игр, а двумя годами позднее в «Песнях русского народа» — четыре колыбельных песни.

В 1837 году в «Записках и замечаниях о Сибири» Е. А. Авдеева дала живые зарисовки детского быта, тексты игровых приговоров и обрядовых рацеек… В 1844 году издан небольшой сборник детских народных сказок. Детские сказки в особую группу был выделены впервые.

Впервые, хотя и не полном объеме, был дан репертуар одного сказочника. Тот факт, что пестуньи (няни) имели особый репертуар сказок для детей, говорит о понимании народом педагогической ценности и сказок.

Для работы Е. А. Авдеевой характерно было некоторое любование старым бытом, что и обусловило резкий отзыв о ее книгах В. Г. Белинского. Видимо, стремление избежать нареканий руководило ее пером, когда она, публикуя в «Отечественных записках» (1849 год) произведения поэзии пестования, писала, что в песнях матерей и нянюшек для детей «нет ничего остроумного или поэтического».

Между тем в предложенных ею текстах много подлинной народной поэзии, душевности, искренней веселости. Ошибочно и ее утверждение, что «теперь редко где в отдаленных от столиц и больших городов местах можно услышать такие припевы.

В 30-е годы прошлого века многие литераторы понимали уже педагогическую значимость фольклора. Произведения детского фольклора печатались в журналах «Звездочка», «Маяк» но устойчивого интереса к детской поэзии в ученых кругах не было. Пятидесятые года не дали значительных новых публикаций.

В 60-е годы центральным вопросом в идейной борьбе стал «крестьянский вопрос». Это обострило интерес к народности, к народной поэзии. Фольклористика обретает общественно-политическое звучание.

Заметным явлением становится педагогическое движение. Издаются педагогические журналы («Воспитание», «Русский педагогический вестник», «Ясная Поляна», «Учитель» и многие другие), открываются учебные заведения и педагогические курсы. В журнале «Современник» появляются публикации, посвященные вопросам воспитания. Их авторами являются Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.

Большое влияние на педагогическую науку начинают оказывать идеи К. Д. Ушинского. Он высоко ценил поэзию русского народа и широко вводил ее в создаваемые учебники, педагогическая наука пробудила интерес к ребенку, к его поэтическому творчеству, определила место детского фольклора в общей системе воспитания.

Произведения детского творчества публикуются во многих популярных журналах, в сборниках и исследованиях Г. Н. Потанина, М. Ф. Кривошанкина, А. И. Афанасьева и др. Для публикации детской поэзии предоставлялись страницы губернских ведомостей, сборников (известий) статистических комитетов. Описание детского быта с его играми и песнями стали почти обязательными для этнографических исследований и очерков. И почти во всех публикациях зримо влияние педагогических интересов.

Не случайно в последующие годы интерес к детям и их творчеству привел в фольклористику А. Ф. Можаровского, К. С. Рябинского, И. Нечаева и некоторых других педагогов.

В.И. Даль в своем сборнике «Пословицы русского народа» значительное место отвел скороговоркам, загадкам, игровым приговорами, сечкам, считалкам. Попытался ввести в научный оборот взятую из уст народа терминологию («конанье», «жребий», «скороговорки», «прибаутки»).

Заметным шагом в развитии «фольклористики детства» (термин С.И. Дурылина) стал сборник П. А. Бессонова «Детские книги» (1868 г.). Это первый сборник детской поэзии. В нем представлены почти все жанры детского фольклора, от колыбельных песен и пестушек до больших песен и игр из репертуара подростков. Расположен материал так, чтобы дать читателю представление о процессе постепенного накопления ребенком поэтических богатств. Педагогическая направленность сборника определила подбор материала. Выбраны тексты наиболее типичные, распространенные и художественно ценные.

Этой же проблемой занимался П. В. Шейн. В сборнике «Русские народные песни» он выделил песни в особый раздел. В него вошли 122 произведения. В приложении были даны варианты песен и описания детских игр. В конце века в «Великорусе» Шейн в разделе детских песен публикует уже двести восемьдесят пять текстов. Кроме того, многие детские песни вошли в разделы юмористических, сатирических, скоморошных и пародийных песен. П. В. Шейн выделяет песни «колыбельные и потешки», «песенные прибаутки и приговоры», «жеребьевые песенные прибаутки перед началом игры (конанье)», «детские игры (с песенными приговорами)». В исследованиях П. В. Шейн нет еще научно обоснованной классификации, терминология условна, не всегда улавливается смысл, характер произведений того или иного вида. Но детский фольклор уже выделился в автономную область народной поэзии. Это позволило А. Е Грузинскому на основе материалов Шейна издать сборник детского фольклора.

В 70−80-е годы усилилась политическая реакция. Однако отнять завоевания 60-х годов было уже невозможно. Борьба против самодержавия не прекращалась. Ведущая роль в этой борьбе принадлежала демократической литературе. Не сдавала завоеванных позиций и наука. Печатные органы различных научных учреждений и обществ постоянно публиковали фольклорно-этнографический материал, нередко несущий идеи протеста угнетенных. Большое внимание уделяется детскому фольклору в работах В. Ф. Кудрявцева, Д. И. Садовникова, И. Голышева появляются публикации Ф. Д. Нефедова, В. Секретова, Е. Добрыниной, П. П. Чубинского, Я. Ф. Головацкого и многие другие.

Интерес к детскому фольклору вырос настолько, что многие газеты отводили целые полосы для публикации произведений детской народной поэзии. Но большинство материалов привлекалось для характеристики различных сторон сельского быта в этнографических статьях и очерках, публиковались случайные произведения, чем-то привлекшие внимание собирателей. По ним нельзя было составить правильного представления о детском песенном репертуаре.

По научному уровню выделяются работы В. Ф. Кудрявцева, К. Рябинского и П. С. Ефименко, А. Ф. Можаровского и особо Е. А. Покровского.

При изучении фольклорного наследия собирательская работа велась довольно интенсивно с начала ХIХ века. Теоретическое осмысление детского фольклора началось значительно позднее. Вплоть до советского времени не было теории детского фольклора в целом, не было приемлемой теории его отдельных жанров.

В.А. Попов рассматривал считалки («жребий детских игр», в терминологии автора) как произведения, сохранившие следы мифологического мышления наших предков, их верований и суеверий.

Н.И. Костомаров в фольклорных образцах выдвинул отражение национального уклада жизни, систему народного мышления. Произведения детского фольклора он привлекал в качестве иллюстративного материала. Он определял детские песни как «короткие разговоры, в которых господствует игра слов и созвучий, часто при совершенной нелепости содержания, в которых умышленно подбираются неестественные и дикие положения, сближения и рассказы, иногда же набираются слова без всякой связи». Однако он хорошо видел, что «сквозь эту детскую болтовню проглядывают следы древнего времени», отметил и факт перехода в детский фольклор песен взрослых. Теоретические положения Н. И. Костомарова подверглись резкой критике представителей мифологической школы.

В.Ф. Кудрявцев изучение детских игр связывал с педагогическими проблемами и рассматривал их как вернейшее отражение социальной жизни.

А.Ф. Можаровский рассматривал детское народное творчество в связи с детским бытом, со всем укладом крестьянской жизни. Наряду с этим без должного обоснования дает резко отрицательную оценку некоторым видам творчества («Чередовые прибаутки большей частью бессмысленны — это пустой набор слов»). Зримы верноподданнические и религиозные тенденции. В этом, очевидно, сказывается влияние Е. В. Барсова, который в отзыве на первую работу А. Ф. Можаровского советовал полнее отражать влияние бога и церкви на воспитание ребенка. Наиболее весомым вкладом в науку были труды С. А. Покровского, посвященные детским играм («Детские игры преимущественно русские», 1887 г.; «Физическое воспитание детей у разных народов преимущественно России», 1884 г.; «Детские подвижные игры», 1882 г.).

Е.А. Покровский рассматривал детские игры как незаменимую школу физического, умственного и нравственного воспитания.

Большое внимание уделяли ученые конца XIX — начала ХХ века (А. Лоначевский, З. Радченко, И. Я. Петров, В. Жуковский, А. Балов, Г. Добрянов и другие) поэзии пестования, или материнской поэзии. По теоретическому уровню среди всех работ выделяется исследование А. Ветухова «Народные колыбельные песни» (М. 1892 г.). Ученый выделил основные мотивы колыбельных песен, их образы, установил прямую зависимость их от быта, условий жизни национального психического склада, определил социальную обусловленность и социальную значимость. Но в трактовке национального своеобразия колыбельных песен русского, белорусского и украинского народов придерживался явно реакционных взглядов.

Если рассматривать общую направленность развития русской фольклористики детства в дореволюционный период, то невольно бросается в глаза разное несоответствие: с одной стороны, интенсивное накопление фактического материала; с другой — робкие попытки его научного осмысления, теоретическая бесполезность. Не было теории детского фольклора в целом, не было приемлемой теории его отдельных жанров. Более или менее изучаемыми можно считать только детские игры и колыбельные песни.

Крупные сдвиги в теоретическом осмыслении детского фольклора произошли в 20-х годах нашего века. Десятки фольклористов, этнографов, педагогов, литераторов систематически собирали и изучали детское творчество. По научному уровню публикаций и исследований выделяются труды Г. С. Виноградова, О. И. Капицы, К. И. Чуковского.

На протяжении нескольких лет Г. С. Виноградов собирал в Сибири детский фольклор. Он опубликовал массу новых записей, значительная часть из которых была ему передана другими собирателями детского фольклора.

Г. С. Виноградов оставил науке большое число содержательных статей и исследований, богатых наблюдениями и тонкими замечаниями. Это «Детский фольклор и быт. Программа наблюдений» (1925 г.), «Детская сатирическая лирика» (1925 г.), «Детский народный календарь» (1926 г.), «Русский детский фольклор» (1930 г.). К сожалению, широкий замысел Г. С. Виноградова оказался неосуществленным. Первая книга исследования посвящена в основном считалкам. В книге приведено свыше 500 текстов, не считая вариантов. В большом описании, предпосланном публикации текстов, Г. С. Виноградов дал детальное и единственное в своем роде по кропотливости анализа, широте охвата материалов исследование «игровых прелюдий», как назвал ученый жеребьевку и считалки.

Во всех своих работах Г. С. Виноградов ставил общие вопросы изучения детского фольклора в тесной связи трех «факторов», этнографии, психологии детского творчества и традиционного творчества взрослых. И хотя исследователь преувеличивал роль детей в создании фольклора, хотя в его работах нередки очевидные теперь методологические ошибки, его исследования остаются лучшими в литературе о детском фольклоре.

Трудно переоценить роль О. И. Капицы в организации собирания, издания произведений детского фольклора. Лично и с помощью студентов она собрала более восьми тысяч текстов, организовала комиссию по детскому фольклору, выпустила ряд популярных сборников, статей, библиографических обозрений литературы по русскому и зарубежному детскому фольклору. Ее многолетние поиски венчает труд «Детский фольклор» (1928 г.). Более пятидесяти лет эта книга была единственной в русской фольклористике обобщающей работой по детскому фольклору.

К.И. Чуковский собрал богатейший материал для изучения поэтического творчества детей. Он показал, когда, как и при каких условиях дети овладевают народным поэтическим богатством. Его исследования и наблюдения, публикации, позднее объединенные в книге «От двух до пяти», содержат материал большой научной ценности.

Каждая из работ научное открытие той или иной области детского творчества. Следующие десятилетия мало что прибавили к сказанному в 20-х годах. Серьезных исследований вплоть до конца 50-х годов не было. Повышению интереса к детской народной поэзии способствовала опубликованная в конце 50-х годов работа В. П. Аникина «Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор». Написанная на высоком теоретическом уровне, она не только дала ряд ценных научных посылок (по генезису считалок, колыбельных песен), но и предопределила три продуктивных направления в изучении детского фольклора: историко-генетическое, филологическое и функционально-педагогическое.

Шестидесятые-семидесятые годы характеризуются довольно интенсивным освоением детского фольклора. Появляются публикации, статьи, диссертации, рецензии, сборники, разделы (главы) в учебных пособиях по устному народному творчеству и детской литературе. Этому в немалой степени способствовало обращение педагогической науки к изучению народной педагогики.

В настоящее время многие исследователи-фольклористы говорят о необходимости использования народного творчества в работе с детьми, начиная с раннего возраста (Т.С. Комарова, Г. П. Федорова, Н. Криницина и др.).

Проводилось исследования в области ознакомления детей старшего дошкольного возраста с пословицами под руководством Л. М. Гурович. Исследование в обучении детей старшего дошкольного возраста хороводным играм проводилось А. Г. Гогоберидзе. О. В. Акуловой проводились исследования в области ознакомления дошкольников с произведениями устного народного творчества как средство развития выразительности речи.

Возможность ознакомления детей 5−6 лет с русскими фольклорными образами, как частью народной культуры исследовалось под руководством Н. А. Курочкиной.

Вопросом отступления от нормы в языке детских считалок занималась Т. А. Круглякова. Большое внимание уделяется сейчас городскому современному фольклору, проблеме изменения традиционных текстов в городской среде.

§ 2. Классификация детского фольклора До настоящего времени нет единства мнений по генезису отдельных жанров детского фольклора, их поэтике. Нет пока и общепризнанной классификации. Почти каждый исследователь выдвигает свою классификационную схему. О. И. Капица теоретически обосновала деление детского фольклора по возрастной традиции детей. К детскому фольклору она относила и материнскую поэзию. Против этого решительно выступал Г. С. Виноградов. Он считал поэзию пестования особой областью фольклора взрослых. К детскому фольклору он относил только сказки, созданные самими детьми. Сказки, созданные взрослыми для детей, как средство народной педагогики — к фольклору взрослых. Выводы О. И. Капицы диаметрально противоположны. Сказки, создаваемые детьми, по ее мнению, вообще не могут быть предметом исследования фольклористики и этнографии. Г. С. Виноградов выделял пять основных разделов детской народной поэзии: игровой фольклор, потешный фольклор, сатирическую лирику, бытовой фольклор и календарный.

В основе этой классификации лежит бытовое назначение. О. И. Капица учитывала не только возрастную градацию носителей детского фольклора, но и генезис поэзии. Генетического принципа (поэзия взрослых для детей, произведения, выпавшие из фольклора взрослых, и усвоенные детьми, собственное творчество детей) придерживается и В. П. Аникин.

В.А. Василенко, провозгласив функциональный принцип классификации, не обосновывает его и практически не придерживается его, выделяя: 1) колыбельные песни или байки; 2) произведения, связанные с игровыми действиями; 3) произведения, которые занимают детей словесным содержанием и исполняются независимо от игровых действий, а позже оставляет только две последние группы Василенко В. А. Детский фольклор. — В кн. Русское народное поэтическое творчество. — М., 1978, с. 132.

Г. А. Барташевич, классифицируя белорусский детский фольклор, попытался объединить системы В. П. Аникина и В. А. Василенко. По такому же пути пошла исследовательница украинского детского фольклора Г. В. Довженко. Но справедливо заметила, что среди жанров, «не связанных с собственной игрой, имеется ряд таких, в которых игровое начало все же довольно ощутимо».

А.М. Горький писал: «Ребенок до десятилетнего возраста требует забавы, и требование его биологически законно. Он хочет играть, он играет всем и познает окружающий его мир прежде всего и легче всего в игре, игрой» Горький А. М. Собрание сочинений в 30-ти томах. Т. 25. — М., 1953, с. 149. Этим требованиям забав предопределено игровое начало всех жанров детского фольклора. Если тот или иной жанр не связан с игровыми действиями ребенка, то игра ведется на уровне смысла, понятия, слова, звука. Деление детского фольклора на игровой и неигровой не приближает нас к пониманию сложной системы жанров. Не вызывает сомнений правомерность выделения в детском фольклоре поэзии взрослых, предназначенной для детей. Это — поэзия пестования (колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки, докучные сказки).

Безусловно, наличие в детском устно-поэтическом репертуаре произведений, выпавших из репертуара взрослых — собственно детского творчества. То есть система которой наиболее последовательно придерживается В. П. Аникин, точно улавливает многосоставность и генезис детского фольклора, но не может быть основой рабочей классификации, так как все жанры детского фольклора, отнесенные им к третьей группе — собственному творчеству детей (считалки, жеребьевые сговорки, дразнилки, поддевки, скороговорки), строятся, как показывает анализ заимствовавший из литературы, лубка фольклора взрослых. Это вынужден признать и сам автор.

Классификация, предложенная М. И. Мельниковым опирается на открытия Г. С. Виноградова, но учитывает принцип возрастной градации детей и некоторые другие положения работы О. И. Капицы.

«По назначению и характеру бытования» выделены лишь основные группы детского фольклора. А по общности поэтики, музыкального строя и бытовой функции внутри каждой группы выделяются самостоятельные жанры.

В колыбельный период дети лишь потребители поэзии. Воспитание детей всецело зависит от взрослых. Матери (бабушки, няни) и создавали в педагогических целях поэзию пестования (материнскую поэзию).

Почти все исследователи выделяют игровой фольклор детей. Но каждый дает этому термину свое наполнение. Г. А. Барташевич относит к нему считалки, игровые песни и приговоры. В. А. Василенко, кроме того, — пестушки, потешки.

Все остальные жанры детского фольклора, включая колыбельные песни, обозначает как «поэзию словесной игры» и тем разрушает собственную классификацию, основанную на понятиях: игровой — не игровой. Редко кто рассматривает детские игры как форму драматического отражения действительности, как эмбрион детской народной драмы.

К группе игрового фольклора следует относить все разновидности детских ролевых игр, игровые прелюдии (считалки, жеребьевые сговорки). Игровые припевы, игровые приговоры, выделяемые некоторыми исследователями, не могут изучаться вне драматической игры, компонентом которой они являются.

М.И. Мельников считает, что целесообразно вслед за Г. С. Виноградовым выделить потешный фольклор, или забавы, не связанные с драматическим действием, игровая основа которых заключена в словах и вспомогательных действиях (сечки, голосянки) или только в словах (словесные игры, перевертыши, скороговорки, молчанки, поддевки). Назначение этих произведений, по определению Г. С. Виноградова, — развлечь, развеселить, потешить себя и своих товарищей.

Исследователи детского фольклора выделяют «календарный» детский фольклор, стремясь объединить в единую группу жанры, не относящиеся к поэзии пестования, игровому и потешному фольклору. Это детские песни, заклички и приговоры, обрядовые песенки, дразнилки, детские сказки, загадки, страшилки.

Г. С. Виноградов объединяет их в три группы: сатирическая лирика, календарный и бытовой фольклор.

В принципе все жанры народной поэзии — бытовые, то есть теснейшим образом связаны с бытом. Но поэзия пестования в доминирующей воспитательной функцией «привносится» в быт детей взрослыми. Жанры игрового или потешного фольклора естественно объединены своей функциональностью, манерой исполнения. У каждого жанра четвертой группы своя функция, своя поэтика, отличная манера исполнения. Одни жанры можно определить как словесно-речевые, другие — как повествовательные, третьи — как песенные. И очевидно, за неимением лучшей терминологии, их целесообразно объединить в группу бытового фольклора.

Определение группы детского фольклора по назначению и характеру бытования — это лишь первое звено классификации, предполагающее обязательное выделение внутри каждой группы по признаку единства поэтики, музыкального строя, манеры исполнения и бытовой функции составляющих ее жанров. Предложенная классификация далеко не совершенна, но может рассматриваться в качестве исходной от рабочей.

Так как наша работа ограничена возрастными рамками раннего детства, то ниже нами будет рассмотрена поэзия («материнская поэзия»), точнее колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки, докучные сказки.

Поэзия пестования — удивительно гибкий и тонкий инструмент «народной педагогики». Понятие «народная педагогика» значительно шире понятия «материнская поэзия». Оно включает в себя всю совокупность средств и методов воспитания и обучения подрастающего поколения, закрепленных в народном сознании, в народных традициях, в поэзии народа.

§ 3. «Материнский фольклор» и его основные разновидности (колыбельные, пестушки, потешки, прибаутки, докучные сказки).

Рассмотрим каждый из жанров поэзии пестования («материнской поэзии») более подробнее.

Итак, начнем с колыбельных песен.

3.1 Колыбельная песня Колыбельная песня, по мнению народа, — спутник детства. Она, как один из древнейших жанров фольклора, составляет ценную часть сокровищницы народного творчества, не только русского, но и всех народов мира. В ней особым образом, специфическими средствами выразительности передается дух эпохи, преломленный через духовный мир создателя и исполнителя колыбельной. В колыбельных песнях преобладают ласкательные мотивы. С древнейших времен матери «убаюкивали детей песнями, утешали, ласкали, внушали». Абу Али Ибн Сина так определил значение колыбельных: «Чтобы благотворно влиять на нрав детей, необходимо использование двух вещей. Первое — тихо качать ребенка, второе — петь привычную для него колыбельную. Именно бодрящее качество колыбельных песен способствует как физическому воспитанию плоти, так и пробуждению к музыке Канон медицины. Кн. 1. — Ташкент, 1959, с. 293.

Исследования современных ученых показывают, что колыбельные песни вызывают у ребенка чувство психологической защищенности, оказывая на него тем самым терапевтическое воздействие, что очень важно учитывать, говоря о громаднейшем воспитательном воздействии произведений устного народного творчества. Этому способствует прежде всего то, что успокаивающее действие, положительный эмоциональный фон создается благодаря тому, что исполняются они спокойным, ровным, тихим голосом, напевно и протяжно. Чувство психологической защищенности вызывается и тем, что, напевая эти песни, матери или бабушки, как правило, держат ребенка на руках, качают его, он же в свою очередь слышит голос родного ему человека, ощущает его равномерное спокойное сердцебиение и дыхание, ощущает его присутствие, чувствует внимание к себе со стороны взрослого.

Колыбельные играют, по мнению Т. С, Комаровой, громадную роль в ознакомлении ребенка дошкольного возраста с окружающей жизнью, с традициями и обычаями, бытом собственного народа, как и другие жанры народной поэзии, содержат в себе веками отобранный и проверенный материал.

Образы, создаваемые в колыбельных песнях, конкретны, близки, и понятны детям с момента рождения (это котенька-коток, собачка, заинька, гуленьки и т. п.). В них в художественных образах отражается жизнь народа.

Ай, — баю — баю — баю, Мать пошла за рыбою, Отец пошел по воду, Отморозил бороду.

Они несут в себе пожелание добра и благополучия своему ребенка со стороны матери, уверенность в то, что он будет здоров и счастлив.

Колыбельные песни, также как и потешки, пестушки и другие формы устного народного творчества, обеспечивают, по выражению Л. И. Павловой, системный подход к ознакомлению с окружающим через приоритетную ориентацию на человека и его виды труда, жизнедеятельности Павлова Л. И. Фольклор для маленьких. // Дошкольное воспитание, 1990, № 12, с. 42−48.

В процессе ознакомления с колыбельной песней дети знакомятся с бытом своих предков, домашней обстановкой, в частности, с местом, где дети спали, с теми атрибутами, которые связаны были с укладыванием ребенка на сон, т. е. приобщаются к культуре собственного народа. Недаром В. Н. Сорока-Росинский наряду со сказками, созданными народом, определяет их как один из воспитательных факторов. Он пишет: «Песня и сказка выводят ребенка за узкие пределы его семьи и знакомят в поэтической форме, воздействуя на его чувства и фантазию, с жизнью племен или родного народа, а также окружающей природной.

Слушая с колыбели родную песню, ребенок воспитывается в направлении к этим глубоким сторонам души" Сорока-Росинский В. Н. Педагогические сочинения. — М., 1991, с. 84.

Колыбельные песни благодаря своему содержанию и жанровым особенностям (простым рифмам, звукосочетаниям типа: «люли-люли-люленьки», «баю-баю-баиньки» и т. п., напевности, спокойным интонациям, плавному повествованию, использованию приема уменьшения) способствуют формированию умения видеть и понимать красоту родного языка, а через это воздействуют на воспитание эстетических чувств детей. Через выражение любви к ребенку со стороны взрослого, которым пронизана колыбельная, дети учатся понимать «добро» и «зло», закладываются основы человеколюбия и гуманизма по всему живому, а помогает этому используемый эмоциональный прием обращения к ребенку по имени, что делает его как бы соучастником действия, происходящего в колыбельной, утверждает его в мысли о том, что он интересен взрослому и нужен; и сравнение ребенка с наиболее значимым в жизни взрослого человека объектами, явлениями окружающей действительности. Например:

Спи-ка, Маша-солнышко, Спи-ка, жито, зернышко, Спи, моя родная, Рыбка золотая.

Знания, усвоенные на эмоционально-чувственной основе в процессе соприкосновения с художественными образами колыбельных песен, постепенно переходят в образный план, что способствует интенсивному развитию воображения. К тому же в этих песнях создаются также образы, которые в реальной жизни не существуют (Бука, Дрема и т. п.) и которые требуют большего осмысления содержания произведения и привлечения всего своего опыта, извлечения из него нужного материала и создания на его основе определенного образа.

Колыбельные песни заключают в себя могучую силу, позволяющую развивать речь детей раннего возраста. Они обогащают словарь детей за счет того, что содержат широкий круг сведений об окружающем мире, прежде всего о тех предметах, которые близки опыту людей и привлекают своим внешним видом, например, заинька, котик.

Грамматическое разнообразие колыбельных песен способствует освоению грамматического строя речи. Колыбельная содержит в себе большие возможности в формировании фонематического восприятия, чему способствует особая интонационная организация (напевное выделение голосом гласных звуков, медленный темп и т. п.), наличие повторяющихся фонем, звукосочетаний, звукоподражаний.

Колыбельные песни позволяют запоминать слова и формы слов, словосочетания, осваивать лексическую сторону речи. Таким образом, невзирая на небольшой объем, колыбельная песня таит в себе неисчерпаемый источник воспитательных и образовательных возможностей.

Мы рассмотрим один из видов поэзии пестования («материнской» поэзии) — это колыбельные песни.

Обратимся к другому виду «материнского» фольклора — к пестушкам.

3.2 Пестушки Согласно правилам народной педагогики, чтобы воспитать физически здорового, жизнерадостного и любознательного человека, в ребенке необходимо поддерживать в часы его бодрствования радостные эмоции. На первых порах, пока ребенок не понимает еще смысла слов, это достигается с помощью некоторых физических приемов, в чем-то напоминающих физзарядку. Распеленав ребенка, мать или няня обеими руками, слегка сжимая тело ребенка, проводит несколько раз от шейки до ступеней ног. Этот своеобразный массаж помогает восстановить кровообращение, возбудить жизнедеятельность всего организма, что очень важно в период первоначального роста. Не каждая мать осознает необходимость этой процедуры, из сотни одна объяснит ее физиологическое значение, но народная педагогика эмпирическим путем пришла к убеждению в безусловной полезности этого приема и закрепила его в поэтических произведениях, передающихся из поколения в поколение. Мать забыла бы, когда и как необходимо проделывать эту процедуру, как дозировать время, если бы на помощь ей не пришла незамысловатая песенка:

Потягунюшки, порастянюшки, Поперек толстунюшки, А в ножки ходунюшки, А в руки фатунюшки, А в роток говорок, А в голову разумок.

Стишок прост. Исполнение его не требует ни усиленной работы памяти, ни особых вокальных данных, но в нем есть свое: понимание значения этого приема и для роста организма («Потягунюшки, порастунюшки, Поперек толстунюшки»), и для развития двигательных функций ребенка («А в ножки ходунюшки, А в ручки фатунюшки»), и для умственного и нравственного развития («А в роток говорок, А в голову разумок»). Знания, закрепленные в поэтическом произведении, служат средством передачи культурного наследства от одного поколения к другому, служат руководством к действию любой молодой матери или пестунье.

Для упражнения мышц рук и закрепления двигательных навыков применяется прием медленного разведения рук ребенка, как бы имитация плавания. Упражнение весьма полезное и нужное. И снова оно закрепляется в народной жизни не в виде отвлеченного вывода, а воплотившись в примитивную песенку, сообразуясь с тактом которой и производятся необходимые движения:

Лунь плывет, Лунь плывет.

По мере подрастания ребенка упражнения усложняются. Это закрепляется в более сложном тексте пестушки:

Тятеньке — сажень, Маменьке — сажень, Дедушке — сажень, Бабушке — саженьБрату — сажень, Сестрице — сажень, А Колюшке ;

Большую, наибольшую.

Заботясь об укреплении мышц торса, о развитии смелости у ребенка, его часто «тютюшкают», т. е. посадив на ладонь одной руки и поддерживая другой рукой грудь, ребенка подбрасывают вверх, удерживая одной рукой, а затем подхватывают второй. Этот прием закреплен в целом ряде ритмически четко построенных стишков. Некоторые из них достигают хорошей художественной формы:

Гук, гук, гук, гук, Наловил дед щук, Баба рыбку пекла, Сковородка утекла.

Ребенок начинает воспринимать материнскую речь не как мелодический набор звуков, а как сигналы, имеющие определенное смысловое значение, и мать уже использует это: она не просто берет ребенка на руки, а протягивает к нему руки и приговаривает или припевает: «Ручки, ручки, дай рученьки…»

Приговоры эти не отличаются ни поэтическими достоинствами, ни оригинальностью, ни разнообразием, но ребенок всегда стремится на руки к матери, делает отчаянные движения ручонками, чтобы коснуться материнских рук, постепенно вырабатывает умение управлять движением своих рук. Слово матери (пестуньи), отразившись в сознании ребенка, вызывает определенное представление о материнской ласке, волевой сигнал дает команду органам движения, ребенок делает хвалительные или иные движения руками. Таким образом, примитивная поэтическая схема закрепила в народном сознании очень важный как для физического развития ребенка, так и для развития второй сигнальной системы педагогический прием. У ребенка очень рано проявляются стремления к движению, и мать, идя навстречу его желаниям, ставит его на ножки, поддерживая за грудку или ручки, и приговаривает:

Дыбы-дыбок, Скоро Сашеньке — годок!

Эти упражнения укрепляют мышцы ног, учат ребенка держаться в вертикальном положении, управлять движениями ног и т. д. Во всех этих произведения заложены выработанные многовековой педагогической практикой народа знания по физическому воспитанию детей. Но собственно учительный элемент их весьма скуден. Произведения этого рода призваны привести в определенную систему правила физического воспитания, пестования и, хотя не очень многочисленны, составляют жанр пестушек.

«Пестовать… — по словарю В. И. Даля, — (от питать? или же от пясть ли, от носки на руках?), нянчить, носить, вынашивать на руках ребенка, воспитывать, растить, холить, ходить за ним, быть дядькою, дядьковать… Не смешивать, в производных, с ней толкать…»

Наиболее правильно поняла специфику произведений этого рода И. О. Капица и выделила их в особую группу. Ее точку зрения разделил и В. И. Аникин.

Пестушкам присущи все жанровые черты. Произведения этой группы имеют строго определенную бытовую функцию, они являются сводом приемов физического воспитания, разработанных народной педагогикой. Им присуще своеобразное настроение, определяемое характером и крайностью физических упражнений, необходимых ребенку, в тот или иной момент. Они имеют отличное от родственных жанров содержание. В колыбельных песнях или забота о судьбе ребенка, о его настоящем и будущем, или раздумья, переживания, переживания матери, в потешках значительное место значительное место занимают учительный и развлекательный элементы. Ни то, ни другое не свойственно пестушкам. Содержание пестушек конкретно и касается только вопросов физического воспитания, только тех действий, которые производятся, их ожидаемых результатов. Пестушки не всегда рифмованы, но если имеется рифма, то она, как правило, парная («дыбок — годок», «ходуньки — фатунюшки»). В смежных, не рифмованных между собой стихах применяется внутренняя рифма («В лесок по мошок»).

Пестушки кратки. Обычно это одно простое распространенное или сложносочиненное предложение. Диалогическая форма встречаются редко и является исключением («Ножки, ножки, куда вы бежите? — В лесок по мошок…»)

3.3 Заговоры К пестушкам примыкают полные наивной простоты и обаяния заговоры-шутки. Купают ребенка и, чтобы он не плакал при окачивании водой, весело приговаривают:

С гуся вода, С Пети худоба, С гуся вода, С Пети худоба.

Если ребенок ушибся, что бывает почти ежедневно, он ищет защиты, спасения от боли у матери. И мать, дуя на больное место или поглаживая его, приговаривает:

У сороки боли, У вороны боли, У Феденьки заживи.

Все эти заговоры носят подчеркнуто шуточный характер, но в силу веры ребенка в могущество матери помогают, успокаивают его.

Некоторые пестушки, усложняясь, развивая игровое начало, переходят в жанр потешек. Рассмотрим, что же представляют собой потешки.

3.4 Потешки Потешками принято называть особые забавы взрослых с малыми детьми, в которых используются различные части тела ребенка и взрослого. Потешками называются и песенки-приговорки, организующие эти забавы. Чисто филологическое изучение этих приговорок вне игры неправомерно и невозможно.

Потешки начинают применять где-то на втором году жизни ребенка, когда ребенок, как правило, уже имеет первичный словесный фонд и даже произносит первые слова.

Главное назначение забавы — приготовить ребенка к познанию окружающего мира в процессе игры, которая скоро станет незаменимой школой физической и умственной подготовки, нравственного и эстетического воспитания.

Элементарные истины входили в сознание естественно, без морализаторского осадка. Известные потешки типа «Сорока-ворона» намекали ребенку на необходимость трудиться, на наказание за леность, включали в обиход новые слова. Играя с пальчиками, учили счету (первому свободному теоретическому акту); хлопая ручками под «Ладушки», показывали богатство языка, ибо редко встречается столь насыщенная звукоподражаниями и богатством рифмы поэзия. «Частые повторы таких текстов настраивали, а иногда и провоцировали ребенка на диалог, совершенствовали его речь».

Необходимость (поддержания интенсивной познавательной деятельности продиктовано введение в потешку широкой информации об окружающих предметах и явлениях, но при этом исключаются абстрактные, недоступные пониманию детей колыбельного возраста понятия. К абстракции ребенка ведут через конкретные образы.

В потешки вводятся множества: пальцы, сорочата, гости, дети и другие множественные предметы и образы, которые требуют пересчета. Множество ребенок должен воспринять как некую сумму. С этой целью каждая единица множества выделяется «счетно-ритмической единицей» («этому дала, этому дала и т. д.»). Ребенка приучают к пересчету без абстрактного цифрового обозначения счета. Потешки строятся так, что знание никогда почти не дается в «чистом виде», прямо. Оно как бы скрыто, ум ребенка должен потрудиться, чтобы добыть его. Пальцы заменяют сорочат, сорочата детей. Это первые шаги к обобщению, абстракции. Оставаясь нейтральным к объектам пересчета, счет (счетно-ритмическая единица) может иметь словесное и звуковое («Ножками топ, топ, топ…») выражение.

Чтобы простейший нравственный урок прочно вошел в сознание ребенка, применяется особый композиционный прием. Сорока не дает каши самому маленькому — мизинцу (который ребенок должен соотнести со своим положением в семье) потому, что он «Круп не драл, Дрова не рубил, Воду не носил, Кашу не варил» (логическая мотивация поступка).

Но разовый, даже образный урок с его эмоционально-эстетической наполненностью не всегда прочен. Чтобы сделать его действенным, применяется прием пространственно-временного усиления эффекта. Ленивый должен уже выполнить не малую часть работы — свою долю, а всю работу в полном объеме («Вот он ходит, Воду носит, Дрова рубит, Баньку топит и т. д.).

Иногда в потешку вводится характерное для большой крестьянской семьи разделение труда в зависимости от физических возможностей:

Большаку дрова рубить (большой палец),

А тебе воды носить (указательный),

А тебе печа топить (безымянный),

А малышке песни петь (мизинец),

Песни петь да плясать, Родных братьев потешать.

Потешки являются первой ступенью лестницы, ведущей к познанию богатств русского языка. Обучение языка ведется на чистых, доступных пониманию ребенка образцах поэтической речи. Обучение в процессе игры не утомляет ребенка, а доставляет ему удовольствие, наслаждение.

Дети воспринимают богатство звуков, обилие меняющихся картин и явлений, но в их речи еще нет слов, обозначающих эти понятия, отсюда стремление детей к звукоподражаниям, к показу действием. Это тоже учтено в потешках. Ладушки «шу-у-у! Полетели», коза «ножками топ-топ! Глазками хлоп-хлоп!» и т. д. Любовь детей к повторам удовлетворена почти в каждой потешке («Ладушки, ладушки», «А тебе воды носить, а тебе печь топить», «Здесь водица холодненькая, здесь тепленькая, здесь кипяток, кипяток» и др.).

3.5 Прибаутки Потешки сменяются прибаутками. Прибауткой принято называть «смешной небольшой рассказ или смешное выражение, придающее речи юмористический оттенок». В детском фольклоре под этим термином объединяют стишки-песенки, которые развлекали и потешали детей. От потешек они отличаются тем, что не сопровождаются определенными игровыми действиями.

Ребенка нельзя задерживать в «колыбельном» периоде развития. К концу «колыбельного» периода (2−5 лет) дети пополняют свой словарный запас, которого хватает для получения важной информации о предметах и явлениях, лежащих за пределами личного опыта и конкретно-чувственного восприятия действительности. Первичные представления ребенка становятся настолько прочными, что возможна игра на уровне смысла. Ребенок уже относительно свободно говорит, для него становится возможной игра словом. Потешки уже подготовили ребенка к игре, раскрыли перед ним эстетическую суть игры, они «воспитали эстетические потребности, которые можно удовлетворить только в игре и игрой». Таким образом, возникновение жанра прибауток как игр взрослых (пестуний) с детьми на уровне слова, понятия, смысла было предопределено во всех своих параметрах. Прибаутки призваны маленький, замкнутый мирок ребенка превратить в «разомкнутый» и бесконечно разнообразный мир.

Прибаутки отличаются высокими художественными достоинствами поэтических текстов (яркая образность, рифмы, «часты как звезды», богатств аллитерации, звукопись и пр.) Обильное введение в прибаутки фантастических элементов, небыличного материала обеспечивает развитие богатого воображения ребенка, которое является прямым свидетельством умственного развития. В прибаутках утки могут играть в дудки, кошки шить ширинку, таракан дрова рубить, ворон играть во трубу и т. д. и т. п.

Жанр прибауток далеко не однороден. Согласно Н. М. Мельникову выделяют:

1) Короткие песенки (без элемента комического), обращения к детям типа:

Наша доченька в дому, Что оладушек в меду, Что оладушек в меду, Сладко яблоко в саду.

2) Прибаутки-шутки — песенки о животных, насекомых, делающих человеческие дела, например:

Кошка в лукошке Рубашки шьет, А кот на печи Сухари толкет. У нашей кошки Три сдобные лепешки, А у нашего кота Три погреба молока.

3) Контаминированные прибаутки, отличающиеся от прибауток-шуток своим объемом, манерой исполнения и тем, что они захватывают отрывки из произведений данного жанра других жанров.