Особенности композициии романа Лермонтова Герой нашего времени

Содержание

• Введение
• Глава 1. Проблемы типологии жанра
  • 1. 1. Жанровая природа «Героя нашего времени»
  • 1. 2. Оригинальность произведения Лермонтова
  • 1. 3. Психологизм «Героя нашего времени»
• Глава 2. Теория полифонического романа
  • 2. 1. Диалог самостоятельных и равноправных голосов
  • 2. 2. Проблема незавершенности
  • 2. 3. Полифоническое столкновение различных жизненных правд
• Глава 3. Жанр, построение, стиль романа
  • 3. 1. Психологический роман
  • 3. 2. Композиция и стиль романа
  • 3. 3. Портретное мастерство Лермонтова
• Заключение
• Список литературы

Наряду с «Евгением Онегиным» А. С. Пушкина, «Мертвыми душами» Н. В. Гоголя лермонтовский «Герой нашего времени» находится у истоков нового русского романа. Эти произведения те «три кита», на которых стоит вся последующая русская романистика второй половины XIX столетия, принесшая нашей отечественной словесности мировую славу.

О роли в этом процессе «Героя нашего времени» образно и точно сказал А. Н. Толстой: «Лермонтов-прозаик это чудо, это то, к чему мы… должны стремиться… Из этой прозы и Тургенев, и Гончаров, и Достоевский, и Лев Толстой, и Чехов. Вся великая река русского романа растекается из этого прозрачного источника, зачатого на снежных вершинах Кавказа».

Как во всяком великом произведении, в «Герое нашего времени» немало загадок. К числу вызывающих наиболее жаркие споры, помимо образа главного героя, относится и проблема художественного метода. Этот вопрос является одним из самых дискуссионных на протяжении вот уже нескольких десятилетий.

Актуальность темы выражена в том, что как всякое подлинно классическое произведение, «Герой нашего времени» вот уже на протяжении полутора веков живет интенсивной художественной жизнью, постоянно обновляясь в сознании все новых и новых поколений. О подобных произведениях Белинский говорил, что они принадлежат «к вечно живущим и движущимся явлениям…» Каждая эпоха произносит о них свое суждение.

И как бы ни верно поняла она их, но всегда оставит следующей за ней эпохе сказать что-нибудь новое и более врное, и ни одна и никогда не выскажет всего". Говоря же непосредственно о «Герое нашего времени», великий критик утверждал: «Вот книга, которой суждено никогда не стареться, потому что, при самом рождении, она была вспрыснута живою водою поэзии».

Цель работы показать, что роман Лермонтова весь как бы соткан из противоположностей, которые сливаются в единое гармоническое целое. Он классически прост, доступен каждому, даже самому неискушенному, читателю, вместе с тем необыкновенно сложен и многозначен и в то же время глубок и непостижимо загадочен. Все это порождало и продолжает порождать постоянные споры и дискуссии о нем — с момента его появления в свет и вплоть до наших дней.

«В изучении творчества Лермонтова, отмечала в начале 70-х годов И. Е. Усок проблема его художественного метода одна из самых сложных».

Касаясь непосредственно «Героя нашего времени», другой исследователь справедливо констатировал: «Центральными вопросами изучения романа остаются два:

a. Каков художественный метод «Героя нашего времени»? Является ли роман романтическим или реалистическим произведением? Может быть, в романе осуществлен синтез романтизма и реализма? и

b. Кто такой Печорин? Сознательно или поневоле избирает он позицию эгоиста?"

О сложном взаимоотношении в позднем творчестве Лермонтова романтизма и реализма исследователи начали разговор достаточно давно, по крайней мере, полвека назад. Об их тесном взаимодействии и переплетении писал, адресуя свою статью школьному учителю, еще в 1938 г. Г. Л. Абрамович: «Критический реализм сплетается в творчестве Лермонтова с революционным… романтизмом».

Глава 1. Проблемы типологии жанра

§ 1.1. Жанровая природа «Героя нашего времени»

Правомерно говорить о каких-то жанровых проблемах применительно к «Герою нашего времени»? Кто не знает, что это роман, а если быть точнее, психологический роман, один из первых, возможно, даже первый психологический роман в русской прозе… И все-таки о проблемах, связанных с жанровой природой «Героя нашего времени», говорить не только можно, но и нужно.

Такой серьезный исследователь жизни и творчества Лермонтова, как Э. Г. Герштейн, в книге о «Герое нашего времени» в самом начале своего разговора о нем сразу же ставит вопрос: «Да и роман ли это: можно ли так назвать собрание повестей: „Бэла“, „Максим Максимыч“, „Тамань“, „Княжна Мери“, „Фаталист“?..» .

В самом деле, все это вполне самостоятельные законченные произведения, каждое из которых и отдельно взятое имеет свою непреходящую художественную ценность. Не случайно Л. Толстой, по свидетельству С. Н. Дурылина, на вопрос, какое произведение в русской прозе он считает наиболее художественно совершенным, не задумываясь ответил; «Тамань» Лермонтова".

Характерно, что Лермонтов, работая в 1836 г. над «Княгиней Лиговской», оставшейся незаконченной, дал в рукописи вслед за названием произведения очень четкое его жанровое определение: «Роман». А «Герою нашего времени» такого определения он почему-то не дал. Опубликованная в 1839 г. в журнале «Отечественные записки» повесть «Бэла» имела подзаголовок «Из записок офицера о Кавказе». Когда же в следующем, 1840 г. «Герой нашего времени» вышел отдельной книгой, то и тут в подзаголовке значилось весьма «нейтральное» в жанровом отношении определение: «Сочинение М. Лермонтова». В тексте новеллы «Максим Максимыч» имеется в этом плане весьма любопытное место. Автор-повествователь, рассказывая о своей вынужденно затянувшейся остановке во Владикавказе, говорит: «…и я для развлечения подумал записывать рассказ Максима Максимыча о Бэле, не воображая, что он будет первым звеном длинной цепи повестей».

Создается впечатление, что Лермонтов сознательно не желает называть свое детище романом, обозначая его в то же время очень по-разному: как «записки», «сочинение», «длинная цепь повестей». Но уже в последнем определении усматривается некий скрытый и более определенный акцент: перед читателем не просто повести, собранные в одной книге, а их неразрывная цепь, составляющая единое художественное целое.

Видимо, Лермонтов полагал, что это не традиционный жанр романа, не одна из его привычных разновидностей, а нечто новое, не укладывающееся в общепризнанные рамки романа («Княгиня Лиговская» в этом смысле была более традиционной, хотя и в ней многое несло на себе печать новизны).

Если Лермонтов действительно так думал, он имел для этого веские основания. «Герой нашего времени» был принципильно новой формой романа, и не только в русской литературе. В связи с этим здесь будет уместным сослаться на суждение Л. Толстого, который в 1868 г. писал: «Что такое „Война и мир“? Это не роман, еще менее поэма, еще менее историческая хроника… История русской литературы со времени Пушкина не только представляет много примеров такого отступления от европейской формы, но не дает даже ни одного примера противного… в новом периоде русской литературы нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести».

И через много лет, в 1902 г., он продолжал настаивать на этой мысли: «Я думаю, что каждый большой художник должен создавать и свои формы… Не говоря уж о Пушкине, возьмем „Мертвые души“ Гоголя. Что это? Ни роман, ни повесть. Нечто совершенно оригинальное. Потом „Записки охотника“ — лучшее, что Тургенев написал. Достоевского „Мертвый дом“, потом, грешный человек,"Детство», «Былое и думы» Герцена, «Герой нашего времени». .".

§ 1.2. Оригинальность произведения Лермонтова

Белинский сразу оценил оригинальность произведения Лермонтова, новизну и самобытность его романной формы. В первой своей рецензии на роман он пророчески писал: «Герой нашего времени» принадлежит к тем явлениям истинного искусства, которые, занимая… внимание публики как литературная новость, обращаются в прочный капитал, который с течением времени все более и более увеличивается верными процентами".

Отметив в «Герое нашего времени» такие его качества, как «глубокое чувство действительности, верный инстинкт, «богатство содержания», «глубокое знание человечьего сердца и современного общества», «неисчерпаемое обилие, эстетической жизни», «самобытность и оригинальность», образующие в своей совокупности «совершенно новый мир искусства, критик со всей определенностью отнес по к форме романа, столь же самобытной, как и его содержание.

«Герой нашего времени» отнюдь не есть собрание нескольких повестей, писал он, изданных в двух книжках и связанных только одним общим названием: нет… это роман, в котором один герой и одна основная идея, художнически развитая" потому, развивал свою мысль критик, «несмотря на его эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, и каком расположил сам автор: иначе вы прочтете две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знать».

Чем выше новаторство художника, тем глубже лежащие в его основании традиции. И в данном случае жанровые открытия Лермонтова зиждились на усвоении и творческой переработке огромного опыта русской и мировой литературы. Исследователями справедливо отмечалась особая жанровая синтетичность «Героя нашего времени».

Так, Б. Эйхенбаум полагал, что лермонтовский «роман в виде „цепи повестей“ был подготовлен распространенными в русской прозе 30-х гг. циклами повестей». В самом деле, в 1830-х гг. в русской литературе появляются такие циклы повестей, как «Повести Белкина» Пушкина, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, «Вечера на Кариовке» М. Жуковой, «Пестрые сказки» В. Одоевского и др.

По мнению ученого, в своем романе «Лермонтов соединил такие характерные для 30-х гг. жанры, как путевой очерк, рассказ на бивуаке, светская повесть, кавказская новелла» и что «Герой нашего времени» был «выходом за пределы этих малых жанров — по пути к объединяющему их жанру романа»

К этому надо добавить, что лермонтовский роман вобрал в себя и такие еще жанровые формы, как исповедь героя, его дневник, «журнал», как тогда говорили. Одним из ближайших предшественников на пути к подобному жанровому синтезу был романтик А. Бестужев-Марлииский, вынашивавший замысел романа «Вадимов», который должен был состоять из отдельных повестей и отрывков и который писатель так и не успел запершить. Особый интерес в затрагиваемом здесь аспекте представляет опубликованная часть этого романа «Журнал Вадимова».