Салтыков-Щедрин

Это — одна из тех форм, которые принимала сильно звучала в нем поэтическая жилка. В его сказках, наоборот, большую роль играет действительность, не мешая лучшим из них быть настоящими «стихами в прозе». Такие, например, как «Премудрый пескарь», «Бедный волк», «Карась-идеалист», «Баран Непомнящий» и особенно «Коняга». Идея и образ сливаются здесь в одно нераздельное целое: сильнейший эффект достигается простым средствами. Немного найдется в нашей литературе таких картин русской природы и русской жизни, которые раскинуты в «Коняги». После Некрасова ни в кого не слышалось таких стонов душевной муки, вырываемых зрелищем нескончаемого труда над нескончаемой задачей. Его тяга к литературе оставалась, однако, прежняя: как только «Отечественные записки» перешли (с 1 января 1868 г.) под редакцию Некрасова, Салтыков-Щедрин стал одним из их самых старательных сотрудников, а в июне 1868 окончательно покинул службу и занял должность одного из главных сотрудников и руководителей журнала, официальным редактором которого стал десять лет назад, после смерти Некрасова. Пока существовали «Отечественные записки», то есть, до 1884 г., Салтыков-Щедрин работал исключительно для них. Большая часть написанного им в это время вошла в состав следующих сборников: «Признаки времени» и «Письма из провинции» (1870, 1872, 1885 гг.), «История одного города» (1 и 2 изд. 1870 г.; 3 изд.

1883 г.), «Помпадуры и помпадурши» (1873, 1877, 1882, 1886 гг.), «Господа ташкентцы» (1873, 1881, 1885 гг.), «Дневник провинциала в Петербурге» (1873, 1881, 1885 гг.), «Благотворительные языка» (1876, 1883 гг.), «В среде умеренности и аккуратности» (1878, 1881, 1885 гг.), «Господа Головлевы» (1880, 1883 гг.), «Сборник» (1881, 1883 гг.), «Приют Монрепо» (1882, 1883 гг.), «Круглый год» (1880, 1883 гг.), «Современная идиллия» (1877−1881 гг.), «За рубежом» (1880−1881 гг.), «Письма к тетеньке» (1882 г.), «Недоконченное беседы» (1885 г.), «Пошехонские рассказы» (1886 г.).Более того в «Отечественных записках» были напечатаны в 1876 г. &# 171;Культурные люди" и «Итоги», при жизни М. Салтыкова-Щедрина не перепечатаны в одном из его сборников, но включены в посмертное издание его произведений. &# 171;Сказки", изданные особенно в 1887 г., появлялись сначала в «Отечественных записках», «Неделе», «Русских ведомостях» и «Сборнике литературного фонда». После запрета «Отечественных записок» М. Салтыков-Щедрин помещал свои произведения преимущественно в «Вестнике Европы»; отдельно «Пестрые письма» и «Мелочи жизни» были изданы при жизни автора (1886 и 1887 гг.), «Пошехонская старина» — уже после его смерти, в 1890 г. Вслед за возвращением Салтыкова-Щедрина из ссылки возобновилась, с большим блеском, его литературная деятельность.

Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлялись в «Российской вестнике» с 1856 г. &# 171;Губернские очерки", сразу стало одним из самых любимых и популярных. Собранные воедино, «Губернские очерки» в 1857 г. выдержали два издания (впоследствии — еще множество). Они положили начало целой литературе, получившей название «обличительной», но сами принадлежали к ней только частично. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, всяческих злоупотреблений наполняет вполне лишь некоторые из очерков; на первый план выдвигается психология чиновничьего быта, выступают такие крупные фигуры, как Порфирий Петрович, как «дебошир», прототип «помпадуров», или «надорванный», прототип «ташкентцев», как Перегоренский, с неуемным ябедничества которого считаться даже административное полновластие. Юмор, как и у Н. Гоголя, чередуется в «Губернских очерках» с лиризмом; такие страницы, как обращение к провинции (в «Скука»), производят до сих пор глубокое впечатление. Чем были «Губернские очерки» для российского общества, только пробудился к новой жизни и с радостным удивлением следил за первыми проблесками свободного слова, — это легко себе представить.

Обстоятельствами тогдашнего времени объясняется и то, что автор «Губернских очерков» мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В марте 1858 г. М. Салтыков-Щедрин был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 г. переведен на ту же должность в.

Тверь. Пишет он в это время очень много, сначала в разных журналах (кроме «Русского вестника» — в «Атенеум», «Современнике», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), но с 1860 г. — почти исключительно в &# 171;Современнике" (1861 г.) Салтыков-Щедрин поместил несколько небольших статей в «Московских ведомостях» (ред. В. Ф.

Корша), в 1862 г. — несколько сцен и рассказов в журнале &# 171;Время"). Из написанного им между 1858 и 1862 годами сложились два сборника — «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе», и тот, и другой изданы отдельно три раза (1863, 1881, 1885 гг.).В картинах провинциальной жизни, которые М. Салтыков-Щедрин теперь рисует, Крутогорск (то есть Вятка) скоро уступает Глупова, представляющий собой не какой-либо определенный, а типичный русский город — город, «историю» которого, разумеется в еще более широком смысле, несколькими годами позже написал М. Салтыков-Щедрин.Здесь видно, как последние вспышки отживающего крепостного строя («Госпожа Падейкова», «Наш дружный хлам», «Наш губернский день»), так и очерки так называемого «возрождения», в Глупове не идет дальше попыток сохранить в новых формах старое содержание. Староглуповец «представлялся милым уже потому, что был ни ужасно, а смешно отвратителен; новоглуповец продолжает быть отвратительным — и в то же время потерял способность быть милым» («Наши глуповских дела»).В этом и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «идти вперед — трудно, идти назад — невозможно». Только в самом конце этюдов о Глупове проглядывает нечто похожее на луч надежды: Салтыков-Щедрин выражает уверенность, что «новоглуповец будет последним из глуповцев». В феврале 1862 г. М. Салтыков-Щедрин в первый раз вышел в отставку. Он хотел поселиться в Москве и основать там двухнедельный журнал; когда ему это не удалось, он переехал в Петербург и с начала 1863 г. стал фактически одним из редакторов &#.

171;Современника". В течение двух лет он помещает в нем беллетристические произведения, общественные и театральные хроники, московские письма, рецензии на книги, полемические заметки, публицистические статьи. (Обзор содержания статей, помещенных Салтыковым-Щедриным в «Современник» 1863 г. и 1864 г. (в книге.

А. Н. Пыпина «M. Е. Салтыков» (СПб., 1899 г.)).К этому же примерно времени относится и замечания Салтыкова-Щедрина на проект устава о книгопечатании, составленный комиссией под председательством князя Д. А. Оболенского. Главный недостаток проекта М. Салтыков-Щедрин видит в том, что он ограничивается заменой одной формы произвола, беспорядочной и хаотичной, другой, систематизированной и формально узаконенной. Весьма вероятно, что затруднения, которые «Современник» на каждом шагу встречал со стороны цензуры, в связи с отсутствием надежды на скорую перемену к лучшему, побудили Салтыкова-Щедрина снова поступить на службу, но в другое ведомство, менее причастны к злобе дня. В ноябре 1864 года он был назначен управляющим Пензенской казенной палаты, два года спустя переведен на ту же должность в Тулу, а в октябре 1867 г. — в.

Рязань. Эти годы были временем его наименьшей литературной деятельности: в течение трех лет (1865−1867 гг.) в печати появилась только одна его статья «Завещание моим детям» («Современник», 1866, № 1, перепечатан в «Признаки времени»).Здоровье Салтыкова-Щедрина, расшатанное еще с половины 1870-х годов, было глубоко подорвано запретом «Отечественных записок». Впечатление, произведенное на него этим событием, изображено им самим с большой силой в одной из сказок («Приключение Крамольникова», который «однажды утром, проснувшись, совершенно явственно ощутил, что его нет») и в первом «пестром письме», начинающийся словами: «несколько месяцев назад я совершения неожиданно лишился употребления языка».Редакционной работой М. Салтыков-Щедрин занимался неутомимо и страстно, живо принимая к сердцу все, что касается журнала. Окруженный людьми ему симпатичными и с ним солидарными, М. Салтыков-Щедрин чувствовал себя благодаря «Отечественным запискам» в постоянном общении с читателями, на постоянной, если можно так выразиться, службе в литературе, которую он так горячо любил и которой посвятил в «Круглом году» такой замечательный хвалебный гимн (письмо к сыну, написанное незадолго до смерти, заканчивается словами: «больше всего люби родную литературу и звание литератора предпочитаю всякому другому»).Незаменимой потерей был для него поэтому разрыв непосредственной связи между ним и публикой. М. Салтыков-Щедрин знал, что «читатель-друг» по-прежнему существует — но этот читатель «смутился, потерялся в толпе, и узнать, где именно он находится, довольно трудно». Мнение об одиночестве, о «брошенности» подавляет его все больше и больше, обостренное физическими страданиями и в свою очередь обостряет их.

&# 171;Болен я, — восклицает он в первой главе «Мелочей жизни». Болезнь впилась в меня всеми когтями и не выпускает из них. Изможденное тело ничего не может ему противопоставить". Последние его годы были медленной агонией, но он не переставал писать, пока мог держать перо, и его творчество оставалось до конца сильным и свободным: «Пошехонская старина» ни в чем не уступает его лучших произведений. Незадолго до смерти он начал новую работу, об основной мысли которой можно составить себе понятие уже по его названию: «Забытые слова». («Были, знаете, слова, — сказал М. Салтыков Н. К. Михайловскому незадолго до смерти, — ну, совесть, родину, человечество, другие там еще … А теперь потрудитесь-ка их поискать!

Надо же напомнить!"). Он умер 28 апреля (10 мая) 1889 г. и похоронен 2 мая (14 мая), согласно его желанию, на Волковском кладбище, рядом с И. С. Тургенев. Таким образом, благодаря воспоминаниям современников, можем сделать выводы, что М. Салтыков-Щедрин являлся выдающимся деятелем культуры России. Он был удивительно талантлив, имел богатые знания истории Отечества, уважал и горячо любил Россию и своих соотечественников.

Он сделал много полезного для государства. Обладал богатыми природными качествами, глубокой моралью и широким мировоззрением. Жизнь и деятельность М. Салтыкова-Щедрина по праву может стать примером для подражания сегодняшнему поколению россиян. Его творческое наследие заслуженно получило высокую оценку в научных кругах.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

:

М.Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. — М.: Художественная литература, 1957. — 218 с.