Произведение несет в себе огромный образный строй, раскрываемый перед читателем посредством символов. Центральный символ — луны, можно рассматривать как образ возлюбленной, некогда страстно желанной женщины. «Ее лик омраченный исчез» — именно так описывает свои ощущения Бальмонт [Анненский: 115]. Лунный мир во многих произведениях понимается им как мир неземного, высший мир. Не стоит забывать, что в мировом искусстве луна это сложнейший символ-знак, который моет быть истолкован в двусмысленном ключе, с одной стороны он несет в себе и сладость, и горечь любви с другой стороны. Что в очередной раз подтверждает сложный путь формирования героя. Любовь понимается К. как высшая духовность человека, высшая награда, которая даруется ему для постижения чувственного бытия. Любовь есть свет, что сходит к нам оттуда, Из царства звезд, с лазурной высоты, Она в нас будит жажду чуда И красоты. И красота есть луч, который тонет, Вдали от солнца, в сумраке теней, Когда оно его уронит.
В умы людей. И если дух людской пронизан светом, Что шлет ему небесная звезда, Он жадно мчится за ответом, Туда, туда. В лирических произведениях символиста подсознание главенствует над сознанием. По мнению К. Бальмонта в стихах нет сознания, своими произведениями он возвращает современников в первоосновам Бытия, к изначальной целостности чувств. Любовь для поэта есть цель, смысл жизни и ее стихийная основа. Для К. Бальмонта любовь есть цель. 2.
3. Любовная лирика А. Блока.
Говоря о любовной лирике направления символизма невозможно обойти стороной творчество А. А. Блока. Любовь в произведениях поэта обретает божественный смысл, только любовь, по мнению поэта, может раскрыть смысл жизни. Первый сборник о любви создан под влиянием философских идей В. Соловьева, как отмечалось ранее, его философия была тесно переплетена с творчеством символистов, «Стихи о Прекрасной Даме». Не смотря на то, что часть критиков соотносит сборник с автобиографическими событиями и любовью к реальной женщине, свои стихи поэт посвящает некому идеальному далекому образу. В своих произведениях А. Блок предлагает читателю уйти от реальной жизни, как и сам поэт, совершает побег в неземной мир, мистики и тайн [Жирмунский: 205].
Миф о Софии нашел свое отражение в традиционной лунной символике: героиня появляется в вышине, на вечернем небосклоне, белая, источник света, рассыпает жемчуга, всплывает, исчезает с появлением солнца: Ты горишь над высокой горою, Недоступна в Своем терему. Я примчусь вечерней порою, В упоенье мечту обниму. Это не просто любовь это любовь в религиозном аспекте, герой не просто питает теплые чувства к своей возлюбленной, он приклоняется перед ней и испытывает религиозный трепет, такие чувства можно испытывать только перед чем-то не постижимым, перед величественным идеалом. Такая любовь является религиозной по своему характеру, в ней нет низменных человеческих страстей, любовь не является приземленным чувством. &# 171;Стихи о Прекрасной Даме" также отчетливо выявили невозможность жизненной гармонии (мотивы «кощунственных» сомнений не только в собственной призванности, но и в самой возлюбленной, способной «изменить облик») [Жирмунский: 206]. Лирический герой не видит величия своей возлюбленной, он ощущает его интуитивно, как и читатель. Постепенно в рамках цикла перед читателем все более точно прорисовывается образ Дамы, но при этом поэт сохранят характер неясности и дымки далекого идеала. На просторах произведений существует лирический персонаж, который с одной стороны жаждет встречи с недостижимым идеалом, а с другой стороны он предчувствует перемены, которые принесет такая судьбоносная встреча. Появление Прекрасной Дамы в реальной земной жизни, грозит герою сильным душевным потрясением.
Страх от соприкосновения с реальным миром нашел отражение в строках произведения «Предчувствую тебя»: «Но страшно мне: изменишь облик Ты». Состояние ожидания носит драматический характер, противопоставляется земное и небесное, в заведомом неравенстве лирического героя и Прекрасной Дамы. В их отношениях возрождается атмосфера средневекового рыцарства: предмет любви лирического героя вознесен на недосягаемую высоту, поведение героя определяется ритуалом самозабвенного служения. Поэт широко использует прилагательные с семантикой неопределенности и глаголы с семантикой безличности или пассивного созерцания: «неведомые тени», «нездешние видения», «непостижимая тайна»; «вечер придвинется», «все узнается», «жду», «слежу», «гадаю», «направляю взор». Литературоведы часто называют первый том лирики Блока «стихотворным молитвенником». Ритуальность происходящего поддержана образными знаками религиозного служения — упоминаниями лампад, свечей, церковной ограды, — а также господством белого, алого и золотого цветов в живописной палитре. В цикле произведений «Снежная маска», происходит преображение Прекрасной Дамы в Снежную Деву. Если в ранних произведениях образ возлюбленный был туманным, с едва угадываемыми очертаниями, то цикле стихов «Снежная маска» перед читателем в качестве героини предстает реальная женщина. Любовь больше не несет за собой просветления, она больше не светлое по своему характеру чувство, сам А. Блок уподобляет любовь снежной буре, увлекающей за себя, закручивающей в своих вихрях, такое чувство не оставляет места счастью. Уже в более поздних произведениях, например в цикле «Страшный мир», любовь становиться тяжелой, сопряженная с муками и страданиями. Лирический герой испытывает разочарование в человеческих чувствах, в высшем идеале. Мрачный характер цикла соотноситься с событиями кризиса, усугубляющимися в то время в обществе.
Характер любовной темы в произведениях А. Блока, менялся на всем протяжении творчества, от восторженного чувства влюбленности до тяжелой мучительной зависимости от этого чувства. Творческий гений А. Блока прошел путь развития от всепоглощающей «любови-страсти», «любови-стихии», прославит «бурю цыганских страстей», утверждая, что именно в ней, в ее свете и пламени совершается преображение человека, а значит, и мира. Заключение.
Богатое эстетическое наследие представителей русского символизма: В. Брюсова, А. Блока, В. Иванова, А. Белого и других, как в России, так и на Западе, признано одним из важнейших явлений, определивших характерные черты развития гуманистической мысли XX века. Олицетворением творческого универсализма эпохи, которую называют русским Ренессансом, является философская и критическая проза одного из основоположников русского символизма — Д.Мережковского.Значения символизма для русской культуры очень велико. В произведении символистов нашли отражение предчувствия социальных и культурных трагедий и проломных событий начала ХХ в. Их произведения содержат призыв к миропорядку, к духовной культуре, в которой мерилом должна была стать духовная свобода людей. Символизм не отвергал повседневности, но стремился дознаться ее скрытого смысла. Мир и все в нем рассматривались как символ бесконечного, знаки более значительных событий, происходящих в иной реальности. Подводя итоги, хотелось бы отметить, что направление символизма в России состояло из двух поколений поэтов: «младосимволисты» и «старшие символисты». Прежде всего, в своих произведениях поэты обращались к миру чувств, взывали к понимании стихов интуитивно, подсознательно. Оба поколения символистов предпринимали попытки постичь тайны мироздания, провести читателя в сферу не познанного, чувственного, туда, где не действуют законы логики. Не смотря на такое единство между поколениями, существуют споры, которые усугубляются к началу двадцатого века, старшие символисты говорят о символизме как об искусстве, поколение младосимволистов относиться к символизму как эстетико-философскому направлению. Философские искания символистов во многом были обусловлены мировоззренческим сдвигом.
Переоценка ценностей коснулась взглядов на роль искусства и роль творца в нем, на такие категории как любовь и смерть, на образ женщины. Женское начало признается равным мужскому, меняется отношение к женщине. Красота женщины в эпоху русского культурного ренессанса противопоставляется красивости как феномен тесно связанный с идеями Истины и Добра, вне связи с которыми Прекрасное существовать не может.
Список литературы
Анненский И. Ф. Бальмонт — лирик // Анненский И. Ф Книга отражений. — М.: Наука, 1979.- 680с. Асмус В. Ф. Эстетика русского символизма // В. Ф. Асмус Вопросы теории и истории эстетики. М.: Искусство, 1968. С.
531 — 609. Бальмонт К. Д. Избранное / К. Д. Бальмонт. — М.: Аделант, 2011. -.
288 с. Белый А. Душа самосознающая / А. Белый; сост. Э. И. Чистякова. — М.: Канон+, 1999. — 559 с. Белый А.
Символизм как миропонимание/ А. Белый — М.: Республика, 1994. — 528с. Бердяев Н. А. Метафизика пола и любви // Эрос и личность: Философия пола и любви. -.
М., 1989. — С. 17−51.Бердяев Н. А. Декадентство и мистический реализм // Н. А. Бердяев Духовный кризис интеллигенции: Статьи по общественной и религиозной психологии (1907;1909). -.
СПб.: Общественная польза, 1910. — 316 с. Жирмунский В. М. Поэтика Александра Блока // В. М. Жирмунский. Теория литературы. Поэтика. Стилистика.- Ленинград: 1977. -.
243с.Венгеров С. А. Этапы неоромантического движения. // Русская литература XX века. 1890−1910./ С. А. Венгеров — М.: Мир, 2000. -.
37с. Гачев Г. Д. Русская Дума. Портреты русских мыслителей/ Г. Д. Гачев, — М.: Новости, 1991. — 272 с.
Гиндин С. И. Неосуществленный замысел Брюсова. // Вопросы литературы, — 1970, № 9, — С. 190−226.Гиппиус З. Н. Влюбленность.
О любви. Арифметика любви. О женах. // Русский Эрос, или Философия любви в России.- М.: Прогресс, 1991. — С. 147 — 220 с.
Климентов А. Романтизм и декадентство: Философия и психология романтизма как основа декадентства (символизма). / А. Климентов. -&#.
160;Одесса, 1913.- 210 с. Колобаева Л. А. Русский символизм. / Л. А. Колобаева, — М.: МГУ, 2000.
— 296с. Мережковский Д. С. Эстетика и критика. В 2 т.- Т.
1. / Д. С. Мережковский, — М.: Искусство, 1994. — 672с. Рапацкая Л. А. Искусство серебряного века/ Л. А. Рапацкая, — М.: Просвещение, 1996. — 191с.
