Национальное своеобразие в прозе Максима Горького и Гаяза Исхака (Детство и Соннэтче бабай)

К сожалению во втором браке, его не устраивало все, та грязь и тот беспорядок, в который привела его вторая жена. Здесь выступает главным планом тема семьи. Таким образом, мы видим, что автор в лице своего главного героя показывает совершенно обычного старичка, который на протяжении всего рассказа проживает три состояния души. Своими художественными приемами, которые использует автор при описании героя, он пытается сделать рассказ более динамичным, более близким к настоящей действительности. Гаяз Исхаки, попытался создать своеобразный, оригинальный художественный мир, воздействующий и на современный литературный процесс. Одной из глобальных, узловых проблем выступила проблема личности, героя. Исходя из анализа литературного наследия, отметим, что направляющим моментом положительных социальных воззрений явилось учение о личности и условии ее свободного развития, а также воплощения данных представлений в форме рассматриваемого нами рассказа. Прослеживается борьба писателя за сохранении нации, против исчезновения народа, проблема семьи, внутреннего состояния героя, проблема маленького человека, роль личности в истории. Каждый из данных конспектов обусловлен меняющейся концепцией личности, которая предопределяет суть описываемых характеров и воплощаемой позиции автора, и в свою очередь решение каждого из нравственно-философских и социальных вопросов влияет на ее содержание. Позиция автора, с ее социально-нравственной точки зрения, которая сложилась под неким влиянием эпохи, отражается более отчетливо в его концепции личности.

Татарский писатель был убежден, что человек наделен бесконечной силой, однако трудно человеческой душе очиститься от предрассудков, слабостей и грехов, отсюда и вытекает драматизм картины, представленной в рассказе Исхаки. Иными словами, трагизм времени обусловливает трагедийное состояние героя, личности в мире. Вывод по третьей главе:

Таким образом, для выявления художественного отражения национальных и социальных проблем в повести М Горького «Детство» и рассказе Г. Исхаки «Соннэтче бабай», мы попытались проанализировать историческое и социально-бытовое пространство в контексте национального мира, определить особенности темы семьи в обоих произведениях, рассмотреть локус «дом», а также охарактеризовать типы героев. На основании проведенного нами анализа, мы пришли к выводу, что вопрос социально-бытового пространства не выступал для Исхаки как некая самоцель, а выступал как часть важной проблемы всего его творчества, а именно определения исторического пути всей нации. Писатель стремится смоделировать некий путь самоопределения нации на примере отдельной личности, жизнь которого выступает как некая модель исторического пути всего народа татар.

Татарского писателя волнует судьба отдельного человека во взаимосвязи с историческим временем. Эта проблема дает возможность говорить о значительном влиянии социально-бытового типа пространства и исторического времени в прозе татарского писателя, в творчестве которого проблематика взаимоотношений человека и мира состоит из двух аспектов, а именно: герой и его окружающая среда (бытовой аспект), а также герой как некий представитель нации и мира (социальный аспект).Бытовое время также наделено чертами циклического характера, хотя характеризуется как профанное, обыденное и порой даже приобретает отрицательную семантическую окраску. Оно способно заполнить социально-бытовое пространство, при этом формируя хронотоп быта, который герои рассказа автора пытаются преодолеть как осознанно, так и неосознанно. Рассматривая же историческое и социальное -бытовое пространство в повести М. Горького «Детство» мы обратили свое внимание на «нижегородский текст», поскольку именно он способен сформировать и образовать один из наиболее важных пространственно-временных планов на протяжении всей трилогии, и вообще творчества писателя в целом. В хронотопическом континууме плана творческой деятельности автора, главное место отдано первой части автобиографической трилогии «Детство», поскольку данное произведение содержит некий шифр практически ко всей биографии Максима Горького и его творческой деятельности. В данном произведении, сам писатель будто сам выступает удивленным перед личностью, и с неким недоверием изучает ее, при этом делая для себя определенные выводы. Что же касается темы семьи в повести М.

Горького «Детство», отметим, что главный герой повести отрицательно характеризует сам образ семьи, изображенной в доме Кашириных, а точнее он описывает ее следующим образом: «густая, пёстрая, невыразимо странная жизнь». Жизнь, поведение, нравы этой семьи были отличительны от семьи маленького Алеши и его мамы. Автор не просто так рисует образ семьи Каширых именно в таком облике, а ведь потому, что писатель пытался показать героя в неком сопротивлении уродствам жизни, при этом поставив фигуру главного героя между «добрым» и «злым».Если говорить о теме семьи в татарской литературе, а именно в рассказе Исхаки, то можно отметить, что татарский писатель также как и Горький показывает в центре событий героя, который своими мыслями, действиями, идеями, поведением и т. д. собирает вокруг себя несколько мотивов, реалий, в том числе в его жизни немалую роль сыграл мотив семьи, как и в жизни Алеши. В данном произведении мы также наблюдаем некий момент раскола, с точки зрения семейной линии. В повести Горького мальчик переходи из семьи со своей мамой к семье Кашириных, в этом же произведении также есть некий раскол, который играет дальнейшую судьбу разворачиваемых событий, касаемо семейных мотивов, а именно — у старика умирает жена, и в состоянии тягостного одиночества он вновь решает жениться. Автор уделяет большое внимание описанию отношения старика к своей новой жене, из которого сразу становится ясно, почему старик не доволен вторым браком. Рассматривая локус «дом» в повести Максима Горького, мы встречаемся с весьма своеобразным, многогранным и символическим изображением дома. При описании образа «дом» автор прибегает к многочисленным художественным приемам, тем самым делаю повесть более динамичной и красочной. Изображение дома, на протяжении всей повести, переплетается с образом его героев, обывателей, а также, главным образом, с самим Алешей. Через призму «дома», через его описание автор пытается донести читателю ту реальность, серость, грусть и тяжкое положение человека, времени, которое проживают герои. В анализе локуса «дом», в повести Максима Горького, мы неоднократно встретились с моментами, мотивами и приемами, которые также использовал татарский писатель в своем рассказе «Соннэтче бабай», и, главным образом, это сопоставление образа главного героя с образом дома, в которое практически везде выстроено на олицетворении второго. Быт, в рассказе Исхаки изображен как основная составляющая жизни героев, обуславливающая характер героев и их нравственный облик, в какой то степени герои даже проходили испытание «бытом», которое пространственно представлено посредством локуса «дом».В рассказе татарского писателя, дается изображения старика в трех его ипостасях, а именно образ старика в браке с его первой женой, образ старика после смерти его жены и, наконец, образ старика в браке со второй женой. Когда речь идет о его внешности, автор делает более чем четкое сравнение с домом, в котором жил старик. Автор в лице своего главного героя показывает совершенно обычного старичка, который на протяжении всего рассказа проживает три состояния души.

Своими художественными приемами, которые использует автор при описании героя, он пытается сделать рассказ более динамичным, более близким к настоящей действительности. Гаяз Исхаки, попытался создать своеобразный, оригинальный художественный мир, воздействующий и на современный литературный процесс. Одной из глобальных, узловых проблем выступила проблема личности, героя. Исходя из анализа литературного наследия, отметим, что направляющим моментом положительных социальных воззрений явилось учение о личности и условии ее свободного развития, а также воплощения данных представлений в форме рассматриваемого нами рассказа. Прослеживается борьба писателя за сохранении нации, против исчезновения народа, проблема семьи, внутреннего состояния героя, проблема маленького человека, роль личности в истории.

Каждый из данных конспектов обусловлен меняющейся концепцией личности, которая предопределяет суть описываемых характеров и воплощаемой позиции автора, и в свою очередь решение каждого из нравственно-философских и социальных вопросов влияет на ее содержание. Позиция автора, с ее социально-нравственной точки зрения, которая сложилась под неким влиянием эпохи, отражается более отчетливо в его концепции личности. Татарский писатель был убежден, что человек наделен бесконечной силой, однако трудно человеческой душе очиститься от предрассудков, слабостей и грехов, отсюда и вытекает драматизм картины, представленной в рассказе Исхаки.

Заключение

.

В основе межлитературных взаимодействий лежит процесс сохранности и приумножения художественных и эстетических ценностей в результате освоения, сопоставления, приятия либо неприятия данных связей. Данный процесс наделен активным творческим характером и базирован на диалогическом отношении, принципиально открытым, незавершенным, аккумулирующем в себе содержательную энергию национального литературно-эстетического развития и духовных ценностей народа. Диалог литератур выступает в качестве некого межсубъектного отношения в их предельной выраженности в случае несовпадения субъектов друг с другом, которые предполагают контрастивный способ характеристики явления различных национальных литератур. Диалог литератур формирует для каждой из них герменевтическую ситуацию, где осуществляется самопознание и происходит процесс понимания. Онтологический и экзистенционально-психологические факторы понимания как некого процесса и особого состояния сознания рассматривают такие ученые как М. М. Бахтин, Х.-Б. Гадамер, П.

Рикер и др. В работе М. М. Бахтина под названием «К методологии гуманитарных наук» определив проблему «контекстов понимания», он пишет о нескончаемом обновлении смысла во все новых контекстах. Таким «контекстом понимания» русской литературы и выступила татарская проза первой трети 20 века, которая осталась вне текстов русских писателей, однако явилась специфичным диалогизирующим фоном их восприятия.

Анализ произведений таких татарских авторов как Г. Исхаки, Ф. Амирхана, Г. Ибрагимова, свидетельствует о некой продуктивности в татарской прозе, что характерно для теологического детерминизма логики сюжетосложения, а также о создании картины мира, где отсутствует рубеж, разделяющий причинную и следственную области. Контекст татарской прозы актуализировал в текстах русской литературы гносеологическое пространство, которое связано с вопросом познания и выражения разных форм детерминаций, а также «сочинительные» связи, устанавливающиеся между большинством противоречивого и разнокачественного влияния, формирующего равнодействующую поведения.

Творческий метод татарских прозаиков содержит мотивировочные категории, которые принадлежали различным смысловым рядам и находились в русском тексте в единстве и взаимосвязи. При рассмотрении принципов и приемов психологического анализа, которые применяли русские и татарские прозаики, было определено основание с целью выделения типа диалогического отношения: «свое» как переконструированное «чужое». Внимание татарских прозаиков, главным образом Г. Исхаки сосредоточено на само понимании героя, его моральной рефлексии и духовного самоопределения. Г. Исхаки воссоздавал историю становления души личности, которая вступала в конфликт с нормой и обычаем своей среды, которая была устремлена к общенародным и общечеловеческим ценностям, способным к идеологическому новаторству. Также отметим, что тексты, которые принадлежат различным национальным литературам можно осмыслить с понятия их общности, что выражает некую единую культурно-историческую программу. Допустим, обобщённо символические формы отражения конкретного душевного состояния в произведениях татарских прозаиков коррелируют с принципом и приемом изображения национальной среды и типа героев русских писателей, например таких как М. Горький.

Диалогические взаимосвязи среди национальными литературами выражены многослойным, неоднородным, многообразным характером межсубъектных связей, их взаимодействием друг на друга, сложными, многогранными, противоречивыми аспектами взаимодействия «своего» и «чужого», единством прерывного и непрерывного, регионального, национального, универсального и всеобщего. На основании всего вышесказанного во второй главе, мы можем отметить главные аспекты, а именно то, что исследуя историю литературного взаимоотношения Г. Исхаки и М. Горького, главным образом, необходимо отметить, что этих писателей, с уверенностью можно назвать великими писателями, которые оставили богатое наследие в литературе.М. Горького и Г. Исхаки можно назвать деятелями общественно-политической жизни народа. Оба писателя были вынуждены провести длительный период времени за пределами нашей страны.

Ни тот и ни другой не мог похвастаться крепкой семьей. Ни слоилась семья ни у Горького ни у Исхаки, который в свою очередь очень настойчиво выступал за укрепление института семьи, М. Горький же в свою очередь ставил и вовсе под сомнение само право ее бытия. Было рассмотрено, что на сегодняшний день, творческое наследие Г. Исхаки соразмерно возвращается законным наследникам, российским татарам. Его произведения исследуются литературоведами современности, а также общественными деятелями и просто читателями литературы. Имя Г. Исхаки, степенно возвращаясь соотечественникам, вызывает большую заинтересованность, популярность в мире татар, с каждым годом. В качестве свидетельства данного утверждения, явились монографии и иные формы научно-исследовательской деятельности, результат чего динамично и активно публикуют в периодических изданиях.

Возможность знакомства с творчеством Г. Исхаки, со спецификой его судьбы и аспектами мировоззрения, приходит к татарам чрез преодоление разного рода препятствий учеными, в том числе, насаждений клеветы в статьях, которые были направлены на чернение имени Исхаки. Как в начальные годы прошлого столетия, так и в конце 20 века, писателя старались увидеть в лице изменника родине. Выявлено большое количество монографий, которые были основаны на архивной документации, на свидетельствах современников писателя и исторических фактах, выступают в качестве довольно таки веского аргумента с целью опровержения клеветы, содержавшейся в статьях, в его адрес. Творчеству Максима Горького было уделено огромное влияние. Его творчество исследовано очень широко и глубоко. Заинтересованность к творчеству Горького не ослабевает и по сей день. Исследованию его творчества за последнее время, когда в большей степени рассматриваются произведения раннего периода, были посвящены такие исследования, как «Проблема своеобразия мировоззренческой позиции и художественного метода молодого Максима Горького» (Р. Т.

Певцова), «Ранний Горький и Ницше» (П. Басинский), на материалах чего было выпущено произведение, которое посвящено мировоззренческому истоку творчества писателя. Наше исследование посвящено выявлению особенностей национальной среды и типа героя в русской и татарской литературе, на примере творчества М. Горького и Г. Исхаки, и это не случайно, так как оба писателя выступали представителями двух народов, проживавшие долгое время в едином временном и территориальном пространстве, и явились участниками единой культуры евразийства, на базе осмысленной евразийской идеи. Факт того, что М. Горький и Г. Исхаки, были рассмотрены представителями российской литературы, дает нам право на поиски сходства в личностях данных писателей.

В качестве основы для предположения у писателей схожести идеи выступает единство пространства и времени. Общность философско-общественных идей и мыслей на евразийском пространстве предполагает схожесть и взаимовоздействие литературных факторов, в частности литературной методологии и стилизации, типологии литературного героя, их собственной ценностной ориентации, которая исходит из общности гуманистической и антропологической идеи, а также повышенной заинтересованности к образам реального человека и его отражения в литературе. Народ знает Максима Горького в лице социалиста гуманиста и если его назвать космополитом, который отвергает всякого рода религиозные и этнические критерии жизни, ошибки, пожалуй не будет. При этом отметим, что Я. Азбинович отмечал, что национальный характер интересовал Горького с точки зрения загадочного и порой не постижимого проявления человеческой индивидуальности. Русский характер волновал Горького не только и не столько сам по себе, а как выражение некой грани всечеловеческого единства. Если говорить в данном контексте об Г. Исхаки, то данный писатель напротив, известен в лице генератора национальных идей. Его предсмертное письмо, которое он приказал написать под диктовку журналисту Г.

Акышу, который жил в Турции и, который опубликовал это письмо, было изложен тот факт, что писатель обнаруживает сущность своей личной ценностной ориентации, Исходя из этого, кажется, что мы имеем дело с представителями различных мировоззрений, при этом пытаемся провести аналогии писателей, сравнивая писателя верующего в то, что идеал человека, и систематизация жизни человека, возможно решить в рамках национально-патриотической идеи, с мыслителем и художником, который в поиске жизненных горизонтов и идеала человека в беспредельной галактике. Касаемо М. Горького, можно сказать, что он довольно таки рано сталкивается с несовершенством человеческой природы в самом низменном ее смысле. Жестокость, грубость, невежественное поведение и иные пороки провинциального быта отравляют его душу, однако парадоксальным образом наряду с этим порождают великую веру в человека и его потенциальности способности и возможности. В качестве свидетельства искренней заинтересованности к человеческой природе выступает момент восхищения и сочувствия, высокого уважения и просто на просто человеческого сожаления, явилась книга литературных портретов современников, которую он оставил. Об этом также свидетельствует ряд сложных эпизодов, показывающих личную биографию писателя, в которой изображено, как он бросается в защиту униженных, при этом рискуя быть жестоко побитым, а возможно и убитым. Эпизоды такого характера явились некой базой сюжетов рассказов писателя.

Аналогичное отношение к чужой беде, также было свойственно и Г. Исхаки. М. Горький и Г. Исхаки в определенное время пребывают в едином строю, в чем обнаружен еще один из фактов их соприкосновения. Исхаки выступал как представитель общественно-политической мысли своего народа, базированной на этнической и религиозной ценности. М. Горький выступал в лице носителя мыслей и воззрений, которые способствовали свершениям революций, становлению бунтарского настроения среди народа, что, надо понимать, и явилось некой предпосылкой для того, чтобы он стал известным всему миру, как «певец революции» и «пролетарский писатель» имеют в своей сути много общего. Таким образом, люди, которые принадлежали различным культурам, имели разные родные языки: один был воспитан на аспектах этнической и религиозной ценности родного народа, что легло в основу его мировоззрения; другой, был вынужден с детства искать духовную и эстетическую ценность самостоятельно; в конечном итоге нашли много общего в определении и понимании своей ценностной ориентации.

Единство сути их ценностных ориентаций базируется на том, что, главным образом, в их врожденных качествах, а именно пытливом уме, потребность в объективном философском понимании жизни, потребность в понимании идейных смыслов собственной жизни. Единство в мировоззрении и того и того писателя перемежается аспектами, которые позволяют противопоставлять данных писателей друг другу. Вопрос социально-бытового пространства не выступал для Исхаки как некая самоцель, а выступал как часть важной проблемы всего его творчества, а именно определения исторического пути всей нации. Писатель стремится смоделировать некий путь самоопределения нации на примере отдельной личности, жизнь которого выступает как некая модель исторического пути всего народа татар. Татарского писателя волнует судьба отдельного человека во взаимосвязи с историческим временем. Эта проблема дает возможность говорить об значительном влиянии социально-бытового типа пространства и исторического времени в прозе татарского писателя, в творчестве которого проблематика взаимоотношений человека и мира состоит из двух аспектов, а именно: герой и его окружающая среда (бытовой аспект), а также герой как некий представитель нации и мира (социальный аспект).Бытовое время также наделено чертами циклического характера, хотя характеризуется как профанное, обыденное и порой даже приобретает отрицательную семантическую окраску. Оно способно заполнить социально-бытовое пространство, при этом формируя хронотоп быта, который герои рассказа автора пытаются преодолеть как осознанно, так и неосознанно.

Рассматривая же историческое и социальное -бытовое пространство в повести М. горького &# 171;Детство" мы обратили свое внимание на «нижегородский текст», поскольку именно он способен сформировать и образовать один из наиболее важных пространственно-временных планов на протяжении всей трилогии, и вообще творчества писателя в целом. В хронотопическом континууме плана творческой деятельности автора, главное место отдано первой части автобиографической трилогии «Детство», поскольку данное произведение содержит некий шифр практически ко всей биографии Максима Горького и его творческой деятельности. В данном произведении, сам писатель будто сам выступает удивленным перед личностью, и с неким недоверием изучает ее, при этом делая для себя определенные выводы. Что же касается темы семьи в повести М.

Горького «Детство» отметим, что главный герой повести отрицательно характеризует сам образ семьи, изображенной в доме Кашириных, а точнее он описывает ее следующим образом: «густая, пёстрая, невыразимо странная жизнь». Жизнь, поведение, нравы этой семьи были отличительны от семьи маленького Алеши и его мамы. Автор не просто так рисует образ семьи Каширых именно в таком облике, а ведь потому, что писатель пытался показать героя в неком сопротивлении уродствам жизни, при этом поставив фигуру главного героя между «добрым» и «злым».Если говорить о теме семьи в татарской литературе, а именно в рассказе Исхаки, то можно отметить, что татарский писатель также как и Горький показывает в центре событий героя, который своими мыслями, действиями, идеями, поведением и т. д. собирает вокруг себя несколько мотивов, реалий, в том числе в его жизни немалую роль сыграл мотив семьи, как и в жизни Алеши. В данном произведении мы также наблюдаем некий момент раскола, с точки зрения семейной линии. В повести Горького мальчик переходи из семьи со своей мамой к семье Кашириных, в этом же произведении также есть некий раскол, который играет дальнейшую судьбу разворачиваемых событий, касаемо семейных мотивов, а именно — у старика умирает жена, и в состоянии тягостного одиночества он вновь решает жениться. Автор уделяет большое внимание описанию отношения старика к своей новой жене, из которого сразу становится ясно, почему старик не доволен вторым браком. Рассматривая локус «дом» в повести Максима Горького, мы встречаемся с весьма своеобразным, многогранным и символическим изображением дома. При описании образа «дом» автор прибегает к многочисленным художественным приемам, тем самым делаю повесть более динамичной и красочной. Изображение дома, на протяжении всей повести, переплетается с образом его героев, обывателей, а также, главным образом, с самим Алешей.

Через призму «дома», через его описание автор пытается донести читателю ту реальность, серость, грусть и тяжкое положение человека, времени, которое проживают герои. В анализе локуса «дом», в повести Максима Горького, мы неоднократно встретились с моментами, мотивами и приемами, которые также использовал татарский писатель в своем рассказе «Соннэтче бабай», и, главным образом, это сопоставление образа главного героя с образом дома, в которое практически везде выстроено на олицетворении второго. Быт, в рассказе Исхаки изображен как основная составляющая жизни героев, обуславливающая характер героев и их нравственный облик, в какой то степени герои даже проходили испытание «бытом», которое пространственно представлено посредством локуса «дом».В рассказе татарского писателя, дается изображения старика в трех его ипостасях, а именно образ старика в браке с его первой женой, образ старика после смерти его жены и, наконец, образ старика в браке со второй женой. Когда речь идет о его внешности, автор делает более чем четкое сравнение с домом, в котором жил старик. Автор в лице своего главного героя показывает совершенно обычного старичка, который на протяжении всего рассказа проживает три состояния души. Своими художественными приемами, которые использует автор при описании героя, он пытается сделать рассказ более динамичным, более близким к настоящей действительности. Гаяз Исхаки, попытался создать своеобразный, оригинальный художественный мир, воздействующий и на современный литературный процесс. Одной из глобальных, узловых проблем выступила проблема личности, героя. Позиция автора, с ее социально-нравственной точки зрения, которая сложилась под неким влиянием эпохи, отражается более отчетливо в его концепции личности.

Татарский писатель был убежден, что человек наделен бесконечной силой, однако трудно человеческой душе очиститься от предрассудков, слабостей и грехов, отсюда и вытекает драматизм картины, представленной в рассказе Исхаки. Исходя из анализа литературного наследия, отметим, что направляющим моментом положительных социальных воззрений явилось учение о личности и условии ее свободного развития, а также воплощения данных представлений в форме рассматриваемого нами рассказа. Прослеживается борьба писателя за сохранении нации, против исчезновения народа, проблема семьи, внутреннего состояния героя, проблема маленького человека, роль личности в истории. Каждый из данных конспектов обусловлен меняющейся концепцией личности, которая предопределяет суть описываемых характеров и воплощаемой позиции автора, и в свою очередь решение каждого из нравственно-философских и социальных вопросов влияет на ее содержание. Список использованной литературы.

Амирханов Р. У. Татарская дореволюционная пресса в контексте «Восток — Запад» (на примере развития русской культуры). — Казань: Тат.кн. изд-во, 2012. — 87с. Амирхан Ф. Письмо Исмагилу Аитову (на тат.

яз.) // Фатих Амирахан. Сочинения в 4-х томах. Т. 4. — Казань, 2006.

Аминова A.M. Личность и ее ценностно-смысловые ориентации в русском и татарском романе классического периода. / А. М. Аминова, 2009 г.-23с.Аминова А. М, Г. Д. Гибадуллина Проблема судьбы и случая в русском и татарском романах классического периода. 2010/1. — 10−12с.Абзинович Я. Стилистическое мастерство А.М.Горького-драматурга (По 1 и 2 ому варианту пьесы «Васса Железнова»): Автореф. дисс. канд.

филол.наук. / Я. Абзинович;

2005. — 24 с. Аксаков С. Семейная хроника/ Детские годы Багрова-внука. — Избранные сочинения.

/ С. Аксаков. — М.: Современник, 2005. 847 с. Ахунов А. Кто он? Кто он, кто нашу нацию взрастил?

http://www.tatworld.ru/article.shtml?article=489.Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 2005. — 34с. Басинский П. В споре души и разума: Воспоминания и публицистика М. Горького // Горький. Книга о русских людях. / П. Басинский.

М., 2010. — 5−10с.Басинский П. В. Горький. (Жизнь замечат. людей:

Сер.биогр.; Вып. 963). М., 2005. — 34с. Башири З. Встречи с современниками (на тат.

яз.). — Казань, 2008.

Бикташев А. Вокруг критики // Г. Исхаки. Сочинения в 15 томах. Том 8 (на тат.

яз.) — Казань, 2011.

Бурнаш Ф. Казахское искусство // Совет əдəбияты. — 2006. — № 7.Вахрулин В. Эпогея «лишнего человека» (О романе М. Горького), 2008 г.

— 112с. Ваглер X. Творчество М. Горького в оценке американских литературоведов: (Тема религиозности и нравственности в автобиографических произведениях Горького). / Х. Ваглер // Горьковские чтения, 1995. Н. Новгород, 2006. — С.

17−22.Горький М. &# 171;Детство", Издательство: «Лениздат, Команда А» (2014). — 28с. Галиева Э. Р. Великий сын татарского народа: (К 120-летию Гаяза Исхаки). / Э. Р. Галиева // Научный Татарстан. 2008.

— № 1. — 77−82с.Гайнуллин М. Х. (c)мет йолдызлары. / М. Х. Гайнуллин. — Казан: Тат.кит.

нэшр., 2008.-280с.

19. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 2008. — 55с. Гобэйдуллин Г. Татар теле Ьэм эдэбиятынын, тарихи язмышы. /.

Г. Гобэйдуллин // Мирас. 2005. — № 11−12. ;

30−37с.Гумилев Л. Н. От Руси к Робсии. Очерки этнической истории. М., 2008. — 15, 17с. Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М., 2008.

— 10−12с.Евгеньев П. Хороший подарок русскому читателю // Литературная газета, 2007. (от 15 сентября) Каримова А. // Мирас.

2008. — № 10. — 50−54с.Коган П. О татарской литературе // Безнең юл. -.

2007. — № 3. — 53 — 55с. Кирьянов С. Творчество Кави Наджми // Лит.учеба.

— 2005. — № 9.Лисичный А. А. Проблема интерпретации «предельных» текстов. /.

А. А. Лисичный // Художественная литература, критика и публицистика в системе духовной культуры. Тюмень, 2007. — Вып.З. — 45−48с.Ленин и Татарстан: сб. статей. Казань, 2005.

— 360с. Мусин Ф. Эдэбият фэне Ьэм тэнкыйть. /.

Ф. Мусин // Мирас. — 2006. №.

12. — 37−47с.Мухаметшин Р. Г. Татарский традиционализм: особенности и формы проявления. — Казань, 2005.

Небельсин П. Очерки волжского низовья. — СПб., 2005. — 15с. Нуруллин И. Гаяз Исхаки // Г. Исхаки. Зиндан (на тат.

яз.).- Казань, 2005 г. Нигматуллин Э. Г. Татарская литература начала XX века в ее отношении к западноевропейской литературе и эстетической мысли: Дисс. канд.

филол.наук.

Казань, 2005. 232 с. Празднование 1000-летия «Давида Сосунского»: в Татарии // Литературная газета, 2005. — 15 сентября.

Сахно С.Л. «Свое — Чужое» в концептуальных структурах // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 2005. — 211с. Станиславов В.

Растет литература Татарстана // Красная Татария. — 2005. — 24 июня. Хализев В. Е. Теория литературы. / В. Е. Хализев. М., 2009.

— 160 — 161с. Хайруллина Д. М. Истоки идеалов духовности и нравственности на стыке веков и культур. 2008;239с.Шагбанова X. С. Становление творчества Гаяза Исхаки (1897−1910).-М.: Тезаурус, 2012. 103 с.Шагбанова.

Х.С. Проблема личности в творчестве Гаяза Исхаки.

М.: Тезаурус, 2005.-275 с. Шпенглер О. Закат Европы. / О. Шпенглер. М.: Мысль, 2008.

— Т. 2. — 607 с. Шустов М. П. Сказочные мотивы в раннем творчестве М. Горького: Монография. /.

М.П. Шустов. — Н. Новгород: Гос. педун-т, 2007. 114 с. Щербина В. Эпоха и человек.

М.: Советский писатель, 2005.

478 с. Эстетическое сознание и процесс его формирования. — М.: Искусство, 2005.-255 с. Этическая мысль. Научно-публицистические чтения.

— М.: Политиздат 2008 — 384 с. Юлдашев А. Г. Эстетическое чувство и произведение искусства. — М. Мысль 2009. — 183 с. Яковлев Е. Г. О системе основных эстетических категорий // Философские науки.

— 2007. —№ 4. —102 с. Яруллина, Р. Э. Гаяз Исхакый иж;аты (1897 1906/ еллар) /Р.Э.Яруллина.

— Казан: ТГГИ, 2010. — 164 с.

http://knijky.ru/books/detstvo — Книга М. Горького «Детство» (электронный вариант).

https://ru.wikipedia.org — Гаях Исхаки (свободная энциклопедия) Приложение.

Рассказ Г. Исхаки «Соннэтче бабай"Перевод.

Все в деревне: и стар и млад, и люди среднего возраста — каждый называл его СБ. И сыновья, и дочери, и бабушки — каждый знал его под именем СБ. А молодые снохи: и на жаркой жатве, и когда взбивали масло в маслобойках, и когда мыли дома перед праздниками — пугали плачущих детей: «Перестань плакать, а то сейчас СБ придет».Никто не знал сколько ему лет, никто и не задумывался об этом. Но, почему-то, никто в деревне не мог представить, что он был когда-то молодым.

Никто не мог представить, что ему 70 или 90 лет, он казался людям намного старше этого возраста. СБ, он и есть СБ. Он делал обрезание Ашаяк Шарафи бабаю, который уже трижды выбирался старостой и совершил хадж. Ездил в Казань по железной дороге, и на пароходе, что-бы сделать обрезание сыну муллы. СБ сразу приходил на ум молодым невесткам.

Когда они задумывались о рождении сына, и тайком от свекрови готовили пеленки из старых тряпок. Маленькие девочки, играя в куклы и делая игрушечные свадьбы, и обряды обрезания, одну из кукол оборачивали в старые тряпки, называли ее СБ и пугали этой куклой мальчиков. Все в селе, при слове «сеннэт» (обрезание), сразу вспоминали о древнем СБ. Когда слышали о празднике обрезания, делали вывод:

СБ придет. У СБ, словно с потерей возраста, потерялось и имя. Местные старики — юмористы, в пятницу, после домашних дел собираясь погреться на солнышке, шутили: метрику СБ съела коза оказывается. И раз его имя потерялось, ангел Газраил (ангел смерти), забыл про него, поэтому он выжил в деревне после двух холерных эпидемий. Даже если Газраил и забыл о нем, все же убеждение о том, что СБ потерял имя было неверным. У него было имя, и не только имя, у него была своя подробная шежере (родословная). И хотя с помощью этого шежере, СБ мог каждому пришлому шарлатану доказать, что он имеет полное право по рождению заниматься своим промыслом, люде верили больше не в шежере, а в его острый, с желтой ручкой нож для обрезания. Его дом был второй с окраины села. И его дом, и его двор выделялись как и он сам среди других домов. Он не был похож и на покрашены в красный цвет дом торговца Ахмади, но он также не был похож на самого бедного человека на селе — дом сторожа Садри. Таков был дом СБ. весь дом был похож на него самого.

С допотопных времен, покрытая досками крыша, со временем почерневшая, покривившаяся местами, была похожа на его лицо. Сорная трава, то тут, то там, торчащая изпод крыши, напоминала нечесаную бороду СБ. Стены, скривившиеся в разные стороны, напоминали сгорбившуюся спину СБ. Позеленевшие стекла окон были похожи слезящиеся глаза СБ. Серая глина, которой был смазан дом, и которая словно спасала его от разрушения, напоминала облачение СБ, которое, словно придавало ему человеческий вид. Как-будто СБ был сделан из этой же глины.

Здесь все было похоже на СБ, и так же сам СБ был похож на все это. Кто знает, может СБ и вправду был создан из той же глины, что и дом. СБ и дом были так похожи друг на друга, между ними уже не было разницы. Никто уже не помнит откуда появился СБ.

И вправду СБ — это не только сам СБ, но и он сам со всем своим добром: и домом, и вещами, и ножом для обрезаний. Все в деревне так считали, потому и не удивлялись тому, что его дом пережил два больших в деревне, так как сам Газраил забыл про него. Но владения СБ на этом не заканчивались. У СБ было еще несколько побегов, говоря ботаническим языком. Перед его домом есть маленький садик, окруженный липами, в котором росла рябина, то гордая и пышная, то словно уставшая от долгих лет, и поникшая. Осенью ее красивые ягоды украшают двор СБ, словно бусы и серьги девушек.

Даже на щеках СБ появлялся румянец от рябиновых гроздьев. Каждое утро СБ выходил во двор, и спрашивал у рябины: «Как дела? Не замерзли твои ягодки?» И рябина в ответ ему шумит листвой: «Здравствуй». СБ заботливо трогает тяжелые гроздья рябины, и убеждается, что они не замерзли, с такой же заботой он проверяет почву по рябиной: не засохла ли. Он несколько минут думает поливать или не поливать рябину.

И потом говорит про себя: «Маслом кашу не испортишь». Идет и поливает. Потом он подвязывает низко висящие гроздья, а ветки, свисающие на улицу, затаскивает обратно. Но эти предосторожности были не нужны, так как, несмотря на то, что многих мальчишек привлекали аппетитные гроздья рябины, никто не мог подойти к ним. Сын Гатая Касым, ворующий у соседей огурцы, Марфуга, ворующая яйца — даже они не смели трогать рябину.

Само имя СБ внушало им страх. Им мерещился его острый нож, и слышался его голос: «Я вас обрежу сейчас». Кроме рябины у СБ были и другие богатства. За этим домом был, окруженный канавой, небольшой дворик с огородом. Эта канава окружала огород и соединялась с рекой. В огороде у него росли: морковь, репа, свекла, картофель, капуста. Он также сажал там овес, пшеницу и рожь. Все это росло со стороны реки с которой соединялась канава. Все лето его огород зеленел, все плодоносило и давало хороший урожай. Он смотрел за огородом, следил за порядком, а его жена Гельезем — аби (ГА) держала куриц и коз, которые были похожи на нее. СБ и ГА — они были разные.

Один из них был чернявый, другой белесый, один мягкий, другой жесткий. Но всем казалось. Что они едины и сделаны из одного теста. Они понимали друг друга с полуслова. Каждый делал свое дело: ГА кормила кур, доила коз, собирала яйца. А СБ ремонтировал канаву, подметал двор, поливал рябину. ГА держала в порядке дом. И хотя у них не было большого хозяйства, ГА никогда не сидела без дела.

Иногда ГА печет хлеб и пироги, иногда стряпает кыстыбы, в праздники, к приходу мужа с намаза печет блины. Среди всех вещей в доме выделялись три вещи: первая вещь — шежере СБ, дающая ему наследственное право заниматься своим промыслом; вторая — нож для обрезаний; третья — бутылка с жидкостью для обработки после обрезания. Эти три вещи были самыми дорогими. Все эти вещи хранились в самом почетном месте дома: в маленьком сундуке с приданым ГА. Эти вещи просто так не доставались. Особой ценностью для супругов являлась родословная. Она хранилась завернутая в несколько слоев бумаги и ткани.

СБ хоть и не мог прочитать того, что там написано, но когда требовалось показать шежере гостям, он безошибочно указывал пальцем то место, где было написано его имя. Он с гордостью говорил, что хазрат Салман Фарси был его дедом. Он любил рассказывать о том, как отец передал ему шежере. Он рассказывал: «Первый раз, когда я ходил делать обрезание, родители не доверяли мне своих детей. Потом я съездил к главному муедзину, чтобы взять разрешение делать обрезание.» Хоть нож для обрезаний выглядел бездушнее и немилосерднее чем шежере, все же он был тоже священным и древним, по словам СБ. С наступлением холодов у СБ прибавляется работы. Перед этим он зовет к себе в гости хазрата (муллу). Они долго беседуют о коране и пьют чай. В этот же день СБ со всеми своими инструментами для обрезания и сыном соседа Мифтаха начинает обход домов, где есть мальчики, достигшие возраста обрезания.

На другой день обход повторяется. В день он обходил 4−5 домов, делал обрезание и возвращался домой с 5−6 караваями хлеба и с полным карманом медных монет. В урожайные годы, в больших деревнях эта работа растягивалась до пяти, шести дней. Когда начинается сбор урожая, люди привозят СБ мешками гречиху, пшеницу, рожь. СБ все это продает и покупает на вырученные деньги одежду для жены и себя, и нужные вещи для хозяйства.

Также он занимается лечением: пускает кровь, следит за здоровьем мальчиков, которым сделал обрезание. Он пускал кровь из вены и говорил: «Смотрите, какая черная кровь, значит она испорченная». Эту кровь СБ потом закапывал в землю. Однажды СБ ночью постучался к мулле, и дрожащим голосом сообщил, что его жена заболела, и он просит муллу прочитать молитву. Но молитва не помогла и ГА стало хуже, она умерла. Всей деревней похоронили ГА, прочитали молитвы. СБ не показывал своих переживаний людям, но возвратившись домой он остро почувствовал свое одиночество, сидя на сундуке, он долго читал молитвы и плакал. Потом бродил по осиротевшему дому и не мог поверить, что больше не увидит свою жену. Потом он услышал, что кто-то скребется в дверь.

СБ с испугом подумал, что это дух его жены. Но открыв дверь он увидел, что это их домашняя кошка. Кошка долго искала хозяйку и подошла с мяуканьем к СБ, словно спрашивая его о хозяйке. СБ дал кошке еды, но она не ела. СБ, чтобы не видеть страданий кошки, вышел во двор, там он встретил, возвращающихся с прогулки уток.

Чтобы они не почувствовали отсутствия хозяйки, он поспешил их накормить. Когда СБ возвращался после намаза из мечети, около дома его ждала коза, требующая громким блеянием, чтобы хозяйка ее подоила. Соседка подоила козу, хотя та долго не хотела давать молока в чужие руки. Когда СБ зашел домой, то дом показался ему чужим. Даже на знакомую, уютную, мягкую постель не хотелось ложится, так как она показалась ему чужой.

Он долго не мог заснуть. А когда заснул ему привиделась ГА в белом платье и сказала: «Не проспи утренний намаз».СБ рассказал мулле о своем сне. Мулла сказал: «Радуйся, твоя жена в раю». СБ старался подольше быть среди людей или во дворе. Однажды ночью СБ увидел плохие, тревожные сны и почувствовал, что вся его спина замерзла.

Он пытался согреться, но так и не смог. Потом он вспомнил, что спину ему согревала жена. А затем ему в голову вдруг пришла мысль «надо жениться». Она была очень навязчивой и не отпускала его. СБ даже помолодел от этой мысли. Потом он пошел к мулле и рассказал о своем желании жениться. Мулла и его жена испугались за его рассудок, но ничего не сказали. Мулла с СБ пошли свататься к одинокой, старой женщине, вдове прежнего муллы. Сначала вдова подумала, что у СБ не все в порядке с головой, но СБ очень обстоятельно изложил свое предложение о женитьбе, рассказал о своем большом хозяйстве.

Вдова не приняла его предложения, объяснив отказ тем, что дала обещание покойному мужу больше замуж не выходить и заботиться. СБ был оскорблен отказом, но не подав виду попрощался. Затем он отправился к вдове мельника. &#.

171;Минлесафа, я к тебе свататься пришел" - заявил СБ. От неожиданности женщина уронила прутик, которым гнала гусей. Сначала она подумала: «СБ лишился рассудка видно». Но поняла, что ошиблась, и предложение самое серьезное. Женщина пригласила его в дом, угостила, но отказала. Свой отказ она объяснила тем, что у нее уже взрослые дети, и нет сил ухаживать за кем-либо.

СБ уговаривал ее выйти замуж за него, ведь он из древнего рода Фарси, а это очень знатный род. Но женщина была непреклонна. СБ ушел обиженный. Потом он пошел еще к одной женщине, которая жила с дочерью. Здесь его встретили неласково и отругали. Но это не остановило СБ и он искал невест и в других селах. Он был рад жениться на любой, но никто не хотел быть его женой. Хоть СБ нравились все невесты, одна из них понравилась ему больше других, но и она тоже отказала ему. Продав два мешка зерна и купив лошадь, облачившись в нарядный камзол, он поехал в соседнее село и женился на другой женщине, хотя она ему не совсем нравилась.

Пригласили гостей, прочитали никах, СБ надеялся, что эта женитьба, будет такая же как и первая. Но он не мог найти общий язык с женой, которая не понимала его рассказы о предке Салмане Фарси. Он надеялся, что все будет также как при его первой жене ГА. Утром он забрал приданое новоиспеченной жены и привез домой. СБ позвал в дом муллу, чтобы он прочитал молитвы. Перед приходом гостей он велел жене сварить суп, а сам пошел в лавку и принес оттуда продукты. Все гости собрались, и мулла начал читать молитвы.

СБ подал гостям суп. Но сырой, не проваренный лук в супе, испортил ему настроение. СБ сел со всеми за стол. Суп приготовленный ГА, гости всегда съедали с удовольствием, нахваливая.

Но сегодняшний суп никто не ел, так как он был невкусный. Следующим блюдом был балиш, но он тоже не удался. Также несъедобна была и фаршированная курица, чтобы не позориться дальше, СБ поспешил проводить гостей, даже не угостив их чаем. И хотя гости желали СБ и его жене всего самого наилучшего, у старика не выходили из головы воспоминания о ГА. Проводив гостей СБ сходил на кладбище к жене. Успокоившись у могилы первой жены, СБ вернулся домой и нашел свою жену, пьющей чай на кухне.

Он присоединился к ней, но чай был очень невкусный. Дорогой чай, купленный за рубль шестьдесят, пах дегтем и еще непонятно чем. СБ чуть не вскочил, и спросил у жены: «Почему чай такой невкусный? И вся еда была такая невкусная?». Жена ему ничего не ответила и продолжала пить чай, совсем не так как это было при его первой жене. СБ попросил у жены воду для умывания. И вдруг увидел, что в кумгане (кувшине для омовения) плавает лапша.

Он заявил жене: «В доме, где казан грязный, добра не будет». Новая жена вызывала в нем брезгливость, она казалась ему нечистоплотной, и он забыл о том, что у него мерзла спина. С приходом новой жены весь порядок в доме нарушился: полы, раньше блестевшие чистотой, потеряли цвет от грязи, самовар потерял свой зеркальный блеск и стал похож на дно казана, грязными стали чашки и тарелки. В доме появился неприятный запах, несмотря на осень появились мухи. Даже курицы стали нестись, где попало. Гуси и утки перестали приходить домой, меньше молока стала давать коза, приготовленная на зиму картошка, закончилась уже осенью. Он не попрекал жену, все терпел.

От переживаний СБ сильно сдал, и даже седина у него стала грязная. СБ считал все это наказанием за то, что женившись предал память первой жены ГА. За две недели СБ отвык от дома, так как старался поменьше находиться дома, даже не хотел есть там. Все больше времени он проводил вне дома.

Чтобы успокоиться, он каждый день не ходил на могилу первой жены и читал молитвы. Как-то СБ увидел, что могила осела, он поправил ее. Каждый день он ухаживал за могилой жены, а чтобы скотина не забредала на кладбище, решил огородить его. Но СБ не хватило досок, не долго думая он разобрал собственную калитку и доделал забор. Затем он решил посадить дерево на могиле жены. Аккуратно подготовил землю и принес маленькую березку из своего сада. Не успел он посадить эту березку, как ее листва нежно зашумела на ветру.

СБ обрадовался, ему показалось, что березка тихонько благодарит его. Каждый день СБ поливал березку. Когда он возвращался с кладбища, жена муллы пригласила его на чай. Стесняясь и горбясь СБ сел пить чай. Вкусный, ароматный чай, теплый хлеб напомнили ему о ГА. Жена муллы, хотя и не хотела напоминать ему о ГА, все-таки спросила: «Как твоя жена, здорова ли?». Эти слова задели СБ за живое, и он расплакался, сказав: «И не говори остаз-бикэ (обращение к жене муллы), проклятье ГА наверное на мне». Выговорившись и успокоившись, поговорив о коране, СБ спросил муллу: «Можно ли приготовить могилу для живого человека?». Мулла ответил, что один из святых именно так и сделал.

На следующий день он начал копать себе могилу около могилы своей первой жены. Каждый день он приходил на кладбище, читал коран, поливал свое дерево, и принимался за работу. Копал понемногу, но вскоре дошел до красной глины, он продолжал копать, и дело дошло до бокового углубления (тахет). Потом он пошел домой, чтобы умыться. По дороге он разговорился со стариками из мечети.

Затем СБ пошел домой, чтобы совершить омовение для намаза. Зайдя домой СБ вдруг увидел, что его жена чистит картошку ножом для обрезаний. Он рассвирепел, начал кричать, отобрал нож и расплакался, он закричал на жену: «Уходи негодная, нож Салмана Фарси, нож Салмана Фарси, что я скажу на судном дне!». СБ начал выбрасывать вещи жены из сундука. Он вел себя как ужаленный, вышел на улицу и стал кричать: «Люди, люди!». Люди стали подходить к нему, думая, что начался пожар. &# 171;Вот нож Салмана Фарси, обрезавший 70 000 мусульман — он осквернен! Этот нож остался от самого Тамерлана!

Моя старуха этим ножом чистила картошку!". Люди пытались успокоить СБ, но тот еще сильнее кричал, и стал похож на сумасшедшего. Он повернулся к дому, увидел жену и закричал: «Прочь шайтан! (черт) Талак тебе! Талак!» (так говорят мусульмане, когда говорят жене и всем о разводе).

Люди пытались его успокоить, но он увидел, что его жена все еще там, схватил палку и замахнулся на нее, но СБ не дали ударить ее. Он снова заплакал: «Салман Фарси, прости меня, это проклятие моей первой жены!». Жена СБ не успела войти в дом, как он замахнулся и успел ударить ее палкой. СБ снова начал кричать, люди пытались успокоить его. Вдруг лицо СБ побелело, он начал дрожать, изо рта пошла пена и он упал.

Мулла прочитал над ним молитву, СБ пришел в сознание, но говорить не смог. Люди хотели забрать нож для обрезания у СБ из рук, но тот его держал очень крепко. Когда мулла подошел, СБ что-то искал глазами и хотел что-то сказать, но не смог. На третий день мулла сидел возле него и читал коран. Когда к мулле пришел сын Махдум и сказал о том, что пришли гости, глаза СБ посветлели, и он что-то пытался сказать, показывая в сторону Махдума глазами.

Он пытался объяснить всем, что передает нож для обрезания Салмана Фарси Махдуму. Махдум растерялся, но мулла велел ему взять нож. Лицо СБ посветлело, он улыбнулся, тяжело вздохнул, сказал: «Алла» (Бог) и умер. На следующий день его похоронили в приготовленной могиле. Сосед и на его могилу посадил березку. Две березки разговаривали друг с другом и начали вместе расти. Под осенним дождем дом СБ развалился, а коровы вытоптали все грядки. Чтобы собрать красную рябину мальчики поломали все ветки у дерева.

И на следующий год она засохла. Через 2−3 года от дома СБ не осталось ничего. Но на кладбище, на старых могилах СБ и его жены АГ росли высокие, белые березы с зеленой листвой. Они выросли, стали высокими и пышными, дышали, шумели и жили непонятной для людей жизнью. Одна жизнь закончилась, другая началась.